– Все. – Я утвердительно кивнула и расплылась в лучезарной улыбке.
– Тогда по рукам?
– По рукам.
ГЛАВА 2
ОДНА ИЗ ЗАПИСЕЙ В ДНЕВНИКЕ:
«Дорогой дневник, здравствуй! Ты не представляешь, с каким трудом я дождалась момента, когда смогу остаться с тобой наедине и поговорить по душам. Руслан хотел подняться ко мне, но я чудом уговорила его не делать этого, сославшись на головную боль и плохое самочувствие. Он уехал крайне расстроенный и недовольный, но меня это не особо волнует, потому что я не испытываю к Руслану никаких чувств, кроме благодарности за то, что он выручил меня в тяжелый и трагичный момент моей жизни. Да и не только выручил, но выручает и по сей день. Сан Саныч был прав, когда сказал, что Руслан очень хороший и надежный мужчина, на которого всегда можно положиться. И, возможно, будь на моем месте другая девушка, она бы обязательно оценила его по достоинству и подарила бы ему самые искренние и светлые чувства. Какая-нибудь другая, но только не я.
Моя мама всегда говорила мне, что на свете есть любовь, нужно только прислушаться, и что я обязательно ее найду. Но на сегодняшний день моя жизнь сложилась так, что я уже не ищу любовь и не нуждаюсь в таком возвышенном, но таком жестоком и беспощадном чувстве. Я уже прошла через этот кошмар и не получила от любви ничего, кроме горя, слез и полного разочарования. Теперь я знаю, что на коне не тот, кто любит, а тот, кого любят. Я прошла через слишком много унижений и поняла, что больше никогда в жизни не полюблю мужчину. Я поняла, что отношения мужчины и женщины – это просто игра. Когда женщина любит, она становится слабой и беззащитной и, возможно, даже глупой. Она полностью доверяет мужчине, и это убивает ее окончательно. И ее, и сложившиеся отношения. С некоторых пор само слово „мужчина“ переводится для меня как противник. Мужчины всегда были и будут по своей природе хищниками. Как только они почувствуют, что ты полюбила и, значит, стала слаба, они начинают играть на твоих чувствах. Так вот, если они почувствуют твою слабость, то сразу сожрут. Мужчина обязательно подставит тебе свою грудь, чтобы ты могла выплакаться в жилетку и раскрыть свое слабое место. Мужчина пожалеет, успокоит, поможет пережить все слезы и сомнения, и, как только ты окажешься в его абсолютной власти, он обязательно подберет момент, когда ты будешь меньше всего ждать от близкого человека плохого, и, конечно же, уколет тебя в твое самое больное место, которое ты же ему и открыла. Если женщина перестанет контролировать свои чувства и окончательно потеряет голову, то обязательно попадет в страшную зависимость от мужчины, а точнее – в рабство… Все это осталось в прошлом. Теперь у меня новая жизнь и только трезвый расчет и рациональные чувства. Я буду всегда загадочной и привлекательной. Я буду вызывать ажиотаж у противоположного пола, сводить с ума, пользоваться чужими чувствами на полную катушку и оставлять после себя одни руины.
Да ладно. Дорогой дневник, я немного отвлеклась. Я просто хотела, чтобы ты понял мои отношения с Русланом. А теперь о самом главном: я принята на работу, за которую буду получать вполне приличные деньги, а это значит, что для меня еще не все потеряно. Несмотря на все жизненные передряги, которые свалились на мою голову, я не теряю жизнерадостности, и каждый день становится ступенькой к осуществлению моей заветной мечты. Сейчас я совсем другая Вероника. Я уже не та романтичная девушка, отдавшаяся в безграничную власть мужчины и жестоко наказанная за свои чувства. Сейчас я расчетливая, холодная и прагматичная, а самое главное – я ничего не боюсь и верю в то, что у меня обязательно все получится.
