Наблюдая за ними, Сын Мамонта внезапно что-то придумал и закричал:
— Бросайте камни! Много камней!
Грохот осыпающихся камней покрыл его голос. Копчем быстро сообразил, чего от него хочет вождь, и с большим удовольствием стал сталкивать вниз огромные камни. Скоро целый поток их устремился по склонам в ущелье, подняв невообразимый грохот.
Камни ложились прямо у входа в медвежью пещеру, и в тот самый момент, когда преследователи очутились у скал и собирались лезть наверх, из отверстия показалась голова хозяина скал — пещерного медведя. Люди застыли от ужаса, а медведь, раздраженный тем, что ему помешали, с ревом вылез из логова. За ним показался второй, еще больших размеров. Потом появился третий. Охваченные яростью, хищники набросились на испуганных охотников чужого племени, и в тесном ущелье закипел страшный бой. Несколько убитых уже лежало на земле, тяжелораненые отползали в укрытия. Остальные, потеряв голову от ужаса, пустились бежать. Но не так-то легко было уйти от чудовищ, преследующих свои жертвы с бешеным упрямством. Беглецы попрятались в гротах, не рискуя в этот день покинуть свои укрытия, и переночевали в скалах.
Рано утром разведчики донесли, что в медвежьем ущелье лежат несколько трупов, но всюду уже спокойно.
Сын Мамонта, решив, что противник больше не рискнет появиться в этом опасном месте, повел свое племя обратно к Белой скале. Стоянку они нашли нетронутой.
Щенок, забытый в становище, встретил вернувшихся жалобным воем. Он был очень голоден. Жабка вытащила его из ямы, и он вместе со всеми побежал на берег, где лежали олени. Девушки принесли с Белой скалы горящее дерево и разожгли огромный костер.
Женщины укладывали в пепел целые туши, чтобы накормить проголодавшихся мужчин.
Из осторожности Сын Мамонта выставил стражей, которые должны были сообщить о появлении неприятеля, если тот вдруг снова попытается напасть на них. Однако покой никем не был нарушен, и племя готовилось к пиру. Щенок резвился вместе со всеми.
Едва охотники принялись за еду, как прибежали стражи:
— Неприятель!
Поднялась паника. Женщины хотели бежать, но Сын Мамонта приказал страже взять по куску поджаренного мяса и отнести навстречу врагу. Проголодавшиеся вражеские охотники, которых распугали пещерные медведи, вышли из своих укрытий. После некоторого колебания они решили воспользоваться присланными дарами и принялись за еду. Потом медленно стали приближаться к костру.
Сын Мамонта приказал разложить невдалеке новый костер и подтащить туда еще двух оленей.
Незнакомцы некоторое время стояли в нерешительности, а потом подошли и уселись вокруг костра.
Гости, видя, что их никто не прогоняет, разделали оленей и стали жарить мясо на костре.
Теперь оба племени, еще недавние враги, мирно пировали на берегу Пражского озера.
Огромный костер пылал день и ночь, а запасы мяса все не иссякали. Охотники разделили с пришельцами свою добычу, и теперь оба племени были довольны друг другом.
Проснувшись однажды утром, вождь обнаружил, что чужое племя исчезло. Никто не знал, когда оно снялось и куда направилось. Племя Сына Мамонта осталось под Белой скалой.
На этот раз им удалось остаться на месте, но что будет дальше? Охотники не заботились о будущем. Перед ними лежат груды мяса, они испытывают блаженство и умиротворение, не думая о том, что ждет их завтра.
ГОЛОД
ИЗОБРЕТЕНИЕ ОГНЯ
— Бросайте камни! Много камней!
Грохот осыпающихся камней покрыл его голос. Копчем быстро сообразил, чего от него хочет вождь, и с большим удовольствием стал сталкивать вниз огромные камни. Скоро целый поток их устремился по склонам в ущелье, подняв невообразимый грохот.
Камни ложились прямо у входа в медвежью пещеру, и в тот самый момент, когда преследователи очутились у скал и собирались лезть наверх, из отверстия показалась голова хозяина скал — пещерного медведя. Люди застыли от ужаса, а медведь, раздраженный тем, что ему помешали, с ревом вылез из логова. За ним показался второй, еще больших размеров. Потом появился третий. Охваченные яростью, хищники набросились на испуганных охотников чужого племени, и в тесном ущелье закипел страшный бой. Несколько убитых уже лежало на земле, тяжелораненые отползали в укрытия. Остальные, потеряв голову от ужаса, пустились бежать. Но не так-то легко было уйти от чудовищ, преследующих свои жертвы с бешеным упрямством. Беглецы попрятались в гротах, не рискуя в этот день покинуть свои укрытия, и переночевали в скалах.
