Страница:
– Ой, – Шура, на миг ослепнув от яркого солнца, едва не врезалась в его широкую грудь. – Извините…
– Шура! – Следом за военным к домикам спустился Краузе. – Что здесь произошло? Что за мистика?! Как Пауль умудрился зацементировать пещеру? И где он сам?
– Я не знаю, Альфред Максович, – Шура снова скуксилась и всхлипнула. – Там было так страшно…
– Где? В пещере?
– Да, мы со Стасом вошли, но он отправил меня обратно, а сам пошел дальше… Он ножик зачем-то достал!
Шура снова расплакалась.
– Угрожал вам ножом? – заинтересовался офицер.
– Нет… – девушка помотала головой. – Он дальше с ножиком пошел… А я… я… испугалась.
Она прикрыла лицо руками.
– Ну ничего, ничего, – военный обнял ее за плечи и осторожно прижал к себе. – Все нормально… Значит, это вы пса обрыдали?
– Об… чего? – Шура подняла на офицера удивленный взгляд.
– Ну слезами залили, – военный улыбнулся.
Шура тоже не удержалась и прыснула.
– Так-то лучше, – офицер покосился на Краузе. – Точно была пещера?
– На голову не жалуемся, – Альфред Максович ответил укоризненным взглядом. – Пауль… э-э… Павел Германович здесь третий месяц исследования проводит. Проводил, то есть…
– И что исследовал?
– Примерно те же явления.
– Выходит, это пятый случай? – Офицер усадил Шуру на ступеньки ее домика и вручил сухой платок. – Елецкая мануфактура. Лучшая на Земле и в окрестностях. Впитывает исключительно. Можно моря осушать.
– Спасибо, – Шура промокнула слезы и шмыгнула покрасневшим носиком. – Вы с Земли?
– Заметно? – Офицер снова улыбнулся. – Вообще-то, с Каллисто, но по долгу службы пришлось переехать на Землю.
– Службы? – Шура что-то сообразила и поинтересовалась: – А звание у вас какое?
– Лейтенант, – офицер чуть наклонился, демонстрируя погон. – Маловато?
– Нет, – Шура улыбнулась. – Лейтенант кремлевской гвардии, это в самый раз.
– Ого, – военный рассмеялся. – Разбираетесь?
– Мой отец тоже служит, только на Эйзене. Начальником охраны Седьмого Литейного. Правда, я не знаю… что там… после Катастрофы…
– Заводы «РУСТа»? – офицер кивнул. – Там все в порядке, не волнуйтесь. Ни Вспышка, ни Метаморфоза до Плутона-Харона не добрались. Эйзен живет и работает в обычном режиме.
– Слава богу, – вырвалось у Краузе. – Я ведь тоже оттуда. С Эйзена, после мятежа девяносто первого года, многие на Грацию переехали…
– Однако вернемся к нашим феноменам, – предложил офицер. – Резюме, профессор.
– Пять случаев произвольных изменений структуры абсолютно нормального вещества. Без внешних воздействий или иных причин. Сначала было превращение целого высокогорного озера в непонятный гель. Исследования доктора Рачковского показали, что по составу он напоминает силикон. Двести квадратных километров силиконовой глади… да-а… Затем абсолютно бесшумно и как-то незаметно исчез отрог Бергман. Теперь на его месте раскинулась поросшая свежей травой равнина. Площадь… э-э… воздействия… свыше трехсот тысяч квадратных километров. Мы просмотрели записи системы спутникового мониторинга, но ничего так и не поняли. Первоначально на том месте возвышались горные вершины, а затем в один миг появилась равнина. Теперь это, пожалуй, единственное ровное место на планете. Не считая моря, конечно. Можно даже назвать точное время, когда это произошло, но причина…
– Ясно, – перебил его офицер. – Дальше.
– Дальше – внезапно прекратилось извержение вулкана Эгла. Когда ученые спустились в кратер, обнаружилось множество свидетельств тому, что этот крупнейший на Грации вулкан потух не менее полутора тысяч лет назад!
– Может, так оно и было?
– Исключено! Мы располагаем морем доказательств его активности! Да что там?! У подножия Эглы расположился целый научный городок. Это просто Мекка для наших вулканологов. Еще месяц назад гора была готова взорваться, а сегодня это так же невозможно, как наступление ледникового периода!
– Не зарекайтесь, – лейтенант усмехнулся. – Четвертый случай – ваш. Так?
– Совершенно верно, – Краузе кивнул. – В одной из пещер мы обнаружили колодец немыслимой глубины. Тщательные исследования показали, что глубина этого загадочного провала превышает сорок три тысячи километров.
– Глубоко, – офицер усмехнулся.
– Глубоко?! – возмутился Альфред Максович. – Mein Gott! Да это в семь раз больше расстояния до центра планеты! Такой колодец должен был продырявить Грацию насквозь и… в три раза дальше!
– Куда дальше-то? – удивился лейтенант.
– Вот и я не понимаю, куда? – согласился Краузе. – И никто не понимает. У Павла была какая-то теория, но он не успел поделиться. Слишком был занят своей пещерой. Он обнаружил в ней какое-то свечение неизвестной природы, или излучение… я так и не разобрался…
– Свечение? – насторожился офицер. – Какого рода?
Ученый молча развел руками. Лейтенант с надеждой взглянул на Шуру. Девушка сначала пожала плечиками, но вдруг вспомнила.
– Юра Смирнов говорил, что там, наверное, золота много. Я даже обрадовалась сначала… Но ребята его обсмеяли.
– Золота? То есть свечение золотистое?
– Не знаю.
– Ла-адно, – задумчиво протянул офицер. – Значит, светилось-светилось, а потом вдруг р-раз и исчезло! Так? И вход сам по себе замуровался. Очень мило… Ну что ж, ситуация ясна. То есть ничего не ясно, кроме одного – что-то тут у вас нечисто. Может, кто-то запрещенные эксперименты ставит, а может, саму по себе Грацию лихорадит, но, если ориентироваться на известные нам законы природы, происходить такое не должно. Верно?
– Да, – согласился Краузе. – Проблема требует тщательного изучения. Наш научный потенциал… не всеобъемлющ, так сказать, и мы надеемся на помощь Академии Наук Земли или Марсианских университетов…
– Рассмотрим, – пообещал гвардеец. – Здесь у нас все? Тогда, летим на базу.
