Страница:
Укрывшись в яме, охотники старательно готовили оружие, а один из них постоянно следил за тем, что происходит в прерии. Ветер дул в их сторону от обширного невысокого взгорья. Судя по оставленным в прерии следам, стадо антилоп должно было появиться именно оттуда.
Вахпекуты терпеливо ожидали появления антилоп. Место это прекрасно подходило для засады, вокруг, сколько мог охватить глаз, не видно было ни деревьев, ни зарослей, которых антилопы всегда избегали. На открытых пространствах они уже издалека видели опасность.
Задолго до наступления сумерек на самой верхушке обширного куполообразного взгорья на фоне светлого неба обрисовались вдали темные очертания антилоп.
В ту минуту на краю ямы сторожил Орлиные Когти.
— Хо! Они на холме! — тихо сообщил он товарищам.
Охотники немедленно выползли на край ямы и, опираясь на локти, подготовили ружья к стрельбе.
Первыми вниз по склону двинулись два рослых самца, за ними длинной вереницей сбежали остальные антилопы. Охотники с удовлетворением убедились, что стадо двигалось по уже протоптанной тропе к водопою. Бег антилоп, высоко поднявших похожие на овечьи головы, поражал своим изяществом. Вожаки стада скоро заметили развевающийся на ветру красный платок и, замедлив темп бега, с любопытством поглядывали на незнакомый предмет. В нескольких шагах от палки с привязанным к ней платком вожаки остановились, а за ними остановилось, расположившись полукругом, и все стадо. Антилопы изгибали шеи, чтобы как следует разглядеть яркий, шевелящийся кусок ткани.
Охотники высматривали в стаде самок, их мясо, имевшее несколько пряный запах, отличалось великолепным нежным вкусом. И самцы, и самки имели рога, тем не менее их было нетрудно отличить друг от друга. У самцов рога были разветвленными, как будто сдавленные, они вертикально устремлялись. вверх, сильно загибаясь на концах книзу, рога же самок имели форму лиры.
Желтый Камень, высмотрев рослую самку, глянул на товарищей. Они согласно кивнули. Тогда Желтый Камень прижался правой щекой к прикладу ружья и поднял дуло вверх. Быстро прицелился, мягко отвел курок, потом спокойно довел его до упора.
За прогремевшим выстрелом эхом отдались еще четыре. Антилопы сорвались как от удара палкой. Стадо закружило на месте и устремилось в паническое бегство, молниеносно исчезнув в холмистой прерии.
Охотники вышли из ямы. На земле неподвижно лежали три антилопы, еще двоих пришлось добить. Желтый Камень сейчас же послал Длинное Копье в лагерь за лошадьми. Антилоп надо было перевезти в лагерь целиком, чтобы женщины могли снять с них ценные, покрытые длинным густым мехом шкуры.
Удачная охота сильно подняла настроение у всех вахпекутов. Мать-Земля гостеприимно приняла их на Великих равнинах. По лагерю расходились соблазнительные запахи жареного и вареного мяса. Дети и собаки в нетерпении крутились вокруг костров, старухи, как обычно, ворчали, готовя ужин. Старики беседовали у палаток, а молодые воины вели веселые разговоры со своими любимыми женами или приглашали девушек на свидание.
После долгой охоты Желтый Камень отдыхал у своего типи, с улыбкой наблюдал за сыновьями. Ва ку'та и Ва во ки'йе, уверенные в своей безнаказанности, проказничали до упаду. Хотя вахпекуты находились совсем далеко от своих брошенных в Миннесоте селений, Желтый Камень давно уже не чувствовал себя таким счастливым, как в этот вечер в прерии. Наконец-то белые люди больше не угрожали его близким. За рекой Миссури лежали охотничьи угодья дакотов, там вахпекуты снова будут вести жизнь свободных людей. Не один Желтый Камень чувствовал облегчение и радость, эти настроения царили по всему лагерю.
Следующие два дня были потрачены на охоту и отдых. Только на четвертый день Желтый Камень созвал старших воинов на совет. Мустанги уже немного отдохнули, все вахпекуты наелись досыта. Слишком долгое пребывание на одном месте могло привлечь внимание враждебных пауни, а, возможно, и солдат генерала Сибли. Пора было выступать в дальнейший путь, только за рекой Миссури вахпекуты могли бы вздохнуть полной грудью.
После того, как они отделились от группы Малого Ворона, самый старший по возрасту Та-Тунка-Сках стал «мирным» вождем, а Желтый Камень, как самый опытный в военных делах, остался военачальником. Старейшины сосредоточенно выслушали доводы Желтого Камня и без возражений постановили выступить в путь на рассвете следующего дня.
Лишь только небо стало светлеть на востоке, в лагере раздались громкие голоса:
— Слушайте, все вахпекуты! К вам обращаются «Сломанные Стрелы». Женщины, сворачивайте типи, собирайте вещи! На восходе солнца мы выходим. Привязывайте узлы к волокушам как следует, чтобы они не упали по дороге. Погасите костры, засыпьте их землей, чтобы огонь не распространился дальше. Следите за маленькими детьми! Никто не должен отдаляться от лагеря. К вам обращаются «Сломанные Стрелы»!
Лагерь жужжал, как пчелиное гнездо. Старшие женщины, брюзжа, подгоняли молодых. Одни сворачивали палатки, другие увязывали узлы. Крики детворы, лай собак еще усиливали суматоху. Вскоре послышалось фырканье приведенных с пастбища лошадей.
Солнце еще не начало сильно припекать, а вахпекуты уже двинулись в путь.
Весь день, не останавливаясь на отдых, вереница всадников и вьючных лошадей неутомимо двигалась на запад. Лишь перед самыми сумерками Желтый Камень стал искать место для ночлега. Остановились рядом с болотцем, заполненным мутноватой водой. Женщины поставили типи и распаковали только самые необходимые вещи, еще до рассвета им предстояло отправиться в дальнейший путь. Вахпекуты сильно устали, и лагерь быстро затих.
Около полуночи Желтый Камень с Красным Кедром отправились в обход часовых. Вахпекуты находились всего в двух днях дороги от селений пауни, поэтому следовало соблюдать всяческую осторожность. Они остановились с часовым Желтой Гривой.
— Хорошо, что вы подошли, — обрадовался Желтая Грива. — Что-то уж слишком много койотов кружится вокруг лагеря.
