Было позднее утро. В бинокль хорошо видны женщины, готовящие еду на террасах, и играющие дети. Томек тщательно разглядывал все ярусы, отыскивая среди индианок такую знакомую ему фигурку Салли. К сожалению, ее нигде не было видно. Разочарованный и подавленный Томек, передал бинокль боцману. Потом пуэбло рассматривал в бинокль Черная Молния, а в конце - Порезанное Лицо.
- Угх! Зуни предприняли особые меры предосторожности, - вполголоса сказал Черная Молния, когда Томек спрятал бинокль. - На землю спущена только одна лестница, а вооруженные мужчины охраняют женщин, работающих в поле.
Опечаленные Томек и боцман, только теперь обратили внимание на это.
- Неужели это подтверждает догадку, что это они похитили Салли? - воскликнул Томек. - Среди индианок на террасах я ее не заметил.
- Все может быть, но, как бы там ни было, зуни соблюдают осторожность, словно опасаясь нападения, - ответил Черная Молния, а потом, обращаясь к разведчику, спросил: - Где мой брат Порезанное Лицо встретил странного койота?
- Недалеко отсюда, вон в тех кустах, - ответил Порезанное Лицо, указав на полосу кустов, видневшуюся на юге.
Разведчики осторожно спустились с холма. Несколько часов они бродили вокруг пуэбло, но нигде не заметили таинственного койота. Боцман, устав рыскать по чащобе, то и дело вытирал пот со лба, наконец остановился и сказал:
- Передохнем немного, а то я ослабел от жары. Сдается мне, что этот койот не Динго.
- Откуда вы знаете, ведь мы еще не убедились? - встревоженно спросил Томек.
- Если бы это был наш Динго, нам не пришлось бы искать его как иголку в стоге сена. Неужели он не прибежал бы сам, почуяв наши следы?
- Об этом я не подумал, - вздохнул Томек.
- Нах'тах ни йез'зи говорил, что нападавшие чуть не убили собаку. Если Динго выжил и поплелся за ними, то он их остерегается. Днем, по примеру койотов, скрывается в прерии, а вечером подходит к пуэбло, - заметил Черная Молния.
- Да, это верно, - пробормотал боцман.
- Черная Молния правильно говорит, - поддержал вождя Порезанное Лицо. - Мы встретили это животное сегодня на рассвете.
- Теперь отдохнем здесь, а когда солнце зайдет, еще покружим возле пуэбло, - предложил вождь.
- Ничего не поделаешь, - неохотно согласился боцман.
Томек сел рядом с боцманом, а Черная Молния и Порезанное Лицо все еще неутомимо прочесывали кустарники. Наконец и они вернулись к белым друзьям.
Так проходил час за часом. Солнце медленно склонялось к западу. Как только на небе блеснули звезды, четыре разведчика снова принялись за поиски. За ночь они несколько раз обошли пуэбло, приближаясь и отдаляясь от него. Иногда они слышали крик совы, тихий полет летучей мыши, и даже вой настоящих койотов, но он никак не напоминал лай Динго.
- Сдается мне, что разведчики и правда приняли койота за нашу собачонку, - шепнул боцман Томеку.
Томек предостерегающе зажал ему ладонью рот. Они находились очень близко к стенам пуэбло, а на террасе второго яруса домиков, у горящего костра, сидели два сторожа. Как вдруг Черная Молния остановился. Вытянул, как журавль, шею к залитому лунным светом пуэбло и молча показал рукой на террасу.
На террасе появились две фигуры. Они на момент остановились возле сторожей, а потом принялись медленно прогуливаться.
Томек вскочил и сделал такое движение, будто хотел бежать к пуэбло. К счастью, твердая рука Черной Молнии удержала его на месте. Томек преодолел волнение, но не смог удержать слез, набежавших ему на глаза. У него не было ни тени сомнения, что на террасе находилась Салли. Она медленно гуляла в обществе старшей, чем она, высокой индианки. Темные силуэты женщин ясно вырисовывались на фоне белых стен пуэбло, облитых светом луны.
Боцман тоже узнал девушку, и был взволнован не меньше своего юного друга. Об этом свидетельствовало его ускоренное дыхание. Придвинувшись к Черной Молнии, он пристально взглянул ему в глаза. Вождь, не снимая левой руки с плеча Томека, правой сделал красноречивый жест молчания, приложив палец к устам. Все четверо стояли теперь как каменные изваяния, вглядываясь в силуэты на террасе.
Неожиданно откуда-то со стороны раздался хриплый лай. Низкий сначала звук постепенно повышался, и в конце перешел в дикий, тоскливый вой.
Томек и боцман одновременно вздрогнули, а стоявшая на террасе пуэбло девушка подбежала к самому краю стены и, перегнувшись через низкую ограду, стала всматриваться в темную прерию. Спутница подбежала к ней. Оттащила в глубину террасы, где они исчезли.
Тоскливый вой утих.
Черная Молния немедленно приступил к действиям. Он жестами приказал боцману и Порезанному Лицу, чтобы те обошли вокруг холма, а сам вместе с Томеком побежал на его вершину. Через несколько минут они были уже на вершине. Осмотрелись. Пса не было.
- Опоздали! - тихо сказал Томек.
- Угх! Собака не могла уйти далеко. Поищем в кустах!
Они кинулись к кустам.
- Динго! Динго! - вполголоса звал юноша.
Не переставая звать Динго, он быстро пробирался сквозь кусты. Ветки били его по лицу, колючки цеплялись за одежду, но Томек ни на что не обращал внимания. Вдруг на него навалилась какая-то тяжесть. Он потерял равновесие и упал на землю. Машинально обхватил неожиданного преследователя и его пальцы коснулись взлохмаченной шерсти. От волнения Томек не мог сказать ни слова. Он молча прижал к себе косматое туловище пса, а Динго терся лбом об его голову. Обрадованный появлением своего верного четвероногого друга, Томек не знал, что происходит вокруг. Даже не слышал шороха в кустах. Однако чуткий Динго предостерегающе зарычал и приготовился к прыжку, так как рядом появился индеец.
Томек немедленно овладел собой и удержал пса.
- Спокойно, Динго, спокойно, это друг! - сказал он, гладя собаку рукой по спине и голове.
Динго трясся, как в лихорадке, и готовился к прыжку. Черная Молния, как всегда, быстро оценил положение, отступил и сказал:
- Пусть Нах'тах ни йез'зи ведет собаку на холм. Я пойду вперед!
