Страница:
Нет, с точки зрения текста Библии пещерные находки сенсации не произвели. И все же это была сенсация: было найдено связующее звено первое, но, возможно, далеко не последнее - между существующей рукописной традицией, внушавшей сомнения своим юным возрастом, и древним оригиналом. Это звено, хотя и но для всех, но по крайней мере для некоторых книг Ветхого завета, заполняло лакуну в тысячу лет, до тех пор покрытую мраком.
Кто знает, может быть у Мертвого моря есть и другие пещеры, где ждут своего открытия другие рукописи. Наука о древностях всегда была наукой неожиданностей, и, вероятно, даже библейская археология не составляет исключения из этого правила.
Глава 10
Осенью 1951 года два бедуина из племени таамире явились в Эль-Кудс и пожелали видеть мистера Хардинга. В настоящем романе их, без сомнения, назвали бы Мухаммедом и Омаром, чтобы новые события у Мертвого моря можно было увязать с предыдущими. Но в этой книге нет ничего вымышленного, в ней лишь в форме романа изложены факты, поэтому автор вынужден признаться, что посетителей звали не Мухаммедом и Омаром, а иначе и что они были значительно старше, хотя и те двое к тому времени стали уже молодыми людьми. Хардинг находился в Аммане, а его полномочным представителем был доктор Саад. Бедуины представили ему доказательства новой находки: половину кожаной сандалии и кусок исписанной кожи величиной с ладонь. В таких сандалиях мог прийти в эту страну Авраам, такие же и в 1951 году носили таамире.
Вне времени сандалия была только по форме, по материальной же сущности она относилась к какому-нибудь периоду между Авраамом и современными таамире. Исписанная кожа - Саад уже успел приобрести кое-какие познания в древних рукописях - казалась далеко не такой древней, как первые находки, но все же примерно восемнадцать веков оставили свой след на ее поверхности.
- Откуда это? - спросил Саад.
- Из Вади-Мураббаат. Там не одна, а четыре пещеры и во всех разные древности.- Тут таамире смутились и замолчали.
Саад, сам внук бедуинов, сумел расположить к себе гостей, и они но без колебаний признались, что их соплеменники уже похозяйничали в пещерах.
- Им нужны деньги,- просто сказали таамире и пожали плечами, как бы в знак того, что понимают - без денег не обойтись.- Вот они все и попрятали у себя в палатках.
Саад понимающе кивнул.
- Это не беда,- заметил он вскользь, со страхом думая о скромном бюджете музея.- Главное, точно опишите, где находится пещера. Или давайте лучше встретимся в определенный день в условленном месте, а там видно будет.
Итак, они условились встретиться 22 января 1952 г. До тех пор вряд ли что-нибудь можно было предпринять - зима самое неподходящее время года для археологических раскопок на побережье Мертвого моря. Правда, и январь с его дождями но самый благоприятный месяц, а Мураббаат - один из недоступнейших уголков во всей Палестине. Но если Аллах захочет, дождь будет лить не так сильно, и тогда там можно будет работать. Иншалла68.
И действительно, в тот день, когда приехала группа исследователей - Хардинг с сотрудниками Иорданского департамента древностей и Палестинского музея, патер де Во из Библейской школы с помощниками и начальник вифлеемской полиции в сопровождении нескольких солдат,- с неба не упало ни капли.
Они проделали мучительный путь вдоль вади, который таамире называют Дарайе. Он начинается к востоку от Вифлеема и тянется на юго-восток до Мертвого моря. Это одно из самых глубоких ущелий в Палестине, местами его стены отвесны, как у каньона, а в устье вади достигает добрых двухсот пятидесяти метров глубины. Чтобы преодолеть тропу, имевшую в ширину от силы два с половиной метра (кое-где на ней можно было свернуть себе шею), потребовалось семь часов. А ведь еще нужно было доставить из Вифлеема инструменты, провиант и все необходимое! Нелегкая задача, особенно если возобновятся дожди и сделают дорогу скользкой и опасной.
Учитывая сводку погоды, экспедиция отправилась в путь не 22 января, как было договорено, а на день раньше. Когда она достигла своей цели и ее участники, спешившись с ослов и мулов, стали осматриваться, где бы разбить лагерь, патер в недоумении показал рукой вверх на скалы. Из темных отверстий пещер выбежали бедуины, старые и молодые, женщины и мужчины, и как стая вспугнутых ворон, бросились врассыпную. Без сомнения, это были нелегальные кладоискатели, спешившие воспользоваться последним днем перед прибытием археологов.
- Видите, как хорошо, что я здесь! - воскликнул начальник полиции.- А вы считали мое присутствие излишним! Вперед! Держи их!
Шестерых бедуинов поймали и отвезли в Вифлеем, где по приговору суда они в течение нескольких месяцев были вынуждены пользоваться гостеприимством государства. Что касается остальных, то, когда на следующий день человек тридцать явились к Хардингу, никто не мог доказать, что они были в числе грабителей. Пришлось сделать хорошую мину при плохой игре и нанять их на землекопные работы, тем более что с первого взгляда стало ясно, что рабочих рук потребуется много.
Пещер, как уже говорилось, было четыре, и все довольно большого размера. Три располагались в отвесной стене рядом друг с другом, четвертая находилась на двести пятьдесят метров восточнее.
Первая пещера, семидесяти метров в длину, семи в ширину и семи же в высоту, напоминала скорее туннель; остальные имели в среднем по пятьдесят метров в длину и по пяти в ширину и в высоту. Только одна из пещер, вторая, осталась, по-видимому, недоступной для грабителей. Ее свод обрушился и засыпал вход, так что даже щуплый ребенок не смог бы протиснуться в пещеру. Такие же обвалы произошли и в других пещерах, но, к сожалению, гораздо дальше от входа, поэтому ученым достались лишь жалкие крохи.
Потянулись тяжелые дни. Дождь не только затруднял доставку провианта, так что участникам экспедиции не раз приходилось ложиться спать на голодный желудок,- он размывал склон горы, и валуны с грохотом проносились между палатками. Как-то один из них пробил верх палатки и угодил прямо на постель, хозяин которой только что вышел. С тех пор этот человек спал в соседней пещере.
