Страница:
Я кивнул. Предложение по поводу оружия показалось мне разумным. Только где его взять то? Я в жизни не был замешан ни в каких криминальных делах, разве что иногда баловался с налогами, как практически любой житель нашей удивительной страны. Но с оружием дела не имел, стрелял только в ДОСААФ пару раз в детстве из ТТ, да в тире из пневматики. Вот и весь мой небольшой опыт.
Мужик мое сомнение уловил.
– Я знаю место, – сообщил он. – Только бабки нужны. Будут бабки – будут стволы. Иван меня зовут! Кликуха – Трактор!
– Ярослав. Можно просто Яр, – представился и я.
– Приятно, – кивнул Иван-Трактор и вдруг закричал, тыкая пальцем куда-то в сторону. – Вон, глянь, еще мертвецы! Ё-мое, да сколько же их там?!?
Я притормозил. На асфальте без движения лежало человек пять, вокруг не было никого.
– Поможем?
Иван покачал головой.
– Им не поможешь, надо помочь себе! Гони давай, а то мало ли, банки позакрывают, паника начнется, трудно будет!
Я согласно прибавил газ, домчав до банка минут за десять, несмотря на туман, все сильнее мешавший обзору. Банк работал как обычно, вокруг было спокойно.
– Давай, Яр, встречаемся минут через пятнадцать. Мой тебе совет, если денег много – снимай все! С банкомата мало в день снять можно, иди лучше на кассу!
Иван вынырнул из машины и скрылся во внутренностях банка. Совет был дельный. Через банкомат можно было снять пятнадцать тысяч, не больше, а на карте, насколько я помнил, было около пятидесяти. Быстренько заперев машину, я направился вслед за Иваном.
В банке было тихо, прохладно и на удивление малолюдно. Ивана я не увидел, видимо, он зашел в одну из кабинок.
Я тоже проследовал в одну из свободных и снял с карты всю наличность. Денег оказалось даже несколько больше, чем я думал – шестьдесят две тысячи. Что бы ни творилось в городе, на первое время денег должно было хватить!
Иван уже ждал меня у машины, нетерпеливо покуривая сигарету. В руках он держал внушительный сверток. Очевидно, он последовал своему же совету и опустошил счет, который был куда солиднее моего.
– Давай скорее, Ярик, сегодня пословица: «Тише едешь – дальше будешь» не актуальна. Даю гарантию, если вся эта канитель не прекратится еще пару часов, наступит такой беспредел, что мало не покажется. А в такое время лучше всего сидеть дома за толстыми бронированными дверьми, что лично я и собираюсь делать!
Я постарался выполнить его пожелание, но чертова машина опять отказалась заводиться. Иван тяжело вздохнул и пошел толкать. Кажется, процесс уже начинал автоматизироваться.
– Куда сначала? – тоном заправского таксиста поинтересовался я, как только машина завелась, и Иван устроился рядом со мной.
– Думаю, лучше будет, если мы стволы вначале возьмем. Вот, жопой чую, так надо!
Странно, но своему случайному попутчику я вполне доверял. Еще вчера, расскажи мне кто о чем-нибудь подобном, я бы только рассмеялся в ответ. А сегодня все происходящее казалось вполне естественным при нынешних, крайне нетипичных обстоятельствах.
– Давай, ты рули, а я скажу – куда!
Руководствуясь указаниями Ивана, мы довольно быстро продвигались по городу. Машин было очень мало, зато лежащих на земле в неестественных позах людей попадалось все больше и больше. Никто уже не останавливался, чтобы помочь. Редкие прохожие обходили трупы стороной, стараясь не смотреть в их сторону.
Кое-где уже начались пожары. И слева и справа я заметил несколько столбов черного, неприятного дыма, тянущихся вверх. И крайне вонючий запах разносился ветром по всей округе. Но не было слышно ни воя пожарных сирен, ни криков людей.
Городской транспорт не действовал. Трамваи и автобусы стояли брошенные, с открытыми дверьми и на удивление прозрачными стеклами, сквозь которые можно было разглядеть множество недвижимых пассажиров, так и оставшихся навсегда на своих местах.
И этот непонятно откуда взявшийся туман…
– Черт, – Иван приоткрыл окно и закурил. – Если это вирус, то нам всем конец. Сейчас мрут самые слабые, подверженные… А потом и до остальных доберется…
– И что делать?
– Да хрен его знает, пока надо по плану действовать, а там видно будет… Тут налево и во дворы… Все, приехали, этот подъезд!
Район был один из самых отвратительных. Вечером в одиночку я бы тут не рискнул прогуливаться, если, конечно, не горел желанием лишиться всего ценного, да пары зубов в придачу, или, что тоже было вероятно, получить ножиком под ребро. Народ тут жил лихой. Милицию местное население особо не интересовало, брать с них все равно было нечего, а более состоятельные граждане всеми силами старались избегать здесь появляться.
Во дворе было пусто. Только огромные белые женские трусы, висевшие на натянутой через половину двора веревке, одиноко трепыхались на ветру.
– Держись за мной, – приказал Иван. – Рот особо не открывай, деньги не свети. Все сделаем, как надо!
Мне было не по себе. Слишком уж сюрреалистичная картина получалась. Еще с утра никого не трогал, работал себе, с клиентами договоры заключал, а уже в обед гоняю по всему городу с человеком по кличке Трактор в надежде купить у каких-то его подозрительных знакомых пистолет, а в самом городе, да и вообще в мире творится черте что… Самолеты падают, люди мрут, дома горят… А банки работают… Бред!..
Ивану на мои размышления и сомнения было, как видно, глубоко наплевать. Сунув руки в карманы брюк, он быстро двинулся к подъезду. Мне оставалось только последовать за ним. Зажигание в машине я уже успел выключить, а вероятность завестись вновь без помощи Ивана была крайне мала. Оставалось лишь положиться на удачу!
Подъезд был чудовищно грязным, со стенами, разрисованными всевозможными надписями и почти невыносимым запахом выделений человеческого организма. Иван же даже нос не поморщил, только бодро взлетел вверх по ступеням.
Я всеми силами старался не отстать.
Этаж, как назло, был последний, пятый. Иван даже не пытаясь позвонить, сразу заколотил кулаком по грязной, ржавой двери. Открыли на удивление быстро. Высокий, лысый мужчина в трико с голым торсом, украшенным разнообразными татуировками, зато с обрезом в руках, удивленно уставился на нас. Узнав Ивана, обрез он тут же опустил.
– Трактор? – голос у него был сиплый, прокуренный. – Ты чего тут?