Томек пошел вслед за индейцем, придерживая собаку за загривок. Динго изменился так, что его нельзя было узнать. Все тело покрывала косматая шерсть. Чутким, диким взглядом смотрел он то на своего хозяина, то на индейца; видно было, что он ненавидит краснокожих, потому что злобный оскал зубов появлялся, как только Черная Молния наклонялся к нему.
- Он хорошо помнит удары пуэбло. Хорошая собака! Не оставил Белую Розу, - похвалил его Черная Молния.
- Динго и в самом деле умный и верный пес, - сказал Томек. - Сколько раз он меня спасал во время разных опасных приключений.
- Угх! Пусть мой брат крепче придержит его. Я дам знак нашим друзьям.
Томек крепко обнял Динго за шею. Черная Молния приложил сложенные ладони ко рту и в тишине ночи раздался вой койота.
Динго пошевелил ушами и взмахнул пушистым хвостом, взглянул сначала на пуэбло, потом на кусты у подножья холма. Сопя, как кузнечный мех, оттуда показался боцман. Через минуту он и Порезанное Лицо очутились рядом с друзьями. Рослый моряк сел на землю. Он обнял и гладил Динго, который неистово махал хвостом и лизал боцмана шершавым языком в лицо.
- Наша взяла, собачка! Взяла! - говорил боцман. - Молодчага ты! Не поддался этим подлым пуэбло, шпарил за нашей Салли...
Услышав имя девушки, Динго вырвался из рук боцмана и завыл, повернув голову в сторону пуэбло.
- Угх! - одобрительно шепнул Черная Молния.
- Угх! - повторил за ним Порезанное Лицо.
- Мы знаем уже, знаем, что Салли там, - успокоил собаку Томек.
- Порядок, Динго! Ты молодчина, что и говорить! - вторил боцман. - Вызволим оттуда нашу горемыку, хоть бы мне пришлось своими руками разобрать эту крепость.
Динго неспокойно вертелся. То поворачивался к людям, то смотрел на пуэбло, словно призывая их следовать за ним.
- Что теперь будем делать? - спросил Томек.
- Надо хорошенько изучить пуэбло, чтобы разработать план действий, - ответил Черная Молния. Вот если бы удалось взобраться на вершину горы, у подножия которой зуни построили свои вигвамы...
- Тогда мы видели бы все, как на ладони, - перебил его Томек.
- Угх! Нах'тах ни йез'зи хорошо сказал.
Боцман закинул голову и уныло взглянул на розовеющие от восходящего солнца вершины скал. Он не любил лазить по горам! Но на этот раз не стал возражать. Тяжело вздохнул и пробурчал:
- За такую постройку хат этих пуэбло черти будут в аду жарить! Но думать не о чем. Говорите, что надо влезть на эту гору? Ну так давайте, полезем!
XXI
- Угх! Зуни предприняли особые меры предосторожности, - вполголоса сказал Черная Молния, когда Томек спрятал бинокль. - На землю спущена только одна лестница, а вооруженные мужчины охраняют женщин, работающих в поле.
Опечаленные Томек и боцман, только теперь обратили внимание на это.
- Неужели это подтверждает догадку, что это они похитили Салли? - воскликнул Томек. - Среди индианок на террасах я ее не заметил.
- Все может быть, но, как бы там ни было, зуни соблюдают осторожность, словно опасаясь нападения, - ответил Черная Молния, а потом, обращаясь к разведчику, спросил: - Где мой брат Порезанное Лицо встретил странного койота?
- Недалеко отсюда, вон в тех кустах, - ответил Порезанное Лицо, указав на полосу кустов, видневшуюся на юге.
Разведчики осторожно спустились с холма. Несколько часов они бродили вокруг пуэбло, но нигде не заметили таинственного койота. Боцман, устав рыскать по чащобе, то и дело вытирал пот со лба, наконец остановился и сказал:
- Передохнем немного, а то я ослабел от жары. Сдается мне, что этот койот не Динго.
- Откуда вы знаете, ведь мы еще не убедились? - встревоженно спросил Томек.
- Если бы это был наш Динго, нам не пришлось бы искать его как иголку в стоге сена. Неужели он не прибежал бы сам, почуяв наши следы?
- Об этом я не подумал, - вздохнул Томек.
- Нах'тах ни йез'зи говорил, что нападавшие чуть не убили собаку. Если Динго выжил и поплелся за ними, то он их остерегается. Днем, по примеру койотов, скрывается в прерии, а вечером подходит к пуэбло, - заметил Черная Молния.
- Да, это верно, - пробормотал боцман.
- Черная Молния правильно говорит, - поддержал вождя Порезанное Лицо. - Мы встретили это животное сегодня на рассвете.
- Теперь отдохнем здесь, а когда солнце зайдет, еще покружим возле пуэбло, - предложил вождь.
- Ничего не поделаешь, - неохотно согласился боцман.
Томек сел рядом с боцманом, а Черная Молния и Порезанное Лицо все еще неутомимо прочесывали кустарники. Наконец и они вернулись к белым друзьям.
Так проходил час за часом. Солнце медленно склонялось к западу. Как только на небе блеснули звезды, четыре разведчика снова принялись за поиски. За ночь они несколько раз обошли пуэбло, приближаясь и отдаляясь от него. Иногда они слышали крик совы, тихий полет летучей мыши, и даже вой настоящих койотов, но он никак не напоминал лай Динго.
- Сдается мне, что разведчики и правда приняли койота за нашу собачонку, - шепнул боцман Томеку.
Томек предостерегающе зажал ему ладонью рот. Они находились очень близко к стенам пуэбло, а на террасе второго яруса домиков, у горящего костра, сидели два сторожа. Как вдруг Черная Молния остановился. Вытянул, как журавль, шею к залитому лунным светом пуэбло и молча показал рукой на террасу.
На террасе появились две фигуры. Они на момент остановились возле сторожей, а потом принялись медленно прогуливаться.
Томек вскочил и сделал такое движение, будто хотел бежать к пуэбло. К счастью, твердая рука Черной Молнии удержала его на месте. Томек преодолел волнение, но не смог удержать слез, набежавших ему на глаза. У него не было ни тени сомнения, что на террасе находилась Салли. Она медленно гуляла в обществе старшей, чем она, высокой индианки. Темные силуэты женщин ясно вырисовывались на фоне белых стен пуэбло, облитых светом луны.
Боцман тоже узнал девушку, и был взволнован не меньше своего юного друга. Об этом свидетельствовало его ускоренное дыхание. Придвинувшись к Черной Молнии, он пристально взглянул ему в глаза. Вождь, не снимая левой руки с плеча Томека, правой сделал красноречивый жест молчания, приложив палец к устам. Все четверо стояли теперь как каменные изваяния, вглядываясь в силуэты на террасе.
