Робот повернулся и резко окликнул:
– Стой!
Можно было предположить, что уж этот-то робот специально обучен охранять резиденцию и потому окажется куда проворнее своего коллеги в вестибюле.
Мантелл скользнул в нишу, надеясь, что робота не снабдили сверхчувствительными рецепторами, способными найти его убежище, или портативным силовым полем вроде того, которое использовали, чтобы убить Марчина.
Металлические ноги затопали по коридору.
– Стой! Вам надлежит выйти из укрытия. Господин Зурдан приказал, чтобы его не беспокоили.
Робот проскочил мимо, не заметив Мантелла. Тот выскользнул из ниши и выстрелил вслед роботу, перерезав спинной хребет, парализовав и блокировав его моторные реакции. Потом, присев на корточки, он выжег ему мозги, прекратив бесполезное жужжание двигателей.
Было пять минут первого. Мантелл рванул по коридору к зурдановским хоромам. И остановился снаружи, прислушиваясь.
До него донеслись звуки рыданий. «Неужели Майра мучается раскаянием?» – удивился он.
Шесть минут первого…
Зурдан уже пять минут как мертв. Мантелл понимал, что ему нужно войти внутрь, вывести Майру из шокового состояния, в котором она скорее всего находится после убийства. Он толкнул дверь, к его удивлению, та услужливо отворилась.
Джонни оставил дверь открытой и кинулся искать спальню. Анфилады комнат, казалось, тянулись во всех направлениях. Овальные окна зашторены богатыми гардинами. На полах – дорогие ковры. Это была резиденция Цезаря, обезумевшего от роскоши. Все стены завешены картинами.
Звуки рыданий стали громче. Мантелл помчался на них. Он услышал, как Майра предостерегающе закричала:
– Джонни! Джонни! Не надо!
Но было уже поздно.
Он влетел в комнату, и в тот же миг на него обрушилась сокрушительная сила в двести семьдесят фунтов. Бластер, который он сжимал в руке, отлетел в угол комнаты, а сам Мантелл зашатался, стараясь сохранить равновесие.
Бен Зурдан жив!
Комната была ярко освещена. С ужасающей ясностью Мантелл увидел громадный заваленный бумагами стол, папки, залитые кровью. Вошла Майра.
Ее заплаканное лицо было в красных пятнах, из разбитой верхней губы стекала тонкая струйка крови. Одна сторона лица, на которую, очевидно, пришелся чудовищный удар, горела и опухла. Она истерически всхлипывала, и при каждом всхлипе ее тело конвульсивно вздрагивало.
Сквозь располосованную рубаху на груди Зурдана виднелась алая царапина длиной в шесть дюймов, протянувшаяся от левой ключицы до левой груди.
Мантелл догадался, что произошло. Нанося роковой удар, Майра промахнулась, и нож, вместо того чтобы вонзиться в сердце, скользнул по ребрам.
– Так ты тоже ввязался в это дело! – утробным голосом проревел Зурдан. Даже теперь, без пиджака, в разорванной рубахе, он подавлял всех своим величием. На лишенной волоса голове выступили капельки пота. – Вы все против меня, да? Хармон, Полдерсон, Ледру, Мак-Дермотт, Майра и даже ты, Мантелл? Даже ты?!
Он медленно надвигался на Мантелла. Они были безоружны. Нож Майры, который должен был прикончить Зурдана, куда-то делся, а бластер Мантелла валялся сейчас за пределами досягаемости. Мантелл знал, что Зурдан не нуждается в оружии. Он мог разорвать Мантелла на куски голыми руками.
Джонни начал осторожно пятиться, чтобы не оступиться. Взглянув в злобное лицо Зурдана, он был поражен, увидев слезы в горящих глазах. Мысль о том, что твои ближайшие соратники сговорились тебя прикончить, не может оставить равнодушным даже такого сильного человека, как Бен.
– За что вы хотели убить меня? – негромко спросил Зурдан. – Может, я мало для вас сделал? Разве не я построил Стархевен – вот этими руками?
Разве не я пригрел вас здесь, когда вы спасались от закона? Вам этого показалось мало, и вы решили меня уничтожить. Но вам не удастся покончить с Беном Зурданом, не удастся!
Мантелл пытался знаками показать Майре, чтобы та добралась до бластера. Но она была слишком взволнована, чтобы понять его жесты. Она лежала на софе, прикрыв руками глаза, содрогаясь от рыданий.
Зурдан протянул руку, чтобы достать Мантелла, тот присел, извернулся под могучей шарящей ладонью и послал хороший удар снизу в челюсть. Это было все равно что бить камень. Зурдан, казалось, даже не заметил удара, зато у Мантелла рука заныла от боли.
Лапы Зурдана схватили его за плечи, он вывернулся и опять ускользнул.
– Бластер, Майра! Подай мне бластер! – прохрипел он. – Достань его из угла!
Это было ошибкой. Зурдан метнул быстрый взгляд через плечо, увидел, что бластер лежит не дальше, чем в трех шагах от него, подцепил его своей громадной лапой и швырнул в открытое окно в ночную тьму.
Теперь против голых рук были только голые руки. Исход схватки предрешен.
Мантелл отклонился как можно дальше, чтобы его не достал Зурдан.
Дыхание у него сбилось, воздух с шумом вырывался из груди.
– Ты хотел убить меня? – кричал Зурдан. – Я покажу вам! Я вам всем покажу!
Зурдан рванулся вперед, перехватил противника одной рукой поперек туловища, поволок словно котенка через всю комнату и грубо швырнул на столик, заставленный красивой фаянсовой посудой. Мантелл перекатился через него, попытался подняться, свалился и замер в ожидании своего конца.
Но Зурдан не торопился. Он стоял над ним, слегка покачиваясь, и его лицо отражало глубокое потрясение. Мантелл лежал навзничь, ожидая удара, но Зурдан к нему даже не прикоснулся.
– Я построил Стархевен – я его и уничтожу! – наконец выпалил он.
Зурдан дико рассмеялся и, повернувшись, кинулся в темноту коридора.
– Стой!
Можно было предположить, что уж этот-то робот специально обучен охранять резиденцию и потому окажется куда проворнее своего коллеги в вестибюле.
Мантелл скользнул в нишу, надеясь, что робота не снабдили сверхчувствительными рецепторами, способными найти его убежище, или портативным силовым полем вроде того, которое использовали, чтобы убить Марчина.
Металлические ноги затопали по коридору.
– Стой! Вам надлежит выйти из укрытия. Господин Зурдан приказал, чтобы его не беспокоили.
Робот проскочил мимо, не заметив Мантелла. Тот выскользнул из ниши и выстрелил вслед роботу, перерезав спинной хребет, парализовав и блокировав его моторные реакции. Потом, присев на корточки, он выжег ему мозги, прекратив бесполезное жужжание двигателей.
