Страница:
«Анья» рявкнул он.
«Приятно видеть тебя снова, Цветочек». Она не медлила больше ни минуты. Используя всю свою силу, толкнула его в воду.
Он мог бы схватиться за нее, чтоб предотвратить свое падение, но не сделал этого. Скорее позволил себе упасть назад вместо того, чтоб рисковать утянуть ее за собой. Как…мило. Мерзавец! Он не имел права быть милым сейчас.
Упав, задохнулся, издав звук смешанной ярости, удивления и муки. Несколько капель брызнули ей на бедро, и она всхлипнула от холода.
«Анья!» закричал мужчина, вынырнув на поверхность.
«Не стоит благодарить меня за ванну. Это наименьшее, чем я могу помочь тебе в наведении порядка после того, как залила кровью твою грудь. Пакеда!»
«Не уходи» воскликнул он. «Пожалуйста»
Не в силах совладать с собою, девушка помедлила.
«Почему нет?»
Вместо того чтоб перенестись на ледник, он поднялся над водой и посмотрел на нее снизу вверх.
«Ты же не хочешь меня сердить» Облако уплыло, и густые золотые лучи полились с шелкового, чернильно-черного неба прямо на него.
«Или что? Ты превратишься в громадного зеленого Халка? Жаль тебя огорчать, Цветочек, но этим ты меня не возьмешь. Желаю повеселиться, разрушая» Смеясь, девушка помахала ему пальцами и перенеслась на свой любимый частный пляж на Гавайях.
Тепло и солнце мгновенно окутали ее, растапливая покрывший кожу иней. Обычно приходя сюда, она раздевалась и валялась на песочке, утопая в безмятежности. Иногда она запиралась в окруженном пальмами домике в четверти мили отсюда, где расслаблялась и просматривала фильмы.
На этот раз она осталась на берегу и не снимала одежды, выбросила конфету и вытащила еще два кинжала из ботинок. Держала их наготове и ждала.
Хмурый, дрожащий Люциен появился в поле зрения через мгновение. Его губы посинели и были недовольно сжаты. Волосы обледенели, а кожа мерцала кристаллизировавшейся влагой.
«Благодарю. За пляж» стуча зубами, выговорил он.
«Каким чертовым образом ты следуешь за мною?» потребовала она, вздернув подбородок и ответив ему таким же убийственным взглядом.
По неведомой причине все же он соблаговолил ответить.
«Ты оставляешь следы энергии там, где побывала. Я просто иду по ним. Если б ты не раскрыла себя в клубе, я не был бы в состоянии вычислить тебя»
Чудненько. Теперь ей никогда не удастся отделаться от него. Дурацкая была затея – танцевать с ним. Ей надо было оставаться в тени. Я гораздо сильнее похожа на свою мать, чем полагала.
«Я не намерена облегчать твою задачу» сообщила она ему.
Его гнев немного поутих, а губы изогнулись в подобии улыбки.
«Так я и думал»
Как он смеет выказывать непреодолимое чувство юмора, смягчая лицо и добавляя себе сексуальности. Где была его забавность вчера или позавчера?
«Я уже сказал тебе, но повторюсь» произнес он. «Я не желаю тебе зла»
«Да что ты!» Она тряхнула головой, светлые локоны затанцевали по плечам. «Тогда все в порядке. Давай убей меня» Сарказм звенел в каждом слове.
«Анья»
«Замолчи. Я была добра с тобой, помогла тебе и твоим друзьям, и это твоя благодарность?»
Нерв дернулся под его глазом.
«Я бы изменил обстоятельства, если б мог. Я бы…»
«У тебя есть выбор. Ты можешь отступиться»
«Не могу»
«Как скажешь, Цветочек. Давай просто покончим с этим, ладно. Вся эта болтовня вызывает у меня мигрень»
Его брови поползли вверх.
«Значит, ты позволяешь мне забрать твою душу?»
«Черта с два. Думаю, я ясно дала тебе понять, что буду биться до смерти. Твоей, если тебе нужны более подробные объяснения. Здесь и сейчас. Я убивала бессмертного раньше. Сделать это опять не составит труда»
«Да, Рейес упоминал Айаса» Люциен не двигался в ее направлении. «Почему ты убила его?»
Она небрежно пожала плечом. Однако внутри была очень далека от спокойствия. Воспоминания о стычке с Айасом были не из приятных. Что могло бы быть, что могло бы случиться – иногда раздумья по-прежнему терзали ее.
«Он хотел трахнуть меня, а я его не хотела. Он все равно решил настоять и сделать это, потому я решила, что он будет неплохо выглядеть с дыркой в груди»
Люциен щелкнул челюстью.
«Надеюсь, ты сделала ему больно»
Ее глаза распахнулись. Так, минуточку. Бессмертный – к тому же бывший Капитан Гвардии – радовался тому, что она убила элитного воина? Это случилось впервые. Знание бурлило в ней, глубоко затрагивая струны души. Наконец-то кто-то, к тому же посторонний, встал на ее сторону.
«Еще бы» сумела выговорить девушка сквозь внезапно вставший в горле ком.
Руки Люциена сжались в кулаки. Почему? Неважно, подумалось ей. Просто гордилась собой, что заметила, потому, что это означало, что она не таращилась в его потусторонние глаза как влюбленный щенок.
«Все должно было быть не так» произнес он ровным, безжизненным тоном.
«Ты уже говорил это. Новость такова, что все есть, как есть. Я не намерена склоняться и принимать это, потому что теперь новые боги ставят спектакль и им не по душе, как я веду дела. Я не намерена склоняться и принимать это, потому большой папочка жаден и хочет обокрасть меня»
Взгляд Люциена заострился.
«Что он надеется украсть?»
Губки девушки поджались. Будь проклят ее болтливый язык. Конечно же Люциен вцепится в ее последние слова.
«Не слушай меня. Я плету всякую чушь, когда напугана. Помнишь, как я сказала, что люблю врать?»
«Бьюсь об заклад, что ты не боишься меня или кого-то другого, и сомневаюсь, что в этот раз ты солгала» Он не дал ей шанса возразить. «Так ты не бросала Крона или не изменяла ему?»
«Какая разница?» Она покрутила кончик своего локона, убеждаясь, что острие кинжала блестит на солнце. «Разве это имеет значение для того, что ты собираешься сделать со мною?»
«Нет»
«Тогда нет причин отвечать», если он не отступится ни на йоту, то и она не сделает этого.
Он провел рукой по лицу с чрезвычайно утомленным видом.
«Возможно, я могу дать тебе день, чтоб попрощаться со своими близкими»
«О, это так мило» сухо сказала она. Однако ее сарказм долго не продлился. Короткий список ее близких промелькнул в уме, вспыхивая болью в груди. Мать. Отец. Уильям, ее единственный друг. Если Люциену удастся победить ее, то они, скорее всего так и не узнают, что с ней приключилось. Они будут искать ее, беспокоиться.
