Шелли Перси. Освобожденный Прометей

Невнятно говорящих мертвецов
Хранят его как талисман заветный.
Мы в радованье тайном размышляем,
Надеемся на страшные слова,
Но вымолвить не смеем.

Прометей

Мать моя!
Все, что живет, что бьется и страдает,
Находит утешенье у тебя,
Цветы, плоды, и радостные звуки,
И сладкую, хоть беглую, любовь;
Не мой удел - изведать это счастье,
Но я свои слова прошу назад,
Отдай их мне, молю, не будь жестокой.

Земля

Ты должен их услышать. Так внимай же!
В те дни, как не был прахом Вавилон,
Мой мудрый сын, кудесник Зороастр,
В саду блуждая, встретил образ свой.
Из всех людей один лишь он увидел
Видение такое. Знай, что есть
Два мира: жизни мир и бледной смерти.
Один из них ты видишь, созерцаешь,
Другой сокрыт в глубинах преисподних,
В туманном обиталище теней
Всех форм, что дышат, чувствуют и мыслят,
Покуда смерть их вместе не сведет
Навек туда, откуда нет возврата.
Там сны людей, их светлые мечтанья,
И все, чему упорно сердце верит,
Чего надежда ждет, любовь желает;
Толпы видений, образов ужасных,
Возвышенных, и странных, и таящих
Гармонию спокойной красоты;
В тех областях и ты висишь, как призрак,
Страданьем искаженный, между гор,
Где бурные гнездятся ураганы;
Все боги там, все царственные силы
Миров неизреченных, сонмы духов,
Теней огромных, властью облеченных,
Герои, люди, звери; Демогоргон,
Чудовищного мрака воплощенье;
И он, Тиран верховный, на престоле
Огнисто-золотом. Узнай, мой сын,
Один из этих призраков промолвит
Слова проклятья, памятного всем, -
Как только воззовешь протяжным зовом,
Свою ли тень, Юпитера, Гадеса,
Тифона или тех Богов сильнейших,
Властителей дробящегося Зла,
Что в мире распложаются обильно,
С тех пор как ты погиб, со дня, как стонут
Мои сыны, поруганные чада.
Спроси, они должны тебе ответить,
Спроси, и в этих призраках бесплотных
Отмщение Всевышнего забьется, -
Как бурный дождь, гонимый быстрым ветром,
Врывается в покинутый чертог.

Прометей

О мать моя, хочу, чтоб злое слово
Не высказано было мной опять
Иль кем-нибудь, в ком сходство есть со мною.
Подобие Юпитера, явись!

Иона

Крылами скрыла я глаза,
Крылами мой окутан слух, -
Но чу! Мне слышится гроза,
Но вот! Встает какой-то Дух.
Сквозь мягких перьев белизну
Я вижу темную волну, -
И свет потух;
О, только б не было вреда
Тебе, чьи боли нам больны,
Чьи пытки видим мы всегда,
С кем мы страдать должны.

Пантея

Подземный смерч гудит вокруг,
Звучит гряда разбитых гор,
Ужасен Дух, как этот звук,
На нем из пурпура убор.
Своею жилистой рукой
Он держит посох золотой.
О, страшный взор!
Свиреп огонь глубоких глаз,
Тот светоч ненависть зажгла,
Он точно хочет мучить нас,
Но сам не терпит зла.

Призрак Юпитера

Зачем сюда веленье тайных сил,
Что властвуют над этим миром странным,
В раскатах бурь закинуло меня
Непрочное пустое привиденье?
Вкруг уст моих какие звуки реют?
Не так во мраке, бледными устами,
Толпа видений шепчет меж собой.
И ты, скажи, страдалец гордый, - кто ты?

Прометей

Ужасный Образ! Вот таков, как ты,
И он, Тиран свирепый, тот, чьей тенью
Ты должен быть. Я враг его, Титан.
Скажи слова, которые услышать
Желал бы я, хотя глухой твой голос
Не будет отраженьем дум твоих.

Земля

Внимайте все, сдержавши голос Эха,
Седые горы, древние леса,
Семья ручьев, цветами окруженных,
Пророческих пещер, ключей, бегущих
Вкруг пышных островков, - ликуйте все.
Внимая звукам страшного заклятья,
Которого не можете сказать.

Призрак Юпитера

Какой-то дух, меня своею силой
Окутавши, беседует во мне.
Он рвет меня, как тучу - стрелы молний.