Рано утром разведчики донесли, что в медвежьем ущелье лежат несколько трупов, но всюду уже спокойно.
Сын Мамонта, решив, что противник больше не рискнет появиться в этом опасном месте, повел свое племя обратно к Белой скале. Стоянку они нашли нетронутой.
Щенок, забытый в становище, встретил вернувшихся жалобным воем. Он был очень голоден. Жабка вытащила его из ямы, и он вместе со всеми побежал на берег, где лежали олени. Девушки принесли с Белой скалы горящее дерево и разожгли огромный костер.
Женщины укладывали в пепел целые туши, чтобы накормить проголодавшихся мужчин.
Из осторожности Сын Мамонта выставил стражей, которые должны были сообщить о появлении неприятеля, если тот вдруг снова попытается напасть на них. Однако покой никем не был нарушен, и племя готовилось к пиру. Щенок резвился вместе со всеми.
Едва охотники принялись за еду, как прибежали стражи:
— Неприятель!
Поднялась паника. Женщины хотели бежать, но Сын Мамонта приказал страже взять по куску поджаренного мяса и отнести навстречу врагу. Проголодавшиеся вражеские охотники, которых распугали пещерные медведи, вышли из своих укрытий. После некоторого колебания они решили воспользоваться присланными дарами и принялись за еду. Потом медленно стали приближаться к костру.
Сын Мамонта приказал разложить невдалеке новый костер и подтащить туда еще двух оленей.
Незнакомцы некоторое время стояли в нерешительности, а потом подошли и уселись вокруг костра.
Гости, видя, что их никто не прогоняет, разделали оленей и стали жарить мясо на костре.
Теперь оба племени, еще недавние враги, мирно пировали на берегу Пражского озера.
Огромный костер пылал день и ночь, а запасы мяса все не иссякали. Охотники разделили с пришельцами свою добычу, и теперь оба племени были довольны друг другом.
Проснувшись однажды утром, вождь обнаружил, что чужое племя исчезло. Никто не знал, когда оно снялось и куда направилось. Племя Сына Мамонта осталось под Белой скалой.
На этот раз им удалось остаться на месте, но что будет дальше? Охотники не заботились о будущем. Перед ними лежат груды мяса, они испытывают блаженство и умиротворение, не думая о том, что ждет их завтра.
ГОЛОД
Охотничье племя зимовало на Белой скале. Оно пыталось найти себе новые места для охоты в устье Влтавы и Лабы, но было вытеснено оттуда сильным полабским племенем.
Зима в том году стояла лютая, и племени на Белой скале приходилось очень туго. Звери покинули здешние края, и голодные охотники часто возвращались в становище с пустыми руками. Дети начали болеть, да и взрослым было не легче. Всем пришлось подтянуть животы и вместо вкусного мяса жевать старые кожи, кору деревьев и даже глину. Веселый щенок, любимец детей, давно был съеден.
У охотников уже не было сил сражаться и преследовать зверей. Люди бродили вокруг становища, как приведения. Иногда, когда очень везло, им удавалось подстрелить ворону или снежную куропатку. Охотник, который утром пробил во льду озера прорубь, чтобы наловить рыбы, был найден днем замерзшим.
— Холод, холод! — повторяли люди, кутаясь в шкуры.
Печаль царила на Белой скале, и напрасно Сын Мамонта искал первых весточек весны.
Люди вырыли в снегу пять нор и выстлали их шкурами. Они грелись друг о друга, предчувствуя неминуемую смерть.
В один из дней Сын Мамонта вылез из снежной норы, оглядел бескрайнюю белую равнину и позвал Копчема.
Сегодня вождь решил сам попытать счастья и добыть что-нибудь для людей. Копчем подал вождю копье и схватился за свое.
Сын Мамонта улыбнулся:
— Хочешь пойти на охоту? Идем!
Копчем радостно подскочил и замахал копьем. Он пойдет с вождем.
Сын Мамонта и Копчем направились вдоль леса на Либенский хребет. Вождь шел впереди. Копчем бежал следом. Снег искрился в солнечных лучах, так что глазам было больно. Тяжелые, занесенные снегом деревья склоняли свои ветки до самой земли.
