Шаров А.. Кукушонок, принц с нашего двора

   Карлик в белом халате ловко, как обезьяна, вскарабкался по лестнице, и из-под купола послышался его тоненький голос:
   - Разрешите доложить вашему Колдунскому Величеству, что сиятельнейшие ваши глаза не видят нового рыцаря, именующего себя принцем Звездочкой, не из-за пыли, а оттого, что он невидимка.
   - Эй ты, Первый Министр, начинай, если не хочешь, чтобы я отрубил и твою глупую башку! - снова раздался голос царя Колдуна.
   Карлик в парчовом халате подбежал к краю помоста и, развернув свиток пергамента, ровным голосом, каким на уроке диктуют условия задачи, прочитал:
   - "Слушай и внимай, Невидимка, именующий себя принцем Звездочкой! Сейчас тебе будет задан их Колдунским Величеством вопрос, и ты должен будешь ответить на него одним-единственным словом, потому что молчание - золото, а если ты выговоришь два или три слова, то тем самым ограбишь их Колдунское Величество, а такое преступление карается казнью.
   И если слово, которое ты скажешь, будет ложью, ты будешь казнен, потому что ложь перед лицом их Колдунского Величества карается смертью.
   И если твое слово будет правдой, ты будешь казнен, потому что правдой, как и золотом, во всем Золотом царстве может владеть и распоряжаться один только царь Колдун.
   Но если ты ответишь словом, которое не будет ни ложью, ни правдой или, родившись ложью, само собой станет правдой, то есть исполнишь то, что тысячу лет не удавалось ни одному рыцарю, то твое слово будет помещено в комнате царских драгоценностей рядом с алмазом в тысячу каратов и Драконом с двадцатью головами, побежденным царем Колдуном и хранящимся в банке со спиртом. А ты будешь отпущен подобру-поздорову, и царь Колдун выполнит любые твои три желания!"
   Карлик свернул пергамент. Едва он замолк, снова раздался грозный голос царя Колдуна:
   - Слушай вопрос и отвечай: какая она, нашего Колдунского Величества колдунская дочка, которую - так и быть, открою тебе великую тайну - во всем нашем Золотом царстве зовут Уродина? Отвечай, рыцарь Невидимка, раз уж тебе надоела собственная голова.
   Едва царь Колдун вымолвил это, сам собой раздернулся голубой занавес, и Сашка увидел трон, поменьше царского, и на нем колдунскую дочку!
   НЕ ПРАВДА И НЕ ЛОЖЬ, ТАК ЧТО Ж?
   Ах, Сашка был веснушчатым и зимой и летом, очень веснушчатым - недаром принцесса Таня прозвала его Кукушонком, - но у колдунской дочки веснушек было в сто раз больше, всяких: светлых и почти черных, крошечных, как крупинки пшена, и больших, как медные монеты.
   Она была ужасно веснушчатая. И едва Сашка увидел ее, он пожалел девочку так сильно, что забыл о грозном царе Колдуне и вообще обо всем, и сказал тихо, только ей, первое слово, пришедшее на ум:
   - Милая!..
   Черные птицы ворвались во дворец и закаркали:
   - Карр! Карр! Карр! Уродина! Уродина! Уродина! Карр! Карр! Карр! Ложь! Ложь! Ложь!
   Но девочка будто не слышала страшного карканья.
   - "Милая", - повторила она слово, которого никогда в жизни никто ей не говорил. Ведь как только она родилась и царь Колдун увидел дочку, он сказал: "Уродина!" - и повелел изгнать царицу за то, что она родила ему безобразную дочь.
   С тех пор вслед за царем Колдуном ее называли Уродиной и Первый Министр, и Лейб-медик, и царские воины, и царские слуги; даже Кормилица, жалевшая девочку, называла ее так, боясь прогневать царя.
   Теперь первый раз в жизни она услышала: "Милая!"
   - Карр! Карр! Карр! Ложь! Ложь! Ложь! - пронзительно кричали вороньими голосами черные коршуны, но ни Сашка, ни царевна не слышали их.
   Царевна тихо, словно про себя, еще раз повторила это слово. И просияла, как солнце. Как только она улыбнулась, черные коршуны перестали каркать и один за другим вылетели в окно.
   - Веснушка, веснушка, с носа слезай, в мешок полезай! - не теряя времени, прошептал Сашка.
   Веснушки, одна за другой, стали исчезать не только с носа, но и со щек, со лба, с подбородка царевны и золотой дорожкой полетели туда, где стоял Сашка с солдатским мешком за плечами.
   А сияющее лицо царевны становилось все прекраснее.
   В окно дворца влетели белые птицы: самой первой та, с синими крыльями, как у зимородка, за ней белые чайки и белые лебеди. И лебеди-трубачи протрубили:
   - Правда! Правда! Правда!
