Страница:
Русские моряки перешли на крейсеры-стационары нейтральных стран и впоследствии возвратились на родину, в Одессу. В столице героические экипажи «Варяга» и «Корейца» ожидали торжественный прием и встреча с императором Николаем II. Прием состоялся в Зимнем дворце. Об их подвиге много писали газеты и журналы не только России. Песня «Наш гордый „Варяг“ сразу же стала одной из самых любимых на российских просторах.
Несмотря на внезапность нападения японского Соединенного флота на порт-артурскую эскадру и ее значительное ослабление, русская Тихоокеанская эскадра сохранила свою боеспособность и могла продолжать борьбу за господство на акватории Желтого моря. Однако командующий эскадрой вице-адмирал О.В. Старк сразу же отказался от активных действий на море.
Таким образом, для начавшей войну Японии сложилась самая благоприятная обстановка. Русский флот, представлявший серьезную угрозу, находился в бездействии. В корейских портах Цинампо и Чемульпо началась беспрепятственная со стороны противника высадка первых эшелонов 1-й японской армии генерала Тамесады Куроки. Транспортный поток из портов Японских островов шел непрерывно.
14 февраля японская кавалерия занимает корейскую столицу, город Сеул, близ которого впервые сталкивается с русскими казачьими разъездами. Казачья сотня, встретившись на дороге с кавалерийским эскадроном японцев, обратила его в бегство и преследовала до самых городских ворот Сеула.
9 февраля в войсках Дальнего Востока и Сибири началась мобилизация. Крепости Порт-Артур и Владивосток были объявлены на военном положении. Назначенный главнокомандующим всеми вооруженными силами России в войне против Японии адмирал Алексеев обратился к генералу от инфантерии Куропаткину (теперь бывший уже военный министр получил назначение командующим Маньчжурской армией) за советом, что ему предпринять. Куропаткин ответил:
«Главное — надо отстоять Порт-Артур и не дать разбить себя по частям в Южной Маньчжурии. Под напором превосходных сил надо отходить даже за Мукден, не допуская расстройства войск, принявших на себя первый удар. Придет и наш черед идти вперед».
На ближних подступах к Порт-Артуру началась постановка оборонительных минных заграждений. Это обернулось для русской эскадры двумя трагедиями. Минный транспорт «Енисей», ставивший мины, при уничтожении одной из них, которая неожиданно всплыла наверх, был снесен течением на собственное минное поле, подорвался и с большей частью команды затонул. Подошедший для спасения экипажа затонувшего корабля крейсер «Боярин», командир которого не знал расположения поставленных «Енисеем» минных заграждений, после двойного подрыва тоже затонул. После подрыва на первой мине крейсер, оставленный командой, держался на плаву более суток.
Японцы предприняли попытку блокировать русскую эскадру во внутренней гавани Порт-Артура с помощью пароходов-брандеров (их трюмы были заполнены камнями), которые намечалось затопить на входе в нее. В случае удачи подобного перекрытия фарватера глубокосидящие русские броненосцы и крейсера оказались бы в надежной ловушке. Убрать затопленные на входе тяжелые пароходы-брандеры было бы делом трудноразрешимым.
Однако ночная диверсия японцам не удалась. Со стоявшего, приткнувшись к берегу, поврежденного броненосца «Ретвизан» противник (миноносцы охранения) был вовремя замечен, и по нему был открыт огонь из корабельных орудий. Один из пароходов-брандеров был потоплен, второй, сильно поврежденный, выбросило на прибрежные камни. В последующем японцы предприняли еще две подобные попытки, но каждый раз натыкались на бдительность русской дозорной службы и огонь корабельной артиллерии и береговых батарей.
На следующий день, 25 февраля, отряд из четырех японских крейсеров попытался отрезать от Порт-Артура два русских дозорных миноносца — «Бесстрашный» и «Внушительный», открыв по ним огонь. Первому миноносцу удалось прорваться в базу, второму пришлось искать укрытия в Голубиной бухте. Из-за опасности захвата корабля подошедшими японскими крейсерами командир «Внушительного» принял решение свезти команду на берег, а миноносец затопить. Так неудачно для Тихоокеанской эскадры начались первые дни Русско-японской войны.
Попытка японцев перекрыть выход из внутренней гавани с помощью брандеров совпала с попыткой массового заброса в Порт-Артур шпионов, «работавших» на флотскую разведслужбу. Ротмистр Загоровский, ответственный за обеспечение безопасности в крепости, в телеграмме в Харбин доносил начальнику Заамурского корпуса пограничной стражи генералу Чичагову:
«Из потопленного у Голубиной бухты брандера удалось высадиться и проникнуть в крепость переодетым японским шпионам, скрывавшимся в городе, а по ночам с окрестных высот устраивавшим сигнализацию с неприятельской эскадрой. Две ночи это замечалось. Сигналы подавались фонарем с разных мест, и даже между домом коменданта крепости и интендантскими складами. Приняты энергичные меры к задержанию виновных. Сообщается о задержании 20 человек, которые были пойманы при передаче неприятелю сигналов. Населению разъяснялась ответственность за шпионаж в военное время, и было дано поручение гражданскому комиссару объявить об этом и расклеить объявления на русском, китайском и английском языках».
Серьезность положения на Дальнем Востоке, особенно бездеятельность русского флота, заставила российское правительство и императора Николая II подумать о назначении нового командующего флотом Тихого океана. Им стал вице-адмирал С.О. Макаров.
Прибывший в Порт-Артур новый командующий русским флотом на Тихом океане увидел безрадостную картину. Шла война, а корабли Тихоокеанской эскадры в бездействии стояли во внутренней гавани морской крепости. Они не препятствовали неприятельским войскам перевозить снаряжение в Желтом море.
Порадовали только действия владивостокского отряда крейсеров. Он несколько раз выходил на поиск врага в Японское море, и такая активность русских, исходившая из морской крепости Владивосток, обеспокоила вице-адмирала Того. Ему пришлось для пресечения активности противной стороны создать специальную «сдерживающую» эскадру из 5 броненосных, 2 легких крейсеров и двух отрядов эскадренных миноносцев. Эта эскадра по своей силе значительно превосходила владивостокский отряд, состоявший из 4 крейсеров и 10 миноносцев.
