Страница:
Ричард. Не беспокойтесь. Я готов вам поверить, что теперь вы ко мне относитесь чуть получше, чем прежде. Я только хочу сказать – сердце ваше не разобьется оттого, что я умру.
Джудит (почти шепотом).Откуда вы знаете? (Кладет руки ему на плечи и пристально смотрит на него.)
Ричард (пораженный – он угадал истину).Миссис Андерсон!
На городских часах бьет четверть.
(Овладевает собой, снимает ее руки со своих плеч и говорит почти холодно.)Простите, сейчас за мной придут. Слишком поздно.
Джудит. Нет, не поздно. Вызовите меня как свидетельницу. Они не посмеют убить вас, когда узнают, как геройски вы поступили.
Ричард (почти с усмешкой).В самом деле! Но если я не доведу дело до конца, где же тут героизм? Они увидят, что я просто-напросто провел их, и повесят меня за это как собаку. И поделом мне будет!
Джудит (вне себя).Нет, вы просто хотите умереть!
Ричард (упрямо).Совсем не хочу.
Джудит. Так почему же не попытаться спасти себя? Я умоляю вас! Послушайте! Вы только что сказали, что спасли его ради меня – да, да (хватает его за руку, уловив его отрицательное движение), отчасти ради меня. Так спасите же теперь самого себя ради меня. И я пойду за вами на край света.
Ричард (взяв ее за обе руки и слегка отстранив от себя, смотрит ей прямо в лицо).Джудит!
Джудит (едва дыша, радостно вздрогнув при звуке своего имени). Да?
Ричард. Если я сказал, желая доставить вам удовольствие, что то, что я сделал, я сделал хотя бы отчасти ради вас, – я солгал, как все мужчины лгут женщинам. Вы знаете, я много жил среди недостойных мужчин, да и среди недостойных женщин тоже. И вот я видел, что каждый из них становится порой и лучше и добрее именно тогда, когда он влюблен. (Он произносит это слово с чисто пуританским презрением.)Это научило меня не слишком ценить людей за добро, которое делается сгоряча. То, что я сделал вчера, я сделал с холодной головой, и сделал не столько для вашего мужа или (с беспощадной прямотой)для вас (она поникает, сраженная), сколько для самого себя. Никаких особых причин у меня не было. Знаю только одно: когда дело обернулось так, что надо было снять петлю со своей шеи и надеть ее на чужую, я попросту не смог. Не знаю, почему, – я сам себе кажусь дураком после этого, – но я не мог; и теперь не могу. Я с детства привык повиноваться закону собственной природы, и против него я не могу пойти, хотя бы мне угрожали десять виселиц, а не одна.
Она медленно подняла голову и теперь смотрит ему прямо в лицо.
То же самое я сделал бы для кого угодно и для чьей угодно жены. (Отпускает ее руки.)Теперь вам ясно?
Джудит. Да. Вы хотите сказать, что не любите меня.
Ричард (он возмущен; с бесконечным презрением).И это все, что вы поняли из моих слов?
Джудит. Что же еще я могла понять… и что может быть хуже для меня?
Сержант стучит в дверь. Этот стук отдается у нее в сердце.
О, еще одну минуту! (Бросается на колени.)Умоляю вас…
Ричард. Тсс ! (Кричит.)Войдите.
Сержант поворачивает ключ в замке и отворяет дверь. Конвойные стоят у порога.
Сержант (входя).Пора, сэр…
Ричард. Я готов, сержант. Ну, моя дорогая. (Хочет поднять ее.)
Джудит (цепляясь за него).Еще только одно – молю вас, заклинаю вас! Позвольте мне присутствовать на суде. Я была у майора Суиндон а; он сказал, что меня пустят, если вы попросите. Вы сделаете это. Это моя последняя просьба. Я никогда больше ни о чем не попрошу вас. (Обнимает его колени.)Вы должны, вы не можете мне отказать!
Ричард. А если я сделаю это, вы будете молчать?
Джудит. Буду.
Ричард. Обещаете?
Джудит. Обещаю… (Рыдания одолевают ее.)
Ричард (наклоняется и берет ее под руку).Сержант, прошу вас, помогите мне.
Выходят все трое: Джудит посередине, судорожно всхлипывая, мужчины поддерживают ее с обеих сторон.
Между тем в зале совета все уже приготовлено для военного суда. Это большая комната с высокими стенами; посреди, на почетном месте, стоит кресло под балдахином красновато-коричневого цвета, на котором вытканы золотом корона и королевский вензель G. R… Перед креслом стол, накрытый сукном того же красновато-коричневого цвета; на нем колокольчик, массивная чернильница и письменные принадлежности. Вокруг стола несколько стульев. Дверь находится по правую руку от сидящего в почетном кресле – когда кто-нибудь в нем сидит; сейчас оно пусто. Майор Суиндон, бесцветный блондин лет сорока пяти, судя по виду, добросовестный, исполнительный служака, сидит у стола сбоку, спиной к двери, и пишет. Некоторое время он один в комнате; затем сержант докладывает о прибытии генерала, и по его приниженному тону можно догадаться, что Джонни-джентльмен успел сделать свое пребывание здесь довольно ощутимым.
Сержант. Генерал, сэр.
Суиндон поспешно встает. Генерал входит, сержант выходит. Генералу Бэргойну пятьдесят пять лет, он очень хорошо сохранился. Это светский человек, обладающий врожденной галантностью, что в свое время привело его к романтической женитьбе с увозом невесты; незаурядным остроумием, что позволяет ему писать комедии, которые имеют успех; и аристократическими связями, что помогло ему сделать блистательную карьеру. В его лице особенно примечательны глаза – большие, блестящие, умные и проницательные; без них, пожалуй, тонкий нос и маленький рот наводили бы на мысль о несколько большей разборчивости и меньшей твердости, чем требуется для первоклассного генерала. В данный момент глаза смотрят гневно и мрачно, губы сжаты, ноздри раздуваются.
Бэргойн. Майор Суиндон, я полагаю?
Суиндон. Так точно. Генерал Бэргойн, если я не ошибаюсь?
Церемонно раскланиваются.
Очень рад именно сегодня получить поддержку в вашем лице. Не очень веселое занятие – вешать этого злосчастного священника.
Бэргойн (с размаху усаживается в кресло Суиндон а).Да, сэр, совсем не веселое. Публичная казнь – слишком большая честь для него; даже будь он служителем англиканской церкви, вы не могли бы придумать ничего более лестного. Мученичество, сэр, как раз по вкусу таким людям – это единственный способ прославиться, не обладая никакими талантами. Но, так или иначе, вы нас вынуждаете повесить его; и чем скорее он будет повешен, тем лучше.
Суиндон. Казнь назначена на двенадцать часов дня. Все уже готово, Остается только судить его.
