Страница:
Неплодотворная (рецептивная, или берущая) ориентация неявно предполагает, что источник всех благ лежит вовне, а единственный способ их обрести – просто-напросто получить из этого источника. Люди с неплодотворной ориентацией характера стремятся быть любимыми, а не любить. Такова же их склонность и в интеллектуальной деятельности: они ориентированы на восприятие идей, а не на их созидание; настойчиво ищут поддержку, помощь, хорошие условия, возможность опереться на усилия окружающих. При благоприятных условиях в характере людей этого типа формируются такие положительные свойства, как скромность, обаяние, почтительность, вежливость.
Эксплуататорская (или овладевающая) ориентация отличается тем, что люди, ею наделенные, не рассчитывают получать жизненные блага в дар, но готовы отнимать их силой или хитростью. Каждый человек оценивается по степени его полезности. Цинизм, зависть и ревность – характерные черты людей этого типа. Но и здесь не исключен вариант благоприятного развития, и тогда такие люди становятся активными, уверенными в себе, требовательными.
Стяжательская (или сберегающая) ориентация характера базируется на установке бережливости и скупости. Главная установка – как можно больше уволочь в закрома и как можно меньше отдать. Другая характерная черта – педантичная аккуратность. При благоприятном развитии это практичные, осторожные и терпеливые люди, устойчивые к стрессам.
Рыночная (или обменивающая) ориентация в качестве доминирующей развилась в условиях рыночной экономики. Она получила ускоренное развитие в связи с формированием так называемого «личностного рынка» – своеобразного феномена последних десятилетий. Успех в этой сфере зависит в значительной степени от того, насколько хорошо человек умеет себя преподнести или продать, насколько он привлекателен и респектабелен в роли своеобычного товара. Средства массовой информации на все лады демонстрируют психологические портреты и жизненные истории преуспевающих людей, показывают, каким ты должен быть, если хочешь зарабатывать большие деньги. Но даже здесь есть позитивный выход: личности с высоким нравственно-духовным потенциалом обнаруживают положительные черты рыночной ориентации характера: целеустремленность, энергичность, динамичность, контактность, раскованность, остроумие.
Характеры плодотворной ориентации базируются на принципиально иной установке – они намереваются творить, заботиться и брать на себя ответственность. Данная ориентация проявляется также в плодотворном мышлении. Фромм подчеркивает ее ведущие характеристики: стремление проникать в суть вещей, активный интерес к объекту мышления, его целостное и объективное видение.
В заключение остается отметить, что характер – это емкое психологическое образование. Его стержень составляет сочетание как врожденных, так и благоприобретенных свойств. Проявления характера многоплановы, но ведущими и определяющими являются поступки, осознанные линии поведения.
ВОЛАНД И БЕРЛИОЗ
Давайте вспомним Михаила Булгакова. В романе «Мастер и Маргарита» есть замечательный эпизод – беседа Воланда с покойным Берлиозом, которого зарезало трамваем на Патриарших прудах. Дело происходит на великом балу у сатаны. «Прихрамывая, Воланд остановился возле своего возвышения, и сейчас же Азазелло оказался перед ним с блюдом в руках, и на этом блюде Маргарита увидела отрезанную голову человека с выбитыми передними зубами...
– Михаил Александрович, – негромко обратился Воланд к голове, и тогда веки убитого приподнялись, и на мертвом лице Маргарита, содрогнувшись, увидела живые, полные мысли и страданий глаза. – Все сбылось, не правда ли? – продолжал Воланд, глядя в глаза головы, – голова отрезана женщиной, заседание не состоялось, и живу я в вашей квартире. Это – факт. А факт – самая упрямая в мире вещь. Но теперь нас интересует дальнейшее, а не этот уже свершившийся факт. Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, он превращается в золу и уходит в небытие. Мне приятно сообщить вам, в присутствии моих гостей, хотя они и служат доказательством совсем другой теории, о том, что ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, ведь все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это! Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие».
Вера – великая вещь и может иногда творить подлинные чудеса. Мы знаем, что под гипнозом у некоторых людей можно вызвать ожоговый волдырь, приложив к коже холодный пятак и внушив человеку, что он раскален докрасна. Знаем, что, внушив полную деревянность мышц, загипнотизированного можно положить между двух стульев таким образом, чтобы он касался их только пятками и затылком, да еще и посадить сверху двух человек. Будем ли мы после этого удивляться, что с помощью внушения и гипноза иногда вылечиваются головные боли, насморк, экзема, язва желудка, заикание, недержание мочи и множество других так называемых психосоматических расстройств? Что в редчайших, исключительных случаях под воздействием внушения и самовнушения удается добиться рассасывания опухолей, роста и выпадения волос?
Человеческая психика – до сих пор тайна за семью печатями. Конечно, психологам, нейрофизиологам и психиатрам за последние сто лет многое удалось показать и объяснить, но глубинные, тектонические пласты нашей личности остаются пока столь же недоступными, что и земные недра.
Не только психологам, но даже этнографам, изучающим архаические культуры, регулярно приходится сталкиваться с удивительными психическими феноменами.
Например, крепкие и безукоризненно здоровые австралийцы (имеются в виду аборигены – коренное население Южного континента) быстро чахнут и умирают, если догадываются, что колдун из соседнего племени навел на них кость (навести кость – то же самое, что сглазить). Африканские шаманы танцуют на раскаленных углях и не думают обжигаться, но могут в два счета умереть, если по ошибке убьют животное, которое мифологическая традиция числит неприкасаемым. История, приключившаяся с одним юным африканцем, давно уже стала хрестоматийной: садясь в лодку, он нечаянно раздавил паука и тут же умер от паралича дыхания, потому что этот паук был священным предком его рода.
