ДИКИЕ ЛОШАДИ
Стебельку медведь повредил ногу, и с тех пор он с трудом передвигался. Теперь его любимым занятием было сидеть у огня, камнем разбивая обглоданные оленьи кости, и высасывая из них мозг. Не было большего лакомства, чем это: даже птичьи яйца, жареное оленье мясо уступали ему. Однажды утром, собирая ягоды и мед диких пчел. Стебелек случайно заглянул вниз, на текущую Рокитицу, и увидел табун диких лошадей. Полюбовавшись ими, он поспешил через лес на Белую скалу предупредить племя.
Но пока охотники собирались, лошади скрылись за песчаными скалами.
Преследовать их не было никакого смысла.
Единственная надежда — что кони вернутся… Но сможет ли он снова участвовать в охоте? Ах, охота на коней! Юноша вспомнил прошлогоднюю охоту. Тогда у него была здоровая нога и он сам мог бегать, как лошадь. Погрузившись в свои мысли. Стебелек поднял кусок оленьего рога и начал кремнем вырезать на нем черточки. Вот чудо! Получилось что-то похожее на коня.
Охваченный радостью, он резал и резал до тех пор, пока не осталось ни кусочка свободного места. Вот все изумятся, когда увидят, что он умеет делать!
Готовый рисунок он показал женщинам. Они любили украшения, и им очень понравился разрисованный рог.
Солнце стояло уже высоко, когда в становище прибежал запыхавшийся Бельчонок: вблизи становища появился табун лошадей. Бельчонок так волновался и кричал, что Сын Мамонта проснулся. Он заявил, что чувствует себя хорошо и пойдет на охоту вместе со всеми. Напрасно Дярга пыталась его отговорить.
— Что я, женщина — сидеть и следить за огнем? Разве я так слаб? — возмущался Сын Мамонта.
Бельчонок подскочил к вождю и подал ему копье. Вождь свистнул, и тотчас со всех сторон к нему сбежались охотники.
— Вы тоже можете идти! — сказал Сын Мамонта подросткам.
Вождь шел, опираясь на копье, слегка покачиваясь, но не убавляя шага.
На лугу его ждали остальные охотники.
Они приветствовали вождя воинственными криками, указывая в сторону, где пасся большой табун диких лошадей.
Сегодня будет великая охота! У всех от нетерпения горели глаза. Каждому хотелось показать себя. Женщины тоже были здесь. За ними прибежали и подростки.
Кони спокойно паслись, медленно приближаясь к спрятавшимся в укрытии людям.
Охотники пошептались, решив разбиться на несколько групп, и разошлись в разные стороны. Одни остались ждать на тропинке, другие поднялись на плоскогорье, где паслись кони.
Когда табун приблизился, охотники выскочили из укрытия и с гиканьем погнали коней на горный хребет над озером.
Дети и женщины схватили горящие ветки и принялись поджигать сухую траву по всему гребню. Восточный ветер гнал дым в сторону табуна. Бегали и кричали дети.
Сын Мамонта подал сигнал, и со всех сторон, размахивая палками и топорами, охотники кинулись на коней. Испуганные лошади шарахнулись в разные стороны. Охотники гнали их к краю скалы, обрывающейся к озеру. Двое коней в испуге ринулись вниз. Путь остальным преградили вооруженные люди. Вожак табуна, заметив просвет в дыму, устремился по каменистой тропе, еще не охваченной огнем, за ним бросились остальные. Вскоре кони исчезли вдали.
На гребне их хотел остановить Задира, но дикие животные опрокинули охотника вместе с его дубиной, топча копытами распростертое на земле тело. Никого из племени не было рядом. Никто не пришел ему на помощь. Дым скрыл от охотников последние минуты жизни Задиры.
Когда все было окончено, несколько лошадей с переломанными ногами барахтались под скалой.
Охотники ликовали, они прыгали от радости и кричали. Охота была удачной, теперь будет пир!
Племя собралось на берегу озера, под скалой. Укмас пришел последним, неся в руках прекрасную волчью шкуру. Он рассказал, что Задира лежит мертвый на плоскогорье — кони растоптали его. Он, Укмас, повернул лицо умершего Задиры к солнцу и воткнул вокруг его тела ветки.
Все затихли. Охотники смотрели друг на друга в недоумении. Не может быть! Задира мертв! Он ни с кем не мог ужиться, этот дерзкий и насмешливый человек, но теперь его нет, и это кажется невероятным.
— Кони растоптали его!
— Теперь его сожрут волки!
— Кончатся ссоры.
— Он был хорошим охотником!
Так было встречено известие о смерти Задиры. О Задире особенно никто не жалел. У него не было настоящих друзей.
Женщины развели костер и принялись жарить и коптить мясо. Мужчины отдыхали, ели сырую печень и вспоминали утреннюю охоту. Сын Мамонта, забыв об усталости, расхваливал смельчаков.
Все были счастливы. Сегодня никто не думал о том, что будет завтра.
Но пока охотники собирались, лошади скрылись за песчаными скалами.
Преследовать их не было никакого смысла.
Единственная надежда — что кони вернутся… Но сможет ли он снова участвовать в охоте? Ах, охота на коней! Юноша вспомнил прошлогоднюю охоту. Тогда у него была здоровая нога и он сам мог бегать, как лошадь. Погрузившись в свои мысли. Стебелек поднял кусок оленьего рога и начал кремнем вырезать на нем черточки. Вот чудо! Получилось что-то похожее на коня.
Охваченный радостью, он резал и резал до тех пор, пока не осталось ни кусочка свободного места. Вот все изумятся, когда увидят, что он умеет делать!
Готовый рисунок он показал женщинам. Они любили украшения, и им очень понравился разрисованный рог.
Солнце стояло уже высоко, когда в становище прибежал запыхавшийся Бельчонок: вблизи становища появился табун лошадей. Бельчонок так волновался и кричал, что Сын Мамонта проснулся. Он заявил, что чувствует себя хорошо и пойдет на охоту вместе со всеми. Напрасно Дярга пыталась его отговорить.
— Что я, женщина — сидеть и следить за огнем? Разве я так слаб? — возмущался Сын Мамонта.
Бельчонок подскочил к вождю и подал ему копье. Вождь свистнул, и тотчас со всех сторон к нему сбежались охотники.
— Вы тоже можете идти! — сказал Сын Мамонта подросткам.
Вождь шел, опираясь на копье, слегка покачиваясь, но не убавляя шага.
На лугу его ждали остальные охотники.
Они приветствовали вождя воинственными криками, указывая в сторону, где пасся большой табун диких лошадей.