– Дело есть. Срочное. Мы пройдем? – и, не дожидаясь ответа, Иван плечом отодвинул хозяина квартиры, кивком пригласив меня заходить. Татуированный сместился в сторону, пропуская меня внутрь, и, подозрительно глянув в подъезд, запер дверь.
Иван прошел сразу на кухню, уселся на облупленный табурет и закурил. Я следовал за ним, в точности выполняя его указание не открывать рот без уважительных причин.
– Один дома?
Татуированный кивнул.
– Короче, времени у нас мало. Надо две ПМ-ки, шесть магазинов, по три коробки патронов дополнительно, два калаша, по три коробки с патронами к каждому, гранаты есть?
– Есть лимонки М67, американские. Ящик. Сколько надо?
Иван задумался.
– Ну, весь ящик и возьму. Еще два штык-ножа, любых, какие есть. Пока все. Надо немедленно. Упакуй все в сумку.
– Войну, что ли, начинаете?.. Ща, сделаю! Покурите пока минут десять…
Татуированный вышел. Иван спокойно продолжал курить, словно каждый день только и делал, что закупал оружие. Хотя, кто его знает, чем он в жизни занимается? Может, как раз этим…
– Расплачусь с ним сам, потом отдашь, – предупредил Иван. Я согласно кивнул.
Минут через десять, как и обещал, хозяин квартиры вернулся с объемной сумкой в руках.
– Все сделал, Трактор. Проверять будешь?
– Верю, не впервой. Если что не так, ты знаешь – я вернусь и спрошу. Рассчитаемся?
Они вышли на пару минут. Вернулся Иван уже один и, легко подхватив судя по виду далеко не легкую сумку, кивнул мне:
– Нам пора.
Татуированный провожать не вышел. Иван захлопнул дверь и повернулся ко мне.
– Адрес этот забудь. А то не приведи Господь…
Сумку закинули в багажник и по уже отработанной методике завели машину.
– Куда дальше?
– Теперь за жратвой! – широко улыбнулся Трактор.
Удивительно, но я вовсе не волновался о потенциальной возможности встречи с представителями милиции, несмотря на то, что в багажнике, в скромной клетчатой сумке находился целый арсенал.
Небо за последний час ощутимо потемнело. Где-то на горизонте уже сверкали молнии. Еще и погода меняется так не вовремя. Туман все не рассеивался, казалось, наоборот, с каждой минутой видимость становилась все хуже и хуже…
Радио не работало, да и прочие электронные приборы вели себя странно. Датчики мигали, периодически то включаясь, то отключаясь. Может виновата некая сверхсильная магнитная буря? Или все же особо изощренный теракт? Например, очередная супербомба или нечто подобное. Наверняка ведь такие существуют? Не зря же на развитие вооружения тратятся миллиарды каждый год. И кто знает, не применили ли сегодня что-либо подобное…
Город наш был довольно провинциальным и насчитывал менее ста тысяч жителей, да и размерами особо не выделялся. Но пробки несмотря на это были делом привычным. Сейчас же на дорогах было почти пусто. Большинство машин стояли брошенными, а те, что встречались нам, мчались, не разбирая дороги. Люди неслись кто куда, еще больше лежало на тротуарах без признаков жизни. На моих глазах некоторые падали и уже не могли подняться. Один побежал прямо на нашу машину, размахивая руками. Я еле успел вывернуть руль и избежать столкновения, но еще долго он бежал за нами, пока не отстал, скрывшись за поворотом.
Количество столбов дыма увеличилось в разы. Пожары уже были повсюду, но никто их даже не пытался тушить.
Туман сильно затруднял наше продвижение, видимость была метров на тридцать, не больше.
– Успеть бы… – прошептал Иван.
К супермаркету, тому же самому, в котором я был утром, подкатили на всех парах.
На стоянке у некоторых машин дверцы были распахнуты. Уже привычно отметил взглядом с десяток человек, бездыханно замерших на земле.
Иван не обратил на них ни малейшего внимания. Он выскочил из машины и двумя гигантскими прыжками оказался у дверей.
Двери должны были открываться автоматически, лишь только сенсор фиксировал движение, но в этот раз они работать явно не собирались.
– Похоже, не успели…
Иван, не слушая меня, прижался лицом к стеклу, пытаясь разглядеть, что происходит внутри.
Потом, что-то там усмотрев, он вернулся к машине и сказал тоном, не предполагающим возражений:
– Открой багажник!
Я принял его руководство безоговорочно. Иван явно умел действовать решительно, когда это требовалось. Так что безо всяких возражений я дернул рычаг, открывая багажник, и выбрался из машины.
Иван, не теряя времени, почти нырнул внутрь и принялся копаться в сумке, изредка издавая одобрительные возгласы.
– Смотри сюда, – Иван протянул мне пистолет. – Обращаться умеешь? Не особо? Запоминай. Это предохранитель. Магазин уже внутри, патрон в патроннике. Чтобы начать стрельбу, вот этот рычажок переводишь вниз в положение «огонь». Теперь можно стрелять. Гильзы выбрасываются вправо. В магазине восемь патронов. Всегда считай, сколько выстрелов сделал. Думаю, магазин менять не придется, поэтому не объясняю сейчас, как это делать. Держись за мной сзади – справа. Вопросы?
Вопрос был только один.
– Считаешь, придется стрелять?
Иван на мгновение задумался.
– Надеюсь, что нет. Но будь всегда готов, как пионер. Люди – они ж, как звери. Не ты, так тебя… Ну все, хватит лирики, надо по-быстрому дела провернуть и домой. Жена там с детьми одна. Мало ли…
Себе Иван взял автомат.
– Двинули!
Я держал пистолет наготове, но с предохранителя снимать не торопился. Еще людей убивать не хватало! Думаю, наш грозный вид и так кого угодно отпугнет.
Иван сходу два раза выстрелил по дверям и, с помощью приклада выбив остатки стекла, проник внутрь. Я шел за ним, напряженно оглядываясь по сторонам.
Внутри, справа от выхода лежал человек в форме охранника. Человек был мертв. Больше никого видно не было.
– Бери тележку, – приказал Иван.
Мы представляли, наверное, странную картину. Два мужика, одетые легко, по-летнему, один с автоматом наперевес, второй – с пистолетом, толкающий обычную тележку для покупок перед собой.
На полу, у кассы, лежала мертвая продавщица. Иван только тихо выругался вполголоса, но останавливаться не стал.
– Бери только консервы, крупы, копчености, соль, сахар, спички, муку. То, что долго не портится.
