Страница:
Юлия Шилова
Требуются девушки для работы в Японию
Памяти Наталии Самофаловой посвящается
ГЛАВА 1
На улице моросил дождь. Я с тоской посмотрела в окно и тяжело вздохнула. Нат-кина затея не понравилась мне с самого начала. Настроение — дрянь, хотя я прекрасно понимала, что еще не поздно бросить все к чертовой матери и вернуться домой.
— Послушай, Натка, не нравится мне все это…
— Что именно?
— Все, что ты затеяла. Едем черт знает куда, и никаких гарантий, что все будет нормально.
— Как это — едем неизвестно куда? В Японию, куда же еще. А насчет гарантий могу сказать тебе только одно: сейчас такое скотское время, что вообще никто не может дать никаких гарантий. Даже если ты на производство устроишься, то и там тебе не будут платить во время. Вон люди — месяцами зарплату ждут. Как живут — вообще непонятно.
— Это точно. Здесь хоть какая-то надежда на лучшее будущее есть. Как-никак заграница. Только предчувствие дурное и муторно на душе.
— Не бери в голову. Я тебя, можно сказать, из нищеты вытаскиваю. Сама говорила, что тебе эта совковая жизнь до жути опостылела.
— Говорить-то говорила, только я совсем другое имела в виду.
— Что именно? — удивленно подняла брови Натка.
— Ну, например, я хотела замуж за иностранца выйти…
— И каким же это образом, интересно мне знать.
— Обыкновенным. Можно было бы, например, написать в международное брачное агентство.
— Ну, Иришка, ты даешь! Ты, что, не знаешь, что ли, что во всех этих лоховских агентствах только на деньги разводят! Ты им только скажи, что желаешь замуж выйти, — они тебя сразу без штанов оставят. Там такие акулы сидят — морским хищникам не снилось. Как одинокую увидят, так сразу и кидаются, чтобы зубы поточить. Я же тебя в люди вытаскиваю. Предлагаю заработать деньги независимо от иностранных мужчин и брачных агентств. Пусть у нас не все получится, так хоть мир посмотрим. Увидим, как нормальные люди живут, да и себя покажем.
— Нет уж, уволь, мне себя показывать незачем, — разозлилась я. — Мне надо хоть немного денег сколотить. Я уже задолбалась болеть безденежьем. Гадкая болезнь, хотя и излечимая. Страшнее всего, если она перейдет в хроническую форму. Тогда лучше не жить. Только мне почему-то кажется, что никто нам нормальных бабок не отвалит.
— Ладно, Иринка, не будем загадывать. Когда объявили регистрацию, я подумала о том, что было бы неплохо вернуться в родную Самару. И все же обратной дороги нет. Унизительная нищета опостылела до чертиков. Говорят, что без риска не бывает больших денег, поэтому мне придется отправиться в этот рискованный вояж за красивой жизнью.
Когда регистрация закончилась и мы пошли к зоне досмотра, я бросила грустный взгляд на стоянку рядом с аэропортом и вздохнула. Хотя, глядя на моих попутчиц, можно запросто поправить в конец упавшее настроение. Выглядят они довольно счастливыми и пребывают в хорошем расположении духа. Может, Натка и права — не так страшен черт, как его малюют. Тем более что я еду не одна, а с компанией уверенных себе девчонок, которые откажутся от этой поездки разве только что в случае землетрясения или урагана. Нас рондо пятнадцать — длинноногих, симпатичных, высоких и, самое главное, незамужних. Тех, кто обременен семейными узами, оставили прозябать в родном совке. Сотрудники аэропорта рассматривали нас с нескрываемым интересом и перешептывались между собой о том, что таких красоток явно везут на какой-нибудь конкурс «Мисс Вселенная», и желали нам удачи. В самом деле, девчонки подобрались хоть куда. У каждой в руках по дорожной сумке со шмотками на первое время. Наши работодатели посоветовали взять самый мизер, мотивируя это тем, что, мол, в Тулу со своим самоваром ехать — смех. Соловьями заливались: «Месяц-другой, и наряды будет просто некуда девать». Естественно, я в эти байки особо не верила, но в душе все же теплилась надежда.
В зоне досмотра кто-то из девчонок достал бутылку шампанского, и разлил игристый напиток по фужерам.
— За удачу! — улыбнулась я Натке и выпила все до дна. Натка смахнула слезу и осушила свою порцию.
— Ты плачешь? — удивилась я.
— Просто грустно.
— Почему? А где же твой — оптимизм?
— Да, нормально все. Эти слезы еще ни о чем не говорят. Просто родину покидаем…
Аккуратно подстриженный сопровождающий проводил нас чуть ли не до трапа самолета и пересчитал на прощанье, как пастух телок на выпасе. Изобразив самую противную улыбку, какую я когда-либо встречала, он предупредил, что в Токио нас встретит представитель фирмы. Номера в гостинице уже заказаны, волноваться не о чем. Все схвачено, за все заплачено. Напоследок этот неприятный типчик все же не удержался и съязвил:
— Счастливого пути, девки! Бабок заработаете — так не забывайте о том, кто вам дал путевку в счастливую жизнь.
В тот момент я еще и не подозревала, что нас ждет впереди и какая счастливая жизнь нам была уготована… А туристическая путевка, за которую заплатила фирма, — так она не стоит и сотой доли того, что я получу.
В самолете я закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Натка взяла меня за руку и тихо спросила:
— Господи, Иринка, да что с тобой творится?
— Не знаю. Просто на душе как-то гадко. Ты слышала, что этот тип стриженый сказал?
— Слышала. Да не обращай внимания. У него ума, как у утки.
— Меня его умственные способности не волнуют. Просто, знаешь, как-то немного странно. Столько времени галантно держался, а тут показал свою истинную свинячью морду. Смотрел на нас как на последних проституток.
— Не бери в голову…
— Нет, Натка. Я нисколько не сомневаюсь в том, что он за нас бабки слупил, и немалые бабки. Такого зазря задницу не заставишь поднять.
— Ну и пусть лупит бабки, а нам-то что? Нам главное свои слупить.
