Шоу Боб. Астронавты в лохмотьях (Мир и Верхний Мир - 1)

   Сужающийся серп света на диске Верхнего Мира подсказал Толлеру, что до малой ночи осталось не так много времени. А он должен успеть вывезти Джесаллу!
   Толлер добрался до вершины Зеленой Горы, проскакал по пустынным проспектам к Квадратному Дому и спешился в обнесенном стенами дворе.
   В холле его встретили толстая повариха Сани и незнакомый лысеющий слуга.
   - Мастер Толлер! - воскликнула Сани. - Узнали вы что-нибудь о брате?
   Толлер вновь ощутил тяжесть потери. Последние события несколько притупили боль, но теперь она нахлынула с новой силой.
   - Брат погиб, - сказал он. - Где хозяйка?
   - У себя в спальне. - Сани прижала руки к горлу. - Это для всех нас ужасный день.
   Толлер побежал к главной лестнице, но на первом пролете остановился.
   - Сани, я сейчас поеду обратно и настоятельно советую тебе и... - Он вопросительно взглянул на слугу.
   - Харрибенд, сир.
   - Тебе, Харрибенду и всем домашним, кто тут есть, отправиться со мной. Переселение началось раньше времени и в великом беспорядке, и если даже у вас нет ордеров, я думаю, сумею пристроить вас на какой-нибудь корабль.
   Слуги попятились.
   - Я не могу подняться в небо до своего часа, - сказала Сани. - Это неестественно. Это неправильно.
   - В городе бунты и горят противоптертовые экраны.
   - Будь что будет, мастер Толлер, мы попытаем счастья здесь, в родных краях.
   - Подумай как следует, - сказал Толлер и, поднявшись по лестнице, прошел по знакомому коридору на южную сторону дома. Ему не верилось, что он в последний раз видит блеск керамических статуэток в нишах и свое туманное отражение, шагающее, подобно призраку, вдоль панелей из полированного стеклянного дерева. Дверь в спальню была открыта.
   Джесалла застыла у окна, глядя на город, над которым стояли казавшиеся неподвижными столбы серого и белого дыма; они рассекали синь и зелень бухты Арл и залива Троном. Толлер никогда не видел Джесаллу в таком костюме. Она надела куртку и бриджи из серой плащевой ткани, светло-серую рубашку, и в целом этот костюм напоминал его собственную небесную форму. Неожиданная робость помешала ему заговорить или постучаться. Как полагается сообщать новость, которую он принес?
   Джесалла обернулась и посмотрела на него мудрым печальным взором.
   - Спасибо, что пришел, Толлер.
   - Насчет Лейна, - произнес Толлер, входя в комнату. - Боюсь, у меня плохие вести.
   - Я знала, что он погиб, с тех пор, как не поступило известий до ночи. - Она говорила спокойно, почти деловито. - Требовалось только подтверждение.
   Такого хладнокровия Толлер не ожидал.
   - Джесалла, я не знаю, как тебе сказать... в такое время... но ты видишь, в городе пожары. У нас нет другого выхода, кроме...
   - Я готова лететь. - Она подняла с кресла туго стянутый узел. - Это все мои личные вещи. Надеюсь, не слишком много?
   Мгновение он смотрел на безмятежное прекрасное лицо, борясь с непонятной обидой.
   - Ты что, не понимаешь, куда мы направляемся?
   - Разве не на Верхний Мир? Небесные корабли улетают. Я кое-что расшифровала в солнечных телеграммах из Большого Дворца. В Ро-Атабри бунт, и король уже бежал. Ты же не считаешь меня дурой, Толлер?
   - Дурой? Нет, что ты. Ты умна, ты так логично рассуждаешь.
   - А ты ждал, что я закачу истерику? Буду кричать, что боюсь лететь в небо, куда летал только героический Толлер Маракайн, и тебе придется выносить меня на руках? Или, рыдая, буду умолять, чтобы мне дали время осыпать цветочками тело мужа?