– А как же… ребята? – дрогнувшим голоском спросила Шура.
– Здесь останутся ученые и спасатели, – пообещал офицер. – Хотите остаться с ними?
– Нет… я, если можно, с вами…
– Можно, – разрешил лейтенант. – Пять минут на сборы вам хватит?
– Да! Спасибо, господин лейтенант… Я Шура, Ермакова.
Она протянула гвардейцу руку.
– Горохов. Тоже Александр, – ответно представился тот. – Адъютант его светлости Великого Князя Преображенского.
– Адъютант… самого… Преображенского? – Глаза у Шуры невольно округлились, а лицо порозовело.
– Так точно, – Горохов расплылся от уха до уха. – Прошу любить и, как говорится, жаловать.
Он мог бы и не просить. Даже думая, что Горохов простой лейтенант из Кремля, Шура была готова сделать для него все, что угодно, а уж теперь-то…
Миллор вздохнул. Как ни странно, приходилось признать печальный, но упрямый факт: люди из-за Рубежа понимают технократов лучше, чем соседи по пространству. Возможно, все дело в особой ментальности. Земляне называют ее «западной», в соответствии с исторически сложившимися реалиями на родной планете. Там у них тоже существовали две принципиально различные шкалы ценностей, два разных образа жизни. Так вот, «восточный» был похож на чинидский. Соответственно, людям «Запада» ближе модель технократического общества. Правда, на вопрос, какую же из систем предпочитает Великий Князь, Преображенский лишь рассмеялся и ответил: «русскую». Как понял Миллор, эта модель представляет собой нечто промежуточное, компромиссное. Старший техник не жаловал компромиссы, считая их признаком неверного решения, но у людей за Рубежом своя жизнь и свои алгоритмы процветания. Возможно, они правы. На своей территории, конечно. Ведь неправедные ядерные войны они вели исключительно за пределами Земли и чаще даже за пределами своего исконного пространства – за Рубежом…
Воспоминания оказались крайне неприятными и не к месту – ведь что было, прошло, следует жить настоящим и думать о будущем. А в настоящем все сомнения на тему, верна ли модель жизни землян, перечеркивал один-единственный, но неоспоримый факт: Тот, кто выжил, вручил перстень Сунджи не Главному инженеру Кноппусу и не Тирану Ергелану, а Преображенскому. Значит, земляне на верном пути. Они делают массу ошибок, несут огромные потери, но идут к Истине. А иначе быть не может. Тот, кто выжил, не мог ошибиться в выборе Того, кто идет. Это математически доказано и перепроверено в тысячах расчетов.
Специальная секретная комиссия при Верховном бюро Главного инженера Технократии сделала уже четыре больших доклада с учетом новых, появившихся в результате Катастрофы фактов, и выводы не оставляли сомнений: перстень Сунджи имеет прямое отношение к «Проекту ноль» и скорее всего является его наследием, сохраненным фигурантами «Проекта один» – так именовались эти секретнейшие гипотезы в сводках и расчетах. А раз так… дипломатам, военным и ученым предстоят напряженные дни. С окончанием вооруженного противостояния сопредельных государств и с отражением внешней агрессии ничего не кончилось. Главные события еще впереди…
Первый серийный крейсер класса «Великий Князь Гордеев», или, как его обозначали в своих документах технократы, «модель 635-11», развернулся в сторону ближайшего портала и включил маневровые двигатели. На мостик флагмана-наблюдателя тут же пошла телеметрия.
– Не предвижу проблем, – наконец нарушил молчание помощник Миллора инженер Гориннус.
– Почему вы это сказали? – Миллор удивленно взглянул на инженера.
– Вы напряжены, словно ждете, что корабль выкинет какой-нибудь фокус. Князь Сергей налетал на прототипе немало часов и прыгал в такие места…
– То был прототип, штучная работа, многократно проверенная наладка, – Миллор вернулся к экрану.
– Этот корабль не хуже, – убежденно возразил Гориннус.
– Почему же он… – Миллор подался вперед. – Вы видите?! Он отклоняется от курса!
– Навигатор утверждает, что все в порядке, – инженер мельком взглянул на данные телеметрии.
– Это видно невооруженным глазом!
– Я бы не стал так доверять органам чувств, Старший техник, – Гориннус взглянул в экран и чуть наклонил голову. – Я думаю, это сферическое искажение, вызванное конструкцией объектива. На этом флагмане еще масса недоработок. Земляне, что вы хотите… Я склонен опираться на данные нашего компьютера. Он делает поправки на искажения в земной оптике и…
– Очнитесь, Гориннус! Я тоже верю в надежность приборов Технократии, но ошибки нет. «Модель 635-11» уходит с курса. Срочно свяжитесь с капитаном-испытателем!
– Флагман-наблюдатель испытательной эскадры вызывает крейсер «ВКГ-01»! Говорит инженер Гориннус. Крейсер, ответьте!
– Слышу вас, – бодрым голосом ответил капитан. – Командор Трентон на связи. Что случилось?
На мониторе появилось изображение. Пожилой космический волк. Определенно, он свое давно отлетал и до сих пор болтался в космосе лишь по причине жесткого дефицита кадров на флоте. Однако Трентон не производил впечатления впавшего в маразм старца.
– Вы отклоняетесь от заданного курса, командор.
– Это невозможно, мой навигатор исправен и указывает точно на портал.
– Но вы идете мимо портала!
– Вы уверены?
– Абсолютно! Взгляните на телеметрию, я перевел ее на ваш компьютер.
– Странно, – Трентон поколдовал над компьютером. – Похоже, меня притягивает какая-то масса, инженер. Взгляните сами.
– Откуда здесь… э-э… действительно… – Гориннус растерянно взглянул на Миллора. – Я не знаю, что это, но похоже на гравитационный прокол… из тех, что идут через гипер и неизвестно где заканчиваются.
– Теория Дотта, – Старший техник кивнул. – Я слышал о ней, но никогда не встречался с проколами в космосе.
– Насколько мне известно, кроме самого Дотта, с ними никто не встречался. И учтите еще – здесь не наше пространство. Земляне о таких фокусах вообще не подозревают…
– Господа технократы, вы не могли бы пояснить, о чем речь, – забеспокоился Трентон. – Что за проколы? Черные дыры?