   - Да! - проговорил царь Колдун. - Ты сказал слово, которое, родившись, стало правдой. Выходит, ты победил меня, самого мудрого на свете царя Колдуна. Ну, говори скорее свои желания, дерзкий невидимый мальчишка! Хотя я и так знаю, чего ты потребуешь: половину моего Золотого царства, красавицу-царевну и еще бриллиант в тысячу каратов, который хранится в комнате драгоценностей.
   - Нет! - сказал Сашка, сам удивляясь своей смелости. - Половины Золотого царства мне не нужно, потому что я живу с мамой очень далеко, в своем микрорайоне. И на красавице-царице я не хочу жениться, потому что я еще учусь в пятом классе и есть у нас в доме принцесса Таня. И алмаза в тысячу каратов мне не нужно. Мое первое желание: чтобы всем рыцарям и всем твоим подданным, которых казнили палачи, сейчас же пришили головы и отпустили их с подарками по домам.
   - Ты слышал, что приказал Невидимка? - грозным голосом крикнул Колдун Лейб-медику.
   Лейб-медик, подхватив два ведерка - одно с живой, а другое с мертвой водой, - сломя голову бросился из дворца.
   Скоро начали доноситься приветственные возгласы:
   - Да здравствует Невидимка!
   Тем временем Сашка, которого никто уже не охранял, подошел к открытым дверям дворца. Никогда еще дворцовая площадь не была такой прекрасной. Над ней кружили лебеди, на золотой мостовой гарцевали сотни рыцарей, тысячи принарядившихся обитателей Золотого царства размахивали флажками, плясали и прыгали от радости. Ведь так мало праздников выпадало им на долю; и у очень многих только что воскресли отцы и матери, деды и бабушки, которых они никогда уже не надеялись увидеть живыми.
   Солнце светило совсем по-весеннему, и на лицах прохожих появились веснушки.
   - Веснушка, веснушка, с носа слезай, в мешок полезай! - прошептал Сашка.
   Его шепота никто не слышал из-за громовых криков: "Да здравствует Невидимка!" - но веснушки одна за другой стали подниматься в воздух, собираться в стаи и облачками полетели к Сашке, опускаясь в солдатский мешок.
   Когда мешок раздулся, как футбольный мяч, Сашка тихонько вернулся во дворец и сказал, обращаясь к царю Колдуну:
   - Второе мое желание: чтобы во все части света отправились кареты и гонцы за царицей. Мама-то уж никому не позволит обижать дочку.
   - Ты слышал, что приказал Невидимка? - грозным голосом крикнул царь Колдун толстому Первому Министру, и тот выбежал из дворца, чтобы отдать необходимые распоряжения.
   - А третье мое желание, чтобы сейчас же мы оба, мой верный друг Заяц и я, очутились у меня дома.
   - Закрой глаза! - сказал царь Колдун.
   ЗАЯЦ ИГРАЕТ ЗАЙЦА
   Когда Сашка открыл глаза, то увидел, что стоит на своей лестничной площадке.
   Он позвонил, и мама сразу открыла, будто ждала звонка:
   - Мамочка, это я! - сказал Сашка.
   - Сашок? - переспросила мама и сначала счастливо улыбнулась, а потом сказала: - Ты превратился в зайца?! Какой ужас! Оставался бы уж лучше невидимкой!
   - Мамочка, мамочка! Это мой друг Заяц, - сказал Сашка. - А я как был невидимкой, так пока и остался.
   - Очень рада познакомиться с другом моего сына, - сказала Сашина мама, немного покраснев. - И пожалуйста, простите меня. Меня зовут Анна Максимовна, но лучше называйте меня просто - тетя Аня.
   - А меня зовут Заяц Зайцевич, но лучше называйте меня просто Заяц.
   - Чего это мы стоим на площадке? - сказала Сашина мама и пропустила Сашку и Зайца впереди себя.
   Заяц с мамой прошли в мамину комнату, а Сашка юркнул в свою, и сквозь тонкую стенку он услышал их голоса. Заяц хорошо и интересно рассказывал, как надо зимой хранить морковку в норе, а мама - как шинковать капусту.
   Сашка понял, что Заяц и мама понравились друг другу" и больше не прислушивался к их беседе, тем более что пора было приниматься за свои дела.
   Он сбросил тяжелый дедушкин мешок на пол и прошептал три слова:
   - Тамбарато клуторео римбеоно!
   Гном появился в тот же миг; он потрогал мешок и сказал Сашке:
   - Молодец! Скорее в ванную...
   Гном высыпал все, что было в мешке, в ванну, и она наполнилась золотой пеной. Всплывшие наверх темные веснушки гном собрал черпаком, как снимают пенку, когда варят варенье, и слил их в раковину.
   Несколько секунд он думал, озабоченно наморщив лоб, потом улыбнулся, повесил на крючок для полотенец свою синюю с красной кисточкой шапку, сорвал с головы одуванчик и из стебля выжал пять капель густого мелочно-белого сока. Пена посветлела и стала похожа на взбитый белок.
   - Раздевайся! - скомандовал гном.
