Страница:
* * *
Первого осма Лия увидела, не дойдя метров десять до останков биоробота. Мутант крался на полусогнутых, но, увидев девушку, выпрямился и резко ушел в сторону, стараясь обойти с фланга лучницу, взявшую его на прицел.На этот раз Лия не спешила стрелять. Она сразу поняла – противнику только того и надо. Стоит ей пустить стрелу – и осм в ответ выплюнет кислотное облако. Она-то увернется, но стрела гарантированно растворится, пролетая через черный сгусток смерти… И тогда плюнет второй мутант, прячущийся, скорее всего, вон за тем обломком кирпичной стены. Но, с другой стороны, почему бы не поиграть по правилам врага, которые ты разгадал?
Поэтому девушка, выждав пару секунд, спустила тетиву. И поняла, что не ошиблась в своих предположениях насчет тактики врага.
Черное облако вылетело из чрева осма. Девушка уклонилась – и выстрелила снова. На это раз наудачу, не видя противника, туда, где, по предположениям девушки, должен был оказаться второй мутант. Взвизг, тут же перешедший в хрип, сигнализировал о том, что лучница не ошиблась.
«Так. Выпустив кислотное облако, первый осм либо бросится в рукопашную, либо, поняв, что его напарнику хана, попытается скрыться среди руин, – промелькнуло в голове Лии. – В первом случае еще вопрос, кто победит. Придется бросать лук и хвататься за меч, пытаясь отсечь смертоносные щупальца. Но, может быть, враг предпочтет бегство с поля боя и тогда, скорее всего, попытается скрыться вон в том коридоре, прямо за уцелевшим дверным проемом».
В тот проем Лия и выстрелила.
Удача не подвела. Как и интуиция.
Стрела пробила убегающему мутанту затылок, выйдя через клюворотое лицо аккурат промеж глаз.
Так, территория, похоже, зачищена. Теперь самое время выяснить, не растащили ли осмы на составляющие странного громилу, не умеющего как следует постоять за себя. Будет весьма удивительно, если он еще жив, – в этом жестоком мире такие обычно гибнут сразу, как только покидают надежное убежище.
* * *
Бор устал до смерти. Почти буквально – до смерти. Устал физически и морально. Все, что ему сейчас хотелось, так это лечь и умереть. Тогда, может, все это закончится.Вначале его пытались убить в родном доме. Он сбежал. И чего ради? Чтобы умереть как-то по-другому? Да, он знал со слов других рабов, что за Стеной – смертельно опасно. Но какими бы ужасными ни были рассказы о неведомой опасности, она порой не кажется такой уж страшной, пока не столкнешься с ней нос к носу. Угроза прямо перед тобой всегда будет страшнее угрозы, находящейся за сотни и тысячи метров от тебя.
Но теперь, оказавшись здесь, вдали от дома, ставшего смертельно опасным, Бор понял, что это ровным счетом ничего не поменяло. Здесь его тоже хотят убить. Правда, нашелся кто-то, попытавшийся оказать ему помощь… Но где он сейчас? Этих осмов слишком много, наверняка они…
– ЛОЖИСЬ!!!
Вряд ли Бор выполнил приказ осознанно. Ему-то было уже все равно. А вот его телу – нет. Тело и среагировало как надо, на тот самый голос, обладательница которого не так давно его спасла.
И смертоносный плевок осма вновь пролетел мимо цели, в последний момент распластавшейся на земле.
А стрела Лии поразила свою цель. Третий мутант, подкравшийся и на мгновение высунувшийся из-за укрытия, упал уже мертвым.
Бор всего этого не видел. Он лежал плашмя на животе, уткнувшись лицом в землю.
– Ну, теперь точно все зачищено. И долго лежать будем?
Теперь знакомый голос прозвучал прямо над головой. Бор слегка приподнялся, моргнул обоими глазами, но этим и ограничился.
– Встать!