– Нет, – Гориннус смущенно взглянул на командора. Он никак не мог привыкнуть к тому, что в общении с землянами не существует языкового барьера и, казалось бы, приватная беседа технократов на родном языке доступна пониманию любого землянина. – Проколы – это… на самом деле мы не знаем, что это такое, но Дотт обнаружил их примерно по тем же признакам, что и вы, – гравитационное взаимодействие на крошечном по космическим меркам участке. Если вы добавите тяги, прокол наверняка перестанет на вас действовать, а если вернетесь в ту же точку, подействует снова. Хотя гарантии нет. Сколько они существуют по времени – неизвестно.
– Забавное явление, – хмыкнул Трентон, – не встречал.
– У нас тоже, кроме Дотта, его никто не наблюдал.
– Я слышал, – буркнул Трентон. – Тяга десять процентов!
Это была уже не реплика в эфир, а команда второму пилоту.
«Модель 635-11» легко вернулась на прежний курс и устремилась к порталу. На мостике флагмана-наблюдателя раздался вздох облегчения.
– Однако надо исследовать этот прокол, – оживился Гориннус. – Разрешите провести дистанционные исследования?
– Разрешаю, но не думаю, что это даст результаты. Слишком мал объект.
– Явление, – осторожно поправил инженер.
– Взгляните на экран. Навигатор, максимальное увеличение.
Старший техник действительно увидел больше, чем Гориннус, хотя не совсем понятно, как это ему удалось. Там, где минуту назад находился крейсер Трентона, теперь наблюдалось нечто, напоминающее материальный объект. Его тень на мгновение заслонила звезду ближайшего скопления и исчезла. Компьютер флагмана скрупулезно восстановил картину происшествия, и над мостиком повисла компактная голографическая реконструкция – размытое очертание вытянутого объекта, скорее всего – небольшого корабля землян.
– Не понимаю, – признался инженер. – Если прокол – это след выхода из гиперпространства, почему такими явлениями не сопровождаются все прыжки? И что важнее – почему корабли не столкнулись?
– Быть может, это не простой корабль? – Миллор задумчиво покачал головой. – Судя по звездной карте, он направился в сторону метрополии землян. Надо сообщить в штаб патрульной армии.
– Но мы не знаем, что это было. Да и вектор движения еще ни о чем не говорит. Возможно, этот объект никогда не появится в Солнечной.
– А если появится? Как те капсулы со спорами метаморфов, что взорвали светила в большинстве обитаемых систем. Если бы это по-прежнему оставалось внутренней проблемой землян, я бы не беспокоился, но теперь люди в Солнечной системе наши союзники. Мы обязаны предупредить князя Сергея.
– Как знаете, – Гориннус развел руками. – Я бы подождал. Чтобы не выглядеть глупо. Если это действительно нечто опасное, такое, как «черная звезда», землянам не поможет сам Великий Технолог, а если это корабль, пусть даже использующий новейшую маскировку, он не причинит серьезного вреда. Его перехватят сразу по выходе из прыжка. Патрульная армия «Беркут» укомплектована хорошими системами обнаружения. В том числе и нашего производства.
– Даже самая совершенная система может считаться надежной лишь, когда она дублируется, пусть и всего лишь человеком, – Миллор обернулся к вахтенному офицеру-землянину. – Свяжитесь со штабом «Беркута», капитан. Передайте им расчет движения этого… объекта. Я думаю, он выйдет где-то… на орбите Плутона.
– В уме подсчитали? – невольно нарушая субординацию, искренне удивился офицер.
– Да, – Миллор не стал заострять внимание на его оплошности. Формально Старший техник числился руководителем испытаний, но на земном крейсере он и Гориннус все-таки гости. Офицеры флота ОВК воспринимали их скорее как ученых, нежели как представителей армии союзников, а уж тем более – начальство.
– Есть! – капитан кивнул. – А что указать в графе «предварительная идентификация»?
Старший техник приблизился к голограмме, немного подумал и произвел несколько замысловатых пассов. Модель объекта приобрела почти понятные очертания. К начальнику присоединился Гориннус и тоже пару раз взмахнул рукой, будто отсекая еще кое-какие ненужные детали. Увидев, что у них вышло, офицер восхищенно выдохнул:
– Сильны…
– Введите изображение этой модели в программу поиска по каталогу «Все корабли», – посоветовал Миллор. – Разделы «Технократия» и «Тирания» можете в поиск не включать. Это ваш космолет.
– Я и без каталога вижу, что это за посудина, – офицер приосанился: «мы тоже не лыком шиты». – Корабль дальней разведки класса «Агат». Вот только… их не выпускают уже лет тридцать и запчастей к нему не найти. Кто и как умудряется до сих пор на нем летать?
– Это вы у его экипажа спросите, – вдруг снова включился канал связи с «Моделью 635-11». – Я тоже заснял это чудо техники и обработал изображение. С моего ракурса был виден бортовой номер…
Трентон взял паузу и многозначительно уставился выцветшими глазами на технократов и вахтенного офицера.
– Не томи, командор! – сдался земной капитан. – Какой номер?
– «Кей Экс сто тринадцать», – торжественно выдал Трентон. – Ну как, Дроздов, говорит тебе это о чем-нибудь?
– Летучий голландец? – Капитан Дроздов округлил глаза.
– Из земной провинции Нидерланды? – озадачился любознательный Гориннус. – Разве там строят космические корабли?
– Нет, это название из другого раздела: «Морские предания и мифы», – снисходительно пояснил командор. – Этот «Агат» ушел в разведрейд и сгинул в Поясе Освоения около тридцати пяти лет назад. Я тогда еще салагой на крейсере «Линкольн» ходил… Но примечательно не это. Мало ли кораблей пропадает в дальнем космосе? Странно, что его не видели с тех пор и ни в один порт он не заходил. Тридцать пять лет прыгал где-то по окраинам и никуда не садился. И вдруг вот он, как живой…
– И точечного гравитационного искажения никто не замечал? – поинтересовался Гориннус.
– Мы первые, – убежденно ответил Трентон. – Из всего этого следует, что до нас увидеть «Агат-113» никому не удавалось. Призрак, одним словом.
– Призрак? Душа мертвого голландца? – попытался с наскока вникнуть в скрытый смысл земных мифов Гориннус.
– Оживший голландец, – уточнил Трентон. – Думаешь, я просто так про экипаж ляпнул? Мой биоскан клянется, что на борту есть, по крайней мере, один живой человек!
