А Зоин чемодан, как лежал под березкой, так и остался лежать...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Вынужденная остановка на станции Буран. Зоя становится участницей войны с Пургой и Завирухой и поднимает торговлю пирожками на небывалую высоту
1.
Исчезновение того, кого ночью прозвали Разрисованным, заметил раньше других поднявшийся Вася Землепроходец. Он сейчас же разбудил соседей.
- Ребята, а ведь друг-то этот сбежал.
- Не может быть!
Большой чемодан Разрисованного стоял на месте. Были целы две непочатые бутылки водки.
- Может, в уборной?
- Нет его в вагоне.
- Ну, значит, в соседнем едет.
- Или на станции в буфет пошел и отстал... Судили, рядили, гадали по-всякому, а время шло. Пока догадались проводникам сказать, часы восемь показывали. Проводники тоже обеспокоились. Проводница, что ночью дежурила, никакого происшествия не наблюдала: мимо нее никто не проходил, двери другого тамбура были заперты.
- Заперты?
- Сама запирала.
Пошли проверили: оказалась дверь не заперта, только прихлопнута. Если человек на ходу спрыгнул, прихлопнуть ее за собой не мог. Недоумение разъяснил тот же Вася Землепроходец:
- Это я прихлопнул, когда в тамбур выходил. Дело становилось серьезным. Ни с того ни с сего человек, хотя бы и пьяный, вряд ли станет на ходу поезда прыгать из вагона.
Пожилой проводник из соседнего вагона дал добрый, но запоздалый совет:
- Чем на его чемодан смотреть, вы бы, ребята, вещи проверили. Поездные жулики частенько так делают: свое оставляют, чужое прихватывают.
Зоя спит себе спокойненько, никак не намилуется с Эдуардом Алмазовым.
- Зоя, Зойка!..
- Чего?
- Чемодан твой полосатый где?
- Здесь, в головах.
- Нет его!
- Ну вас, девушки, спать хочу...
- Эк разоспалась, миллионерша!
- Отстаньте!
- Мы серьезно говорим: твоего чемодана нет. Тут Зоя поняла, что с ней не шутят, вскочила, глянула: чемодана и впрямь нет!
- Ой, да где же он?
Помутилось у Зои в глазах, подломились ноги, побледнела, на скамью опустилась.
- Что же я теперь, девушки, делать стану?
И в слезы!..
Девушки ее утешают, ребята в коридоре стоят насупившись: чувствуют себя кругом виноватыми. Не так, не так им ночью действовать нужно было! А они, шляпы, даже дежурство наладить не догадались.
Чем больше успокаивают Зою, тем громче она плачет. Девушкам ее горе хорошо понятно, на ее месте каждая заплакала бы. Отправляясь в дальний путь, везли в чемоданах не то чтобы приданое, а так... лучшие свои наряды.
- Все, все пропало! - сквозь слезы жаловалась Зоя. - Ничего теперь у меня нет... Вся надежда моя...
Про надежду Зоя, впрочем, не договаривает, про себя мучается: если и доведется ей встретиться с Эдуардом Алмазовым, разве захочет он смотреть на нее, обыкновенную девушку без туалета? Такими, небось, и в Сибири пруд пруди.
- Скажи хоть, что в чемодане-то у тебя было, что ты нам показывать не хотела?
- Все было! Туалет был...
- Пальто, платья шелковые?
- Вся моя надежда...
Не может объяснить Зоя, что у нее пропало: не чемодан, не кофту со штанами, не бант украл у нее подлый вор. Похитил он у нее самое драгоценное мечту о счастье.
Вокруг Зои собрались все: и проводники, и начальник поезда, и сопровождающий. Происшествие касается всех, всем неприятно. Ребята между собой переругались, разыскивая того, кто первый сказал "торопиться нечего".
Для проверки открыли незапертый чемодан Разрисованного и нашли в нем мятые газеты, три кирпича, пустую коробку из-под "Казбека" и рваные носки.
Железнодорожники только головами покачали.
- Специалист работал. Теперь такие редко попадаются.
Вася Землепроходец, добрая душа, около Зои.
- Ты, девушка, не плачь. Потеряно, да не все. Нужно слезть на первой большой станции, объявить розыск и подождать, может быть, твой чемодан и найдется. Здесь дорога одна, вору деваться некуда, обязательно попадется...
Железнодорожники тот же совет дают: слезть на станции Буран и подождать. Сопровождающий вручает ей документы.
- Как вернется чемодан, дальше одна поедешь. Все так уверенно говорят о скором возвращении чемодана, что Зоя сама начинает надеяться и перестает плакать.
А поезд, знай себе, идет и идет по длинным таежным перегонам. Колеса постукивают, паровоз пыхтит:
- Далеко, далеко, далеко... Завез!
На станции Буран Зою провожали все девушки и парни. К оперуполномоченному повел ее начальник поезда. Сюда же доставили доказательства: чемодан с кирпичами и липовые документы на имя экскаваторщика Николая Хохрякова. Дали ребята свои показания и побежали на поезд. Зоя за ними. Только успела девчат перецеловать - сигнал отправления. И Зоя в слезах, и у девчат глаза мокрые.
- Догоняй нас, миллионерша!
- Выручу чемодан и сразу на поезд!..
К оперуполномоченному Зоя вернулась расстроенная, и он долго не мог добиться от нее толку. По ее словам выходило, что чемодан очень дорог, но, когда речь заходила о денежной стоимости пропавших вещей, получалось, что все они вместе с чемоданом стоили не больше трехсот рублей. Из-за такой пропажи, пожалуй, с поезда слезать не стоило...
- Вы, гражданочка, получше вспомните, что еще в чемодане было, - настаивал дежурный.
- Еще бант был...
- Какой бант?
- Шелковый, оранжевый.
- Это мелочь.
Хороша мелочь! Видел бы дежурный бант величиною с растянутый баян, этак не говорил бы.
- Постарайтесь все вспомнить...
- Сувениры были, - сказала Зоя и сейчас же спохватилась, что о сувенирах заговаривать не следовало.
- Какие-нибудь дорогие мелкие вещицы? - обрадовался дежурный.
- Это такие сувениры, которые -совсем ничего не стоят, - добросовестно объяснила Зоя. - Вы лучше кружку запишите. Полулитровая, эмалированная. Совсем новая кружка, нигде не отколупнутая... И одеколонов разных семь флаконов, даже нераспечатанных...
- Зачем вы так много одеколона везли?
- Думала, в Сибири может не быть.
- Еще что?.. Постарайтесь все вспомнить.
- Чехол на чемодане. За материал двенадцать рублей семьдесят копеек платила
Арифметика - наука точная. Насчитал дежурный нанесенного Зое ущерба 328 рублей. Разбитая мечта в опись пропавшего не вошла. Ее за сто миллионов не купишь и за копейку не продашь.