Ну а о чудесах, которые проделывают индийские йоги, наслышаны все – посредством самовнушения эти ребята вызывают у себя такие эффекты и состояния, каких удается добиться только у сомнамбул под гипнозом. (Сомнамбулизм – это своего рода гипнотический максимум, самая глубокая фаза гипноза, достижимая примерно у 20 % людей.) Они умеют увеличивать и уменьшать частоту сердечных сокращений, изменять температуру тела и состав крови, воздействовать на обмен веществ. Могут впадать в состояние, напоминающее коматозное, когда не прослушивается сердце, оставаться в нем длительное время и произвольно из него выходить. В предгорьях Гималаев европейским путешественникам доводилось видеть йогов, которые сушили на своем теле простыни, вымоченные в ледяной воде горных рек (так называемые йоги-респы). При этом от них клубами валил пар, как от хорошей печки. Рассказывают, что йоги могут умереть, просто-напросто внушив себе это. Во всяком случае, так уверяют сами йоги.
Не менее известно, что человек иногда может жить исключительно одной верой, когда организм настолько изношен, что врачи только разводят руками – этот больной должен был умереть давным-давно. Прекрасный пример такого самовнушения приводится в интересной книге Л. Л. Васильева «Таинственные явления человеческой психики».
«В конце второй мировой войны То-Рама был тяжело ранен осколком гранаты. В полевом госпитале его состояние было признано безнадежным – об этом говорили врачи, и он это слышал: его переместили в палату смертников. „Тогда, – пишет в своей статье То-Рама, во мне что-то восстало... Я стиснул зубы, и у меня возникла только одна мысль: „Ты должен остаться жить, ты не умрешь, ты не чувствуешь никаких болей“, и все в том же роде. Я повторял себе это бесконечное число раз, пока эта мысль не вошла настолько в мою плоть и кровь, что я окончательно перестал ощущать боль. Не знаю, как это случилось, но произошло невероятное. Врачи покачивали головами. Мое состояние стало со дня надень улучшаться. Так я остался жив только с помощью воли. Спустя два месяца в одном из венских госпиталей мне была сделана операция без общего наркоза и даже без местного обезболивания, достаточно было одного самовнушения. И когда я вполне оправился, я выработал свою систему победы над самим собой и пошел в этом отношении так далеко, что вообще не испытываю страданий, если не хочу их испытывать“...»
То-Рама – это псевдоним. Настоящая фамилия этого человека совсем другая, он родом из Австрии, инженер по профессии и впоследствии много выступал в цирках, демонстрируя свое искусство. Что и говорить – случай, конечно, удивительный и редчайший. Вдобавок прекрасная иллюстрация возможностей и техники самовнушения. Другое дело, что достичь подобных высот куда как непросто. Поражающие воображение способности индийских йогов – это результат особого образа жизни и ежедневных изнурительных тренировок на протяжении многих лет. Многие из них замечательно выглядят – гораздо моложе своих лет, что вполне естественно, поскольку постоянное пребывание на свежем воздухе, регулярные физические упражнения и умеренность в еде никакого вреда, кроме пользы, принести не могут.
Трудно сказать, в какой мере богатейшее наследие индийской йоги может быть востребовано современной технологической цивилизацией западного типа. Какие-то отдельные ее элементы, например техника аутотренинга или специальные позы, представляющие собой своего рода статическую акробатику, вне всякого сомнения, могут быть «пересажены» на чужую почву относительно безболезненно. А вот приживется ли в наших негостеприимных краях сей экзотический цветок целиком – это еще большой вопрос. Более того, необходимость такого насильственного «привоя» совсем не очевидна.
На наш взгляд, уместно будет процитировать по этому поводу Владимира Леви:
«Я убеждаюсь еще раз, что настоящая йога – это прежде всего особый образ жизни и образ мыслей. Это совсем иная система ценностей. Настоящий йог постоянно думает о своем здоровье, о своем теле и своем духе. Большую часть времени он проводит уединенно, часами сидит в позах, отрабатывает дыхание, сосредоточивается на различных ощущениях и представлениях, прочищает полости тела водой и так далее. Конечная его цель – достижение высших экстазов. Все это требует уйму времени и неотступных усилий. Это, если хотите, профессия. Гармония с самим собой и овладение собой и есть высшая ценность и цель йога, притом в религиозной оболочке».
Выводы, уважаемый читатель, делайте сами.
Внушение вездесуще. Оно часто опирается на механизм непроизвольного коллективного подражания, что особенно наглядно проявляется у детей. Впрочем, взрослые тоже не исключение. Попробуйте кашлянуть в тишине читального зала, и вам сразу же начнут отвечать – один, другой, третий... Столь же заразительна зевота – это известно всем, кто сидел на лекции или в концертном зале. В самых разных ситуациях развивается двигательно е соучастие – понаблюдайте хотя бы за болельщиком перед экраном телевизора, когда его любимая команда атакует ворота соперника.
Кстати говоря, прекрасным примером взаимного двигательного заражения являются спиритические сеансы. Люди усаживаются за круглый стол и выкладывают руки на его поверхность. Среди них обязательно есть медиум – человек, умеющий общаться с потусторонним миром. Постепенно стол приходит в движение, а его ножки начинают выстукивать дробь. Теперь духам можно задавать любые вопросы, поскольку медиум хорошо знает эту условную азбуку. Иногда ответы буквально ошеломляют, но никогда не бывают такими, чтобы их не мог дать хотя бы один из присутствующих. Происходит некий своеобразный резонанс подсознаний. Впрочем, сообразительный скептик может легко разоблачить фокус, если спросит что-нибудь вроде «в каком году родился Кант» или «когда умер Гегель».