Бэргойн (глядя на него с плохо сдерживаемым гневом).Да, только это – и еще, пожалуй, спасти собственную шкуру. Как вам нравятся спрингтаунские новости?
Суиндон. Ничего заслуживающего внимания. Последние донесения были удовлетворительны.
Бэргойн (встает в изумлении).Удовлетворительны, сэр? Удовлетворительны?! (Секунду смотрит на него в упор, затем добавляет, зловеще подчеркивая свои слова.)Очень рад, что вы так расцениваете положение вещей.
Суиндон (озадаченный).Должен ли я понимать, что ваше мнение…
Бэргойн. Я не высказывал своего мнения. Не в моих правилах употреблять те крепкие выражения, пристрастие к которым, увы, столь присуще людям нашей профессии. Если б не это, я, может быть, сумел бы высказать вам свое мнение о спрингтаунских новостях – новостях, о которых вы (строго), по-видимому, еще не слышали. Сколько времени вам требуется, чтобы узнать новости от ваших подчиненных? Вероятно, не меньше месяца?
Суиндон (обиженно).Должно быть, сэр, донесение было доставлено вам вместо меня. Что-нибудь серьезное?
Бэргойн (достает из кармана донесение и показывает ему).Спрингтаун в руках мятежников. (Бросает донесение на стол.)
Суиндон (потрясенный).Со вчерашнего дня!
Бэргойн. С двух часов ночи. Очень может быть, что сегодня к двум часам ночи в их руках окажемся и мы. Об этом вы не подумали?
Суиндон (твердо).Если б это случилось, генерал, британский солдат сумеет постоять за себя.
Бэргойн (желчно).А потому, вероятно, британскому офицеру незачем знать свое дело: британский солдат исправит все его промахи своим штыком. На будущее, сэр, я просил бы вас несколько больше щадить жизнь ваших людей и несколько меньше щадить собственные умственные способности.
Суиндон. Прошу простить меня, сэр. Конечно, я не могу равняться с вами по уму и развитию. Я могу лишь делать все, что в моих силах, в остальном положившись на верность моих соотечественников.
Бэргойн (с неожиданным сарказмом).Позвольте спросить вас, майор Суиндон, вы не пишите мелодрам?
Суиндон (вспыхнув).Нет, сэр.
Бэргойн. Какая жалость! Какая жалость! (Оставив саркастический тон и глядя ему прямо в глаза, веско и внушительно.)Сэр, отдаете ли вы себе отчет в том, что только два обстоятельства служат нам пока защитой от катастрофы – наша собственная бравада и неорганизованность колонистов? Но ведь они такие же англичане, как и мы с вами; и, кроме того, их шестеро на каждого из нас (с ударением)– шестеро против одного, сэр. А наши войска наполовину состоят из гессенцев, брауншвейгцев, прусских драгун и индейцев с томагавками. Вот те соотечественники, на верность которых вы собираетесь положиться! Теперь представьте себе: вдруг у мятежников найдется вождь? Вдруг спрингтаунские вести означают, что такой вождь уже нашелся? Что мы тогда будем делать? А?
Суиндон (мрачно).Я полагаю, сэр, – исполнять свой долг.
Бэргойн (с прежним сарказмом, махнув на него рукой, как на безнадежного дурака).Да, да, разумеется. Благодарю вас, майор Суиндон, благодарю вас. Вы вполне разрешили вопрос, сэр; пролили яркий свет на создавшееся положение. Как отрадно сознавать, что рядом со мною находится верный и опытный офицер, на которого я вполне могу опереться в столь серьезный момент. Я думаю, сэр, для нас обоих полезно будет, если мы без отлагательства приступим к казни вашего диссидента (звонит в колокольчик), – это даст выход нашим чувствам, тем более что мои правила лишают меня возможности отвести душу привычным для военного способом.
Сержант появляется на пороге.
Введите арестованного.
Сержант. Слушаю, сэр.
Бэргойн. И скажите всем офицерам, которые вам попадутся по дороге, что суд больше не может их ждать.
Суиндон (сдерживаясь с большим трудом).Все члены суда давно готовы, сэр. Они уже больше получаса дожидаются, когда вам будет угодно открыть заседание. Все давно готовы, сэр.
Бэргойн (кротко).И я тоже.
Входят несколько офицеров и занимают места за столом. Один садится сбоку, напротив двери, и готовится вести протокол судебного заседания. Судя по мундирам, здесь представлены 9-й, 20-й, 21-й, 24-й, 47-й, 53-й и 62-й британские пехотные полки. Один из офицеров в чине генерал-майора королевской артиллерии. Среди прочих есть и немецкие офицеры – из полков Брауншвейгекого, Прусского драгунского и Гессенских стрелков.
С добрым утром, джентльмены. Крайне сожалею, что пришлось побеспокоить вас. Вы очень любезны, что согласились уделить нам несколько минут своего времени.
Суиндон. Угодно вам председательствовать, сэр?
Бэргойн (теперь, на людях, он проявляет еще больше учтивости, внешнего лоска, изысканности в выражениях и язвительности в тоне).Нет, сэр. Я слишком ясно сознаю свое несовершенство, чтобы брать на себя так много. Я, если позволите, займу место у ног Гамалиила. (Подходит к крайнему стулу со стороны двери и, жестом пригласив Суиндон а занять почетное кресло, стоит, выжидая, покуда тот сядет первым.)
Суиндон (крайне раздосадованный). Как вам угодно, сэр. Я лишь стараюсь исполнить свой долг при весьма затруднительных обстоятельствах. (Садится в почетное кресло.)
Бэргойн, на время оставив свой деланный тон, садится тоже и, озабоченно нахмурив брови, углубляется в бумаги, размышляя о критическом положении, в котором он очутился, и о полнейшей никчемности Суиндона. Вводят Ричарда. Джудит идет рядом с ним. Их конвоируют четверо солдат под командой сержанта – двое впереди и двое сзади. Они проходят через всю залу, направляясь к противоположной стене; но Ричарда, как только он минует почетное кресло, сержант останавливает движением руки и сам становится за его спиной. Джудит робко жмется к стене. Четверо конвоиров выстраиваются в нескольких шагах от нее.
Бэргойн (подняв голову и увидя Джудит).Что это за женщина?
Сержант. Жена подсудимого, сэр.
Суиндон (нервничая). Она просила меня разрешить ей присутствовать, и я подумал…
Бэргойн (договаривая за него, с иронией).Вы подумали, что это доставит ей удовольствие. Понятно, понятно. (Мягко.)Подайте стул даме и устройте ее по возможности удобнее.
Сержант приносит стул и ставит неподалеку от Ричарда.
Джудит. Благодарю вас, сэр. (В благоговейном ужасе приседает перед Бэргойном, который отвечает величественным наклоном головы.)
Суиндон (Ричарду, резко).Ваше имя, сэр?