Сегодня будет великая охота! У всех от нетерпения горели глаза. Каждому хотелось показать себя. Женщины тоже были здесь. За ними прибежали и подростки.
Кони спокойно паслись, медленно приближаясь к спрятавшимся в укрытии людям.
Охотники пошептались, решив разбиться на несколько групп, и разошлись в разные стороны. Одни остались ждать на тропинке, другие поднялись на плоскогорье, где паслись кони.
Когда табун приблизился, охотники выскочили из укрытия и с гиканьем погнали коней на горный хребет над озером.
Дети и женщины схватили горящие ветки и принялись поджигать сухую траву по всему гребню. Восточный ветер гнал дым в сторону табуна. Бегали и кричали дети.
Сын Мамонта подал сигнал, и со всех сторон, размахивая палками и топорами, охотники кинулись на коней. Испуганные лошади шарахнулись в разные стороны. Охотники гнали их к краю скалы, обрывающейся к озеру. Двое коней в испуге ринулись вниз. Путь остальным преградили вооруженные люди. Вожак табуна, заметив просвет в дыму, устремился по каменистой тропе, еще не охваченной огнем, за ним бросились остальные. Вскоре кони исчезли вдали.
На гребне их хотел остановить Задира, но дикие животные опрокинули охотника вместе с его дубиной, топча копытами распростертое на земле тело. Никого из племени не было рядом. Никто не пришел ему на помощь. Дым скрыл от охотников последние минуты жизни Задиры.
Когда все было окончено, несколько лошадей с переломанными ногами барахтались под скалой.
Охотники ликовали, они прыгали от радости и кричали. Охота была удачной, теперь будет пир!
Племя собралось на берегу озера, под скалой. Укмас пришел последним, неся в руках прекрасную волчью шкуру. Он рассказал, что Задира лежит мертвый на плоскогорье — кони растоптали его. Он, Укмас, повернул лицо умершего Задиры к солнцу и воткнул вокруг его тела ветки.
Все затихли. Охотники смотрели друг на друга в недоумении. Не может быть! Задира мертв! Он ни с кем не мог ужиться, этот дерзкий и насмешливый человек, но теперь его нет, и это кажется невероятным.
— Кони растоптали его!
— Теперь его сожрут волки!
— Кончатся ссоры.
— Он был хорошим охотником!
Так было встречено известие о смерти Задиры. О Задире особенно никто не жалел. У него не было настоящих друзей.
Женщины развели костер и принялись жарить и коптить мясо. Мужчины отдыхали, ели сырую печень и вспоминали утреннюю охоту. Сын Мамонта, забыв об усталости, расхваливал смельчаков.
Все были счастливы. Сегодня никто не думал о том, что будет завтра.
ОБМЕН
На следующий день после небольшого совета вождь объявил, что племя должно пополнить запасы кремневых камней. Мяса у них достаточно, пришло время позаботиться об оружии, ибо зима не за горами.
Сын Мамонта приказал собрать все, что составляло богатство племени:
шкуры, оленьи рога, клыки мамонтов, и послал четырех охотников обменять их. Посланцы переправились через озеро и пошли на Летненское плато. Мешки они несли на голове и шли через Петршин на юг, туда, где над долиной Далейской реки поднимался голубой дым костров дружественного племени. Однажды они очень выгодно обменяли часть вещей, захваченных для обмена. Так они добрались до Прокопской пещеры, в которой зимой находило приют местное племя.
Перед пещерой на выступе горел огонь. Посланцы племени, приблизившись, издали свой клич, опасаясь, как бы хозяева не выпустили им навстречу острую стрелу. Прокопские охотники вышли из пещеры, приветственными криками встречая друзей из соседнего племени. Пригласили пришельцев к костру, усадили на шкуры. Выражая дружеские чувства, подошли, поклонились, потерлись носами. Охотники разложили свои товары и просили обменять их на кремни.
После того как все церемонии были выполнены, вождь прокопского племени подошел, посмотрел на разложенные предметы, а потом, захватив двух охотников, скрылся с ними в пещере. Пещера была не слишком просторная, но очень длинная. Один охотник шел впереди, освещая путь горящей веткой, зажатой в руке.
Так шли они друг за другом по длинному темному коридору, пока не оказались в хранилище. Каждый охотник взял по нескольку кремневых камней, и все вернулись к костру. Положив перед пришельцами камни, охотники присели к костру. Гости не шевелясь смотрели на огонь. Через некоторое время вождь снова поднялся и, как и в первый раз, исчез с двумя охотниками в пещере. Вернулся он, неся в руках еще несколько камней. И опять положил их перед послами. На этот раз они закивали в знак согласия и, собрав камни, сложили их в мешок. Обмен был закончен. Прокопское племя само выменивало кремневые камни у других кочующих племен. Их приносили с севера, с меловых скал Северного моря или с Балтийского; кремни путешествовали на юг к Дунаю и на Мораву. Чтобы закрепить сделку, послов хорошо угостили, а затем в знак дружбы прокопский вождь подозвал двух девушек, предлагая обменять их на девушек, живущих на Белой скале.
Послы остались довольны и, распрощавшись с гостеприимными хозяевами, увели с собой прокопских девушек. С ними пошли и двое охотников, решивших выбрать себе жен из племени Сына Мамонта.
К вечеру послы были уже на Белой скале. Поселок радовался их благополучному возвращению и удачному обмену; теперь у них будет много острых ножей и скребков для кожи, наконечников и шил. Кремневое оружие бережно хранилось. Ножи смолой закреплялись в костных рукоятках. Иногда рукоятки делали деревянные и пробивали в них отверстия, чтобы нож можно было подвесить к поясу. Пользовались не только кремневыми камнями. С севера приносили хрусталь, халцедон, яшму, сердолик, порфир. Из них тоже можно было изготовить орудия. Однако ни один из этих камней не мог сравниться с кремнем. Из кремня получалось самое лучшее оружие, из него при помощи огненного камня всегда можно было добыть огонь. Несколько дней под скалой у озера пировало племя. Мяса было вдоволь, можно устроить передышку и не охотиться.
Но Сын Мамонта давно мечтал разделаться с семейством пещерных медведей, поселившихся в песчаных скалах над Либни. Они приносили немало огорчений. Однажды медведи растерзали женщину из их племени, а мальчика, который бросился ей на помощь, сильно ранили. Охотники приготовили к охоте несколько новых луков, копий и топоров. Дети с удовольствием учились обращаться с оружием, похваляясь друг перед другом своим бесстрашием. Женщины судачили о том, кому достанется новая медвежья шкура. Сын Мамонта сидел, погрузившись в думы; впереди было опасное дело — схватка с пещерными медведями.
