Страница:
Доминик смотрел на нее, и за несколько мгновений на его лице, казалось бы, отразились все возможные чувства, но удивление было столь велико, что он так и остался смотреть на нее широко раскрытыми глазами. Хорошо еще челюсть у него не отвисла — иначе это стало бы последней каплей для него.
— Это смешно.
Наконец изрек он.
— Не на столько, как ты, возможно, думаешь.
— Мы с тобой совсем не знаем друг друга.
Настала ее очередь смотреть не него, как на умалишенного. Но, в отличие от него, она только засмеялась.
— Господи, как же ты меня рассмешил.
Она покачала головой, а он решил, что наследница семьи Морти так долго скрывалась от всех лишь потому, что страдала расстройством рассудка.
— Ты меня не дослушал. — Продолжила она, улыбаясь. — Я предлагаю фиктивный брак. Я найму священника — то бишь актера-священника, который нас обвенчает. Все решат, что я лишь пытаюсь спасти семью и думать не думаю о какой-то там мести. Поэтому, когда все произойдет, никто не подумает о том, кто же все устроил, и почему не пострадала твоя семья.
— А ты, значит, уже решила, что моя семья не пострадает?
— Дорогой, но ведь ты то тут ни причем, не так ли? Я не иду против тех, кто не идет против меня. Конечно, я могла бы все сбросить на тебя, но, увы. Совесть не позволяет.
Она снова мило улыбнулась.
— Допустим, я согласен. И что дальше? Что именно ты собираешься делать?
Уже спрашивая об этом, он знал, что она не ответит и все же…
— Дорогой, но ведь мы еще не женаты. Позволь мне пока иметь свои маленькие женские тайны.
О, как он хотел знать ее «маленькие женские тайны». Не просто хотел, ему нужно было их знать.
— Я не знаю, что тебе ответить. Мне нужно подумать. Твое предложение просто немыслимо.
— Конечно. Думай, но помни и о том, что в этом случае получишь ты — пусть и временно, пока мы не разведемся. И еще — не думай слишком долго.
Она поднялась. Он тоже. Глядя ему в глаза, она прикоснулась губами к его щеке и прошептала в самое ухо:
— Я буду ждать ответа до завтрашнего вечера. Приезжай ко мне домой, и мы согласуем детали.
Она ушла, и оба знали, какое решение он примет.
Он находился в какой-то дыре, доверху забитой старой поломанной мебелью и тараканами самых различных размеров. Пыль, грязь, вонь….
В очередной раз, с презрением оглядевшись вокруг, он глубоко вздохнул. Скоро, очень скоро все это закончиться и он покинет эту дыру. И все те, из-за кого он здесь оказался, будут молить, чтобы самим оказаться здесь…
Глава 7
— Стефан, я немного пройдусь. Высади меня за квартал от дома.
— Но, мисс Морти, это не безопасно.
— Стефан… Я не люблю повторяться.
— Тогда, если вы не против, я буду ехать рядом, так, на всякий случай.
Тони вздохнула.
— Хорошо, но езжай впереди.
Антония вышла из машины и огляделась. Улица была пустынной и тихой.
Покачав головой, она направилась к дому…
Дом был погружен в зловещую тьму.
Антония с подозрением оглядела его. Как это не странно, но чтобы открыть ворота, ее телохранителю, и водителю по совместительству, пришлось выйти из машины — раньше их все время открывал специальный человек. Едва он к ним приблизился и попытался открыть, как до нее дошло. Она поспешно побежала к воротам — но было поздно.
Оглушительный взрыв разорвал собравшуюся тишину — заминированы были ворота.
Машина, до которой она едва начала бежать, попавшая в радиус действия взрывной волны, тоже разлетелась. Антонию отбросило на несколько метров, и это учитывая то, что она была довольно далеко.
Спустя мгновения улицу заполнили вой сирен полицейских машин и машин скорой помощи, за ними следовали машины пожарной службы, начала собираться толпа.
Единственное, что оставалась полиции — это сдерживать все подходящую толпу…
Отдышавшись, она поняла, что находиться в больнице. И тут на нее нахлынули воспоминания — взрыв, взлет и падение…
— Мисс Морти, я доктор Льюис. Как вы себя чувствуете?
Медсестра подала ей воды.
— А как я выгляжу?
Она сама не узнала своего голоса — хриплый, режущий слух.
Доктор улыбнулся, явно довольный тем, что она еще может шутить.
Ей не был знаком этот мужчина. Молодой, красивый мужчина — даже раскаленная голова не помешала ей этого осознать.
— Как Вас зовут?
После этих ее слов улыбка мгновенно слетела с его лица. Он нахмурился и достал из кармана небольшой фонарик.
Тони раздраженно махнула рукой, с недоумением поняв, что вторая ее рука перевязана и закреплена на груди.
— Я имею в виду Ваше имя. Доктор Льюис я запомнила, мне не очень хочется это произносить, слишком долго.
Она попыталась улыбнуться и поморщилась — похоже, она хорошо стукнулась головой, и удар пришелся на лицо. Оно зверски болело.
Он понимающе кивнул, заметив выражение ее лица.
— Роберт Льюис, мисс Морти, к вашим услугам. Хочу заметить, что Вы довольно легко отделались — вывихнутая рука, на рану на лбу пришлось наложить несколько швов и, конечно же, множество синяков. Право, не думал, что из таких ситуаций выбираются так легко.
— Я думаю, не вы один так думали.
Дверь палаты открылась, и на пороге появились еще два мужчины. Доктор обернулся к ним.
— Мисс Морти пришла в себя. Но она еще очень слаба, чтобы отвечать на вопросы, господа.
Оба абсолютно проигнорировали его.
— Мисс Морти, мы бы хотели задать Вам пару вопросов.
— А-а… Детектив Андерсон и детектив Монтгомери.
Она попыталась встать, опираясь на здоровую руку. И ей это немного удалось.
— Боюсь, детективы, я должна повториться. Немедленно покиньте мою палату.
— Мисс Морти. — С нажимом повторил детектив Андерсон. — Своим не желанием говорить вы препятствуете ведению следствия, и я могу, как арестовать Вас, так и привлечь под суд.
— И чего вы этим добьетесь? Разве я не говорила, что вы можете делать что угодно — вам же только хуже будет.
— Мисс Морти, Вы сами этого хотели.
Он сделал шаг вперед и замер, услышав слова:
— Я бы десять раз подумал, прежде чем что-то делать, детектив.