Ричард (с добродушным озорством).Полно вам! Что ж, вы меня привели сюда, даже не зная, кто я такой?
Суиндон. Форма требует, сэр, чтобы вы назвали свое имя.
Ричард. Ну, если форма требует, то мое имя Антони Андерсон, я священник пресвитерианской церкви.
Бэргойн (с интересом).Вот как! Скажите, мистер Андерсон, в чем суть вашего учения?
Ричард. С удовольствием изложу вам, если у вас хватит времени. Для полного вашего обращения мне потребуется не менее двух недель.
Суиндон (обрывая его)›. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать ваши убеждения.
Бэргойн (с изысканнейшим поклоном в сторону злополучного Суиндона).Принимаю ваш выговор.
Суиндон (смутившись).Но я не вам, я…
Бэргойн. Ничего, пожалуйста. (Ричарду, крайне вежливо.)У вас есть политические убеждения, мистер Андерсон?
Ричард. Насколько я понимаю, мы собрались здесь именно для того, чтобы это выяснить.
Суиндон (строго). Вы намерены отрицать, что вы мятежник?
Ричард. Я американец, сэр.
Суиндон. Что, по-вашему, я должен думать после такого заявления?
Ричард. По-моему, солдатам вообще думать не полагается, сэр.
Бэргойна этот ответ приводит в такой восторг, что он почти готов примириться с потерей Америки.
Суиндон (позеленев от злости).Арестованный, предлагаю вам воздержаться от дерзостей.
Ричард. Ничего не поделаешь, генерал. Если вы решили повесить человека, вы тем самым даете ему в руки преимущество. Зачем мне быть с вами вежливым? Все равно – семь бед, один ответ.
Суиндон. Вы не имеете права утверждать, будто у суда имеется заранее принятое решение. И потрудитесь не называть меня генералом. Я майор Суиндон.
Ричард. Тысяча извинений! Я полагал, что имею честь беседовать с Джонни-джентльменом.
Движение среди офицеров. Сержанту большого труда стоит удержаться от смеха.
Бэргойн (с отменной любезностью).Кажется, Джонни-джентльмен – это я, сэр, к вашим услугам. Друзья обычно зовут меня генералом Бэргойном.
Ричард отвешивает ему изысканно вежливый поклон.
Надеюсь, вы, как джентльмен и человек разумный, несмотря на ваше призвание, поймете, что если мы будем иметь несчастье повесить вас, это произойдет исключительно в силу политической необходимости и военного долга, без малейшего личного недоброжелательства с нашей стороны.
Ричард.Ах, вот как? Это, разумеется, совершенно меняет дело.
Все невольно улыбаются; кое-кто из самых молодых офицеров, не выдержав, фыркает.
Джудит (все эти шутки и любезности еще усиливают ее ужас).О, как вы можете!
Ричард. Вы обещали молчать.
Бэргойн (обращаясь к Джудит с подчеркнутой почтительностью).Поверьте, сударыня, мы бесконечно обязаны вашему супругу за его истинно джентльменское отношение к этой крайне неприятной процедуре. Сержант! Подайте стул мистеру Андерсону.
Сержант исполняет приказание. Ричард садится.
Ну-с, майор Суиндон, мы ждем.
Суиндон. Мистер Андерсон, я полагаю, вам известно, к чему обязывает вас долг верноподданного его величества короля Георга Третьего?
Ричард. Мне известно, сэр, что его величество король Георг Третий собирается меня повесить за то, что я не хочу, чтобы лорд Норт грабил меня.
Суиндон. Это звучит крамолой, сэр.
Ричард. Да. На то и рассчитано.
Бэргойн (явно не одобряя такую линию защиты, но сохраняя вежливый тон).Не кажется ли вам, мистер Андерсон, что вы занимаете в этом вопросе – простите меня за резкое выражение – несколько вульгарную позицию? Стоит ли кричать о грабеже по такому пустяковому поводу, как почтовая пошлина, чайная пошлина или еще что-нибудь в этом роде? Настоящий джентльмен тем и отличается, что всегда платит с улыбкой.
Ричард. Не в деньгах дело, генерал. Но когда тебя обирает безмозглый тупица и кретин вроде короля Георга…
Суиндон (скандализованный).Тсс, сэр! Молчите!
Сержант (совершенно потрясенный, громовым голосом).Молчать!
Бэргойн (невозмутимо).У вас, я вижу, свой особый взгляд. Мое положение не позволяет мне вдаваться в это, разве только в частном разговоре. Но, разумеется, мистер Андерсон (пожимает плечами),если вы твердо решили быть повешенным…
Джудит вздрагивает.
дальнейшие разговоры излишни. Своеобразный вкус, однако! (Снова пожимает плечами.)
Суиндон (Бэргойну).Будем вызывать свидетелей?
Ричард. К чему свидетели? Если б наши горожане прислушивались к моим словам, вас встретили бы здесь баррикады на улицах, бойницы в каждом доме и жители с оружием в руках, готовые до последнего человека защищать от вас свой город. Но, к сожалению, вы пришли, когда мы еще не научились переходить от слов к делу; а потом было уже поздно.
Суиндон (строго).Отлично, сэр, мы дадим вам и вашим горожанам урок, который не скоро забудется. Имеете вы еще что-нибудь сказать?
Ричард. Думаю, что у вас могло хватить совести поступить со мной как с военнопленным и расстрелять меня как человека, а не вешать как собаку.
Бэргойн (сочувственно).О мистер Андерсон, извините меня, но это рассуждение штатского. Вам не известно, видимо, каков средний процент попаданий у стрелков армии его величества короля Георга Третьего. Знаете вы, что произойдет, если мы вышлем взвод солдат расстрелять вас? Половина промахнется, а остальные такого натворят, что начальнику охраны придется приканчивать вас из пистолета. Тогда как повесить вас мы можем с совершенным знанием дела и к полному вашему удовлетворению. (Дружелюбно.)Я вам от души желаю быть повешенным, мистер Андерсон.
Джудит (ей дурно от этих разговоров).Боже правый!
Ричард (Джудит).Вы обещали! (Бэргойну.)Благодарю вас, генерал; об этой стороне дела я не подумал. Чтобы сделать вам приятное, я снимаю свои возражения относительно веревки. Настоятельно прошу повесить меня.
Бэргойн (любезно).Двенадцать часов дня для вас удобно, мистер Андерсон?
Ричард. Ровно в двенадцать я буду к вашим услугам, генерал.
Бэргойн (поднимаясь).Джентльмены, вопрос исчерпан.
Все встают.
Джудит (бросаясь к столу).Нет, нет, не может быть, чтоб вы послали человека на смерть вот так, даже без настоящего суда, даже не задумавшись над тем, что вы делаете, даже… (Она не может найти слов.)
Ричард. Так-то вы держите обещание?
Джудит. Если я должна молчать, говорите вы сами. Защищайтесь, спасите себя: скажите им правду.
