Шоу Бернард. Обращение капитана Брасбаунда

   должны все это понимать. Мать его тоже можно извинить: она
   необразованная бразилианка, не имевшая представления об английских
   порядках и обезумевшая от несправедливости. Брасбаунд. Ваша защита... Хауард (решительно перебивая его) Я не защищаю себя. Я призываю вас
   повиноваться закону. Брасбаунд. Это я и намерен сделать. Закон в Атласских горах осуществляется
   шейхом Сиди эль Ассифом. Через час он будет здесь. Он - судья, как и
   вы. С ним вы можете поговорить о законе. Он растолкует вам и закон, и
   волю пророков. Сэр Хауард. Известно ли ему, насколько могущественна Англия? Брасбаунд. Ему известно, что Махди убил моего начальника Гордона, но тем не
   менее умер в собственной постели и попал в рай. Сэр Хауард. В таком случае ему известно и то, что по пятам Махди шло мщение
   Англии. Брасбаунд. Нет, не по пятам Махди, а по шпалам железной дороги Капштадт
   Каир. Кто вы такой, чтобы целая нация затевала из-за вас войну? Что
   скажут о вас газеты, если вы исчезнете? Что погиб еще один неосторожный
   турист. Что скажут ваши ученые друзья в суде? Что вам давно пора было
   уступить место тем, кто лучше и моложе вас. Вы - национальный герой?
   Нет уж, попробуйте лучше найти в Атласских горах золотые россыпи. Вот
   тогда все европейские державы поспешат вам на выручку. А до тех пор
   заботьтесь о своей участи сами. Сегодня вы впервые увидите перед собой
   не бледного и отчаявшегося беднягу, которого вы вручаете милосердию
   вашего бога, а лицемера судью, медоточиво выносящего вам свой ханжеский
   приговор.
   Сэр Хауард, глубоко задетый пренебрежением к своей
   профессии, впервые сбрасывает с себя маску напускного
   достоинства и, сжав кулаки, бросается к Брасбаунду. Леди
   Сесили поднимает глаза от шитья, чтобы убедиться, что
   противников разделяет стол.
   Сэр Хауард. Мне больше нечего сказать вам, сэр. Я не боюсь ни вас, ни любого
   другого бандита, с которым у вас сговор. Что же касается вашей
   собственности, можете получить ее, как только опомнитесь и предъявите
   свои права на отцовское наследство. Совершив же преступление, вы
   поставите себя вне закона и не только потеряете свое достояние, но
   навсегда закроете перед собой двери цивилизованного общества. Брасбаунд. Я не променяю возможность отомстить за мать даже на десять
   поместий. Леди Сесили (спокойно). Кроме того, Хауард, я, право, не думаю, что ему так
   уж выгодно вступить во владение этой недвижимостью; она ведь приносит
   не доход, а сто пятьдесят фунтов убытка ежегодно.
   Брасбаунд поражен этим откровением.
   Сэр Хауард (смутившись). Должен заметить, Сесили, что вы могли бы выбрать
   более удачный момент для того, чтобы сообщить этот факт. Брасбаунд (с отвращением). Обманщик! Крючкотвор! Даже цену, которую вы
   предлагаете за свою жизнь, вы хотите уплатить фальшивой монетой.
   (Зовет.) Эй, Джонсон! Редбрук! Кто там есть! (Сэру Хауарду.) Вы хотели
   уединения, вы его получите. Я не желаю оставаться в обществе подобного
   человека. Сэр Хауард (страшно обозленный и поэтому неустрашимый). Вы оскорбляете меня,
   сэр. Вы - негодяй! Да, негодяй!
   Через арку входят Джонсон, Редбрук и еще несколько
   человек.
   Брасбаунд. Уведите этого человека. Джонсон. Куда его поместить? Брасбаунд. Куда угодно, лишь бы он оказался на месте, когда понадобится. Сэр Хауард. Вы еще угодите в тюрьму, друг мой. Редбрук (весело и тактично). Полно, полно, сэр Хауард, какой смысл говорить
   дерзости? Идемте, мы устроим вас поудобнее.
   Сэр Хауард, гневно ворча на ходу, скрывается под аркой.
   Джонсон и Редбрук конвоируют его, остальные, за
   исключением Брасбаунда и леди Сесили, следуют за ними.