Рабочие, с удовольствием отрываясь от своего изнурительного труда, и сами кидали в пропасть камни, вынесенные из пещер, и следили за их падением, пока те не успокаивались глубоко внизу. Только тогда таамире возвращались в пещеру, с ног до головы покрытые тонкой бело-желтой пылью. Такая же пыль лежала на фрагментах из кумранских пещер. Здесь, в Мураббаат, она вывела из строя с трудом добытые шахтерские лампы, и это достижение техники вскоре пришлось сложить в палатку, заменявшую склад. С тех пор снова замигали чадные парафиновые свечи, которыми бедуины пользовались и раньше во время своих контрабандных поисков. Хотя все предприятие продолжалось не больше месяца, сопутствовавший ему запах парафина, пота и чеснока еще долго преследовал ученых, а в памяти их сохранялись воспоминания об опасностях, которым они подвергались. Не раз, пока вырубали камень, заграждавший вход в пещеру, остаток свода грозил упасть и погрести под собой все живое; не раз рабочий или ученый с громким криком исчезал в темной щели, неожиданно разверзшейся под его ногами; не раз приходилось волноваться за храбреца, которого на канате спускали в какую-нибудь расселину, чтобы определить ее глубину (часто это был Хассан Авад, старший среди бедуинов группы Хардинга). Но таков уж закон археологии: тот, кто идет по следам прошлого и хочет их разведать, рискует иногда жизнью, а иногда и репутацией ученого. Но не о всяком риске узнают потомки, ибо полученный результат не всегда оправдывает затраченные усилия.
Однако здесь, в Мураббаат, ученых ждала заслуженная награда, хотя и не та, какой можно было ожидать. Несмотря на то что кладоискатели обшарили три пещеры из четырех, в них еще сохранилось множество остатков прежних поселений. Древнейшие из них относились к каменному веку, следовательно, их возраст измерялся примерно шестью тысячами лет. Археологи нашли - в основном во второй пещере - ножи, серпы, наконечники для копий, скребки, утварь и кольцо из полированного красного известняка, костяные шилья и иглы и, что самое удивительное, деревянные предметы: палку, какой бедуины еще сегодня, шесть тысяч лет спустя, погоняют своих ослов, и топорище, причем даже с кожаным ремешком, которым к нему прикреплялся топор. Над этим поселением каменного века люди, жившие позднее, в период бронзы, оставили свои следы: иглы, миски, горшки, вывезенного из Египта скарабея69 и неповрежденную деревянную мотыгу периода средней бронзы, то есть приблизительно пятитысячелетней давности. Период железа был представлен в первой, второй и третьей пещерах. Но, видимо, более всего пещеры были заселены во времена Римской империи (перед первой пещерой находился даже небольшой римский бассейн, к которому вели тщательно вырубленные в скале ступени). Мелкие предметы, относящиеся к этому периоду, насчитывались сотнями: наконечники для стрел, гвозди, деревянные миски, гребни, ложки, стамеска, коса, мастерок, остатки сандалий и не менее двадцати монет, которые позволили отнести находки ко времени второго иудейского восстания 132-135 гг.
По сути дела ото все были мелочи, возможно, представлявшие большой интерес, так как они проливали некоторый свет на историю заселения области в доисторический и исторический периоды, но все-таки совсем не то, чего ждали ученые. Неужели бедуины похитили все письменные памятники?
К счастью, это было не так. Медленно, но верно наполнялась картонная коробка, предназначенная для острака - покрытых буквами глиняных черепков, которые когда-то служили самым дешевым писчим материалом. Среди них встречались памятные заметки, долговые расписки, а то и черепки с одной лишь подписью, большей частью на древнееврейском, несколько на греческом и один даже на латинском языке.
Вторая коробка, отведенная для рукописей на коже и папирусе, к концу исследования второй пещеры наполнилась почти до краев, но, к сожалению, не целыми свитками, а только жалкими остатками их; эта пещера кишела крысами, и они, видимо, считали рукописи идеальным строительным материалом для нор. Временами раскопки превращались в поиски крысиных нор, где, несомненно, должны были быть фрагменты. Иной раз у патера де Во вырывались в высшей степени нехристианские проклятия, а его обычно веселые глаза наполнялись слезами. Грызуны уничтожили огромную часть драгоценного археологического и палеографического материала. Кроме того, дно пещеры покрывал помет птиц и летучих мышей, гнездившихся там в течение двух тысячелетий. Бедуины долгие годы сбывали это естественное удобрение в Бет-Лахм, пока не напали на величайший джоб70 своего племени - торговлю рукописями, поэтому патер де Во, вероятно, был прав, когда в гневе воскликнул:
- Апельсиновые рощи Вифлеема удобрены бесценными древними рукописями, написанными предками нынешних владельцев садов!
То, что сохранилось, представляло собой обрывки брачных договоров, долговых расписок, военных документов и деловых бумаг, в основном относившихся ко II в. н. э., а также несколько довольно хорошо сохранившихся писем на папирусе, написанных на древнееврейском языке. В первом, адресованном "коменданту лагеря" Йешуа бен Галгола, управители Бет-Машко заявляли свои права на корову и уверяли, что пришли бы объясниться лично, "если бы язычники не подступили так близко". Другое, короткое и в середине изгрызанное крысами, было адресовано также Йешуа бен Галгола. Его упрекали в том, что он защищал галилеян, и грозили наложить оковы на его ноги71, если он и впредь будет так поступать. Подпись гласила - Симон Бар-Кохба72.
У ученых на миг захватило дыхание. Симон Бар-Кохба (или Бар-Козба)73 был не кто иной, как Мессия и Сын Звезды, руководитель второго иудейского восстания против римского владычества при императоре Адриане. Фраза из первого письма, в которой говорилось о приближении язычников, безусловно относилась к римлянам, пресловутому десятому легиону, который со времени покорения Иерусалима располагался в святой земле. Его знак Leg XF (Легио Децима Фретензис) стоял на двух из найденных монет. Эта пещера, без сомнения, являлась лагерем, крепостью повстанцев и была захвачена римлянами, потому что некоторые остатки свитков Торы носили явные следы насильственного уничтожения.
После крыс, птиц и бедуинов от библейских текстов сохранилось очень немногое: отрывки из первой, второй и пятой книг Моисея, начало свитка Исайи и четыре текста заповедей из Торы на густо исписанном ремне74 длиною восемнадцать сантиметров.