Правда, иногда по ночам меня мучают жуткие кошмары. Я вижу черное бездонное море и чудовищные волны. И девушку, которая решила изобразить собственную смерть, а стала тонуть по-настоящему. Я не знаю, сколько времени плыла под водой, но, когда я решила плыть к берегу, у меня уже просто не было сил. У меня не было сил ни плыть, ни дышать, ни хоть как-то бороться за свою жизнь. Ты знаешь, я очень часто вспоминаю того странного спасателя, который вытащил меня из воды, сделал искусственное дыхание и вернул меня к жизни. Я тогда пребывала в таком чудовищном нервном состоянии, что даже не додумалась спросить его имя. А он… Он и сам ни о чем меня не спрашивал и сказал, что не имеет привычки совать свой нос в чужие дела. Я знаю про него только то, что он работает спасателем на пляже, снимает небольшой дачный домик и до беспамятства любит море. Я назвала его странным, потому что он слишком много для меня сделал и не потребовал ничего взамен. Я прожила в его домике недели две, пока совсем не окрепла и не поняла, что я в безопасности и больше нечего бояться. Когда он уходил на работу, я сидела на стуле у самого входа и прислушивалась к каждому шороху. Мне казалось, что сейчас вернется мой странный спасатель в компании моего мужа и меня отвезут в тот стеклянный дом, из которого я сбежала. Но наступал вечер, и спасатель возвращался совершенно один. Он садился рядом с плитой, чистил картошку и готовил какое-нибудь нехитрое блюдо. Затем через силу меня кормил, убеждал в том, что не сделает мне ничего плохого, брал в руки зеленку и смазывал мои раны, которые остались после моей так называемой семейной жизни. А еще… Еще он с ужасом смотрел на мои многочисленные рубцы, которые уже ничем не нужно было мазать, потому что они уже никогда не сойдут. А один раз… Один раз я хотела ему все рассказать, но он закрыл мне рот своей мощной ладонью и попросил, чтобы я никогда этого не делала, потому что моя тайна – это только моя тайна и если ее узнают другие люди, то это уже не будет тайной и может очень сильно мне навредить.
Как только я закрываю глаза, чтобы погрузиться в сон, на меня тут же наваливается бессонница, с которой просто бессмысленно бороться, и тогда я вспоминаю этого странного спасателя и нашу с ним последнюю ночь. Он лег спать, а я вдруг подумала о том, что просто обязана его отблагодарить за все, что он для меня сделал. Я ничего не могла ему предложить. У меня не было ни денег, ни документов, ни вещей. У меня было только мое израненное тело со множеством синяков, ссадин и уже огрубевших рубцов. Он меня не хотел. Я знаю точно, что он меня не хотел. Я сама спровоцировала его на близость и заставила задрожать от моих назойливых прикосновений. А когда он не смог устоять и начал покрывать мое израненное тело многочисленными поцелуями, я почувствовала, как у меня все поплыло перед глазами и из моей груди начали вырываться глухие стоны. И это было так потрясающе! Тогда мне казалось, что не только мой крик, но и вся моя плоть вырывается вместе с ним наружу. И даже когда все закончилось, мои бедра по-прежнему дрожали, ожидая продолжения. А продолжение было почти всю ночь, и каждый раз, когда я окончательно теряла разум, я рассыпалась в блаженных стонах. Под утро мы лежали без движения, без звука и без сил. Я не шевелилась, и мне казалось, что я не дышу. Я лежала, закрыв глаза, и не могла даже думать. А затем он куда-то ушел и принес для меня женские вещи. Он в последний раз смазал мои раны, аккуратно меня одел, посадил в свою скромную машину и отвез на поезд. Он договорился с проводницей, чтобы меня посадили без документов, дал мне свои нехитрые сбережения и завел в вагон. Я часто прокручиваю в голове тот момент, когда я стояла в своем купе, смотрела в открытое окно и нервно покусывала пересохшие губы. Он стоял на перроне, грустно улыбался и говорил мне, чтобы впредь я была внимательна и крайне аккуратна в отношениях с людьми. А я… Я кивала головой и отвечала, что у меня все будет хорошо, потому что в Москве мне ничего не угрожает, потому что это мой город и мой дом. Когда поезд тронулся, я помахала ему рукой, смахнула слезы, а он как-то нерешительно пошел за отъезжающим поездом. Я закричала ему пресловутое „спасибо“, он прокричал мне что-то в ответ, но я уже ничего не расслышала. Он что-то кричал, бежал, махал руками, а я громко плакала и протягивала к нему руки. Когда его уже не было видно, я вдруг поняла, что ничего про него не знаю, а самое главное, я даже не знаю его имени и уже никогда не узнаю, да и он не знает моего. Все эти две недели он называл меня всего одним словом – „утопленница“. А после нашей ночной близости он говорил просто „моя утопленница“. В его голосе было столько тепла, доброты и искренности, что я воспроизвожу этот голос в своей памяти и чувствую, как у меня ноет сердце.
