Шалыгин Вячеслав Владимирович. Чужое наследие

* * *

   – Господин майор! – В дверь каюты Трошкина постучал вахтенный офицер.
   – Да, войдите, – майор смахнул со стола голограмму колоды карт и примерно таким же взмахом отпустил партнера по игре. Фантом растворился как раз в ту секунду, когда в каюту вошел флотский лейтенант.
   – Сигнал с пограничного рейдера, господин майор, – доложил офицер. – На участке тридцать два пятнадцать зафиксирована попытка прорыва группы из семи пиратских кораблей. Пограничники просят поддержки.
   – Да? – Трошкин задумчиво взглянул на вахтенного. – И что говорит капитан?
   – Надо помочь.
   – А наш транспорт приспособлен к таким… баталиям?
   – Так точно. К ведению боевых действий в открытом пространстве готов любой корабль космофлота. А если нарушители попытаются сесть на планету, мы сможем блокировать их силами ваших десантников.
   – Мои десантники только-только с планеты взлетели, – пробурчал майор. – И так почти год на этой Данае просидели. Если вы не в курсе, первая рота моего батальона сменилась с боевого дежурства, на которое заступила в самом начале войны.
   – Я в курсе, господин майор, но операция не займет много времени, да и возвращаться на Данаю вашим солдатам вряд ли придется. Пираты попытаются уйти за Рубеж, даю гарантию. Это их обычный прием. Наша задача – этого не допустить.
   – Расстреляете их главным калибром?
   – Если не сдадутся…
   – Ну что ж поделать? – Трошкин вздохнул. – Надо, значит, надо… Сейчас оденусь, приду на мостик. Посмотрим, что там за пираты.
   Лейтенант терпеливо дождался, когда десантник облачится в боевой костюм, как и полагалось в случае объявления тревоги, и они направились в рубку транспорта. Едва шагнув на порог мостика, лейтенант кивнул оператору связи.
   – Врубай!
   Связист ткнул в украшенный восклицательным знаком сенсор, и по кораблю разлетелся вой тревожного ревуна. Экипажу эта музыка предписывала занять места согласно боевому расписанию, а десантникам – облачиться в боевые костюмы, получить оружие и ждать возможной команды к высадке.
   Трошкин представил, как сейчас матерятся его подчиненные – за время сидения на выжженной ядерным пожаром Данае одуревшие от лекарств-радиапротекторов, взвинченные от постоянного боевого стресса, покрытые ожогами и шрамами, забывшие, что такое нормальная, не концентрированная пища и спокойный сон. В конце концов, не видевшие уже почти год ни одной приличной бабы… Разве что злобных наемниц, воевавших на стороне врага. Но этих подолгу рассматривать было небезопасно. В бандах мятежного князя Бородача и его приспешников эти дамочки обычно числились снайпершами. В них десантникам приходилось стрелять. Первыми. Выбора не оставалось.
   Все это отнюдь не поднимало боевой дух, но солдаты в роте Трошкина подобрались крепкие и физически, и морально. Майор за них не беспокоился. Солдаты есть солдаты. Поругаются, отведут душу, но в норматив уложатся почти рефлекторно. Уже через минуту будут сидеть в посадочных креслах, в полной боевой выкладке. Молчаливые и сосредоточенные. Вооруженные Силы ОВК, специальный десантный батальон штаба армии Каллисто, что тут добавить? Элита… За право служить в этом подразделении новобранцы готовы отдать все сокровища мира. Так что лучшие солдаты Галактики отлично понимали, какая на них лежит ответственность. Прекрасно понимали. Особенно сейчас, когда их, ветеранов, воспитанных еще до войны полковником Воротовым и майором Блиновым, во всем ОВК осталось две роты. Одной командовал Трошкин на Данае, а другая охраняла Великого Князя в Кремле. По их образу и подобию в учебных центрах сейчас взращивались тысячи и тысячи салаг, а потому десантники Трошкина готовы выполнять любые боевые задачи без стонов и самым тщательным образом. Иначе никак. Иначе позор и отставка. А это хуже смерти.
   – Не успеваем, – на секунду оторвавшись от экрана, бросил капитан транспорта. – За кордон рвутся, гады…
   – А если ракетами? – предложил Трошкин.
   – Нельзя, – капитан покачал головой. – Рубеж близко.