Свою деятельность в Порт-Артуре Макаров начал со знакомства с обстановкой и экипажами кораблей. Свой штаб командующий разместил на самом мощном корабле Тихоокеанской эскадры, броненосце «Петропавловск». Он сразу же позаботился о сохранности военных тайн. Его приказ № 1 от 29 февраля 1904 года потребовал от командиров кораблей принимать приказы командующего только в запечатанных пакетах, хранить лично у себя, а в случае угрозы захвата противником уничтожать их. Приказ № 2, датированный тем же числом, гласил:
«Для успеха дела, который так дорог каждому из нас, было бы самое лучшее вообще ничего не писать, но так как я не считаю возможным подвергать служащих такому лишению, то указываю, что не возбраняется писать свои личные впечатления и собственно бытовые подробности каждой стычки с неприятелем, лишь бы из этого не видны были наши тактические приемы, наши недостатки».
С прибытием Макарова порт-артурская эскадра перестала «прятаться» во внутренней гавани крепости. Она начала выходить в открытое море и действовать. Командиры кораблей получили инструкции для похода и боя, в которых определялись их обязанности в войне на море. Уже 11 марта новый командующий русским флотом на Тихом океане докладывал главнокомандующему на Дальнем Востоке адмиралу Алексееву:
«Несмотря на всякие несовершенства и недостаток в исправных миноносцах, я нахожу, что мы могли бы рискнуть теперь попробовать взять море в свои руки, и, преднаметив постепенно увеличивать район действия эскадры, я предусматриваю генеральное сражение, хотя благоразумие подсказывает, что теперь еще рано ставить все на карту, а в обладании морем полумеры невозможны».
Командующий флотом Тихого океана прежде всего позаботился о «беспокойстве» японцев за свои морские коммуникации. Макаров дает начальнику отряда владивостокских крейсеров контр-адмиралу К.П. Иессену следующую инструкцию:
«Вверенный вам отряд по месту своего нахождения наиболее подходит для того, чтобы препятствовать неприятелю перевозить войска в Гензан и другие пункты, лежащие к северу от него. Это есть главнейшее задание, возлагаемое на вас, но разумеется, всякий вред, который вы можете нанести неприятелю, будет вполне уместным действием, и в некоторых случаях появление ваше у берегов Японии может быть даже полезно, чтобы отвлечь внимание неприятеля от главнейшей вашей задачи».
Русский флотоводец находился в полном неведении, где и что предпринимает неприятель и каковы его дальнейшие намерения. Поэтому Макаров в первую очередь позаботился о морской разведке. Его интересовала обстановка на море близ Ляодунского полуострова и у близлежащих островов Эллиот. В Желтое море стали высылаться небольшие отряды быстроходных эскадренных миноносцев для разведки сил японцев. Начались боевые столкновения с врагом.
В одном из них подвиг совершил экипаж эскадренного миноносца «Стерегущий» под командованием лейтенанта А.С. Сергеева. При возвращении из ночной разведки, недалеко от Порт-Артура, два русских эсминца — «Стерегущий» и «Решительный» под командованием капитана 2-го ранга Ф.Э. Боссе встретили неприятельский отряд из четырех эсминцев, на поддержку которых, что было хорошо видно, спешили два крейсера. Боссе принял решение пробиваться к Порт-Артуру. В бою это удалось только «Решительному».
На «Стерегущем» от попадания вражеского снаряда в машину (снаряд разорвался в кочегарке, разбил котлы и перебил паропровод) был полностью потерян ход, и он, остановившись, оказался окруженным четырьмя японскими эскадренными миноносцами. Неравный бой между ними продолжался более часа. Командир «Стерегущего» лейтенант Сергеев, с перебитыми осколками ногами, наскоро перевязанный, мужественно руководил с капитанского мостика действиями экипажа в морском бою. Погибшего командира корабля заменил лейтенант Головизнин, но и он вскоре был убит. Русские артиллеристы стреляли до последнего и нанесли японцам большие повреждения на их кораблях. Меткость комендоров «Стерегущего» заслуживала самой высокой похвалы. Неприятельский эскадренный миноносец «Акебоно» получил 27 попаданий русских снарядов (он был вынужден прекратить стрельбу и выйти из боя), а эсминец «Сазанами» — 8 снарядов.
Когда на «Стерегущем» замолчало последнее орудие, а сам корабль чудом держался на воде, японцы попытались взять его на буксир. Однако оставшиеся в живых два русских матроса, не желая сдавать корабль врагу, сумели открыть кингстоны, и «Стерегущий», с палубы которого во избежание гибели бежали японцы, затонул в Желтом море. Спешившие для спасения героических моряков эскадренного миноносца «Стерегущий» под флагом командующего быстроходные крейсеры «Новик» и «Боян» опоздали. В истории военно-морского флота Российского государства имя «Стерегущего» осталось символом стойкости и мужества.
В морских окрестностях Порт-Артурской крепости по ночам стали происходить серьезные столкновения сторон. В одном из них четыре русских эскадренных миноносца — «Выносливый», «Властный», «Бесстрашный» и «Внимательный» — вступили в бой с четырьмя однотипными японскими кораблями и заставили их бежать с места боя к главным силам Соединенного флота.
Императорский флотоводец Того получил в лице Макарова достойного, искусного противника. Заметно возросшая боевая активность русской Тихоокеанской эскадры могла во многом сорвать планы Японии на начальный период войны. Того вновь начинает вести атаки на крепость Порт-Артур со стороны моря. В ночь на 23 марта большой отряд японских миноносцев совершил безуспешное нападение на русские сторожевые корабли.
Опытный Макаров решил, что вслед за ночной атакой силами миноносцев Того может нанести удар главными броненосными силами Соединенного флота. Русский командующий не ошибся. Утром в Желтом море перед Порт-Артуром появились 6 эскадренных броненосцев, 6 крейсеров и 8 миноносцев противника. Немного позже к ним присоединились еще 5 броненосных крейсеров.