Было пять минут первого. Мантелл рванул по коридору к зурдановским хоромам. И остановился снаружи, прислушиваясь.
До него донеслись звуки рыданий. «Неужели Майра мучается раскаянием?» – удивился он.
Шесть минут первого…
Зурдан уже пять минут как мертв. Мантелл понимал, что ему нужно войти внутрь, вывести Майру из шокового состояния, в котором она скорее всего находится после убийства. Он толкнул дверь, к его удивлению, та услужливо отворилась.
Джонни оставил дверь открытой и кинулся искать спальню. Анфилады комнат, казалось, тянулись во всех направлениях. Овальные окна зашторены богатыми гардинами. На полах – дорогие ковры. Это была резиденция Цезаря, обезумевшего от роскоши. Все стены завешены картинами.
Звуки рыданий стали громче. Мантелл помчался на них. Он услышал, как Майра предостерегающе закричала:
– Джонни! Джонни! Не надо!
Но было уже поздно.
Он влетел в комнату, и в тот же миг на него обрушилась сокрушительная сила в двести семьдесят фунтов. Бластер, который он сжимал в руке, отлетел в угол комнаты, а сам Мантелл зашатался, стараясь сохранить равновесие.
Бен Зурдан жив!
Комната была ярко освещена. С ужасающей ясностью Мантелл увидел громадный заваленный бумагами стол, папки, залитые кровью. Вошла Майра.
Ее заплаканное лицо было в красных пятнах, из разбитой верхней губы стекала тонкая струйка крови. Одна сторона лица, на которую, очевидно, пришелся чудовищный удар, горела и опухла. Она истерически всхлипывала, и при каждом всхлипе ее тело конвульсивно вздрагивало.
Сквозь располосованную рубаху на груди Зурдана виднелась алая царапина длиной в шесть дюймов, протянувшаяся от левой ключицы до левой груди.
Мантелл догадался, что произошло. Нанося роковой удар, Майра промахнулась, и нож, вместо того чтобы вонзиться в сердце, скользнул по ребрам.
– Так ты тоже ввязался в это дело! – утробным голосом проревел Зурдан. Даже теперь, без пиджака, в разорванной рубахе, он подавлял всех своим величием. На лишенной волоса голове выступили капельки пота. – Вы все против меня, да? Хармон, Полдерсон, Ледру, Мак-Дермотт, Майра и даже ты, Мантелл? Даже ты?!
Он медленно надвигался на Мантелла. Они были безоружны. Нож Майры, который должен был прикончить Зурдана, куда-то делся, а бластер Мантелла валялся сейчас за пределами досягаемости. Мантелл знал, что Зурдан не нуждается в оружии. Он мог разорвать Мантелла на куски голыми руками.
Джонни начал осторожно пятиться, чтобы не оступиться. Взглянув в злобное лицо Зурдана, он был поражен, увидев слезы в горящих глазах. Мысль о том, что твои ближайшие соратники сговорились тебя прикончить, не может оставить равнодушным даже такого сильного человека, как Бен.
– За что вы хотели убить меня? – негромко спросил Зурдан. – Может, я мало для вас сделал? Разве не я построил Стархевен – вот этими руками?
Разве не я пригрел вас здесь, когда вы спасались от закона? Вам этого показалось мало, и вы решили меня уничтожить. Но вам не удастся покончить с Беном Зурданом, не удастся!
Мантелл пытался знаками показать Майре, чтобы та добралась до бластера. Но она была слишком взволнована, чтобы понять его жесты. Она лежала на софе, прикрыв руками глаза, содрогаясь от рыданий.
Зурдан протянул руку, чтобы достать Мантелла, тот присел, извернулся под могучей шарящей ладонью и послал хороший удар снизу в челюсть. Это было все равно что бить камень. Зурдан, казалось, даже не заметил удара, зато у Мантелла рука заныла от боли.
Лапы Зурдана схватили его за плечи, он вывернулся и опять ускользнул.
– Бластер, Майра! Подай мне бластер! – прохрипел он. – Достань его из угла!
Это было ошибкой. Зурдан метнул быстрый взгляд через плечо, увидел, что бластер лежит не дальше, чем в трех шагах от него, подцепил его своей громадной лапой и швырнул в открытое окно в ночную тьму.
Теперь против голых рук были только голые руки. Исход схватки предрешен.
Мантелл отклонился как можно дальше, чтобы его не достал Зурдан.
Дыхание у него сбилось, воздух с шумом вырывался из груди.
– Ты хотел убить меня? – кричал Зурдан. – Я покажу вам! Я вам всем покажу!
Зурдан рванулся вперед, перехватил противника одной рукой поперек туловища, поволок словно котенка через всю комнату и грубо швырнул на столик, заставленный красивой фаянсовой посудой. Мантелл перекатился через него, попытался подняться, свалился и замер в ожидании своего конца.
Но Зурдан не торопился. Он стоял над ним, слегка покачиваясь, и его лицо отражало глубокое потрясение. Мантелл лежал навзничь, ожидая удара, но Зурдан к нему даже не прикоснулся.
– Я построил Стархевен – я его и уничтожу! – наконец выпалил он.
Зурдан дико рассмеялся и, повернувшись, кинулся в темноту коридора.
17
Мантелл медленно поднялся на ноги и замер, стараясь унять подступившую боль. Неожиданное исчезновение Зурдана его обескуражило.
Мантелл обернулся к Майре.
– Ты видела? Он умчался как угорелый.
Майра слабо кивнула. Ее левый глаз заплыл. Она с трудом натянула на себя остатки одежды. Ей приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы сохранять присутствие духа.
– Пойдем, – сказала девушка. – Там, на балконе, его персональная посадочная площадка. Наверное, он побежал туда.
– Зачем?…
Не тратя времени на объяснения, она направилась в ту сторону, куда скрылся Зурдан, и Мантеллу ничего не оставалось, как последовать за ней.
Они миновали темный коридор и сбежали в громадную комнату, балконные двери были распахнуты настежь, колеблемые ночным ветром. Майра указала на темноту за дверьми:
– Он там!
В эту минуту с балкона в воздух поднялся аэрокар. Огненная струя в черном небе выдала направление. На посадочной полосе балкона стояли наготове еще два аэрокара. Видно, Зурдан держал их здесь на всякий случай.
– Он полетел к башне управления! – вскричал Мантелл. – Подобно Самсону, разрушившему храм, он собирается снять экраны и повергнуть в прах весь Стархевен.
Они прыгнули в один из аэрокаров, и Мантелл включил двигатель. Машина рванула с места. Сразу же после старта он перевел двигатель на режим форсированного ускорения, и они очертя голову помчались над Стархевеном.
Город, едва заметный сверху, казался нереальным.