Снова тот же голос, только немного потише… Впрочем, металл в этом голосе был вполне ощутимым, не хочешь – вскочишь, словно тебя кинжалом кольнули.
Бор поднялся на ноги и уставился на Лию испуганными глазами. Впрочем, испуг быстро сменился восторженным удивлением.
Такая красивая… В Зоне Трех заводов стабберы и рабы не пересекались – первые размещались в элитной части Зоны, проводя все время либо на тренировочной базе, либо за Стеной, а последние обитали в подземных помещениях, имея право выйти за их пределы только для работы. Поэтому Бор, открыв рот, стоял столбом, в восхищении рассматривая красавицу-воина и не в силах вымолвить ни слова. В силу определенных задержек в развитии, он никак не мог рассматривать Лию в контексте сексуальной привлекательности. Но осознавать красоту женщины можно и не достигнув половой зрелости. И восхищаться ею, словно прекрасным цветком, умудрившимся вырасти на сожженной земле Зоны.
Однако девушке не было дела до по-детски восхищенных взглядов здоровяка.
– Быстро за мной! – не меняя тона, скомандовала девушка и сорвалась с места. Бор захлопнул рот, вздохнул – и подчинился.
* * *
Ург сидел запрокинув голову и смотрел на слабые лучи солнечного света, пробивающиеся из щелей старой тюремной крыши.«Да, хомо недооценивают осмов, – думал он. – И сегодня осмы ответили им взаимностью».
Результатом такой взаимности стало непредвиденное сокращение и без того угасающей популяции его народа. Благодаря ментальной сети, Ург видел многое и многое знал о хомо. Но это утро было особенно щедрым на откровения.
Всего один человек… Да еще и женщина… Женщина, которой от природы положено быть слабой и покорной. А эта оказалась воином – на беду элитного отряда осмов. Причем превосходным воином! Ург ненавидел ее всей душой и вместе с тем уважал. Каких же усилий стоило ей стать той, кем она стала! Хотя, может, она тоже мутант, как и тот громила, внешне неотличимый от обычного хомо?
Но сейчас это уже неважно. Важно другое. Сегодня эта парочка узнала про то, что осмы вовсе не беззащитные твари, копающиеся на помойках, а опасные существа, способные убивать быстро и эффективно. Сегодня об этом знают лишь двое хомо. Но что будет завтра?
Ург не питал иллюзий насчет будущего своего народа и прекрасно понимал – больше медлить нельзя. Время Шанса настало. Единственной возможности для народа осмов стать сильнее и получить реальный Шанс к выживанию.
Сейчас в тюремных камерах сидело двадцать восемь заключенных. Нужны еще двое – и очередная Игра начнется. Игра, на которой должна будет решиться судьба народа осмов[2].
– Скорее бы! – тихо прошептал Ург костяными губами.
* * *
Лия и Бор, следующий за ней по пятам, преодолели открытое пространство и вошли в неплохо сохранившееся помещение полуразрушенного здания.Окошки здесь были узкие, давным-давно лишенные стекол. Такие делали в старину на складах для естественного дневного освещения. В помещении имелось два дверных проема, само собой, без дверей. Через один проем Лия с Бором вошли внутрь, другой был на втором этаже, куда вела бетонная лестница.
Лия встала у стены напротив выхода, так, чтобы контролировать его, и указала Бору на пол. Громила без возражений уселся, прислонившись спиной к обшарпанному столбу, подпирающему остатки крыши. Теперь, когда атака монстров отбита, а они в относительной безопасности, можно и поговорить.
– У меня слов нет! – произнесла девушка. – Ты чего творишь? Помереть не терпится?
– Почему… почему меня пытаются убить? – выговорил громила, на глаза которого начали наворачиваться самые настоящие слезы. – И дома, и здесь… Потому что мои раны сами залечиваются, да?