Я сгребал с полок все подряд, что могло подпасть под список, Иван куда-то делся. Зачем только в банк ездили? Все равно, кажется, от денег проку уже никакого…
Тележка быстро наполнялась. Через несколько минут вернулся Иван-Трактор. Вид у него был крайне мрачный.
– Живых тут нет. Только трупы. Остальные, наверное, ушли. Лишь бы на нас не подействовала чума эта… Хотя, кажется, она косит избирательно…
– Телега полная, – отрапортовал я. Думать о том, что в любую секунду можешь умереть непонятно от чего, не хотелось. И я не думал.
– Давай еще вторую нагрузим и ходу отсюда, больше все равно в тачку не влезет. Надо еще воды, пару баллонов побольше, вот эти, по двадцать литров, подойдут!
Я сбегал за второй тележкой и повторил процедуру, добавив от себя в «список покупок» несколько бутылок «Хенесси». Такое добро лишним никогда не бывает.
Иван, тем временем, колдовал у дверей, пытаясь заставить с помощью подобранной с земли железяки створки распахнуться. Иначе тележки бы не прошли, а таскать туда-сюда пакеты к машине – занятие не для сегодняшнего дня.
Наконец, я полностью загрузил тележки, а Иван все же совладал с дверью. Интересно, с чем бы он не смог справиться?..
Наверное, со стороны мы сейчас были очень похожи на мародеров, да по сути ими и являлись, но даже четкое осознание этого факта меня не останавливало. Это ведь даже не война, это вообще не поймешь что. Поэтому следовало сделать все возможное, чтобы обеспечить для себя и своих близких хотя бы минимально возможные условия существования. И мы делали.
Быстренько подкатив тележки к машине, я начал как можно скорее рассортировывать их содержимое по пакетам, прихваченным у кассы. Иван бодро закидывал готовые пакеты в машину, цепким взглядом постоянно контролируя территорию вокруг.
Впрочем, все было тихо и спокойно. И страшно… Вдалеке виднелось несколько новых столбов дыма.
– Давай, погнали!
На обратном пути Иван заметно нервничал. Мне и самому было не по себе. Жутко. Как там Кира? Даже представлять не хотелось, что с ней может произойти что-то плохое. Мертвые тела, лежавшие вдоль дороги, пугали неимоверно. Черт! Что же происходит? Почему умирают люди? Почему я еще жив? Движущихся машин по пути попадалось совсем мало. Живых людей тоже. Что это значит? Остальные уже мертвы или просто попрятались по домам? Не может быть, чтобы все происходило так неимоверно быстро! Ведь и я, и Иван чувствовали себя здоровыми, и тот сиплый, у которого брали оружие, тоже был в порядке…
За пару домов до Кириного, Иван скомандовал:
– Тут, второй подъезд. Найди меня потом, как все немного успокоится. Квартира двадцатая. Оружие я сложил для тебя отдельно. С автоматом, думаю, разберешься. Гранат тебе не оставил. А то взорвешь себя еще… Про деньги за оружие забудь, не до того сейчас. Как считаешь?
Я считал совершенно так же. Иван, не теряя времени, перетаскал пакеты с едой в подъезд, забрал сумку с оружием и, махнув мне на прощание рукой, скрылся внутри.
Мотор я не глушил, так что до дома умудрился добраться без приключений. Но только я подъехал к подъезду, как он тут же и заглох. К счастью, машина мне больше не требовалась.
Воспользовавшись примером Ивана, я начал таскать пакеты в подъезд. Пакетов было штук десять, тяжелые, наполненные доверху, они сильно оттягивали руки. Хоть не рвутся и на том спасибо!
С трудом перетащив все сначала в подъезд, а потом и к Кириной квартире, я позвонил в дверь. Звонок не работал. Не решаясь особо привлекать внимание соседей, если, конечно, они были еще живы, я открыл дверь сам. Кира, отправляя меня в этот нежданный поход за продуктами, торжественно вручила мне связку ключей. В любом другом случае я бы только обрадовался такому доверию, означавшему, помимо всего прочего, переход наших отношений на новый уровень, но сейчас было не до того.
Отперев дверь, я быстро забросил пакеты внутрь квартиры, не слишком заботясь о целостности их содержимого. Кира на шум не вышла. Наконец, справившись с задачей, я захлопнул дверь и только тут понял, что Кира все не показывается.
– Ау! Ты где? Я вернулся!
Никто не отвечал. Вот тут я испугался, так испугался, как никогда до того в жизни. Только не это…
Не желая верить в самое страшное, я заглянул в комнату.
Кира, раскинув руки, лицом вниз, лежала на полу.
Глава третья
Мужик мое сомнение уловил.
– Я знаю место, – сообщил он. – Только бабки нужны. Будут бабки – будут стволы. Иван меня зовут! Кликуха – Трактор!
– Ярослав. Можно просто Яр, – представился и я.
– Приятно, – кивнул Иван-Трактор и вдруг закричал, тыкая пальцем куда-то в сторону. – Вон, глянь, еще мертвецы! Ё-мое, да сколько же их там?!?
Я притормозил. На асфальте без движения лежало человек пять, вокруг не было никого.
– Поможем?
Иван покачал головой.
– Им не поможешь, надо помочь себе! Гони давай, а то мало ли, банки позакрывают, паника начнется, трудно будет!
Я согласно прибавил газ, домчав до банка минут за десять, несмотря на туман, все сильнее мешавший обзору. Банк работал как обычно, вокруг было спокойно.
– Давай, Яр, встречаемся минут через пятнадцать. Мой тебе совет, если денег много – снимай все! С банкомата мало в день снять можно, иди лучше на кассу!
Иван вынырнул из машины и скрылся во внутренностях банка. Совет был дельный. Через банкомат можно было снять пятнадцать тысяч, не больше, а на карте, насколько я помнил, было около пятидесяти. Быстренько заперев машину, я направился вслед за Иваном.
В банке было тихо, прохладно и на удивление малолюдно. Ивана я не увидел, видимо, он зашел в одну из кабинок.
Я тоже проследовал в одну из свободных и снял с карты всю наличность. Денег оказалось даже несколько больше, чем я думал – шестьдесят две тысячи. Что бы ни творилось в городе, на первое время денег должно было хватить!
Иван уже ждал меня у машины, нетерпеливо покуривая сигарету. В руках он держал внушительный сверток. Очевидно, он последовал своему же совету и опустошил счет, который был куда солиднее моего.
– Давай скорее, Ярик, сегодня пословица: «Тише едешь – дальше будешь» не актуальна. Даю гарантию, если вся эта канитель не прекратится еще пару часов, наступит такой беспредел, что мало не покажется. А в такое время лучше всего сидеть дома за толстыми бронированными дверьми, что лично я и собираюсь делать!