Майра прижалась к нему, пытаясь согреться. Она все еще дрожала, но теперь скорее от ночного холода.
Мантелл сосредоточился на управлении аэрокаром.
– Что у вас произошло до меня? – спросил он.
– Все шло нормально, – сказала Майра, – пока я не вытащила нож. Я… я заколебалась, всего на какую-то долю секунды. Бен увидел… Я ударила, но он успел увернуться, и я только оцарапала ему кожу. Он выбил нож из моей руки и ударил меня. Кажется, он собирался меня убить. Но тут пришел ты…
– А что с Хармоном и остальными? Они все еще ждут?
– Думаю, да. Мы предвидели, что не все будет гладко. Они ждут от меня известий. Я должна была дать сигнал, чтобы они могли объявить о смерти Зурдана. А теперь…
– Теперь все изменилось, – сказал Мантелл. Впереди смутно замаячил темный, лишенный окон остов башни управления; он увидел дымный след зурданового аэрокара и бросил аппарат вниз, к посадочной площадке.
Они выскочили из машины и нырнули в башню управления, Мантелл буквально тащил за собой спотыкающуюся Майру. Его рука крепко сжимала ее запястье. Теперь на счету была каждая секунда.
– Он, наверное, в малом зале центра управления, – сказал Мантелл. – Один бог знает, что он собирается сейчас делать.
– Как мы попадем туда? Я не знаю дороги…
– Пошли! – оборвал он. – Отсюда идет лифт.
Но первый лифт, в который они влезли, не действовал: по-видимому, его отключили на ночь. Пришлось попробовать второй, затем с тем же успехом третий. В поисках работающего лифта они обошли весь этаж. Бежать вниз по темным переходам через всю башню казалось немыслимым. Наконец они обнаружили единственный работающий лифт и отправились на нем.
Они проникли в коридор, находящийся рядом с лабораторией защитных экранов Мантелла и ведущий в святая святых Зурдана – в комнату управления.
Там, в главном мозговом центре Стархевена, горел свет.
Мантелл разжал руку, выпустил запястье девушки и помчался по коридору, оставив Майру далеко позади. Но Зурдан его опередил. Он запер дверь и включил вокруг комнаты небольшой экранирующий барьер, так что проникнуть туда было невозможно. Это была глухая оборона.
Правда, было слышно, что он говорил. Видеоэкран оказался включен, и через прозрачную дверь из плексигласа Мантелл видел, что Зурдан беседует с серолицым человеком в форме космического патруля.
– Командир, я – Бен Зурдан! Вы слышите меня? Зурдан! Ты меня наверняка знаешь. Я говорю прямо со Стархевена, – Зурдан, казалось, обезумел. Его железной выдержки как не бывало.
Космический патрульный воспринял его заявление скептически.
– Это что, шутка, Зурдан? Ваши бредни меня не интересуют.
Когда-нибудь мы прорвем вашу оборону, и вот тогда…
– Заткнитесь! Сейчас говорю я! – проревел Зурдан, глядя на экран, словно раненое животное. – Я вручаю вам Стархевен на плутониевом блюдечке, главнокомандующий Вайтстон! Говорят, у вас имеется флот. Отлично!
Высылайте свои чертовы корабли. Я опускаю экраны. Я сдаюсь! Вы меня поняли, Вайтстон?!
Лицо на экране вздернуло брови и уставилось на обезумевшего полуобнаженного великана:
– Сдаетесь, Зурдан? Мне что-то не верится. С какой стати…
– Черт вас побери, я же сказал, высылайте флот!
Прижавшись лицом к прозрачной панели, Мантелл стоял у двери, захваченный происходящим. Сзади подошла Майра.
– Что здесь происходит? – спросила она.
– Зурдан совсем рехнулся. Сейчас он договаривается сдать Стархевен Вайтстону, главнокомандующему Космическим патрулем. Он уговаривает их выслать флот и обещает опустить экраны, когда флот будет здесь.
– Этого не может быть! Он сейчас не в себе.
– Думаю, это серьезно, – сказал Мантелл. – Он никогда не сможет понять, почему мы пытались убить его сегодняшней ночью. Он считает, что заговор направлен против всего, что он создал на Стархевене, – и это сводит его с ума.
– Мы должны его остановить! – решила Майра. – Если патрульные доберутся сюда, они засадят всех жителей Стархевена в тюрьму и устроят всей планете промывание мозгов. Пострадают люди, которые уже двадцать лет жили как честные граждане. А этот мир уничтожат.
– Если бы мы могли проникнуть туда и остановить его… Но он загородился защитным экраном.
– Экран всегда можно отключить. Ты же на защитных полях собаку съел, Джонни. У тебя есть какая-нибудь идея?
– Нет, – сказал он. – А впрочем, я попытаюсь. Подожди меня здесь, ладно? И кричи как можно громче, если Зурдан выйдет из комнаты прежде, чем я вернусь.
Мантелл помчался сломя голову по коридору в свою лабораторию. Ткнул на бегу пальцем в дверную пластинку и ударом ноги открыл дверь.
Автоматически включился свет.
Мантелл бросился к столу и принялся искать незаконченную опытную модель, на которую возлагал самые большие надежды.
Ага, вот она!
Он вытянул ее из путаницы электрокатушек, обрывков проводов и транзисторов. Оглядев комнату, он обнаружил портативный сварочный резак единственный инструмент, который, на его взгляд, мог послужить эффективным оружием. Он схватил все это в охапку, развернулся и опрометью выскочил в коридор – туда, где ожидала его Майра.
– Что нового? – спросил Джонни.
– Он все еще говорит с тем космическим патрульным, – сообщила Майра.
– Думаю, что Вайтстон теперь воспринимает слова Бена всерьез.
Мантелл громко застучал кулаками по плексигласу. Разговор прервался, и экран погас.
– Бен, – позвал он. – Послушай, Бен!
Зурдан обернулся и взглянул на него через прозрачную панель. Мантелл еще раз позвал его по имени.
– Чего тебе? – прогудел Зурдан. – Лжец, предатель! Ты умрешь вместе со всеми остальными.
– Ты ничего не понимаешь, Бен! Я с тобой! Я на твоей стороне! Все это чудовищная ошибка. Ты должен мне поверить. Смотри! Я принес тебе личный защитный экран.
Он поднял модель экрана – незаконченную, неработающую модель.
– Я закончил ее сегодня ночью, – сказал он с отчаянием в голосе. – Я работал над ней весь вечер, ночью сделал последние проверки. Работает вполне удовлетворительно! Ты пристегнешь ее к поясу, и тогда тебя не достать никаким оружием.
– Неужто! – проревел подозрительно Зурдан. – Помнится, ты утверждал, что нужна еще неделя, чтобы ее закончить.
– Я тоже так думал. Но я работал ночами и успел закончить к сегодняшнему дню.
