Страница:
– Да ничего. У меня диск отформатирован. Программ никаких не осталось. А те, что остались, под жестким контролем операционной системы.
– Че так? – поинтересовался Алекс.
– Папа был женоненавистником.
– Ну зато уши ты мастерски умеешь пластырем заклеивать, – сказал Алекс. – Спасибо тебе.
Они налили по новой, и еще выпили.
– Совсем забыл, – сказал Макс. – Я тут СМС-ку получил от Эммануила. Приглашает на демонстрацию своих достижений.
– А кто это? – спросила Маня.
– Это редкий городской сумасшедший. Про него надо отдельно рассказывать, – сказал Макс.
– Так расскажи.
И Макс, налив еще коньяку, принялся рассказывать.
– Один из физиков, Эрвин Шредингер, создатель квантовой механики, в 1935 году придумал эксперимент с котом. В закрытый ящик помещается кот. В ящике есть механизм, содержащий радиоактивное ядро, ну в смысле атом радиоактивного элемента, и емкость с ядовитым газом. Параметры эксперимента подобраны так, что вероятность распада ядра за 1 час равна 1/2. Если ядро распадается, то открывается емкость с газом, и кот умирает. Согласно квантовой механике, если над ядром не производится наблюдение, то его состояние описывается суперпозицией (смешением) двух состояний – распавшегося ядра и нераспавшегося ядра. Следовательно, кот, сидящий в ящике, и жив, и мертв одновременно. Если же ящик открыть, то экспериментатор может увидеть только какое-нибудь одно конкретное состояние – «ядро распалось, кот мертв» или «ядро не распалось, кот жив». Пока все понятно?
– Пока да, – сказала Маня. – Это ж даже коту понятно.
Они снова налили, снова выпили, снова закусили лимончиком.
– Тогда продолжаю. Шредингера интересовал вопрос: когда система перестает существовать как смешение двух состояний и выбирает одно конкретное? Копенгагенская интерпретация квантовой механики говорит, что выбор одного состояния происходит в момент наблюдения. Но существует другая интерпретация: оксфордская или многомировая. Ее предложил Хью Эверетт в 1957 году. В многомировой интерпретации квантовой механики, когда ящик открывается, реальность расщепляется на две независимые ветки, в одной из которых наблюдатель смотрит на ящик с мертвым котом, а в другой – наблюдатель смотрит на живого кота.
– Бред какой-то, – сказала Маня, допивая бокал.
– И тем не менее, физики до сих пор не могут договориться о том, какая же из двух интерпретаций ближе к истине, – сказал Макс.
– И что же ваш Эммануил? Как он сошел сума по этому поводу?
Алекс разлил по новой.
– Манечка, душка, – попросил он, – давай нарежь еще лимончику. И я там у Макса в холодильнике видел колбасочку и сыр.
– Ну прямо мужской шовинизм какой-то, – сказала Маня. – На самом интересном месте заставить девушку резать сыр.
Она достала нож, колбаску, сыр и начала все это нарезать.
– Продолжай, Макс, – сказала она. – У меня многопроцессорная материнка, я могу резать и слушать одновременно.
– Я учту, – сказал Макс. – Так вот, Эммануил решил сделать такой же ящик, но поместить в него человека. Чтобы путешествовать из одной ветки реальности в другую.
– И реально сделал? – спросила Маня.
– Реально сделал, – подтвердил Макс. – Долго, правда, возился с радиоактивными элементами, отделяя один атом. Ну, ты понимаешь, что это сложно. Однако, как-то решил эту задачу. Правда, сильно полысел в процессе. Да и по двору, где он живет, начали лысые кошки шариться.
– Бедные соседи, – сказала Маня.
Алекс достал мобильный телефон и нашел сообщение.
– Вот сообщение. Сегодня ночью пришло. «Приглашаю для демонстрации возможностей моего ящика в воскресенье в 21–00. Соберутся все инвесторы. У меня все получилось». Пойдем?
– Он интересный псих, – сказала Маня, – посмотреть можно.
– Ну, тогда пойдем, – согласился Макс.
– Только я бы тебе рекомендовала, Макс, свинцовые трусы надеть, – сказала Маня. – Понимаешь, о чем я?
– Ну, ребята, вы поскромнее, рядом же укушенная в ухо жертва супружеской ревности, – взмолился Макс. – К тому же еще и утомленная многолетним воздержанием.
Однако, когда Маня отвернулась, чтобы поставить на место разделочную доску, Алекс глазами спросил у Макса: «Ну ты правда ее?..». И когда Макс кивнул головой, Алекс почти подпрыгнул на месте и активно закивал головой.
– Чего это вы там перемигиваетесь за моей спиной? – спросила Маня, не поворачиваясь.
– Ты что, видишь? – спросил Макс.
– У тебя в вытяжке все отражается, – сказала Маня, показывая на отражение.
– Мы просто хотим тебе афродизиак в коньяк подсыпать, – сказал Макс.
– Ну, я думаю, что сегодня ночью мы можем смело обойтись и без афродизиака, – улыбнулась Маня.
– Не! Ну вы и извращенцы! Чего вы при мне о сексе говорите! Я же в постели с женщиной уже два года не был! – возмутился Алекс.
– Бедненький! – сказала Маня. – Между прочим, Фриде ты, кажется, понравился. А она тебе как?
Алекс покраснел.
– И это взрослый мужчина! – шутливо-укоризненно покачала головой Маня.
– Так что, и правда пойдем к Эммануилу на ящик смотреть? – спросил Алекс.
– А пойдем! – сказала Маня. – Приняли мы достаточно, радиация к нам не пристанет. Только я бы дозиметр все-таки взяла.
– А у тебя есть? – спросил Макс.
– Папа в Чернобыле работал. Конечно, есть.
– Отлично, – сказал Алекс. – А, может, мне с вами не ходить?
– Что так? – поинтересовался Макс.
– Да Эммануил может меня уболтать в ящик прыгнуть, – грустно признался Алекс. – Он, сука, языкастый.
– Мы тебя в обиду не дадим, – заверила Маня.
5
– Че так? – поинтересовался Алекс.
– Папа был женоненавистником.
– Ну зато уши ты мастерски умеешь пластырем заклеивать, – сказал Алекс. – Спасибо тебе.
Они налили по новой, и еще выпили.
– Совсем забыл, – сказал Макс. – Я тут СМС-ку получил от Эммануила. Приглашает на демонстрацию своих достижений.
– А кто это? – спросила Маня.
– Это редкий городской сумасшедший. Про него надо отдельно рассказывать, – сказал Макс.
– Так расскажи.
И Макс, налив еще коньяку, принялся рассказывать.