2.
Сидит Зоя в зале ожидания со своим мешком, на руках Василия Теркина держит и ждет неизвестно чего. Людей кругом много, но все чужие и кажутся ей суровыми и неприветливыми. А тут еще дождь пошел и стало совсем серо и безрадостно.
- Вы, молодая гражданка, куда едете? Стоит перед Зоей пожилой железнодорожник в фуражке с красным верхом. Зоя объяснила, что никуда не едет, никого не ждет.
- Тогда освободите помещение.
Па лице у Зои отчаяние: куда денется она под дождем с тяжелым мешком? Стала объяснять дежурному свое положение и заплакала. Тот сразу смягчился.
- Хорошо. Дождь здесь переждите, а потом... Пожалуй, лучше всего вам в Доме колхозника остановиться.
Строгий, строгий, а совет дал неплохой.
Бывает в жизни так. Заедет новый человек в незнакомое место в непогодь, в распутицу или когда у него самого настроение плохое, и останется у него от этого места самое мрачное воспоминание. Как с ним потом ни спорь, он будет на своем стоять:
- Ничего там хорошего нет. Сам был, своими глазами видел.
Пока Зоя шла со станции до Дома колхозника, успела немного поселок рассмотреть, и он ей очень не понравился. Дома хотя и просторные, но деревянные, почерневшие от времени и паровозной копоти. Садов совсем нет, торчат только кое-где ели и понурые березы. А кругом, куда ни глянь, горы, пригорки и лес, лес...
На Зоино счастье нашлась в женской комнате свободная койка. Оставшись в комнате одна, пересчитала неистраченные деньги. Оказалась сто семнадцать рублей.
- На семнадцать жить буду, а сотню на самый крайний случай сберегу! решила Зоя, как будто не стояла уже перед лицом "самого крайнего случая".
Дождалась вечера, поужинала тарелкой щей и легла. Сначала, прикрывшись одеялом, поплакала немного, потом все же заснула.
Следующий день выдался солнечный и теплый, настоящий сибирский весенний день. Успев накануне выплакаться, Зоя почувствовала прилив жизнедеятельности: собрала все грязное и пошла разыскивать речку. Чтобы ее никто не видел, зашла подальше в лес, разулась, разделась и по камушкам полезла в воду. Замочила ногу и вскрикнула: такой студеной оказалась вода. Другая отказалась бы от затеи, но Зоя себя пересилила. Не только все перестирала, по и выкупалась, и голову вымыла. Вода была на диво мягкая и прозрачная.
Развесила сушить платья, полотенца и прочую амуницию по еловым лапам и пошла посмотреть, что вокруг делается. Зашла метров на пятьдесят в глубь леса и возмутилась. Прославленная тайга поразила ее великой бесхозяйственностью. Валежника и сухостоя столько, что можно все дома Чернобылья сто лет топить, и то еще останется! Лежит добро и гниет. Осматривая дровяные запасы, не заметила, как сучья царапаются и комарики попискивают... Зашла еще немного дальше, и охватила ее такая тишина, что страшно стало. Сверху солнце светит, а в глубине чащи вековая темно-зеленая ночь. И тишина ночная: ни пения птиц, ни шелеста листьев, только тихий, едва уловимый, ни на секунду не прерывающийся гул...
В испуге Зоя стала к берегу выбираться, но не тут-то было! Дорогу ей загородил какой-то нахальный зверь, сам маленький, голова большая. Уселся на ветку, уставился черными глазами в упор на Зою и давай цикать:
- Ци-ци-ци!
Зверек не велик, не больше крысы и на вид нестрашный, с длинными бурыми полосками вдоль спины, но кто знает, что он сделать может? Того и гляди в лицо прыгнет. Махнула Зоя на него рукой, а он перебежал на другую ветку, опять к ней повернулся и еще страшнее зацикал.
- Ну тебя! - сказала Зоя и обошла полосатого забияку стороной.
Выбралась из тайги исцарапанная, испуганная, в волдырях от комариных укусов. Немножко успокоилась, когда услышала птичье пение и увидела, как блестит на солнце вода.
Успокоилась, но настроение у неё лучше не стало.
"И чего только хорошего в этой Сибири? - думала она. - Люди неразговорчивые, сердитые. Тайга сердитая, комары сердитые, звери сердитые, даже вода в речке, и та сердитая".
На самом деле сердита была сама Зоя. Она была голодна, и чем голоднее становилась, тем больше портилось у нее настроение. До обеда (она ограничила его тарелкой щей) оставалось три часа, а есть после купания хотелось невыносимо. Пришла в Дом колхозника и увидела, что вчерашняя дежурная сменилась. Вместо нее сидела молодая с нерусским лицом.
"Наверно, и по-нашему говорить не умеет, - сердилась про себя Зоя. Китаянка какая-то и тоже, конечно, сердитая".
И ошиблась. Увидев Зою, румяную после купания, с охапкой выстиранного платья, китаянка по-русски всплеснула руками:
- Неужто в речке купалась?
- Купалась.
- Однако ж ты и отчаянная! Ведь вода дюже коляная: в нашу речку никто не лазает.
- А я вот слазила.
- Ну и деваха!
На редкость хорошая оказалась китаянка! Выслушав Зоины рассказы о встрече со зверем, посмеялась и объяснила, что был это бурундучок и обходила Зоя его напрасно. Под конец разговора сама предложила:
- Тебе, верно, погладить надобно? Утюг вон на полке, а угли в ведерке за дверью.
Чтобы убить время и заглушить голод, налегла Зоя на утюг. Перегладила свое, с размаху шесть казенных простынь выгладила. Попались два халата буфетчицы - и их заодно разгладила. И очень хорошо сделала. Буфетчица налила ей двойную порцию щей, а на дне второй тарелки оказался такой шмат свинины, что пришлось его вместе с куском хлеба отложить на ужин.
Тарелка щей, полкилограмма хлеба и плата за койку - расход будто невелик, а деньги тают и тают. Зашла на станцию узнать про чемодан, ничего пока не слышно.
3.
На третью ночь увидела Зоя сон: сидит лысый дед Иван Ильич за столом и грозит ей пальцем:
- Помнишь, я тебе говорил, что в Сибири заблудиться нетрудно? Так оно по-моему и вышло!.. Подожди, подожди, узнаешь еще Кузькину мать!
А Кузькина мать тут как тут! Худая, высокая и очень страшная. Идет и к Зое руку тянет. Зоя от нее - она за ней. Зоя на улицу - Кузькина мать вдогонку. И совсем было догнала, да Зоя успела вбежать в подъезд райкома комсомола.