Зурдан с интересом уставился через толстый пластик двери, который отделял его от тех двоих в коридоре, впрочем, как и силовой барьер, который окружал его комнату. Проникнуть Мантеллу в комнату было невозможно. Но если удастся выманить Зурдана оттуда…
Он грубо схватил Майру и вытолкнул ее вперед. Она остановилась, протянув руки к Зурдану.
– Ее я тоже привел, – сказал Мантелл. – Она твоя. Она все объяснит сама. Между ней и мной никогда не было ничего серьезного, Бен. Выходи оттуда! Не предавай Стархевен. Не предавай все, что ты создал, все, что ты замыслил. И из-за чего все это? Ради чего?
Мантелл увидел, что слова его подействовали. Губы Зурдана задрожали, его глубоко посаженные суровые глаза забегали, потерянные и смущенные.
«Бедный Бен, – подумал Мантелл с жалостью. – Да, печально видеть, как такого человека водят за нос, словно малого ребенка».
Рука Зурдана потянулась к выключателю, на лице отразилась мучительная борьба. Затем быстрым конвульсивным движением он резко опустил рубильник, уничтожив экранирующее поле, которое служило барьером вокруг комнаты.
Последовало томительное ожидание. Мантелл услышал, как щелкнул замок, потом дверь медленно распахнулась.
Зурдан вышел!
Он шел нетвердо, спотыкаясь и покачиваясь, точно могучий дуб перед падением. Удивительно тихим голосом, каким говорят, чтобы не разразиться истерическим хохотом, он сказал:
– Ладно, Джонни. Давай сюда экран.
Мантелл бросил ему никчемную модель. Зурдан подхватил ее своей громадной ручищей.
– Нацепи ее на пояс, – сказал Мантелл. – Чуть ниже. Вот теперь хорошо.
Майра тихо всхлипывала за его спиной. Теперь Мантелл не испытывал страха, его охватило холодное, леденящее спокойствие. Он внимательно следил, как бережно примеряет Зурдан свое новое снаряжение.
– Иди сюда, Майра, – промурлыкал Бен. – Иди ко мне.
– Одну минуту, Бен, – Мантелл встал между Зурданом и девушкой. – Сначала давай испытаем эту штуку. Или ты не хочешь опробовать ее в деле?
Глаза Зурдана вспыхнули.
– Какого черта?!
Мантелл вытащил портативный сварочный резак:
– Ты ведь мне веришь, Бен, правда?
– Само собой, Джонни. Я верю тебе. А теперь вдобавок и проверю.
Внезапно он осознал, что его обвели вокруг пальца, выманив из неприступного убежища комнаты управления. Зурдан двинулся на них с кровожадным блеском в глазах.
Мантелл выждал немного и включил газовую горелку.
Послышался шипящий звук, потом вспыхнула дуга, вырвалось яркое пламя и окатило Зурдана струей огня. Тот взвыл и отпрянул назад, размахивая руками, будто отбиваясь. Он сделал последний тяжелый шаг, словно человек, упорно шагающий по морю кипящей патоки. Он даже не успел понять, что произошло.
Раздался крик, и Бена Зурдана не стало. Он умер, пойманный в ловушку, словно громадный горный медведь.
Мантелл отвернулся от поверженного врага. На душе его было мерзко.
– Прости, Бен, – сказал он тихо. – Ты бы никогда не понял, почему мы должны были это сделать.
Беглый взгляд на датчики сказал Мантеллу, что защитные экраны сняты по всему Стархевену. Зурдан убрал их еще до того, как закончил разговор с командующим космическим патрулем. Впервые за много лет неприступная планета была совершенно открыта для нападения космического патруля.
Мантелл нажал кнопку коммуникатора и, когда оператор автоматически произнес: «Да, господин Зурдан», Мантелл сказал:
– Это не Зурдан. Говорит Джонни Мантелл. Соедините меня с линией, по которой шел разговор минуту назад – со Ставкой главнокомандующего космическим патрулем на Земле. Зурдан беседовал с главнокомандующим Вайтстоном.
На установление субрадиосвязи ушло секунд десять, за это время сигналы перекинулись через серое гиперпространство, нашли адресат и возвратились назад.
Засветился видеоэкран. На нем вновь возникло лицо Вайтстона.
– Флот уже в пути, Зурдан, – незамедлительно начал космический патрульный. – Не говорите мне, что вы передумали, или что…
Он замолчал.
– Зурдан мертв, – быстро проговорил Мантелл. – На Стархевене произошло нечто вроде революции, и я отвественен за ситуацию. Меня зовут…
– Мантелл? – Внезапно перебил его главнокомандующий. – Ты жив, Мантелл? Тогда почему столько времени не давал о себе знать? Что с тобой было, парень?
Ошарашенный Мантелл во все глаза смотрел на изображение видеоэкрана.
Когда он заговорил, его голос звучал, как карканье вороны:
– Что вы сказали?! Откуда вы меня знаете?
– Откуда знаю? Я сам давал тебе это задание, Мантелл. Мы перебрали всех патрульных, прежде чем остановили выбор на тебе. Ты как нельзя лучше подходил для этой роли.
Пол поплыл из-под ног Мантелла. Он сделал шаг назад и бессильно плюхнулся в то, что служило Зурдану креслом.
– Вы говорите, что я был в патруле?
– В четырнадцатом взводе Земного Сектора, – последовал безапелляционный ответ. – И мы выбрали тебя для засылки на Стархевен, предварительно снабдив ложными воспоминаниями. Это была новинка нашего разведывательного отдела, специально созданная, чтобы ты прошел зурдановскую психопробу.
– Это неправда…
– Мы придумали тебе легенду и внедрили ее под гипнозом в твое сознание с постгипнотическим приказом, запрещающим проявиться настоящей личности еще двадцать четыре часа после того, как тебя подвергнут психопробе.
– Джонни, о чем он говорит? – удивленно спросила Майра.
– Хотел бы я сам знать это, – глухо отозвался Мантелл.
– Что с тобой, Мантелл? Ты только что заявил, что полностью контролируешь Стархевен. Ты отлично поработал, парень! Меньше чем через час прибудет флот.
– Похоже, вы меня не поняли, – сказал Мантелл безжизненным голосом. – Что-то не сработало. Я так и не вспомнил своего истинного лица. Я ничего не знаю о своей службе в космическом патруле и о своем задании. Насколько мне известно, я семь лет бродяжничал на планете Мульцибер, а перед этим работал техником по защитным экранам на Земле.
– Да, да, конечно, все это так – собственную личность мы тебе вернем, восстановим. Ты действительно специализировался на защитных экранах, но…
– Но я не помню никакого космического патруля! – запротестовал Мантелл. – Для меня реально только то, что я помню.