— Койоты всегда голодные, — заметил Красный Кедр.
— И еще я заметил двоих белых волков, — продолжал Желтая Грива. — Когда я в них прицелился, они пропали в темноте. А через минуту снова появились и точно так же исчезли.
— Хо! — воскликнул встревоженный Желтый Камень. — Пусть Красный Кедр разбудит воинов, а Длинное Копье возьмет несколько человек и усилит охрану лошадей.
Красный Кедр не тратил времени на размышления. Вахпекутам хорошо была известна старая военная уловка пауни, подкрадывавшихся к врагу, накрывшись цельными шкурами белых волков.
Внешне в лагере по-прежнему было тихо, как будто все спали. На самом же деле несколько воинов украдкой побежали к пасущимся лошадям, а другие были наготове, держа в руках оружие. Такая скрытная тревога тянулась до самого рассвета. Желтый Камень выслал воинов на разведку и вскоре те обнаружили следы двух пауни, подкрадывавшихся ночью к лагерю.
Сразу же при восходе солнца вахпекуты двинулись дальше на запад. На этот раз они ехали плотной колонной. Спереди и сзади колонну охраняли воины, по бокам тоже кружились вооруженные мужчины. В течение дня вахпекуты неоднократно замечали вдали фигуры всадников. Молодым воинам не терпелось пугнуть пауни, однако Желтый Камень не позволил им пуститься в погоню. Он боялся, нет ли здесь западни, те несколько всадников могли служить приманкой для того, чтобы воины отдалились от колонны. И пока воины гонялись бы за горсткой всадников, главные силы пауни напали бы на беззащитных женщин и детей.
Так кавалькада и двигалась целый день без всяких остановок. Желтый Камень не опасался нападения на открытой равнине, где приближающийся противник был виден издалека.
Вскоре после полудня вахпекуты достигли восточного берега Миссури. Желтый Камень начал поиски подходящего для переправы места.
Оказалось, что переправа через Миссури сулила массу трудностей. После недавнего таяния снегов река текла по очень широкому руслу, мутная вода была глубокой. Из-за песка и ила, которые несло быстрым течением, вода становилась непрозрачной, а дно вязким. Большая вода скрывала от взгляда природные ловушки, таившиеся в желто-коричневой глубине. Миссури была очень капризной рекой, часто и во многих местах она меняла свое русло и тогда заливала прибрежные леса, а затопленные деревья образовывали опасные подводные преграды. И в то время, когда на одном берегу лес исчезал под водой, на другом, оставленном капризным течением, вырастал новый, молодой. На поверхности мутной, быстро бегущей воды образовывались многочисленные предательские омуты, а на илистом дне вода вымывала глубокие ямы. Только летом, когда уровень реки спадал, становились видны громадные завалы, образованные затопленными лесами.
Пока разведчики разыскивали место, подходящее для переправы через реку, все вахпекуты с тем богобоязненным почтением, какое они испытывали перед всеми могучими проявлениями природы, всматривались в разлившуюся реку. Вскоре все отправились на север, где разведчики обнаружили более пологий берег. Там, примерно на середине реки, находился вытянутый, поросший лесом остров. Правда, берега его были высокими и крутыми, зато на северный конец острова можно было переправиться верхом, не теряя почвы под ногами. На противоположном берегу острова течение реки было более быстрым, поэтому преодоление его должно было оказаться более трудным делом.
Несколько мужчин и сильных молодых женщин должны были переправиться первыми. Они благополучно добрались верхом до северного окончания острова. Там кони утратили грунт под ногами и пустились вплавь. Через какое-то время первая группа оказалась на западном берегу. Ее заданием была разгрузка плотов, на которых собирались переправлять более тяжелый груз.
А на восточном берегу вахпекуты рубили молодые деревья и сколачивали эти самые плоты, а затем спускали их на воду. Через какое-то время плоты уже плыли, приближаясь к западному берегу. Остальные вахпекуты в молчании готовились к переправе. Женщины с детьми привязывали себя к седлам, сильнее подтягивали поводья, держащие тюки на лошадиных спинах. В эту минуту галопом подъехали трое разведчиков. Командовал ими Длинное Копье. Он рванулся к Желтому Камню и выкрикнул:
— По берегу приближаются пауни!
— Сколько их? — коротко спросил Желтый Камень.
— Не знаю, я не хотел тратить времени на наблюдение, — ответил Длинное Копье.
— Подлые собаки, наверно, двигались за нами весь день, — произнес Красный Кедр. — Знали, что мы все время начеку, так решили напасть на нас во время переправы!,
Желтый Камень мгновенно понял, в каком страшном положении они очутились. Часть воинов находилась уже на западном берегу, еще кое-кто как раз переправлялся туда на плотах. На восточном берегу находились, в основном, женщины и дети.
— Пусть Длинное Копье и Красный Кедр соберет воинов, попробуем задержать нападающих, — отдал распоряжение Желтый Камень. -А остальные пусть немедленно переправляются верхом вплавь на другую сторону!
Вахпекуты стегнули лошадей, река вспенилась вокруг мустангов. Некоторые, отягченные тюками и женщинами, упирались, не хотели входить в воду, но арканы были безжалостны. Мужчины пробовали охранять с боков двигающуюся вплавь кавалькаду. Река покрылась людьми, лошадьми, собаками. Вода была прямо ледяной, но никто не обращал на это внимания. Миновав северный выступ острова, лошади начали терять грунт под копытами, все больше лошадей попадали на глубину. Над водой виднелись только лошадиные головы и погруженные по пояс всадники. Женские платья вздувались пузырями, матери подымали детей вверх. Кое-где быстрое течение смывало людей с лошадиной спины, но мужчины моментально, подвергая собственную жизнь опасности, спешили на помощь. Сразу же за выступом острова одна из лошадей, нагруженная тюками и женщиной с малым ребенком на руках, попала в подводную яму. Бедное животное вместе с женщиной и ребенком внезапно исчезло под водой. Ближе всех к ним находился Длинное Перо. Когда прижимающая к груди ребенка женщина была на мгновение выброшена быстрым течением на поверхность воды, Длинное Перо схватил ее за косу и потянул к себе. Сам он оказался в воде, а женщину, находящуюся в полубессознательном состоянии, втолкнул вместе с ребенком на седло. Теперь, держась за хвост лошади, он плыл вслед за животным. Драматически складывающаяся переправа через Миссури проходила в полном молчании. Даже тонувшие не звали на помощь. В те полные ужаса минуты слышно было только жалобное ржание борющихся за жизнь лошадей.