Пантея

Смотрите! Он глядит могучим взглядом.
Над ним темнеет Небо.

Иона

Если б скрыться!
Куда бы скрыться мне! Он говорит.

Прометей

В его движеньях, гордых и холодных,
Проклятие сквозит. Я вижу взоры,
В них светится бесстрашный вызов, твердость.
Отчаянье и ненависть, - и все
Как будто бы записано на свитке.
О, говори, скорее говори!

Призрак

Заклятый враг! Свирепствуй! Будь готов
Исчерпать все, безумство, злобу, страсти;
Тиран Людского рода и Богов, -
Есть дух один, что выше дикой власти.
Я здесь! Смотри! Бичуй меня
Морозом, язвою огня,
Громи ветрами, градом, бурей,
Как вестник ужаса приди,
За болью боль нагромозди,
Гони ко мне скорей толпу голодных фурий!

А! Сделай все! Тебе запрета нет.
Ты всемогущ, - собой лишь не владеешь,
Да тем, что я хочу. Источник бед!
Ты бременем над миром тяготеешь.
Пытай на медленном огне
Меня и всех, кто дорог мне;
Гонимый злобой вероломной,
Достигни грани роковой,
А я, с поднятой головой,
Взгляну, как будешь ты греметь из тучи темной.

Но помни, Бог и Царь среди Богов,
Ты, чьей душой исполнен мир мучений,
Ты, правящий под громкий звон оков
И жаждущий коленопреклонений,
Тебя, мучитель, проклял я,
С тобою ненависть моя,
Она тебя отравит ядом,
Венец, в котором будет зло,
Тебе наденет на чело,
На троне золотом с тобою сядет рядом.

Будь проклят! Знай: тебе придет пора,
Один ты встретишь вражескую Вечность,
И, зло любя, познаешь власть добра,
Изведаешь мучений бесконечность.
Да будет! Делай зло - и жди,
Потом к возмездию приди, -
Лишенный царского убранства,
Исчерпав бешенство и ложь,
Позорным пленником падешь
В безбрежности времен, в безбрежности пространства.

Прометей

Скажи, о Мать, мои слова то были?

Земля

Твои слова.

Прометей

Мне жаль. Они бесплодны.
Я не хочу, чтоб кто-нибудь страдал.

Земля

О, где для горя взять мне сил!
Теперь Юпитер победил.
Реви, гремучий Океан!
Поля, покройтесь кровью ран!
О Духи мертвых и живых,
Рыдайте в муках огневых,
Земля ответит вам на стон, -
Кто был защитой вам, разбит и побежден!

Первое эхо

Разбит и побежден!

Второе эхо

И побежден!

Иона

Не бойтесь: это лишь порыв,
Титан еще не побежден;
Но там, взгляните за обрыв,
За снежный горный склон:
Воздушный Призрак там спешит,
Под ним лазурь Небес дрожит,
Крутится тучек длинный ряд;
Блестя отделкой дорогой,
Его сандалии горят;
Подъятой правою рукой
Как будто он грозит, - и в ней
Сверкает жезл, и вкруг жезла
То меркнет свет, то вспыхнет мгла, -
Играют кольца змей.

Пантея

Юпитера герольд, спешит Меркурий.

Иона

А там за ним? Несчетная толпа, -
Видения с железными крылами,
С кудрями гидры, - вот они плывут,
Их воплями смущен далекий воздух,
И гневный Бог, нахмурившись, грозит им.

Пантея

Юпитера прожорливые псы,
В раскатах бурь бегущие собаки,
Которых он накармливает кровью,
Когда несется в серных облаках,
Пределы Неба громом разрывая.

Иона

Куда ж они теперь спешат
Неисчислимыми толпами?
Покинув пыток темный ад,
Питаться новыми скорбями!

Пантея

Титан глядит не гордо, но спокойно.

Первая фурия

А! Запах жизни здесь я слышу!

Вторая фурия

Дай мне
Лишь заглянуть в лицо ему!

Третья фурия

Надежда
Его терзать мне сладостна, как мясо
Гниющих тел на стихшем поле битвы
Для хищных птиц.

Первая фурия

Еще ты будешь медлить,
Герольд! Вперед, смелей, Собаки Ада!
Когда же Майи сын нам пищу даст?
Кто может Всемогущему надолго
Угодным быть?