– Может, и залечиваются, – сказала Лия, наблюдая, как практически на глазах затягивается глубокая царапина на предплечье громилы. – А толку? Чего ты толкался с этими тварями? Они с тобой что, в салочки играли? Они тебя убить хотели, понимаешь! Так какого дампа ты с ними церемонился? Один хороший удар твоей ручищей, и любой из этих уродов на месте превратился бы в труп, размазанный по земле!
– Т-труп?
– Ага, он самый.
– Убить? Зачем?…
Лия внимательно посмотрела на великовозрастного ребенка. И что ему ответить, если он не понимает элементарного закона выживания в Зоне: не ты, так тебя. Тяжелый случай.
А Бор продолжал:
– Зачем убивать? Почему все такие злые? Почему нельзя просто работать, а за работу получать просто еду и время для сна? Так, как делали мамка с папкой, как я…
Лия хотела было стегануть крепким словом этого витающего в облаках переростка, но передумала.
«Он же просто дитя неразумное. Что с него взять?»
Вот повезло-то! Ей только и не хватало для полного счастья как нянчиться с великовозрастным мальцом… Спасла такого – считай, приручила. Сейчас он отойдет от пережитого, силенки восстановит – и наверняка увяжется за ней. И вреда от него будет намного больше, чем пользы. Запущенную инфантильность никакая физическая мощь и быстрая регенерация не компенсируют. Скорее, усугубят. Дернул же дамп спасать этого болвана! Хотя…
Дамп ли?… Сомнительно. Покрытые язвами и гнойниками ходячие мумии здесь точно не при делах. Лия понимала – ее направило чувство личной справедливости, которое она тщательно скрывала, порой и от самой себя. Конечно, выживание сообщества и интересы Зоны Трех заводов всегда были для нее в приоритете, но в то же время девушка часто ловила себя на мысли, что неправильно это, когда какая-то мразь насилует женщин, а власть имущие покрывают ублюдка… Как и неправильно, что если ты родилась женщиной, то сиди тихо и покоряйся своей женской доле… «Женской доле…» Какой дебил это придумал? Наверняка идейный сторонник второго зама…
Так что не случайный душевный порыв, а именно это чувство личной справедливости подтолкнуло ее взяться за лук, когда толпа подлых мутантов попыталась ни за что ни про что убить безобидного и добродушного здоровяка… Слишком безобидного и слишком добродушного для этого мира…
Но ведь и она, Лия, как ни крути, для тех же Трех заводов оказалась слишком… не такой. Вне формата, вне правил. И что теперь? Не жить ей? Не выбирать свой путь, не бороться за свою жизнь и за право быть по-своему счастливой? Ну, пусть попробуют помешать ей те, кто так думает. Она никому жить не мешает, если только не мешают жить ей. А кто встанет у нее на дороге, пусть не обижается.
Но она-то со своими проблемами справится. А вот этот громила слишком уж беззащитен перед реальным миром. Даже свое рабское положение не осознавал, из которого по чистой случайности вырвался… Правда, что-то подсказывало Лие – не так уж безнадежен этот парень, как кажется на первый взгляд. И что-то толкало девушку помогать ему и дальше, научить говорить с этим миром на равных.
«Материнский инстинкт, а?»
Лия саркастически усмехнулась. Детей она и раньше видела, и никаких особенных чувств они у нее не вызывали. Люди и люди, только еще маленькие. Нет, тут срабатывало что-то большее. Свойственное только человеку.
«Вроде бы до Последней Войны это называлось гражданским долгом… Хотя кому я что должна? Ладно, будем считать это моей маленькой личной причудой»
– Тебя как звать? – спросила Лия уже вслух.
– Триста тридцатый… – неуверенно произнес громила.
– А настоящее имя помнишь?
Парень замялся было, но потом посмотрел ей в глаза и выдохнул, будто в омут вниз головой прыгнул:
– Бор.
– Я Лия. Ну, пойдем, что ли.
– Куда?