Проснулась встревоженная. И сейчас же вспомнила, что на станции ей остановку всего на три дня сделали и теперь билет ее стал недействительным... Что теперь делать? Денег у Зои в наличности - сторублевая бумажка и три пятиалтынных. Выбирай, что хочешь: либо бумажку меняй, либо ноги протягивай. Протягивать ноги накануне встречи с Эдуардом Алмазовым было нежелательно, а менять бумажку жаль... Вот, если бы работу временную найти...
Надела Зоя чистое платье, повязалась чистой косынкой и пошла по Бурану судьбы-счастья искать.
Напротив Дома колхозника - Дом культуры, идет в нем кинокартина "Искатели подземных сокровищ", билет стоит два рубля. Соблазн велик, но Зоя не поддалась, решила:
- Скоро даром геологов насмотрюсь!
Вместо этого зашла в хлебный магазин и купила на сорок пять копеек хлеба. Половину съела, другую половину, подумав, в газету завернула, потом еще раз подумала - развернула и доела.
Самое многолюдное место в Буране - Пристанционная площадь. Здесь, напротив Универмага, Зоя нашла то, что искала: стоит столб, на столбе... Ну прямо, как в Сказке: стоит столб, на столбе написано...
Глянула Зоя, что написано, и зарябило у нее в глазах от слов "срочно требуется".
Бесчисленным предприятиям огромной области и самого Бурана срочно требовались:
* Арматурщики, акушерки, буровые мастера, бухгалтера главные, старшие и просто бухгалтера, бакенщики, бульдозерщики, буфетчицы, вагранщики, весовщики, водопроводчики, врачи, ветврачи, вахтеры, газоэлектросварщики и грузчики1.
* Дизелисты, животноводы, жестянщики, заведующие складами, звероводы, землекопы, зоотехники, заместители директоров по разным частям.
* Инженеры-технологи, инженеры-геологи, инженеры-топографы, инженеры-конструкторы и вообще инженеры всех специальностей, кочегары, кормщики, киномеханики, курьеры, крановщики, кассиры, кровельщики, конопатчики, конюхи, кольщики дров, конструкторы дамской одежды.
* Лебедчики, лоточницы, литейщики, лесорубы, маляры, механики на катера, медсестры, массовики-баянисты, матросы и мороженщицы.
* Наборщики, няни, начальники снабжения, охранники и обойщики.
* Плотники, паркетчики, подсобные рабочие, проводники почтовых вагонов, продавцы, прачки, почтальоны, посудницы, парикмахеры, прорабы, преподаватели рисования, повара, пирожницы и пильщики.
* Рулетчики, рулевые, раздатчицы пищи, театральные реквизиторы, резчики, рыбаки, разнорабочие. Сторожа, столяры, слесари, секретари-машинистки, счетоводы. санитарки, сцепщики, сплавщики, строгальщики, суфлеры.
* Телеграфистки, трактористы, техники по безопасности, ученики-штукатуры, уборщицы, упаковщицы в уполномоченные по организации зрителя.
* Фрезеровщики, фасонщики, хлораторщики, худруки хореографических групп, чистильщики стрелок, штукатуры, шкиперы на баржи, швейцары, шоферы.
* Электрики, электросварщики, экскаваторщики, экспедиторы и юрисконсульты.
Зое понадобилось добрых сорок минут, чтобы ознакомиться со всей этой литературой. Некоторые объявления содержали красочные, не лишенные интереса подробности. Например, юрисконсульта работодатели прельщали "близостью культурного областного центра", учеников-штукатуров - "наличием школ для взрослых", подсобных рабочих - "возможностью обучаться на курсах шоферов", а главному бухгалтеру сулили "необъятные охотничьи угодья со множеством дичи и зверя".
Как ни соблазнительны были многие приглашения, но во всех них, на взгляд Зои, был существенный недостаток: они звали на постоянную, а отнюдь не на временную работу. Она собиралась уже перейти к следующему щиту, когда заметила глазастое рукописное объявление, повешенное выше всех других, прямо на столбе. Оно гласило:
Ж.-д. ресторану ст. Буран срочно требуются на временную работу лоточницы для торговли продуктами питания в поездах местного следования.
Раздумывать долго не приходилось. Зоя не раз видела расторопных женщин и девушек, ходивших по вагонам и торговавших булочками, бутербродами и мороженым. Когда была девочкой, даже завидовала их белым курткам и тому, что они могли сколько угодно раскатывать по железной дороге. Сама работа - цеплять на вилку булочки и бутерброды и считать деньги - особенно сложной не представлялась, и Зоя решительно отправилась к станции...
Через какие-нибудь полчаса она шла той же дорогой обратно, прижимая к груди небольшой сверток.
Здесь приходится сделать отступление. Зоя, конечно, этого не знала, но, приняв из рук заведующего рестораном белоснежную спецовку с вышитыми инициалами "С. Б." (это расшифровывалось как "станция Буран"), она тем самым приняла доспех воина.
Да-да, воина, ибо вот уже несколько лет, как между ресторанами трех соседних станций - Пурги, Бурана и Завирухи - кипела ожесточенная война!
С незапамятных времен, точнее, со дня установления пассажирского движения по великой Сибирской магистрали, повара станции Буран славились никем не превзойденным искусством жарить пирожки с мясом, ливером и особенно с грибами и луком. От Урала до Тихого океана гремела слава этих пирожков, подогревая и без того пламенный патриотизм буранцев. Из поколения в поколение работники ресторана передавали древние легенды про объевшихся и отставших от поездов пассажиров, о машинистах, старавшихся сделать перед Бураном нагон, о стремительных курьерских поездах, остановленных обольстительным запахом жареного теста... И вот эта слава, казавшаяся вечной, начала меркнуть! То ли выведал кто секреты производства, то ли люди дошли своим умом, но только рестораны Пурги и Завирухи также наладили массовое производство пирожков и, что возмутительнее всего, стали продавать их под названием "буранских". Пурга расположена по одну, Завируха - по другую сторону, и получалось так, что, проезжая мимо самого Бурана, сытые пассажиры от пирожков отворачивались.
Не будем описывать всех перипетий войны. Скажем только, что в описываемый период Буран, увеличив на 15 граммов вес фарша в каждом пирожке и приняв на вооружение бумажные салфетки, готовился к наступлению на обоих фронтах. Одна из тактических задач, поставленных директором ресторана, сводилась к захвату поездов местного сообщения, в составе которых не было вагонов-ресторанов. С этой целью и были заказаны красивые лотки с надписью "Настоящие буранские пирожки".
Идея перенести боевые действия за пределы станции и довести пирожки до самых ленивых пассажиров была великолепна, но - увы! - буранские женщины и девушки были заняты работой поважнее, и срочное требование на лоточниц оказалось гласом вопиющего в пустыне.
При таком положении появление молодой, здоровой и бойкой девушки было счастливой находкой. Суровый, не склонный к долгим разговорам сибиряк-директор осведомился у Зои только, "чьих она будет", и посмотрел ее документы.