Когда ко мне приходят эти видения, я ощущаю какую-то непонятную тоску, легкую грусть и вспоминаю ту ночь, когда я отдалась в знак благодарности, но получила столько непередаваемого удовольствия, что уже сама не знала, благодарила ли я или благодарили меня.
Дорогой дневник, я уже писала тебе о том, что первым, кого я встретила, когда вышла из поезда, был мой одноклассник Руслан, который был влюблен в меня со школьной скамьи и чувствами которого я всегда пользовалась на полную катушку. Я не вернулась домой, потому что Андрей меня не похоронил, он объявил меня без вести пропавшей и сказал, что похоронит меня только в том случае, если водолазы найдут в воде мое тело. Я ничего не рассказала Руслану. Я просто попросила его сделать мне новый паспорт, где бы из моего прошлого у меня осталось только мое имя. Я знала, что Руслан крутится в криминальных кругах и это не составит для него большого труда, а самое главное то, что он никогда не откажет мне в моей просьбе. Руслан снял мне квартиру и предложил мне жить вместе, но я вытребовала себе право жить одной, принимая Руслана тогда, когда мне захочется. Я приезжаю к своей маме в парике и очках, потому что знаю, что люди моего мужа могут караулить меня у подъезда, а это значит, что моей жизни, как и раньше, угрожает опасность. Конечно, я подумывала о том, чтобы поехать в милицию, заявить, что я жива, и сделать все возможное для того, чтобы упрятать Андрея за решетку. Но чем больше я об этом думала, тем быстрее выкидывала из головы эту мысль. Андрей слишком богат, имеет нужные связи и без особых проблем может оказать влияние на многих людей. Доказать, что он меня бил, будет достаточно трудно, намного труднее, чем можно себе представить. В нашем обществе редко кто может защитить женщину, которую истязает собственный муж. Это что-то на уровне семейных ссор, мол, милые бранятся – только тешатся, чужая семья потемки, а муж и жена всегда одна сатана. Мол, сегодня поругались, а завтра помирятся. И никому нет дела до домашнего насилия и до того, сколько женщин проходит через страшные унижения и истязания собственными мужьями. Андрей – удачливый бизнесмен и карьерист. Он живет по принципу: купил – продал, а деньги сами плывут к нему рекой. Он хочет стать мэром, а это значит, что он не потерпит на своем пути каких-либо преград. Если я встану у него на дороге, то он просто растопчет меня своим дорогим ботинком, как совершенно ненужную вещь, которая мешается у него под ногами. Андрей может купить все и даже тех, кто следит за тем, чтобы не нарушался закон, потому что эта категория людей наиболее продажная. Страх, оставшийся от семейной жизни, намного сильнее меня. Я решила быть такой, какой он меня сделал, пропавшей без вести, и обязательно дождаться того момента, когда Андрей перестанет меня искать и ждать моего возвращения. Тогда я окрепну, встану на ноги и появлюсь в тот момент, когда он уже не будет обо мне помнить. Тогда я его уничтожу. Я обязательно его уничтожу. Сейчас я слишком слаба, но это не значит, что я не окрепну.
