В целом из сказанного можно видеть, что сюжет новеллы и комедия Уэтстона были для Шекспира только сырым материалом, из которого он лепил художественное произведение по собственному замыслу и желанию. Держась в общем в рамках сюжета, он передвигает, меняет и переделывает отдельные его мотивы; многим сценам и даже ситуациям у него можно найти параллели и аналогии у Уэтстона, но способ их изображения и содержание от начала до конца новые. Его собственное воображение оживляет созданные им фигуры, его мастерство располагает свет и тени и его язык сообщает целому яркость, красочность и экспрессию, которые ставят некоторые места "Меры за меру" в один ряд с лучшими образцами творчества Шекспира. Изменение и перестройка в развитии сюжета вызваны главным образом представлением Шекспира о сценически эффектной комедии; психологическое и поэтическое содержание, которым он дополняет формы драматического действия и запас которого у него кажется неистощимым, связано единством замысла в интриге и конечной целью комедийной развязки.
Окидывая пьесу одним взглядом в целом, мы видим в ней двух протагонистов, являющихся крупными и полноценными творениями: это Анджело и Изабелла. Первый и у Чинтио и у Уэтстона просто негодяй. Другое дело - у Шекспира. Еще А. С. Пушкин отмечал большую сложность и глубину характера Анджело:
"Лица, созданные Шекспиром, не суть, как у Мольера, типы такой-то страсти, такого-то порока, но существа живые, исполненные многих страстей, многих пороков; обстоятельства развивают перед зрителем их разнообразные и многосторонние характеры. У Мольера Скупой скуп - и только; у Шекспира Шейлок скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив, остроумен. У Мольера Лицемер волочится за женою своего благодетеля - лицемеря; принимает имение под сохранение - лицемеря; спрашивает стакан воды - лицемеря. У Шекспира лицемер произносит судебный приговор с тщеславною строгостию, но справедливо; он оправдывает свою жестокость глубокомысленным суждением государственного человека; он обольщает невинность сильными увлекательными софизмами, не смешною смесью набожности и волокитства. Анджело лицемер - потому что его гласные действия противуречат тайным страстям! А какая глубина в этом характере!"
Анджело претерпевает немалую эволюцию. Чувствуя свою добродетель в опасности, он страшится - не есть ли Изабелла дьявольский соблазн под личиной добродетели. Его душа раздваивается между честной верой в строгий аскетический идеал и чувством, что он уклоняется с пути истины. Он уже не может добросовестно исполнять свою должность, он (как и король Клавдий в "Гамлете") не может молиться. Тогда он капитулирует и делает Изабелле свое мерзкое предложение (II, 4). Но хотя он и примирился со своим падением, он осознает весь его ужас. Он приходит в отчаяние и растерянность, приводящие к полному краху его сознания, и восклицает: "Я заслужил смерть!" Изабелла справедливо говорит, что "он был верен долгу, пока не увидел меня".
Столь же или даже еще более интересное развитие получил под пером Шекспира облик Изабеллы. Она той же породы, что и Порция из "Венецианского купца": ей так же свойственны чувство жизненной гармонии и верность сверхличному идеалу отвлеченной чести, понимаемой как честность. Изабелла воплощение совести, как Елена из "Конец - делу венец" - воплощение воли.
Однако, несмотря на свет, исходящий от лица главной героини комедии, и на проходящий через всю пьесу призыв к милости (вспоминается и здесь "Венецианский купец"), от этой, по выражению Даудена, "комедии разочарований" веет глубокой печалью, а местами даже мрачностью. Центральный монолог герцога (III, 1, вначале) по своей скорби выходит за пределы маскировочной риторики и производит на слушателя, независимо от общего действия пьесы, угнетающее впечатление. Католические элементы (монастырь, монахи, монашки) в пьесе своим суровым лаконизмом подчеркивают не декоративно-эстетические, жизнерадостные, а наоборот - аскетические тона его. Не случайно также (вещь небывалая в ранних, жизнерадостных комедиях Шекспира) носителями фарсового комизма являются исключительно сводни, сутенеры и тому подобные персонажи. Но от печали до отчаяния еще далеко, и разделяющей их черты Шекспир ни разу не переступил. Эта комедия учит, что жизнь требует борьбы и подвига, которые при всех условиях возможны и необходимы, которые должны быть.
А. Смирнов
ПРИМЕЧАНИЯ К ТЕКСТУ "МЕРА ЗА МЕРУ"
...их применить. - В этом месте в дошедшем до нас тексте выпала по меньшей мере одна строка.
...чем французским бархатом с таким облезлым ворсом, как ты. - Намек на "французскую болезнь" (сифилис), от которой человек теряет волосы.
Доллары были первоначально крупной английской серебряной монетой.
...а если без нос а... - Намек на все ту же "французскую болезнь", распространенную в кругу веселящегося дворянства.
