программы? Вряд ли, тех же Шаляпина и Савву Морозова большевики
преспокойно ограбили [насчет Саввы Морозова Моэм ошибается, он
покончил с собой задолго до октябрьского переворота], а без
субсидий фонда большевики могли бы и обойтись, ограбив взамен
несколько дополнительных миллионов тех же колхозниц, студентов
и сталеваров. Может быть, просто: Бог хранил?.. Может быть Тот,
Кто Выбрал Чехова второго июля четвертого года, теперь
чувствовал свою ответственность за него?.. Чехова пытались
ублажить, предлагали руководящие посты. Представляю: Чехов -
первый секретарь Союза Писателей СССР! Помимо пионеров с
барабанами, делегаций рабочих и колхозниц, они подсылали в Ялту
Ролана, Уэллса, Фейхвангера, Барбюса, других западных
визитеров. "Дурачки", - коротко сказал о них Чехов. Признаю,
что западные писатели, к которым я [Моэм] имею честь
принадлежать (в Россию я уже не рвался, большевики могли меня
арестовать как английского шпиона, с них станет), хотя и не
были в прямом клиническом смысле дураками, но в своих играх с
большевиками вполне заслужили эту нелестную оценку. Мы не
понимали что происходит, нас легко было обмануть. Значит, и
правда - дурачки.
[В русском языке слово "дурачок" звучит не
прямо-оскорбительно, а с ласково-сочувствующим оттенком].
Ялтинская киностудия была построена специально для обмана
Чехова, как потемкинская деревня для Екатерины Великой. "Чтобы
снимать тут дам с собачками", - прокомментировал он.
[Непереводимый каламбур, слово "снимать" в русском языке
многозначно - "снимать [создавать] кинофильм" и "снимать
(подцепить) женщину"]. О художнике Налбандяне , о делегациях
пионеров, сталеваров и западных писателей мы уже говорили. Ялту
вздумали переименовать в Чеховск. Антон Павлович не согласился,
потребовал назвать город Антоново-Чеховском, наподобие
Иваново-Франковска. Большевики почесали в затылках и дали
согласие. Но Чехов опять передумал и потребовал назвать Ялту
Красночеховском. Большевики заподозрили, что писатель над ними
издевается, но согласились и на Красночеховск. Тогда Чехов
пригрозил им грандиозным скандалом, и от переименования города
отказались. [Телеграммы с этими переговорами хранятся в
чеховском фонде].
К концу жизни Чехов все больше стал напоминать своего
знаменитого персонажа Ионыча. Характер здорово испортился - еще
бы. Если что-то не нравилось, мог сорваться на крик, сердито
стучал тростью. Когда Ольга напомнила ему о рассказе "Ионыч",
Чехов заинтересовался, нашел в собрании сочинений и перечитал
его. Он забыл об этом рассказе. Персонаж был очень похож на
постаревшего Чехова.
- Неплохо написано, - сказал он.
Усмехнулся. Опять его поняли буквально. То есть, совсем не
поняли. Сходство с Ионычем было, но не более того. На Ионыча
скорее походил биолог Иван Павлов, второй русский нобелевский
лауреат. Чехову и Павлову большевики позволяли многое -
впрочем, они их и не спрашивали, а ругали в хвост и в гриву.
В 1940 году отмечалось 80-летие Чехова. Он уже был
глубоким стариком, прикованным к креслу. Его старушки жили при
нем, не ссорились и уже не выясняли, кто из них "сделал
Чехова". Приплыло, приехало, прилетело много гостей, большевики
объявили амнистию тем, за кого ходатайствовал Чехов - громадный
список.
В 1941 году при захвате немцами Крыма его не решились
эвакуировать из Ялты, а Черчилль, Рузвельт и Киров предупредили
немецкое командование, что они собственноручно расстреляют
того, кто позволит себе хоть словом обидеть Чехова. Немецкие
солдаты и офицеры боялись появляться в районе чеховской дачи.
Теперь вместо милиции дачу охранял пост полевой жандармерии, и
это была нелегкая служба: "Как бы чего не вышло!", говоря
по-чеховски. Генрих Белль, будущий знаменитый писатель, в то
время молоденький солдат вермахта, такой же дурачок, как и я
[Моэм] в семнадцатом году, решил навестить Чехова, поклониться
своему идолу, даже перелез через забор, но был изгнан с
территории дачи разгневаными старушками Ольгой, Марией и
Лидией, которые так берегли покой Чехова, что тот прикрепил у
входа объявление: "Осторожно, злые старушки!". После войны
советская пропаганда попыталась сделать из Чехова чуть ли не
командира подпольной организации, спасавшей крымских партизан и
евреев, но Киров поморщился, это был сильный перебор - ведь
"Фонд Чехова" спас жизнь пяти миллионам советских
военнопленных, исправляя преступную политику правительства, не
подписавшего конвенцию о "Красном Кресте".