Добравшись до скалы, путники устроили привал. Повезет ли им сегодня?
До сих пор они не обнаружили следов животных. Поверху охотники добрели до самого хребта. На юге простиралась широкая Либенская долина, холмы ее были покрыты лесом. На севере тянулось каменистое плоскогорье, — нигде никаких признаков жизни. Сын Мамонта заметил лишь следы зайца и куропатки, которые здесь побывали. Копчем что-то проворчал.
— Ты устал? — спросил охотник мальчика.
— Я голоден, — ответил тот, с трудом вытаскивая ноги из глубокого снега.
Сын Мамонта вздохнул.
Подул резкий ветер.
Тяжелая туча затянула горизонт. Начиналась метель. Сын Мамонта и Копчем поспешили укрыться в кустах. Копчем потянул в рот горсть сыпучего снега. У него пересохло в горле и в глазах потемнело. Он так устал!.. И был так голоден!
Ветер свистел в лесу, шумел в кустарнике. Деревья раскачивались, клубами летел снег.
Но что это? Какой-то новый шум прорывается сквозь шум метели. Охотники вскочили. Черное чудовище двигалось прямо на них. Вождь, позабыв о буране и опасности, поднялся ему навстречу. Сегодня он готов вступить в схватку с любым зверем, даже со львом или с мамонтом. Но прежде чем Сын Мамонта успел приготовиться, огромный носорог оказался рядом.
Копчем закричал, но вождь со всей силой вонзил копье в спину огромного зверя. Бегущий носорог отбросил смельчака в сторону и, не в силах сдержать бег, повалился с крутого обрыва. Копье дрожало в спине носорога, раненое животное барахталось в сугробе, тщетно пытаясь выбраться из него.
Сын Мамонта лежал неподвижно, подняться он не мог. Копчем не знал, что делать. Метель усиливалась. Повалил густой снег, и скоро уже в двух шагах ничего не было видно.
Буран стих так же внезапно, как и начался. Издалека снова донесся шум. По равнине приближалась туча, ее подгонял вихрь. Огромное стадо оленей бежало, объятое смертельным страхом. Внезапная буря спугнула животных, и они неслись теперь как бешеные к обрыву. Они не видели опасности, страх гнал их вперед, остановить их не могла уже никакая сила. Задние ряды напирали на передние, и олени летели с обрыва прямо в снежные наносы. Некоторым животным удалось выбраться к реке, но большая часть оленей увязла в снегу и низверглась вниз со снежной лавиной. Стадо пронеслось мимо Копчема и исчезло в белой пыли. Копчем так растерялся, что ему и в голову не пришло метнуть копье в несущихся оленей. Он так устал и так проголодался, что мог лишь свернуться клубком и прилечь рядом со своим вождем.
Он вспомнил, как два дня назад нашел в тихой заводи рыбку, замерзшую во льду, и как потом в норе лед растаял и ему показалось, что рыбка ожила. Все дети сбежались посмотреть на чудо! Эта рыбка, продетая на палку и поджаренная на огне, стала его последней едой.
Метель утихла, и сквозь тучи пробивалось замерзшее солнце. Бурана как не бывало. Наконец Сын Мамонта пришел в себя и стал есть снег. Копчем обрадовался, увидев, что Сын Мамонта жив, и мальчику сразу же расхотелось спать. Теперь он может пойти посмотреть, куда же девался носорог. Снег проваливался под его ногами, но Копчем все же сделал несколько шагов к краю склона. Внезапно нависший снег обвалился под ним, и Копчем с криком съехал вниз, в сугроб, точно также, как раньше раненый носорог, а потом и олени.
Мальчик провалился в сугроб и сначала ничего не мог разобрать. Но вдруг он почувствовал — что-то живое барахтается рядом. Он протянул руку и наткнулся на рога оленя.
Гей-э, да тут целый олень!
Мальчик проткнул каменным наконечником шею оленя и напился теплой крови. Он передохнул и окликнул Сына Мамонта. Но тот не отозвался. Тогда Копчем полез вверх по склону, нащупывая кусты и выступы, за которые можно было ухватиться.
Он чувствовал прилив сил, а радость находки его подхлестывала. Наконец он очутился наверху. Сын Мамонта смотрел на него широко открытыми глазами. Он сразу понял, что Копчем что-то нашел. Да об этом и нетрудно было догадаться: ведь мальчик весь, с ног до головы, был перемазан кровью.
