Страница:
На первый взгляд — здесь нет никакого криминала, ведь клиент получал обратно все деньги. Но не все так просто — пока его средства находились у нас, я вкладывал их в высокорентабельные банковские проекты, и в условиях дикой инфляции выходило до 30% чистого дохода с клиента. На этой простой операции я заработал более 200 тысяч долларов. Через несколько месяцев репутация моей фирмы была окончательно подорвана, клиентов совсем не стало, и я благополучно закрыл свой офис, уволил секретаршу, и занялся разработкой следующего проекта.
Таким макаром я проработал почти два месяца, настало время рассчитываться с первыми клиентами. Если Вы думаете, что я быстро закрыл контору и пропал, то ошибаетесь. Напротив, без всякой тягомотины рассчитал всех должников, конечно, немного себе в убыток, но дело того стоило. Новым фирмам никто не доверяет сразу, если и дают на реализацию, то для начала небольшие партии. Когда же наше предприятие стало рассчитывать своих партнеров, доверие возросло многократно. Теперь к нам на реализацию сдавали товар все подряд, даже те, кто поначалу просто не хотел разговаривать. Оборот увеличился в несколько раз, пришлось даже принять на работу одного менеджера и несколько грузчиков. Не успевала подойти и разгрузиться машина от одной фирмы, как груз тут же забирала другая контора, конечно же, по низкой цене. Чтобы сильно не светиться, по продаже я работал только с одним предпринимателем — он брал продукты по бросовым ценам, платил мне наличкой без документов, не задавал лишних вопросов, и мы оба были довольны сотрудничеством.
В конце концов, я дождался максимального пика реализации, быстро распродал остатки со склада, снял имеющиеся деньги со счета, и просто закрыл офис и склад без объяснения причин своим работникам.
Конечно, как только все выяснилось, разразился скандал, про него ещё писали в прессе. Некоторые фирмы очень много потеряли на этой моей афере, какие-то просто разорились. Было заведено уголовное дело по факту мошенничества, но я все предусмотрел, и не оставил ментам ни одной зацепки. Официально фирма была открыта на паспорт, утерянный давно непонятно кем, деятельность нигде не была проведена. Работники официально не были трудоустроены, их, естественно пытались найти, но — тщетно. Какой дурак сам явится в ОБЭП (отдел по борьбе с экономическими преступлениями), чтобы стать свидетелем по делу о крупном мошенничестве? В нашей стране от свидетеля до подозреваемого — один шаг. В милицию только попади — навесят все, что можно, признаешься в том, чего не совершал. По этой простой причине мои работники сидели тихо и не высовывали носа. Дело еще немного помурыжили в газетах, и скоро забыли. Таких фирм, как моя, постоянно открывалось и закрывалось великое множество. То время можно назвать эпохой воровства и кидалова, именно тогда создавались начальные капиталы для вполне серьезных легальных компаний, которых в настоящее время развелось просто тьма. Но вся эта армада экономических гигантов начиналась с криминала, ибо невозможно нажить такие средства быстро и законным путем.
Для начала познакомился со столицей — объездил город, посмотрел достопримечательности, музеи, рестораны, злачные места, и понял, что попал в другой мир. В отличие от нашего тихого города Москва просто кипела, жизнь здесь не останавливалась ни на секунду ни днем ни ночью. Этот город представился мне дверью в новую жизнь, интересную и захватывающую. Завелось немало знакомых, которые, ради того, чтобы возвысить себя в моих глазах, рассказывали мне по пьянке все подробности столичного круговорота. Из этих разглагольствований узнал, что самое перспективное на этот момент направление — торговля ценными бумагами. Капитализм делал только первые неуверенные шаги, и ошибки становления этого детища нужно было обратить в свою пользу.
Суть этого бизнеса была простой — быстро вкладываешь деньги в акции какого-то предприятия или фирмы, то есть попросту скупаешь все имеющиеся на рынке. Цена их резко возрастает, и ты начинаешь потихоньку сбагривать акции по высокой цене. Так я провернул несколько дел, но это быстро наскучило.
Позднее открыл фиктивную фирму ОАО «Предприятие по переработке алмазов „КАРАТ“, которая существовала только на бумаге. Выпустил акции, объявил о начале эмиссии. Чтобы подогреть интерес, заказал в газете „Биржевые ведомости“ хвалебную статью о своем акционерном обществе. За полторы тысячи долларов журналисты расписали такие перспективы о мнимом предприятии, что я сам чуть не поверил в серьезность этой замутки. Вдобавок сам сильно вложился на первом этапе в свои же акции, и процесс пошел. За три месяца были раскуплены все акции моей „конторы по заготовке рогов и копыт“. В дальнейшем они то падали в цене, то росли, когда же пришло время получения первых дивидендов, дело раскрылось. Само собой, вмешались компетентные органы, но они смогли только завести дело — в то время таких липовых фирмочек открывалось каждый день немеряно.
Какое-то время я повращался на фондовых биржах, поторговал этой бумажной мишурой, неплохо нажился, но этого было мало. Я привык добывать деньги мошенничеством, и вся эта торговля была не для меня. Как говорится, — «кто узнал вкус халявных денег, не сможет жить честно». Неплохо ориентируясь в хаосе торгов акциями, я начал подумывать, как бы использовать несовершенство этого рынка, и результат не заставил себя долго ждать — страна стояла на пороге приватизации.
Арендовал приличный офис, нанял красивых девушек, заказал рекламу в различных средствах массовой информации. В начале большого спроса не наблюдалось, потому что все выжидали, держали ваучеры на руках, боялись прогадать.