   - Нет, - сказал Толлер и сам испугался своих дальнейших слов. - Я не жду, что ты станешь выдавливать из себя слезы.
   Джесалла влепила ему пощечину столь стремительно, что он не успел отклониться.
   - Не смей говорить мне такое! Не смей думать обо мне такое! Ну что, мы едем или будем болтать весь день?
   - Нужно ехать, и как можно скорее, - холодно ответил Толлер, сопротивляясь желанию потрогать горящую щеку. - Я возьму твои вещи.
   Джесалла выхватила у него узел и перекинула через плечо.
   - Я справлюсь сама, у тебя и без того хватит дел. - Она проскользнула мимо него в коридор, двигаясь легко и, на первый взгляд, не очень быстро, но он догнал ее только у главной лестницы.
   - А как же Сани и остальные слуги? - спросил он. - Мне не хочется бросать их просто так.
   Джесалла помотала головой.
   - Мы с Лейном пытались уговорить их получить ордера, но они наотрез отказались.
   - Наверно, ты права. - У выхода Толлер прощальным взглядом окинул холл и ступил во двор, где ждал его синерог.
   - Где ваш экипаж?
   - Не знаю. Лейн вчера его забрал.
   - Значит, едем верхом вместе? Джесалла вздохнула.
   - Не бежать же мне рядом всю дорогу?
   - Хорошо. - Охваченный странным смущением, Толлер вскочил в седло и протянул руку Джесалле. Он удивился, как легко она взобралась на синерога, и еще больше удивился, когда Джесалла обвила руками его талию и прильнула к спине. Без этого было не обойтись, но ему показалось, будто она...
   Толлер прервал свою мысль, ругая себя за неуместную склонность к фантазиям, и послал синерога крупной рысью.
   Они выехали со двора, повернули на запад и увидели в небе над базой множество кораблей; их пятнышки уменьшались, растворяясь в голубой глубине верхних слоев атмосферы. Было заметно, как они слегка дрейфуют к востоку. Это означало, что скоро появится птерта и внесет панику в и без того хаотичный отлет. Слева над городом поднимались столбы дыма, кажущиеся срезанными и размазанными там, где достигали верхних слоев. То и дело рассыпались взрывами искр горящие деревья.
   Толлер поскакал вниз по склону так быстро, как только мог. Улицы оставались пустынными, но все яснее спереди доносился шум мятежа. Он выехал из-за последнего укрытия покинутых домов и обнаружил, что картина у границ базы изменилась.
   Пролом в заграждении расширился, и там собралось около сотни человек, которым преграждали путь ряды пехоты. Из толпы летели камни и деревяшки, но солдаты, хотя и были вооружены дротиками, не отвечали тем же. Ими руководили несколько верховых офицеров, и по ручным мечам и зеленым эмблемам Толлер узнал части полка из Сорки, состоящие из людей, преданных Леддравору и не имевших контактов с Ро-Атабри. В любой момент могла начаться резня, а если еще и прибудут восставшие солдаты, это перерастет в настоящую бойню.
   - Держись крепче и пригнись! - крикнул Толлер Джесалле и вытащил меч. Нам придется нелегко.
   Он пришпорил синерога, и они понеслись галопом. Могучий зверь в несколько стремительных секунд преодолел оставшееся расстояние. Толлер надеялся застать бунтовщиков врасплох и прорваться, пока те не успеют отреагировать. Но люди, которые обернулись, чтобы набрать камней, услышали топот копыт по твердой глине.
   - Эй, смотри, синяя куртка! - закричали они. - Хватай поганую синюю куртку!
   Увидев массивного тяжеловоза и боевой меч, все убрались с дороги, однако избежать залпа разнокалиберных снарядов не удалось.