Ричард (с тревогой).Я уже достаточно наговорил им правды для того, чтобы меня повесили десять раз, а не один. Еще слово, и вы навлечете опасность на других людей, а меня все равно не спасете.
Бэргойн. Сударыня, наше единственное желание – по возможности избежать неприятностей. Неужели вам было бы легче, если бы мы затеяли здесь торжественную возню с переодеванием моего друга Суиндон а в черную мантию и так далее? Я лично считаю, что все мы должны быть благодарны вашему мужу за проявленный им такт и благоразумие джентльмена…
Джудит (бросая слова ему в лицо).Вы сумасшедший! Неужели вам нипочем любое преступление, лишь бы только все было сделано по-джентльменски? Неужели вам нипочем убить человека, если только, убивая, вы облачены в красный мундир? (В исступлении.)Вы не повесите этого человека! Это не мой муж.
Офицеры переглядываются и начинают шептаться; немцы спрашивают соседей, что такое сказала эта женщина. Бэргойн, на которого явно подействовал страстный упрек Джудит, сразу же приходит в себя при этом новом и неожиданном обороте дела. Ричард тем временем возвышает голос, стараясь перекрыть общий шум.
Ричард. Джентльмены, прошу вас положить этому конец. Она никак не поверит, что меня невозможно спасти. Объявите судебное заседание закрытым.
Бэргойн (голосом настолько спокойным и твердым, что при звуке его тотчас же водворяется тишина).Одну минуту, мистер Андерсон. Одну минуту, джентльмены. (Садится на прежнее место. Суиндон и офицеры следуют его примеру.)Сударыня, я хотел бы точнее понять ваши слова. Означают ли они, что этот джентльмен не ваш муж, или же только – как бы это выразиться поделикатнее – что вы ему не жена?
Джудит. Я не понимаю, что вы хотите сказать. Я вам говорю, что это не мой муж, мой муж убежал. Этот человек выдал себя за него, чтобы его спасти. Спросите кого хотите, пусть остановят любого прохожего на улице и приведут сюда как свидетеля, – он вам сейчас же скажет, Антони Андерсон это или нет.
Бэргойн (по-прежнему сохраняя полное спокойствие).Сержант.
Сержант. Слушаю, сэр.
Бэргойн. Ступайте на улицу и приведите сюда первого горожанина, который вам попадется навстречу.
Сержант (направляясь к. двери).Слушаю, сэр.
Бэргойн (ему вслед).Первого прилично одетого, трезвого горожанина, который вам попадется.
Сержант. Слушаю, сэр. (Выходит.)
Бэргойн. Присядьте, мистер Андерсон. Вы разрешите пока называть вас этим именем?
Ричард садится.
Присядьте и вы, сударыня, покуда приведут свидетеля. Дайте даме газету почитать.
Ричард (негодующе).Как вам не стыдно!
Бэргойн (с лукавой усмешкой).Если вы не муж ей, сэр, дело не представляет ничего серьезного… для нее.
Ричард закусывает губу, вынужденный замолчать.
Джудит (Ричарду, возвращаясь на свое место).Я не могла иначе . (Он качает головой. Она садится.)
Бэргойн. Вы, конечно, понимаете, мистер Андерсон, что вам не следует возлагать надежды на этот маленький инцидент. Нам нужен кто-нибудь в качестве назидательного примера.
Ричард. Понимаю. Думаю, что мои объяснения вам не понадобятся?
Бэргойн. Если вы ничего не имеете против, мы предпочли бы показание беспристрастного лица.
Сержант вводит Кристи, который испуганно озирается по сторонам; в руке у сержанта пакет с бумагами.
Сержант (передавая пакет Бэргойну).Депеши, сэр. Доставлены капралом тридцать третьего. Так гнал, что едва живой добрался, сэр.
Бэргойн вскрывает пакет и углубляется в чтение депеш. Содержание их оказывается настолько серьезным, что совершенно отвлекает его внимание от суда.
(К Кристи.)Ну, ты! Шляпу долой и слушай, что тебе говорят. (Занимает позицию позади Кристи, который остановился с той стороны, где сидит Бэргойн.)
Ричард (обращаясь к Кристи привычным своим задиристым тоном).Чего боишься, дурак: ты тут только за свидетеля, тебя никто вешать не собирается.
Суиндон. Ваше имя?
Кристи. Кристи.
Ричард (Раздраженно).Кристофер Даджен. Простофиля несчастный! Полностью надо говорить.
Суиндон. Арестованный, прошу не вмешиваться. Подсказывать свидетелю запрещается.
Ричард. Ладно. Только предупреждаю, если вы хотите из него чего-нибудь вытянуть, надо тянуть клещами. Благочестивая матушка так потрудилась над его воспитанием, что не оставила ему ни разума, ни соображения.
Бэргойн (вскочив на ноги, отрывисто, сержанту).Где человек, который это привез?
Сержант. В караульном помещении, сэр.
Бэргойн выходит из комнаты с поспешностью, которая заставляет офицеров переглянуться.
Суиндон (к Кристи).Знаете ли вы Антони Андерсона, местного священника?
Кристи. Еще бы не знать! (Как бы подразумевая, что Суиндон просто осел, если сомневается в этом.)
Суиндон. Он находится здесь?
Кристи (оглядываясь).Не знаю.
Суиндон. Вы его не видите?
Кристи. Нет.
Суиндон. Вам как будто знаком арестованный?
Кристи. Это Дик, что ли?
Суиндон. Кто такой Дик?
Кристи (указывая на Ричарда).А вот он.
Суиндон. Как его зовут?
Кристи. Дик.
Ричард. Отвечай как следует, дурья башка! Какой я им Дик!
Кристи. А что же ты, не Дик, что ли? Как же мне еще сказать?
Суиндон. Обращайтесь ко мне, сэр. А вы, арестованный, помолчите. Скажите, кто этот человек?
Кристи. Мой брат Дик – Ричард то есть, Ричард Даджен.
Суиндон. Ваш брат?
Кристи. Ну да.
Суиндон. Вы уверены, что это не Андерсон?
Кристи. Кто?
Ричард (выйдя из себя).Я, я, я, чтоб тебя…
Суиндон. Молчите, сэр.
Сержант (кричит).Молчать!
Ричард (сердито).Тьфу! (К Кристи.)Он думает, что я пастор Андерсон, и спрашивает тебя, верно это или нет. Отвечай ему и перестань ухмыляться, точно клоун.
Кристи (ухмыляясь шире прежнего).Ты – пастор? Андерсон – священник, достойный человек, а Дик – пропащий; с ним порядочные люди и знаться не хотят. Он у нас дурной сын, а я хороший.
Офицеры громко хохочут; солдаты улыбаются.
Суиндон. Кто арестовал этого человека?
