Страница:
Такого Феттерман вынести уже не мог. Несколько насмехающихся индейцев не были способны заставить его нарушить приказ Каррингтона, но сейчас там, в долине, находилось уже немало дикарей, а эти двое недвусмысленно бросали ему вызов! Прозвучал короткий приказ, кавалеристы охотно кинулись в погоню, а за ними двинулись и пехотинцы.
При виде атакующих кавалеристов группа индейцев бросилась в бегство в направлении дороги Боузмана, что пересекала неподалеку долины ручья Пено. Бешеный Конь со своими воинами, сидя на более легких, чем лошади кавалеристов, мустангах, мог легко уйти от погони, но этого-то как раз ему и не нужно было! Они немного придерживали мустангов, чтобы кавалеристам казалось, что они настигают беглецов.
Кавалеристы сразу же опередили пехотинцев, они обгоняли один другого, каждому хотелось потом похвалиться, что он первым снял скальп. Тем временем удирающие индейцы по мере углубления в долину Пено ускоряли бег мустангов и начали сбиваться в более тесную группу. Они быстро добрались до западного прохода в долину, там половина из
них ловко повернула полукругом влево, вторая вправо и в мгновение ока все они оказались лицом к лицу с погоней, которая бесформенной толпой очутилась в самом центре долины.
Бешеный Конь издал страшный боевой клич дако-тов, повторенный его товарищами. Удирающие до тех пор индейцы теперь накинулись на кавалеристов. Это было сигналом для затаившихся в долине воинов к началу атаки. Боевой клич индейцев зазвучал со всех сторон. Полунагие, раскрашенные в боевые цвета, вооруженные пиками, луками, палицами и ножами воины появились из-за валунов на склонах гор, выскочили из высокой травы и лавиной ударили по растерявшейся коннице. Из-за скал на возвышенностях выехали всадники, закрывшие восточный проход в долину, отрезая кавалеристам путь отступления.
Лейтенант Граммонд только теперь понял, что преследуемые индейцы затянули их в ловушку. Он повернул свою лошадь, стал созывать кавалеристов, чтобы они собирались в одну группу. Он еще не потерял надежды, что ему удастся пробиться через все сжимающееся кольцо индейцев.
Лейтенант оказался непрозорливым и дал втянуть себя в ловушку, но храбрости ему было не занимать. И сейчас, созывая кавалеристов, он отважно бился, пробуя пробиться к пехотинцам, те в погоне за индейцами тоже прилично отдалились друг от друга. Конница мужественно сражалась, орудуя саблями, стреляя в нападающих индейцев, а тех становилось все больше и больше, уже не одна сотня. Правда, немногие из них обладали огнестрельным оружием, но это не давало кавалеристам никаких преимуществ. Заряжаемые через дуло ружья имели большую дальность стрельбы, чем луки, однако в рукопашном бою луки представляли собой гораздо более серьезное оружие. Стрелы из луков убивали не хуже, чем карабинные пули, а умелый лучник успевал выпустить двенадцать стрел за то время, пока перезаряжалось ружье.
Несмотря на то, что на них обрушилась лавина стрел и пик, на какое-то короткое время кавалеристам показалось, что они сумеют прорвать кольцо окруживших их индейцев. Однако распаленный схваткой Бешеный Конь на большой скорости наскочил на Граммонда и свалил лошадь вместе со всадником на землю. И когда ничего не понявший Граммонд пытался подняться на ноги, в спину ему между лопатками вонзилась стрела. Бешеный Конь завершил дело, ударив его палицей по голове. Смерть командира ввергла кавалеристов в панику и, потеряв надежду пробиться к вступившей в бой пехоте, они кинулись врассыпную. Небольшими группами начали они взбираться по склону, ища укрытия среди валунов.
В это же время капитан Феттерман пытался собрать пехотинцев вокруг себя. Пока конница так неудачно погналась за индейцами и сильно оторвалась от пехотинцев, те тоже перестали быть единым отрядом. Сейчас Феттерман захотел исправить ошибку и соединиться с кавалеристами, чтобы вместе ответить на атаку. Но все его усилия оказались безуспешными, боевой клич индейцев заглушал его приказы. Штурмовал пехотинцев Феттермана один из великих вождей, Хумп82, резким ударом он сразу же рассеял отряд.
В пехоте наиболее удачно сражались двое гражданских, Фишер и Уитли, вооруженные шестнадцати зарядными карабинами «генри». Оба они принимали участие в недавно закончившейся гражданской войне, где получили немалый опыт. Вот и сейчас, в казалось бы безнадежном положении, они не потеряли головы, залегли у валунов и под их прикрытием стали поливать индейцев пулями из своих великолепных карабинов. Кое-кто из более опытных пехотинцев, видя, как успешно они защищаются, пробился к ним и поддержал их огнем из однострельных, заряжающихся через дуло, карабинов, хотя, конечно, наибольший урон противнику наносили карабины Фишера и Уитли. Немало воинов-индейцев полегло, пробуя уничтожить эту кучку отважных солдат. Тогда индейцы окружили эту горстку белых широким кругом и начали стрелять из луков вверх, так, чтобы стрелы затем, падая, попадали прямо в гущу белых. Некоторые стрелы достигли цели. Одновременно воины стали подбираться к белым, перебегая из одного укрытия в другое. Немало воинов нашли случай покрыть себя военной славой, немало и погибло. Пали и двое вахпекутов, Малая Звезда и Орлиные Когти. Постепенно огонь со стороны белых слабел, у них кончались боеприпасы. Неустрашимый Боятся Даже Его Лошадей первым прорвался за баррикаду, за ним проскочил Ва ку'та, влекомый желанием заполучить великолепный карабин. Вслед за ними туда же пробились уже десятки воинов. Кучка белых защищалась до последнего, била прикладами карабинов, колола штыками, тем не менее яростный, беспощадный рукопашный бой не длился долго. Белые должны были уступить превосходящим их числом индейцам. Боятся Даже Его Лошадей и Ва ку'та добыли себе по карабину «генри».
