Шекспир Уильям. Два знатных родича

   Мне данную тобою: в клятве той
   И силы, и любви, конечно, больше,
   Чем в этой: ты ее не в гневе дал,
   А в полном разумении!
   Тезей
   Что за клятва,
   Сестра моя?
   Пиритой
   Настойчивее будь,
   Отважная девица!
   Эмилия
   Ты сказал мне,
   Что не откажешь никогда ни в чем,
   Достойном скромности моей, а также
   Твоей свободной воли; и теперь
   Ловлю тебя на слове: если слова
   Не сдержишь ты, тогда свою ты честь
   Унизишь. Я прошу и умоляю,
   И ко всему глуха я буду, кроме
   Согласия твоего: подумай только,
   Как страшно отзовется гибель их
   На имени моем и доброй славе!
   Как, гибнет тот, кто полюбил меня?
   Нет, это слишком было бы жестоко!
   Зеленый куст, усыпанный цветами,
   Ужель срубить за то, что есть на нем
   Больные ветви? О Тезей могучий!
   Их матери, страдавшие для них,
   Все девушки, мечтающие нежно
   О сладостной любви, - готовы будут
   Проклясть меня и красоту мою
   И в честь погибших двух кузенов сложат
   Гимн погребальный, а меня - меня
   Все назовут жестокой, ненавистной,
   Достойной всяких бед, и стану я
   Для женщин всех предметом отвращенья!
   О, ради неба, сохрани им жизнь,
   Карай их лишь изгнанием!
   Тезей
   На каких же
   Условиях?
   Эмилия
   Клятву пусть они дадут,
   Что никогда искать меня не будут,
   Откажутся навеки знать меня,
   Страны твоей ногою не коснутся
   И, где б им повстречаться ни пришлось,
   Друг другу быть должны они чужими.
   Паламон
   Пускай меня разрежут на куски,
   Но никогда не дам я этой клятвы!
   Как? Мне забыть любовь мою? Пусть боги
   Тогда меня возненавидят! Герцог,
   Изгнанью подчиниться я готов,
   Но мы носить мечи, как прежде, будем,
   И весь наш спор останется при нас;
   А если нет - то праздных разговоров
   Довольно нам: скорее нас казни!
   Ее любить я и хочу, и смею,
   И за любовь могу убить кузена,
   Где б я его ни встретил!
   Тезей
   Ты, Аркит,
   Согласен ли принять ее условие?
   Паламон
   Тогда он будет негодяй!
   Пиритой
   Вот люди!
   Аркит
   Нет, герцог: это хуже нищеты.
   И не могу купить своей я жизни
   Такой ценой постыдною. Хотя
   Я думаю, что никогда не будет
   Она моею, - все же сохраню я
   Почетную любовь и умереть
   Рад за нее, хоть самой страшной смертью.
   Тезей
   Что ж делать нам? Сочувствие теперь
   Во мне самом проснулось.
   Пиритой
   Не давай же
   Заснуть ему, мой благородный друг!
   Тезей
   Эмилия, скажи: когда бы умер
   Один из них, - согласна ли тогда
   Другого ты назвать своим супругом?
   Владеть тобой они не могут вместе;
   Тот и другой - прекраснейшие принцы
   И по делам своим они так славны,
   Как лишь возможно. Посмотри ж на них
   И, если можешь полюбить, - покончи
   Весь этот спор: я дам свое согласье.
   Согласны ли вы, принцы?
   Паламон и Аркит
   Всей душой!
   Тезей
   Кого она отвергнет, - должен будет
   Тот умереть.
   Паламон и Аркит
   Какою хочешь смертью!
   Паламон
   Пусть я паду от милых уст: с отрадой
   Умру я; все любовники, - те даже,
   Которые еще не рождены,
   Благословят безжизненный мой пепел.
   Аркит
   Пусть буду я отринут: хладный гроб
   Мне станет мил; надгробною хвалою
   Мне будут песни воинов звучать.
   Тезей
   Что ж, выбирай, сестра!
   Эмилия
   Нет, я не в силах!
   Равно прекрасны оба; я б хотела,
   Чтоб ни один с них волос не упал!
   Ипполита
   Что ж будет с ними?