Неожиданно откуда-то со стороны раздался хриплый лай. Низкий сначала звук постепенно повышался, и в конце перешел в дикий, тоскливый вой.
Томек и боцман одновременно вздрогнули, а стоявшая на террасе пуэбло девушка подбежала к самому краю стены и, перегнувшись через низкую ограду, стала всматриваться в темную прерию. Спутница подбежала к ней. Оттащила в глубину террасы, где они исчезли.
Тоскливый вой утих.
Черная Молния немедленно приступил к действиям. Он жестами приказал боцману и Порезанному Лицу, чтобы те обошли вокруг холма, а сам вместе с Томеком побежал на его вершину. Через несколько минут они были уже на вершине. Осмотрелись. Пса не было.
- Опоздали! - тихо сказал Томек.
- Угх! Собака не могла уйти далеко. Поищем в кустах!
Они кинулись к кустам.
- Динго! Динго! - вполголоса звал юноша.
Не переставая звать Динго, он быстро пробирался сквозь кусты. Ветки били его по лицу, колючки цеплялись за одежду, но Томек ни на что не обращал внимания. Вдруг на него навалилась какая-то тяжесть. Он потерял равновесие и упал на землю. Машинально обхватил неожиданного преследователя и его пальцы коснулись взлохмаченной шерсти. От волнения Томек не мог сказать ни слова. Он молча прижал к себе косматое туловище пса, а Динго терся лбом об его голову. Обрадованный появлением своего верного четвероногого друга, Томек не знал, что происходит вокруг. Даже не слышал шороха в кустах. Однако чуткий Динго предостерегающе зарычал и приготовился к прыжку, так как рядом появился индеец.
Томек немедленно овладел собой и удержал пса.
- Спокойно, Динго, спокойно, это друг! - сказал он, гладя собаку рукой по спине и голове.
Динго трясся, как в лихорадке, и готовился к прыжку. Черная Молния, как всегда, быстро оценил положение, отступил и сказал:
- Пусть Нах'тах ни йез'зи ведет собаку на холм. Я пойду вперед!
Томек пошел вслед за индейцем, придерживая собаку за загривок. Динго изменился так, что его нельзя было узнать. Все тело покрывала косматая шерсть. Чутким, диким взглядом смотрел он то на своего хозяина, то на индейца; видно было, что он ненавидит краснокожих, потому что злобный оскал зубов появлялся, как только Черная Молния наклонялся к нему.
- Он хорошо помнит удары пуэбло. Хорошая собака! Не оставил Белую Розу, - похвалил его Черная Молния.
- Динго и в самом деле умный и верный пес, - сказал Томек. - Сколько раз он меня спасал во время разных опасных приключений.
- Угх! Пусть мой брат крепче придержит его. Я дам знак нашим друзьям.
Томек крепко обнял Динго за шею. Черная Молния приложил сложенные ладони ко рту и в тишине ночи раздался вой койота.
Динго пошевелил ушами и взмахнул пушистым хвостом, взглянул сначала на пуэбло, потом на кусты у подножья холма. Сопя, как кузнечный мех, оттуда показался боцман. Через минуту он и Порезанное Лицо очутились рядом с друзьями. Рослый моряк сел на землю. Он обнял и гладил Динго, который неистово махал хвостом и лизал боцмана шершавым языком в лицо.
- Наша взяла, собачка! Взяла! - говорил боцман. - Молодчага ты! Не поддался этим подлым пуэбло, шпарил за нашей Салли...
Услышав имя девушки, Динго вырвался из рук боцмана и завыл, повернув голову в сторону пуэбло.
- Угх! - одобрительно шепнул Черная Молния.
- Угх! - повторил за ним Порезанное Лицо.
- Мы знаем уже, знаем, что Салли там, - успокоил собаку Томек.
- Порядок, Динго! Ты молодчина, что и говорить! - вторил боцман. - Вызволим оттуда нашу горемыку, хоть бы мне пришлось своими руками разобрать эту крепость.
Динго неспокойно вертелся. То поворачивался к людям, то смотрел на пуэбло, словно призывая их следовать за ним.
- Что теперь будем делать? - спросил Томек.
- Надо хорошенько изучить пуэбло, чтобы разработать план действий, - ответил Черная Молния. Вот если бы удалось взобраться на вершину горы, у подножия которой зуни построили свои вигвамы...
- Тогда мы видели бы все, как на ладони, - перебил его Томек.
- Угх! Нах'тах ни йез'зи хорошо сказал.
Боцман закинул голову и уныло взглянул на розовеющие от восходящего солнца вершины скал. Он не любил лазить по горам! Но на этот раз не стал возражать. Тяжело вздохнул и пробурчал:
- За такую постройку хат этих пуэбло черти будут в аду жарить! Но думать не о чем. Говорите, что надо влезть на эту гору? Ну так давайте, полезем!
XXI
Военная хитрость
Четверо разведчиков смогли взобраться на совершенно голую и плоскую вершину скалы только к полудню. Вершина представляла собой каменную площадку, где с трудом могли поместиться несколько человек. Со стороны пуэбло стена была совершенно недоступна и нависала над деревушкой. С других сторон на вершину можно было взобраться только с большим трудом. Таким образом, поселок был расположен не очень благоприятно для его жителей. Несколько хороших стрелков, расположившись на площадке, могли держать под угрозой все пуэбло, несмотря на то, что нависшая стена закрывала часть построек. Надо принять во внимание то, что пуэбло было высечено в скале еще до прибытия в эти края испанцев с огнестрельным оружием.
Разведчики улеглись плашмя на площадке. Слегка высунув головы за край площадки, они могли удобно наблюдать за тем, что происходит в лежащем внизу пуэбло. Динго по приказу своего хозяина остался у подножия скалы. Это было необходимо для успеха наблюдений. Послушный пес притаился в кустах, а разведчики тем временем подсматривали, что делается в стане врага.
Бинокль вождя Зоркий Глаз переходил из рук в руки. Невидимые сами, разведчики долго наблюдали за жизнью обитателей пуэбло. Эти наблюдения преследовали двойную цель. Прежде всего, надо было разузнать, где зуни скрывают Салли, а затем изучить распорядок дня зуни, чтобы составить план действий.
Поведение зуни никак не соответствовало мнению, что они ведут воинственную, разбойничью жизнь. Женщины и девушки безустанно сновали по террасам. Одни плели корзины разнообразной формы, другие лепили из глины красивые кувшины и чаши, которые они потом расписывали и, как сказал Черная Молния, обменивали на мясо или выделанную кожу у других племен и даже белых поселенцев.