Антон Павлович скончался в Ялте именно в ТОТ день -
второго июля, но сорок четвертого года, вскоре после открытия
второго фронта. Он до конца был в ясном житейском сознании, но
вряд ли уже отчетливо понимал, что происходит в стране и в
мире. И слава Богу! У постели умирающего на этот раз дежурил не
глухонемой немец, а перепуганный консилиум из пяти академиков.
Перед смертью опять появился прищуренный японский матрос,
похожий на Ленина. Опять они спорили о железнодорожном вагоне с
устрицами. Чехов после смерти хотел улететь в Москву на
самолете - "никогда не летал". Матрос возражал:
"Где я вам самолет возьму?"
Выбирали гроб - свинцовый или цинковый. Академики
записали:
"Больной бредит, летает во сне".
За эти "полеты" их запросто могли сослать лет на десять на
строительство тоннеля с острова Сахалин в Азию под Татарским
проливом.
Все было ясно.
Чехова временно похоронили в Ялте. Через пол-года, в
феврале сорок пятого, Рузвельт, Черчилль и Киров перед тем как
решать на Ялтинской конференции судьбу послевоенного мира,
пришли с цветами, постояли у его могилы и проводили на аэродром
в последний путь - тело Чехова доставили в Москву на самолете в
свинцовом гробу и перезахоронили на кладбище Новодевичьего
монастыря. Еще через три дня был подписан исторический
Ялтинский меморандум. Все было ясно. Миссия Чехова была
выполнена. Фашизм был раздавлен, а коммунизм решили тихо
свернуть.
"Из Истории видно, что в древности
жили дураки, ослы и мерзавцы".
А.П.Чехов.
Список литературы:
Письма Чехова
Антон Павлович Чехов, "Собрание сочинений"
Уильям Сомерсет Моэм, "Искусство рассказа"
Дэвид Магаршак, "Биография Чехова"
Лев Толстой, "Дневник"
Александр Куприн, "О Чехове"
Иван Бунин, "Чехов"
Алексей Пешков-Горький, письма
Корней Чуковский, "Дневник"
Сборник "Чехов в воспоминаниях современников"
Сборник "Писатели-современники Чехова"
Даниил Клугер, "Палиндромы"
Александр Чудаков, "Мир Чехова"
Михаил Громов, "Книга о Чехове"
Евгений Меве, "Медицина в творчестве Чехова"
Григорий Бялый, "Чехов и русский реализм"
(C) Борис Штерн, "Чехов и реалистическая фантастика"
преспокойно ограбили [насчет Саввы Морозова Моэм ошибается, он
покончил с собой задолго до октябрьского переворота], а без
субсидий фонда большевики могли бы и обойтись, ограбив взамен
несколько дополнительных миллионов тех же колхозниц, студентов
и сталеваров. Может быть, просто: Бог хранил?.. Может быть Тот,
Кто Выбрал Чехова второго июля четвертого года, теперь
чувствовал свою ответственность за него?.. Чехова пытались
ублажить, предлагали руководящие посты. Представляю: Чехов -
первый секретарь Союза Писателей СССР! Помимо пионеров с
барабанами, делегаций рабочих и колхозниц, они подсылали в Ялту
Ролана, Уэллса, Фейхвангера, Барбюса, других западных
визитеров. "Дурачки", - коротко сказал о них Чехов. Признаю,
что западные писатели, к которым я [Моэм] имею честь
принадлежать (в Россию я уже не рвался, большевики могли меня
арестовать как английского шпиона, с них станет), хотя и не
были в прямом клиническом смысле дураками, но в своих играх с
большевиками вполне заслужили эту нелестную оценку. Мы не
понимали что происходит, нас легко было обмануть. Значит, и
правда - дурачки.
[В русском языке слово "дурачок" звучит не
прямо-оскорбительно, а с ласково-сочувствующим оттенком].
Ялтинская киностудия была построена специально для обмана
Чехова, как потемкинская деревня для Екатерины Великой. "Чтобы
снимать тут дам с собачками", - прокомментировал он.
[Непереводимый каламбур, слово "снимать" в русском языке
многозначно - "снимать [создавать] кинофильм" и "снимать
(подцепить) женщину"]. О художнике Налбандяне , о делегациях
пионеров, сталеваров и западных писателей мы уже говорили. Ялту
вздумали переименовать в Чеховск. Антон Павлович не согласился,
потребовал назвать город Антоново-Чеховском, наподобие
Иваново-Франковска. Большевики почесали в затылках и дали
согласие. Но Чехов опять передумал и потребовал назвать Ялту
Красночеховском. Большевики заподозрили, что писатель над ними
издевается, но согласились и на Красночеховск. Тогда Чехов
пригрозил им грандиозным скандалом, и от переименования города
отказались. [Телеграммы с этими переговорами хранятся в
чеховском фонде].
