Шекли Роберт. Сборник рассказов "Дипломатическая неприкосновенность"

ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ

   Перевод с английского Н.Евдокимовой
   — Заходите, джентльмены, не стесняйтесь. — произнес посол, приглашая их в особые апартаменты, предоставленные Государственным департаментом. — Садитесь, пожалуйста.
   Полковник Серей уселся на стул. пытаясь оценить персону, по милости которой весь Вашингтон стоял на ушах. Вид у посла был вовсе не угрожающий. Роста среднего, сложения изящного, одет в строгий коричневый твидовый костюм (подарок Государственного департамента). Лицо одухотворенное, с тонкими чертами.
   "Человек как человек”, — подумал Серей, сверля пришельца взглядом бесцветных и бесстрастных глаз.
   — Чем могу служить? — с улыбкой спросил посол.
   — Президент поручил мне вести ваше дело, — ответил Серей. — Я ознакомился с отчетом профессора Даррига. — Он кивнул в сторону своего спутника. — Но хотелось бы узнать все из первоисточника.
   — Конечно, — согласился пришелец и закурил сигарету. По-видимому, просьба доставила ему искреннее удовольствие.
   "Любопытно, — подумал Серей. — Ведь прошла неделя, как посол приземлился, и ведущие ученые страны успели вымотать из него душу”.
   Но когда припекло по-настоящему, напомнил себе Серей, они призвали на подмогу военных. Он откинулся на спинку стула, небрежно сунув руки в карманы. Его правая рука лежала на рукоятке крупнокалиберного пистолета со снятым предохранителем.
   — Я прибыл. — заговорил пришелец, — как полномочный посол, представитель империи, охватывающей половину Галактики. Я привез вам привет от своего народа и предложение вступить в наше сообщество.
   — Понятно, — ответил Серей. — Кое у кого из ученых сложилось впечатление, что это не предложение, а требование.
   — Вступите, можете не сомневаться, — заверил посол, выпуская дым через ноздри.
   Серей заметил, как сидящий рядом с ним Дарриг напрягся и прикусил губу. Полковник переместил пистолет в кармане — теперь его можно было легко выхватить.
   — Как вы нас разыскали? — осведомился Серей.
   — Каждого из полномочных послов прикрепляют к неисследованному участку космоса, — объяснил пришелец. — Мы обшариваем каждую звездную систему этого участка в поисках планет, а каждую планету — в поисках разумной жизни. Как известно, разумная жизнь в Галактике — большая редкость.
   Серей кивнул, хотя до сих пор это было ему неизвестно.
   — Найдя планету, населенную разумными существами, мы на ней высаживаемся, как это сделал я, и подготавливаем ее обитателей к участию в нашем содружестве.
   — А как ваш народ догадается, что вы обнаружили разумную жизнь? — поинтересовался Серей.
   — В организм каждого посла вмонтировано передающее устройство, — ответил пришелец. — Оно включается, как только мы попадаем на населенную планету. В космос начинает непрерывно поступать сигнал, который можно принять на расстоянии до нескольких тысяч световых лет. Вспомогательные группы постоянно дежурят вблизи границ зоны приема. Как только сигнал принят, на планету снаряжают отряд колонизаторов. — Он аккуратно стряхнул пепел в пепельницу. — У этого метода есть явные преимущества по сравнению с засылкой комплексного отряда из разведчиков и колонизаторов. Отпадает необходимость бросать слишком мощные силы на бесплодный поиск, который может затянуться на десятки лет.
   — Конечно. — Лицо Серей оставалось бесстрастным. — Расскажите подробнее о самом сигнале.
   — Подробности вам ни к чему. Методами земной техники сигнал невозможно уловить и, следовательно, заглушить. Пока я жив, передача ведется непрерывно.
   Дарриг порывисто вздохнул и покосился на Серей.
   — Но если вы прекратите передачу, а сигнал еще не будет перехвачен, то нашу планету никогда не отыщут.