Русский командующий немедленно отдал приказ о выходе кораблей эскадры из внутренней гавани на внешний рейд, чтобы под прикрытием огня береговых батарей начать морское сражение между главными силами двух флотов. Через пять часов макаровский приказ был выполнен, что явилось ранее невиданным успехом — тяжелые и глубокосидящие эскадренные броненосцы вышли на внешний рейд в малую воду во время отлива.
Планы Того, рассчитывавшего провести очередную артиллерийскую бомбардировку крепости и ее внутренней гавани, оказались под угрозой. Но императорского флотоводца поджидала и еще одна большая неудача. Едва эскадренные броненосцы «Фуджи» и «Яшима» открыли из-за гор Ляотешан огонь орудиями главных калибров, как на них обрушились прицельные залпы с русских эскадренных броненосцев «Ретвизан» и «Победа». Огонь русских комендоров оказался на редкость удачен, и посланные ими во врага снаряды сразу же накрыли «Фуджи».
Японские броненосцы стали маневрировать, чтобы сбить точность прицела русских комендоров. Но стрельба последних точно корректировалась с высот Ляотешана. Береговые батареи крепости ввиду отсутствия бронебойных снарядов стрелять не могли, поэтому огонь вела только корабельная артиллерия. Завязывалось большое морское сражение.
Макаров во главе эскадры, держа свой флаг на головном эскадренном броненосце «Петропавловск», начал выход в открытое море, приказав не прекращать огонь по вражескому флоту. Однако противник не принял вызов, и вскоре весь его броненосный флот скрылся за горизонтом.
Активность порт-артурской эскадры вызвала растерянность у японского морского и сухопутного командования. Усиленная перевозка императорских войск в корейские порты оказалась под угрозой. Русские корабли могли появиться в любой точке Желтого моря. 11 апреля Макаров, получив сведения о том, что в западных портах Кореи сосредоточилось большое число вражеских транспортов с войсками, предназначенными для десантирования на Ляодунский полуостров, решил действовать на упреждение замысла врага.
Вечером 12 апреля два разведывательных отряда из восьми эскадренных миноносцев вышли в открытое море. Многочисленные дымы на вечернем горизонте свидетельствовали о том, что где-то рядом находятся главные броненосные силы японского Соединенного флота.
Ночью, обследовав острова Эллиот, командиры разведывательных отрядов решили возвратиться в Порт-Артур. Один из миноносцев, «Страшный» под командованием капитана 2-го ранга К.К. Юрасовского, около часа ночи отстал от своих и в темноте присоединился к отряду японских миноносцев, которые шли без ходовых огней, приняв их за русские. Это была чудовищная ошибка, какие бывают на войне. Вплоть до восхода солнца корабли в строю кильватера совместно бродили в окрестностях Порт-Артура.
На рассвете на «Страшном» был поднят Андреевский флаг, и недоразумение сразу обнаружилось. Шесть вражеских кораблей дружно напали на русский эскадренный миноносец, который в одиночестве оказался среди них. Команда «Страшного» приняла неравный, отчаянный бой в полном окружении и повторила подвиг «Стерегущего». Русским морякам было ясно, что из такого вражеского кольца им не вырваться.
Судьбу морского боя решило попадание японского снаряда в заряженный торпедный аппарат. От сильного взрыва погибла большая часть команды русского корабля, в том числе его командир. В ходе боя вышла из строя вся артиллерия, была повреждена машина. Но «Страшный» не переставал отвечать на жесткий огонь японцев: лейтенант Малеев до конца стрелял из пятиствольной митральезы. От многочисленных повреждений русский миноносец стал погружаться в воду.
О морском бое на близких подступах к крепости стало известно в Порт-Артуре. Оттуда незамедлительно вышел дежурный броненосный крейсер «Баян». Он разогнал кружившие на месте гибели «Страшного» японские миноносцы и под огнем отряда легких крейсеров подходивших броненосных сил Соединенного флота подобрал из воды несколько чудом спасшихся моряков погибшего корабля. Для их спасения с крейсера были спущены шлюпки.
В это время корабли порт-артурской эскадры по боевой тревоге выходили из внутренней гавани на внешний рейд. Не ожидая выхода всех эскадренных броненосцев, Макаров на флагманском «Петропавловске» (следом за ним шел броненосец «Полтава» и впереди два крейсера — «Новик» и «Аскольд») пошел навстречу «Баяну». Вскоре вдали перед русскими кораблями, шедшими из Порт-Артура, появились главные силы Того: 6 эскадренных броненосцев, 2 новых броненосных крейсера — «Ниссин» и «Касуга», купленные Японией у Аргентины.
Головным шел флагманский корабль, броненосные корабли сопровождали легкие крейсера. Вражеская эскадра держала курс на русский отряд, в составе которого было только два эскадренных броненосца. Теперь превосходство было на стороне японцев, и притом весьма значительное.
В такой ситуации флотоводец Макаров оказался в крайне затруднительном положении, поскольку большая часть его броненосных кораблей еще находилась во внутренней гавани и ожидала своей очереди выхода на внешний рейд. Но русский командующий не отказывается от появившейся возможности вступить в морское сражение и принимает новое решение: чтобы не понести неоправданные потери, отойти к крепости и под прикрытием ее береговых батарей дождаться выхода в море всей эскадры и после этого вновь пойти на сближение с японским флотом. Русские корабли в кильватерном строю, следуя за флагманом, повернули к Порт-Артуру.
На внешнем рейде их поджидали вышедшие из внутренней порт-артурской гавани два эскадренных броненосца — «Пересвет» и «Победа». За ними выходили другие корабли. Эскадра пошла в кильватерном строю, выстраиваясь в боевую линию, вдоль берега по знаменитой «макаровской восьмерке». Этот корабельный курс действительно представлял собой вытянутую восьмерку, изобретенную Макаровым для ведения артиллерийских дуэлей с японским флотом. При этом русские корабли вели по врагу огонь то одним, то другим бортом.
