Страница:
– Может быть, что-нибудь подскажут мои сородичи, которых ты там видел, – задумчиво произнесла Элениэль. – Досточтимый Элдор со своими детьми – все они наделены магическими способностями, хотя и не состоят в Гильдии Магов. Но ты же знаешь – способность распознавать иллюзорный морок в крови у нас, эльфов.
Амин пожал плечами – он, честно говоря, сомневался, что Элдор или его дети смогут чем-то помочь. Эльфы редко вмешивались в дела людей, предпочитая держаться в стороне. Разве стоит надеяться, что они подскажут, кто навеял кошмарных чудовищ, раз уж они не вмешались тогда, около городских ворот? Правда, с точки зрения долгоживущих, людям не угрожало ничего реального – кроме их же собственной паники.
Тем временем солнечные лучи осветили уже не только шпили дворцовых башен, но и все их целиком. Площадь постепенно стала заполняться народом. Но Вайрана, как ни выглядывали его друзья, видно не было.
– Все, нам пора! – решительно заявила Элениэль. – Через час надо быть на Арене для жеребьевки. Если Вайран хочет спать – пусть спит дальше. Если не ошибаюсь, он вчера собирался еще встречаться со своими дружками – наверняка они продолжили застолье!
– Может быть, нам хотя бы еще немного… – начал Амин, но, взглянув на рассерженное лицо девушки, осекся. – Да, ты, пожалуй, права. Скорее всего этот соня еще дрыхнет… Куда нам надо идти?
– Вот эта улица выведет нас прямо к Арене… Но не скоро, так что идем быстрее. Если мы опоздаем на жеребьевку, к состязаниям не допустят ни тебя, ни меня.
Эльфийка легко сбежала со ступеней и направилась через площадь к одной из многих выходивших на нее улиц. К верху холма вела она одна – извиваясь, словно русло прихотливой речки. Чем выше поднимались юноша и девушка, тем круче становилась мощенная крупным булыжником мостовая. И все больше обгоняли они людей – на улицу выходило множество переулков, и из них то и дело появлялись горожане и приезжие – по одному и целыми компаниями, – спешившие занять места на трибунах получше.
– А много будет сегодня выступать магов? – спросил Амин, переводя дух и догоняя Элениэль, которая остановилась, чтобы подождать отставшего друга. Поступь эльфийки была невесомой и стремительной – казалось, она не идет, а летит, и молодой человек, хоть и прошел за последний год немало лиг, с трудом поспевал за девушкой.
– Со мной собираются состязаться еще пятеро. Ты же знаешь, конкурс алхимиков – не самое зрелищное и популярное действо. Кроме разве что финала, – мрачно нахмурилась Элениэль. – На Боевую Арену должно выйти полторы дюжины колдунов, чародеев и волшебников, включая тебя. Ну и мастеров Иллюзии будет выступать не менее дюжины.
– Понятно, – кивнул головой Амин и, отдышавшись, смущенно спросил: – Нам еще далеко идти?
– Мы уже почти на месте. Видишь, из-за ближайших домов показались арки? Пошли скорее, жеребьевка вот-вот начнется! – озабоченно сказала девушка, взглянув на восходящее солнце, показавшееся меж крыш.
Подъем стал совсем крутым – наверняка здесь не смогла бы подняться ни одна телега – впрочем, ей тут нечего было делать. Наконец последние дома вдоль улицы расступились, и перед друзьями раскинулась еще одна площадь. Она была не столь велика, как Дворцовая, но впечатляла не меньше – благодаря возвышавшейся на противоположной стороне Арене.
За время своих странствий Амин видел немало грандиозных сооружений – и неприступные замки среди диких скал Трогга, и Водяные Сады Чинка, и многие другие творения искусных зодчих. Но ничто увиденное им (даже Дворец Гильдии Магов) не могло сравниться с Ареной Далла – грандиозного строения, раскинувшегося в виде амфитеатра на склоне естественного холма, занимавшего северную часть города. Высокие стрельчатые арки, поддерживаемые изящными колоннами, устремлялись на высоту не менее десятка человеческих ростов, а за ними, возносясь к самим небесам, виднелись зрительские трибуны, широким полукругом охватывавшие укрытую фронтоном площадку для выступлений.
Арена казалась тем величественнее, что стекавшиеся к ней люди смотрелись совсем крошечными и ничтожными – словно насекомые, копошившиеся у муравейника. Многолюдные толпы вливались через центральные ворота Арены и растекались по трибунам, однако огромные ряды скамей выглядели практически пустыми.
– Не сюда. – Элениэль схватила Амина за рукав – юноша вслед за другими двинулся было к главному входу. – Не забывай – нам выпала честь выступать сегодня!
Молодой человек послушно направился за подругой к неприметной двери, находившейся слева от центральных ворот. Пройдя под сводами стрельчатой арки, они оказались в узком и низком коридоре, едва освещенном мерцающим пламенем пары факелов. Однако Амин не успел даже удивиться столь убогому входу для участников состязаний – коридор закончился, и он едва успел остановиться, чтобы не сбить с ног свою спутницу.
Друзья оказались внутри Арены – на небольшой площадке, отделенной от остальной части низким барьером. Сотни скамей, ступенями спускавшихся по чаше амфитеатра к сцене, постепенно заполнялись пестрой толпой зрителей. В воздухе стоял несмолкающий гул голосов – словно кто-то разворошил пчелиный улей.
– Вон там находится жюри – самые великие маги Далла.
Элениэль махнула рукой в сторону роскошно украшенной ложи поблизости от того места, где остановились они с Амином. Вместо скамей там стояли удобные кресла с высокими спинками и резными подлокотниками, а пурпурный бархатный полог, расшитый золотыми гербами Гильдии Магов, защищал находившихся внутри от солнечных лучей.
Всего кресел было около десятка, но занята пока оказалась лишь половина. Седовласые старцы в мантиях важно посматривали по сторонам, явно наслаждаясь собственной значимостью и почтением, с которым толпа взирала на них.
– Смотри, здесь и сам Глава городского магистрата, мастер Игль, и Старейшины семей Сарров и Микитов – самых древних и знатных родов в наших краях. Ну а без Архимагистра Торуса, как ты прекрасно понимаешь, обойтись никак нельзя…
– Ой, магистр Йом! – не смог удержать радостного возгласа Амин.
Он был счастлив увидеть старенького мага – Главу Гильдии Магов Гарма, где друзья когда-то проходили обучение. Магистр Йом ничуть не изменился за это время – толстячок в украшенном звездами колпаке уютно устроился в своем кресле и, по-видимому, дремал, однако, как прекрасно знали и Элениэль, и сам Амин, даже при этом волшебник внимательно следил за всем, что происходит вокруг.