   Тезей
   Вот что я решаю;
   И честью я клянусь, что будет так,
   Иль оба пусть умрут: вы, принцы, оба
   В свою страну вернетесь; через месяц
   Пусть каждый вновь придет, в сопровождении
   Трех рыцарей, сюда, на это место;
   Здесь пирамиду я поставлю: тот
   Из вас, кто может рыцарскою силой
   Соперника заставить прикоснуться
   К той пирамиде, - будет обладать
   Принцессою, другой - повинен смерти,
   И с ним его друзья; и пусть не ропщет
   Он на судьбу; пусть не помыслит он,
   Что умирает с правом на невесту.
   Согласны ль вы?
   Паламон
   О, да! Кузен Аркит,
   До той поры мы будем вновь друзьями.
   Аркит
   Я рад тебя обнять.
   Тезей
   А ты, сестра,
   Довольна ли?
   Эмилия
   Должна я быть довольна:
   Иначе бы они погибли оба.
   Тезей
   Друг другу дайте ж руку, позабудьте
   Свой спор, пока заветный час решенья
   К вам не придет, и в путь отправьтесь свой.
   Паламон
   Верь нам, Тезей: тебя мы не обманем.
   Тезей
   Теперь же вас прошу идти за мною:
   Мы примем вас, как принцев и друзей.
   Кто победит, - супругом ей назначим,
   А кто падет, - того мы смерть оплачем.
   Уходят.
   АКТ IV
   Сцена 1
   Афины. Комната в тюрьме.
   Входит тюремщик и первый из его друзей.
   Тюремщик
   Итак, других вестей ты не имеешь?
   Не слышно ли чего-нибудь еще
   О бегстве Паламона?
   Первый друг
   Нет, не слышал
   Я ничего: я ранее ушел,
   Чем кончилось их дело; но, насколько
   Я мог понять, есть много оснований полагать,
   Что оба принца будут прощены:
   С коленопреклоненьем Ипполита
   С прекрасною Эмилией просили
   За них так нежно, с грацией такой,
   Что герцог, мне казалось, колебался
   Между своей поспешно данной клятвой
   И просьбами прекрасных этих дам.
   Чтоб им помочь, принц Пиритой отважный,
   Который для Тезея - часть души,
   К их просьбам также присоединился;
   Поэтому надеюсь я, что все
   Окончится вполне благополучно.
   А о тебе иль бегстве Паламона
   Никто не говорил.
   Тюремщик
   Пошли, о небо,
   Спасенье мне!
   Второй друг
   (входя)
   Спокоен будь, мой друг!
   Тебе принес я радостные вести.
   Тюремщик
   Заранее я рад им.
   Второй друг
   Паламон
   Все разъяснил: получишь ты прощенье!
   Он рассказал, как дочь твоя его
   Освободила: ей прощенье также
   Дано уже. Великодушный пленник,
   Ее желая отблагодарить,
   Ей жалует большую сумму денег
   В приданое.
   Тюремщик
   Ты добрый человек
   И добрые всегда приносишь вести!
   Первый друг
   Но чем все это кончилось?
   Второй друг
   Как чем?
   Конечно, те, что никогда не просят,
   А требуют, - всегда получат все:
   Жить будут оба.
   Первый друг
   Ну, я так и думал!
   Второй друг
   Но только им поставлены условья,
   Которые вы как-нибудь потом
   Узнаете.
   Тюремщик
   Хорошие, надеюсь!
   Второй друг
   Почетные, конечно; хороши ль
   Условья эти, - после будет видно.
   Первый друг
   Что ж, поживем - увидим.
   Входит жених дочери тюремщика.
   Жених
   Горе, горе!
   Где ваша дочь?
   Тюремщик
   Что за вопрос!
   Жених
   Когда
   Вы видели дочь вашу?
   Первый друг
   Как он смотрит!
   Тюремщик
   Сегодня утром.
   Жених
   Что ж, была ль она
   Здорова? Как спала?
   Первый друг
   Вопросы эти
   Довольно странны.
   Тюремщик
   Кажется, она
   Была как-будто не вполне здорова.
   Теперь я вспоминаю; ей вопросы
   Я задавал: она мне отвечала
   На все по-детски, как-то невпопад,
   Бессмысленно, как маленький ребенок
   Иль человек в безумии. Я сердился.
   Что ж нового о ней?
