Страница:
3.Теория правообъектности как верификация общей теории относительности для социума
Принцип работодательства проблематизирует марксистскую картину социальной природы аналогично первичной проблематизации ньютоновой картины мира принципом относительности Эйнштейна, результатом которой является специальная теория относительности, а в науке об обществе и человеке эту функцию выполняет теория работодателей. Завершение перехода к новой нелинейной картине социального мира, основанное на выделении гуманитарного капитала, от движения которого (работодательства) зависят социальные пространство и время (экономика и техника), -- это распространение принципа гуманитарного капитала на мировую историю в целом как совокупность движения систем с гуманитарно-экономической (социальное пространство) и гуманитарно-технической (социальное время) составляющими. Своего рода "общая теория относительности". Как же общая теория относительности верифицируется в социальной науке, если специальная теория относительности верифицируется как теория работодателей в языке науки об обществе и человеке, качественно продвигая при этом сам этот язык в его аналитичности?
В новой немарксистской картине социального мира мировая история как реальный процесс есть фундаментальное субъект-объектное отношение (основание всего многообразия субъект-объектных отношений цивилизации), в котором объект истории непосредственно раскрывается как народ, а субъект мировой истории представлен государством. Основанием изначальных субъект-объектных отношений мировой истории является мир истинности, система истин, высших ценностей, целей и смысла человеческого существования. Осуществление, воплощение в повседневности, изначальных субъект-объектных (государство-народ) отношений мировой истории есть закон, право. Право есть математика социальной природы. Нигилизм -- это "намеренная, осознанная и сознательно себя легитимирующая попытка обесценить прежние верховные ценности, их как верховные ценности отменить... Нигилизм теперь уже не такой исторический процесс, который протекал бы перед нами как наблюдателями, вне нас, а то и позади нас. Нигилизм оказывается историей нашей собственной эпохи, очерчивающей пространство его воздействия и бросающей нам вызов" (М. Хайдеггер).
Народ -- истинное человеческое сообщество. Таково центральное убеждение демократии как работающей концепции самоуправляющегося человеческого общества, которая не довольствуется тем, что над нами властвует "государство" и нами правит "правительство". Термин "демократия" предполагает, что правит народ. Однако "правительство" -- не народ. Народ голосует и избирает своих представителей, которые участвуют в правлении. Голосование -- необходимая основа демократии, но едва ли достаточная для того, чтобы быть уверенными, что народ правит, выбирая своих представителей. Даже из нашей обыденной речи вытекает, что правит власть. Концепция федерализма имеет решающее значение для решения этой проблемы.
Федерализм как теория народа рассматривает его как основной объект мировой истории, производящий право и государство, исследует процесс генезиса права и государства народом в его историческом развитии, взаимосвязи и отношения, качества -- права, посредством которых народ самоопределяется, самовыражается, саморазвивается и самоорганизуется, достигая высшей точки развития в подлинной демократии.
Конкретной исторической формой существования народа является общество -- мера осуществления прав народа в конкретный исторический момент. Государство и право -- моменты общества, и законы их возникновения и развития выступают проявлениями прав народа как законов общественного развития.
Общество понимается как "сеть человеческого общения" -- система социальных, культурных, экономических, политических, оборонительных, информационных, профессиональных и иных человеческих сообществ, посредством которых народ конкретным образом осуществляет свои права.
Народ раскрывается как фундаментальный предмет человеческого общения, понимаемого как непрерывность процесса и связность моментов общественно-исторического развития. Права народа, выявляемые и опредмечиваемые непосредственно в ходе человеческого общения (общественного развития), являются основной и естественной предпосылкой исторического возникновения права. Естественное право -- это, по сути дела, язык народа. Определяя право и отвечая на вопрос, откуда берутся нормы, федерализм прежде всего раскрывает нормативную природу права как непосредственную объективность народа, реальное бытие и присутствие народа в истории. Норма есть продукт сознательной деятельности народа и конкретная структура общества. Право народа представляет собой нерасчлененное единство естественного права, существующее априорно, до аналитического вычленения писаных норм и сферы неписаного права. Необходимость и возможность народа творить право, создавать законы -- это объективный фактор исторического процесса.
Основным содержанием права как системы мышления и действия является стремление к истинности человеческого сообщества, достигаемое в понятии "народа" и логике саморазвития этого понятия -- "демократии". Объективное право -- это право народа, субъективное право -- это право "правоведов", государственное право. Истинные субъект-объектные отношения в правовой системе и делают ее демократической, социальной. Все юридические нормы как истинные результаты субъект-объектных отношений в правовой системе так или иначе конкретизируют общий принцип объективности народа. Право -- это масштаб свободы, который отмеряется народу историей и достоянием которого она (свобода) является.
Истинно правовое государство (демократия) обладает полицентричностью властей и множественностью единиц правления, целостность же правления в таком государстве достигается властью народа и общества как соответственно абсолютного и реального объектов истории, от которой всякое государство зависит субъективным образом.