Я постарался выполнить его пожелание, но чертова машина опять отказалась заводиться. Иван тяжело вздохнул и пошел толкать. Кажется, процесс уже начинал автоматизироваться.
– Куда сначала? – тоном заправского таксиста поинтересовался я, как только машина завелась, и Иван устроился рядом со мной.
– Думаю, лучше будет, если мы стволы вначале возьмем. Вот, жопой чую, так надо!
Странно, но своему случайному попутчику я вполне доверял. Еще вчера, расскажи мне кто о чем-нибудь подобном, я бы только рассмеялся в ответ. А сегодня все происходящее казалось вполне естественным при нынешних, крайне нетипичных обстоятельствах.
– Давай, ты рули, а я скажу – куда!
Руководствуясь указаниями Ивана, мы довольно быстро продвигались по городу. Машин было очень мало, зато лежащих на земле в неестественных позах людей попадалось все больше и больше. Никто уже не останавливался, чтобы помочь. Редкие прохожие обходили трупы стороной, стараясь не смотреть в их сторону.
Кое-где уже начались пожары. И слева и справа я заметил несколько столбов черного, неприятного дыма, тянущихся вверх. И крайне вонючий запах разносился ветром по всей округе. Но не было слышно ни воя пожарных сирен, ни криков людей.
Городской транспорт не действовал. Трамваи и автобусы стояли брошенные, с открытыми дверьми и на удивление прозрачными стеклами, сквозь которые можно было разглядеть множество недвижимых пассажиров, так и оставшихся навсегда на своих местах.
И этот непонятно откуда взявшийся туман…
– Черт, – Иван приоткрыл окно и закурил. – Если это вирус, то нам всем конец. Сейчас мрут самые слабые, подверженные… А потом и до остальных доберется…
– И что делать?
– Да хрен его знает, пока надо по плану действовать, а там видно будет… Тут налево и во дворы… Все, приехали, этот подъезд!
Район был один из самых отвратительных. Вечером в одиночку я бы тут не рискнул прогуливаться, если, конечно, не горел желанием лишиться всего ценного, да пары зубов в придачу, или, что тоже было вероятно, получить ножиком под ребро. Народ тут жил лихой. Милицию местное население особо не интересовало, брать с них все равно было нечего, а более состоятельные граждане всеми силами старались избегать здесь появляться.
Во дворе было пусто. Только огромные белые женские трусы, висевшие на натянутой через половину двора веревке, одиноко трепыхались на ветру.
– Держись за мной, – приказал Иван. – Рот особо не открывай, деньги не свети. Все сделаем, как надо!
Мне было не по себе. Слишком уж сюрреалистичная картина получалась. Еще с утра никого не трогал, работал себе, с клиентами договоры заключал, а уже в обед гоняю по всему городу с человеком по кличке Трактор в надежде купить у каких-то его подозрительных знакомых пистолет, а в самом городе, да и вообще в мире творится черте что… Самолеты падают, люди мрут, дома горят… А банки работают… Бред!..
Ивану на мои размышления и сомнения было, как видно, глубоко наплевать. Сунув руки в карманы брюк, он быстро двинулся к подъезду. Мне оставалось только последовать за ним. Зажигание в машине я уже успел выключить, а вероятность завестись вновь без помощи Ивана была крайне мала. Оставалось лишь положиться на удачу!
Подъезд был чудовищно грязным, со стенами, разрисованными всевозможными надписями и почти невыносимым запахом выделений человеческого организма. Иван же даже нос не поморщил, только бодро взлетел вверх по ступеням.
Я всеми силами старался не отстать.
Этаж, как назло, был последний, пятый. Иван даже не пытаясь позвонить, сразу заколотил кулаком по грязной, ржавой двери. Открыли на удивление быстро. Высокий, лысый мужчина в трико с голым торсом, украшенным разнообразными татуировками, зато с обрезом в руках, удивленно уставился на нас. Узнав Ивана, обрез он тут же опустил.
– Трактор? – голос у него был сиплый, прокуренный. – Ты чего тут?
– Дело есть. Срочное. Мы пройдем? – и, не дожидаясь ответа, Иван плечом отодвинул хозяина квартиры, кивком пригласив меня заходить. Татуированный сместился в сторону, пропуская меня внутрь, и, подозрительно глянув в подъезд, запер дверь.
Иван прошел сразу на кухню, уселся на облупленный табурет и закурил. Я следовал за ним, в точности выполняя его указание не открывать рот без уважительных причин.
– Один дома?
Татуированный кивнул.
– Короче, времени у нас мало. Надо две ПМ-ки, шесть магазинов, по три коробки патронов дополнительно, два калаша, по три коробки с патронами к каждому, гранаты есть?
– Есть лимонки М67, американские. Ящик. Сколько надо?
Иван задумался.
– Ну, весь ящик и возьму. Еще два штык-ножа, любых, какие есть. Пока все. Надо немедленно. Упакуй все в сумку.
– Войну, что ли, начинаете?.. Ща, сделаю! Покурите пока минут десять…
Татуированный вышел. Иван спокойно продолжал курить, словно каждый день только и делал, что закупал оружие. Хотя, кто его знает, чем он в жизни занимается? Может, как раз этим…
– Расплачусь с ним сам, потом отдашь, – предупредил Иван. Я согласно кивнул.
Минут через десять, как и обещал, хозяин квартиры вернулся с объемной сумкой в руках.
– Все сделал, Трактор. Проверять будешь?
– Верю, не впервой. Если что не так, ты знаешь – я вернусь и спрошу. Рассчитаемся?
Они вышли на пару минут. Вернулся Иван уже один и, легко подхватив судя по виду далеко не легкую сумку, кивнул мне:
– Нам пора.
Татуированный провожать не вышел. Иван захлопнул дверь и повернулся ко мне.
– Адрес этот забудь. А то не приведи Господь…
Сумку закинули в багажник и по уже отработанной методике завели машину.
– Куда дальше?
– Теперь за жратвой! – широко улыбнулся Трактор.
Удивительно, но я вовсе не волновался о потенциальной возможности встречи с представителями милиции, несмотря на то, что в багажнике, в скромной клетчатой сумке находился целый арсенал.