– Вначале стрелы соберем. Надеюсь, в трупах этих тварей они не растворяются.
– В т-трупах? Прям из них доставать?
На лице громилы отразилась страдальческая гримаса.
«Надо же, мы еще и брезгливые», – про себя усмехнулась Лия. А вслух сказала жестко:
– Не доставать, а вырезать. Стрела, когда в тело входит, застревает в нем. Дернешь – наконечник в мясе останется. Так что берешь нож, делаешь глубокий надрез и аккуратно вынимаешь стрелу. Понял?
– Понял…
– Ну, если понял, смотри, как я это делаю, и учись.
Громилу слегка передернуло.
– Слушай! Ты хотя бы по большим и по малым делам сам все делаешь? – осведомилась Лия, очень надеясь на утвердительный ответ.
– Да. И ем сам, и одеваюсь. Я уже большой.
– Ну да, росточком ты точно повыше меня будешь, – ровно произнесла девушка. – Если же еще что-то путное удастся тебе в голову вложить, вообще сказка будет. Ладно, давай за дело. Только постарайся не блевать, а то еды у меня с собой крысопес наплакал, а прокормить тебя, думаю, это отдельное удовольствие.
* * *
Ион удивлялся сам себе. Лия покинула Зону, неожиданно оставив на сердце щемящую тоску. Вот уж не думал, не гадал, что эта девушка так много для него значит… Хотя, чувства для стаббера не главное. Главное – результат, а с этим было все в порядке.Из Зоны Трех заводов Лия ушла красиво, напоследок преизрядно насолив второму заму. В последнем, впрочем, зам сам виноват – никто его не заставлял посылать своих «шестерок» преследовать ее на электрокаре… А с какой кислой рожей ходит по Зоне Чугун! Кстати, его кислая рожа местами покраснела – не иначе словил по морде от папаши, в истерике ляпнув лишнее.
И что хорошо – концов никто найти не может. Начальник стражи, прикрывая свою оплошность, заверил, что сам обходил посты и личным приказом заменил приболевшего стражника. Вот во время смены караула эта Лия, небось, и проскочила. Она ж стаббер, для нее это пара пустяков. А Рад и в самом деле чувствовал себя неважно. Съел или выпил чего-то не того, а может, заразу какую-то подхватил. Крючит беднягу так, что про долгожданный сон он и не помнит уже.
Ничего, парень крепкий, жить будет. Адская смесь кустарного приготовления, разбавленная в коньяке, – гадость для непривычного желудка еще та. Но не смертельная. Все лучше, чем сдохнуть на Игре за самовольный уход с поста раньше времени. А за вредность он потом от Иона целую флягу коньяка получит, и на этот раз нормального, без добавок. Главное, чтоб пить его смог, – после отравления алкоголем некоторые потом на него смотреть не могут. Ну, это уже его проблемы. Станет трезвенником – обменяет коньяк на плюшки с турьим мясом, желающих будет хоть отбавляй…
Размышления Иона были прерваны прибытием гонца от отряда дальнего поиска, несколько дней назад ушедшего в рейд, – порой не только одиночки-стабберы рыскали по Москве, но и целые подразделения числом до взвода высылались на разведку новых территорий.
Посыльный принес хорошие вести. Парни неплохо закрепились в пережившем не одно столетие Петровском замке, предварительно вырезав обосновавшуюся в нем стаю рукокрылов, чем обеспечили Зоне Трех заводов отличный опорный пункт не где-нибудь, а почти в центре Москвы! Это значительно облегчит последующие рейды и будет способствовать дальнейшему продвижению разведгрупп вглубь мертвого мегаполиса.