– Я ни разу не видел Торуса – это тот важный усач? – тихо спросил юноша.
– Нет, это мастер Игль. А Торус сидит справа от него.
Амин уставился на Главу Гильдии Магов Далла. Разумеется, он знал, что этот прославленный маг принадлежит к племени гномов, но все же увидеть это своими глазами было для юноши крайне удивительно. Хотя борода старика была непривычно для гнома аккуратно подстрижена и уложена, однако по его сложению и чертам лица ошибиться было невозможно. Конечно, это было совершенно неслыханным – как известно, магические способности гномов, мягко говоря, не слишком велики, однако тем ярче были исключения… Архимагистр внимательно слушал другого гнома, слегка склонившись в своем кресле и подперев широкой ладонью подбородок. Плечистый крепыш, который стоял спиной к юноше и девушке, похоже, был возбужден – он то и дело размахивал руками, а голос его звучал куда громче, чем дозволяли правила поведения в кругу столь высокопоставленных особ. Наконец Торус отрицательно покачал головой. Его собеседник воздел руки к небу, однако Глава Гильдии, похоже, был непреклонен.
– Ну и ладно! – выкрикнул невежа так громко, что его слова четко оказались слышны. – Так бы и сказали, что здесь нет никого, кто осмелился бы померяться со мной силой!
Амин вздрогнул от неожиданности, когда смутьян резко обернулся – хотя вчера в коридоре Гильдии он лишь мельком взглянул на толкнувшего его грубияна, тяжелые черты кирпично-красного скуластого лица с кустистыми бровями и седая борода, заплетенная в косу, запомнились ему хорошо. По виду гному исполнилось лет сорок—пятьдесят – совсем юнец по меркам подгорного народа, – поэтому было особенно странно видеть его седину. Кожаная коричневая куртка с бахромой и такие же штаны выглядели весьма запыленными – этот неряха даже не удосужился отряхнуться, представ перед Архимагистром!
– Твердолоб, не спеши! – прозвучал во внезапно наступившей тишине чуть дрожащий голос Торуса. – Ты не дослушал меня. Мы решили допустить тебя к состязаниям при условии, что твой молот пока останется у меня.
– Ну, что я говорил! – торжествующе выкрикнул смутьян, заносчиво обводя всех взглядом. – Никто не сможет со мной…
– Барьер, который возводится вокруг Арены, дабы защитить зрителей от магических сил, не рассчитан на то, чтобы удержать такую железяку, если вдруг одному чересчур вспыльчивому гному покажется, что кто-то косо на него посмотрел! – прервал Твердолоба низкий женский голос, раздавшийся прямо за спиной у Амина. – Если я не ошибаюсь, из-за этой вспыльчивости у тебя…
– …Возникли кое-какие недоразумения между мной и Старейшинами моего рода, – торопливо сказал внезапно присмиревший гном. – Я надеюсь, что милостивая госпожа будет столь любезна, что не станет напоминать…
– …Об этой печальной истории, из-за которой тебе пришлось, так скажем, на некоторое весьма неопределенное время покинуть родные горы! Так и быть, не будем ворошить прошлое, особенно не такое уж далекое – но молот тебе все равно придется оставить здесь, если ты хочешь принять участие в состязаниях.
– Слушаюсь, госпожа, – покорно пробормотал Твердолоб и с поклоном положил тяжелый молот на длинном древке у кресла, на котором восседал Торус. – Надеюсь, он будет здесь в сохранности.
– Не сомневайся, – едва заметно – кончиками губ – улыбнулась женщина и, подойдя к Архимагистру, изящно устроилась на соседнем кресле. – А теперь можешь идти в Залу Предчувствия.
Гном неуклюже поклонился и, ни на кого не глядя, вышел через арку, противоположную коридору, по которому пришли Амин и Элениэль.
– Мало кто решается спорить с госпожой Милисентой, – шепнула эльфийка на ухо молодому волшебнику.
Амин с невольным любопытством посмотрел на прославленную магессу – до сих пор ему не приходилось ее видеть, впрочем, так же, как и Архимагистра Торуса. Правая рука Главы Гильдии Магов Далла была зрелой женщиной, однако выглядела гораздо моложе своих лет. Правда, достаточно было взглянуть в ее зеленые миндалевидные глаза, чтобы понять, что за лицом юной девушки скрывается многоопытная дама. Амин подумал, что Вайран наверняка не видел госпожи Милисенты – иначе ни за что не назвал бы «старой каргой». Магесса была одета в длинное серебристое платье, струившееся по ее фигуре, словно река. Многочисленные кольца, унизывавшие длинные узкие пальцы, наверняка были не простыми украшениями – так же, как и жемчужное ожерелье на высокой груди, довольно откровенно открытой глубоким вырезом, и алмазные заколки в густых иссиня-черных вьющихся волосах. Амин чувствовал, что все эти драгоценности прямо-таки вибрируют от заключенной в них магической энергии.
– Здравствуй, милочка, – покровительственно проворковала госпожа Милисента, когда ее взор упал на Элениэль. – Рада тебя видеть и от всей души желаю победы в сегодняшних состязаниях.
– Благодарю вас, – слегка поклонилась Элениэль.
Потрясенный Амин был уверен, что гордая и бесстрашная эльфийка слегка оробела. Но тут магесса посмотрела на него самого – и он почувствовал, что по его телу пробежала дрожь, а лба словно легко коснулась чья-то рука.
– А это, вероятно, и есть твой друг. – Милисента не спрашивала, а утверждала. – Какой приятный молодой человек. И бесстрашный, и находчивый к тому же! Думаю, мы с вами еще встретимся по окончании торжеств – мне бы хотелось услышать о произошедшем вчера у ворот из первых уст.
Амин согласно кивнул – хотя пожелание это звучало скорее как приказ.
– И тебе удачи, юноша! – Милисента сверкнула ослепительной улыбкой и махнула рукой, давая понять, что друзья могут идти.
– Честное слово, – чуть слышно пробормотал Амин, когда между ними и ложей с жюри оказалось достаточное расстояние, – по-моему, госпожа Милисента куда больше похожа на Главу Гильдии, чем почтеннейший Торус.
– Ты прав, – нахмурилась Элениэль. – Архимагистр все больше времени проводит среди манускриптов в библиотеке, поручая решение почти всех важных вопросов своей Первой Помощнице… И кое-кому это очень не нравится, хотя мало кто решается говорить об этом вслух. Иной раз…
– Тс-с-с! Она смотрит на нас, – прошептал юноша, оглянувшись. – Похоже, ей не составит труда узнать, о чем мы говорим… Ты знаешь, куда нам теперь нужно идти?
– Да, конечно. А кому это ты машешь?