Сержант. Я, сэр. Я его застал у священника в доме, за чайным столом наедине с этой дамой, без сюртука, совсем по-домашнему. Если он ей не муж, тем хуже для них.
Джудит (почти шепотом).Откуда вы знаете? (Кладет руки ему на плечи и пристально смотрит на него.)
Ричард (пораженный – он угадал истину).Миссис Андерсон!
На городских часах бьет четверть.
(Овладевает собой, снимает ее руки со своих плеч и говорит почти холодно.)Простите, сейчас за мной придут. Слишком поздно.
Джудит. Нет, не поздно. Вызовите меня как свидетельницу. Они не посмеют убить вас, когда узнают, как геройски вы поступили.
Ричард (почти с усмешкой).В самом деле! Но если я не доведу дело до конца, где же тут героизм? Они увидят, что я просто-напросто провел их, и повесят меня за это как собаку. И поделом мне будет!
Джудит (вне себя).Нет, вы просто хотите умереть!
Ричард (упрямо).Совсем не хочу.
Джудит. Так почему же не попытаться спасти себя? Я умоляю вас! Послушайте! Вы только что сказали, что спасли его ради меня – да, да (хватает его за руку, уловив его отрицательное движение), отчасти ради меня. Так спасите же теперь самого себя ради меня. И я пойду за вами на край света.
Ричард (взяв ее за обе руки и слегка отстранив от себя, смотрит ей прямо в лицо).Джудит!
Джудит (едва дыша, радостно вздрогнув при звуке своего имени). Да?
Ричард. Если я сказал, желая доставить вам удовольствие, что то, что я сделал, я сделал хотя бы отчасти ради вас, – я солгал, как все мужчины лгут женщинам. Вы знаете, я много жил среди недостойных мужчин, да и среди недостойных женщин тоже. И вот я видел, что каждый из них становится порой и лучше и добрее именно тогда, когда он влюблен. (Он произносит это слово с чисто пуританским презрением.)Это научило меня не слишком ценить людей за добро, которое делается сгоряча. То, что я сделал вчера, я сделал с холодной головой, и сделал не столько для вашего мужа или (с беспощадной прямотой)для вас (она поникает, сраженная), сколько для самого себя. Никаких особых причин у меня не было. Знаю только одно: когда дело обернулось так, что надо было снять петлю со своей шеи и надеть ее на чужую, я попросту не смог. Не знаю, почему, – я сам себе кажусь дураком после этого, – но я не мог; и теперь не могу. Я с детства привык повиноваться закону собственной природы, и против него я не могу пойти, хотя бы мне угрожали десять виселиц, а не одна.
Она медленно подняла голову и теперь смотрит ему прямо в лицо.
То же самое я сделал бы для кого угодно и для чьей угодно жены. (Отпускает ее руки.)Теперь вам ясно?
Джудит. Да. Вы хотите сказать, что не любите меня.
Ричард (он возмущен; с бесконечным презрением).И это все, что вы поняли из моих слов?
Джудит. Что же еще я могла понять… и что может быть хуже для меня?
Сержант стучит в дверь. Этот стук отдается у нее в сердце.
О, еще одну минуту! (Бросается на колени.)Умоляю вас…
Ричард. Тсс ! (Кричит.)Войдите.
Сержант поворачивает ключ в замке и отворяет дверь. Конвойные стоят у порога.
Сержант (входя).Пора, сэр…
Ричард. Я готов, сержант. Ну, моя дорогая. (Хочет поднять ее.)
Джудит (цепляясь за него).Еще только одно – молю вас, заклинаю вас! Позвольте мне присутствовать на суде. Я была у майора Суиндон а; он сказал, что меня пустят, если вы попросите. Вы сделаете это. Это моя последняя просьба. Я никогда больше ни о чем не попрошу вас. (Обнимает его колени.)Вы должны, вы не можете мне отказать!
Ричард. А если я сделаю это, вы будете молчать?
Джудит. Буду.
Ричард. Обещаете?
Джудит. Обещаю… (Рыдания одолевают ее.)
Ричард (наклоняется и берет ее под руку).Сержант, прошу вас, помогите мне.
Выходят все трое: Джудит посередине, судорожно всхлипывая, мужчины поддерживают ее с обеих сторон.
Между тем в зале совета все уже приготовлено для военного суда. Это большая комната с высокими стенами; посреди, на почетном месте, стоит кресло под балдахином красновато-коричневого цвета, на котором вытканы золотом корона и королевский вензель G. R… Перед креслом стол, накрытый сукном того же красновато-коричневого цвета; на нем колокольчик, массивная чернильница и письменные принадлежности. Вокруг стола несколько стульев. Дверь находится по правую руку от сидящего в почетном кресле – когда кто-нибудь в нем сидит; сейчас оно пусто. Майор Суиндон, бесцветный блондин лет сорока пяти, судя по виду, добросовестный, исполнительный служака, сидит у стола сбоку, спиной к двери, и пишет. Некоторое время он один в комнате; затем сержант докладывает о прибытии генерала, и по его приниженному тону можно догадаться, что Джонни-джентльмен успел сделать свое пребывание здесь довольно ощутимым.
Сержант. Генерал, сэр.
Суиндон поспешно встает. Генерал входит, сержант выходит. Генералу Бэргойну пятьдесят пять лет, он очень хорошо сохранился. Это светский человек, обладающий врожденной галантностью, что в свое время привело его к романтической женитьбе с увозом невесты; незаурядным остроумием, что позволяет ему писать комедии, которые имеют успех; и аристократическими связями, что помогло ему сделать блистательную карьеру. В его лице особенно примечательны глаза – большие, блестящие, умные и проницательные; без них, пожалуй, тонкий нос и маленький рот наводили бы на мысль о несколько большей разборчивости и меньшей твердости, чем требуется для первоклассного генерала. В данный момент глаза смотрят гневно и мрачно, губы сжаты, ноздри раздуваются.
Бэргойн. Майор Суиндон, я полагаю?
Суиндон. Так точно. Генерал Бэргойн, если я не ошибаюсь?
Церемонно раскланиваются.
Очень рад именно сегодня получить поддержку в вашем лице. Не очень веселое занятие – вешать этого злосчастного священника.
Бэргойн (с размаху усаживается в кресло Суиндон а).Да, сэр, совсем не веселое. Публичная казнь – слишком большая честь для него; даже будь он служителем англиканской церкви, вы не могли бы придумать ничего более лестного. Мученичество, сэр, как раз по вкусу таким людям – это единственный способ прославиться, не обладая никакими талантами. Но, так или иначе, вы нас вынуждаете повесить его; и чем скорее он будет повешен, тем лучше.
Суиндон. Казнь назначена на двенадцать часов дня. Все уже готово, Остается только судить его.
Бэргойн (глядя на него с плохо сдерживаемым гневом).Да, только это – и еще, пожалуй, спасти собственную шкуру. Как вам нравятся спрингтаунские новости?