Я убрала Наткину руку и отвернулась к иллюминатору. Приехала погостить к подруге на пару недель и уехала за границу.
Перед глазами возникла родная Самара. Там осталась моя мама. Бедняга, она даже не подозревает, куда меня понесло. Ничего, вот доберусь до места, обживусь и обязательно ей напишу. Кстати, в этой проклятой фирме, куда меня потащила Натка, в основном отдавали предпочтение девушкам из неполных семей. Фирмачам понравилось, что я иногородняя и что у меня, кроме мамы, никого нет. Еще бы, если со мной что-нибудь случится, то меня просто некому будет искать… Ладно, не буду думать о плохом, лучше постараюсь думать о хорошем. Только много ли хорошего было в моей жизни? Понимаешь, доченька, — не раз говорила мне мама, — раньше мы жили и знали, что будет через месяц, год, два. Нам всегда хватало зарплаты, мы даже умудрялись откладывать ее на книжку, да и на работе деньги выдавали всегда регулярно. А сегодня мы живем и не знаем, что будет завтра. В послезавтра вообще заглядывать страшно. Обычно после этих слов она начинала плакать. Слушая ее, я пришла к выводу, что надеяться можно только на себя, на свои силы и смекалку. Конечно, многим моим подругам повезло. Они нашли себе богатеньких Буратино и, как могли, улучшили свое благосостояние. Я бы тоже с удовольствием сделала так же, что это как лотерейный билет: повезет, не повезет. Так вот: мне не везло. Попадалась в основном одна мелкая рыбешка или дешевые караси, а большая брюхастая жирная рыба, напичканная икрой, обязательно проплывала мимо и доставалась кому-то другому. Постепенно я смирилась со своей участью и со своими не ахти какими кавалерами и поняла, что не стоит хватать звезд с неба и ждать чудес. Горбатиться за зарплату не хотелось, а тут еще Натка со своими телефонными звонками. Мол, приезжай, подруга, Владивосток посмотришь, себя покажешь. Владивосток я посмотрела, но задерживаться в нем не собиралась. А тут эта заметка:
Когда самолет приземлился в Токио, я открыла глаза и достала зеркальце. Вид у меня был не самый лучшие, пришлось доставать косметичку и приводить себя в порядок.
— Ну вот и все, — улыбнулась Натка.
— Посмотрим, как нас встретит Токио, — вздохнула я и направилась к выходу.
Как и обещал сопровождающий, в аэропорту нас встретил пренеприятнейший тип, представившийся российским менеджером. Он был точной копией своего Владивостокского коллеги и обладал теми же наглыми повадками. Я сразу поняла, что он такой же российский менеджер, как я американский дипломат. В плечах он был достаточно широк и имел внушительные кулачища.
— Толик, — назвал он себя и улыбнулся противной улыбкой, обнажившей некрасивые и неухоженные зубы.
Одет этот Толик был в черную майку, широкие шорты и пляжные сланцы. На шее красовалась толстенная золотая цепь. Я невзлюбила его сразу, как только увидела. Из аэропорта нас доставили в какую-то дешевую гостиницу. В холле гостиницы Толик собрал нас в кучку и, усмехнувшись, произнес:
— Ну что, девчонки, давайте мне свои паспорта на регистрацию.
— Когда вернешь? — поинтересовалась я. Толик недовольно посмотрел в мою сторону и расширил ноздри.
— Не понял, — прошипел он. Я пожала плечами.
— А что тут непонятного» Я хочу знать, когда получу свой паспорт обратно.
Толик выпучил глаза и тяжело задышал.
Натка незаметно толкнула меня в бок, но я, отмахнувшись от нее, продолжала сверлить взглядом этого сомнительного типа.
— Как зарегистрирую, так и отдам, — с трудом выдавил он из себя.
Было заметно, что вежливость дается ему с большим трудом.
— А когда зарегистрируешь? — не унималась я.
— Послушай, а ты откуда, такая любопытная, взялась?
— Из Самары.
— Самарская, значит.
— Самарская.
— Ах, Самара-городок, неспокойная я, успокойте вы меня, — гнусаво запел Толик. Затем, оборвав куплет на полуслове, он сурово произнес: — Будешь задавать много вопросов — тебя и в самом деле придется успокоить. Паспорта вам пока ни к чему. Виза все равно краткосрочная. Со временем, через своих людей, я сделаю вам другие документы. Например, выправлю вид на жительство.
— Вообще-то, нам сказали, что нас встретит российский менеджер… — попыталась возмутиться я.
— А я и есть российский менеджер или не похож?
— Как тебе сказать, чтобы не обидеть. Рожей не вышел. Толик затрясся, но сдержался.
— Где твой офис?
— Общаться будете только со мной. Какой к черту офис?
Я поняла, что спорить бесполезно, и протянула паспорт, хотя нисколько не сомневалась в том, что попала в ловушку. Мне было досадно, что я нахожусь в чужой стране и не могу заявить о своих правах. Единственное, что меня поражало, это спокойствие Натки и других девчонок. Они слепо верили Толику и не понимали, почему я достаю его своими вопросами.
Разместив нас в гостинице, Толик пообещал, что мы приступим к работе уже на следующий день.
— Послушай, Натка, не нравится мне все это…
— Что именно?
— Все, что ты затеяла. Едем черт знает куда, и никаких гарантий, что все будет нормально.
— Как это — едем неизвестно куда? В Японию, куда же еще. А насчет гарантий могу сказать тебе только одно: сейчас такое скотское время, что вообще никто не может дать никаких гарантий. Даже если ты на производство устроишься, то и там тебе не будут платить во время. Вон люди — месяцами зарплату ждут. Как живут — вообще непонятно.
— Это точно. Здесь хоть какая-то надежда на лучшее будущее есть. Как-никак заграница. Только предчувствие дурное и муторно на душе.
— Не бери в голову. Я тебя, можно сказать, из нищеты вытаскиваю. Сама говорила, что тебе эта совковая жизнь до жути опостылела.