Некоторые индианки занимались приготовлением пищи. На больших камнях они растирали кукурузу и желуди в муку, а потом в специальных низких, сводчатых печах пекли хлеб, называемый "пики". С ближайших полей в пуэбло сносили в больших корзинах кукурузу, тыквы, дыни и фасоль. Мужчины с кривыми палками вроде австралийских бумерангов охотились в окрестностях на кроликов. Черная Молния - коренной житель этих мест - дополнял все эти наблюдения друзей различными сведениями о жизни обитателей горных поселков.
Индейцы зуни превосходно обрабатывали неурожайную, сухую землю прерии. Они умели даже заготовлять впрок плоды некоторых видов кактусов или вырабатывать из них сироп, а из растертых семян, смешанных с водой, готовили вкусную кашицу - "пиноле". В известное время года они надрезали кору крупных агав, собирали сладкий сок, поддавали его брожению и получали освежающий и веселящий напиток "пульке" и водку - "текила". Из этой же агавы выделывали волокно "генекен", а из него вили веревки и ткали грубое полотно. Они были лучшими ткачами и гончарами в этой стране. В подземных, священных помещениях пуэбло, называемых "кивас", мужчины выделывали из хлопка нитки, а из них ткани. Именно от них навахи после того, как испанцы привезли овец, научились ткать знаменитые навахские узорчатые ковры и одеяла. У индейцев пуэбло высоко развита религиозная и обрядовая жизнь. Каждое племя делится на кланы и тайные общества. Они собираются на главных площадях деревни - "плацас". Одним из самых частых обрядов у них был танец змеи, или моление о дожде, необходимом для урожая. Во время этого танца колдуны, жрецы-змеи, пользовались живыми пресмыкающимися разных видов, включая гремучих змей. Во время танца они держали змей в зубах, а после окончания обряда выносили их из деревни и выпускали на свободу как посланцев бога дождя. Жрецы так умели обращаться с опасными гадами, что те их не кусали.
Томек и боцман с любопытством присматривались к играм молодежи. Особенно любимой игрой у юных индейцев была "бросай-лови", которая вырабатывала ловкость и быстроту реакции. Квадратный кусок дерева с пятью дырками, привязанный на шнурке к острой палке, надо было подбрасывать и ловить, попадая острием палки в одно из отверстий.
Боцман, удивленный и восхищенный прекрасно организованным распорядком жизни пуэбло, обратился к Томеку:
- Хо-хо! Вот уж не думал, что эти американские дикари так хорошо тут устроились. А еще жалуются. Вижу, что они выращивают даже растения, привезенные сюда белыми.
- Наоборот, это мы, белые, получили от этих американских "дикарей" целый ряд растений, неизвестных на других континентах; только после открытия Америки они распространились по всему свету и стали основной пищей миллионов людей, - возразил Томек. - Сейчас я вам перечислю. Например, Центральная Америка, точнее, Чили и Перу, дали нам картофель, который возделывали там еще до прибытия европейцев, из Перу же мы получили помидоры, а из Бразилии - фасоль. Майя, ацтеки и инки научили нас возделывать кукурузу - единственное злаковое, произраставшее в Америке. Из Центральной Америки мы заполучили также табак, даже ваш любимый ямайский ром происходит с острова Ямайки, открытого Колумбом в 1494 году. Вам этого еще мало?
- Ну и отчитал ты меня, браток! - оправдывался боцман. - Если говорить правду, то меня удивляет кое-что другое, но я наверное снова плохо выразился. Видишь ли, дело в том, что эта земля выглядит, как высушенная пустыня. Растут на ней только кактусы да юкка, а несмотря на это, индейцы как-то живут. Я лично и копейки не дал бы за всю эту Мексику.
Томек улыбнулся.
- Не один вы ошибаетесь при оценке на первый взгляд земель богатой Америки. Насколько я помню историю открытий, в конце XVII века великий мореплаватель Беринг, служивший в русском флоте, открыл пролив, отделяющий Азию от Америки и добрался до берегов Аляски. Потом из соседней Сибири и из Камчатки, принадлежавших России, на Аляску прибыли охотники в поисках ценной пушнины. Русские основали там даже торговую факторию. А русский ученый Сарычев произвел первую съемку побережья и заливов этой части Америки. Но русский царь Александр II недооценивал тогда Аляску, как вы теперь Мексику, и продал ее Соединенным Штатам за семь миллионов долларов [59]. А американцы вскоре открыли там богатые месторождения золота, и за один год добыли его на такую сумму, которая во много раз превышала цену, уплаченную царю. Как видите, нельзя слишком поспешно судить о том, чего не знаешь.
- Фу ты, пропасть! С тобой никак нельзя поговорить просто, ты сейчас же вылазишь с разной ерундой! - возмутился боцман. - Я начал говорить о том, что мне стало жаль этих индейцев. А ты ко мне сразу с наукой вылезаешь. Подумай-ка, браток, что когда мы возьмемся за освобождение горемыки, то всю эту деревушку пустим по ветру, как раньше усадьбу дона Педро.
- Угх! Разящий Кулак говорит правду, - откликнулся, молчавший до сих пор Черная Молния. - Мы должны уничтожить гнездо вероломных зуни, чтобы освободить Белую Розу. Это будет нелегкое дело, потому что зуни настороже.
- Что правда, то правда. Стерегутся, негодяи! Как только кто сойдет на землю, сразу поднимают лестницу назад на ярус, - огорченно заметил боцман. - Тяжелая будет работенка...
Томек глубоко задумался. Он уже несколько часов думал над тем, как освободить Салли без боя и ненужного кровопролития с обеих сторон. Ясно, что застать врасплох зуни не удастся. На нижнем ярусе постоянно дежурят дозорные. Жители не спускают лестницу без надобности. А на ярусах лежат груды камней, которыми индейцы с успехом могут поражать атакующих. Кроме того, зуни вооружены луками, копьями, ножами и топорами.
Томек долго размышлял над всеми возможными способами освобождения Салли. По-видимому, кое-что ему пришло в голову, потому что он то и дело заглядывал за край скалы, рассматривая пуэбло в бинокль. Наконец он повернулся к своим товарищам и сказал:
- Мне кажется, что в отдельном домике на самом верхнем ярусе живет вождь зуни, потому что туда все время приходят и оттуда уходят индейцы, как будто за приказаниями.
- Угх! Мой белый брат прав, - заметил Черная Молния. - Там наверняка живет вождь зуни.
- Так вот, у меня появилась хорошая идея, - продолжал Томек.
- Что ты там такое надумал? - оживился боцман.
- Ты как полагаешь, Черная Молния, отдадут нам зуни Белую Розу за своего вождя и его семью? - спросил Томек.