   Брасбаунд расхаживает взад и вперед по комнате,
   подогревая в себе негодование и тем самым невольно
   вступая в неравное сосьязание с леди Сесили, которая
   продолжает спокойно сидеть и шить. Вскоре становится
   ясно, что хладнокровная женщина может заниматься шитьем
   дольше, чем разъяренный мужчина - бушевать. Затем до
   помраченного гневом сознания капитана Брасбаунда
   доходит, что на какой-то незамеченной им стадии леди
   Сесили закончила повязку для Марцо и теперь чинит
   куртку. Он останавливается, смотрит на свой свитер, и,
   наконец, отдает себе отчет в ситуации.
   Брасбаунд. Что вы там делаете, сударыня? Леди Сесили. Чиню вашу куртку, капитан Брасбаунд. Брасбаунд. Не припоминаю, чтобы я просил вас о таком одолжении. Леди Сесили. Вы не просили. Я думаю, вы даже не знали, что она порвана.
   Некоторые мужчины неряшливы от природы. Не можете же вы принять. Сиди
   эль...- как бишь его? - с наполовину оторванным рукавом. Брасбаунд (сконфуженно). Я... Я не знаю, каким образом он оторвался. Леди Сесили. Когда имеешь дело с людьми, не следует давать волю благородному
   негодованию. Это особенно болезненно отражается на одежде, мистер
   Хэллем. Брасбаунд (взрываясь). Прошу не называть меня мистер Хэллем. Ненавижу это
   имя. Леди Сесили. Ваше уменьшительное прозвище Черный Пакито, не правда ли? Брасбаунд (надменно). В лицо меня обычно так никто не называет. Леди Сесили (поворачивая куртку). Простите. (Берет новую нитку и вдевает ее
   в иголку, спокойно и задумчиво поглядывая на него.) Знаете, вы
   поразительно похожи на своего дядю. Брасбаунд. Проклятье! Леди Сесили. Что? Брасбаунд. Если бы я знал, что в моих жилах течет хоть капля его черной
   крови, я вскрыл бы их своим собственным ножом. У меня нет
   родственников. У меня была мать и больше никого. Леди Сесили (отнюдь не убежденная). Да, цветом лица вы, по-моему, в мать. Но
   разве вы не заметили, как вспыльчив, упрям и горяч сэр Хауард? И
   главное, он, как и вы, убежден, что людьми можно управлять лишь с
   помощью силы, убежден в необходимости мстить и наказывать, точно так
   же, как вы хотите отомстить за свою мать Разве вы не узнали в нем себя? Брасбаунд (потрясенный). Себя? В нем? Леди Сесили (возвращаясь к вопросам шитья с таким видом, словно ее последнее
   замечание не имеет ровно никакого значения). Рукав не жал вам под
   мышкой? Может быть, лучше сделать его посвободнее. Брасбаунд (раздраженно). Оставьте мою куртку. Сойдет и так, как есть.
   Положите ее. Леди Сесили Пожалуйста, не заставляйте меня сидеть сложа руки. Я так скучаю,
   когда бездельничаю! Брасбаунд. Да делайте вы, что хотите, только, бога ради, не приставайте ко
   мне! Леди Сесили. Простите. Все Хэллемы раздражительны. Брасбаунд (с трудом сдерживая бешенство). Как я уже сказал, это замечание не
   относится ко мне. Леди Сесили (снова принимаясь за шитье). Как забавно! Они все до одного не
   выносят, когда им говорят, что между ними есть сходство. Брасбаунд (с отчаянием в голосе). Зачем вы приехали сюда? Я поставил капкан
   на него, а не на вас. Понимаете ли вы, в какой вы опасности? Леди Сесили. В жизни нам всегда грозит та или иная опасность. Вы думаете,
   что из-за этого стоит волноваться? Брасбаунд (набрасываясь на нее). Думаю ли я? А вы думаете, что мою куртку
   стоит чинить? Леди Сесили (прозаично). О да, она еще вполне приличная. Брасбаунд. Неужели вы совершенно бесчувственны? Или просто глупы? Леди Сесили. Боюсь, что я ужасная дура. Но тут я ни при чем. Наверно, такой
   уж родилась. Брасбаунд. Быть может, вы не понимаете, что вашему другу и моему любезному
   дяде чертовски повезет, если он проживет остаток дней своих закованным
   в цепи рабом? Леди Сесили. Не берусь ничего предугадывать, мистер Хэл... Я хотела сказать,
   капитан Брасбаунд. Мужчины всегда думают, что будут безжалостны к своим
   врагам, но когда доходит до дела, оказывается, что истинно дурные люди
   так же редки, как истинно хорошие. Брасбаунд. Вы забываете свои же слова. Я похож на дядю. Неужели вы
   сомневаетесь в том, что он истинно дурной человек? Леди Сесили. Боже мой, да ведь ваш дядя Хауард человек на редкость
   безобидный! Он куда лучше, чем большинство людей его профессии.