   Он кивком указал на изображение золотистой сети, раскинувшейся в космосе на многие мегаметры. Она, словно странная полупрозрачная стена, отделяла владения Земли от далекого, но одновременно близкого пространства Тирании Чин – Технократии Роммы. Объяснения этому явлению до сих пор никто не нашел. Тор из текучего золотистого вещества, незадолго до Катастрофы появившийся чуть дальше Данаи, сначала соединил то ли две противоположные части Млечного Пути, то ли две далекие Галактики – ученые до сих пор не определились – внепространственным колодцем, а затем претерпел три последовательные трансформации.
   Результатом первой – расширения золотого тора – были взрывы, едва не разнесшие в клочья светила всех обитаемых миров землян. Сколько во время этих вспышек погибло обжитых планет и, соответственно, людей, было больно вспоминать. А потом появились светящиеся коконы, целиком окутавшие планетные системы атакованных звезд и на поверку оказавшиеся инкубаторами для убийц-метаморфов. Эти жуткие чудовища, вылупившись из своих спор, почти добили тех, кто не погиб во время страшных солнечных вспышек.
   Затем на месте зловещего «бублика» сформировалась такая же, как сейчас, сеть. От края до края примерно с десяток диаметров Солнечной. Но просуществовала она недолго. Очень скоро сеть порвалась на лоскуты и с немыслимой скоростью полетела внутрь пространства чинидов-технократов. Там золотистые «лоскуты» проделали почти тот же фокус, что и вещество вспыхнувших звезд в Галактике. Они закутали обитаемые системы в коконы и «высидели» на планетах полчища уродливых энергетических существ, которые серьезно проредили и население зарубежья.
   Новая, на данный момент последняя сеть оказалась более стабильной и не слишком плотной. Сквозь ячейки из текучих золотых нитей свободно проходили целые караваны судов и развернутые в боевой порядок звенья космолетов. Но что за вещество – уничтожающее любое вступившее с ним в контакт материальное тело – образует сеть, никто так и не понял. И чего можно ожидать от нового Рубежа – тоже.
   Поговаривали, что ответы на все вопросы знает Великий Князь, но Трошкин воспринимал это как обычную пропагандистскую уловку. Полезную, майор не спорил, но беспочвенную. При всем глубочайшем уважении к Преображенскому и готовности пойти за ним в любое пекло, в сверхъестественные способности правителя майор не верил. Ведь Трошкин был знаком с Великим Князем гораздо ближе, чем большинство подданных ОВК. Майор теперь командовал одним из подразделений личной гвардии Преображенского – спецназа армии Каллисто…
   – Боитесь, что сеть может сдетонировать, как зарубежные энергомассивы? – Трошкин взглянул на показания дальномера.
   – Если честно, нет. По моему мнению, структура Рубежа другая, не взрывоопасная. Но раз приказано считать сеть модификацией энергооблаков, значит, будем считать именно так.
   Бескрайние энергетические облака некогда были одной из главных достопримечательностей космического пространства по ту сторону Рубежа. Они же стали для зарубежья проклятием. Следователи военной прокуратуры ОВК и эксперты Технократии провели самое тщательное расследование, но достоверно так и не выяснили, что же послужило толчком к чудовищной детонации огромных скоплений чистой энергии, которую в качестве идеального топлива десятилетиями использовали жители зарубежья. В секретных рапортах упоминался малый рейдер землян, врубивший термоядерный форсаж и ринувшийся на этой тяге в гущу энергомассива, но кто управлял этим кораблем-камикадзе, узнать не удалось. В результате Великой Цепной Реакции мир чинидов-технократов пострадал даже больше, чем Галактика от вспышек на светилах обитаемых систем. Из ста колоний Тирании Чин и десятка планет Технократии уцелело двенадцать. Да и те оказались в очень сложном положении, ведь остались без дармовой космической энергии, а о реакциях управляемого ядерного распада или синтеза никто за Рубежом и не задумывался. К чему им было усложнять себе жизнь, изобретая реакторы и конвертеры, если запасы чистой энергии казались практически неисчерпаемыми?
   – Господин капитан! – вдруг крикнул с ходового мостика связист. – Навстречу пиратам идут корабли чинидов! До флотилии!
   – Идут к Рубежу? – уточнил командир транспорта.
   – Уже прошли! Они в нашем пространстве. Пытаются взять пиратские рейдеры под охрану!
   – Оборзели, – процедил сквозь зубы Трошкин. – Думают, если нас тут всего два корабля, так им все можно?