– Один из физиков, Эрвин Шредингер, создатель квантовой механики, в 1935 году придумал эксперимент с котом. В закрытый ящик помещается кот. В ящике есть механизм, содержащий радиоактивное ядро, ну в смысле атом радиоактивного элемента, и емкость с ядовитым газом. Параметры эксперимента подобраны так, что вероятность распада ядра за 1 час равна 1/2. Если ядро распадается, то открывается емкость с газом, и кот умирает. Согласно квантовой механике, если над ядром не производится наблюдение, то его состояние описывается суперпозицией (смешением) двух состояний – распавшегося ядра и нераспавшегося ядра. Следовательно, кот, сидящий в ящике, и жив, и мертв одновременно. Если же ящик открыть, то экспериментатор может увидеть только какое-нибудь одно конкретное состояние – «ядро распалось, кот мертв» или «ядро не распалось, кот жив». Пока все понятно?
– Пока да, – сказала Маня. – Это ж даже коту понятно.
Они снова налили, снова выпили, снова закусили лимончиком.
– Тогда продолжаю. Шредингера интересовал вопрос: когда система перестает существовать как смешение двух состояний и выбирает одно конкретное? Копенгагенская интерпретация квантовой механики говорит, что выбор одного состояния происходит в момент наблюдения. Но существует другая интерпретация: оксфордская или многомировая. Ее предложил Хью Эверетт в 1957 году. В многомировой интерпретации квантовой механики, когда ящик открывается, реальность расщепляется на две независимые ветки, в одной из которых наблюдатель смотрит на ящик с мертвым котом, а в другой – наблюдатель смотрит на живого кота.
– Бред какой-то, – сказала Маня, допивая бокал.
– И тем не менее, физики до сих пор не могут договориться о том, какая же из двух интерпретаций ближе к истине, – сказал Макс.
– И что же ваш Эммануил? Как он сошел сума по этому поводу?
Алекс разлил по новой.
– Манечка, душка, – попросил он, – давай нарежь еще лимончику. И я там у Макса в холодильнике видел колбасочку и сыр.
– Ну прямо мужской шовинизм какой-то, – сказала Маня. – На самом интересном месте заставить девушку резать сыр.
Она достала нож, колбаску, сыр и начала все это нарезать.
– Продолжай, Макс, – сказала она. – У меня многопроцессорная материнка, я могу резать и слушать одновременно.
– Я учту, – сказал Макс. – Так вот, Эммануил решил сделать такой же ящик, но поместить в него человека. Чтобы путешествовать из одной ветки реальности в другую.
– И реально сделал? – спросила Маня.
– Реально сделал, – подтвердил Макс. – Долго, правда, возился с радиоактивными элементами, отделяя один атом. Ну, ты понимаешь, что это сложно. Однако, как-то решил эту задачу. Правда, сильно полысел в процессе. Да и по двору, где он живет, начали лысые кошки шариться.
– Бедные соседи, – сказала Маня.
Алекс достал мобильный телефон и нашел сообщение.
– Вот сообщение. Сегодня ночью пришло. «Приглашаю для демонстрации возможностей моего ящика в воскресенье в 21–00. Соберутся все инвесторы. У меня все получилось». Пойдем?
– Он интересный псих, – сказала Маня, – посмотреть можно.
– Ну, тогда пойдем, – согласился Макс.
– Только я бы тебе рекомендовала, Макс, свинцовые трусы надеть, – сказала Маня. – Понимаешь, о чем я?
– Ну, ребята, вы поскромнее, рядом же укушенная в ухо жертва супружеской ревности, – взмолился Макс. – К тому же еще и утомленная многолетним воздержанием.
Однако, когда Маня отвернулась, чтобы поставить на место разделочную доску, Алекс глазами спросил у Макса: «Ну ты правда ее?..». И когда Макс кивнул головой, Алекс почти подпрыгнул на месте и активно закивал головой.
– Чего это вы там перемигиваетесь за моей спиной? – спросила Маня, не поворачиваясь.
– Ты что, видишь? – спросил Макс.
– У тебя в вытяжке все отражается, – сказала Маня, показывая на отражение.
– Мы просто хотим тебе афродизиак в коньяк подсыпать, – сказал Макс.
– Ну, я думаю, что сегодня ночью мы можем смело обойтись и без афродизиака, – улыбнулась Маня.
– Не! Ну вы и извращенцы! Чего вы при мне о сексе говорите! Я же в постели с женщиной уже два года не был! – возмутился Алекс.
– Бедненький! – сказала Маня. – Между прочим, Фриде ты, кажется, понравился. А она тебе как?
Алекс покраснел.
– И это взрослый мужчина! – шутливо-укоризненно покачала головой Маня.
– Так что, и правда пойдем к Эммануилу на ящик смотреть? – спросил Алекс.
– А пойдем! – сказала Маня. – Приняли мы достаточно, радиация к нам не пристанет. Только я бы дозиметр все-таки взяла.
– А у тебя есть? – спросил Макс.
– Папа в Чернобыле работал. Конечно, есть.
– Отлично, – сказал Алекс. – А, может, мне с вами не ходить?
– Что так? – поинтересовался Макс.
– Да Эммануил может меня уболтать в ящик прыгнуть, – грустно признался Алекс. – Он, сука, языкастый.
– Мы тебя в обиду не дадим, – заверила Маня.
5
Эммануил жил в старом трехэтажном одесском доме. В дальнем конце дворика чудом сохранился фонтан конца девятнадцатого века. Конечно, не работающий. Во двор вели ржавые, распахнутые настежь и покривленные чьей-то чудовищной силой железные ворота. Покривленные настолько, что закрыться они уже не могли. Посреди двора лежала большая лужа, отражающая в небо светящиеся окна квартир. Когда Макс, Алекс и Маня вошли во двор, из лужи пила большая рыжая кошка, действительно местами лысоватая.
– Да он тут чернобыльский зоопарк скоро разведет, – сказала Маня, поеживаясь.
– Ну тогда ему придется стать главным экспонатом, – ответил Алекс.
– Я совершенно забыл, в какой подъезд нам нужно. Помню, что квартира восемнадцать.
Они прокрались по краю лужи, вглядываясь в таблички с номерами квартир, расположенные рядом с дверями подъездов, и такие же ржавые, как и ворота. Нужная им восемнадцатая квартира оказалась в третьем подъезде. Они поднялись по скрипучей деревянной лестнице, подсвечивая маниной зажигалкой номера квартир, и, наконец, нащупали кнопку дверного звонка.
Дверь открылась. Послышался тихий голос:
– Входите.
Они вошли. В хорошо освещенной гостиной сидели на расставленных рядами стульях больше десятка человек.