Небо за последний час ощутимо потемнело. Где-то на горизонте уже сверкали молнии. Еще и погода меняется так не вовремя. Туман все не рассеивался, казалось, наоборот, с каждой минутой видимость становилась все хуже и хуже…
Радио не работало, да и прочие электронные приборы вели себя странно. Датчики мигали, периодически то включаясь, то отключаясь. Может виновата некая сверхсильная магнитная буря? Или все же особо изощренный теракт? Например, очередная супербомба или нечто подобное. Наверняка ведь такие существуют? Не зря же на развитие вооружения тратятся миллиарды каждый год. И кто знает, не применили ли сегодня что-либо подобное…
Город наш был довольно провинциальным и насчитывал менее ста тысяч жителей, да и размерами особо не выделялся. Но пробки несмотря на это были делом привычным. Сейчас же на дорогах было почти пусто. Большинство машин стояли брошенными, а те, что встречались нам, мчались, не разбирая дороги. Люди неслись кто куда, еще больше лежало на тротуарах без признаков жизни. На моих глазах некоторые падали и уже не могли подняться. Один побежал прямо на нашу машину, размахивая руками. Я еле успел вывернуть руль и избежать столкновения, но еще долго он бежал за нами, пока не отстал, скрывшись за поворотом.
Количество столбов дыма увеличилось в разы. Пожары уже были повсюду, но никто их даже не пытался тушить.
Туман сильно затруднял наше продвижение, видимость была метров на тридцать, не больше.
– Успеть бы… – прошептал Иван.
К супермаркету, тому же самому, в котором я был утром, подкатили на всех парах.
На стоянке у некоторых машин дверцы были распахнуты. Уже привычно отметил взглядом с десяток человек, бездыханно замерших на земле.
Иван не обратил на них ни малейшего внимания. Он выскочил из машины и двумя гигантскими прыжками оказался у дверей.
Двери должны были открываться автоматически, лишь только сенсор фиксировал движение, но в этот раз они работать явно не собирались.
– Похоже, не успели…
Иван, не слушая меня, прижался лицом к стеклу, пытаясь разглядеть, что происходит внутри.
Потом, что-то там усмотрев, он вернулся к машине и сказал тоном, не предполагающим возражений:
– Открой багажник!
Я принял его руководство безоговорочно. Иван явно умел действовать решительно, когда это требовалось. Так что безо всяких возражений я дернул рычаг, открывая багажник, и выбрался из машины.
Иван, не теряя времени, почти нырнул внутрь и принялся копаться в сумке, изредка издавая одобрительные возгласы.
– Смотри сюда, – Иван протянул мне пистолет. – Обращаться умеешь? Не особо? Запоминай. Это предохранитель. Магазин уже внутри, патрон в патроннике. Чтобы начать стрельбу, вот этот рычажок переводишь вниз в положение «огонь». Теперь можно стрелять. Гильзы выбрасываются вправо. В магазине восемь патронов. Всегда считай, сколько выстрелов сделал. Думаю, магазин менять не придется, поэтому не объясняю сейчас, как это делать. Держись за мной сзади – справа. Вопросы?
Вопрос был только один.
– Считаешь, придется стрелять?
Иван на мгновение задумался.
– Надеюсь, что нет. Но будь всегда готов, как пионер. Люди – они ж, как звери. Не ты, так тебя… Ну все, хватит лирики, надо по-быстрому дела провернуть и домой. Жена там с детьми одна. Мало ли…
Себе Иван взял автомат.
– Двинули!
Я держал пистолет наготове, но с предохранителя снимать не торопился. Еще людей убивать не хватало! Думаю, наш грозный вид и так кого угодно отпугнет.
Иван сходу два раза выстрелил по дверям и, с помощью приклада выбив остатки стекла, проник внутрь. Я шел за ним, напряженно оглядываясь по сторонам.
Внутри, справа от выхода лежал человек в форме охранника. Человек был мертв. Больше никого видно не было.
– Бери тележку, – приказал Иван.
Мы представляли, наверное, странную картину. Два мужика, одетые легко, по-летнему, один с автоматом наперевес, второй – с пистолетом, толкающий обычную тележку для покупок перед собой.
На полу, у кассы, лежала мертвая продавщица. Иван только тихо выругался вполголоса, но останавливаться не стал.
– Бери только консервы, крупы, копчености, соль, сахар, спички, муку. То, что долго не портится.
Я сгребал с полок все подряд, что могло подпасть под список, Иван куда-то делся. Зачем только в банк ездили? Все равно, кажется, от денег проку уже никакого…
Тележка быстро наполнялась. Через несколько минут вернулся Иван-Трактор. Вид у него был крайне мрачный.
– Живых тут нет. Только трупы. Остальные, наверное, ушли. Лишь бы на нас не подействовала чума эта… Хотя, кажется, она косит избирательно…
– Телега полная, – отрапортовал я. Думать о том, что в любую секунду можешь умереть непонятно от чего, не хотелось. И я не думал.
– Давай еще вторую нагрузим и ходу отсюда, больше все равно в тачку не влезет. Надо еще воды, пару баллонов побольше, вот эти, по двадцать литров, подойдут!
Я сбегал за второй тележкой и повторил процедуру, добавив от себя в «список покупок» несколько бутылок «Хенесси». Такое добро лишним никогда не бывает.
Иван, тем временем, колдовал у дверей, пытаясь заставить с помощью подобранной с земли железяки створки распахнуться. Иначе тележки бы не прошли, а таскать туда-сюда пакеты к машине – занятие не для сегодняшнего дня.
Наконец, я полностью загрузил тележки, а Иван все же совладал с дверью. Интересно, с чем бы он не смог справиться?..
Наверное, со стороны мы сейчас были очень похожи на мародеров, да по сути ими и являлись, но даже четкое осознание этого факта меня не останавливало. Это ведь даже не война, это вообще не поймешь что. Поэтому следовало сделать все возможное, чтобы обеспечить для себя и своих близких хотя бы минимально возможные условия существования. И мы делали.
Быстренько подкатив тележки к машине, я начал как можно скорее рассортировывать их содержимое по пакетам, прихваченным у кассы. Иван бодро закидывал готовые пакеты в машину, цепким взглядом постоянно контролируя территорию вокруг.
Впрочем, все было тихо и спокойно. И страшно… Вдалеке виднелось несколько новых столбов дыма.
– Давай, погнали!