Сын Мамонта приказал собрать все, что составляло богатство племени:
шкуры, оленьи рога, клыки мамонтов, и послал четырех охотников обменять их. Посланцы переправились через озеро и пошли на Летненское плато. Мешки они несли на голове и шли через Петршин на юг, туда, где над долиной Далейской реки поднимался голубой дым костров дружественного племени. Однажды они очень выгодно обменяли часть вещей, захваченных для обмена. Так они добрались до Прокопской пещеры, в которой зимой находило приют местное племя.
Перед пещерой на выступе горел огонь. Посланцы племени, приблизившись, издали свой клич, опасаясь, как бы хозяева не выпустили им навстречу острую стрелу. Прокопские охотники вышли из пещеры, приветственными криками встречая друзей из соседнего племени. Пригласили пришельцев к костру, усадили на шкуры. Выражая дружеские чувства, подошли, поклонились, потерлись носами. Охотники разложили свои товары и просили обменять их на кремни.
После того как все церемонии были выполнены, вождь прокопского племени подошел, посмотрел на разложенные предметы, а потом, захватив двух охотников, скрылся с ними в пещере. Пещера была не слишком просторная, но очень длинная. Один охотник шел впереди, освещая путь горящей веткой, зажатой в руке.
Так шли они друг за другом по длинному темному коридору, пока не оказались в хранилище. Каждый охотник взял по нескольку кремневых камней, и все вернулись к костру. Положив перед пришельцами камни, охотники присели к костру. Гости не шевелясь смотрели на огонь. Через некоторое время вождь снова поднялся и, как и в первый раз, исчез с двумя охотниками в пещере. Вернулся он, неся в руках еще несколько камней. И опять положил их перед послами. На этот раз они закивали в знак согласия и, собрав камни, сложили их в мешок. Обмен был закончен. Прокопское племя само выменивало кремневые камни у других кочующих племен. Их приносили с севера, с меловых скал Северного моря или с Балтийского; кремни путешествовали на юг к Дунаю и на Мораву. Чтобы закрепить сделку, послов хорошо угостили, а затем в знак дружбы прокопский вождь подозвал двух девушек, предлагая обменять их на девушек, живущих на Белой скале.
Послы остались довольны и, распрощавшись с гостеприимными хозяевами, увели с собой прокопских девушек. С ними пошли и двое охотников, решивших выбрать себе жен из племени Сына Мамонта.
К вечеру послы были уже на Белой скале. Поселок радовался их благополучному возвращению и удачному обмену; теперь у них будет много острых ножей и скребков для кожи, наконечников и шил. Кремневое оружие бережно хранилось. Ножи смолой закреплялись в костных рукоятках. Иногда рукоятки делали деревянные и пробивали в них отверстия, чтобы нож можно было подвесить к поясу. Пользовались не только кремневыми камнями. С севера приносили хрусталь, халцедон, яшму, сердолик, порфир. Из них тоже можно было изготовить орудия. Однако ни один из этих камней не мог сравниться с кремнем. Из кремня получалось самое лучшее оружие, из него при помощи огненного камня всегда можно было добыть огонь. Несколько дней под скалой у озера пировало племя. Мяса было вдоволь, можно устроить передышку и не охотиться.
Но Сын Мамонта давно мечтал разделаться с семейством пещерных медведей, поселившихся в песчаных скалах над Либни. Они приносили немало огорчений. Однажды медведи растерзали женщину из их племени, а мальчика, который бросился ей на помощь, сильно ранили. Охотники приготовили к охоте несколько новых луков, копий и топоров. Дети с удовольствием учились обращаться с оружием, похваляясь друг перед другом своим бесстрашием. Женщины судачили о том, кому достанется новая медвежья шкура. Сын Мамонта сидел, погрузившись в думы; впереди было опасное дело — схватка с пещерными медведями.
СЛЕДОПЫТЫ
Все последующие дни после удачной охоты на степных коней прошли весело и беззаботно. Вокруг костра валялись груды обглоданных и разбитых костей. Всем нравилось состояние сытости и хотелось, чтобы эти дни тянулись бесконечно. Проснувшись утром, люди готовили еду, а насытившись, засыпали прямо на траве.
Когда запасы свежего мяса истощились, племя вернулось в становище на Белой скале. Охотники собрались у огня и лениво смотрели на чадящий голубой дым. Слишком обильная еда всех утомила. Только дети не знали отдыха, они играли с лосенком и щенком.
Сначала щенок ворчал и царапался, но скоро привык к детям и через несколько дней уже бегал за ними по пятам и стал непременным участником всех их игр.
Дети умоляли Сына Мамонта оставить им собаку. До сих пор всех пойманных собак рано или поздно убивали. Иногда к приблудному животному привыкали, но, если в племени начинался голод, вождь, долго не размышляя, приказывал убить животное. Теперь в племени царило благополучие, и веселому щенку не грозила смерть. Сын Мамонта отдал собаку детям с условием, что они сами будут заботиться о ней.
Охотники видели, как дети резвились, и у них не было ни малейшего желания сделать из веселого пса жаркое. Гораздо хуже дело обстояло с лосенком. Он доставлял много хлопот и плохо привыкал к людям. Сломанный Зуб любил рассказывать историю этого лосенка. Однажды бродил он в долине Рокитицы и вдруг заметил в болоте лосиху с детенышем. Недолго думая он подскочил к лосенку и схватил его за шею. Тот пустился бежать, волоча за собой повисшего на шее охотника. Это было путешествие не из приятных! Лосенок налетал на деревья, падал вместе с охотником, но Сломанный Зуб так и не выпустил свою жертву. Наверху Волчий Коготь ставил силки на зайцев. Заслышав странный шум, он спустился в долину и увидел, как Сломанный Зуб борется с животным. Волчий Коготь поспешил на помощь своему другу. Вместе они дотащили лосенка до Белой скалы. Так он и прижился в племени.
В полдень тучи заволокли небо, пошел дождь. Собака спряталась от дождя под огромную шкуру, забрались туда и Жучок с Жабкой. А вскоре уже все дети хотели быть вместе с собакой.
Сын Мамонта принес несколько толстых веток, воткнул их в землю и связал вверху. Дети, увидев, что делает вождь, тотчас начали строить такой же шалаш из веток. Потом покрыли его шкурами, и получилась настоящая хижина. Всем очень понравилось новое жилище, в нем было тепло и уютно. А когда вода стала просачиваться внутрь, дети выкопали вокруг канавки, чтобы она стекала.
