Страница:
---------------------------------------------------------------
© Copyright Александр Шленский
WWW: http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/
Date: 11 Oct 2005
---------------------------------------------------------------
За нами слава
Нерукотворных монументов.
У нас держава
Больших людских экспериментов
Речушек узких,
Широких пашен и полей,
Исконно русских,
Твоих стальных богатырей
Имени автора не помню.
Пространство - это не просто территория, занимаемая
государством и являющаяся одним из атрибутов его силы.
Пространство само есть политическая сила.
Ф. Ратцель
Куда несешься ты, дай ответ! Не дает ответа...
Н.В.Гоголь
Есть на свете страна Трухляндия. Географическая справка об этой стране
вызывает у неподготовленного слушателя легкий сердечный приступ, главным
образом из-за огромной территории. Трухляндия занимает шестую часть всей
обитаемой суши. Из-за близости к Северному Полюсу большая часть территории
покрыта Вечной Мерзлотой, на которой нормально растут только елки и палки, а
все остальное расти не хочет. Посадят люди в очередной раз что-нибудь, а
потом и говорят: " лки-палки! Опять ни хуя не выросло!" А когда вырастет
наконец, через два года на третий, то никто уже и не знает, что с этим
делать. На элеватор везти - только зря машину гонять, все равно сгниет или
крысы съедят. Так и закапывают выросшее чудо прямо в поле, вместо того чтобы
сохранить его на зиму и съесть. А потом покупают за границей чужие вонючие
объедки за валюту, которую тоже берут за границей в долг. По причине
вышеизложенного экономисты называют эту территорию Зоной рискованного
земледелия, а геологи - Лесотундрой. От климата Лесотундры и ее необъятных
просторов люди чумеют. Этот хронический природно-социальный катаклизм
по-научному называется Геополитическим фактором.
Геополитический фактор коренным образом влияет на жизнь Трухляндии, на
характер местного населения, его традиции, обычаи и менталитет, а также на
политику, которую проводит Трухляндское Правительство. Любые попытки
противостоять Геополитическому фактору обречены на провал.
В Трухляндии система путей сообщения находится в плачевном состоянии, а
среди населения весьма велик процент людей с пониженным интеллектом. Жители
Трухляндии относятся к этому двояко: по-видимости они как бы сетуют по этому
поводу, но на самом деле в этом сожалении, более притворном чем настоящем,
проявляется своеобразный глубинный патриотизм. И действительно, признавая на
словах эти факты, трухляндские аборигены вовсе не спешат с ними бороться,
потому что издревле считают их неотъемлемой частью трухляндской жизни.
Вероятно, они подсознательно даже опасаются, что если дороги станут
хорошими, а все трухляндцы поумнеют, то Трухляндия перестанет быть
Трухляндией. Специалисты утверждают, что состояние дорог и умов в стране
обусловливает не что иное как Геополитический фактор, и поэтому любые
попытки их изменить обречены на провал.
И действительно, когда страна такая большая, то обидно строить хорошую
дорогу в даль далекую. Люди почесывают репу и смекают себе: мы, значит,
дорогу построим далече от себя, а какая-то другая сволочь будет по ней
ездить? Вот и не строят. А у себя под носом строить хорошую дорогу и вовсе
глупо. Если ехать близко, так и дорога не нужна. Раз десять добрые люди
проедут - вот тебе и колея! Чем не дорога? А чтобы взять да и построить
добрую дорогу у себя, и соединить ее с хорошей дорогой у соседа, да чтобы
получилась чистая гладкая дорога в даль далекую - про это никто еще не
додумался, потому что дураки и дороги - это явления взаимосвязанные.
Человек, который с малолетства ездит черт те как, умным уже не вырастет, а
дурак хорошую дорогу никогда не построит, потому что не хватит ему на это
ума. "Дурак ты, и уши у тебя холодные!" - ругает один трухляндец другого.
"Ничего не поделаешь" - разводит руками второй. - "Знать судьба такая". Надо
сказать, что простые трухляндцы не знают термина "Геополитический фактор" и
заменяют его словами "судьба" и "божье наказание", а в последнее время еще и
"враги нации".
Состояние дорог в Трухляндии предрасполагает к тоскливой и медленной,
выматывающей душу езде. По большей части именно так трухляндцы и ездят, и
песни поют такие заунывные, что впору взять да и помереть в пути. Многие и
помирают. Эх!.. Степь да степь кругом, путь далек лежит... путь тряский,
ухабистый, сплошь покрытый пылью да грязью... Но если уж где-то нечаянно
попался путь легкий да укатный, тут уж трухляндец понесется так, словно за
ним все черти гонятся, и скорее всего непременно перевернется, обобьет себе
все бока и очутится в кювете. Вылезет оттуда с поломанным колесом, надетым
на голову, и будет драть волосья из бороды, подсчитывать убытки и бормотать:
"опять нечистый попутал!"
А как же ему не попутать, если человек такой попался. В стране, где
свирепствует Геополитический фактор, других людей и не водится. Когда только
родился на свет, личико сморщенное, ножонками сучит, то и думаешь: ну хоть
этот будет нормальный человек, а только опять вырастает такой же распиздяй,
как и все. Когда надо - его с места не сдвинешь, зато когда не надо -
несется со всей дури, как, скажи, ему вожжа под хвост попала. Непонятно
даже, откуда берется у человека такая удивительная прыть, когда его никто не
просит. Ведь когда попросят, непременно будет сиднем сидеть - только за
смертью его и посылай. А сгонишь с места силком, так обозлится, что не дали
досидеть, и со зла сделает все наоборот. Даже если больше себе во вред чем
другому, ан нет, все равно сделает не как просили - только чтобы другому
подосрать.
Заезжали в Трухляндию путешественники, и в заметках написали, что народ
там живет завидущий и захапистый. Как увидит чего хорошее, тут же стырить
норовит, никого не стесняясь. Вот поэтому, делают вывод путешенственники,
трухляндцы как увидят хорошую дорогу, так и хотят всю ее поскорее захапать -
оттого и несутся как бешеные.
"И какой же трухляндец не любит быстрой езды!" - восклицает
трухляндский поэт. "Тише едешь - дальше будешь" - возражает трухляндская
пословица. Это вопиющее столкновение мнений заставляет человека поколебаться
в самых основах бытия, и беспрестанно наводит на мысль, что вокруг
происходит что-то глубоко неправильное. Неправильное - потому что настоящая,
правильная правда никогда не должна противоречить другой правде, а в
Трухляндии оно всегда только так и бывает. Если в стране правда
неправильная, то и вся страна - тоже неправильная.