Космический патрульный долго молчал.
– Они уверяли меня, что обработка прошла успешно и что ты вернешь свою личность сразу же после окончания психопробы, – сказал он наконец.
– Этого не произошло.
– Еще не все потеряно. Мы все исправим. Наши психохирурги вернут тебе твою личность сразу же после возвращения на Землю.
Мантелл встряхнул головой, стараясь понять слова Вайтстона.
Комната, Майра, изображение Вайтстона, Стархевен и, наконец, Вселенная – все вокруг стало чудовищно нереальным, будто смотришь на мир через призму и все предметы приобретают странный пурпурный оттенок.
Казалось, все происходит во сне, в кошмарном сне.
Майра стала рядом и коснулась его рукой.
– Это правда? – спросила она. – Или новая уловка Космических патрульных?
– Не знаю, – пробормотал Мантелл. – Я сейчас вообще ничего не знаю.
– Это только доказывает, – сказал Вайтстон, – что наш замысел удался на славу. Достиг ты цели сознательно или нет – неважно, факт остается фактом: твоя миссия выполнена, Мантелл. Экраны Стархевена опущены. Через час туда прибудет эскадрон космического патруля и очистит эту всемирную помойку. Благодарю, Мантелл!
– Я в этом не уверен, – сказал Мантелл, взвешивая каждое слово и выговаривая слова отчетливо, слог за слогом.
Не продолжая разговор, Мантелл устало откинулся в кресле, и поток видений заполнил его мозг.
Дни работы в корпорации Клингсана на Земле, долгие годы бродяжничества на Мульцибере, когда приходилось перебиваться с хлеба на воду, клянчить на выпивку.
А теперь этот чудаковатый маленький человек в форме космического патруля пытается втолковать ему, что все это нереально, не имеет смысла, что все воспоминания были искусственно введены в его сознание умелыми психохирургами для того, чтобы он мог спокойно проникнуть в неприступную крепость Бена Зурдана – Стархевен.
Что ж, возможно, так оно и было. Вполне возможно.
Но для Мантелла эти воспоминания были реальными. Для него это была жизнь, которой он жил. Страдания, которые он вынес, были реальностью.
И реальностью был Стархевен.
А космический патруль был смутным сном, сверкающим мыльным пузырем нереальности, ненавистным врагом.
Где все началось? Неужели он действительно убил человека на Мульцибере и прилетел на Стархевен в украденном корабле? Или его выбросили в какой-то точке пространства, после того как обработали его разум, и пустили за ним по пятам два беспилотных космических корабля, преследовавших его до самого Стархевена.
Наступил момент выбора. Он понимал, что может вернуться на Землю, и Мульцибер со всеми последующими невзгодами и злоключениями счистят с его сознания, словно кожуру с лука. И вновь появится белая косточка – честный и неподкупный солдат космического патруля. Это один путь.
Другой путь – он останется здесь, с Майрой…
– Мантелл, с тобой все в порядке? – громко спросил с экрана Вайтстон.
– Твое лицо здорово побледнело.
– Я думаю, – заявил Мантелл.
Он размышлял о Бене Зурдане и о том, что сделает патруль со Стархевеном, когда они наконец-то прорвут его оборону. Двадцать миллионов беглецов предстанут перед судом, и справедливость восторжествует во всей Галактике.
Но разве это так?
А что, если оставить Стархевен таким, какой он есть – прибежищем беглых преступников, где будут править он, Мантелл, Майра и те, кто никогда не нарушал законов. Может, им удастся постепенно превратить металлическую крепость Бена Зурдана в планету реабилитации – не вдаваясь в подробности прошлого тех, кого надо реабилитировать.
Это показалось Мантеллу лучшей перспективой, чем открыть планету космическому патрулю.
– Передайте своему флоту, чтобы поворачивал и убирался домой, Вайтстон, – очень тихо проговорил Мантелл.
– Что?!
– Я говорю, что вы можете сберечь уйму времени. Когда ваш флот прибудет сюда, то обнаружит, что Стархевен все такой же неприступный. Я решил остаться здесь, Вайтстон. Я снова установлю экраны. И Стархевен, как и прежде, будет чихать на остальную Галактику.
– Мантелл, опомнись, это безумие! Ты космический патрульный, уроженец Земли. Где твоя верность? Где твое чувство долга? Мантелл!!!
Мантелл улыбнулся.
– Долг? Верность? Я Джонни Мантелл со Стархевена, а прежде – с Мульцибера, спившийся и недисциплинированный служащий «Клингсановых защитных экранов». Вот, что говорит мне моя память, и вот, что я собой представляю. И я не отдам Стархевен в руки космического патруля.
Он провел языком по сухим губам и умудрился изобразить улыбку.
Вайтстон недоверчиво уставился на него и начал было что-то говорить, но Мантелл протянул руку и выключил экран, лицо главнокомандующего заметалось в электрическом вихре и исчезло.
Внезапно Мантелл почувствовал, что смертельно устал.
«А вправе ли я так поступать?» – подумал он.
«Да!» – ответил он самому себе.
Собиралась гроза. Снаружи раздался раскат грома. И предназначался он этим утром только двоим – только двоим на Стархевене предназначался этот гром, он принес с собой дождь, омывший планету, уничтоживший пыль прошлого и оставивший все чистым, ярким и новым.
Ему улыбнулась Майра.
Он подался вперед и опустил главный рубильник. В тот же миг стрелки индикаторов ожили. Снова Стархевен окружила неприступная сеть силовых заслонов, снова они были надежно защищены снаружи.
С восстановлением силового щита начинается самый грандиозный за всю историю Галактики эксперимент по искоренению преступности. На планете, где нет законов, закоренелые рецидивисты Вселенной превращаются в нормальных граждан, изолированные от остальной Галактики. Стархевен станет гигантской исправительной тюрьмой, только добровольной.
Тихо забарабанил начавшийся дождь. Мантелл притянул Майру к себе и сразу же отпустил. Всему свое время.
– Свяжись с другими членами Временного правительства Республики Стархевен и сообщи им, что Зурдан мертв, – сказал он ей. – Нам всем предстоит много работы.
Мантелл обернулся к Майре.
– Ты видела? Он умчался как угорелый.
Майра слабо кивнула. Ее левый глаз заплыл. Она с трудом натянула на себя остатки одежды. Ей приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы сохранять присутствие духа.
– Пойдем, – сказала девушка. – Там, на балконе, его персональная посадочная площадка. Наверное, он побежал туда.
– Зачем?…
Не тратя времени на объяснения, она направилась в ту сторону, куда скрылся Зурдан, и Мантеллу ничего не оставалось, как последовать за ней.
Они миновали темный коридор и сбежали в громадную комнату, балконные двери были распахнуты настежь, колеблемые ночным ветром. Майра указала на темноту за дверьми:
– Он там!