Не менее серьезный бой завязался по другую сторону дороги Боузмана. Там капитанам Феттерману и Брауну удалось собрать вокруг себя солдат, и они решительно оборонялись. Когда закончились боеприпасы, Феттерман и Браун приложили друг другу дула револьверов к вискам и одновременно нажали на курки. Таким образом они покончили с жизнью, чтобы избежать пыток. В бою с горсткой солдат Феттермана принимал участие Желтый Камень. Его искреннее восхищение вызвал трубач Адольф Метцгер. Исчерпав боеприпасы, Метцгер ухватился за приклад карабина и бился им как дубинкой, свалив несколько воинов. В конце концов до него добрались Длинное Копье и Желтый Камень. Метцгер с такой силой ударил Длинное Копье, что приклад треснул и развалился. Обливаясь кровью, Длинное Копье рухнул на землю. В эту минуту Желтый Камень вскочил Метцгеру сзади на спину, ухватил за плечи, однако Метцгер, резко наклонившись вперед, перебросил его через себя, а затем, схватив свою трубу, изо всей силы грохнул ею по голове подымающегося противника. Желтый Камень зашатался и, хоть кровь и заливала ему глаза, схватился с Метцгером, тот же поскользнулся в крови и упал. Желтый Камень вырвал из ножен у пояса нож и одним ударом завершил схватку.
По долине разносились победные кличи индейцев. Бой не закончился только еще на одном холме, где несколько кавалеристов и двое пехотинцев сражались до конца. Но теперь уже сотни индейцев спешили на помощь своим братьям. Мощная атака индейцев и положила конец битве.
Погибли все солдаты до единого, даже кавалерийские лошади пали при первой же атаке. Индейцы с уважением смотрели на павших врагов, выказанные солдатами отвага и презрение к смерти вызвали их восхищение. То бились настоящие мужчины, никто не молил о милости, никто не дался живым.
Признавая необычайное мужество побежденных противников, индейцы хотели бы теперь обезопаситься от них на будущее, когда они сами перенесутся в страну Великого Духа. Они верили в то, что любой человек попадает туда в таком состоянии, в каком он находился сразу же после смерти, потому-то они и приступили к последнему обезвреживанию своих врагов. Отобрали у них оружие и одежду, затем сняли с них скальпы, выкололи глаза, отрезали уши, носы, кисти рук и стопы ног, положили все это рядом на камнях. Особо отличившимся солдатам они вырезали ножами на груди или спине знак креста, чтобы все знали, каким храбрецом был покойник.
Обрызганный собственной кровью, Желтый Камень без всякой ненависти оглядел труп мертвого трубача. Метцгер понравился ему безумной отвагой. Желтый Камень посчитал, что победа над таким врагом приносит ему честь, он охотно сразился бы с ним еще раз. Поэтому он и сам не снял с Метцгера скальп, и не позволил никому другому это сделать, наоборот, взял у какого-то воина бизонью шкуру и прикрыл ею мертвого противника. Впоследствии оказалось, что одни лишь останки Метцгера были нетронуты.
Индейцы собрали своих раненых, стали отвозить их в лагеря на реке Тонг. Забрали они и тела всех погибших, чтобы устроить им надлежащие похороны.
Весь бой в долине Пено занял не больше часа83. Красное Облако не сомневался, что отзвуки сильной стрельбы донесутся до форта Филипа Керни, был уверен, что Каррингтон не преминет поспешить с помощью атакованным солдатам. По этой причине Красное Облако лично наблюдал за эвакуацией раненых и тел погибших воинов. Он сам объехал поле боя, усеянное сотнями наконечников стрел, сломанными копьями, тщательно подсчитал свои потери. К нему подбежал Боятся Даже Его Лошадей.
— На холмах Лодж Трейл появился новый отряд солдат, — сообщил он. — Солдаты боятся спуститься в долину, потому что видят наших воинов!
Красное Облако не проявил большого интереса к сообщению о прибытии подкрепления:
— Битву мы выиграли, -произнес он. — А кому полковник Каррингтон посылает подкрепление, вот этим? Что ж, неплохо, мы можем их теперь ему отдать. Отступаем!
Боятся Даже Его Лошадей кивнул, решение вождя Красное Облако было вполне в духе индейской тактики ведения военных действий. Теперь выигранный бой надо было отметить победными военными плясками, а потом уже думать о следующей битве. Индейские воины победили врагов, добыли много скальпов и оружия, совершили множество славных подвигов, они заслужили отдых.
А тем временем на холме, расположенном к северу от дороги Боузмана, стоял капитан Тен Эйк с пятьюдесятью четырьмя солдатами и санитарными повозками. Они совсем растерялись, не могли понять, куда же
подевался Феттерман со своим отрядом, которому они спешили на помощь. С ужасом взирали они на многочисленных индейцев, которые не спеша отходили из долины Пено на север. И только когда последние воины исчезли из долины, капитан Эйк отважился спуститься к дороге Боузмана, чтобы вскоре увидеть лишенные одежды, искалеченные тела солдат.
XVIII. БОЙ НА БАРРИКАДЕ ИЗ ФУРГОНОВ84
При виде атакующих кавалеристов группа индейцев бросилась в бегство в направлении дороги Боузмана, что пересекала неподалеку долины ручья Пено. Бешеный Конь со своими воинами, сидя на более легких, чем лошади кавалеристов, мустангах, мог легко уйти от погони, но этого-то как раз ему и не нужно было! Они немного придерживали мустангов, чтобы кавалеристам казалось, что они настигают беглецов.
Кавалеристы сразу же опередили пехотинцев, они обгоняли один другого, каждому хотелось потом похвалиться, что он первым снял скальп. Тем временем удирающие индейцы по мере углубления в долину Пено ускоряли бег мустангов и начали сбиваться в более тесную группу. Они быстро добрались до западного прохода в долину, там половина из
них ловко повернула полукругом влево, вторая вправо и в мгновение ока все они оказались лицом к лицу с погоней, которая бесформенной толпой очутилась в самом центре долины.
Бешеный Конь издал страшный боевой клич дако-тов, повторенный его товарищами. Удирающие до тех пор индейцы теперь накинулись на кавалеристов. Это было сигналом для затаившихся в долине воинов к началу атаки. Боевой клич индейцев зазвучал со всех сторон. Полунагие, раскрашенные в боевые цвета, вооруженные пиками, луками, палицами и ножами воины появились из-за валунов на склонах гор, выскочили из высокой травы и лавиной ударили по растерявшейся коннице. Из-за скал на возвышенностях выехали всадники, закрывшие восточный проход в долину, отрезая кавалеристам путь отступления.