Современная геополитика превратилась из геополитики пространства
в геополитику человека. Сейчас геополитика изучает силу человеческого
духа, изменяющего пространство, и внутреннюю связь между политикой
и борьбой социальных интересов, основанных на пространстве.
Р.Хиндер
Трухляндия - неправильная страна. Все что во всем мире действует
правильно, в Трухляндии действует неправильно, либо не действует никак.
Считается, что это происходит в силу Геополитического фактора, но как оно
конкретно происходит, никто не знает и узнать не пытается. Причиной такой
нелюбознательности является вековое трухляндское правило, согласно которому
знание подробностей не облегчает, а только усложняет дело. Кроме того, всем
трухляндцам известно, что если уж Геополитический фактор что-то определяет,
то бороться с этим не только бесполезно, а даже вредно. Но в конце концов
суть даже и не в этом. Просто в этой удивительной стране презирают людей,
которые считают своим долгом сперва тщательно изучить ситуацию, а потом
действовать обдуманно и осторожно. И есть на то причина вековая: ведь когда
бескрайняя земля вокруг пораскинулась, и неизвестно, откуда и какая напасть
завтра прискочит, обдумывать да изучать - только время зря тратить. Все
равно пальцем в небо попадешь. Поэтому трухляндцы предпочитают делать все с
Кондачка и надеяться при этом на трухляндский Авось. "Бог не выдаст, а
свинья не съест" - заявляют при этом трухляндцы, и никогда не скажут никому,
что это за таинственный Кондачок, и где этот Авось, потому что и сами этого
не знают.
К сожалению, кондачок да авось помогают редко, и поэтому бог регулярно
выдает, а свинья исправно ест, и все от этого очень страдают. Но и это тоже
никого не смущает, потому что трухляндцы считают, что всякий, кто родился в
их стране, обязательно должен терпеть всяческие Лишения. "Христос терпел и
нам велел!" - сурово заявляют трухляндцы и терпят такое, чего Христу и на
кресте не привиделось. Иногда ошибки и промахи становятся столь очевидны, а
причиненное ими Страдание столь непереносимо, что трухляндцы начинают рвать
на груди несвежую рубаху, посыпать голову остывшим пеплом и призывать народ
к покаянию. Народ бы, конечно, покаялся, но никто не хочет каяться первым, а
хочет, чтобы сперва кто-нибудь другой. Поэтому никто не кается, очищения
души не происходит, и люди постепенно накапливают злобу, а потом срывают ее
впопыхах на ком ни попадя. И никого в этом обвинить нельзя, потому что когда
бескрайняя земля вокруг пораскинулась, и столько народу на ней, то нет у
человека настоящей жалости к другим людям - слишком уж они далеко, и на
глаза попадаются редко. Только попадутся, только их пожалеть надумаешь, а
они и опять разбрелись кто куда.
"С глаз долой - из сердца вон" - говорит трухляндская пословица. Вот и
не хочется поэтому ничего делать для других людей, которые ни уму, ни
сердцу. Жаба давит. Хоть бы даже и покаяться вперед всех - вона сколько
народу вдалеке живет, и чего это я первый? Пускай где-нибудь подальше
начнут, а я погляжу как оно пойдет - подсказывает человеку жаба. Человек
прислушивается и застывает. Коли хорошо пойдет - так и мы подхватим, а
пойдет нехорошо, то бог даст, может оно где-нибудь остановится, до нас не
дойдет. - продолжает поучать жаба. На самом деле, это конечно никакая не
жаба, а все тот же Геополитический фактор.
Широкие пространства и отдаленность людей друг от друга подавляют
человека, и он чувствует себя как комар на потолке. Сегодня он есть, а
завтра нету. Подохнет, ножки протянет - и не заметит никто. Многие так и
подыхают. Геополитический фактор обезличивает чужую жизнь, обесценивает
чужие радости и беды. Поэтому чужая радость человека не радует, и чужая беда
не в огорчает. Наоборот, ему и то и другое в великую досаду - уж больно
хлопотно обо всех болеть да за всех радоваться. Когда такие пространства
вокруг пораскинулись, как можно сердце для всех раскрыть - ведь никакого
сердца не хватит, порвется оно от натуги! Лучше уж поберечь его для своих
близких, а на всех зря не расходовать - нашептывает человеку Геополитический
фактор. А кто того вещего шопота не слушает, тот начинает страдать за весь
народ и спивается насмерть.
Геополитический фактор внушает человеку крепко-накрепко, что на каждый
чих не наздравствуешься, а на каждый роток не накинешь платок. Ты глянь:
эвон сколько народу-то вокруг! - задушевно шепчет человеку Геополитический
фактор, взяв его за сальный воротник. - Нешто каждому угодишь? - Человек
прислушивается и застывает. - Оно, конечно, жалковато бывает, когда об людях
подумаешь, а только об себе надо вперед всех болеть. Ведь в одиночку для
всей громады все равно ничего не сделаешь - один в поле не воин. Вот если б
всем миром взяться, тогда бы другое дело. - решительно заключает
Геополитический фактор.
Но поскольку за каждую ерунду всем миром не возьмешься, а удобную жизнь
составляют именно малости в большом их числе, то становится понятным, что
Геополитический фактор не оставляет трухляндцам никакой надежды на удобную
жизнь. Это значит, что начнешь в Трухляндии что-нибудь делать, и будешь
ебаться с каждой мелочью как старый Бобик в подворотне. А уж когда до
крупного дойдет, то и вовсе наебешься до смерти, а только с места не
сдвинешься ни на йоту, хоть на этом месте подохни. Многие и подыхают, а все
равно как все было, так оно и есть.
Геополитический фактор делает трухляндскую жизнь невероятно тяжелой, и
поэтому трухляндцы любят помечать о хорошей жизни. Мечтают сладко и со
вкусом, но в реальности ничего не меняют и продолжают делать все по-старому.