   Толлера сильно ударило в плечо и в бедро, а кусок шифера скользнул по левой руке и ободрал костяшки пальцев. Он уверенно правил синерогом, перемахивая через поваленные доски, и уже почти достиг шеренги солдат, когда услышал глухой звук и ощутил удар сзади. Джесалла охнула, на мгновение ослабила хватку, но тут же вновь собралась с силами. Шеренга солдат расступилась, пропуская их, и Толлер остановил синерога.
   - Очень худо? - спросил он Джесаллу. Из-за того, что она держалась за него, он не мог ни повернуться, ни спешиться.
   - Ничего серьезного, - еле слышно ответила она. - Едем дальше.
   К ним подбежал бородатый лейтенант, отдал честь и взял синерога за уздечку.
   - Вы небесный капитан Толлер Маракайн? -Да.
   - Вам следует немедленно явиться в ангар 12 к принцу Леддравору.
   - Именно это я пытаюсь сделать, лейтенант, - сказал Толлер. - И мне будет легче, если вы освободите дорогу.
   - Сэр, в приказе принца женщина не упоминается.
   - Ну и что?
   - Я... ничего, сэр. - Лейтенант отпустил уздечку и попятился.
   Толлер послал синерога вперед к рядам ангаров. Еще в экспериментальной эскадрилье выяснилось, что дырчатые стены защищают воздушные шары от завихрений воздуха лучше, чем сплошные, хотя данное явление никто не объяснил. Сквозь квадратные проемы в стенах сияло открытое западное небо, и ангары казались высокими башнями, у подножия которых суетились тысячи рабочих, члены экипажей и эмигранты со своим скарбом.
   По-видимому, организаторские способности Леддравора, Чаккела и их помощников были на высоте, раз система функционировала даже в таких крайних обстоятельствах. Корабли по-прежнему стартовали группами по два-три, и Толлер подумал: просто чудо, что обходится без серьезных аварий.
   В тот же момент, словно откликаясь на его мысль, гондола корабля, который поднимался слишком быстро, ударилась о край ангара. Продолжая взлет, корабль стал раскачиваться, а на высоте двухсот футов обогнал другое судно, вылетевшее несколькими секундами раньше.
   Качаясь, гондола задела баллон обгоняемого корабля. Оболочка разорвалась, перекосилась и сморщилась, как раненое глубоководное существо, и корабль со свободно болтающимися стартовыми стойками стал падать на землю. Он приземлился прямо на группу фургонов с продовольствием. От удара, должно быть, отсоединились питающие трубы горелки, потому что сразу появились языки пламени и струи черного дыма; к общему смятению добавился лай перепуганных или раненых синерогов.
   Толлер постарался не думать о судьбе людей, которые находились на борту. Отвратительный взлет второго корабля выдавал работу новичка; вероятно, многие из тысячи квалифицированных пилотов, приписанных к миграционному флоту, не попали на базу - скорее всего оказались в ловушке в охваченном беспорядками городе. К прочим смертельным опасностям для межпланетных путешественников добавились новые и весьма серьезные.
   Приближаясь к ангару, Толлер почувствовал, что голова Джесаллы привалилась к его спине. Что, если хрупкая Джесалла тяжело ранена?
   Двенадцатый и три примыкающих к нему с севера ангара оказались плотно окружены пехотой и кавалерией. В охраняемой зоне царило относительное спокойствие. В ангарах было развернуто четыре воздушных шара, рядом суетились команды накачки. У сложенных в груды богатых чемоданов стояли группы хорошо одетых людей. Некоторые потягивали напитки и приподнимались на цыпочках, чтобы увидеть корабль, который потерпел крушение, а у их ног, будто на семейном пикнике, играли и носились дети.
   Наконец Толлер увидел группу, в центре которой вокруг короля Прада стояли принцы Леддравор, Чаккел и Пауч. Король развалился в обычном кресле, уставился в землю и явно не обращал внимания на происходящее. Он выглядел старым, удрученным и был совсем не похож на того бодрого правителя, каким помнил его Толлер.