   – Мы действительно бессильны, – капитан огорченно вздохнул. – Применять тяжелые ракеты нельзя, позади нарушителей Рубеж, и любой промах может привести к непредсказуемым последствиям, а ввязываться в лучевую перестрелку нет никакого смысла. Их броня и силовые щиты ничуть не слабее наших.
   – Позади Рубеж… – задумчиво повторил за капитаном Трошкин. – Однако странно, что корабли Тирана так запросто плюнули на все договоры и открыто нарушили границу. Для этого должна быть весомая причина. Высокородный политэмигрант?
   – Возможно, на одном из пиратских рейдеров действительно находится какая-то важная персона, – предположил капитан. – Но вряд ли это Бородач или кто-то из его ближайших помощников.
   – Вряд ли, – согласился майор. – Но кто-то все же собрался без визы за границу. Кто-то из наших, и настолько важных для Ергелана, что он не постеснялся вот так рисково выйти ему навстречу.
   – Вы думаете, Тиран в курсе?
   – А то?! Такие провокации проводятся только с высшего дозволения… И у нас, и у чинидов. Их уставы я уже немного изучил. У них, как и у нас, без согласования с Генштабом допускается только преследование нарушителя до границы… с нанесением адекватного удара, – Трошкин хитро взглянул на капитана. – Что, если Рубеж будет позади нашего корабля? Совсем чуть-чуть. На корпус. Тогда можно будет по ним от души врезать?
   – На корпус мало, – осторожно ответил капитан. – Если бы минут на двадцать… Но это будет даже не приграничье. В тридцати минутах по ту сторону Рубежа расположены Семри и Сулла, а в часе сорока – Мосита. Это уже внутреннее пространство Тирании. Если мы зайдем настолько далеко, получится не преследование, а глубокий ответный рейд.
   – Главное – ответный, – майор сложил руки на широкой груди. – Ну не терпеть же такую наглость?!
   – Вы, как гвардии майор, с Каллисто…
   – Да, да, – Трошкин поморщился. – Всю ответственность беру на себя.
   – На орбите Семри и Суллы сосредоточено три космических флота, – все еще колеблясь, предупредил капитан.
   – Туда нарушители не пойдут, – уверенно ответил Трошкин. – Слишком засвеченные места. Но и далеко они не отправятся.
   – Тогда… Мосита?
   – Вот именно. Главная госпитальная база Тирании. Вполне безобидный объект. Самое удобное место для тайных переговоров. Тут ведь вот какая штука, капитан. Их надо не только за борзость наказать. Еще и другие мотивы в пользу моего решения имеются. Если нам удастся выяснить, что за новый заговор тут затевается, а еще лучше – зарубить его прямо на корню, нам же самим меньше по космосу носиться. Ну и Сергею Палычу одной головной болью меньше.
   – Без согласования со штабом разведки и пограничным начальством…
   – Очнись, капитан! Каждая минута на счету! Да и не до нас сейчас штабу. А погранцов мы на этой стороне оставим. Зачем кордон оголять? Решайся, пока я не приказал!
   – Лучше прикажите, – капитан насупился.
   – Приказываю, – Трошкин махнул рукой. – Эх ты, волк межзвездный…
   – Я просто не привык нарушать инструкции и приказы, – обиделся капитан.
   – Вот и следуй привычке, – строго заявил майор. – Приказ: преследовать нарушителей! На той стороне открыть огонь тяжелыми ракетами. Все понятно?
   – Так точно. Начнется война – Преображенский собственноручно головы с нас снимет.
   – Начнется война, нас и без него приложат, прямо здесь, – Трошкин оперся о высокую спинку кресла, в котором сидел корректировщик огневых систем, и поверх макушки офицера взглянул на боевой экран. – Пусковые сразу открой. Прыжок сквозь Рубеж дело быстрое…
   Быстрым делом оказался не только прыжок. Когда транспорт вынырнул с той стороны Рубежа, Трошкину пришлось срочно менять вводную.
   – Отставить огонь ракетами! Все равно на всех не хватит. Маневрируй, капитан!
   Навстречу кораблю землян, оттирая его от конвоя нарушителей, двигалось не меньше тридцати крейсеров. И все вели интенсивный огонь. Силовой щит транспорта пока справлялся, но работа корабельных систем в таком напряженном режиме существенно уменьшала запасы топлива в силовых установках. А еще приходилось отстреливаться, дабы крейсеры не подошли вплотную. Тоже нагрузка на реакторы и конвертеры. Долго это продолжаться, конечно же, не могло. Загадочный конвой уходил все дальше, и шансов перехватить его становилось все меньше.