А Желтый Камень с несколькими воинами тем временем ждал приближения противника. Однако пауни задержались неподалеку от места переправы, с любопытством наблюдая за своими отважными врагами, ведущими борьбу с грозной стихией не на жизнь, а на смерть. Когда большинство вахпекутов уже находилось на противоположном берегу, пауни повернули лошадей и спокойно уехали.
Только тогда Желтый Камень дал знак остававшимся с ним воинам, что можно переправляться. Вскоре они уже находились среди своих на другом берегу. Переправа через Миссури не обошлась без жертв. Утонули две женщины, ребенок и мужчина, пытавшийся их спасти. Пропало и несколько лошадей с тюками.
Х. В ЧЕРНЫХ ГОРАХ
Вахпекуты терпеливо ожидали появления антилоп. Место это прекрасно подходило для засады, вокруг, сколько мог охватить глаз, не видно было ни деревьев, ни зарослей, которых антилопы всегда избегали. На открытых пространствах они уже издалека видели опасность.
Задолго до наступления сумерек на самой верхушке обширного куполообразного взгорья на фоне светлого неба обрисовались вдали темные очертания антилоп.
В ту минуту на краю ямы сторожил Орлиные Когти.
— Хо! Они на холме! — тихо сообщил он товарищам.
Охотники немедленно выползли на край ямы и, опираясь на локти, подготовили ружья к стрельбе.
Первыми вниз по склону двинулись два рослых самца, за ними длинной вереницей сбежали остальные антилопы. Охотники с удовлетворением убедились, что стадо двигалось по уже протоптанной тропе к водопою. Бег антилоп, высоко поднявших похожие на овечьи головы, поражал своим изяществом. Вожаки стада скоро заметили развевающийся на ветру красный платок и, замедлив темп бега, с любопытством поглядывали на незнакомый предмет. В нескольких шагах от палки с привязанным к ней платком вожаки остановились, а за ними остановилось, расположившись полукругом, и все стадо. Антилопы изгибали шеи, чтобы как следует разглядеть яркий, шевелящийся кусок ткани.
Охотники высматривали в стаде самок, их мясо, имевшее несколько пряный запах, отличалось великолепным нежным вкусом. И самцы, и самки имели рога, тем не менее их было нетрудно отличить друг от друга. У самцов рога были разветвленными, как будто сдавленные, они вертикально устремлялись. вверх, сильно загибаясь на концах книзу, рога же самок имели форму лиры.
Желтый Камень, высмотрев рослую самку, глянул на товарищей. Они согласно кивнули. Тогда Желтый Камень прижался правой щекой к прикладу ружья и поднял дуло вверх. Быстро прицелился, мягко отвел курок, потом спокойно довел его до упора.
За прогремевшим выстрелом эхом отдались еще четыре. Антилопы сорвались как от удара палкой. Стадо закружило на месте и устремилось в паническое бегство, молниеносно исчезнув в холмистой прерии.
Охотники вышли из ямы. На земле неподвижно лежали три антилопы, еще двоих пришлось добить. Желтый Камень сейчас же послал Длинное Копье в лагерь за лошадьми. Антилоп надо было перевезти в лагерь целиком, чтобы женщины могли снять с них ценные, покрытые длинным густым мехом шкуры.
Удачная охота сильно подняла настроение у всех вахпекутов. Мать-Земля гостеприимно приняла их на Великих равнинах. По лагерю расходились соблазнительные запахи жареного и вареного мяса. Дети и собаки в нетерпении крутились вокруг костров, старухи, как обычно, ворчали, готовя ужин. Старики беседовали у палаток, а молодые воины вели веселые разговоры со своими любимыми женами или приглашали девушек на свидание.
После долгой охоты Желтый Камень отдыхал у своего типи, с улыбкой наблюдал за сыновьями. Ва ку'та и Ва во ки'йе, уверенные в своей безнаказанности, проказничали до упаду. Хотя вахпекуты находились совсем далеко от своих брошенных в Миннесоте селений, Желтый Камень давно уже не чувствовал себя таким счастливым, как в этот вечер в прерии. Наконец-то белые люди больше не угрожали его близким. За рекой Миссури лежали охотничьи угодья дакотов, там вахпекуты снова будут вести жизнь свободных людей. Не один Желтый Камень чувствовал облегчение и радость, эти настроения царили по всему лагерю.
Следующие два дня были потрачены на охоту и отдых. Только на четвертый день Желтый Камень созвал старших воинов на совет. Мустанги уже немного отдохнули, все вахпекуты наелись досыта. Слишком долгое пребывание на одном месте могло привлечь внимание враждебных пауни, а, возможно, и солдат генерала Сибли. Пора было выступать в дальнейший путь, только за рекой Миссури вахпекуты могли бы вздохнуть полной грудью.
После того, как они отделились от группы Малого Ворона, самый старший по возрасту Та-Тунка-Сках стал «мирным» вождем, а Желтый Камень, как самый опытный в военных делах, остался военачальником. Старейшины сосредоточенно выслушали доводы Желтого Камня и без возражений постановили выступить в путь на рассвете следующего дня.
Лишь только небо стало светлеть на востоке, в лагере раздались громкие голоса:
— Слушайте, все вахпекуты! К вам обращаются «Сломанные Стрелы». Женщины, сворачивайте типи, собирайте вещи! На восходе солнца мы выходим. Привязывайте узлы к волокушам как следует, чтобы они не упали по дороге. Погасите костры, засыпьте их землей, чтобы огонь не распространился дальше. Следите за маленькими детьми! Никто не должен отдаляться от лагеря. К вам обращаются «Сломанные Стрелы»!
Лагерь жужжал, как пчелиное гнездо. Старшие женщины, брюзжа, подгоняли молодых. Одни сворачивали палатки, другие увязывали узлы. Крики детворы, лай собак еще усиливали суматоху. Вскоре послышалось фырканье приведенных с пастбища лошадей.
Солнце еще не начало сильно припекать, а вахпекуты уже двинулись в путь.