Лейтенант Граммонд только теперь понял, что преследуемые индейцы затянули их в ловушку. Он повернул свою лошадь, стал созывать кавалеристов, чтобы они собирались в одну группу. Он еще не потерял надежды, что ему удастся пробиться через все сжимающееся кольцо индейцев.
Лейтенант оказался непрозорливым и дал втянуть себя в ловушку, но храбрости ему было не занимать. И сейчас, созывая кавалеристов, он отважно бился, пробуя пробиться к пехотинцам, те в погоне за индейцами тоже прилично отдалились друг от друга. Конница мужественно сражалась, орудуя саблями, стреляя в нападающих индейцев, а тех становилось все больше и больше, уже не одна сотня. Правда, немногие из них обладали огнестрельным оружием, но это не давало кавалеристам никаких преимуществ. Заряжаемые через дуло ружья имели большую дальность стрельбы, чем луки, однако в рукопашном бою луки представляли собой гораздо более серьезное оружие. Стрелы из луков убивали не хуже, чем карабинные пули, а умелый лучник успевал выпустить двенадцать стрел за то время, пока перезаряжалось ружье.
Несмотря на то, что на них обрушилась лавина стрел и пик, на какое-то короткое время кавалеристам показалось, что они сумеют прорвать кольцо окруживших их индейцев. Однако распаленный схваткой Бешеный Конь на большой скорости наскочил на Граммонда и свалил лошадь вместе со всадником на землю. И когда ничего не понявший Граммонд пытался подняться на ноги, в спину ему между лопатками вонзилась стрела. Бешеный Конь завершил дело, ударив его палицей по голове. Смерть командира ввергла кавалеристов в панику и, потеряв надежду пробиться к вступившей в бой пехоте, они кинулись врассыпную. Небольшими группами начали они взбираться по склону, ища укрытия среди валунов.
В это же время капитан Феттерман пытался собрать пехотинцев вокруг себя. Пока конница так неудачно погналась за индейцами и сильно оторвалась от пехотинцев, те тоже перестали быть единым отрядом. Сейчас Феттерман захотел исправить ошибку и соединиться с кавалеристами, чтобы вместе ответить на атаку. Но все его усилия оказались безуспешными, боевой клич индейцев заглушал его приказы. Штурмовал пехотинцев Феттермана один из великих вождей, Хумп82, резким ударом он сразу же рассеял отряд.
В пехоте наиболее удачно сражались двое гражданских, Фишер и Уитли, вооруженные шестнадцати зарядными карабинами «генри». Оба они принимали участие в недавно закончившейся гражданской войне, где получили немалый опыт. Вот и сейчас, в казалось бы безнадежном положении, они не потеряли головы, залегли у валунов и под их прикрытием стали поливать индейцев пулями из своих великолепных карабинов. Кое-кто из более опытных пехотинцев, видя, как успешно они защищаются, пробился к ним и поддержал их огнем из однострельных, заряжающихся через дуло, карабинов, хотя, конечно, наибольший урон противнику наносили карабины Фишера и Уитли. Немало воинов-индейцев полегло, пробуя уничтожить эту кучку отважных солдат. Тогда индейцы окружили эту горстку белых широким кругом и начали стрелять из луков вверх, так, чтобы стрелы затем, падая, попадали прямо в гущу белых. Некоторые стрелы достигли цели. Одновременно воины стали подбираться к белым, перебегая из одного укрытия в другое. Немало воинов нашли случай покрыть себя военной славой, немало и погибло. Пали и двое вахпекутов, Малая Звезда и Орлиные Когти. Постепенно огонь со стороны белых слабел, у них кончались боеприпасы. Неустрашимый Боятся Даже Его Лошадей первым прорвался за баррикаду, за ним проскочил Ва ку'та, влекомый желанием заполучить великолепный карабин. Вслед за ними туда же пробились уже десятки воинов. Кучка белых защищалась до последнего, била прикладами карабинов, колола штыками, тем не менее яростный, беспощадный рукопашный бой не длился долго. Белые должны были уступить превосходящим их числом индейцам. Боятся Даже Его Лошадей и Ва ку'та добыли себе по карабину «генри».
Не менее серьезный бой завязался по другую сторону дороги Боузмана. Там капитанам Феттерману и Брауну удалось собрать вокруг себя солдат, и они решительно оборонялись. Когда закончились боеприпасы, Феттерман и Браун приложили друг другу дула револьверов к вискам и одновременно нажали на курки. Таким образом они покончили с жизнью, чтобы избежать пыток. В бою с горсткой солдат Феттермана принимал участие Желтый Камень. Его искреннее восхищение вызвал трубач Адольф Метцгер. Исчерпав боеприпасы, Метцгер ухватился за приклад карабина и бился им как дубинкой, свалив несколько воинов. В конце концов до него добрались Длинное Копье и Желтый Камень. Метцгер с такой силой ударил Длинное Копье, что приклад треснул и развалился. Обливаясь кровью, Длинное Копье рухнул на землю. В эту минуту Желтый Камень вскочил Метцгеру сзади на спину, ухватил за плечи, однако Метцгер, резко наклонившись вперед, перебросил его через себя, а затем, схватив свою трубу, изо всей силы грохнул ею по голове подымающегося противника. Желтый Камень зашатался и, хоть кровь и заливала ему глаза, схватился с Метцгером, тот же поскользнулся в крови и упал. Желтый Камень вырвал из ножен у пояса нож и одним ударом завершил схватку.
По долине разносились победные кличи индейцев. Бой не закончился только еще на одном холме, где несколько кавалеристов и двое пехотинцев сражались до конца. Но теперь уже сотни индейцев спешили на помощь своим братьям. Мощная атака индейцев и положила конец битве.
Погибли все солдаты до единого, даже кавалерийские лошади пали при первой же атаке. Индейцы с уважением смотрели на павших врагов, выказанные солдатами отвага и презрение к смерти вызвали их восхищение. То бились настоящие мужчины, никто не молил о милости, никто не дался живым.
Признавая необычайное мужество побежденных противников, индейцы хотели бы теперь обезопаситься от них на будущее, когда они сами перенесутся в страну Великого Духа. Они верили в то, что любой человек попадает туда в таком состоянии, в каком он находился сразу же после смерти, потому-то они и приступили к последнему обезвреживанию своих врагов. Отобрали у них оружие и одежду, затем сняли с них скальпы, выкололи глаза, отрезали уши, носы, кисти рук и стопы ног, положили все это рядом на камнях. Особо отличившимся солдатам они вырезали ножами на груди или спине знак креста, чтобы все знали, каким храбрецом был покойник.