Дальше случилось то, что в военную историю вошло под названием порт-артурской трагедии 13 апреля 1904 года — гибель командующего русским флотом на Тихом океане вице-адмирала С.О. Макарова, последнего действительно выдающегося флотоводца Российской империи, и его флагманского корабля. Эскадренный броненосец «Петропавловск», построенный в 1894 году (в строй вступил спустя три года), был самым мощным кораблем Тихоокеанской эскадры. Броненосец имел водоизмещение в 11 354 тонны, скорость хода — 17 узлов (31,5 километра в час). Вооружение состояло из четырех 305-миллиметровых орудий, двенадцати 152-миллиметровых, десяти 47-миллиметровых и двадцати восьми 37-миллиметровых орудий, шести торпедных аппаратов. Экипаж насчитывал 633 человека.
В тот день морского сражения под Порт-Артуром не состоялось. Произошло иное. В 9 часов 43 минуты у правого борта русского флагманского корабля раздался хорошо слышимый над морем взрыв. Над броненосцем мгновенно вырос громадный, раза в два превышающий его высоту столб черно-бурого дыма и пламени, который совершенно окутал корабль. Затем раздался другой взрыв — под мостиком и более сильный. Из сердцевины «Петропавловска» вылетела масса огня с желто-зеленым и бурым дымом. Силой взрыва были сорваны носовая башня, фок-мачта, мостик, трубы, часть кожуха. Мачта всей тяжестью обрушилась на развороченный мостик, где находился Макаров. Один из сигнальщиков — Бочков пытался спасти командующего, лежащего ничком в крови на мостике. Но корабль шел на дно, и матроса смыло.
Эскадренный броненосец после второго взрыва резко накренился на правый борт, затем его корма приподнялась, обнажив работающий в воздухе винт, который крошил падающих в воду людей. Когда купол дыма и пламени несколько поднялся вверх и развеялся, корпус броненосного корабля наполовину своей длины уже был под водой и высоко поднятая, вся объятая пламенем корма быстро уходила в воду, усеянную плавающими обломками и тонущими людьми.
Вся эта трагедия произошла на глазах порт-артурской эскадры и артиллеристов крепостных береговых батарей в течение всего двух минут. Когда некоторое время спустя водолазы обследуют погибший эскадренный броненосец, то они увидят, что мощный взрыв разорвал «Петропавловск» на две части.
Кроме командующего флотом Тихого океана, на флагманском броненосце погибли начальник штаба флота контр-адмирал М.П. Молас, 27 офицеров и 630 матросов, а также знаменитый русский художник-баталист Василий Верещагин. Спасти удалось лишь немногих — 73 матроса, 5 младших офицеров, контуженого командира «Петропавловска» капитана 1-го ранга В. Яковлева и великого князя Кирилла Владимировича, представлявшего династию Романовых на театре Русско-японской войны.
По заключению морского технического комитета броненосец коснулся мины (или минной банки — по другим предположениям). После ее взрыва под носовыми минными аппаратами и погребами «Петропавловска» произошли взрывы от детонации пироксилина в судовых минах (в носовой части броненосца хранилось до 50 мин заграждения) и 12-дюймовых снарядов, воспламенение и взрыв пороховых и патронных погребов и взрыв цилиндрических котлов. Спустя некоторое время возле того самого места, где погиб «Петропавловск», водолазы обнаружили «минный букет» — целую связку японских мин.
Гибель выдающегося русского флотоводца потрясла Россию и вызвала широкий отклик за рубежом. Макаров командовал флотом Тихого океана всего 36 дней, но и за это короткое время сумел сделать очень многое для обороны Порт-Артура, оставив глубокий след в сердцах защитников русской крепости. С гибелью командующего Тихоокеанский флот остался без действительно боевого руководителя. Макаров оказался единственным флотоводцем, который был способен изменить ход войны на море в пользу России.
Как в России, так и за границей, в том числе и в Японии, порт-артурской трагедии 13 апреля было уделено большое внимание. Причем и в печати, и в официальных военных кругах почти единогласно признавалось, что главной потерей для России была гибель флотоводца, а не сильнейшего в составе Тихоокеанской эскадры эскадренного броненосца «Петропавловск». Так, английская газета «Таймс» писала:
«Россия лишилась прекрасного корабля, но еще более потеряла в лице человека, которому предстояло, вероятно, сделать русский флот важным фактором в войне. Его потеря и род гибели наносят тяжелый удар русскому флоту, не говоря об исчезновении доблестного и вдохновляющего начальника, влияние которого, внося новый элемент в войну, признавалось и японцами. Суждение неприятеля — лучшее доказательство того, что Макаров, с признанным обладанием им в совершенстве морской науки, соединял качества великого моряка…
Нисколько не желая сомневаться в наличии умственных сил России, мы можем сказать, что с кончиной адмирала Макарова Россия теряет вождя, которого трудно будет заместить».
Была ли гибель флагманского броненосца с командующим на борту случайной? Думается, что нет. Много прямых и косвенных фактов свидетельствует о том, что мина (или минная банка — и это точнее всего) появилась на обычном пути эскадренного броненосца отнюдь не в результате обычной минной ловушки, устроенной японцами у входа в военно-морскую базу противника.
Японское командование не могло не оценить роли нового командующего русским флотом Тихого океана в обороне Порт-Артурской крепости и объективно служившего серьезной помехой в осуществлении далеко идущих планов Страны восходящего солнца в войне с Россией. Ведь положение дел на Дальнем Востоке прямо зависело от положения дел на море. Японское командование на сей счет не строило никаких иллюзий.
За короткое время командования вице-адмирала Макарова (чуть больше месяца) порт-артурская эскадра выходила в Желтое море в поисках встречи с японским броненосным Соединенным флотом шесть раз. За все остальное время Русско-японской войны — всего три раза: один раз при вице-адмирале О.В. Старке и два раза — при В.К. Витгефте. Тут, как говорится, комментарии совершенно излишни.
Высшее японское командование и флотоводец Того, в частности, понимали, что сухопутную крепость можно обойти, а военно-морскую базу можно блокировать. Но что делать с русским флотом, командующий которым признает только активные действия против неприятеля? А все кратчайшие и удобные пути-дороги на поля Южной Маньчжурии вели только через Желтое море.
Чтобы свести на нет боевую активность еще достаточно мощной порт-артурской эскадры, японцам надо было сделать следующее. Или разгромить, уничтожить ее в морском сражении, или с помощью минных постановок и брандеров надежно запереть во внутренней гавани. Первое сделать они просто не могли и не решались, а второе У них не получилось даже после нескольких попыток. Остался третий путь в чисто самурайском духе, который к тому же не требовал большого напряжения сил и средств. Было решено убрать командующего русским флотом и тем самым достичь конечной цели.