Андерсон оглянулся и замер, безмолвно уставившись на вошедшего мужчину.
В этот момент доктор Льюис, похоже, решил напомнить о своем присутствии.
— Господа, я вынужден просить вас покинуть палату мисс Морти. Хочу напомнить, что она только что очнулась и еще неважно себя чувствует.
Было похоже, что детективы собрались и дальше настаивать на своем.
— Господа, прошу. — Доктор указал рукой на дверь.
Детективы медленно направились к выходу.
— Вас, сэр, я тоже попрошу выйти.
Доминик Сантера посмотрел на доктора ничуть ни лучшим взглядом, чем перед этим смотрел на детективов.
— Вы закончили осмотр мисс Морти?
— Закончу, как только Вы покинете палату.
Антония посмотрела на доктора — просто поразительно. Пусть он новенький в больнице, но уж точно не новенький в Чикаго, поэтому сомнений у него по поводу того, кто она и чего от нее хотели детективы у него быть не может. Так же, как и сомнений в том, что подошедший Доминик ничуть не лучше ее самой. И все же, несмотря на все это, он указывает ему на дверь.
А доктор тем временем продолжал.
— Если Вы не являетесь родственником пострадавшей, то Вам здесь делать нечего.
— Жаль Вас разочаровывать, доктор, но я — жених мисс Морти.
Доктор повернулся к Антонии, желая услышать от нее подтверждение его слов.
— Как ни прискорбно, — Проговорила она, — но это так. — И, бросив короткий взгляд на Доминика, добавила. — Я хотела бы получить свои вещи. Я намереваюсь уже сегодня покинуть больницу.
— Это никак не возможно. Вам еще предстоит провести несколько тестов, сдать несколько анализов и…
— Роберт, я не изменю своего решения. А теперь, пожалуйста, оставь меня наедине с моим женихом.
Доктору Льюису ее речь определенно не понравилась, как не понравился и ее тон.
— Я вернусь через 10 минут.
Они остались одни — мужчина и женщина, такие чужие и то же время обоих соединяли невидимые нити, опутывавшие их все сильнее.
Просто поразительно, как можно раздуть простой взрыв.
Он снова посмотрел на экран. Репортеры пока ничего не сообщали о состоянии самой Антонии Морти, бесконечно повторяя, что ее водитель, а также — как выяснилось позже — и несколько человек, охранявших дом, мертвы. Мелькали картинки с фото аварии, в которой погиб отец семейства и едва не погиб брат Антонии, Николас. Снова и снова повторяли о судьбе Александры Морти, которой, можно сказать, пришлось хуже всех остальных в этой истории. А что хуже, так это он знал наверняка — она ничего не знала.
Мужчина откинулся на спинку дивана.
Что ж, скоро настанет его время и в игру вступит другая сила. Ему осталось ждать не долго. Пусть только она выйдет из больницы. А он точно знал, что Антония Морти из нее выйдет.
Доминик посмотрел на Тони, которая достала свои вещи.
— Что именно?
— Что? — она обернулась к нему. — А, что… Ошибкой был вот этот взрыв. Глупый, очень глупый шаг. Я ожидала чего-нибудь более оригинального. А тут…. Не ожидала, что он поступит так глупо.
— Ты знаешь, кто это сделал?!
Она удивленно посмотрела на него.
— Конечно.
Еще раз, безрезультатно попытавшись снять больничный халат, она поняла — как это не прискорбно — но без помощи ей не обойтись.
— Ты не поможешь мне? Нужно поскорее переодеться, и пошла к черту эта больница.
Он подошел к ней и, уже начав снимать халат, понял, что под ним кроме кружевных трусиков ничего нет.
— Что, не часто приходиться одевать женщину?
Он ухмыльнулся.
— Ты абсолютно права. Я больше раздеваю. Да и как-то неудобно одевать побитую женщину.
Она посмотрела на него через плечо.
— Ты намекаешь, что я так плохо выгляжу??
Она постаралась скрыть свое недоверие, но мало преуспела в этом.
— А как ты думаешь, почему здесь нет зеркал?
В это мгновение его руки скользнули по ее голой спине, потому он и заметил, как она напряглась. В тот же миг, когда ничем не поддерживаемый халат скользнул к ее ногам, она резко повернулась к Доминику.
— Мне нужно зеркало. Немедленно.
Но ему было не до зеркал. Его взгляд скользил по нагому телу — по груди, стройным бедрам, длинным ногам и снова по груди.
Сделав глубокий вдох, он перевел взгляд на ее лицо. На левой половине челюсти был синяк, на одной губе трещинка, так бывает, когда лопает кожа на губах. На лбу шрам, покрасневший по краям. Что не говори, а лицо ее выглядело не важно, и в то же время…. Глаза сверкали от гнева и еще чего-то.
Не задумываясь о том, что он делает, он скользнул одной рукой ей на талию, другая уже ласкала шею и затылок, а губы очень осторожно касались ее губ. Она вздрогнула от его прикосновения, но не оттолкнула его, как он ожидал. Вместо этого она скользнула руками ему на грудь, плотнее прижимаясь и отвечая на поцелуй. Он почувствовал на губах привкус чего-то соленого, но не сразу понял, что это кровь из ранки на губе. Но даже если бы и понял, то вряд ли остановился бы.
В этот момент его рука скользнула по ее щеке. Она поморщилась и отодвинулась.
— Прости.
Прошептал он.
— Ты жалеешь об этом?
Она была немного удивлена.
— Я о щеке.
Оба улыбнулись.
— Неважно.
Он с сожалением посмотрел на ее губы.
— Ты все еще хочешь одеться?
— Нужно было бы.
Он вздохнул и начал одевать ее. В голове мелькали картины того, что могло бы произойти, будь она здорова, а это отнюдь не способствовало его усилиям.
— Если ты также раздеваешь женщин….
— Помолчи, пожалуйста.
Она вздохнула.
— И этот мужчина будет моим мужем? О чем я только думала….
Он бросил на нее предостерегающий взгляд.
— Мне почему-то казалось, что ты не так сильно ударилась головой…. Все, готово.
Он поправил повязку на ее руке.
— Еще и рука покалечена. Кто-то за это поплатится…. Хорошо, пошли отсюда.
Уже в дверях они столкнулись с доктором Льюисом.
— Мисс Морти, я же сказал, что Вы не можете пока покинуть больницу.