Суиндон. Ничего заслуживающего внимания. Последние донесения были удовлетворительны.
Бэргойн (встает в изумлении).Удовлетворительны, сэр? Удовлетворительны?! (Секунду смотрит на него в упор, затем добавляет, зловеще подчеркивая свои слова.)Очень рад, что вы так расцениваете положение вещей.
Суиндон (озадаченный).Должен ли я понимать, что ваше мнение…
Бэргойн. Я не высказывал своего мнения. Не в моих правилах употреблять те крепкие выражения, пристрастие к которым, увы, столь присуще людям нашей профессии. Если б не это, я, может быть, сумел бы высказать вам свое мнение о спрингтаунских новостях – новостях, о которых вы (строго), по-видимому, еще не слышали. Сколько времени вам требуется, чтобы узнать новости от ваших подчиненных? Вероятно, не меньше месяца?
Суиндон (обиженно).Должно быть, сэр, донесение было доставлено вам вместо меня. Что-нибудь серьезное?
Бэргойн (достает из кармана донесение и показывает ему).Спрингтаун в руках мятежников. (Бросает донесение на стол.)
Суиндон (потрясенный).Со вчерашнего дня!
Бэргойн. С двух часов ночи. Очень может быть, что сегодня к двум часам ночи в их руках окажемся и мы. Об этом вы не подумали?
Суиндон (твердо).Если б это случилось, генерал, британский солдат сумеет постоять за себя.
Бэргойн (желчно).А потому, вероятно, британскому офицеру незачем знать свое дело: британский солдат исправит все его промахи своим штыком. На будущее, сэр, я просил бы вас несколько больше щадить жизнь ваших людей и несколько меньше щадить собственные умственные способности.
Суиндон. Прошу простить меня, сэр. Конечно, я не могу равняться с вами по уму и развитию. Я могу лишь делать все, что в моих силах, в остальном положившись на верность моих соотечественников.
Бэргойн (с неожиданным сарказмом).Позвольте спросить вас, майор Суиндон, вы не пишите мелодрам?
Суиндон (вспыхнув).Нет, сэр.
Бэргойн. Какая жалость! Какая жалость! (Оставив саркастический тон и глядя ему прямо в глаза, веско и внушительно.)Сэр, отдаете ли вы себе отчет в том, что только два обстоятельства служат нам пока защитой от катастрофы – наша собственная бравада и неорганизованность колонистов? Но ведь они такие же англичане, как и мы с вами; и, кроме того, их шестеро на каждого из нас (с ударением)– шестеро против одного, сэр. А наши войска наполовину состоят из гессенцев, брауншвейгцев, прусских драгун и индейцев с томагавками. Вот те соотечественники, на верность которых вы собираетесь положиться! Теперь представьте себе: вдруг у мятежников найдется вождь? Вдруг спрингтаунские вести означают, что такой вождь уже нашелся? Что мы тогда будем делать? А?
Суиндон (мрачно).Я полагаю, сэр, – исполнять свой долг.
Бэргойн (с прежним сарказмом, махнув на него рукой, как на безнадежного дурака).Да, да, разумеется. Благодарю вас, майор Суиндон, благодарю вас. Вы вполне разрешили вопрос, сэр; пролили яркий свет на создавшееся положение. Как отрадно сознавать, что рядом со мною находится верный и опытный офицер, на которого я вполне могу опереться в столь серьезный момент. Я думаю, сэр, для нас обоих полезно будет, если мы без отлагательства приступим к казни вашего диссидента (звонит в колокольчик), – это даст выход нашим чувствам, тем более что мои правила лишают меня возможности отвести душу привычным для военного способом.
Сержант появляется на пороге.
Введите арестованного.
Сержант. Слушаю, сэр.
Бэргойн. И скажите всем офицерам, которые вам попадутся по дороге, что суд больше не может их ждать.
Суиндон (сдерживаясь с большим трудом).Все члены суда давно готовы, сэр. Они уже больше получаса дожидаются, когда вам будет угодно открыть заседание. Все давно готовы, сэр.
Бэргойн (кротко).И я тоже.
Входят несколько офицеров и занимают места за столом. Один садится сбоку, напротив двери, и готовится вести протокол судебного заседания. Судя по мундирам, здесь представлены 9-й, 20-й, 21-й, 24-й, 47-й, 53-й и 62-й британские пехотные полки. Один из офицеров в чине генерал-майора королевской артиллерии. Среди прочих есть и немецкие офицеры – из полков Брауншвейгекого, Прусского драгунского и Гессенских стрелков.
С добрым утром, джентльмены. Крайне сожалею, что пришлось побеспокоить вас. Вы очень любезны, что согласились уделить нам несколько минут своего времени.
Суиндон. Угодно вам председательствовать, сэр?
Бэргойн (теперь, на людях, он проявляет еще больше учтивости, внешнего лоска, изысканности в выражениях и язвительности в тоне).Нет, сэр. Я слишком ясно сознаю свое несовершенство, чтобы брать на себя так много. Я, если позволите, займу место у ног Гамалиила. (Подходит к крайнему стулу со стороны двери и, жестом пригласив Суиндон а занять почетное кресло, стоит, выжидая, покуда тот сядет первым.)
Суиндон (крайне раздосадованный). Как вам угодно, сэр. Я лишь стараюсь исполнить свой долг при весьма затруднительных обстоятельствах. (Садится в почетное кресло.)
Бэргойн, на время оставив свой деланный тон, садится тоже и, озабоченно нахмурив брови, углубляется в бумаги, размышляя о критическом положении, в котором он очутился, и о полнейшей никчемности Суиндона. Вводят Ричарда. Джудит идет рядом с ним. Их конвоируют четверо солдат под командой сержанта – двое впереди и двое сзади. Они проходят через всю залу, направляясь к противоположной стене; но Ричарда, как только он минует почетное кресло, сержант останавливает движением руки и сам становится за его спиной. Джудит робко жмется к стене. Четверо конвоиров выстраиваются в нескольких шагах от нее.
Бэргойн (подняв голову и увидя Джудит).Что это за женщина?
Сержант. Жена подсудимого, сэр.
Суиндон (нервничая). Она просила меня разрешить ей присутствовать, и я подумал…
Бэргойн (договаривая за него, с иронией).Вы подумали, что это доставит ей удовольствие. Понятно, понятно. (Мягко.)Подайте стул даме и устройте ее по возможности удобнее.
Сержант приносит стул и ставит неподалеку от Ричарда.
Джудит. Благодарю вас, сэр. (В благоговейном ужасе приседает перед Бэргойном, который отвечает величественным наклоном головы.)
Суиндон (Ричарду, резко).Ваше имя, сэр?
Ричард (с добродушным озорством).Полно вам! Что ж, вы меня привели сюда, даже не зная, кто я такой?
Суиндон. Форма требует, сэр, чтобы вы назвали свое имя.