В средние века случались настоящие психические эпидемии, основным симптомом которых чаще всего были судороги. В XIV веке по улицам европейских городов бродили огромные толпы людей, неистово дергавшихся в пляске святого Витта. К ним присоединялись новые и новые бесноватые, выкрикивавшие ругательства и непристойности и с пеной у рта без сил валившиеся на мостовую. Умиротворить этот шабаш удавалось призванием музыкантов, игравших медленную и спокойную музыку. Подобным же образом в монастырях, приютах и странноприимных домах отдельные судорожные припадки вызывали настоящую эпидемию беснования и приписывались нечистой силе.
Американский писатель Эдгар Аллан По предпослал своему рассказу «Золотой жук» такой эпиграф: «Глядите! Хо! Он пляшет, как безумный. Тарантул укусил его...» Эти строки позаимствованы из комедии «Все не правы» английского драматурга Артура Мерфи. Что здесь имеется в виду? В старину существовало поверье, что человек, которого укусил тарантул, впадает в оцепенение. В Италии XVI века вспыхнула самая настоящая эпидемия застывания, охватившая тысячи людей. Вывести их из этого состояния могла только все убыстрявшаяся музыка – болезнь как бы «вытанцовывалась». Говорят, что от этой бешеной стремительной музыки, дававшей столь замечательный лечебный эффект, и произошла тарантелла. Впрочем, существует и прямо противоположное мнение: якобы укус тарантула вызывал болезнь под названием тарантизм, основным проявлением которой как раз и был беспрерывный и безумный танец...
Терапевтические возможности внушения были осознаны еще в незапамятные времена. «Талифа куми!» – властно ронял Спаситель (то есть встань и иди), и паралич как рукой снимало.
В Евангелиях вообще много примеров весьма эффективной психотерапии:
«Когда же Он пришел в дом, слепые приступили к Нему. И говорит им Иисус: веруете ли, что Я могу это сделать? Они говорят Ему: ей, Господи! Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам. И открылись глаза их».
Эксплуататорская (или овладевающая) ориентация отличается тем, что люди, ею наделенные, не рассчитывают получать жизненные блага в дар, но готовы отнимать их силой или хитростью. Каждый человек оценивается по степени его полезности. Цинизм, зависть и ревность – характерные черты людей этого типа. Но и здесь не исключен вариант благоприятного развития, и тогда такие люди становятся активными, уверенными в себе, требовательными.
Стяжательская (или сберегающая) ориентация характера базируется на установке бережливости и скупости. Главная установка – как можно больше уволочь в закрома и как можно меньше отдать. Другая характерная черта – педантичная аккуратность. При благоприятном развитии это практичные, осторожные и терпеливые люди, устойчивые к стрессам.
Рыночная (или обменивающая) ориентация в качестве доминирующей развилась в условиях рыночной экономики. Она получила ускоренное развитие в связи с формированием так называемого «личностного рынка» – своеобразного феномена последних десятилетий. Успех в этой сфере зависит в значительной степени от того, насколько хорошо человек умеет себя преподнести или продать, насколько он привлекателен и респектабелен в роли своеобычного товара. Средства массовой информации на все лады демонстрируют психологические портреты и жизненные истории преуспевающих людей, показывают, каким ты должен быть, если хочешь зарабатывать большие деньги. Но даже здесь есть позитивный выход: личности с высоким нравственно-духовным потенциалом обнаруживают положительные черты рыночной ориентации характера: целеустремленность, энергичность, динамичность, контактность, раскованность, остроумие.
Характеры плодотворной ориентации базируются на принципиально иной установке – они намереваются творить, заботиться и брать на себя ответственность. Данная ориентация проявляется также в плодотворном мышлении. Фромм подчеркивает ее ведущие характеристики: стремление проникать в суть вещей, активный интерес к объекту мышления, его целостное и объективное видение.
В заключение остается отметить, что характер – это емкое психологическое образование. Его стержень составляет сочетание как врожденных, так и благоприобретенных свойств. Проявления характера многоплановы, но ведущими и определяющими являются поступки, осознанные линии поведения.
ВОЛАНД И БЕРЛИОЗ
Давайте вспомним Михаила Булгакова. В романе «Мастер и Маргарита» есть замечательный эпизод – беседа Воланда с покойным Берлиозом, которого зарезало трамваем на Патриарших прудах. Дело происходит на великом балу у сатаны. «Прихрамывая, Воланд остановился возле своего возвышения, и сейчас же Азазелло оказался перед ним с блюдом в руках, и на этом блюде Маргарита увидела отрезанную голову человека с выбитыми передними зубами...
– Михаил Александрович, – негромко обратился Воланд к голове, и тогда веки убитого приподнялись, и на мертвом лице Маргарита, содрогнувшись, увидела живые, полные мысли и страданий глаза. – Все сбылось, не правда ли? – продолжал Воланд, глядя в глаза головы, – голова отрезана женщиной, заседание не состоялось, и живу я в вашей квартире. Это – факт. А факт – самая упрямая в мире вещь. Но теперь нас интересует дальнейшее, а не этот уже свершившийся факт. Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, он превращается в золу и уходит в небытие. Мне приятно сообщить вам, в присутствии моих гостей, хотя они и служат доказательством совсем другой теории, о том, что ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, ведь все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это! Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие».
Вера – великая вещь и может иногда творить подлинные чудеса. Мы знаем, что под гипнозом у некоторых людей можно вызвать ожоговый волдырь, приложив к коже холодный пятак и внушив человеку, что он раскален докрасна. Знаем, что, внушив полную деревянность мышц, загипнотизированного можно положить между двух стульев таким образом, чтобы он касался их только пятками и затылком, да еще и посадить сверху двух человек. Будем ли мы после этого удивляться, что с помощью внушения и гипноза иногда вылечиваются головные боли, насморк, экзема, язва желудка, заикание, недержание мочи и множество других так называемых психосоматических расстройств? Что в редчайших, исключительных случаях под воздействием внушения и самовнушения удается добиться рассасывания опухолей, роста и выпадения волос?