   — Не отыщут, пока снова не обследуют ваш сектор, — согласился дипломат.
   — Прекрасно. Как полномочный представитель президента США, прошу вас прекратить передачу. Мы не желаем входить в состав вашей империи.
   — Мне очень жаль. — Посол пожал плечами. (“Интересно, — подумал Серей, — сколько раз он уже разыгрывал эту сцену и на скольких планетах?”) — Но я ничем не могу помочь.
   Посол встал.
   — Значит, не прекратите?
   — Не могу. Как только передача сигнала начинается, я не в состоянии им управлять. — Дипломат отвернулся и подошел к окну. — Однако я подготовил для вас философский трактат. Как посол я обязан предельно смягчить психологический удар. Ознакомившись с новыми идеями, вы сразу поймете, что...
   Едва посол подошел к окну, Серей выхватил пистолет. Шесть выстрелов в голову и тело посла слились в единый грохочущий взрыв. И Серей вздрогнул.
   Посол исчез!
   Серей переглянулся с Дарригом. Тот пробормотал что-то насчет призраков. Но тут посол столь же внезапно появился вновь.
   — По-вашему, это так легко? — спросил он. — Мы, послы, волей-неволей обладаем дипломатической неприкосновенностью. — Он потрогал пальцем одну из дырочек, пробитых пулями в стене. — Если вы этого еще не поняли, скажу иначе — убить меня вы не властны. Вы не сможете даже понять принцип моей защиты.
   Посол взглянул на них, и в этот момент до Серей впервые дошло, что посол здесь действительно чужак.
   — Всего доброго, джентльмены, — сказал посол.
   Дарриг и Серей вернулись на командный пункт. Никто и не ожидал по-настоящему, что посла удастся убить столь легко, но все же его неуязвимость потрясала.
   — Полагаю, вы все видели, Мэлли? — спросив полковник Серей.
   Худощавый лысеющий психиатр грустно кивнул:
   — Видел и заснял на пленку.
   — Интересно, в чем суть его философии? — пробормотал себе под нос Дарриг.
   — Думать, что такое простое решение сработает, просто нелогично. Никакая раса не отправила бы посла с подобным предложением, всерьез надеясь на то, что посол уцелеет. Если только...
   — Если что?
   — Если только не снабдить посла чертовски эффективной защитой, — уныло закончил психиатр.
   Серей пересек комнату и взглянул на экраны. Квартира у посла действительно была особая. Ее спешно соорудили спустя два дня после того, как он приземлился и передал приглашение. Стены квартиры обили свинцом и сталью, утыкали теле— и кинокамерами, магнитофонами и Бог знает чем еще.
   Это была самая совершенная в мире камера смерти.
   Посол сидел за столом. Он что-то печатал на портативной пишущей машинке, подаренной правительством США.
   — Эй, Гаррисон! — крикнул Серей. — Пора приступать к плану номер два.
   Из соседней комнаты, где находилась подключенная к квартире посла аппаратура, появился Гарри-сон. Он методично проверил показания манометров, отрегулировал управление и поднял глаза на Серей.
   — Можно? — спросил он.
   — Можно, — ответил Серей, не отрывая глаз от экрана. Посол все еще печатал.
   Гаррисон нажал какую-то кнопку, и из скрытых отверстий в стенах и потолке кабинета посла вырвались огненные языки.
   Кабинет превратился в нечто вроде доменной печи. Серей выждал еще минуты две, затем подал знак Гаррисону, и тот нажал другую кнопку. Они впились взглядом в изображение раскаленной комнаты на экране, надеясь увидеть обугленный труп.
   Посол вновь возник за столом и разочарованно посмотрел на остатки пишущей машинки. На нем самом не было даже копоти.
   — Нельзя ли попросить другую машинку? — обратился он к одной из тщательно замаскированных телекамер. — Мне все-таки хочется, чтобы вы, неблагодарные ничтожества, ознакомились с моей философией.