— Говорить-то говорила, только я совсем другое имела в виду.
— Что именно? — удивленно подняла брови Натка.
— Ну, например, я хотела замуж за иностранца выйти…
— И каким же это образом, интересно мне знать.
— Обыкновенным. Можно было бы, например, написать в международное брачное агентство.
— Ну, Иришка, ты даешь! Ты, что, не знаешь, что ли, что во всех этих лоховских агентствах только на деньги разводят! Ты им только скажи, что желаешь замуж выйти, — они тебя сразу без штанов оставят. Там такие акулы сидят — морским хищникам не снилось. Как одинокую увидят, так сразу и кидаются, чтобы зубы поточить. Я же тебя в люди вытаскиваю. Предлагаю заработать деньги независимо от иностранных мужчин и брачных агентств. Пусть у нас не все получится, так хоть мир посмотрим. Увидим, как нормальные люди живут, да и себя покажем.
— Нет уж, уволь, мне себя показывать незачем, — разозлилась я. — Мне надо хоть немного денег сколотить. Я уже задолбалась болеть безденежьем. Гадкая болезнь, хотя и излечимая. Страшнее всего, если она перейдет в хроническую форму. Тогда лучше не жить. Только мне почему-то кажется, что никто нам нормальных бабок не отвалит.
— Ладно, Иринка, не будем загадывать. Когда объявили регистрацию, я подумала о том, что было бы неплохо вернуться в родную Самару. И все же обратной дороги нет. Унизительная нищета опостылела до чертиков. Говорят, что без риска не бывает больших денег, поэтому мне придется отправиться в этот рискованный вояж за красивой жизнью.
Когда регистрация закончилась и мы пошли к зоне досмотра, я бросила грустный взгляд на стоянку рядом с аэропортом и вздохнула. Хотя, глядя на моих попутчиц, можно запросто поправить в конец упавшее настроение. Выглядят они довольно счастливыми и пребывают в хорошем расположении духа. Может, Натка и права — не так страшен черт, как его малюют. Тем более что я еду не одна, а с компанией уверенных себе девчонок, которые откажутся от этой поездки разве только что в случае землетрясения или урагана. Нас рондо пятнадцать — длинноногих, симпатичных, высоких и, самое главное, незамужних. Тех, кто обременен семейными узами, оставили прозябать в родном совке. Сотрудники аэропорта рассматривали нас с нескрываемым интересом и перешептывались между собой о том, что таких красоток явно везут на какой-нибудь конкурс «Мисс Вселенная», и желали нам удачи. В самом деле, девчонки подобрались хоть куда. У каждой в руках по дорожной сумке со шмотками на первое время. Наши работодатели посоветовали взять самый мизер, мотивируя это тем, что, мол, в Тулу со своим самоваром ехать — смех. Соловьями заливались: «Месяц-другой, и наряды будет просто некуда девать». Естественно, я в эти байки особо не верила, но в душе все же теплилась надежда.
В зоне досмотра кто-то из девчонок достал бутылку шампанского, и разлил игристый напиток по фужерам.
— За удачу! — улыбнулась я Натке и выпила все до дна. Натка смахнула слезу и осушила свою порцию.
— Ты плачешь? — удивилась я.
— Просто грустно.
— Почему? А где же твой — оптимизм?
— Да, нормально все. Эти слезы еще ни о чем не говорят. Просто родину покидаем…
Аккуратно подстриженный сопровождающий проводил нас чуть ли не до трапа самолета и пересчитал на прощанье, как пастух телок на выпасе. Изобразив самую противную улыбку, какую я когда-либо встречала, он предупредил, что в Токио нас встретит представитель фирмы. Номера в гостинице уже заказаны, волноваться не о чем. Все схвачено, за все заплачено. Напоследок этот неприятный типчик все же не удержался и съязвил:
— Счастливого пути, девки! Бабок заработаете — так не забывайте о том, кто вам дал путевку в счастливую жизнь.
В тот момент я еще и не подозревала, что нас ждет впереди и какая счастливая жизнь нам была уготована… А туристическая путевка, за которую заплатила фирма, — так она не стоит и сотой доли того, что я получу.
В самолете я закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Натка взяла меня за руку и тихо спросила:
— Господи, Иринка, да что с тобой творится?
— Не знаю. Просто на душе как-то гадко. Ты слышала, что этот тип стриженый сказал?
— Слышала. Да не обращай внимания. У него ума, как у утки.
— Меня его умственные способности не волнуют. Просто, знаешь, как-то немного странно. Столько времени галантно держался, а тут показал свою истинную свинячью морду. Смотрел на нас как на последних проституток.
— Не бери в голову…
— Нет, Натка. Я нисколько не сомневаюсь в том, что он за нас бабки слупил, и немалые бабки. Такого зазря задницу не заставишь поднять.
— Ну и пусть лупит бабки, а нам-то что? Нам главное свои слупить.
Я убрала Наткину руку и отвернулась к иллюминатору. Приехала погостить к подруге на пару недель и уехала за границу.