Априорное право (право народа) есть первичное основание культуры народа. Нормативность апириорного права задает фундаментальные структуры культуры, формирует менталитет. Культура в этом смысле всегда была естественной формой непосредственной институционализации в феноменах культуры прав народа на самоопределение, самовыражение, саморазвитие, самоуправление. Понятие культурного сознания поэтому прежде всего определяется как априорное правосознание. Правосознание есть прежде всего априорная способность усмотрения истинности, объективности истории в повседневности и опыте, созерцание "живой жизни" народа, совершенствуемое культурой. Генезис и структура правосознания и есть существо общественного мнения, общественного суждения как всякого суждения об истинности, объективности.
Народ, являясь истинным источником права, наделяет людей, сообщества, институты и органы общества и государства правосознанием. Вера в народ, познание народа как истинного источника права, а, следовательно, и власти, "схватывание" сущности народа в социальной реальности, раскрываемой как реальность конкретного осуществления прав народа, -- это главное содержание демократического поведения.
Правотворчество есть сознательная деятельность народа (общества), созидающего первичную правовою реальность социума, фундаментальными интерпретациями которой являются субъективные правовые системы -- право законодателей и юристов, государственное право. Истинное законодательство должно формироваться как познание объективной сущности народа, его бытия как правовой, априорной сферы социума. Ведь право -- это прежде всего реально функционирующая система знания об истинных закономерностях истории, о ее фундаментальных субъект-объектных отношениях. Фундаментальное правовое регулирование, таким образом, осуществляется как изучение, преобразование и использование закономерностей и потенциала исторического развития и становления народа в повседневности, в реальности жизни людей -- т.е. как фундаментальная матрица человеческого сообщества.
Истинная норма права, являющаяся в своей сущности нормой права народа, априорна. Таким образом, не многократное повторение и регулярность поступков и форм связей людей образуют первичные формы права, но любое межличностное, житейское, бытовое отношение социального характера между людьми является в основе своей априорным правоотношением. Система фундаментальных правоотношений -- это система индивидуализации общественных отношений, взаимное поведение участников которых обеспечивается реальностью осуществления прав народа, а не возможностью государственного принуждения.
В федерализме как теории народа право рассматривается сложная многосоставная информационно-программная система связей и отношений, раскрывающая сущность народа как объекта мировой истории. Поэтому, смысл и события мировой истории как многообразия историй народов мира раскрываются как действия и осуществления априорного права (права народа), способы его воздействия на людей, сообщества, государства, априорно-правовое эффективное регулирование. Событие истории в теории народа (федерализме) понимается как "применение априорного права", исторический процесс рассматривается через стадии априорно-правоприменительной деятельности, процедуры априорно-правоприменительной деятельности.
Таким образом, реформа современной правовой системы, предлагаемая федерализмом, может осуществляться "по линии" понятия "правообъектности". Под объектом права понимается такое общественно-историческое образование, которое способно обеспечить единство цели, воли и деятельности в обладании истиной истории и которое признается источником права.
Правообъектность есть реальное содержание демократии, функция демократии как системы правоотношений. Истинная народность субъектов права раскрывается через их реальные правоотношения с априорным правом, через их правосознание, гражданское, политическое, экономическое, социальное и информационное сознание правообъектности, сознание реального измерения и конкретного происхождения правоотношений из реальной жизни людей, из жизни народа.
Правообъектность есть органический (внешний и внутренний) критерий истинности и катализатор развития действующих правовых систем. Каждый элемент реальной правовой системы, как и система в целом имеют измерение правообъектности, раскрывающее генезис той или иной правовой нормы, ее априорные основания, априорную взаимосвязь всех структрообразующих элементов правовой системы. Правообъектность характеризует и направляет движение объективного права, отражающего реальное становление народа и общества в истории. Правовая норма, включающая правообъектность как реальное и содержательное основание собственной истинности, в отличие от абстрактных схем, оторванных от жизни людей, идентична естественной норме человеческого общежития, народной жизни. Федерализм как теория народа, таким образом, является теорией универсальной правовой системы, раскрывающей смысл истории.
Таким образом, верификацией общей теории относительности для социума, завершающей переход от марксистской к федералистской картине социальной природы, аналогичный переходу от Ньютоновой картины природы к Эйнштейну, является теория правообъектности.
Теория работодателей и более широкая теория правообъектности формируют тот уровень развития социальной науки -- федерализма, который способен к решению проблем мировой интеграции.
С. Шилов
Федерация - это Университет.
О "беспартийном законе" развития общества.
Государство, назвавшееся "Российской Федерацией" и находящееся в настоящее время в состоянии реформы "федеративных отношений", все более являет собой вопрос: "Что есть Федерация?". Без ответа на этот фундаментальный вопрос не может состояться Новая Россия. Пока данный ответ изыскивается в контексте подмены вопроса на иной - "Федерация - это Кто?" с неизбежно утвердительным суждением, что "Федерация есть Путин". Отсюда и бесконечные эскапады Павловского о необходимости "партии Путина", о "победе Путина над прежней медиа-политикой", о "победе Путина над олигархами и губернаторами". Путин как социально-вирутальный образ (фрейдистская мечта любого политтехнолога) есть замещающий знак социально-массовой рефлексии. Политехнологи как бы изучили к чему "стремятся от природы" (аристотелевское выражение) люди этой страны и дали им это в статичной, персонифицированной, то есть отвечающей их пониманию форме. Однако, при этом забывается, что люди наделены мышлением, прямым выражением чего является динамизм и разнообразие их предпочтений, интересов, поведенческих ситуаций, жизненных стратегий, социально-нравственных и интеллектуальных потенциалов, одним словом, все то, что собственно и образует "человеческое измерение", смысл человеческой повседневности в ее сращенности с историей. Таким образом, общество всегда рано или поздно выходит из под контроля даже самых совершенных политтехнологов.