И все-таки это было не так уж мало. Находки позволяли опровергнуть распространенную точку зрения, будто уже во II в. н. э. древнееврейский стал мертвым языком. Они дали неоспоримые палеографические материалы на древнееврейском языке, написанные к тому же курсивом, который показался счастливым исследователям столь необычным, что они поначалу приняли его за тайнопись.
Но это еще не все. Был найден папирус-палимпсест75. Специалист, польский аббат Милик из Библейской школы, определил, что папирус много старше известных до сих пор древнейших надписей на остраконах из Лахиша. Он датировал папирус VIII в, до н. э. В связи с этим открывались широчайшие перспективы. Если воздух пустыни мог сохранить столь древние рукописи, относившиеся ко времени, от которого не осталось никаких иных письменных памятников, что же еще могли таить в себе пещеры у Мертвого моря?! Правда, содержание палимпсеста узнать не удалось, так как даже с помощью самых совершенных современных методов нельзя было разобрать ничего, кроме приветствия, но что из этого? Другие документы, лежащие в таком месте, которое недоступно крысам, мышам, а, может быть, и бедуинам, могли сохраниться лучше.
- Да, бедуины,- вздохнул Хардинг.- И счастье, и горе, что они есть. Теперь нам нужны деньги, деньги и еще раз деньги, чтобы выкупить у бедуинов все, что они утащили у нас из-под носа. Я думаю, патер, нам еще придется пойти по миру, чтобы вернуть Иордании то, что принадлежит ей от бога и по праву!
Раскопки в Мураббаат еще не были закончены, когда до исследователей донесся тревожный слух о том, что вблизи знаменитой кумранской пещеры найдена еще одна и что бедуины уже там и грабят ее.
Хардинг помчался в Вифлеем, вскочил в свой джип и поехал по направлению к 1-й пещере.
Подъехав к Хирбет-Кумрану, где в ноябре прошлого года он совместно с патером де Во начал археологические изыскания, которые собирался вскоре возобновить, так как они обещали неплохие результаты, он увидел над скалой в двухстах метрах к югу от 1-й пещеры облачко пыли. Значит, там шли раскопки, и, конечно, пиратские, грабительские. Это могло быть делом рук только таамире, тех, кто не был занят в Мураббаат.
Хардинг процедил сквозь зубы проклятие и осторожно развернулся, стараясь остаться незамеченным. Это ему удалось. Грабители знали, что ученые заняты в восемнадцати километрах оттуда, и даже не выставили сторожевого поста. Хардинг помчался обратно в Вифлеем и кинулся к начальнику полиции.
Четверых кладоискателей им удалось задержать, остальные бежали, захватив все, что было в пещере. Хардинг с одним из солдат остался ночевать в пещере. Наутро начальник полиции отправился в Мураббаат за патером де Во. Тот как стоял, так и приехал: в горных ботинках на толстой подошве, в теплых синих, гольфах, очень грязных шортах, в рубашке цвета хаки с короткими рукавами, берете, с неизменной сигаретой в левом углу рта.
Все вместе они обследовали пещеру, но, как и предполагали, почти безрезультатно. Горсть обрывков кожи, не более тридцати штук,- вот и вся добыча.
- Так дело не пойдет,- сказал Хардинг вечером, когда они, потные и смертельно усталые, сидели у костра, на котором разогревались две банки с консервами и кипел котелок с водой для чая.- Нам это обходится слишком дорого. Иордания - государство молодое и бедное, с очень скудным бюджетом. Доброй воли в Аммане хоть отбавляй, это вам известно, патер, но где взять деньги? Не воровать же нам?
Долго еще ученые обсуждали создавшееся положение, взвешивая все "за" и "против". Консервы были съедены, чай выпит. Костер догорел, но никто даже и не заметил этого. Наконец в общих чертах созрел план действий, вернее два плана (тогда как двадцать других, едва появившись на свет, были отвергнуты). Было решено, что Иорданский департамент древностей, музей, Французская и Американская библейские школы привлекут как можно больше специалистов и систематически обследуют весь район между Кумраном и Рас-Фешхой. Одновременно они обратятся ко всему миру и, воззвав к его совести, организуют сбор средств для выкупа похищенных рукописей. Конечно, не следует переоценивать мировую совесть и, впадая в идеализм, ждать слишком многого. Чтобы как можно быстрее собрать деньги, нужно обещать состоятельным жертвователям и богатым учреждениям, что они получат в собственность фрагменты пли целые свитки (разумеется, после их обработки и публикации).
Через неделю, в первой половине марта был обследован весь район Кумрана - приблизительно восьмикилометровая полоса вдоль побережья Мертвого моря.
Результат превзошел самые смелые ожидания: было обнаружено и нанесено на карту двести шестьдесят семь пещер. Двести тридцать из них оказались пустыми. Ничто не указывало на то, что здесь когда-либо бывали люди, за исключением относительно свежих следов, по которым руководители экспедиции смогли заключить, что таамире снова их опередили. В остальных тридцати семи пещерах черепки от старинных горшков и другие культурные остатки свидетельствовали о длительном пребывании людей, начиная с каменного века. Как и в 1-й пещере, которая после новых открытий стала именоваться по своему местоположению 14-й, в двадцати пяти пещерах из тридцати семи были обнаружены черепки, относившиеся к эллинистическому и римскому периодам, и почти во всех двадцати пяти - фрагменты рукописей.
При подведении итогов исследователи увидели, что богато вознаграждены за свой труд, всю тяжесть которого может себе представить только тот, кто сам участвовал в археологических раскопках или обладает богатым воображением. Пещеры были подвергнуты систематическому обследованию. Что это значит? А то, что участникам этой экспедиции приходилось труднее, чем любой другой, так как из-за недостатка времени они работали почти без передышки. Что значит "работать"? Это значит, что, согнувшись в три погибели, ученые, не доверяя ответственного дела землекопам, сами день-деньской при тридцати, сорока и даже пятидесяти градусах жары ворочали в пещерах камни; горсть за горстью они просеивали сквозь пальцы весь песок, всю пыль, пока не добирались до самой скалы, и вдобавок заносили каждую, даже ничтожную, находку в свои описи, точно отмечая место и слой почвы.