– Видишь вон того старика на втором ряду? – Амин вновь махнул рукой.
– Ты знаешь господина Лайона? Откуда? – изумилась Элениэль.
– Он ехал вместе с тем караваном, к которому мне удалось пристроиться. И в той передряге около городских ворот мы оказались рядом. Должен сказать, что он был, пожалуй, один из немногих, кто сохранил спокойствие… Хотя, если честно, кроме его имени я почти ничего больше о нем не знаю. Мне почему-то показалось, что он лекарь… Правда, знака Гильдии Лекарей я у него не заметил, и кто-то в караване еще говорил, что он владеет лавкой в городе. Похоже, тебе он знаком куда лучше.
– О, это замечательный человек! – восторженно заявила Элениэль. – Он действительно хозяин лавки древностей. Я знаю его уже много лет, пожалуй, с самого детства. А когда я вернулась в Далл после учебы, то мы, можно сказать, стали настоящими друзьями. Для человека, не владеющего магией, старик Лайон знает о ней поразительно много. Кроме того, он – ходячий учебник истории, и не только о нашем городе. А сколько всего интересного есть в его лавке, ты себе даже не можешь представить!
– Э-ле-ни-эль!!!
Сквозь шум многочисленных зрителей, пробирающихся вдоль рядов и устраивающихся на скамьях, донесся чей-то крик. Друзья завертели головами, пытаясь определить, откуда же он раздался – и Амину первому удалось различить среди пестрой толпы два знакомых лица. Совсем неподалеку от них, тремя рядами выше, оказались Зелина и Альвадес – младшая сестра Элениэль и ее отец. Зелина стояла, размахивая руками и выкрикивая имя сестры.
– Нам надо идти готовиться к состязаниям, – строго сказала эльфийка.
– Дай мне хотя бы поздороваться с твоими родными, а то, чего доброго, они сочтут меня полным невежей, – улыбнулся Амин.
Не дожидаясь ответа, юноша начал пробираться наверх. Элениэль поджала губы, однако ничего не сказала и последовала за молодым человеком.
– Рад видеть. – Эльф чуть выше среднего роста с перехваченными серебряным обручем длинными каштановыми волосами слегка приподнялся на своем месте и кивнул головой.
– Мое почтение, досточтимый Альвадес, – поклонился в ответ Амин. – И тебе, уважаемая Зелина. За тот год, что мы не виделись, твоя красота стала еще ярче и нежнее.
– А ты научился говорить весьма цветасто, – усмехнулся эльф. – Элениэль вчера рассказала нам, что ты вернулся из дальних странствий, однако было уже слишком поздно для бесед. Надеюсь, у тебя найдется время, чтобы заглянуть к нам и поведать о своих приключениях.
– Да-да, – горячо воскликнула Зелина и тут же, зардевшись, умолкла.
Младшая сестра Элениэль была довольно хрупкого сложения, а детские еще черты лица казались более нежными и женственными. Ярко-изумрудные глаза смотрели одновременно восторженно и удивленно, а сама девушка то и дело поправляла непокорную светло-русую прядь волос, падающую на высокий лоб. Праздничное платье, опрятное и скромное, украшала лишь небольшая брошь, и Амин невольно вспомнил о том, что из-за интриг Альвадесу так и не дали давно обещанного повышения по службе.
– Долго же вы сюда добирались, – усмехнулся эльф. – Ты ведь вышла много раньше нас, а мы уже с полчаса как сидим здесь.
– И заняли для вас места! – вновь покраснев, добавила Зелина и, справившись со смущением, добавила: – Ты ведь говорила, что вас будет трое?
– Именно из-за того, что мы зря прождали этого соню Вайрана, нам пришлось задержаться! – с досадой в голосе сказала Элениэль. – Однако мы уже должны идти. Нам давным-давно нужно быть на жеребьевке. Господин Картхар не будет нас с тобой ждать, Амин, пойдем скорее! Возможно, отец, – добавила эльфийка, – мы сможем присоединиться к вам позже.
Элениэль и Амину с трудом удалось спуститься обратно – народ все прибывал, и передние ряды были полностью заняты. Зрители, среди которых приезжих было немногим меньше, чем горожан, приготовились весело провести время, наблюдая за магическими состязаниями. Этому должны были способствовать многочисленные корзины со снедью и бурдюки с вином и пивом, о которые то и дело спотыкались друзья, пробираясь вдоль заполненных рядов.
Наконец девушке и юноше удалось выйти на площадку неподалеку от ложи жюри, и они поспешили к той самой арке, через которую недавно прошел Твердолоб. Совсем молоденький послушник, смущаясь, спросил их имена и, сверившись со списком, распахнул дверь, пожелав удачи на предстоящих состязаниях. За дверью оказалась весьма обширная комната, но с довольно низким потолком – Амин, вытянув руку, легко бы достал до него. Окон в помещении не было, и оно освещалось многочисленными факелами, горящими вдоль стен. Однако откуда-то постоянно шел воздух – языки пламени колебались, отчего по лицам присутствующих – а здесь находилось дюжины три магов – метались причудливые тени. Посреди комнаты стоял невысокий постамент, на котором, меж пяти подсвечников с пятью свечами каждый, стоял пожилой маг в мантии магистра – распорядитель соревнований Картхар. Магические светильники отсутствовали здесь неспроста – перед состязаниями участники должны были испытывать как можно меньшее воздействие сторонней магии.
– Кгм! – громко откашлялся Картхар, разворачивая свиток, который держал в руках. – Надеюсь, теперь наконец-то здесь собрались все, кому предстоит сегодня выйти на Арену! На всякий случай я напомню…
Негромкий гул голосов в комнате стих, и внимание всех обратилось к распорядителю, однако в этот момент к нему подошел послушник – тот самый, что сверял списки на входе – и что-то шепнул на ухо. Картхар нахмурился, но после краткого размышления кивнул и, по-видимому, собрался уже продолжать, но его вновь прервали.
Около входной двери раздался какой-то шум, и в комнату ворвался, довольно бесцеремонно расталкивая собравшихся магов, еще один участник. Когда он оказался рядом с Амином, узнать его не составило труда – это был Твердолоб. Нахальный гном что-то громко бурчал себе под нос, причем разобрать можно было только слова «пиво», «порву» и «задница».
– Я чуть штаны не обмочил, пока не отыскал здесь сортир! – громогласно объявил Твердолоб, добравшись до распорядителя. – Надеюсь, я ничего не пропустил?
Картхар недовольно покачал головой и, жестом велев гному замолчать, продолжил. Довольно витиеватым языком он изложил то, что Амину уже узнал от Элениэль – порядок выступлений и правила участия в состязаниях. Первыми должны были выйти на Арену алхимики, следом за ними повелители Стихий, а завершали представление мастера Иллюзий.