Осмысленный Разговор власти с людьми возможен как открытый диалог о сущности власти, фундаментально-желаемой людьми. Необходим переход от разговора о Путине к Разговору о Федерации. Что же за власть выбрала большая часть народов бывшего СССР, согласившаяся жить в "Российской Федерации"? Новое российское чиновничество и обслуживающее его экспертное сообщество занято рассуждениями об отношениях центра и регионов, и истина в этих спорах все никак не рождается.
Проблема состоит в том, что в бытующем политическом сознании не фиксируется объективная реальность третьего и важнейшего участника и арбитра федеративных отношений - Федерации "самой по себе", той живой естественно-исторической целостности общества и власти, которая и именуется "страной", общецивилизационным "человеческим измерением" конкретногосообщества народов, гражданское общество которого порождает социальное, демократическое, правовое "государство для людей".
Федерация есть принцип универсализации гуманитарно-политических, социальных, культурных, информационных, экономических и технологических качеств (свойств) народов, сообществ, людей, образующих в своем многообразии "человеческое измерение".
Универсализация качеств "человеческого измерения" предполагает развитие их общечеловеческих составляющих. Универсализация качества не только не отрицает "конкретное качество", но развивает его собственные основания до степеней высшей качественности.
Продуцирование все новых и новых "человеческих качеств" ("человеческая природа") является смыслообразующим потенциалом федерализма, так как их развитие (устойчивое, социальное, гуманитарное) до высших степеней качественности и есть универсализация мира, совершенствование общечеловеческого измерения. Такова фундаментальная стратегия философии федерализма. Единство человеческой цивилизации осуществляется через многообразие человеческих качеств в их собственном развитии к высшим степеням качественности. Фундаментальным основанием развития единства человеческой цивилизации, основанием генезиса и структуры "человеческого измерения" является "человеческое знание"."Я вижу то, что я знаю",- так выражал Гете априорный характер "человеческого знания".
История Нового Времени все чаще осмысливается сегодня как общецивилизационное преобразование, - переход к новой гуманитарной цивилизации "человеческого знания", не исчерпывающийся совокупностью экономических, политических и технологических составляющих, - как Развитие. В структуре Нового Времени можно выделить два периода развития: количественный, экстенсивный, связанный с умножением, ростом частных знаний, и современный, формирующийся сегодня, качественный, интенсивный, основанный на универсализации знания.
Количественное развитие цивилизации, выраженное в идее прогресса, в сфере политики обрело свое представление в форме политических партий. Политическая партия образовывалась как фундаментальная стратегия "количественного подхода" к человеческому измерению. Количественные характеристики человеческого бытия, основы частных знаний (богатство-собственность, капитал, фабричныйи сельскохозяйственный труд, производство, техника, социальное распределение, расходы и доходы государства, военные силы и природные ресурсы) разламывали и дробили непрерывность докапиталистического социума, прочерчивались в виде политических партий и их программ, утверждавших правоту той или иной схемы количественного развития государства и общества, частные, субъективные концепции и учения. По своей политической онтологии партия формировалась и развивалась как мера (единица) "человеческого измерения", институт частного знания. Партии располагают частным (политическим) "человеческим знанием", абсолютизирующим те или иные стороны развития на базе количественного подхода к "человеческому измерению".Количественное развитие есть схема унитарного государства, построенная на дискретности "человеческого измерения", его детализации и дроблении в "единицах" политических партий, выражающих частное (гипертрофированное) "человеческое знание". Условие многопартийности здесь предполагает возможную всемерную демократизацию унитарного государства через полемический консенус различных, наиболее мощных схем количественного развития, через конкуренцию "частных" точек зрения в области "человеческого знания". При этом необходимо помнить, что политические партии есть лишь замещающие знаки реального развития, выражающие его количественную составляющую, да и то, как правило, в статической форме, далекой от актуального динамизма процессов, экономических, политических, социальных, информационных. Партии - это субъекты количественного развития цивилизации.
Нынешний переход к качественному развитию цивилизации, к "обществу знаний", нередко, пользуясь термином основателей Римского Клуба, через "революцию человеческих качеств", существенно видоизменяет и сущность политических партий. Современные партии опираются на априорную мощь "человеческого знания", на непрерывность нового постиндустриального социума, на "поля человеческих качеств" как на модельные реальности социума. Современные партии, по существу, играют с окостеневшей реальностью всевозможных политологических номинаций (левые, правые, социал-демократы, либералы, центристы), конструируя из ее фрагментов новые политические языки, в котором прежние политические имена являются лишь значениями, отсылками, модельными категориями. Современные партии находятся в поиске "социальных истин человеческого знания", синтетических оснований "человеческого измерения", взыскуют его непрерывности, работают с его реальными разломами, складками, с архаической логикой дискретности, задаваемой традиционными политическими номинациями-партиями. Политики сегодня делятся (причем внутри любой политической номинации) на модернизаторов, опирающихся на рычаг "человеческого знания" в преобразовании "человеческого измерения", и реакционеров, утверждающих парадигму количественного подхода к "человеческому измерению. Нередко целые политические номинации могут быть априорно отнесены к реакционерам в силу своего отчуждения от гуманитарно-политических ценностей - социальные экстремисты, националисты, коммунисты.