Ион поспешил доложить отцу о случившемся. Реакция была ожидаемой – Директор Зоны трех заводов, узнав об удачном захвате замка, и думать забыл о побеге Лии и какого-то там раба-мутанта. Подумаешь, двое недовольных в выжженную пустыню ушли. Скатертью дорога. Недолго они там протянут без боеприпасов и продовольствия. А вот новому стратегически важному пункту необходимо и то, и другое. В связи с чем Директор приказал подчиненным сосредоточиться на формировании и снабжении всем необходимым большого отряда, в задачу которого войдет доставка электроциклами оружия и провианта на территорию захваченного плацдарма… Ну и хорошо. Пока все носятся вокруг электроциклов, Лия успеет уйти далеко. А что она не пропадет в развалинах мертвого города, Ион был уверен на все сто процентов…
От оптимистичных мыслей стаббера отвлекли хорошо знакомые звуки. Ион, недолго думая, направился туда, откуда они доносились, – в сторону закоулка с большими мусорными баками, куда обычно выбрасывали отходы с кухни. Стаббер уже догадывался, что там происходит.
И не ошибся.
Мягко говоря, сегодняшний день у Чугуна не задался, и теперь сынок второго зама срывал свою злобу на очередном стражнике-салабоне. Салага валялся в помойной жиже, обильно разлитой возле прохудившегося бака, и пытался встать – но каждый раз получал пинок в живот или в грудь. Двое мордоворотов-телохранителей сына второго зама стояли рядом, безучастно наблюдая за происходящим.
– Ыгыгыгыгы!!! – ржал Чугун, мерзко скалясь и выпячивая губы. – Жри дерьмо, сука! Жри, я сказал! Не встанешь, пока…
Но закончить тираду не получилось. Вместо ее продолжения из горла отморозка вырвался придушенный хрип. Железные пальцы Иона сжали горло Чугуна, а колено стаббера врезалось в солнечное сплетение.
На мгновение оцепеневшие мордовороты ломанулись было на выручку хозяину, но тут же словно приросли подошвами к земле, наткнувшись на суровый волевой взгляд и тихое, но грозное:
– Стоять!
– Че встали… – прохрипел Чугун, безуспешно пытаясь освободиться от захвата. – Помогите… Сгною…
Один из мордоворотов вышел из оцепенения и шагнул к Иону.
– Ты это… Отпусти его…
Ион не отпустил, а телохранитель Чугуна рухнул в помои рядом с салагой-стражником, воя, словно сирена, – завоешь, получив удар носком берца в пах. Это Иона не устраивало – зачем привлекать лишнее внимание? Поэтому второй пинок амбал словил уже носом, который хрустнул под ударом, словно древко бракованной стрелы. Вой немедленно перешел в бульканье – кровь, хлынувшая и наружу, и в горло, не способствует производству демаскирующих звуков.
– Кто не хочет спокойно стоять – полежит! – предупредил Ион, глядя в глаза второму амбалу. Тот посмотрел на коллегу, валяющегося в грязи, словно раздавленная гусеница, – и отступил назад.
– Вот и ладушки, вот и хорошо, – произнес стаббер. После чего ударил Чугуна ребром ладони по носу, а затем пинком отправил мерзавца в грязь – туда, где недавно лежал салабон, теперь стоящий в стороне и не без злорадства наблюдающий за действиями Иона.
Стаббер же, разглядев в грязи коричневую кучу вполне определенного состава, бросил:
– Ты это хотел скормить парню, да? Давай-ка, жри сам.
И, схватив Чугуна за волосы, ткнул его мордой в чьи-то отходы жизнедеятельности.
– Душевно поцеловались кровные братья, – с нехорошей улыбкой произнес стаббер. – Хотя ты, Чугун, и брата сожрешь, лишь бы за свои дела по морде не получить, а?
Сын второго зама, кашляя, отплевываясь и шмыгая носом, с трудом поднялся на ноги.
– Вот ты и принял свой естественный вид, сын второго зама, – ровно произнес Ион. – Свинья в дерьме – идеальное сочетание. Самки котяха за такого мужика передерутся, гарантирую.
– Ыыыыы!!! – взвыл Чугун, отступая к сохранившему вертикальное положение телохранителю и стряхивая с морды коричневую субстанцию.