«Ты так благороден со всеми своими жертвами?» Не надо так думать. Ты не есть и не станешь жертвой.
«Нет». Опять.
«Так значит, я просто счастливица?»
Его сочные губы снова сжались от недовольства. Невзирая на то, какие бы шрамы ни покрывали его щеки, ничто не могло испортить красоту этих губ. Наверное, из-за того, что она знала, какими мягкими они были на самом деле. Возможно из-за того, что они заклеймили ее до глубины души, и она обречена носить их отпечаток вечно.
«Да» наконец-то сказал он.
«Я намерена отвергнуть твое столь щедрое предложение, любчик. Предпочту скорее убить тебя, чем ждать. Видишь, твое присутствие начинает по-настоящему досаждать мне»
Он замер, и если б она не знала, что он (почти) бесчувственный вояка, она бы заподозрила, что обидела его.
«И кто теперь грубит?» ровно сказал он.
Подумал ли он, что она говорила о его изрубцованном внешнем виде? Болван. Однако ответить ему означало бы дать новую пищу для разговора, потому она бросила:
«Итак, что будем делать с этим?» Она легонько подбросила свои кинжалы, поймала за рукоятки и повертела ними.
Он сильнее нахмурился, словно что угодно в мире было для него предпочтительней этого спектакля.
«Только помни. Ты выбрала это. Не я»
«Ты преследовал меня, сахарный. Это выбрал ты»
Она едва договорила, когда материализовался в двух дюймах от ее лица, ставя их нос к носу. Девушка задохнулась, глубоко вдыхая его аромат роз. Он быстро выбил у нее из руки кинжал и двинулся за другим.
Первое движение застало ее врасплох, но ко второму она была готова. Перенеслась на пару метров позади него и сильно врезала ему по черепу. Не знала, почему просто не ударила его в кинжалом в спину.
Он подался вперед, остановился и обернулся к ней лицом, прищурив глаза.
«Я видала, как ты убиваешь» созналась она, стараясь не выказывать своего впечатления. «Я знаю твои движения. Свалить меня не так-то просто» Она снова перенеслась ему за спину, но теперь он был сообразительней и не попался на ее трюки, а обернулся и обхватил ее за талию в миг, когда она материализовалась, и наконец-то забрал второй кинжал.
Она едва не застонала от пьянящего ощущения его объятий, насилие лишь невероятным образом усиливало ее возбуждение. Помедлила немного дольше, чем должна бы, наслаждаясь осязанием его…эрекции? Ох, да детка, да. Так ему тоже по душе их спарринг? Интересненько. Забавненько. И восхитительно прекрасно.
«Мой маленький Люциен так силен. Я почти сожалею, что вынуждена драться грязно» добавила она как раз перед тем, как заехать ему коленом между ног.
Взвыв, он согнулся пополам.
С губ девушки сорвался смешок, пока она переносилась на метр в сторону.
«Плохая, негодная Анья была бы гораздо любезней с этой частью твоей анатомии, если б ты пришел к ней из других побуждений»
«Женщина, говорю последний раз: я не желаю тебе зла» проскрежетал он. «Меня принуждают»
Она окинула взглядом свои ноготки и зевнула.
«Ты собираешься вставать и драться или как? Это становить скучным. Или, погоди-ка. Ты всегда такой слабак?»
Может быть, ей и не стоило дразнить его. Разожги костер и обожжешься. Он был перед ней через миг, подставил подножку и опрокинул девушку наземь. Она ударилась спиной, и дыхание покинуло ее легкие, перекрыв кислород и вызвав головокружение.
В следующий миг его вес пригвоздил ее. Руки были свободны, так что она врезала кулаком ему по носу. Голова мужчины отлетела в сторону, когда сломался хрящ, и брызнула кровь. Но через секунду нос выровнялся, и кровь перестала течь.
Он глянул на нее сверху вниз.
«Ради всего святого, бейся как девушка» сказал он, поверхностно вдыхая, стараясь схватить ее кисти. Затем наконец-то сгреб их.
Так запросто он распластал ее. Айас таким же образом удерживал ее, но только миг. Она сумела быстро сбросить его. Люциена же она не могла столкнуть, несмотря на то, как сильно не старалась. И все же она не была переполнена той же убийственной яростью. Она была возбуждена.
«Ты делаешь мне больно» солгала девушка.
Он совершил ошибку, отпустив ее запястья. Она снова ударила его, на этот раз в глаз. От этого кость треснула, опухла – она засмеялась; почернела – она засмеялась сильней. Исцелилась – девушка надула губки.
«Ты не сбежишь» процедил он. Сверлил ее взглядом, а его аромат свежих роз туманил разум, принуждая расслабиться, оставаться на месте и больше не драться с ним.
Она обмякла и облизала губы. В игру «соблазни меня» можно играть вдвоем. Не потому, что это будет весело, заверила она себя.
«Нет, не сбегу. Я слишком занята, представляя свои бедра обернутые вокруг твоей талии»
Его зрачки сверкнули и он прорычал.
«Прекрати это. Я приказываю тебе»
«Прекратить что?» невинно поинтересовалась она.
«Прекрати говорить подобные вещи. И прекрати так на меня смотреть»
«То есть так, будто ты станешь моим ужином?»
Он едва заметно кивнул.
«Не могу» медленно улыбаясь, ответила она.
«Нет, ты можешь. И прекратишь»
«Я подчинюсь, только когда ты перестанешь выглядеть так съедобно» Но едва она издала знойное обещание, ее мозг закипел. Ты боец, Анархия. Ты билась с бессмертными посильней Смерти. Игры в сторону.
Отрывая себя от эротического притяжения Люциена, она воззвала к инстинктам, что сохранили ей жизнь в самые мрачные дни ее существования и перенеслась. Без ее поддерживающего тела, он уткнулся лицом в песок.
Так и должно быть. Когда он, отплевываясь, поднялся, девушка стукнула его, быстро вернув в лежачее положение. Затем прыгнула на него, сжимая бедрами и хватая за челюсть, чтоб свернуть ему шею.
Но он тоже перенесся, появившись перед пальмой в трех метрах от нее. Ее колени ударились оземь прежде, чем она сумела выпрямиться и встать. Он не двигался к ней. Тяжело дыша, она отряхнулась от песка. Нежный ветерок был наполнен дразнящим, безмятежным ароматом кокосов и соленой воды. Роз.
«Я едва не убила его», содрогаясь, подумала она.
«В этой игре никто из нас не выйдет победителем» сказал он.
Она задиристо ухмыльнулась.
«Кого ты пытаешься обмануть? Я совершенно выигрываю»
Он врезал кулаком по дереву, сбивая пару плодов на землю.