Весь день, не останавливаясь на отдых, вереница всадников и вьючных лошадей неутомимо двигалась на запад. Лишь перед самыми сумерками Желтый Камень стал искать место для ночлега. Остановились рядом с болотцем, заполненным мутноватой водой. Женщины поставили типи и распаковали только самые необходимые вещи, еще до рассвета им предстояло отправиться в дальнейший путь. Вахпекуты сильно устали, и лагерь быстро затих.
Около полуночи Желтый Камень с Красным Кедром отправились в обход часовых. Вахпекуты находились всего в двух днях дороги от селений пауни, поэтому следовало соблюдать всяческую осторожность. Они остановились с часовым Желтой Гривой.
— Хорошо, что вы подошли, — обрадовался Желтая Грива. — Что-то уж слишком много койотов кружится вокруг лагеря.
— Койоты всегда голодные, — заметил Красный Кедр.
— И еще я заметил двоих белых волков, — продолжал Желтая Грива. — Когда я в них прицелился, они пропали в темноте. А через минуту снова появились и точно так же исчезли.
— Хо! — воскликнул встревоженный Желтый Камень. — Пусть Красный Кедр разбудит воинов, а Длинное Копье возьмет несколько человек и усилит охрану лошадей.
Красный Кедр не тратил времени на размышления. Вахпекутам хорошо была известна старая военная уловка пауни, подкрадывавшихся к врагу, накрывшись цельными шкурами белых волков.
Внешне в лагере по-прежнему было тихо, как будто все спали. На самом же деле несколько воинов украдкой побежали к пасущимся лошадям, а другие были наготове, держа в руках оружие. Такая скрытная тревога тянулась до самого рассвета. Желтый Камень выслал воинов на разведку и вскоре те обнаружили следы двух пауни, подкрадывавшихся ночью к лагерю.
Сразу же при восходе солнца вахпекуты двинулись дальше на запад. На этот раз они ехали плотной колонной. Спереди и сзади колонну охраняли воины, по бокам тоже кружились вооруженные мужчины. В течение дня вахпекуты неоднократно замечали вдали фигуры всадников. Молодым воинам не терпелось пугнуть пауни, однако Желтый Камень не позволил им пуститься в погоню. Он боялся, нет ли здесь западни, те несколько всадников могли служить приманкой для того, чтобы воины отдалились от колонны. И пока воины гонялись бы за горсткой всадников, главные силы пауни напали бы на беззащитных женщин и детей.
Так кавалькада и двигалась целый день без всяких остановок. Желтый Камень не опасался нападения на открытой равнине, где приближающийся противник был виден издалека.
Вскоре после полудня вахпекуты достигли восточного берега Миссури. Желтый Камень начал поиски подходящего для переправы места.
Оказалось, что переправа через Миссури сулила массу трудностей. После недавнего таяния снегов река текла по очень широкому руслу, мутная вода была глубокой. Из-за песка и ила, которые несло быстрым течением, вода становилась непрозрачной, а дно вязким. Большая вода скрывала от взгляда природные ловушки, таившиеся в желто-коричневой глубине. Миссури была очень капризной рекой, часто и во многих местах она меняла свое русло и тогда заливала прибрежные леса, а затопленные деревья образовывали опасные подводные преграды. И в то время, когда на одном берегу лес исчезал под водой, на другом, оставленном капризным течением, вырастал новый, молодой. На поверхности мутной, быстро бегущей воды образовывались многочисленные предательские омуты, а на илистом дне вода вымывала глубокие ямы. Только летом, когда уровень реки спадал, становились видны громадные завалы, образованные затопленными лесами.
Пока разведчики разыскивали место, подходящее для переправы через реку, все вахпекуты с тем богобоязненным почтением, какое они испытывали перед всеми могучими проявлениями природы, всматривались в разлившуюся реку. Вскоре все отправились на север, где разведчики обнаружили более пологий берег. Там, примерно на середине реки, находился вытянутый, поросший лесом остров. Правда, берега его были высокими и крутыми, зато на северный конец острова можно было переправиться верхом, не теряя почвы под ногами. На противоположном берегу острова течение реки было более быстрым, поэтому преодоление его должно было оказаться более трудным делом.
Несколько мужчин и сильных молодых женщин должны были переправиться первыми. Они благополучно добрались верхом до северного окончания острова. Там кони утратили грунт под ногами и пустились вплавь. Через какое-то время первая группа оказалась на западном берегу. Ее заданием была разгрузка плотов, на которых собирались переправлять более тяжелый груз.
А на восточном берегу вахпекуты рубили молодые деревья и сколачивали эти самые плоты, а затем спускали их на воду. Через какое-то время плоты уже плыли, приближаясь к западному берегу. Остальные вахпекуты в молчании готовились к переправе. Женщины с детьми привязывали себя к седлам, сильнее подтягивали поводья, держащие тюки на лошадиных спинах. В эту минуту галопом подъехали трое разведчиков. Командовал ими Длинное Копье. Он рванулся к Желтому Камню и выкрикнул:
— По берегу приближаются пауни!
— Сколько их? — коротко спросил Желтый Камень.
— Не знаю, я не хотел тратить времени на наблюдение, — ответил Длинное Копье.
— Подлые собаки, наверно, двигались за нами весь день, — произнес Красный Кедр. — Знали, что мы все время начеку, так решили напасть на нас во время переправы!,
Желтый Камень мгновенно понял, в каком страшном положении они очутились. Часть воинов находилась уже на западном берегу, еще кое-кто как раз переправлялся туда на плотах. На восточном берегу находились, в основном, женщины и дети.
— Пусть Длинное Копье и Красный Кедр соберет воинов, попробуем задержать нападающих, — отдал распоряжение Желтый Камень. -А остальные пусть немедленно переправляются верхом вплавь на другую сторону!