Человеческая психика – до сих пор тайна за семью печатями. Конечно, психологам, нейрофизиологам и психиатрам за последние сто лет многое удалось показать и объяснить, но глубинные, тектонические пласты нашей личности остаются пока столь же недоступными, что и земные недра.
Не только психологам, но даже этнографам, изучающим архаические культуры, регулярно приходится сталкиваться с удивительными психическими феноменами.
Например, крепкие и безукоризненно здоровые австралийцы (имеются в виду аборигены – коренное население Южного континента) быстро чахнут и умирают, если догадываются, что колдун из соседнего племени навел на них кость (навести кость – то же самое, что сглазить). Африканские шаманы танцуют на раскаленных углях и не думают обжигаться, но могут в два счета умереть, если по ошибке убьют животное, которое мифологическая традиция числит неприкасаемым. История, приключившаяся с одним юным африканцем, давно уже стала хрестоматийной: садясь в лодку, он нечаянно раздавил паука и тут же умер от паралича дыхания, потому что этот паук был священным предком его рода.
Ну а о чудесах, которые проделывают индийские йоги, наслышаны все – посредством самовнушения эти ребята вызывают у себя такие эффекты и состояния, каких удается добиться только у сомнамбул под гипнозом. (Сомнамбулизм – это своего рода гипнотический максимум, самая глубокая фаза гипноза, достижимая примерно у 20 % людей.) Они умеют увеличивать и уменьшать частоту сердечных сокращений, изменять температуру тела и состав крови, воздействовать на обмен веществ. Могут впадать в состояние, напоминающее коматозное, когда не прослушивается сердце, оставаться в нем длительное время и произвольно из него выходить. В предгорьях Гималаев европейским путешественникам доводилось видеть йогов, которые сушили на своем теле простыни, вымоченные в ледяной воде горных рек (так называемые йоги-респы). При этом от них клубами валил пар, как от хорошей печки. Рассказывают, что йоги могут умереть, просто-напросто внушив себе это. Во всяком случае, так уверяют сами йоги.
Не менее известно, что человек иногда может жить исключительно одной верой, когда организм настолько изношен, что врачи только разводят руками – этот больной должен был умереть давным-давно. Прекрасный пример такого самовнушения приводится в интересной книге Л. Л. Васильева «Таинственные явления человеческой психики».
«В конце второй мировой войны То-Рама был тяжело ранен осколком гранаты. В полевом госпитале его состояние было признано безнадежным – об этом говорили врачи, и он это слышал: его переместили в палату смертников. „Тогда, – пишет в своей статье То-Рама, во мне что-то восстало... Я стиснул зубы, и у меня возникла только одна мысль: „Ты должен остаться жить, ты не умрешь, ты не чувствуешь никаких болей“, и все в том же роде. Я повторял себе это бесконечное число раз, пока эта мысль не вошла настолько в мою плоть и кровь, что я окончательно перестал ощущать боль. Не знаю, как это случилось, но произошло невероятное. Врачи покачивали головами. Мое состояние стало со дня надень улучшаться. Так я остался жив только с помощью воли. Спустя два месяца в одном из венских госпиталей мне была сделана операция без общего наркоза и даже без местного обезболивания, достаточно было одного самовнушения. И когда я вполне оправился, я выработал свою систему победы над самим собой и пошел в этом отношении так далеко, что вообще не испытываю страданий, если не хочу их испытывать“...»
То-Рама – это псевдоним. Настоящая фамилия этого человека совсем другая, он родом из Австрии, инженер по профессии и впоследствии много выступал в цирках, демонстрируя свое искусство. Что и говорить – случай, конечно, удивительный и редчайший. Вдобавок прекрасная иллюстрация возможностей и техники самовнушения. Другое дело, что достичь подобных высот куда как непросто. Поражающие воображение способности индийских йогов – это результат особого образа жизни и ежедневных изнурительных тренировок на протяжении многих лет. Многие из них замечательно выглядят – гораздо моложе своих лет, что вполне естественно, поскольку постоянное пребывание на свежем воздухе, регулярные физические упражнения и умеренность в еде никакого вреда, кроме пользы, принести не могут.
Трудно сказать, в какой мере богатейшее наследие индийской йоги может быть востребовано современной технологической цивилизацией западного типа. Какие-то отдельные ее элементы, например техника аутотренинга или специальные позы, представляющие собой своего рода статическую акробатику, вне всякого сомнения, могут быть «пересажены» на чужую почву относительно безболезненно. А вот приживется ли в наших негостеприимных краях сей экзотический цветок целиком – это еще большой вопрос. Более того, необходимость такого насильственного «привоя» совсем не очевидна.
На наш взгляд, уместно будет процитировать по этому поводу Владимира Леви:
«Я убеждаюсь еще раз, что настоящая йога – это прежде всего особый образ жизни и образ мыслей. Это совсем иная система ценностей. Настоящий йог постоянно думает о своем здоровье, о своем теле и своем духе. Большую часть времени он проводит уединенно, часами сидит в позах, отрабатывает дыхание, сосредоточивается на различных ощущениях и представлениях, прочищает полости тела водой и так далее. Конечная его цель – достижение высших экстазов. Все это требует уйму времени и неотступных усилий. Это, если хотите, профессия. Гармония с самим собой и овладение собой и есть высшая ценность и цель йога, притом в религиозной оболочке».
Выводы, уважаемый читатель, делайте сами.