Меркурий

Назад! К железным башням!
Голодными зубами скрежещите
Вблизи потока воплей и огня!
Ты, Герион, восстань! Приди, Горгона!
Химера, Сфинкс, из демонов хитрейший,
Что Фивам дал небесное вино,
Отравленное ядом, - дал уродство
Чудовищной любви, страшнейшей злобы:
Они за вас свершат задачу вашу.

Первая фурия

О, сжалься, сжалься! Мы умрем сейчас
От нашего желанья. Не гони нас.

Меркурий

Тогда лежите смирно и молчите. -
Страдалец грозный, я к тебе пришел
Без всякого желанья, против воли,
Иду, гонимый тягостным веленьем
Всевышнего Отца, дабы свершить
Замышленную пытку новой мести.
Мне жаль тебя, себя я ненавижу
За то, что сделать большего не в силах.
Увы, едва вернусь я от тебя,
Как Небо представляется мне Адом, -
И день и ночь преследует меня
Измученный, истерзанный твой образ,
С улыбкой укоризненной. Ты - мудрый,
Ты - кроткий, добрый, твердый, - но зачем же
Напрасно ты упорствуешь один
В борьбе со Всемогущим? Иль не видишь,
Что яркие светильники небес,
Медлительное время измеряя,
Тебе гласят о тщетности борьбы
И будут вновь и вновь гласить все то же.
И вот опять Мучитель твой, задумав
Тебя подвергнуть пыткам, страшной властью
Облек те силы злые, что в Аду
Неслыханные муки измышляют.
Мой долг - вести сюда твоих врагов,
Нечистых, ненасытных, изощренных
В свирепости, - и здесь оставить их.
Зачем, зачем? Ведь ты же знаешь тайну,
Сокрытую от всех живых существ,
Способную исторгнуть власть над Небом
Из рук того, кто ею облечен,
И дать ее другому; этой тайны
Страшится наш верховный Повелитель:
Одень ее в слова, и пусть она
Придет к его стопам, как твой заступник;
Склони свой дух к мольбе, и будь как тот,
Кто молится в великолепном храме,
Согнув колена, гордость позабыв:
Ты знаешь, что даянье и покорность
Смиряют самых диких, самых сильных.

Прометей

Злой ум меняет доброе согласно
Своей природе. Кто его облек
Могучей властью? Я! А он в отплату
Меня сковал на месяцы, на годы,
На долгие века, - и Солнце жжет
Иссохшую, израненную кожу, -
И холод Ночи снежные кристаллы,
Смеясь, бросает в волосы мои,
В то время как мои любимцы, люди,
Для слуг его потехой стали. Так-то
Тиран платить умеет за добро!
Что ж, это справедливо: злые души
Принять добра не могут: дай им мир, -
В ответ увидишь страх, и стыд, и злобу,
Но только не признательность. Он мстит мне
За ряд своих же низких злодеяний.
Для душ таких добро - больней упрека,
Оно терзает, ранит их, и жалит,
И спать им не дает, твердя о Мести.
Покорности он хочет? Нет ее!
И что сокрыто в том зловещем слове?
Глухая смерть и рабство для людей.
Покорность - сицилийский меч, дрожащий
На волоске над царскою короной, -
Он мог бы взять ее, но я не дам.
Другие пусть потворствуют Злодейству.
Пока оно, бесчинствуя, царит.
Им нечего бояться: Справедливость,
Достигнув торжества, карать не будет,
А только с состраданием оплачет
Мучения свои. И вот я жду.
А час возмездья близится, и даже,
Пока мы речь ведем, он ближе стал.
Но слышишь - то ревут собаки Ада,
Скорей, не медли, Небо омрачилось,
Нахмурился во гневе твой Отец.

Меркурий

О, если б можно было нам избегнуть:
Тебе - страданий, мне - постылой кары
Быть вестником твоих скорбей. Ответь мне,
Ты знаешь, сколько времени продлится
Владычество Юпитера?

Прометей

Одно лишь
Открыто мне: оно должно пройти.

Меркурий

Увы, не можешь ты исчислить, сколько
Еще придет к тебе жестоких мук!

Прометей

Пока царит Юпитер, будут пытки -
Не менее, не более.