Правда, для юноши оказалось новым то, что отказ от соревнований на Арене в последний момент карался понижением в магическом звании на целых два разряда. Наказание показалось ему излишне суровым, однако, поразмыслив, молодой человек все-таки счел его справедливым – виновник позорил этим всех своих сотоварищей и само магическое искусство.
«Интересно, что же такого должно случиться, чтобы маг не решился на состязание?» – недоуменно подумал Амин. Картхар же тем временем перешел к перечислению наград. Они были скорее почетны, нежели прибыльны – участие в магических поединках во время Дней Пирры само по себе являлось большой честью и доказывало мастерство допущенных на Арену.
– Итак, если ни у кого нет вопросов, а я уверен, что их ни у кого нет. – Распорядитель тяжелым взглядом обвел участников, особо пристально посмотрев на Твердолоба.
Гном, который явно собирался что-то заявить, запнулся на полуслове и развел короткими мускулистыми руками. Картхар удовлетворенно кивнул и продолжил:
– …Я попрошу всех, кроме алхимиков, покинуть этот зал. Вы можете занять места на трибунах, для участников специально выделено несколько скамей.
Амин ободряюще улыбнулся Элениэль. Эльфийка выглядела очень сосредоточенной и, как показалось юноше, заметно волновалась. Однако она смогла улыбнуться в ответ и даже махнула ему рукой.
Молодой маг не стал усаживаться вместе с остальными магами, а кое-как пробрался чуть выше – туда, где сидели сестра и отец Элениэль. Состязания бывали иногда довольно опасными для участников, и он хотел быть ближе к родным девушки, чтобы успокоить их в случае необходимости – хотя в магическом мастерстве своей подруги Амин не сомневался.
Когда молодой человек наконец добрался до Зелины и Альвадеса, те лишь кивнули ему – но только потому, что все их внимание было устремлено на Арену. Состязание алхимиков уже началось. Об этом громогласно объявил Картхар, голос которого, усиленный заклинанием Горного Эха, разнесся над трибунами. Амин сел на скамью рядом с младшей сестрой Элениэль и, как и все вокруг, сосредоточил все свое внимание на Арене.
Даже с того относительно небольшого расстояния, на котором находились от молодого волшебника участники, мало что можно было разглядеть. Что уж было говорить о тех, кто сидел на дальних рядах. Однако устроители празднества позаботились, чтобы выступления были видны всем.
Над каждым из участников состязания алхимиков – а их оказалось не шестеро, как предполагала Элениэль, а семеро – пятеро людей и двое эльфов – возник переливающийся голубоватым светом шар, размером с десяток человеческих ростов. И в нем, с помощью какого-то заклинания Иллюзии, которое было Амину неизвестно, появились огромные изображения магов-алхимиков. Перед каждым из них находился столик, уставленный многочисленными колбами и пробирками.
– Почтеннейшие горожане и гости нашего славного Далла! – чуть глуховатый голос Картхара сменил другой – пронзительный, как у уличного торговца. – Думаю, многие прекрасно знают правила состязания алхимиков, однако должен сказать, что на этот раз мы их немного изменили. Нашим славным магам предстоит всего лишь за полчаса определить, что находится в пузырьке, который каждому из них сейчас вручит одна из наших городских красавиц! Быть может, это будет последняя красавица, которую доведется увидеть этим смельчакам – ибо в пузырьке находится яд. Да-да, яд! И нужно великое мастерство, чтобы суметь подобрать нужное противоядие! Так как по истечении отведенного времени участники нашего состязания должны будут выпить этот яд и принять собственноручно приготовленное ими противоядие!
Амин услышал, как слабо вскрикнула Зелина, а отец Элениэль негромко выругался – не по-эльфийски, а по-солдатски. Да и сам юноша невольно вздрогнул – насколько ему было известно, раньше на состязаниях алхимиков в пузырьках находилось какое-нибудь довольно безобидное снотворное или, в крайнем случае, слабительное. Публика же от души веселилась, глядя, как неудачники, не сумевшие правильно определить содержимое, валились там же, где стояли, и раскатисто храпели, или же принимались метаться по Арене, тщетно пытаясь найти укромное местечко.
Похоже, что для некоторых магов-алхимиков новые условия состязаний тоже оказались неожиданностью. На их лицах, многократно увеличенных магическими сферами, отразились растерянность, а кое у кого даже испуг. Правда, как заметил Амин, Элениэль, заметно нервничавшая совсем недавно, теперь была на удивление спокойна. По-видимому, она знала, на что шла. Однако предупреждать своих близких о том, какое испытание ей предстоит, девушка не стала – что было вполне понятно. Ведь тогда отец ни за что не дал бы своего согласия на ее участие в соревнованиях.
– Время пошло! – выкрикнул невидимый комментатор, когда первый из участников осторожно приоткрыл крышку своего пузырька.
– Я думаю, это просто нелепая шутка, – негромко сказал Амин Зелине, чтобы хоть как-то ее успокоить – девушка сидела, сжав кулаки и до крови прикусив нижнюю губку.
– Ты помнишь, чтобы хоть раз кто-то шутил подобным образом во время магических состязаний? – с отчаянием в голосе спросила юная эльфийка и, когда Амин покачал головой, добавила: – Ты и сам не веришь в то, что сказал… Если это шутка, то они-то здесь зачем?
Зелина указала на четверых появившихся на Арене людей в мантиях Целителей. Они неторопливо подошли и встали позади за спинами соревнующихся магов-алхимиков. По-видимому, все действительно было очень и очень серьезно…
Отец и сестра Элениэль пристально следили за всем происходящим. Амин понял, что пытаться отвлечь их сейчас было абсолютно бессмысленно.
Хотя между всеми алхимиками чувствовалось что-то неуловимо общее – все они совершенно не походили друг на друга. В центре Арены находился самый пожилой – седая борода спускалась почти до пояса, а из-под кустистых бровей было совсем не видно глаз. Смуглая кожа выдавала в старике уроженца дальних стран. Справа от него сосредоточенно перебирал пробирки мужчина средних лет, тяжелая фигура и черты лица которого скорее подошли бы воину, нежели магу. Чуть дальше находились столы юноши и девушки примерно того же возраста, что и Амин. Девушка, пожалуй, была даже несколько моложе. Однако, как ни странно, нервничала она куда меньше, чем юноша, чьи дрожащие руки и вспотевший лоб ясно выдавали волнение. Слева от центра все еще изучал пузырек с ядом стройный эльф. В отличие от людей он не поспешил схватиться за колбы и пробирки, стоявшие на его столе, а продолжал внимательно вглядываться в мутную жидкость, губы его при этом беззвучно шевелились. И наконец, между ним и Элениэль расположился еще один маг-человек – по виду ему перевалило за пятьдесят лет, голова была начисто выбрита, а обнаженные до плеч руки покрыты причудливыми татуировками.