— Роберт, мы уже обсуждали это.
Повернувшись к столику у двери, она взяла ручку и написала на листке бумаги несколько цифр.
— Вот, позвоните мне. Я думаю, мы еще поработаем вместе.
После этого она, не оглядываясь, покинула палату, а за ней и больницу.
Глава 8
— Куда мы едем?
Доминик ничего не ответил, а просто переключил передачу, и машина поехала еще быстрее.
За окном мелькали огни ночного города. Она посмотрела в зеркало заднего вида.
— О, это просто не возможно…. У меня синяков с 3 лет не было и вот тебе. Уж лучше бы пара переломов.
Она увидела, как на его лице мелькнула улыбка.
— И ты еще смеешься надо мной?
— Знал бы я, что ты можешь быть такой противной как все эти последние 2 часа, я бы еще приплатил за то, чтобы заряд установили получше.
— Ох, как мне смешно…. Лучше сверни на повороте налево, если тебе так уж хочется оторваться от этого хвоста.
— Не учи меня, ладно?
Тони ничего не ответила. Да и зачем? Она ведь знала о нем все, что нужно и даже больше. Это-то ей и не нравилось. Вся игра, которую она затеяла, едва увидела она Доминика Сантеру, сразу же виделась ей одним большим развлечением. Но теперь — это стало просто истинным наслаждением.
Жаль, что он, как и любой мужчина, видит только то, что сам хочет увидеть.
Она видела, что город остался позади, впереди виднелась лишь чернота пустынной дороги. Не важно, куда они едут. Не важно, зачем. Сейчас, когда она и сама не могла смотреть на себя, ей как-то совсем не хотелось, чтобы на нее смотрели ее враги. Конечно же, синяки посходят, рука снова начнет нормально функционировать, и тогда она вернется. Соберется совет и придет ее час — час расплаты.
Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Ей нужно было поспать….
Доминик направил машину по шоссе в направлении озера Мичиган. Там у него был небольшой коттедж, с двух сторон скрытый лесом, а с третьей — скалистый обрыв не позволял приблизиться незаметно. Вела туда одна единственная дорога. В последнее время он там бывал не часто — было слишком много дел.
Он оглянулся посмотреть, отчего же притихла эта неугомонная женщина — она просто уснула.
Ему всегда нравились красивые женщины — при его внешности и состоянии он мог позволить себе выбирать из лучших. Но сейчас все они казались ему серыми и пустой тратой времени. Все его завоевания, которые когда-либо считались им великим достижением, сейчас представлялись ему пустой детской забавой.
Эта женщина, спящая рядом, была для него сродни головоломки, только он сомневался, что когда-нибудь сможет разгадать ее полностью.
За красивой внешностью — тонкий ум, и множество загадок.
Он до сих пор не мог понять, для чего ей понадобилось выходить за него замуж (пусть это будет и фиктивный брак), но он постарается это выяснить за то время, что они пробудут у озера.
Она начала оглядываться по сторонам. Вокруг виднелись одни деревья, ветви которых низко склонились над дорогой. Именно шорох, издаваемых касанием веток к машине и разбудил ее. Она привыкла остерегаться шорохов.
Вот машина преодолела очередной поворот, и в свете фар высветился дом.
— Где мы?
Он вздрогнул от ее голоса, привыкнув всю дорогу находиться в тишине, и повернул к ней голову, выключая мотор.
— Возле озера Мичиган. Это мой, скажем так, загородный дом.
— И многих женщин ты сюда привозил?
Она улыбнулась и вышла из машины.
О, как приятно вдохнуть свежий лесной воздух, после грязного городского. Она повела плечами, разминая затекшие мышцы, и скорее почувствовала, чем увидела, как он подошел к ней.
Положив руку ей на талию, он прошептал ей на ухо.
— Их трупы покоятся в подвале.
Она приглушенно рассмеялась, но руку его не убрала, как он ожидал, а наоборот, слегка откинулась, оказавшись ближе к нему.
Так они и пошли в дом.
Весь дом выглядел так, как будто в нем проводили студенческую вечеринку. Стулья, столы — все перевернуто, кругом пивные банки, пакеты от чипсов и еще чего-то, везде мусор, и на всем этом безобразии огромный слой пыли.
Доминик стоял, словно громом пораженный, забывшись настолько, что даже приоткрыл рот, застыв, буквально с отвисшей челюстью.
— Что здесь, черт возьми, произошло.
Тони не могла ответить.
Продолжая смеяться, она начала обходить дом. Но чем больше она ходила, тем больше веселилась. Обойдя весь первый этаж, она пошла на второй.
Тут уж тишину дома нарушил настоящий хохот. Когда он и сам поднялся на второй этаж, то нашел Тони стоящей у открытой двери — двери в его комнату! — и придерживающейся за живот рукой, пытаясь унять смех.
— Ох, не могу. Мой живот….
У нее на глазах выступили слезы.
Когда он подошел ближе, то замер на месте, увидев картину, которую представляла его комната. А это был ужас.
Сказать, что здесь проходили оргии, означало не сказать ничего. Здесь проводили испытания ядерных боеголовок. Скривившись, он пошел дальше, в ванную. Да так и замер — ванная была абсолютно чистой.
— Это просто не объяснимо.
Тони услышала его слова и подошла посмотреть, что там. И замерла, с улыбкой на губах, но только на мгновение. В следующий момент она уже снова безудержно смеялась. Дойдя до последней двери, она поняла, что и эта комната не тронута.
Она продолжала смеяться, пока боль от синяков, наконец, не заставила ее замолчать.
— Ох, ну что я сделала тебе плохого? У меня теперь все лицо болит.
После этих слов, она сняла повязку с левой руки и попробовала пошевелить ею. Слегка поморщившись, она посмотрела на Доминика.
— Ну, хоть спать есть где…. Я так понимаю, еды у тебя в машине нет?
Он ничего не ответил.
— Ладно, другой вопрос. У тебя есть ружье? И, относиться ли этот лес к заповедной зоне?
— Тони….
— Да?
— Помолчи.
Пожав плечами, она вошла в ванную и закрыла за собой дверь. Он постоял еще немного, пока не услышал шум воды. А затем и восклицание:
— Поразительно, даже горячая вода есть….
После этого он спустился вниз, в подвал.
Там, конечно же, не хранились трупы его женщин, но, как он знал, в его дальнем углу была кладовая, и он надеялся, что она осталась нетронутой. И, похоже, удача решила улыбнуться ему.