   Конечно, как судья, он делает страшные вещи, но чего еще ждать от
   человека, которому платят пять тысяч фунтов в год за то, что он творит
   зло, которого хвалят за это и толкают на это полисмены, суды, своды
   законов и присяжные, так что ему не остается другого выхода? Сэр Хауард
   очень хороший человек, когда предоставлен самому себе. Однажды ночью в
   Уайнфлите, когда он гостил у нас, мы поймали вора, я настояла, чтобы до
   прихода полиции мы заперли беднягу в комнате, окно которой выходило на
   газон. На другой день этот человек пришел опять и заявил, что вынужден
   будет вернуться к преступной жизни, если я не дам ему работы в саду. И
   я дала ему работу. Хауард признал, что это куда разумнее, чем осудить
   его на десять лет каторжных работ. Сами видите: Хауард, в сущности,
   совсем не такой уж плохой. Брасбаунд. Он посочувствовал вору, зная, что он и сам вор. Вы забываете, что
   он отправил в тюрьму мою мать. Леди Сесили (мягко). Вы очень любили вашу бедную мать , и всегда очень
   хорошо относились к ней? Брасбаунд (захваченный врасплох). Вероятно, я был не хуже других сыновей. Леди Сесили (широко раскрывая глаза). О! И это все? Брасбаунд (полный мрачных воспоминаний, извиняющимся тоном). Ну, как вам
   объяснить? С моей матерью не всегда удавалось быть нежным. Характер у
   нее был, к несчастью, совершенно неистовый, и она... она... Леди Сесили. Да, вы говорили Хауарду. (С искренней жалостью.) У вас,
   наверно, было очень несчастливое детство. Брасбаунд (мрачно). Ад. Вот что такое мое детство. Ад. Леди Сесили. Вы думаете, ваша матушка в самом деле убила бы Хауарда, как
   угрожала, если бы он не отправил ее в тюрьму? Брасбаунд (снова взрываясь, но все отчетливее сознавая, что попался в
   ловушку). А если бы и убила? Зачем он обокрал ее? Почему не помог ей
   вернуть себе поместье тем же способом, каким впоследствии заполучил его
   для себя? Леди Сесили. Как вы слышали, он уверяет, что не мог. Но допускаю, что
   подлинная причина заключалась в другом - в том, что ваша матушка просто
   не нравилась ему. Вы же знаете: когда человек нам не нравится, мы
   найдем любые поводы отказать ему в помощи, а если он нам нравится, мы
   всегда убедим себя, что ему необходимо помочь. Брасбаунд. А его братний долг? Леди Сесили. Разве вы выполняете свой долг, как племянник? Брасбаунд. Не играйте словами. Я выполняю свой сыновний долг, и вы это
   знаете. Леди Сесили. Мне кажется, это следовало делать, пока была жива ваша мать.
   Вот тогда вы и должны были быть добры и терпеливы с ней. Повредив дяде,
   вы ей пользы не принесете. Брасбаунд. Это научит других негодяев уважать вдов и сирот. Вы, кажется,
   забываете, что существует такая вещь, как правосудие? Леди Сесили (весело встряхивая куртку, которую кончила чинить). Ну, если вы
   собираетесь стать судьей и щеголять в мантии, я сдаюсь. Вы просто
   вылитый дядя, только он получает за свои труды пять тысяч в год, а вы
   делаете это даром. (Поднимает куртку на свет и смотрит, не нужно ли
   починить ее еще где-нибудь.) Брасбаунд (угрюмо). Вы ловко поворачиваете мои слова. Но переубедить меня не
   удавалось еще никому - ни мужчине, ни женщине. Леди Сесили. Боже мой! Как это приятно людям, с которыми вы имеете дело: они
   всегда могут положиться на вас. Зато это, наверно, не очень удобно для
   вас самого: вдруг вы сами перемените решение. Брасбаунд. Я никогда не меняю решений. Леди Сесили (встает с курткой в руках). Полно! Никогда не поверю, что вы
   настолько тупоумны. Брасбаунд (задетый). Тупоумен? Леди Сесили (поспешно и ласково извиняясь). Нет, нет! Я хотела сказать
   совсем не это. Вы тверды! Неколебимы! Решительны! Железная воля!