Вахпекуты стегнули лошадей, река вспенилась вокруг мустангов. Некоторые, отягченные тюками и женщинами, упирались, не хотели входить в воду, но арканы были безжалостны. Мужчины пробовали охранять с боков двигающуюся вплавь кавалькаду. Река покрылась людьми, лошадьми, собаками. Вода была прямо ледяной, но никто не обращал на это внимания. Миновав северный выступ острова, лошади начали терять грунт под копытами, все больше лошадей попадали на глубину. Над водой виднелись только лошадиные головы и погруженные по пояс всадники. Женские платья вздувались пузырями, матери подымали детей вверх. Кое-где быстрое течение смывало людей с лошадиной спины, но мужчины моментально, подвергая собственную жизнь опасности, спешили на помощь. Сразу же за выступом острова одна из лошадей, нагруженная тюками и женщиной с малым ребенком на руках, попала в подводную яму. Бедное животное вместе с женщиной и ребенком внезапно исчезло под водой. Ближе всех к ним находился Длинное Перо. Когда прижимающая к груди ребенка женщина была на мгновение выброшена быстрым течением на поверхность воды, Длинное Перо схватил ее за косу и потянул к себе. Сам он оказался в воде, а женщину, находящуюся в полубессознательном состоянии, втолкнул вместе с ребенком на седло. Теперь, держась за хвост лошади, он плыл вслед за животным. Драматически складывающаяся переправа через Миссури проходила в полном молчании. Даже тонувшие не звали на помощь. В те полные ужаса минуты слышно было только жалобное ржание борющихся за жизнь лошадей.
А Желтый Камень с несколькими воинами тем временем ждал приближения противника. Однако пауни задержались неподалеку от места переправы, с любопытством наблюдая за своими отважными врагами, ведущими борьбу с грозной стихией не на жизнь, а на смерть. Когда большинство вахпекутов уже находилось на противоположном берегу, пауни повернули лошадей и спокойно уехали.
Только тогда Желтый Камень дал знак остававшимся с ним воинам, что можно переправляться. Вскоре они уже находились среди своих на другом берегу. Переправа через Миссури не обошлась без жертв. Утонули две женщины, ребенок и мужчина, пытавшийся их спасти. Пропало и несколько лошадей с тюками.
Х. В ЧЕРНЫХ ГОРАХ
После той драматической переправы через Миссури вахпекуты два дня пробыли на западном берегу. Необходимо было исполнить траурные обряды по утонувшим. И надо было спешить дальше, поэтому обряды пришлось сильно сократить.
Только на четвертый день после переправы вахпекуты доехали до впадающей в Миссури Белой реки57. Белая река в своем верхнем течении представляла собой природную восточную границу Плохих Земель, они тянулись от нее дальше на запад, достигая подножий Черных гор.
Вахпекуты с некоторой тревогой приближались к этим, овеянным легендой, местам. В Плохих Землях обитали духи давно вымерших гигантских животных и чудовищ. Редкие смельчаки, осмеливавшиеся углубиться в дикие, не, имеющие дорог Плохие Земли, натыкались там на разные страшные дива, окаменевшие по велению духов. Рассказывали они и об огромных чудовищах, громадных черепахах и рыбах, вмурованных в стены гор, их вид ничем не напоминал нынешних обитателей Земли. Поговаривали, что иногда эти чудовища избавлялись от заклятия духов и оживали для того, чтобы преследовать людей.
Седовласый Та-Тунка-Сках принадлежал к тем немногим, кому удалось когда-то собственными глазами Увидеть эту страшную, мертвую страну духов. Совсем еще молодым, вместе с давно уж покойным шаманом Красной Собакой он два раза побывал в Черных горах И потому странствовал по Плохим Землям. Хотя с тех пор прошло много-много зим, Та-Тунка-Сках взял на себя роль проводника. Подобно всем индейцам, он обладал необыкновенно сильно развитой зрительной памятью и легко узнавал все подробности тех мест, в которых побывал хоть раз в жизни.
Вахпекуты с большим почтением относились к бодрому старцу, рассказывающему необыкновенные истории о жутких странах духов, а также о больших городах белых людей, расположенных далеко на востоке. Когда в 1837 году подписывали договор с правительством Соединенных Штатов, Та-Тунка-Сках по приглашению вождя белых, Великого Отца, побывал вместе с делегацией санти дакотов в Вашингтоне. Тогда-то он и получил возможность познать могущество белых поработителей, наблюдать, как странно они живут.
Опытный Та-Тунка-Сках вел теперь кавалькаду вверх по Белой реке. Дальше на западе река поворачивала на юг, именно там, за рекой, и находились Плохие Земли. Та-Тунка-Сках знал даже два самых коротких пути через Плохие Земли, через этот дикий, мертвый край.
Плохие Земли занимали территорию длиной в шестьдесят-семьдесят миль и имели ширину от трех до пятнадцати миль. Только тот, кому был известен наикратчайший путь, мог избежать смерти от голода и жажды. В той абсолютно бесплодной земле не встречалось ни источников, ни ручьев, ни растительности. Все здесь зияло мертвой пустотой. Бороздили этот край сухие овраги-лабиринты, прерываемые невысокими стенами столовых гор и скалами. Скальные обрывы вздымались подобно громадным зданиям и крепостным башням. Горы состояли из горизонтальных разноцветных слоев глины и почвы, и их яркие цвета создавали какое-то неземное зрелище. В этих, как будто лунных, горах крылись окаменелости гигантских черепах, рыб, червеобразных и раковин морского происхождения. Встречались там и окаменелости давно вымерших громадных животных, индейцам они казались дремлющими чудовищами. И ничего удивительного, что живущие первобытной жизнью суеверные обитатели континента окружили Плохие Земли необычайными легендами.
Мужественный Желтый Камень никогда не испытывал чувства страха перед лицом реальной опасности. Его имя было широко известно не только в Миннесоте, даже самые заклятые враги высоко оценивали его мужество, его презрение к смерти. Поэтому сейчас, когда кавалькада, ведомая Та-Тунка-Скахом, вступила на территорию Плохих Земель, все вахпекуты старались держаться поближе к этому неустрашимому воину. Желтый Камень, несомненно, испытывал чувство гордости, видя, что даже в этом колдовском краю вахпекуты ищут его покровительства, но сам он уже не был сейчас так уверен в себе. Здесь, в Плохих Землях, им не угрожали земные силы, в необыкновенном ландшафте царили злые духи и тени погибших чудовищ, а перед духами и тенями умерших индейцы всегда испытывали суеверный страх.
С каменным лицом ехал Желтый Камень во главе кавалькады рядом с седовласым проводником, но украдкой то и дело бросал подозрительные взоры на извилистые каньоны, мрачные овраги, скалы и обрывы. Ему все казалось, что из-за каждого поворота может появиться злой дух в образе жуткого чудовища. Однако, вопреки его опасениям, вокруг царила мертвая тишина.