Документы были в порядке, и он решил:
- Получай спецовку. Придешь завтра в семь.
4.
Сторублевка была цела, но на работу Зоя пришла голодная, а на кухне, где ей отсчитывали пирожки, так вкусно пахло, что она пропустила добрую половину директорских наставлений. Впрочем, главное поняла: чем больше будет продано пирожков, тем лучше для нее и ресторана. Но, гоняясь за количеством, никогда не следовало упускать возможности похвалить качество своего товара, противопоставляя его высокие достоинства многочисленным недостаткам пирожков пургинских и особенно завирухинских.
С полным лотком и трепещущим сердцем Зоя поднялась на площадку первого вагона и в нерешительности остановилась в тамбуре Со стороны торговля пирожками представлялась очень легким занятием, но одно дело наблюдать, другое - торговать самой.
А тут еще невыносимый запах этих противных пирожков!
Размышления перед дверью вагона кончились тем, что Зоя достала пирожок с мясом и съела его. Он исчез так быстро, что она не успела разобрать вкуса. Пришлось попробовать второй. Потом попробовала два пирожка с ливером. Что касается пирожков с груздями и луком, то Зоя их никогда раньше не ела, и, чтобы разобраться в их вкусе и аромате, ей понадобилось четыре штуки.
"Бог ты мой, восемь пирожков слопала! - ужаснулась она. - Вот обжора, вот растратчица!.."
Но мысль о необходимости покрыть растрату из неразменной сторублевки почему-то страшной не показалась. Пирожки с груздями явно обладали волшебной силой вместе с приятной сытостью Зоя почувствовала бурный прилив энергии, смелости, веселья и, как это ни удивительно, бурно-пламенного буранского патриотизма!
Посмотревшись в зеркальце, она поправила косынку, решительно распахнула дверь вагона и, по-тавровски отчеканивая букву "а", оповестила пассажиров:
- Пиражки! Настаящие буранские пиражки с мясам, ливерам и груздями... Каму гарячих пиражков с мясам, ливерам и груздями?.. Настаящие буранские!
В первом же отделении Зою ждало разочарование: пассажиры успели позавтракать на станции Пурга и встретили буранские пирожки без должного, на взгляд Зои, энтузиазма.
- Каму пиражков?
Невнимательное молчание пассажиров нарушил какой-то паренек, сказавший:
- Знаем мы твои пирожки: начинки кот наплакал и черствые. Их о дорогу не расшибешь.
Клевета до глубины души возмутила Зою.
- Это в Завирухе, может быть, такие, а у нас настоящие. Попробуйте, гражданин, сначала, а тогда критикуйте!
Паренек хотел что-то возразить, но пеперхнулся. Зоя успела сунуть ему в зубы пирожок. Не ожидая результатов пробы, предупредила:
- Только посмей сказать, что плохой, Под поезд столкну!
Говорят, реклама - двигатель торговли. Поставленная на надлежащую высоту, реклама буранских пирожков привела в движение весь вагон. Иные из пассажиров выглядывали в коридор только для того, чтобы посмотреть на Зою, но сейчас же попадались на удочку.
- Вы, гражданин, не на меня смотрите, а на пирожки! Каких вам - с ливером или с груздями?
Один упрямец отказался от покупки, сказав, что съел пять пирожков в Завирухе. Зоя отпарировала:
- Завирухинских больше и не съешь. Вот у нас в ресторане один пассажир сорок штук съел да сотню с собой увез.
- Похоже, сказки рассказываешь?
- На, попробуй!. Сколько возьмешь - пяток или десяток?
Во втором вагоне дело пошло как по маслу. Вернулась в Буран Зоя неожиданно быстро. Сдала выручку, нагрузилась товаром и отправилась в новый рейс...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Встреча с геологами. Международный конфликт. Победа над стаканными ворами.
1.
Дежурная по Дому колхозника Валя, которую Зоя приняла за китаянку, оказалась вовсе не китаянкой, а хакаской из далекого горного улуса. В Буране жила она только потому, что училась в медицинском техникуме. После учебы мечтает снова вернуться в Хакассию. Зоя за какую-нибудь неделю подружилась с Валей. Та сама предложила, чтобы Зоя перебралась к ней, в ее маленькую комнатку. И дешевле, и веселее...
Вечерами новые подруги подолгу беседуют. Зоя с увлечением рассказывает о тавровских дубравах, сахарных заводах, донских меловых горах. Валя щедро отплачивает ей заоблачными хребтами Ала-Тау, золотом и соболями. Она же выучила Зою восхитительному искусству грызть душистые кедровые орешки, не раскусывая драгоценного ядрышка. Чем дольше тянется беседа, тем выше становится гора скорлупок. Недаром зовут эти орешки "сибирским разговором".
А чемодан все не возвращается. Надолго, очень надолго задерживается из-за этого Зоина встреча с Эдуардом Алмазовым! Можно было бы начать обзаводиться новым туалетом, но Зоя не торопится, уж очень ей хорошо с Валей, да и война Бурана с Завирухой и Пургой еще не закончена, а Зоя не из таких, чтобы убежать с переднего края. Тем более, что противник уже перешел к обороне.
Однажды, когда Зоя возвращалась в Буран с пустым лотком, к ней, как бы невзначай, подсела незнакомая женщина. Слово за слово - завязалась беседа. Зоя по простоте рассказала о себе. Женщина выслушала и вздохнула:
- Знаю я вашего директора. Черствый человек, бирюком глядит. Одно слово чалдон!.. Он нуждающемуся человеку навстречу никогда не пойдет. Тебе, девушка, в Завирухе лучше было бы. Там иной коленкор: директор ресторана Федосий Михайлович - человек сердечный, уважительный, всегда может поддержку оказать... Он уже и сам о тебе заговаривал: нынче хорошие лоточницы-то в большой цене... Если желаешь, я за тебя словечко замолвлю.
Не нужно было обладать большой житейской мудростью, чтобы понять, в чем дело: Зою переманивали, предлагали изменить Бурану! Не на таковскую напали! Одна мысль о торговле завирухинскими пирожками глубоко ее возмутила.
- Чтобы я вашими недожарками торговать стала, да в жизнь этого не будет! Тоже пирожки называются!.. Все с закалом, на зубах ляскаются, повидло наружу лезет! А директор ваш от жадности задушиться готов, даже бумажных салфеток жалеет. Срамота глядеть, как пассажиры вашими пирожками руки пачкают!
Поняв, что диверсия не удалась, незнакомка очень некстати сказала что-то о трухлявых грибах и исчезла. Впрочем, Зоя успела пустить ей вслед:
- Повидло со щепками!
Рассказала Зоя о происшедшем директору, и через два дня буранская контрразведка дозналась, что завирухинцы подсылали к Зое не кого-нибудь, а жену самого директора.