Ричард. Ну, если форма требует, то мое имя Антони Андерсон, я священник пресвитерианской церкви.
Бэргойн (с интересом).Вот как! Скажите, мистер Андерсон, в чем суть вашего учения?
Ричард. С удовольствием изложу вам, если у вас хватит времени. Для полного вашего обращения мне потребуется не менее двух недель.
Суиндон (обрывая его)›. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать ваши убеждения.
Бэргойн (с изысканнейшим поклоном в сторону злополучного Суиндона).Принимаю ваш выговор.
Суиндон (смутившись).Но я не вам, я…
Бэргойн. Ничего, пожалуйста. (Ричарду, крайне вежливо.)У вас есть политические убеждения, мистер Андерсон?
Ричард. Насколько я понимаю, мы собрались здесь именно для того, чтобы это выяснить.
Суиндон (строго). Вы намерены отрицать, что вы мятежник?
Ричард. Я американец, сэр.
Суиндон. Что, по-вашему, я должен думать после такого заявления?
Ричард. По-моему, солдатам вообще думать не полагается, сэр.
Бэргойна этот ответ приводит в такой восторг, что он почти готов примириться с потерей Америки.
Суиндон (позеленев от злости).Арестованный, предлагаю вам воздержаться от дерзостей.
Ричард. Ничего не поделаешь, генерал. Если вы решили повесить человека, вы тем самым даете ему в руки преимущество. Зачем мне быть с вами вежливым? Все равно – семь бед, один ответ.
Суиндон. Вы не имеете права утверждать, будто у суда имеется заранее принятое решение. И потрудитесь не называть меня генералом. Я майор Суиндон.
Ричард. Тысяча извинений! Я полагал, что имею честь беседовать с Джонни-джентльменом.
Движение среди офицеров. Сержанту большого труда стоит удержаться от смеха.
Бэргойн (с отменной любезностью).Кажется, Джонни-джентльмен – это я, сэр, к вашим услугам. Друзья обычно зовут меня генералом Бэргойном.
Ричард отвешивает ему изысканно вежливый поклон.
Надеюсь, вы, как джентльмен и человек разумный, несмотря на ваше призвание, поймете, что если мы будем иметь несчастье повесить вас, это произойдет исключительно в силу политической необходимости и военного долга, без малейшего личного недоброжелательства с нашей стороны.
Ричард.Ах, вот как? Это, разумеется, совершенно меняет дело.
Все невольно улыбаются; кое-кто из самых молодых офицеров, не выдержав, фыркает.
Джудит (все эти шутки и любезности еще усиливают ее ужас).О, как вы можете!
Ричард. Вы обещали молчать.
Бэргойн (обращаясь к Джудит с подчеркнутой почтительностью).Поверьте, сударыня, мы бесконечно обязаны вашему супругу за его истинно джентльменское отношение к этой крайне неприятной процедуре. Сержант! Подайте стул мистеру Андерсону.
Сержант исполняет приказание. Ричард садится.
Ну-с, майор Суиндон, мы ждем.
Суиндон. Мистер Андерсон, я полагаю, вам известно, к чему обязывает вас долг верноподданного его величества короля Георга Третьего?
Ричард. Мне известно, сэр, что его величество король Георг Третий собирается меня повесить за то, что я не хочу, чтобы лорд Норт грабил меня.
Суиндон. Это звучит крамолой, сэр.
Ричард. Да. На то и рассчитано.
Бэргойн (явно не одобряя такую линию защиты, но сохраняя вежливый тон).Не кажется ли вам, мистер Андерсон, что вы занимаете в этом вопросе – простите меня за резкое выражение – несколько вульгарную позицию? Стоит ли кричать о грабеже по такому пустяковому поводу, как почтовая пошлина, чайная пошлина или еще что-нибудь в этом роде? Настоящий джентльмен тем и отличается, что всегда платит с улыбкой.
Ричард. Не в деньгах дело, генерал. Но когда тебя обирает безмозглый тупица и кретин вроде короля Георга…
Суиндон (скандализованный).Тсс, сэр! Молчите!
Сержант (совершенно потрясенный, громовым голосом).Молчать!
Бэргойн (невозмутимо).У вас, я вижу, свой особый взгляд. Мое положение не позволяет мне вдаваться в это, разве только в частном разговоре. Но, разумеется, мистер Андерсон (пожимает плечами),если вы твердо решили быть повешенным…
Джудит вздрагивает.
дальнейшие разговоры излишни. Своеобразный вкус, однако! (Снова пожимает плечами.)
Суиндон (Бэргойну).Будем вызывать свидетелей?
Ричард. К чему свидетели? Если б наши горожане прислушивались к моим словам, вас встретили бы здесь баррикады на улицах, бойницы в каждом доме и жители с оружием в руках, готовые до последнего человека защищать от вас свой город. Но, к сожалению, вы пришли, когда мы еще не научились переходить от слов к делу; а потом было уже поздно.
Суиндон (строго).Отлично, сэр, мы дадим вам и вашим горожанам урок, который не скоро забудется. Имеете вы еще что-нибудь сказать?
Ричард. Думаю, что у вас могло хватить совести поступить со мной как с военнопленным и расстрелять меня как человека, а не вешать как собаку.
Бэргойн (сочувственно).О мистер Андерсон, извините меня, но это рассуждение штатского. Вам не известно, видимо, каков средний процент попаданий у стрелков армии его величества короля Георга Третьего. Знаете вы, что произойдет, если мы вышлем взвод солдат расстрелять вас? Половина промахнется, а остальные такого натворят, что начальнику охраны придется приканчивать вас из пистолета. Тогда как повесить вас мы можем с совершенным знанием дела и к полному вашему удовлетворению. (Дружелюбно.)Я вам от души желаю быть повешенным, мистер Андерсон.
Джудит (ей дурно от этих разговоров).Боже правый!
Ричард (Джудит).Вы обещали! (Бэргойну.)Благодарю вас, генерал; об этой стороне дела я не подумал. Чтобы сделать вам приятное, я снимаю свои возражения относительно веревки. Настоятельно прошу повесить меня.
Бэргойн (любезно).Двенадцать часов дня для вас удобно, мистер Андерсон?
Ричард. Ровно в двенадцать я буду к вашим услугам, генерал.
Бэргойн (поднимаясь).Джентльмены, вопрос исчерпан.
Все встают.
Джудит (бросаясь к столу).Нет, нет, не может быть, чтоб вы послали человека на смерть вот так, даже без настоящего суда, даже не задумавшись над тем, что вы делаете, даже… (Она не может найти слов.)
Ричард. Так-то вы держите обещание?
Джудит. Если я должна молчать, говорите вы сами. Защищайтесь, спасите себя: скажите им правду.