Перед глазами возникла родная Самара. Там осталась моя мама. Бедняга, она даже не подозревает, куда меня понесло. Ничего, вот доберусь до места, обживусь и обязательно ей напишу. Кстати, в этой проклятой фирме, куда меня потащила Натка, в основном отдавали предпочтение девушкам из неполных семей. Фирмачам понравилось, что я иногородняя и что у меня, кроме мамы, никого нет. Еще бы, если со мной что-нибудь случится, то меня просто некому будет искать… Ладно, не буду думать о плохом, лучше постараюсь думать о хорошем. Только много ли хорошего было в моей жизни? Понимаешь, доченька, — не раз говорила мне мама, — раньше мы жили и знали, что будет через месяц, год, два. Нам всегда хватало зарплаты, мы даже умудрялись откладывать ее на книжку, да и на работе деньги выдавали всегда регулярно. А сегодня мы живем и не знаем, что будет завтра. В послезавтра вообще заглядывать страшно. Обычно после этих слов она начинала плакать. Слушая ее, я пришла к выводу, что надеяться можно только на себя, на свои силы и смекалку. Конечно, многим моим подругам повезло. Они нашли себе богатеньких Буратино и, как могли, улучшили свое благосостояние. Я бы тоже с удовольствием сделала так же, что это как лотерейный билет: повезет, не повезет. Так вот: мне не везло. Попадалась в основном одна мелкая рыбешка или дешевые караси, а большая брюхастая жирная рыба, напичканная икрой, обязательно проплывала мимо и доставалась кому-то другому. Постепенно я смирилась со своей участью и со своими не ахти какими кавалерами и поняла, что не стоит хватать звезд с неба и ждать чудес. Горбатиться за зарплату не хотелось, а тут еще Натка со своими телефонными звонками. Мол, приезжай, подруга, Владивосток посмотришь, себя покажешь. Владивосток я посмотрела, но задерживаться в нем не собиралась. А тут эта заметка:
«Требуются девушки до тридцати лет с хореографической подготовкой для работы в ночных клубах в Токио. Предпочтение отдается высоким, стройным, привлекательным) не обремененным семейными узами. Отбор производится на конкурсной основе. Зарплата высокая».Если бы не Натка, я бы даже и внимания на нее не обратила. У нас в Самаре такими объявлениями напичканы все местные газеты: «Приглашаем на работу в рестораны Германии с окладом тысяча пятьсот марок в месяц…» «Ищем молодых и симпатичных девушек-официанток для работы в ресторанах Греции…» «Фирма объявляет набор девушек е незаурядными внешними данными для интересной работы за рубежом за высокую зарплату в СКВ». "Товарищество приглашает симпатичных девушек принять участие в конкурсе претенденток для работы в отелях за рубежом. « Агентство готовит манекенщиц и натурщиц для работы в странах Восточной и Западной Европы…» Я никогда не доверяла подобным предложениям. Умные люди говорили о том, что многие девушки уезжают ют в далекие страны и растворяются. Никто не знает, живы они или нет. Убитые горем родственники не получают от них никаких вестей. А этот конкурсный отбор! Он мне не понравился с самого начала. Первым делом нам предложили раздеться. Мол, возможен вариант дальнейшего отбора для стриптиз-шоу, а там и зарплата вдвое больше. Некоторые девчонки охотно скинули с себя всю одежду, лишь бы оценили да взяли. Проверялось, нет ли каких изъянов на теле, в каком, состоянии кожа… Все это напоминало осмотр лошадей на ярмарке. А этот лысый мужик, который предложил мне снять трусики, просто хам какой-то! Пришлось сказать ему все, что я о нем думаю. Если бы не Натка, ни на минуту не задержалась бы на этом дешевом конкурсе. Всем, кого отобрали, выдали по сто баксов. Эта жалкая подачка подогрела воображение моих напарниц и вселила надежду на, сногсшибательные перспективы. Мы заполнили анкеты и отдали паспорта для оформления виз. Перед самим отъездом нас попросили написать душещипательные письма своим родственникам: до свидания, мол, меня не ищите, уезжаю по собственной воле за границу из опостылевшего совка. Я не идиотка и поэтому ничего писать не стала…
Когда самолет приземлился в Токио, я открыла глаза и достала зеркальце. Вид у меня был не самый лучшие, пришлось доставать косметичку и приводить себя в порядок.
— Ну вот и все, — улыбнулась Натка.
— Посмотрим, как нас встретит Токио, — вздохнула я и направилась к выходу.
Как и обещал сопровождающий, в аэропорту нас встретил пренеприятнейший тип, представившийся российским менеджером. Он был точной копией своего Владивостокского коллеги и обладал теми же наглыми повадками. Я сразу поняла, что он такой же российский менеджер, как я американский дипломат. В плечах он был достаточно широк и имел внушительные кулачища.
— Толик, — назвал он себя и улыбнулся противной улыбкой, обнажившей некрасивые и неухоженные зубы.
Одет этот Толик был в черную майку, широкие шорты и пляжные сланцы. На шее красовалась толстенная золотая цепь. Я невзлюбила его сразу, как только увидела. Из аэропорта нас доставили в какую-то дешевую гостиницу. В холле гостиницы Толик собрал нас в кучку и, усмехнувшись, произнес:
— Ну что, девчонки, давайте мне свои паспорта на регистрацию.
— Когда вернешь? — поинтересовалась я. Толик недовольно посмотрел в мою сторону и расширил ноздри.
— Не понял, — прошипел он. Я пожала плечами.
— А что тут непонятного» Я хочу знать, когда получу свой паспорт обратно.
Толик выпучил глаза и тяжело задышал.
Натка незаметно толкнула меня в бок, но я, отмахнувшись от нее, продолжала сверлить взглядом этого сомнительного типа.
— Как зарегистрирую, так и отдам, — с трудом выдавил он из себя.
Было заметно, что вежливость дается ему с большим трудом.
— А когда зарегистрируешь? — не унималась я.
— Послушай, а ты откуда, такая любопытная, взялась?
— Из Самары.
— Самарская, значит.
— Самарская.
— Ах, Самара-городок, неспокойная я, успокойте вы меня, — гнусаво запел Толик. Затем, оборвав куплет на полуслове, он сурово произнес: — Будешь задавать много вопросов — тебя и в самом деле придется успокоить. Паспорта вам пока ни к чему. Виза все равно краткосрочная. Со временем, через своих людей, я сделаю вам другие документы. Например, выправлю вид на жительство.
— Вообще-то, нам сказали, что нас встретит российский менеджер… — попыталась возмутиться я.
— А я и есть российский менеджер или не похож?
— Как тебе сказать, чтобы не обидеть. Рожей не вышел. Толик затрясся, но сдержался.
— Где твой офис?
— Общаться будете только со мной. Какой к черту офис?
Я поняла, что спорить бесполезно, и протянула паспорт, хотя нисколько не сомневалась в том, что попала в ловушку. Мне было досадно, что я нахожусь в чужой стране и не могу заявить о своих правах. Единственное, что меня поражало, это спокойствие Натки и других девчонок. Они слепо верили Толику и не понимали, почему я достаю его своими вопросами.