– Собрание городских сумасшедших! – прошептал Макс на ухо Мане, оглядываясь вокруг.
Маня между тем смотрела на дозиметр.
– Нам тут больше, чем на час, оставаться нельзя, – сказала она. – Фонит конкретно.
– Не волнуйся. Не останемся, – сказал Макс. – У нас еще много планов на вечер.
– Надеюсь, ты не растратишь здесь весь свой запал, – прошептала Маня, слегка прижимаясь бедром и грудью к своему кавалеру.
Гости выглядели весьма экстравагантно. Чувствовалось, что это люди, имеющие неплохой достаток. Дама лет тридцати пяти опиралась на красивую голубую тросточку, рядом с ней блестел двумя крупными бриллиантами на перстнях толстячок с бегающими глазками. Поодаль ото всех сидел человек, с которым Макс, войдя, обменялся рукопожатиями. Это был высокий брюнет в идеально сидящем на нем костюме.
– Кто это? – спросила Маня.
– Мой заказчик, – ответил Макс. – Виктор Холливуд.
– Холливуд? Фамилия такая?
– На визитке написано именно так.
– Интересный человек, – сказала Манечка. – Смутно знакомый. Где-то я его уже видела.
Почти все присутствующие были одеты в яркую и не подходящую к убогому интерьеру модную одежду.
Эммануил, выбежавший откуда-то из недр своей квартиры, суетливо пожал руки Алексу и Максу, заискивающе улыбнулся прекрасной Манечке, и предложил усаживаться на свободные места. Помявшись некоторое время, он удалился в соседнюю комнату, и скоро вкатил на встроенных колесиках большой ящик, напоминающий кабину лифта. Потом он снова ушел в соседнюю комнату и вернулся с худым белым котом на руках.
– Вот он, лифт между ветками реальности, – сказал Эммануил, показывая на ящик. – Сегодня он снова готов к путешествию. И каждый из вас, если пожелает, может им воспользоваться. Сегодня этот белый котик отправится туда, куда я сам хотел бы попасть всей душой. Впрочем, прежде, чем я отдам это великолепное животное на волю сил квантовой механики, я хочу поделиться с Вами некоторыми выводами, к которым пришел накануне. Эти выводы позволяют полностью пересмотреть значение проделанной мною исследовательской работы.
Присутствующие заинтересованно смотрели на Эммануила. Он удовлетворенно кивнул, и продолжил:
– Каждый путешественник по веткам реальности, отдавая свою жизнь во власть квантово-механических вероятностей, рискует. Но он всегда остается живым, поскольку не замечает свою гибель в той ветке реальности, откуда он отправился в путь. Если посмотреть на ситуацию с точки зрения самого участника, остаться в живых – это невероятная удача. Ведь он мог погибнуть, но не погиб. Когда он совершает прыжок в следующий раз, в системе отсчета, связанной с ним, вероятность выжить еще меньше. Но он выживает благодаря законам квантовой механики. В системе отсчета, связанной с путешественником, каждое следующее благополучное перемещение – это невероятное везение. А для везения нужна удача.
Публика явно начала скучать. Но Эммануил, увлеченный логикой своего рассуждения, не замечал этого:
– Введем переменную «удача», характеризующую путешественника, и определим ее как наступление благоприятного исхода при уменьшении его вероятности. Поскольку в системе отсчета, связанной с путешественником, вероятность выживания при каждом следующем перемещении меньше, чем при предыдущем, в пределе мы получаем бесконечно малую вероятность благополучного для него завершения следующего путешествия. Но, подчеркиваю, это так только в системе отсчета, связанной с путешественником. Переходя в систему отсчета, связанную с ученым-экспериментатором, мы понимаем, что путешественник всегда остается жив. Снова возвращаясь в систему отсчета, связанную с путешественником, можно констатировать, что при каждом следующем перемещении удача путешественника увеличивается. В пределе она становится бесконечно большой величиной. А теперь ответьте на простой вопрос: удача какого существа в этом Универсуме может быть бесконечно велика? Уверен, Вы уже понимаете, к чему я клоню. Вы можете возразить, что эта удача также увеличивается только в системе отсчета, связанной с путешественником. Но разве удача Создателя Универсума не связана с системой отсчета «Создатель»? Таким образом, путешествуя по веткам реальности, мы будем увеличиваем свою удачу, до тех пор, пока наша удача не станет бесконечно близка к удаче самого могущественного существа в этом Универсуме. Что потом? Означает ли увеличение удачи так же и рост личного могущества путешественника? Я не знаю. Но мне интересно попробовать.
– Почему Вы решили, Эммануил, что удача путешественника растет? – спросила дама с голубой тросточкой. – Ведь Вы сами сказали, что он не может погибнуть из-за этой вашей квантовой механики.
– Видите ли, мадам, если Вашей жизни опасность угрожает сотни раз, и каждый раз Вы по своим личным ощущениям, оказываетесь живой и невредимой, разве это не является признаком того, что удача на Вашей стороне?
Дама с тросточкой, очевидно не знающая, что такое система отсчета, недоуменно пожала плечами.
– Я приглашаю каждого из вас шагнуть в будущее, к своей удаче и везению. Давайте перестанем отправлять туда кошек. Отправимся туда сами! Кто-нибудь! Есть желающие? Или мне придется все же отправить туда очередное бесстрашное животное?
Белый кот, сидящий на руках Эммануила протяжно мяукнул и попытался спрыгнуть на пол. Но Эммануил не отпустил его.
Толстячок с бегающими глазками привстал со стула, и снова тяжело сел в него.
– Я бы, наверное, хотел, – сказал он, – отправиться в другую ветку реальности. Но я боюсь.
Эммануил поднял белого кота над головой. Кот с вялым презрением осматривал с высоты окружающих и молчал.
– А он не боится, – сказал Эммануил. – Я бы с радостью шагнул в этот ящик сам, но кто же завершит эксперимент? Кто подготовит следующий? Пока мое место здесь.
– Очень впечатляет, – сказала дама с голубой тросточкой.
При этом ее тросточка ярко блеснула в тусклом свете электрических ламп, прячущихся в запыленной люстре под потолком. – Вы, сударь, весьма красноречивы. Но я тоже пока воздержусь от такой формы путешествий.
Публика зашумела, зрители либо обсуждали сказанное Эммануилом, либо обрадовались окончанию его лекции.
– Я бы тоже хотел шагнуть в ящик, – негромко сказал Алекс друзьям.
– Даже не думай, – прошептал в ответ Макс.
Честно говоря, Макс уже жалел, что привел Маню на это скучное сборище обеспеченных городских сумасшедших. Лучше бы они просто валялись голыми в постели и слушали щебет птиц за окном.