«Вкладывайте приватизационные чеки в нефтяной и алмазный бизнес!» — пестрели плакаты на столбах в каждом городе.
— Я — простой рабочий, токарь на заводе, привык работать всю жизнь. Теперь хочу вложить свой ваучер в нефть и алмазы — ведь это наше с Вами богатство, самое дорогое, что есть в России. Пусть российское богатство работает на нас! — вдохновенно кричал с телеэкранов артист, который не знает, кто такой токарь.
— Здравствуйте, Вы позвонили в «Чековый Инвестиционный Фонд „НЕФТЬАЛМАЗИНВЕСТ“, — щебетали в офисе девушки, — наш фонд инвестирует средства в самые высокодоходные предприятия нефтяной и алмазной промышленности. Если Вы хотите стать нашим акционером, мы можем гарантировать самые высокие дивиденды.
Нужно было придумать что-то еще для расширения рынка сбыта. Конечно, я придумал — через региональных дилеров стал распространять акции по территории всей России. Понемногу спрос стал возрастать, но недостаточно, даже несмотря на дилеров. Нужна была еще какая-то идея, очень сильная, тем более начались первые разоблачения среди инвестиционных фондов, что значительно подрывало престиж и моей компании.
Выход снова был найден: я принял решение о выплате промежуточного дивиденда независимо от срока сдачи чека. Якобы получалось, что фонд уже работает, получает прибыль и делится с акционерами. Так как клиентов пока было порядка нескольких тысяч, денег пришлось вложить немного.
— Вот спасибо, сыночки, — причитала в очередной телерекламе старушка, — получила первые денюжки, да так скоро, дай Вам Бог здоровья.
— В наше время никому нельзя доверять, — заявлял в другой рекламе солидный мужчина в строгом костюме, — того и гляди, обманут. Но есть один фонд, который сейчас уже работает и дает прибыль. Если хотите стабильности — вкладывайте чеки в «НЕФТЬАЛМАЗИНВЕСТ»!
— Если Вы уже наш акционер — просим подойти для получения дивидендов, — ласково кокетничали девушки из офиса, — если нет — предлагаем сдать ваучер в наш фонд, и мы гарантируем максимально высокие проценты!
Этот тактический ход произвел эффект вулкана — ваучеры посыпались к нам со всех сторон. Пришлось удвоить штат работников, которые работали теперь чуть ли не круглые сутки, хотя буквально несколько недель назад сидели, сложа руки. А поток тем временем все нарастал: до конца приватизации осталось несколько месяцев. По Центральному Телевидению показывали счастливые лица акционеров, получивших первые дивиденды, и к нашему офису выстраивались нескончаемые очереди. На фоне всеобщего обмана и надувательства моя контора выглядела просто манной небесной.
Подошел конец приватизационным волнениям, поиссякли очереди, а вскоре и совсем пропали. Закончилось очередное надувательство россиян, я со своим «НЕФТЬАЛМАЗИНВЕСТОМ» пропал в неизвестном направлении. Полученные таким образом чеки я вложил, как и обещал, в высокодоходные предприятия нефтегазовой отрасли, только вот настоящих дивидендов мои акционеры не увидят никогда. Я же на этой делюге поимел более 12 миллионов долларов.
И все же моя афера с ваучерами блекнет перед всеобщим открытым облапошиванием честных людей своим же родным государством. Люди, всю жизнь отдавшие стране, защитившие ее в войну, восстановившие из развалин, за все это получили клочок бумаги ценой в копейки. Такие, как я, на фоне государства выглядят просто детьми неразумными, мелкой сошкой.
Во Франции я узнал, что существует такая услуга, как секс по телефону. Естественно, платная. Это и натолкнуло меня на мысль. Я подписал с телекоммуникационной фирмой контракт на предоставление платного номера, и поставил его на автоответчик. В Москве купил мобильник с кредитным планом на левое имя, и просто набрал свой французский номер. Круглые сутки в течение месяца сотик и платный номер были на связи, а в конце я поехал за границу получать доход. Потомки Наполеона сильно удивились прибыли на номере размером в полмиллиона долларов, но по условиям контракта выплатили мне всю сумму на подставной счет.
После приезда домой разразился скандал — французы затребовали у моей сотовой фирмы оплату за разговоры в пол-лима баксов. Те поначалу не поверили, и просто послали их подале. Но басурманы подали в международный суд, который обязал наших телефонистов оплатить по счету. Наверное, долго еще пытались они отыскать мою наглую персону, но тщетно.
После этого на сотовом рынке резко поубавилось количество компаний, предоставляющих оплату разговоров в кредит.
— Вот в чем проблема! — разорялся он, — Сальвадора Дали знает весь мир, его картины стоят миллионы долларов, а других, не менее талантливых, никто не знает, картины не ценятся, нет спроса на искусство! Как это несправедливо — всю жизнь прожить в нищете и безвестности, а славу обрести после смерти!
— А в чем проблема? — не понял я, — Разве у нас нет меценатов, продвигающих талантливых людей?
— Да есть-то они есть, только их мало, и берутся в основном за уже зарекомендовавших себя, более-менее известных мастеров, а молодые в стороне.
Я понял, что запахло очередным мероприятием. Поближе познакомившись с критиком, понял, как нужно действовать. Он вывел меня на нескольких молодых талантливых, никому не известных художников. Я предложил им продать все имеющиеся картины по приличной цене, и обещал скупать все их новые полотна по той же стоимости, даже подписали официальный договор. Для них я показался, видимо, Богом или, по крайней мере, золотой рыбкой.