   С головой нырнув в теплую пену, Сашка снова услышал тонкий голос гнома:
   - Пусть все станет, как прежде! Все! Все! Все!
   Вынырнув, Сашка увидел свои руки, а скосив глаза, увидел нос и понял, что стал видимым.
   Ему захотелось закричать во весь голос "ура", но он удержался и подбежал к зеркалу.
   - Все, как было, - довольным голосом проговорил гном. - И веснушки светятся...
   Сашка понял, что гном снова немного напутал, но, взглянув на свое отражение, не огорчился, а, может быть, даже обрадовался тому, что все осталось по-прежнему.
   Надо было поскорей поблагодарить гнома, но, когда Сашка обернулся, в ванной никого не оказалось.
   "Жалко", - грустно подумал Сашка.
   Из коридора он услышал голос Зайца:
   - Я вас обязательно научу бегать "вздвойкой" и делать "скидку". Вот увидите, это совсем легко!
   - Спасибо! - ответила мама. - Но бегать "вздвойкой" по городу не разрешит милиция и...
   Она не закончила, потому что в этот миг Сашка переступил порог.
   - Кукушонок! - воскликнула мама и бросилась обнимать его.
   Зазвонил телефон. Мама сняла трубку, и Сашка услышал недовольный голос Марии Петровны:
   - Мы начинаем наш новогодний спектакль, дорогая Анна Максимовна. Все уже в костюмах, загримированы, а вашего сына нет и нет...
   - Он сейчас придет, - через силу сказала мама. - Сейчас, сию минуту, - и опустив трубку, почти упала на стул.
   - Что с тобой? - испуганно спросил Сашка.
   - Костюм... - еле слышно ответила мама. - Я подумала: раз ты невидимый, зачем же шить заячий костюмчик.
   Она открыла шкаф и вынула распоротые муфту и горжетку:
   - Боже мой, как нам быть?!
   Сашка молчал.
   - А если мне сыграть эту роль? - вдруг предложил Заяц. - Я всегда мечтал сыграть в настоящем спектакле.
   Сашка и Заяц вперегонки побежали в школу на новогодний утренник. А мама осталась дома.
   Спектакль прошел хорошо, но лучше всех сыграл Заяц. Когда опустился занавес, его вызывали без конца. После утренника Мария Петровна позвонила Сашиной маме:
   - Это просто удивительно, как играл ваш сын! Я человек сдержанный, но не удержалась и аплодировала. Как он вошел в роль, какая собранность... От всей души поздравляю!
   Анна Максимовна хотела сказать всю правду, но подумала, что Заяц и Сашка обидятся на нее, если она выдаст их тайну, а Мария Петровна все равно не поверит, скажет: бабушкины сказки...
   ЕЛИ КАЧАЮТСЯ, И СКАЗКА КОНЧАЕТСЯ
   Вечером принцесса Таня вышла во двор. Десять принцев бросили играть в футбол и подбежали к ней. Кешка пошевелил ушами и сказал:
   - Вот и Новый год. Все мы стали старше, и ты должна наконец решить, кого из нас полюбишь, когда мы кончим учиться!
   - Да ну вас! - фыркнула Таня и пошла прочь.
   У ворот она увидела Сашку и Зайца.
   Зайцу было пора в лес, и Сашка его провожал; он нес авоську, в которую мама положила морковку и капусту.
   - Кукушонок! - радостно воскликнула Таня. - Я так соскучилась... Где ты пропадал?
   - Проводим моего друга. На обратном пути я все объясню.
   И они пошли втроем, взявшись за руки, по улице, потом по полянке до опушки леса, потом по лесу.
   Около высокой ели Заяц закопал подарки в снег.
   - Завтра перетащу в нору. - И, протянув лапку сперва Тане, а потом Сашке, грустно добавил: - Дальше нельзя. Во-первых, следы, А во-вторых, поздно.
   - Встретимся завтра вечером, - предложил Сашка.
   - Нет, - ответил Заяц. - Завтра я уже не смогу говорить по-человечьи. Давайте встретимся через год!
   - Непременно! - воскликнул Сашка.
   И Таня тоже сказала:
   - Мы непременно придем! Через год, в новогодний вечер.
   Заяц помахал лапкой и побежал.
   - Смотри берегись! - крикнул Сашка вслед.
   Заяц разбежался и, прыгнув в сторону, сделал "скидку". Он пролетел над маленькими елочками, далеко и высоко, и скрылся в чащобе.
   Таня и Сашка постояли немного и пошли домой. На опушке они остановились, и Сашка рассказал Тане всю эту историю, с той самой минуты, когда он познакомился с гномом.
   Я тоже был на полянке, сидел на пне и все слышал. Нет, я не был невидимкой, но они не замечали меня.
   Когда Сашка закончил рассказ, Таня посмотрела вверх и сказала:
   - Красиво... Звезды горят - правда, как веснушки, и ели качаются...
   "Ели качаются, и сказка кончается", - подумал я.