Теперь все, даже Хардинг и патер де Во понимали, что цена, которую запрашивали бедуины, за свои находки, по сути дела была справедливой. Но европейские и иорданские ученые выполнили эту работу бесплатно, сэкономив нищему государству колоссальные суммы. Их "добыча" составила более десяти тысяч фрагментов - и величиной с миллиметр, и довольно больших, и задала работу целому поколению ученых, может быть даже не одному. Но это в будущем, а пока речь идет о настоящем.
- Удивительно,- сказал как-то старый французский патер,- 1-я пещера, по-видимому, служила складом, а может быть библиотекой. Но как в этом нищем, заброшенном уголке земли могло оказаться двадцать пять библиотек, даже если допустить, что эта область была когда-то населена гуще, чем теперь,- это мне непонятно. Мы, конечно, не знаем, что успели похитить таамире из всех этих пещер. К сожалению, наверно, немало... И все же мне кажется, что в новых пещерах было значительно меньше рукописей, чем в первой.
Если судить по черепкам, здесь стояли такие же сосуды для хранения рукописей,- воскликнул патер де Во.- Где наш специалист по керамике?
- Я здесь,- отозвался молодой звонкий голос - Форма аналогичная. По моим предварительным подсчетам, во всех вновь открытых пещерах было, вероятно, семьдесят сосудов. Так как сорок находилось в одной пещере (из них двадцать шесть с крышками), то на каждую из остальных пещер приходится один-два сосуда, тогда как в 1-й пещере их было пятьдесят. Не всем вам известно, что найдены параллельные формы нашему до сих пор единственному в своем роде типу сосудов. Я говорю о двух сосудах, найденных при раскопках Депр эль-Медин в Египте в 1905 г., которые 40 лет простояли незамеченными в Египетском музее Турина. В них лежали, и в этом они также сходны с кумранскими находками, греческие и египетские папирусы. Кроме того, туринские экспонаты относятся ко II в. до н. э., точнее сказать, к периоду 171-104 гг. Все это, очевидно, подтверждает пашу прежнюю гипотезу, что сосуды изготовлялись специально для хранения рукописей.
- Следовательно, их откуда-то ввозили? Специалист по керамике покачал головой.
- Едва ли. Глина и обжиг туринских сосудов совершенно иные. Я считаю, что кумранские сосуды местного производства. Что же касается формы, возможно, какой-нибудь член секты, бывавший в Египте, вывез оттуда образец.
- Это не имеет значения,- сказал Хардинг.- Сейчас важнее установить, не использовались ли сосуды, помимо хранения рукописей, и для других целей. Мне кажется, некоторые из них предназначались всего лишь для хранения пищи. Вряд ли мы сможем это выяснить, пока не узнаем больше о хозяевах сосудов, которые, очевидно, жили в этих пещерах, хотя к этому времени пещерные люди древности уже давно вымерли, а новые пещерные люди - анахореты, отшельники нарождающегося христианства, еще не появились.
Громкие нечленораздельные возгласы, донесшиеся с севера, неожиданно прервали Хардинга. Он и его собеседники обернулись. К ним бежал доктор Рид, руководитель маленькой американской группы, и энергичными знаками предлагал следовать за ним. Забыв об усталости и натруженных мускулах, ученые вскочили на ноги.
- Захватите парафин,- крикнул Рид,- и побольше!
Рид привел их к 3-й пещере, зарегистрированной под номером 8. Она была расположена на северо-восточной окраине обследуемой местности и уже принесла экспедиции горькое разочарование. Свод пещеры обрушился непосредственно у входа, так что можно было рассчитывать, что бедуины не сумели сюда проникнуть. В этой пещере были найдены черепки от сорока кувшинов, но свитков в ней не оказалось. Не сохранилось ничего, кроме одного-единственного рукописного фрагмента. Позднее выяснилось, что это был фрагмент от комментария к Исайе. Неужели пещера была разграблена еще в древности? Или обрушившийся свод так изменил микроклимат пещеры, что бесследно исчезли многочисленные кожаные свитки? Или люди, приготовившие в пещере кувшины, чтобы спрятать в них драгоценные свитки, не успели их принести? Сплошные вопросы, на которые не было ответа. Разочарованные, археологи устроили привал. Только доктор Рид остался в пещере. Тогда-то он и сделал находку, которую следует назвать ценной в буквальном смысле этого слова.
Доктор Рид с торжеством показал на маленькую нишу, образованную у входа обрушившимися глыбами. Археологи не спешили их убрать, так как они не мешали входу в пещеру. За ними лежали два сильно окислившихся свитка, приблизительно тридцати сантиметров в длину. Один имел в диаметре 11 сантиметров, другой - 10. Это была медь, свернутая, как кожаный свиток.
- Ради бога, не трогайте,- закричал доктор Рид, когда Хардинг нагнулся, желая поднять один из свитков.- Они насквозь окислились и настолько хрупки, что когда я коснулся краев, чтобы измерить свиток, они сразу рассыпались. Развернуть их, к сожалению, пока тоже невозможно. Посмотрите,- он нажал кнопку карманного фонаря и направил яркий луч света на свитки,- с внутренней стороны они исписаны! Древнееврейскими буквами! Вот видна одна! А вот другая! То же самое на втором свитке. Видите швы? Сначала это был, наверно, один свиток, затем он распался по шву. Лягте на живот, мистер Хардинг, и возьмите лампу. Тогда вы сможете убедиться, что более толстый свиток также состоит из двух медных пластин, склепанных между собой.
- Надеюсь, их удастся развернуть. Может быть, вы, мистер Рид, нашли ключ ко всем тайнам, которые нас здесь окружают? Теперь зальем свитки парафином, чтобы их можно было перенести. Вы сказали, что уже измерили их?
- Да, ширина от двадцати девяти до тридцати сантиметров. В первом свитке - шесть с половиной витков, во втором - только два с четвертью, следовательно, в длину они оба имеют два метра сорок сантиметров. Последняя цифра весьма приблизительна, ибо я измерял свитки, не касаясь их.
- Что же за люди жили в пещерах? - продолжил вечером Хардинг прерванный разговор.- Мы не знаем. Когда они жили? Во II и I вв. до н. э. и в I в. н. э., в этом, по крайней мере, можно быть уверенным. Как они жили? Очевидно, так же примитивно, как пещерные люди и первые христианские отшельники, т. е. сводя свои потребности до минимума. Денег у них не было. Обратите внимание, в отличие от Мураббаат и всех других раскопок, мы не нашли здесь ни одной монеты. Кувшин, миска и, может быть, светильник, потому что, кроме двух с половиной светильников из 1-й пещеры, мы нашли еще несколько осколков, бесспорно оставшихся от светильников,- вот и все достояние обитателя Кумрана.