В журнале «Культура и искусство» откупил несколько страниц в ближайшем номере для статьи, а с критиком договорился о том, что он напишет. При этом дал авансом две штуки баксов. По его выражению лица я понял, что он тоже недалеко ушел от бедных художников.
После этого приобрел недалеко от центра небольшой одноэтажный дом, отремонтировал его, как полагается. Повесил вывеску «Выставка-продажа работ современных российских художников».
Вскоре в журнале «Культура и искусство» вышла статья по моему заказу под названием «Перспективы развития импрессионизма в России». Да, критик постарался на славу — за такое произведение и десяти штук баксов не жалко. Так красиво расписал и о молодых талантливых, никому неизвестных художниках, о проблемах развития культуры в такие сложные времена. О том, что их картины когда-то будут бесценными, а в конце статьи пригласил всех на мою выставку.
Я тем временем тоже не дремал — дал рекламу, разослал приглашения наиболее богатым и знаменитым жителям столицы, таких набралось немало.
В назначенный день в моем скромном доме-выставке собралась неслабая тусовка — лучшие представители московского бомонда. Мой критик взахлеб рассказывал гостям о значимости данного мероприятия.
Кстати говоря, здесь я познакомился с очень нужными людьми — политиками, музыкантами, артистами, криминальными авторитетами. На всякий случай с некоторыми сфотографировался, понимая, что это может пригодиться.
Надо сказать, что сами картины особого интереса ни у кого не вызвали, люди пришли, чтобы пообщаться с себе подобными, повращаться в своей среде. Цены на картины я выставил по несколько тысяч долларов за каждую, что вызвало некоторое смятение у художников — закупочная цена была в десятки раз меньше. В первый день выставки было продано всего несколько картин, но это меня не испугало — такое развитие дел я и предполагал.
Через некоторое время снова вышла статья, была собрана новая выставка, но цены были уже минимум в два раза выше. Так мы и делали — организовывали выставки, постоянно повышали цены, и раскрутка пошла — клиенты поверили, что эта мазня действительно постоянно дорожает.
Все бы было ничего, как вдруг неожиданно возмутились художники — цена картин выросла до десятков тысяч зеленых, обороты продаж на сотню полотен в месяц, в то время как я продолжал закупать их за копейки.
— Почитайте еще раз, что вы подписали! — сунул я им договоры, — Здесь написано, что вы добровольно продаете мне свои картины по фиксированной стоимости, а сами не имеете права их продавать!
Художники поняли, что их круто поимели, и все дружно «присели на стакан». Пили безбожно изо дня в день, ничего не писали, да и я не мог их заставить по условиям контракта. И в один злополучный день самый недовольный повесился в своей мастерской. Заявились менты, начали вынюхивать, что к чему, нет ли здесь доведения человека до самоубийства, но все обошлось. После этого я расторгнул договоры, распустил «маляров», и твердо решил больше с деятелями искусства не связываться.
На эту тему есть анекдот: что думает американец, глядя на лимузин? Он думает — вот буду хорошо работать, стану много зарабатывать, буду работать еще лучше — стану получать еще больше, и когда-нибудь куплю лимузин. А что думает русский? Вот найду клад, сразу куплю лимузин…
Естественно, я не мог остаться в стороне от такого праздника души. Признаться, я думал, что приватизация научила людей быть осторожнее, тем более что там были бумажки, а здесь свои, родные, потом и кровью заработанные. Ну, нет, так нет. Как говорится: получи, фашист, гранату. Я сел разрабатывать стратегию. Ничего сложного в этом не оказалось — главное не стоило завышать проценты выше всех мыслимых пределов. Получилось, что самой реальной цифрой с учетом инфляции будет тридцать процентов в месяц. Назвал свою так сказать финансовую корпорацию “ДЕКАР”. Не пытайтесь привязать название к моему имени-отчеству, ни за что не догадаетесь, откуда я взял эту аббревиатуру. Ответ очень прост: «ДЕржи КАРман шире». Как видите, мошенники тоже бывают с развитым чувством юмора.
Первые два месяца дела шли ни шатко, ни валко — таких фирм открывалось множество. Зато в последующем, когда пошли выплаты процентов, положение явно улучшилось. Собственно говоря, выплат практически не было по причине жадности клиентов.
— Здравствуйте, — вваливался в офис лох, — я месяц назад вложил в Вашу фирму десять тысяч, можно забрать?
— Конечно, можно, — улыбалась секретарша, — по Вашей сумме выплата составит три тысячи плюс десять тысяч первоначального вклада.
— А можно дальше десять оставить?
— Да, если пожелаете.
— И сколько же я получу через месяц? — интересовался клиент.
— Снова три тысячи.
— А если просто продлю договор на все тринадцать тысяч?
— Тогда получите общую сумму шестнадцать тысяч девятьсот рублей.
Вкладчик после недолгих раздумий соглашался оставить все, а через месяц история повторялась. Мало того, он и еще приносил дополнительно. Он видел, что контора не закрылась, деньги на вкладе растут, успокаивался и продлевал договор.
Ситуация обострилась через год, когда цифры на вкладах возросли многократно. Клиентура вдруг валом поперла снимать проценты. Само собой, я быстренько прикрыл офис. Тем более что новых клиентов стало меньше. Пропал, как водится, в чреве столицы нашей необъятной Родины.