Вождь, осмотрев сооружение, решил, что такая хижина будет спасать от дождя, а ночью — от холода, и приказал из оставшихся шкур сделать еще три. Охотникам, как обычно, не очень хотелось приниматься за дело, зато женщинам понравилась эта затея, и еще до вечера на Белой скале стояло четыре хижины. Внутри они были выстланы сухой травой. Дярга наломала веток хвои и обложила ими верхушки хижин, чтобы дождь не проникал внутрь. Ночью дождь усилился, и ленивые охотники с удовольствием отдыхали в теплых, сухих жилищах. Со стороны Влаховца послышался вой диких собак. Щенок проснулся, забеспокоился. Копчем взял его к себе под шкуру, и он тотчас уснул.
Прошло несколько дней. Охотники проголодались. Они снова вынуждены были отправиться на поиски пищи. Но все их походы оканчивались неудачей. Вечером у костра решено было дождаться осеннего перехода оленей через Влтаву близ Белой скалы. Если добыча будет такой же, как в прошлом году, племя осядет в этих местах. Иначе до наступления зимы надо будет искать новую стоянку.
В степь за Белой горой отправились разведчики. Они должны были выяснить, есть ли там олени вообще и не заметны ли их приготовления к обычному переходу через Влтаву в Полабские низины. Каждый год весной огромные стада оленей тянулись из Полабья в более прохладные южночешские горы.
Стада обычно шли вокруг Ладви, переплывали Влтаву и спешили через Летненское плато в Белгородскую степь, а потом дальше, в горы, пока где-нибудь снег и ледники не преграждали им путь. Осенью, отъевшись на пастбищах, они возвращались тем же путем обратно. Трудно сказать, почему они облюбовали это место вблизи Белой скалы для перехода через Влтаву. Скорее всего потому, что течение здесь было медленное и здесь легче было переправиться через могучую реку. Но главное, очевидно, заключалось в том, что именно около Белой скалы был удобный подъем на степное плоскогорье.
Два опытных охотника, Сокол и Сломанный Зуб, отправились на разведку. У Сокола был лук, а в кожаном колчане у пояса — стрелы с каменными наконечниками. Сломанный Зуб нес копье с острым, хорошо заточенным наконечником из кремня, похожим на лавровый лист. За поясом у каждого было по каменной дубине.
В первый день им удалось поймать только пугливого сурка. На следующий день они увидели вдали небольшое стадо пасущихся оленей. Но когда они совсем близко подошли к ним, то оказалось, что это вовсе не олени, а просто большие бурые камни. Обманутые в своих ожиданиях, охотники расположились на привал, а отдохнув, решили идти дальше. Край этот был пустынным и безрадостным. Только кривой, приземистый ольшаник возвышался на плоскогорье. Спустившись в неглубокую долину, охотники направились к ручью, чтобы утолить мучившую их жажду. И вдруг увидели убегающее стадо спугнутых оленей. Ничего не понимая, смотрели они вслед удаляющимся животным. Вдруг Сокол ударил себя по голове и начал причитать:
— Сокол — младенец с неотточенными ногтями, он вовсе не охотник, который вызывает на бой тура!
— Сломанный Зуб — слепой крот. Он увидел камни и холмики, поросшие сухой травой, а теперь эти камни и холмики убегают! — вторил ему Сломанный Зуб. — Нас попутала нечистая сила!
К вечеру охотники все-таки настигли стадо оленей. Животные паслись на скалистом склоне.
Сокол и Сломанный Зуб замерли, боясь выдать себя неосторожным движением. Потом пригнулись, припали к земле и поползли. Добравшись до середины склона, они замерли: один из оленей, отделившись от стада, приближался к ним.
Стадо мирно паслось. Вдруг вожак забеспокоился: это ветер принес запах опасности. Он забил копытами и побежал. Олени поспешили за ним. Однако острая стрела, пущенная метким Соколом, настигла одно животное.
Раненый олень продолжал бежать, оставляя за собой кровавый след. Неожиданно из кустов выбежали три волка. С воем погнались они за убегающими животными. Они настигли раненого оленя, окружили его и набросились на бедное животное. Олень бил копытами, помогал себе ветвистыми рогами, но силы были неравны. Когда одному из волков удалось наконец вонзить клыки в длинную шею оленя, его участь была решена. Подбежавшие охотники, тотчас же накинулись на разъяренных волков, чтобы отнять у них добычу. Один волк был убит на месте, остальным удалось убежать.
Добив оленя, Сокол и Сломанный Зуб содрали с него шкуру, срезали рога, потом вырвали клыки у убитого волка и поделили их. Затем они выпотрошили оленя, съели его печень, а потом, найдя подходящее убежище, устроились на ночлег. Волки не будут их беспокоить сегодня ночью — мяса у них вдоволь.
Утром, прихватив с собой шкуру оленя, разведчики пошли дальше. Когда солнце уже клонилось к западу, невдалеке пронеслись легконогие антилопы, но они скрылись так же поспешно, как и появились. Охотники пошли вслед за антилопами и еще до сумерек добрались до ручья, впадавшего в большое озеро. Антилоп там уже не было, зато на скалистом берегу паслось большое стадо оленей. Укрывшись шкурой, Сокол и Сломанный Зуб начали подкрадываться к стаду, надеясь обмануть вожака.
Они уже были шагах в пятидесяти от животных. Те мирно паслись, не чувствуя никакой опасности. Шкура скрывала охотников, вслед за оленями они повторяли их движения. Вороны, трясогузки и скворцы садились на спины животных и выклевывали в густой шерсти личинки оводов. Олени не отгоняли птиц — птицы облегчали их страдания. Олени паслись на лугу, птицы сидели на их спинах.
Сокол уже прикидывал, на какого оленя напасть, как вдруг внезапно сползшая шкура закрыла ему глаза, и он оступился. Сокол, а за ним и Сломанный Зуб полетели с небольшого обрыва.
Стадо разбежалось в разные стороны. Когда охотники пришли в себя, оленей уже след простыл.
Промыв водой ссадины, они присели на берегу, уставившись друг на друга. Наконец Сокол произнес:
— Соколу, кажется, сегодня не везет!
Его приятель подтвердил:
— Сломанный Зуб тоже не может похвастаться удачей.
— Не вернуться ли нам в становище? — предложил Сокол.
Сломанный Зуб согласился.
И они пустились в обратный путь.