Ричард (с тревогой).Я уже достаточно наговорил им правды для того, чтобы меня повесили десять раз, а не один. Еще слово, и вы навлечете опасность на других людей, а меня все равно не спасете.
Бэргойн. Сударыня, наше единственное желание – по возможности избежать неприятностей. Неужели вам было бы легче, если бы мы затеяли здесь торжественную возню с переодеванием моего друга Суиндон а в черную мантию и так далее? Я лично считаю, что все мы должны быть благодарны вашему мужу за проявленный им такт и благоразумие джентльмена…
Джудит (бросая слова ему в лицо).Вы сумасшедший! Неужели вам нипочем любое преступление, лишь бы только все было сделано по-джентльменски? Неужели вам нипочем убить человека, если только, убивая, вы облачены в красный мундир? (В исступлении.)Вы не повесите этого человека! Это не мой муж.
Офицеры переглядываются и начинают шептаться; немцы спрашивают соседей, что такое сказала эта женщина. Бэргойн, на которого явно подействовал страстный упрек Джудит, сразу же приходит в себя при этом новом и неожиданном обороте дела. Ричард тем временем возвышает голос, стараясь перекрыть общий шум.
Ричард. Джентльмены, прошу вас положить этому конец. Она никак не поверит, что меня невозможно спасти. Объявите судебное заседание закрытым.
Бэргойн (голосом настолько спокойным и твердым, что при звуке его тотчас же водворяется тишина).Одну минуту, мистер Андерсон. Одну минуту, джентльмены. (Садится на прежнее место. Суиндон и офицеры следуют его примеру.)Сударыня, я хотел бы точнее понять ваши слова. Означают ли они, что этот джентльмен не ваш муж, или же только – как бы это выразиться поделикатнее – что вы ему не жена?
Джудит. Я не понимаю, что вы хотите сказать. Я вам говорю, что это не мой муж, мой муж убежал. Этот человек выдал себя за него, чтобы его спасти. Спросите кого хотите, пусть остановят любого прохожего на улице и приведут сюда как свидетеля, – он вам сейчас же скажет, Антони Андерсон это или нет.
Бэргойн (по-прежнему сохраняя полное спокойствие).Сержант.
Сержант. Слушаю, сэр.
Бэргойн. Ступайте на улицу и приведите сюда первого горожанина, который вам попадется навстречу.
Сержант (направляясь к. двери).Слушаю, сэр.
Бэргойн (ему вслед).Первого прилично одетого, трезвого горожанина, который вам попадется.
Сержант. Слушаю, сэр. (Выходит.)
Бэргойн. Присядьте, мистер Андерсон. Вы разрешите пока называть вас этим именем?
Ричард садится.
Присядьте и вы, сударыня, покуда приведут свидетеля. Дайте даме газету почитать.
Ричард (негодующе).Как вам не стыдно!
Бэргойн (с лукавой усмешкой).Если вы не муж ей, сэр, дело не представляет ничего серьезного… для нее.
Ричард закусывает губу, вынужденный замолчать.
Джудит (Ричарду, возвращаясь на свое место).Я не могла иначе . (Он качает головой. Она садится.)
Бэргойн. Вы, конечно, понимаете, мистер Андерсон, что вам не следует возлагать надежды на этот маленький инцидент. Нам нужен кто-нибудь в качестве назидательного примера.
Ричард. Понимаю. Думаю, что мои объяснения вам не понадобятся?
Бэргойн. Если вы ничего не имеете против, мы предпочли бы показание беспристрастного лица.
Сержант вводит Кристи, который испуганно озирается по сторонам; в руке у сержанта пакет с бумагами.
Сержант (передавая пакет Бэргойну).Депеши, сэр. Доставлены капралом тридцать третьего. Так гнал, что едва живой добрался, сэр.
Бэргойн вскрывает пакет и углубляется в чтение депеш. Содержание их оказывается настолько серьезным, что совершенно отвлекает его внимание от суда.
(К Кристи.)Ну, ты! Шляпу долой и слушай, что тебе говорят. (Занимает позицию позади Кристи, который остановился с той стороны, где сидит Бэргойн.)
Ричард (обращаясь к Кристи привычным своим задиристым тоном).Чего боишься, дурак: ты тут только за свидетеля, тебя никто вешать не собирается.
Суиндон. Ваше имя?
Кристи. Кристи.
Ричард (Раздраженно).Кристофер Даджен. Простофиля несчастный! Полностью надо говорить.
Суиндон. Арестованный, прошу не вмешиваться. Подсказывать свидетелю запрещается.
Ричард. Ладно. Только предупреждаю, если вы хотите из него чего-нибудь вытянуть, надо тянуть клещами. Благочестивая матушка так потрудилась над его воспитанием, что не оставила ему ни разума, ни соображения.
Бэргойн (вскочив на ноги, отрывисто, сержанту).Где человек, который это привез?
Сержант. В караульном помещении, сэр.
Бэргойн выходит из комнаты с поспешностью, которая заставляет офицеров переглянуться.
Суиндон (к Кристи).Знаете ли вы Антони Андерсона, местного священника?
Кристи. Еще бы не знать! (Как бы подразумевая, что Суиндон просто осел, если сомневается в этом.)
Суиндон. Он находится здесь?
Кристи (оглядываясь).Не знаю.
Суиндон. Вы его не видите?
Кристи. Нет.
Суиндон. Вам как будто знаком арестованный?
Кристи. Это Дик, что ли?
Суиндон. Кто такой Дик?
Кристи (указывая на Ричарда).А вот он.
Суиндон. Как его зовут?
Кристи. Дик.
Ричард. Отвечай как следует, дурья башка! Какой я им Дик!
Кристи. А что же ты, не Дик, что ли? Как же мне еще сказать?
Суиндон. Обращайтесь ко мне, сэр. А вы, арестованный, помолчите. Скажите, кто этот человек?
Кристи. Мой брат Дик – Ричард то есть, Ричард Даджен.
Суиндон. Ваш брат?
Кристи. Ну да.
Суиндон. Вы уверены, что это не Андерсон?
Кристи. Кто?
Ричард (выйдя из себя).Я, я, я, чтоб тебя…
Суиндон. Молчите, сэр.
Сержант (кричит).Молчать!
Ричард (сердито).Тьфу! (К Кристи.)Он думает, что я пастор Андерсон, и спрашивает тебя, верно это или нет. Отвечай ему и перестань ухмыляться, точно клоун.
Кристи (ухмыляясь шире прежнего).Ты – пастор? Андерсон – священник, достойный человек, а Дик – пропащий; с ним порядочные люди и знаться не хотят. Он у нас дурной сын, а я хороший.
Офицеры громко хохочут; солдаты улыбаются.
Суиндон. Кто арестовал этого человека?
Сержант. Я, сэр. Я его застал у священника в доме, за чайным столом наедине с этой дамой, без сюртука, совсем по-домашнему. Если он ей не муж, тем хуже для них.