Взяв все, что мог унести, он пошел наверх, в остатки кухни, но, взглянув на эти руины, передумал и пошел сразу в нетронутую комнату.
Он уже собирался пойти в машину, взять какие-нибудь одеяла, как открылась дверь ванной и из нее показалась мокрая голова Тони.
— О, а я уже собралась кричать. — Она улыбнулась. — Ты не дашь мне что-нибудь, во что бы я могла завернуться?
— И что же я тебе дам?
Он огляделся, явно намекая на то, что здесь ничего нет.
— Ну, хоть рубашку свою ты можешь мне дать?
От мысли, что она будет разгуливать перед ним в одной его рубашке, у него пересохло во рту. Не долго думая, он начал раздеваться.
В момент, когда он, наконец, снял с себя рубашку, Тони поняла, что это была не очень хорошая идея. Всего одного взгляда на представший ее взору торс, хватило, чтобы она забыла обо всех своих синяках и вывихах.
Она слишком долго была без мужчины. А сейчас перед ней стоял один из лучших их представителей.
Когда же она подумала о том, что едва оденется в эту рубашку, как сразу окунется в его запах, то почувствовала, как у нее подкашиваются коленки.
Когда он передавал ей рубашку, и их руки случайно соприкоснулись, то она буквально почувствовала, как между ними проскочила искра. И в этот момент, когда его потемневшие глаза встретились с ее, она сделала то, что ей уж точно никогда не было свойственно — поспешно закрыла дверь, как какая-то невинная девственница.
Ей даже плохо стало от своего поведения.
Никогда прежде она себя так не вела. Даже когда была девственницей.
Волосы она вытерла своей рубашкой — она была короче, чем одолженная у Доминика. Надевать грязные джинсы — они пострадали при взрыве — на чистое тело тоже не хотелось.
Наконец, оставшись в одном нижнем белье и его рубашке, она вышла из ванной и пошла в уцелевшую комнату. Оглянувшись в поисках зеркала и не заметив его, она направилась к небольшому комоду, стоявшему в дальнем конце комнаты. И улыбнулась. В одном из ящиков лежали девственно белые простыни, в другом — всякие женские приспособления — расчески, зеркало, помада, несколько булавок и заколок, множество других мелочей.
Быстро приведя себя в порядок, и убедившись, что если не обращать внимания на цвет лица и шрам, то она выглядит даже сносно, оглянулась на принесенную Домиником еду. Да, не будь она такой голодной, этого бы она точно не ела. Но, тем не менее, подтянула маленький столик к кровати — больше сесть было не на что, разве что на пол — она начала разлаживать еду.
Доминик был уверен, что она еще в ванной. Поэтому он и замер, когда увидел Тони, расставляющую еду. Из-за того, что стол был очень низким, ей приходилось очень нагибаться, против чего он уж точно не был против. В каждом ее жесте было столько женственности и соблазна, что он решил дважды подумать, правильно ли он поступил, согласившись на этот вымышленный брак.
Он просто не знал, хочет ли, чтобы этот брак был вымышленным. Знал, что он невозможен, но все равно хотел его.
— Я принес одеяла.
Она вздрогнула от его голоса, хоть и знала, что он наблюдает за ней. Она знала, что сегодня решиться многое, но также очень хотела забыть о том, какие это вызовет последствия.
— А я накрыла на стол. Прошу….
Глава 9
Бывают моменты, когда говорить ничего не хочется. А все просто потому, что не знаешь, какой эффект вызовут твои слова.
Вот и сейчас никто не хотел начинать разговор.
Вместо слов оба сели за стол.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, спасибо.
— Я принес тебе немного льда, правда, не знаю, как он здесь еще сохранился. Можешь приложить к синякам, думаю, это снимет немного опухоль.
Он хотел сказать что-то еще, но передумал и замолчал.
Начиная сознавать всю нелепость ситуации, она улыбнулась.
— Ладно, давай не будем ходить вокруг да около. Что тебя интересует?
Доминик посмотрел на нее и улыбнулся. Она определенно нравилась ему больше, чем можно было позволить. По сути, так она вообще не должна была ему нравиться.
— Для чего тебе нужен этот брак?
Тони вздохнула.
Неспешно взявшись за еду, она посмотрела на Доминика долгим взглядом. Ну, как объяснить ему, что он только пешка в большой игре? Что все, к чему сводиться его роль — это по окончании игры остаться в дураках? И как это сделать теперь, когда он для нее стал чем-то большим, чем просто фигурой на шахматной доске.
В этот момент Тони поняла, что презирает себя. Ведь по сути, Доминик ничего ей не сделал. Он не виноват, пусть и пока, в том, что все его действия координируются не им. У каждого из нас своя жизнь, и свои обязанности. Но почему-то именно сейчас ей не хотелось делить мир на две части — ее и его. Они разные, слишком разные. Но она точно знала, что их тянет друг к другу. Знала, что каждый из них по-своему понимает абсурдность этого притяжения, но знала и то, что им не хочется ему препятствовать.
Она смотрела на него, а в душе у нее происходил ожесточенный спор: «Зачем ты это делаешь? Он не виновен. Ты ведь никогда не использовала невиновных, так почему начала делать это сейчас? — Возможно, потому, что он не так уж и невиновен. — Ты действительно так думаешь? Или же ты просто поняла, что, возможно, именно он тот мужчина, который тебе нужен? — Мне не нужен никакой мужчина. У меня был Лукас, и что? Он погиб, погибнет и этот. — Но разве ты не обрекаешь его на смерть тем, что собираешься сделать? — Мы все рано или поздно умрем. Но он не умрет из-за меня. — Ты в этом уверена?..».
— Это смешно.
Наконец изрек он.
— Не на столько, как ты, возможно, думаешь.
— Мы с тобой совсем не знаем друг друга.
Настала ее очередь смотреть не него, как на умалишенного. Но, в отличие от него, она только засмеялась.
— Господи, как же ты меня рассмешил.
Она покачала головой, а он решил, что наследница семьи Морти так долго скрывалась от всех лишь потому, что страдала расстройством рассудка.
— Ты меня не дослушал. — Продолжила она, улыбаясь. — Я предлагаю фиктивный брак. Я найму священника — то бишь актера-священника, который нас обвенчает. Все решат, что я лишь пытаюсь спасти семью и думать не думаю о какой-то там мести. Поэтому, когда все произойдет, никто не подумает о том, кто же все устроил, и почему не пострадала твоя семья.