Несмотря на внезапность нападения японского Соединенного флота на порт-артурскую эскадру и ее значительное ослабление, русская Тихоокеанская эскадра сохранила свою боеспособность и могла продолжать борьбу за господство на акватории Желтого моря. Однако командующий эскадрой вице-адмирал О.В. Старк сразу же отказался от активных действий на море.
Таким образом, для начавшей войну Японии сложилась самая благоприятная обстановка. Русский флот, представлявший серьезную угрозу, находился в бездействии. В корейских портах Цинампо и Чемульпо началась беспрепятственная со стороны противника высадка первых эшелонов 1-й японской армии генерала Тамесады Куроки. Транспортный поток из портов Японских островов шел непрерывно.
14 февраля японская кавалерия занимает корейскую столицу, город Сеул, близ которого впервые сталкивается с русскими казачьими разъездами. Казачья сотня, встретившись на дороге с кавалерийским эскадроном японцев, обратила его в бегство и преследовала до самых городских ворот Сеула.
9 февраля в войсках Дальнего Востока и Сибири началась мобилизация. Крепости Порт-Артур и Владивосток были объявлены на военном положении. Назначенный главнокомандующим всеми вооруженными силами России в войне против Японии адмирал Алексеев обратился к генералу от инфантерии Куропаткину (теперь бывший уже военный министр получил назначение командующим Маньчжурской армией) за советом, что ему предпринять. Куропаткин ответил:
«Главное — надо отстоять Порт-Артур и не дать разбить себя по частям в Южной Маньчжурии. Под напором превосходных сил надо отходить даже за Мукден, не допуская расстройства войск, принявших на себя первый удар. Придет и наш черед идти вперед».
На ближних подступах к Порт-Артуру началась постановка оборонительных минных заграждений. Это обернулось для русской эскадры двумя трагедиями. Минный транспорт «Енисей», ставивший мины, при уничтожении одной из них, которая неожиданно всплыла наверх, был снесен течением на собственное минное поле, подорвался и с большей частью команды затонул. Подошедший для спасения экипажа затонувшего корабля крейсер «Боярин», командир которого не знал расположения поставленных «Енисеем» минных заграждений, после двойного подрыва тоже затонул. После подрыва на первой мине крейсер, оставленный командой, держался на плаву более суток.
Японцы предприняли попытку блокировать русскую эскадру во внутренней гавани Порт-Артура с помощью пароходов-брандеров (их трюмы были заполнены камнями), которые намечалось затопить на входе в нее. В случае удачи подобного перекрытия фарватера глубокосидящие русские броненосцы и крейсера оказались бы в надежной ловушке. Убрать затопленные на входе тяжелые пароходы-брандеры было бы делом трудноразрешимым.
Однако ночная диверсия японцам не удалась. Со стоявшего, приткнувшись к берегу, поврежденного броненосца «Ретвизан» противник (миноносцы охранения) был вовремя замечен, и по нему был открыт огонь из корабельных орудий. Один из пароходов-брандеров был потоплен, второй, сильно поврежденный, выбросило на прибрежные камни. В последующем японцы предприняли еще две подобные попытки, но каждый раз натыкались на бдительность русской дозорной службы и огонь корабельной артиллерии и береговых батарей.
На следующий день, 25 февраля, отряд из четырех японских крейсеров попытался отрезать от Порт-Артура два русских дозорных миноносца — «Бесстрашный» и «Внушительный», открыв по ним огонь. Первому миноносцу удалось прорваться в базу, второму пришлось искать укрытия в Голубиной бухте. Из-за опасности захвата корабля подошедшими японскими крейсерами командир «Внушительного» принял решение свезти команду на берег, а миноносец затопить. Так неудачно для Тихоокеанской эскадры начались первые дни Русско-японской войны.
Попытка японцев перекрыть выход из внутренней гавани с помощью брандеров совпала с попыткой массового заброса в Порт-Артур шпионов, «работавших» на флотскую разведслужбу. Ротмистр Загоровский, ответственный за обеспечение безопасности в крепости, в телеграмме в Харбин доносил начальнику Заамурского корпуса пограничной стражи генералу Чичагову:
«Из потопленного у Голубиной бухты брандера удалось высадиться и проникнуть в крепость переодетым японским шпионам, скрывавшимся в городе, а по ночам с окрестных высот устраивавшим сигнализацию с неприятельской эскадрой. Две ночи это замечалось. Сигналы подавались фонарем с разных мест, и даже между домом коменданта крепости и интендантскими складами. Приняты энергичные меры к задержанию виновных. Сообщается о задержании 20 человек, которые были пойманы при передаче неприятелю сигналов. Населению разъяснялась ответственность за шпионаж в военное время, и было дано поручение гражданскому комиссару объявить об этом и расклеить объявления на русском, китайском и английском языках».
Серьезность положения на Дальнем Востоке, особенно бездеятельность русского флота, заставила российское правительство и императора Николая II подумать о назначении нового командующего флотом Тихого океана. Им стал вице-адмирал С.О. Макаров.
Прибывший в Порт-Артур новый командующий русским флотом на Тихом океане увидел безрадостную картину. Шла война, а корабли Тихоокеанской эскадры в бездействии стояли во внутренней гавани морской крепости. Они не препятствовали неприятельским войскам перевозить снаряжение в Желтом море.
Порадовали только действия владивостокского отряда крейсеров. Он несколько раз выходил на поиск врага в Японское море, и такая активность русских, исходившая из морской крепости Владивосток, обеспокоила вице-адмирала Того. Ему пришлось для пресечения активности противной стороны создать специальную «сдерживающую» эскадру из 5 броненосных, 2 легких крейсеров и двух отрядов эскадренных миноносцев. Эта эскадра по своей силе значительно превосходила владивостокский отряд, состоявший из 4 крейсеров и 10 миноносцев.