«Должен быть другой способ. Определенно есть способ обойти твою смерть»
От его горячности у нее зазвенело в ушах; его неожиданное желание попытаться спасти ее вызвало в ней тупую боль. Девушка вздохнула. Этот мужчина мог бросить ее из одного эмоционального состояния в другое за считанные секунды.
«Если думаешь подать петицию Крону, не стоит. Он не передумает, а просто накажет тебя за намерение»
Люциен широко раскинул руки – истинная картина раздраженной мужественности.
«Почему бы ему самому не убить тебя?»
«Ты должен был спросить у него» Она пожала плечами, будто бы не знала ответа.
«Анья» предупредительно произнес Люциен. «Скажи мне»
«Нет»
«Анья!»
«Нет!» Она могла бы перенестись к своим ножам, но не сделала этого. Могла бы перенестись к нему, но и этого не сделала. Вместо этого она выжидала, любопытствуя, что дальше сделает или скажет воин.
Он вздохнул, совершенно точно подражая ей, и опустил руки.
«Что же нам со всем этим делать?»
«Займемся сексом?» Дерзко предложила она. Этими словами девушка намеревалась подразнить, подшутить, ненавидя то, что кинулась бы к нему, если б только он немного поощрил ее.
Я такая жалкая.
Он побелел, словно она ударила его.
Раздражаясь, она провела языком по зубам. Неужто мысль поцеловать ее снова была такой отвратительной?
«Почему ты ненавидишь меня?» обнаружила, что спрашивает девушка, прежде чем успела прикусить язык. Проклятье. Она звучала постыдно, как женщина, что не заслуживала любви. Прости, мама. Дисномии стоило получше учить свою дочку.
«Я не ненавижу тебя» мягко признался Люциен.
«Да что ты? А выглядишь так, будто тебя тошнит от мысли опять притронуться ко мне»
Кривая улыбка приветствовала ее слова: на миг и тут же исчезла. Анья едва благоговейно не грохнулась на песок. Наконец-то он улыбнулся. Она должна была бы знать, что это будет чувственно и мощно, и грешно. Наркотически. Тут же ей захотелось еще. Его улыбка была такой же лучистой, как и солнце.
«А, тем не менее, я на взводе» таким же искривленным тоном признался он.
Ладно. Кем был этот мужчина? Сначала улыбка, а теперь он еще и дразнил ее. Кровь девушки закипела, и соски затвердели (опять).
«Мужчине не обязательно нравится женщина, которую он хочет» Он открыл было рот для ответа, но он перебила его. «Просто молчи, ладно. Я не желаю слышать твоего ответа» Он разрушит счастливое жужжание в ее голове, это она знала наверняка. «Стой там и будь милашкой, пока я думаю»
«Ты намеренно стараешься спровоцировать меня, не так ли?»
Да. Глупый ход в ее игре, правда. Ему было приказано нанести ей смертельный удар. Каждый раз, подстрекая его, она, вероятно, немного облегчала ему задачу. Но не могла сдержаться. Эта улыбка…
«У тебя нет ответа для меня?»
«Такого, чтоб я хотела ним поделиться, нет» Почему стоя там, он должен был выглядеть так сексуально? Солнце вело себя как ласкающая его любовница, создавало ангельский нимб вокруг его темноволосой головы. Да, ангельский. В этот момент он был падшим ангелом, заставляющим пульсировать ее жилы и сжиматься внутренности.
Почему они не могли быть просто мужчиной и женщиной?
Почему он не мог хотеть ее так же, как она хотела его?
Почему ее одержимость ним не пропала теперь, когда он был вынужден лишить ее навечно жизни?
«Ты все усложняешь»
«Ты не нарушишь правил ради меня?» спросила она, взмахивая ресницами. «Ты не окажешь мне эту малюсенькую-премалюсенькую услугу? Ты мне должен»
«Нет. Я не могу»
Он даже не засомневался в своем ответе, и это вывело ее из себя. По крайней мере, он мог бы пару минут подумать. Мерзавец. Она нахмурилась.
«Даю еще одну возможность согласиться. Мы будем квиты, чаши весов сравняются»
«Прости. Я снова должен отказать тебе»
Отлично. Значит, оставался только один способ положить конец безумию.
Она таки перенеслась к своим кинжалам. Потом к нему. Его глаза изумленно распахнулись, когда она материализовалась перед ним. Одной рукояткой она ударила его по горлу, крутнулась пока он пытался вдохнуть, и заехала другой рукояткой в висок, чтоб лишить его сознания.
Соприкосновение.
Вот только он не потерял сознания. Рыча, он упал на колени. Не важно. Так или иначе, результат был тем же. Огорчаясь, что дошло до такого, она перевернула кинжалы в ладонях, чтоб острия нацелились прямо в него.
Ее руки тряслись, когда она взглянула на его макушку. Все внутри нее вопило не делать этого, но она все же скрестила кинжалы. Было лишь несколько способов убить бессмертного, и отсечение головы – один из них. Сделай это…другого пути нет… Она уже поднесла лезвия к его шее, оставалось только взмахнуть кистями. Сделай это, пока он не перенесся!
О, боги, боги, боги. Она сделала это. Замахнулась, чтоб убить его. Однако вместо плоти ее оружие встретило только с воздух.
Он унесся.
Огорчение и облечение боролось за первенство. Прежде чем она смогла двинуться дальше, сильные, похожие на тиски, пальцы впились в плечи, поворачивая ее. Обжигающие губы прижались к ее рту, заставляя его раскрыться и похищая дыхание.
Язык Люциена терся о ее в раскаленном добела поцелуе, что будет преследовать ее во сне и наяву даже через тысячи лет. Живую или мертвую. Это было и благословением и агонией. Раем и адом. Ощущать его вкус было так потрясающе, его сила и жар возбуждали, заставляя жаждать большего.
«Люциен» Она задыхалась и стонала и тянулась к нему, отбрасывая прочь оружие, чтоб ощутить ладонями его кожу.
«Ни слова больше. Поцелуй меня как раньше»
Его пыл возбуждал ее еще сильнее. Очевидно, танцевать для него и вешаться ему на шею, было недостаточно. Очевидно, ей едва не пришлось совершить убийство, чтоб завести его достаточно сильно.
Его руки обвились вокруг ее талии и неистово прижали к жару мужского тела. Он потерся своим набухшим пенисом по влажной, нуждающейся развилке меж ее бедер, и оба они взвыли в экстазе.
Она хотела прыгнуть на него и проглотить без остатка. Вцепилась в его волосы, наклоняя голову, чтоб углубить поцелуй. Часть ее подозревала, что это делается для отвлечения внимания, но он не подбирался к ее горлу. Он просто погружался языком в ее рот, словно не мог остановиться.
Ее соски так затвердели, что, наверное, были остры как ножи – которые она отбросила с последними крупицами здравого смысла.