– Кто-то живет на корабле уже тридцать с лишним лет? Разве ваши космолеты способны так долго обеспечивать жизнедеятельность?
– Нет, конечно. У него ядерное топливо на втором году полета должно было закончиться, а без работающих конвертеров электричество для бортсистем не генерировать и трития для движков не наковать. Этот «Агат» не только жизнедеятельность экипажа не способен поддерживать столько лет, он вообще шевелиться не должен. Однако все претензии к вашим же биосканам. Кто им программы составлял, я, что ли? На борту кто-то есть. А кто и как туда попал – думайте сами.
– Очень странная история.
Технократы переглянулись.
– Вот уже и мертвецы оживать начали, – недовольно пробурчал капитан Дроздов. – Мало нам Катастрофы с Метаморфозой…
– Пока не факт, – Трентон бросил взгляд на свой экран. – Ну все, господа наблюдатели, мне пора начинать вторую фазу испытаний. Придется вам разбираться со «сто тринадцатым» самостоятельно. Удачи!
– Вам того же, сэр, – Дроздов козырнул и обернулся к технократам. – А у вас во флоте разве нет легенд о кораблях-призраках?
– У нас вообще нет легенд, – твердо ответил Миллор. – Только два культовых сказания о Великом Технологе и Генетическом Банке Предков.
– Создатель и Ноев ковчег? – перевел для себя капитан. – Да, это не морская тематика. Хотя ковчег тоже судно…
…Штаб космопатруля полицейской армии «Беркут» получил сообщение по гиперсвязи спустя несколько минут после происшествия и сразу же начал прочесывать пространство в расчетном секторе. Благо что подсказка технократов позволила сузить зону поисков до тысячи кубических мегаметров; по космическим меркам – абсолютный минимум. Примерно через час сканеры крейсера «Контр-адмирал Попов» обнаружили гравитационный прокол, но корабля-невидимки поблизости уже не оказалось. Как ни напрягались бортовые компы и детекторы масс, результат поиска оставался нулевым. На всех стратегических объектах Солнечной была объявлена тревога по «Оранжевому» коду, а к активным поискам «Агата-113» привлечены корабли охранной армии «Кречет», но и эти меры оказались неэффективными. Корабль-призрак вновь бесследно исчез…
С той лишь разницей, что теперь это случилось не в Поясе Освоения, в нескольких тысячах световых лет от Солнечной системы, а на траверзе Плутона. Что за этим последует – оставалось только гадать. Впрочем, ничего хорошего от странного происшествия ожидать не приходилось. Странности не бывают предвестниками добрых событий…
Ноябрь 2324 г., ОВК – Тирания – Технократия
– Шура! – Следом за военным к домикам спустился Краузе. – Что здесь произошло? Что за мистика?! Как Пауль умудрился зацементировать пещеру? И где он сам?
– Я не знаю, Альфред Максович, – Шура снова скуксилась и всхлипнула. – Там было так страшно…
– Где? В пещере?
– Да, мы со Стасом вошли, но он отправил меня обратно, а сам пошел дальше… Он ножик зачем-то достал!
Шура снова расплакалась.
– Угрожал вам ножом? – заинтересовался офицер.
– Нет… – девушка помотала головой. – Он дальше с ножиком пошел… А я… я… испугалась.
Она прикрыла лицо руками.
– Ну ничего, ничего, – военный обнял ее за плечи и осторожно прижал к себе. – Все нормально… Значит, это вы пса обрыдали?
– Об… чего? – Шура подняла на офицера удивленный взгляд.
– Ну слезами залили, – военный улыбнулся.
Шура тоже не удержалась и прыснула.
– Так-то лучше, – офицер покосился на Краузе. – Точно была пещера?
– На голову не жалуемся, – Альфред Максович ответил укоризненным взглядом. – Пауль… э-э… Павел Германович здесь третий месяц исследования проводит. Проводил, то есть…
– И что исследовал?
– Примерно те же явления.
– Выходит, это пятый случай? – Офицер усадил Шуру на ступеньки ее домика и вручил сухой платок. – Елецкая мануфактура. Лучшая на Земле и в окрестностях. Впитывает исключительно. Можно моря осушать.
– Спасибо, – Шура промокнула слезы и шмыгнула покрасневшим носиком. – Вы с Земли?
– Заметно? – Офицер снова улыбнулся. – Вообще-то, с Каллисто, но по долгу службы пришлось переехать на Землю.
– Службы? – Шура что-то сообразила и поинтересовалась: – А звание у вас какое?
– Лейтенант, – офицер чуть наклонился, демонстрируя погон. – Маловато?
– Нет, – Шура улыбнулась. – Лейтенант кремлевской гвардии, это в самый раз.
– Ого, – военный рассмеялся. – Разбираетесь?
– Мой отец тоже служит, только на Эйзене. Начальником охраны Седьмого Литейного. Правда, я не знаю… что там… после Катастрофы…
– Заводы «РУСТа»? – офицер кивнул. – Там все в порядке, не волнуйтесь. Ни Вспышка, ни Метаморфоза до Плутона-Харона не добрались. Эйзен живет и работает в обычном режиме.
– Слава богу, – вырвалось у Краузе. – Я ведь тоже оттуда. С Эйзена, после мятежа девяносто первого года, многие на Грацию переехали…
– Однако вернемся к нашим феноменам, – предложил офицер. – Резюме, профессор.
– Пять случаев произвольных изменений структуры абсолютно нормального вещества. Без внешних воздействий или иных причин. Сначала было превращение целого высокогорного озера в непонятный гель. Исследования доктора Рачковского показали, что по составу он напоминает силикон. Двести квадратных километров силиконовой глади… да-а… Затем абсолютно бесшумно и как-то незаметно исчез отрог Бергман. Теперь на его месте раскинулась поросшая свежей травой равнина. Площадь… э-э… воздействия… свыше трехсот тысяч квадратных километров. Мы просмотрели записи системы спутникового мониторинга, но ничего так и не поняли. Первоначально на том месте возвышались горные вершины, а затем в один миг появилась равнина. Теперь это, пожалуй, единственное ровное место на планете. Не считая моря, конечно. Можно даже назвать точное время, когда это произошло, но причина…
– Ясно, – перебил его офицер. – Дальше.
– Дальше – внезапно прекратилось извержение вулкана Эгла. Когда ученые спустились в кратер, обнаружилось множество свидетельств тому, что этот крупнейший на Грации вулкан потух не менее полутора тысяч лет назад!