   Маракайн натянул поводья и остановил синерога; навстречу вышел моложавый армейский капитан. Он удивился, увидев Джесаллу, но с готовностью и без комментариев помог ей спуститься. Толлер спешился и заметил, как она бледна. По ее нетвердой поступи и далекому отрешенному взгляду он понял, что она испытывает сильную боль.
   - Может, понести тебя? - спросил он, когда по сигналу капитана шеренга солдат расступилась.
   - Я пойду... я могу идти, - прошептала Джесалла. - Убери руки, Толлер, это животное не должно видеть мою слабость.
   Восхищаясь ее мужеством, Толлер кивнул и пошел вперед к королевской свите. Леддравор повернулся к нему, и в первый раз его губы не сложились в змеиную улыбку. Глаза горели на его мраморно-гладкой физиономии, белая кираса была по диагонали забрызгана кровью, и она толстым слоем запеклась на ножнах, однако лицо принца выражало сдержанный гнев, а не безумную ярость, о которой говорил Завотл.
   - Маракайн, я послал за тобой не один час назад, - холодно сказал он: Где ты был?
   - Осматривал останки моего брата, - ответил Толлер, нарочно опуская титул. - В его смерти есть кое-что в высшей степени подозрительное.
   - Ты соображаешь, что говоришь? - Да.
   - Я вижу, ты опять за старое. - Леддравор подошел ближе и понизил голос. - Когда-то отец заставил меня поклясться, что я не причиню тебе вреда, но как только мы прилетим на Верхний Мир, я буду считать себя свободным от этого обязательства. Тогда, обещаю, я дам тебе то, чего ты так давно ищешь, а сейчас я занят более важными вопросами.
   Леддравор отошел и дал надсмотрщикам сигнал к запуску. Поддувальщики сразу взялись за дело, застучав своими вентиляторами. Король Прад вздрогнул, поднял голову и встревоженно огляделся единственным глазом. Шум вентиляторов заставил аристократов живо почувствовать, что вот-вот начнется беспрецедентный полет в неизвестное, и напускное веселье тут же покинуло их. Семейства сплотились теснее, дети притихли, а слуги приготовились нести пожитки хозяев к кораблям, которые должны были следовать за королевскими.
   Позади шеренги солдат кипела деятельность, на первый взгляд хаотическая. Отлет продолжался. Бегали люди, фургоны с припасами сновали среди грохочущих повозок с гондолами, перевозивших небесные корабли к ангарам. За ними, пользуясь безветренной погодой, прямо на открытом участке без ангаров-ветроломов надували баллоны пилоты грузовых кораблей. Небо теперь было буквально забито кораблями, они поднимались к огненному серпу Верхнего Мира, точно облако летучих спор.
   Толлер благоговейно взирал на драматическое зрелище - оно доказывало, что его племя, доведенное до крайности, имело мужество и способности подобно богам перешагнуть с одной планеты на другую. Но его поразило заявление Леддравора.
   Клятва, о которой сказал принц, кое-что объясняла, но почему, например, от него эту клятву потребовали? Что побудило короля выделить одного из своих подданных и защитить его? Заинтригованный новой загадкой Толлер задумчиво взглянул на сидящего в кресле короля и был потрясен, увидев, что тот смотрит прямо на него. Через мгновение король, установив молчаливую связь с Толлером через толпу присутствующих, направил на него палец и поманил к себе.
   Толлер, не обращая внимания на взгляды королевской свиты, приблизился и поклонился.
   - Ты хорошо служил мне, Толлер Маракайн, - усталым, но твердым голосом сказал король. - А теперь я думаю возложить на тебя еще одну обязанность.
   - Вам нужно лишь назвать ее, Ваше Величество, - ответил он, и ощущение нереальности происходящего усилилось, ибо Прад знаком велел ему подойти еще ближе и наклониться, чтобы услышать приватное сообщение.