   Потом уселся в обгоревшее кресло и через секунду, по всей видимости, заснул.
   — Ладно, все садитесь, — сказал Серей. — Настало время собрать военный совет.
   Мэлли оседлал стул. Гаррисон, усевшись, зажег трубку и стал медленно раскуривать.
   — Итак, — начал Серей, — правительство свалило все на нас. Посла надо уничтожить — тут других мнений быть не может. Ответственность за это возложена на меня. — Серей криво улыбнулся. — Вероятно, по той причине, что никто из шишек не желает отвечать за неудачу. А я выбрал вас троих себе в помощники. Мы получим все, что потребуем; любую помощь, любую консультацию. А теперь — есть идеи?
   — Как насчет плана номер три? — спросил Гарри-сон.
   — Дойдет черед и до него, — сказал Серей, — Но, по-моему, он не подействует.
   — По-моему, тоже, — согласился Дарриг. — Мы ведь даже не знаем, как он защищается от опасности.
   — Вот это — первоочередная проблема. Мэлли, возьмите все данные, которыми мы располагаем, и распорядитесь ввести их в анализатор Дерихмана. Вы ведь знаете, какие сведения нужно получить? “Каковы свойства X, если Х умеет то-то и то-то?"
   — Хороню, — буркнул Мэлли и вышел, бормоча что-то о превосходстве физики над прочими науками.
   — Гаррисон, — сказал Серей, — к осуществлению плана номер три все подготовлено?
   — Конечно.
   — Попробуем.
   Пока Гаррисон возился с окончательной настройкой, Серей наблюдал за Дарригом. Пухлый коротышка-физик задумчиво уставился куда-то вдаль и что-то бормотал. Серей надеялся, что его осенит какая-нибудь идея. От Даррига он ждал многого.
   Зная, что с большим количеством людей работать невозможно, Серей тщательно подобрал себе штат. Ему требовалось качество.
   Именно поэтому первым избранником стал Гаррисон. Крепко сбитый, вечно хмурый конструктор славился тем, что может сконструировать что угодно, лишь бы у него было хоть смутное представление, как должна действовать эта конструкция.
   Следующим в команду попал психиатр Мэлли — Серей не был уверен, что для уничтожения посла потребуются только физические действия.
   Дарриг — физик-математик, но его беспокойный, пытливый ум создавал интереснейшие теории и в других областях науки. Дарриг был единственным из четверых, кто заинтересовался послом в интеллектуальном аспекте.
   — Он мне напоминает Металлического Старика, — произнес наконец Дарриг.
   — Это еще кто такой?
   — Вы что. не слышали легенду о Металлическом Старике? Так вот, это был монстр, закованный в черную металлическую броню. С ним встретился Победитель Чудовищ — герой индейских легенд — и после многих попыток сумел убить Металлического Старика.
   — Как же ему это удалось?
   — Он ударил его под мышку. Там у него брони не было.
   — Красота, — ухмыльнулся Серей. — Так попроси нашего посла поднять руки.
   — Готово! — сообщил Гаррисон.
   — Отлично. Давайте.
   В комнату посла беззвучно хлынули невидимые потоки жестких гамма-лучей.
   Однако подвергнуться их смертельному действию оказалось некому.
   — Хватит, — немного погодя сказал Серей. — От этого околело бы стадо слонов.
   Посол пять часов пробыл в невидимом состоянии, пока интенсивность радиации немного не спала. Тогда он вновь появился в комнате.
   — Так я жду машинку, — напомнил он.
   — Вот заключение анализатора. — Мэлли подал Серей пачку бумаг. — А вот кратко сформулированный вывод.
   Серей прочитал вслух: “Простейший способ защиты от данного или любого оружия — стать тем или иным конкретным оружием”.
   — Превосходно, — сказал Гаррисон. — Но что это значит?
