Страница:
Жить, радоваться, песни распевать,
И сказки сказывать, и любоваться
Порханьем пестрокрылых мотыльков.
Там будем узнавать от заключенных
Про новости двора и толковать,
Кто взял, кто нет, кто в силе, кто в опале,
И с важностью вникать в дела земли,
Как будто мы поверенные божьи.
Мы в каменной тюрьме переживем
Все лжеученья, всех великих мира,
Все смены их, прилив их и отлив.
Отвесть их прочь.
При виде жертв подобных
Нам боги сами курят фимиам.
Ты тут, Корделия? Мы неразлучны.
Они должны достать огонь с небес,
Чтоб выкурить нас порознь из темницы,
Как выживают из норы лисиц.
Утри глаза. Чума их сгложет, прежде
Чем мы решимся плакать из-за них.
Подохнут — не дождутся. Ну, ведите!
Лира и Корделию уводят под стражей.
Послушай, капитан! Возьми пакет.
В нем письменный приказ.
(Дает ему бумагу.)
Сведи их в крепость.
Тебя я поднял на одну ступень.
Пойдешь и выше, если все исполнишь.
Приспособляться должен человек
К веленьям века. Жалость неприлична
Военному. Не спрашивай, о чем
Гласит приказ, но объяви заране,
Берешься ль выполнить его?
Берусь.
Ступай же. Ничего не пожалею
Тебе в награду. Сделай все точь-в-точь,
Как написал я. Мигом, незаметно.
Я не вожу телег, не ем овса.
Что в силах человека — обещаю.
(Уходит.)
Трубы. Входят герцог Альбанский, Гонерилья, Регана, офицеры и солдаты.
Сэр, вы сегодня выказали храбрость.
Вам улыбнулось счастие. Враги
У вас в плену. Мы требуем их выдать,
Чтобы распорядиться их судьбой
В согласьи с честью и благоразумьем.
Я нужным счел больного короля
Под стражею отправить в заключенье.
Он трогает чувствительность солдат
И возрастом и королевским саном,
И эта жалость может подорвать
Повиновенье, обратив оружье
На нас самих. С ним вместе увели
Корделию по тем же основаньям.
Я завтра или через два-три дня
Представлю их на суд ваш. Но сегодня,
Когда еще в крови все и в поту
И потерял товарища товарищ,
Не время, думается, раздражать
Всех тех, кто испытал жестокость схватки.
Дела Корделии и короля
Дождутся подходящей обстановки.
Спокойнее! Простите, сэр, я вас
Считаю подчиненным, а не братом.
Смотря по титулу, какой я дам
Ему сейчас. Вперед вам не мешало б
Спросить меня. Он полководец мой
И в битве представлял мою особу,
Как мой правопреемник — он ваш брат.
Не хлопочи. Его и так заслуги
Возвысили, без помощи твоей.
Но я его поставлю рядом с вами.
Особенно когда с ним вступишь в брак.
Насмешники — хорошие пророки.
Но это предсказал плохой пророк.
Сестра, мне нездоровится, иначе
Сказала б резче я. — Воитель мой,
Бери мой край, моих солдат и пленных,
Сдается крепость. Все мое — твое.
Будь мне и господином и супругом.
Так он тебе и будет!
Помешать
Такому шагу ведь не в вашей власти.
Но и не в вашей.
Разве, мнимый брат?
Вели бить в барабан и докажи
Мечом, что вправе ты принять мой титул.
Стой! Я их арестую. Ты, Эдмонд,
Виновен в государственной измене
Совместно с этой золотой змеей.
(Указывая на Гонерилью, Регане.)
Сестра, я должен ваши притязанья
Отвесть, как опекун моей жены:
Она уже помолвлена с милордом.
Хотите замуж — выбор вам один:
Не занят я, а леди не свободна.
Фиглярство!
Глостер, ты вооружен.
Вели трубить, и ежели на вызов
Никто не выйдет доказать мечом,
Какой ты лжец, преступник и предатель,
Вот мой залог.
(Бросает перчатку.)
Я хлеба не вкушу,
Пока не докажу исходом боя,
Что ты все то, чем я назвал тебя.
Мне дурно, дурно!
Это и понятно.
Я разбираюсь в ядах хорошо.
Вот мой залог.
(Бросает перчатку.)
И если кто-нибудь
Осмелится сказать, что я изменник,
Солжет он, как последний негодяй. —
Труби, герольд! Готов со всеми биться,
Кто б ни пришел, с тобою, с этим, с тем,
За честь свою и правду.
Эй, глашатай!
Герольд, сюда!
Сам за себя постой.
Твоих солдат, которых ты мне нанял,
Своею властью я и распустил.
Все хуже мне.
Ей плохо. Уведите
Ее в мою палатку.
Регану уводят. Входит герольд.
Вот герольд.
Труби, герольд, и огласи вот это!
Труби, трубач!
Трубят.
«Если бы среди дворян и офицеров этой армии нашелся желающий силой оружия доказать, что Эдмонд, выдающий себя за графа Глостера, лжец и предатель, пусть он соблаговолит выступить вперед по третьему зову трубы. Противник готов к встрече».
Труби!
Трубят в первый раз.
Еще раз!
Трубят во второй раз.
Еще раз!
Трубят в третий раз. Издали за сценой отвечает труба. Входит вооруженный Эдгар с трубачом впереди.
Спроси, что он задумал и зачем
На зов трубы явился.
Рыцарь, кто ты
По имени и званью? Почему
Ответил ты на вызов?
Знайте, имя
Утрачено мое и клеветой
Загрязнено. Но я такой же знатный,
Как мой противник.
Кто противник твой?
Кто здесь за графа Глостера Эдмонда?
Он сам. Что скажешь ты?
Так вынь свой меч,
И если речь моя несправедлива,
Оружьем мне воздай за клевету.
А я по праву своего рожденья
Во имя чести рыцарской и клятв
Пришел сказать, что, несмотря на силу
И званье, доблесть, молодость, успех
И новую победу, ты — предатель
Перед богами, братом и отцом
И перед этим герцогом изменник
И весь запятнан с головы до ног
Следами гнусной низости и грязи.