Менять ничего не хотят не потому что всем нравится все так как есть, а
просто потому что лень маяться и учиться делать все по-новому - на первых
порах оставить все как есть кажется гораздо легче. А что потом обязательно
будет плохо, хуже смерти, так об этом никто думать не хочет, а вернее,
каждый надеется, что об этом подумает и позаботится кто-нибудь другой. Самое
распространенный в Трухляндии способ добиться желаемого - это подначить
другого сделать то, что надо тебе самому, а сделать или страшно, или жаба
давит, или просто сноровки да умения не хватает. "Ты бы пошел да сделал то
да се, а то ведь совсем уже невпротык!" - убеждает один другого, а сам и
думает: "вот он, дурак, все сделает, а вся благодарность и выгода мне,
умному, достанется, а ему-то, дураку, весь геморрой и все шишки!". "Ты сам
бы пошел да и сделал, чего тебе надо, а то, я гляжу, больно ты горазд на
чужом хую в рай въехать!" - ласково отвечает ему другой. В результате никто
ничего не делает, и доживаются наконец уже до того, что вообще жить нельзя,
а хоть ложись да помирай. Многие и помирают. И только когда каждый поймет,
что если ничего дальше не делать, то все беспощадно перемрут, вот тогда
встают люди всем миром и полгода со стоном и с кровавыми соплями исправляют
то, что и одному человеку было бы полдня спокойно починить, если бы вовремя
взялись и один на другого полвека не кивали.
Бывает, правда, что находится дурак, готовый пострадать за общество и
сделать все загодя, добросовестно и со смекалкой. Сделает дурак все что
хотел, для людей, и тут же поставят ему добрые люди - нет, не памятник, а
подножку. Повалят дурака жестоко наземь, да и затопчут его дружно тяжелыми
грязными сапогами - за все сделанные им хорошие дела. И имя того дурака
непременно с грязью смешают, не пощадят. Вот на этих дураках только
Трухляндия и держится, а иначе давно бы она сгнила как дохлый карась на
речном берегу. Потому и нельзя в Трухляндии хорошие дороги заводить, что
дураки переведутся, а без них, родимых, Трухляндии будет скорая и неминучая
смерть. Эту вековую трухляндскую действительность определяет Геополитический
фактор, и поэтому любые попытки ее изменить обречены на провал.
Помнишь песню, что бывало
Мама в детстве напевала?
Это кошка, это мышка,
Это лагерь, это вышка,
Это время тихой сапой
Убивает маму с папой
И.Бродский
Трухляндию рассудком не понять
И не сравнить Трухляндию с Европой
У ней всегда особенная стать...
Поэт прав: самое сложное для человека, впервые оказавшегося в
Трухляднии, - это понять трухляндский менталитет. Понять его умом
действительно нельзя, а каким местом можно, об этом поэт прямо не говорит.
На первых порах необходимо усвоить, что все то, что во всем мире приносит
пользу, в Трухляндии не приводит ни к чему, а если вовремя не остановиться,
то наносит непоправимый вред. Ведь во всем мире все вещи устроены так, чтобы
приносить пользу всем и каждому. Не дай бог применить их так, чтобы хорошо
было только мне одному, а на остальных на всех насрать - а ведь в Трухляндии
испокон веков именно так и поступают, и даже не мыслят, что можно
по-другому. Вот отсюда и вред от всего заграничного.
Трухляндские вещи сделаны так, что как эту вещь ни приложи, все равно
для себя от нее никакой пользы не дождешься, но зато и другим от нее вреда
намного меньше. А может, и не меньше, просто к большинству разновидностей
отечественного вреда люди уже так привыкли , что и не замечают. Попробуй
лиши их этого вреда, и вреда от этого лишения наверняка будет гораздо больше
чем от самого этого вреда.
В Трухляндии всех, кто наносит вред, незамедлительно сажают в тюрьму.
Тюрьма в Трухляндии не имеет ни стен, ни крыши. Она представляет собой
огромный палаточный Лагерь, отделенный от остального мира глубоким Рвом,
наполненным холодной грязной водой. Трухляндцы называют этот лагерь Зоной.
Жизнь на Зоне суровая, но справедливая, гораздо справедливее чем на воле. На
воле человека в Трухляндии всегда могут ни за что ни про что побить -
ногами, кулаками, дембельским ремнем с гнутой пряжкой, палкой, молотком,
пешней, топорищем, оплеткой силового кабеля, обрезком арматуры, плетью
водопроводной трубы, связкой парашютных строп, ножкой стола, тарным ящиком,
силикатным кирпичом, табуреткой, монтировкой, ручкой от лопаты или граблей,
разводным ключом, кривым стартером и другими подручными предметами. Побьют и
даже денег не заплатят, наоборот еще, те что найдут, сразу отнимут и уйдут,
руки не подав, сволочи. На Зоне человека бьют аккуратно, бьют только
уставными резиновыми дубинками, и всегда за дело. Каждый трухляндец мечтает
хотя бы раз в жизни побывать на зоне, чтобы потом всю жизнь иметь Авторитет.
Но на зону всех подряд не пускают, потому что она не резиновая.
Посреди зоны стоит Вышка, на которой находится часовой с ручным
пулеметом и прожектором. Еще на вышке установлены метеорологические приборы
в виде барометра и термометра, телевизионная антенна, и большая злющая
сирена, которая страшно воет по утрам вместо будильника. Вечером часовой
включает на вышке красную лампочку, и она всю ночь мигает в темноте, чтобы в
вышку не врезались американские спутники, которые повсюду летают и
проверяют, хорошо ли соблюдают там, внизу, права человека. Когда гражданина
Трухляндии приговаривают к Смертной казни, ему на голову надевают пыльный
Мешок, затаскивают за ноги на Вышку и сбрасывают оттуда вниз головой на все
четыре стороны. Если сразу насмерть не убился, то подбирают, опять
затаскивают наверх и сбрасывают еще раз - и так до тех пор, пока тюремный
врач, командующий смертной казнью, не убедится что казнимый умер. Из-за этой
традиции смертную казнь в Трухляндии так и называют - "вышка". Те, кто
боится смертного приговора, тренируются заранее, прыгая с учебной вышки в
ледяную воду и постепенно увеличивая толщину льда. Из-за них в Закон о
смертной казни было внесено Дополнение о том, чтобы тех, кто не разобьется с
вышки пять раз подряд, на шестой раз наверх не тащили, а пристреливали из
чего-нибудь прямо внизу, под вышкой. Заработать "вышку" считается в народе
большой доблестью, а смерть под вышкой считается одной из самых достойных.
Во глубине трухляндской Лесотундры закопано несметное количество
Вредных Ископаемых, которые во всем остальном мире считаются полезными.