Свою деятельность в Порт-Артуре Макаров начал со знакомства с обстановкой и экипажами кораблей. Свой штаб командующий разместил на самом мощном корабле Тихоокеанской эскадры, броненосце «Петропавловск». Он сразу же позаботился о сохранности военных тайн. Его приказ № 1 от 29 февраля 1904 года потребовал от командиров кораблей принимать приказы командующего только в запечатанных пакетах, хранить лично у себя, а в случае угрозы захвата противником уничтожать их. Приказ № 2, датированный тем же числом, гласил:
«Для успеха дела, который так дорог каждому из нас, было бы самое лучшее вообще ничего не писать, но так как я не считаю возможным подвергать служащих такому лишению, то указываю, что не возбраняется писать свои личные впечатления и собственно бытовые подробности каждой стычки с неприятелем, лишь бы из этого не видны были наши тактические приемы, наши недостатки».
С прибытием Макарова порт-артурская эскадра перестала «прятаться» во внутренней гавани крепости. Она начала выходить в открытое море и действовать. Командиры кораблей получили инструкции для похода и боя, в которых определялись их обязанности в войне на море. Уже 11 марта новый командующий русским флотом на Тихом океане докладывал главнокомандующему на Дальнем Востоке адмиралу Алексееву:
«Несмотря на всякие несовершенства и недостаток в исправных миноносцах, я нахожу, что мы могли бы рискнуть теперь попробовать взять море в свои руки, и, преднаметив постепенно увеличивать район действия эскадры, я предусматриваю генеральное сражение, хотя благоразумие подсказывает, что теперь еще рано ставить все на карту, а в обладании морем полумеры невозможны».
Командующий флотом Тихого океана прежде всего позаботился о «беспокойстве» японцев за свои морские коммуникации. Макаров дает начальнику отряда владивостокских крейсеров контр-адмиралу К.П. Иессену следующую инструкцию:
«Вверенный вам отряд по месту своего нахождения наиболее подходит для того, чтобы препятствовать неприятелю перевозить войска в Гензан и другие пункты, лежащие к северу от него. Это есть главнейшее задание, возлагаемое на вас, но разумеется, всякий вред, который вы можете нанести неприятелю, будет вполне уместным действием, и в некоторых случаях появление ваше у берегов Японии может быть даже полезно, чтобы отвлечь внимание неприятеля от главнейшей вашей задачи».
Русский флотоводец находился в полном неведении, где и что предпринимает неприятель и каковы его дальнейшие намерения. Поэтому Макаров в первую очередь позаботился о морской разведке. Его интересовала обстановка на море близ Ляодунского полуострова и у близлежащих островов Эллиот. В Желтое море стали высылаться небольшие отряды быстроходных эскадренных миноносцев для разведки сил японцев. Начались боевые столкновения с врагом.
В одном из них подвиг совершил экипаж эскадренного миноносца «Стерегущий» под командованием лейтенанта А.С. Сергеева. При возвращении из ночной разведки, недалеко от Порт-Артура, два русских эсминца — «Стерегущий» и «Решительный» под командованием капитана 2-го ранга Ф.Э. Боссе встретили неприятельский отряд из четырех эсминцев, на поддержку которых, что было хорошо видно, спешили два крейсера. Боссе принял решение пробиваться к Порт-Артуру. В бою это удалось только «Решительному».
На «Стерегущем» от попадания вражеского снаряда в машину (снаряд разорвался в кочегарке, разбил котлы и перебил паропровод) был полностью потерян ход, и он, остановившись, оказался окруженным четырьмя японскими эскадренными миноносцами. Неравный бой между ними продолжался более часа. Командир «Стерегущего» лейтенант Сергеев, с перебитыми осколками ногами, наскоро перевязанный, мужественно руководил с капитанского мостика действиями экипажа в морском бою. Погибшего командира корабля заменил лейтенант Головизнин, но и он вскоре был убит. Русские артиллеристы стреляли до последнего и нанесли японцам большие повреждения на их кораблях. Меткость комендоров «Стерегущего» заслуживала самой высокой похвалы. Неприятельский эскадренный миноносец «Акебоно» получил 27 попаданий русских снарядов (он был вынужден прекратить стрельбу и выйти из боя), а эсминец «Сазанами» — 8 снарядов.
Когда на «Стерегущем» замолчало последнее орудие, а сам корабль чудом держался на воде, японцы попытались взять его на буксир. Однако оставшиеся в живых два русских матроса, не желая сдавать корабль врагу, сумели открыть кингстоны, и «Стерегущий», с палубы которого во избежание гибели бежали японцы, затонул в Желтом море. Спешившие для спасения героических моряков эскадренного миноносца «Стерегущий» под флагом командующего быстроходные крейсеры «Новик» и «Боян» опоздали. В истории военно-морского флота Российского государства имя «Стерегущего» осталось символом стойкости и мужества.
В морских окрестностях Порт-Артурской крепости по ночам стали происходить серьезные столкновения сторон. В одном из них четыре русских эскадренных миноносца — «Выносливый», «Властный», «Бесстрашный» и «Внимательный» — вступили в бой с четырьмя однотипными японскими кораблями и заставили их бежать с места боя к главным силам Соединенного флота.
Императорский флотоводец Того получил в лице Макарова достойного, искусного противника. Заметно возросшая боевая активность русской Тихоокеанской эскадры могла во многом сорвать планы Японии на начальный период войны. Того вновь начинает вести атаки на крепость Порт-Артур со стороны моря. В ночь на 23 марта большой отряд японских миноносцев совершил безуспешное нападение на русские сторожевые корабли.
Опытный Макаров решил, что вслед за ночной атакой силами миноносцев Того может нанести удар главными броненосными силами Соединенного флота. Русский командующий не ошибся. Утром в Желтом море перед Порт-Артуром появились 6 эскадренных броненосцев, 6 крейсеров и 8 миноносцев противника. Немного позже к ним присоединились еще 5 броненосных крейсеров.
Русский командующий немедленно отдал приказ о выходе кораблей эскадры из внутренней гавани на внешний рейд, чтобы под прикрытием огня береговых батарей начать морское сражение между главными силами двух флотов. Через пять часов макаровский приказ был выполнен, что явилось ранее невиданным успехом — тяжелые и глубокосидящие эскадренные броненосцы вышли на внешний рейд в малую воду во время отлива.