— А ты, значит, уже решила, что моя семья не пострадает?
— Дорогой, но ведь ты то тут ни причем, не так ли? Я не иду против тех, кто не идет против меня. Конечно, я могла бы все сбросить на тебя, но, увы. Совесть не позволяет.
Она снова мило улыбнулась.
— Допустим, я согласен. И что дальше? Что именно ты собираешься делать?
Уже спрашивая об этом, он знал, что она не ответит и все же…
— Дорогой, но ведь мы еще не женаты. Позволь мне пока иметь свои маленькие женские тайны.
О, как он хотел знать ее «маленькие женские тайны». Не просто хотел, ему нужно было их знать.
— Я не знаю, что тебе ответить. Мне нужно подумать. Твое предложение просто немыслимо.
— Конечно. Думай, но помни и о том, что в этом случае получишь ты — пусть и временно, пока мы не разведемся. И еще — не думай слишком долго.
Она поднялась. Он тоже. Глядя ему в глаза, она прикоснулась губами к его щеке и прошептала в самое ухо:
— Я буду ждать ответа до завтрашнего вечера. Приезжай ко мне домой, и мы согласуем детали.
Она ушла, и оба знали, какое решение он примет.
* * *
Господи, как ему все надоело.Он находился в какой-то дыре, доверху забитой старой поломанной мебелью и тараканами самых различных размеров. Пыль, грязь, вонь….
В очередной раз, с презрением оглядевшись вокруг, он глубоко вздохнул. Скоро, очень скоро все это закончиться и он покинет эту дыру. И все те, из-за кого он здесь оказался, будут молить, чтобы самим оказаться здесь…
Глава 7
Однажды я проснусь —
и вся моя прошлая жизнь
покажется мне лишь
привидевшимся во сне кошмаром…
— Стефан, я немного пройдусь. Высади меня за квартал от дома.
— Но, мисс Морти, это не безопасно.
— Стефан… Я не люблю повторяться.
— Тогда, если вы не против, я буду ехать рядом, так, на всякий случай.
Тони вздохнула.
— Хорошо, но езжай впереди.
Антония вышла из машины и огляделась. Улица была пустынной и тихой.
Покачав головой, она направилась к дому…
Дом был погружен в зловещую тьму.
Антония с подозрением оглядела его. Как это не странно, но чтобы открыть ворота, ее телохранителю, и водителю по совместительству, пришлось выйти из машины — раньше их все время открывал специальный человек. Едва он к ним приблизился и попытался открыть, как до нее дошло. Она поспешно побежала к воротам — но было поздно.
Оглушительный взрыв разорвал собравшуюся тишину — заминированы были ворота.
Машина, до которой она едва начала бежать, попавшая в радиус действия взрывной волны, тоже разлетелась. Антонию отбросило на несколько метров, и это учитывая то, что она была довольно далеко.
Спустя мгновения улицу заполнили вой сирен полицейских машин и машин скорой помощи, за ними следовали машины пожарной службы, начала собираться толпа.
Единственное, что оставалась полиции — это сдерживать все подходящую толпу…
* * *
Первое, что увидела Тони, открыв глаза, — это резкий режущий глаза белый свет. Ей пришлось снова закрыть глаза, и тогда она услышала рядом какое-то движение. Она резко открыла глаза и повернула голову в сторону звука — это было большой ошибкой. Голова сразу же отозвалась жгучей болью. И не только голова…Отдышавшись, она поняла, что находиться в больнице. И тут на нее нахлынули воспоминания — взрыв, взлет и падение…
— Мисс Морти, я доктор Льюис. Как вы себя чувствуете?
Медсестра подала ей воды.
— А как я выгляжу?
Она сама не узнала своего голоса — хриплый, режущий слух.
Доктор улыбнулся, явно довольный тем, что она еще может шутить.
Ей не был знаком этот мужчина. Молодой, красивый мужчина — даже раскаленная голова не помешала ей этого осознать.
— Как Вас зовут?
После этих ее слов улыбка мгновенно слетела с его лица. Он нахмурился и достал из кармана небольшой фонарик.
Тони раздраженно махнула рукой, с недоумением поняв, что вторая ее рука перевязана и закреплена на груди.
— Я имею в виду Ваше имя. Доктор Льюис я запомнила, мне не очень хочется это произносить, слишком долго.
Она попыталась улыбнуться и поморщилась — похоже, она хорошо стукнулась головой, и удар пришелся на лицо. Оно зверски болело.
Он понимающе кивнул, заметив выражение ее лица.
— Роберт Льюис, мисс Морти, к вашим услугам. Хочу заметить, что Вы довольно легко отделались — вывихнутая рука, на рану на лбу пришлось наложить несколько швов и, конечно же, множество синяков. Право, не думал, что из таких ситуаций выбираются так легко.
— Я думаю, не вы один так думали.
Дверь палаты открылась, и на пороге появились еще два мужчины. Доктор обернулся к ним.
— Мисс Морти пришла в себя. Но она еще очень слаба, чтобы отвечать на вопросы, господа.
Оба абсолютно проигнорировали его.
— Мисс Морти, мы бы хотели задать Вам пару вопросов.
— А-а… Детектив Андерсон и детектив Монтгомери.
Она попыталась встать, опираясь на здоровую руку. И ей это немного удалось.
— Боюсь, детективы, я должна повториться. Немедленно покиньте мою палату.
— Мисс Морти. — С нажимом повторил детектив Андерсон. — Своим не желанием говорить вы препятствуете ведению следствия, и я могу, как арестовать Вас, так и привлечь под суд.
— И чего вы этим добьетесь? Разве я не говорила, что вы можете делать что угодно — вам же только хуже будет.
— Мисс Морти, Вы сами этого хотели.
Он сделал шаг вперед и замер, услышав слова:
— Я бы десять раз подумал, прежде чем что-то делать, детектив.
Андерсон оглянулся и замер, безмолвно уставившись на вошедшего мужчину.
В этот момент доктор Льюис, похоже, решил напомнить о своем присутствии.
— Господа, я вынужден просить вас покинуть палату мисс Морти. Хочу напомнить, что она только что очнулась и еще неважно себя чувствует.
Было похоже, что детективы собрались и дальше настаивать на своем.
— Господа, прошу. — Доктор указал рукой на дверь.