Заграница платит за них огромные деньги. Трухляндские аборигены выкапывают
ископаемые наружу и продают Загранице через Трубу. Загранице выходит от
Трубы большая польза, а Трухляндии, как всегда, один вред. Труба худая,
никто ее не чинит. По дороге из нее постоянно воруют и продают ведрами на
сторону, а чтобы не было видно кто сколько украл, специально разливают
больше чем украли, поэтому экология вокруг Трубы ухудшается год от года.
Деньги от продажи вредных ископаемых бесследно исчезают в Оффшорной Зоне,
где их кладут в Оффшорные банки. Когда банки наполняются доверху, их
закупоривают и закапывают глубоко в землю, чтобы никто не нашел. Оффшорная
Зона отделена от остального мира не рвом с водой, а морями и океанами.
Трухляндцы знают наизусть, кто сидит в Оффшорной Зоне и по какой статье, и
просят Правительство перевести их оттуда в обычную Зону, а ископаемые деньги
отрыть из земли и раздать населению. Но те, кто сидит в Оффшорной Зоне,
отдают Правительству часть ископаемых денег, чтобы оно эти просьбы
игнорировало. Обозреватели и политологи объясняют ситуацию вокруг Трубы
действием Геополитического фактора, и утверждают, что любые попытки ее
изменить обречены на провал.
Иногда трухляндский народ теряет терпение, и начинает трясти
веснушчатыми кулаками и вопить, что их родину продали, а деньги пропили, что
власть вся подкупленная, и что в Оффшорной Зоне сидят все друзья и кумовья
Правительства, и вообще непонятно, откуда все эти проходимцы понабежали, и
что надо скорее отправлять Правительство в отставку. На это Правительство
отвечает, что не только они, а и все вокруг сволочи, хороших людей нет
совсем, и никто не может дать гарантию, что новое правительство будет лучше,
и воровать при нем станут меньше. На требования подать в отставку,
Правительство отвечает, что ни в какую отставку оно не пойдет, потому что
ему и так жить хорошо и сытно, и скорее оно отправит в отставку народ. После
этого заявления народ успокаивается, и все до поры до времени опять
затихает.
Надо заметить, что основная масса населения Трухляндии действительно
живет очень бедно, потому что деньги от Трубы в страну не попадают, а больше
кормиться как бы и нечем. Дело в том, что все только ноют, что мол, бедность
замучила, но по существу никто ничего не делает, потому что все равно
кто-нибудь придет и все сделанное отберет. Поэтому и делать никто ничего
толком не умеет, что и учиться бестолку. А так, конечно, население давно уже
могло бы научиться делать руками что-нибудь стоящее и потом это продавать, и
с того жить. Да только такой традиции не было от века, и развиться ей мешал
Геополитический фактор. Ведь когда земли мало, народ живет кучно, и вокруг
все тебя знают как облупленного, то единственный способ прокрутиться - это
что-нибудь нужное смастерить или в поле вырастить и по-честному продать, а
на вырученные деньги купить чего тебе не хватает. А когда вокруг простор
немеряный, то ничего ни делать, ни продавать по-честному не хочется.
Кажется, что гораздо проще сбегать куда-нибудь налево али направо, да и
найти все за так. Страна большая, конца и края не видать - как тут нужному
не отыскаться! Кто-то потерял, а ты и нашел. А не нашел - тоже не беда.
Можно найти на помойке какое-нибудь фуфло и продать его кому-нибудь, а потом
смыться с деньгами подальше и купить там на них хорошую вещь. А можно просто
зайти чуть подальше, где тебя никто не знает, спиздить у чужих то, что тебе
надо, и принести своим. Так до сих пор все и делают. Специалисты называют
это экстенсивным способом хозяйствования и утверждают, что он сложился под
влиянием Геополитическиго фактора, и поэтому любые попытки его изменить
обречены на провал.
Постоянное и глобальное перераспределение ценностей с изъятием их у
далеких и чужих в пользу близких и своих приводит к тому, что люди в
Трухляндии тотально разделяют соплеменников на своих и чужих, чего ни в
какой другой стране не найдешь. Всякий трухляндец с младых ногтей усваивает
простую истину о том, что своих мало, и их надо беречь, а чужих - толпы, и
нефиг их жалеть. Исходя из этой философии, чужих людей постоянно
обворовывают, им хамят всегда и везде, в трамвае их толкают под ребра локтем
и наступают пяткой на мизинец, а когда они пытаются незаметно перебежать
дорогу, немедленно давят грузовиком. На хуй чужих людей посылают
обязательно, не меньше трех раз на дню, и при этом часто норовят еще и по
зубам хлястнуть. Если чужого не посылать на хуй достаточно долго, ну скажем,
дня три, то он с перепугу может вообразить, что уже стал своим. Тогда он
может от радости обнаглеть и начать требовать от других то, что ему и так
обязаны дать по закону, но никто и не думал давать и никогда не даст, потому
что он не свой, а чужой. Зато к своим трухляндцы относятся очень трепетно.
Наебать чужих, чтобы выручить своих - святое дело. Тут допустимо все - от
лжесвидетельствования и до убийства. За одного своего трухляндец готов убить
сто чужих. Своих поддерживают всеми силами, за своих с готовностью проливают
кровь, жертвуют деньгами и здоровьем, и никогда не дадут своему пропасть. У
кого всюду свои люди, тот в Трухляндии живет припеваючи. А среди чужих жить
- лучше и не думай! Пропадешь, и костей не соберут. Другими словами, в
Трухляндии национальный характер местных жителей определяется
Геополитическим фактором, и поэтому любые попытки его изменить обречены на
провал..
Трухляндская государственная машина невероятно деспотична и страшно
далека от народа. В силу огромных размеров страны государство до сих пор не
может подсчитать количество подданных. Оно испокон веков считает
человеческие ресурсы неисчерпаемыми и не заботится об их сохранении,
благоденствии и преумножении их числа. Другими словами, трухляндская
государственная власть считает население страны, которой оно управляет,
чужими, а членов правящего клана - своими, и соответственно строит свои
отношения с народом. Вследствие большой длительности такого отношения слова
"бояться" и "уважать" в трухляндском языке являются синонимами. Народ
относится к своим правителям не лучше чем они к нему. Государство строит
тюрьмы в большом количестве, но граждане не хотят отсиживать весь срок,
который им припаяли, и как только заведут в тюрьме полезные знакомства с
авторитетными людьми, сразу удирают из тюрьмы и выполняют их неотложные
поручения: воруют, грабят, убивают, а на государственные интересы плюют.