– Может, так оно и было?
– Исключено! Мы располагаем морем доказательств его активности! Да что там?! У подножия Эглы расположился целый научный городок. Это просто Мекка для наших вулканологов. Еще месяц назад гора была готова взорваться, а сегодня это так же невозможно, как наступление ледникового периода!
– Не зарекайтесь, – лейтенант усмехнулся. – Четвертый случай – ваш. Так?
– Совершенно верно, – Краузе кивнул. – В одной из пещер мы обнаружили колодец немыслимой глубины. Тщательные исследования показали, что глубина этого загадочного провала превышает сорок три тысячи километров.
– Глубоко, – офицер усмехнулся.
– Глубоко?! – возмутился Альфред Максович. – Mein Gott! Да это в семь раз больше расстояния до центра планеты! Такой колодец должен был продырявить Грацию насквозь и… в три раза дальше!
– Куда дальше-то? – удивился лейтенант.
– Вот и я не понимаю, куда? – согласился Краузе. – И никто не понимает. У Павла была какая-то теория, но он не успел поделиться. Слишком был занят своей пещерой. Он обнаружил в ней какое-то свечение неизвестной природы, или излучение… я так и не разобрался…
– Свечение? – насторожился офицер. – Какого рода?
Ученый молча развел руками. Лейтенант с надеждой взглянул на Шуру. Девушка сначала пожала плечиками, но вдруг вспомнила.
– Юра Смирнов говорил, что там, наверное, золота много. Я даже обрадовалась сначала… Но ребята его обсмеяли.
– Золота? То есть свечение золотистое?
– Не знаю.
– Ла-адно, – задумчиво протянул офицер. – Значит, светилось-светилось, а потом вдруг р-раз и исчезло! Так? И вход сам по себе замуровался. Очень мило… Ну что ж, ситуация ясна. То есть ничего не ясно, кроме одного – что-то тут у вас нечисто. Может, кто-то запрещенные эксперименты ставит, а может, саму по себе Грацию лихорадит, но, если ориентироваться на известные нам законы природы, происходить такое не должно. Верно?
– Да, – согласился Краузе. – Проблема требует тщательного изучения. Наш научный потенциал… не всеобъемлющ, так сказать, и мы надеемся на помощь Академии Наук Земли или Марсианских университетов…
– Рассмотрим, – пообещал гвардеец. – Здесь у нас все? Тогда, летим на базу.
– А как же… ребята? – дрогнувшим голоском спросила Шура.
– Здесь останутся ученые и спасатели, – пообещал офицер. – Хотите остаться с ними?
– Нет… я, если можно, с вами…
– Можно, – разрешил лейтенант. – Пять минут на сборы вам хватит?
– Да! Спасибо, господин лейтенант… Я Шура, Ермакова.
Она протянула гвардейцу руку.
– Горохов. Тоже Александр, – ответно представился тот. – Адъютант его светлости Великого Князя Преображенского.
– Адъютант… самого… Преображенского? – Глаза у Шуры невольно округлились, а лицо порозовело.
– Так точно, – Горохов расплылся от уха до уха. – Прошу любить и, как говорится, жаловать.
Он мог бы и не просить. Даже думая, что Горохов простой лейтенант из Кремля, Шура была готова сделать для него все, что угодно, а уж теперь-то…
* * *
Старший техник Миллор стоял перед обзорным экраном на мостике флагмана испытательной эскадры и внимательно следил за подготовкой нового корабля к первому старту. Совместными усилиями двух военно-технических ведомств союзникам удалось, наконец, состыковать достижения инженерных школ технократов, землян и Тирании. Машина, которую испытывали неподалеку от планеты Натали – далекой, но верной спутницы сиятельного Арктура, – являлась почти точной копией великокняжеского крейсера «Каллисто», еще во время Кризиса собранного на секретных верфях ОВК специально для Преображенского. Конечно, на серийные машины не устанавливали некоторые особые приборы, да и комфортабельность обеспечили строго уставную, без роскоши, но главный принцип был соблюден. Ходовая часть, системы жизнеобеспечения и ракетно-лучевое вооружение остались земными. Сверхпрочные внешние корпуса делались из чинидской керамоброни, а вот программное обеспечение для «гибридных» компьютеров, совместивших все лучшее, что могли дать разные научные течения, поставляли технократы. В этом деле им не найти равных по обе стороны Рубежа. Так что гордиться новыми крейсерами могли в полной мере и земляне, и технократы, и подданные Тирана. Пока, правда, оставался без ответа вопрос – как будут распределяться новые машины между государствами? Ведь строили вместе, теперь вот вместе испытывали, продавать вроде бы нелогично; кто и кому их будет продавать? Оценить вклад и в соответствии с ним распределить квоты? Тоже скользкий вариант. С землянами договориться можно, а вот чиниды наверняка начнут искать подвох и маневрировать.Миллор вздохнул. Как ни странно, приходилось признать печальный, но упрямый факт: люди из-за Рубежа понимают технократов лучше, чем соседи по пространству. Возможно, все дело в особой ментальности. Земляне называют ее «западной», в соответствии с исторически сложившимися реалиями на родной планете. Там у них тоже существовали две принципиально различные шкалы ценностей, два разных образа жизни. Так вот, «восточный» был похож на чинидский. Соответственно, людям «Запада» ближе модель технократического общества. Правда, на вопрос, какую же из систем предпочитает Великий Князь, Преображенский лишь рассмеялся и ответил: «русскую». Как понял Миллор, эта модель представляет собой нечто промежуточное, компромиссное. Старший техник не жаловал компромиссы, считая их признаком неверного решения, но у людей за Рубежом своя жизнь и свои алгоритмы процветания. Возможно, они правы. На своей территории, конечно. Ведь неправедные ядерные войны они вели исключительно за пределами Земли и чаще даже за пределами своего исконного пространства – за Рубежом…
Воспоминания оказались крайне неприятными и не к месту – ведь что было, прошло, следует жить настоящим и думать о будущем. А в настоящем все сомнения на тему, верна ли модель жизни землян, перечеркивал один-единственный, но неоспоримый факт: Тот, кто выжил, вручил перстень Сунджи не Главному инженеру Кноппусу и не Тирану Ергелану, а Преображенскому. Значит, земляне на верном пути. Они делают массу ошибок, несут огромные потери, но идут к Истине. А иначе быть не может. Тот, кто выжил, не мог ошибиться в выборе Того, кто идет. Это математически доказано и перепроверено в тысячах расчетов.