- Угх! Конечно, отдадут, но мы не можем им это предложить, - ответил Черная Молния. - Семья вождя может спокойно сидеть в своем вигваме. Прежде чем добраться до нее, нам надо сначала захватить всю деревню.
- Оно вроде и так, а вроде... и не так - возразил Томек. - Я думаю, можно отказаться от захвата деревни, если взять заложниками вождя и его семью.
Черная Молния пожал плечами. То, что говорит Нах'тах ни йез'зи, совершенно нереально. Порезанное Лицо снисходительно улыбнулся. Что этот молодой бледнолицый может знать о войне и военной тактике? Даже боцман скривился и пренебрежительно махнул рукой.
- Дайте мне рассказать о своем плане до конца, - настаивал Томек. - Черная Молния думает только о том, как захватить пуэбло снизу, тогда действительно, чтобы добраться до хижины вождя, надо будет сначала захватить всю деревушку. А вот если бы мы ночью спустились на крышу хижины вождя и взяли его с семьей в плен, то утром могли бы продиктовать индейцам свои условия. Значит, если набраться смелости, то, спустившись отсюда на верхний ярус пуэбло, можно превосходно застать вождя врасплох.
Индейцы изумленно посмотрели на Томека.
- Угх! Угх! Мой бледнолицый брат хочет отсюда спуститься на крышу хижины вождя?! - воскликнул Черная Молния, не скрывая удивления.
- А ты считаешь, что это невозможно? - спокойно спросил Томек.
Не говоря ни слова, Черная Молния высунул голову за край скалы. Одинокий каменный домик вождя находился на дне пропасти глубиной тридцать - сорок метров. Через минуту удивленный и взбудораженный вождь Черная Молния сказал:
- Угх! Отсюда и впрямь можно спуститься на крышу дома вождя. А что мы сделаем потом?
Томек наклонился к друзьям и, словно опасаясь, что их могут подслушать, шепотом сказал:
- Несколько смелых воинов могут без труда овладеть домом вождя. Потом достаточно только втянуть лестницу, и мы окажемся там, как в крепости.
- Зуни принесут другие лестницы, - пробормотал Порезанное Лицо.
- Наши пули быстро их образумят. Им придется держаться на приличном расстоянии от нас. А когда поймут свое бессилие, мы легко с ними договоримся.
- Ах, чтоб тебя, браток! - воскликнул одобрительно боцман. - Правда, спускаясь на веревке, тут легко и шею свернуть...
- Мне кажется, что это меньший риск, чем прямая атака на стены пуэбло снизу. У нас всего сорок воинов, откуда же может быть уверенность, что удастся силой отбить Салли? Разве ее не могут обидеть во время нападения? Кроме того, у меня в ушах все еще стоит крик людей, убиваемых на ранчо дона Педро... Я бы очень хотел обойтись без ужасной схватки, которая принесет смерть стольким людям...
- Угх! У Нах'тах ни йез'зи сердце краснокожего, военная хитрость - достойна вождя, но мысль его, как у бледнолицего... - сказал Черная Молния. - Однако у бледнолицых нет жалости к индейцам, хотя мы требуем только то, что нам принадлежит по праву.
- А разве не индейцы будут гибнуть в этой братоубийственной битве? - с жаром возразил Томек. - Только поэтому я и хочу ее избегнуть. Сколько твоих воинов погибнет при атаке на пуэбло?
- Угх! Только это меня и может убедить. Хороший вождь не губит своих воинов напрасно.
- Когда мне давали орлиные перья за борьбу с Красным Орлом, вождь Зоркий Глаз сказал, что бескровная победа над противником приносит больше чести.
- Из уст моего брата слова текут, как вода в реке, - сказал Черная Молния, тяжело вздохнув. - Правду сказал Разящий Кулак, что с тобой трудно спорить.
- Я берусь первым спуститься на крышу дома вождя, - решительно заявил Томек. - Если мне это не удастся, вы поступите, как вам будет угодно.
- Я спускаюсь с тобой, браток! - воскликнул боцман.
- А вы представляете, какая нужна веревка, чтобы удержать такую тяжесть? - возразил Томек. - Чем веревка длиннее, тем она слабее, а здесь надо по крайней мере метров пятьдесят.
- Чепуху мелешь, браток! Ты еще не видел, как я по реям лажу!
- Не в этом дело! Ваша необыкновенная сила и вес могут пригодиться на что-нибудь другое. Мы можем привести сюда только нескольких воинов. Из них пятеро или шестеро должны будут спуститься со мной, а остальные будут держать веревку, которую здесь не к чему привязать. Вы знаете теперь, сколько будет зависеть от вашей силы и выдержки?
- Это почему же? - удивился боцман, которому решительно не нравилась пассивная роль.
- Веревку должны держать сильные и надежные руки, от этого зависит успех всего дела.
Боцман уныло замолчал, а Черная Молния и Порезанное Лицо смотрели друг на друга, пораженные планом бледнолицего.
- Пусть Нах'тах ни йез'зи еще раз объяснит нам свой план, - попросил Черная Молния.
Томек начал:
- Отряд из восьми воинов с оружием и веревками взойдет на вершину скалы, нависшей над пуэбло. Шестеро из них спустятся по веревке на крышу хижины вождя, захватят его вместе с домашними и будут держать позицию в случае атаки. О выполнении этой первой части задания группа смельчаков сообщит остальным товарищам выстрелом. Остальные тем временем окружат деревню. Зуни наверняка поймут, что попали в западню, и согласятся отдать белую пленницу за вождя.
- Угх, угх! - прошептал Черная Молния.
- Угх! - изумился Порезанное Лицо.
- Ловко ты это обмозговал! - одобрил боцман.
Теперь план Томека показался всем необычайно простым и легким, хотя требовал решимости и смелости. Еще раз обсудили некоторые детали, после чего вождь приказал Порезанному Лицу остаться на месте и следить за поведением зуни, а сам с двумя белыми друзьями возвратился к воинам, ожидавшим их в каньоне гор Сьерра-Мадре.
- Ничего нового в пуэбло? - спросил Черная Молния.
- Нет, все в порядке, - ответил разведчик. - Сегодня у них какой-то праздник, мужчины почти весь день были в подземных кивас, и только недавно вернулись в свои вигвамы.
- А вождь у себя? - беспокоился Томек.
- Угх! Мне кажется, да. Вместе с ним на террасе я видел двух мужчин и три скво. Одна старая и две молодые.
- Прекрасно! - обрадовался боцман. - Выковыряем их из гнезда, как скворушек.