Разместив нас в гостинице, Толик пообещал, что мы приступим к работе уже на следующий день.
ГЛАВА 2
Открыв глаза, я подошла к окну. Неяркое утреннее солнце освещало крыши домов. Даже не верится, что я проспала ночь в чужой стране. Здесь все по-другому. Другой народ, другие нравы, другая культура. Неужели я в Токио, о котором слышали только по телевизору да видела в кино. Ущипнув себя за мочку уха, я сморщилась от боли. Если мне больно, значит, это не сон. Настроение неплохое. По крайней мере, со вчерашним не сравнить. Может, и в самом деле жизнь предоставила мне неплохой шанс сделать шаг навстречу своей мечте. Одному Богу известно, как мне хочется быть обеспеченной шиной. Все, что я умела в этой жизни, это танцевать. За плечами осталась хореографическая школа и ежедневные упражнения до седьмого пота. В нашей Самаре танцовщицы никому не нужны, а там, куда я устроилась, платили копейки. Мне же хотелось иметь натуральную шубу, красивую машину и приличную сумму в баксах, а присутствие благородного рыцаря при этом казалось совсем необязательным. Воображение не раз рисовало мне красивые картины. Вот я, такая крутая, еду на классной тачке в норковой шубе и курю дорогие сигареты. Затем останавливаюсь возле дорогущего супермаркета, небрежным жестом поправляю прическу и выхожу из машины, побрякивая ключами. В супермаркете покупаю бутылку коньяка за двести баксов. На улице холодно? На трамвайной остановке стоят замерзшие люди и с восхищением смотрят в мою сторону. Неожиданно я узнаю своего одноклассника. Он стоит в куртке из искусственного меха и потирает покрасневшие от мороза руки. Увидев меня, он открывает рот от удивления.
— Ирина, это ты? — не верит он.
— Я.
— Выглядишь потрясающе!
— Стараемся…
Затем он переводит взгляд на мой коньяк.
— Дорогой, наверное?
— Да нет.
— Сколько стоит?
— Двести баксов, — безразлично отвечаю я.
Услышав цену, одноклассник теряет дар речи.
— На торжество купила?
— Да нет. Просто хочется приехать домой и выпить коньяк.
— Ты на машине? — интересуется одноклассник.
— Да, вон моя тачка. Одноклассник с тоской смотрит на мою машину.
— Ну ладно, мне пора.
— Ты торопишься? — спрашивает он.
— Тороплюсь.
— Куда?
— Пить коньяк, — улыбаюсь я и смотрю на его замерзшие руки.
— Замерз?
— Холодина. Да еще и трамвая долго нет.
— А мне жарко. У меня в машине печка.
— Может, подбросишь? Мне недалеко…
— Не могу. Я только вчера салон почистила, так что — извини, — помахав ему рукой, я направляюсь к машине.
Жаль, что такого никогда не случится в реальности.
Я подошла к спящей Натке и потрепала ее по щеке.
— Просыпайся, подруга. Ты хоть помнишь, где находишься?
— В Токио! — подскочила заспанная Натка. — Ну и где здесь японцы?
— Их тут хоть пруд пруди.
— Иришка, а у тебя сегодня, кажется, неплохое настроение.
— Может быть. Ты только посмотри в окно — сколько красивых машин! Я думаю, что пустые мы отсюда в любом случае не уедем. Сколотим деньжат и привезем себе по классной тачке. Только меня смущает одно обстоятельство.
— Какое?
— Это то, что мы остались без паспортов. Если Толик нас лохонет, то без документов мы не сможем вернуться домой.
— Ерунда! У меня чутье. Все будет нормально. Вот увидишь: скоро начнется классная жизнь. В совке больше делать нечего. Повезет — так выскочим удачно замуж.
— За кого?
— За обеспеченного японца, вот за кого.
— Ты что несешь? Меня такая перспектива совсем не прельщает, — разозлилась я.
— А чем, собственно, тебе не нравятся японцы?
— Тем, что они маленькие, и глаза у них узкие.
— Не скажи. Среди японцев есть очень даже интересные мужчины. Тем более что в Японии живут не одни японцы. Тут и европейцев хватает.
Я не стала спорить с Наткой и решила остаться при своем мнении.
Через час объявился Толик. Он собрал нас на первом этаже гостиницы, пересчитал всех и, бросив на меня презрительный взгляд, спросил:.
— Ну что, девчонки, как спалось на новом месте?
— Неплохо. Так когда, же на работу? — поинтересовалась Натка.
— Успеется. Для начала я хочу вам сказать, что вы попали в довольно-таки приличное место. Здесь условия не такие скотские, как в иных дырах. Это не подпольный бордель, а настоящее балетное шоу, только с сексуальным уклоном.
— Как это понимать? — спросила я.
— Как хочешь, так и понимай. Можно подумать, что ты не знала, куда ехала…
— Не знала.
— Так вот теперь будешь знать. Здесь, милая, тебя никто пирогами кормить не собирается. Тут ты будешь горбатиться и слушать все, что я тебе говорю.
— Так уж и все?
Толик пропустил мои слова мимо ушей и продолжил свою речь.
— Прежде чем сюда ехать, надо было хорошенько подумать.
— Так ведь нам никто про сексуальный уклон не говорил…
— Когда ты в лохотрон играешь, тебе тоже никто не говорит, что там нет выигрышей. А скажут — так ты не поверишь, пока сама не лохонешься. Ваша работа будет заключаться в том, что с десяти вечера до двух часов ночи вы будете махать ногами в кабаре перед посетителями. Потом кого-то, уже за отдельную плату, могут пригласить особо возбудившиеся клиенты. Тогда придется подняться в номера или поехать куда скажут.
— Зачем?
— Затем, чтобы сделать человеку приятное, — усмехнулся Толик.
— Ты что, совсем спятил! Я сюда не проституткой приехала работать!
— А кем?