Государство почти не строит общественных туалетов, потому что граждане все
© Copyright Александр Шленский
WWW: http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/
Date: 11 Oct 2005
---------------------------------------------------------------
За нами слава
Нерукотворных монументов.
У нас держава
Больших людских экспериментов
Речушек узких,
Широких пашен и полей,
Исконно русских,
Твоих стальных богатырей
Имени автора не помню.
Пространство - это не просто территория, занимаемая
государством и являющаяся одним из атрибутов его силы.
Пространство само есть политическая сила.
Ф. Ратцель
Куда несешься ты, дай ответ! Не дает ответа...
Н.В.Гоголь
Есть на свете страна Трухляндия. Географическая справка об этой стране
вызывает у неподготовленного слушателя легкий сердечный приступ, главным
образом из-за огромной территории. Трухляндия занимает шестую часть всей
обитаемой суши. Из-за близости к Северному Полюсу большая часть территории
покрыта Вечной Мерзлотой, на которой нормально растут только елки и палки, а
все остальное расти не хочет. Посадят люди в очередной раз что-нибудь, а
потом и говорят: " лки-палки! Опять ни хуя не выросло!" А когда вырастет
наконец, через два года на третий, то никто уже и не знает, что с этим
делать. На элеватор везти - только зря машину гонять, все равно сгниет или
крысы съедят. Так и закапывают выросшее чудо прямо в поле, вместо того чтобы
сохранить его на зиму и съесть. А потом покупают за границей чужие вонючие
объедки за валюту, которую тоже берут за границей в долг. По причине
вышеизложенного экономисты называют эту территорию Зоной рискованного
земледелия, а геологи - Лесотундрой. От климата Лесотундры и ее необъятных
просторов люди чумеют. Этот хронический природно-социальный катаклизм
по-научному называется Геополитическим фактором.
Геополитический фактор коренным образом влияет на жизнь Трухляндии, на
характер местного населения, его традиции, обычаи и менталитет, а также на
политику, которую проводит Трухляндское Правительство. Любые попытки
противостоять Геополитическому фактору обречены на провал.
В Трухляндии система путей сообщения находится в плачевном состоянии, а
среди населения весьма велик процент людей с пониженным интеллектом. Жители
Трухляндии относятся к этому двояко: по-видимости они как бы сетуют по этому
поводу, но на самом деле в этом сожалении, более притворном чем настоящем,
проявляется своеобразный глубинный патриотизм. И действительно, признавая на
словах эти факты, трухляндские аборигены вовсе не спешат с ними бороться,
потому что издревле считают их неотъемлемой частью трухляндской жизни.
Вероятно, они подсознательно даже опасаются, что если дороги станут
хорошими, а все трухляндцы поумнеют, то Трухляндия перестанет быть
Трухляндией. Специалисты утверждают, что состояние дорог и умов в стране
обусловливает не что иное как Геополитический фактор, и поэтому любые
попытки их изменить обречены на провал.
И действительно, когда страна такая большая, то обидно строить хорошую
дорогу в даль далекую. Люди почесывают репу и смекают себе: мы, значит,
дорогу построим далече от себя, а какая-то другая сволочь будет по ней
ездить? Вот и не строят. А у себя под носом строить хорошую дорогу и вовсе
глупо. Если ехать близко, так и дорога не нужна. Раз десять добрые люди
проедут - вот тебе и колея! Чем не дорога? А чтобы взять да и построить
добрую дорогу у себя, и соединить ее с хорошей дорогой у соседа, да чтобы
получилась чистая гладкая дорога в даль далекую - про это никто еще не
додумался, потому что дураки и дороги - это явления взаимосвязанные.
Человек, который с малолетства ездит черт те как, умным уже не вырастет, а
дурак хорошую дорогу никогда не построит, потому что не хватит ему на это
ума. "Дурак ты, и уши у тебя холодные!" - ругает один трухляндец другого.
"Ничего не поделаешь" - разводит руками второй. - "Знать судьба такая". Надо
сказать, что простые трухляндцы не знают термина "Геополитический фактор" и
заменяют его словами "судьба" и "божье наказание", а в последнее время еще и
"враги нации".
Состояние дорог в Трухляндии предрасполагает к тоскливой и медленной,
выматывающей душу езде. По большей части именно так трухляндцы и ездят, и
песни поют такие заунывные, что впору взять да и помереть в пути. Многие и
помирают. Эх!.. Степь да степь кругом, путь далек лежит... путь тряский,
ухабистый, сплошь покрытый пылью да грязью... Но если уж где-то нечаянно
попался путь легкий да укатный, тут уж трухляндец понесется так, словно за
ним все черти гонятся, и скорее всего непременно перевернется, обобьет себе
все бока и очутится в кювете. Вылезет оттуда с поломанным колесом, надетым
на голову, и будет драть волосья из бороды, подсчитывать убытки и бормотать:
"опять нечистый попутал!"
А как же ему не попутать, если человек такой попался. В стране, где
свирепствует Геополитический фактор, других людей и не водится. Когда только
родился на свет, личико сморщенное, ножонками сучит, то и думаешь: ну хоть
этот будет нормальный человек, а только опять вырастает такой же распиздяй,
как и все. Когда надо - его с места не сдвинешь, зато когда не надо -
несется со всей дури, как, скажи, ему вожжа под хвост попала. Непонятно
даже, откуда берется у человека такая удивительная прыть, когда его никто не
просит. Ведь когда попросят, непременно будет сиднем сидеть - только за
смертью его и посылай. А сгонишь с места силком, так обозлится, что не дали
досидеть, и со зла сделает все наоборот. Даже если больше себе во вред чем
другому, ан нет, все равно сделает не как просили - только чтобы другому
подосрать.
Заезжали в Трухляндию путешественники, и в заметках написали, что народ
там живет завидущий и захапистый. Как увидит чего хорошее, тут же стырить
норовит, никого не стесняясь. Вот поэтому, делают вывод путешенственники,
трухляндцы как увидят хорошую дорогу, так и хотят всю ее поскорее захапать -
оттого и несутся как бешеные.
"И какой же трухляндец не любит быстрой езды!" - восклицает
трухляндский поэт. "Тише едешь - дальше будешь" - возражает трухляндская
пословица. Это вопиющее столкновение мнений заставляет человека поколебаться
в самых основах бытия, и беспрестанно наводит на мысль, что вокруг
происходит что-то глубоко неправильное. Неправильное - потому что настоящая,
правильная правда никогда не должна противоречить другой правде, а в
Трухляндии оно всегда только так и бывает. Если в стране правда
неправильная, то и вся страна - тоже неправильная.