Современным партиям (Третий путь Т. Блэра, Новый центр Г. Шредера) недостает лишь осознания конечности своего политического бытия и предназначения. Это "тяжелое наследие" архаических политических номинаций, удерживающих цивилизацию в колее ценностей количественного развития.
Необходим решающий переход (усилиями современных партий прежде всего) к "беспартийному закону" развития общества, к обществу человеческих качеств, к непрерывности социума и синтетической мощи "человеческого измерения" - к универсализму общества знаний. Качественное развитие общества предполагает переход от много-партийности к не-партийности, - от частных знаний к универсальному знанию. Партийность общества, его политизированность и политическая раздробленность должна быть преодолена на пути осуществлении идеи общества знаний. Это и есть задача современных партий по формированию нового качества жизни.
Многопартийность как "результат" количественного развития цивилизации и основание дискретности "человеческого измерения" - мира частных знаний может быть преодолена в становлении Федерации как фундаментальной структуры нового универсализма. Многопартийность, которая была в свое время проводником идей федерализма в условиях прогрессистского индустриального общества, все больше превращается в тормоз для развития его современных версий.
Современные партии выполняют уже не столько традиционные политические задачи, сколько деконструируют старый, но все еще такой огромный политический рынок, ищут "точки соприкосновения" левых и правых, "третьи пути" и "новые центры", то есть, по существу, ликвидируют априорную структуру, делающую возможной организацию политпроцесса посредством партий, обеспечивают переход от дискретности человеческого измерения к его непрерывности, от общества частных точек зрения к обществу знаний через принцип универсализации, принцип социального федерализма.
Что же "после партий"? Что станет действующей структурой Федерации, предметом осуществления "беспартийного закона" развития общества?
Европейский Университет как структура универсализации частных знаний, поиска общих оснований развития, как изначальный, смыслопорождающий институт "общества знаний" является уникальной моделью новой социальной реальности, способной на фундаментальном уровне онтологии политики преодолеть, "снять" институт многопартийности в его априорном виде - как форму дискретности "человеческого измерения", мир господства частной точки зрения (хотя бы то была и абсолютизируемая частная точка зрения одной партии власти). Университет как система "общества знаний" в отличии от партийности-многопартийности только и может реально ограничить государство в сфере его рациональной компетенции.
Институт многопартийности (партийности и политизации общества) и институт государства, будучи взаимоувязаны в стратегии "количественного развития", стратегии господства "частных знаний" взаимо-ослабляются, навязывают друг другу собственную неэффективность в новой стратегии "качественного развития" в начале 21 века. Институт многопартийности как институт общецивилизационного перехода не позволяет современному обществу радикально взять государство под контроль. Современное общество, выявляющее в качестве своей оси Университет как реальную общественно-научную систему и организацию принципиально нового типа, обеспечивающую генезис и сетевую структуру всех программ развития, создает для конкретных нужд развития "компактное государство", развивающееся "под Университетом" в качестве мощной социально-технологической системы.
Университет как широкая социально-информационная организация есть творческая лаборатория Федерации. Именно Университет фиксирует реальное "поле человеческих качеств", разрабатывает стратегии универсализации, вырабатывает подлинное объективное универсальное знание об обществе (в отличии от "частных знаний", продуцируемых институтом многопартийности).
Говоря употребимым политическим языком, Университет действительно разрабатывает стратегию реформ и готовит кадры их реализаторов. Дистанционное обучение, образовательные, информационные и консультационные Интернет-технологии уже сегодня являются реальностью, вовлекающей в свой круг массы людей. Следующий шаг - образование (с использованием традиционных университетских структур научно-исследовательской и образовательной деятельности) Университета как новой формы социально-политической и общественной организации общества 21 века .
Университет Российской Федерации уже сегодня может формироваться как мощная общественно-научная экспертная организация нового "сетевого" типа, относительно которой власть могла бы позиционироваться как рациональная и современная.
Указ Президента "Об Университете Российской Федерации" мог бы определить целевое предназначение формируемой общественно-научной структуры в выработке многоуровневой и системной программы реформации, в подготовке массового числа специалистов, способных к осуществлению настоящих реформ.
Университет как институт современного общества управляет изменениями, создает глобальные общественные и профессиональные альянсы, является фундаментальной структурой реформации страны, осуществляющей подготовку и переподготовку массового числа специалистов, ведущей мониторинг и программное обеспечение реформ и формирующий на этой базе многоуровневую стратегию развития России.
Последовательно продуманная идея Федерации и есть Университет. Слабость и становящийся характер новой российской государственности, подвластность ее экспертному сообществу,политтехнологам, становление новой российской власти в мирных условиях на пороге 21 века, - все это создает уникальные шансы для развития Университета Российской Федерации в качестве принципиально нового института современного российского общества, реализующего саму сущность власти как органической стратегии универсализации социума. Подобный ход событий вряд ли возможен в западноевропейской ветви цивилизации, где вызовы "общества знаний" носят абстрактный характер, и организационные усилия гасятся сложившейся структурой институтов гражданского общества и государства.