Планы Того, рассчитывавшего провести очередную артиллерийскую бомбардировку крепости и ее внутренней гавани, оказались под угрозой. Но императорского флотоводца поджидала и еще одна большая неудача. Едва эскадренные броненосцы «Фуджи» и «Яшима» открыли из-за гор Ляотешан огонь орудиями главных калибров, как на них обрушились прицельные залпы с русских эскадренных броненосцев «Ретвизан» и «Победа». Огонь русских комендоров оказался на редкость удачен, и посланные ими во врага снаряды сразу же накрыли «Фуджи».
Японские броненосцы стали маневрировать, чтобы сбить точность прицела русских комендоров. Но стрельба последних точно корректировалась с высот Ляотешана. Береговые батареи крепости ввиду отсутствия бронебойных снарядов стрелять не могли, поэтому огонь вела только корабельная артиллерия. Завязывалось большое морское сражение.
Макаров во главе эскадры, держа свой флаг на головном эскадренном броненосце «Петропавловск», начал выход в открытое море, приказав не прекращать огонь по вражескому флоту. Однако противник не принял вызов, и вскоре весь его броненосный флот скрылся за горизонтом.
Активность порт-артурской эскадры вызвала растерянность у японского морского и сухопутного командования. Усиленная перевозка императорских войск в корейские порты оказалась под угрозой. Русские корабли могли появиться в любой точке Желтого моря. 11 апреля Макаров, получив сведения о том, что в западных портах Кореи сосредоточилось большое число вражеских транспортов с войсками, предназначенными для десантирования на Ляодунский полуостров, решил действовать на упреждение замысла врага.
Вечером 12 апреля два разведывательных отряда из восьми эскадренных миноносцев вышли в открытое море. Многочисленные дымы на вечернем горизонте свидетельствовали о том, что где-то рядом находятся главные броненосные силы японского Соединенного флота.
Ночью, обследовав острова Эллиот, командиры разведывательных отрядов решили возвратиться в Порт-Артур. Один из миноносцев, «Страшный» под командованием капитана 2-го ранга К.К. Юрасовского, около часа ночи отстал от своих и в темноте присоединился к отряду японских миноносцев, которые шли без ходовых огней, приняв их за русские. Это была чудовищная ошибка, какие бывают на войне. Вплоть до восхода солнца корабли в строю кильватера совместно бродили в окрестностях Порт-Артура.
На рассвете на «Страшном» был поднят Андреевский флаг, и недоразумение сразу обнаружилось. Шесть вражеских кораблей дружно напали на русский эскадренный миноносец, который в одиночестве оказался среди них. Команда «Страшного» приняла неравный, отчаянный бой в полном окружении и повторила подвиг «Стерегущего». Русским морякам было ясно, что из такого вражеского кольца им не вырваться.
Судьбу морского боя решило попадание японского снаряда в заряженный торпедный аппарат. От сильного взрыва погибла большая часть команды русского корабля, в том числе его командир. В ходе боя вышла из строя вся артиллерия, была повреждена машина. Но «Страшный» не переставал отвечать на жесткий огонь японцев: лейтенант Малеев до конца стрелял из пятиствольной митральезы. От многочисленных повреждений русский миноносец стал погружаться в воду.
О морском бое на близких подступах к крепости стало известно в Порт-Артуре. Оттуда незамедлительно вышел дежурный броненосный крейсер «Баян». Он разогнал кружившие на месте гибели «Страшного» японские миноносцы и под огнем отряда легких крейсеров подходивших броненосных сил Соединенного флота подобрал из воды несколько чудом спасшихся моряков погибшего корабля. Для их спасения с крейсера были спущены шлюпки.
В это время корабли порт-артурской эскадры по боевой тревоге выходили из внутренней гавани на внешний рейд. Не ожидая выхода всех эскадренных броненосцев, Макаров на флагманском «Петропавловске» (следом за ним шел броненосец «Полтава» и впереди два крейсера — «Новик» и «Аскольд») пошел навстречу «Баяну». Вскоре вдали перед русскими кораблями, шедшими из Порт-Артура, появились главные силы Того: 6 эскадренных броненосцев, 2 новых броненосных крейсера — «Ниссин» и «Касуга», купленные Японией у Аргентины.
Головным шел флагманский корабль, броненосные корабли сопровождали легкие крейсера. Вражеская эскадра держала курс на русский отряд, в составе которого было только два эскадренных броненосца. Теперь превосходство было на стороне японцев, и притом весьма значительное.
В такой ситуации флотоводец Макаров оказался в крайне затруднительном положении, поскольку большая часть его броненосных кораблей еще находилась во внутренней гавани и ожидала своей очереди выхода на внешний рейд. Но русский командующий не отказывается от появившейся возможности вступить в морское сражение и принимает новое решение: чтобы не понести неоправданные потери, отойти к крепости и под прикрытием ее береговых батарей дождаться выхода в море всей эскадры и после этого вновь пойти на сближение с японским флотом. Русские корабли в кильватерном строю, следуя за флагманом, повернули к Порт-Артуру.
На внешнем рейде их поджидали вышедшие из внутренней порт-артурской гавани два эскадренных броненосца — «Пересвет» и «Победа». За ними выходили другие корабли. Эскадра пошла в кильватерном строю, выстраиваясь в боевую линию, вдоль берега по знаменитой «макаровской восьмерке». Этот корабельный курс действительно представлял собой вытянутую восьмерку, изобретенную Макаровым для ведения артиллерийских дуэлей с японским флотом. При этом русские корабли вели по врагу огонь то одним, то другим бортом.
Дальше случилось то, что в военную историю вошло под названием порт-артурской трагедии 13 апреля 1904 года — гибель командующего русским флотом на Тихом океане вице-адмирала С.О. Макарова, последнего действительно выдающегося флотоводца Российской империи, и его флагманского корабля. Эскадренный броненосец «Петропавловск», построенный в 1894 году (в строй вступил спустя три года), был самым мощным кораблем Тихоокеанской эскадры. Броненосец имел водоизмещение в 11 354 тонны, скорость хода — 17 узлов (31,5 километра в час). Вооружение состояло из четырех 305-миллиметровых орудий, двенадцати 152-миллиметровых, десяти 47-миллиметровых и двадцати восьми 37-миллиметровых орудий, шести торпедных аппаратов. Экипаж насчитывал 633 человека.