Современная геополитика превратилась из геополитики пространства
в геополитику человека. Сейчас геополитика изучает силу человеческого
духа, изменяющего пространство, и внутреннюю связь между политикой
и борьбой социальных интересов, основанных на пространстве.
Р.Хиндер
Трухляндия - неправильная страна. Все что во всем мире действует
правильно, в Трухляндии действует неправильно, либо не действует никак.
Считается, что это происходит в силу Геополитического фактора, но как оно
конкретно происходит, никто не знает и узнать не пытается. Причиной такой
нелюбознательности является вековое трухляндское правило, согласно которому
знание подробностей не облегчает, а только усложняет дело. Кроме того, всем
трухляндцам известно, что если уж Геополитический фактор что-то определяет,
то бороться с этим не только бесполезно, а даже вредно. Но в конце концов
суть даже и не в этом. Просто в этой удивительной стране презирают людей,
которые считают своим долгом сперва тщательно изучить ситуацию, а потом
действовать обдуманно и осторожно. И есть на то причина вековая: ведь когда
бескрайняя земля вокруг пораскинулась, и неизвестно, откуда и какая напасть
завтра прискочит, обдумывать да изучать - только время зря тратить. Все
равно пальцем в небо попадешь. Поэтому трухляндцы предпочитают делать все с
Кондачка и надеяться при этом на трухляндский Авось. "Бог не выдаст, а
свинья не съест" - заявляют при этом трухляндцы, и никогда не скажут никому,
что это за таинственный Кондачок, и где этот Авось, потому что и сами этого
не знают.
К сожалению, кондачок да авось помогают редко, и поэтому бог регулярно
выдает, а свинья исправно ест, и все от этого очень страдают. Но и это тоже
никого не смущает, потому что трухляндцы считают, что всякий, кто родился в
их стране, обязательно должен терпеть всяческие Лишения. "Христос терпел и
нам велел!" - сурово заявляют трухляндцы и терпят такое, чего Христу и на
кресте не привиделось. Иногда ошибки и промахи становятся столь очевидны, а
причиненное ими Страдание столь непереносимо, что трухляндцы начинают рвать
на груди несвежую рубаху, посыпать голову остывшим пеплом и призывать народ
к покаянию. Народ бы, конечно, покаялся, но никто не хочет каяться первым, а
хочет, чтобы сперва кто-нибудь другой. Поэтому никто не кается, очищения
души не происходит, и люди постепенно накапливают злобу, а потом срывают ее
впопыхах на ком ни попадя. И никого в этом обвинить нельзя, потому что когда
бескрайняя земля вокруг пораскинулась, и столько народу на ней, то нет у
человека настоящей жалости к другим людям - слишком уж они далеко, и на
глаза попадаются редко. Только попадутся, только их пожалеть надумаешь, а
они и опять разбрелись кто куда.
"С глаз долой - из сердца вон" - говорит трухляндская пословица. Вот и
не хочется поэтому ничего делать для других людей, которые ни уму, ни
сердцу. Жаба давит. Хоть бы даже и покаяться вперед всех - вона сколько
народу вдалеке живет, и чего это я первый? Пускай где-нибудь подальше
начнут, а я погляжу как оно пойдет - подсказывает человеку жаба. Человек
прислушивается и застывает. Коли хорошо пойдет - так и мы подхватим, а
пойдет нехорошо, то бог даст, может оно где-нибудь остановится, до нас не
дойдет. - продолжает поучать жаба. На самом деле, это конечно никакая не
жаба, а все тот же Геополитический фактор.
Широкие пространства и отдаленность людей друг от друга подавляют
человека, и он чувствует себя как комар на потолке. Сегодня он есть, а
завтра нету. Подохнет, ножки протянет - и не заметит никто. Многие так и
подыхают. Геополитический фактор обезличивает чужую жизнь, обесценивает
чужие радости и беды. Поэтому чужая радость человека не радует, и чужая беда
не в огорчает. Наоборот, ему и то и другое в великую досаду - уж больно
хлопотно обо всех болеть да за всех радоваться. Когда такие пространства
вокруг пораскинулись, как можно сердце для всех раскрыть - ведь никакого
сердца не хватит, порвется оно от натуги! Лучше уж поберечь его для своих
близких, а на всех зря не расходовать - нашептывает человеку Геополитический
фактор. А кто того вещего шопота не слушает, тот начинает страдать за весь
народ и спивается насмерть.
Геополитический фактор внушает человеку крепко-накрепко, что на каждый
чих не наздравствуешься, а на каждый роток не накинешь платок. Ты глянь:
эвон сколько народу-то вокруг! - задушевно шепчет человеку Геополитический
фактор, взяв его за сальный воротник. - Нешто каждому угодишь? - Человек
прислушивается и застывает. - Оно, конечно, жалковато бывает, когда об людях
подумаешь, а только об себе надо вперед всех болеть. Ведь в одиночку для
всей громады все равно ничего не сделаешь - один в поле не воин. Вот если б
всем миром взяться, тогда бы другое дело. - решительно заключает
Геополитический фактор.
Но поскольку за каждую ерунду всем миром не возьмешься, а удобную жизнь
составляют именно малости в большом их числе, то становится понятным, что
Геополитический фактор не оставляет трухляндцам никакой надежды на удобную
жизнь. Это значит, что начнешь в Трухляндии что-нибудь делать, и будешь
ебаться с каждой мелочью как старый Бобик в подворотне. А уж когда до
крупного дойдет, то и вовсе наебешься до смерти, а только с места не
сдвинешься ни на йоту, хоть на этом месте подохни. Многие и подыхают, а все
равно как все было, так оно и есть.
Геополитический фактор делает трухляндскую жизнь невероятно тяжелой, и
поэтому трухляндцы любят помечать о хорошей жизни. Мечтают сладко и со
вкусом, но в реальности ничего не меняют и продолжают делать все по-старому.