Все-таки поражают люди, которые наживаются на чужом горе. Взять, например, ситуацию, когда вытягивались километровые очереди обманутых вкладчиков финансовых пирамид. Однако не всегда дело заканчивалось одним обманом. Предположим, вы вложили сумму в некую пирамиду. Прошло время, пирамида рухнула, деньги пропали, и вы выстаиваете длинные очереди в надежде вернуть хоть что-нибудь. И тут вы узнаете, что существует некий Фонд, который помогает за скромный процент от вклада вернуть ваши денежки. На самом деле, это может быть не обязательно солидная организация с огромным офисом, это может быть и солидный человек, представившийся «работником Фонда».
Естественно, очень заманчиво для человека, потерявшего крупную сумму, вернуть ее за небольшое вознаграждение третьему лицу. Поэтому желающих было предостаточно. Люди занимали деньги, продавали последние вещи, чтобы расплатиться с «благодетелями». О результате догадаться несложно — еще один обман… Но зато сколько жизненного опыта за один раз!
Немедленно зарегистрировал благотворительный фонд «Возрождение», в уставе которого прописал направления финансовой помощи — детские дома, общества ветеранов всех войн, наркологические клиники и все в таком роде. Открыл счет в банке, и дело закрутилось.
Выбрав какого-нибудь богатого банкира, торговца нефтью или артиста, я напрашивался к нему на прием.
— Здравствуйте, я представитель благотворительного фонда «Возрождение». Наш фонд производит финансовую поддержку по различным направлениям.
После сказанного предоставлял копию учредительных документов.
— Нам постоянно помогают известнейшие люди России!
Показывал фотографии, где я изображен со знаменитостями. Это имело магическое действие — клиент сразу оживлялся. Про благотворительность можно плести что угодно, но когда ты изображен рядом с депутатом Госдумы, знаменитым артистом, или просто с мультимиллионером, доверие к тебе моментально увеличивается в сотню раз.
— Мы предлагаем вам принять участие в программе фонда, и внести посильный вклад на наш расчетный счет.
С этими словами я показывал красивую бумажку в форме альбомного листа, на котором нужно было только поставить фамилию и имя, а далее говорилось, что данный человек является участником благотворительной акции.
Большинство клиентов соглашалось, и ради этой бумажки переводили на мой счет минимум несколько тысяч гринов. Листок вешали в своем офисе или дома на самом видном месте, и хвастались всем подряд — мол, гляди, сколько у меня деньжонок — могу позволить себе швыряться ими, куда угодно. Да, любой «хомо сапиенс» жаждет признания в обществе. Было несколько кадров, которые раскошеливались сразу на несколько сотен тысяч, заказывали по этому случаю дорогие рестораны, приглашали элиту страны, опять же лишь для самоутверждения.
Позднее сам перестал бегать по кабинетам, нанял менеджеров, которые бегали по Москве, платил им десять процентов от суммы, которую удастся выпросить. Открыл несколько региональных отделений по крупным городам.
— Нет клиентов, — жаловался он, — стоило только несколько раз попасть в переделку с подрядчиками, и от нас стали отворачиваться. Мало того, еще и не все акции проданы — спрос резко упал. Если не успеем провести эмиссию, можно поставить крест на всей работе. Да вот еще сердчишко прихватило, надо ложиться на обследование. Что делать, ума не приложу.
— Послушайте, — бодрым тоном начал я, — думаю, не все так мрачно, как вы описываете. У меня есть люди, которые занимаются вложением средств, толковые ребята. Предлагаю поставить одного Вашим заместителем. Завтра же куплю все оставшиеся акции банка, и приступим к работе.
* * * *
Следующий развод был логичным продолжением предыдущего. На этот раз я также приобрел левый паспорт, открыл на него фирму, снял офис со складом, принял на работу менеджера, экспедитора, грузчиков. Для собственной конспирации вместо себя поставил исполнительного директора, который чисто номинально сидел в конторе и занимался легальной торговлей. Схема кидка была следующей: с крупнооптовыми фирмами заключался договор на реализацию товара в течение месяца, они поставляли к нам на склад крупные партии. Чисто номинально мой склад работал как обычный: по среднерыночным ценам продавались мелким оптом мука, сахар, консервы и другая снедь, оборот был невысоким, но склад был даже прибыльным. Через склад проходила только несколько процентов договорного товара, все остальное уходило налево по цене в два раза ниже рыночной. Стоило только моему директору или менеджеру заключить договор с одной фирмой, доставить партию на склад, лишь малая толика выставлялась для продажи, на остальной груз я быстро находил покупателя в лице такой же торговой фирмы или частного предпринимателя, по моей низкой цене товар разбирался просто на ура.Таким макаром я проработал почти два месяца, настало время рассчитываться с первыми клиентами. Если Вы думаете, что я быстро закрыл контору и пропал, то ошибаетесь. Напротив, без всякой тягомотины рассчитал всех должников, конечно, немного себе в убыток, но дело того стоило. Новым фирмам никто не доверяет сразу, если и дают на реализацию, то для начала небольшие партии. Когда же наше предприятие стало рассчитывать своих партнеров, доверие возросло многократно. Теперь к нам на реализацию сдавали товар все подряд, даже те, кто поначалу просто не хотел разговаривать. Оборот увеличился в несколько раз, пришлось даже принять на работу одного менеджера и несколько грузчиков. Не успевала подойти и разгрузиться машина от одной фирмы, как груз тут же забирала другая контора, конечно же, по низкой цене. Чтобы сильно не светиться, по продаже я работал только с одним предпринимателем — он брал продукты по бросовым ценам, платил мне наличкой без документов, не задавал лишних вопросов, и мы оба были довольны сотрудничеством.