   — Это значит, — ответил Дарриг, — что, когда мы угрожаем послу огнем, он сам превращается в огонь. Когда мы в него стреляем, он превращается в пулю — и так до тех пор, пока опасность не проходит, а там он возвращает себе прежнее обличье.
   Дарриг взял у Серей бумаги и принялся их перелистывать.
   — Гм... Интересно, существуют ли какие-либо исторические параллели? Вряд ли. — Он оторвался от бумаг. — Вывод не окончательный, но вполне убедительный. Всякий иной принцип защиты требует сначала опознать оружие, потом оценить его, а потом уже принимать контрмеры в соответствии с потенциальными возможностями оружия. У посла защита намного безопаснее и срабатывает мгновенно. Ему не приходится опознавать оружие. Скорее всего, его тело каким-то образом отождествляется с тем, что ему угрожает.
   — Есть ли способ сломить такую защиту? — спросил Серей.
   — Анализатор недвусмысленно указывает, что, если его вывод верен, такого способа нет, — угрюмо заметил Мэлли.
   — Такой вывод можно и отбросить, — возразил Дарриг. — Возможности машины все-таки ограничены.
   — Но мы до сих пор не знаем способа его остановить, — подчеркнул Мэлли. — А он продолжает передавать сигнал.
   Серей на мгновение задумался.
   — Свяжитесь со всеми экспертами, которых знаете. Зададим-ка послу жару. Знаю, все знаю, — добавил он, заметив сомнение на лице Даррига, — но попытаться мы обязаны.
   В последующие дни смерть обрушивалась на посла во всех мыслимых формах и сочетаниях. Его пытались убить оружием, начиная с каменных топоров и кончая современными атомными гранатами, топили в кислотах, душили ядовитыми газами.
   Посол философски пожимал плечами и продолжал печатать на очередной новой машинке.
   Его травили бактериями: сперва возбудителями всех известных болезней, затем их мутированными разновидностями.
   Посол даже не чихнул.
   На нем испытали электричество, радиацию, оружие деревянное, железное, медное, бронзовое, урановое — все без исключения, перебрали любые возможности.
   На после не появилось ни царапины, зато его комната выглядела так, словно в ней вот уже пятьдесят лет беспрерывно идет пьяный дебош.
   Мэлли и Дарриг каждый корпели над собственными идеями. Физик лишь ненадолго отвлекся, чтобы напомнить Серей миф о Бальдуре. На Бальдура тоже нападали с самым разным оружием, но он остался неуязвим, потому что все на Земле пообещало его любить. Все, кроме омелы. И когда в него бросили веточку омелы, он умер.
   Выслушав Даррига, Серей раздраженно отвернулся. Но все же велел доставить омелу — так, на всякий случай.
   Она, во всяком случае, оказалась не менее эффективной, чем фугасные снаряды или лук со стрелами, и при нулевом результате хоть немного украсила изуродованную комнату.
   Прошла неделя, и посла, не встретив возражений с его стороны, переселили в новую, более прочную и надежную камеру смерти. В старую никто не осмеливался войти — отпугивали микроорганизмы и высокая радиоактивность.
   Посол возобновил работу за пишущей машинкой. Все предыдущие плоды его трудов или сгорели, или были разорваны в клочки, или съедены.
   — Побеседуем с ним, — предложил Дарриг на другой день. Серей согласился. Все равно идеи временно иссякли.
   — Заходите, джентльмены, — сказал посол так радушно, что Серей замутило. — К сожалению, мне нечем вас угостить. По досадному недосмотру меня уже десятый день не снабжают ни пищей, ни водой. Меня-то это, конечно, не волнует.
   — Рад слышать, — отозвался Серей.
   Глядя на посла, никто бы не догадался, что он отразил натиск всех земных средств умерщвления. Напротив, можно было подумать, что бомбежку перенесли Серей и его сотрудники.