«Люциен» опять простонала она, намереваясь потребовать, чтоб он снял ее корсет. Кожа к коже. Она отчаянно жаждала этого. Глупо, так глупо, допускать прикосновение кожи к коже, но в этот миг она желала этого сильней, чем стремилась к свободе. «Люциен, мой топ»
На этот раз ее голос вырвал его из-под заклятия, под которым, как казалось, он находился. Мужчина отпрыгнул от нее. Без его поддержки она едва не упала лицом вниз, как ранее он.
«Что ты делаешь?» выпрямляясь, потребовала объяснений девушка.
«Я сейчас не могу мыслить трезво» тяжело дыша, он отступал. «Мне надо уйти от тебя»
В его глазах был сердитый блеск, блеск темный, неистовый и крайне угрожающий. Дрожь страха пробежалась вдоль ее спины. Страха и еще более сильного возбуждения.
Что со мной не так?
Он говорил ей никогда не злить его, потому что случиться нечто плохое. Что ж он говорил правду. Она каким-то образом разозлила его, и он перестал ее целовать. Ничто не могло быть хуже этого.
«Ты собираешься покинуть меня вот так? Даже не доведя до оргазма?» Упс. Она хотела говорить развязно, однако в голосе ее была нужда. Девушка едва не скулила.
Блеск еще сильнее потемнел.
«Мы увидим друг друга опять, Анья. Вскоре»
С этим зловещим обещанием он исчез.
Глава четвертая.
«Приятно видеть тебя снова, Цветочек». Она не медлила больше ни минуты. Используя всю свою силу, толкнула его в воду.
Он мог бы схватиться за нее, чтоб предотвратить свое падение, но не сделал этого. Скорее позволил себе упасть назад вместо того, чтоб рисковать утянуть ее за собой. Как…мило. Мерзавец! Он не имел права быть милым сейчас.
Упав, задохнулся, издав звук смешанной ярости, удивления и муки. Несколько капель брызнули ей на бедро, и она всхлипнула от холода.
«Анья!» закричал мужчина, вынырнув на поверхность.
«Не стоит благодарить меня за ванну. Это наименьшее, чем я могу помочь тебе в наведении порядка после того, как залила кровью твою грудь. Пакеда!»
«Не уходи» воскликнул он. «Пожалуйста»
Не в силах совладать с собою, девушка помедлила.
«Почему нет?»
Вместо того чтоб перенестись на ледник, он поднялся над водой и посмотрел на нее снизу вверх.
«Ты же не хочешь меня сердить» Облако уплыло, и густые золотые лучи полились с шелкового, чернильно-черного неба прямо на него.
«Или что? Ты превратишься в громадного зеленого Халка? Жаль тебя огорчать, Цветочек, но этим ты меня не возьмешь. Желаю повеселиться, разрушая» Смеясь, девушка помахала ему пальцами и перенеслась на свой любимый частный пляж на Гавайях.
Тепло и солнце мгновенно окутали ее, растапливая покрывший кожу иней. Обычно приходя сюда, она раздевалась и валялась на песочке, утопая в безмятежности. Иногда она запиралась в окруженном пальмами домике в четверти мили отсюда, где расслаблялась и просматривала фильмы.
На этот раз она осталась на берегу и не снимала одежды, выбросила конфету и вытащила еще два кинжала из ботинок. Держала их наготове и ждала.
Хмурый, дрожащий Люциен появился в поле зрения через мгновение. Его губы посинели и были недовольно сжаты. Волосы обледенели, а кожа мерцала кристаллизировавшейся влагой.
«Благодарю. За пляж» стуча зубами, выговорил он.
«Каким чертовым образом ты следуешь за мною?» потребовала она, вздернув подбородок и ответив ему таким же убийственным взглядом.
По неведомой причине все же он соблаговолил ответить.
«Ты оставляешь следы энергии там, где побывала. Я просто иду по ним. Если б ты не раскрыла себя в клубе, я не был бы в состоянии вычислить тебя»
Чудненько. Теперь ей никогда не удастся отделаться от него. Дурацкая была затея – танцевать с ним. Ей надо было оставаться в тени. Я гораздо сильнее похожа на свою мать, чем полагала.
«Я не намерена облегчать твою задачу» сообщила она ему.
Его гнев немного поутих, а губы изогнулись в подобии улыбки.
«Так я и думал»
Как он смеет выказывать непреодолимое чувство юмора, смягчая лицо и добавляя себе сексуальности. Где была его забавность вчера или позавчера?
«Я уже сказал тебе, но повторюсь» произнес он. «Я не желаю тебе зла»
«Да что ты!» Она тряхнула головой, светлые локоны затанцевали по плечам. «Тогда все в порядке. Давай убей меня» Сарказм звенел в каждом слове.
«Анья»
«Замолчи. Я была добра с тобой, помогла тебе и твоим друзьям, и это твоя благодарность?»
Нерв дернулся под его глазом.
«Я бы изменил обстоятельства, если б мог. Я бы…»
«У тебя есть выбор. Ты можешь отступиться»
«Не могу»
«Как скажешь, Цветочек. Давай просто покончим с этим, ладно. Вся эта болтовня вызывает у меня мигрень»
Его брови поползли вверх.
«Значит, ты позволяешь мне забрать твою душу?»
«Черта с два. Думаю, я ясно дала тебе понять, что буду биться до смерти. Твоей, если тебе нужны более подробные объяснения. Здесь и сейчас. Я убивала бессмертного раньше. Сделать это опять не составит труда»
«Да, Рейес упоминал Айаса» Люциен не двигался в ее направлении. «Почему ты убила его?»
Она небрежно пожала плечом. Однако внутри была очень далека от спокойствия. Воспоминания о стычке с Айасом были не из приятных. Что могло бы быть, что могло бы случиться – иногда раздумья по-прежнему терзали ее.
«Он хотел трахнуть меня, а я его не хотела. Он все равно решил настоять и сделать это, потому я решила, что он будет неплохо выглядеть с дыркой в груди»
Люциен щелкнул челюстью.
«Надеюсь, ты сделала ему больно»
Ее глаза распахнулись. Так, минуточку. Бессмертный – к тому же бывший Капитан Гвардии – радовался тому, что она убила элитного воина? Это случилось впервые. Знание бурлило в ней, глубоко затрагивая струны души. Наконец-то кто-то, к тому же посторонний, встал на ее сторону.
«Еще бы» сумела выговорить девушка сквозь внезапно вставший в горле ком.
Руки Люциена сжались в кулаки. Почему? Неважно, подумалось ей. Просто гордилась собой, что заметила, потому, что это означало, что она не таращилась в его потусторонние глаза как влюбленный щенок.
«Все должно было быть не так» произнес он ровным, безжизненным тоном.