   – Надо прыгать! – решил Трошкин.
   – Куда? – нервно спросил капитан.
   – Вектор движения нарушителей определяется?
   – Они уже прыгнули, какой может быть вектор?! – огрызнулся капитан.
   – Ну прыгали-то они не внутрь себя! Не коллапсировали же за ненадобностью! – Майор рассердился. – Связист, вектор мне, быстро!
   – Рубеж – Мосита! – торопливо ответил офицер связи.
   – Прыжок к Мосите!
   – Это будет расцениваться как диверсионный рейд, – попытался возразить капитан.
   – Прыжок! – взорвался Трошкин. – Некуда нам отступать! Засветились уже!
   – Гиперход, – устало приказал капитан вахтенному. – Майор, вы курите?
   – Это вредно, – отмахнулся Трошкин.
   – Это не вредно, – капитан покачал головой и вынул из кармана трубку. – Это бесполезно.
   – Вы до мобилизации где трудились? – Майор успокоился и сел в кресло второго пилота.
   – Заметно, что я не кадровый? – Капитан уселся рядом. – Торговый флот Терции. На сухогрузе «Одесса» ходил. Старпомом.
   – Капитан серьезный был?
   – Лучший на флоте. Он во время рейда на Данаю погиб. Я ему, как родному, доверял.
   – Вот и мне доверяйте, как ему, – Трошкин похлопал капитана по плечу. – Тогда вернемся с победой. Я, в отличие от вас, кадровый военный и бывал в таких передрягах, вы даже представить не сможете… Выйдем из прыжка, сразу гиперсканами все прочешите. Как только поймаете угол снижения конвоя, сразу вниз. Понятно?
   – Зачем?
   – Сядем первыми и устроим засаду.
   – Лихо… – трубка капитана погасла, пыхнув напоследок особо густым облачком. – А если они сядут на охраняемом космодроме?
   – Выход! – опережая ответ майора, крикнул связист. – Наблюдаю выход конвоя! Курс снижения зафиксирован!
   – Где? – Трошкин подался вперед. – Где они собираются сесть?
   – Вон в той пустыне, – связист кивнул на обширное желтое пятно, украшающее юг наиболее крупного из континентов Моситы.
   – Снижаемся параллельным курсом, – приказал майор. – Будет им и теплый прием, и радушная встреча! И хлеб с солью, и плюшки с чаем…
   Договорить он не успел. Десантный транспорт вздрогнул и вместо плавного снижения начал падать. Желто-зеленый шар планеты перевернулся вверх ногами, затем еще раз, и еще… Транспорт летел к поверхности Моситы, ввинчиваясь в ее атмосферу гигантской пулей и даже не пытаясь выровнять свой опасный полет.
   Трошкин изо всех сил вцепился в кресло и, пытаясь перекрыть вой аварийной сигнализации, заорал:
   – Антиграв! Запасную цепь антиграва врубай!
   – А то я не пытаюсь?! – крикнул пристегнутый к соседнему креслу капитан. – Нам влепили ракету прямо в силовой отсек! Кто-то подкрался с тыла!
   – Черт! Кто это мог сделать?!
   – Какая разница?! Сейчас важнее, как нам выкрутиться!
   – Если не сработает автоспасатель – никак!
   – А когда он должен сработать?
   – Кто тут капитан?!
   – Это мой первый рейс на военном транспорте!
   – А-а… черт! Не знаю, когда. Но не позже чем за десять секунд до финиша!
   А финиш близился. Поверхность планеты, видимая в красных тонах сквозь окутавшее корабль пламя, приближалась с головокружительной быстротой. До нее оставались считаные километры, когда вой сигнальной системы сменился не менее душераздирающим кваканьем и на смену невесомости свободного падения пришли тормозные перегрузки. Автоматика все же сработала, но, видимо, не в штатном режиме. Посадка получилась исключительно жесткой. Трошкин услышал оглушительный грохот удара о грунт, скрежет сминающихся корабельных конструкций, затем посыпались желтые искры и наступила темнота…
 
   – …Это земляне, правитель, – сквозь вату полузабытья донеслось до слуха майора.
   – Вижу. Кто-нибудь выжил?