Амин пожал плечами – он, честно говоря, сомневался, что Элдор или его дети смогут чем-то помочь. Эльфы редко вмешивались в дела людей, предпочитая держаться в стороне. Разве стоит надеяться, что они подскажут, кто навеял кошмарных чудовищ, раз уж они не вмешались тогда, около городских ворот? Правда, с точки зрения долгоживущих, людям не угрожало ничего реального – кроме их же собственной паники.
Тем временем солнечные лучи осветили уже не только шпили дворцовых башен, но и все их целиком. Площадь постепенно стала заполняться народом. Но Вайрана, как ни выглядывали его друзья, видно не было.
– Все, нам пора! – решительно заявила Элениэль. – Через час надо быть на Арене для жеребьевки. Если Вайран хочет спать – пусть спит дальше. Если не ошибаюсь, он вчера собирался еще встречаться со своими дружками – наверняка они продолжили застолье!
– Может быть, нам хотя бы еще немного… – начал Амин, но, взглянув на рассерженное лицо девушки, осекся. – Да, ты, пожалуй, права. Скорее всего этот соня еще дрыхнет… Куда нам надо идти?
– Вот эта улица выведет нас прямо к Арене… Но не скоро, так что идем быстрее. Если мы опоздаем на жеребьевку, к состязаниям не допустят ни тебя, ни меня.
Эльфийка легко сбежала со ступеней и направилась через площадь к одной из многих выходивших на нее улиц. К верху холма вела она одна – извиваясь, словно русло прихотливой речки. Чем выше поднимались юноша и девушка, тем круче становилась мощенная крупным булыжником мостовая. И все больше обгоняли они людей – на улицу выходило множество переулков, и из них то и дело появлялись горожане и приезжие – по одному и целыми компаниями, – спешившие занять места на трибунах получше.
– А много будет сегодня выступать магов? – спросил Амин, переводя дух и догоняя Элениэль, которая остановилась, чтобы подождать отставшего друга. Поступь эльфийки была невесомой и стремительной – казалось, она не идет, а летит, и молодой человек, хоть и прошел за последний год немало лиг, с трудом поспевал за девушкой.
– Со мной собираются состязаться еще пятеро. Ты же знаешь, конкурс алхимиков – не самое зрелищное и популярное действо. Кроме разве что финала, – мрачно нахмурилась Элениэль. – На Боевую Арену должно выйти полторы дюжины колдунов, чародеев и волшебников, включая тебя. Ну и мастеров Иллюзии будет выступать не менее дюжины.
– Понятно, – кивнул головой Амин и, отдышавшись, смущенно спросил: – Нам еще далеко идти?
– Мы уже почти на месте. Видишь, из-за ближайших домов показались арки? Пошли скорее, жеребьевка вот-вот начнется! – озабоченно сказала девушка, взглянув на восходящее солнце, показавшееся меж крыш.
Подъем стал совсем крутым – наверняка здесь не смогла бы подняться ни одна телега – впрочем, ей тут нечего было делать. Наконец последние дома вдоль улицы расступились, и перед друзьями раскинулась еще одна площадь. Она была не столь велика, как Дворцовая, но впечатляла не меньше – благодаря возвышавшейся на противоположной стороне Арене.
За время своих странствий Амин видел немало грандиозных сооружений – и неприступные замки среди диких скал Трогга, и Водяные Сады Чинка, и многие другие творения искусных зодчих. Но ничто увиденное им (даже Дворец Гильдии Магов) не могло сравниться с Ареной Далла – грандиозного строения, раскинувшегося в виде амфитеатра на склоне естественного холма, занимавшего северную часть города. Высокие стрельчатые арки, поддерживаемые изящными колоннами, устремлялись на высоту не менее десятка человеческих ростов, а за ними, возносясь к самим небесам, виднелись зрительские трибуны, широким полукругом охватывавшие укрытую фронтоном площадку для выступлений.
Арена казалась тем величественнее, что стекавшиеся к ней люди смотрелись совсем крошечными и ничтожными – словно насекомые, копошившиеся у муравейника. Многолюдные толпы вливались через центральные ворота Арены и растекались по трибунам, однако огромные ряды скамей выглядели практически пустыми.
– Не сюда. – Элениэль схватила Амина за рукав – юноша вслед за другими двинулся было к главному входу. – Не забывай – нам выпала честь выступать сегодня!
Молодой человек послушно направился за подругой к неприметной двери, находившейся слева от центральных ворот. Пройдя под сводами стрельчатой арки, они оказались в узком и низком коридоре, едва освещенном мерцающим пламенем пары факелов. Однако Амин не успел даже удивиться столь убогому входу для участников состязаний – коридор закончился, и он едва успел остановиться, чтобы не сбить с ног свою спутницу.
Друзья оказались внутри Арены – на небольшой площадке, отделенной от остальной части низким барьером. Сотни скамей, ступенями спускавшихся по чаше амфитеатра к сцене, постепенно заполнялись пестрой толпой зрителей. В воздухе стоял несмолкающий гул голосов – словно кто-то разворошил пчелиный улей.
– Вон там находится жюри – самые великие маги Далла.
Элениэль махнула рукой в сторону роскошно украшенной ложи поблизости от того места, где остановились они с Амином. Вместо скамей там стояли удобные кресла с высокими спинками и резными подлокотниками, а пурпурный бархатный полог, расшитый золотыми гербами Гильдии Магов, защищал находившихся внутри от солнечных лучей.
Всего кресел было около десятка, но занята пока оказалась лишь половина. Седовласые старцы в мантиях важно посматривали по сторонам, явно наслаждаясь собственной значимостью и почтением, с которым толпа взирала на них.
– Смотри, здесь и сам Глава городского магистрата, мастер Игль, и Старейшины семей Сарров и Микитов – самых древних и знатных родов в наших краях. Ну а без Архимагистра Торуса, как ты прекрасно понимаешь, обойтись никак нельзя…
– Ой, магистр Йом! – не смог удержать радостного возгласа Амин.
Он был счастлив увидеть старенького мага – Главу Гильдии Магов Гарма, где друзья когда-то проходили обучение. Магистр Йом ничуть не изменился за это время – толстячок в украшенном звездами колпаке уютно устроился в своем кресле и, по-видимому, дремал, однако, как прекрасно знали и Элениэль, и сам Амин, даже при этом волшебник внимательно следил за всем, что происходит вокруг.
– Я ни разу не видел Торуса – это тот важный усач? – тихо спросил юноша.
– Нет, это мастер Игль. А Торус сидит справа от него.