«Ты уже говорил это. Новость такова, что все есть, как есть. Я не намерена склоняться и принимать это, потому что теперь новые боги ставят спектакль и им не по душе, как я веду дела. Я не намерена склоняться и принимать это, потому большой папочка жаден и хочет обокрасть меня»
Взгляд Люциена заострился.
«Что он надеется украсть?»
Губки девушки поджались. Будь проклят ее болтливый язык. Конечно же Люциен вцепится в ее последние слова.
«Не слушай меня. Я плету всякую чушь, когда напугана. Помнишь, как я сказала, что люблю врать?»
«Бьюсь об заклад, что ты не боишься меня или кого-то другого, и сомневаюсь, что в этот раз ты солгала» Он не дал ей шанса возразить. «Так ты не бросала Крона или не изменяла ему?»
«Какая разница?» Она покрутила кончик своего локона, убеждаясь, что острие кинжала блестит на солнце. «Разве это имеет значение для того, что ты собираешься сделать со мною?»
«Нет»
«Тогда нет причин отвечать», если он не отступится ни на йоту, то и она не сделает этого.
Он провел рукой по лицу с чрезвычайно утомленным видом.
«Возможно, я могу дать тебе день, чтоб попрощаться со своими близкими»
«О, это так мило» сухо сказала она. Однако ее сарказм долго не продлился. Короткий список ее близких промелькнул в уме, вспыхивая болью в груди. Мать. Отец. Уильям, ее единственный друг. Если Люциену удастся победить ее, то они, скорее всего так и не узнают, что с ней приключилось. Они будут искать ее, беспокоиться.
«Ты так благороден со всеми своими жертвами?» Не надо так думать. Ты не есть и не станешь жертвой.
«Нет». Опять.
«Так значит, я просто счастливица?»
Его сочные губы снова сжались от недовольства. Невзирая на то, какие бы шрамы ни покрывали его щеки, ничто не могло испортить красоту этих губ. Наверное, из-за того, что она знала, какими мягкими они были на самом деле. Возможно из-за того, что они заклеймили ее до глубины души, и она обречена носить их отпечаток вечно.
«Да» наконец-то сказал он.
«Я намерена отвергнуть твое столь щедрое предложение, любчик. Предпочту скорее убить тебя, чем ждать. Видишь, твое присутствие начинает по-настоящему досаждать мне»
Он замер, и если б она не знала, что он (почти) бесчувственный вояка, она бы заподозрила, что обидела его.
«И кто теперь грубит?» ровно сказал он.
Подумал ли он, что она говорила о его изрубцованном внешнем виде? Болван. Однако ответить ему означало бы дать новую пищу для разговора, потому она бросила:
«Итак, что будем делать с этим?» Она легонько подбросила свои кинжалы, поймала за рукоятки и повертела ними.
Он сильнее нахмурился, словно что угодно в мире было для него предпочтительней этого спектакля.
«Только помни. Ты выбрала это. Не я»
«Ты преследовал меня, сахарный. Это выбрал ты»
Она едва договорила, когда материализовался в двух дюймах от ее лица, ставя их нос к носу. Девушка задохнулась, глубоко вдыхая его аромат роз. Он быстро выбил у нее из руки кинжал и двинулся за другим.
Первое движение застало ее врасплох, но ко второму она была готова. Перенеслась на пару метров позади него и сильно врезала ему по черепу. Не знала, почему просто не ударила его в кинжалом в спину.
Он подался вперед, остановился и обернулся к ней лицом, прищурив глаза.
«Я видала, как ты убиваешь» созналась она, стараясь не выказывать своего впечатления. «Я знаю твои движения. Свалить меня не так-то просто» Она снова перенеслась ему за спину, но теперь он был сообразительней и не попался на ее трюки, а обернулся и обхватил ее за талию в миг, когда она материализовалась, и наконец-то забрал второй кинжал.
Она едва не застонала от пьянящего ощущения его объятий, насилие лишь невероятным образом усиливало ее возбуждение. Помедлила немного дольше, чем должна бы, наслаждаясь осязанием его…эрекции? Ох, да детка, да. Так ему тоже по душе их спарринг? Интересненько. Забавненько. И восхитительно прекрасно.
«Мой маленький Люциен так силен. Я почти сожалею, что вынуждена драться грязно» добавила она как раз перед тем, как заехать ему коленом между ног.
Взвыв, он согнулся пополам.
С губ девушки сорвался смешок, пока она переносилась на метр в сторону.
«Плохая, негодная Анья была бы гораздо любезней с этой частью твоей анатомии, если б ты пришел к ней из других побуждений»
«Женщина, говорю последний раз: я не желаю тебе зла» проскрежетал он. «Меня принуждают»
Она окинула взглядом свои ноготки и зевнула.
«Ты собираешься вставать и драться или как? Это становить скучным. Или, погоди-ка. Ты всегда такой слабак?»
Может быть, ей и не стоило дразнить его. Разожги костер и обожжешься. Он был перед ней через миг, подставил подножку и опрокинул девушку наземь. Она ударилась спиной, и дыхание покинуло ее легкие, перекрыв кислород и вызвав головокружение.
В следующий миг его вес пригвоздил ее. Руки были свободны, так что она врезала кулаком ему по носу. Голова мужчины отлетела в сторону, когда сломался хрящ, и брызнула кровь. Но через секунду нос выровнялся, и кровь перестала течь.
Он глянул на нее сверху вниз.
«Ради всего святого, бейся как девушка» сказал он, поверхностно вдыхая, стараясь схватить ее кисти. Затем наконец-то сгреб их.
Так запросто он распластал ее. Айас таким же образом удерживал ее, но только миг. Она сумела быстро сбросить его. Люциена же она не могла столкнуть, несмотря на то, как сильно не старалась. И все же она не была переполнена той же убийственной яростью. Она была возбуждена.
«Ты делаешь мне больно» солгала девушка.
Он совершил ошибку, отпустив ее запястья. Она снова ударила его, на этот раз в глаз. От этого кость треснула, опухла – она засмеялась; почернела – она засмеялась сильней. Исцелилась – девушка надула губки.
«Ты не сбежишь» процедил он. Сверлил ее взглядом, а его аромат свежих роз туманил разум, принуждая расслабиться, оставаться на месте и больше не драться с ним.
Она обмякла и облизала губы. В игру «соблазни меня» можно играть вдвоем. Не потому, что это будет весело, заверила она себя.
«Нет, не сбегу. Я слишком занята, представляя свои бедра обернутые вокруг твоей талии»
Его зрачки сверкнули и он прорычал.
«Прекрати это. Я приказываю тебе»
«Прекратить что?» невинно поинтересовалась она.
«Прекрати говорить подобные вещи. И прекрати так на меня смотреть»
«То есть так, будто ты станешь моим ужином?»
Он едва заметно кивнул.
«Не могу» медленно улыбаясь, ответила она.