Дорогой дневник, я чувствую, как во мне появляются силы. Ко мне возвращается вкус к жизни, желание жить и побеждать. А еще… Еще на моем лице появилась улыбка, и она практически с него не сходит. Руслан говорит, что я улыбаюсь кстати и некстати, но я не обращаю на это внимание. Я опять улыбаюсь. Я где-то услышала выражение, что нужно бояться женщину с вечной улыбкой, и оно меня зацепило. БОЙТЕСЬ ЖЕНЩИНУ С ВЕЧНОЙ УЛЫБКОЙ! БОЙТЕСЬ!!! – говорю я себе и вновь улыбаюсь.
Дорогой дневник, у меня не только началась новая жизнь и изменились данные паспорта, теперь у меня есть новая работа, а это значит, что у меня будут деньги, которые мне просто необходимы для достижения моей цели. Я умею не задавать лишних вопросов и не проявлять излишнее любопытство. Я думаю, что у меня все обязательно получится, а по-другому просто не может быть. Я верю, что когда-нибудь меня перестанут мучить ночные кошмары и мое прошлое обязательно меня отпустит. Я больше никогда не произнесу слово ЛЮБОВЬ, а все мои чувства всегда будут фальшивы, расчетливы и заранее просчитаны, да и не только чувства, но и моя заветная цель. Я просчитала ее до миллиметра. То, во что я верила недавно, кажется мне теперь смешным и нелепым. Я заканчиваю писать и надеюсь, что мы скоро вновь с тобой увидимся».
Я еще раз подошла к зеркалу и придирчиво посмотрела на свое отражение. Я люблю стоять у зеркала по сто раз на дню и искать в себе недостатки, для того чтобы потом превратить их в достоинства. Я смотрю на себя всегда с любопытством, как будто пытаюсь найти в себе что-то совершенно новое. Я нахожу новую морщинку под глазом и панически начинаю ее разглаживать. В дверь кто-то звонит, я отхожу от зеркала, запахиваю потуже халат и бегу ее открывать. На пороге стоит моя мама, которая тут же меня обнимает, тихонько всхлипывая. Я стараюсь ее утешить, провожу в комнату и усаживаю на диван.
– Мамуля, что-то случилось?
– Ничего, – тут же успокаивается мама. – Я просто тебе пирожков напекла.
– Пирожков?
– Ага. С капустой. Приехала тебя покормить.
– Так это же здорово!
– Я тоже подумала, что ты обрадуешься.
– Но почему ты плачешь?
– Не знаю. В последнее время я как тебя вижу, так слезы сами льются из глаз.
– Мам, ну прекрати. Ты же видишь, что у меня все хорошо.
– Что ж хорошего-то…
– Я тебе говорю, что у меня все просто отлично.
Мы проходим на кухню и садимся друг против друга за кухонный стол. Я завариваю зеленый чай, а мама ставит на стол тарелку с еще горячими пирожками.
– С капустой. Такие, как ты любишь.
– Мамуля, я просто обожаю с капустой.
– Давай, доченька, ешь, а то совсем вся исхудала.
– Да мне бы лишние килограммы скинуть, а ты говоришь, что я исхудала.
Откусив пирожок, я восторженно покачала головой – я не могла не похвалить мамину стряпню.
– Мама, действительно вкусно. Если бы ты только знала, как я мечтала о твоих пирожках. Ты просто читаешь мои мысли.
– Тебе правда нравится?
– Ну конечно. Я не ела ничего вкуснее.
Сделав несколько глотков чая, я отвела глаза в сторону и осторожно спросила:
– Мам, а ты когда ко мне ехала, за тобой никто не следил?