Скажи, что я неправ, — моя рука,
Мой меч и совесть здесь, чтоб в поединке
Все, в чем ты отопрешься, доказать.
Я мог бы настоять, чтоб ты назвался,
Но вид твой так воинственен и горд
И речь так обличает воспитанье,
Что, правилам обычным вопреки,
Я пользоваться не хочу отсрочкой.
Бросаю ложь твою тебе назад,
Она меня ни краем не задела, —
И чтоб ее в тебе похоронить,
Мечом прокладываю ей дорогу.
Трубите бой!
Трубы. Схватка. Эдмонд падает.
Не добивай его!
Ты — жертва козней, Глостер! По закону,
Не бьются с неизвестными. Ты мог
Не отвечать. Тебя не победили,
А взяли хитростью.
Прошу молчать!
А то заткну вам рот бумагой этой! —
Прочти, злодей. В письме твой приговор.
(Гонерилье.)
Не рвать записки! Вам она знакома?
(Дает Эдмонду письмо.)
Что ж! Здесь — моя держава, не твоя.
Кому судить меня?
Предел бесстыдства!
Так ты записку знаешь, стало быть?
Не спрашивай, что знаю я.
(Уходит.)
Смотрите
За ней. Она от горя вне себя.
Офицер уходит.
Я сделал все, в чем ты меня винил,
И много больше. Время все откроет.
Моя пора пришла. Но кто же ты,
Кому так посчастливилось со мною?
Откройся, рыцарь. Я тебя прошу.
Признанием отвечу на признанье.
Не ниже по рожденью я, чем ты,
А если выше — тем твой грех тяжеле.
Меня зовут Эдгар, и я твой брат.
Но боги правы, нас за прегрешенья
Казня плодами нашего греха.
За незаконность твоего рожденья
Глазами поплатился твой отец.
Да, правда. Колесо судьбы свершило
Свой оборот. Я здесь и побежден.
Я догадался по твоей осанке
О знатности твоей. Дай обниму.
Не знать мне счастья, если хоть притворно
На миг я отвернулся от тебя
И твоего отца!
Я это знаю.
Где ты скрывался? Как проведал ты
О бедствиях отца?
Я разделял их.
Послушайте коротенький рассказ.
Я б умереть хотел, когда я кончу.
Как нас к себе привязывает жизнь!
Мы медленную смерть от долгих пыток
Предпочитаем быстрому концу.
Узнав, что я объявлен вне закона,
Я стал скрываться, принял жалкий вид
Помешанного и бродил в лохмотьях,
Которых псы чурались. Так набрел
Я на отца с кровавыми кругами
Глазниц, пустых, как кольца без камней.
Я стал его вожатым, побирался,
Кормил его, поддерживал в нем дух.
Ах, отчего я в первый раз открылся
Ему лишь полчаса тому назад,
Когда, вооружившись перед битвой,
Просил, чтоб он меня благословил,
И описал ему свои скитанья!
Удар был слишком резок. Чересчур
Сошлись в нем вместе радость и страданье.
Их столкновенья сердце не снесло
И разорвалось.
Ты меня растрогал,
Моей душе на благо, может быть.
Но продолжай, ты, кажется, не кончил.
Не надо, если повесть так горька
И дальше. Я чуть жив от слез остался.
Пределом это кажется для тех,
Кто к горю не привык. Но кто привычен,
Теряет счет страданьям и идет
Сквозь испытанья до конца и края.
Пока я горько плакал, человек
Приблизился. Он мне встречался раньше.
Мой нищий вид отталкивал его.
Теперь, узнав, кто я на самом деле,
Он бросился на шею мне и, пав
На труп отца, омыл его слезами.
Он рассказал о Лире и себе
Такую быль, которой свет не слышал.
Описывая ужасы тех дней,
Он снова пережил их потрясенья
И потерял сознанье. В этот миг
Раздался зов трубы, и я оставил
Его без чувств.
Кто ж был тот человек?
Кент, сэр, изгнанник Кент. Переодетый,
Он следовал за королем, своим
Гонителем, и верою и правдой
Служил ему, не брезгая ничем.
Вбегает придворный с окровавленным кинжалом.
На помощь! Помогите!
Что случилось?
Что это?
Почему кинжал в крови?
Он теплый. Он дымится. Он из сердца.
Она мертва.
Кто мертв? Скажи скорей!
Мертва супруга ваша. Закололась,
Пред этим отравив свою сестру.
Она созналась в этом.
Я помолвлен
С обеими. Теперь нас всех троих
Смерть обручит.
Вот Кент.
Живых иль мертвых,
Несите их сюда. Вселяет страх
Небесный суд, свершившийся над ними,
Но нам не жалко их.
Придворный уходит. Входит Кент.
Да, это он.
События не дают его принять,
Как подобало бы в другое время.
Владыке своему и королю
Пришел я пожелать спокойной ночи.
Как, он не здесь?
Про главное забыли.
Эдмонд, скажи нам, где король и где
Корделия?
Вносят тела Гонерильи и Реганы.
Ты видишь, Кент?
Что это?
Да, был любим Эдмонд! Из-за него
Одна сестра другую отравила
И закололась.
Да, все это так.
Закройте лица им.
Жизнь ускользает.
Пред смертью сделать я хочу добро,
Хоть это непривычно мне. Пошлите
В тюрьму. Не медлите! Я дал приказ
Лишить Корделию и Лира жизни.
Не медлите!
Скорей! Беги бегом!
К кому бежать? Кому приказ был отдан?
Дай знак отмены!
Правильно. Возьми
Мой меч и моему дай офицеру.
Скорее, я прошу!
Эдгар уходит.
Твоя жена
И я распорядились, чтоб в темнице
Корделию повесили, сказав,
Что это ею сделано самою
В отчаяньи.
Будь небо ей щитом!
Возьмите кто-нибудь его отсюда.
Эдмонда уносят.
Входит Лир с мертвой Корделией на руках, за ним Эдгар, офицеры и другие.
Вопите, войте, войте! Вы из камня!
Мне ваши бы глаза и языки —
Твердь рухнула б!.. Она ушла навеки…
Да что я, право, мертвой от живой
Не отличу? Она мертвее праха.