– Как под нашим окном пахнет свежим дерьмом… – напел Ион народную детскую песенку, пережившую двести лет апокалипсиса.
Салага стоял рядом со стаббером и загибался – то ли от боли в солнечном сплетении, то ли от смеха. Скорее всего, от того и от другого вместе.
А Ион продолжал, несколько подкорректировав текст оригинала под сложившуюся ситуацию:
– Свиномордый пожрал, за собой не убрал…
Чугун вжался в стену, затравленно озираясь и пытаясь стереть рукавом с лица чужое дерьмо. Показываться в таком виде всей Зоне ему совсем не хотелось. Увидит кто помимо телохранителей, которых и припугнуть можно, – и никакой статус, никакие отцовские связи не спасут от позора.
– Слышь, Чугун, – продолжал Ион. – Я же только что тебя дерьмом накормил и свиномордым назвал! Ты мужик или кто? Если мужик, так подойди и набей мне морду. Можешь и своей пристяжи приказать, чтоб подключились к процессу. Я-то один, салага не в счет, он еле живой от твоих побоев.
Морально Ион оторвался по полной, давно хотелось, а сейчас прорвало. От души повеселился. Теперь же наружу рвалась злоба, которую можно было удовлетворить только одним способом.
– Все с вами ясно. Короче, пошел вон, – коротко приказал Ион мордовороту, счастливо избежавшему побоев. Тот перевел взгляд на так и не вставшего напарника – и ретировался, будто его и не было.
А Чугун преображался. Самомнение, загнанное страхом куда-то вглубь, вновь начало давать всходы. Его, сына второго зама, – лицом в дерьмо???
– УБЬЮЮЮЮЮ!!! – заорал Чугун, бросаясь на Иона. Но завершить рывок не получилось. Стаббер плавно сместился в сторону, подставил ногу – и здоровенный парень, споткнувшись, с размаху хлопнулся мордой об землю, вдобавок врезавшись пузом во что-то твердое. Хлопнулся – и вспыхнувшая было злость мгновенно испарилась. Остался лишь страх, замешанный на бессилии. Драться со стаббером, который всю жизнь только и делал, что тренировался в воинских искусствах, занятие глупое, бесполезное и крайне опасное для жизни.
Чугун замер на земле, прикрыв голову руками и жалобно скуля. Ион же постоял немного, подумал, потом плюнул на спину сына второго зама и махнул рукой салабону – пошли, мол, отсюда, спектакль окончен, спасибо за внимание, просьба покинуть зал.
Глаза салабона светились от восторга.
– Как ты… это… такую тушу свалил. И урода этого…
– А ты почаще на тренировках появляйся, парень, – ответил Ион. – Если хочешь, я тебе покажу пару приемов, которым не учат вашего брата.
– Конечно! – салабон аж подпрыгнул от восторга.
– Ну, изволь. Вот, например, если нажать сюда, под челюсть…
… Телохранитель Чугуна медленно приходил в себя.
Кроваво-черная муть, плавающая перед глазами, понемногу рассеивалась. Черное пятно прямо по курсу постепенно превращалось в фигуру начальства, сидящего на земле и выковыривающего из носа коричневые катышки.
– Че смотришь? – прохрипел Чугун. – Быстро вскочил и принес мне воды! И чистую одежду не забудь.
Мордоворот встал, покачнулся, но устоял на ногах. Крепко его приложил стаббер, ничего не скажешь. Может, плюнуть на все да попроситься к ним в ученики? Да нет, не возьмут. Стабберы – элита, а он кто? «Шестерка». Принеси-дай-подай-иди нахрен, не мешай.
Телохранителю очень захотелось с размаху долбануть носком ботинка по сытой роже сына второго зама. Но он сдержался. Это Иону, сыну Директора, все сойдет с рук, а ему, простому парню с окраины Зоны, в лучшем случае голову медленно пилой откромсают. Причем могут и не с головы начать, а, скажем, со ступней. Нет уж, пусть все остается так, как есть.