В конце концов, я дождался максимального пика реализации, быстро распродал остатки со склада, снял имеющиеся деньги со счета, и просто закрыл офис и склад без объяснения причин своим работникам.
Конечно, как только все выяснилось, разразился скандал, про него ещё писали в прессе. Некоторые фирмы очень много потеряли на этой моей афере, какие-то просто разорились. Было заведено уголовное дело по факту мошенничества, но я все предусмотрел, и не оставил ментам ни одной зацепки. Официально фирма была открыта на паспорт, утерянный давно непонятно кем, деятельность нигде не была проведена. Работники официально не были трудоустроены, их, естественно пытались найти, но — тщетно. Какой дурак сам явится в ОБЭП (отдел по борьбе с экономическими преступлениями), чтобы стать свидетелем по делу о крупном мошенничестве? В нашей стране от свидетеля до подозреваемого — один шаг. В милицию только попади — навесят все, что можно, признаешься в том, чего не совершал. По этой простой причине мои работники сидели тихо и не высовывали носа. Дело еще немного помурыжили в газетах, и скоро забыли. Таких фирм, как моя, постоянно открывалось и закрывалось великое множество. То время можно назвать эпохой воровства и кидалова, именно тогда создавались начальные капиталы для вполне серьезных легальных компаний, которых в настоящее время развелось просто тьма. Но вся эта армада экономических гигантов начиналась с криминала, ибо невозможно нажить такие средства быстро и законным путем.
* * * *
В то время, пока меня искали, я подсчитывал барыши. Оказалось, что суммарный доход от всех проделок, включая и предыдущие, уже перевалил за миллион долларов. Чтобы не засветиться, мне нужно было залечь на дно. Для этого переехал в Москву, купил приличную квартиру в центре, обставил по последнему слову моды и техники, и занялся делом. Я начал консервировать вложения — часть оставил на сохранение в валюте, часть вложил в недвижимость — накупил готовых квартир и долевок, распихал по разным банкам и ценным бумагам, вложил в золото и платину. В принципе, денег было предостаточно для ведения разгульного образа жизни на годы, но я был осторожен — можно было по глупости попасть на подозрение властей, и тогда трудно было бы объяснить происхождение моих доходов.Для начала познакомился со столицей — объездил город, посмотрел достопримечательности, музеи, рестораны, злачные места, и понял, что попал в другой мир. В отличие от нашего тихого города Москва просто кипела, жизнь здесь не останавливалась ни на секунду ни днем ни ночью. Этот город представился мне дверью в новую жизнь, интересную и захватывающую. Завелось немало знакомых, которые, ради того, чтобы возвысить себя в моих глазах, рассказывали мне по пьянке все подробности столичного круговорота. Из этих разглагольствований узнал, что самое перспективное на этот момент направление — торговля ценными бумагами. Капитализм делал только первые неуверенные шаги, и ошибки становления этого детища нужно было обратить в свою пользу.
* * * *
И я решил на время освоить начинающий развиваться рынок ценных бумаг со всеми его акциями, векселями и облигациями. Дело сулило неплохую прибыль, и упускать такую возможность было преступлением.Суть этого бизнеса была простой — быстро вкладываешь деньги в акции какого-то предприятия или фирмы, то есть попросту скупаешь все имеющиеся на рынке. Цена их резко возрастает, и ты начинаешь потихоньку сбагривать акции по высокой цене. Так я провернул несколько дел, но это быстро наскучило.
Позднее открыл фиктивную фирму ОАО «Предприятие по переработке алмазов „КАРАТ“, которая существовала только на бумаге. Выпустил акции, объявил о начале эмиссии. Чтобы подогреть интерес, заказал в газете „Биржевые ведомости“ хвалебную статью о своем акционерном обществе. За полторы тысячи долларов журналисты расписали такие перспективы о мнимом предприятии, что я сам чуть не поверил в серьезность этой замутки. Вдобавок сам сильно вложился на первом этапе в свои же акции, и процесс пошел. За три месяца были раскуплены все акции моей „конторы по заготовке рогов и копыт“. В дальнейшем они то падали в цене, то росли, когда же пришло время получения первых дивидендов, дело раскрылось. Само собой, вмешались компетентные органы, но они смогли только завести дело — в то время таких липовых фирмочек открывалось каждый день немеряно.
Какое-то время я повращался на фондовых биржах, поторговал этой бумажной мишурой, неплохо нажился, но этого было мало. Я привык добывать деньги мошенничеством, и вся эта торговля была не для меня. Как говорится, — «кто узнал вкус халявных денег, не сможет жить честно». Неплохо ориентируясь в хаосе торгов акциями, я начал подумывать, как бы использовать несовершенство этого рынка, и результат не заставил себя долго ждать — страна стояла на пороге приватизации.
* * * *
Когда началась раздача народу приватизационных чеков (ваучеров), медлить было нельзя. Тем более что уже начали открываться первые инвестиционные фонды. Реклама крутилась по телевидению и радио чуть ли не круглые сутки, зазывая простофиль вложить свою бумажку в ту или иную отрасль промышленности. Я собрал необходимые документы, но долго не мог придумать название, которое должно было быть звучным, внушающим доверие. Наконец, остановился на одном — назвал фирму «Чековый Инвестиционный Фонд „НЕФТЬАЛМАЗИНВЕСТ“. По идее, все должны знать, что нефтяной и алмазный бизнес — самые высокодоходные.Арендовал приличный офис, нанял красивых девушек, заказал рекламу в различных средствах массовой информации. В начале большого спроса не наблюдалось, потому что все выжидали, держали ваучеры на руках, боялись прогадать.