«Нет, ты можешь. И прекратишь»
«Я подчинюсь, только когда ты перестанешь выглядеть так съедобно» Но едва она издала знойное обещание, ее мозг закипел. Ты боец, Анархия. Ты билась с бессмертными посильней Смерти. Игры в сторону.
Отрывая себя от эротического притяжения Люциена, она воззвала к инстинктам, что сохранили ей жизнь в самые мрачные дни ее существования и перенеслась. Без ее поддерживающего тела, он уткнулся лицом в песок.
Так и должно быть. Когда он, отплевываясь, поднялся, девушка стукнула его, быстро вернув в лежачее положение. Затем прыгнула на него, сжимая бедрами и хватая за челюсть, чтоб свернуть ему шею.
Но он тоже перенесся, появившись перед пальмой в трех метрах от нее. Ее колени ударились оземь прежде, чем она сумела выпрямиться и встать. Он не двигался к ней. Тяжело дыша, она отряхнулась от песка. Нежный ветерок был наполнен дразнящим, безмятежным ароматом кокосов и соленой воды. Роз.
«Я едва не убила его», содрогаясь, подумала она.
«В этой игре никто из нас не выйдет победителем» сказал он.
Она задиристо ухмыльнулась.
«Кого ты пытаешься обмануть? Я совершенно выигрываю»
Он врезал кулаком по дереву, сбивая пару плодов на землю.
«Должен быть другой способ. Определенно есть способ обойти твою смерть»
От его горячности у нее зазвенело в ушах; его неожиданное желание попытаться спасти ее вызвало в ней тупую боль. Девушка вздохнула. Этот мужчина мог бросить ее из одного эмоционального состояния в другое за считанные секунды.
«Если думаешь подать петицию Крону, не стоит. Он не передумает, а просто накажет тебя за намерение»
Люциен широко раскинул руки – истинная картина раздраженной мужественности.
«Почему бы ему самому не убить тебя?»
«Ты должен был спросить у него» Она пожала плечами, будто бы не знала ответа.
«Анья» предупредительно произнес Люциен. «Скажи мне»
«Нет»
«Анья!»
«Нет!» Она могла бы перенестись к своим ножам, но не сделала этого. Могла бы перенестись к нему, но и этого не сделала. Вместо этого она выжидала, любопытствуя, что дальше сделает или скажет воин.
Он вздохнул, совершенно точно подражая ей, и опустил руки.
«Что же нам со всем этим делать?»
«Займемся сексом?» Дерзко предложила она. Этими словами девушка намеревалась подразнить, подшутить, ненавидя то, что кинулась бы к нему, если б только он немного поощрил ее.
Я такая жалкая.
Он побелел, словно она ударила его.
Раздражаясь, она провела языком по зубам. Неужто мысль поцеловать ее снова была такой отвратительной?
«Почему ты ненавидишь меня?» обнаружила, что спрашивает девушка, прежде чем успела прикусить язык. Проклятье. Она звучала постыдно, как женщина, что не заслуживала любви. Прости, мама. Дисномии стоило получше учить свою дочку.
«Я не ненавижу тебя» мягко признался Люциен.
«Да что ты? А выглядишь так, будто тебя тошнит от мысли опять притронуться ко мне»
Кривая улыбка приветствовала ее слова: на миг и тут же исчезла. Анья едва благоговейно не грохнулась на песок. Наконец-то он улыбнулся. Она должна была бы знать, что это будет чувственно и мощно, и грешно. Наркотически. Тут же ей захотелось еще. Его улыбка была такой же лучистой, как и солнце.
«А, тем не менее, я на взводе» таким же искривленным тоном признался он.
Ладно. Кем был этот мужчина? Сначала улыбка, а теперь он еще и дразнил ее. Кровь девушки закипела, и соски затвердели (опять).
«Мужчине не обязательно нравится женщина, которую он хочет» Он открыл было рот для ответа, но он перебила его. «Просто молчи, ладно. Я не желаю слышать твоего ответа» Он разрушит счастливое жужжание в ее голове, это она знала наверняка. «Стой там и будь милашкой, пока я думаю»
«Ты намеренно стараешься спровоцировать меня, не так ли?»
Да. Глупый ход в ее игре, правда. Ему было приказано нанести ей смертельный удар. Каждый раз, подстрекая его, она, вероятно, немного облегчала ему задачу. Но не могла сдержаться. Эта улыбка…
«У тебя нет ответа для меня?»
«Такого, чтоб я хотела ним поделиться, нет» Почему стоя там, он должен был выглядеть так сексуально? Солнце вело себя как ласкающая его любовница, создавало ангельский нимб вокруг его темноволосой головы. Да, ангельский. В этот момент он был падшим ангелом, заставляющим пульсировать ее жилы и сжиматься внутренности.
Почему они не могли быть просто мужчиной и женщиной?
Почему он не мог хотеть ее так же, как она хотела его?
Почему ее одержимость ним не пропала теперь, когда он был вынужден лишить ее навечно жизни?
«Ты все усложняешь»
«Ты не нарушишь правил ради меня?» спросила она, взмахивая ресницами. «Ты не окажешь мне эту малюсенькую-премалюсенькую услугу? Ты мне должен»
«Нет. Я не могу»
Он даже не засомневался в своем ответе, и это вывело ее из себя. По крайней мере, он мог бы пару минут подумать. Мерзавец. Она нахмурилась.
«Даю еще одну возможность согласиться. Мы будем квиты, чаши весов сравняются»
«Прости. Я снова должен отказать тебе»
Отлично. Значит, оставался только один способ положить конец безумию.
Она таки перенеслась к своим кинжалам. Потом к нему. Его глаза изумленно распахнулись, когда она материализовалась перед ним. Одной рукояткой она ударила его по горлу, крутнулась пока он пытался вдохнуть, и заехала другой рукояткой в висок, чтоб лишить его сознания.
Соприкосновение.
Вот только он не потерял сознания. Рыча, он упал на колени. Не важно. Так или иначе, результат был тем же. Огорчаясь, что дошло до такого, она перевернула кинжалы в ладонях, чтоб острия нацелились прямо в него.
Ее руки тряслись, когда она взглянула на его макушку. Все внутри нее вопило не делать этого, но она все же скрестила кинжалы. Было лишь несколько способов убить бессмертного, и отсечение головы – один из них. Сделай это…другого пути нет… Она уже поднесла лезвия к его шее, оставалось только взмахнуть кистями. Сделай это, пока он не перенесся!
О, боги, боги, боги. Она сделала это. Замахнулась, чтоб убить его. Однако вместо плоти ее оружие встретило только с воздух.
Он унесся.
Огорчение и облечение боролось за первенство. Прежде чем она смогла двинуться дальше, сильные, похожие на тиски, пальцы впились в плечи, поворачивая ее. Обжигающие губы прижались к ее рту, заставляя его раскрыться и похищая дыхание.