   Джексон Каменная стена! Я правильно поняла? Брасбаунд (беспомощно). Вы смеетесь надо мной. Леди Сесили. Нет, я дрожу перед вами, уверяю вас, дрожу. Ну, а теперь
   примерьте куртку. Боюсь, что я чересчур обузила ее под мышкой. (Подает
   ему куртку.) Брасбаунд (машинально повинуясь). По-моему, вы считаете меня дураком. (Не
   может попасть в рукав.) Леди Сесили. Вовсе нет. Все мужчины выглядят глупо, когда не могут попасть в
   рукава... Брасбаунд. Ах! (Поворачивается, вырывает у нее куртку, надевает ее сам и
   застегивает нижнюю пуговицу.) Леди Сесили (в ужасе). Стойте! Не так! Никогда не тяните куртку за полы,
   капитан Брасбаунд - она будет плохо сидеть. Разрешите мне. (Энергично
   берется за отвороты.)Распрямите плечи.
   Он хмурится, но подчиняется.
   Вот так лучше. (Застегивает верхнюю пуговицу.) Теперь застегните
   остальные - сверху вниз. Жмет под мышкой? Брасбаунд (с несчастным видом и уже не сопротивляясь). Нет. Леди Сесили. Вот и хорошо. Сейчас я вернусь к бедному Марцо, но прежде, как
   и полагается славному вежливому моряку, вы поблагодарите меня за то,
   что я починила вашу куртку. Брасбаунд (в крайнем возбуждении садится за столик). Будьте вы прокляты!
   Из-за вас жизнь для меня потеряла всякую ценность. (Вздрагивает и
   опускает голову на руки.) Леди Сесили (отлично понимая его состояние, ласково кладет руку ему на
   плечо). О, нет! Я уверена, что вы совершили множество добрых и смелых
   поступков. Вам нужно только вспомнить их. Например, когда вы служили у
   Гордона. Этого никто не обесценит.
   Брасбаунд с минуту смотрит на нее, затем целует ей руку.
   Она пожимает ему руку и отворачивается. Глаза ее полны
   слез, поэтому, когда через арку входит Дринкуотер, ей
   кажется, что он окружен неким радужным ореолом. Но далее
   когда пелена перед ее глазами рассеивается, леди Сесили
   с трудом узнает его: он до смешного чист и гладко
   причесан, а волосы его, прежде неопределенно грязного
   цвета, теперь ярко-рыжие.
   Дринкуотер. Послушайте, кептен.
   Брасбаунд вскакивает и быстро приходит в себя.
   На горизонте появился этот чертов шейх и с ним еще человек пятьдесят.
   Они будут здесь минут через десять, право слово. Леди Сесили. Шейх! Брасбаунд. Сиди эль Ассиф и с ним пятьдесят человек! (К леди Сесили.) Вы
   опоздали: я уступил вам свою месть, когда она была уже не в моих руках.
   (Дринкуотеру.) Созови всех. Пусть будут наготове и запрут ворота, а
   затем явятся ко мне за распоряжениями и приведут пленника. Дринкуотер. Слушаюсь, кептен. (Убегает.) Леди Сесили. Хауарду действительно грозит опасность? Брасбаунд. Да. Всем нам грозит опасность, если я нарушу свой уговор с этим
   фанатиком. Леди Сесили. Какой уговор? Брасбаунд. Я плачу ему определенную сумму с каждого каравана, который
   сопровождаю в глубь страны. За это он охраняет меня и не трогает тех,
   кого я эскортирую. Но я дал ему клятву брать под защиту только евреев и
   правоверных - не христиан, понимаете? Леди Сесили. Зачем же вы тогда взяли нас? Брасбаунд. Я взял своего дядю нарочно и велел сообщить шейху, что он здесь. Леди Сесили. И заварилась каша? Брасбаунд. Я сделаю все, что могу, чтобы спасти его и вас! Но боюсь,
   раскаяние мое пришло, как всегда, слишком поздно. Леди Сесили (весело). Как бы там ни было, а я должна пойти присмотреть за
   Марцо. (Уходит в маленькую дверцу.)