Когда запасы свежего мяса истощились, племя вернулось в становище на Белой скале. Охотники собрались у огня и лениво смотрели на чадящий голубой дым. Слишком обильная еда всех утомила. Только дети не знали отдыха, они играли с лосенком и щенком.
Сначала щенок ворчал и царапался, но скоро привык к детям и через несколько дней уже бегал за ними по пятам и стал непременным участником всех их игр.
Дети умоляли Сына Мамонта оставить им собаку. До сих пор всех пойманных собак рано или поздно убивали. Иногда к приблудному животному привыкали, но, если в племени начинался голод, вождь, долго не размышляя, приказывал убить животное. Теперь в племени царило благополучие, и веселому щенку не грозила смерть. Сын Мамонта отдал собаку детям с условием, что они сами будут заботиться о ней.
Охотники видели, как дети резвились, и у них не было ни малейшего желания сделать из веселого пса жаркое. Гораздо хуже дело обстояло с лосенком. Он доставлял много хлопот и плохо привыкал к людям. Сломанный Зуб любил рассказывать историю этого лосенка. Однажды бродил он в долине Рокитицы и вдруг заметил в болоте лосиху с детенышем. Недолго думая он подскочил к лосенку и схватил его за шею. Тот пустился бежать, волоча за собой повисшего на шее охотника. Это было путешествие не из приятных! Лосенок налетал на деревья, падал вместе с охотником, но Сломанный Зуб так и не выпустил свою жертву. Наверху Волчий Коготь ставил силки на зайцев. Заслышав странный шум, он спустился в долину и увидел, как Сломанный Зуб борется с животным. Волчий Коготь поспешил на помощь своему другу. Вместе они дотащили лосенка до Белой скалы. Так он и прижился в племени.
В полдень тучи заволокли небо, пошел дождь. Собака спряталась от дождя под огромную шкуру, забрались туда и Жучок с Жабкой. А вскоре уже все дети хотели быть вместе с собакой.
Сын Мамонта принес несколько толстых веток, воткнул их в землю и связал вверху. Дети, увидев, что делает вождь, тотчас начали строить такой же шалаш из веток. Потом покрыли его шкурами, и получилась настоящая хижина. Всем очень понравилось новое жилище, в нем было тепло и уютно. А когда вода стала просачиваться внутрь, дети выкопали вокруг канавки, чтобы она стекала.
Вождь, осмотрев сооружение, решил, что такая хижина будет спасать от дождя, а ночью — от холода, и приказал из оставшихся шкур сделать еще три. Охотникам, как обычно, не очень хотелось приниматься за дело, зато женщинам понравилась эта затея, и еще до вечера на Белой скале стояло четыре хижины. Внутри они были выстланы сухой травой. Дярга наломала веток хвои и обложила ими верхушки хижин, чтобы дождь не проникал внутрь. Ночью дождь усилился, и ленивые охотники с удовольствием отдыхали в теплых, сухих жилищах. Со стороны Влаховца послышался вой диких собак. Щенок проснулся, забеспокоился. Копчем взял его к себе под шкуру, и он тотчас уснул.
Прошло несколько дней. Охотники проголодались. Они снова вынуждены были отправиться на поиски пищи. Но все их походы оканчивались неудачей. Вечером у костра решено было дождаться осеннего перехода оленей через Влтаву близ Белой скалы. Если добыча будет такой же, как в прошлом году, племя осядет в этих местах. Иначе до наступления зимы надо будет искать новую стоянку.
В степь за Белой горой отправились разведчики. Они должны были выяснить, есть ли там олени вообще и не заметны ли их приготовления к обычному переходу через Влтаву в Полабские низины. Каждый год весной огромные стада оленей тянулись из Полабья в более прохладные южночешские горы.
Стада обычно шли вокруг Ладви, переплывали Влтаву и спешили через Летненское плато в Белгородскую степь, а потом дальше, в горы, пока где-нибудь снег и ледники не преграждали им путь. Осенью, отъевшись на пастбищах, они возвращались тем же путем обратно. Трудно сказать, почему они облюбовали это место вблизи Белой скалы для перехода через Влтаву. Скорее всего потому, что течение здесь было медленное и здесь легче было переправиться через могучую реку. Но главное, очевидно, заключалось в том, что именно около Белой скалы был удобный подъем на степное плоскогорье.
Два опытных охотника, Сокол и Сломанный Зуб, отправились на разведку. У Сокола был лук, а в кожаном колчане у пояса — стрелы с каменными наконечниками. Сломанный Зуб нес копье с острым, хорошо заточенным наконечником из кремня, похожим на лавровый лист. За поясом у каждого было по каменной дубине.
В первый день им удалось поймать только пугливого сурка. На следующий день они увидели вдали небольшое стадо пасущихся оленей. Но когда они совсем близко подошли к ним, то оказалось, что это вовсе не олени, а просто большие бурые камни. Обманутые в своих ожиданиях, охотники расположились на привал, а отдохнув, решили идти дальше. Край этот был пустынным и безрадостным. Только кривой, приземистый ольшаник возвышался на плоскогорье. Спустившись в неглубокую долину, охотники направились к ручью, чтобы утолить мучившую их жажду. И вдруг увидели убегающее стадо спугнутых оленей. Ничего не понимая, смотрели они вслед удаляющимся животным. Вдруг Сокол ударил себя по голове и начал причитать:
— Сокол — младенец с неотточенными ногтями, он вовсе не охотник, который вызывает на бой тура!
— Сломанный Зуб — слепой крот. Он увидел камни и холмики, поросшие сухой травой, а теперь эти камни и холмики убегают! — вторил ему Сломанный Зуб. — Нас попутала нечистая сила!
К вечеру охотники все-таки настигли стадо оленей. Животные паслись на скалистом склоне.
Сокол и Сломанный Зуб замерли, боясь выдать себя неосторожным движением. Потом пригнулись, припали к земле и поползли. Добравшись до середины склона, они замерли: один из оленей, отделившись от стада, приближался к ним.
Стадо мирно паслось. Вдруг вожак забеспокоился: это ветер принес запах опасности. Он забил копытами и побежал. Олени поспешили за ним. Однако острая стрела, пущенная метким Соколом, настигла одно животное.
Раненый олень продолжал бежать, оставляя за собой кровавый след. Неожиданно из кустов выбежали три волка. С воем погнались они за убегающими животными. Они настигли раненого оленя, окружили его и набросились на бедное животное. Олень бил копытами, помогал себе ветвистыми рогами, но силы были неравны. Когда одному из волков удалось наконец вонзить клыки в длинную шею оленя, его участь была решена. Подбежавшие охотники, тотчас же накинулись на разъяренных волков, чтобы отнять у них добычу. Один волк был убит на месте, остальным удалось убежать.