Принцип работодательства проблематизирует марксистскую картину социальной природы аналогично первичной проблематизации ньютоновой картины мира принципом относительности Эйнштейна, результатом которой является специальная теория относительности, а в науке об обществе и человеке эту функцию выполняет теория работодателей. Завершение перехода к новой нелинейной картине социального мира, основанное на выделении гуманитарного капитала, от движения которого (работодательства) зависят социальные пространство и время (экономика и техника), -- это распространение принципа гуманитарного капитала на мировую историю в целом как совокупность движения систем с гуманитарно-экономической (социальное пространство) и гуманитарно-технической (социальное время) составляющими. Своего рода "общая теория относительности". Как же общая теория относительности верифицируется в социальной науке, если специальная теория относительности верифицируется как теория работодателей в языке науки об обществе и человеке, качественно продвигая при этом сам этот язык в его аналитичности?
В новой немарксистской картине социального мира мировая история как реальный процесс есть фундаментальное субъект-объектное отношение (основание всего многообразия субъект-объектных отношений цивилизации), в котором объект истории непосредственно раскрывается как народ, а субъект мировой истории представлен государством. Основанием изначальных субъект-объектных отношений мировой истории является мир истинности, система истин, высших ценностей, целей и смысла человеческого существования. Осуществление, воплощение в повседневности, изначальных субъект-объектных (государство-народ) отношений мировой истории есть закон, право. Право есть математика социальной природы. Нигилизм -- это "намеренная, осознанная и сознательно себя легитимирующая попытка обесценить прежние верховные ценности, их как верховные ценности отменить... Нигилизм теперь уже не такой исторический процесс, который протекал бы перед нами как наблюдателями, вне нас, а то и позади нас. Нигилизм оказывается историей нашей собственной эпохи, очерчивающей пространство его воздействия и бросающей нам вызов" (М. Хайдеггер).
Народ -- истинное человеческое сообщество. Таково центральное убеждение демократии как работающей концепции самоуправляющегося человеческого общества, которая не довольствуется тем, что над нами властвует "государство" и нами правит "правительство". Термин "демократия" предполагает, что правит народ. Однако "правительство" -- не народ. Народ голосует и избирает своих представителей, которые участвуют в правлении. Голосование -- необходимая основа демократии, но едва ли достаточная для того, чтобы быть уверенными, что народ правит, выбирая своих представителей. Даже из нашей обыденной речи вытекает, что правит власть. Концепция федерализма имеет решающее значение для решения этой проблемы.
Федерализм как теория народа рассматривает его как основной объект мировой истории, производящий право и государство, исследует процесс генезиса права и государства народом в его историческом развитии, взаимосвязи и отношения, качества -- права, посредством которых народ самоопределяется, самовыражается, саморазвивается и самоорганизуется, достигая высшей точки развития в подлинной демократии.
Конкретной исторической формой существования народа является общество -- мера осуществления прав народа в конкретный исторический момент. Государство и право -- моменты общества, и законы их возникновения и развития выступают проявлениями прав народа как законов общественного развития.
Общество понимается как "сеть человеческого общения" -- система социальных, культурных, экономических, политических, оборонительных, информационных, профессиональных и иных человеческих сообществ, посредством которых народ конкретным образом осуществляет свои права.
Народ раскрывается как фундаментальный предмет человеческого общения, понимаемого как непрерывность процесса и связность моментов общественно-исторического развития. Права народа, выявляемые и опредмечиваемые непосредственно в ходе человеческого общения (общественного развития), являются основной и естественной предпосылкой исторического возникновения права. Естественное право -- это, по сути дела, язык народа. Определяя право и отвечая на вопрос, откуда берутся нормы, федерализм прежде всего раскрывает нормативную природу права как непосредственную объективность народа, реальное бытие и присутствие народа в истории. Норма есть продукт сознательной деятельности народа и конкретная структура общества. Право народа представляет собой нерасчлененное единство естественного права, существующее априорно, до аналитического вычленения писаных норм и сферы неписаного права. Необходимость и возможность народа творить право, создавать законы -- это объективный фактор исторического процесса.
Основным содержанием права как системы мышления и действия является стремление к истинности человеческого сообщества, достигаемое в понятии "народа" и логике саморазвития этого понятия -- "демократии". Объективное право -- это право народа, субъективное право -- это право "правоведов", государственное право. Истинные субъект-объектные отношения в правовой системе и делают ее демократической, социальной. Все юридические нормы как истинные результаты субъект-объектных отношений в правовой системе так или иначе конкретизируют общий принцип объективности народа. Право -- это масштаб свободы, который отмеряется народу историей и достоянием которого она (свобода) является.
Истинно правовое государство (демократия) обладает полицентричностью властей и множественностью единиц правления, целостность же правления в таком государстве достигается властью народа и общества как соответственно абсолютного и реального объектов истории, от которой всякое государство зависит субъективным образом.
Априорное право (право народа) есть первичное основание культуры народа. Нормативность апириорного права задает фундаментальные структуры культуры, формирует менталитет. Культура в этом смысле всегда была естественной формой непосредственной институционализации в феноменах культуры прав народа на самоопределение, самовыражение, саморазвитие, самоуправление. Понятие культурного сознания поэтому прежде всего определяется как априорное правосознание. Правосознание есть прежде всего априорная способность усмотрения истинности, объективности истории в повседневности и опыте, созерцание "живой жизни" народа, совершенствуемое культурой. Генезис и структура правосознания и есть существо общественного мнения, общественного суждения как всякого суждения об истинности, объективности.