   Джонсон, Редбрук и остальные входят через арку, с ними
   сэр Хауард, все еще очень раздраженный и полный
   решимости. Он держится рядом с Джонсоном, который
   приближается к Брасбаунду справа, Редбрук подходит к
   капитану с другой стороны.
   Брасбаунд. Где Дринкуотер? Джонсон. На посту. Послушайте, капитан, нам это дело не по душе. Этот
   джентльмен кое-что порассказал нам, и мы считаем, что он в самом деле
   джентльмен и рассуждает здраво. Редбрук. Верно, братец Джонсон. (К Брасбаунду.) Так не пойдет, начальник. Не
   дело. Брасбаунд (свирепо). Это бунт? Редбрук. Ничего подобного, начальник. Сейчас не время молоть вздор - через
   пять минут сюда прискачет братец Сиди. Мы не можем выдать англичанина
   черномазому чтобы тот перерезал ему глотку. Брасбаунд (неожиданно соглашаясь). Отлично. Вы, надеюсь, знаете, что, если я
   нарушу свой уговор с Сиди, вам через пять минут придется защищать этот
   замок и драться за свою жизнь. Без дисциплины тут ничего не сделаешь,
   это вам тоже известно. Я готов драться плечом к плечу с остальными под
   командой любого, кого бы вы ни выбрали. Выбирайте же себе капитана, да
   поживей.
   Ропот удивления и недовольства.
   Голоса. Нет, нет! Командовать должен Брасбаунд. Брасбаунд. Вы зря тратите оставшиеся пять минут. Попробуйте Джонсона. Джонсон. Нет. У меня ума не хватит. Брасбаунд. Тогда Редбрука. Редбрук. Нет уж, увольте. Не тот у меня характер. Брасбаунд. Есть еще сэр Хауард Хэллем. У него характер именно тот. Голос. Он слишком стар. Все. Нет, нет! Брасбаунд, Брасбаунд! Джонсон. Никто кроме вас не годится, капитан. Редбрук. Бунт окончен, начальник. Вы победили. Брасбаунд (поворачиваясь к ним). А теперь слушайте все. Если здесь командую
   я, значит, и делать я буду то, что захочу я, а не то, что захотите вы.
   Я выдам этого джентльмена Сиди или самому дьяволу, если мне вздумается
   Я не позволю запугивать себя и не потерплю возражений. Понятно? Редбрук (дипломатично). Он предлагает пятьсот монет, если благополучно
   вернется в Магадор, начальник. Простите, что заговорил об этом. Сэр Хауард. Не только я, но и леди Сесили. Брасбаунд. Что? Судья идет на сделку с преступниками? Молокососы, да он
   наверняка закатает вас на каторгу, если вы будете такими дураками, что
   предоставите ему возможность спастись. Голоса. Так и будет! Фью! (Одобрительный ропот.) Редбрук. И то верно, начальник. Вы пошли с козырного туза. Брасбаунд (сэру Хауарду). Ну, есть у вас другая карта? Другая ставка? Другая
   угроза? Живо, выкладывайте. Время не терпит. Сэр Хауард. Жизнь моя в руках провидения. Творите зло. Брасбаунд. Или добро. Выбор все еще в моих руках. Дринкуотер (вбегая). Послушайте, кептен! Подходит еще какой-то отряд, арабов
   уже сотни. Пустыня похожа на чертов Гайд-парк во время демонстрации.
   По-моему, это кади из Кинтафи.
   Все встревоженно смотрят на Брасбаунда.
   Брасбаунд (радостно). Кади! Далеко он? Дринкуотер. Милях в двух. Брасбаунд. Мы спасены. Открывайте ворота шейху.
   Все уставились на него.