«Вкладывайте приватизационные чеки в нефтяной и алмазный бизнес!» — пестрели плакаты на столбах в каждом городе.
— Я — простой рабочий, токарь на заводе, привык работать всю жизнь. Теперь хочу вложить свой ваучер в нефть и алмазы — ведь это наше с Вами богатство, самое дорогое, что есть в России. Пусть российское богатство работает на нас! — вдохновенно кричал с телеэкранов артист, который не знает, кто такой токарь.
— Здравствуйте, Вы позвонили в «Чековый Инвестиционный Фонд „НЕФТЬАЛМАЗИНВЕСТ“, — щебетали в офисе девушки, — наш фонд инвестирует средства в самые высокодоходные предприятия нефтяной и алмазной промышленности. Если Вы хотите стать нашим акционером, мы можем гарантировать самые высокие дивиденды.
Нужно было придумать что-то еще для расширения рынка сбыта. Конечно, я придумал — через региональных дилеров стал распространять акции по территории всей России. Понемногу спрос стал возрастать, но недостаточно, даже несмотря на дилеров. Нужна была еще какая-то идея, очень сильная, тем более начались первые разоблачения среди инвестиционных фондов, что значительно подрывало престиж и моей компании.
Выход снова был найден: я принял решение о выплате промежуточного дивиденда независимо от срока сдачи чека. Якобы получалось, что фонд уже работает, получает прибыль и делится с акционерами. Так как клиентов пока было порядка нескольких тысяч, денег пришлось вложить немного.
— Вот спасибо, сыночки, — причитала в очередной телерекламе старушка, — получила первые денюжки, да так скоро, дай Вам Бог здоровья.
— В наше время никому нельзя доверять, — заявлял в другой рекламе солидный мужчина в строгом костюме, — того и гляди, обманут. Но есть один фонд, который сейчас уже работает и дает прибыль. Если хотите стабильности — вкладывайте чеки в «НЕФТЬАЛМАЗИНВЕСТ»!
— Если Вы уже наш акционер — просим подойти для получения дивидендов, — ласково кокетничали девушки из офиса, — если нет — предлагаем сдать ваучер в наш фонд, и мы гарантируем максимально высокие проценты!
Этот тактический ход произвел эффект вулкана — ваучеры посыпались к нам со всех сторон. Пришлось удвоить штат работников, которые работали теперь чуть ли не круглые сутки, хотя буквально несколько недель назад сидели, сложа руки. А поток тем временем все нарастал: до конца приватизации осталось несколько месяцев. По Центральному Телевидению показывали счастливые лица акционеров, получивших первые дивиденды, и к нашему офису выстраивались нескончаемые очереди. На фоне всеобщего обмана и надувательства моя контора выглядела просто манной небесной.
Подошел конец приватизационным волнениям, поиссякли очереди, а вскоре и совсем пропали. Закончилось очередное надувательство россиян, я со своим «НЕФТЬАЛМАЗИНВЕСТОМ» пропал в неизвестном направлении. Полученные таким образом чеки я вложил, как и обещал, в высокодоходные предприятия нефтегазовой отрасли, только вот настоящих дивидендов мои акционеры не увидят никогда. Я же на этой делюге поимел более 12 миллионов долларов.
И все же моя афера с ваучерами блекнет перед всеобщим открытым облапошиванием честных людей своим же родным государством. Люди, всю жизнь отдавшие стране, защитившие ее в войну, восстановившие из развалин, за все это получили клочок бумаги ценой в копейки. Такие, как я, на фоне государства выглядят просто детьми неразумными, мелкой сошкой.
* * * *
Забавная афера произошла, когда я поехал отдыхать во Францию. Дело в том, что тогда только-только начал развиваться рынок мобильной связи. Первые сотовые компании столицы предлагали по бешеным ценам телефоны, которые были в диковинку, и стоили, как новый «жигуленок». Преимуществом было то, что они подключали к кредитному плану — оплачивать услуги связи можно было в конце месяца.Во Франции я узнал, что существует такая услуга, как секс по телефону. Естественно, платная. Это и натолкнуло меня на мысль. Я подписал с телекоммуникационной фирмой контракт на предоставление платного номера, и поставил его на автоответчик. В Москве купил мобильник с кредитным планом на левое имя, и просто набрал свой французский номер. Круглые сутки в течение месяца сотик и платный номер были на связи, а в конце я поехал за границу получать доход. Потомки Наполеона сильно удивились прибыли на номере размером в полмиллиона долларов, но по условиям контракта выплатили мне всю сумму на подставной счет.
После приезда домой разразился скандал — французы затребовали у моей сотовой фирмы оплату за разговоры в пол-лима баксов. Те поначалу не поверили, и просто послали их подале. Но басурманы подали в международный суд, который обязал наших телефонистов оплатить по счету. Наверное, долго еще пытались они отыскать мою наглую персону, но тщетно.
После этого на сотовом рынке резко поубавилось количество компаний, предоставляющих оплату разговоров в кредит.
* * * *
Решив отдохнуть от махинаций, я занялся пополнением своих культурных знаний — начал посещать театры, концертные залы, выставки. Так сказать, чтобы вырасти духовно. Однажды попал на выставку картин художников-импрессионистов, посмотрел их творчество. Честно говоря — мазня какая-то, ребенок пятилетний лучше нарисует, а цены выставили приличные. По этому поводу разговорился с критиком, который находился тут же.— Вот в чем проблема! — разорялся он, — Сальвадора Дали знает весь мир, его картины стоят миллионы долларов, а других, не менее талантливых, никто не знает, картины не ценятся, нет спроса на искусство! Как это несправедливо — всю жизнь прожить в нищете и безвестности, а славу обрести после смерти!