Народ, являясь истинным источником права, наделяет людей, сообщества, институты и органы общества и государства правосознанием. Вера в народ, познание народа как истинного источника права, а, следовательно, и власти, "схватывание" сущности народа в социальной реальности, раскрываемой как реальность конкретного осуществления прав народа, -- это главное содержание демократического поведения.
Правотворчество есть сознательная деятельность народа (общества), созидающего первичную правовою реальность социума, фундаментальными интерпретациями которой являются субъективные правовые системы -- право законодателей и юристов, государственное право. Истинное законодательство должно формироваться как познание объективной сущности народа, его бытия как правовой, априорной сферы социума. Ведь право -- это прежде всего реально функционирующая система знания об истинных закономерностях истории, о ее фундаментальных субъект-объектных отношениях. Фундаментальное правовое регулирование, таким образом, осуществляется как изучение, преобразование и использование закономерностей и потенциала исторического развития и становления народа в повседневности, в реальности жизни людей -- т.е. как фундаментальная матрица человеческого сообщества.
Истинная норма права, являющаяся в своей сущности нормой права народа, априорна. Таким образом, не многократное повторение и регулярность поступков и форм связей людей образуют первичные формы права, но любое межличностное, житейское, бытовое отношение социального характера между людьми является в основе своей априорным правоотношением. Система фундаментальных правоотношений -- это система индивидуализации общественных отношений, взаимное поведение участников которых обеспечивается реальностью осуществления прав народа, а не возможностью государственного принуждения.
В федерализме как теории народа право рассматривается сложная многосоставная информационно-программная система связей и отношений, раскрывающая сущность народа как объекта мировой истории. Поэтому, смысл и события мировой истории как многообразия историй народов мира раскрываются как действия и осуществления априорного права (права народа), способы его воздействия на людей, сообщества, государства, априорно-правовое эффективное регулирование. Событие истории в теории народа (федерализме) понимается как "применение априорного права", исторический процесс рассматривается через стадии априорно-правоприменительной деятельности, процедуры априорно-правоприменительной деятельности.
Таким образом, реформа современной правовой системы, предлагаемая федерализмом, может осуществляться "по линии" понятия "правообъектности". Под объектом права понимается такое общественно-историческое образование, которое способно обеспечить единство цели, воли и деятельности в обладании истиной истории и которое признается источником права.
Правообъектность есть реальное содержание демократии, функция демократии как системы правоотношений. Истинная народность субъектов права раскрывается через их реальные правоотношения с априорным правом, через их правосознание, гражданское, политическое, экономическое, социальное и информационное сознание правообъектности, сознание реального измерения и конкретного происхождения правоотношений из реальной жизни людей, из жизни народа.
Правообъектность есть органический (внешний и внутренний) критерий истинности и катализатор развития действующих правовых систем. Каждый элемент реальной правовой системы, как и система в целом имеют измерение правообъектности, раскрывающее генезис той или иной правовой нормы, ее априорные основания, априорную взаимосвязь всех структрообразующих элементов правовой системы. Правообъектность характеризует и направляет движение объективного права, отражающего реальное становление народа и общества в истории. Правовая норма, включающая правообъектность как реальное и содержательное основание собственной истинности, в отличие от абстрактных схем, оторванных от жизни людей, идентична естественной норме человеческого общежития, народной жизни. Федерализм как теория народа, таким образом, является теорией универсальной правовой системы, раскрывающей смысл истории.
Таким образом, верификацией общей теории относительности для социума, завершающей переход от марксистской к федералистской картине социальной природы, аналогичный переходу от Ньютоновой картины природы к Эйнштейну, является теория правообъектности.
Теория работодателей и более широкая теория правообъектности формируют тот уровень развития социальной науки -- федерализма, который способен к решению проблем мировой интеграции.
С. Шилов
Федерация - это Университет.
О "беспартийном законе" развития общества.
Государство, назвавшееся "Российской Федерацией" и находящееся в настоящее время в состоянии реформы "федеративных отношений", все более являет собой вопрос: "Что есть Федерация?". Без ответа на этот фундаментальный вопрос не может состояться Новая Россия. Пока данный ответ изыскивается в контексте подмены вопроса на иной - "Федерация - это Кто?" с неизбежно утвердительным суждением, что "Федерация есть Путин". Отсюда и бесконечные эскапады Павловского о необходимости "партии Путина", о "победе Путина над прежней медиа-политикой", о "победе Путина над олигархами и губернаторами". Путин как социально-вирутальный образ (фрейдистская мечта любого политтехнолога) есть замещающий знак социально-массовой рефлексии. Политехнологи как бы изучили к чему "стремятся от природы" (аристотелевское выражение) люди этой страны и дали им это в статичной, персонифицированной, то есть отвечающей их пониманию форме. Однако, при этом забывается, что люди наделены мышлением, прямым выражением чего является динамизм и разнообразие их предпочтений, интересов, поведенческих ситуаций, жизненных стратегий, социально-нравственных и интеллектуальных потенциалов, одним словом, все то, что собственно и образует "человеческое измерение", смысл человеческой повседневности в ее сращенности с историей. Таким образом, общество всегда рано или поздно выходит из под контроля даже самых совершенных политтехнологов.