Внушение вездесуще. Оно часто опирается на механизм непроизвольного коллективного подражания, что особенно наглядно проявляется у детей. Впрочем, взрослые тоже не исключение. Попробуйте кашлянуть в тишине читального зала, и вам сразу же начнут отвечать – один, другой, третий... Столь же заразительна зевота – это известно всем, кто сидел на лекции или в концертном зале. В самых разных ситуациях развивается двигательно е соучастие – понаблюдайте хотя бы за болельщиком перед экраном телевизора, когда его любимая команда атакует ворота соперника.
Кстати говоря, прекрасным примером взаимного двигательного заражения являются спиритические сеансы. Люди усаживаются за круглый стол и выкладывают руки на его поверхность. Среди них обязательно есть медиум – человек, умеющий общаться с потусторонним миром. Постепенно стол приходит в движение, а его ножки начинают выстукивать дробь. Теперь духам можно задавать любые вопросы, поскольку медиум хорошо знает эту условную азбуку. Иногда ответы буквально ошеломляют, но никогда не бывают такими, чтобы их не мог дать хотя бы один из присутствующих. Происходит некий своеобразный резонанс подсознаний. Впрочем, сообразительный скептик может легко разоблачить фокус, если спросит что-нибудь вроде «в каком году родился Кант» или «когда умер Гегель».
В средние века случались настоящие психические эпидемии, основным симптомом которых чаще всего были судороги. В XIV веке по улицам европейских городов бродили огромные толпы людей, неистово дергавшихся в пляске святого Витта. К ним присоединялись новые и новые бесноватые, выкрикивавшие ругательства и непристойности и с пеной у рта без сил валившиеся на мостовую. Умиротворить этот шабаш удавалось призванием музыкантов, игравших медленную и спокойную музыку. Подобным же образом в монастырях, приютах и странноприимных домах отдельные судорожные припадки вызывали настоящую эпидемию беснования и приписывались нечистой силе.
Американский писатель Эдгар Аллан По предпослал своему рассказу «Золотой жук» такой эпиграф: «Глядите! Хо! Он пляшет, как безумный. Тарантул укусил его...» Эти строки позаимствованы из комедии «Все не правы» английского драматурга Артура Мерфи. Что здесь имеется в виду? В старину существовало поверье, что человек, которого укусил тарантул, впадает в оцепенение. В Италии XVI века вспыхнула самая настоящая эпидемия застывания, охватившая тысячи людей. Вывести их из этого состояния могла только все убыстрявшаяся музыка – болезнь как бы «вытанцовывалась». Говорят, что от этой бешеной стремительной музыки, дававшей столь замечательный лечебный эффект, и произошла тарантелла. Впрочем, существует и прямо противоположное мнение: якобы укус тарантула вызывал болезнь под названием тарантизм, основным проявлением которой как раз и был беспрерывный и безумный танец...
Терапевтические возможности внушения были осознаны еще в незапамятные времена. «Талифа куми!» – властно ронял Спаситель (то есть встань и иди), и паралич как рукой снимало.
В Евангелиях вообще много примеров весьма эффективной психотерапии:
«Когда же Он пришел в дом, слепые приступили к Нему. И говорит им Иисус: веруете ли, что Я могу это сделать? Они говорят Ему: ей, Господи! Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам. И открылись глаза их».
Обратите внимание на оговорку Христа – «по вере вашей». Она очень существенна. Ответственность перекладывается на плечи исцеляемого: прозрел – это я сотворил чудо, остался слеп – сам виноват, не сумел толком поверить... Психотерапевтам все это хорошо известно, так удается излечивать и стойкие параличи, и глухоту, и слепоту, если, конечно, отсутствуют признаки органического поражения. Сила внушения не беспредельна: слово оказывает лечебный эффект только при функциональных расстройствах, когда, например, зрительные пути абсолютно сохранны, но подверглись глубокому торможению.
Внушение и гипноз (а гипноз – это всего-навсего частный случай внушения) имеют богатую традицию. Скажем, сохранился так называемый «папирус гностиков» (II век новой эры), где описаны многие классические приемы погружения в гипнотический сон. Специально отобранные гипнабельные служители храма, находясь в гипнотическом трансе, с помощью величественных жрецов изрекали легковерной толпе указания богов. Некоторые психотерапевтические методы воздействия известны со времен глубокой древности и поныне культивируются и практикуются в архаических обществах колдунами, знахарями и шаманами всех мастей. Подобного рода традиционную медицину можно определить как сочетание прямого внушения (вера в могущество колдуна и его целительные способности является здесь главным фактором терапевтического воздействия) и косвенного (ритуальные обряды, заклинания, магические пляски и пр.). Очень большую роль играет манипуляция состояниями сознания. Добиться так называемых измененных состояний сознания позволяют наркотические снадобья, длительное воздержание от пищи и особые действия, направленные на достижение эффекта сенсорной депривации. Под последней понимается ограничение внешних стимулов, поступающих через органы чувств, своего рода сенсорный голод.
Один из столпов структурной лингвистики, выдающийся французский этнограф и мифолог Клод Леви-Строс подробно описал ритуальный обряд, который практикует одно из индейских племен Южной Америки при трудных родах. Шаман разыгрывает перед роженицей целое представление, в котором процесс родов выгладит как сражение с духами, а отдельные эпизоды этого сражения соответствуют различным фазам родов. Этот сценарий призван дать пациентке нечто вроде путеводной нити, позволяющей упорядочить хаотический поток телесных ощущений и вызвать соответствующие физиологические реакции. Шаман, пишет Леви-Строс, «дает роженице язык, способный непосредственно сообщать о неформулируемых состояниях, которые не могут быть выражены иным путем», и поясняет, что переход к такому словесному выражению стимулирует ход физиологического процесса. Шаман является своего рода профессиональным «отреагирователем», он буквально ставит себя на место роженицы.