Кто знает, может быть у Мертвого моря есть и другие пещеры, где ждут своего открытия другие рукописи. Наука о древностях всегда была наукой неожиданностей, и, вероятно, даже библейская археология не составляет исключения из этого правила.
Глава 10
Осенью 1951 года два бедуина из племени таамире явились в Эль-Кудс и пожелали видеть мистера Хардинга. В настоящем романе их, без сомнения, назвали бы Мухаммедом и Омаром, чтобы новые события у Мертвого моря можно было увязать с предыдущими. Но в этой книге нет ничего вымышленного, в ней лишь в форме романа изложены факты, поэтому автор вынужден признаться, что посетителей звали не Мухаммедом и Омаром, а иначе и что они были значительно старше, хотя и те двое к тому времени стали уже молодыми людьми. Хардинг находился в Аммане, а его полномочным представителем был доктор Саад. Бедуины представили ему доказательства новой находки: половину кожаной сандалии и кусок исписанной кожи величиной с ладонь. В таких сандалиях мог прийти в эту страну Авраам, такие же и в 1951 году носили таамире.
Вне времени сандалия была только по форме, по материальной же сущности она относилась к какому-нибудь периоду между Авраамом и современными таамире. Исписанная кожа - Саад уже успел приобрести кое-какие познания в древних рукописях - казалась далеко не такой древней, как первые находки, но все же примерно восемнадцать веков оставили свой след на ее поверхности.
- Откуда это? - спросил Саад.
- Из Вади-Мураббаат. Там не одна, а четыре пещеры и во всех разные древности.- Тут таамире смутились и замолчали.
Саад, сам внук бедуинов, сумел расположить к себе гостей, и они но без колебаний признались, что их соплеменники уже похозяйничали в пещерах.
- Им нужны деньги,- просто сказали таамире и пожали плечами, как бы в знак того, что понимают - без денег не обойтись.- Вот они все и попрятали у себя в палатках.
Саад понимающе кивнул.
- Это не беда,- заметил он вскользь, со страхом думая о скромном бюджете музея.- Главное, точно опишите, где находится пещера. Или давайте лучше встретимся в определенный день в условленном месте, а там видно будет.
Итак, они условились встретиться 22 января 1952 г. До тех пор вряд ли что-нибудь можно было предпринять - зима самое неподходящее время года для археологических раскопок на побережье Мертвого моря. Правда, и январь с его дождями но самый благоприятный месяц, а Мураббаат - один из недоступнейших уголков во всей Палестине. Но если Аллах захочет, дождь будет лить не так сильно, и тогда там можно будет работать. Иншалла68.
И действительно, в тот день, когда приехала группа исследователей - Хардинг с сотрудниками Иорданского департамента древностей и Палестинского музея, патер де Во из Библейской школы с помощниками и начальник вифлеемской полиции в сопровождении нескольких солдат,- с неба не упало ни капли.
Они проделали мучительный путь вдоль вади, который таамире называют Дарайе. Он начинается к востоку от Вифлеема и тянется на юго-восток до Мертвого моря. Это одно из самых глубоких ущелий в Палестине, местами его стены отвесны, как у каньона, а в устье вади достигает добрых двухсот пятидесяти метров глубины. Чтобы преодолеть тропу, имевшую в ширину от силы два с половиной метра (кое-где на ней можно было свернуть себе шею), потребовалось семь часов. А ведь еще нужно было доставить из Вифлеема инструменты, провиант и все необходимое! Нелегкая задача, особенно если возобновятся дожди и сделают дорогу скользкой и опасной.
Учитывая сводку погоды, экспедиция отправилась в путь не 22 января, как было договорено, а на день раньше. Когда она достигла своей цели и ее участники, спешившись с ослов и мулов, стали осматриваться, где бы разбить лагерь, патер в недоумении показал рукой вверх на скалы. Из темных отверстий пещер выбежали бедуины, старые и молодые, женщины и мужчины, и как стая вспугнутых ворон, бросились врассыпную. Без сомнения, это были нелегальные кладоискатели, спешившие воспользоваться последним днем перед прибытием археологов.
- Видите, как хорошо, что я здесь! - воскликнул начальник полиции.- А вы считали мое присутствие излишним! Вперед! Держи их!
Шестерых бедуинов поймали и отвезли в Вифлеем, где по приговору суда они в течение нескольких месяцев были вынуждены пользоваться гостеприимством государства. Что касается остальных, то, когда на следующий день человек тридцать явились к Хардингу, никто не мог доказать, что они были в числе грабителей. Пришлось сделать хорошую мину при плохой игре и нанять их на землекопные работы, тем более что с первого взгляда стало ясно, что рабочих рук потребуется много.
Пещер, как уже говорилось, было четыре, и все довольно большого размера. Три располагались в отвесной стене рядом друг с другом, четвертая находилась на двести пятьдесят метров восточнее.
Первая пещера, семидесяти метров в длину, семи в ширину и семи же в высоту, напоминала скорее туннель; остальные имели в среднем по пятьдесят метров в длину и по пяти в ширину и в высоту. Только одна из пещер, вторая, осталась, по-видимому, недоступной для грабителей. Ее свод обрушился и засыпал вход, так что даже щуплый ребенок не смог бы протиснуться в пещеру. Такие же обвалы произошли и в других пещерах, но, к сожалению, гораздо дальше от входа, поэтому ученым достались лишь жалкие крохи.
Потянулись тяжелые дни. Дождь не только затруднял доставку провианта, так что участникам экспедиции не раз приходилось ложиться спать на голодный желудок,- он размывал склон горы, и валуны с грохотом проносились между палатками. Как-то один из них пробил верх палатки и угодил прямо на постель, хозяин которой только что вышел. С тех пор этот человек спал в соседней пещере.