– Давай уйдем отсюда, – прошептал он ей.
– Еще чуть-чуть. Мне интересно.
Между тем Эммануил, гордо выпрямившись, встал около своего ящика и произнес пламенную речь, обращаясь к обладательнице драгоценной голубой трости.
– Ваш отказ ничего не решает. Прямо сейчас в других ветках реальности мои двойники ведут этот разговор с вашими двойниками. И все возможные исходы реализуются в любом случае. Поэтому я принимаю ваш выбор как должное. И сажаю в ящик кота.
Кот мяукнул, но позволил посадить себя в ящик и закрыть за собой дверь.
– Какое-то сумасшествие, – сказала дама с тросточкой. – Просто безумие. А если кот погибнет?
– Кот этого не заметит, – сказал Эммануил. – Он будет жить в другой ветке реальности.
Проверив еще раз, герметично ли закрыт ящик, Эммануил нажал на кнопку, которая выглядела как обычный настенный выключатель. Все помолчали.
– Когда путешественников по веткам реальности станут тысячи, Вы осознаете, что я предлагаю Вам путь, который стоит пройти. Но скорее всего, в это время меня уже не будет в этой ветке реальности. Сейчас нам остается только ждать. Один час.
– Браво! – сказал Виктор Холливуд. – Брависсимо!
Эммануил вопросительно посмотрел на гостя.
– Извините, я не представился. Меня зовут Виктор Холливуд. И я здесь, чтобы внести свою скромную лепту в Ваши исследования, Эммануил.
– О чем Вы говорите? – спросил начавший волноваться экспериментатор.
Виктор Холливуд хлопнул в ладоши, и из прихожей вышел человек с двумя чемоданчиками в руках.
– Я передаю в Ваше полное распоряжение один миллион долларов США, – сказал Виктор Холливуд. – И пусть удача всегда будет на Вашей стороне, Эммануил.
Человек с чемоданчиками поставил их на пол, рядом со слегка ошалевшим Эммануилом, присел, открыл их один за другим, и присутствующие увидели ровные банковские пачки зеленых купюр.
– Восхитительно! – сказала дама с голубой тросточкой. – Какая неслыханная щедрость. Вероятно, все-таки небескорыстная.
– Отчасти Вы правы, мадам, – Виктор Холливуд картинно поклонился в сторону собеседницы. – Я действительно небескорыстен. Мне нужно, чтобы Вы, Эммануил, сделали для меня некоторое количество таких ящиков.
– Некоторое количество? – спросил Эммануил. – Я сделаю. Конечно, сделаю… Потребуется кое-что докупить, оборудование, материалы…
– Оборудование, милейший, как и материалы, и инструменты, я Вам обеспечу сам, – сказал Виктор Холливуд. – Я приглашаю Вас поработать на объекте, который сейчас проектирует присутствующий здесь талантливый архитектор Макс. Я объясню Вам все, когда Ваши гости разойдутся.
– Хорошо, – сипловато согласился Эммануил.
Человек закрыл чемоданчики, поставил их рядом с Эммануилом, и отошел в задние ряды.
– Вот это да! Интересно, он всем миллионы раздает? – шепотом спросила Маня.
– Кто знает? Но с деньгами Виктор расстается легко, – шепотом прокомментировал Макс. – Как будто бы сам их печатает.
– Благодарю за высокую оценку моей работы, – Эммануил почти плакал. – Миллион долларов – это слишком много.
– Не волнуйтесь, Эммануил. Вы найдете, на что их потратить, – улыбнулся Виктор Холливуд.
Его улыбка была немного пугающей. Наверное, все дело было в чертах лица. Они не казались четко очерченными. Вглядываясь в его лицо, можно было заметить еще одну странность: зрачки Виктора Холливуда не были круглой формы, они менялись, танцевали, словно маленькие плоские черные облачка посреди его глаз.
– Сколько еще ждать исхода эксперимента? – спросил толстячок.
– Пятьдесят минут, – машинально ответил Эммануил.
– Я столько не выдержу, – сказала Маня Максу на ухо. – Пойдем отсюда.
– Алекс? Ты идешь? – Макс толкнул друга.
– Неудобно как-то, – ответил Алекс.
– Теперь тут в комнате фонит еще больше, – сказала Маня, взглянув на дозиметр. – Пора уходить.
– А как же исход эксперимента? – спросил Алекс.
– Кот умрет. Или не умрет. Какая разница? – спросила Маня.
Маня, Алекс и Макс, ничего не объясняя изумленному Эммануилу, двинулись к выходу.
– Макс, до свидания. Надеюсь, завтра увидеться, – громко сказал Виктор Холливуд.
– До свидания. Созвонимся, – ответил Макс.
– Чудесная трость, – сказала Маня, проходя мимо дамы.
– Благодарю, – кивнула дама, явно польщенная вниманием молодой особы.
Маня изобразила воздушный поцелуй Эммануилу и выпорхнула из гостиной. Макс и Алекс последовали за ней. Алекс, прежде, чем исчезнуть за дверью, повернулся к Эммануилу и изобразил рукой жест «позвони мне», а потом вслед за своими друзьями вышел на лестничную площадку.
– Афигеть! Вы меня не разыгрывали! Он реально сделал этот ящик! – Маня была в восторге. – И получил за это миллион! Боже мой! Меня сейчас хватит удар! Какую только фигню не финансируют эти богатые упыри! Ну все! С меня хватит этих мрачных городских собраний. Давайте поедем в какой-нибудь ночной клуб и потанцуем.
– В ночной клуб? – сказал Алекс. – Это, наверное, слишком для моих старых костей и для моего укушенного уха.
– Да ладно тебе, Алекс! – сказала Маня. – Не капризничай. Мы тебе отличную подружку найдем для танцев! Пошли!
– Подружку? Ну, это аргумент!
Они зашли в клуб «Фибо». Был еще слишком ранний вечер, и клуб практически пустовал. Танцпол поманил к себе Манечку Мейкер. И некоторое время они танцевали. Маня выделывала такие коленца, что Макс ею откровенно любовался. А Алекс завидовал. Скоро на танцполе появилось еще несколько красивых девушек. Алекс улыбался им, но те не выражали готовности познакомиться.
– Угости вон ту девушку коктейлем, – предложил Макс, показывая на брюнетку, которая пару раз стрельнула в Алекса прицельным, хорошо откалиброванным взглядом.
Алекс было двинулся к девушке, но в ту же минуту к ней подошел молодой человек и, обняв за талию, куда-то увел. Алекс заметно погрустнел. Они потанцевали еще чуть-чуть, а потом переместились в VIP-зал.