Менять ничего не хотят не потому что всем нравится все так как есть, а
просто потому что лень маяться и учиться делать все по-новому - на первых
порах оставить все как есть кажется гораздо легче. А что потом обязательно
будет плохо, хуже смерти, так об этом никто думать не хочет, а вернее,
каждый надеется, что об этом подумает и позаботится кто-нибудь другой. Самое
распространенный в Трухляндии способ добиться желаемого - это подначить
другого сделать то, что надо тебе самому, а сделать или страшно, или жаба
давит, или просто сноровки да умения не хватает. "Ты бы пошел да сделал то
да се, а то ведь совсем уже невпротык!" - убеждает один другого, а сам и
думает: "вот он, дурак, все сделает, а вся благодарность и выгода мне,
умному, достанется, а ему-то, дураку, весь геморрой и все шишки!". "Ты сам
бы пошел да и сделал, чего тебе надо, а то, я гляжу, больно ты горазд на
чужом хую в рай въехать!" - ласково отвечает ему другой. В результате никто
ничего не делает, и доживаются наконец уже до того, что вообще жить нельзя,
а хоть ложись да помирай. Многие и помирают. И только когда каждый поймет,
что если ничего дальше не делать, то все беспощадно перемрут, вот тогда
встают люди всем миром и полгода со стоном и с кровавыми соплями исправляют
то, что и одному человеку было бы полдня спокойно починить, если бы вовремя
взялись и один на другого полвека не кивали.
Бывает, правда, что находится дурак, готовый пострадать за общество и
сделать все загодя, добросовестно и со смекалкой. Сделает дурак все что
хотел, для людей, и тут же поставят ему добрые люди - нет, не памятник, а
подножку. Повалят дурака жестоко наземь, да и затопчут его дружно тяжелыми
грязными сапогами - за все сделанные им хорошие дела. И имя того дурака
непременно с грязью смешают, не пощадят. Вот на этих дураках только
Трухляндия и держится, а иначе давно бы она сгнила как дохлый карась на
речном берегу. Потому и нельзя в Трухляндии хорошие дороги заводить, что
дураки переведутся, а без них, родимых, Трухляндии будет скорая и неминучая
смерть. Эту вековую трухляндскую действительность определяет Геополитический
фактор, и поэтому любые попытки ее изменить обречены на провал.
Помнишь песню, что бывало
Мама в детстве напевала?
Это кошка, это мышка,
Это лагерь, это вышка,
Это время тихой сапой
Убивает маму с папой
И.Бродский
Трухляндию рассудком не понять
И не сравнить Трухляндию с Европой
У ней всегда особенная стать...
Поэт прав: самое сложное для человека, впервые оказавшегося в
Трухляднии, - это понять трухляндский менталитет. Понять его умом
действительно нельзя, а каким местом можно, об этом поэт прямо не говорит.
На первых порах необходимо усвоить, что все то, что во всем мире приносит
пользу, в Трухляндии не приводит ни к чему, а если вовремя не остановиться,
то наносит непоправимый вред. Ведь во всем мире все вещи устроены так, чтобы
приносить пользу всем и каждому. Не дай бог применить их так, чтобы хорошо
было только мне одному, а на остальных на всех насрать - а ведь в Трухляндии
испокон веков именно так и поступают, и даже не мыслят, что можно
по-другому. Вот отсюда и вред от всего заграничного.
Трухляндские вещи сделаны так, что как эту вещь ни приложи, все равно
для себя от нее никакой пользы не дождешься, но зато и другим от нее вреда
намного меньше. А может, и не меньше, просто к большинству разновидностей
отечественного вреда люди уже так привыкли , что и не замечают. Попробуй
лиши их этого вреда, и вреда от этого лишения наверняка будет гораздо больше
чем от самого этого вреда.
В Трухляндии всех, кто наносит вред, незамедлительно сажают в тюрьму.
Тюрьма в Трухляндии не имеет ни стен, ни крыши. Она представляет собой
огромный палаточный Лагерь, отделенный от остального мира глубоким Рвом,
наполненным холодной грязной водой. Трухляндцы называют этот лагерь Зоной.
Жизнь на Зоне суровая, но справедливая, гораздо справедливее чем на воле. На
воле человека в Трухляндии всегда могут ни за что ни про что побить -
ногами, кулаками, дембельским ремнем с гнутой пряжкой, палкой, молотком,
пешней, топорищем, оплеткой силового кабеля, обрезком арматуры, плетью
водопроводной трубы, связкой парашютных строп, ножкой стола, тарным ящиком,
силикатным кирпичом, табуреткой, монтировкой, ручкой от лопаты или граблей,
разводным ключом, кривым стартером и другими подручными предметами. Побьют и
даже денег не заплатят, наоборот еще, те что найдут, сразу отнимут и уйдут,
руки не подав, сволочи. На Зоне человека бьют аккуратно, бьют только
уставными резиновыми дубинками, и всегда за дело. Каждый трухляндец мечтает
хотя бы раз в жизни побывать на зоне, чтобы потом всю жизнь иметь Авторитет.
Но на зону всех подряд не пускают, потому что она не резиновая.
Посреди зоны стоит Вышка, на которой находится часовой с ручным
пулеметом и прожектором. Еще на вышке установлены метеорологические приборы
в виде барометра и термометра, телевизионная антенна, и большая злющая
сирена, которая страшно воет по утрам вместо будильника. Вечером часовой
включает на вышке красную лампочку, и она всю ночь мигает в темноте, чтобы в
вышку не врезались американские спутники, которые повсюду летают и
проверяют, хорошо ли соблюдают там, внизу, права человека. Когда гражданина
Трухляндии приговаривают к Смертной казни, ему на голову надевают пыльный
Мешок, затаскивают за ноги на Вышку и сбрасывают оттуда вниз головой на все
четыре стороны. Если сразу насмерть не убился, то подбирают, опять
затаскивают наверх и сбрасывают еще раз - и так до тех пор, пока тюремный
врач, командующий смертной казнью, не убедится что казнимый умер. Из-за этой
традиции смертную казнь в Трухляндии так и называют - "вышка". Те, кто
боится смертного приговора, тренируются заранее, прыгая с учебной вышки в
ледяную воду и постепенно увеличивая толщину льда. Из-за них в Закон о
смертной казни было внесено Дополнение о том, чтобы тех, кто не разобьется с
вышки пять раз подряд, на шестой раз наверх не тащили, а пристреливали из
чего-нибудь прямо внизу, под вышкой. Заработать "вышку" считается в народе
большой доблестью, а смерть под вышкой считается одной из самых достойных.
Во глубине трухляндской Лесотундры закопано несметное количество
Вредных Ископаемых, которые во всем остальном мире считаются полезными.