Та-Тунка-Сках время от времени поглядывал на небо и все поторапливал ехать побыстрее. Путешествие по Плохим Землям было возможно только в погожие дни. Во время дождя глинистая почва размягчалась, и тогда лошади завязали в болотистой грязи по самые бабки. Стояла ранняя весна. На западе горизонт покрылся серыми тучами, поэтому Та-Тунка-Сках подгонял своего мустанга, опасаясь, как бы ливень не захватил кавалькаду в Плохих Землях.
Миновал уже второй день карабканья по крутым, сухим оврагам, каньонам и обрывам. Вдруг Та-Тунка-Сках придержал своего коня, поднял правую руку и, заслоняя глаза ладонью, стал вглядываться на запад. Остановились и все остальные, а спустя минуту раздались тихие, но радостные возгласы.
На западе, на фоне неба, затянутого темными тучами, вырисовывались покрытые шапками снега вершины гор. Белизна снега резко контрастировала с темными склонами.
— Паха Сапа… — прошептал Та-Тунка-Сках, а затем повернулся к Желтому Камню и, указывая рукой на горную цепь, произнес: — Я привел моих братьев вахпекутов к священным Паха Сапа! Из одной страны духов мы вступаем в другую, еще более могущественную!
— Значит, это и есть Черные горы, о которых я столько слышал от своего деда-шамана, — негромко произнес Желтый Камень.
Как околдованный, он вглядывался в цепь чародейских гор. Рука его бессознательно потянулась к кожаному мешочку, висящему на ремешке на шее. В том мешочке у него хранился талисман, полученный им от Красной Собаки, когда тот давал ему его первое после рождения имя. С этим талисманом и было связано его имя Желтый Камень, поскольку талисманом служила горстка самородного золота. Считалось, что Красная Собака получил тот «желтый камень» от духов Черных гор. Он рассказывал, что духи, мстя алчным, злым белым людям, закляли в золоте свою к ним ненависть. И с тех пор от одного вида золота белых людей охватывало безумие, толкающее их на преступления. Действенность заклятия неоднократно подтверждалась при встречах Желтого Камня с белыми людьми. Как только кто-то из них видел его талисман, глаза его загорались жадным огнем. Красная Собака для того и подарил этот талисман своему внуку, чтобы ненависть к белым людям, заклятая в этом «камне», навсегда проникла в его сердце. Желтый Камень никогда не расставался с талисманом, заклятие духов, видимо, действовало, потому что он не переставал ненавидеть белых поработителей.
Черные горы все приближались, их темные очертания мощным бастионом вырастали на западном краю «лунной страны» — Плохих Земель.
Наконец, вахпекуты вступили в мрачное ущелье между куполообразными горами. Здесь, в Черных горах, все было иное, чем на Великих равнинах. В глубоких, мрачных ущельях густо росли деревья и кусты. Горные склоны, там, где это позволяли скалы, были покрыты соснами. Среди крутых скалистых обрывов лежали тихие, темные долины, поросшие кустами дикого шалфея, там виднелись тропы, протоптанные бизонами. В глубоких узких каньонах текли ручьи с черной, холодной водой, дремали молчаливые леса. Вообще звериных троп здесь хватало, ведь в Черных горах обитали серны, олени, лани, лоси, козы, горные овцы, медведи и бобры. Климат здесь тоже отличался от климата на Великих равнинах, дожди здесь шли чаще и обильнее. На самых высоких вершинах снег белел и летом, и вокруг них веял холодный воздух.
Вахпекуты расположились лагерем у ручья на небольшой полянке у подножия гор. С утра в лагере закипела работа. Кое-кто из мужчин отправился в горы с топорами на поиски прямых молодых сосенок для возведения типи, другие, разбившись на небольшие группы, пошли на охоту.
Желтый Камень с Длинным Копьем отправились на разведку, им хотелось убедиться, что в окрестностях не кочуют индейцы из племени Змей, как обычно называли северных шошонов. Дакоты с незапамятных времен враждовали со Змеями, которые доброжелательно были настроены к белым людям.
Только к вечеру Желтый Камень и Длинное Копье возвратились в лагерь. Никаких следов своих противников они не обнаружили. А в лагере тем временем все еще шла лихорадочная работа. Повсюду громоздились груды срубленных сосен. Уже обтесанные жерди поставили в козлы, чтобы они обсохли и затвердели на солнце. С еще не обтесанных жердей женщины и дети сдирали кору, а мужчины обрезали их ножами на нужную длину. Только под вечер женщины занялись приготовлением ужина, охотники принесли двух серн и лань.
Только мужчины пристроились отдыхать после утомительного дня, как где-то высоко в горах раздался могучий грохот, за ним последовали отдельные раскаты как будто грома и опять многократно усиленный эхом грохот. Вдали, на фоне пока еще ясного неба, появились бьющие вверх полосы дыма. Вахпекуты замерли в полной неподвижности.
Седовласый Та-Тунка-Сках скрестил руки на груди и тихо шептал слова молитвы, не отводя глаз от пугающего зрелища. Он один казался спокойным, как будто понимал, что происходит в горах. Постепенно взоры всех вахпекутов обратились к нему. Наконец, он перестал молиться, и тогда Желтый Камень задал ему вопрос:
— Отец мой, это духи говорят с нами?
— Снова проснулся Белый Великан, погребенный под горой Грома58, — ответил Та-Тунка-Сках.
Услышав это, мужчины стали хвататься за оружие, однако старец удержал их:
— Не тревожьтесь, это грозное предостережение обращено только к белым людям. Оно доказывает, что Великий Дух оберегает нас и защитит от всех бед, которые несут нам белые люди. Великий Дух радуется, видя своих детей в Паха Сапа. Я расскажу вам обо всем у вечернего костра.
А тем временем горное эхо многократно повторяло громы и грохот, а над горой Грома высоко в небе вздымались облака дыма.
Встревоженные и заинтересованные обещанным повествованием, вахпекуты быстро справились с ужином и уселись широким полукругом перед типи Та-Тунка-Скаха. Пересказами легенд и рассказами о всяких военных событиях они обычно занимались зимой у очага, когда у всех было много свободного времени, но этим вечером никто и не помышлял о работе. Гора Грома по-прежнему гремела и грохотала, выбрасывая клубы дыма, пронизанные огненными отблесками.