— Там, внизу, — олень! — крикнул Копчем.
Сын Мамонта оживился, встал и, с трудом передвигая ноги, направился к обрыву, с которого Копчем недавно съехал вниз. Тот показал, как он это сделал, и вождь последовал за ним.
— Вот так удача! И кровь еще теплая!
Силы прибывали с каждым глотком. Потом Сын Мамонта откопал в снегу почти половину оленя. Это было крупное животное.
— Копчем, достань большую ветку! Положим оленя.
Взвалив оленя на ветку, они потащили ее.
Наверх тянуть было трудно, пришлось идти в обход. На склоне Либуше им повстречался один из охотников. Он был послан им навстречу.
— Гола-гей!
Сломанный Зуб был страшно рад, найдя их после бури, да еще с такой добычей.
Из нор на Белой скале выползали обитатели. Сегодня будет пир. Конец голоду и страданиям!
На следующий день Сын Мамонта и еще несколько охотников пошли проверить, нет ли в сугробах еще оленей. Их ждала удача. Замерзшие туши они переправили в становище, опасаясь, как бы волки и гиены не разделили с ними добычу.
В снегу нашли они и мохнатого носорога, в шее у него торчало сломанное копье.
Снежная буря погубила множество зверей и спасла голодающее племя.
Теперь они дождутся весны.
Зима в том году стояла лютая, и племени на Белой скале приходилось очень туго. Звери покинули здешние края, и голодные охотники часто возвращались в становище с пустыми руками. Дети начали болеть, да и взрослым было не легче. Всем пришлось подтянуть животы и вместо вкусного мяса жевать старые кожи, кору деревьев и даже глину. Веселый щенок, любимец детей, давно был съеден.
У охотников уже не было сил сражаться и преследовать зверей. Люди бродили вокруг становища, как приведения. Иногда, когда очень везло, им удавалось подстрелить ворону или снежную куропатку. Охотник, который утром пробил во льду озера прорубь, чтобы наловить рыбы, был найден днем замерзшим.
— Холод, холод! — повторяли люди, кутаясь в шкуры.
Печаль царила на Белой скале, и напрасно Сын Мамонта искал первых весточек весны.
Люди вырыли в снегу пять нор и выстлали их шкурами. Они грелись друг о друга, предчувствуя неминуемую смерть.
В один из дней Сын Мамонта вылез из снежной норы, оглядел бескрайнюю белую равнину и позвал Копчема.
Сегодня вождь решил сам попытать счастья и добыть что-нибудь для людей. Копчем подал вождю копье и схватился за свое.
Сын Мамонта улыбнулся:
— Хочешь пойти на охоту? Идем!
Копчем радостно подскочил и замахал копьем. Он пойдет с вождем.
Сын Мамонта и Копчем направились вдоль леса на Либенский хребет. Вождь шел впереди. Копчем бежал следом. Снег искрился в солнечных лучах, так что глазам было больно. Тяжелые, занесенные снегом деревья склоняли свои ветки до самой земли.
Добравшись до скалы, путники устроили привал. Повезет ли им сегодня?
До сих пор они не обнаружили следов животных. Поверху охотники добрели до самого хребта. На юге простиралась широкая Либенская долина, холмы ее были покрыты лесом. На севере тянулось каменистое плоскогорье, — нигде никаких признаков жизни. Сын Мамонта заметил лишь следы зайца и куропатки, которые здесь побывали. Копчем что-то проворчал.
— Ты устал? — спросил охотник мальчика.
— Я голоден, — ответил тот, с трудом вытаскивая ноги из глубокого снега.
Сын Мамонта вздохнул.
Подул резкий ветер.
Тяжелая туча затянула горизонт. Начиналась метель. Сын Мамонта и Копчем поспешили укрыться в кустах. Копчем потянул в рот горсть сыпучего снега. У него пересохло в горле и в глазах потемнело. Он так устал!.. И был так голоден!
Ветер свистел в лесу, шумел в кустарнике. Деревья раскачивались, клубами летел снег.
Но что это? Какой-то новый шум прорывается сквозь шум метели. Охотники вскочили. Черное чудовище двигалось прямо на них. Вождь, позабыв о буране и опасности, поднялся ему навстречу. Сегодня он готов вступить в схватку с любым зверем, даже со львом или с мамонтом. Но прежде чем Сын Мамонта успел приготовиться, огромный носорог оказался рядом.