– Нет, – немного нервно ответила мама. – Я на метро ехала и, когда к твоему дому шла, постоянно оглядывалась. Ох, дочка, не нравится мне все это. Если бы ты только знала, как мне все это не нравится… – В этот момент мама опять всхлипнула и, обхватив голову руками, заплакала, как маленькая девочка.
Немного растерявшись, я села рядом с мамой, нежно ее обняла и принялась успокаивать:
– Мамуль, ну ты чего творишь-то? Мама… Ну, пожалуйста, не плачь. Я тебя умоляю.
– Все как-то не по-человечески это, дочка, – произнесла мать сквозь слезы.
– Мам, ну прекрати. Что не по-человечески-то?
– Все совсем не так. Ты живешь в другом месте и считаешься без вести пропавшей. Если ты приходишь ко мне в гости, то так, чтобы тебя никто не узнал. Одеваешь какие-то парики и очки, которые ты никогда не любила. Возле дома останавливаются непонятные машины. В них сидят незнакомые люди, которые постоянно смотрят на наши окна. Я даже на балконе белье вешаю под чужим пристальным взглядом. Я не могу поговорить с тобой по городскому телефону, потому что он может прослушиваться. Боюсь я за тебя, дочка. Ой как боюсь. Соседи пытают меня, как там в Сочи поживает моя дочь, а я и не знаю, что им ответить. Они видели, что ко мне приходила милиция, и даже когда я иду в магазин, сплетничают за моей спиной. Вот тебе пирожков принесла, а ты спрашиваешь меня, не следил ли кто за мной. Нервы у меня сдают, дочка. – Мама немного помолчала и продолжила: – Андрей постоянно звонит, говорит, что очень сильно за тебя переживает, что отдал целую кучу денег, чтобы водолазы перерыли все дно в поисках тебя, но они так ничего и не нашли. А еще он говорит, как сильно тебя любит и что никогда в жизни больше не сможет жить ни с одной женщиной, потому что он всегда будет тебя любить и ждать. Андрей слепо верит в то, что ты жива и здорова и что ты обязательно к нему вернешься. Несмотря на прибившуюся к берегу разорванную одежду, он не хочет верить в то, что тебя больше нет. Он говорит, что, как только немного освободится от дел, обязательно ко мне приедет.
– Зачем?!
– Затем, чтобы посидеть в комнате, в которой ты выросла, побыть среди твоих вещей, посмотреть твои школьные фотографии, подышать твоим воздухом и поговорить со мной о тебе.
– Мама, не смей этого делать! Слышишь, не смей! – Я была вне себя от ярости. – Не пускай этого человека даже на порог. Не разрешай ему заходить в твою квартиру!
– А что я ему скажу, если он приедет?
– Что в Москве полно гостиниц и что с его деньгами он может снять себе даже президентский номер. Прекрати общаться с этим человеком и не разговаривай с ним даже по телефону.
– Как же мне это ему сказать?
– Так и скажи. Как только он позвонит, скажи, что ты не хочешь с ним разговаривать и что если он будет тебе названивать, то заявишь на него в милицию, обязательно докопаешься до сути и узнаешь, куда он дел твою дочь. Припугни его, в конце концов, но только прекрати с ним любое общение!
Видимо, мои слова подействовали на мать. Она тут же успокоилась, вытерла платком слезы и тихо спросила:
– Дочка, а может, нам заявить на Андрея в милицию?
– Мама, если мы заявим на него в милицию, то он нас уничтожит. Ты должна прекратить с ним общение. Он успокоится, перестанет меня искать, заживет своей жизнью, и тогда я уничтожу его. Я уничтожу его, когда он не будет этого ждать.
– Дочка, – испуганно посмотрела на меня мама. – А может, не нужно никого уничтожать? Давай мы просто пошлем его куда подальше и будем жить, как жили раньше, пока не знали его? Он же должен понять, что насильно мил не будешь. Не может же он силой заставить тебя с ним жить. Он должен понять, что ты не хочешь продолжать с ним отношения и будешь жить своей жизнью.