Осмысленный Разговор власти с людьми возможен как открытый диалог о сущности власти, фундаментально-желаемой людьми. Необходим переход от разговора о Путине к Разговору о Федерации. Что же за власть выбрала большая часть народов бывшего СССР, согласившаяся жить в "Российской Федерации"? Новое российское чиновничество и обслуживающее его экспертное сообщество занято рассуждениями об отношениях центра и регионов, и истина в этих спорах все никак не рождается.
Проблема состоит в том, что в бытующем политическом сознании не фиксируется объективная реальность третьего и важнейшего участника и арбитра федеративных отношений - Федерации "самой по себе", той живой естественно-исторической целостности общества и власти, которая и именуется "страной", общецивилизационным "человеческим измерением" конкретногосообщества народов, гражданское общество которого порождает социальное, демократическое, правовое "государство для людей".
Федерация есть принцип универсализации гуманитарно-политических, социальных, культурных, информационных, экономических и технологических качеств (свойств) народов, сообществ, людей, образующих в своем многообразии "человеческое измерение".
Универсализация качеств "человеческого измерения" предполагает развитие их общечеловеческих составляющих. Универсализация качества не только не отрицает "конкретное качество", но развивает его собственные основания до степеней высшей качественности.
Продуцирование все новых и новых "человеческих качеств" ("человеческая природа") является смыслообразующим потенциалом федерализма, так как их развитие (устойчивое, социальное, гуманитарное) до высших степеней качественности и есть универсализация мира, совершенствование общечеловеческого измерения. Такова фундаментальная стратегия философии федерализма. Единство человеческой цивилизации осуществляется через многообразие человеческих качеств в их собственном развитии к высшим степеням качественности. Фундаментальным основанием развития единства человеческой цивилизации, основанием генезиса и структуры "человеческого измерения" является "человеческое знание"."Я вижу то, что я знаю",- так выражал Гете априорный характер "человеческого знания".
История Нового Времени все чаще осмысливается сегодня как общецивилизационное преобразование, - переход к новой гуманитарной цивилизации "человеческого знания", не исчерпывающийся совокупностью экономических, политических и технологических составляющих, - как Развитие. В структуре Нового Времени можно выделить два периода развития: количественный, экстенсивный, связанный с умножением, ростом частных знаний, и современный, формирующийся сегодня, качественный, интенсивный, основанный на универсализации знания.
Количественное развитие цивилизации, выраженное в идее прогресса, в сфере политики обрело свое представление в форме политических партий. Политическая партия образовывалась как фундаментальная стратегия "количественного подхода" к человеческому измерению. Количественные характеристики человеческого бытия, основы частных знаний (богатство-собственность, капитал, фабричныйи сельскохозяйственный труд, производство, техника, социальное распределение, расходы и доходы государства, военные силы и природные ресурсы) разламывали и дробили непрерывность докапиталистического социума, прочерчивались в виде политических партий и их программ, утверждавших правоту той или иной схемы количественного развития государства и общества, частные, субъективные концепции и учения. По своей политической онтологии партия формировалась и развивалась как мера (единица) "человеческого измерения", институт частного знания. Партии располагают частным (политическим) "человеческим знанием", абсолютизирующим те или иные стороны развития на базе количественного подхода к "человеческому измерению".Количественное развитие есть схема унитарного государства, построенная на дискретности "человеческого измерения", его детализации и дроблении в "единицах" политических партий, выражающих частное (гипертрофированное) "человеческое знание". Условие многопартийности здесь предполагает возможную всемерную демократизацию унитарного государства через полемический консенус различных, наиболее мощных схем количественного развития, через конкуренцию "частных" точек зрения в области "человеческого знания". При этом необходимо помнить, что политические партии есть лишь замещающие знаки реального развития, выражающие его количественную составляющую, да и то, как правило, в статической форме, далекой от актуального динамизма процессов, экономических, политических, социальных, информационных. Партии - это субъекты количественного развития цивилизации.
Нынешний переход к качественному развитию цивилизации, к "обществу знаний", нередко, пользуясь термином основателей Римского Клуба, через "революцию человеческих качеств", существенно видоизменяет и сущность политических партий. Современные партии опираются на априорную мощь "человеческого знания", на непрерывность нового постиндустриального социума, на "поля человеческих качеств" как на модельные реальности социума. Современные партии, по существу, играют с окостеневшей реальностью всевозможных политологических номинаций (левые, правые, социал-демократы, либералы, центристы), конструируя из ее фрагментов новые политические языки, в котором прежние политические имена являются лишь значениями, отсылками, модельными категориями. Современные партии находятся в поиске "социальных истин человеческого знания", синтетических оснований "человеческого измерения", взыскуют его непрерывности, работают с его реальными разломами, складками, с архаической логикой дискретности, задаваемой традиционными политическими номинациями-партиями. Политики сегодня делятся (причем внутри любой политической номинации) на модернизаторов, опирающихся на рычаг "человеческого знания" в преобразовании "человеческого измерения", и реакционеров, утверждающих парадигму количественного подхода к "человеческому измерению. Нередко целые политические номинации могут быть априорно отнесены к реакционерам в силу своего отчуждения от гуманитарно-политических ценностей - социальные экстремисты, националисты, коммунисты.