Копчем закричал, но вождь со всей силой вонзил копье в спину огромного зверя. Бегущий носорог отбросил смельчака в сторону и, не в силах сдержать бег, повалился с крутого обрыва. Копье дрожало в спине носорога, раненое животное барахталось в сугробе, тщетно пытаясь выбраться из него.
Сын Мамонта лежал неподвижно, подняться он не мог. Копчем не знал, что делать. Метель усиливалась. Повалил густой снег, и скоро уже в двух шагах ничего не было видно.
Буран стих так же внезапно, как и начался. Издалека снова донесся шум. По равнине приближалась туча, ее подгонял вихрь. Огромное стадо оленей бежало, объятое смертельным страхом. Внезапная буря спугнула животных, и они неслись теперь как бешеные к обрыву. Они не видели опасности, страх гнал их вперед, остановить их не могла уже никакая сила. Задние ряды напирали на передние, и олени летели с обрыва прямо в снежные наносы. Некоторым животным удалось выбраться к реке, но большая часть оленей увязла в снегу и низверглась вниз со снежной лавиной. Стадо пронеслось мимо Копчема и исчезло в белой пыли. Копчем так растерялся, что ему и в голову не пришло метнуть копье в несущихся оленей. Он так устал и так проголодался, что мог лишь свернуться клубком и прилечь рядом со своим вождем.
Он вспомнил, как два дня назад нашел в тихой заводи рыбку, замерзшую во льду, и как потом в норе лед растаял и ему показалось, что рыбка ожила. Все дети сбежались посмотреть на чудо! Эта рыбка, продетая на палку и поджаренная на огне, стала его последней едой.
Метель утихла, и сквозь тучи пробивалось замерзшее солнце. Бурана как не бывало. Наконец Сын Мамонта пришел в себя и стал есть снег. Копчем обрадовался, увидев, что Сын Мамонта жив, и мальчику сразу же расхотелось спать. Теперь он может пойти посмотреть, куда же девался носорог. Снег проваливался под его ногами, но Копчем все же сделал несколько шагов к краю склона. Внезапно нависший снег обвалился под ним, и Копчем с криком съехал вниз, в сугроб, точно также, как раньше раненый носорог, а потом и олени.
Мальчик провалился в сугроб и сначала ничего не мог разобрать. Но вдруг он почувствовал — что-то живое барахтается рядом. Он протянул руку и наткнулся на рога оленя.
Гей-э, да тут целый олень!
Мальчик проткнул каменным наконечником шею оленя и напился теплой крови. Он передохнул и окликнул Сына Мамонта. Но тот не отозвался. Тогда Копчем полез вверх по склону, нащупывая кусты и выступы, за которые можно было ухватиться.
Он чувствовал прилив сил, а радость находки его подхлестывала. Наконец он очутился наверху. Сын Мамонта смотрел на него широко открытыми глазами. Он сразу понял, что Копчем что-то нашел. Да об этом и нетрудно было догадаться: ведь мальчик весь, с ног до головы, был перемазан кровью.
— Там, внизу, — олень! — крикнул Копчем.
Сын Мамонта оживился, встал и, с трудом передвигая ноги, направился к обрыву, с которого Копчем недавно съехал вниз. Тот показал, как он это сделал, и вождь последовал за ним.
— Вот так удача! И кровь еще теплая!
Силы прибывали с каждым глотком. Потом Сын Мамонта откопал в снегу почти половину оленя. Это было крупное животное.
— Копчем, достань большую ветку! Положим оленя.
Взвалив оленя на ветку, они потащили ее.
Наверх тянуть было трудно, пришлось идти в обход. На склоне Либуше им повстречался один из охотников. Он был послан им навстречу.
— Гола-гей!
Сломанный Зуб был страшно рад, найдя их после бури, да еще с такой добычей.
Из нор на Белой скале выползали обитатели. Сегодня будет пир. Конец голоду и страданиям!
На следующий день Сын Мамонта и еще несколько охотников пошли проверить, нет ли в сугробах еще оленей. Их ждала удача. Замерзшие туши они переправили в становище, опасаясь, как бы волки и гиены не разделили с ними добычу.
В снегу нашли они и мохнатого носорога, в шее у него торчало сломанное копье.