Палящий Луч с воинами решили тщательно ознакомиться с местом будущих военных действий еще до наступления темноты. Они по очереди наблюдали за жизнью пуэбло. Кроме Томека, боцмана, Палящего Луча и Порезанного Лица, вождь выбрал еще четверых, молодых, сильных и отважных воинов, которые должны будут захватить в плен вождя зуни. Остальные воины вместе с вождями Зорким Глазом и Хитрым Лисом получили задание еще до рассвета окружить деревушку и отрезать пути к бегству.
Постепенно темнело. Над вершиной горы показались первые звезды, потом из-за гор появилась серебристая луна и величаво поплыла над прерией. Жизнь в пуэбло медленно стихала, пока не воцарилась полная тишина.
Томека невольно охватила тревога. Индейцы, с присущим им терпением, молча лежали рядом, а боцман, как всегда лишенный всякого чувства страха, безмятежно похрапывал. На террасе пуэбло стража менялась в третий раз.
Томека обуревали сомнения, удастся ли этот рискованный план. Что случится, если во время спуска кто-нибудь из караульных взглянет вверх, и увидит их? Конечно, тогда не удастся застать вождя врасплох, зуни станут еще бдительнее. Какая судьба ждет тогда милую Салли?
К счастью, все на этом свете имеет свое начало и конец. Тревога развеялась, как только настало время действовать. Черная Молния взглянул на небо, потом повернулся к пуэбло и, окинув его внимательным взглядом, тихо поднялся. Настал самый удобный момент для нападения, потому что луна исчезла за вершинами гор, и вся отвесная стена над пуэбло погрузилась во мрак. Воины приготовили веревку.
Томек разбудил боцмана. Моряк вздрогнул и открыл глаза.
- Что, уже?.. - спросил он.
Черная Молния многозначительно кивнул и приложил палец к губам. Все поняли, что он требует тишины.
Движением руки вождь подозвал Палящего Луча. Тот сразу же понял, что Черная Молния отличил его из всех храбрых воинов. Он быстро забросил винтовку на спину и крепко стянул ремень от нее на груди. Нож и томагавк сунул за широкий пояс. Боцман с четырьмя индейцами крепко ухватились за веревку. Они стали медленно спускать ее в пропасть.
Черная Молния выглянул за край обрыва. Томек сомневался, сможет ли он что-нибудь увидеть в темноте, но вождь вдруг приказал задержать спуск веревки.
Палящий Луч, не говоря ни слова, сел на землю, спустил ноги в пропасть. Уверенно ухватился за веревку и исчез в темноте. Секунды шли... Оставшиеся на площадке воины вглядывались в натянутую веревку. Вдруг она ослабла. Два легких рывка - значит Палящий Луч уже в пуэбло. Черная Молния подозвал Томека.
Разведчики улеглись плашмя на площадке. Слегка высунув головы за край площадки, они могли удобно наблюдать за тем, что происходит в лежащем внизу пуэбло. Динго по приказу своего хозяина остался у подножия скалы. Это было необходимо для успеха наблюдений. Послушный пес притаился в кустах, а разведчики тем временем подсматривали, что делается в стане врага.
Бинокль вождя Зоркий Глаз переходил из рук в руки. Невидимые сами, разведчики долго наблюдали за жизнью обитателей пуэбло. Эти наблюдения преследовали двойную цель. Прежде всего, надо было разузнать, где зуни скрывают Салли, а затем изучить распорядок дня зуни, чтобы составить план действий.
Поведение зуни никак не соответствовало мнению, что они ведут воинственную, разбойничью жизнь. Женщины и девушки безустанно сновали по террасам. Одни плели корзины разнообразной формы, другие лепили из глины красивые кувшины и чаши, которые они потом расписывали и, как сказал Черная Молния, обменивали на мясо или выделанную кожу у других племен и даже белых поселенцев.
Некоторые индианки занимались приготовлением пищи. На больших камнях они растирали кукурузу и желуди в муку, а потом в специальных низких, сводчатых печах пекли хлеб, называемый "пики". С ближайших полей в пуэбло сносили в больших корзинах кукурузу, тыквы, дыни и фасоль. Мужчины с кривыми палками вроде австралийских бумерангов охотились в окрестностях на кроликов. Черная Молния - коренной житель этих мест - дополнял все эти наблюдения друзей различными сведениями о жизни обитателей горных поселков.
Индейцы зуни превосходно обрабатывали неурожайную, сухую землю прерии. Они умели даже заготовлять впрок плоды некоторых видов кактусов или вырабатывать из них сироп, а из растертых семян, смешанных с водой, готовили вкусную кашицу - "пиноле". В известное время года они надрезали кору крупных агав, собирали сладкий сок, поддавали его брожению и получали освежающий и веселящий напиток "пульке" и водку - "текила". Из этой же агавы выделывали волокно "генекен", а из него вили веревки и ткали грубое полотно. Они были лучшими ткачами и гончарами в этой стране. В подземных, священных помещениях пуэбло, называемых "кивас", мужчины выделывали из хлопка нитки, а из них ткани. Именно от них навахи после того, как испанцы привезли овец, научились ткать знаменитые навахские узорчатые ковры и одеяла. У индейцев пуэбло высоко развита религиозная и обрядовая жизнь. Каждое племя делится на кланы и тайные общества. Они собираются на главных площадях деревни - "плацас". Одним из самых частых обрядов у них был танец змеи, или моление о дожде, необходимом для урожая. Во время этого танца колдуны, жрецы-змеи, пользовались живыми пресмыкающимися разных видов, включая гремучих змей. Во время танца они держали змей в зубах, а после окончания обряда выносили их из деревни и выпускали на свободу как посланцев бога дождя. Жрецы так умели обращаться с опасными гадами, что те их не кусали.
Томек и боцман с любопытством присматривались к играм молодежи. Особенно любимой игрой у юных индейцев была "бросай-лови", которая вырабатывала ловкость и быстроту реакции. Квадратный кусок дерева с пятью дырками, привязанный на шнурке к острой палке, надо было подбрасывать и ловить, попадая острием палки в одно из отверстий.
Боцман, удивленный и восхищенный прекрасно организованным распорядком жизни пуэбло, обратился к Томеку:
- Хо-хо! Вот уж не думал, что эти американские дикари так хорошо тут устроились. А еще жалуются. Вижу, что они выращивают даже растения, привезенные сюда белыми.
- Наоборот, это мы, белые, получили от этих американских "дикарей" целый ряд растений, неизвестных на других континентах; только после открытия Америки они распространились по всему свету и стали основной пищей миллионов людей, - возразил Томек. - Сейчас я вам перечислю. Например, Центральная Америка, точнее, Чили и Перу, дали нам картофель, который возделывали там еще до прибытия европейцев, из Перу же мы получили помидоры, а из Бразилии - фасоль. Майя, ацтеки и инки научили нас возделывать кукурузу - единственное злаковое, произраставшее в Америке. Из Центральной Америки мы заполучили также табак, даже ваш любимый ямайский ром происходит с острова Ямайки, открытого Колумбом в 1494 году. Вам этого еще мало?