Амин уставился на Главу Гильдии Магов Далла. Разумеется, он знал, что этот прославленный маг принадлежит к племени гномов, но все же увидеть это своими глазами было для юноши крайне удивительно. Хотя борода старика была непривычно для гнома аккуратно подстрижена и уложена, однако по его сложению и чертам лица ошибиться было невозможно. Конечно, это было совершенно неслыханным – как известно, магические способности гномов, мягко говоря, не слишком велики, однако тем ярче были исключения… Архимагистр внимательно слушал другого гнома, слегка склонившись в своем кресле и подперев широкой ладонью подбородок. Плечистый крепыш, который стоял спиной к юноше и девушке, похоже, был возбужден – он то и дело размахивал руками, а голос его звучал куда громче, чем дозволяли правила поведения в кругу столь высокопоставленных особ. Наконец Торус отрицательно покачал головой. Его собеседник воздел руки к небу, однако Глава Гильдии, похоже, был непреклонен.
– Ну и ладно! – выкрикнул невежа так громко, что его слова четко оказались слышны. – Так бы и сказали, что здесь нет никого, кто осмелился бы померяться со мной силой!
Амин вздрогнул от неожиданности, когда смутьян резко обернулся – хотя вчера в коридоре Гильдии он лишь мельком взглянул на толкнувшего его грубияна, тяжелые черты кирпично-красного скуластого лица с кустистыми бровями и седая борода, заплетенная в косу, запомнились ему хорошо. По виду гному исполнилось лет сорок—пятьдесят – совсем юнец по меркам подгорного народа, – поэтому было особенно странно видеть его седину. Кожаная коричневая куртка с бахромой и такие же штаны выглядели весьма запыленными – этот неряха даже не удосужился отряхнуться, представ перед Архимагистром!
– Твердолоб, не спеши! – прозвучал во внезапно наступившей тишине чуть дрожащий голос Торуса. – Ты не дослушал меня. Мы решили допустить тебя к состязаниям при условии, что твой молот пока останется у меня.
– Ну, что я говорил! – торжествующе выкрикнул смутьян, заносчиво обводя всех взглядом. – Никто не сможет со мной…
– Барьер, который возводится вокруг Арены, дабы защитить зрителей от магических сил, не рассчитан на то, чтобы удержать такую железяку, если вдруг одному чересчур вспыльчивому гному покажется, что кто-то косо на него посмотрел! – прервал Твердолоба низкий женский голос, раздавшийся прямо за спиной у Амина. – Если я не ошибаюсь, из-за этой вспыльчивости у тебя…
– …Возникли кое-какие недоразумения между мной и Старейшинами моего рода, – торопливо сказал внезапно присмиревший гном. – Я надеюсь, что милостивая госпожа будет столь любезна, что не станет напоминать…
– …Об этой печальной истории, из-за которой тебе пришлось, так скажем, на некоторое весьма неопределенное время покинуть родные горы! Так и быть, не будем ворошить прошлое, особенно не такое уж далекое – но молот тебе все равно придется оставить здесь, если ты хочешь принять участие в состязаниях.
– Слушаюсь, госпожа, – покорно пробормотал Твердолоб и с поклоном положил тяжелый молот на длинном древке у кресла, на котором восседал Торус. – Надеюсь, он будет здесь в сохранности.
– Не сомневайся, – едва заметно – кончиками губ – улыбнулась женщина и, подойдя к Архимагистру, изящно устроилась на соседнем кресле. – А теперь можешь идти в Залу Предчувствия.
Гном неуклюже поклонился и, ни на кого не глядя, вышел через арку, противоположную коридору, по которому пришли Амин и Элениэль.
– Мало кто решается спорить с госпожой Милисентой, – шепнула эльфийка на ухо молодому волшебнику.
Амин с невольным любопытством посмотрел на прославленную магессу – до сих пор ему не приходилось ее видеть, впрочем, так же, как и Архимагистра Торуса. Правая рука Главы Гильдии Магов Далла была зрелой женщиной, однако выглядела гораздо моложе своих лет. Правда, достаточно было взглянуть в ее зеленые миндалевидные глаза, чтобы понять, что за лицом юной девушки скрывается многоопытная дама. Амин подумал, что Вайран наверняка не видел госпожи Милисенты – иначе ни за что не назвал бы «старой каргой». Магесса была одета в длинное серебристое платье, струившееся по ее фигуре, словно река. Многочисленные кольца, унизывавшие длинные узкие пальцы, наверняка были не простыми украшениями – так же, как и жемчужное ожерелье на высокой груди, довольно откровенно открытой глубоким вырезом, и алмазные заколки в густых иссиня-черных вьющихся волосах. Амин чувствовал, что все эти драгоценности прямо-таки вибрируют от заключенной в них магической энергии.
– Здравствуй, милочка, – покровительственно проворковала госпожа Милисента, когда ее взор упал на Элениэль. – Рада тебя видеть и от всей души желаю победы в сегодняшних состязаниях.
– Благодарю вас, – слегка поклонилась Элениэль.
Потрясенный Амин был уверен, что гордая и бесстрашная эльфийка слегка оробела. Но тут магесса посмотрела на него самого – и он почувствовал, что по его телу пробежала дрожь, а лба словно легко коснулась чья-то рука.
– А это, вероятно, и есть твой друг. – Милисента не спрашивала, а утверждала. – Какой приятный молодой человек. И бесстрашный, и находчивый к тому же! Думаю, мы с вами еще встретимся по окончании торжеств – мне бы хотелось услышать о произошедшем вчера у ворот из первых уст.
Амин согласно кивнул – хотя пожелание это звучало скорее как приказ.
– И тебе удачи, юноша! – Милисента сверкнула ослепительной улыбкой и махнула рукой, давая понять, что друзья могут идти.
– Честное слово, – чуть слышно пробормотал Амин, когда между ними и ложей с жюри оказалось достаточное расстояние, – по-моему, госпожа Милисента куда больше похожа на Главу Гильдии, чем почтеннейший Торус.
– Ты прав, – нахмурилась Элениэль. – Архимагистр все больше времени проводит среди манускриптов в библиотеке, поручая решение почти всех важных вопросов своей Первой Помощнице… И кое-кому это очень не нравится, хотя мало кто решается говорить об этом вслух. Иной раз…
– Тс-с-с! Она смотрит на нас, – прошептал юноша, оглянувшись. – Похоже, ей не составит труда узнать, о чем мы говорим… Ты знаешь, куда нам теперь нужно идти?
– Да, конечно. А кому это ты машешь?
– Видишь вон того старика на втором ряду? – Амин вновь махнул рукой.
– Ты знаешь господина Лайона? Откуда? – изумилась Элениэль.