– Андрей не даст мне жить своей жизнью, – резко перебила я мать.
– Да что ж это такое? Это в наше-то время! Да мы его посадить можем!
– За что мы его можем посадить?
– За домашнее насилие, за избиение… Да много за что!
– Не забывай, что он мой супруг.
– И что? Если он твой супруг, значит, ему можно распускать руки и вести себя так, как ему хочется?! Получается так?!
– Мама, Андрея не посадишь, – в который раз постаралась я убедить мать. – Его было бы трудно посадить, даже если бы мне не удалось бежать и он бы меня просто убил.
– Как же так… Где ж справедливость?
– У него слишком много денег и связей. Таких не сажают.
– Ну пусть их не садят, но зато они бегут за границу.
– Андрей не сбежит, потому что он не олигарх.
– Замкнутый круг какой-то. Тогда что ж нам с ним делать? – В голосе матери звучало отчаяние.
– Андрей слишком силен, но это не значит, что я не смогу его уничтожить. Я знаю все его слабые места. Придет время, и я стану сильнее. Тогда я обязательно с ним разделаюсь.
– Получается, что на этого Андрея вообще никакой управы нет? – еще более растерянно спросила меня мать.
– Как же нет? Есть.
– И где же она?
– Мама, на Андрея есть единственная управа. Это я.
Когда я смогла убедить маму в правильности своего решения и она успокоилась, я постаралась отвлечь ее от наболевшей темы, немного пошутила и попила вместе с ней чай. Я провожала ее с тяжестью на сердце, но понимала, что пока ничего не могу изменить и что все должно остаться именно так, как оно сейчас есть.
Через пару часов после отъезда мамы мне позвонил Руслан и сказал, что с завтрашнего дня я могу приступить к своей работе.
– А что я должна сделать? – заметно повеселела я.
– Это не телефонный разговор. Я считаю, что твое первое трудовое задание нужно обязательно отметить. Как ты смотришь на то, чтобы поужинать в ресторане?
– Положительно!
– Тебе хватит тридцати минут, чтобы привести себя в порядок?
Я в очередной раз подошла с телефонной трубкой к зеркалу, посмотрела на свое отражение и дала положительный ответ.
ГЛАВА 3
– А ты понравилась Сан Санычу. – Руслан взял меня за руку и посмотрел на меня влюбленным взглядом.
– С чего ты взял?
– Он сказал мне об этом сегодня.
– Что, прямо так и сказал?
– Сказал, что мне повезло, что ты очень толковая и приятная девушка.
– Только и всего?
– Что значит «только и всего»? – не понял меня Руслан.
– Он позабыл сказать, что я очень красивая.
– Если ты когда-нибудь умрешь, то уж точно не от скромности.
– Ты не ответил на мой вопрос, – никак не хотела сдаваться я.
– Ну, хорошо. Сан Саныч сказал, что ты самая красивая девушка, которую он когда-либо видел. – Голос Руслана был полон лести.
– Вот это совсем другой разговор.
– Как же ты себя любишь. Я еще никогда не видел, чтобы девушка себя так любила.
– Поэтому меня полюбил и ты.
– Вероника, ты действительно очень красивая, и Сан Саныч это сразу заметил.
– Ну, если так сказал сам Сан Саныч, то это великая честь. – Я рассмеялась и подняла свой бокал вина. – Я считаю, что за это нужно выпить.
– Я не против. Я и не думал, что он скажет о тебе по-другому. Ты вызываешь у людей только приятные эмоции. И так было всегда. С самой школы. Насколько помню, тебя всегда все любили. Одноклассники просто души в тебе не чаяли, учителя всегда ставили в пример, родители готовы были на руках носить свою дочку. О тебе никогда и никто не говорил плохо. Если бы я тебя не знал, то не поверил бы, что так бывает. Я часто задавал себе вопрос, почему к тебе так относятся?
– И как же ты на него ответил?
– Я подумал, что это происходит потому, что ты никогда и никому не делала ничего плохого.