Меркурий

Помедли,
Мечтой в немую Вечность погрузись.
Туда, где все, что Время записало,
Все то, что можем в мыслях мы увидеть,
Века, загроможденные веками,
Лишь точкой представляются, - куда
Смущенный ум идти не может больше, -
В пределы, где, уставши от полета,
Он падает и кружится во тьме,
Потерянный, ослепший, бесприютный, -
Быть может, даже там ты счесть не сможешь
Всей бездны лет, которые придут
С бессменным, рядом новых-новых пыток?

Прометей

Быть может, ум бессилен счесть мученья, -
И все ж они проходят.

Меркурий

Если б ты
Мог жить среди Богов, овеян негой!

Прометей

Мне лучше здесь, - висеть в ущелье мертвом,
Не ведая раскаянья.

Меркурий

Увы!
Дивлюсь тебе, и все ж тебя жалею.

Прометей

Жалей рабов Юпитера покорных,
Снедаемых презрением к себе,
Меня жалеть нельзя, мой дух спокоен,
В нем ясный мир царит, как в солнце - пламя.
Но что слова! Зови скорей врагов.

Иона

Сестра, взгляни, огнем бездымно-белым
Разбило ствол того густого кедра,
Окутанного снегом. Что за гнев
Звучит в раскатах яростного грома!

Меркурий

Его словам, а также и твоим
Я должен быть послушен. Как мне трудно!

Пантея

Смотри, ты видишь, там дитя Небес
Бежит, скользит крылатыми ногами
По косвенной покатости Востока.

Иона

Сестра моя, сверни скорее крылья,
Закрой глаза: увидишь их - умрешь:
Они идут, идут, рожденье дня
Несчетными крылами затемняя,
Как смерть, пустыми снизу.

Первая фурия

Прометей!

Вторая фурия

Титан бессмертный!

Третья фурия

Друг Людского рода!

Прометей

Тот, кто здесь слышит этот страшный голос,
Титан плененный, Прометей. А вы,
Чудовищные формы, - что вы, кто вы?
Еще ни разу Ад, всегда кишащий
Уродствами, сюда не высылал
Таких кошмаров гнусных, порожденных
Умом Тирана, жадным к безобразью;
Смотря на эти мерзостные тени,
Как будто бы я делаюсь подобен
Тому, что созерцаю, - и смеюсь,
И глаз не отрываю, проникаясь
Чудовищным сочувствием.

Первая фурия

Мы - слуги
Обманов, пыток, страха, преступленья
Когтистого и цепкого; всегда,
Подобные собакам исхудалым,
Что жадно гонят раненую лань,
Мы гонимся за всем, что плачет, бьется,
Живет и нам дается на забаву,
Когда того захочет высший Царь.

Прометей

О, множество ужаснейших созданий
Под именем одним! Я знаю вас.
И гладь озер, и стонущее Эхо
Знакомы с шумом ваших темных крыл.
Но все ж зачем другой, кто вас ужасней,
Из бездны вызвал ваши легионы?

Вторая фурия

Не знаем. Сестры, сестры, наслаждайтесь!

Прометей

Что может в безобразье ликовать?

Вторая фурия

Влюбленные, взирая друг на друга,
От прелести восторга веселеют:
Равно и мы. И как от ярких роз
Воздушный свет струится, нежно-алый,
На бледное лицо склоненной жрицы,
Для празднества сплетающей венок,
Так с наших жертв, с их мрачной агонии,
Струится тень и падает на нас,
Давая вместе с формой одеянье,
А то бы мы без образа дышали,
Как наша мать, бесформенная Ночь.

Прометей

Смеюсь над вашей властию, над тем,
Кто вас послал сюда для низкой цели.
Презренные! Исчерпайте все пытки!

Первая фурия

Не думаешь ли ты, что мы начнем
Срывать от кости кость и нерв от нерва?

Прометей

Моя стихия - боль, твоя - свирепость.
Терзайте. Что мне в том!

Вторая фурия

Да ты как будто
Узнал, что мы всего лишь посмеемся
В твои глаза, лишенные ресниц?

Прометей

Что делаете вы, о том не мыслю,
А думаю, что вы должны страдать,
Живя дыханьем зла. О, как жестоко
То властное веление, которым
Вы созданы, и все, что так же низко!

Третья фурия

Подумал ли о том, что мы способны
Тобою жить, в тебе, через тебя,
Одна, другая, третья, всей толпой?
И если омрачить не можем душу,
Горящую внутри, - мы сядем рядом,
Как праздная крикливая толпа,
Что портит ясность духа самых мудрых.
В твоем уме мы будем страшной думой,
Желаньем грязным в сердце изумленном
И кровью в лабиринте жил твоих,
Ползущей жгучим ядом агонии.