   А ну, шевелитесь! Живо! Дринкуотер (в ужасе, чуть не плача). Нет, нет. Слушайте, кептен (указывая на
   сэра Хауарда), он дает нам пятьдесят золотых (К остальным.) Ведь вы
   уже сговорились с ним, мистер Джонсон, мистер Редбрук... Брасбаунд (обрывая его). Вы что, не понимаете по-английски? Джонсон и
   Редбрук, берите сколько нужно людей и открывайте ворота шейху.
   Проведете его прямо ко мне. Живее, говорят вам! Джонсон. Есть, сэр. Редбрук. Слушаюсь, начальник.
   Поспешно уходят, за ними еще несколько человек.
   Дринкуотер смотрит им вслед, сраженный их покорностью.
   Брасбаунд (вынимая пистолет). Сознавайся, собака, ты хотел продать меня
   моему пленнику? Дринкуотер (с воплем падая на колени). Нет!
   Брасбаунд делает движение, намереваясь пнуть его.
   Дринкуотер отползает и прячется за сэра Хауарда.
   Брасбаунд. Сэр Хауард Хэллем, у вас еще остается шанс на спасение. Кади из
   Кинтафи занимает более высокое положение, чем шейх: он правитель всей
   здешней провинции. Если Англия потребует удовлетворения за вас, султан
   принесет в жертву именно кади. Если мы сумеем затянуть переговоры с
   шейхом до прибытия кади, вы сможете припугнуть его, и он заставит шейха
   освободить вас. Прибытие кади - выход для вас. Сэр Хауард. Если бы это действительно был выход, вы не указали бы мне его.
   Не пытайтесь играть со мной в кошки-мышки. Дринкуотер (тихо сэру Хауарду, в то время как Брасбаунд презрительно отходит
   на другой конец комнаты). Шанс, конечно, невелик, сэр Хауард. Вот если
   бы в магадорской гавани стояла канонерка да немножко поднажала, тогда
   другое дело.
   Джонсон, Редбрук и остальные возвращаются, несколько
   опасливо вводя Сиди эль Ассифа, которого сопровождают
   Осман и отряд арабов. Люди Брасбаунда группируются около
   арки, позади капитана. Спутники Сиди, обходя столик,
   пересекают комнату и собираются вокруг сэра Хауарда,
   который не двигается с места. Дринкуотер перебегает к
   Брасбаунду и становится рядом с ним. Брасбаунд
   поворачивается к Сиди. Сиди эль Ассиф - знатный араб в
   безупречно белой одежде, тридцатилетний красавец с
   великолепными глазами, бронзовым лицом и величественной
   от природы осанкой. Он становится между обеими группами.
   По правую руку от него Осман.
   Осман (указывая на сэра Хауарда). Вот неверный кади.
   Сэр Хауард кланяется Сиди, но тот отвечает неверному
   лишь надменным взглядом.
   А это (указывает на Брасбаунда) Брасбаунд, франкский капитан, слуга
   шейха. Дринкуотер (не желая допустить, чтобы кто-нибудь опередил его, указывает
   Брасбаунду на шейха и Османа). Вот повелитель правоверных и его визирь
   Осман. Сиди. Где женщина? Осман. Бесстыдницы здесь нет. Брасбаунд. Сиди эль Ассиф, потомок пророка, добро пожаловать! Редбрук (с несокрушимым апломбом). Нет власти и силы, кроме как в деснице
   аллаха, всемогущего и великого! Дринкуотер. Именно, именно. Осман (к Сиди). Слуга капитана выражает свою преданность, как истинный
   правоверный. Сиди. Хвалю. Брасбаунд (тихо, Редбруку). Где ты этого набрался? Редбрук (тихо, Брасбаунду). Арабские сказки "Тысяча и одна ночь" в переводе
   капитана Бертона. Экземпляр из библиотеки Национального либерального
   клуба. Леди Сесили (за сценой) Мистер Дринкуотер! Подите сюда и помогите мне
   поддержать Марцо.
   Шейх настораживается. Глаза его и ноздри расширяются.
   Осман. Бесстыдница! Брасбаунд (к Дринкуотеру, хватая его за шиворот и подталкивая к двери).
   Пошел!
   Дринкуотер скрывается за маленькой дверцей.
   Осман. Закрыть ей лицо, прежде чем она войдет? Сиди. Нет.
   Через маленькую дверцу, поддерживав Mapцо, входит Леди
   Сесили. Она опять в дорожном костюме, на руке висит
   шляпа. Марцо очень бледен, но уже в состоянии двигаться.