– Ну, не скажи. Мне кажется, что ты меня слишком идеализируешь и делаешь какой-то пушистой. Не такая уж я хорошая.
– Согласен. Иногда у тебя были заскоки, но, несмотря на это, к тебе все равно все относились хорошо. Правда, когда ты окончила школу, то ударилась во все тяжкие в поисках мужчины своей мечты и разбила немало мужских сердец.
– Это пришло ко мне с возрастом, как и умение переводить своих мужчин-любовников в мужчин-друзей, и знаешь, у меня всегда получалось.
– Я в этом не сомневаюсь. Только я бы не хотел, чтобы в наших отношениях наступил такой момент, когда ты переведешь меня в разряд друзей.
Я сделала вид, что не расслышала последнюю реплику Руслана, многозначительно посмотрела на свой бокал и улыбнулась своей незабвенной, загадочной улыбкой, отточенной перед домашним зеркалом.
– Что-то мы с тобой отвлеклись от темы. Вспоминаем детство, отрочество, юность, хотя собрались совершенно по другому поводу. Неужели ты позабыл? Мы же хотели отметить мое первое рабочее задание. Ты не представляешь, что я чувствую. Во мне кипит буря различных эмоций.
Закончив свой нехитрый монолог, я пристально посмотрела в глаза Руслану, который заметно разволновался и, как ни старался, не мог это скрыть, что-то грызло его изнутри и сильно беспокоило. Он слегка наклонился в мою сторону и заговорил крайне взволнованным голосом:
– Вероника, я не высказал свою мысль. Дай мне минуту, чтобы я все тебе сказал.
– Говори.
– Понимаешь, я все это клонил к тому… – Руслан немного помолчал, но затем собрал все свое самообладание и продолжил: – Я уже говорил, что ты всегда всем нравилась. Можно сказать, абсолютно всем. Пусть я немного тебя идеализирую, но думаю, что я недалек от правды. И все же кое у кого в отношении тебя крайне отрицательные эмоции. Не знаю, на какой почве они могли возникнуть.
Я слегка напряглась и сделала несколько глотков вина.
– Ты о чем?
– О том, что я жду, когда ты будешь со мной откровенна.
– В смысле? Ты считаешь, что я с тобой не откровенна?
– Мы встречаемся с тобой несколько месяцев, а ты так и не хочешь мне рассказать, что же с тобой произошло и куда ты вляпалась.
– Руслан, я не понимаю, о чем ты.
– О том, что ты полностью порвала с прошлой жизнью и даже живешь по другим документам. Я знаю о тебе только то, что ты встретила какого-то нового русского, втрескалась по самые уши и укатила с ним в Сочи. Все наши одноклассники думают, что ты до сих пор там живешь и прекрасно себя чувствуешь. Но ты вернулась обратно и живешь новой жизнью. И, по всей видимости, тебя устраивает такая жизнь.
– Меня все устраивает.
– И ты не хочешь вернуться в прошлую жизнь?
– Пока нет.
– Тогда расскажи мне почему.
– Что ты хочешь про меня знать?
– Я твой близкий человек и хотел бы знать, что же с тобой случилось? Почему ты не хочешь мне довериться? Тебя кто-то обидел?
– Руслан, зачем тебе это? – спросила я крайне усталым голосом, чтобы показать, как мне неприятен этот разговор.
– Затем, что ты моя любимая девушка, а это значит, что твои проблемы – это мои проблемы. Я все время ждал, никогда ничего не спрашивал, а сегодня не выдержал. Я понял, что от тебя ничего не дождусь и ты по-прежнему будешь держать все в себе. Вероника, ты должна мне доверять и верить, что я искренне хочу тебе помочь. Пойми ты наконец, что вдвоем мы справимся с твоими проблемами намного быстрее. Я тот, кто действительно может тебе помочь.
– А с чего ты взял, что мне требуется помощь? – спросила я с вызовом.