Обрызганный собственной кровью, Желтый Камень без всякой ненависти оглядел труп мертвого трубача. Метцгер понравился ему безумной отвагой. Желтый Камень посчитал, что победа над таким врагом приносит ему честь, он охотно сразился бы с ним еще раз. Поэтому он и сам не снял с Метцгера скальп, и не позволил никому другому это сделать, наоборот, взял у какого-то воина бизонью шкуру и прикрыл ею мертвого противника. Впоследствии оказалось, что одни лишь останки Метцгера были нетронуты.
Индейцы собрали своих раненых, стали отвозить их в лагеря на реке Тонг. Забрали они и тела всех погибших, чтобы устроить им надлежащие похороны.
Весь бой в долине Пено занял не больше часа83. Красное Облако не сомневался, что отзвуки сильной стрельбы донесутся до форта Филипа Керни, был уверен, что Каррингтон не преминет поспешить с помощью атакованным солдатам. По этой причине Красное Облако лично наблюдал за эвакуацией раненых и тел погибших воинов. Он сам объехал поле боя, усеянное сотнями наконечников стрел, сломанными копьями, тщательно подсчитал свои потери. К нему подбежал Боятся Даже Его Лошадей.
— На холмах Лодж Трейл появился новый отряд солдат, — сообщил он. — Солдаты боятся спуститься в долину, потому что видят наших воинов!
Красное Облако не проявил большого интереса к сообщению о прибытии подкрепления:
— Битву мы выиграли, -произнес он. — А кому полковник Каррингтон посылает подкрепление, вот этим? Что ж, неплохо, мы можем их теперь ему отдать. Отступаем!
Боятся Даже Его Лошадей кивнул, решение вождя Красное Облако было вполне в духе индейской тактики ведения военных действий. Теперь выигранный бой надо было отметить победными военными плясками, а потом уже думать о следующей битве. Индейские воины победили врагов, добыли много скальпов и оружия, совершили множество славных подвигов, они заслужили отдых.
А тем временем на холме, расположенном к северу от дороги Боузмана, стоял капитан Тен Эйк с пятьюдесятью четырьмя солдатами и санитарными повозками. Они совсем растерялись, не могли понять, куда же
подевался Феттерман со своим отрядом, которому они спешили на помощь. С ужасом взирали они на многочисленных индейцев, которые не спеша отходили из долины Пено на север. И только когда последние воины исчезли из долины, капитан Эйк отважился спуститься к дороге Боузмана, чтобы вскоре увидеть лишенные одежды, искалеченные тела солдат.
XVIII. БОЙ НА БАРРИКАДЕ ИЗ ФУРГОНОВ84
Много дней в лагерях дакотов, шайенов и арапахо гремели барабаны, их звуки сопровождали победные пляски скальпов. Общую радость немного приглушали лишь жалобные причитания семей, оплакивавших геройскую смерть отцов, мужей и сыновей. Немало славных воинов отправились в страну Великого Духа, немало получило более-менее серьезные раны. Ранеными с удвоенной энергией занялись шаманы. Так и шли одновременно победные пиры и торжественные похороны.
Желтый Камень долгое время не выходил из своего типи. Все гноилась и никак не заживала глубокая резаная рана головы, полученная от удара храброго белого трубача. Шаман Ва хи'хи то и дело приходил в типи Желтого Камня с новыми снадобьями, исполнял чародейские пляски, могучими проклятьями изгонял злых духов из тела раненого. Желтый Камень со стоическим терпением сносил все мучения. Ему хорошо было в своем типи, в окружении жен и сыновей. Особую радость доставлял ему Ва ку'та, тот за боевые заслуги в долине Пено был награжден двумя орлиными перьями. Совет старейшин племени, пользуясь зимним отдыхом, рассматривал достижения воинов на поле битвы.
Гораздо хуже, чем Желтый Камень, чувствовал себя его большой друг, Длинное Копье, один из сыновей вождя Та-Тунка-Скаха. С поля боя его привезли в беспамятстве. Трубач Метцгер прикладом карабина сломал ему правую ключицу, два ребра, разбил правую сторону лица. Лишь спустя два дня после того, как его привезли в лагерь. Длинное Копье пришел в сознание. Шаман Ва хи'хи немало потрудился, чтобы правильно сложить ребра и ключицу, перевязал его бинтами, старательно лечил разбитое лицо. Одновременно он утешал Длинное Копье, говоря, что весной тот снова сможет сесть на мустанга.
Красное Облако, Бешеный Конь и Дождь в Лицо часто навещали раненого Желтого Камня. Они приносили ему новости, полученные от Боятся Даже Его Лошадей, укрывавшегося вместе с отрядом разведчиков в окрестностях форта Филипа Керни. Дождь в Лицо и его брат Железный Конь приходили чуть ли не каждый день. Приходили они из-за Ва ку'та, сына Желтого Камня. Частые посещения Ва ку'та лагеря хункпапов привели к тому, что вскоре род Желтого Камня должен был породниться с родом Железного Коня, принадлежавшего к хункпапам. Молодому Ва ку'та пришлась по сердцу Поющая Вода, младшая дочь Железного Коня. Влюбленный юноша, пользуясь тем, что зимой было много свободного времени, часто ускользал в соседний лагерь хункпапов, звуками флейты вызывал Поющую Воду на свидания либо подстерегал ее, когда она шла к ручью за водой или в лес за хворостом. Железный Конь ничего не имел против подобных ухаживаний, ведь его брат, Дождь в Лицо, дружил с Желтым Камнем, да и сам Ва ку'та снискал себе славу храброго воина. Ожидалось, что, как только Желтый Камень залечит свои раны, он отправится со сватовством к родителям Поющей Воды.
Желтый Камень жаждал как можно скорей выздороветь не только из-за сына. Правда, уничтожив отряд Феттермана, дакоты прекратили военные действия, но они отнюдь не закопали военного топора. Вечером после победного боя нашла сильная снежная буря, выпало необычайно много снега, наступили сильные холода. Зимой индейцы Великих равнин обычно не занимались войной и Красное Облако не возобновлял нападений на ненавистный форт Филипа Керни, но это вовсе не означало, что он оставил его насовсем в покое.