   Жених
   Да ничего
   Хорошего: жалеть ее должны мы.
   Я должен все сказать вам; пусть же лучше
   Узнаете вы это от меня,
   Чем от другого, кто не столько любит
   Ее, как я.
   Тюремщик
   Что с нею?
   Первый друг
   Все ли ладно?
   Второй друг
   Неладно с нею?
   Жених
   Да, не очень ладно.
   Увы, она совсем сошла с ума.
   Первый друг
   Не может быть!
   Жених
   К несчастью, это верно.
   Тюремщик
   Я видел уж из слов твоих, как только
   Вошел ты, что случилась с ней беда.
   О боги, помогите ей! Причина
   Была здесь или та, что в Паламона
   Она влюбилась, или та, что казни
   Моей боялась, - или, может быть,
   То и другое.
   Жених
   Очень вероятно.
   Тюремщик
   Но как же это скоро так случилось?
   Жених
   Сейчас я расскажу. Ловил я рыбу
   В большом пруду, что позади дворца.
   На дальний берег, камышом с осокой
   Заросший, я забрался и стоял,
   Следя за поплавком. Вдруг звонкий голос
   Услышал я. Прислушиваюсь: песню
   Поет там кто-то, - женщина иль мальчик.
   Тогда я бросил удочку свою,
   Пошел на голос; но довольно долго
   Никак не удавалось мне узнать,
   Кто пел: густой камыш мешал мне видеть.
   Прилег я, чтобы вслушаться, - и вдруг,
   Направив взор свой вдоль тропинки узкой,
   Прорубленной недавно рыбаками,
   Увидел вашу дочь.
   Тюремщик
   О, продолжай!
   Жених
   Она стояла там и пела; смысла
   В той песне было мало. Повторялось
   Одно в ней часто: "Паламон ушел,
   В лесу он ищет ягод шелковицы,
   Но завтра я найду его".
   Первый друг
   Бедняжка!
   Жених
   "Его узнают по его цепям,
   Он будет схвачен! Что я буду делать?
   Сто девушек тогда я созову,
   Красивых, черноглазых, - все влюбленных,
   Как я: у них венки из златоцвета
   На головах, их губы - точно вишни,
   А щеки их красней дамасских роз.
   Мы все потешный танец протанцуем
   Пред герцогом, чтоб он его простил".
   Затем о вас бедняжка все твердила,
   Что завтра утром будут вас казнить,
   Что надо ей набрать к дню погребенья
   Цветов и после дом украсить ими.
   Потом она все пела "ива, ива",
   Да "ивушка", а также повторяла:
   "Мой Паламон, мой Паламон красавец"
   И "Паламон был рослый молодец".
   В воде она стояла по колена;
   На голове венок из камыша
   Лежал у ней, а кудри распустились;
   Вокруг болотных множество цветов
   Торчало, - самых пестрых, разноцветных;
   Средь них казалась нимфою она,
   Одной из тех, что охраняют воды,
   Иль светлою Иридой, к нам с небес
   Слетевшею. Венки из трав окрестных
   Она плела и к каждому венку
   Премило приговаривала: "Это
   Союз любви наш нежный", или "Можно
   Вот это разделить, но нас - нельзя",
   И многое другое. То заплачет,
   То запоет, то вдруг вздохнет печально,
   То засмеется, - и целует руки
   Сама себе.
   Второй друг
   О боги, что за жалость!
   Жених
   Я к ней пошел; она, меня завидев,
   Вмиг в воду бросилась; ее я спас,
   Схватил и вынес на сухое место;
   Но тут она вдруг вырвалась из рук
   И с громким криком прочь бежать пустилась
   По направленью к городу, - так быстро,
   Что я совсем отстал. Потом я видел,
   Что трое или четверо людей
   Ей бросились наперерез; меж ними
   Один был брат ваш. Их увидев, сразу
   Она остановилась и упала;
   Подняв, ее насилу увели.
   Я с нею их оставил и скорее
   Направился сюда. Да вот они.
   Входят брат тюремщика, дочь его и другие.
   Дочь тюремщика
   (поет)
   О, не смотреть бы вам на белый свет...
   Неправда ль, песня хороша?
   Брат тюремщика
   Прекрасна.
   Дочь тюремщика
   Могу я двадцать спеть других.