Не даст ли кто мне зеркала? Когда
Поверхность замутится от дыханья,
Тогда она жива.
Не это ль час
Кончины мира?
Исполненье сроков.
Конец времен и прекращенье дней.
Перо пошевелилось. Оживает!
Ах, если это правда, — этот миг
Искупит все, что выстрадал я в жизни.
О господин мой!
(Становится на колени.)
Лучше уходи.
Ведь это Кент. Он друг ваш.
Пропадите!
Убийцы, подлецы! Я б спас ее,
А вот теперь она ушла навеки. —
Корделия, Корделия, чуть-чуть
Повремени еще! Что ты сказала? —
Ах, у нее был нежный голосок,
Что так прекрасно в женщине. — Злодея,
Тебя повесившего, я убил.
Да, господа, он это правда сделал.
Не правда ли, приятель? Было время,
Своим прекрасным острым палашом
Заставил бы я всех их тут попрыгать.
Не то теперь. Теперь я стар и слаб
От этих бед.
(Кенту.)
Кто вы? Я плохо вижу.
Я должен это прямо вам сказать.
Судьба нас двух любила и терзала.
Один из них пред вами.
Тут темно.
Скажите, вы не Кент?
Ну да, он самый.
Слуга ваш Кент. А где слуга ваш Кай?
Он славный малый, был, скажу вам прямо.
Храбрец, рубака. Умер и истлел.
Нет, государь. Я — это Кай.
Посмотрим.
Я с первых ваших злоключений шел
За вами по пятам.
Я рад вас видеть.
Все ж остальное — ужас, мрак, печаль.
Две ваши старших дочери в порыве
Отчаянья покончили с собой.
Да, кажется.
Он, видимо, не знает,
Что говорит. Бесцельно выражать
Ему почтенье наше.
Бесполезно.
Входит офицер.
Эдмонд скончался.
Нам не до него. —
Вот что задумал я, друзья и лорды:
Чем только можно будет облегчить
Великого страдальца злую участь,
Все обещаю сделать. Нашу власть
Передадим ему до самой смерти.
(Эдгару и Кенту.)
Вступите в ваши старые права.
Мы их еще расширим по заслугам.
Кто верен был, вкусит плоды добра,
Кто изменил, осушит чашу горя. —
Смотрите, что с ним? Видите?
Мою
Бедняжку удавили! Нет, не дышит!
Коню, собаке, крысе можно жить,
Но не тебе. Тебя навек не стало.
Навек, навек, навек, навек, навек! —
Мне больно. Пуговицу расстегните…
Благодарю вас. Посмотрите, сэр!
Вы видите? На губы посмотрите!
Вы видите? Взгляните на нее!
(Умирает.)
Он в обморок упал. Мой государь!
Разбейся, сердце! Как ты не разбилось?
Очнитесь, государь!
Не мучь. Оставь
В покое дух его. Пусть он отходит.
Кем надо быть, чтоб вздергивать опять
Его на дыбу жизни для мучений?
Он умер.
Удивительно не то.
Где силы брал он, чтобы жить так долго?
Несите мертвых. Наш ближайший долг —
Оплакать их.
(Кенту и Эдгару.)
Друзья мои, вы оба мне опора,
Чтоб вывесть край из горя и позора.
Не смею, герцог, сборами тянуть.
Меня король зовет. Мне надо в путь.
Какой тоской душа ни сражена,37
Быть стойким заставляют времена.
Все вынес старый, тверд и несгибаем.
Мы, юные, того не испытаем.
Все уходят под звуки похоронного марша.
Сказание о короле Лире и его дочерях принадлежит к числу древнейших легендарных преданий Британии. Ее первая литературная обработка была сделана английским летописцем Джеффри Монмутским, изложившим ее в своей латинской «Истории Британии» (1135). У него заимствовал ее Лайамон и пересказал на английском языке в поэме «Брут» (ок. 1200). Дальнейшие пересказы предания о Лире встречаются в стихотворных хрониках Роберта Глостерского (ок. 1300), Роберта Маннинга (1338), Джона Хардинга (1450) и в прозаических хрониках Роберта Фабиана (1516), Джона Растела (1530), Ричарда Графтона (1568) и, наконец, в знаменитых «Хрониках» Р. Холиншеда (1577). Этим, однако, литературная история сюжета не ограничивается. Аналогичный рассказ содержится в средневековом сборнике «Римские деяния». К этому сюжету неоднократно обращались английские поэты эпохи Возрождения. Вариант истории Лира мы находим в одной из частей коллективной поэмы «Зерцало правителей» (1574), где рассказ дан в поэтической обработке Джона Хиггинса. О Лире повествует и Уорнер в поэме «Англия Альбиона» (1586), а также величайший из поэтов английского Возрождения Эдмунд Спенсер в своей «Королеве фей» (1590, книга песнь 10). Прозаический пересказ легенды был сделан также в эпоху Шекспира историком Уильямом Кемденом (1605).
Один из предшественников Шекспира написал пьесу, которая в мае 1594 года была зарегистрирована в Палате книготорговцев под над названием «Прославленная история Лира, короля Англии, и его трех дочерей». Вышла ли книга, неизвестно, ни один экземпляр этого предполагавшегося издания не сохранился. В мае 1605 года в Палате книготорговцев была сделана новая запись о готовившейся публикации под названием «Трагическая история короля Лира и его трех дочерей». В конце года книга вышла в свет со следующим обозначением на титульном листе: «Подлинная хроника об истории короля Лира и его трех дочерей, Гонориллы, Реганы и Корделлы, как она многократно исполнялась в недавнее время». Полагают, что в обоих случаях регистрации имелась в виду одна и та же пьеса. Она шла в театре Роза впервые в апреле 1594 года. Автор дошекспировской пьесы о Лире остался неизвестен. Текст этой пьесы сохранился, и это дает возможность сравнивать ее с трагедией Шекспира.