Красное Облако послал в окрестности форта Филипа Керни Боятся Даже Его Лошадей с большой группой разведчиков. Разведчики, подобно злым духам, кружились вокруг форта, прислушивались, приглядывались ко всему, что происходило за покрытым снегом, обледенелым палисадом. От них не могла ускользнуть никакая мелочь.
Разведчики с немалым удовольствием заметили, что после поражения капитана Феттермана солдат в форте охватил страх. Из своего укрытия они наблюдали за пышными похоронами. В середине января в форт прибыл новый отряд солдат под командованием полковника Уэсселса, он был послан в форт Филипа Керни из форта Рено. Спустя несколько дней неудачливый полковник Каррингтон вместе с женщинами, детьми и мощной охраной покинул форт.
Боятся Даже Его Лошадей, не откладывая, уведомил Красное Облако о смене руководства фортом, а также, что среди солдат усиливается голод. Запасы топлива, корма для лошадей и мулов уже заканчивались, суровой зимой добыть что-то вновь было совершенно невозможно.
Наступил март и Желтый Камень получил приглашение придти на совещание к вождю Красное Облако. Здоровье Желтого Камня уже восстановилось, от раны на голове остался только большой шрам. Известие о совете обрадовало его, оно означало, что вожди будут обсуждать, как снова начать военные действия. Он собирался на совет, когда в типи вошел Ва ку'та.
— Отец, я иду из лагеря хункпапов, — сообщил он. — Железный Конь и Дождь в Лицо уже послали мальчишек за мустангами на пастбища! И остальные сделали то же самое. Дождь в Лицо велел передать тебе, что сегодня к вождю Красное Облако прибыл Боятся Даже Его Лошадей с какими-то важными новостями.
— Я только что получил приглашение к Красному Облаку на совет, — ответил Желтый Камень. — Новости, верно, действительно очень важные, раз с ними прибыл сам Боятся Даже Его Лошадей.
— Очевидно, в форте Филипа Керни случилось что-то совсем неожиданное, — высказал соображение Ва ку'та. — А мне тоже привести лошадей с пастбища?
— Приведи боевых коней, — решил Желтый Камень. — И пересмотри оружие. Предупреди наших воинов, чтобы были наготове.
Желтый Камень вышел из типи. Скалистый Цветок ожидала его, держа на поводу лошадь, которую он использовал для обычных поездок.
— Ва ку'та шепнул мне, что вы, скорее всего, отправитесь в военный поход, — несмело обратилась она к мужу.
— Возможно, он и прав, вот-вот настанет весна. Мы не закопаем военный топор, пока хоть один форт белых останется в долине реки Паудер, — ответил Желтый Камень.
— А что будет теперь с Ва ку'та? — спросила Скалистый Цветок. — Ведь обещали ему, что, когда ты поправишься, пойти свататься.
Желтый Камень уже садился на лошадь, но, услышав ее слова, остановился, задумался. При известии о военном совете и возвращении Боятся Даже Его Лошадей все семейные дела вылетели у него из головы. Ведь сейчас решались судьбы всего народа дакотов… Однако он любил своего сына, гордился им. Ва ку'та был сыном его старшей жены, Щедрой Руки, но теперь, раз уж это она, Скалистый Цветок, напомнила ему об обещанном сватовстве, ему приходилось обсуждать этот вопрос с ней, хоть она и была гораздо моложе той. Желтый Камень улыбнулся и подумал, что молодым легче разговаривать о любви.
— Это Ва ку'та просил, чтобы ты поговорила со мной? — поинтересовался он.
Скалистый Цветок только кивнула головой.
— Тогда передай ему, что я уже разговаривал с Дождем в Лицо. Железный Конь хорошо относится к нашему сыну и, если «Поющая Вода хочет стать его женой, никаких преград к этому не будет. Только пока сватовство придется отложить, сам же Ва ку'та принес известие, что в обозе хункпапов воины уже приводят лошадей с пастбищ.
Желтый Камень уселся на мустанга и Скалистый Цветок с гордостью посмотрела ему в след. Подумать только, этот неустрашимый, славный воин был ее мужем…
Еще не прошло и часа, как Желтый Камень прибыл в лагерь оглала и сразу же направился к типи совещаний. Среди собравшихся вождей преобладали руководители оглала, то есть Красное Облако, Хумп, Бешеный Конь и Боятся Даже Его Лошадей. Хункпапов представляли Дождь в Лицо и Железный Конь, санти дакотов — Желтый Камень, шайенов же и арапахо — Две Луны.
Вождь Красное Облако поднялся и коротко заявил:
— Я пригласил моих братьев на совет, потому что пора нам выходить в военный поход. Боятся Даже Его Лошадей прибыл сегодня из-под форта Филипа Керни с тревожными известиями. Кое-кто из вождей их уже слышал, но пусть Боятся Даже Его Лошадей повторит их для всех.
За ним встал Боятся Даже Его Лошадей:
— Новый командир форта, полковник Уэсселс, отправил в форт Смит отряд солдат. В пути солдаты вели себя крайне осторожно. Наши разведчики пошли по их следам.
С того времени, как капитан Кенни по приказу полковника Каррингтона построил форт Смит на берегу реки Бигхорн, дакоты и шайены не проявляли к нему особого интереса. Ни форт Смит, расположенный на северо-западной оконечности дороги Боузмана, ни форт Рено, лежащий к востоку, не раздражали их так сильно, как форт Филипа Керни, впившийся, как колючка, в самое сердце долины реки Паудер.
— А после того, как отряд ушел, пришли ли в форт Филипа Керни новые войска? — спросил Бешеный Конь.
— Нет, Уэсселс не получил подкрепления, — ответил Боятся Даже Его Лошадей. — Дела в форте идут все хуже, солдаты уже пухнут от голода. Воды, и той им не хватает, ручей-то подо льдом. Лошади и мулы едят ветки хлопковых деревьев. Солдаты пробуют, охотиться, да боятся поодиночке выходить за палисад. Наши разведчики уже нескольких убили.
— Пока все складывается неплохо для нас, — заметил Хумп. — Уход части солдат ослабил форт.
— Я согласен с вождем Хумпом, — высказался Красное Облако. — Солнце становится горячее, снег быстро тает и белые снова попробуют пройти через наш край в Монтану. Воинам следует занять всю дорогу Боузмана и убивать любого белого, кто попадется им в руки. Но одновременно нам надо атаковать не только форт Филипа Керни, но и форт Смит с фортом Рено в придачу. Белые должны почувствовать нашу решимость и нашу силу!