Добив оленя, Сокол и Сломанный Зуб содрали с него шкуру, срезали рога, потом вырвали клыки у убитого волка и поделили их. Затем они выпотрошили оленя, съели его печень, а потом, найдя подходящее убежище, устроились на ночлег. Волки не будут их беспокоить сегодня ночью — мяса у них вдоволь.
Утром, прихватив с собой шкуру оленя, разведчики пошли дальше. Когда солнце уже клонилось к западу, невдалеке пронеслись легконогие антилопы, но они скрылись так же поспешно, как и появились. Охотники пошли вслед за антилопами и еще до сумерек добрались до ручья, впадавшего в большое озеро. Антилоп там уже не было, зато на скалистом берегу паслось большое стадо оленей. Укрывшись шкурой, Сокол и Сломанный Зуб начали подкрадываться к стаду, надеясь обмануть вожака.
Они уже были шагах в пятидесяти от животных. Те мирно паслись, не чувствуя никакой опасности. Шкура скрывала охотников, вслед за оленями они повторяли их движения. Вороны, трясогузки и скворцы садились на спины животных и выклевывали в густой шерсти личинки оводов. Олени не отгоняли птиц — птицы облегчали их страдания. Олени паслись на лугу, птицы сидели на их спинах.
Сокол уже прикидывал, на какого оленя напасть, как вдруг внезапно сползшая шкура закрыла ему глаза, и он оступился. Сокол, а за ним и Сломанный Зуб полетели с небольшого обрыва.
Стадо разбежалось в разные стороны. Когда охотники пришли в себя, оленей уже след простыл.
Промыв водой ссадины, они присели на берегу, уставившись друг на друга. Наконец Сокол произнес:
— Соколу, кажется, сегодня не везет!
Его приятель подтвердил:
— Сломанный Зуб тоже не может похвастаться удачей.
— Не вернуться ли нам в становище? — предложил Сокол.
Сломанный Зуб согласился.
И они пустились в обратный путь.
НЕЗНАКОМЦЫ
А между тем в становище на Белой скале ждали возвращения разведчиков, не сводили глаз с Пражского озера и Белой горы, откуда должны были появиться охотники. Но день проходил за днем, а Сокол и Сломанный Зуб не возвращались. У костра все чаще стали поговаривать, что они вообще не вернутся.
Однажды, когда Кукушка и Жабка сидели у огня, а весь поселок после еды погрузился в сон, они вдруг услышали голоса:
— Эй-эй-уга!
— Что это? — спрашивали проснувшиеся Жабку, вылезая из-под теплых шкур.
— Посмотрите. На острове! Действительно, на острове кто-то размахивал большой веткой.
— Они идут! Они уже здесь!
Жабка и Кукушка подбросили хвороста в огонь, чтобы по дыму, поднявшемуся над костром, охотники поняли, что их заметили. Двое подростков тотчас сбежали вниз, к воде, чтобы на лодке переправить возвратившихся разведчиков. Другой, сильно обмелевший рукав, что за островом, оба охотника перешли вброд.
С Белой скалы было видно, как лодка приблизилась к острову и оба охотника сели в нее. Вскоре без всяких препятствий лодка причалила к берегу под скалой. Сокол и Сломанный Зуб, окруженные подростками, поднялись наверх.
Сын Мамонта уселся на почетное место и принялся расспрашивать охотников о том, что им удалось разведать. Все молча слушали. Сокол и Сломанный Зуб, положив у ног вождя шкуру убитого оленя, начали рассказывать обо всем по порядку.
Сын Мамонта удовлетворенно кивал головой:
— Хорошие новости. Оленей много. Чужих поблизости нет. Дождемся, когда олени пойдут на север.
Несколько дней племя ждало прихода оленей.
Наконец однажды становище огласили громкие крики:
— Олени, олени, олени!
Они плыли от острова через Влтаву. Животные направлялись к долине у Белой скалы. Побросав все, охотники, женщины и дети спустились к реке. Но прибежали они слишком поздно. Олени уже успели переправиться через реку и теперь неслись вверх по ущелью. Племени ничего не оставалось, как вернуться на Белую скалу.
Вождь созвал охотников к костру:
— Оленей много! Они еще придут. На этот раз будем ждать внизу!
Последний раз все спали на Белой скале. Появившееся стадо было первой весточкой. Главная сила придет позже, и тогда охотники покажут, на что они способны.
Утром недалеко от костра кто-то из охотников обнаружил зайца, пронзенного двумя стрелами.
Что бы это могло означать?
Осмотрев стрелы, решили, что они принадлежали чужим. Значит, какой-то чужой охотник ночью положил этого зайца у костра?! Собрались на совет. Как же это могло произойти? Наконец все сошлись на одном: где-то неподалеку находится чужое племя и убитый заяц — это весть от него. И она означает: убирайтесь отсюда, бегите, как зайцы, иначе вас постигнет его участь! Это было печальное известие.
Чужое племя хочет овладеть этой богатой землей. И скорее всего, не остановится перед насилием. Очевидно, придется выдержать бой.
Сын Мамонта долго размышлял и наконец заявил:
— Сокол — сильный, Сломанный Зуб — сильный, Волчий Коготь — сильный, Пайда — сильный, Толстяк — сильный. Кто посмеет выступить против нас? Ведь не сильнее же они мамонта, тура или медведя? А мы не боимся тура, не боимся медведя, не боимся никого!
Сопровождая свои слова воинственными выкриками, Сын Мамонта повел людей вниз к озеру, чтобы на берегу в засаде дождаться прихода оленей. Был уже полдень, когда Копчем, которого оставили на Белой скале для наблюдения, сообщил вниз о приближении оленей. Он видел, как огромное стадо животных подошло к озеру и начало переправляться на остров. Сын Мамонта приказал каждому занять свое место.
Было видно, как олени вышли из зарослей острова и бросились в воду. Одно за другим животные погружались в волны озера. Впереди плыли самки с детенышами, а сзади — самцы. Лес ветвистых рогов поднялся над водой, и казалось, что озеро поросло кустарником, который колышется от порывов ветра.