На обратном пути Иван заметно нервничал. Мне и самому было не по себе. Жутко. Как там Кира? Даже представлять не хотелось, что с ней может произойти что-то плохое. Мертвые тела, лежавшие вдоль дороги, пугали неимоверно. Черт! Что же происходит? Почему умирают люди? Почему я еще жив? Движущихся машин по пути попадалось совсем мало. Живых людей тоже. Что это значит? Остальные уже мертвы или просто попрятались по домам? Не может быть, чтобы все происходило так неимоверно быстро! Ведь и я, и Иван чувствовали себя здоровыми, и тот сиплый, у которого брали оружие, тоже был в порядке…
За пару домов до Кириного, Иван скомандовал:
– Тут, второй подъезд. Найди меня потом, как все немного успокоится. Квартира двадцатая. Оружие я сложил для тебя отдельно. С автоматом, думаю, разберешься. Гранат тебе не оставил. А то взорвешь себя еще… Про деньги за оружие забудь, не до того сейчас. Как считаешь?
Я считал совершенно так же. Иван, не теряя времени, перетаскал пакеты с едой в подъезд, забрал сумку с оружием и, махнув мне на прощание рукой, скрылся внутри.
Мотор я не глушил, так что до дома умудрился добраться без приключений. Но только я подъехал к подъезду, как он тут же и заглох. К счастью, машина мне больше не требовалась.
Воспользовавшись примером Ивана, я начал таскать пакеты в подъезд. Пакетов было штук десять, тяжелые, наполненные доверху, они сильно оттягивали руки. Хоть не рвутся и на том спасибо!
С трудом перетащив все сначала в подъезд, а потом и к Кириной квартире, я позвонил в дверь. Звонок не работал. Не решаясь особо привлекать внимание соседей, если, конечно, они были еще живы, я открыл дверь сам. Кира, отправляя меня в этот нежданный поход за продуктами, торжественно вручила мне связку ключей. В любом другом случае я бы только обрадовался такому доверию, означавшему, помимо всего прочего, переход наших отношений на новый уровень, но сейчас было не до того.
Отперев дверь, я быстро забросил пакеты внутрь квартиры, не слишком заботясь о целостности их содержимого. Кира на шум не вышла. Наконец, справившись с задачей, я захлопнул дверь и только тут понял, что Кира все не показывается.
– Ау! Ты где? Я вернулся!
Никто не отвечал. Вот тут я испугался, так испугался, как никогда до того в жизни. Только не это…
Не желая верить в самое страшное, я заглянул в комнату.
Кира, раскинув руки, лицом вниз, лежала на полу.
Глава третья
ПОСЛЕДНИЕ МГНОВЕНИЯ СТАРОГО ЦАРСТВА
Забыв обо всем на свете, я упал на колени и подхватил Киру на руки. Глаза ее были закрыты, а голова безвольно свешивалась. У меня так сильно стучало сердце, что, как я ни старался, все не мог определить, есть ли у нее пульс. О трупах на улице даже думать не хотелось.
Кира слабо вздохнула. Не веря своему счастью, я осторожно поднялся на ноги, очень аккуратно уложил ее на диван и только потом бросился на кухню. Вода из крана не шла. Схватив полотенце, я метнулся в прихожую, пытаясь отыскать баллон с водой. Тот все никак не попадался под руку. Расшвыряв пакеты и рассыпав при этом кучу консервных банок, я все же добрался до цели.
Одним движением сняв крышку, я обильно смочил полотенце и бегом вернулся в комнату.
Кира лежала в той же позе, в которой я ее оставил. Я протер ее лицо мокрым полотенцем и слегка похлопал по щекам. Ну, давай же! Очнись! Ну, пожалуйста!
Кира открыла глаза.
– Ярик? – голос у нее был такой тихий и слабый, что сердце у меня готово было выскочить из груди от жалости.
– Да, любимая, я здесь, я с тобой, я рядом!
– Что-то мне плохо стало… потом… не помню…
Я старался говорить спокойным голосом, чтобы не волновать ее еще больше.
– Все хорошо! Ты просто упала в обморок! Это из-за простуды, не переживай! Все будет в порядке!
Кира попыталась кивнуть, но скривилась от боли.
– Голова болит. Сильно. Не могу говорить…
– Лежи, родная. Сейчас таблетку принесу. Где у тебя аптечка?
– На кухне, в белом шкафу…
Я нашел пакет с лекарствами с первой попытки. Так, что тут у нас: фестал, активированный уголь… не то… а вот! Аспирин, анальгин, парацетамол – стандартный набор.
Захватив все, а заодно и кружку, которую по дороге наполнил водой из баллона в коридоре, склонился к Кире.
– Анальгин, двух таблеток достаточно…
Кира послушно проглотила лекарство, запив водой.
– Теперь поспи. Как проснешься, все пройдет!
– Хорошо, я постараюсь. Ты больше никуда не уйдешь?
Я затряс головой.
– Ни за что! Я буду рядом!
Кира улыбнулась, закрыла глаза и мгновенно уснула. Она всегда отличалась этой удивительной способностью – засыпать за пару секунд. Помню, один раз я так удивился, когда во время одной из наших первых встреч, она села в кресло и на половине фразы замолчала. Я тогда некоторое время терпеливо ждал продолжения, решив, что она обдумывает, как бы точнее выразить свою мысль. Но через пару минут, так и не дождавшись ответа, подошел к креслу, а Кира только тихонько сопела, видя скорее всего уже первый сон.
Тогда меня это безумно развеселило, я устроил ее поудобнее, укрыл пледом и пошел на кухню смотреть телевизор.
Сейчас же, это ее свойство было мне только на пользу. Что бы с ней ни случилось: обычная ли болезнь или страшная чума, поразившая город, лучшего лекарства, чем сон, я пока не мог представить.
Главное, что она жива, а с остальным как-нибудь да справимся!
Нервы мои были на пределе. Я даже решил не включать ни телевизор, ни радио, ни комп – ну их, эти новости. Надо было отдохнуть, немного прийти в себя от этого сумасшедшего дня.
Тихонечко выйдя на кухню, я налил себе пол стакана коньяка, оставшегося с утра, и выпил одним глотком, закусив кусочком сыра.
Стало легче.
Налил себе еще пол стакана и вернулся в комнату. Кира тихонечко постанывала во сне, на лбу у нее выступили капельки пота. Я свернул прохладное от воды полотенце и промокнул их. Стонать Кира тут же перестала.
Выпив вторую порцию универсального успокоительного, я устроился в кресле, напротив Киры, и прикрыл глаза. У меня тоже дико разболелась голова, впрочем, это было не удивительно после всех произошедших событий.
Вдруг меня бросило в такой жар, что пот градом покатил по лицу. Мысли путались. Что это? Неужели и до меня добралось? Все ж таки подхватил вирус… Я попытался встать, но сил не было. Я не мог даже шевельнуть рукой, только мозг еще работал, еще цеплялся за действительность. Но через мгновение сознание погасло полностью.