   - Проследи, - прошептал король, - чтобы мое имя не забыли на Верхнем Мире.
   - Ваше Величество... - Толлер, ошеломленный, выпрямился в замешательстве. - Ваше Величество, я не понимаю...
   - Потом поймешь... а теперь ступай на свой пост.
   Он снова поклонился, попятился и не успел обдумать этот краткий разговор, как его позвал полковник Картканг, бывший главный администратор ЭЭНК.
   Когда экспериментальную эскадрилью распустили, на полковника возложили обязанность координировать отправление королевского рейса, однако он вряд ли мог предвидеть, что задачу придется выполнять в таких неблагоприятных условиях. Что-то бормоча про себя, он направил Толлера к трем пилотам, уже беседующим с Леддравором.
   Одним из них был Завотл, другим - Голлав Амбер, опытный человек, входивший в окончательный список для испытательного полета, а третьего, толстого рыжебородого мужчину в форме небесного командира, Толлер узнал не сразу. Им оказался бывший воздушный капитан, королевский посланник, Халсен Кедалс.
   - ...Решено, что мы полетим на разных кораблях, - говорил Леддравор, и глаза его вспыхнули при виде Толлера. - Маракайн, единственный офицер с опытом перелета через среднюю точку, удостаивается ответственности вести корабль моего отца. Я полечу с Завотлом, принц Чаккел - с Кедалсом, а принц Пауч - с Амбером. Теперь отправляйтесь к своим кораблям и готовьтесь к отлету, пока нас не застала малая ночь.
   Четверо пилотов, отдав честь, уже хотели идти, но Леддравор, подняв руку, остановил их. Казалось, он размышлял целую вечность и наконец снова заговорил:
   - С другой стороны, Кедалс давно служит воздушным капитаном и много раз возил моего отца. Он поведет небесный корабль короля, а с Маракайном отправится принц Чаккел. Это все.
   Толлер еще раз отдал честь и повернулся, недоумевая, почему Леддравор передумал. Принц сразу понял, на что намекал Толлер, когда говорил о своих подозрениях насчет гибели брата. Лейн мертв!.. Может быть, это доказательство вины? Может, некий абсурдный поворот мыслей внушил Леддравору, что нельзя доверить жизнь отца человеку, чьего брата он убил или по крайней мере довел до смерти?
   Где-то вдали грянул залп тяжелого орудия - этот звук невозможно ни с чем спутать, - и Толлер вспомнил, что рассуждать некогда.
   Он оглянулся, ища глазами Джесаллу. Она держалась в стороне от остальных, и ее поза говорила о том, что она все еще испытывает сильную боль. Толлер кинулся к гондоле, возле которой стояли принц Чаккел, его жена, дочь и двое маленьких сыновей. Принцесса Дасина в шапочке, расшитой жемчугом, и дети смотрели на Толлера снизу вверх, устало и недоверчиво. Даже Чаккел держался как-то неуверенно.
   Они боятся, понял Толлер, теперь их судьба полностью зависит от человека, в чьи руки случай отдает их жизни.
   - Ну, Маракайн, - сказал принц Чаккел, - мы летим? Толлер кивнул.
   - Мы можем выбраться отсюда через несколько минут, принц, но есть одна сложность.
   - Сложность? Какая?
   - Вчера погиб мой брат. - Он помолчал, пользуясь тем, что в глазах Чаккела снова промелькнул испуг. - Мой долг перед его вдовой будет исполнен лишь в том случае, если я возьму ее с собой в этот полет.
   - Сожалею, Маракайн, но об этом не может быть и речи. Этот корабль только для меня.
   - Я знаю, принц, но вы - человек, который уважает семейные узы и способен понять, что бросить вдову брата невозможно. Если ей нельзя лететь на этом корабле, я вынужден отклонить честь быть вашим пилотом.