Известный французский психотерапевт Леон Шерток в своей книге «Непознанное в психике человека» уделяет много места исследованию Леви-Строса. В шаманском обряде Леви-Строс находит немало общего с психоанализом, но игнорирует не менее существенный, по мнению Шертока, фактор – изменения, происходящие в состоянии сознания роженицы. Между тем назойливая повторяемость заклинаний и обдуманность приемов, переключающих все внимание пациентки на личность шамана, – как раз те самые элементы, что характерны для техники погружения в гипноз.
Европейская наука нового времени заинтересовалась гипнозом сравнительно поздно – во второй половине XVIII века, когда австрийский врач Франц Месмер ввел представление о «животном магнетизме». Он утверждал, что между людьми существует связь, осуществляемая посредством особой энергии – «магнетического флюида» и что с помощью этого флюида один человек может вызвать у другого значительные психические и соматические изменения. В практическом отношении месмеровский метод сводился к ряду физических воздействий (так называемых пассов), провоцирующих «исцеляющие кризы». Их лечебное действие Месмер объяснял гармоничным перераспределением флюида, поскольку полагал, что большинство болезней происходит как раз от его неравномерного распределения.
Последователи Месмера довольно скоро заметили, что главным звеном в магнетических сеансах являются отнюдь не пресловутые кризы, представляющие собой дополнительный и далеко не самый существенный феномен. У некоторых больных наблюдалось нечто вроде летаргии при сохранении способности ходить, говорить и т. п. Другими словами, они были просто-напросто загипнотизированы. Один из учеников Месмера, маркиз де Пюисегюр, сосредоточил внимание именно на этом феномене, разработав в конце концов собственную, довольно сложную методику. Кстати говоря, он же впервые обнаружил явление постгипнотического внушения.
Но все-таки подлинным новатором в деле изучения гипноза следует считать английского врача середины XIX века Брэда, предложившего принципиально иные подходы. В частности, он утверждал, что для погружения в гипнотический сон нет никакой необходимости в пассах, а вполне достаточно фиксации взгляда на блестящем предмете при одновременном словесном внушении. Таким образом, теория животного магнетизма, объясняющая гипнотический эффект циркуляцией вымышленного флюида, была окончательно предана забвению. Именно Брэд предложил и сам термин «гипноз» (от греч. hypnos – «сон»), и с этого времени гипноз широко входит во врачебный обиход.
Что мы знаем о гипнозе сегодня? Классическое, имеющееся едва ли не во всех учебниках определение гласит, что гипноз – это фрагментарный сон, частичное торможение коры больших полушарий головного мозга. Однако современные электрофизиологические исследования показали, что природу не только гипнотического, но и естественного сна нельзя объяснить исключительно торможением коры. Тем более не выдерживает серьезной критики в свете новейших данных нейрофизиологии попытка упрощенно трактовать гипноз как парциальное (частичное) бодрствование отдельных участков коры мозга, пока другие спокойно спят. При электроэнцефалографических исследованиях испытуемых, находящихся в глубоком гипнозе, от всех областей коры регистрируется хорошо выраженный альфа-ритм – типичная доминирующая активность коры здорового бодрствующего человека. Иногда наблюдаются и медленные волны – показатели сна, но не следует забывать, что загипнотизированный довольно легко переходит из гипнотического сна в естественный. Кое в чем эти состояния действительно весьма схожи (особенно внешне), но в то же время чем-то принципиально различаются.
Одним словом, окончательного ответа на все эти вопросы нет. Гипноз и сегодня представляет собой загадку, в особенности еще и потому, что связь между соматическим и психическим проявляется в нем с исключительной силой. Достаточно вспомнить внушенные ожоги и гипнотическую анестезию (обезболивание с помощью гипнотического внушения).
Упоминавшийся нами Л. Шерток пишет:
«В этом смысле гипноз создает нам особенно благоприятную возможность – или, если хотите, необходимый обходной путь – для проникновения в еще закрытые для нас области психического функционирования».
Понятно, что такие факты, как неизвестно откуда взявшаяся способность свободно объясняться на чужом языке (при изначальных весьма скромных способностях) или внезапно прорезавшийся шахматный талант на фоне откровенно любительской игры, требуют своего объяснения.
Давайте начнем с малого – с внушенных ожогов и феномена гипнотической анестезии. Волей-неволей приходится признать, что современное состояние наших знаний не позволяет нам объяснить (даже гипотетически) механизм подобных явлений. С одной стороны, психическая составляющая подобного рода феноменов сомнений вроде бы не вызывает: по некоторым данным, появление ожогового волдыря возможно только у тех людей, которым довелось в свое время пережить подлинный и несомненный ожог. Нам остается предположить, что организм, по всей видимости, нуждается в своеобразной «подсказке» в виде уже готовой модели патологических изменений. Однако вопрос, откуда этот волдырь взялся, все равно остается без ответа.
Было бы просто замечательно, если бы дело сводилось к переживанию исключительно субъективного (читай: галлюцинаторного) болевого ощущения. Но ничего подобного! Мы наблюдаем бесспорные органические изменения, развившиеся в отсутствие экзогенного (внешнего) фактора, что представляет собой абсолютный нонсенс. Остается предположить, что центральная нервная система в некоторых случаях способна действовать чисто эфферентно (нисходяще), моделируя реальный экзогенный стимул.
К сожалению, удовлетворительного объяснения всех этих трудностей как не было, так и нет. Все, что имеется в нашем распоряжении, – лишь гипотезы, более или менее убедительные. Некоторого прорыва можно было бы ожидать в связи с успехами иммунологии, но и тут все далеко не так просто. Казалось бы, роль психологических факторов в генезе аллергических заболеваний, таких как бронхиальная астма или крапивница, сегодня признается всеми. Более того, имеются успешные попытки экспериментально вызывать приступы крапивницы путем простого упоминания о таких ситуациях, а с точки зрения патофизиологии не существует фундаментального различия между образованием волдыря при крапивнице и пузыря при ожоге.