Меня затрясло от обиды. Не удержавшись, я отвесила Толику хорошую пощечину. Он тяжело задышал и с силой толкнул меня в грудь. Я упала, больно ударившись спиной о стену. На глаза выступили слезы. Натка подбежала ко мне и помогла встать.
— Ты что, дура?! Неужели ты до сих пор не поняла, что ты в чужой стране?! Мало того, что у тебя нет никаких прав, у тебя нет даже документов! Если хочешь жить нормально и поднакопить деньжат, слушайся меня и не зли! Я когда злюсь — за себя не отвечаю! — закричал Толик.
Поправив волосы, я посмотрела на испуганную Натку. Словно уловив мои мысли, она осторожно спросила:
— Толик, а ты нам что, паспорта возвращать не будешь?
— Пока нет.
— А почему?
— По кочану, — сквозь зубы процедил он. — Они вам все равно без надобности. А у меня целее будут. Так что, телки, не переживайте! Вы, главное, думайте о том, как больше бабок сколотить.
— Толик, а если я захочу вернуться обратно? Если я передумала работать? — спросил кто-то из девчонок.
— Раньше надо было думать. А теперь уже поздно — обратной дороги нет.
— А если я не хочу ехать к клиенту после работы? — спросила Натка.
— Мне плевать на твое «не хочу». Да вы что, телки, в самом деле, словно дети малые! Девственниц тут из себя разыгрываете! Как за просто так трахаться — так пожалуйста, а здесь за баксы артачитесь! Ведь у себя дома встречались со всякой шелушенью в подворотнях да в машинах минеты делали, а тут вашими клиентами будут преуспевающие бизнесмены средней руки. Японцы люди очень вежливые: могут и подарок подарить, и накормить вкусно. Распорядок дня всем ясен?
— Ясен, — грустно ответили девчонки.
— Главное, не унывайте. И не вздумайте создавать мне какие-либо проблемы. Запомните: нет человека — нет и проблем… Утро существует для того, чтобы отоспаться. Вам необходимо тщательно следить за собой и всегда хорошо выглядеть. Черные круги под глазами и измотанные физиономии у клиентов не котируются. День — для тренировок и репетиций под руководством балетмейстера. Затем небольшой перерыв, а вечером на подиум…
— Толик, а передвигаться по городу мы можем? — робко вставила Натка.
— Пожалуй, не стоит. Во-первых, у вас нет соответствующих документов. Во-вторых, Токио город криминальный. Мне нет смысла тратиться на вашу охрану. Кроме того, думаю, что среди вас не будет желающих разгуливать поодиночке. Уже имели место прецеденты, когда русские девушки отправлялись в поход по магазинам и бесследно исчезали.
— И никто не обращался в полицию? — поразилась я.
— Зачем? Умолчать об этом проще. Я ведь уже говорил: нет человека — нет и проблем.
— Но ведь это жестоко.
— Может быть. Такова жизнь — и вам придется с этим смириться. Через некоторое время на место пропавшей телки прибывает другая кандидатка. Так что будьте осторожны: вас могут украсть арабы, турки или еще какие-нибудь придурки. Здесь всякого сброда хватает, поэтому старайтесь поменьше гулять самостоятельно. Раз в неделю я буду возить вас по магазинам.
— Послушай, Толик, — не могла угомониться я. — Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь? Когда нас сюда заманивали, то говорили, что мы едем на вполне законных основаниях. Якобы фирма, нанимавшая нас, имеет свое представительство в Японии. В аэропорту нас должен был встретить российский менеджер. Но ты такой же менеджер, как я — посол Франции. Мы даже не знаем, где находится офис к существует ли он вообще.
— Начнем с того, что вас никто сюда не заманивал. Фирма существует на самом деле, и я являюсь ее сотрудником. Виза у вас кратковременная, и скоро закончится. Больше вам ничего не нужно знать. Вы приехали сюда работать. Так вот — вкалывайте и не задавайте лишних вопросов. Еще и не таких обламывали! А то строите из себя недотрог! Я бы на вашем месте вел себя поспокойнее. Как-никак, а находитесь в чужой стране. Кого вы там еще хотите увидеть, я не знаю. Придет время — увидите, а пока довольствуйтесь мною. Этого достаточно.
— Я могу пойти в Российское посольство и заявить о том, что у меня отобрали документы и склоняют к проституции, а затем попросить, чтобы мне помогли вернуться домой, — тихо сказала я.
Толик посмотрел на меня и презрительно усмехнулся:
— А теперь информация для таких наивных дурочек, как ты. Предупреждаю тебя в первую очередь о том, что до посольства ты просто не дойдешь. По дороге с тобой может произойти несчастный случай. Или же ты будешь выгодно продана в рабство. Каждый твой шаг и шаг твоих подруг строго контролируется нашей фирмой. И еще. Учти на будущее: даже если ты дойдешь до посольства — все равно вернешься ко мне. Вообще, таких, как ты, привлекают к уголовной ответственности за нахождение на территории другого государства с просроченной визой. Это лучший исход дела, но этого ты не дождешься. Скажу тебе по секрету: сидеть в японской тюрьме — такой кайф! Там камера, что хороший люксовый номер в российских гостиницах. Только знай, что тебе ее не видать как своих ушей. У нас в посольстве свои люди, которые получают постоянный подогрев от нашего брата. Лучше не делай глупостей, тебя сдадут. Пощады в этом случае не жди. А уж я-то постараюсь сделать так, чтобы ты получила по заслугам.
— Ирина, это ты? — не верит он.
— Я.
— Выглядишь потрясающе!
— Стараемся…
Затем он переводит взгляд на мой коньяк.
— Дорогой, наверное?
— Да нет.
— Сколько стоит?
— Двести баксов, — безразлично отвечаю я.
Услышав цену, одноклассник теряет дар речи.
— На торжество купила?
— Да нет. Просто хочется приехать домой и выпить коньяк.
— Ты на машине? — интересуется одноклассник.
— Да, вон моя тачка. Одноклассник с тоской смотрит на мою машину.
— Ну ладно, мне пора.
— Ты торопишься? — спрашивает он.
— Тороплюсь.
— Куда?