Та-Тунка-Сках раскурил коротенькую трубку, после чего, поглядывая на красноватое небо, начал свой рассказ:
— Много, много зим тому назад, когда белые люди из-за Большой Воды захватывали наши родимые земли, Великий Дух страшно разгневался, видя, какое зло несут они его детям. Белый Великан не обращал внимания на гнев Великого Духа. Своими мощными ногами он попирал священные места индейцев, а те не умели ему противиться. В конце концов Белый Великан добрался до священных для индейцев Черных гор. Его приманили сюда «желтые камни», лежащие в горных потоках. Белые называют эти камешки золотом. Великан начал выливать воду из потоков, собирал золотые камешки, а при этом уничтожал растения и животных.
— Белый Великан делал то, что делают сейчас все белые люди, — вставил Ловец Енотов. — Они сводят леса, чтобы распахать земли, а при этом исчезает дичь.
Только на четвертый день после переправы вахпекуты доехали до впадающей в Миссури Белой реки57. Белая река в своем верхнем течении представляла собой природную восточную границу Плохих Земель, они тянулись от нее дальше на запад, достигая подножий Черных гор.
Вахпекуты с некоторой тревогой приближались к этим, овеянным легендой, местам. В Плохих Землях обитали духи давно вымерших гигантских животных и чудовищ. Редкие смельчаки, осмеливавшиеся углубиться в дикие, не, имеющие дорог Плохие Земли, натыкались там на разные страшные дива, окаменевшие по велению духов. Рассказывали они и об огромных чудовищах, громадных черепахах и рыбах, вмурованных в стены гор, их вид ничем не напоминал нынешних обитателей Земли. Поговаривали, что иногда эти чудовища избавлялись от заклятия духов и оживали для того, чтобы преследовать людей.
Седовласый Та-Тунка-Сках принадлежал к тем немногим, кому удалось когда-то собственными глазами Увидеть эту страшную, мертвую страну духов. Совсем еще молодым, вместе с давно уж покойным шаманом Красной Собакой он два раза побывал в Черных горах И потому странствовал по Плохим Землям. Хотя с тех пор прошло много-много зим, Та-Тунка-Сках взял на себя роль проводника. Подобно всем индейцам, он обладал необыкновенно сильно развитой зрительной памятью и легко узнавал все подробности тех мест, в которых побывал хоть раз в жизни.
Вахпекуты с большим почтением относились к бодрому старцу, рассказывающему необыкновенные истории о жутких странах духов, а также о больших городах белых людей, расположенных далеко на востоке. Когда в 1837 году подписывали договор с правительством Соединенных Штатов, Та-Тунка-Сках по приглашению вождя белых, Великого Отца, побывал вместе с делегацией санти дакотов в Вашингтоне. Тогда-то он и получил возможность познать могущество белых поработителей, наблюдать, как странно они живут.
Опытный Та-Тунка-Сках вел теперь кавалькаду вверх по Белой реке. Дальше на западе река поворачивала на юг, именно там, за рекой, и находились Плохие Земли. Та-Тунка-Сках знал даже два самых коротких пути через Плохие Земли, через этот дикий, мертвый край.
Плохие Земли занимали территорию длиной в шестьдесят-семьдесят миль и имели ширину от трех до пятнадцати миль. Только тот, кому был известен наикратчайший путь, мог избежать смерти от голода и жажды. В той абсолютно бесплодной земле не встречалось ни источников, ни ручьев, ни растительности. Все здесь зияло мертвой пустотой. Бороздили этот край сухие овраги-лабиринты, прерываемые невысокими стенами столовых гор и скалами. Скальные обрывы вздымались подобно громадным зданиям и крепостным башням. Горы состояли из горизонтальных разноцветных слоев глины и почвы, и их яркие цвета создавали какое-то неземное зрелище. В этих, как будто лунных, горах крылись окаменелости гигантских черепах, рыб, червеобразных и раковин морского происхождения. Встречались там и окаменелости давно вымерших громадных животных, индейцам они казались дремлющими чудовищами. И ничего удивительного, что живущие первобытной жизнью суеверные обитатели континента окружили Плохие Земли необычайными легендами.
Мужественный Желтый Камень никогда не испытывал чувства страха перед лицом реальной опасности. Его имя было широко известно не только в Миннесоте, даже самые заклятые враги высоко оценивали его мужество, его презрение к смерти. Поэтому сейчас, когда кавалькада, ведомая Та-Тунка-Скахом, вступила на территорию Плохих Земель, все вахпекуты старались держаться поближе к этому неустрашимому воину. Желтый Камень, несомненно, испытывал чувство гордости, видя, что даже в этом колдовском краю вахпекуты ищут его покровительства, но сам он уже не был сейчас так уверен в себе. Здесь, в Плохих Землях, им не угрожали земные силы, в необыкновенном ландшафте царили злые духи и тени погибших чудовищ, а перед духами и тенями умерших индейцы всегда испытывали суеверный страх.
С каменным лицом ехал Желтый Камень во главе кавалькады рядом с седовласым проводником, но украдкой то и дело бросал подозрительные взоры на извилистые каньоны, мрачные овраги, скалы и обрывы. Ему все казалось, что из-за каждого поворота может появиться злой дух в образе жуткого чудовища. Однако, вопреки его опасениям, вокруг царила мертвая тишина.
Та-Тунка-Сках время от времени поглядывал на небо и все поторапливал ехать побыстрее. Путешествие по Плохим Землям было возможно только в погожие дни. Во время дождя глинистая почва размягчалась, и тогда лошади завязали в болотистой грязи по самые бабки. Стояла ранняя весна. На западе горизонт покрылся серыми тучами, поэтому Та-Тунка-Сках подгонял своего мустанга, опасаясь, как бы ливень не захватил кавалькаду в Плохих Землях.
Миновал уже второй день карабканья по крутым, сухим оврагам, каньонам и обрывам. Вдруг Та-Тунка-Сках придержал своего коня, поднял правую руку и, заслоняя глаза ладонью, стал вглядываться на запад. Остановились и все остальные, а спустя минуту раздались тихие, но радостные возгласы.
На западе, на фоне неба, затянутого темными тучами, вырисовывались покрытые шапками снега вершины гор. Белизна снега резко контрастировала с темными склонами.