К концу жизни Чехов все больше стал напоминать своего
знаменитого персонажа Ионыча. Характер здорово испортился - еще
бы. Если что-то не нравилось, мог сорваться на крик, сердито
стучал тростью. Когда Ольга напомнила ему о рассказе "Ионыч",
Чехов заинтересовался, нашел в собрании сочинений и перечитал
его. Он забыл об этом рассказе. Персонаж был очень похож на
постаревшего Чехова.
- Неплохо написано, - сказал он.
Усмехнулся. Опять его поняли буквально. То есть, совсем не
поняли. Сходство с Ионычем было, но не более того. На Ионыча
скорее походил биолог Иван Павлов, второй русский нобелевский
лауреат. Чехову и Павлову большевики позволяли многое -
впрочем, они их и не спрашивали, а ругали в хвост и в гриву.
В 1940 году отмечалось 80-летие Чехова. Он уже был
глубоким стариком, прикованным к креслу. Его старушки жили при
нем, не ссорились и уже не выясняли, кто из них "сделал
Чехова". Приплыло, приехало, прилетело много гостей, большевики
объявили амнистию тем, за кого ходатайствовал Чехов - громадный
список.
В 1941 году при захвате немцами Крыма его не решились
эвакуировать из Ялты, а Черчилль, Рузвельт и Киров предупредили
немецкое командование, что они собственноручно расстреляют
того, кто позволит себе хоть словом обидеть Чехова. Немецкие
солдаты и офицеры боялись появляться в районе чеховской дачи.
Теперь вместо милиции дачу охранял пост полевой жандармерии, и
это была нелегкая служба: "Как бы чего не вышло!", говоря
по-чеховски. Генрих Белль, будущий знаменитый писатель, в то
время молоденький солдат вермахта, такой же дурачок, как и я
[Моэм] в семнадцатом году, решил навестить Чехова, поклониться
своему идолу, даже перелез через забор, но был изгнан с
территории дачи разгневаными старушками Ольгой, Марией и
Лидией, которые так берегли покой Чехова, что тот прикрепил у
входа объявление: "Осторожно, злые старушки!". После войны
советская пропаганда попыталась сделать из Чехова чуть ли не
командира подпольной организации, спасавшей крымских партизан и
евреев, но Киров поморщился, это был сильный перебор - ведь
"Фонд Чехова" спас жизнь пяти миллионам советских
военнопленных, исправляя преступную политику правительства, не
подписавшего конвенцию о "Красном Кресте".
Антон Павлович скончался в Ялте именно в ТОТ день -
второго июля, но сорок четвертого года, вскоре после открытия
второго фронта. Он до конца был в ясном житейском сознании, но
вряд ли уже отчетливо понимал, что происходит в стране и в
мире. И слава Богу! У постели умирающего на этот раз дежурил не
глухонемой немец, а перепуганный консилиум из пяти академиков.
Перед смертью опять появился прищуренный японский матрос,
похожий на Ленина. Опять они спорили о железнодорожном вагоне с
устрицами. Чехов после смерти хотел улететь в Москву на
самолете - "никогда не летал". Матрос возражал:
"Где я вам самолет возьму?"
Выбирали гроб - свинцовый или цинковый. Академики
записали:
"Больной бредит, летает во сне".
За эти "полеты" их запросто могли сослать лет на десять на
строительство тоннеля с острова Сахалин в Азию под Татарским
проливом.
Все было ясно.
Чехова временно похоронили в Ялте. Через пол-года, в
феврале сорок пятого, Рузвельт, Черчилль и Киров перед тем как
решать на Ялтинской конференции судьбу послевоенного мира,
пришли с цветами, постояли у его могилы и проводили на аэродром
в последний путь - тело Чехова доставили в Москву на самолете в
свинцовом гробу и перезахоронили на кладбище Новодевичьего
монастыря. Еще через три дня был подписан исторический
Ялтинский меморандум. Все было ясно. Миссия Чехова была
выполнена. Фашизм был раздавлен, а коммунизм решили тихо
свернуть.
"Из Истории видно, что в древности
жили дураки, ослы и мерзавцы".
А.П.Чехов.
Список литературы:
Письма Чехова
Антон Павлович Чехов, "Собрание сочинений"
Уильям Сомерсет Моэм, "Искусство рассказа"
Дэвид Магаршак, "Биография Чехова"
Лев Толстой, "Дневник"
Александр Куприн, "О Чехове"
Иван Бунин, "Чехов"
Алексей Пешков-Горький, письма
Корней Чуковский, "Дневник"
Сборник "Чехов в воспоминаниях современников"
Сборник "Писатели-современники Чехова"
Даниил Клугер, "Палиндромы"
Александр Чудаков, "Мир Чехова"
Михаил Громов, "Книга о Чехове"
Евгений Меве, "Медицина в творчестве Чехова"
Григорий Бялый, "Чехов и русский реализм"
(C) Борис Штерн, "Чехов и реалистическая фантастика"