В эту минуту с балкона в воздух поднялся аэрокар. Огненная струя в черном небе выдала направление. На посадочной полосе балкона стояли наготове еще два аэрокара. Видно, Зурдан держал их здесь на всякий случай.
– Он полетел к башне управления! – вскричал Мантелл. – Подобно Самсону, разрушившему храм, он собирается снять экраны и повергнуть в прах весь Стархевен.
Они прыгнули в один из аэрокаров, и Мантелл включил двигатель. Машина рванула с места. Сразу же после старта он перевел двигатель на режим форсированного ускорения, и они очертя голову помчались над Стархевеном.
Город, едва заметный сверху, казался нереальным.
Майра прижалась к нему, пытаясь согреться. Она все еще дрожала, но теперь скорее от ночного холода.
Мантелл сосредоточился на управлении аэрокаром.
– Что у вас произошло до меня? – спросил он.
– Все шло нормально, – сказала Майра, – пока я не вытащила нож. Я… я заколебалась, всего на какую-то долю секунды. Бен увидел… Я ударила, но он успел увернуться, и я только оцарапала ему кожу. Он выбил нож из моей руки и ударил меня. Кажется, он собирался меня убить. Но тут пришел ты…
– А что с Хармоном и остальными? Они все еще ждут?
– Думаю, да. Мы предвидели, что не все будет гладко. Они ждут от меня известий. Я должна была дать сигнал, чтобы они могли объявить о смерти Зурдана. А теперь…
– Теперь все изменилось, – сказал Мантелл. Впереди смутно замаячил темный, лишенный окон остов башни управления; он увидел дымный след зурданового аэрокара и бросил аппарат вниз, к посадочной площадке.
Они выскочили из машины и нырнули в башню управления, Мантелл буквально тащил за собой спотыкающуюся Майру. Его рука крепко сжимала ее запястье. Теперь на счету была каждая секунда.
– Он, наверное, в малом зале центра управления, – сказал Мантелл. – Один бог знает, что он собирается сейчас делать.
– Как мы попадем туда? Я не знаю дороги…
– Пошли! – оборвал он. – Отсюда идет лифт.
Но первый лифт, в который они влезли, не действовал: по-видимому, его отключили на ночь. Пришлось попробовать второй, затем с тем же успехом третий. В поисках работающего лифта они обошли весь этаж. Бежать вниз по темным переходам через всю башню казалось немыслимым. Наконец они обнаружили единственный работающий лифт и отправились на нем.
Они проникли в коридор, находящийся рядом с лабораторией защитных экранов Мантелла и ведущий в святая святых Зурдана – в комнату управления.
Там, в главном мозговом центре Стархевена, горел свет.
Мантелл разжал руку, выпустил запястье девушки и помчался по коридору, оставив Майру далеко позади. Но Зурдан его опередил. Он запер дверь и включил вокруг комнаты небольшой экранирующий барьер, так что проникнуть туда было невозможно. Это была глухая оборона.
Правда, было слышно, что он говорил. Видеоэкран оказался включен, и через прозрачную дверь из плексигласа Мантелл видел, что Зурдан беседует с серолицым человеком в форме космического патруля.
– Командир, я – Бен Зурдан! Вы слышите меня? Зурдан! Ты меня наверняка знаешь. Я говорю прямо со Стархевена, – Зурдан, казалось, обезумел. Его железной выдержки как не бывало.
Космический патрульный воспринял его заявление скептически.
– Это что, шутка, Зурдан? Ваши бредни меня не интересуют.
Когда-нибудь мы прорвем вашу оборону, и вот тогда…
– Заткнитесь! Сейчас говорю я! – проревел Зурдан, глядя на экран, словно раненое животное. – Я вручаю вам Стархевен на плутониевом блюдечке, главнокомандующий Вайтстон! Говорят, у вас имеется флот. Отлично!
Высылайте свои чертовы корабли. Я опускаю экраны. Я сдаюсь! Вы меня поняли, Вайтстон?!
Лицо на экране вздернуло брови и уставилось на обезумевшего полуобнаженного великана:
– Сдаетесь, Зурдан? Мне что-то не верится. С какой стати…
– Черт вас побери, я же сказал, высылайте флот!
Прижавшись лицом к прозрачной панели, Мантелл стоял у двери, захваченный происходящим. Сзади подошла Майра.
– Что здесь происходит? – спросила она.
– Зурдан совсем рехнулся. Сейчас он договаривается сдать Стархевен Вайтстону, главнокомандующему Космическим патрулем. Он уговаривает их выслать флот и обещает опустить экраны, когда флот будет здесь.
– Этого не может быть! Он сейчас не в себе.
– Думаю, это серьезно, – сказал Мантелл. – Он никогда не сможет понять, почему мы пытались убить его сегодняшней ночью. Он считает, что заговор направлен против всего, что он создал на Стархевене, – и это сводит его с ума.
– Мы должны его остановить! – решила Майра. – Если патрульные доберутся сюда, они засадят всех жителей Стархевена в тюрьму и устроят всей планете промывание мозгов. Пострадают люди, которые уже двадцать лет жили как честные граждане. А этот мир уничтожат.
– Если бы мы могли проникнуть туда и остановить его… Но он загородился защитным экраном.
– Экран всегда можно отключить. Ты же на защитных полях собаку съел, Джонни. У тебя есть какая-нибудь идея?
– Нет, – сказал он. – А впрочем, я попытаюсь. Подожди меня здесь, ладно? И кричи как можно громче, если Зурдан выйдет из комнаты прежде, чем я вернусь.
Мантелл помчался сломя голову по коридору в свою лабораторию. Ткнул на бегу пальцем в дверную пластинку и ударом ноги открыл дверь.
Автоматически включился свет.
Мантелл бросился к столу и принялся искать незаконченную опытную модель, на которую возлагал самые большие надежды.
Ага, вот она!
Он вытянул ее из путаницы электрокатушек, обрывков проводов и транзисторов. Оглядев комнату, он обнаружил портативный сварочный резак единственный инструмент, который, на его взгляд, мог послужить эффективным оружием. Он схватил все это в охапку, развернулся и опрометью выскочил в коридор – туда, где ожидала его Майра.
– Что нового? – спросил Джонни.
– Он все еще говорит с тем космическим патрульным, – сообщила Майра.
– Думаю, что Вайтстон теперь воспринимает слова Бена всерьез.
Мантелл громко застучал кулаками по плексигласу. Разговор прервался, и экран погас.
– Бен, – позвал он. – Послушай, Бен!
Зурдан обернулся и взглянул на него через прозрачную панель. Мантелл еще раз позвал его по имени.
– Чего тебе? – прогудел Зурдан. – Лжец, предатель! Ты умрешь вместе со всеми остальными.