Снежная буря погубила множество зверей и спасла голодающее племя.
Теперь они дождутся весны.
ИЗОБРЕТЕНИЕ ОГНЯ
Пир продолжался до конца зимы. Замороженное мясо не портилось; казалось, запасы его никогда не иссякнут. Только изобретательных росомах трудно было перехитрить. Те доставали мясо отовсюду, куда бы его ни поместили: из ям, которые сооружали охотники, с деревьев, на которые оно подвешивалось, из-под камней. А каждая росомаха, если нападала на мясо, съедала его столько, что просто диву давались, как она не лопалась. Вождь приказал сторожить запасы и днем и ночью.
Однажды после обеда сторожить добычу были посланы Копчем с Бельчонком. Мальчики топтались на месте, переступали с ноги на ногу и ругали росомах. Хоть бы одна забралась сейчас в становище и немного развлекла их!
До вечера еще далеко, а делать нечего.
Бельчонок нашел обглоданную кость и начал сверлить ее. Но это было не очень интересно. Копчем тоже взял кость, но у него не было подходящего камня, и он начал сверлить ее сосновой веткой. Бельчонок только посмеивался над своим приятелем. Копчем весь вспотел от натуги, а результата никакого.
Напрасно он тягается с Бельчонком — деревом кость не просверлить. Тогда Копчем отбросил кость и вытащил из груды хвои, которой было прикрыто мясо, еловую щепку. Не просверлить ли ее? Это наверняка получится, ведь дерево сухое и трухлявое.
Вот это другое дело. Копчем взялся за палку двумя руками. Бельчонок держал щепку, а Копчем вертел палку.
Вскоре в деревянной щепке появилось углубление, наполненное древесной пылью. Итак, затея Копчема удалась, он только время от времени отдыхал.
— Посмотри, — закричал Бельчонок, — здесь что-то дымится! Здесь!
Что же здесь может дымиться? И Копчем принялся вращать палку с новой силой.
Вскоре из углубления стал подниматься дымок. Копчем устал, на смену ему пришел Бельчонок. У него тоже из углубления в щепке шел белый дымок. Потом снова вертел Копчем, вертел до тех пор, пока палка не вывалилась у него из рук. Бельчонок хотел подать ему палку и вдруг заметил лук, валявшийся рядом в снегу.
Он уже вставил стрелу в лук и натянул тетиву, как вдруг Копчема осенило; он выхватил у друга лук и, вставив стрелу в отверстие, начал вращать.
Дело пошло гораздо быстрее.
Уже чувствовался запах горелого дерева. Огонь был где-то рядом! Бельчонок наклонился к щепке, слегка дунул в углубление и стал утверждать, что там вспыхнула искра.
Копчем тоже дунул в ямку. Поднялся столбик дыма. Копчем вырвал из шапки Бельчонка несколько перышек, служивших ему украшением, — все равно, будет Бельчонок ворчать или нет, — и положил в ямку. Долго дул. Вдруг что-то действительно сверкнуло, переметнулось на перья — и появился огонь. Бельчонок осторожно подложил к огоньку сухую траву и иглы. Пламя вспыхнуло.
— Огонь! Огонь!
Копчем прыгал и кричал от радости.
Теперь они владели великим чудом — научились добывать огонь! Прибежали Космач и Сова. Что случилось? Почему они подняли такой крик? Уж не удрала ли от них росомаха с мясом? И вдруг охотники застыли — увидели огонь. А когда оцепенение прошло, они принялись кричать и танцевать вместе с мальчишками. Прибежал Сын Мамонта, а с ним и другие охотники. На пути им попалась лисица с куском мяса.
Они уже хотели было броситься в погоню за вором, но увидели огонь.
— Откуда? — спросил вождь. Он знал, что никто не брал угли из большого костра.
— Это Копчем! — торопился сообщить Бельчонок. — Он вращал деревянную палочку — и родился огонь…
— Без кремня? — спросил вождь недоверчиво.
— Без кремня, — серьезно ответил Копчем.
— Без огненного камня? — переспросил вождь.
— Без огненного камня, — ответил мальчик.
— Этого не может быть! — заключил Сын Мамонта и предложил Копчему показать, как он достал огонь из дерева.
Копчем проделал все спокойно, но щеки его пылали от возбуждения. Он показал все сначала, и на глазах у удивленных охотников снова родился огонь.