Рабочие, с удовольствием отрываясь от своего изнурительного труда, и сами кидали в пропасть камни, вынесенные из пещер, и следили за их падением, пока те не успокаивались глубоко внизу. Только тогда таамире возвращались в пещеру, с ног до головы покрытые тонкой бело-желтой пылью. Такая же пыль лежала на фрагментах из кумранских пещер. Здесь, в Мураббаат, она вывела из строя с трудом добытые шахтерские лампы, и это достижение техники вскоре пришлось сложить в палатку, заменявшую склад. С тех пор снова замигали чадные парафиновые свечи, которыми бедуины пользовались и раньше во время своих контрабандных поисков. Хотя все предприятие продолжалось не больше месяца, сопутствовавший ему запах парафина, пота и чеснока еще долго преследовал ученых, а в памяти их сохранялись воспоминания об опасностях, которым они подвергались. Не раз, пока вырубали камень, заграждавший вход в пещеру, остаток свода грозил упасть и погрести под собой все живое; не раз рабочий или ученый с громким криком исчезал в темной щели, неожиданно разверзшейся под его ногами; не раз приходилось волноваться за храбреца, которого на канате спускали в какую-нибудь расселину, чтобы определить ее глубину (часто это был Хассан Авад, старший среди бедуинов группы Хардинга). Но таков уж закон археологии: тот, кто идет по следам прошлого и хочет их разведать, рискует иногда жизнью, а иногда и репутацией ученого. Но не о всяком риске узнают потомки, ибо полученный результат не всегда оправдывает затраченные усилия.
Однако здесь, в Мураббаат, ученых ждала заслуженная награда, хотя и не та, какой можно было ожидать. Несмотря на то что кладоискатели обшарили три пещеры из четырех, в них еще сохранилось множество остатков прежних поселений. Древнейшие из них относились к каменному веку, следовательно, их возраст измерялся примерно шестью тысячами лет. Археологи нашли - в основном во второй пещере - ножи, серпы, наконечники для копий, скребки, утварь и кольцо из полированного красного известняка, костяные шилья и иглы и, что самое удивительное, деревянные предметы: палку, какой бедуины еще сегодня, шесть тысяч лет спустя, погоняют своих ослов, и топорище, причем даже с кожаным ремешком, которым к нему прикреплялся топор. Над этим поселением каменного века люди, жившие позднее, в период бронзы, оставили свои следы: иглы, миски, горшки, вывезенного из Египта скарабея69 и неповрежденную деревянную мотыгу периода средней бронзы, то есть приблизительно пятитысячелетней давности. Период железа был представлен в первой, второй и третьей пещерах. Но, видимо, более всего пещеры были заселены во времена Римской империи (перед первой пещерой находился даже небольшой римский бассейн, к которому вели тщательно вырубленные в скале ступени). Мелкие предметы, относящиеся к этому периоду, насчитывались сотнями: наконечники для стрел, гвозди, деревянные миски, гребни, ложки, стамеска, коса, мастерок, остатки сандалий и не менее двадцати монет, которые позволили отнести находки ко времени второго иудейского восстания 132-135 гг.
По сути дела ото все были мелочи, возможно, представлявшие большой интерес, так как они проливали некоторый свет на историю заселения области в доисторический и исторический периоды, но все-таки совсем не то, чего ждали ученые. Неужели бедуины похитили все письменные памятники?
К счастью, это было не так. Медленно, но верно наполнялась картонная коробка, предназначенная для острака - покрытых буквами глиняных черепков, которые когда-то служили самым дешевым писчим материалом. Среди них встречались памятные заметки, долговые расписки, а то и черепки с одной лишь подписью, большей частью на древнееврейском, несколько на греческом и один даже на латинском языке.
Вторая коробка, отведенная для рукописей на коже и папирусе, к концу исследования второй пещеры наполнилась почти до краев, но, к сожалению, не целыми свитками, а только жалкими остатками их; эта пещера кишела крысами, и они, видимо, считали рукописи идеальным строительным материалом для нор. Временами раскопки превращались в поиски крысиных нор, где, несомненно, должны были быть фрагменты. Иной раз у патера де Во вырывались в высшей степени нехристианские проклятия, а его обычно веселые глаза наполнялись слезами. Грызуны уничтожили огромную часть драгоценного археологического и палеографического материала. Кроме того, дно пещеры покрывал помет птиц и летучих мышей, гнездившихся там в течение двух тысячелетий. Бедуины долгие годы сбывали это естественное удобрение в Бет-Лахм, пока не напали на величайший джоб70 своего племени - торговлю рукописями, поэтому патер де Во, вероятно, был прав, когда в гневе воскликнул:
- Апельсиновые рощи Вифлеема удобрены бесценными древними рукописями, написанными предками нынешних владельцев садов!
То, что сохранилось, представляло собой обрывки брачных договоров, долговых расписок, военных документов и деловых бумаг, в основном относившихся ко II в. н. э., а также несколько довольно хорошо сохранившихся писем на папирусе, написанных на древнееврейском языке. В первом, адресованном "коменданту лагеря" Йешуа бен Галгола, управители Бет-Машко заявляли свои права на корову и уверяли, что пришли бы объясниться лично, "если бы язычники не подступили так близко". Другое, короткое и в середине изгрызанное крысами, было адресовано также Йешуа бен Галгола. Его упрекали в том, что он защищал галилеян, и грозили наложить оковы на его ноги71, если он и впредь будет так поступать. Подпись гласила - Симон Бар-Кохба72.
У ученых на миг захватило дыхание. Симон Бар-Кохба (или Бар-Козба)73 был не кто иной, как Мессия и Сын Звезды, руководитель второго иудейского восстания против римского владычества при императоре Адриане. Фраза из первого письма, в которой говорилось о приближении язычников, безусловно относилась к римлянам, пресловутому десятому легиону, который со времени покорения Иерусалима располагался в святой земле. Его знак Leg XF (Легио Децима Фретензис) стоял на двух из найденных монет. Эта пещера, без сомнения, являлась лагерем, крепостью повстанцев и была захвачена римлянами, потому что некоторые остатки свитков Торы носили явные следы насильственного уничтожения.
После крыс, птиц и бедуинов от библейских текстов сохранилось очень немногое: отрывки из первой, второй и пятой книг Моисея, начало свитка Исайи и четыре текста заповедей из Торы на густо исписанном ремне74 длиною восемнадцать сантиметров.
И все-таки это было не так уж мало. Находки позволяли опровергнуть распространенную точку зрения, будто уже во II в. н. э. древнееврейский стал мертвым языком. Они дали неоспоримые палеографические материалы на древнееврейском языке, написанные к тому же курсивом, который показался счастливым исследователям столь необычным, что они поначалу приняли его за тайнопись.