– Ты ничего не понимаешь, Бен! Я с тобой! Я на твоей стороне! Все это чудовищная ошибка. Ты должен мне поверить. Смотри! Я принес тебе личный защитный экран.
Он поднял модель экрана – незаконченную, неработающую модель.
– Я закончил ее сегодня ночью, – сказал он с отчаянием в голосе. – Я работал над ней весь вечер, ночью сделал последние проверки. Работает вполне удовлетворительно! Ты пристегнешь ее к поясу, и тогда тебя не достать никаким оружием.
– Неужто! – проревел подозрительно Зурдан. – Помнится, ты утверждал, что нужна еще неделя, чтобы ее закончить.
– Я тоже так думал. Но я работал ночами и успел закончить к сегодняшнему дню.
Зурдан с интересом уставился через толстый пластик двери, который отделял его от тех двоих в коридоре, впрочем, как и силовой барьер, который окружал его комнату. Проникнуть Мантеллу в комнату было невозможно. Но если удастся выманить Зурдана оттуда…
Он грубо схватил Майру и вытолкнул ее вперед. Она остановилась, протянув руки к Зурдану.
– Ее я тоже привел, – сказал Мантелл. – Она твоя. Она все объяснит сама. Между ней и мной никогда не было ничего серьезного, Бен. Выходи оттуда! Не предавай Стархевен. Не предавай все, что ты создал, все, что ты замыслил. И из-за чего все это? Ради чего?
Мантелл увидел, что слова его подействовали. Губы Зурдана задрожали, его глубоко посаженные суровые глаза забегали, потерянные и смущенные.
«Бедный Бен, – подумал Мантелл с жалостью. – Да, печально видеть, как такого человека водят за нос, словно малого ребенка».
Рука Зурдана потянулась к выключателю, на лице отразилась мучительная борьба. Затем быстрым конвульсивным движением он резко опустил рубильник, уничтожив экранирующее поле, которое служило барьером вокруг комнаты.
Последовало томительное ожидание. Мантелл услышал, как щелкнул замок, потом дверь медленно распахнулась.
Зурдан вышел!
Он шел нетвердо, спотыкаясь и покачиваясь, точно могучий дуб перед падением. Удивительно тихим голосом, каким говорят, чтобы не разразиться истерическим хохотом, он сказал:
– Ладно, Джонни. Давай сюда экран.
Мантелл бросил ему никчемную модель. Зурдан подхватил ее своей громадной ручищей.
– Нацепи ее на пояс, – сказал Мантелл. – Чуть ниже. Вот теперь хорошо.
Майра тихо всхлипывала за его спиной. Теперь Мантелл не испытывал страха, его охватило холодное, леденящее спокойствие. Он внимательно следил, как бережно примеряет Зурдан свое новое снаряжение.
– Иди сюда, Майра, – промурлыкал Бен. – Иди ко мне.
– Одну минуту, Бен, – Мантелл встал между Зурданом и девушкой. – Сначала давай испытаем эту штуку. Или ты не хочешь опробовать ее в деле?
Глаза Зурдана вспыхнули.
– Какого черта?!
Мантелл вытащил портативный сварочный резак:
– Ты ведь мне веришь, Бен, правда?
– Само собой, Джонни. Я верю тебе. А теперь вдобавок и проверю.
Внезапно он осознал, что его обвели вокруг пальца, выманив из неприступного убежища комнаты управления. Зурдан двинулся на них с кровожадным блеском в глазах.
Мантелл выждал немного и включил газовую горелку.
Послышался шипящий звук, потом вспыхнула дуга, вырвалось яркое пламя и окатило Зурдана струей огня. Тот взвыл и отпрянул назад, размахивая руками, будто отбиваясь. Он сделал последний тяжелый шаг, словно человек, упорно шагающий по морю кипящей патоки. Он даже не успел понять, что произошло.
Раздался крик, и Бена Зурдана не стало. Он умер, пойманный в ловушку, словно громадный горный медведь.
Мантелл отвернулся от поверженного врага. На душе его было мерзко.
– Прости, Бен, – сказал он тихо. – Ты бы никогда не понял, почему мы должны были это сделать.
Беглый взгляд на датчики сказал Мантеллу, что защитные экраны сняты по всему Стархевену. Зурдан убрал их еще до того, как закончил разговор с командующим космическим патрулем. Впервые за много лет неприступная планета была совершенно открыта для нападения космического патруля.
Мантелл нажал кнопку коммуникатора и, когда оператор автоматически произнес: «Да, господин Зурдан», Мантелл сказал:
– Это не Зурдан. Говорит Джонни Мантелл. Соедините меня с линией, по которой шел разговор минуту назад – со Ставкой главнокомандующего космическим патрулем на Земле. Зурдан беседовал с главнокомандующим Вайтстоном.
На установление субрадиосвязи ушло секунд десять, за это время сигналы перекинулись через серое гиперпространство, нашли адресат и возвратились назад.
Засветился видеоэкран. На нем вновь возникло лицо Вайтстона.
– Флот уже в пути, Зурдан, – незамедлительно начал космический патрульный. – Не говорите мне, что вы передумали, или что…
Он замолчал.
– Зурдан мертв, – быстро проговорил Мантелл. – На Стархевене произошло нечто вроде революции, и я отвественен за ситуацию. Меня зовут…
– Мантелл? – Внезапно перебил его главнокомандующий. – Ты жив, Мантелл? Тогда почему столько времени не давал о себе знать? Что с тобой было, парень?
Ошарашенный Мантелл во все глаза смотрел на изображение видеоэкрана.
Когда он заговорил, его голос звучал, как карканье вороны:
– Что вы сказали?! Откуда вы меня знаете?
– Откуда знаю? Я сам давал тебе это задание, Мантелл. Мы перебрали всех патрульных, прежде чем остановили выбор на тебе. Ты как нельзя лучше подходил для этой роли.
Пол поплыл из-под ног Мантелла. Он сделал шаг назад и бессильно плюхнулся в то, что служило Зурдану креслом.
– Вы говорите, что я был в патруле?
– В четырнадцатом взводе Земного Сектора, – последовал безапелляционный ответ. – И мы выбрали тебя для засылки на Стархевен, предварительно снабдив ложными воспоминаниями. Это была новинка нашего разведывательного отдела, специально созданная, чтобы ты прошел зурдановскую психопробу.
– Это неправда…
– Мы придумали тебе легенду и внедрили ее под гипнозом в твое сознание с постгипнотическим приказом, запрещающим проявиться настоящей личности еще двадцать четыре часа после того, как тебя подвергнут психопробе.
– Джонни, о чем он говорит? – удивленно спросила Майра.
– Хотел бы я сам знать это, – глухо отозвался Мантелл.
– Что с тобой, Мантелл? Ты только что заявил, что полностью контролируешь Стархевен. Ты отлично поработал, парень! Меньше чем через час прибудет флот.