— Вот это слова, достойные великого военного вождя! — горячо воскликнул Бешеный Конь. — Всех белых в долине реки Паудер ждет смерть. Белые уступят нам только тогда, когда мы им докажем, что мы на самом деле сильнее их!
— Воины хункпапов уже ведут лошадей с пастбищ и осматривают оружие. Через два дня мы будем готовы! — заявил Дождь в Лицо.
— Суровая зима оказалась нашим союзником, отрезав эти три форта от страны, — высказался Желтый Камень. — А теперь нам надо стать страшнее для белых, чем были страшны снежные бури и морозы! Сил у нас хватит, белые должны почувствовать это на своих скальпах!
— Хорошо сказано! — одобрил его Две Луны. — Давайте решим, кто что будет делать.
В результате совещания лагеря на реке Тонг покинули несколько групп индейцев. Вождь Две Луны во главе пятисот шайенов двинулся на северо-запад к форту Смит. Вождь Хумп пошел в окрестности форта Рено, чтобы нападать на обозы и конвои, идущие по дороге Боузмана. Главным же силам оглала, хункпапов и вахпекутов предстояло совершить нападение на самый важный из всех фортов, форт Филипа Керни.
В течение двух недель всякое движение по дороге Боузмана прекратилось, до фортов удавалось добираться только сильным вооруженным конвоям, доставляющим продовольствие и снаряжение для гарнизонов. Нападения на лесорубов стали еще яростнее, чем в прошлом году. Воины подкрадывались к форту Филипа Керни и обстреливали часовых. Партизанские набеги не прекращались ни на минуту.
В конце июня в форт Филипа Керни прибыл хорошо вооруженный обоз, состоящий из фургонов, запряженных волами. Обоз принадлежал компании «Гилмор и Портер», та взяла на себя обязательство снабжать форт древесиной для лесопилки и топливом на зиму. Обоз привез запасы продовольствия, одежды, инструментов и около двух десятков новых, усовершенствованных, однозарядных карабинов «спрингфилд», они заряжались с казенной части. Эти карабины особенно обрадовали солдат, вынужденных до той поры пользоваться устарелыми, заряжающимися через дуло карабинами.
С того времени, как частная компания взяла на себя задачу валки леса для нужд форта, работу лесорубов организовали иначе. Чтобы не тратить времени на ежедневные выходы в лес, работники компании «Гилмор и Портер» решили, что лесорубы раскинут лагерь рядом с местами лесоразработок.
В первых днях июля лесорубы вместе со своей охраной раскинули лагерь на поросшей травой равнине вблизи от реки Биг Пайни к югу от гор Салливант. В этих местах при полковнике Каррингтоне уже валили лес, они отстояли от форта на шесть миль.
С четырнадцати фургонов сняли переносные каркасы и поставили их прямо на землю таким образом, что они образовали почти замкнутый овал. В этот временный загон на ночь заводили лошадей и мулов, чтобы индейцы не могли их похитить, в случае необходимости он мог также служить убежищем и для лесорубов с солдатами. Платформы же на колесах служили для перевозки бревен с места валки леса. С южной стороны за пределами загона солдаты расставили свои палатки. Рядом стоял крытый полотном фургон, он служил «столовой», здесь же спали лесорубы.
Дакоты не покидали окрестностей форта, внимательно следя за солдатами и лесорубами. По приказу Красного Облака нападения на конвои с бревнами прекратились. Эта мера должна была усыпить бдительность обитателей форта. Но то было не более чем затишье перед бурей. Желтый Камень подобно коршуну кружил со своими разведчиками посреди холмов, окаймляющих равнину с юга. Ежедневно он посылал гонца к Красному Облаку, чтобы держать его в курсе всего, что происходит в форте и лагере.
Наступило первое августа.
В тот день, еще до полудня, в укрытие разведчиков прибыл вождь Красное Облако со свитой, в ней находился и Боятся Даже Его Лошадей. Желтый Камень сейчас же повел Красное Облако и Боятся Даже Его Лошадей к обрыву, откуда, как на ладони, был виден лагерь лесорубов. Красное Облако внимательно оглядывал окрестности.
— Все именно так, как доносил Желтый Камень, — произнес он, помолчав, и тут же заявил: -Сегодня на рассвете шайены вождя Две Луны по моему приказу совершили нападение на форт Смит. Сейчас там идет бой. Наступает очередь дакотов. Завтра мы нападем на лагерь лесорубов, группы воинов уже в дороге. Еще до наступления вечера они будут на месте. Сколько белых сейчас в лагере?
— Около шестидесяти солдат и несколько лесорубов, — сообщил Желтый Камень.
Желтый Камень долгое время не выходил из своего типи. Все гноилась и никак не заживала глубокая резаная рана головы, полученная от удара храброго белого трубача. Шаман Ва хи'хи то и дело приходил в типи Желтого Камня с новыми снадобьями, исполнял чародейские пляски, могучими проклятьями изгонял злых духов из тела раненого. Желтый Камень со стоическим терпением сносил все мучения. Ему хорошо было в своем типи, в окружении жен и сыновей. Особую радость доставлял ему Ва ку'та, тот за боевые заслуги в долине Пено был награжден двумя орлиными перьями. Совет старейшин племени, пользуясь зимним отдыхом, рассматривал достижения воинов на поле битвы.
Гораздо хуже, чем Желтый Камень, чувствовал себя его большой друг, Длинное Копье, один из сыновей вождя Та-Тунка-Скаха. С поля боя его привезли в беспамятстве. Трубач Метцгер прикладом карабина сломал ему правую ключицу, два ребра, разбил правую сторону лица. Лишь спустя два дня после того, как его привезли в лагерь. Длинное Копье пришел в сознание. Шаман Ва хи'хи немало потрудился, чтобы правильно сложить ребра и ключицу, перевязал его бинтами, старательно лечил разбитое лицо. Одновременно он утешал Длинное Копье, говоря, что весной тот снова сможет сесть на мустанга.