- Ну и отчитал ты меня, браток! - оправдывался боцман. - Если говорить правду, то меня удивляет кое-что другое, но я наверное снова плохо выразился. Видишь ли, дело в том, что эта земля выглядит, как высушенная пустыня. Растут на ней только кактусы да юкка, а несмотря на это, индейцы как-то живут. Я лично и копейки не дал бы за всю эту Мексику.
Томек улыбнулся.
- Не один вы ошибаетесь при оценке на первый взгляд земель богатой Америки. Насколько я помню историю открытий, в конце XVII века великий мореплаватель Беринг, служивший в русском флоте, открыл пролив, отделяющий Азию от Америки и добрался до берегов Аляски. Потом из соседней Сибири и из Камчатки, принадлежавших России, на Аляску прибыли охотники в поисках ценной пушнины. Русские основали там даже торговую факторию. А русский ученый Сарычев произвел первую съемку побережья и заливов этой части Америки. Но русский царь Александр II недооценивал тогда Аляску, как вы теперь Мексику, и продал ее Соединенным Штатам за семь миллионов долларов [59]. А американцы вскоре открыли там богатые месторождения золота, и за один год добыли его на такую сумму, которая во много раз превышала цену, уплаченную царю. Как видите, нельзя слишком поспешно судить о том, чего не знаешь.
- Фу ты, пропасть! С тобой никак нельзя поговорить просто, ты сейчас же вылазишь с разной ерундой! - возмутился боцман. - Я начал говорить о том, что мне стало жаль этих индейцев. А ты ко мне сразу с наукой вылезаешь. Подумай-ка, браток, что когда мы возьмемся за освобождение горемыки, то всю эту деревушку пустим по ветру, как раньше усадьбу дона Педро.
- Угх! Разящий Кулак говорит правду, - откликнулся, молчавший до сих пор Черная Молния. - Мы должны уничтожить гнездо вероломных зуни, чтобы освободить Белую Розу. Это будет нелегкое дело, потому что зуни настороже.
- Что правда, то правда. Стерегутся, негодяи! Как только кто сойдет на землю, сразу поднимают лестницу назад на ярус, - огорченно заметил боцман. - Тяжелая будет работенка...
Томек глубоко задумался. Он уже несколько часов думал над тем, как освободить Салли без боя и ненужного кровопролития с обеих сторон. Ясно, что застать врасплох зуни не удастся. На нижнем ярусе постоянно дежурят дозорные. Жители не спускают лестницу без надобности. А на ярусах лежат груды камней, которыми индейцы с успехом могут поражать атакующих. Кроме того, зуни вооружены луками, копьями, ножами и топорами.
Томек долго размышлял над всеми возможными способами освобождения Салли. По-видимому, кое-что ему пришло в голову, потому что он то и дело заглядывал за край скалы, рассматривая пуэбло в бинокль. Наконец он повернулся к своим товарищам и сказал:
- Мне кажется, что в отдельном домике на самом верхнем ярусе живет вождь зуни, потому что туда все время приходят и оттуда уходят индейцы, как будто за приказаниями.
- Угх! Мой белый брат прав, - заметил Черная Молния. - Там наверняка живет вождь зуни.
- Так вот, у меня появилась хорошая идея, - продолжал Томек.
- Что ты там такое надумал? - оживился боцман.
- Ты как полагаешь, Черная Молния, отдадут нам зуни Белую Розу за своего вождя и его семью? - спросил Томек.
- Угх! Конечно, отдадут, но мы не можем им это предложить, - ответил Черная Молния. - Семья вождя может спокойно сидеть в своем вигваме. Прежде чем добраться до нее, нам надо сначала захватить всю деревню.
- Оно вроде и так, а вроде... и не так - возразил Томек. - Я думаю, можно отказаться от захвата деревни, если взять заложниками вождя и его семью.
Черная Молния пожал плечами. То, что говорит Нах'тах ни йез'зи, совершенно нереально. Порезанное Лицо снисходительно улыбнулся. Что этот молодой бледнолицый может знать о войне и военной тактике? Даже боцман скривился и пренебрежительно махнул рукой.
- Дайте мне рассказать о своем плане до конца, - настаивал Томек. - Черная Молния думает только о том, как захватить пуэбло снизу, тогда действительно, чтобы добраться до хижины вождя, надо будет сначала захватить всю деревушку. А вот если бы мы ночью спустились на крышу хижины вождя и взяли его с семьей в плен, то утром могли бы продиктовать индейцам свои условия. Значит, если набраться смелости, то, спустившись отсюда на верхний ярус пуэбло, можно превосходно застать вождя врасплох.
Индейцы изумленно посмотрели на Томека.
- Угх! Угх! Мой бледнолицый брат хочет отсюда спуститься на крышу хижины вождя?! - воскликнул Черная Молния, не скрывая удивления.
- А ты считаешь, что это невозможно? - спокойно спросил Томек.
Не говоря ни слова, Черная Молния высунул голову за край скалы. Одинокий каменный домик вождя находился на дне пропасти глубиной тридцать - сорок метров. Через минуту удивленный и взбудораженный вождь Черная Молния сказал:
- Угх! Отсюда и впрямь можно спуститься на крышу дома вождя. А что мы сделаем потом?
Томек наклонился к друзьям и, словно опасаясь, что их могут подслушать, шепотом сказал:
- Несколько смелых воинов могут без труда овладеть домом вождя. Потом достаточно только втянуть лестницу, и мы окажемся там, как в крепости.
- Зуни принесут другие лестницы, - пробормотал Порезанное Лицо.
- Наши пули быстро их образумят. Им придется держаться на приличном расстоянии от нас. А когда поймут свое бессилие, мы легко с ними договоримся.
- Ах, чтоб тебя, браток! - воскликнул одобрительно боцман. - Правда, спускаясь на веревке, тут легко и шею свернуть...
- Мне кажется, что это меньший риск, чем прямая атака на стены пуэбло снизу. У нас всего сорок воинов, откуда же может быть уверенность, что удастся силой отбить Салли? Разве ее не могут обидеть во время нападения? Кроме того, у меня в ушах все еще стоит крик людей, убиваемых на ранчо дона Педро... Я бы очень хотел обойтись без ужасной схватки, которая принесет смерть стольким людям...