— Пить коньяк, — улыбаюсь я и смотрю на его замерзшие руки.
— Замерз?
— Холодина. Да еще и трамвая долго нет.
— А мне жарко. У меня в машине печка.
— Может, подбросишь? Мне недалеко…
— Не могу. Я только вчера салон почистила, так что — извини, — помахав ему рукой, я направляюсь к машине.
Жаль, что такого никогда не случится в реальности.
Я подошла к спящей Натке и потрепала ее по щеке.
— Просыпайся, подруга. Ты хоть помнишь, где находишься?
— В Токио! — подскочила заспанная Натка. — Ну и где здесь японцы?
— Их тут хоть пруд пруди.
— Иришка, а у тебя сегодня, кажется, неплохое настроение.
— Может быть. Ты только посмотри в окно — сколько красивых машин! Я думаю, что пустые мы отсюда в любом случае не уедем. Сколотим деньжат и привезем себе по классной тачке. Только меня смущает одно обстоятельство.
— Какое?
— Это то, что мы остались без паспортов. Если Толик нас лохонет, то без документов мы не сможем вернуться домой.
— Ерунда! У меня чутье. Все будет нормально. Вот увидишь: скоро начнется классная жизнь. В совке больше делать нечего. Повезет — так выскочим удачно замуж.
— За кого?
— За обеспеченного японца, вот за кого.
— Ты что несешь? Меня такая перспектива совсем не прельщает, — разозлилась я.
— А чем, собственно, тебе не нравятся японцы?
— Тем, что они маленькие, и глаза у них узкие.
— Не скажи. Среди японцев есть очень даже интересные мужчины. Тем более что в Японии живут не одни японцы. Тут и европейцев хватает.
Я не стала спорить с Наткой и решила остаться при своем мнении.
Через час объявился Толик. Он собрал нас на первом этаже гостиницы, пересчитал всех и, бросив на меня презрительный взгляд, спросил:.
— Ну что, девчонки, как спалось на новом месте?
— Неплохо. Так когда, же на работу? — поинтересовалась Натка.
— Успеется. Для начала я хочу вам сказать, что вы попали в довольно-таки приличное место. Здесь условия не такие скотские, как в иных дырах. Это не подпольный бордель, а настоящее балетное шоу, только с сексуальным уклоном.
— Как это понимать? — спросила я.
— Как хочешь, так и понимай. Можно подумать, что ты не знала, куда ехала…
— Не знала.
— Так вот теперь будешь знать. Здесь, милая, тебя никто пирогами кормить не собирается. Тут ты будешь горбатиться и слушать все, что я тебе говорю.
— Так уж и все?
Толик пропустил мои слова мимо ушей и продолжил свою речь.
— Прежде чем сюда ехать, надо было хорошенько подумать.
— Так ведь нам никто про сексуальный уклон не говорил…
— Когда ты в лохотрон играешь, тебе тоже никто не говорит, что там нет выигрышей. А скажут — так ты не поверишь, пока сама не лохонешься. Ваша работа будет заключаться в том, что с десяти вечера до двух часов ночи вы будете махать ногами в кабаре перед посетителями. Потом кого-то, уже за отдельную плату, могут пригласить особо возбудившиеся клиенты. Тогда придется подняться в номера или поехать куда скажут.
— Зачем?
— Затем, чтобы сделать человеку приятное, — усмехнулся Толик.
— Ты что, совсем спятил! Я сюда не проституткой приехала работать!
— А кем?
Меня затрясло от обиды. Не удержавшись, я отвесила Толику хорошую пощечину. Он тяжело задышал и с силой толкнул меня в грудь. Я упала, больно ударившись спиной о стену. На глаза выступили слезы. Натка подбежала ко мне и помогла встать.
— Ты что, дура?! Неужели ты до сих пор не поняла, что ты в чужой стране?! Мало того, что у тебя нет никаких прав, у тебя нет даже документов! Если хочешь жить нормально и поднакопить деньжат, слушайся меня и не зли! Я когда злюсь — за себя не отвечаю! — закричал Толик.
Поправив волосы, я посмотрела на испуганную Натку. Словно уловив мои мысли, она осторожно спросила:
— Толик, а ты нам что, паспорта возвращать не будешь?
— Пока нет.
— А почему?
— По кочану, — сквозь зубы процедил он. — Они вам все равно без надобности. А у меня целее будут. Так что, телки, не переживайте! Вы, главное, думайте о том, как больше бабок сколотить.
— Толик, а если я захочу вернуться обратно? Если я передумала работать? — спросил кто-то из девчонок.
— Раньше надо было думать. А теперь уже поздно — обратной дороги нет.
— А если я не хочу ехать к клиенту после работы? — спросила Натка.
— Мне плевать на твое «не хочу». Да вы что, телки, в самом деле, словно дети малые! Девственниц тут из себя разыгрываете! Как за просто так трахаться — так пожалуйста, а здесь за баксы артачитесь! Ведь у себя дома встречались со всякой шелушенью в подворотнях да в машинах минеты делали, а тут вашими клиентами будут преуспевающие бизнесмены средней руки. Японцы люди очень вежливые: могут и подарок подарить, и накормить вкусно. Распорядок дня всем ясен?
— Ясен, — грустно ответили девчонки.
— Главное, не унывайте. И не вздумайте создавать мне какие-либо проблемы. Запомните: нет человека — нет и проблем… Утро существует для того, чтобы отоспаться. Вам необходимо тщательно следить за собой и всегда хорошо выглядеть. Черные круги под глазами и измотанные физиономии у клиентов не котируются. День — для тренировок и репетиций под руководством балетмейстера. Затем небольшой перерыв, а вечером на подиум…
— Толик, а передвигаться по городу мы можем? — робко вставила Натка.
— Пожалуй, не стоит. Во-первых, у вас нет соответствующих документов. Во-вторых, Токио город криминальный. Мне нет смысла тратиться на вашу охрану. Кроме того, думаю, что среди вас не будет желающих разгуливать поодиночке. Уже имели место прецеденты, когда русские девушки отправлялись в поход по магазинам и бесследно исчезали.