Так увлекла Зою пирожковая война, что о туалете некогда было думать. А тут новое происшествие!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Вынужденная остановка на станции Буран. Зоя становится участницей войны с Пургой и Завирухой и поднимает торговлю пирожками на небывалую высоту
1.
Исчезновение того, кого ночью прозвали Разрисованным, заметил раньше других поднявшийся Вася Землепроходец. Он сейчас же разбудил соседей.
- Ребята, а ведь друг-то этот сбежал.
- Не может быть!
Большой чемодан Разрисованного стоял на месте. Были целы две непочатые бутылки водки.
- Может, в уборной?
- Нет его в вагоне.
- Ну, значит, в соседнем едет.
- Или на станции в буфет пошел и отстал... Судили, рядили, гадали по-всякому, а время шло. Пока догадались проводникам сказать, часы восемь показывали. Проводники тоже обеспокоились. Проводница, что ночью дежурила, никакого происшествия не наблюдала: мимо нее никто не проходил, двери другого тамбура были заперты.
- Заперты?
- Сама запирала.
Пошли проверили: оказалась дверь не заперта, только прихлопнута. Если человек на ходу спрыгнул, прихлопнуть ее за собой не мог. Недоумение разъяснил тот же Вася Землепроходец:
- Это я прихлопнул, когда в тамбур выходил. Дело становилось серьезным. Ни с того ни с сего человек, хотя бы и пьяный, вряд ли станет на ходу поезда прыгать из вагона.
Пожилой проводник из соседнего вагона дал добрый, но запоздалый совет:
- Чем на его чемодан смотреть, вы бы, ребята, вещи проверили. Поездные жулики частенько так делают: свое оставляют, чужое прихватывают.
Зоя спит себе спокойненько, никак не намилуется с Эдуардом Алмазовым.
- Зоя, Зойка!..
- Чего?
- Чемодан твой полосатый где?
- Здесь, в головах.
- Нет его!
- Ну вас, девушки, спать хочу...
- Эк разоспалась, миллионерша!
- Отстаньте!
- Мы серьезно говорим: твоего чемодана нет. Тут Зоя поняла, что с ней не шутят, вскочила, глянула: чемодана и впрямь нет!
- Ой, да где же он?
Помутилось у Зои в глазах, подломились ноги, побледнела, на скамью опустилась.
- Что же я теперь, девушки, делать стану?
И в слезы!..
Девушки ее утешают, ребята в коридоре стоят насупившись: чувствуют себя кругом виноватыми. Не так, не так им ночью действовать нужно было! А они, шляпы, даже дежурство наладить не догадались.
Чем больше успокаивают Зою, тем громче она плачет. Девушкам ее горе хорошо понятно, на ее месте каждая заплакала бы. Отправляясь в дальний путь, везли в чемоданах не то чтобы приданое, а так... лучшие свои наряды.
- Все, все пропало! - сквозь слезы жаловалась Зоя. - Ничего теперь у меня нет... Вся надежда моя...
Про надежду Зоя, впрочем, не договаривает, про себя мучается: если и доведется ей встретиться с Эдуардом Алмазовым, разве захочет он смотреть на нее, обыкновенную девушку без туалета? Такими, небось, и в Сибири пруд пруди.
- Скажи хоть, что в чемодане-то у тебя было, что ты нам показывать не хотела?
- Все было! Туалет был...
- Пальто, платья шелковые?
- Вся моя надежда...
Не может объяснить Зоя, что у нее пропало: не чемодан, не кофту со штанами, не бант украл у нее подлый вор. Похитил он у нее самое драгоценное мечту о счастье.
Вокруг Зои собрались все: и проводники, и начальник поезда, и сопровождающий. Происшествие касается всех, всем неприятно. Ребята между собой переругались, разыскивая того, кто первый сказал "торопиться нечего".
Для проверки открыли незапертый чемодан Разрисованного и нашли в нем мятые газеты, три кирпича, пустую коробку из-под "Казбека" и рваные носки.
Железнодорожники только головами покачали.
- Специалист работал. Теперь такие редко попадаются.
Вася Землепроходец, добрая душа, около Зои.
- Ты, девушка, не плачь. Потеряно, да не все. Нужно слезть на первой большой станции, объявить розыск и подождать, может быть, твой чемодан и найдется. Здесь дорога одна, вору деваться некуда, обязательно попадется...
Железнодорожники тот же совет дают: слезть на станции Буран и подождать. Сопровождающий вручает ей документы.
- Как вернется чемодан, дальше одна поедешь. Все так уверенно говорят о скором возвращении чемодана, что Зоя сама начинает надеяться и перестает плакать.
А поезд, знай себе, идет и идет по длинным таежным перегонам. Колеса постукивают, паровоз пыхтит:
- Далеко, далеко, далеко... Завез!
На станции Буран Зою провожали все девушки и парни. К оперуполномоченному повел ее начальник поезда. Сюда же доставили доказательства: чемодан с кирпичами и липовые документы на имя экскаваторщика Николая Хохрякова. Дали ребята свои показания и побежали на поезд. Зоя за ними. Только успела девчат перецеловать - сигнал отправления. И Зоя в слезах, и у девчат глаза мокрые.
- Догоняй нас, миллионерша!
- Выручу чемодан и сразу на поезд!..
К оперуполномоченному Зоя вернулась расстроенная, и он долго не мог добиться от нее толку. По ее словам выходило, что чемодан очень дорог, но, когда речь заходила о денежной стоимости пропавших вещей, получалось, что все они вместе с чемоданом стоили не больше трехсот рублей. Из-за такой пропажи, пожалуй, с поезда слезать не стоило...
- Вы, гражданочка, получше вспомните, что еще в чемодане было, - настаивал дежурный.
- Еще бант был...
- Какой бант?
- Шелковый, оранжевый.
- Это мелочь.
Хороша мелочь! Видел бы дежурный бант величиною с растянутый баян, этак не говорил бы.
- Постарайтесь все вспомнить...
- Сувениры были, - сказала Зоя и сейчас же спохватилась, что о сувенирах заговаривать не следовало.
- Какие-нибудь дорогие мелкие вещицы? - обрадовался дежурный.
- Это такие сувениры, которые -совсем ничего не стоят, - добросовестно объяснила Зоя. - Вы лучше кружку запишите. Полулитровая, эмалированная. Совсем новая кружка, нигде не отколупнутая... И одеколонов разных семь флаконов, даже нераспечатанных...
- Зачем вы так много одеколона везли?
- Думала, в Сибири может не быть.
- Еще что?.. Постарайтесь все вспомнить.
- Чехол на чемодане. За материал двенадцать рублей семьдесят копеек платила
Арифметика - наука точная. Насчитал дежурный нанесенного Зое ущерба 328 рублей. Разбитая мечта в опись пропавшего не вошла. Ее за сто миллионов не купишь и за копейку не продашь.
2.