На удивление, я чувствовал себя отдохнувшим и мысли больше не путались. Выжил? Что же со мной приключилось: простое переутомление или следствие того мора, что косил людей на улице сотнями? И, интересно, на какое время я отключился? В комнате было темно, хотя шторы, насколько я видел, были раздвинуты. Уже ночь?
Я тихонечко поднялся со своего кресла и вышел на кухню.
Кира, при свете свечи, рассортировывала мои «покупки», аккуратно составляя по шкафам многочисленные банки и упаковки. Это было так по-домашнему, что я на несколько мгновений совершенно позабыл обо всех событиях дня и лишь любовался картиной.
Кира заметила меня и смутилась.
– Проснулся?
– Как видишь… Как ты себя чувствуешь?
Кира улыбнулась.
– Ты знаешь, вполне нормально! Даже удивительно! Плохо помню, что было, если честно. Помню тебя и все…
Вспоминать тот ужас, что пережил я сам в те мгновения, совершенно не хотелось.
– Это все простуда гадкая. А теперь все прошло и больше не придет!
Кира нахмурилась.
– Что ты со мной, как с ребенком маленьким?
– Извини, любимая, я случайно!
– А знаешь, – Кира вдруг перестала хмуриться и задорно улыбнулась. – Ты ведь никогда раньше не называл меня любимой! А сегодня называешь!
Странно. Я прежде ни разу даже не задумывался над тем, как ее называть, а вот сейчас понял, что она права. Все слова, которые я ей говорил, были обтекаемыми, точно так же я мог назвать практически любую знакомую девушку. Обращения: «дорогая», «красавица моя» и другие подобные этим, никогда ни к чему не обязывали. А вот слово – «любимая»… Только сегодня, впервые в жизни назвав ее так, я понял, что это не просто слово – это состояние, даже скорее ощущение. Ощущение единства и ответственности, зависимости и слабости, но в то же время невероятной, неведомой мне до этого дня силы, словно данной мне специально для того, чтобы совершить ради нее все, что потребуется; будто способности мои удесятерились, а возможности неимоверно расширились. Ощущение это было невероятно, просто фантастически приятное!
Я хотел объяснить ей все мысли, что пронеслось у меня в голове, но не смог подобрать слов. Дыхание перехватило и сил, которых мгновение назад казалось бесконечное множество, осталось только на короткую фразу:
– Я люблю тебя!
Она на какое-то мгновение внимательно вгляделась в мое лицо, потом, очевидно, усмотрев на нем что-то, ведомое только ей, подошла ко мне, нежно обняла и, слегка приподнявшись на цыпочках, сказала:
– Я знаю! Я тоже тебя люблю!
Никогда бы не подумал, что эти три простых слова могут принести столько счастья. Я принялся целовать ее лицо, волосы, шею, плечи, а она с удовольствием поворачивалась, чтобы мне было удобнее.
Я подхватил ее на руки и отнес в комнату, опустив на диван. Она не сопротивлялась, только дыхание у нее стало более горячим и учащенным.
А потом мы любили друг друга. Любили так, как никогда до этого. Мне казалось, что мы растворились один в другом, стали неким единым существом, словно и чувства и мысли у нас слились и мы, угадывая малейшие желания этого нового объединенного существа, тут же выполняли их со всем энтузиазмом свойственным каждому новорожденному…
После мы долго лежали обнявшись и курили, почти не разговаривая. Все внешние проблемы куда-то делись, не существовало ничего, кроме нас двоих и клубов табачного дыма над головой, которые превращали и без того темную комнату, едва освещенную тусклым светом маленькой свечки в некое сюрреалистическое помещение.
– Сколько сейчас времени, интересно? – лениво спросил я, потягиваясь.
– Не знаю даже, – честно ответила Кира. – Часа два, примерно. Электричества нет, часы отключились, а мои наручные на кухне где-то валяются…
– Два часа ночи… – протянул я. Надолго же меня вырубило…
Кира удивилась.
– Почему ночи? Два часа дня! Я проснулась к вечеру, а ты устал и уснул в кресле. Я не стала тебя будить, немного похозяйничала на кухне и опять в постель легла. А утром ты так сладко спал, что я решила тебя не трогать. Думаю, пусть спит, пока спится! Вот ты и дрых бессовестно – целых полдня! А мне так страшно было! На улице жуть, что творится… Крики какие-то постоянно, выстрелы, небо черное, ничего не видно, дождь шел невероятный, думала, окна повыбивает. Сейчас вот только все закончилось, с час назад… Что происходит, Ярик?
Кира слабо вздохнула. Не веря своему счастью, я осторожно поднялся на ноги, очень аккуратно уложил ее на диван и только потом бросился на кухню. Вода из крана не шла. Схватив полотенце, я метнулся в прихожую, пытаясь отыскать баллон с водой. Тот все никак не попадался под руку. Расшвыряв пакеты и рассыпав при этом кучу консервных банок, я все же добрался до цели.
Одним движением сняв крышку, я обильно смочил полотенце и бегом вернулся в комнату.
Кира лежала в той же позе, в которой я ее оставил. Я протер ее лицо мокрым полотенцем и слегка похлопал по щекам. Ну, давай же! Очнись! Ну, пожалуйста!
Кира открыла глаза.
– Ярик? – голос у нее был такой тихий и слабый, что сердце у меня готово было выскочить из груди от жалости.
– Да, любимая, я здесь, я с тобой, я рядом!
– Что-то мне плохо стало… потом… не помню…
Я старался говорить спокойным голосом, чтобы не волновать ее еще больше.
– Все хорошо! Ты просто упала в обморок! Это из-за простуды, не переживай! Все будет в порядке!
Кира попыталась кивнуть, но скривилась от боли.
– Голова болит. Сильно. Не могу говорить…
– Лежи, родная. Сейчас таблетку принесу. Где у тебя аптечка?
– На кухне, в белом шкафу…
Я нашел пакет с лекарствами с первой попытки. Так, что тут у нас: фестал, активированный уголь… не то… а вот! Аспирин, анальгин, парацетамол – стандартный набор.
Захватив все, а заодно и кружку, которую по дороге наполнил водой из баллона в коридоре, склонился к Кире.
– Анальгин, двух таблеток достаточно…
Кира послушно проглотила лекарство, запив водой.
– Теперь поспи. Как проснешься, все пройдет!
– Хорошо, я постараюсь. Ты больше никуда не уйдешь?
Я затряс головой.
– Ни за что! Я буду рядом!