   - Ты говоришь об измене, - резко оборвал его Чаккел и вытер пот со своей коричневой лысины. - Я... Леддравор казнил бы тебя на месте, если бы ты посмел не повиноваться его приказу.
   - Я понимаю, принц, и это было бы очень печально для всех нас. - Толлер невесело улыбнулся и указал на внимательно слушающих детей. - Без меня вас и вашу семью поведет в неведомую область неопытный пилот. А я, видите ли, уже знаком со всеми трудностями и опасностями среднего участка пути и могу вас к ним подготовить.
   Двое мальчиков продолжали глазеть на него, а девочка спрятала лицо в юбке матери. Чаккел бросил на них страдальческий взгляд и в бессилии топнул ногой: ему впервые в жизни приходилось подчиняться воле простого человека.
   Толлер улыбнулся с притворным сочувствием и подумал: "Если это и есть власть, то пусть она мне больше никогда не понадобится".
   - Вдова твоего брата допускается на мой корабль, - наконец процедил Чаккел. - И я этого не забуду, Маракайн.
   - Я тоже всегда буду вспоминать о вас с благодарностью, - ответил Толлер.
   Взбираясь на место пилота, он старался забыть о том, что нажил еще одного врага. Впрочем, на этот раз он не чувствовал ни вины, ни стыда. В отличие от прежнего Толлера Маракайна он поступил логично и расчетливо, стремясь к ясной цели, и утешался тем, что действовал в духе обстановки.
   Лейн (его больше нет!..) как-то сказал, что Леддравор и ему подобные принадлежат прошлому, и Чаккел только подтвердил это.
   Невзирая на катастрофические перемены, люди типа Леддравора и Чаккела вели себя так, словно надеялись воссоздать на Верхнем Мире прежний Колкоррон, и лишь король Прад, видимо, чувствовал, что все будет иначе.
   Лежа спиной на перегородке, Толлер подал сигнал поддувальщикам, что готов включить горелку. Они остановили вентилятор, откатили его в сторону, и Толлер мог теперь видеть изнутри весь баллон. Оболочка, частично заполненная ненагретым воздухом, провисала и морщилась между поднятыми стартовыми стойками. Заглушив звук других горелок, Толлер всадил в баллон несколько залпов, и тот начал раздуваться и отрываться от земли. Когда он поднялся вертикально, люди, державшие верхние канаты, сошлись и прицепили их к несущей раме гондолы. Другие в это время повернули легкую конструкцию и поставили ее горизонтально. Теперь огромная система "баллон-гондола" стала легче воздуха, она стремилась оторваться от центрального якоря, как будто Верхний Мир звал ее.
   Толлер спрыгнул с гондолы и кивком показал Чаккелу и ожидавшим слугам, что можно поднимать на борт пассажиров и их пожитки. Затем он подошел к Джесалле, и она позволила ему снять узел со своего плеча.
   - Можем лететь, - сказал Толлер. - На борту ты ляжешь и отдохнешь.
   Но Джесалла неожиданно заупрямилась.
   - Это же королевский корабль, - возразила она. - Мне полагается найти место на каком-нибудь другом.
   - Джесалла, пожалуйста, забудь о предписаниях. Многие корабли вообще не смогут улететь. За места на борту прольется кровь. Надо немедленно идти.
   - А принц Чаккел разрешил?
   - Я с ним провел беседу, и теперь он даже слышать не хочет, чтобы лететь без тебя. - Толлер под руку повел Джесаллу к гондоле. Поднявшись на борт, он обнаружил, что Чаккел, Дасина и дети уже заняли один пассажирский отсек, молчаливо предоставив другой ему и Джесалле. Толлер помог ей перелезть через борт. Она скривилась от боли и, как только он проводил ее в свободный отсек, легла на сложенные там стеганые одеяла, набитые шерстью.
   Сняв с пояса меч, он положил его рядом с ней и вернулся на место пилота.