В тот день морского сражения под Порт-Артуром не состоялось. Произошло иное. В 9 часов 43 минуты у правого борта русского флагманского корабля раздался хорошо слышимый над морем взрыв. Над броненосцем мгновенно вырос громадный, раза в два превышающий его высоту столб черно-бурого дыма и пламени, который совершенно окутал корабль. Затем раздался другой взрыв — под мостиком и более сильный. Из сердцевины «Петропавловска» вылетела масса огня с желто-зеленым и бурым дымом. Силой взрыва были сорваны носовая башня, фок-мачта, мостик, трубы, часть кожуха. Мачта всей тяжестью обрушилась на развороченный мостик, где находился Макаров. Один из сигнальщиков — Бочков пытался спасти командующего, лежащего ничком в крови на мостике. Но корабль шел на дно, и матроса смыло.
Эскадренный броненосец после второго взрыва резко накренился на правый борт, затем его корма приподнялась, обнажив работающий в воздухе винт, который крошил падающих в воду людей. Когда купол дыма и пламени несколько поднялся вверх и развеялся, корпус броненосного корабля наполовину своей длины уже был под водой и высоко поднятая, вся объятая пламенем корма быстро уходила в воду, усеянную плавающими обломками и тонущими людьми.
Вся эта трагедия произошла на глазах порт-артурской эскадры и артиллеристов крепостных береговых батарей в течение всего двух минут. Когда некоторое время спустя водолазы обследуют погибший эскадренный броненосец, то они увидят, что мощный взрыв разорвал «Петропавловск» на две части.
Кроме командующего флотом Тихого океана, на флагманском броненосце погибли начальник штаба флота контр-адмирал М.П. Молас, 27 офицеров и 630 матросов, а также знаменитый русский художник-баталист Василий Верещагин. Спасти удалось лишь немногих — 73 матроса, 5 младших офицеров, контуженого командира «Петропавловска» капитана 1-го ранга В. Яковлева и великого князя Кирилла Владимировича, представлявшего династию Романовых на театре Русско-японской войны.
По заключению морского технического комитета броненосец коснулся мины (или минной банки — по другим предположениям). После ее взрыва под носовыми минными аппаратами и погребами «Петропавловска» произошли взрывы от детонации пироксилина в судовых минах (в носовой части броненосца хранилось до 50 мин заграждения) и 12-дюймовых снарядов, воспламенение и взрыв пороховых и патронных погребов и взрыв цилиндрических котлов. Спустя некоторое время возле того самого места, где погиб «Петропавловск», водолазы обнаружили «минный букет» — целую связку японских мин.
Гибель выдающегося русского флотоводца потрясла Россию и вызвала широкий отклик за рубежом. Макаров командовал флотом Тихого океана всего 36 дней, но и за это короткое время сумел сделать очень многое для обороны Порт-Артура, оставив глубокий след в сердцах защитников русской крепости. С гибелью командующего Тихоокеанский флот остался без действительно боевого руководителя. Макаров оказался единственным флотоводцем, который был способен изменить ход войны на море в пользу России.
Как в России, так и за границей, в том числе и в Японии, порт-артурской трагедии 13 апреля было уделено большое внимание. Причем и в печати, и в официальных военных кругах почти единогласно признавалось, что главной потерей для России была гибель флотоводца, а не сильнейшего в составе Тихоокеанской эскадры эскадренного броненосца «Петропавловск». Так, английская газета «Таймс» писала:
«Россия лишилась прекрасного корабля, но еще более потеряла в лице человека, которому предстояло, вероятно, сделать русский флот важным фактором в войне. Его потеря и род гибели наносят тяжелый удар русскому флоту, не говоря об исчезновении доблестного и вдохновляющего начальника, влияние которого, внося новый элемент в войну, признавалось и японцами. Суждение неприятеля — лучшее доказательство того, что Макаров, с признанным обладанием им в совершенстве морской науки, соединял качества великого моряка…
Нисколько не желая сомневаться в наличии умственных сил России, мы можем сказать, что с кончиной адмирала Макарова Россия теряет вождя, которого трудно будет заместить».
Была ли гибель флагманского броненосца с командующим на борту случайной? Думается, что нет. Много прямых и косвенных фактов свидетельствует о том, что мина (или минная банка — и это точнее всего) появилась на обычном пути эскадренного броненосца отнюдь не в результате обычной минной ловушки, устроенной японцами у входа в военно-морскую базу противника.
Японское командование не могло не оценить роли нового командующего русским флотом Тихого океана в обороне Порт-Артурской крепости и объективно служившего серьезной помехой в осуществлении далеко идущих планов Страны восходящего солнца в войне с Россией. Ведь положение дел на Дальнем Востоке прямо зависело от положения дел на море. Японское командование на сей счет не строило никаких иллюзий.
За короткое время командования вице-адмирала Макарова (чуть больше месяца) порт-артурская эскадра выходила в Желтое море в поисках встречи с японским броненосным Соединенным флотом шесть раз. За все остальное время Русско-японской войны — всего три раза: один раз при вице-адмирале О.В. Старке и два раза — при В.К. Витгефте. Тут, как говорится, комментарии совершенно излишни.
Высшее японское командование и флотоводец Того, в частности, понимали, что сухопутную крепость можно обойти, а военно-морскую базу можно блокировать. Но что делать с русским флотом, командующий которым признает только активные действия против неприятеля? А все кратчайшие и удобные пути-дороги на поля Южной Маньчжурии вели только через Желтое море.
Чтобы свести на нет боевую активность еще достаточно мощной порт-артурской эскадры, японцам надо было сделать следующее. Или разгромить, уничтожить ее в морском сражении, или с помощью минных постановок и брандеров надежно запереть во внутренней гавани. Первое сделать они просто не могли и не решались, а второе У них не получилось даже после нескольких попыток. Остался третий путь в чисто самурайском духе, который к тому же не требовал большого напряжения сил и средств. Было решено убрать командующего русским флотом и тем самым достичь конечной цели.