От берега под скалой отделились две лодки. На каждой — по два охотника. Один управлял лодкой, другой держал в руках гарпун. Лодка с вождем первой подплыла к стаду, и Сын Мамонта бросал гарпун за гарпуном, метя в спину животного, как только оно показывалось из воды. Вожак стада уже достиг берега. Стряхнув воду, он устремился вперед, остальные пустились за ним. Едва олени достигли прибрежных кустов, как охотники выбежали из укрытий и начали метать в них свои острые копья. Олени испуганно шарахались из стороны в сторону, но, потом, пробившись сразу в нескольких местах, бросились вверх по котловине к лугам Влаховца. Однако несколько оленей было убито. Подоспевшие женщины и дети помогали добивать животных, раненых гарпунами и копьями. Но случилось непредвиденное: олени перевернули лодку, которая заплыла слишком далеко. И Сын Мамонта и Волчий Коготь начали тонуть посреди перепуганного стада. Перевернутую лодку уносило течением. Где же вождь? Где смелый Волчий Коготь?
В азарте охоты никто не заметил случившегося. Только Копчем, дежуривший у костра на Белой скале, увидел, как Сын Мамонта исчез среди оленей.
Копчем заволновался. Если олени подомнут охотника, ему не уйти живым.
Мальчик бросился вниз с воплем:
— Сын Мамонта утонул.
Все поспешили к берегу, и Копчем показал место, где перевернулась лодка.
Но в это самое время Сын Мамонта вылезал на берег, повиснув на шее оленя. На отмели Сын Мамонта отпустил оленя и упал на землю. Охотники подбежали к своему вождю и оттащили его за руки в сторону, спасая от копыт животных. Сын Мамонта лежал на животе, давился и выплевывал воду. Потом он поднялся, задыхаясь, и оперся о дерево.
Почти все стадо уже переправилось через озеро, и охота подходила к концу. Последние отбившиеся от стада животные исчезали в зарослях, спеша за своим вожаком.
С радостью волокли охотники к ногам вождя убитых оленей. Вышел из воды и Волчий Коготь, которому удалось благополучно доплыть до берега. В этот день было шумно и радостно в долине под Белой скалой. Давно уже не было такой удачной охоты. Теперь будет много мяса, много рогов и шкур на зиму!
В разгар веселья из-за деревьев показался незнакомый человек. Все удивленно посмотрели на незнакомца с копьем в руках. Его шею украшали шнурки с волчьими и медвежьими клыками. По всему было видно, что охотник не из трусливых.
Сын Мамонта встал. Он еще не совсем оправился, но не хотел показывать свою слабость пришельцу, который молча направился в его сторону. Незнакомец начал что-то говорить, обращаясь к Сыну Мамонта, но тот ничего не понял.
Тогда пришелец повелительным жестом указал, что он требует, чтобы ему была оставлена вся добыча.
Сын Мамонта опирался о дерево, но голова его была гордо поднята, а взгляд пристально изучал дерзкого гостя. Отрицательным покачиванием головы он отвечал на жесты незнакомца.
Тот показывал, что рядом еще много охотников, таких, как он. А несколько взмахов руки означало, что великое множество его соплеменников вскоре будет здесь. Видя, что ему не собираются уступать, незнакомец схватил за рога одного из оленей и попытался его оттащить. Но в тот же миг к нему подскочила Жабка и укусила его за руку. Незнакомец отдернул руку, зло посмотрел на толпу и отбежал. Через некоторое время он вновь появился, на этот раз уже не один. Его сопровождала толпа вооруженных людей. Такого оборота Сын Мамонта не ожидал. Едва завидев приближающегося неприятеля, он понял, что племя пришельцев сильнее их и бой будет неравным. Оставалось одно — уступить.
Женщины и дети бежали впереди. Сын Мамонта с несколькими охотниками прикрывали отступление.
Чужаки с громким криком высыпали на берег озера, усеянный тушами убитых оленей. Люди прыгали и кричали, а потом, опомнившись, пустились вслед за убегавшим племенем. Ради спокойствия их следует отогнать как можно дальше!
Неприятель нагонял беглецов. Люди очень устали во время охоты, и если бы каждая тропинка не была им хорошо знакома, кто знает, удалось ли бы им уйти от преследователей. Когда задыхающиеся охотники достигли наконец высоких скалистых гор, женщины наотрез отказались туда идти: ведь это был край пещерных медведей. Но вождь настаивал, доказывая, что это единственный путь к спасению. И все начали взбираться в гору. Охотники карабкались по скалам. Но, только миновав медвежьи пещеры, беглецы вздохнули с облегчением. Счастье, что медведи в эту пору спят! Копчем и Бельчонок лезли по отвесной скале. Уже несколько раз они сползали вниз, едва успев ухватиться за камни, которые с шумом вырывались у них из-под ног и катились вниз.
Однажды, когда Кукушка и Жабка сидели у огня, а весь поселок после еды погрузился в сон, они вдруг услышали голоса:
— Эй-эй-уга!
— Что это? — спрашивали проснувшиеся Жабку, вылезая из-под теплых шкур.
— Посмотрите. На острове! Действительно, на острове кто-то размахивал большой веткой.
— Они идут! Они уже здесь!
Жабка и Кукушка подбросили хвороста в огонь, чтобы по дыму, поднявшемуся над костром, охотники поняли, что их заметили. Двое подростков тотчас сбежали вниз, к воде, чтобы на лодке переправить возвратившихся разведчиков. Другой, сильно обмелевший рукав, что за островом, оба охотника перешли вброд.
С Белой скалы было видно, как лодка приблизилась к острову и оба охотника сели в нее. Вскоре без всяких препятствий лодка причалила к берегу под скалой. Сокол и Сломанный Зуб, окруженные подростками, поднялись наверх.
Сын Мамонта уселся на почетное место и принялся расспрашивать охотников о том, что им удалось разведать. Все молча слушали. Сокол и Сломанный Зуб, положив у ног вождя шкуру убитого оленя, начали рассказывать обо всем по порядку.
Сын Мамонта удовлетворенно кивал головой:
— Хорошие новости. Оленей много. Чужих поблизости нет. Дождемся, когда олени пойдут на север.
Несколько дней племя ждало прихода оленей.
Наконец однажды становище огласили громкие крики:
— Олени, олени, олени!
Они плыли от острова через Влтаву. Животные направлялись к долине у Белой скалы. Побросав все, охотники, женщины и дети спустились к реке. Но прибежали они слишком поздно. Олени уже успели переправиться через реку и теперь неслись вверх по ущелью. Племени ничего не оставалось, как вернуться на Белую скалу.
Вождь созвал охотников к костру:
— Оленей много! Они еще придут. На этот раз будем ждать внизу!
Последний раз все спали на Белой скале. Появившееся стадо было первой весточкой. Главная сила придет позже, и тогда охотники покажут, на что они способны.