Красное Облако, Бешеный Конь и Дождь в Лицо часто навещали раненого Желтого Камня. Они приносили ему новости, полученные от Боятся Даже Его Лошадей, укрывавшегося вместе с отрядом разведчиков в окрестностях форта Филипа Керни. Дождь в Лицо и его брат Железный Конь приходили чуть ли не каждый день. Приходили они из-за Ва ку'та, сына Желтого Камня. Частые посещения Ва ку'та лагеря хункпапов привели к тому, что вскоре род Желтого Камня должен был породниться с родом Железного Коня, принадлежавшего к хункпапам. Молодому Ва ку'та пришлась по сердцу Поющая Вода, младшая дочь Железного Коня. Влюбленный юноша, пользуясь тем, что зимой было много свободного времени, часто ускользал в соседний лагерь хункпапов, звуками флейты вызывал Поющую Воду на свидания либо подстерегал ее, когда она шла к ручью за водой или в лес за хворостом. Железный Конь ничего не имел против подобных ухаживаний, ведь его брат, Дождь в Лицо, дружил с Желтым Камнем, да и сам Ва ку'та снискал себе славу храброго воина. Ожидалось, что, как только Желтый Камень залечит свои раны, он отправится со сватовством к родителям Поющей Воды.
Желтый Камень жаждал как можно скорей выздороветь не только из-за сына. Правда, уничтожив отряд Феттермана, дакоты прекратили военные действия, но они отнюдь не закопали военного топора. Вечером после победного боя нашла сильная снежная буря, выпало необычайно много снега, наступили сильные холода. Зимой индейцы Великих равнин обычно не занимались войной и Красное Облако не возобновлял нападений на ненавистный форт Филипа Керни, но это вовсе не означало, что он оставил его насовсем в покое.
Красное Облако послал в окрестности форта Филипа Керни Боятся Даже Его Лошадей с большой группой разведчиков. Разведчики, подобно злым духам, кружились вокруг форта, прислушивались, приглядывались ко всему, что происходило за покрытым снегом, обледенелым палисадом. От них не могла ускользнуть никакая мелочь.
Разведчики с немалым удовольствием заметили, что после поражения капитана Феттермана солдат в форте охватил страх. Из своего укрытия они наблюдали за пышными похоронами. В середине января в форт прибыл новый отряд солдат под командованием полковника Уэсселса, он был послан в форт Филипа Керни из форта Рено. Спустя несколько дней неудачливый полковник Каррингтон вместе с женщинами, детьми и мощной охраной покинул форт.
Боятся Даже Его Лошадей, не откладывая, уведомил Красное Облако о смене руководства фортом, а также, что среди солдат усиливается голод. Запасы топлива, корма для лошадей и мулов уже заканчивались, суровой зимой добыть что-то вновь было совершенно невозможно.
Наступил март и Желтый Камень получил приглашение придти на совещание к вождю Красное Облако. Здоровье Желтого Камня уже восстановилось, от раны на голове остался только большой шрам. Известие о совете обрадовало его, оно означало, что вожди будут обсуждать, как снова начать военные действия. Он собирался на совет, когда в типи вошел Ва ку'та.
— Отец, я иду из лагеря хункпапов, — сообщил он. — Железный Конь и Дождь в Лицо уже послали мальчишек за мустангами на пастбища! И остальные сделали то же самое. Дождь в Лицо велел передать тебе, что сегодня к вождю Красное Облако прибыл Боятся Даже Его Лошадей с какими-то важными новостями.
— Я только что получил приглашение к Красному Облаку на совет, — ответил Желтый Камень. — Новости, верно, действительно очень важные, раз с ними прибыл сам Боятся Даже Его Лошадей.
— Очевидно, в форте Филипа Керни случилось что-то совсем неожиданное, — высказал соображение Ва ку'та. — А мне тоже привести лошадей с пастбища?
— Приведи боевых коней, — решил Желтый Камень. — И пересмотри оружие. Предупреди наших воинов, чтобы были наготове.
Желтый Камень вышел из типи. Скалистый Цветок ожидала его, держа на поводу лошадь, которую он использовал для обычных поездок.
— Ва ку'та шепнул мне, что вы, скорее всего, отправитесь в военный поход, — несмело обратилась она к мужу.
— Возможно, он и прав, вот-вот настанет весна. Мы не закопаем военный топор, пока хоть один форт белых останется в долине реки Паудер, — ответил Желтый Камень.
— А что будет теперь с Ва ку'та? — спросила Скалистый Цветок. — Ведь обещали ему, что, когда ты поправишься, пойти свататься.
Желтый Камень уже садился на лошадь, но, услышав ее слова, остановился, задумался. При известии о военном совете и возвращении Боятся Даже Его Лошадей все семейные дела вылетели у него из головы. Ведь сейчас решались судьбы всего народа дакотов… Однако он любил своего сына, гордился им. Ва ку'та был сыном его старшей жены, Щедрой Руки, но теперь, раз уж это она, Скалистый Цветок, напомнила ему об обещанном сватовстве, ему приходилось обсуждать этот вопрос с ней, хоть она и была гораздо моложе той. Желтый Камень улыбнулся и подумал, что молодым легче разговаривать о любви.
— Это Ва ку'та просил, чтобы ты поговорила со мной? — поинтересовался он.
Скалистый Цветок только кивнула головой.
— Тогда передай ему, что я уже разговаривал с Дождем в Лицо. Железный Конь хорошо относится к нашему сыну и, если «Поющая Вода хочет стать его женой, никаких преград к этому не будет. Только пока сватовство придется отложить, сам же Ва ку'та принес известие, что в обозе хункпапов воины уже приводят лошадей с пастбищ.
Желтый Камень уселся на мустанга и Скалистый Цветок с гордостью посмотрела ему в след. Подумать только, этот неустрашимый, славный воин был ее мужем…
Еще не прошло и часа, как Желтый Камень прибыл в лагерь оглала и сразу же направился к типи совещаний. Среди собравшихся вождей преобладали руководители оглала, то есть Красное Облако, Хумп, Бешеный Конь и Боятся Даже Его Лошадей. Хункпапов представляли Дождь в Лицо и Железный Конь, санти дакотов — Желтый Камень, шайенов же и арапахо — Две Луны.
Вождь Красное Облако поднялся и коротко заявил:
— Я пригласил моих братьев на совет, потому что пора нам выходить в военный поход. Боятся Даже Его Лошадей прибыл сегодня из-под форта Филипа Керни с тревожными известиями. Кое-кто из вождей их уже слышал, но пусть Боятся Даже Его Лошадей повторит их для всех.