   Брат тюремщика
   Я верю.
   Дочь тюремщика
   Вот, например, есть песня "добрый Робин",
   Иль песня "о метле". Ты не портной ли?
   Брат тюремщика
   Портной.
   Дочь тюремщика
   А где ж мой свадебный наряд?
   Брат тюремщика
   Я завтра принесу его.
   Дочь тюремщика
   Смотри же!
   Да постарайся! Я теперь пойду
   Созвать девиц, да музыкантов надо
   Нанять; ведь завтра утром я лишусь
   Девичества; а то ведь не удастся.
   (Поет.)
   О милый друг, красавец мой!...
   Брат тюремщика
   С ней надо терпеливым быть.
   Тюремщик
   Конечно.
   Дочь тюремщика
   А, добрый вечер, господа! Скажите,
   Не слышали ль о Паламоне вы?
   Тюремщик
   Да, девушка, его мы знаем.
   Дочь тюремщика
   Правда?
   Ведь он - прекрасный кавалер?
   Тюремщик
   Еще бы!
   Брат тюремщика
   Не возражайте ей, а то она
   Расстроится еще гораздо хуже.
   Первый друг
   Да, он прекрасный юноша.
   Дочь тюремщика
   Не так ли?
   Не правда ли? А есть у вас сестра?
   Первый друг
   Да, есть.
   Дочь тюремщика
   Скажите ей, что ей не будет
   Принадлежать он никогда: я знаю
   Такое слово. За сестрой смотрите:
   Его увидев, в тот же час она
   Погибнет. Влюблены ведь в Паламона
   Все девушки, что в городе живут.
   Но я смеюсь над ними, оставляю
   Их без вниманья. Правда, это ловко?
   Первый друг
   Да.
   Дочь тюремщика
   Между ними двести от него
   Беременны: четыреста их будет,
   Но это я держу в строжайшей тайне.
   И все родятся мальчики: он знает,
   Как это все устроить. Как настанет
   Им десять лет, - то в этот самый день
   Их оскопят и сделают певцами,
   Чтоб подвиги Тезея воспевать.
   Второй друг
   Вот это странно.
   Дочь тюремщика
   Даже очень странно,
   Но я прошу не говорить об этом.
   Первый друг
   Не будем говорить.
   Дочь тюремщика
   К нему приходят
   Все девушки, со всех концов страны.
   Поверьте мне, что в эту ночь их двадцать
   Он обработал: если он захочет,
   То может сделать это в два часа.
   Тюремщик
   Она погибла!
   Брат тюремщика
   Сохрани нас, небо!
   Дочь тюремщика
   Поди сюда: ты умный человек.
   Первый друг
   Она его узнала?
   Второй друг
   Нет. О, если б
   Она могла его узнать!
   Дочь тюремщика
   Ведь ты
   Хозяин корабля?
   Тюремщик
   Да.
   Дочь тюремщика
   Где компас твой?
   Тюремщик
   Вот здесь.
   Дочь тюремщика
   Направь на север свой корабль,
   В тот лес, где Паламон лежит, тоскуя,
   И ждет меня; сама я буду править.
   Ну, поднимайте ж якорь, да живей!
   Все
   Уф, уф! Вот якорь поднят, ветер дует
   Благоприятный; поднимите реи
   Да распустите парус. Эй, хозяин,
   Где твой свисток?
   Брат тюремщика
   Пусть будет он у ней.
   Тюремщик
   На мачту, мальчик!
   Брат тюремщика
   Где же руль?
   Первый друг
   Вот здесь он.
   Дочь тюремщика
   Что видишь ты?
   Второй друг
   Прекрасный лес.
   Дочь тюремщика
   Ну, правь же
   Туда, да поворачивай скорей!
   (Поет.)
   Луна, заняв у солнца свет...
   (Уходят.)
   Сцена 2
   Афины. Комната во дворце.
   Входит Эмилия, держа два портрета.
   Эмилия
   Нет, раны я должна уврачевать,
   Которые готовы уж открыться
   И кровь излить из-за меня; должна
   Я сделать выбор, чтобы не погибли
   Из-за меня два юные красавца,
   Чтоб матери не прокляли, рыдая,
   Идя в слезах за гробом сыновей,
   Мою жестокость. Боги, как прекрасен
   Аркит! Сама премудрая природа
   С ее дарами, с дивной красотой,
   Которую она с такой любовью
   Влагает в благородные тела,
   Сама она, когда бы превратилась
   Вдруг в женщину, в застенчивую деву,
   С ума сошла бы от любви к нему!