   Когда он включал горелку, вдали опять грохнула тяжелая пушка. Королевский корабль был загружен гораздо меньше испытательного, поэтому уже через минуту Толлер вытащил звено якорной цепи.
   Гондола слегка накренилась, и мимо заскользили стены ангара. Даже когда баллон целиком вышел на открытый воздух, подъем благополучно продолжался, и через несколько секунд внизу раскинулась вся база небесных кораблей.
   Три других корабля королевского рейса - их отличали белые полосы на боку гондол - уже вылетели из ангаров и находились немного выше. Остальные старты притормозили на время взлета королевской эскадры, но Толлера все равно не покидало неприятное чувство тесноты в воздухе, и он пристально следил за соседними кораблями, пока не начался легкий ветерок, который несколько разбросал их.
   При массовом полете поднимающиеся или опускающиеся с разными скоростями дирижабли всегда рисковали столкнуться. И поскольку из-за баллона пилот ничего не мог видеть прямо над собой, по инструкции за безопасностью обязан был следить капитан верхнего корабля. Это правило до сих пор выполнялось, но у Толлера на его счет имелись сомнения. Ведь единственным выходом для верхнего корабля было увеличить скорость подъема, а при этом возрастал риск догнать третий дирижабль. Если бы флот отбывал согласно плану, риск был бы минимальным, но сейчас Толлер с беспокойством ощущал себя одной из конкурирующих частиц вертикального роя.
   Корабль набирал высоту, и картина под ними открывалась во всей своей поразительной сложности.
   Там и тут, среди дорожек и колей фургонов бросались в глаза лежащие на траве и надутые баллоны, а платформы, телеги с припасами, тысячи животных и людей казались муравьями, которые стараются спасти жирных маток от грозящей катастрофы.
   У южных ворот базы пестрела масса людей, но издали невозможно было разобрать, началось сражение между расколовшимися военными подразделениями или нет.
   Со всех сторон базы к летному полю сходились отдельные группы людей предположительно полные решимости эмигранты. А в самом Ро-Атабри полыхали пожары; им теперь помогал ветер, который все усиливался и уже начал срывать противоптертовые заграждения.
   По контрасту с бурлением и суматохой среди людей и вещей бухта Арл и залив Троном образовывали безмятежный голубой задник сцены. В туманной дали спокойно плавала невозмутимая плоская гора Опелмер.
   Глядя по сторонам и одновременно управляя рычагом интенсивности горелки, Толлер старался прочувствовать, что навсегда покидает эти места, но ощущал в себе лишь пустоту и почти подсознательное возбуждение свидетельство подавленных эмоций.
   Слишком много всего случилось этим утром (мой брат умер!..) - боль и раскаяние затаились в глубине, чтобы выйти, как только придет спокойный час.
   Чаккел тоже смотрел за борт, обняв Дасину и дочь. Девочке на вид было лет двенадцать. Толлер всегда считал, что Чаккелом движет лишь честолюбие, но теперь подумал, что, возможно, это мнение ошибочно. Толлеру на удивление легко удалось навязать Чаккелу пассажирку, и это указывало, что забота о семье для принца выше честолюбия.
   У перил двух других королевских кораблей тоже виднелись зрители. На одном король Прад и его сопровождающие, на другом - замкнутый принц Пауч со слугами. Только Леддравора, который, по-видимому, летел один, не было видно. У приборов управления одиноко стоял Завотл. Он помахал Толлеру рукой и начал закреплять стартовые стойки. Так как его корабль был загружен меньше всех, он мог на довольно долгие периоды оставлять горелку, не рискуя отстать от остальных.
   У Толлера, который остановился на ритме два на двадцать, такой свободы не было. После изучения результатов испытательного полета было решено, что пилоты вполне могут управлять кораблями миграционного флота без помощников, и при этом удастся разместить на борту больше пассажиров и груза. Во время отдыха пилоту надлежало доверить горелку или реактивный двигатель одному из пассажиров, но при этом все время следить за ритмом.