Прометей

Иначе быть не можете. А я
По-прежнему - владыка над собою
И роем пыток так же управляю,
Как вами - ваш Юпитер.

Хор фурий

От пределов земли, от пределов земли,
Где и Утро и Ночь полусумрак сплели, -
К нам сюда, к нам сюда!
Вы, от возгласов чьих стон стоит на холмах,
В час, когда города рассыпаются в прах,
Вы, что мчитесь меж туч, разрушенье творя,
И бескрылой стопой возмущая моря,
Вы, что гоните смерч, промелькнувший вдали,
Чтоб со смехом губить и топить корабли, -
К нам сюда, к нам сюда!
Бросьте сонных мертвецов,
Тех, что дремлют сном веков;
Дайте отдых лютой злобе,
Пусть до времени она
Спит, как в тихом черном гробе, -
Встанет свежей после сна, -
Радость вашего возврата.
Бросьте, юные умы, -
В них дыхание разврата
Вскормит бешенство чумы.
Пусть безумец тайну Ада
Не измерит силой взгляда;
Страхом собственным смущен,
Будет вдвое мучим он.
К нам сюда, к нам сюда!
Мы бежим из мрачных врат,
Сзади воет шумный Ад,
Мы плывем,
Гром усилил свой раскат,
Вас на помощь мы зовем!

Иона

Сестра, я слышу грохот новых крыльев.

Пантея

Оплоты скал дрожат от этих звуков,
Как чуткий воздух. Сонмы их теней
Рождают мрак темнее черной ночи.

Первая фурия

К нам домчался быстрый зов,
Нас умчал среди ветров,
С красных пажитей войны;

Вторая фурия

Прочь от людных городов;

Третья фурия

Где все улицы полны
Стоном тех, кто хочет есть;

Четвертая фурия

Где всечасно льется кровь,
Где страдающих не счесть;

Пятая фурия

Где пылают вновь и вновь,
В ярком пламени печей,
Белых, жарких -

Одна из фурий

Стой, молчи,
Вмиг прервем поток речей,
Не шепчи:
Если в тайне сохраним,
В чем - страшнейшая беда,
Непокорного тогда
Мы скорее победим,
Мы его поработим,
А теперь, Поборник Мысли, он еще неукротим.

Фурия

Порви покров!

Другая фурия

Он порван, он разорван!

Хор

Встала, выросла беда!
С Неба светит на нее
Утра бледная звезда.
Что, спокойствие свое
Позабыл, Титан?
Ты падешь,
Не снесешь
Новых ран!
Что ж, ты похвалишь то знанье, что в душах людей
пробудил?
Дать им сумел только жажду, - а чем же ты их напоил?
Дал им надежду, желанья, любви лихорадочный бред,
Воды ключей мелководных, - бесплодный вопрос, -
не ответ.
Видишь мертвые поля,
Видишь, видишь, вся Земля
Кровью залита.
Вот пришел один, с душой
Нежной, кроткой и святой,
Молвили уста
Те слова, что будут жить
После смерти этих уст,
Будут истину душить,
Будет мир угрюм и пуст.
Видишь, дальний небосклон
Дымом яростным смущен:
В многолюдных городах
Крик отчаянья и страх.
Плачет нежный дух того,
Кто страдал от слез людских:
Кротким именем его
Губят тысячи других.
Вот взгляни еще, взгляни:
Где ж блестящие огни?
Точно искрится светляк,
Чуть смущая летний мрак.
Тлеют угли, - вкруг углей
Сонм испуганных теней.
Все гладят по сторонам.
Радость, радость, радость нам!
Все века времен прошедших громоздятся вкруг тебя,
Мрак в грядущем, все столетья помнят только про себя,
Настоящее простерлось, как подушка из шипов,
Для тебя, Титан бессонный, для твоих надменных снов.

Первый полухор

Агония верх взяла:
Он трепещет, он дрожит,
С побледневшего чела
Кровь мучения бежит.
Пусть немного отдохнет:
Вот обманутый народ
От отчаянья восстал,
Полднем ярким заблистал,
Правды хочет, Правды ждет,
Воли дух его ведет -
Все как братья стали вновь,
Их зовет детьми Любовь -

Второй полухор

Стой, гляди, еще народ,
Брат на брата, все на всех,