   Какие очи, что за взор прекрасный,
   Как пламя, искры мечущий и сладкий
   В одно и то же время у него!
   Сам Купидон в очах его смеется!
   Так резвый и прекрасный Ганимед
   Воспламенил любовной страстью Зевса,
   И бог похитил юного красавца
   И рядом посадил его с собою
   В созвездии блестящем. Что за лоб
   Возвышенный, красивый, величавый,
   Как Гера волоокая! Нежнее
   Он округлен, чем Пелопса плечо!
   Отсюда честь и слава, как с утеса,
   Вознесшего вершину к небесам,
   Слетают в мир, внизу лежащий, с песнью
   О подвигах и о любви богов
   И близких к ним людей. Перед Аркитом
   Что Паламон? Лишь призрак, только тень!
   Он смугл и худ, и взор его так мрачен,
   Как будто мать он потерял свою;
   Он как-то вял, в нем живости не видно,
   Нет остроумья, резвости веселой,
   Не хочет улыбнуться он. Но есть
   В нем то, что мы считаем заблужденьем
   И крайностью; так некогда Нарцисс
   Был мрачен и печален, хоть божествен.
   О, нет! Кто женской прихоти изгибы
   Способен все изведать и понять?
   Утратила я, право, свой рассудок.
   Я выбрать не могу, и вот я лгу
   Бессовестно, и, право, я достойна,
   Чтоб женщины меня побили. Нет!
   О Паламон! Прошу я на коленях
   Прощенья у тебя; ты, ты один
   Прекрасен! Эти очи в дивном блеске
   Грозят и смело требуют любви:
   Какая дева им не покорится?
   Серьезности какой, какой отваги
   Полны его черты, и как влекут
   Они меня к себе! Амур, отныне
   Лишь он меня тревожит! Прочь, Аркит!
   Ты перед ним - подкидыш, цыганенок,
   А благороден только он один!
   Ах, я совсем безумна! Я погибла,
   Честь девичью готова я забыть.
   Спроси меня мой брат, кого люблю я,
   И от Аркита я схожу с ума;
   Спроси сестра - мне Паламон милее.
   Вот оба рядом; брат, спроси: кто лучше?
   Не знаю я! Спроси сестра, - нет, я
   Хочу подумать! Точно так ребенок,
   Увидев две игрушки драгоценных,
   Какую предпочесть из них, - не знает
   И плачет он о той и о другой!
   Входит дворянин.
   Что нового?
   Дворянин
   Меня прислал к вам герцог,
   Ваш брат. Для вас известие я принес:
   Все рыцари уж здесь.
   Эмилия
   Чтоб спор окончить?
   Дворянин
   Да.
   Эмилия
   Лучше бы покончить мне с собой!
   В чем я грешна, о чистая Диана,
   Что молодость невинная моя
   Окроплена должна быть кровью принцев!
   В чем я грешна, что чистота моя
   Послужит алтарем, где два влюбленных,
   Прекраснейших, достойнейших из всех,
   Когда-либо отрадой веселивших
   Сердца своих счастливых матерей,
   Падут безвинно жертвою кровавой
   Моей несчастной красоты!
   Входят Тезей, Ипполита, Пиритой и свита.
   Тезей
   Прошу
   Скорей привесть их: я желаю страстно
   Увидеть их. Красавица-сестра,
   Поклонники твои вернулись оба
   И рыцарей с собою привели.
   Теперь должна ты одного из принцев
   Как друга сердца выбрать для себя.
   Эмилия
   Хотела б лучше я обоих выбрать,
   Чтоб за меня никто не погибал
   Безвременно.
   Тезей
   Кто видел их?
   Пиритой
   Я видел.
   Дворянин
   А также я.
   Входит вестник.
   Тезей
   Откуда ты пришел?
   Вестник
   От рыцарей.
   Тезей
   Скажи нам, каковы же
   Они?