Текст шекспировского «Короля Лира» дошел в двух вариантах. Первое издание появилось при жизни драматурга, в 1608 году, с пространным заглавием: «Г-н Уильям Шекспир: его правдивая хроника об истории жизни и смерти короля Лира и его трех дочерей, с несчастной жизнью Эдгара, сына и наследника графа Глостера, принявшего мрачный облик Тома из Бедлама, как это игралось перед его королевским величеством в ночь на св. Стефана во время рождественских праздников слугами его величества, обычно выступающими в „Глобусе“ на Бенксайде в Лондоне».
Сохранилось второе издание пьесы, также датированное 1608 годом. Однако исследователи установили, что это было более позднее издание, относившееся к 1619 году, которое типографщик датировал 1608, так как напечатал его незаконно, в обход прав издателя первого кварто. Данный текст повторяет кварто 1608 г., добавляя к опечаткам первого издания большое количество новых ошибок. Текстологического значения второе кварто не имеет.
Наконец, трагедия была напечатана в фолио 1623 г. Сравнение текстов показывает, что кварто содержит около 300 строк, отсутствующих в фолио, тогда как около 100 строк, имеющихся в фолио, отсутствуют в кварто. Существуют многочисленные гипотезы, предложенные шекспироведами для объяснения различий между текстами кварто и фолио. Сокращения в тексте фолио, по мнению большинства исследователей свидетельствуют о том, что это сценический вариант трагедии. Но и кварто 1608 г. носит явные следы того, что перед нами текст, игравшийся на сцене. Качества текста 1608 г., однако, таковы, что его едва ли можно считать подлинным и точным. Уже давно возникло предположение, что кварто представляет собой стенографическую запись спектакля. В недавнее время была выдвинута гипотеза о том, что текст кварто восстановлен был по памяти актерами, которые, находясь в гастрольной поездке, решили поставить пьесу, рукопись которой они не захватили с собой. Не входя в обсуждение вопроса о природе первого кварто, укажем, что как раньше, так и теперь основой текста принято считать вариант фолио, дополняемый отдельными местами по кварто 1608 г.
Для датировки трагедии Шекспира приходится опираться лишь на внутренние показания самого текста. В нескольких местах Шекспир воспользовался книгой Харснета «Разоблачение отъявленных папистских обманов», опубликованной в 1603 году. Из нее заимствованы имена дьяволов, называемые Эдгаром, когда он представляется безумным. Отсюда возникает вывод, что пьеса была написана после 1603 года. С другой стороны, на титуле кварто 1608 г. сказано, что пьеса исполнялась при дворе в ночь на св. Стефана. В каком же году это было? Во всяком случае, не в самом 1608 году. И не в 1607, ибо издание было зарегистрировано в Палате книготорговцев в ноябре 1607 года, то есть до рождественских праздников, когда состоялся придворный спектакль. Период возникновения пьесы сужается; она была создана между 1603-1606 годами. Дальнейшее уточнение даты делается на основании того места трагедии, где Глостер говорит о «недавних затмениях солнца и луны» (I, 2). В сентябре 1605 года произошло затмение луны, а в октябре 1605 — затмение солнца. В результате получается возможность довольно точной датировки трагедии 1605-1606 годами.
Обратимся теперь к вопросу об источниках трагедии. Какими из многочисленных произведений, названных выше, воспользовался Шекспир при создании «Короля Лира»? Сравнительный анализ, произведенный исследователями, убеждает в том, что Шекспир воспользовался для основной линии сюжета, во-первых, пьесой своего предшественника, но он также использовал кое-что из рассказа о Лире в «Хрониках» Холиншеда, а отдельные детали взял из поэмы Спенсера «Королева Фей». Вторая сюжетная линия — история Глостера и его сыновей — заимствована Шекспиром из романа Сиднея «Аркадия» (напечатанного в 1590 г.).
Известно, что Л. Толстой в своей статье «О Шекспире и о драме», «ниспровергая» Шекспира, утверждал, будто ранняя пьеса о Лире превосходит трагедию великого драматурга как по своим художественным достоинствам, так и по нравственному значению. Для полемики с этим мнением здесь нет места, да и нет необходимости, но вопрос о соотношении между двумя пьесами представляет несомненный интерес.
Вот конспективное изложение дошекспировской пьесы. Лир задумывает выдать Корделлу замуж. Он намеревается спросить дочерей, как они его любят. Он не сомневается в том, что Корделла выразит наибольшую любовь, и тогда он потребует от нее, чтобы она вышла за того, кого он ей предложит в мужья. План этот известен верному приближенному короля Периллу (у Шекспира — Кент) и коварному советнику Скалигеру. Последний рассказывает о замысле короля старшим дочерям — Гонорилле и Регане. Обе они рассыпаются перед королем в льстивых речах, тогда как Корделла отвечает сдержанно. Рассерженный Лир не изгоняет Корделлу, но лишает ее наследства. Королевство он делит между двумя старшими дочерьми. Мужья старших дочерей герцоги Корнуол и Камбрийский бросают жребий — кому достанется та или иная половина королевства. Перилл безуспешно пытается спасти долю королевства для Корделлы. Затем в Британию прибывает переодетым король Галлии, наслышавшийся много о красоте дочерей Лира. Он встречает Корделлу, горюющую из-за того, что она впала в немилость, и, восхищенный ее красотой, предлагает ей стать его женой.
И сказки сказывать, и любоваться
Порханьем пестрокрылых мотыльков.
Там будем узнавать от заключенных
Про новости двора и толковать,
Кто взял, кто нет, кто в силе, кто в опале,
И с важностью вникать в дела земли,
Как будто мы поверенные божьи.
Мы в каменной тюрьме переживем
Все лжеученья, всех великих мира,
Все смены их, прилив их и отлив.
Эдмонд
Отвесть их прочь.
Лир
При виде жертв подобных
Нам боги сами курят фимиам.
Ты тут, Корделия? Мы неразлучны.
Они должны достать огонь с небес,
Чтоб выкурить нас порознь из темницы,
Как выживают из норы лисиц.
Утри глаза. Чума их сгложет, прежде
Чем мы решимся плакать из-за них.
Подохнут — не дождутся. Ну, ведите!
Лира и Корделию уводят под стражей.
Эдмонд
Послушай, капитан! Возьми пакет.
В нем письменный приказ.
(Дает ему бумагу.)
Сведи их в крепость.