   – Трое солдат и вот этот офицер…
   Майор почувствовал, как кто-то пнул его в бок. Боли он не ощутил. Все тело будто онемело. Трошкин попытался открыть глаза, и с третьей попытки это ему удалось. Он полулежал все в том же кресле, среди умеренно дымящихся обломков корабля. В огромную пробоину, зияющую на месте обзорного экрана, ему виделись снующие вокруг чиниды. Черные балахоны, расшитые вензелями личной охраны Тирана, боевые шлемы с узкими щелями визоров, длинные, особо мощные винтовки. Определенно, майор оказался прав в своих недавних предположениях. На тайную встречу с загадочным «нелегальным эмигрантом» прибыл сам Ергелан. Или кто-то из его ближайшего окружения. Трошкин перевел взгляд в сторону. Точно, он!
   – Спецназ. Каллисто, – прочел на шевроне майора стоящий рядом с Тираном человек. – Личная гвардия Единственного. Вам не кажется это странным, правитель? Зачем лучшим офицерам Преображенского понадобилось шпионить здесь, на Мосите?
   – Зачем – вопрос второй, – недовольно проскрипел Ергелан. – Важнее, как он посмел нарушить договор?! Он захотел новой войны?
   – А разве он прекращал «старую»? Все ваши трехсторонние пакты были для него тактической уловкой. Способом выиграть время для перегруппировки сил… Эти разведчики – убедительное тому доказательство. Великий Князь не прекращал войну.
   – Он за это заплатит, – прошептал Тиран. – Клянусь тенью Сунджи. Будь князь трижды Единственным! Тот, кто нарушает священные договоры, не может быть избранным. И недостоин владеть главным сокровищем вселенной…
   – Я бы на вашем месте думал не о перстне, а о более полезных вещах. Например, о новых силовых агрегатах для ваших кораблей. В условиях дефицита чистой энергии это вопрос вопросов.
   – Ты чужак, Андрей, – Ергелан поморщился. – Тебе не понять всей стройности бытия и места в нем каждого элемента. Перстень Тирана – это вершина пирамиды мироздания!
   – Хорошо, – легко согласился Андрей. – Если вам ближе такая мотивация, извольте… Перстень – главнейшая ценность Вселенной. Но владеет им Преображенский. Разве это правильно?
   Майор закрыл глаза. Телу потихоньку возвращалась чувствительность, а вместе с ней приходила боль. И не только физическая. Он оказался самонадеянным глупцом. Бравым кретином! Ослом в портупее! На самом деле враги были более искушенными не только в тактике космического боя, они переплюнули майора по всем статьям. Этот неведомый Андрей явно играл на чувствах и предрассудках чинидов, чтобы раскачать их на новую войну с землянами. Это главное. А зачем – действительно второй вопрос. И кто стоит за этим землянином, тоже несущественно. Скорее всего, Бородач. Хотя, может быть, и кто-то более серьезный, чем взбалмошный князь. Ведь недаром Тиран выслал для прикрытия нелегального переговорщика целую эскадру крейсеров…
   – Я приглашаю тебя в свой шатер, – Ергелан кивнул на выход из полуразрушенного корабля. – Это в получасе полета отсюда. Там разговаривать будет удобнее.
   – Благодарю за приглашение, правитель, – вежливо ответил Андрей. – Приму его с огромным удовольствием и… облегчением.
   – Почему с облегчением? – удивился Тиран.
   – Да потому, что тут все может взлететь на воздух в любую минуту, – землянин усмехнулся. – Знаете, что бывает, когда взрывается реактор?
   – Грохочущий огненный зонтик?
   – Зонтик, – Андрей рассмеялся. – Это точно… Или гриб-поганка. Или медный тазик. У кого на что хватает фантазии.
   – Летим, – Ергелан приостановился у выпавшего наружу люка и подозвал одного из своих офицеров. – Темник! Распорядись забрать выживших воинов.
   – Зачем они вам? – спросил Андрей. – Оставили бы их здесь. Пустыня Каралл вполне подходящее место для медленной смерти от жажды.
   – Они воины, – строго заметил Ергелан, – а значит, достойны лучшей смерти. К тому же пленные земляне будут доказательством нарушения Преображенским принципов тройного союза.
   – Диверсанты – не воины, – фыркнул Андрей. – На них правила не распространяются. Но дело ваше.
   – Ты не любишь землян еще больше, чем я, – заметил Тиран. – Почему? Ведь ты сам землянин, Андрей Щукин.
   – Долго объяснять.
   – Когда придет время, убить их я позволю лично тебе.
   – Они же пленные, – человек хитро прищурился. – Воины.