   Вестник
   Свои охотно впечатления
   Я передам. По внешности судя,
   Таких шести бойцов, отваги полных,
   Доныне я не видывал еще,
   Да про таких не читывал и в книгах.
   Тот рыцарь, что стоит на первом месте
   С Аркитом, - крепкий, сильный человек;
   Судя по виду, это принц природный,
   Не очень смугл, но и не бел, - суровый,
   Но благородный; смелый и бесстрашный,
   Опасность он умеет презирать;
   В глазах его огонь таится грозный,
   Как-будто скрыт в нем разъяренный лев.
   До плеч висят его густые кудри,
   Они черны, как ворона крыло;
   В плечах широк он, а вооруженье
   Его богато; при бедре висит
   Тяжелый меч на поясе роскошном,
   И кажется, что в каждый миг готов
   Запечатлеть мечом свою он волю.
   Ну, словом, я уверен: лучше друга
   Для воина нельзя и пожелать.
   Тезей
   Ты славно описал его.
   Пиритой
   Но трудно
   В словах коротких описать того,
   Который первым возле Паламона
   Стоит.
   Тезей
   Скажи нам что-нибудь о нем.
   Пиритой
   Мне кажется, он также принц природный,
   Пожалуй, даже первого знатней,
   Телосложеньем он его полнее,
   Лицо ж его приятней; он румян,
   Как зрелый виноград. Сознанье видно
   В его глазах, за что он будет биться,
   И тем, конечно, лучше он сумеет
   С отвагой дело друга отстоять.
   В лице его уверенность в победе
   Сквозит; когда ж разгневается он,
   Сумеет, верно, он владеть собою.
   Чтоб, не боясь опасности, свершить
   Великий подвиг; страха он не знает,
   Хоть, может быть, его и мягок нрав.
   Он белокур, курчав; густые кудри
   Свиваются, плющу подобно, в пряди,
   Которых не распутал бы и гром;
   Лицом же он - воинственная дева,
   Кровь с молоком, совсем без бороды;
   В глазах его живет сама Победа,
   Как бы ласкаясь к доблести его.
   Горбатый нос - отваги гордой признак,
   Румяные же губы после битв
   Для дам прекрасных как нельзя приятней.
   Эмилия
   Ужель и эти люди все умрут?
   Пиритой
   Когда он говорит, то раздается
   Его могучий голос, как труба;
   Черты его все правильны и резки;
   Оружие его - стальной топор
   С роскошной золотою рукоятью,
   А лет ему примерно двадцать пять.
   Вестник
   Там есть другой, - не очень крупен ростом,
   Но духом, видно, крепок и могуч;
   Едва ли он кому-нибудь уступит.
   Доныне мне не приходилось видеть,
   Кто так бы много обещал, как он.
   Пиритой
   Не тот ли это, чье лицо в веснушках?
   Вестник
   Да, это он; не правда ли, они
   Ему идут?
   Пиритой
   Пожалуй, я согласен.
   Вестник
   Веснушек очень мало у него,
   Притом расположенье их удачно:
   Они ему решительно к лицу.
   Не темен цвет его волос, но также
   Не слишком светел, - мужествен, с оттенком
   Каштановым; а сам подвижен он,
   В нем деятельный дух заметен сразу.
   Он мускулист, его могучи руки,
   Их мышцы очень выпуклы, у плеч
   Они немного пухлы, как у женщин,
   Впервые плод зачавших; нет сомненья,
   Что очень он вынослив; бремя лат
   Ему не тяжело; он тих, спокоен,
   Но в гневе будет он свиреп, как тигр.
   Взор серых глаз грозит и побеждает
   И, вместе с тем, сочувствие сулит;
   Он зорко видит выгоду и всюду
   Умеет ею быстро овладеть;
   Он не обидит, но обид не стерпит.
   Лицо его довольно кругло; если
   Улыбкою оно освещено,
   Он кажется влюбленным, а нахмурясь
   Как самый грозный воин он глядит.
   На голове его венок дубовый,
   Победы знак, - в нем дамы сердца бант.
   На вид ему лет тридцать шесть; он держит
   В руке своей большую булаву
   Тяжелую, в серебряной оправе.
   Тезей
   И все они настолько ж хороши?
   Вестник
   Их можно всех назвать сынами чести.