Вип-зал представлял собою пространство, для попадания в которое надо было заплатить унылому охраннику. Вся вип-зона была спроектирована как лабиринт небольших залов, в которых можно было совершенно уединиться. Тут собирались небольшие компании, и веселились, как им было угодно. Этим клуб привлекал к себе множество нетрадиционных групп: геи, лесбиянки, нудисты, фашисты, тантристы, садо-мазохисты, – все устремлялись сюда, чтобы отдыхать так, как было принято в их кругу.
– Ты тут постоянно бываешь? – спросила Маня.
– Иногда бываю, – ответил Макс. – Клиенты мне часто назначают встречи в самых экзотических местах.
Официант принес заказанный кальян и коктейли.
– Чувствуется, я так и останусь сегодня без девушки, – грустно сказал Алекс. – Даже потанцевать не с кем!
– Да ладно тебе, Алекс. Посмотри на вещи под другим углом, – сказала Манечка. – Зачем тебе какая-то девушка на один вечер, если ты понравился Фриде?
– В самом деле, – сказал Макс. – Позвони ей, предложи встретиться.
– Уже поздно, наверное, – сказал Алекс, смущаясь. – Вдруг она подумает, что я легкомысленный? И лучше вспомни, сколько ты собирался с Маней познакомиться.
– Вот тут ты в точку попал, – улыбнулся Макс. – Но неужели ты думаешь, что я жалею о том, что осмелился?
– Вижу, что не жалеешь, – завистливо вздохнул Алекс, и припал к кальяну.
– Тем более, что с Фридой ты уже знаком, – сказала Маня. – Так чего же ты ждешь?
– Нет, друзья. Лучше уж я позволю себе парочку вкусных коктейлей, – сказал Алекс. – А Фриду завтра точно приглашу на свидание.
Они заказали коктейли. Пока Алекс предавался поглощению одурманивающих химических веществ, Макс и Маня увлеченно целовались.
– Пойду-ка я еще потанцую, – сказал Алекс, осушив два крепких напитка. – Надо показать местным красоткам, какими неуемными бывают настоящие адвокаты. Там, наверное, как раз началась самая что ни на есть тусовка.
– Ты пока посиди, – посоветовал Макс. – Подожди, пока коктейль найдет свое место в теле.
– Хорошо. Я тут полежу, – послушно провозгласил Алекс, укладываясь на низкий диван с подушками.
Через пару минут Макс и Маня услышали его могучий храп.
– Я хочу тебя, – сказала Маня.
– И я хочу.
– Раздень меня, – прошептала Маня.
Это был долгий и нежный секс, полный страсти, стонов и нежности. Им никто не мешал. Только музыка в их комнате стала чуть громче. Потом они, полуголые и счастливые, лежали на подушках.
– Ты обещал мне показать шесть поглаживаний. А показал только три, – сказала Маня.
– Хочешь продолжения?
– Конечно.
– Хорошо. Вот четвертый тип поглаживаний.
Макс взял ладонью ее предплечье и нежно сжал его, затем его рука перетекла немного в сторону, и снова нежно сжала ее руку.
– Это сжатие и переход. Очень расслабляет и успокаивает, – сказал Макс.
Он продолжил гладить ее по спине и ногам, и Маня, закрыв глаза, ощущала его прикосновения.
– Каждая мышца словно тает… – сказала она.
– Пятый тип поглаживаний – это поглаживание серединой ладони.
– Как это?
– Вот так.
Макс распрямил и выгнул ладонь, а потом провел серединой ладони по руке девушки до плеча и затем по соску на ее обнаженной груди.
– Как хорошо! – сказала Маня. – Еще! Еще раз!
Макс гладил все ее тело серединами обеих ладоней, а девушка лежала и блаженно улыбалась.
– Шестой тип поглаживаний – это поглаживание подушечками пальцев особых точек на твоем теле, – сказал Макс. – Подушечки пальцев должны давить чуть сильнее, чем во втором типе поглаживаний, но не слишком сильно. И эти точки на твоем теле расположены вот тут.
Макс начал ласкать центры ее ладоней, потом центры ступней, потом под коленями, потом несколько точек на спине, шее, на затылке… Он прошел по всему ее телу, надавливая на точки, которые отзывались в сознании Мани горячей волной удовольствия.
– Тебе придется напомнить мне обо всех типах поглаживаний еще раз, – сказала она. – Я же девушка. Я не все запоминаю сразу.
– Я буду повторять столько, сколько ты захочешь, и придумаю для тебя новые поглаживания. И ведь есть еще пощипывания, похлопывания и эротический массаж, – сказал Макс.
– Я готова испытать с тобой все возможные удовольствия.
– Где мои девушки!? – это Алекс вскочил с низкого дивана.
С заклеенным ухом и осоловевшим взглядом он немного напоминал зомби из американских фильмов про ходячих мертвецов.
– Блин! Испугал же! – сказала Маня, прикрывая грудь.
– Обещали же девушек!
– Изволите девушек? – появился официант.
– Угу! – сказал Алекс.
Но вдруг покачнулся и сел на пол.
– Алекс, какие девушки! – сказал Макс. – Тебе надо ехать ко мне и спать. Девушки будут завтра. Ты сейчас не в лучшей форме. Посмотри на себя.
– Ну да, ну да… Меня лишили секса. И мною помыкает мой единственный друг. А девушки у меня нет. И я пьян. Абсолютно пьян. Официант! Что ты подсыпал в мой коктейль? Сыворотку правды? Признавайся, подлец!
Алекс попытался схватить официанта за ногу, но тот оказался шустрее.
– Прикажете вызвать такси? – спросил он.
– Вызови, голубчик, – сказал Макс. – Это будет гуманно. Мой друг немного перебрал.
Алекса они уложили спать в квартире Макса. А когда вышли на улицу, пение сверчков и упоительный аромат цветущих садов остановили их прямо посреди дороги. Они стояли и обнимались, глядя на трепещущую под легким дыханием нежного ветра майскую ночь.
– Пойдем спать, Макс. Я хочу просто прижаться к тебе и спать.
– Думаешь, мы не будем мешать друг другу? – спросил Макс, нежно целуя ее в шейку.
– Ты мне точно не помешаешь.
Она поцеловала его. Нежность. Аромат майской ночи. Счастье. Влюбленность. Прикосновения. Прохладные простыни. Ветер. Сон.
– Да он тут чернобыльский зоопарк скоро разведет, – сказала Маня, поеживаясь.
– Ну тогда ему придется стать главным экспонатом, – ответил Алекс.
– Я совершенно забыл, в какой подъезд нам нужно. Помню, что квартира восемнадцать.