- Угх! У Нах'тах ни йез'зи сердце краснокожего, военная хитрость - достойна вождя, но мысль его, как у бледнолицего... - сказал Черная Молния. - Однако у бледнолицых нет жалости к индейцам, хотя мы требуем только то, что нам принадлежит по праву.
- А разве не индейцы будут гибнуть в этой братоубийственной битве? - с жаром возразил Томек. - Только поэтому я и хочу ее избегнуть. Сколько твоих воинов погибнет при атаке на пуэбло?
- Угх! Только это меня и может убедить. Хороший вождь не губит своих воинов напрасно.
- Когда мне давали орлиные перья за борьбу с Красным Орлом, вождь Зоркий Глаз сказал, что бескровная победа над противником приносит больше чести.
- Из уст моего брата слова текут, как вода в реке, - сказал Черная Молния, тяжело вздохнув. - Правду сказал Разящий Кулак, что с тобой трудно спорить.
- Я берусь первым спуститься на крышу дома вождя, - решительно заявил Томек. - Если мне это не удастся, вы поступите, как вам будет угодно.
- Я спускаюсь с тобой, браток! - воскликнул боцман.
- А вы представляете, какая нужна веревка, чтобы удержать такую тяжесть? - возразил Томек. - Чем веревка длиннее, тем она слабее, а здесь надо по крайней мере метров пятьдесят.
- Чепуху мелешь, браток! Ты еще не видел, как я по реям лажу!
- Не в этом дело! Ваша необыкновенная сила и вес могут пригодиться на что-нибудь другое. Мы можем привести сюда только нескольких воинов. Из них пятеро или шестеро должны будут спуститься со мной, а остальные будут держать веревку, которую здесь не к чему привязать. Вы знаете теперь, сколько будет зависеть от вашей силы и выдержки?
- Это почему же? - удивился боцман, которому решительно не нравилась пассивная роль.
- Веревку должны держать сильные и надежные руки, от этого зависит успех всего дела.
Боцман уныло замолчал, а Черная Молния и Порезанное Лицо смотрели друг на друга, пораженные планом бледнолицего.
- Пусть Нах'тах ни йез'зи еще раз объяснит нам свой план, - попросил Черная Молния.
Томек начал:
- Отряд из восьми воинов с оружием и веревками взойдет на вершину скалы, нависшей над пуэбло. Шестеро из них спустятся по веревке на крышу хижины вождя, захватят его вместе с домашними и будут держать позицию в случае атаки. О выполнении этой первой части задания группа смельчаков сообщит остальным товарищам выстрелом. Остальные тем временем окружат деревню. Зуни наверняка поймут, что попали в западню, и согласятся отдать белую пленницу за вождя.
- Угх, угх! - прошептал Черная Молния.
- Угх! - изумился Порезанное Лицо.
- Ловко ты это обмозговал! - одобрил боцман.
Теперь план Томека показался всем необычайно простым и легким, хотя требовал решимости и смелости. Еще раз обсудили некоторые детали, после чего вождь приказал Порезанному Лицу остаться на месте и следить за поведением зуни, а сам с двумя белыми друзьями возвратился к воинам, ожидавшим их в каньоне гор Сьерра-Мадре.
* * *
На следующий день, к вечеру, восемь воинов взобрались на площадку, нависающую над пуэбло зуни. Здесь они осторожно положили оружие и огромную связку веревок, затем прильнули к скале, чтобы не выдать себя.- Ничего нового в пуэбло? - спросил Черная Молния.
- Нет, все в порядке, - ответил разведчик. - Сегодня у них какой-то праздник, мужчины почти весь день были в подземных кивас, и только недавно вернулись в свои вигвамы.
- А вождь у себя? - беспокоился Томек.
- Угх! Мне кажется, да. Вместе с ним на террасе я видел двух мужчин и три скво. Одна старая и две молодые.
- Прекрасно! - обрадовался боцман. - Выковыряем их из гнезда, как скворушек.
Палящий Луч с воинами решили тщательно ознакомиться с местом будущих военных действий еще до наступления темноты. Они по очереди наблюдали за жизнью пуэбло. Кроме Томека, боцмана, Палящего Луча и Порезанного Лица, вождь выбрал еще четверых, молодых, сильных и отважных воинов, которые должны будут захватить в плен вождя зуни. Остальные воины вместе с вождями Зорким Глазом и Хитрым Лисом получили задание еще до рассвета окружить деревушку и отрезать пути к бегству.
Постепенно темнело. Над вершиной горы показались первые звезды, потом из-за гор появилась серебристая луна и величаво поплыла над прерией. Жизнь в пуэбло медленно стихала, пока не воцарилась полная тишина.
Томека невольно охватила тревога. Индейцы, с присущим им терпением, молча лежали рядом, а боцман, как всегда лишенный всякого чувства страха, безмятежно похрапывал. На террасе пуэбло стража менялась в третий раз.
Томека обуревали сомнения, удастся ли этот рискованный план. Что случится, если во время спуска кто-нибудь из караульных взглянет вверх, и увидит их? Конечно, тогда не удастся застать вождя врасплох, зуни станут еще бдительнее. Какая судьба ждет тогда милую Салли?
К счастью, все на этом свете имеет свое начало и конец. Тревога развеялась, как только настало время действовать. Черная Молния взглянул на небо, потом повернулся к пуэбло и, окинув его внимательным взглядом, тихо поднялся. Настал самый удобный момент для нападения, потому что луна исчезла за вершинами гор, и вся отвесная стена над пуэбло погрузилась во мрак. Воины приготовили веревку.
Томек разбудил боцмана. Моряк вздрогнул и открыл глаза.
- Что, уже?.. - спросил он.
Черная Молния многозначительно кивнул и приложил палец к губам. Все поняли, что он требует тишины.
Движением руки вождь подозвал Палящего Луча. Тот сразу же понял, что Черная Молния отличил его из всех храбрых воинов. Он быстро забросил винтовку на спину и крепко стянул ремень от нее на груди. Нож и томагавк сунул за широкий пояс. Боцман с четырьмя индейцами крепко ухватились за веревку. Они стали медленно спускать ее в пропасть.
Черная Молния выглянул за край обрыва. Томек сомневался, сможет ли он что-нибудь увидеть в темноте, но вождь вдруг приказал задержать спуск веревки.
Палящий Луч, не говоря ни слова, сел на землю, спустил ноги в пропасть. Уверенно ухватился за веревку и исчез в темноте. Секунды шли... Оставшиеся на площадке воины вглядывались в натянутую веревку. Вдруг она ослабла. Два легких рывка - значит Палящий Луч уже в пуэбло. Черная Молния подозвал Томека.