— А в чем проблема? — не понял я, — Разве у нас нет меценатов, продвигающих талантливых людей?
— Да есть-то они есть, только их мало, и берутся в основном за уже зарекомендовавших себя, более-менее известных мастеров, а молодые в стороне.
Я понял, что запахло очередным мероприятием. Поближе познакомившись с критиком, понял, как нужно действовать. Он вывел меня на нескольких молодых талантливых, никому не известных художников. Я предложил им продать все имеющиеся картины по приличной цене, и обещал скупать все их новые полотна по той же стоимости, даже подписали официальный договор. Для них я показался, видимо, Богом или, по крайней мере, золотой рыбкой.
В журнале «Культура и искусство» откупил несколько страниц в ближайшем номере для статьи, а с критиком договорился о том, что он напишет. При этом дал авансом две штуки баксов. По его выражению лица я понял, что он тоже недалеко ушел от бедных художников.
После этого приобрел недалеко от центра небольшой одноэтажный дом, отремонтировал его, как полагается. Повесил вывеску «Выставка-продажа работ современных российских художников».
Вскоре в журнале «Культура и искусство» вышла статья по моему заказу под названием «Перспективы развития импрессионизма в России». Да, критик постарался на славу — за такое произведение и десяти штук баксов не жалко. Так красиво расписал и о молодых талантливых, никому неизвестных художниках, о проблемах развития культуры в такие сложные времена. О том, что их картины когда-то будут бесценными, а в конце статьи пригласил всех на мою выставку.
Я тем временем тоже не дремал — дал рекламу, разослал приглашения наиболее богатым и знаменитым жителям столицы, таких набралось немало.
В назначенный день в моем скромном доме-выставке собралась неслабая тусовка — лучшие представители московского бомонда. Мой критик взахлеб рассказывал гостям о значимости данного мероприятия.
Кстати говоря, здесь я познакомился с очень нужными людьми — политиками, музыкантами, артистами, криминальными авторитетами. На всякий случай с некоторыми сфотографировался, понимая, что это может пригодиться.
Надо сказать, что сами картины особого интереса ни у кого не вызвали, люди пришли, чтобы пообщаться с себе подобными, повращаться в своей среде. Цены на картины я выставил по несколько тысяч долларов за каждую, что вызвало некоторое смятение у художников — закупочная цена была в десятки раз меньше. В первый день выставки было продано всего несколько картин, но это меня не испугало — такое развитие дел я и предполагал.
Через некоторое время снова вышла статья, была собрана новая выставка, но цены были уже минимум в два раза выше. Так мы и делали — организовывали выставки, постоянно повышали цены, и раскрутка пошла — клиенты поверили, что эта мазня действительно постоянно дорожает.
Все бы было ничего, как вдруг неожиданно возмутились художники — цена картин выросла до десятков тысяч зеленых, обороты продаж на сотню полотен в месяц, в то время как я продолжал закупать их за копейки.
— Почитайте еще раз, что вы подписали! — сунул я им договоры, — Здесь написано, что вы добровольно продаете мне свои картины по фиксированной стоимости, а сами не имеете права их продавать!
Художники поняли, что их круто поимели, и все дружно «присели на стакан». Пили безбожно изо дня в день, ничего не писали, да и я не мог их заставить по условиям контракта. И в один злополучный день самый недовольный повесился в своей мастерской. Заявились менты, начали вынюхивать, что к чему, нет ли здесь доведения человека до самоубийства, но все обошлось. После этого я расторгнул договоры, распустил «маляров», и твердо решил больше с деятелями искусства не связываться.
* * * *
После приватизации последовал всем известный “МММ”. Да, эти ребята постарались на славу. В принципе, ничего нового они не изобрели, такие дела проворачивали пройдохи еще в девятнадцатом веке в Европе. Но такой масштаб операции могли разработать только русские умельцы. Самое интересное — явно было видно, что это нереально — выплачивать такие проценты. И все равно, сколько бы их не разоблачали, спрос на эти ничем не обеспеченные бумажки только рос. Никогда не отбить у русского народа желание разбогатеть быстро, и ничего не делая. Вот на этой инстинктивной ноте и сыграли братья Мавроди.На эту тему есть анекдот: что думает американец, глядя на лимузин? Он думает — вот буду хорошо работать, стану много зарабатывать, буду работать еще лучше — стану получать еще больше, и когда-нибудь куплю лимузин. А что думает русский? Вот найду клад, сразу куплю лимузин…
Естественно, я не мог остаться в стороне от такого праздника души. Признаться, я думал, что приватизация научила людей быть осторожнее, тем более что там были бумажки, а здесь свои, родные, потом и кровью заработанные. Ну, нет, так нет. Как говорится: получи, фашист, гранату. Я сел разрабатывать стратегию. Ничего сложного в этом не оказалось — главное не стоило завышать проценты выше всех мыслимых пределов. Получилось, что самой реальной цифрой с учетом инфляции будет тридцать процентов в месяц. Назвал свою так сказать финансовую корпорацию “ДЕКАР”. Не пытайтесь привязать название к моему имени-отчеству, ни за что не догадаетесь, откуда я взял эту аббревиатуру. Ответ очень прост: «ДЕржи КАРман шире». Как видите, мошенники тоже бывают с развитым чувством юмора.