Они прокрались по краю лужи, вглядываясь в таблички с номерами квартир, расположенные рядом с дверями подъездов, и такие же ржавые, как и ворота. Нужная им восемнадцатая квартира оказалась в третьем подъезде. Они поднялись по скрипучей деревянной лестнице, подсвечивая маниной зажигалкой номера квартир, и, наконец, нащупали кнопку дверного звонка.
Дверь открылась. Послышался тихий голос:
– Входите.
Они вошли. В хорошо освещенной гостиной сидели на расставленных рядами стульях больше десятка человек.
– Собрание городских сумасшедших! – прошептал Макс на ухо Мане, оглядываясь вокруг.
Маня между тем смотрела на дозиметр.
– Нам тут больше, чем на час, оставаться нельзя, – сказала она. – Фонит конкретно.
– Не волнуйся. Не останемся, – сказал Макс. – У нас еще много планов на вечер.
– Надеюсь, ты не растратишь здесь весь свой запал, – прошептала Маня, слегка прижимаясь бедром и грудью к своему кавалеру.
Гости выглядели весьма экстравагантно. Чувствовалось, что это люди, имеющие неплохой достаток. Дама лет тридцати пяти опиралась на красивую голубую тросточку, рядом с ней блестел двумя крупными бриллиантами на перстнях толстячок с бегающими глазками. Поодаль ото всех сидел человек, с которым Макс, войдя, обменялся рукопожатиями. Это был высокий брюнет в идеально сидящем на нем костюме.
– Кто это? – спросила Маня.
– Мой заказчик, – ответил Макс. – Виктор Холливуд.
– Холливуд? Фамилия такая?
– На визитке написано именно так.
– Интересный человек, – сказала Манечка. – Смутно знакомый. Где-то я его уже видела.
Почти все присутствующие были одеты в яркую и не подходящую к убогому интерьеру модную одежду.
Эммануил, выбежавший откуда-то из недр своей квартиры, суетливо пожал руки Алексу и Максу, заискивающе улыбнулся прекрасной Манечке, и предложил усаживаться на свободные места. Помявшись некоторое время, он удалился в соседнюю комнату, и скоро вкатил на встроенных колесиках большой ящик, напоминающий кабину лифта. Потом он снова ушел в соседнюю комнату и вернулся с худым белым котом на руках.
– Вот он, лифт между ветками реальности, – сказал Эммануил, показывая на ящик. – Сегодня он снова готов к путешествию. И каждый из вас, если пожелает, может им воспользоваться. Сегодня этот белый котик отправится туда, куда я сам хотел бы попасть всей душой. Впрочем, прежде, чем я отдам это великолепное животное на волю сил квантовой механики, я хочу поделиться с Вами некоторыми выводами, к которым пришел накануне. Эти выводы позволяют полностью пересмотреть значение проделанной мною исследовательской работы.
Присутствующие заинтересованно смотрели на Эммануила. Он удовлетворенно кивнул, и продолжил:
– Каждый путешественник по веткам реальности, отдавая свою жизнь во власть квантово-механических вероятностей, рискует. Но он всегда остается живым, поскольку не замечает свою гибель в той ветке реальности, откуда он отправился в путь. Если посмотреть на ситуацию с точки зрения самого участника, остаться в живых – это невероятная удача. Ведь он мог погибнуть, но не погиб. Когда он совершает прыжок в следующий раз, в системе отсчета, связанной с ним, вероятность выжить еще меньше. Но он выживает благодаря законам квантовой механики. В системе отсчета, связанной с путешественником, каждое следующее благополучное перемещение – это невероятное везение. А для везения нужна удача.
Публика явно начала скучать. Но Эммануил, увлеченный логикой своего рассуждения, не замечал этого:
– Введем переменную «удача», характеризующую путешественника, и определим ее как наступление благоприятного исхода при уменьшении его вероятности. Поскольку в системе отсчета, связанной с путешественником, вероятность выживания при каждом следующем перемещении меньше, чем при предыдущем, в пределе мы получаем бесконечно малую вероятность благополучного для него завершения следующего путешествия. Но, подчеркиваю, это так только в системе отсчета, связанной с путешественником. Переходя в систему отсчета, связанную с ученым-экспериментатором, мы понимаем, что путешественник всегда остается жив. Снова возвращаясь в систему отсчета, связанную с путешественником, можно констатировать, что при каждом следующем перемещении удача путешественника увеличивается. В пределе она становится бесконечно большой величиной. А теперь ответьте на простой вопрос: удача какого существа в этом Универсуме может быть бесконечно велика? Уверен, Вы уже понимаете, к чему я клоню. Вы можете возразить, что эта удача также увеличивается только в системе отсчета, связанной с путешественником. Но разве удача Создателя Универсума не связана с системой отсчета «Создатель»? Таким образом, путешествуя по веткам реальности, мы будем увеличиваем свою удачу, до тех пор, пока наша удача не станет бесконечно близка к удаче самого могущественного существа в этом Универсуме. Что потом? Означает ли увеличение удачи так же и рост личного могущества путешественника? Я не знаю. Но мне интересно попробовать.
– Почему Вы решили, Эммануил, что удача путешественника растет? – спросила дама с голубой тросточкой. – Ведь Вы сами сказали, что он не может погибнуть из-за этой вашей квантовой механики.
– Видите ли, мадам, если Вашей жизни опасность угрожает сотни раз, и каждый раз Вы по своим личным ощущениям, оказываетесь живой и невредимой, разве это не является признаком того, что удача на Вашей стороне?
Дама с тросточкой, очевидно не знающая, что такое система отсчета, недоуменно пожала плечами.
– Я приглашаю каждого из вас шагнуть в будущее, к своей удаче и везению. Давайте перестанем отправлять туда кошек. Отправимся туда сами! Кто-нибудь! Есть желающие? Или мне придется все же отправить туда очередное бесстрашное животное?
Белый кот, сидящий на руках Эммануила протяжно мяукнул и попытался спрыгнуть на пол. Но Эммануил не отпустил его.
Толстячок с бегающими глазками привстал со стула, и снова тяжело сел в него.
– Я бы, наверное, хотел, – сказал он, – отправиться в другую ветку реальности. Но я боюсь.
Эммануил поднял белого кота над головой. Кот с вялым презрением осматривал с высоты окружающих и молчал.
– А он не боится, – сказал Эммануил. – Я бы с радостью шагнул в этот ящик сам, но кто же завершит эксперимент? Кто подготовит следующий? Пока мое место здесь.
– Очень впечатляет, – сказала дама с голубой тросточкой.
При этом ее тросточка ярко блеснула в тусклом свете электрических ламп, прячущихся в запыленной люстре под потолком. – Вы, сударь, весьма красноречивы. Но я тоже пока воздержусь от такой формы путешествий.