Специальная секретная комиссия при Верховном бюро Главного инженера Технократии сделала уже четыре больших доклада с учетом новых, появившихся в результате Катастрофы фактов, и выводы не оставляли сомнений: перстень Сунджи имеет прямое отношение к «Проекту ноль» и скорее всего является его наследием, сохраненным фигурантами «Проекта один» – так именовались эти секретнейшие гипотезы в сводках и расчетах. А раз так… дипломатам, военным и ученым предстоят напряженные дни. С окончанием вооруженного противостояния сопредельных государств и с отражением внешней агрессии ничего не кончилось. Главные события еще впереди…
Первый серийный крейсер класса «Великий Князь Гордеев», или, как его обозначали в своих документах технократы, «модель 635-11», развернулся в сторону ближайшего портала и включил маневровые двигатели. На мостик флагмана-наблюдателя тут же пошла телеметрия.
– Не предвижу проблем, – наконец нарушил молчание помощник Миллора инженер Гориннус.
– Почему вы это сказали? – Миллор удивленно взглянул на инженера.
– Вы напряжены, словно ждете, что корабль выкинет какой-нибудь фокус. Князь Сергей налетал на прототипе немало часов и прыгал в такие места…
– То был прототип, штучная работа, многократно проверенная наладка, – Миллор вернулся к экрану.
– Этот корабль не хуже, – убежденно возразил Гориннус.
– Почему же он… – Миллор подался вперед. – Вы видите?! Он отклоняется от курса!
– Навигатор утверждает, что все в порядке, – инженер мельком взглянул на данные телеметрии.
– Это видно невооруженным глазом!
– Я бы не стал так доверять органам чувств, Старший техник, – Гориннус взглянул в экран и чуть наклонил голову. – Я думаю, это сферическое искажение, вызванное конструкцией объектива. На этом флагмане еще масса недоработок. Земляне, что вы хотите… Я склонен опираться на данные нашего компьютера. Он делает поправки на искажения в земной оптике и…
– Очнитесь, Гориннус! Я тоже верю в надежность приборов Технократии, но ошибки нет. «Модель 635-11» уходит с курса. Срочно свяжитесь с капитаном-испытателем!
– Флагман-наблюдатель испытательной эскадры вызывает крейсер «ВКГ-01»! Говорит инженер Гориннус. Крейсер, ответьте!
– Слышу вас, – бодрым голосом ответил капитан. – Командор Трентон на связи. Что случилось?
На мониторе появилось изображение. Пожилой космический волк. Определенно, он свое давно отлетал и до сих пор болтался в космосе лишь по причине жесткого дефицита кадров на флоте. Однако Трентон не производил впечатления впавшего в маразм старца.
– Вы отклоняетесь от заданного курса, командор.
– Это невозможно, мой навигатор исправен и указывает точно на портал.
– Но вы идете мимо портала!
– Вы уверены?
– Абсолютно! Взгляните на телеметрию, я перевел ее на ваш компьютер.
– Странно, – Трентон поколдовал над компьютером. – Похоже, меня притягивает какая-то масса, инженер. Взгляните сами.
– Откуда здесь… э-э… действительно… – Гориннус растерянно взглянул на Миллора. – Я не знаю, что это, но похоже на гравитационный прокол… из тех, что идут через гипер и неизвестно где заканчиваются.
– Теория Дотта, – Старший техник кивнул. – Я слышал о ней, но никогда не встречался с проколами в космосе.
– Насколько мне известно, кроме самого Дотта, с ними никто не встречался. И учтите еще – здесь не наше пространство. Земляне о таких фокусах вообще не подозревают…
– Господа технократы, вы не могли бы пояснить, о чем речь, – забеспокоился Трентон. – Что за проколы? Черные дыры?
– Нет, – Гориннус смущенно взглянул на командора. Он никак не мог привыкнуть к тому, что в общении с землянами не существует языкового барьера и, казалось бы, приватная беседа технократов на родном языке доступна пониманию любого землянина. – Проколы – это… на самом деле мы не знаем, что это такое, но Дотт обнаружил их примерно по тем же признакам, что и вы, – гравитационное взаимодействие на крошечном по космическим меркам участке. Если вы добавите тяги, прокол наверняка перестанет на вас действовать, а если вернетесь в ту же точку, подействует снова. Хотя гарантии нет. Сколько они существуют по времени – неизвестно.
– Забавное явление, – хмыкнул Трентон, – не встречал.
– У нас тоже, кроме Дотта, его никто не наблюдал.
– Я слышал, – буркнул Трентон. – Тяга десять процентов!
Это была уже не реплика в эфир, а команда второму пилоту.
«Модель 635-11» легко вернулась на прежний курс и устремилась к порталу. На мостике флагмана-наблюдателя раздался вздох облегчения.
– Однако надо исследовать этот прокол, – оживился Гориннус. – Разрешите провести дистанционные исследования?
– Разрешаю, но не думаю, что это даст результаты. Слишком мал объект.
– Явление, – осторожно поправил инженер.
– Взгляните на экран. Навигатор, максимальное увеличение.
Старший техник действительно увидел больше, чем Гориннус, хотя не совсем понятно, как это ему удалось. Там, где минуту назад находился крейсер Трентона, теперь наблюдалось нечто, напоминающее материальный объект. Его тень на мгновение заслонила звезду ближайшего скопления и исчезла. Компьютер флагмана скрупулезно восстановил картину происшествия, и над мостиком повисла компактная голографическая реконструкция – размытое очертание вытянутого объекта, скорее всего – небольшого корабля землян.
– Не понимаю, – признался инженер. – Если прокол – это след выхода из гиперпространства, почему такими явлениями не сопровождаются все прыжки? И что важнее – почему корабли не столкнулись?
– Быть может, это не простой корабль? – Миллор задумчиво покачал головой. – Судя по звездной карте, он направился в сторону метрополии землян. Надо сообщить в штаб патрульной армии.
– Но мы не знаем, что это было. Да и вектор движения еще ни о чем не говорит. Возможно, этот объект никогда не появится в Солнечной.