Но это еще не все. Был найден папирус-палимпсест75. Специалист, польский аббат Милик из Библейской школы, определил, что папирус много старше известных до сих пор древнейших надписей на остраконах из Лахиша. Он датировал папирус VIII в, до н. э. В связи с этим открывались широчайшие перспективы. Если воздух пустыни мог сохранить столь древние рукописи, относившиеся ко времени, от которого не осталось никаких иных письменных памятников, что же еще могли таить в себе пещеры у Мертвого моря?! Правда, содержание палимпсеста узнать не удалось, так как даже с помощью самых совершенных современных методов нельзя было разобрать ничего, кроме приветствия, но что из этого? Другие документы, лежащие в таком месте, которое недоступно крысам, мышам, а, может быть, и бедуинам, могли сохраниться лучше.
- Да, бедуины,- вздохнул Хардинг.- И счастье, и горе, что они есть. Теперь нам нужны деньги, деньги и еще раз деньги, чтобы выкупить у бедуинов все, что они утащили у нас из-под носа. Я думаю, патер, нам еще придется пойти по миру, чтобы вернуть Иордании то, что принадлежит ей от бога и по праву!
Раскопки в Мураббаат еще не были закончены, когда до исследователей донесся тревожный слух о том, что вблизи знаменитой кумранской пещеры найдена еще одна и что бедуины уже там и грабят ее.
Хардинг помчался в Вифлеем, вскочил в свой джип и поехал по направлению к 1-й пещере.
Подъехав к Хирбет-Кумрану, где в ноябре прошлого года он совместно с патером де Во начал археологические изыскания, которые собирался вскоре возобновить, так как они обещали неплохие результаты, он увидел над скалой в двухстах метрах к югу от 1-й пещеры облачко пыли. Значит, там шли раскопки, и, конечно, пиратские, грабительские. Это могло быть делом рук только таамире, тех, кто не был занят в Мураббаат.
Хардинг процедил сквозь зубы проклятие и осторожно развернулся, стараясь остаться незамеченным. Это ему удалось. Грабители знали, что ученые заняты в восемнадцати километрах оттуда, и даже не выставили сторожевого поста. Хардинг помчался обратно в Вифлеем и кинулся к начальнику полиции.
Четверых кладоискателей им удалось задержать, остальные бежали, захватив все, что было в пещере. Хардинг с одним из солдат остался ночевать в пещере. Наутро начальник полиции отправился в Мураббаат за патером де Во. Тот как стоял, так и приехал: в горных ботинках на толстой подошве, в теплых синих, гольфах, очень грязных шортах, в рубашке цвета хаки с короткими рукавами, берете, с неизменной сигаретой в левом углу рта.
Все вместе они обследовали пещеру, но, как и предполагали, почти безрезультатно. Горсть обрывков кожи, не более тридцати штук,- вот и вся добыча.
- Так дело не пойдет,- сказал Хардинг вечером, когда они, потные и смертельно усталые, сидели у костра, на котором разогревались две банки с консервами и кипел котелок с водой для чая.- Нам это обходится слишком дорого. Иордания - государство молодое и бедное, с очень скудным бюджетом. Доброй воли в Аммане хоть отбавляй, это вам известно, патер, но где взять деньги? Не воровать же нам?
Долго еще ученые обсуждали создавшееся положение, взвешивая все "за" и "против". Консервы были съедены, чай выпит. Костер догорел, но никто даже и не заметил этого. Наконец в общих чертах созрел план действий, вернее два плана (тогда как двадцать других, едва появившись на свет, были отвергнуты). Было решено, что Иорданский департамент древностей, музей, Французская и Американская библейские школы привлекут как можно больше специалистов и систематически обследуют весь район между Кумраном и Рас-Фешхой. Одновременно они обратятся ко всему миру и, воззвав к его совести, организуют сбор средств для выкупа похищенных рукописей. Конечно, не следует переоценивать мировую совесть и, впадая в идеализм, ждать слишком многого. Чтобы как можно быстрее собрать деньги, нужно обещать состоятельным жертвователям и богатым учреждениям, что они получат в собственность фрагменты пли целые свитки (разумеется, после их обработки и публикации).
Через неделю, в первой половине марта был обследован весь район Кумрана - приблизительно восьмикилометровая полоса вдоль побережья Мертвого моря.
Результат превзошел самые смелые ожидания: было обнаружено и нанесено на карту двести шестьдесят семь пещер. Двести тридцать из них оказались пустыми. Ничто не указывало на то, что здесь когда-либо бывали люди, за исключением относительно свежих следов, по которым руководители экспедиции смогли заключить, что таамире снова их опередили. В остальных тридцати семи пещерах черепки от старинных горшков и другие культурные остатки свидетельствовали о длительном пребывании людей, начиная с каменного века. Как и в 1-й пещере, которая после новых открытий стала именоваться по своему местоположению 14-й, в двадцати пяти пещерах из тридцати семи были обнаружены черепки, относившиеся к эллинистическому и римскому периодам, и почти во всех двадцати пяти - фрагменты рукописей.
При подведении итогов исследователи увидели, что богато вознаграждены за свой труд, всю тяжесть которого может себе представить только тот, кто сам участвовал в археологических раскопках или обладает богатым воображением. Пещеры были подвергнуты систематическому обследованию. Что это значит? А то, что участникам этой экспедиции приходилось труднее, чем любой другой, так как из-за недостатка времени они работали почти без передышки. Что значит "работать"? Это значит, что, согнувшись в три погибели, ученые, не доверяя ответственного дела землекопам, сами день-деньской при тридцати, сорока и даже пятидесяти градусах жары ворочали в пещерах камни; горсть за горстью они просеивали сквозь пальцы весь песок, всю пыль, пока не добирались до самой скалы, и вдобавок заносили каждую, даже ничтожную, находку в свои описи, точно отмечая место и слой почвы.
Теперь все, даже Хардинг и патер де Во понимали, что цена, которую запрашивали бедуины, за свои находки, по сути дела была справедливой. Но европейские и иорданские ученые выполнили эту работу бесплатно, сэкономив нищему государству колоссальные суммы. Их "добыча" составила более десяти тысяч фрагментов - и величиной с миллиметр, и довольно больших, и задала работу целому поколению ученых, может быть даже не одному. Но это в будущем, а пока речь идет о настоящем.