За ним встал Боятся Даже Его Лошадей:
— Новый командир форта, полковник Уэсселс, отправил в форт Смит отряд солдат. В пути солдаты вели себя крайне осторожно. Наши разведчики пошли по их следам.
С того времени, как капитан Кенни по приказу полковника Каррингтона построил форт Смит на берегу реки Бигхорн, дакоты и шайены не проявляли к нему особого интереса. Ни форт Смит, расположенный на северо-западной оконечности дороги Боузмана, ни форт Рено, лежащий к востоку, не раздражали их так сильно, как форт Филипа Керни, впившийся, как колючка, в самое сердце долины реки Паудер.
— А после того, как отряд ушел, пришли ли в форт Филипа Керни новые войска? — спросил Бешеный Конь.
— Нет, Уэсселс не получил подкрепления, — ответил Боятся Даже Его Лошадей. — Дела в форте идут все хуже, солдаты уже пухнут от голода. Воды, и той им не хватает, ручей-то подо льдом. Лошади и мулы едят ветки хлопковых деревьев. Солдаты пробуют, охотиться, да боятся поодиночке выходить за палисад. Наши разведчики уже нескольких убили.
— Пока все складывается неплохо для нас, — заметил Хумп. — Уход части солдат ослабил форт.
— Я согласен с вождем Хумпом, — высказался Красное Облако. — Солнце становится горячее, снег быстро тает и белые снова попробуют пройти через наш край в Монтану. Воинам следует занять всю дорогу Боузмана и убивать любого белого, кто попадется им в руки. Но одновременно нам надо атаковать не только форт Филипа Керни, но и форт Смит с фортом Рено в придачу. Белые должны почувствовать нашу решимость и нашу силу!
— Вот это слова, достойные великого военного вождя! — горячо воскликнул Бешеный Конь. — Всех белых в долине реки Паудер ждет смерть. Белые уступят нам только тогда, когда мы им докажем, что мы на самом деле сильнее их!
— Воины хункпапов уже ведут лошадей с пастбищ и осматривают оружие. Через два дня мы будем готовы! — заявил Дождь в Лицо.
— Суровая зима оказалась нашим союзником, отрезав эти три форта от страны, — высказался Желтый Камень. — А теперь нам надо стать страшнее для белых, чем были страшны снежные бури и морозы! Сил у нас хватит, белые должны почувствовать это на своих скальпах!
— Хорошо сказано! — одобрил его Две Луны. — Давайте решим, кто что будет делать.
В результате совещания лагеря на реке Тонг покинули несколько групп индейцев. Вождь Две Луны во главе пятисот шайенов двинулся на северо-запад к форту Смит. Вождь Хумп пошел в окрестности форта Рено, чтобы нападать на обозы и конвои, идущие по дороге Боузмана. Главным же силам оглала, хункпапов и вахпекутов предстояло совершить нападение на самый важный из всех фортов, форт Филипа Керни.
В течение двух недель всякое движение по дороге Боузмана прекратилось, до фортов удавалось добираться только сильным вооруженным конвоям, доставляющим продовольствие и снаряжение для гарнизонов. Нападения на лесорубов стали еще яростнее, чем в прошлом году. Воины подкрадывались к форту Филипа Керни и обстреливали часовых. Партизанские набеги не прекращались ни на минуту.
В конце июня в форт Филипа Керни прибыл хорошо вооруженный обоз, состоящий из фургонов, запряженных волами. Обоз принадлежал компании «Гилмор и Портер», та взяла на себя обязательство снабжать форт древесиной для лесопилки и топливом на зиму. Обоз привез запасы продовольствия, одежды, инструментов и около двух десятков новых, усовершенствованных, однозарядных карабинов «спрингфилд», они заряжались с казенной части. Эти карабины особенно обрадовали солдат, вынужденных до той поры пользоваться устарелыми, заряжающимися через дуло карабинами.
С того времени, как частная компания взяла на себя задачу валки леса для нужд форта, работу лесорубов организовали иначе. Чтобы не тратить времени на ежедневные выходы в лес, работники компании «Гилмор и Портер» решили, что лесорубы раскинут лагерь рядом с местами лесоразработок.
В первых днях июля лесорубы вместе со своей охраной раскинули лагерь на поросшей травой равнине вблизи от реки Биг Пайни к югу от гор Салливант. В этих местах при полковнике Каррингтоне уже валили лес, они отстояли от форта на шесть миль.
С четырнадцати фургонов сняли переносные каркасы и поставили их прямо на землю таким образом, что они образовали почти замкнутый овал. В этот временный загон на ночь заводили лошадей и мулов, чтобы индейцы не могли их похитить, в случае необходимости он мог также служить убежищем и для лесорубов с солдатами. Платформы же на колесах служили для перевозки бревен с места валки леса. С южной стороны за пределами загона солдаты расставили свои палатки. Рядом стоял крытый полотном фургон, он служил «столовой», здесь же спали лесорубы.
Дакоты не покидали окрестностей форта, внимательно следя за солдатами и лесорубами. По приказу Красного Облака нападения на конвои с бревнами прекратились. Эта мера должна была усыпить бдительность обитателей форта. Но то было не более чем затишье перед бурей. Желтый Камень подобно коршуну кружил со своими разведчиками посреди холмов, окаймляющих равнину с юга. Ежедневно он посылал гонца к Красному Облаку, чтобы держать его в курсе всего, что происходит в форте и лагере.
Наступило первое августа.
В тот день, еще до полудня, в укрытие разведчиков прибыл вождь Красное Облако со свитой, в ней находился и Боятся Даже Его Лошадей. Желтый Камень сейчас же повел Красное Облако и Боятся Даже Его Лошадей к обрыву, откуда, как на ладони, был виден лагерь лесорубов. Красное Облако внимательно оглядывал окрестности.
— Все именно так, как доносил Желтый Камень, — произнес он, помолчав, и тут же заявил: -Сегодня на рассвете шайены вождя Две Луны по моему приказу совершили нападение на форт Смит. Сейчас там идет бой. Наступает очередь дакотов. Завтра мы нападем на лагерь лесорубов, группы воинов уже в дороге. Еще до наступления вечера они будут на месте. Сколько белых сейчас в лагере?
— Около шестидесяти солдат и несколько лесорубов, — сообщил Желтый Камень.