Специалисты обычно различают два типа вмешательства психики в соматику – так называемую истерическую конверсию и соматизацию в собственном смысле этого слова. В первом случае органический симптом является прямой реализацией психического представления, при соматизации же в собственном смысле он обусловлен неким эмоциональным напряжением, психотравмирующей ситуацией. Таков, например, механизм образования язвы желудка: конфликтная ситуация влечет за собой напряжение, которое, многократно повторяясь, стимулирует желудочную секрецию, что и приводит в конечном счете к язвенному поражению. Вся проблема в том, что истерическая конверсия, по единодушному мнению специалистов, может затрагивать только произвольно регулируемую поперечно-полосатую мускулатуру, а вот механизм истинной соматизации не реализуется в представлении и дает нейровегетативные нарушения или задействует гладкие мышцы, недоступные сознательному управлению. Таким образом, психосоматический симптом в противоположность симптому конверсии не несет символической нагрузки.
Наш эксперимент с ожогом решительно противоречит этой дихотомии. Механизм здесь бесспорно конверсионный, поскольку представляет собой прямую материализацию представления (внушение ожога), а возникновение пузыря неразрывно связано с деятельностью нейровегетативной системы. Точно так же известно, что посредством гипнотического внушения можно останавливать кровотечение (такие опыты проводились), которое, разумеется, не поддается произвольному регулированию. Как со всем этим быть – одному Богу известно, поэтому мы не станем более углубляться в непролазные дебри ученых дискуссий, но отметим только одно: тот факт, что можно словом спровоцировать тканевые, гуморальные и даже иммунологические изменения, сам по себе представляет чрезвычайно большой интерес.
Внушение и гипноз (а гипноз – это всего-навсего частный случай внушения) имеют богатую традицию. Скажем, сохранился так называемый «папирус гностиков» (II век новой эры), где описаны многие классические приемы погружения в гипнотический сон. Специально отобранные гипнабельные служители храма, находясь в гипнотическом трансе, с помощью величественных жрецов изрекали легковерной толпе указания богов. Некоторые психотерапевтические методы воздействия известны со времен глубокой древности и поныне культивируются и практикуются в архаических обществах колдунами, знахарями и шаманами всех мастей. Подобного рода традиционную медицину можно определить как сочетание прямого внушения (вера в могущество колдуна и его целительные способности является здесь главным фактором терапевтического воздействия) и косвенного (ритуальные обряды, заклинания, магические пляски и пр.). Очень большую роль играет манипуляция состояниями сознания. Добиться так называемых измененных состояний сознания позволяют наркотические снадобья, длительное воздержание от пищи и особые действия, направленные на достижение эффекта сенсорной депривации. Под последней понимается ограничение внешних стимулов, поступающих через органы чувств, своего рода сенсорный голод.
Один из столпов структурной лингвистики, выдающийся французский этнограф и мифолог Клод Леви-Строс подробно описал ритуальный обряд, который практикует одно из индейских племен Южной Америки при трудных родах. Шаман разыгрывает перед роженицей целое представление, в котором процесс родов выгладит как сражение с духами, а отдельные эпизоды этого сражения соответствуют различным фазам родов. Этот сценарий призван дать пациентке нечто вроде путеводной нити, позволяющей упорядочить хаотический поток телесных ощущений и вызвать соответствующие физиологические реакции. Шаман, пишет Леви-Строс, «дает роженице язык, способный непосредственно сообщать о неформулируемых состояниях, которые не могут быть выражены иным путем», и поясняет, что переход к такому словесному выражению стимулирует ход физиологического процесса. Шаман является своего рода профессиональным «отреагирователем», он буквально ставит себя на место роженицы.
Известный французский психотерапевт Леон Шерток в своей книге «Непознанное в психике человека» уделяет много места исследованию Леви-Строса. В шаманском обряде Леви-Строс находит немало общего с психоанализом, но игнорирует не менее существенный, по мнению Шертока, фактор – изменения, происходящие в состоянии сознания роженицы. Между тем назойливая повторяемость заклинаний и обдуманность приемов, переключающих все внимание пациентки на личность шамана, – как раз те самые элементы, что характерны для техники погружения в гипноз.
Европейская наука нового времени заинтересовалась гипнозом сравнительно поздно – во второй половине XVIII века, когда австрийский врач Франц Месмер ввел представление о «животном магнетизме». Он утверждал, что между людьми существует связь, осуществляемая посредством особой энергии – «магнетического флюида» и что с помощью этого флюида один человек может вызвать у другого значительные психические и соматические изменения. В практическом отношении месмеровский метод сводился к ряду физических воздействий (так называемых пассов), провоцирующих «исцеляющие кризы». Их лечебное действие Месмер объяснял гармоничным перераспределением флюида, поскольку полагал, что большинство болезней происходит как раз от его неравномерного распределения.
Последователи Месмера довольно скоро заметили, что главным звеном в магнетических сеансах являются отнюдь не пресловутые кризы, представляющие собой дополнительный и далеко не самый существенный феномен. У некоторых больных наблюдалось нечто вроде летаргии при сохранении способности ходить, говорить и т. п. Другими словами, они были просто-напросто загипнотизированы. Один из учеников Месмера, маркиз де Пюисегюр, сосредоточил внимание именно на этом феномене, разработав в конце концов собственную, довольно сложную методику. Кстати говоря, он же впервые обнаружил явление постгипнотического внушения.