Публика зашумела, зрители либо обсуждали сказанное Эммануилом, либо обрадовались окончанию его лекции.
– Я бы тоже хотел шагнуть в ящик, – негромко сказал Алекс друзьям.
– Даже не думай, – прошептал в ответ Макс.
Честно говоря, Макс уже жалел, что привел Маню на это скучное сборище обеспеченных городских сумасшедших. Лучше бы они просто валялись голыми в постели и слушали щебет птиц за окном.
– Давай уйдем отсюда, – прошептал он ей.
– Еще чуть-чуть. Мне интересно.
Между тем Эммануил, гордо выпрямившись, встал около своего ящика и произнес пламенную речь, обращаясь к обладательнице драгоценной голубой трости.
– Ваш отказ ничего не решает. Прямо сейчас в других ветках реальности мои двойники ведут этот разговор с вашими двойниками. И все возможные исходы реализуются в любом случае. Поэтому я принимаю ваш выбор как должное. И сажаю в ящик кота.
Кот мяукнул, но позволил посадить себя в ящик и закрыть за собой дверь.
– Какое-то сумасшествие, – сказала дама с тросточкой. – Просто безумие. А если кот погибнет?
– Кот этого не заметит, – сказал Эммануил. – Он будет жить в другой ветке реальности.
Проверив еще раз, герметично ли закрыт ящик, Эммануил нажал на кнопку, которая выглядела как обычный настенный выключатель. Все помолчали.
– Когда путешественников по веткам реальности станут тысячи, Вы осознаете, что я предлагаю Вам путь, который стоит пройти. Но скорее всего, в это время меня уже не будет в этой ветке реальности. Сейчас нам остается только ждать. Один час.
– Браво! – сказал Виктор Холливуд. – Брависсимо!
Эммануил вопросительно посмотрел на гостя.
– Извините, я не представился. Меня зовут Виктор Холливуд. И я здесь, чтобы внести свою скромную лепту в Ваши исследования, Эммануил.
– О чем Вы говорите? – спросил начавший волноваться экспериментатор.
Виктор Холливуд хлопнул в ладоши, и из прихожей вышел человек с двумя чемоданчиками в руках.
– Я передаю в Ваше полное распоряжение один миллион долларов США, – сказал Виктор Холливуд. – И пусть удача всегда будет на Вашей стороне, Эммануил.
Человек с чемоданчиками поставил их на пол, рядом со слегка ошалевшим Эммануилом, присел, открыл их один за другим, и присутствующие увидели ровные банковские пачки зеленых купюр.
– Восхитительно! – сказала дама с голубой тросточкой. – Какая неслыханная щедрость. Вероятно, все-таки небескорыстная.
– Отчасти Вы правы, мадам, – Виктор Холливуд картинно поклонился в сторону собеседницы. – Я действительно небескорыстен. Мне нужно, чтобы Вы, Эммануил, сделали для меня некоторое количество таких ящиков.
– Некоторое количество? – спросил Эммануил. – Я сделаю. Конечно, сделаю… Потребуется кое-что докупить, оборудование, материалы…
– Оборудование, милейший, как и материалы, и инструменты, я Вам обеспечу сам, – сказал Виктор Холливуд. – Я приглашаю Вас поработать на объекте, который сейчас проектирует присутствующий здесь талантливый архитектор Макс. Я объясню Вам все, когда Ваши гости разойдутся.
– Хорошо, – сипловато согласился Эммануил.
Человек закрыл чемоданчики, поставил их рядом с Эммануилом, и отошел в задние ряды.
– Вот это да! Интересно, он всем миллионы раздает? – шепотом спросила Маня.
– Кто знает? Но с деньгами Виктор расстается легко, – шепотом прокомментировал Макс. – Как будто бы сам их печатает.
– Благодарю за высокую оценку моей работы, – Эммануил почти плакал. – Миллион долларов – это слишком много.
– Не волнуйтесь, Эммануил. Вы найдете, на что их потратить, – улыбнулся Виктор Холливуд.
Его улыбка была немного пугающей. Наверное, все дело было в чертах лица. Они не казались четко очерченными. Вглядываясь в его лицо, можно было заметить еще одну странность: зрачки Виктора Холливуда не были круглой формы, они менялись, танцевали, словно маленькие плоские черные облачка посреди его глаз.
– Сколько еще ждать исхода эксперимента? – спросил толстячок.
– Пятьдесят минут, – машинально ответил Эммануил.
– Я столько не выдержу, – сказала Маня Максу на ухо. – Пойдем отсюда.
– Алекс? Ты идешь? – Макс толкнул друга.
– Неудобно как-то, – ответил Алекс.
– Теперь тут в комнате фонит еще больше, – сказала Маня, взглянув на дозиметр. – Пора уходить.
– А как же исход эксперимента? – спросил Алекс.
– Кот умрет. Или не умрет. Какая разница? – спросила Маня.
Маня, Алекс и Макс, ничего не объясняя изумленному Эммануилу, двинулись к выходу.
– Макс, до свидания. Надеюсь, завтра увидеться, – громко сказал Виктор Холливуд.
– До свидания. Созвонимся, – ответил Макс.
– Чудесная трость, – сказала Маня, проходя мимо дамы.
– Благодарю, – кивнула дама, явно польщенная вниманием молодой особы.
Маня изобразила воздушный поцелуй Эммануилу и выпорхнула из гостиной. Макс и Алекс последовали за ней. Алекс, прежде, чем исчезнуть за дверью, повернулся к Эммануилу и изобразил рукой жест «позвони мне», а потом вслед за своими друзьями вышел на лестничную площадку.
– Афигеть! Вы меня не разыгрывали! Он реально сделал этот ящик! – Маня была в восторге. – И получил за это миллион! Боже мой! Меня сейчас хватит удар! Какую только фигню не финансируют эти богатые упыри! Ну все! С меня хватит этих мрачных городских собраний. Давайте поедем в какой-нибудь ночной клуб и потанцуем.
– В ночной клуб? – сказал Алекс. – Это, наверное, слишком для моих старых костей и для моего укушенного уха.
– Да ладно тебе, Алекс! – сказала Маня. – Не капризничай. Мы тебе отличную подружку найдем для танцев! Пошли!
– Подружку? Ну, это аргумент!
Они зашли в клуб «Фибо». Был еще слишком ранний вечер, и клуб практически пустовал. Танцпол поманил к себе Манечку Мейкер. И некоторое время они танцевали. Маня выделывала такие коленца, что Макс ею откровенно любовался. А Алекс завидовал. Скоро на танцполе появилось еще несколько красивых девушек. Алекс улыбался им, но те не выражали готовности познакомиться.