Тебя я поднял на одну ступень.
Пойдешь и выше, если все исполнишь.
Приспособляться должен человек
К веленьям века. Жалость неприлична
Военному. Не спрашивай, о чем
Гласит приказ, но объяви заране,
Берешься ль выполнить его?
Офицер
Берусь.
Эдмонд
Ступай же. Ничего не пожалею
Тебе в награду. Сделай все точь-в-точь,
Как написал я. Мигом, незаметно.
Офицер
Я не вожу телег, не ем овса.
Что в силах человека — обещаю.
(Уходит.)
Трубы. Входят герцог Альбанский, Гонерилья, Регана, офицеры и солдаты.
Герцог Альбанский
Сэр, вы сегодня выказали храбрость.
Вам улыбнулось счастие. Враги
У вас в плену. Мы требуем их выдать,
Чтобы распорядиться их судьбой
В согласьи с честью и благоразумьем.
Эдмонд
Я нужным счел больного короля
Под стражею отправить в заключенье.
Он трогает чувствительность солдат
И возрастом и королевским саном,
И эта жалость может подорвать
Повиновенье, обратив оружье
На нас самих. С ним вместе увели
Корделию по тем же основаньям.
Я завтра или через два-три дня
Представлю их на суд ваш. Но сегодня,
Когда еще в крови все и в поту
И потерял товарища товарищ,
Не время, думается, раздражать
Всех тех, кто испытал жестокость схватки.
Дела Корделии и короля
Дождутся подходящей обстановки.
Герцог Альбанский
Спокойнее! Простите, сэр, я вас
Считаю подчиненным, а не братом.
Регана
Смотря по титулу, какой я дам
Ему сейчас. Вперед вам не мешало б
Спросить меня. Он полководец мой
И в битве представлял мою особу,
Как мой правопреемник — он ваш брат.
Гонерилья
Не хлопочи. Его и так заслуги
Возвысили, без помощи твоей.
Регана
Но я его поставлю рядом с вами.
Герцог Альбанский
Особенно когда с ним вступишь в брак.
Регана
Насмешники — хорошие пророки.
Гонерилья
Но это предсказал плохой пророк.
Регана
Сестра, мне нездоровится, иначе
Сказала б резче я. — Воитель мой,
Бери мой край, моих солдат и пленных,
Сдается крепость. Все мое — твое.
Будь мне и господином и супругом.
Гонерилья
Так он тебе и будет!
Герцог Альбанский
Помешать
Такому шагу ведь не в вашей власти.
Эдмонд
Но и не в вашей.
Герцог Альбанский
Разве, мнимый брат?
Регана
(Эдмонду)Вели бить в барабан и докажи
Мечом, что вправе ты принять мой титул.
Герцог Альбанский
Стой! Я их арестую. Ты, Эдмонд,
Виновен в государственной измене
Совместно с этой золотой змеей.
(Указывая на Гонерилью, Регане.)
Сестра, я должен ваши притязанья
Отвесть, как опекун моей жены:
Она уже помолвлена с милордом.
Хотите замуж — выбор вам один:
Не занят я, а леди не свободна.
Гонерилья
Фиглярство!
Герцог Альбанский
Глостер, ты вооружен.
Вели трубить, и ежели на вызов
Никто не выйдет доказать мечом,
Какой ты лжец, преступник и предатель,
Вот мой залог.
(Бросает перчатку.)
Я хлеба не вкушу,
Пока не докажу исходом боя,
Что ты все то, чем я назвал тебя.
Регана
Мне дурно, дурно!
Гонерилья
(в сторону)Это и понятно.
Я разбираюсь в ядах хорошо.
Эдмонд
Вот мой залог.
(Бросает перчатку.)
И если кто-нибудь
Осмелится сказать, что я изменник,
Солжет он, как последний негодяй. —
Труби, герольд! Готов со всеми биться,
Кто б ни пришел, с тобою, с этим, с тем,
За честь свою и правду.
Герцог Альбанский
Эй, глашатай!
Эдмонд
Герольд, сюда!
Герцог Альбанский
Сам за себя постой.
Твоих солдат, которых ты мне нанял,
Своею властью я и распустил.
Регана
Все хуже мне.
Герцог Альбанский
Ей плохо. Уведите
Ее в мою палатку.
Регану уводят. Входит герольд.
Вот герольд.
Труби, герольд, и огласи вот это!
Офицер
Труби, трубач!
Трубят.
Герольд
(читает)«Если бы среди дворян и офицеров этой армии нашелся желающий силой оружия доказать, что Эдмонд, выдающий себя за графа Глостера, лжец и предатель, пусть он соблаговолит выступить вперед по третьему зову трубы. Противник готов к встрече».
Эдмонд
Труби!
Трубят в первый раз.
Герольд
Еще раз!
Трубят во второй раз.
Еще раз!
Трубят в третий раз. Издали за сценой отвечает труба. Входит вооруженный Эдгар с трубачом впереди.
Герцог Альбанский
Спроси, что он задумал и зачем
На зов трубы явился.
Герольд
Рыцарь, кто ты
По имени и званью? Почему
Ответил ты на вызов?
Эдгар
Знайте, имя
Утрачено мое и клеветой
Загрязнено. Но я такой же знатный,
Как мой противник.
Герцог Альбанский
Кто противник твой?
Эдгар
Кто здесь за графа Глостера Эдмонда?
Эдмонд
Он сам. Что скажешь ты?
Эдгар
Так вынь свой меч,
И если речь моя несправедлива,
Оружьем мне воздай за клевету.
А я по праву своего рожденья
Во имя чести рыцарской и клятв
Пришел сказать, что, несмотря на силу
И званье, доблесть, молодость, успех
И новую победу, ты — предатель
Перед богами, братом и отцом
И перед этим герцогом изменник
И весь запятнан с головы до ног
Следами гнусной низости и грязи.
Скажи, что я неправ, — моя рука,
Мой меч и совесть здесь, чтоб в поединке
Все, в чем ты отопрешься, доказать.
Эдмонд
Я мог бы настоять, чтоб ты назвался,
Но вид твой так воинственен и горд
И речь так обличает воспитанье,
Что, правилам обычным вопреки,
Я пользоваться не хочу отсрочкой.