   — Ну и защита у вас, — дружелюбно произнес Мэлли.
   — Рад, что вам нравится.
   — Скажите, пожалуйста, а каков ее принцип? — невинно спросил Дарриг.
   — Разве вы не знаете?
   — Кажется, знаем. Вы становитесь тем, что вам грозит. Правда?
   — Безусловно, — подтвердил посол. — Как видите, я от вас ничего не скрываю.
   — Примите от нас что-нибудь в благодарность за то, что вы прекратите передачу, — предложил Серей.
   — Это что же, взятка?
   — Точно, — сказал Серей. — Все, что ни...
   — Нет, — отрезал посол.
   — Будьте благоразумны, — настаивал Гаррисон. — Вы же не хотите развязать войну, верно? Сейчас на Земле согласие между государствами — против вас. Мы вооружаемся...
   — Чем?
   — Атомными бомбами, — ответил Мэлли. — Водородными бомбами. Мы...
   — Сбросьте на меня бомбу, — прервал посол. — Она не причинит мне вреда. Почему вы думаете, что она причинит вред моему народу?
   Все четверо промолчали. Об этом они как-то не подумали.
   — Уровень ведения войны, — заявил посол, — истинное мерило цивилизации. Стадия первая — применение простейших орудий уничтожения. Стадия вторая — овладение материей на молекулярном уровне. Сейчас вы приближаетесь к третьей стадии, хотя все еще далеки от полного контроля над атомными и субатомными силами. — Он обаятельно улыбнулся. — Мой народ идет к вершине пятой стадии.
   — Это какая же стадия? — полюбопытствовал Дарриг.
   — Увидите, — сказал посол. — Но, может быть, вам интересно, насколько типичны мои способности для моих соплеменников? Могу вас заверить, что они вовсе не типичны. Для того чтобы я мог справиться с работой, не превышая своих полномочий, в меня введены кое-какие ограничения, позволяющие мне совершать только пассивные действия.
   — Зачем? — спросил Дарриг.
   — Причины очевидны. Если под горячую руку я совершу активное действие, то сотру вашу планету в порошок.
   — Неужели вы надеетесь, что мы вам поверим? — спросил Серей.
   — Почему бы и нет? Или это так трудно понять? Разве вы не в состоянии поверить в то, что есть силы, о которых вы не имеете ни малейшего представления? Впрочем, у моей пассивности есть и другая причина. О ней вы уже, разумеется, догадались.
   — Полагаю, вы намерены сломить наш дух, — сказал Серей.
   — Совершенно верно. Впрочем, от моего признания ничего не изменится. Схема всегда одна и та же. Посол приземляется и делает предложение юной, дикой и необузданной расе вроде вашей. Ему отчаянно сопротивляются, посла упорно пытаются убить. Когда же все попытки проваливаются, туземцы обычно сильно падают духом. Так что, когда прибывает отряд колонизаторов, восприятие новых идей проходит намного быстрее. И вообще, — добавил он после короткой паузы, — обычно планеты проявляют гораздо больший интерес к предлагаемой им философии. Уверяю вас, она сильно облегчает перестройку. — Он протянул посетителям стопку бумаги с машинописным текстом. — Может быть, пролистаете?
   Дарриг взял у посла бумаги и сунул в карман.
   — Если найдется время.
   — Рекомендую полюбопытствовать, — сказал посол. — Сейчас вы уже близки к критической точке. Почему бы вам не сдаться?
   — Еще рано, — невозмутимо ответил Серей.
   — Не забудьте прочитать, — настойчиво напомнил посол.
   Люди торопливо вышли.
   — Вот что, — сказал Мэлли, когда они вернулись на командный пункт. — Мы еще не все испробовали. Пустим в ход психологию?
   — Хоть черную магию, — согласился Серей. — Что вы имеете в виду?