Но все-таки подлинным новатором в деле изучения гипноза следует считать английского врача середины XIX века Брэда, предложившего принципиально иные подходы. В частности, он утверждал, что для погружения в гипнотический сон нет никакой необходимости в пассах, а вполне достаточно фиксации взгляда на блестящем предмете при одновременном словесном внушении. Таким образом, теория животного магнетизма, объясняющая гипнотический эффект циркуляцией вымышленного флюида, была окончательно предана забвению. Именно Брэд предложил и сам термин «гипноз» (от греч. hypnos – «сон»), и с этого времени гипноз широко входит во врачебный обиход.
Что мы знаем о гипнозе сегодня? Классическое, имеющееся едва ли не во всех учебниках определение гласит, что гипноз – это фрагментарный сон, частичное торможение коры больших полушарий головного мозга. Однако современные электрофизиологические исследования показали, что природу не только гипнотического, но и естественного сна нельзя объяснить исключительно торможением коры. Тем более не выдерживает серьезной критики в свете новейших данных нейрофизиологии попытка упрощенно трактовать гипноз как парциальное (частичное) бодрствование отдельных участков коры мозга, пока другие спокойно спят. При электроэнцефалографических исследованиях испытуемых, находящихся в глубоком гипнозе, от всех областей коры регистрируется хорошо выраженный альфа-ритм – типичная доминирующая активность коры здорового бодрствующего человека. Иногда наблюдаются и медленные волны – показатели сна, но не следует забывать, что загипнотизированный довольно легко переходит из гипнотического сна в естественный. Кое в чем эти состояния действительно весьма схожи (особенно внешне), но в то же время чем-то принципиально различаются.
Одним словом, окончательного ответа на все эти вопросы нет. Гипноз и сегодня представляет собой загадку, в особенности еще и потому, что связь между соматическим и психическим проявляется в нем с исключительной силой. Достаточно вспомнить внушенные ожоги и гипнотическую анестезию (обезболивание с помощью гипнотического внушения).
Упоминавшийся нами Л. Шерток пишет:
«В этом смысле гипноз создает нам особенно благоприятную возможность – или, если хотите, необходимый обходной путь – для проникновения в еще закрытые для нас области психического функционирования».
Понятно, что такие факты, как неизвестно откуда взявшаяся способность свободно объясняться на чужом языке (при изначальных весьма скромных способностях) или внезапно прорезавшийся шахматный талант на фоне откровенно любительской игры, требуют своего объяснения.
Давайте начнем с малого – с внушенных ожогов и феномена гипнотической анестезии. Волей-неволей приходится признать, что современное состояние наших знаний не позволяет нам объяснить (даже гипотетически) механизм подобных явлений. С одной стороны, психическая составляющая подобного рода феноменов сомнений вроде бы не вызывает: по некоторым данным, появление ожогового волдыря возможно только у тех людей, которым довелось в свое время пережить подлинный и несомненный ожог. Нам остается предположить, что организм, по всей видимости, нуждается в своеобразной «подсказке» в виде уже готовой модели патологических изменений. Однако вопрос, откуда этот волдырь взялся, все равно остается без ответа.
Было бы просто замечательно, если бы дело сводилось к переживанию исключительно субъективного (читай: галлюцинаторного) болевого ощущения. Но ничего подобного! Мы наблюдаем бесспорные органические изменения, развившиеся в отсутствие экзогенного (внешнего) фактора, что представляет собой абсолютный нонсенс. Остается предположить, что центральная нервная система в некоторых случаях способна действовать чисто эфферентно (нисходяще), моделируя реальный экзогенный стимул.
К сожалению, удовлетворительного объяснения всех этих трудностей как не было, так и нет. Все, что имеется в нашем распоряжении, – лишь гипотезы, более или менее убедительные. Некоторого прорыва можно было бы ожидать в связи с успехами иммунологии, но и тут все далеко не так просто. Казалось бы, роль психологических факторов в генезе аллергических заболеваний, таких как бронхиальная астма или крапивница, сегодня признается всеми. Более того, имеются успешные попытки экспериментально вызывать приступы крапивницы путем простого упоминания о таких ситуациях, а с точки зрения патофизиологии не существует фундаментального различия между образованием волдыря при крапивнице и пузыря при ожоге.
Специалисты обычно различают два типа вмешательства психики в соматику – так называемую истерическую конверсию и соматизацию в собственном смысле этого слова. В первом случае органический симптом является прямой реализацией психического представления, при соматизации же в собственном смысле он обусловлен неким эмоциональным напряжением, психотравмирующей ситуацией. Таков, например, механизм образования язвы желудка: конфликтная ситуация влечет за собой напряжение, которое, многократно повторяясь, стимулирует желудочную секрецию, что и приводит в конечном счете к язвенному поражению. Вся проблема в том, что истерическая конверсия, по единодушному мнению специалистов, может затрагивать только произвольно регулируемую поперечно-полосатую мускулатуру, а вот механизм истинной соматизации не реализуется в представлении и дает нейровегетативные нарушения или задействует гладкие мышцы, недоступные сознательному управлению. Таким образом, психосоматический симптом в противоположность симптому конверсии не несет символической нагрузки.
Наш эксперимент с ожогом решительно противоречит этой дихотомии. Механизм здесь бесспорно конверсионный, поскольку представляет собой прямую материализацию представления (внушение ожога), а возникновение пузыря неразрывно связано с деятельностью нейровегетативной системы. Точно так же известно, что посредством гипнотического внушения можно останавливать кровотечение (такие опыты проводились), которое, разумеется, не поддается произвольному регулированию. Как со всем этим быть – одному Богу известно, поэтому мы не станем более углубляться в непролазные дебри ученых дискуссий, но отметим только одно: тот факт, что можно словом спровоцировать тканевые, гуморальные и даже иммунологические изменения, сам по себе представляет чрезвычайно большой интерес.