Бросаю ложь твою тебе назад,
Она меня ни краем не задела, —
И чтоб ее в тебе похоронить,
Мечом прокладываю ей дорогу.
Трубите бой!
Трубы. Схватка. Эдмонд падает.
Герцог Альбанский
Не добивай его!
Гонерилья
Ты — жертва козней, Глостер! По закону,
Не бьются с неизвестными. Ты мог
Не отвечать. Тебя не победили,
А взяли хитростью.
Герцог Альбанский
Прошу молчать!
А то заткну вам рот бумагой этой! —
Прочти, злодей. В письме твой приговор.
(Гонерилье.)
Не рвать записки! Вам она знакома?
(Дает Эдмонду письмо.)
Гонерилья
Что ж! Здесь — моя держава, не твоя.
Кому судить меня?
Герцог Альбанский
Предел бесстыдства!
Так ты записку знаешь, стало быть?
Гонерилья
Не спрашивай, что знаю я.
(Уходит.)
Герцог Альбанский
(офицеру)Смотрите
За ней. Она от горя вне себя.
Офицер уходит.
Эдмонд
Я сделал все, в чем ты меня винил,
И много больше. Время все откроет.
Моя пора пришла. Но кто же ты,
Кому так посчастливилось со мною?
Откройся, рыцарь. Я тебя прошу.
Эдгар
Признанием отвечу на признанье.
Не ниже по рожденью я, чем ты,
А если выше — тем твой грех тяжеле.
Меня зовут Эдгар, и я твой брат.
Но боги правы, нас за прегрешенья
Казня плодами нашего греха.
За незаконность твоего рожденья
Глазами поплатился твой отец.
Эдмонд
Да, правда. Колесо судьбы свершило
Свой оборот. Я здесь и побежден.
Герцог Альбанский
Я догадался по твоей осанке
О знатности твоей. Дай обниму.
Не знать мне счастья, если хоть притворно
На миг я отвернулся от тебя
И твоего отца!
Эдгар
Я это знаю.
Герцог Альбанский
Где ты скрывался? Как проведал ты
О бедствиях отца?
Эдгар
Я разделял их.
Послушайте коротенький рассказ.
Я б умереть хотел, когда я кончу.
Как нас к себе привязывает жизнь!
Мы медленную смерть от долгих пыток
Предпочитаем быстрому концу.
Узнав, что я объявлен вне закона,
Я стал скрываться, принял жалкий вид
Помешанного и бродил в лохмотьях,
Которых псы чурались. Так набрел
Я на отца с кровавыми кругами
Глазниц, пустых, как кольца без камней.
Я стал его вожатым, побирался,
Кормил его, поддерживал в нем дух.
Ах, отчего я в первый раз открылся
Ему лишь полчаса тому назад,
Когда, вооружившись перед битвой,
Просил, чтоб он меня благословил,
И описал ему свои скитанья!
Удар был слишком резок. Чересчур
Сошлись в нем вместе радость и страданье.
Их столкновенья сердце не снесло
И разорвалось.
Эдмонд
Ты меня растрогал,
Моей душе на благо, может быть.
Но продолжай, ты, кажется, не кончил.
Герцог Альбанский
Не надо, если повесть так горька
И дальше. Я чуть жив от слез остался.
Эдгар
Пределом это кажется для тех,
Кто к горю не привык. Но кто привычен,
Теряет счет страданьям и идет
Сквозь испытанья до конца и края.
Пока я горько плакал, человек
Приблизился. Он мне встречался раньше.
Мой нищий вид отталкивал его.
Теперь, узнав, кто я на самом деле,
Он бросился на шею мне и, пав
На труп отца, омыл его слезами.
Он рассказал о Лире и себе
Такую быль, которой свет не слышал.
Описывая ужасы тех дней,
Он снова пережил их потрясенья
И потерял сознанье. В этот миг
Раздался зов трубы, и я оставил
Его без чувств.
Герцог Альбанский
Кто ж был тот человек?
Эдгар
Кент, сэр, изгнанник Кент. Переодетый,
Он следовал за королем, своим
Гонителем, и верою и правдой
Служил ему, не брезгая ничем.
Вбегает придворный с окровавленным кинжалом.
Придворный
На помощь! Помогите!
Эдгар
Что случилось?
Герцог Альбанский
Что это?
Эдгар
Почему кинжал в крови?
Придворный
Он теплый. Он дымится. Он из сердца.
Она мертва.
Герцог Альбанский
Кто мертв? Скажи скорей!
Придворный
Мертва супруга ваша. Закололась,
Пред этим отравив свою сестру.
Она созналась в этом.
Эдмонд
Я помолвлен
С обеими. Теперь нас всех троих
Смерть обручит.
Эдгар
Вот Кент.
Герцог Альбанский
Живых иль мертвых,
Несите их сюда. Вселяет страх
Небесный суд, свершившийся над ними,
Но нам не жалко их.
Придворный уходит. Входит Кент.
Да, это он.
События не дают его принять,
Как подобало бы в другое время.
Кент
Владыке своему и королю
Пришел я пожелать спокойной ночи.
Как, он не здесь?
Герцог Альбанский
Про главное забыли.
Герцог Альбанский
Эдмонд, скажи нам, где король и где
Корделия?
Вносят тела Гонерильи и Реганы.
Ты видишь, Кент?
Кент
Что это?
Эдмонд
Да, был любим Эдмонд! Из-за него
Одна сестра другую отравила
И закололась.
Герцог Альбанский
Да, все это так.
Закройте лица им.
Эдмонд
Жизнь ускользает.
Пред смертью сделать я хочу добро,
Хоть это непривычно мне. Пошлите
В тюрьму. Не медлите! Я дал приказ
Лишить Корделию и Лира жизни.
Не медлите!
Герцог Альбанский
Скорей! Беги бегом!
Эдгар
К кому бежать? Кому приказ был отдан?
Дай знак отмены!
Эдмонд
Правильно. Возьми
Мой меч и моему дай офицеру.
Герцог Альбанский
Скорее, я прошу!
Эдгар уходит.