   – Ну и что? – Тиран пожал плечами. – Воинам не пристало подыхать от жажды посреди пустыни, а умереть от клинка или луча – это почетно.
   – А если я задушу их голыми руками?
   Ергелан немного подумал и кивнул.
   – Годится…
   Трошкину их намерения не показались ни страшными, ни даже серьезными. Так, дешевый треп от нечего делать. По-настоящему его волновало лишь одно: как, хотя бы частично, исправить то, что он натворил…

Глава 3

Ноябрь 2324 г., Технократия – ОВК – Тирания

   Наземные учения не проводились на Ромме с тех пор, как в распоряжении технократов появилась первая колония – Сетта. Уже в те времена столица Технократии была плотно заселенной планетой, и найти на ней достаточно просторную площадку под полигон было невозможно. Сетта заселялась быстро, но в течение двадцати лет военные чувствовали себя на ней вполне вольготно. А когда паутина дорог и воздушных трасс опутала колонию почти так же плотно, как метрополию, разведчики обнаружили не занятую никем Тессу, а затем Семри, Суллу… и везде, уже традиционно, первыми обосновывались военные. Полигон, военный городок, инфраструктура, требующая присутствия гражданских лиц, постепенное увеличение численности населения до критической массы и в финале – лавина освоения: интенсивное строительство новых районов и развитие транспортных и информационных сетей. Таким был сценарий освоения всех девяти колоний.
   Был… Теперь у Технократии осталась только полуразрушенная столица и все приходилось начинать с нуля. Полигоны для обкатки новых систем обороны, городки, инфраструктура… Главный инженер Кноппус не стал выдумывать новые алгоритмы, ведь прежние были верны, просто они не учитывали фактора агрессии из-за Рубежа. Теперь в схему развития внесены соответствующие коррективы, с зарубежным правителем заключен мир, и Технократия восстает из радиоактивного пепла.
   Без ресурсов колоний полностью восстановить хозяйство трудно, но ничего не поделаешь; кроме Роммы, из девяти планет более-менее уцелела лишь Семри, да и та частично захвачена чинидами. В трехстороннем договоре о мире не нашлось места для пункта о спорных территориях. Этот вопрос подвешивался в воздухе до лучших времен. Вернее – до худших. До того момента, когда государства накопят силы и смогут ими снова помериться.
   Кноппус не питал иллюзий насчет своих соседей – Тиран Ергелан стал достойным продолжателем дела Великого Чина. Захват всех обитаемых планет и господство по эту сторону Рубежа – его «программа-минимум». Как максимум – он видит под властью Тирании и все пространство землян, а быть может, и другие, пока недоступные части огромной Галактики. Или даже всех ближайших Галактик…
   Главный инженер невесело усмехнулся. Ергелан вряд ли доживет до того момента, когда техника чинидов позволит легко преодолевать расстояния в миллионы световых лет. Да и корабли технократов пока не способны решить такую задачу. Их силовые установки создавались с расчетом на подпитку чистой энергией безвозвратно сгинувших энергооблаков, а вместо порталов на них установлены сканеры, обнаруживающие естественные нуль-червоточины. Всего год назад, до войны, эта схема работала безотказно, но теперь… Энергооблака исчезли, а червоточины, как выяснилось, пронзают довольно ограниченный участок пространства и только по одну сторону Рубежа.
   Вот земляне уже вплотную подошли к решению проблемы выхода за пределы Галактики. Их корабли оснащены индивидуальными порталами, а ходовые установки позволяют летать довольно долго без дозаправки. Вещество, которое они используют для инициации работы конвертеров, превращающих космический водород в энергию, дорого и редко встречается, но зато нескольких десятков килограммов хватает на сотню длинных прыжков, а это не меньше ста тысяч светолет… Если земляне снабдят корабль достаточным запасом плутония и отправят его к ближайшей Галактике, они станут первыми, и Тирану снова придется с помощью оружия оспаривать чужое право на новые миры.
   Но землянам сейчас не до научных экспедиций. Их государство разрушено не меньше соседних, а дефицит людских ресурсов, пожалуй, даже жестче. Князь Сергей не станет распылять силы. Ведь, кроме проблем чисто хозяйственных, в ОВК существуют проблемы политические. За Рубежом чрезвычайно сильна оппозиция. Уцелевшие после Катастрофы Колонии только и ждут удобного момента, чтобы расквитаться с Великим Князем за все унижения и жестокие расправы, которые он учинил, подавляя мятежи, вспыхнувшие накануне Метаморфозы.