Заграница платит за них огромные деньги. Трухляндские аборигены выкапывают
ископаемые наружу и продают Загранице через Трубу. Загранице выходит от
Трубы большая польза, а Трухляндии, как всегда, один вред. Труба худая,
никто ее не чинит. По дороге из нее постоянно воруют и продают ведрами на
сторону, а чтобы не было видно кто сколько украл, специально разливают
больше чем украли, поэтому экология вокруг Трубы ухудшается год от года.
Деньги от продажи вредных ископаемых бесследно исчезают в Оффшорной Зоне,
где их кладут в Оффшорные банки. Когда банки наполняются доверху, их
закупоривают и закапывают глубоко в землю, чтобы никто не нашел. Оффшорная
Зона отделена от остального мира не рвом с водой, а морями и океанами.
Трухляндцы знают наизусть, кто сидит в Оффшорной Зоне и по какой статье, и
просят Правительство перевести их оттуда в обычную Зону, а ископаемые деньги
отрыть из земли и раздать населению. Но те, кто сидит в Оффшорной Зоне,
отдают Правительству часть ископаемых денег, чтобы оно эти просьбы
игнорировало. Обозреватели и политологи объясняют ситуацию вокруг Трубы
действием Геополитического фактора, и утверждают, что любые попытки ее
изменить обречены на провал.
Иногда трухляндский народ теряет терпение, и начинает трясти
веснушчатыми кулаками и вопить, что их родину продали, а деньги пропили, что
власть вся подкупленная, и что в Оффшорной Зоне сидят все друзья и кумовья
Правительства, и вообще непонятно, откуда все эти проходимцы понабежали, и
что надо скорее отправлять Правительство в отставку. На это Правительство
отвечает, что не только они, а и все вокруг сволочи, хороших людей нет
совсем, и никто не может дать гарантию, что новое правительство будет лучше,
и воровать при нем станут меньше. На требования подать в отставку,
Правительство отвечает, что ни в какую отставку оно не пойдет, потому что
ему и так жить хорошо и сытно, и скорее оно отправит в отставку народ. После
этого заявления народ успокаивается, и все до поры до времени опять
затихает.
Надо заметить, что основная масса населения Трухляндии действительно
живет очень бедно, потому что деньги от Трубы в страну не попадают, а больше
кормиться как бы и нечем. Дело в том, что все только ноют, что мол, бедность
замучила, но по существу никто ничего не делает, потому что все равно
кто-нибудь придет и все сделанное отберет. Поэтому и делать никто ничего
толком не умеет, что и учиться бестолку. А так, конечно, население давно уже
могло бы научиться делать руками что-нибудь стоящее и потом это продавать, и
с того жить. Да только такой традиции не было от века, и развиться ей мешал
Геополитический фактор. Ведь когда земли мало, народ живет кучно, и вокруг
все тебя знают как облупленного, то единственный способ прокрутиться - это
что-нибудь нужное смастерить или в поле вырастить и по-честному продать, а
на вырученные деньги купить чего тебе не хватает. А когда вокруг простор
немеряный, то ничего ни делать, ни продавать по-честному не хочется.
Кажется, что гораздо проще сбегать куда-нибудь налево али направо, да и
найти все за так. Страна большая, конца и края не видать - как тут нужному
не отыскаться! Кто-то потерял, а ты и нашел. А не нашел - тоже не беда.
Можно найти на помойке какое-нибудь фуфло и продать его кому-нибудь, а потом
смыться с деньгами подальше и купить там на них хорошую вещь. А можно просто
зайти чуть подальше, где тебя никто не знает, спиздить у чужих то, что тебе
надо, и принести своим. Так до сих пор все и делают. Специалисты называют
это экстенсивным способом хозяйствования и утверждают, что он сложился под
влиянием Геополитическиго фактора, и поэтому любые попытки его изменить
обречены на провал.
Постоянное и глобальное перераспределение ценностей с изъятием их у
далеких и чужих в пользу близких и своих приводит к тому, что люди в
Трухляндии тотально разделяют соплеменников на своих и чужих, чего ни в
какой другой стране не найдешь. Всякий трухляндец с младых ногтей усваивает
простую истину о том, что своих мало, и их надо беречь, а чужих - толпы, и
нефиг их жалеть. Исходя из этой философии, чужих людей постоянно
обворовывают, им хамят всегда и везде, в трамвае их толкают под ребра локтем
и наступают пяткой на мизинец, а когда они пытаются незаметно перебежать
дорогу, немедленно давят грузовиком. На хуй чужих людей посылают
обязательно, не меньше трех раз на дню, и при этом часто норовят еще и по
зубам хлястнуть. Если чужого не посылать на хуй достаточно долго, ну скажем,
дня три, то он с перепугу может вообразить, что уже стал своим. Тогда он
может от радости обнаглеть и начать требовать от других то, что ему и так
обязаны дать по закону, но никто и не думал давать и никогда не даст, потому
что он не свой, а чужой. Зато к своим трухляндцы относятся очень трепетно.
Наебать чужих, чтобы выручить своих - святое дело. Тут допустимо все - от
лжесвидетельствования и до убийства. За одного своего трухляндец готов убить
сто чужих. Своих поддерживают всеми силами, за своих с готовностью проливают
кровь, жертвуют деньгами и здоровьем, и никогда не дадут своему пропасть. У
кого всюду свои люди, тот в Трухляндии живет припеваючи. А среди чужих жить
- лучше и не думай! Пропадешь, и костей не соберут. Другими словами, в
Трухляндии национальный характер местных жителей определяется
Геополитическим фактором, и поэтому любые попытки его изменить обречены на
провал..
Трухляндская государственная машина невероятно деспотична и страшно
далека от народа. В силу огромных размеров страны государство до сих пор не
может подсчитать количество подданных. Оно испокон веков считает
человеческие ресурсы неисчерпаемыми и не заботится об их сохранении,
благоденствии и преумножении их числа. Другими словами, трухляндская
государственная власть считает население страны, которой оно управляет,
чужими, а членов правящего клана - своими, и соответственно строит свои
отношения с народом. Вследствие большой длительности такого отношения слова
"бояться" и "уважать" в трухляндском языке являются синонимами. Народ
относится к своим правителям не лучше чем они к нему. Государство строит
тюрьмы в большом количестве, но граждане не хотят отсиживать весь срок,
который им припаяли, и как только заведут в тюрьме полезные знакомства с
авторитетными людьми, сразу удирают из тюрьмы и выполняют их неотложные
поручения: воруют, грабят, убивают, а на государственные интересы плюют.
Государство почти не строит общественных туалетов, потому что граждане все