- Удивительно,- сказал как-то старый французский патер,- 1-я пещера, по-видимому, служила складом, а может быть библиотекой. Но как в этом нищем, заброшенном уголке земли могло оказаться двадцать пять библиотек, даже если допустить, что эта область была когда-то населена гуще, чем теперь,- это мне непонятно. Мы, конечно, не знаем, что успели похитить таамире из всех этих пещер. К сожалению, наверно, немало... И все же мне кажется, что в новых пещерах было значительно меньше рукописей, чем в первой.
Если судить по черепкам, здесь стояли такие же сосуды для хранения рукописей,- воскликнул патер де Во.- Где наш специалист по керамике?
- Я здесь,- отозвался молодой звонкий голос - Форма аналогичная. По моим предварительным подсчетам, во всех вновь открытых пещерах было, вероятно, семьдесят сосудов. Так как сорок находилось в одной пещере (из них двадцать шесть с крышками), то на каждую из остальных пещер приходится один-два сосуда, тогда как в 1-й пещере их было пятьдесят. Не всем вам известно, что найдены параллельные формы нашему до сих пор единственному в своем роде типу сосудов. Я говорю о двух сосудах, найденных при раскопках Депр эль-Медин в Египте в 1905 г., которые 40 лет простояли незамеченными в Египетском музее Турина. В них лежали, и в этом они также сходны с кумранскими находками, греческие и египетские папирусы. Кроме того, туринские экспонаты относятся ко II в. до н. э., точнее сказать, к периоду 171-104 гг. Все это, очевидно, подтверждает пашу прежнюю гипотезу, что сосуды изготовлялись специально для хранения рукописей.
- Следовательно, их откуда-то ввозили? Специалист по керамике покачал головой.
- Едва ли. Глина и обжиг туринских сосудов совершенно иные. Я считаю, что кумранские сосуды местного производства. Что же касается формы, возможно, какой-нибудь член секты, бывавший в Египте, вывез оттуда образец.
- Это не имеет значения,- сказал Хардинг.- Сейчас важнее установить, не использовались ли сосуды, помимо хранения рукописей, и для других целей. Мне кажется, некоторые из них предназначались всего лишь для хранения пищи. Вряд ли мы сможем это выяснить, пока не узнаем больше о хозяевах сосудов, которые, очевидно, жили в этих пещерах, хотя к этому времени пещерные люди древности уже давно вымерли, а новые пещерные люди - анахореты, отшельники нарождающегося христианства, еще не появились.
Громкие нечленораздельные возгласы, донесшиеся с севера, неожиданно прервали Хардинга. Он и его собеседники обернулись. К ним бежал доктор Рид, руководитель маленькой американской группы, и энергичными знаками предлагал следовать за ним. Забыв об усталости и натруженных мускулах, ученые вскочили на ноги.
- Захватите парафин,- крикнул Рид,- и побольше!
Рид привел их к 3-й пещере, зарегистрированной под номером 8. Она была расположена на северо-восточной окраине обследуемой местности и уже принесла экспедиции горькое разочарование. Свод пещеры обрушился непосредственно у входа, так что можно было рассчитывать, что бедуины не сумели сюда проникнуть. В этой пещере были найдены черепки от сорока кувшинов, но свитков в ней не оказалось. Не сохранилось ничего, кроме одного-единственного рукописного фрагмента. Позднее выяснилось, что это был фрагмент от комментария к Исайе. Неужели пещера была разграблена еще в древности? Или обрушившийся свод так изменил микроклимат пещеры, что бесследно исчезли многочисленные кожаные свитки? Или люди, приготовившие в пещере кувшины, чтобы спрятать в них драгоценные свитки, не успели их принести? Сплошные вопросы, на которые не было ответа. Разочарованные, археологи устроили привал. Только доктор Рид остался в пещере. Тогда-то он и сделал находку, которую следует назвать ценной в буквальном смысле этого слова.
Доктор Рид с торжеством показал на маленькую нишу, образованную у входа обрушившимися глыбами. Археологи не спешили их убрать, так как они не мешали входу в пещеру. За ними лежали два сильно окислившихся свитка, приблизительно тридцати сантиметров в длину. Один имел в диаметре 11 сантиметров, другой - 10. Это была медь, свернутая, как кожаный свиток.
- Ради бога, не трогайте,- закричал доктор Рид, когда Хардинг нагнулся, желая поднять один из свитков.- Они насквозь окислились и настолько хрупки, что когда я коснулся краев, чтобы измерить свиток, они сразу рассыпались. Развернуть их, к сожалению, пока тоже невозможно. Посмотрите,- он нажал кнопку карманного фонаря и направил яркий луч света на свитки,- с внутренней стороны они исписаны! Древнееврейскими буквами! Вот видна одна! А вот другая! То же самое на втором свитке. Видите швы? Сначала это был, наверно, один свиток, затем он распался по шву. Лягте на живот, мистер Хардинг, и возьмите лампу. Тогда вы сможете убедиться, что более толстый свиток также состоит из двух медных пластин, склепанных между собой.
- Надеюсь, их удастся развернуть. Может быть, вы, мистер Рид, нашли ключ ко всем тайнам, которые нас здесь окружают? Теперь зальем свитки парафином, чтобы их можно было перенести. Вы сказали, что уже измерили их?
- Да, ширина от двадцати девяти до тридцати сантиметров. В первом свитке - шесть с половиной витков, во втором - только два с четвертью, следовательно, в длину они оба имеют два метра сорок сантиметров. Последняя цифра весьма приблизительна, ибо я измерял свитки, не касаясь их.
- Что же за люди жили в пещерах? - продолжил вечером Хардинг прерванный разговор.- Мы не знаем. Когда они жили? Во II и I вв. до н. э. и в I в. н. э., в этом, по крайней мере, можно быть уверенным. Как они жили? Очевидно, так же примитивно, как пещерные люди и первые христианские отшельники, т. е. сводя свои потребности до минимума. Денег у них не было. Обратите внимание, в отличие от Мураббаат и всех других раскопок, мы не нашли здесь ни одной монеты. Кувшин, миска и, может быть, светильник, потому что, кроме двух с половиной светильников из 1-й пещеры, мы нашли еще несколько осколков, бесспорно оставшихся от светильников,- вот и все достояние обитателя Кумрана.