– Угости вон ту девушку коктейлем, – предложил Макс, показывая на брюнетку, которая пару раз стрельнула в Алекса прицельным, хорошо откалиброванным взглядом.
Алекс было двинулся к девушке, но в ту же минуту к ней подошел молодой человек и, обняв за талию, куда-то увел. Алекс заметно погрустнел. Они потанцевали еще чуть-чуть, а потом переместились в VIP-зал.
Вип-зал представлял собою пространство, для попадания в которое надо было заплатить унылому охраннику. Вся вип-зона была спроектирована как лабиринт небольших залов, в которых можно было совершенно уединиться. Тут собирались небольшие компании, и веселились, как им было угодно. Этим клуб привлекал к себе множество нетрадиционных групп: геи, лесбиянки, нудисты, фашисты, тантристы, садо-мазохисты, – все устремлялись сюда, чтобы отдыхать так, как было принято в их кругу.
– Ты тут постоянно бываешь? – спросила Маня.
– Иногда бываю, – ответил Макс. – Клиенты мне часто назначают встречи в самых экзотических местах.
Официант принес заказанный кальян и коктейли.
– Чувствуется, я так и останусь сегодня без девушки, – грустно сказал Алекс. – Даже потанцевать не с кем!
– Да ладно тебе, Алекс. Посмотри на вещи под другим углом, – сказала Манечка. – Зачем тебе какая-то девушка на один вечер, если ты понравился Фриде?
– В самом деле, – сказал Макс. – Позвони ей, предложи встретиться.
– Уже поздно, наверное, – сказал Алекс, смущаясь. – Вдруг она подумает, что я легкомысленный? И лучше вспомни, сколько ты собирался с Маней познакомиться.
– Вот тут ты в точку попал, – улыбнулся Макс. – Но неужели ты думаешь, что я жалею о том, что осмелился?
– Вижу, что не жалеешь, – завистливо вздохнул Алекс, и припал к кальяну.
– Тем более, что с Фридой ты уже знаком, – сказала Маня. – Так чего же ты ждешь?
– Нет, друзья. Лучше уж я позволю себе парочку вкусных коктейлей, – сказал Алекс. – А Фриду завтра точно приглашу на свидание.
Они заказали коктейли. Пока Алекс предавался поглощению одурманивающих химических веществ, Макс и Маня увлеченно целовались.
– Пойду-ка я еще потанцую, – сказал Алекс, осушив два крепких напитка. – Надо показать местным красоткам, какими неуемными бывают настоящие адвокаты. Там, наверное, как раз началась самая что ни на есть тусовка.
– Ты пока посиди, – посоветовал Макс. – Подожди, пока коктейль найдет свое место в теле.
– Хорошо. Я тут полежу, – послушно провозгласил Алекс, укладываясь на низкий диван с подушками.
Через пару минут Макс и Маня услышали его могучий храп.
– Я хочу тебя, – сказала Маня.
– И я хочу.
– Раздень меня, – прошептала Маня.
Это был долгий и нежный секс, полный страсти, стонов и нежности. Им никто не мешал. Только музыка в их комнате стала чуть громче. Потом они, полуголые и счастливые, лежали на подушках.
– Ты обещал мне показать шесть поглаживаний. А показал только три, – сказала Маня.
– Хочешь продолжения?
– Конечно.
– Хорошо. Вот четвертый тип поглаживаний.
Макс взял ладонью ее предплечье и нежно сжал его, затем его рука перетекла немного в сторону, и снова нежно сжала ее руку.
– Это сжатие и переход. Очень расслабляет и успокаивает, – сказал Макс.
Он продолжил гладить ее по спине и ногам, и Маня, закрыв глаза, ощущала его прикосновения.
– Каждая мышца словно тает… – сказала она.
– Пятый тип поглаживаний – это поглаживание серединой ладони.
– Как это?
– Вот так.
Макс распрямил и выгнул ладонь, а потом провел серединой ладони по руке девушки до плеча и затем по соску на ее обнаженной груди.
– Как хорошо! – сказала Маня. – Еще! Еще раз!
Макс гладил все ее тело серединами обеих ладоней, а девушка лежала и блаженно улыбалась.
– Шестой тип поглаживаний – это поглаживание подушечками пальцев особых точек на твоем теле, – сказал Макс. – Подушечки пальцев должны давить чуть сильнее, чем во втором типе поглаживаний, но не слишком сильно. И эти точки на твоем теле расположены вот тут.
Макс начал ласкать центры ее ладоней, потом центры ступней, потом под коленями, потом несколько точек на спине, шее, на затылке… Он прошел по всему ее телу, надавливая на точки, которые отзывались в сознании Мани горячей волной удовольствия.
– Тебе придется напомнить мне обо всех типах поглаживаний еще раз, – сказала она. – Я же девушка. Я не все запоминаю сразу.
– Я буду повторять столько, сколько ты захочешь, и придумаю для тебя новые поглаживания. И ведь есть еще пощипывания, похлопывания и эротический массаж, – сказал Макс.
– Я готова испытать с тобой все возможные удовольствия.
– Где мои девушки!? – это Алекс вскочил с низкого дивана.
С заклеенным ухом и осоловевшим взглядом он немного напоминал зомби из американских фильмов про ходячих мертвецов.
– Блин! Испугал же! – сказала Маня, прикрывая грудь.
– Обещали же девушек!
– Изволите девушек? – появился официант.
– Угу! – сказал Алекс.
Но вдруг покачнулся и сел на пол.
– Алекс, какие девушки! – сказал Макс. – Тебе надо ехать ко мне и спать. Девушки будут завтра. Ты сейчас не в лучшей форме. Посмотри на себя.
– Ну да, ну да… Меня лишили секса. И мною помыкает мой единственный друг. А девушки у меня нет. И я пьян. Абсолютно пьян. Официант! Что ты подсыпал в мой коктейль? Сыворотку правды? Признавайся, подлец!
Алекс попытался схватить официанта за ногу, но тот оказался шустрее.
– Прикажете вызвать такси? – спросил он.
– Вызови, голубчик, – сказал Макс. – Это будет гуманно. Мой друг немного перебрал.
Алекса они уложили спать в квартире Макса. А когда вышли на улицу, пение сверчков и упоительный аромат цветущих садов остановили их прямо посреди дороги. Они стояли и обнимались, глядя на трепещущую под легким дыханием нежного ветра майскую ночь.
– Пойдем спать, Макс. Я хочу просто прижаться к тебе и спать.
– Думаешь, мы не будем мешать друг другу? – спросил Макс, нежно целуя ее в шейку.
– Ты мне точно не помешаешь.
Она поцеловала его. Нежность. Аромат майской ночи. Счастье. Влюбленность. Прикосновения. Прохладные простыни. Ветер. Сон.