Детективы медленно направились к выходу.
— Вас, сэр, я тоже попрошу выйти.
Доминик Сантера посмотрел на доктора ничуть ни лучшим взглядом, чем перед этим смотрел на детективов.
— Вы закончили осмотр мисс Морти?
— Закончу, как только Вы покинете палату.
Антония посмотрела на доктора — просто поразительно. Пусть он новенький в больнице, но уж точно не новенький в Чикаго, поэтому сомнений у него по поводу того, кто она и чего от нее хотели детективы у него быть не может. Так же, как и сомнений в том, что подошедший Доминик ничуть не лучше ее самой. И все же, несмотря на все это, он указывает ему на дверь.
А доктор тем временем продолжал.
— Если Вы не являетесь родственником пострадавшей, то Вам здесь делать нечего.
— Жаль Вас разочаровывать, доктор, но я — жених мисс Морти.
Доктор повернулся к Антонии, желая услышать от нее подтверждение его слов.
— Как ни прискорбно, — Проговорила она, — но это так. — И, бросив короткий взгляд на Доминика, добавила. — Я хотела бы получить свои вещи. Я намереваюсь уже сегодня покинуть больницу.
— Это никак не возможно. Вам еще предстоит провести несколько тестов, сдать несколько анализов и…
— Роберт, я не изменю своего решения. А теперь, пожалуйста, оставь меня наедине с моим женихом.
Доктору Льюису ее речь определенно не понравилась, как не понравился и ее тон.
— Я вернусь через 10 минут.
Они остались одни — мужчина и женщина, такие чужие и то же время обоих соединяли невидимые нити, опутывавшие их все сильнее.
* * *
Он узнал о взрыве по телевизору, который просто раскалывался от этого сообщения. На всех каналах одно и тоже: «Семья Морти оказалась на грани истребления», «Останется ли в живых последняя часть семьи Морти», «Антония Морти и ее водитель…» и так далее и тому подобное.Просто поразительно, как можно раздуть простой взрыв.
Он снова посмотрел на экран. Репортеры пока ничего не сообщали о состоянии самой Антонии Морти, бесконечно повторяя, что ее водитель, а также — как выяснилось позже — и несколько человек, охранявших дом, мертвы. Мелькали картинки с фото аварии, в которой погиб отец семейства и едва не погиб брат Антонии, Николас. Снова и снова повторяли о судьбе Александры Морти, которой, можно сказать, пришлось хуже всех остальных в этой истории. А что хуже, так это он знал наверняка — она ничего не знала.
Мужчина откинулся на спинку дивана.
Что ж, скоро настанет его время и в игру вступит другая сила. Ему осталось ждать не долго. Пусть только она выйдет из больницы. А он точно знал, что Антония Морти из нее выйдет.
* * *
— Это было ошибкой, большой, большой ошибкой.Доминик посмотрел на Тони, которая достала свои вещи.
— Что именно?
— Что? — она обернулась к нему. — А, что… Ошибкой был вот этот взрыв. Глупый, очень глупый шаг. Я ожидала чего-нибудь более оригинального. А тут…. Не ожидала, что он поступит так глупо.
— Ты знаешь, кто это сделал?!
Она удивленно посмотрела на него.
— Конечно.
Еще раз, безрезультатно попытавшись снять больничный халат, она поняла — как это не прискорбно — но без помощи ей не обойтись.
— Ты не поможешь мне? Нужно поскорее переодеться, и пошла к черту эта больница.
Он подошел к ней и, уже начав снимать халат, понял, что под ним кроме кружевных трусиков ничего нет.
— Что, не часто приходиться одевать женщину?
Он ухмыльнулся.
— Ты абсолютно права. Я больше раздеваю. Да и как-то неудобно одевать побитую женщину.
Она посмотрела на него через плечо.
— Ты намекаешь, что я так плохо выгляжу??
Она постаралась скрыть свое недоверие, но мало преуспела в этом.
— А как ты думаешь, почему здесь нет зеркал?
В это мгновение его руки скользнули по ее голой спине, потому он и заметил, как она напряглась. В тот же миг, когда ничем не поддерживаемый халат скользнул к ее ногам, она резко повернулась к Доминику.
— Мне нужно зеркало. Немедленно.
Но ему было не до зеркал. Его взгляд скользил по нагому телу — по груди, стройным бедрам, длинным ногам и снова по груди.
Сделав глубокий вдох, он перевел взгляд на ее лицо. На левой половине челюсти был синяк, на одной губе трещинка, так бывает, когда лопает кожа на губах. На лбу шрам, покрасневший по краям. Что не говори, а лицо ее выглядело не важно, и в то же время…. Глаза сверкали от гнева и еще чего-то.
Не задумываясь о том, что он делает, он скользнул одной рукой ей на талию, другая уже ласкала шею и затылок, а губы очень осторожно касались ее губ. Она вздрогнула от его прикосновения, но не оттолкнула его, как он ожидал. Вместо этого она скользнула руками ему на грудь, плотнее прижимаясь и отвечая на поцелуй. Он почувствовал на губах привкус чего-то соленого, но не сразу понял, что это кровь из ранки на губе. Но даже если бы и понял, то вряд ли остановился бы.
В этот момент его рука скользнула по ее щеке. Она поморщилась и отодвинулась.
— Прости.
Прошептал он.
— Ты жалеешь об этом?
Она была немного удивлена.
— Я о щеке.
Оба улыбнулись.
— Неважно.
Он с сожалением посмотрел на ее губы.
— Ты все еще хочешь одеться?
— Нужно было бы.
Он вздохнул и начал одевать ее. В голове мелькали картины того, что могло бы произойти, будь она здорова, а это отнюдь не способствовало его усилиям.
— Если ты также раздеваешь женщин….
— Помолчи, пожалуйста.
Она вздохнула.
— И этот мужчина будет моим мужем? О чем я только думала….
Он бросил на нее предостерегающий взгляд.
— Мне почему-то казалось, что ты не так сильно ударилась головой…. Все, готово.
Он поправил повязку на ее руке.
— Еще и рука покалечена. Кто-то за это поплатится…. Хорошо, пошли отсюда.
Уже в дверях они столкнулись с доктором Льюисом.
— Мисс Морти, я же сказал, что Вы не можете пока покинуть больницу.
— Роберт, мы уже обсуждали это.
Повернувшись к столику у двери, она взяла ручку и написала на листке бумаги несколько цифр.