Кира улыбнулась, закрыла глаза и мгновенно уснула. Она всегда отличалась этой удивительной способностью – засыпать за пару секунд. Помню, один раз я так удивился, когда во время одной из наших первых встреч, она села в кресло и на половине фразы замолчала. Я тогда некоторое время терпеливо ждал продолжения, решив, что она обдумывает, как бы точнее выразить свою мысль. Но через пару минут, так и не дождавшись ответа, подошел к креслу, а Кира только тихонько сопела, видя скорее всего уже первый сон.
Тогда меня это безумно развеселило, я устроил ее поудобнее, укрыл пледом и пошел на кухню смотреть телевизор.
Сейчас же, это ее свойство было мне только на пользу. Что бы с ней ни случилось: обычная ли болезнь или страшная чума, поразившая город, лучшего лекарства, чем сон, я пока не мог представить.
Главное, что она жива, а с остальным как-нибудь да справимся!
Нервы мои были на пределе. Я даже решил не включать ни телевизор, ни радио, ни комп – ну их, эти новости. Надо было отдохнуть, немного прийти в себя от этого сумасшедшего дня.
Тихонечко выйдя на кухню, я налил себе пол стакана коньяка, оставшегося с утра, и выпил одним глотком, закусив кусочком сыра.
Стало легче.
Налил себе еще пол стакана и вернулся в комнату. Кира тихонечко постанывала во сне, на лбу у нее выступили капельки пота. Я свернул прохладное от воды полотенце и промокнул их. Стонать Кира тут же перестала.
Выпив вторую порцию универсального успокоительного, я устроился в кресле, напротив Киры, и прикрыл глаза. У меня тоже дико разболелась голова, впрочем, это было не удивительно после всех произошедших событий.
Вдруг меня бросило в такой жар, что пот градом покатил по лицу. Мысли путались. Что это? Неужели и до меня добралось? Все ж таки подхватил вирус… Я попытался встать, но сил не было. Я не мог даже шевельнуть рукой, только мозг еще работал, еще цеплялся за действительность. Но через мгновение сознание погасло полностью.
* * *
Очнулся я от каких-то негромких звуков с кухни. На диване рядом никого не было.На удивление, я чувствовал себя отдохнувшим и мысли больше не путались. Выжил? Что же со мной приключилось: простое переутомление или следствие того мора, что косил людей на улице сотнями? И, интересно, на какое время я отключился? В комнате было темно, хотя шторы, насколько я видел, были раздвинуты. Уже ночь?
Я тихонечко поднялся со своего кресла и вышел на кухню.
Кира, при свете свечи, рассортировывала мои «покупки», аккуратно составляя по шкафам многочисленные банки и упаковки. Это было так по-домашнему, что я на несколько мгновений совершенно позабыл обо всех событиях дня и лишь любовался картиной.
Кира заметила меня и смутилась.
– Проснулся?
– Как видишь… Как ты себя чувствуешь?
Кира улыбнулась.
– Ты знаешь, вполне нормально! Даже удивительно! Плохо помню, что было, если честно. Помню тебя и все…
Вспоминать тот ужас, что пережил я сам в те мгновения, совершенно не хотелось.
– Это все простуда гадкая. А теперь все прошло и больше не придет!
Кира нахмурилась.
– Что ты со мной, как с ребенком маленьким?
– Извини, любимая, я случайно!
– А знаешь, – Кира вдруг перестала хмуриться и задорно улыбнулась. – Ты ведь никогда раньше не называл меня любимой! А сегодня называешь!
Странно. Я прежде ни разу даже не задумывался над тем, как ее называть, а вот сейчас понял, что она права. Все слова, которые я ей говорил, были обтекаемыми, точно так же я мог назвать практически любую знакомую девушку. Обращения: «дорогая», «красавица моя» и другие подобные этим, никогда ни к чему не обязывали. А вот слово – «любимая»… Только сегодня, впервые в жизни назвав ее так, я понял, что это не просто слово – это состояние, даже скорее ощущение. Ощущение единства и ответственности, зависимости и слабости, но в то же время невероятной, неведомой мне до этого дня силы, словно данной мне специально для того, чтобы совершить ради нее все, что потребуется; будто способности мои удесятерились, а возможности неимоверно расширились. Ощущение это было невероятно, просто фантастически приятное!
Я хотел объяснить ей все мысли, что пронеслось у меня в голове, но не смог подобрать слов. Дыхание перехватило и сил, которых мгновение назад казалось бесконечное множество, осталось только на короткую фразу:
– Я люблю тебя!
Она на какое-то мгновение внимательно вгляделась в мое лицо, потом, очевидно, усмотрев на нем что-то, ведомое только ей, подошла ко мне, нежно обняла и, слегка приподнявшись на цыпочках, сказала:
– Я знаю! Я тоже тебя люблю!
Никогда бы не подумал, что эти три простых слова могут принести столько счастья. Я принялся целовать ее лицо, волосы, шею, плечи, а она с удовольствием поворачивалась, чтобы мне было удобнее.
Я подхватил ее на руки и отнес в комнату, опустив на диван. Она не сопротивлялась, только дыхание у нее стало более горячим и учащенным.
А потом мы любили друг друга. Любили так, как никогда до этого. Мне казалось, что мы растворились один в другом, стали неким единым существом, словно и чувства и мысли у нас слились и мы, угадывая малейшие желания этого нового объединенного существа, тут же выполняли их со всем энтузиазмом свойственным каждому новорожденному…
После мы долго лежали обнявшись и курили, почти не разговаривая. Все внешние проблемы куда-то делись, не существовало ничего, кроме нас двоих и клубов табачного дыма над головой, которые превращали и без того темную комнату, едва освещенную тусклым светом маленькой свечки в некое сюрреалистическое помещение.
– Сколько сейчас времени, интересно? – лениво спросил я, потягиваясь.
– Не знаю даже, – честно ответила Кира. – Часа два, примерно. Электричества нет, часы отключились, а мои наручные на кухне где-то валяются…
– Два часа ночи… – протянул я. Надолго же меня вырубило…
Кира удивилась.
– Почему ночи? Два часа дня! Я проснулась к вечеру, а ты устал и уснул в кресле. Я не стала тебя будить, немного похозяйничала на кухне и опять в постель легла. А утром ты так сладко спал, что я решила тебя не трогать. Думаю, пусть спит, пока спится! Вот ты и дрых бессовестно – целых полдня! А мне так страшно было! На улице жуть, что творится… Крики какие-то постоянно, выстрелы, небо черное, ничего не видно, дождь шел невероятный, думала, окна повыбивает. Сейчас вот только все закончилось, с час назад… Что происходит, Ярик?