Эдмонд
Твоя жена
И я распорядились, чтоб в темнице
Корделию повесили, сказав,
Что это ею сделано самою
В отчаяньи.
Герцог Альбанский
Будь небо ей щитом!
Возьмите кто-нибудь его отсюда.
Эдмонда уносят.
Входит Лир с мертвой Корделией на руках, за ним Эдгар, офицеры и другие.
Лир
Вопите, войте, войте! Вы из камня!
Мне ваши бы глаза и языки —
Твердь рухнула б!.. Она ушла навеки…
Да что я, право, мертвой от живой
Не отличу? Она мертвее праха.
Не даст ли кто мне зеркала? Когда
Поверхность замутится от дыханья,
Тогда она жива.
Кент
Не это ль час
Кончины мира?
Эдгар
Исполненье сроков.
Герцог Альбанский
Конец времен и прекращенье дней.
Лир
Перо пошевелилось. Оживает!
Ах, если это правда, — этот миг
Искупит все, что выстрадал я в жизни.
Кент
О господин мой!
(Становится на колени.)
Лир
Лучше уходи.
Эдгар
Ведь это Кент. Он друг ваш.
Лир
Пропадите!
Убийцы, подлецы! Я б спас ее,
А вот теперь она ушла навеки. —
Корделия, Корделия, чуть-чуть
Повремени еще! Что ты сказала? —
Ах, у нее был нежный голосок,
Что так прекрасно в женщине. — Злодея,
Тебя повесившего, я убил.
Офицер
Да, господа, он это правда сделал.
Лир
Не правда ли, приятель? Было время,
Своим прекрасным острым палашом
Заставил бы я всех их тут попрыгать.
Не то теперь. Теперь я стар и слаб
От этих бед.
(Кенту.)
Кто вы? Я плохо вижу.
Я должен это прямо вам сказать.
Кент
Судьба нас двух любила и терзала.
Один из них пред вами.
Лир
Тут темно.
Скажите, вы не Кент?
Кент
Ну да, он самый.
Слуга ваш Кент. А где слуга ваш Кай?
Лир
Он славный малый, был, скажу вам прямо.
Храбрец, рубака. Умер и истлел.
Кент
Нет, государь. Я — это Кай.
Лир
Посмотрим.
Кент
Я с первых ваших злоключений шел
За вами по пятам.
Лир
Я рад вас видеть.
Кент
Все ж остальное — ужас, мрак, печаль.
Две ваши старших дочери в порыве
Отчаянья покончили с собой.
Лир
Да, кажется.
Герцог Альбанский
Он, видимо, не знает,
Что говорит. Бесцельно выражать
Ему почтенье наше.
Эдгар
Бесполезно.
Входит офицер.
Офицер
Эдмонд скончался.
Герцог Альбанский
Нам не до него. —
Вот что задумал я, друзья и лорды:
Чем только можно будет облегчить
Великого страдальца злую участь,
Все обещаю сделать. Нашу власть
Передадим ему до самой смерти.
(Эдгару и Кенту.)
Вступите в ваши старые права.
Мы их еще расширим по заслугам.
Кто верен был, вкусит плоды добра,
Кто изменил, осушит чашу горя. —
Смотрите, что с ним? Видите?
Лир
Мою
Бедняжку удавили! Нет, не дышит!
Коню, собаке, крысе можно жить,
Но не тебе. Тебя навек не стало.
Навек, навек, навек, навек, навек! —
Мне больно. Пуговицу расстегните…
Благодарю вас. Посмотрите, сэр!
Вы видите? На губы посмотрите!
Вы видите? Взгляните на нее!
(Умирает.)
Эдгар
Он в обморок упал. Мой государь!
Кент
Разбейся, сердце! Как ты не разбилось?
Эдгар
Очнитесь, государь!
Кент
Не мучь. Оставь
В покое дух его. Пусть он отходит.
Кем надо быть, чтоб вздергивать опять
Его на дыбу жизни для мучений?
Эдгар
Он умер.
Кент
Удивительно не то.
Где силы брал он, чтобы жить так долго?
Герцог Альбанский
Несите мертвых. Наш ближайший долг —
Оплакать их.
(Кенту и Эдгару.)
Друзья мои, вы оба мне опора,
Чтоб вывесть край из горя и позора.
Кент
Не смею, герцог, сборами тянуть.
Меня король зовет. Мне надо в путь.
Эдгар
Какой тоской душа ни сражена,37
Быть стойким заставляют времена.
Все вынес старый, тверд и несгибаем.
Мы, юные, того не испытаем.
Все уходят под звуки похоронного марша.
«КОРОЛЬ ЛИР»
1
Сказание о короле Лире и его дочерях принадлежит к числу древнейших легендарных преданий Британии. Ее первая литературная обработка была сделана английским летописцем Джеффри Монмутским, изложившим ее в своей латинской «Истории Британии» (1135). У него заимствовал ее Лайамон и пересказал на английском языке в поэме «Брут» (ок. 1200). Дальнейшие пересказы предания о Лире встречаются в стихотворных хрониках Роберта Глостерского (ок. 1300), Роберта Маннинга (1338), Джона Хардинга (1450) и в прозаических хрониках Роберта Фабиана (1516), Джона Растела (1530), Ричарда Графтона (1568) и, наконец, в знаменитых «Хрониках» Р. Холиншеда (1577). Этим, однако, литературная история сюжета не ограничивается. Аналогичный рассказ содержится в средневековом сборнике «Римские деяния». К этому сюжету неоднократно обращались английские поэты эпохи Возрождения. Вариант истории Лира мы находим в одной из частей коллективной поэмы «Зерцало правителей» (1574), где рассказ дан в поэтической обработке Джона Хиггинса. О Лире повествует и Уорнер в поэме «Англия Альбиона» (1586), а также величайший из поэтов английского Возрождения Эдмунд Спенсер в своей «Королеве фей» (1590, книга песнь 10). Прозаический пересказ легенды был сделан также в эпоху Шекспира историком Уильямом Кемденом (1605).