Утром недалеко от костра кто-то из охотников обнаружил зайца, пронзенного двумя стрелами.
Что бы это могло означать?
Осмотрев стрелы, решили, что они принадлежали чужим. Значит, какой-то чужой охотник ночью положил этого зайца у костра?! Собрались на совет. Как же это могло произойти? Наконец все сошлись на одном: где-то неподалеку находится чужое племя и убитый заяц — это весть от него. И она означает: убирайтесь отсюда, бегите, как зайцы, иначе вас постигнет его участь! Это было печальное известие.
Чужое племя хочет овладеть этой богатой землей. И скорее всего, не остановится перед насилием. Очевидно, придется выдержать бой.
Сын Мамонта долго размышлял и наконец заявил:
— Сокол — сильный, Сломанный Зуб — сильный, Волчий Коготь — сильный, Пайда — сильный, Толстяк — сильный. Кто посмеет выступить против нас? Ведь не сильнее же они мамонта, тура или медведя? А мы не боимся тура, не боимся медведя, не боимся никого!
Сопровождая свои слова воинственными выкриками, Сын Мамонта повел людей вниз к озеру, чтобы на берегу в засаде дождаться прихода оленей. Был уже полдень, когда Копчем, которого оставили на Белой скале для наблюдения, сообщил вниз о приближении оленей. Он видел, как огромное стадо животных подошло к озеру и начало переправляться на остров. Сын Мамонта приказал каждому занять свое место.
Было видно, как олени вышли из зарослей острова и бросились в воду. Одно за другим животные погружались в волны озера. Впереди плыли самки с детенышами, а сзади — самцы. Лес ветвистых рогов поднялся над водой, и казалось, что озеро поросло кустарником, который колышется от порывов ветра.
От берега под скалой отделились две лодки. На каждой — по два охотника. Один управлял лодкой, другой держал в руках гарпун. Лодка с вождем первой подплыла к стаду, и Сын Мамонта бросал гарпун за гарпуном, метя в спину животного, как только оно показывалось из воды. Вожак стада уже достиг берега. Стряхнув воду, он устремился вперед, остальные пустились за ним. Едва олени достигли прибрежных кустов, как охотники выбежали из укрытий и начали метать в них свои острые копья. Олени испуганно шарахались из стороны в сторону, но, потом, пробившись сразу в нескольких местах, бросились вверх по котловине к лугам Влаховца. Однако несколько оленей было убито. Подоспевшие женщины и дети помогали добивать животных, раненых гарпунами и копьями. Но случилось непредвиденное: олени перевернули лодку, которая заплыла слишком далеко. И Сын Мамонта и Волчий Коготь начали тонуть посреди перепуганного стада. Перевернутую лодку уносило течением. Где же вождь? Где смелый Волчий Коготь?
В азарте охоты никто не заметил случившегося. Только Копчем, дежуривший у костра на Белой скале, увидел, как Сын Мамонта исчез среди оленей.
Копчем заволновался. Если олени подомнут охотника, ему не уйти живым.
Мальчик бросился вниз с воплем:
— Сын Мамонта утонул.
Все поспешили к берегу, и Копчем показал место, где перевернулась лодка.
Но в это самое время Сын Мамонта вылезал на берег, повиснув на шее оленя. На отмели Сын Мамонта отпустил оленя и упал на землю. Охотники подбежали к своему вождю и оттащили его за руки в сторону, спасая от копыт животных. Сын Мамонта лежал на животе, давился и выплевывал воду. Потом он поднялся, задыхаясь, и оперся о дерево.
Почти все стадо уже переправилось через озеро, и охота подходила к концу. Последние отбившиеся от стада животные исчезали в зарослях, спеша за своим вожаком.
С радостью волокли охотники к ногам вождя убитых оленей. Вышел из воды и Волчий Коготь, которому удалось благополучно доплыть до берега. В этот день было шумно и радостно в долине под Белой скалой. Давно уже не было такой удачной охоты. Теперь будет много мяса, много рогов и шкур на зиму!
В разгар веселья из-за деревьев показался незнакомый человек. Все удивленно посмотрели на незнакомца с копьем в руках. Его шею украшали шнурки с волчьими и медвежьими клыками. По всему было видно, что охотник не из трусливых.
Сын Мамонта встал. Он еще не совсем оправился, но не хотел показывать свою слабость пришельцу, который молча направился в его сторону. Незнакомец начал что-то говорить, обращаясь к Сыну Мамонта, но тот ничего не понял.
Тогда пришелец повелительным жестом указал, что он требует, чтобы ему была оставлена вся добыча.
Сын Мамонта опирался о дерево, но голова его была гордо поднята, а взгляд пристально изучал дерзкого гостя. Отрицательным покачиванием головы он отвечал на жесты незнакомца.
Тот показывал, что рядом еще много охотников, таких, как он. А несколько взмахов руки означало, что великое множество его соплеменников вскоре будет здесь. Видя, что ему не собираются уступать, незнакомец схватил за рога одного из оленей и попытался его оттащить. Но в тот же миг к нему подскочила Жабка и укусила его за руку. Незнакомец отдернул руку, зло посмотрел на толпу и отбежал. Через некоторое время он вновь появился, на этот раз уже не один. Его сопровождала толпа вооруженных людей. Такого оборота Сын Мамонта не ожидал. Едва завидев приближающегося неприятеля, он понял, что племя пришельцев сильнее их и бой будет неравным. Оставалось одно — уступить.
Женщины и дети бежали впереди. Сын Мамонта с несколькими охотниками прикрывали отступление.
Чужаки с громким криком высыпали на берег озера, усеянный тушами убитых оленей. Люди прыгали и кричали, а потом, опомнившись, пустились вслед за убегавшим племенем. Ради спокойствия их следует отогнать как можно дальше!
Неприятель нагонял беглецов. Люди очень устали во время охоты, и если бы каждая тропинка не была им хорошо знакома, кто знает, удалось ли бы им уйти от преследователей. Когда задыхающиеся охотники достигли наконец высоких скалистых гор, женщины наотрез отказались туда идти: ведь это был край пещерных медведей. Но вождь настаивал, доказывая, что это единственный путь к спасению. И все начали взбираться в гору. Охотники карабкались по скалам. Но, только миновав медвежьи пещеры, беглецы вздохнули с облегчением. Счастье, что медведи в эту пору спят! Копчем и Бельчонок лезли по отвесной скале. Уже несколько раз они сползали вниз, едва успев ухватиться за камни, которые с шумом вырывались у них из-под ног и катились вниз.