— Паха Сапа… — прошептал Та-Тунка-Сках, а затем повернулся к Желтому Камню и, указывая рукой на горную цепь, произнес: — Я привел моих братьев вахпекутов к священным Паха Сапа! Из одной страны духов мы вступаем в другую, еще более могущественную!
— Значит, это и есть Черные горы, о которых я столько слышал от своего деда-шамана, — негромко произнес Желтый Камень.
Как околдованный, он вглядывался в цепь чародейских гор. Рука его бессознательно потянулась к кожаному мешочку, висящему на ремешке на шее. В том мешочке у него хранился талисман, полученный им от Красной Собаки, когда тот давал ему его первое после рождения имя. С этим талисманом и было связано его имя Желтый Камень, поскольку талисманом служила горстка самородного золота. Считалось, что Красная Собака получил тот «желтый камень» от духов Черных гор. Он рассказывал, что духи, мстя алчным, злым белым людям, закляли в золоте свою к ним ненависть. И с тех пор от одного вида золота белых людей охватывало безумие, толкающее их на преступления. Действенность заклятия неоднократно подтверждалась при встречах Желтого Камня с белыми людьми. Как только кто-то из них видел его талисман, глаза его загорались жадным огнем. Красная Собака для того и подарил этот талисман своему внуку, чтобы ненависть к белым людям, заклятая в этом «камне», навсегда проникла в его сердце. Желтый Камень никогда не расставался с талисманом, заклятие духов, видимо, действовало, потому что он не переставал ненавидеть белых поработителей.
Черные горы все приближались, их темные очертания мощным бастионом вырастали на западном краю «лунной страны» — Плохих Земель.
Наконец, вахпекуты вступили в мрачное ущелье между куполообразными горами. Здесь, в Черных горах, все было иное, чем на Великих равнинах. В глубоких, мрачных ущельях густо росли деревья и кусты. Горные склоны, там, где это позволяли скалы, были покрыты соснами. Среди крутых скалистых обрывов лежали тихие, темные долины, поросшие кустами дикого шалфея, там виднелись тропы, протоптанные бизонами. В глубоких узких каньонах текли ручьи с черной, холодной водой, дремали молчаливые леса. Вообще звериных троп здесь хватало, ведь в Черных горах обитали серны, олени, лани, лоси, козы, горные овцы, медведи и бобры. Климат здесь тоже отличался от климата на Великих равнинах, дожди здесь шли чаще и обильнее. На самых высоких вершинах снег белел и летом, и вокруг них веял холодный воздух.
Вахпекуты расположились лагерем у ручья на небольшой полянке у подножия гор. С утра в лагере закипела работа. Кое-кто из мужчин отправился в горы с топорами на поиски прямых молодых сосенок для возведения типи, другие, разбившись на небольшие группы, пошли на охоту.
Желтый Камень с Длинным Копьем отправились на разведку, им хотелось убедиться, что в окрестностях не кочуют индейцы из племени Змей, как обычно называли северных шошонов. Дакоты с незапамятных времен враждовали со Змеями, которые доброжелательно были настроены к белым людям.
Только к вечеру Желтый Камень и Длинное Копье возвратились в лагерь. Никаких следов своих противников они не обнаружили. А в лагере тем временем все еще шла лихорадочная работа. Повсюду громоздились груды срубленных сосен. Уже обтесанные жерди поставили в козлы, чтобы они обсохли и затвердели на солнце. С еще не обтесанных жердей женщины и дети сдирали кору, а мужчины обрезали их ножами на нужную длину. Только под вечер женщины занялись приготовлением ужина, охотники принесли двух серн и лань.
Только мужчины пристроились отдыхать после утомительного дня, как где-то высоко в горах раздался могучий грохот, за ним последовали отдельные раскаты как будто грома и опять многократно усиленный эхом грохот. Вдали, на фоне пока еще ясного неба, появились бьющие вверх полосы дыма. Вахпекуты замерли в полной неподвижности.
Седовласый Та-Тунка-Сках скрестил руки на груди и тихо шептал слова молитвы, не отводя глаз от пугающего зрелища. Он один казался спокойным, как будто понимал, что происходит в горах. Постепенно взоры всех вахпекутов обратились к нему. Наконец, он перестал молиться, и тогда Желтый Камень задал ему вопрос:
— Отец мой, это духи говорят с нами?
— Снова проснулся Белый Великан, погребенный под горой Грома58, — ответил Та-Тунка-Сках.
Услышав это, мужчины стали хвататься за оружие, однако старец удержал их:
— Не тревожьтесь, это грозное предостережение обращено только к белым людям. Оно доказывает, что Великий Дух оберегает нас и защитит от всех бед, которые несут нам белые люди. Великий Дух радуется, видя своих детей в Паха Сапа. Я расскажу вам обо всем у вечернего костра.
А тем временем горное эхо многократно повторяло громы и грохот, а над горой Грома высоко в небе вздымались облака дыма.
Встревоженные и заинтересованные обещанным повествованием, вахпекуты быстро справились с ужином и уселись широким полукругом перед типи Та-Тунка-Скаха. Пересказами легенд и рассказами о всяких военных событиях они обычно занимались зимой у очага, когда у всех было много свободного времени, но этим вечером никто и не помышлял о работе. Гора Грома по-прежнему гремела и грохотала, выбрасывая клубы дыма, пронизанные огненными отблесками.
Та-Тунка-Сках раскурил коротенькую трубку, после чего, поглядывая на красноватое небо, начал свой рассказ:
— Много, много зим тому назад, когда белые люди из-за Большой Воды захватывали наши родимые земли, Великий Дух страшно разгневался, видя, какое зло несут они его детям. Белый Великан не обращал внимания на гнев Великого Духа. Своими мощными ногами он попирал священные места индейцев, а те не умели ему противиться. В конце концов Белый Великан добрался до священных для индейцев Черных гор. Его приманили сюда «желтые камни», лежащие в горных потоках. Белые называют эти камешки золотом. Великан начал выливать воду из потоков, собирал золотые камешки, а при этом уничтожал растения и животных.
— Белый Великан делал то, что делают сейчас все белые люди, — вставил Ловец Енотов. — Они сводят леса, чтобы распахать земли, а при этом исчезает дичь.