— И никто не обращался в полицию? — поразилась я.
— Зачем? Умолчать об этом проще. Я ведь уже говорил: нет человека — нет и проблем.
— Но ведь это жестоко.
— Может быть. Такова жизнь — и вам придется с этим смириться. Через некоторое время на место пропавшей телки прибывает другая кандидатка. Так что будьте осторожны: вас могут украсть арабы, турки или еще какие-нибудь придурки. Здесь всякого сброда хватает, поэтому старайтесь поменьше гулять самостоятельно. Раз в неделю я буду возить вас по магазинам.
— Послушай, Толик, — не могла угомониться я. — Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь? Когда нас сюда заманивали, то говорили, что мы едем на вполне законных основаниях. Якобы фирма, нанимавшая нас, имеет свое представительство в Японии. В аэропорту нас должен был встретить российский менеджер. Но ты такой же менеджер, как я — посол Франции. Мы даже не знаем, где находится офис к существует ли он вообще.
— Начнем с того, что вас никто сюда не заманивал. Фирма существует на самом деле, и я являюсь ее сотрудником. Виза у вас кратковременная, и скоро закончится. Больше вам ничего не нужно знать. Вы приехали сюда работать. Так вот — вкалывайте и не задавайте лишних вопросов. Еще и не таких обламывали! А то строите из себя недотрог! Я бы на вашем месте вел себя поспокойнее. Как-никак, а находитесь в чужой стране. Кого вы там еще хотите увидеть, я не знаю. Придет время — увидите, а пока довольствуйтесь мною. Этого достаточно.
— Я могу пойти в Российское посольство и заявить о том, что у меня отобрали документы и склоняют к проституции, а затем попросить, чтобы мне помогли вернуться домой, — тихо сказала я.
Толик посмотрел на меня и презрительно усмехнулся:
— А теперь информация для таких наивных дурочек, как ты. Предупреждаю тебя в первую очередь о том, что до посольства ты просто не дойдешь. По дороге с тобой может произойти несчастный случай. Или же ты будешь выгодно продана в рабство. Каждый твой шаг и шаг твоих подруг строго контролируется нашей фирмой. И еще. Учти на будущее: даже если ты дойдешь до посольства — все равно вернешься ко мне. Вообще, таких, как ты, привлекают к уголовной ответственности за нахождение на территории другого государства с просроченной визой. Это лучший исход дела, но этого ты не дождешься. Скажу тебе по секрету: сидеть в японской тюрьме — такой кайф! Там камера, что хороший люксовый номер в российских гостиницах. Только знай, что тебе ее не видать как своих ушей. У нас в посольстве свои люди, которые получают постоянный подогрев от нашего брата. Лучше не делай глупостей, тебя сдадут. Пощады в этом случае не жди. А уж я-то постараюсь сделать так, чтобы ты получила по заслугам.
ГЛАВА 3
Через два дня состоялся мой дебют, а потом я стала ходить на работу каждый день. Публика в ночном заведении собиралась самая разная. Японцы приходили сюда для того, чтобы расслабиться после тяжелого трудового дня и посмотреть на экзотических для них «рашен-герлс». Конечно, это был не настоящий балет, о котором я мечтала, и даже не крутое кабаре, а так …нечто среднего пошиба. Дешевые танцевальные номера с элементами стриптиза. Мы прекрасно понимали, что не являемся солистками экстра-класса и что рассчитывать нам особо не на что. Наивные девчонки из России, поверившие в сладкие сказки о том, что за бугром запросто можно сколотить сумасшедшие бабки и, наконец, зажить по-человечески! Если бы мы только знали заранее, что нас ожидает в чужой стране!
Все эти танцы — обычный фарс. Нас хотят нас использовать как проституток. Такова реальность, как бы жестока она ни была. Мы с Наткой мучились, мечтая выбраться из этого дерьма. Другие девчонки, за редким исключением, восприняли указание Толика как нечто вполне нормальное. Видимо, они еще дома догадывались о том, чем именно им придется заниматься в Токио, и относились ко всему спокойно.
Конечно, в Японии хватало танцовщиц, а вот русские проститутки пользовались бешеной популярностью. Ноги у нас были длинные и стройные, лица — симпатичные… Наш хозяин-японец неплохо к нам относился и содержал в приличных условиях. После работы я часто жаловалась на головную боль или на начавшуюся не в сроки менструацию. Это помогало мне избежать нежелательного контакта с клиентами, которым я успела приглянуться. Натка проделывала то же самое. Японец с пониманием соглашался и посылал вместо нас других девушек, готовых любым путем заработать лишний доллар. Потихоньку нам стали платить. Если сравнивать с тем, что было дома, получалось очень даже неплохо. Но все-таки это были жалкие гроши. К концу месяца хозяин и вовсе урезал нам с Наткой денежное содержание, и тогда подруга сдалась.
Все эти танцы — обычный фарс. Нас хотят нас использовать как проституток. Такова реальность, как бы жестока она ни была. Мы с Наткой мучились, мечтая выбраться из этого дерьма. Другие девчонки, за редким исключением, восприняли указание Толика как нечто вполне нормальное. Видимо, они еще дома догадывались о том, чем именно им придется заниматься в Токио, и относились ко всему спокойно.
Конечно, в Японии хватало танцовщиц, а вот русские проститутки пользовались бешеной популярностью. Ноги у нас были длинные и стройные, лица — симпатичные… Наш хозяин-японец неплохо к нам относился и содержал в приличных условиях. После работы я часто жаловалась на головную боль или на начавшуюся не в сроки менструацию. Это помогало мне избежать нежелательного контакта с клиентами, которым я успела приглянуться. Натка проделывала то же самое. Японец с пониманием соглашался и посылал вместо нас других девушек, готовых любым путем заработать лишний доллар. Потихоньку нам стали платить. Если сравнивать с тем, что было дома, получалось очень даже неплохо. Но все-таки это были жалкие гроши. К концу месяца хозяин и вовсе урезал нам с Наткой денежное содержание, и тогда подруга сдалась.