Да чем же он попользовался? - Но только что перед этим Переспела сама рассказывала, в чем заключается проступок Клавдио. Причиной непоследовательности является плохое состояние текста или просто небрежность Шекспира. Но возможно, что Переспела не видит в поступке Клавдио ничего предосудительного.
...и о вот уже почти пятнадцать лет... - Выше (I, 2) Луцио заявлял, что закон этот не применяется уже девятнадцать лет. Новый пример мелкой непоследовательности Шекспира. Но возможно, что Луцио считает время со дня издания закона (еще при предшественнике правящего герцога), а герцог - со дня своего вступления на престол. Возможна, наконец, и здесь небольшая порча текста.
Если порядочные люди... - Подобно другим шутовским персонажам Шекспира (как, например, оба других констебля из "Много шума из ничего"). Локоть нередко искажает слова или просто говорит противоположное тому, что хочет сказать.
Но жена плюнула ему прямо в лицо... - Как видно из дальнейшего, "он" это Пена.
...в комнате, что называется "Виноградная кисть"... - Разные комнаты в тавернах и на постоялых дворах имели свои названия.
Правда и Кривда - традиционные аллегорический фигуры средневекового театра.
...нечестивый Ганнибал. - Локоть хочет сказать "каннибал".
Прошу вас, отобедайте со мной. - Люди высшего общества обедали обычно в одиннадцать часов утра, а в пять часов дня.
Будет с его шеей, что и с вашим животом, ваше преподобие: стянут ее веревкой! - Монахи-францисканцы подпоясывались пеньковой веревкой.
Пигмалион - легендарный греческий скульптор, искусный в создании фигур, необычайно похожих на живых людей. В созданную им статую нимфы Галатеи он влюбился и силой своего чувства оживил ее.
...сама в чан и попала. - В те времена больные сифилисом лечились паровыми ваннами, которые они принимали, залезая в бочки.
...доброму вору всякая петля впору. - Платье казненного переходило в собственность палача, который переделывал его потом по своей фигуре.
...приходится каждый раз просить прощения и каяться. - Согласно обычаю, палач, перед тем как лишить осужденного жизни, всякий раз просил у него прощения.
...с только здесь ее старых знакомцев. - Следующее за этим перечисление вымышленных имен (Шустряга, Попрыгун и т. д.), весьма вероятно, содержит ряд намеков на современников Шекспира, сейчас оно не поддается раскрытию.
...навязанный ему ростовщиком... - Ввиду множества законов, ограничивавших доходы ростовщиков, последние прибегали к всевозможным уловкам; например, они включали в ссужаемую сумму разные вовсе не нужные должнику и невыгодные ему товары, как, например, оберточная бумага, притом еще по фиктивной и крайне преувеличенной оценке.
...все старухи, которые его так любили, перемерли. - Любимым напитком старух считалось горячее подсахаренное молоко с имбирем.
...и теперь Христа ради просят! - Заключенные вывешивали в окно тюрьмы корзину, в которую прохожие опускали им подаяние.
Достойный брат! - Брат или кузен - обращение, принятое между владетельными особами.
А. Смирнов
Окидывая пьесу одним взглядом в целом, мы видим в ней двух протагонистов, являющихся крупными и полноценными творениями: это Анджело и Изабелла. Первый и у Чинтио и у Уэтстона просто негодяй. Другое дело - у Шекспира. Еще А. С. Пушкин отмечал большую сложность и глубину характера Анджело:
"Лица, созданные Шекспиром, не суть, как у Мольера, типы такой-то страсти, такого-то порока, но существа живые, исполненные многих страстей, многих пороков; обстоятельства развивают перед зрителем их разнообразные и многосторонние характеры. У Мольера Скупой скуп - и только; у Шекспира Шейлок скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив, остроумен. У Мольера Лицемер волочится за женою своего благодетеля - лицемеря; принимает имение под сохранение - лицемеря; спрашивает стакан воды - лицемеря. У Шекспира лицемер произносит судебный приговор с тщеславною строгостию, но справедливо; он оправдывает свою жестокость глубокомысленным суждением государственного человека; он обольщает невинность сильными увлекательными софизмами, не смешною смесью набожности и волокитства. Анджело лицемер - потому что его гласные действия противуречат тайным страстям! А какая глубина в этом характере!"
Анджело претерпевает немалую эволюцию. Чувствуя свою добродетель в опасности, он страшится - не есть ли Изабелла дьявольский соблазн под личиной добродетели. Его душа раздваивается между честной верой в строгий аскетический идеал и чувством, что он уклоняется с пути истины. Он уже не может добросовестно исполнять свою должность, он (как и король Клавдий в "Гамлете") не может молиться. Тогда он капитулирует и делает Изабелле свое мерзкое предложение (II, 4). Но хотя он и примирился со своим падением, он осознает весь его ужас. Он приходит в отчаяние и растерянность, приводящие к полному краху его сознания, и восклицает: "Я заслужил смерть!" Изабелла справедливо говорит, что "он был верен долгу, пока не увидел меня".