Сидит Зоя в зале ожидания со своим мешком, на руках Василия Теркина держит и ждет неизвестно чего. Людей кругом много, но все чужие и кажутся ей суровыми и неприветливыми. А тут еще дождь пошел и стало совсем серо и безрадостно.
- Вы, молодая гражданка, куда едете? Стоит перед Зоей пожилой железнодорожник в фуражке с красным верхом. Зоя объяснила, что никуда не едет, никого не ждет.
- Тогда освободите помещение.
Па лице у Зои отчаяние: куда денется она под дождем с тяжелым мешком? Стала объяснять дежурному свое положение и заплакала. Тот сразу смягчился.
- Хорошо. Дождь здесь переждите, а потом... Пожалуй, лучше всего вам в Доме колхозника остановиться.
Строгий, строгий, а совет дал неплохой.
Бывает в жизни так. Заедет новый человек в незнакомое место в непогодь, в распутицу или когда у него самого настроение плохое, и останется у него от этого места самое мрачное воспоминание. Как с ним потом ни спорь, он будет на своем стоять:
- Ничего там хорошего нет. Сам был, своими глазами видел.
Пока Зоя шла со станции до Дома колхозника, успела немного поселок рассмотреть, и он ей очень не понравился. Дома хотя и просторные, но деревянные, почерневшие от времени и паровозной копоти. Садов совсем нет, торчат только кое-где ели и понурые березы. А кругом, куда ни глянь, горы, пригорки и лес, лес...
На Зоино счастье нашлась в женской комнате свободная койка. Оставшись в комнате одна, пересчитала неистраченные деньги. Оказалась сто семнадцать рублей.
- На семнадцать жить буду, а сотню на самый крайний случай сберегу! решила Зоя, как будто не стояла уже перед лицом "самого крайнего случая".
Дождалась вечера, поужинала тарелкой щей и легла. Сначала, прикрывшись одеялом, поплакала немного, потом все же заснула.
Следующий день выдался солнечный и теплый, настоящий сибирский весенний день. Успев накануне выплакаться, Зоя почувствовала прилив жизнедеятельности: собрала все грязное и пошла разыскивать речку. Чтобы ее никто не видел, зашла подальше в лес, разулась, разделась и по камушкам полезла в воду. Замочила ногу и вскрикнула: такой студеной оказалась вода. Другая отказалась бы от затеи, но Зоя себя пересилила. Не только все перестирала, по и выкупалась, и голову вымыла. Вода была на диво мягкая и прозрачная.
Развесила сушить платья, полотенца и прочую амуницию по еловым лапам и пошла посмотреть, что вокруг делается. Зашла метров на пятьдесят в глубь леса и возмутилась. Прославленная тайга поразила ее великой бесхозяйственностью. Валежника и сухостоя столько, что можно все дома Чернобылья сто лет топить, и то еще останется! Лежит добро и гниет. Осматривая дровяные запасы, не заметила, как сучья царапаются и комарики попискивают... Зашла еще немного дальше, и охватила ее такая тишина, что страшно стало. Сверху солнце светит, а в глубине чащи вековая темно-зеленая ночь. И тишина ночная: ни пения птиц, ни шелеста листьев, только тихий, едва уловимый, ни на секунду не прерывающийся гул...
В испуге Зоя стала к берегу выбираться, но не тут-то было! Дорогу ей загородил какой-то нахальный зверь, сам маленький, голова большая. Уселся на ветку, уставился черными глазами в упор на Зою и давай цикать:
- Ци-ци-ци!
Зверек не велик, не больше крысы и на вид нестрашный, с длинными бурыми полосками вдоль спины, но кто знает, что он сделать может? Того и гляди в лицо прыгнет. Махнула Зоя на него рукой, а он перебежал на другую ветку, опять к ней повернулся и еще страшнее зацикал.
- Ну тебя! - сказала Зоя и обошла полосатого забияку стороной.
Выбралась из тайги исцарапанная, испуганная, в волдырях от комариных укусов. Немножко успокоилась, когда услышала птичье пение и увидела, как блестит на солнце вода.
Успокоилась, но настроение у неё лучше не стало.
"И чего только хорошего в этой Сибири? - думала она. - Люди неразговорчивые, сердитые. Тайга сердитая, комары сердитые, звери сердитые, даже вода в речке, и та сердитая".
На самом деле сердита была сама Зоя. Она была голодна, и чем голоднее становилась, тем больше портилось у нее настроение. До обеда (она ограничила его тарелкой щей) оставалось три часа, а есть после купания хотелось невыносимо. Пришла в Дом колхозника и увидела, что вчерашняя дежурная сменилась. Вместо нее сидела молодая с нерусским лицом.
"Наверно, и по-нашему говорить не умеет, - сердилась про себя Зоя. Китаянка какая-то и тоже, конечно, сердитая".
И ошиблась. Увидев Зою, румяную после купания, с охапкой выстиранного платья, китаянка по-русски всплеснула руками:
- Неужто в речке купалась?
- Купалась.
- Однако ж ты и отчаянная! Ведь вода дюже коляная: в нашу речку никто не лазает.
- А я вот слазила.
- Ну и деваха!
На редкость хорошая оказалась китаянка! Выслушав Зоины рассказы о встрече со зверем, посмеялась и объяснила, что был это бурундучок и обходила Зоя его напрасно. Под конец разговора сама предложила:
- Тебе, верно, погладить надобно? Утюг вон на полке, а угли в ведерке за дверью.
Чтобы убить время и заглушить голод, налегла Зоя на утюг. Перегладила свое, с размаху шесть казенных простынь выгладила. Попались два халата буфетчицы - и их заодно разгладила. И очень хорошо сделала. Буфетчица налила ей двойную порцию щей, а на дне второй тарелки оказался такой шмат свинины, что пришлось его вместе с куском хлеба отложить на ужин.
Тарелка щей, полкилограмма хлеба и плата за койку - расход будто невелик, а деньги тают и тают. Зашла на станцию узнать про чемодан, ничего пока не слышно.
3.
На третью ночь увидела Зоя сон: сидит лысый дед Иван Ильич за столом и грозит ей пальцем:
- Помнишь, я тебе говорил, что в Сибири заблудиться нетрудно? Так оно по-моему и вышло!.. Подожди, подожди, узнаешь еще Кузькину мать!
А Кузькина мать тут как тут! Худая, высокая и очень страшная. Идет и к Зое руку тянет. Зоя от нее - она за ней. Зоя на улицу - Кузькина мать вдогонку. И совсем было догнала, да Зоя успела вбежать в подъезд райкома комсомола.
Проснулась встревоженная. И сейчас же вспомнила, что на станции ей остановку всего на три дня сделали и теперь билет ее стал недействительным... Что теперь делать? Денег у Зои в наличности - сторублевая бумажка и три пятиалтынных. Выбирай, что хочешь: либо бумажку меняй, либо ноги протягивай. Протягивать ноги накануне встречи с Эдуардом Алмазовым было нежелательно, а менять бумажку жаль... Вот, если бы работу временную найти...