— Ах ты мой мальчик! Старый вождь, Седой Волк, добывал огонь из огненного камня. Ты мудрее Седого Волка — ты делаешь огонь из простого дерева!.. Теперь нам не грозят никакие беды. Теперь мы всегда будем с огнем!
Сын Мамонта говорил правду.
С тех пор огонь никогда не покидал их племя.
Однажды после обеда сторожить добычу были посланы Копчем с Бельчонком. Мальчики топтались на месте, переступали с ноги на ногу и ругали росомах. Хоть бы одна забралась сейчас в становище и немного развлекла их!
До вечера еще далеко, а делать нечего.
Бельчонок нашел обглоданную кость и начал сверлить ее. Но это было не очень интересно. Копчем тоже взял кость, но у него не было подходящего камня, и он начал сверлить ее сосновой веткой. Бельчонок только посмеивался над своим приятелем. Копчем весь вспотел от натуги, а результата никакого.
Напрасно он тягается с Бельчонком — деревом кость не просверлить. Тогда Копчем отбросил кость и вытащил из груды хвои, которой было прикрыто мясо, еловую щепку. Не просверлить ли ее? Это наверняка получится, ведь дерево сухое и трухлявое.
Вот это другое дело. Копчем взялся за палку двумя руками. Бельчонок держал щепку, а Копчем вертел палку.
Вскоре в деревянной щепке появилось углубление, наполненное древесной пылью. Итак, затея Копчема удалась, он только время от времени отдыхал.
— Посмотри, — закричал Бельчонок, — здесь что-то дымится! Здесь!
Что же здесь может дымиться? И Копчем принялся вращать палку с новой силой.
Вскоре из углубления стал подниматься дымок. Копчем устал, на смену ему пришел Бельчонок. У него тоже из углубления в щепке шел белый дымок. Потом снова вертел Копчем, вертел до тех пор, пока палка не вывалилась у него из рук. Бельчонок хотел подать ему палку и вдруг заметил лук, валявшийся рядом в снегу.
Он уже вставил стрелу в лук и натянул тетиву, как вдруг Копчема осенило; он выхватил у друга лук и, вставив стрелу в отверстие, начал вращать.
Дело пошло гораздо быстрее.
Уже чувствовался запах горелого дерева. Огонь был где-то рядом! Бельчонок наклонился к щепке, слегка дунул в углубление и стал утверждать, что там вспыхнула искра.
Копчем тоже дунул в ямку. Поднялся столбик дыма. Копчем вырвал из шапки Бельчонка несколько перышек, служивших ему украшением, — все равно, будет Бельчонок ворчать или нет, — и положил в ямку. Долго дул. Вдруг что-то действительно сверкнуло, переметнулось на перья — и появился огонь. Бельчонок осторожно подложил к огоньку сухую траву и иглы. Пламя вспыхнуло.
— Огонь! Огонь!
Копчем прыгал и кричал от радости.
Теперь они владели великим чудом — научились добывать огонь! Прибежали Космач и Сова. Что случилось? Почему они подняли такой крик? Уж не удрала ли от них росомаха с мясом? И вдруг охотники застыли — увидели огонь. А когда оцепенение прошло, они принялись кричать и танцевать вместе с мальчишками. Прибежал Сын Мамонта, а с ним и другие охотники. На пути им попалась лисица с куском мяса.
Они уже хотели было броситься в погоню за вором, но увидели огонь.
— Откуда? — спросил вождь. Он знал, что никто не брал угли из большого костра.
— Это Копчем! — торопился сообщить Бельчонок. — Он вращал деревянную палочку — и родился огонь…
— Без кремня? — спросил вождь недоверчиво.
— Без кремня, — серьезно ответил Копчем.
— Без огненного камня? — переспросил вождь.
— Без огненного камня, — ответил мальчик.
— Этого не может быть! — заключил Сын Мамонта и предложил Копчему показать, как он достал огонь из дерева.
Копчем проделал все спокойно, но щеки его пылали от возбуждения. Он показал все сначала, и на глазах у удивленных охотников снова родился огонь.
— Ах ты мой мальчик! Старый вождь, Седой Волк, добывал огонь из огненного камня. Ты мудрее Седого Волка — ты делаешь огонь из простого дерева!.. Теперь нам не грозят никакие беды. Теперь мы всегда будем с огнем!
Сын Мамонта говорил правду.
С тех пор огонь никогда не покидал их племя.