   Дринкуотер поддерживает его с другой стороны. Редбрук
   спешит навстречу, сменяет леди Сесили отводит Марцо к
   группе, стоящей позади капитана. Леди Сесили проходит
   вперед, останавливается между Брасбаундом и шейхом и
   приветливо обращается к нему.
   Леди Сесили (протягивая руку). Сиди эль Ассиф, не правда ли? Здравствуйте.
   Он краснеет и отступает.
   Осман (шокирован). Женщина, не прикасайся к потомку пророка! Леди Сесили. Понимаю. Это представление ко двору. Отлично. (Делает
   придворный реверанс.) Редбрук. Сиди эль Ассиф, это одна из могущественных женщин - шейхов
   Франкистана. Она с открытым лицом предстает перед королями, и лишь
   принцы имеют право касаться ее руки. Леди Сесили. Аллах да пребудет с тобою, Сиди эль Ассиф! Будь хорошим, милым
   шейхом и пожми мне руку. Сиди (робко прикасаясь к ее руке). Великое событие, достойное быть
   занесенным в летопись рядом с историей Соломона и царицы Савской. Не
   правда ли, Осман Али? Осман. Сущая правда, господин, да пребудет с тобой аллах! Сиди. Брасбаунд Али, праведный человек исполняет клятву без лишних слов.
   Неверный кади, твой пленник, переходит в мои руки. Брасбаунд (твердо). Это невозможно. Сиди эль Ассиф.
   Брови Сиди грозно сдвигаются.
   Цена его крови будет взыскана с нашего повелителя султана. Я отвезу его
   в Маракеш и выдам там. Сиди (внушительно). Брасбаунд, я в собственном замке, и вокруг меня мои
   люди. Султан здесь я. Подумай, что говоришь. Когда я произношу слово,
   дарующее жизнь или смерть, я не беру его обратно. Брасбаунд. Сиди эль Ассиф, я выкуплю у тебя этого человека за любую цену,
   которую ты назовешь. И если я честно не уплачу ее, можешь взять взамен
   мою голову. Сиди. Хорошо. Оставь себе мужчину, а в уплату отдай мне женщину. Сэр Хауард и Брасбаунд (в едином порыве). Нет, нет Леди Сесили (оживленно). Да, да. Разумеется, мистер Сиди, разумеется.
   Сиди важно улыбается.
   Сэр Хауард. Это невозможно! Брасбаунд. Вы не понимаете, что делаете. Леди Сесили. Неужели? Разве я напрасно исколесила всю Африку и побывала в
   гостях у шести вождей людоедов? (К шейху.) Все в порядке, мистер Сиди.
   Я просто в восторге. Сэр Хауард. Вы сошли с ума! Неужели вы полагаете, что этот человек поведет
   себя с вами, как джентльмен-европеец? Леди Сесили. Нет, он будет вести себя со мной, как джентльмен по натуре.
   Посмотрите, какое у него великолепное лицо! (Обращается к Осману с
   таким видом, словно он ее старейший и преданнейший слуга.) Осман,
   выберите мне надежную лошадь и достаньте хорошего, выносливого верблюда
   для моей поклажи
   Осман на мгновение цепенеет, затем спешно уходит Леди
   Сесили надевает шляпу и прикалывает ее к волосам, шейх
   смотрит на нее с робким восхищением.
   Дринкуотер (хихикая). Вот увидите, в следующее воскресенье она их всех
   поведет в церковь, как ораву приходских ребятишек. Леди Сесили (деловито). До свидания, Хауард. Не беспокойтесь обо мне и,
   главное, не приводите мне на выручку толпу людей с винтовками. Теперь,
   когда я избавилась от конвоя, все будет в полном порядке. Капитан
   Брасбаунд, я полагаюсь на вас. Присмотрите, чтобы Хауард прибыл в
   Магадор целым и невредимым. (Шепчет ) Снимите руку с пистолета.
   Он неохотно вынимает руку из кармана.
   До свидания.
   За сценой шум. Все в тревоге поворачиваются к арке.
   Вбегает Осман.
   Осман. Кади! Кади! Он разгневан. Его люди напали на нас. Защищайтесь!..
   Кади, крепкий, желчный старик с жирным лицом, седыми