Язык Люциена терся о ее в раскаленном добела поцелуе, что будет преследовать ее во сне и наяву даже через тысячи лет. Живую или мертвую. Это было и благословением и агонией. Раем и адом. Ощущать его вкус было так потрясающе, его сила и жар возбуждали, заставляя жаждать большего.
«Люциен» Она задыхалась и стонала и тянулась к нему, отбрасывая прочь оружие, чтоб ощутить ладонями его кожу.
«Ни слова больше. Поцелуй меня как раньше»
Его пыл возбуждал ее еще сильнее. Очевидно, танцевать для него и вешаться ему на шею, было недостаточно. Очевидно, ей едва не пришлось совершить убийство, чтоб завести его достаточно сильно.
Его руки обвились вокруг ее талии и неистово прижали к жару мужского тела. Он потерся своим набухшим пенисом по влажной, нуждающейся развилке меж ее бедер, и оба они взвыли в экстазе.
Она хотела прыгнуть на него и проглотить без остатка. Вцепилась в его волосы, наклоняя голову, чтоб углубить поцелуй. Часть ее подозревала, что это делается для отвлечения внимания, но он не подбирался к ее горлу. Он просто погружался языком в ее рот, словно не мог остановиться.
Ее соски так затвердели, что, наверное, были остры как ножи – которые она отбросила с последними крупицами здравого смысла.
«Люциен» опять простонала она, намереваясь потребовать, чтоб он снял ее корсет. Кожа к коже. Она отчаянно жаждала этого. Глупо, так глупо, допускать прикосновение кожи к коже, но в этот миг она желала этого сильней, чем стремилась к свободе. «Люциен, мой топ»
На этот раз ее голос вырвал его из-под заклятия, под которым, как казалось, он находился. Мужчина отпрыгнул от нее. Без его поддержки она едва не упала лицом вниз, как ранее он.
«Что ты делаешь?» выпрямляясь, потребовала объяснений девушка.
«Я сейчас не могу мыслить трезво» тяжело дыша, он отступал. «Мне надо уйти от тебя»
В его глазах был сердитый блеск, блеск темный, неистовый и крайне угрожающий. Дрожь страха пробежалась вдоль ее спины. Страха и еще более сильного возбуждения.
Что со мной не так?
Он говорил ей никогда не злить его, потому что случиться нечто плохое. Что ж он говорил правду. Она каким-то образом разозлила его, и он перестал ее целовать. Ничто не могло быть хуже этого.
«Ты собираешься покинуть меня вот так? Даже не доведя до оргазма?» Упс. Она хотела говорить развязно, однако в голосе ее была нужда. Девушка едва не скулила.
Блеск еще сильнее потемнел.
«Мы увидим друг друга опять, Анья. Вскоре»
С этим зловещим обещанием он исчез.
Глава четвертая.
Люциен не знал, что ему делать пока сопровождал три людских души на небеса позже этой ночью. Он по-прежнему не знал что делать, когда жемчужные врата широко распахнулись, приоткрывая золотые улицы и инкрустированные, изогнутые фонарные столбы, напоминающие усыпанные бриллиантами облака. Ангелы в белых одеяниях стояли по бокам, распевая приветственные мелодии, перистые белые крылья грациозно скользили за их спинами. Как только души переступили порог рая, врата захлопнулись, оставив его снаружи, и воцарилась тишина.
Он по-прежнему не знал что делать.
Обычно красота и умиротворенность, с которыми он сталкивался тут, вызывали у него приступы зависти и негодования, поскольку ему никогда не будет позволено ступить сюда. Сегодня же ему было плевать. Анья занимала все его мысли; он и не представлял, что ему с ней делать.
Люциен перенесся в свои апартаменты в Буде, его тело приобрело свои очертания на кровати. Он оставался недвижим, зацикленный на мыслях и беспорядочных эмоциях, которых не должен был испытывать. Когда это касалось Смерти, он досконально знал последствия колебаний. Но сегодня он не только колебался, он едва не занялся любовью с намеченной жертвой. Пылко погружался языком в ее рот, ласкал ее. У него была возможность покончить с нею, так что, черт побери, ему стоило покончить с ней.
«Я глупейший из мужчин» пробормотал он.
Она весьма недвусмысленно намеревалась убить его. А он повернул ее к себе, наблюдая, как блестящие красные губки приоткрылись, издавая вздох, ощущая ее теплое дыхание на своей коже, чувствуя аромат клубники со сливками, слыша урчание демона. Его поглотила самая огромная похоть, которую он когда-либо испытал.
Как он мог желать Анью сильнее, чем когда-либо хотел Мэрайю – женщину, которую он любил?
Как?
Анья едва не убила его, а он думал, что не может умереть, не поцеловав ее еще раз. Больше ничего его не заботило. Только ее губы. Ее тело. Она.
Она использовала его, чтоб расстроить Кроновы планы. Так она и призналась, что делало Люциенову похоть еще более глупой. Однако она не возражала против его поцелуя. Нет, казалось, что она наслаждается ним, жаждет большего.
«Проклятье» выругался он, шагая к стене и ударяя по ней кулаком. Камень мгновенно треснул, и пыль взвилась вокруг него, туманя зрение. Ощущение было приятным, так что он врезал снова, его костяшки раздробились и пульсировали. Расслабься. Сейчас.
Из его гнева ничего хорошего не получалось.
Он медленно выдохнул, обернулся, осмотрел спальню. Уже наступило утро, с удивлением понял он. Со всеми этими перемещениями он забыл о разнице временных поясов. Солнце пробивалось сквозь единственное окно. Кроме Мэддокса и Торина остальные воины, скорее всего, отправились по своим назначениям в Грецию и Рим. Ему надо было последовать их примеру. С Аньей можно разобраться позже, когда он освободиться от памяти об ее вкусе и касаниях.
Прошел к шкафу, по пути замечая три вазы на туалетном столике. Каждая была переполнена белыми зимними цветами и распространяла медовый аромат. Их не было вчера, значит, Эшлин побывала здесь утром. Милая, добросердечная Эшлин наверное решила скрасить его день с их помощью, но вид цветов вызвал острую боль в его груди.
Мэрайя всегда собирала цветы и вплетала их в волосы.
Его дверь внезапно распахнулась и Эшлин торопливо вошла, озабоченность светилась на ее красивом личике. Мэддокс как всегда следовал за ней попятам, тень мрачной угрозы и смертельной грации. Он держал наготове два кинжала.
«Все в порядке?» спросила Эшлин, заметив только Люциена. Светло-каштановые волосы спадали по ее плечам и рукам. Рукам, сцепленным вместе от волнения? Из-за него? «Мы шли по коридору и услыхали стук»
«Все отлично» заверил он ее. Но остановил внимание на Мэддоксе, чьи фиалковые глаза сузились. «Забери ее отсюда» молча передал он, не желая обидеть Эшлин. «Я сам не свой»
Люциен был опасно близок к утрате остатков своего легендарного контроля. Напряжение отпечатывалось в каждой черточке его лица.