   — Насколько я понимаю, — объяснил Мэлли, — посол мгновенно реагирует на опасность. У него безотказный защитный рефлекс. Давайте прибегнем к чему-нибудь такому, на что этот рефлекс не распространяется.
   — Например? — спросил Серей.
   — Например, гипноз. Может, что-нибудь выведаем.
   — Конечно, — сказал Серей. — Попытайтесь. Пробуйте что угодно.
   В комнату посла впустили микроскопическое количество гипнотизирующего газа, и Серей с Мэлли и Дарригом уселись перед видеоэкраном. Одновременно в кресло, где сидел посол, был дан электрический импульс.
   — Это чтобы отвлечь внимание, — прокомментировал Мэлли.
   Посол исчез, прежде чем его поразил электрический ток, и вскоре вновь появился в кресле.
   — Достаточно, — прошептал Мэлли и перекрыл клапан.
   Все впились взглядом в экран. Немного погодя посол отложил книгу и уставился в пустоту.
   — Как странно, — произнес он. — Альферн мертв. Добрый друг... идиотская случайность. В пути ему не повезло. Он был обречен. На его пути таилось... Но такое не часто встречается.
   — Думает вслух, — прошептал Мэлли, хотя услышать его посол никак не мог. — Проговаривается. Должно быть, друг у него из головы не выходит.
   — Конечно, — продолжал посол, — когда-нибудь Альферн должен бил умереть. Бессмертие пока недостижимо. Но такой смертью... и нет защиты. Хаос таится... Нечто, вечно ждущее своего часа.
   — Его тело еще не опознало гипнотизирующий газ как угрозу, — прошептал Мэлли.
   — Впрочем, — снова заговорил посол, — закон упорядочивания держит все это в рамках, сглаживает...
   Посол неожиданно вскочил и побледнел. Он явно пытался припомнить только что сказанное. Потом рассмеялся.
   — Остроумно. Такую шутку вы сыграли со мной в первый и последний раз. Но, джентльмены, она вам не сослужит службы. Я и сам не знаю, чем меня можно одолеть... — Он снова рассмеялся. — Кстати, — заметил он, — команда колонизаторов теперь уже наверняка знает нужное направление. Они отыщут вас и без меня.
   Посол снова уселся, чему-то улыбаясь.
   — Что и требовалось доказать! — возликовал Дарриг. — Он уязвим. Погиб же от чего-то его друг Альферн.
   — От чего-то в космосе, — напомнил ему Серей. — Но от чего?
   — Дайте сообразить, — размышлял Дарриг вслух. — Закон упорядочивания. Это, наверное, неизвестный нам закон природы. А таилось... что там может таиться, в космосе?
   — Он сказал, что колонизаторы отыщут нас в любом случае, — напомнил всем Мэлли.
   — Давайте сперва покончим с главным делом, — сказал Серей. — Вполне возможно, он блефует... впрочем, вряд ли. Но избавиться от посла необходимо.
   — Мне кажется, я знаю, что там таится! — воскликнул Дарриг. — Потрясающе. Это может вылиться в новую космологию!
   — Хорошая идея? — осведомился Серей. — Мы сможем ею воспользоваться?
   — Думаю, да. Но над ней нужно поработать. Пойду-ка я к себе в отель. Мне надо полистать кое-какие книги, и желательно, чтобы в ближайшие несколько часов меня никто не тревожил.
   — Хорошо, — согласился Серей. — Но в чем суть...
   — Не спрашивайте, я мог и ошибиться, — сказал Дарриг. — Дайте мне возможность помозговать. И он выбежал из комнаты.
   — Как по-вашему, к чему он клонит? — спросил Мэлли.
   — Ума не приложу, — пожал плечами Серей. — Вот что, давайте еще попробуем эти психологические штучки.
   Сперва комнату посла на несколько футов заполнили водой — не с целью утопить, а чтобы причинить максимальное неудобство.