   Тезей
   Ну, так клянусь душою: я хочу
   Скорей их видеть. Милая супруга,
   И ты должна смотреть на бой.
   Ипполита
   Охотно;
   Но самый спор не так мне интересен,
   Как случай видеть витязей двух стран.
   Как жаль, что так жесток Амур! Что скажешь,
   Сестра мягкосердечная? Не плачь
   И слез не лей, пока их кровь не льется.
   Тезей
   Ты мужество своею красотой
   В них возвышаешь.
   (Пиритою.)
   Друг мой благородный,
   Тебе устроить поручаю я
   Арену, чтоб она была достойна
   Тех, кто сражаться будет.
   Пиритой
   Я готов.
   Тезей
   Я к ним пойду; терпенья не хватает
   Дождаться их, - так я воспламенен
   Рассказами. Так постарайся ж, друг мой.
   Пиритой
   Все сделаю, чтоб их принять роскошно.
   Эмилия
   Плачь, плачь, бедняжка: кто б ни победил,
   Твой грех кузена знатного сгубил.
   (Уходят.)
   Сцена 3
   Афины. Комната в тюрьме.
   Входят тюремщик, жених его дочери и доктор.
   Доктор
   Не правда ли, ее расстройство особенно усиливается в некоторые дни месяца?
   Тюремщик
   Она постоянно расстроена, но в безобидном роде: она мало спит, очень плохо ест и только часто пьет. Она все грезит о другом, лучшем мире; ко всякой мелочи, которую она видит вокруг себя, она привязывает имя Паламона, вмешивает его во всякое занятие, прицепляет его к каждому вопросу. Вот она идет: посмотрите, и вы увидите, как она ведет себя.
   Входит дочь тюремщика.
   Дочь тюремщика
   Я совсем забыла это; припев был "радость, радость"; сочинил эту песню не кто иной, как Джеррольд, учитель Эмилии. Он очень странен, странней чем кто-либо, ходивший на ногах. В другом мире Дидона увидит Паламона и тогда разлюбит Энея.
   Доктор
   Что за бессмыслица! Вот бедняжка.
   Тюремщик
   И так постоянно, целыми днями.
   Дочь тюремщика
   Теперь поговорим о колдовстве, о котором я вам рассказывала. Вы должны принести серебряную монету на кончике языка, а то вас не перевезут. Тогда, если вы так счастливы, что попадете в страну блаженных духов, - будем на это надеяться, - то мы, девушки, которых жизнь погибла, разбита на куски любовью, все придем туда и будем заниматься только срыванием цветов для Паламона. Я наберу для него букет, и тогда, заметьте, тогда...
   Доктор
   Какой у нее милый бред! Посмотрим, что будет дальше.
   Дочь тюремщика
   Право, я расскажу вам все. Иногда мы, блаженные души, будем там играть, бегать взапуски. А для тех, которые живут в другом месте, - увы, жизнь будет скорбная; они горят, мерзнут, кипят, визжат, воют, скрежещут зубами, проклинают! О, им тяжко приходится! Берегитесь: если кто-нибудь сойдет с ума, повесится, утопится, - все они попадут туда. Спаси нас, Юпитер! Там их бросят в котел с расплавленным свинцом и кипящим жиром ростовщиков и они будут без конца вариться там, как свиной окорок.
   Доктор
   Чего только не выдумывает ее мозг!
   Дочь тюремщика
   Знатные люди и царедворцы, обольстившие девушек, попадут именно в это место. Они будут стоять в огне до пупка, а на сердце у них будет лед; таким образом те части тела, которые нанесли обиду, будут гореть, а те части, которые обманули, - будут мерзнуть. Право, это очень жестокое наказание за такие пустяки; поверьте мне, для того, чтобы избавиться от этого, многие согласились бы жениться на прокаженной колдунье.
   Доктор
   Как она фантазирует! Это не закоренелое сумасшествие, а тяжелая и глубокая меланхолия.
   Дочь тюремщика
   Если бы вы слышали, как гордая дама и простая городская женщина воют вместе! Я была бы скотиной, если бы нашла это забавным. Одна кричит: "О, какой дым!" а другая: "О, какой огонь!" Одна кричит: "О, зачем я делала это за занавеской!" и громко воет, а другая проклинает своего возлюбленного и садовую беседку. (Поет.)