Надела Зоя чистое платье, повязалась чистой косынкой и пошла по Бурану судьбы-счастья искать.
Напротив Дома колхозника - Дом культуры, идет в нем кинокартина "Искатели подземных сокровищ", билет стоит два рубля. Соблазн велик, но Зоя не поддалась, решила:
- Скоро даром геологов насмотрюсь!
Вместо этого зашла в хлебный магазин и купила на сорок пять копеек хлеба. Половину съела, другую половину, подумав, в газету завернула, потом еще раз подумала - развернула и доела.
Самое многолюдное место в Буране - Пристанционная площадь. Здесь, напротив Универмага, Зоя нашла то, что искала: стоит столб, на столбе... Ну прямо, как в Сказке: стоит столб, на столбе написано...
Глянула Зоя, что написано, и зарябило у нее в глазах от слов "срочно требуется".
Бесчисленным предприятиям огромной области и самого Бурана срочно требовались:
* Арматурщики, акушерки, буровые мастера, бухгалтера главные, старшие и просто бухгалтера, бакенщики, бульдозерщики, буфетчицы, вагранщики, весовщики, водопроводчики, врачи, ветврачи, вахтеры, газоэлектросварщики и грузчики1.
* Дизелисты, животноводы, жестянщики, заведующие складами, звероводы, землекопы, зоотехники, заместители директоров по разным частям.
* Инженеры-технологи, инженеры-геологи, инженеры-топографы, инженеры-конструкторы и вообще инженеры всех специальностей, кочегары, кормщики, киномеханики, курьеры, крановщики, кассиры, кровельщики, конопатчики, конюхи, кольщики дров, конструкторы дамской одежды.
* Лебедчики, лоточницы, литейщики, лесорубы, маляры, механики на катера, медсестры, массовики-баянисты, матросы и мороженщицы.
* Наборщики, няни, начальники снабжения, охранники и обойщики.
* Плотники, паркетчики, подсобные рабочие, проводники почтовых вагонов, продавцы, прачки, почтальоны, посудницы, парикмахеры, прорабы, преподаватели рисования, повара, пирожницы и пильщики.
* Рулетчики, рулевые, раздатчицы пищи, театральные реквизиторы, резчики, рыбаки, разнорабочие. Сторожа, столяры, слесари, секретари-машинистки, счетоводы. санитарки, сцепщики, сплавщики, строгальщики, суфлеры.
* Телеграфистки, трактористы, техники по безопасности, ученики-штукатуры, уборщицы, упаковщицы в уполномоченные по организации зрителя.
* Фрезеровщики, фасонщики, хлораторщики, худруки хореографических групп, чистильщики стрелок, штукатуры, шкиперы на баржи, швейцары, шоферы.
* Электрики, электросварщики, экскаваторщики, экспедиторы и юрисконсульты.
Зое понадобилось добрых сорок минут, чтобы ознакомиться со всей этой литературой. Некоторые объявления содержали красочные, не лишенные интереса подробности. Например, юрисконсульта работодатели прельщали "близостью культурного областного центра", учеников-штукатуров - "наличием школ для взрослых", подсобных рабочих - "возможностью обучаться на курсах шоферов", а главному бухгалтеру сулили "необъятные охотничьи угодья со множеством дичи и зверя".
Как ни соблазнительны были многие приглашения, но во всех них, на взгляд Зои, был существенный недостаток: они звали на постоянную, а отнюдь не на временную работу. Она собиралась уже перейти к следующему щиту, когда заметила глазастое рукописное объявление, повешенное выше всех других, прямо на столбе. Оно гласило:
Ж.-д. ресторану ст. Буран срочно требуются на временную работу лоточницы для торговли продуктами питания в поездах местного следования.
Раздумывать долго не приходилось. Зоя не раз видела расторопных женщин и девушек, ходивших по вагонам и торговавших булочками, бутербродами и мороженым. Когда была девочкой, даже завидовала их белым курткам и тому, что они могли сколько угодно раскатывать по железной дороге. Сама работа - цеплять на вилку булочки и бутерброды и считать деньги - особенно сложной не представлялась, и Зоя решительно отправилась к станции...
Через какие-нибудь полчаса она шла той же дорогой обратно, прижимая к груди небольшой сверток.
Здесь приходится сделать отступление. Зоя, конечно, этого не знала, но, приняв из рук заведующего рестораном белоснежную спецовку с вышитыми инициалами "С. Б." (это расшифровывалось как "станция Буран"), она тем самым приняла доспех воина.
Да-да, воина, ибо вот уже несколько лет, как между ресторанами трех соседних станций - Пурги, Бурана и Завирухи - кипела ожесточенная война!
С незапамятных времен, точнее, со дня установления пассажирского движения по великой Сибирской магистрали, повара станции Буран славились никем не превзойденным искусством жарить пирожки с мясом, ливером и особенно с грибами и луком. От Урала до Тихого океана гремела слава этих пирожков, подогревая и без того пламенный патриотизм буранцев. Из поколения в поколение работники ресторана передавали древние легенды про объевшихся и отставших от поездов пассажиров, о машинистах, старавшихся сделать перед Бураном нагон, о стремительных курьерских поездах, остановленных обольстительным запахом жареного теста... И вот эта слава, казавшаяся вечной, начала меркнуть! То ли выведал кто секреты производства, то ли люди дошли своим умом, но только рестораны Пурги и Завирухи также наладили массовое производство пирожков и, что возмутительнее всего, стали продавать их под названием "буранских". Пурга расположена по одну, Завируха - по другую сторону, и получалось так, что, проезжая мимо самого Бурана, сытые пассажиры от пирожков отворачивались.
Не будем описывать всех перипетий войны. Скажем только, что в описываемый период Буран, увеличив на 15 граммов вес фарша в каждом пирожке и приняв на вооружение бумажные салфетки, готовился к наступлению на обоих фронтах. Одна из тактических задач, поставленных директором ресторана, сводилась к захвату поездов местного сообщения, в составе которых не было вагонов-ресторанов. С этой целью и были заказаны красивые лотки с надписью "Настоящие буранские пирожки".
Идея перенести боевые действия за пределы станции и довести пирожки до самых ленивых пассажиров была великолепна, но - увы! - буранские женщины и девушки были заняты работой поважнее, и срочное требование на лоточниц оказалось гласом вопиющего в пустыне.
При таком положении появление молодой, здоровой и бойкой девушки было счастливой находкой. Суровый, не склонный к долгим разговорам сибиряк-директор осведомился у Зои только, "чьих она будет", и посмотрел ее документы.
Документы были в порядке, и он решил:
- Получай спецовку. Придешь завтра в семь.