Первые два месяца дела шли ни шатко, ни валко — таких фирм открывалось множество. Зато в последующем, когда пошли выплаты процентов, положение явно улучшилось. Собственно говоря, выплат практически не было по причине жадности клиентов.
— Здравствуйте, — вваливался в офис лох, — я месяц назад вложил в Вашу фирму десять тысяч, можно забрать?
— Конечно, можно, — улыбалась секретарша, — по Вашей сумме выплата составит три тысячи плюс десять тысяч первоначального вклада.
— А можно дальше десять оставить?
— Да, если пожелаете.
— И сколько же я получу через месяц? — интересовался клиент.
— Снова три тысячи.
— А если просто продлю договор на все тринадцать тысяч?
— Тогда получите общую сумму шестнадцать тысяч девятьсот рублей.
Вкладчик после недолгих раздумий соглашался оставить все, а через месяц история повторялась. Мало того, он и еще приносил дополнительно. Он видел, что контора не закрылась, деньги на вкладе растут, успокаивался и продлевал договор.
Ситуация обострилась через год, когда цифры на вкладах возросли многократно. Клиентура вдруг валом поперла снимать проценты. Само собой, я быстренько прикрыл офис. Тем более что новых клиентов стало меньше. Пропал, как водится, в чреве столицы нашей необъятной Родины.
Все-таки поражают люди, которые наживаются на чужом горе. Взять, например, ситуацию, когда вытягивались километровые очереди обманутых вкладчиков финансовых пирамид. Однако не всегда дело заканчивалось одним обманом. Предположим, вы вложили сумму в некую пирамиду. Прошло время, пирамида рухнула, деньги пропали, и вы выстаиваете длинные очереди в надежде вернуть хоть что-нибудь. И тут вы узнаете, что существует некий Фонд, который помогает за скромный процент от вклада вернуть ваши денежки. На самом деле, это может быть не обязательно солидная организация с огромным офисом, это может быть и солидный человек, представившийся «работником Фонда».
Естественно, очень заманчиво для человека, потерявшего крупную сумму, вернуть ее за небольшое вознаграждение третьему лицу. Поэтому желающих было предостаточно. Люди занимали деньги, продавали последние вещи, чтобы расплатиться с «благодетелями». О результате догадаться несложно — еще один обман… Но зато сколько жизненного опыта за один раз!
* * * *
Однажды по почте мне пришел конверт с письмом, в котором предлагалось стать участником благотворительной акции и перечислить на счет фонда любую сумму. Меня осенило — вот где могут пригодиться фотографии, на которых я изображен со знаменитостями, сделанные во время торговлей картинами!Немедленно зарегистрировал благотворительный фонд «Возрождение», в уставе которого прописал направления финансовой помощи — детские дома, общества ветеранов всех войн, наркологические клиники и все в таком роде. Открыл счет в банке, и дело закрутилось.
Выбрав какого-нибудь богатого банкира, торговца нефтью или артиста, я напрашивался к нему на прием.
— Здравствуйте, я представитель благотворительного фонда «Возрождение». Наш фонд производит финансовую поддержку по различным направлениям.
После сказанного предоставлял копию учредительных документов.
— Нам постоянно помогают известнейшие люди России!
Показывал фотографии, где я изображен со знаменитостями. Это имело магическое действие — клиент сразу оживлялся. Про благотворительность можно плести что угодно, но когда ты изображен рядом с депутатом Госдумы, знаменитым артистом, или просто с мультимиллионером, доверие к тебе моментально увеличивается в сотню раз.
— Мы предлагаем вам принять участие в программе фонда, и внести посильный вклад на наш расчетный счет.
С этими словами я показывал красивую бумажку в форме альбомного листа, на котором нужно было только поставить фамилию и имя, а далее говорилось, что данный человек является участником благотворительной акции.
Большинство клиентов соглашалось, и ради этой бумажки переводили на мой счет минимум несколько тысяч гринов. Листок вешали в своем офисе или дома на самом видном месте, и хвастались всем подряд — мол, гляди, сколько у меня деньжонок — могу позволить себе швыряться ими, куда угодно. Да, любой «хомо сапиенс» жаждет признания в обществе. Было несколько кадров, которые раскошеливались сразу на несколько сотен тысяч, заказывали по этому случаю дорогие рестораны, приглашали элиту страны, опять же лишь для самоутверждения.
Позднее сам перестал бегать по кабинетам, нанял менеджеров, которые бегали по Москве, платил им десять процентов от суммы, которую удастся выпросить. Открыл несколько региональных отделений по крупным городам.
* * * *
Как-то однажды я попал в банк «Промстройкредит». Хотел попробовать разместить в нем средства, но после детального осмотра понял, что он на грани банкротства. Обстановка, мебель, большой офис — все это было лишь пылью в глаза недалеким клиентам. Я, поразмыслив, решил было уйти. Но вдруг опять ко мне пришла идея. Посидев у директора, мы мило побеседовали о тяжелой работе финансиста.— Нет клиентов, — жаловался он, — стоило только несколько раз попасть в переделку с подрядчиками, и от нас стали отворачиваться. Мало того, еще и не все акции проданы — спрос резко упал. Если не успеем провести эмиссию, можно поставить крест на всей работе. Да вот еще сердчишко прихватило, надо ложиться на обследование. Что делать, ума не приложу.
— Послушайте, — бодрым тоном начал я, — думаю, не все так мрачно, как вы описываете. У меня есть люди, которые занимаются вложением средств, толковые ребята. Предлагаю поставить одного Вашим заместителем. Завтра же куплю все оставшиеся акции банка, и приступим к работе.