– Он ехал вместе с тем караваном, к которому мне удалось пристроиться. И в той передряге около городских ворот мы оказались рядом. Должен сказать, что он был, пожалуй, один из немногих, кто сохранил спокойствие… Хотя, если честно, кроме его имени я почти ничего больше о нем не знаю. Мне почему-то показалось, что он лекарь… Правда, знака Гильдии Лекарей я у него не заметил, и кто-то в караване еще говорил, что он владеет лавкой в городе. Похоже, тебе он знаком куда лучше.
– О, это замечательный человек! – восторженно заявила Элениэль. – Он действительно хозяин лавки древностей. Я знаю его уже много лет, пожалуй, с самого детства. А когда я вернулась в Далл после учебы, то мы, можно сказать, стали настоящими друзьями. Для человека, не владеющего магией, старик Лайон знает о ней поразительно много. Кроме того, он – ходячий учебник истории, и не только о нашем городе. А сколько всего интересного есть в его лавке, ты себе даже не можешь представить!
– Э-ле-ни-эль!!!
Сквозь шум многочисленных зрителей, пробирающихся вдоль рядов и устраивающихся на скамьях, донесся чей-то крик. Друзья завертели головами, пытаясь определить, откуда же он раздался – и Амину первому удалось различить среди пестрой толпы два знакомых лица. Совсем неподалеку от них, тремя рядами выше, оказались Зелина и Альвадес – младшая сестра Элениэль и ее отец. Зелина стояла, размахивая руками и выкрикивая имя сестры.
– Нам надо идти готовиться к состязаниям, – строго сказала эльфийка.
– Дай мне хотя бы поздороваться с твоими родными, а то, чего доброго, они сочтут меня полным невежей, – улыбнулся Амин.
Не дожидаясь ответа, юноша начал пробираться наверх. Элениэль поджала губы, однако ничего не сказала и последовала за молодым человеком.
– Рад видеть. – Эльф чуть выше среднего роста с перехваченными серебряным обручем длинными каштановыми волосами слегка приподнялся на своем месте и кивнул головой.
– Мое почтение, досточтимый Альвадес, – поклонился в ответ Амин. – И тебе, уважаемая Зелина. За тот год, что мы не виделись, твоя красота стала еще ярче и нежнее.
– А ты научился говорить весьма цветасто, – усмехнулся эльф. – Элениэль вчера рассказала нам, что ты вернулся из дальних странствий, однако было уже слишком поздно для бесед. Надеюсь, у тебя найдется время, чтобы заглянуть к нам и поведать о своих приключениях.
– Да-да, – горячо воскликнула Зелина и тут же, зардевшись, умолкла.
Младшая сестра Элениэль была довольно хрупкого сложения, а детские еще черты лица казались более нежными и женственными. Ярко-изумрудные глаза смотрели одновременно восторженно и удивленно, а сама девушка то и дело поправляла непокорную светло-русую прядь волос, падающую на высокий лоб. Праздничное платье, опрятное и скромное, украшала лишь небольшая брошь, и Амин невольно вспомнил о том, что из-за интриг Альвадесу так и не дали давно обещанного повышения по службе.
– Долго же вы сюда добирались, – усмехнулся эльф. – Ты ведь вышла много раньше нас, а мы уже с полчаса как сидим здесь.
– И заняли для вас места! – вновь покраснев, добавила Зелина и, справившись со смущением, добавила: – Ты ведь говорила, что вас будет трое?
– Именно из-за того, что мы зря прождали этого соню Вайрана, нам пришлось задержаться! – с досадой в голосе сказала Элениэль. – Однако мы уже должны идти. Нам давным-давно нужно быть на жеребьевке. Господин Картхар не будет нас с тобой ждать, Амин, пойдем скорее! Возможно, отец, – добавила эльфийка, – мы сможем присоединиться к вам позже.
Элениэль и Амину с трудом удалось спуститься обратно – народ все прибывал, и передние ряды были полностью заняты. Зрители, среди которых приезжих было немногим меньше, чем горожан, приготовились весело провести время, наблюдая за магическими состязаниями. Этому должны были способствовать многочисленные корзины со снедью и бурдюки с вином и пивом, о которые то и дело спотыкались друзья, пробираясь вдоль заполненных рядов.
Наконец девушке и юноше удалось выйти на площадку неподалеку от ложи жюри, и они поспешили к той самой арке, через которую недавно прошел Твердолоб. Совсем молоденький послушник, смущаясь, спросил их имена и, сверившись со списком, распахнул дверь, пожелав удачи на предстоящих состязаниях. За дверью оказалась весьма обширная комната, но с довольно низким потолком – Амин, вытянув руку, легко бы достал до него. Окон в помещении не было, и оно освещалось многочисленными факелами, горящими вдоль стен. Однако откуда-то постоянно шел воздух – языки пламени колебались, отчего по лицам присутствующих – а здесь находилось дюжины три магов – метались причудливые тени. Посреди комнаты стоял невысокий постамент, на котором, меж пяти подсвечников с пятью свечами каждый, стоял пожилой маг в мантии магистра – распорядитель соревнований Картхар. Магические светильники отсутствовали здесь неспроста – перед состязаниями участники должны были испытывать как можно меньшее воздействие сторонней магии.
– Кгм! – громко откашлялся Картхар, разворачивая свиток, который держал в руках. – Надеюсь, теперь наконец-то здесь собрались все, кому предстоит сегодня выйти на Арену! На всякий случай я напомню…
Негромкий гул голосов в комнате стих, и внимание всех обратилось к распорядителю, однако в этот момент к нему подошел послушник – тот самый, что сверял списки на входе – и что-то шепнул на ухо. Картхар нахмурился, но после краткого размышления кивнул и, по-видимому, собрался уже продолжать, но его вновь прервали.
Около входной двери раздался какой-то шум, и в комнату ворвался, довольно бесцеремонно расталкивая собравшихся магов, еще один участник. Когда он оказался рядом с Амином, узнать его не составило труда – это был Твердолоб. Нахальный гном что-то громко бурчал себе под нос, причем разобрать можно было только слова «пиво», «порву» и «задница».
– Я чуть штаны не обмочил, пока не отыскал здесь сортир! – громогласно объявил Твердолоб, добравшись до распорядителя. – Надеюсь, я ничего не пропустил?
Картхар недовольно покачал головой и, жестом велев гному замолчать, продолжил. Довольно витиеватым языком он изложил то, что Амину уже узнал от Элениэль – порядок выступлений и правила участия в состязаниях. Первыми должны были выйти на Арену алхимики, следом за ними повелители Стихий, а завершали представление мастера Иллюзий.