— Вот, позвоните мне. Я думаю, мы еще поработаем вместе.
После этого она, не оглядываясь, покинула палату, а за ней и больницу.
Глава 8
Дорога устремится вдаль,
И серпантином меж холмов промчится,
Вот так и жизнь — безликая спираль,
Коснется и навек умчится…
— Куда мы едем?
Доминик ничего не ответил, а просто переключил передачу, и машина поехала еще быстрее.
За окном мелькали огни ночного города. Она посмотрела в зеркало заднего вида.
— О, это просто не возможно…. У меня синяков с 3 лет не было и вот тебе. Уж лучше бы пара переломов.
Она увидела, как на его лице мелькнула улыбка.
— И ты еще смеешься надо мной?
— Знал бы я, что ты можешь быть такой противной как все эти последние 2 часа, я бы еще приплатил за то, чтобы заряд установили получше.
— Ох, как мне смешно…. Лучше сверни на повороте налево, если тебе так уж хочется оторваться от этого хвоста.
— Не учи меня, ладно?
Тони ничего не ответила. Да и зачем? Она ведь знала о нем все, что нужно и даже больше. Это-то ей и не нравилось. Вся игра, которую она затеяла, едва увидела она Доминика Сантеру, сразу же виделась ей одним большим развлечением. Но теперь — это стало просто истинным наслаждением.
Жаль, что он, как и любой мужчина, видит только то, что сам хочет увидеть.
Она видела, что город остался позади, впереди виднелась лишь чернота пустынной дороги. Не важно, куда они едут. Не важно, зачем. Сейчас, когда она и сама не могла смотреть на себя, ей как-то совсем не хотелось, чтобы на нее смотрели ее враги. Конечно же, синяки посходят, рука снова начнет нормально функционировать, и тогда она вернется. Соберется совет и придет ее час — час расплаты.
Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Ей нужно было поспать….
Доминик направил машину по шоссе в направлении озера Мичиган. Там у него был небольшой коттедж, с двух сторон скрытый лесом, а с третьей — скалистый обрыв не позволял приблизиться незаметно. Вела туда одна единственная дорога. В последнее время он там бывал не часто — было слишком много дел.
Он оглянулся посмотреть, отчего же притихла эта неугомонная женщина — она просто уснула.
Ему всегда нравились красивые женщины — при его внешности и состоянии он мог позволить себе выбирать из лучших. Но сейчас все они казались ему серыми и пустой тратой времени. Все его завоевания, которые когда-либо считались им великим достижением, сейчас представлялись ему пустой детской забавой.
Эта женщина, спящая рядом, была для него сродни головоломки, только он сомневался, что когда-нибудь сможет разгадать ее полностью.
За красивой внешностью — тонкий ум, и множество загадок.
Он до сих пор не мог понять, для чего ей понадобилось выходить за него замуж (пусть это будет и фиктивный брак), но он постарается это выяснить за то время, что они пробудут у озера.
* * *
Машина начала останавливаться. Почувствовав это, Антония открыла глаза. Она не знала, где они находятся, а так как спала всю дорогу, не знала даже, в каком они направлении ехали.Она начала оглядываться по сторонам. Вокруг виднелись одни деревья, ветви которых низко склонились над дорогой. Именно шорох, издаваемых касанием веток к машине и разбудил ее. Она привыкла остерегаться шорохов.
Вот машина преодолела очередной поворот, и в свете фар высветился дом.
— Где мы?
Он вздрогнул от ее голоса, привыкнув всю дорогу находиться в тишине, и повернул к ней голову, выключая мотор.
— Возле озера Мичиган. Это мой, скажем так, загородный дом.
— И многих женщин ты сюда привозил?
Она улыбнулась и вышла из машины.
О, как приятно вдохнуть свежий лесной воздух, после грязного городского. Она повела плечами, разминая затекшие мышцы, и скорее почувствовала, чем увидела, как он подошел к ней.
Положив руку ей на талию, он прошептал ей на ухо.
— Их трупы покоятся в подвале.
Она приглушенно рассмеялась, но руку его не убрала, как он ожидал, а наоборот, слегка откинулась, оказавшись ближе к нему.
Так они и пошли в дом.
* * *
Едва он включил свет, как она начала смеяться. И вправду, зрелище, представшее их глазам, вызывало либо смех, либо жалость.Весь дом выглядел так, как будто в нем проводили студенческую вечеринку. Стулья, столы — все перевернуто, кругом пивные банки, пакеты от чипсов и еще чего-то, везде мусор, и на всем этом безобразии огромный слой пыли.
Доминик стоял, словно громом пораженный, забывшись настолько, что даже приоткрыл рот, застыв, буквально с отвисшей челюстью.
— Что здесь, черт возьми, произошло.
Тони не могла ответить.
Продолжая смеяться, она начала обходить дом. Но чем больше она ходила, тем больше веселилась. Обойдя весь первый этаж, она пошла на второй.
Тут уж тишину дома нарушил настоящий хохот. Когда он и сам поднялся на второй этаж, то нашел Тони стоящей у открытой двери — двери в его комнату! — и придерживающейся за живот рукой, пытаясь унять смех.
— Ох, не могу. Мой живот….
У нее на глазах выступили слезы.
Когда он подошел ближе, то замер на месте, увидев картину, которую представляла его комната. А это был ужас.
Сказать, что здесь проходили оргии, означало не сказать ничего. Здесь проводили испытания ядерных боеголовок. Скривившись, он пошел дальше, в ванную. Да так и замер — ванная была абсолютно чистой.
— Это просто не объяснимо.
Тони услышала его слова и подошла посмотреть, что там. И замерла, с улыбкой на губах, но только на мгновение. В следующий момент она уже снова безудержно смеялась. Дойдя до последней двери, она поняла, что и эта комната не тронута.
Она продолжала смеяться, пока боль от синяков, наконец, не заставила ее замолчать.
— Ох, ну что я сделала тебе плохого? У меня теперь все лицо болит.
После этих слов, она сняла повязку с левой руки и попробовала пошевелить ею. Слегка поморщившись, она посмотрела на Доминика.
— Ну, хоть спать есть где…. Я так понимаю, еды у тебя в машине нет?
Он ничего не ответил.
— Ладно, другой вопрос. У тебя есть ружье? И, относиться ли этот лес к заповедной зоне?
— Тони….
— Да?
— Помолчи.