Столь же или даже еще более интересное развитие получил под пером Шекспира облик Изабеллы. Она той же породы, что и Порция из "Венецианского купца": ей так же свойственны чувство жизненной гармонии и верность сверхличному идеалу отвлеченной чести, понимаемой как честность. Изабелла воплощение совести, как Елена из "Конец - делу венец" - воплощение воли.
Однако, несмотря на свет, исходящий от лица главной героини комедии, и на проходящий через всю пьесу призыв к милости (вспоминается и здесь "Венецианский купец"), от этой, по выражению Даудена, "комедии разочарований" веет глубокой печалью, а местами даже мрачностью. Центральный монолог герцога (III, 1, вначале) по своей скорби выходит за пределы маскировочной риторики и производит на слушателя, независимо от общего действия пьесы, угнетающее впечатление. Католические элементы (монастырь, монахи, монашки) в пьесе своим суровым лаконизмом подчеркивают не декоративно-эстетические, жизнерадостные, а наоборот - аскетические тона его. Не случайно также (вещь небывалая в ранних, жизнерадостных комедиях Шекспира) носителями фарсового комизма являются исключительно сводни, сутенеры и тому подобные персонажи. Но от печали до отчаяния еще далеко, и разделяющей их черты Шекспир ни разу не переступил. Эта комедия учит, что жизнь требует борьбы и подвига, которые при всех условиях возможны и необходимы, которые должны быть.
А. Смирнов
ПРИМЕЧАНИЯ К ТЕКСТУ "МЕРА ЗА МЕРУ"
...их применить. - В этом месте в дошедшем до нас тексте выпала по меньшей мере одна строка.
...чем французским бархатом с таким облезлым ворсом, как ты. - Намек на "французскую болезнь" (сифилис), от которой человек теряет волосы.
Доллары были первоначально крупной английской серебряной монетой.
...а если без нос а... - Намек на все ту же "французскую болезнь", распространенную в кругу веселящегося дворянства.
Да чем же он попользовался? - Но только что перед этим Переспела сама рассказывала, в чем заключается проступок Клавдио. Причиной непоследовательности является плохое состояние текста или просто небрежность Шекспира. Но возможно, что Переспела не видит в поступке Клавдио ничего предосудительного.
...и о вот уже почти пятнадцать лет... - Выше (I, 2) Луцио заявлял, что закон этот не применяется уже девятнадцать лет. Новый пример мелкой непоследовательности Шекспира. Но возможно, что Луцио считает время со дня издания закона (еще при предшественнике правящего герцога), а герцог - со дня своего вступления на престол. Возможна, наконец, и здесь небольшая порча текста.
Если порядочные люди... - Подобно другим шутовским персонажам Шекспира (как, например, оба других констебля из "Много шума из ничего"). Локоть нередко искажает слова или просто говорит противоположное тому, что хочет сказать.
Но жена плюнула ему прямо в лицо... - Как видно из дальнейшего, "он" это Пена.
...в комнате, что называется "Виноградная кисть"... - Разные комнаты в тавернах и на постоялых дворах имели свои названия.
Правда и Кривда - традиционные аллегорический фигуры средневекового театра.
...нечестивый Ганнибал. - Локоть хочет сказать "каннибал".
Прошу вас, отобедайте со мной. - Люди высшего общества обедали обычно в одиннадцать часов утра, а в пять часов дня.
Будет с его шеей, что и с вашим животом, ваше преподобие: стянут ее веревкой! - Монахи-францисканцы подпоясывались пеньковой веревкой.
Пигмалион - легендарный греческий скульптор, искусный в создании фигур, необычайно похожих на живых людей. В созданную им статую нимфы Галатеи он влюбился и силой своего чувства оживил ее.
...сама в чан и попала. - В те времена больные сифилисом лечились паровыми ваннами, которые они принимали, залезая в бочки.
...доброму вору всякая петля впору. - Платье казненного переходило в собственность палача, который переделывал его потом по своей фигуре.
...приходится каждый раз просить прощения и каяться. - Согласно обычаю, палач, перед тем как лишить осужденного жизни, всякий раз просил у него прощения.
...с только здесь ее старых знакомцев. - Следующее за этим перечисление вымышленных имен (Шустряга, Попрыгун и т. д.), весьма вероятно, содержит ряд намеков на современников Шекспира, сейчас оно не поддается раскрытию.
...навязанный ему ростовщиком... - Ввиду множества законов, ограничивавших доходы ростовщиков, последние прибегали к всевозможным уловкам; например, они включали в ссужаемую сумму разные вовсе не нужные должнику и невыгодные ему товары, как, например, оберточная бумага, притом еще по фиктивной и крайне преувеличенной оценке.
...все старухи, которые его так любили, перемерли. - Любимым напитком старух считалось горячее подсахаренное молоко с имбирем.
...и теперь Христа ради просят! - Заключенные вывешивали в окно тюрьмы корзину, в которую прохожие опускали им подаяние.
Достойный брат! - Брат или кузен - обращение, принятое между владетельными особами.
А. Смирнов