– Да, хозяин, – произнес мордоворот и отправился выполнять приказание, при этом поклявшись про себя, что о происшествии возле мусорных баков сегодня же будет знать вся Зона Трех заводов.
* * *
Не так-то просто вытащить стрелу из тела убитого врага. Но для Лии это было не впервой. Ловко орудуя небольшим кинжалом, девушка расширяла раны убитых осмов и, подцепив наконечник клинком, ловко, одним движением извлекала свои стрелы из плоти мутантов. После этого она тщательно вытирала наконечники о лохмотья трупов и возвращала в колчан оперенные орудия смерти.Бор шел за Лией, пытаясь сосредоточиться на том, что делала девушка. Получалось неважно. Громилу слегка мутило от вида крови, вытекающей из ран, хладнокровно расширяемых ножом. Помимо всего прочего перед глазами Бора стояла жуткая картина – хрипло кричащий Уфес, тело которого рвали на части маленькие водяные чудовища… Брррр… Никогда еще Бору не приходилось видеть, чтобы кто-то вот так ужасно умирал.
– Давай теперь ты.
Бор опешил. Лия протягивала ему один из своих мечей – кинжал для такой ручищи будет маловат.
– Это – мне???
– Тебе, – кивнула Лия. – Достань стрелу из тела.
Бор сглотнул слюну, после чего зажмурился и, игнорируя протянутый меч, ухватился за древко стрелы…
– Не так. Вначале воткни меч, расширь рану, аккуратно подцепи наконечник и потихоньку, враскачку, вытаскивай.
– Я не…
– Он мертв, дамп тебя побери! Мертв, понимаешь? Ему уже все равно!
Бор не шевелился. Сидит себе на корточках, глаза закрыты и за стрелу держится, будто каменное изваяние, что порой встречаются в сожженном городе.
Лия мысленно досчитала до десяти, выдохнула, опустила руки на широченные плечи громилы и сказала коротко:
– Сядь.
Громила с облегченным вздохом отпустил стрелу, шлепнулся на ягодицы и взглянул на Лию – ну, чисто ребенок, которого освободили от сложного задания.
Но Лия не сдавалась. Не научишь сейчас – завтра это большое дитя само будет валяться мертвым в грязи, глядя в небо широко открытыми, неподвижными глазами. Если, конечно, у него останутся глаза. Поэтому она взяла его за плечи и сказала, сверля взглядом твердым и острым, словно наконечники ее стрел:
– Ты жить хочешь?
Бор хлопнул ресницами и кивнул.
– Тогда тебе необходимо научиться убивать своих врагов. Не ради их смерти, боли, крови… А чтобы они не убили тебя, понимаешь? Таков этот мир, и другого ни у тебя, ни у меня нет. Если кто-то захочет тебя убить – он сделает это. И изменить решение своего врага ты сможешь, лишь победив его в бою. Поверь мне – в этом мире только смерть врага означает победу. Вот ты отвешивал осмам оплеухи, сдерживая удар. И что? Они передумали тебя убивать? Нет. А для того, чтобы отвечать ударом на удар, нам нужно оружие. Поэтому попытайся еще раз достать стрелу – это не так страшно, как кажется.
Громила неуверенно взял меч, в его руке казавшийся кинжалом.
– Молодец. Теперь расширь рану.
Бор неуверенно ткнул мечом в труп осма – и нервно сглотнул.
– Глубже, твою душу!!!
Слезы заструились по щекам громилы, но на этот раз он не зажмурился. Просто замахнулся – и вонзил меч в грудную клетку мертвого мутанта.
Ничего не произошло, лишь от мощного удара дернулся труп и несколько капель густой крови брызнуло на ногу Бора. Громила снова взмахнул мечом – и снова ударил.