Правда, для юноши оказалось новым то, что отказ от соревнований на Арене в последний момент карался понижением в магическом звании на целых два разряда. Наказание показалось ему излишне суровым, однако, поразмыслив, молодой человек все-таки счел его справедливым – виновник позорил этим всех своих сотоварищей и само магическое искусство.
«Интересно, что же такого должно случиться, чтобы маг не решился на состязание?» – недоуменно подумал Амин. Картхар же тем временем перешел к перечислению наград. Они были скорее почетны, нежели прибыльны – участие в магических поединках во время Дней Пирры само по себе являлось большой честью и доказывало мастерство допущенных на Арену.
– Итак, если ни у кого нет вопросов, а я уверен, что их ни у кого нет. – Распорядитель тяжелым взглядом обвел участников, особо пристально посмотрев на Твердолоба.
Гном, который явно собирался что-то заявить, запнулся на полуслове и развел короткими мускулистыми руками. Картхар удовлетворенно кивнул и продолжил:
– …Я попрошу всех, кроме алхимиков, покинуть этот зал. Вы можете занять места на трибунах, для участников специально выделено несколько скамей.
Амин ободряюще улыбнулся Элениэль. Эльфийка выглядела очень сосредоточенной и, как показалось юноше, заметно волновалась. Однако она смогла улыбнуться в ответ и даже махнула ему рукой.
Молодой маг не стал усаживаться вместе с остальными магами, а кое-как пробрался чуть выше – туда, где сидели сестра и отец Элениэль. Состязания бывали иногда довольно опасными для участников, и он хотел быть ближе к родным девушки, чтобы успокоить их в случае необходимости – хотя в магическом мастерстве своей подруги Амин не сомневался.
Когда молодой человек наконец добрался до Зелины и Альвадеса, те лишь кивнули ему – но только потому, что все их внимание было устремлено на Арену. Состязание алхимиков уже началось. Об этом громогласно объявил Картхар, голос которого, усиленный заклинанием Горного Эха, разнесся над трибунами. Амин сел на скамью рядом с младшей сестрой Элениэль и, как и все вокруг, сосредоточил все свое внимание на Арене.
Даже с того относительно небольшого расстояния, на котором находились от молодого волшебника участники, мало что можно было разглядеть. Что уж было говорить о тех, кто сидел на дальних рядах. Однако устроители празднества позаботились, чтобы выступления были видны всем.
Над каждым из участников состязания алхимиков – а их оказалось не шестеро, как предполагала Элениэль, а семеро – пятеро людей и двое эльфов – возник переливающийся голубоватым светом шар, размером с десяток человеческих ростов. И в нем, с помощью какого-то заклинания Иллюзии, которое было Амину неизвестно, появились огромные изображения магов-алхимиков. Перед каждым из них находился столик, уставленный многочисленными колбами и пробирками.
– Почтеннейшие горожане и гости нашего славного Далла! – чуть глуховатый голос Картхара сменил другой – пронзительный, как у уличного торговца. – Думаю, многие прекрасно знают правила состязания алхимиков, однако должен сказать, что на этот раз мы их немного изменили. Нашим славным магам предстоит всего лишь за полчаса определить, что находится в пузырьке, который каждому из них сейчас вручит одна из наших городских красавиц! Быть может, это будет последняя красавица, которую доведется увидеть этим смельчакам – ибо в пузырьке находится яд. Да-да, яд! И нужно великое мастерство, чтобы суметь подобрать нужное противоядие! Так как по истечении отведенного времени участники нашего состязания должны будут выпить этот яд и принять собственноручно приготовленное ими противоядие!
Амин услышал, как слабо вскрикнула Зелина, а отец Элениэль негромко выругался – не по-эльфийски, а по-солдатски. Да и сам юноша невольно вздрогнул – насколько ему было известно, раньше на состязаниях алхимиков в пузырьках находилось какое-нибудь довольно безобидное снотворное или, в крайнем случае, слабительное. Публика же от души веселилась, глядя, как неудачники, не сумевшие правильно определить содержимое, валились там же, где стояли, и раскатисто храпели, или же принимались метаться по Арене, тщетно пытаясь найти укромное местечко.
Похоже, что для некоторых магов-алхимиков новые условия состязаний тоже оказались неожиданностью. На их лицах, многократно увеличенных магическими сферами, отразились растерянность, а кое у кого даже испуг. Правда, как заметил Амин, Элениэль, заметно нервничавшая совсем недавно, теперь была на удивление спокойна. По-видимому, она знала, на что шла. Однако предупреждать своих близких о том, какое испытание ей предстоит, девушка не стала – что было вполне понятно. Ведь тогда отец ни за что не дал бы своего согласия на ее участие в соревнованиях.
– Время пошло! – выкрикнул невидимый комментатор, когда первый из участников осторожно приоткрыл крышку своего пузырька.
– Я думаю, это просто нелепая шутка, – негромко сказал Амин Зелине, чтобы хоть как-то ее успокоить – девушка сидела, сжав кулаки и до крови прикусив нижнюю губку.
– Ты помнишь, чтобы хоть раз кто-то шутил подобным образом во время магических состязаний? – с отчаянием в голосе спросила юная эльфийка и, когда Амин покачал головой, добавила: – Ты и сам не веришь в то, что сказал… Если это шутка, то они-то здесь зачем?
Зелина указала на четверых появившихся на Арене людей в мантиях Целителей. Они неторопливо подошли и встали позади за спинами соревнующихся магов-алхимиков. По-видимому, все действительно было очень и очень серьезно…
Отец и сестра Элениэль пристально следили за всем происходящим. Амин понял, что пытаться отвлечь их сейчас было абсолютно бессмысленно.
Хотя между всеми алхимиками чувствовалось что-то неуловимо общее – все они совершенно не походили друг на друга. В центре Арены находился самый пожилой – седая борода спускалась почти до пояса, а из-под кустистых бровей было совсем не видно глаз. Смуглая кожа выдавала в старике уроженца дальних стран. Справа от него сосредоточенно перебирал пробирки мужчина средних лет, тяжелая фигура и черты лица которого скорее подошли бы воину, нежели магу. Чуть дальше находились столы юноши и девушки примерно того же возраста, что и Амин. Девушка, пожалуй, была даже несколько моложе. Однако, как ни странно, нервничала она куда меньше, чем юноша, чьи дрожащие руки и вспотевший лоб ясно выдавали волнение. Слева от центра все еще изучал пузырек с ядом стройный эльф. В отличие от людей он не поспешил схватиться за колбы и пробирки, стоявшие на его столе, а продолжал внимательно вглядываться в мутную жидкость, губы его при этом беззвучно шевелились. И наконец, между ним и Элениэль расположился еще один маг-человек – по виду ему перевалило за пятьдесят лет, голова была начисто выбрита, а обнаженные до плеч руки покрыты причудливыми татуировками.