Поняв, Мэддокс кивнул.
«Эшлин» Он взял ее за плечо. «Люциен готовиться к путешествию в храм. Давай оставим его»
Она не сбросила руки воина. Скорее прильнула к нему. Но также отказалась сдвинуться с места. Ее взгляд блуждал по Люциену, пристальный, недоверчивый.
«Не выглядишь ты отлично»
«Все хорошо» солгал он. Согнулся, взял за ручки дорожную сумку и бросил ее на кровать.
«У тебя руки в крови, а кости… Боже мой» Хмурясь она протянула руку.
Мэддокс схватил ее запястье, останавливая. Он был хранителем Насилия, но был нежен со своей женщиной, такой оберегающий и властный, что порой это выглядело почти комично.
«Мэддокс» раздражаясь, произнесла она. «Я просто хочу глянуть, насколько сильно он поранен. Возможно, надо вправить кости»
«Люциен исцелится, а тебе нужен отдых»
«Отдых, отдых, отдых. Я четыре недели беременна, а не больна»
Гордая парочка объявила новость несколько дней назад. Тогда и сейчас Люциен был счастлив за них, но он также гадал, каким будет потомство одержимого демоном воина и смертной женщины со сверхъестественными силами. Полу-демоном? Демоном? Полностью смертным? Однажды он подобным образом раздумывал над своим ребенком. Своим с Мэрайей. Но он потерял ее раньше, чем они смогли решиться на такой шаг.
Он по-прежнему не знал что делать.
Обычно красота и умиротворенность, с которыми он сталкивался тут, вызывали у него приступы зависти и негодования, поскольку ему никогда не будет позволено ступить сюда. Сегодня же ему было плевать. Анья занимала все его мысли; он и не представлял, что ему с ней делать.
Люциен перенесся в свои апартаменты в Буде, его тело приобрело свои очертания на кровати. Он оставался недвижим, зацикленный на мыслях и беспорядочных эмоциях, которых не должен был испытывать. Когда это касалось Смерти, он досконально знал последствия колебаний. Но сегодня он не только колебался, он едва не занялся любовью с намеченной жертвой. Пылко погружался языком в ее рот, ласкал ее. У него была возможность покончить с нею, так что, черт побери, ему стоило покончить с ней.
«Я глупейший из мужчин» пробормотал он.
Она весьма недвусмысленно намеревалась убить его. А он повернул ее к себе, наблюдая, как блестящие красные губки приоткрылись, издавая вздох, ощущая ее теплое дыхание на своей коже, чувствуя аромат клубники со сливками, слыша урчание демона. Его поглотила самая огромная похоть, которую он когда-либо испытал.
Как он мог желать Анью сильнее, чем когда-либо хотел Мэрайю – женщину, которую он любил?
Как?
Анья едва не убила его, а он думал, что не может умереть, не поцеловав ее еще раз. Больше ничего его не заботило. Только ее губы. Ее тело. Она.
Она использовала его, чтоб расстроить Кроновы планы. Так она и призналась, что делало Люциенову похоть еще более глупой. Однако она не возражала против его поцелуя. Нет, казалось, что она наслаждается ним, жаждет большего.
«Проклятье» выругался он, шагая к стене и ударяя по ней кулаком. Камень мгновенно треснул, и пыль взвилась вокруг него, туманя зрение. Ощущение было приятным, так что он врезал снова, его костяшки раздробились и пульсировали. Расслабься. Сейчас.
Из его гнева ничего хорошего не получалось.
Он медленно выдохнул, обернулся, осмотрел спальню. Уже наступило утро, с удивлением понял он. Со всеми этими перемещениями он забыл о разнице временных поясов. Солнце пробивалось сквозь единственное окно. Кроме Мэддокса и Торина остальные воины, скорее всего, отправились по своим назначениям в Грецию и Рим. Ему надо было последовать их примеру. С Аньей можно разобраться позже, когда он освободиться от памяти об ее вкусе и касаниях.
Прошел к шкафу, по пути замечая три вазы на туалетном столике. Каждая была переполнена белыми зимними цветами и распространяла медовый аромат. Их не было вчера, значит, Эшлин побывала здесь утром. Милая, добросердечная Эшлин наверное решила скрасить его день с их помощью, но вид цветов вызвал острую боль в его груди.
Мэрайя всегда собирала цветы и вплетала их в волосы.
Его дверь внезапно распахнулась и Эшлин торопливо вошла, озабоченность светилась на ее красивом личике. Мэддокс как всегда следовал за ней попятам, тень мрачной угрозы и смертельной грации. Он держал наготове два кинжала.
«Все в порядке?» спросила Эшлин, заметив только Люциена. Светло-каштановые волосы спадали по ее плечам и рукам. Рукам, сцепленным вместе от волнения? Из-за него? «Мы шли по коридору и услыхали стук»
«Все отлично» заверил он ее. Но остановил внимание на Мэддоксе, чьи фиалковые глаза сузились. «Забери ее отсюда» молча передал он, не желая обидеть Эшлин. «Я сам не свой»
Люциен был опасно близок к утрате остатков своего легендарного контроля. Напряжение отпечатывалось в каждой черточке его лица.
Поняв, Мэддокс кивнул.
«Эшлин» Он взял ее за плечо. «Люциен готовиться к путешествию в храм. Давай оставим его»
Она не сбросила руки воина. Скорее прильнула к нему. Но также отказалась сдвинуться с места. Ее взгляд блуждал по Люциену, пристальный, недоверчивый.
«Не выглядишь ты отлично»
«Все хорошо» солгал он. Согнулся, взял за ручки дорожную сумку и бросил ее на кровать.
«У тебя руки в крови, а кости… Боже мой» Хмурясь она протянула руку.
Мэддокс схватил ее запястье, останавливая. Он был хранителем Насилия, но был нежен со своей женщиной, такой оберегающий и властный, что порой это выглядело почти комично.
«Мэддокс» раздражаясь, произнесла она. «Я просто хочу глянуть, насколько сильно он поранен. Возможно, надо вправить кости»
«Люциен исцелится, а тебе нужен отдых»
«Отдых, отдых, отдых. Я четыре недели беременна, а не больна»
Гордая парочка объявила новость несколько дней назад. Тогда и сейчас Люциен был счастлив за них, но он также гадал, каким будет потомство одержимого демоном воина и смертной женщины со сверхъестественными силами. Полу-демоном? Демоном? Полностью смертным? Однажды он подобным образом раздумывал над своим ребенком. Своим с Мэрайей. Но он потерял ее раньше, чем они смогли решиться на такой шаг.