Современным партиям (Третий путь Т. Блэра, Новый центр Г. Шредера) недостает лишь осознания конечности своего политического бытия и предназначения. Это "тяжелое наследие" архаических политических номинаций, удерживающих цивилизацию в колее ценностей количественного развития.
Необходим решающий переход (усилиями современных партий прежде всего) к "беспартийному закону" развития общества, к обществу человеческих качеств, к непрерывности социума и синтетической мощи "человеческого измерения" - к универсализму общества знаний. Качественное развитие общества предполагает переход от много-партийности к не-партийности, - от частных знаний к универсальному знанию. Партийность общества, его политизированность и политическая раздробленность должна быть преодолена на пути осуществлении идеи общества знаний. Это и есть задача современных партий по формированию нового качества жизни.
Многопартийность как "результат" количественного развития цивилизации и основание дискретности "человеческого измерения" - мира частных знаний может быть преодолена в становлении Федерации как фундаментальной структуры нового универсализма. Многопартийность, которая была в свое время проводником идей федерализма в условиях прогрессистского индустриального общества, все больше превращается в тормоз для развития его современных версий.
Современные партии выполняют уже не столько традиционные политические задачи, сколько деконструируют старый, но все еще такой огромный политический рынок, ищут "точки соприкосновения" левых и правых, "третьи пути" и "новые центры", то есть, по существу, ликвидируют априорную структуру, делающую возможной организацию политпроцесса посредством партий, обеспечивают переход от дискретности человеческого измерения к его непрерывности, от общества частных точек зрения к обществу знаний через принцип универсализации, принцип социального федерализма.
Что же "после партий"? Что станет действующей структурой Федерации, предметом осуществления "беспартийного закона" развития общества?
Европейский Университет как структура универсализации частных знаний, поиска общих оснований развития, как изначальный, смыслопорождающий институт "общества знаний" является уникальной моделью новой социальной реальности, способной на фундаментальном уровне онтологии политики преодолеть, "снять" институт многопартийности в его априорном виде - как форму дискретности "человеческого измерения", мир господства частной точки зрения (хотя бы то была и абсолютизируемая частная точка зрения одной партии власти). Университет как система "общества знаний" в отличии от партийности-многопартийности только и может реально ограничить государство в сфере его рациональной компетенции.
Институт многопартийности (партийности и политизации общества) и институт государства, будучи взаимоувязаны в стратегии "количественного развития", стратегии господства "частных знаний" взаимо-ослабляются, навязывают друг другу собственную неэффективность в новой стратегии "качественного развития" в начале 21 века. Институт многопартийности как институт общецивилизационного перехода не позволяет современному обществу радикально взять государство под контроль. Современное общество, выявляющее в качестве своей оси Университет как реальную общественно-научную систему и организацию принципиально нового типа, обеспечивающую генезис и сетевую структуру всех программ развития, создает для конкретных нужд развития "компактное государство", развивающееся "под Университетом" в качестве мощной социально-технологической системы.
Университет как широкая социально-информационная организация есть творческая лаборатория Федерации. Именно Университет фиксирует реальное "поле человеческих качеств", разрабатывает стратегии универсализации, вырабатывает подлинное объективное универсальное знание об обществе (в отличии от "частных знаний", продуцируемых институтом многопартийности).
Говоря употребимым политическим языком, Университет действительно разрабатывает стратегию реформ и готовит кадры их реализаторов. Дистанционное обучение, образовательные, информационные и консультационные Интернет-технологии уже сегодня являются реальностью, вовлекающей в свой круг массы людей. Следующий шаг - образование (с использованием традиционных университетских структур научно-исследовательской и образовательной деятельности) Университета как новой формы социально-политической и общественной организации общества 21 века .
Университет Российской Федерации уже сегодня может формироваться как мощная общественно-научная экспертная организация нового "сетевого" типа, относительно которой власть могла бы позиционироваться как рациональная и современная.
Указ Президента "Об Университете Российской Федерации" мог бы определить целевое предназначение формируемой общественно-научной структуры в выработке многоуровневой и системной программы реформации, в подготовке массового числа специалистов, способных к осуществлению настоящих реформ.
Университет как институт современного общества управляет изменениями, создает глобальные общественные и профессиональные альянсы, является фундаментальной структурой реформации страны, осуществляющей подготовку и переподготовку массового числа специалистов, ведущей мониторинг и программное обеспечение реформ и формирующий на этой базе многоуровневую стратегию развития России.
Последовательно продуманная идея Федерации и есть Университет. Слабость и становящийся характер новой российской государственности, подвластность ее экспертному сообществу,политтехнологам, становление новой российской власти в мирных условиях на пороге 21 века, - все это создает уникальные шансы для развития Университета Российской Федерации в качестве принципиально нового института современного российского общества, реализующего саму сущность власти как органической стратегии универсализации социума. Подобный ход событий вряд ли возможен в западноевропейской ветви цивилизации, где вызовы "общества знаний" носят абстрактный характер, и организационные усилия гасятся сложившейся структурой институтов гражданского общества и государства.