Один из предшественников Шекспира написал пьесу, которая в мае 1594 года была зарегистрирована в Палате книготорговцев под над названием «Прославленная история Лира, короля Англии, и его трех дочерей». Вышла ли книга, неизвестно, ни один экземпляр этого предполагавшегося издания не сохранился. В мае 1605 года в Палате книготорговцев была сделана новая запись о готовившейся публикации под названием «Трагическая история короля Лира и его трех дочерей». В конце года книга вышла в свет со следующим обозначением на титульном листе: «Подлинная хроника об истории короля Лира и его трех дочерей, Гонориллы, Реганы и Корделлы, как она многократно исполнялась в недавнее время». Полагают, что в обоих случаях регистрации имелась в виду одна и та же пьеса. Она шла в театре Роза впервые в апреле 1594 года. Автор дошекспировской пьесы о Лире остался неизвестен. Текст этой пьесы сохранился, и это дает возможность сравнивать ее с трагедией Шекспира.
Текст шекспировского «Короля Лира» дошел в двух вариантах. Первое издание появилось при жизни драматурга, в 1608 году, с пространным заглавием: «Г-н Уильям Шекспир: его правдивая хроника об истории жизни и смерти короля Лира и его трех дочерей, с несчастной жизнью Эдгара, сына и наследника графа Глостера, принявшего мрачный облик Тома из Бедлама, как это игралось перед его королевским величеством в ночь на св. Стефана во время рождественских праздников слугами его величества, обычно выступающими в „Глобусе“ на Бенксайде в Лондоне».
Сохранилось второе издание пьесы, также датированное 1608 годом. Однако исследователи установили, что это было более позднее издание, относившееся к 1619 году, которое типографщик датировал 1608, так как напечатал его незаконно, в обход прав издателя первого кварто. Данный текст повторяет кварто 1608 г., добавляя к опечаткам первого издания большое количество новых ошибок. Текстологического значения второе кварто не имеет.
Наконец, трагедия была напечатана в фолио 1623 г. Сравнение текстов показывает, что кварто содержит около 300 строк, отсутствующих в фолио, тогда как около 100 строк, имеющихся в фолио, отсутствуют в кварто. Существуют многочисленные гипотезы, предложенные шекспироведами для объяснения различий между текстами кварто и фолио. Сокращения в тексте фолио, по мнению большинства исследователей свидетельствуют о том, что это сценический вариант трагедии. Но и кварто 1608 г. носит явные следы того, что перед нами текст, игравшийся на сцене. Качества текста 1608 г., однако, таковы, что его едва ли можно считать подлинным и точным. Уже давно возникло предположение, что кварто представляет собой стенографическую запись спектакля. В недавнее время была выдвинута гипотеза о том, что текст кварто восстановлен был по памяти актерами, которые, находясь в гастрольной поездке, решили поставить пьесу, рукопись которой они не захватили с собой. Не входя в обсуждение вопроса о природе первого кварто, укажем, что как раньше, так и теперь основой текста принято считать вариант фолио, дополняемый отдельными местами по кварто 1608 г.
Для датировки трагедии Шекспира приходится опираться лишь на внутренние показания самого текста. В нескольких местах Шекспир воспользовался книгой Харснета «Разоблачение отъявленных папистских обманов», опубликованной в 1603 году. Из нее заимствованы имена дьяволов, называемые Эдгаром, когда он представляется безумным. Отсюда возникает вывод, что пьеса была написана после 1603 года. С другой стороны, на титуле кварто 1608 г. сказано, что пьеса исполнялась при дворе в ночь на св. Стефана. В каком же году это было? Во всяком случае, не в самом 1608 году. И не в 1607, ибо издание было зарегистрировано в Палате книготорговцев в ноябре 1607 года, то есть до рождественских праздников, когда состоялся придворный спектакль. Период возникновения пьесы сужается; она была создана между 1603-1606 годами. Дальнейшее уточнение даты делается на основании того места трагедии, где Глостер говорит о «недавних затмениях солнца и луны» (I, 2). В сентябре 1605 года произошло затмение луны, а в октябре 1605 — затмение солнца. В результате получается возможность довольно точной датировки трагедии 1605-1606 годами.
Обратимся теперь к вопросу об источниках трагедии. Какими из многочисленных произведений, названных выше, воспользовался Шекспир при создании «Короля Лира»? Сравнительный анализ, произведенный исследователями, убеждает в том, что Шекспир воспользовался для основной линии сюжета, во-первых, пьесой своего предшественника, но он также использовал кое-что из рассказа о Лире в «Хрониках» Холиншеда, а отдельные детали взял из поэмы Спенсера «Королева Фей». Вторая сюжетная линия — история Глостера и его сыновей — заимствована Шекспиром из романа Сиднея «Аркадия» (напечатанного в 1590 г.).
Известно, что Л. Толстой в своей статье «О Шекспире и о драме», «ниспровергая» Шекспира, утверждал, будто ранняя пьеса о Лире превосходит трагедию великого драматурга как по своим художественным достоинствам, так и по нравственному значению. Для полемики с этим мнением здесь нет места, да и нет необходимости, но вопрос о соотношении между двумя пьесами представляет несомненный интерес.
Вот конспективное изложение дошекспировской пьесы. Лир задумывает выдать Корделлу замуж. Он намеревается спросить дочерей, как они его любят. Он не сомневается в том, что Корделла выразит наибольшую любовь, и тогда он потребует от нее, чтобы она вышла за того, кого он ей предложит в мужья. План этот известен верному приближенному короля Периллу (у Шекспира — Кент) и коварному советнику Скалигеру. Последний рассказывает о замысле короля старшим дочерям — Гонорилле и Регане. Обе они рассыпаются перед королем в льстивых речах, тогда как Корделла отвечает сдержанно. Рассерженный Лир не изгоняет Корделлу, но лишает ее наследства. Королевство он делит между двумя старшими дочерьми. Мужья старших дочерей герцоги Корнуол и Камбрийский бросают жребий — кому достанется та или иная половина королевства. Перилл безуспешно пытается спасти долю королевства для Корделлы. Затем в Британию прибывает переодетым король Галлии, наслышавшийся много о красоте дочерей Лира. Он встречает Корделлу, горюющую из-за того, что она впала в немилость, и, восхищенный ее красотой, предлагает ей стать его женой.