4.
Сторублевка была цела, но на работу Зоя пришла голодная, а на кухне, где ей отсчитывали пирожки, так вкусно пахло, что она пропустила добрую половину директорских наставлений. Впрочем, главное поняла: чем больше будет продано пирожков, тем лучше для нее и ресторана. Но, гоняясь за количеством, никогда не следовало упускать возможности похвалить качество своего товара, противопоставляя его высокие достоинства многочисленным недостаткам пирожков пургинских и особенно завирухинских.
С полным лотком и трепещущим сердцем Зоя поднялась на площадку первого вагона и в нерешительности остановилась в тамбуре Со стороны торговля пирожками представлялась очень легким занятием, но одно дело наблюдать, другое - торговать самой.
А тут еще невыносимый запах этих противных пирожков!
Размышления перед дверью вагона кончились тем, что Зоя достала пирожок с мясом и съела его. Он исчез так быстро, что она не успела разобрать вкуса. Пришлось попробовать второй. Потом попробовала два пирожка с ливером. Что касается пирожков с груздями и луком, то Зоя их никогда раньше не ела, и, чтобы разобраться в их вкусе и аромате, ей понадобилось четыре штуки.
"Бог ты мой, восемь пирожков слопала! - ужаснулась она. - Вот обжора, вот растратчица!.."
Но мысль о необходимости покрыть растрату из неразменной сторублевки почему-то страшной не показалась. Пирожки с груздями явно обладали волшебной силой вместе с приятной сытостью Зоя почувствовала бурный прилив энергии, смелости, веселья и, как это ни удивительно, бурно-пламенного буранского патриотизма!
Посмотревшись в зеркальце, она поправила косынку, решительно распахнула дверь вагона и, по-тавровски отчеканивая букву "а", оповестила пассажиров:
- Пиражки! Настаящие буранские пиражки с мясам, ливерам и груздями... Каму гарячих пиражков с мясам, ливерам и груздями?.. Настаящие буранские!
В первом же отделении Зою ждало разочарование: пассажиры успели позавтракать на станции Пурга и встретили буранские пирожки без должного, на взгляд Зои, энтузиазма.
- Каму пиражков?
Невнимательное молчание пассажиров нарушил какой-то паренек, сказавший:
- Знаем мы твои пирожки: начинки кот наплакал и черствые. Их о дорогу не расшибешь.
Клевета до глубины души возмутила Зою.
- Это в Завирухе, может быть, такие, а у нас настоящие. Попробуйте, гражданин, сначала, а тогда критикуйте!
Паренек хотел что-то возразить, но пеперхнулся. Зоя успела сунуть ему в зубы пирожок. Не ожидая результатов пробы, предупредила:
- Только посмей сказать, что плохой, Под поезд столкну!
Говорят, реклама - двигатель торговли. Поставленная на надлежащую высоту, реклама буранских пирожков привела в движение весь вагон. Иные из пассажиров выглядывали в коридор только для того, чтобы посмотреть на Зою, но сейчас же попадались на удочку.
- Вы, гражданин, не на меня смотрите, а на пирожки! Каких вам - с ливером или с груздями?
Один упрямец отказался от покупки, сказав, что съел пять пирожков в Завирухе. Зоя отпарировала:
- Завирухинских больше и не съешь. Вот у нас в ресторане один пассажир сорок штук съел да сотню с собой увез.
- Похоже, сказки рассказываешь?
- На, попробуй!. Сколько возьмешь - пяток или десяток?
Во втором вагоне дело пошло как по маслу. Вернулась в Буран Зоя неожиданно быстро. Сдала выручку, нагрузилась товаром и отправилась в новый рейс...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Встреча с геологами. Международный конфликт. Победа над стаканными ворами.
1.
Дежурная по Дому колхозника Валя, которую Зоя приняла за китаянку, оказалась вовсе не китаянкой, а хакаской из далекого горного улуса. В Буране жила она только потому, что училась в медицинском техникуме. После учебы мечтает снова вернуться в Хакассию. Зоя за какую-нибудь неделю подружилась с Валей. Та сама предложила, чтобы Зоя перебралась к ней, в ее маленькую комнатку. И дешевле, и веселее...
Вечерами новые подруги подолгу беседуют. Зоя с увлечением рассказывает о тавровских дубравах, сахарных заводах, донских меловых горах. Валя щедро отплачивает ей заоблачными хребтами Ала-Тау, золотом и соболями. Она же выучила Зою восхитительному искусству грызть душистые кедровые орешки, не раскусывая драгоценного ядрышка. Чем дольше тянется беседа, тем выше становится гора скорлупок. Недаром зовут эти орешки "сибирским разговором".
А чемодан все не возвращается. Надолго, очень надолго задерживается из-за этого Зоина встреча с Эдуардом Алмазовым! Можно было бы начать обзаводиться новым туалетом, но Зоя не торопится, уж очень ей хорошо с Валей, да и война Бурана с Завирухой и Пургой еще не закончена, а Зоя не из таких, чтобы убежать с переднего края. Тем более, что противник уже перешел к обороне.
Однажды, когда Зоя возвращалась в Буран с пустым лотком, к ней, как бы невзначай, подсела незнакомая женщина. Слово за слово - завязалась беседа. Зоя по простоте рассказала о себе. Женщина выслушала и вздохнула:
- Знаю я вашего директора. Черствый человек, бирюком глядит. Одно слово чалдон!.. Он нуждающемуся человеку навстречу никогда не пойдет. Тебе, девушка, в Завирухе лучше было бы. Там иной коленкор: директор ресторана Федосий Михайлович - человек сердечный, уважительный, всегда может поддержку оказать... Он уже и сам о тебе заговаривал: нынче хорошие лоточницы-то в большой цене... Если желаешь, я за тебя словечко замолвлю.
Не нужно было обладать большой житейской мудростью, чтобы понять, в чем дело: Зою переманивали, предлагали изменить Бурану! Не на таковскую напали! Одна мысль о торговле завирухинскими пирожками глубоко ее возмутила.
- Чтобы я вашими недожарками торговать стала, да в жизнь этого не будет! Тоже пирожки называются!.. Все с закалом, на зубах ляскаются, повидло наружу лезет! А директор ваш от жадности задушиться готов, даже бумажных салфеток жалеет. Срамота глядеть, как пассажиры вашими пирожками руки пачкают!
Поняв, что диверсия не удалась, незнакомка очень некстати сказала что-то о трухлявых грибах и исчезла. Впрочем, Зоя успела пустить ей вслед:
- Повидло со щепками!
Рассказала Зоя о происшедшем директору, и через два дня буранская контрразведка дозналась, что завирухинцы подсылали к Зое не кого-нибудь, а жену самого директора.
Так увлекла Зою пирожковая война, что о туалете некогда было думать. А тут новое происшествие!