Пожав плечами, она вошла в ванную и закрыла за собой дверь. Он постоял еще немного, пока не услышал шум воды. А затем и восклицание:
— Поразительно, даже горячая вода есть….
После этого он спустился вниз, в подвал.
Там, конечно же, не хранились трупы его женщин, но, как он знал, в его дальнем углу была кладовая, и он надеялся, что она осталась нетронутой. И, похоже, удача решила улыбнуться ему.
Взяв все, что мог унести, он пошел наверх, в остатки кухни, но, взглянув на эти руины, передумал и пошел сразу в нетронутую комнату.
Он уже собирался пойти в машину, взять какие-нибудь одеяла, как открылась дверь ванной и из нее показалась мокрая голова Тони.
— О, а я уже собралась кричать. — Она улыбнулась. — Ты не дашь мне что-нибудь, во что бы я могла завернуться?
— И что же я тебе дам?
Он огляделся, явно намекая на то, что здесь ничего нет.
— Ну, хоть рубашку свою ты можешь мне дать?
От мысли, что она будет разгуливать перед ним в одной его рубашке, у него пересохло во рту. Не долго думая, он начал раздеваться.
В момент, когда он, наконец, снял с себя рубашку, Тони поняла, что это была не очень хорошая идея. Всего одного взгляда на представший ее взору торс, хватило, чтобы она забыла обо всех своих синяках и вывихах.
Она слишком долго была без мужчины. А сейчас перед ней стоял один из лучших их представителей.
Когда же она подумала о том, что едва оденется в эту рубашку, как сразу окунется в его запах, то почувствовала, как у нее подкашиваются коленки.
Когда он передавал ей рубашку, и их руки случайно соприкоснулись, то она буквально почувствовала, как между ними проскочила искра. И в этот момент, когда его потемневшие глаза встретились с ее, она сделала то, что ей уж точно никогда не было свойственно — поспешно закрыла дверь, как какая-то невинная девственница.
Ей даже плохо стало от своего поведения.
Никогда прежде она себя так не вела. Даже когда была девственницей.
Волосы она вытерла своей рубашкой — она была короче, чем одолженная у Доминика. Надевать грязные джинсы — они пострадали при взрыве — на чистое тело тоже не хотелось.
Наконец, оставшись в одном нижнем белье и его рубашке, она вышла из ванной и пошла в уцелевшую комнату. Оглянувшись в поисках зеркала и не заметив его, она направилась к небольшому комоду, стоявшему в дальнем конце комнаты. И улыбнулась. В одном из ящиков лежали девственно белые простыни, в другом — всякие женские приспособления — расчески, зеркало, помада, несколько булавок и заколок, множество других мелочей.
Быстро приведя себя в порядок, и убедившись, что если не обращать внимания на цвет лица и шрам, то она выглядит даже сносно, оглянулась на принесенную Домиником еду. Да, не будь она такой голодной, этого бы она точно не ела. Но, тем не менее, подтянула маленький столик к кровати — больше сесть было не на что, разве что на пол — она начала разлаживать еду.
Доминик был уверен, что она еще в ванной. Поэтому он и замер, когда увидел Тони, расставляющую еду. Из-за того, что стол был очень низким, ей приходилось очень нагибаться, против чего он уж точно не был против. В каждом ее жесте было столько женственности и соблазна, что он решил дважды подумать, правильно ли он поступил, согласившись на этот вымышленный брак.
Он просто не знал, хочет ли, чтобы этот брак был вымышленным. Знал, что он невозможен, но все равно хотел его.
— Я принес одеяла.
Она вздрогнула от его голоса, хоть и знала, что он наблюдает за ней. Она знала, что сегодня решиться многое, но также очень хотела забыть о том, какие это вызовет последствия.
— А я накрыла на стол. Прошу….
Глава 9
…— Я слышу голос твой из-за стены.
Он раздается из объятий темноты…
— Кристина, милая, ты слушаешь меня.
Я в царство вечности хочу забрать тебя…
…Пойми, родная, что лишь для тебя
карал и убивал, любовь храня….
— Но ты — легенда, лишь фантом!
Ты призрак, Опера — твой дом.
(Нехе, в соавторстве с Чайлд)
Бывают моменты, когда говорить ничего не хочется. А все просто потому, что не знаешь, какой эффект вызовут твои слова.
Вот и сейчас никто не хотел начинать разговор.
Вместо слов оба сели за стол.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, спасибо.
— Я принес тебе немного льда, правда, не знаю, как он здесь еще сохранился. Можешь приложить к синякам, думаю, это снимет немного опухоль.
Он хотел сказать что-то еще, но передумал и замолчал.
Начиная сознавать всю нелепость ситуации, она улыбнулась.
— Ладно, давай не будем ходить вокруг да около. Что тебя интересует?
Доминик посмотрел на нее и улыбнулся. Она определенно нравилась ему больше, чем можно было позволить. По сути, так она вообще не должна была ему нравиться.
— Для чего тебе нужен этот брак?
Тони вздохнула.
Неспешно взявшись за еду, она посмотрела на Доминика долгим взглядом. Ну, как объяснить ему, что он только пешка в большой игре? Что все, к чему сводиться его роль — это по окончании игры остаться в дураках? И как это сделать теперь, когда он для нее стал чем-то большим, чем просто фигурой на шахматной доске.
В этот момент Тони поняла, что презирает себя. Ведь по сути, Доминик ничего ей не сделал. Он не виноват, пусть и пока, в том, что все его действия координируются не им. У каждого из нас своя жизнь, и свои обязанности. Но почему-то именно сейчас ей не хотелось делить мир на две части — ее и его. Они разные, слишком разные. Но она точно знала, что их тянет друг к другу. Знала, что каждый из них по-своему понимает абсурдность этого притяжения, но знала и то, что им не хочется ему препятствовать.
Она смотрела на него, а в душе у нее происходил ожесточенный спор: «Зачем ты это делаешь? Он не виновен. Ты ведь никогда не использовала невиновных, так почему начала делать это сейчас? — Возможно, потому, что он не так уж и невиновен. — Ты действительно так думаешь? Или же ты просто поняла, что, возможно, именно он тот мужчина, который тебе нужен? — Мне не нужен никакой мужчина. У меня был Лукас, и что? Он погиб, погибнет и этот. — Но разве ты не обрекаешь его на смерть тем, что собираешься сделать? — Мы все рано или поздно умрем. Но он не умрет из-за меня. — Ты в этом уверена?..».