   Затем к воде добавили свет. Восемь часов подряд посла изводили световыми вспышками — то яркими, проникающими сквозь веки, то тусклыми, чтобы лишь раздражать.
   Потом настала очередь звуков — скрежета, визга, скрипов, тысячекратно усиленного звука скребущих но шершавой поверхности ногтей, странных причмокиваний, вскриков и шепота.
   А потом — запахи. И следом за ними — весь мыслимый арсенал способов свести человека с ума.
   Посол невозмутимо спал.
   — Ну вот что, — сказал Серей на следующий день, — начнем шевелить мозгами.
   Голос его звучал хрипло и устало. Психологическая пытка, которая даже не вывела посла из равновесия, словно рикошетом отразилась на Серей и его команде.
   — Куда, черт подери, запропастился Дарриг?
   — Все продумывает свою идею, — сказал Мэлли, потирая заросший подбородок. — Говорит, вот-вот докопается до истины.
   — Будем исходить из допущения, что его идея порочна, — сказал Серей. — Давайте рассуждать. Например, если посол способен превратиться во что угодно, есть ли что-нибудь такое, во что он не способен превратиться?
   — Хороший вопрос, — буркнул Гаррисон.
   — Это вопрос об ответном действии, — сказал Серей. — Нет смысла бросать копье в человека, способного в это копье превратиться.
   — А что, если сделать так, — предложил Мэлли. — Пусть он превращается во что угодно, мы поставим его в такое положение, что опасность будет грозить ему уже после превращения.
   — Конкретнее, — сказал Серей.
   — Предположим, ему что-то грозит. Он превращается в источник опасности. А если что-то угрожает именно этому источнику? И, в свою очередь, само находится под какой-то угрозой? Что он тогда сделает?
   — А как это осуществить? — спросил Серей.
   — А вот как. — Мэлли снял телефонную трубку. — Алло! Соедините с Вашингтонским зоопарком. Срочно.
   Посол обернулся на звук открывающейся двери. В комнату впихнули упирающегося тигра. Дверь захлопнулась.
   Тигр посмотрел на посла, посол — на тигра.
   — Изобретательно, — одобрил посол.
   Тигр прыгнул, точно распрямившаяся пружина, и опустился там, где только что сидел посол.
   Дверь снова приоткрылась. В комнату впихнули второго тигра. Он злобно оскалился и прыгнул на первого. Оба столкнулись в воздухе.
   В нескольких десятках сантиметров от них появился посол и стал наблюдать за дракой. Он посторонился, когда в дверь втолкнули льва, настороженного и готового к бою. Лев прыгнул на посла и чуть не перекувырнулся, не обнаружив добычи на месте. За неимением лучшего лев вцепился в одного из тигров.
   Посол вновь очутился в кресле — он курил и спокойно смотрел, как звери рвут друг друга на куски.
   Через десять минут комната стала похожа на бойню. К тому времени это зрелище послу надоело, и он улегся на постель с книжкой в руках.
   — Сдаюсь, — сказал Мэлли. — Больше ничего в голову не приходит.
   Серей, не отвечая, уперся взглядом в пол. Гаррисон в уголке тихо накачивался виски.
   Зазвонил телефон. Серей снял трубку.
   — Да?
   — Раскусил! — услышал он торжествующий голос Даррига. — Послушайте, я сейчас же хватаю такси. Велите Гаррисону вызвать подручных.
   — А в чем дело? — спросил Серей.
   — В хаосе, который подо всем этим таится! — ответил Дарриг и бросил трубку.
   Полчаса, час... Только через три часа после своего звонка на командный пункт лениво вошел Дарриг.
   — Привет, — сказал он небрежно.
   — К дьяволу приветы! — зарычал Серей. — Почему так долго?
   — В пути я познакомился с философией посла, — ответил Дарриг. — Это шедевр.
   — Поэтому вы и задержались?
   — Да. Я попросил водителя проехать несколько раз вокруг парка, а сам читал.