– Похоже, вы меня не поняли, – сказал Мантелл безжизненным голосом. – Что-то не сработало. Я так и не вспомнил своего истинного лица. Я ничего не знаю о своей службе в космическом патруле и о своем задании. Насколько мне известно, я семь лет бродяжничал на планете Мульцибер, а перед этим работал техником по защитным экранам на Земле.
– Да, да, конечно, все это так – собственную личность мы тебе вернем, восстановим. Ты действительно специализировался на защитных экранах, но…
– Но я не помню никакого космического патруля! – запротестовал Мантелл. – Для меня реально только то, что я помню.
Космический патрульный долго молчал.
– Они уверяли меня, что обработка прошла успешно и что ты вернешь свою личность сразу же после окончания психопробы, – сказал он наконец.
– Этого не произошло.
– Еще не все потеряно. Мы все исправим. Наши психохирурги вернут тебе твою личность сразу же после возвращения на Землю.
Мантелл встряхнул головой, стараясь понять слова Вайтстона.
Комната, Майра, изображение Вайтстона, Стархевен и, наконец, Вселенная – все вокруг стало чудовищно нереальным, будто смотришь на мир через призму и все предметы приобретают странный пурпурный оттенок.
Казалось, все происходит во сне, в кошмарном сне.
Майра стала рядом и коснулась его рукой.
– Это правда? – спросила она. – Или новая уловка Космических патрульных?
– Не знаю, – пробормотал Мантелл. – Я сейчас вообще ничего не знаю.
– Это только доказывает, – сказал Вайтстон, – что наш замысел удался на славу. Достиг ты цели сознательно или нет – неважно, факт остается фактом: твоя миссия выполнена, Мантелл. Экраны Стархевена опущены. Через час туда прибудет эскадрон космического патруля и очистит эту всемирную помойку. Благодарю, Мантелл!
– Я в этом не уверен, – сказал Мантелл, взвешивая каждое слово и выговаривая слова отчетливо, слог за слогом.
Не продолжая разговор, Мантелл устало откинулся в кресле, и поток видений заполнил его мозг.
Дни работы в корпорации Клингсана на Земле, долгие годы бродяжничества на Мульцибере, когда приходилось перебиваться с хлеба на воду, клянчить на выпивку.
А теперь этот чудаковатый маленький человек в форме космического патруля пытается втолковать ему, что все это нереально, не имеет смысла, что все воспоминания были искусственно введены в его сознание умелыми психохирургами для того, чтобы он мог спокойно проникнуть в неприступную крепость Бена Зурдана – Стархевен.
Что ж, возможно, так оно и было. Вполне возможно.
Но для Мантелла эти воспоминания были реальными. Для него это была жизнь, которой он жил. Страдания, которые он вынес, были реальностью.
И реальностью был Стархевен.
А космический патруль был смутным сном, сверкающим мыльным пузырем нереальности, ненавистным врагом.
Где все началось? Неужели он действительно убил человека на Мульцибере и прилетел на Стархевен в украденном корабле? Или его выбросили в какой-то точке пространства, после того как обработали его разум, и пустили за ним по пятам два беспилотных космических корабля, преследовавших его до самого Стархевена.
Наступил момент выбора. Он понимал, что может вернуться на Землю, и Мульцибер со всеми последующими невзгодами и злоключениями счистят с его сознания, словно кожуру с лука. И вновь появится белая косточка – честный и неподкупный солдат космического патруля. Это один путь.
Другой путь – он останется здесь, с Майрой…
– Мантелл, с тобой все в порядке? – громко спросил с экрана Вайтстон.
– Твое лицо здорово побледнело.
– Я думаю, – заявил Мантелл.
Он размышлял о Бене Зурдане и о том, что сделает патруль со Стархевеном, когда они наконец-то прорвут его оборону. Двадцать миллионов беглецов предстанут перед судом, и справедливость восторжествует во всей Галактике.
Но разве это так?
А что, если оставить Стархевен таким, какой он есть – прибежищем беглых преступников, где будут править он, Мантелл, Майра и те, кто никогда не нарушал законов. Может, им удастся постепенно превратить металлическую крепость Бена Зурдана в планету реабилитации – не вдаваясь в подробности прошлого тех, кого надо реабилитировать.
Это показалось Мантеллу лучшей перспективой, чем открыть планету космическому патрулю.
– Передайте своему флоту, чтобы поворачивал и убирался домой, Вайтстон, – очень тихо проговорил Мантелл.
– Что?!
– Я говорю, что вы можете сберечь уйму времени. Когда ваш флот прибудет сюда, то обнаружит, что Стархевен все такой же неприступный. Я решил остаться здесь, Вайтстон. Я снова установлю экраны. И Стархевен, как и прежде, будет чихать на остальную Галактику.
– Мантелл, опомнись, это безумие! Ты космический патрульный, уроженец Земли. Где твоя верность? Где твое чувство долга? Мантелл!!!
Мантелл улыбнулся.
– Долг? Верность? Я Джонни Мантелл со Стархевена, а прежде – с Мульцибера, спившийся и недисциплинированный служащий «Клингсановых защитных экранов». Вот, что говорит мне моя память, и вот, что я собой представляю. И я не отдам Стархевен в руки космического патруля.
Он провел языком по сухим губам и умудрился изобразить улыбку.
Вайтстон недоверчиво уставился на него и начал было что-то говорить, но Мантелл протянул руку и выключил экран, лицо главнокомандующего заметалось в электрическом вихре и исчезло.
Внезапно Мантелл почувствовал, что смертельно устал.
«А вправе ли я так поступать?» – подумал он.
«Да!» – ответил он самому себе.
Собиралась гроза. Снаружи раздался раскат грома. И предназначался он этим утром только двоим – только двоим на Стархевене предназначался этот гром, он принес с собой дождь, омывший планету, уничтоживший пыль прошлого и оставивший все чистым, ярким и новым.
Ему улыбнулась Майра.
Он подался вперед и опустил главный рубильник. В тот же миг стрелки индикаторов ожили. Снова Стархевен окружила неприступная сеть силовых заслонов, снова они были надежно защищены снаружи.
С восстановлением силового щита начинается самый грандиозный за всю историю Галактики эксперимент по искоренению преступности. На планете, где нет законов, закоренелые рецидивисты Вселенной превращаются в нормальных граждан, изолированные от остальной Галактики. Стархевен станет гигантской исправительной тюрьмой, только добровольной.
Тихо забарабанил начавшийся дождь. Мантелл притянул Майру к себе и сразу же отпустил. Всему свое время.
– Свяжись с другими членами Временного правительства Республики Стархевен и сообщи им, что Зурдан мертв, – сказал он ей. – Нам всем предстоит много работы.