– А если появится? Как те капсулы со спорами метаморфов, что взорвали светила в большинстве обитаемых систем. Если бы это по-прежнему оставалось внутренней проблемой землян, я бы не беспокоился, но теперь люди в Солнечной системе наши союзники. Мы обязаны предупредить князя Сергея.
– Как знаете, – Гориннус развел руками. – Я бы подождал. Чтобы не выглядеть глупо. Если это действительно нечто опасное, такое, как «черная звезда», землянам не поможет сам Великий Технолог, а если это корабль, пусть даже использующий новейшую маскировку, он не причинит серьезного вреда. Его перехватят сразу по выходе из прыжка. Патрульная армия «Беркут» укомплектована хорошими системами обнаружения. В том числе и нашего производства.
– Даже самая совершенная система может считаться надежной лишь, когда она дублируется, пусть и всего лишь человеком, – Миллор обернулся к вахтенному офицеру-землянину. – Свяжитесь со штабом «Беркута», капитан. Передайте им расчет движения этого… объекта. Я думаю, он выйдет где-то… на орбите Плутона.
– В уме подсчитали? – невольно нарушая субординацию, искренне удивился офицер.
– Да, – Миллор не стал заострять внимание на его оплошности. Формально Старший техник числился руководителем испытаний, но на земном крейсере он и Гориннус все-таки гости. Офицеры флота ОВК воспринимали их скорее как ученых, нежели как представителей армии союзников, а уж тем более – начальство.
– Есть! – капитан кивнул. – А что указать в графе «предварительная идентификация»?
Старший техник приблизился к голограмме, немного подумал и произвел несколько замысловатых пассов. Модель объекта приобрела почти понятные очертания. К начальнику присоединился Гориннус и тоже пару раз взмахнул рукой, будто отсекая еще кое-какие ненужные детали. Увидев, что у них вышло, офицер восхищенно выдохнул:
– Сильны…
– Введите изображение этой модели в программу поиска по каталогу «Все корабли», – посоветовал Миллор. – Разделы «Технократия» и «Тирания» можете в поиск не включать. Это ваш космолет.
– Я и без каталога вижу, что это за посудина, – офицер приосанился: «мы тоже не лыком шиты». – Корабль дальней разведки класса «Агат». Вот только… их не выпускают уже лет тридцать и запчастей к нему не найти. Кто и как умудряется до сих пор на нем летать?
– Это вы у его экипажа спросите, – вдруг снова включился канал связи с «Моделью 635-11». – Я тоже заснял это чудо техники и обработал изображение. С моего ракурса был виден бортовой номер…
Трентон взял паузу и многозначительно уставился выцветшими глазами на технократов и вахтенного офицера.
– Не томи, командор! – сдался земной капитан. – Какой номер?
– «Кей Экс сто тринадцать», – торжественно выдал Трентон. – Ну как, Дроздов, говорит тебе это о чем-нибудь?
– Летучий голландец? – Капитан Дроздов округлил глаза.
– Из земной провинции Нидерланды? – озадачился любознательный Гориннус. – Разве там строят космические корабли?
– Нет, это название из другого раздела: «Морские предания и мифы», – снисходительно пояснил командор. – Этот «Агат» ушел в разведрейд и сгинул в Поясе Освоения около тридцати пяти лет назад. Я тогда еще салагой на крейсере «Линкольн» ходил… Но примечательно не это. Мало ли кораблей пропадает в дальнем космосе? Странно, что его не видели с тех пор и ни в один порт он не заходил. Тридцать пять лет прыгал где-то по окраинам и никуда не садился. И вдруг вот он, как живой…
– И точечного гравитационного искажения никто не замечал? – поинтересовался Гориннус.
– Мы первые, – убежденно ответил Трентон. – Из всего этого следует, что до нас увидеть «Агат-113» никому не удавалось. Призрак, одним словом.
– Призрак? Душа мертвого голландца? – попытался с наскока вникнуть в скрытый смысл земных мифов Гориннус.
– Оживший голландец, – уточнил Трентон. – Думаешь, я просто так про экипаж ляпнул? Мой биоскан клянется, что на борту есть, по крайней мере, один живой человек!
– Кто-то живет на корабле уже тридцать с лишним лет? Разве ваши космолеты способны так долго обеспечивать жизнедеятельность?
– Нет, конечно. У него ядерное топливо на втором году полета должно было закончиться, а без работающих конвертеров электричество для бортсистем не генерировать и трития для движков не наковать. Этот «Агат» не только жизнедеятельность экипажа не способен поддерживать столько лет, он вообще шевелиться не должен. Однако все претензии к вашим же биосканам. Кто им программы составлял, я, что ли? На борту кто-то есть. А кто и как туда попал – думайте сами.
– Очень странная история.
Технократы переглянулись.
– Вот уже и мертвецы оживать начали, – недовольно пробурчал капитан Дроздов. – Мало нам Катастрофы с Метаморфозой…
– Пока не факт, – Трентон бросил взгляд на свой экран. – Ну все, господа наблюдатели, мне пора начинать вторую фазу испытаний. Придется вам разбираться со «сто тринадцатым» самостоятельно. Удачи!
– Вам того же, сэр, – Дроздов козырнул и обернулся к технократам. – А у вас во флоте разве нет легенд о кораблях-призраках?
– У нас вообще нет легенд, – твердо ответил Миллор. – Только два культовых сказания о Великом Технологе и Генетическом Банке Предков.
– Создатель и Ноев ковчег? – перевел для себя капитан. – Да, это не морская тематика. Хотя ковчег тоже судно…
…Штаб космопатруля полицейской армии «Беркут» получил сообщение по гиперсвязи спустя несколько минут после происшествия и сразу же начал прочесывать пространство в расчетном секторе. Благо что подсказка технократов позволила сузить зону поисков до тысячи кубических мегаметров; по космическим меркам – абсолютный минимум. Примерно через час сканеры крейсера «Контр-адмирал Попов» обнаружили гравитационный прокол, но корабля-невидимки поблизости уже не оказалось. Как ни напрягались бортовые компы и детекторы масс, результат поиска оставался нулевым. На всех стратегических объектах Солнечной была объявлена тревога по «Оранжевому» коду, а к активным поискам «Агата-113» привлечены корабли охранной армии «Кречет», но и эти меры оказались неэффективными. Корабль-призрак вновь бесследно исчез…
С той лишь разницей, что теперь это случилось не в Поясе Освоения, в нескольких тысячах световых лет от Солнечной системы, а на траверзе Плутона. Что за этим последует – оставалось только гадать. Впрочем, ничего хорошего от странного происшествия ожидать не приходилось. Странности не бывают предвестниками добрых событий…
Глава 2
Ноябрь 2324 г., ОВК – Тирания – Технократия
Ван Ли появился, как всегда, без предупреждения. Не обратив внимания на охрану (равно как и она на него), он прошел и сел в кресло. На круглом лице Выжившего играла грустная улыбка.
– Располагайся, – запоздало предложил князь. – Рад тебя видеть. С чем пожаловал?
– Тем, кого рады видеть, не задают подобных вопросов, – Ван Ли покачал головой. – Впрочем, моя вина. Я сам приучил тебя к тому, что не появляюсь без повода.
– И чаще всего этот повод только кажется пустячным, – Преображенский тоже невесело усмехнулся. – А на самом деле предвещает невообразимые и тяжелые перемены. Которые не пережить, не имея в кармане твоих особых подарков.
Князь поправил перстень Сунджи на безымянном пальце.
– Такие времена, – Ван Ли развел руками. – Но в этот раз я пришел без подарка. Просто предупредить тебя, что надвигается новая опасность. Я не знаю, какой облик она примет теперь. Этого пока не знает даже наш Изначальный хранитель, но мы оба чувствуем ее приближение.
– Обычное дело, – князь вздохнул. – Я привык жить у подножия действующего вулкана. Одним извержением больше, одним меньше… Справимся.
– Возможно.
Сергей Павлович удивленно взглянул на гостя. Впервые в голосе Ван Ли не слышалось уверенности. Он словно бы никак не мог решиться на что-то. Будто не находил в себе сил сказать главное.
– Ты что-то скрываешь?
– Я предчувствую изменение баланса сил. Возможно, ты останешься один на один с новой бедой.
– Ты решил уйти? – насторожился Преображенский.
– Я предчувствую такую возможность…
– Так сделай что-нибудь, чтобы избежать этого!
– Это от меня не зависит. Наши Судьбы предопределены и не могут измениться.
– Предопределены? Кем? Первополем? Но ведь мы с тобой ему неподвластны!
– Нет. Первополе такая же игрушка в руках Вселенной, как и любой другой ее элемент. Как ты и я. Как все хранители или слуги… Программы Судеб рождаются на более глубоком уровне. Там, где не может править никто. Не хочу загружать тебя лишними загадками, до конца понять структуру глубинных измерений не способен даже хранитель, просто поверь – мои предчувствия истинны. Очень скоро я буду вынужден продолжить свой путь, и он больше не пересечется с твоим. Даже когда мы оба перейдем на новый, более тонкий уровень существования.
– Мне не нравится твое настроение, – огорченно произнес князь. – Ты будто отпеваешь себя.
– О нет, – Ван Ли рассмеялся. – Христианские обряды мне не подходят. Я же китаец, не забывай.
– Ты не китаец, мы оба знаем, кто ты.
– У единоверцев Сунджи тоже не принято отпевать ушедших. Тем более заживо. Нет, Великий Князь, я не оплакиваю себя. Я просто хочу подготовиться к переходу на следующую ступень существования. И хочу, чтобы к этому приготовился ты. Новая опасность потребует мобилизовать все силы. Стань мой уход для тебя неожиданностью, это могло бы тебя деморализовать, и новый бой был бы проигран до его начала. А теперь ты будешь готов.
– Располагайся, – запоздало предложил князь. – Рад тебя видеть. С чем пожаловал?
– Тем, кого рады видеть, не задают подобных вопросов, – Ван Ли покачал головой. – Впрочем, моя вина. Я сам приучил тебя к тому, что не появляюсь без повода.
– И чаще всего этот повод только кажется пустячным, – Преображенский тоже невесело усмехнулся. – А на самом деле предвещает невообразимые и тяжелые перемены. Которые не пережить, не имея в кармане твоих особых подарков.
Князь поправил перстень Сунджи на безымянном пальце.
– Такие времена, – Ван Ли развел руками. – Но в этот раз я пришел без подарка. Просто предупредить тебя, что надвигается новая опасность. Я не знаю, какой облик она примет теперь. Этого пока не знает даже наш Изначальный хранитель, но мы оба чувствуем ее приближение.
– Обычное дело, – князь вздохнул. – Я привык жить у подножия действующего вулкана. Одним извержением больше, одним меньше… Справимся.
– Возможно.
Сергей Павлович удивленно взглянул на гостя. Впервые в голосе Ван Ли не слышалось уверенности. Он словно бы никак не мог решиться на что-то. Будто не находил в себе сил сказать главное.
– Ты что-то скрываешь?
– Я предчувствую изменение баланса сил. Возможно, ты останешься один на один с новой бедой.
– Ты решил уйти? – насторожился Преображенский.
– Я предчувствую такую возможность…
– Так сделай что-нибудь, чтобы избежать этого!
– Это от меня не зависит. Наши Судьбы предопределены и не могут измениться.
– Предопределены? Кем? Первополем? Но ведь мы с тобой ему неподвластны!
– Нет. Первополе такая же игрушка в руках Вселенной, как и любой другой ее элемент. Как ты и я. Как все хранители или слуги… Программы Судеб рождаются на более глубоком уровне. Там, где не может править никто. Не хочу загружать тебя лишними загадками, до конца понять структуру глубинных измерений не способен даже хранитель, просто поверь – мои предчувствия истинны. Очень скоро я буду вынужден продолжить свой путь, и он больше не пересечется с твоим. Даже когда мы оба перейдем на новый, более тонкий уровень существования.
– Мне не нравится твое настроение, – огорченно произнес князь. – Ты будто отпеваешь себя.
– О нет, – Ван Ли рассмеялся. – Христианские обряды мне не подходят. Я же китаец, не забывай.
– Ты не китаец, мы оба знаем, кто ты.
– У единоверцев Сунджи тоже не принято отпевать ушедших. Тем более заживо. Нет, Великий Князь, я не оплакиваю себя. Я просто хочу подготовиться к переходу на следующую ступень существования. И хочу, чтобы к этому приготовился ты. Новая опасность потребует мобилизовать все силы. Стань мой уход для тебя неожиданностью, это могло бы тебя деморализовать, и новый бой был бы проигран до его начала. А теперь ты будешь готов.