Страница:
Он также знал и то, что неопуританская фаза вскоре пройдет. Так что ему удастся вкусить лучшее от обеих этих культур: сначала тайное наслаждение внутренним бунтом против морали общества, а затем, на закате дней своих, радость быть свидетелем полного крушения этой морали. Он выбрал хорошую эпоху. Войн нет даже в помине, никаких особых кризисов. Человек здесь может наслаждаться жизнью. Особенно, если у него есть полезные навыки.
Специалисты вроде него должны процветать в эпоху примитивной медицины.
Никто не обратил внимания на его появление. Во всяком случае все, кто мог бы быть свидетелем его материализации, спешили по своим делам, ничем другим не интересуясь. Прекрасно!
Теперь ему надо тщательно следить за своими поступками.
Он находился в большом городе, предположительно в Нью-Йорке. Его окружало множество магазинов и контор. Помрат влился в людской поток. В киоске на углу продавались какие-то листы бумаги, которые могли, как догадался Помрат, быть газетами. Помрат пригляделся к одной из них. На ней стояла дата — 6 мая 2051 года. Добрый старый Ланой! В пределах одного года от заказанной даты! Из щели автомата рядом струилась желтая лента. Помрат с трудом разбирал древний шрифт. Он не сумел сразу разобрать буквы, настолько они изменились. Однако мгновением позже все стало на свои места.
Прекрасно! Теперь все, что ему было нужно — это деньги, удостоверение личности, место для жилья. За неделю, он чувствовал это, он полностью освоится в этой эпохе!
Он наполнил легкие воздухом, и ощутил себя уверенным, сильным, бодрым.
Здесь нет машины по трудоустройству, здесь можно жить, используя собственное умение, ведя в одиночку битву с неумолимыми силами Вселенной и по сути заставляя ее идти на некоторые уступки. В свою собственную эпоху он был просто набором отверстий на кодовой ленте. Здесь же он волен выбирать себе роль сам и извлекать из этого пользу.
Помрат зашел наугад в один из магазинов. Здесь продавались книги. Не кассеты, а настоящие книги. Он в изумлении оглядывался. Дешевая тонкая бумага… нечеткая печать… хрупкая обложка. Он взял один из романов, перелистал страницы, положил книгу на полку. Нашел то, что ему показалось популярным медицинским справочником. "Он будет полезен, — подумал Помрат.
— Только как его приобрести, не имея денег?" Он не хотел никому признаваться в том, что он перебежчик. Он собирался всего добиться, полагаясь только на самого себя.
Мужчина, который, по его мнению, был владельцем магазина, подошел к нему — толстый, с грязным лицом и водянистыми голубыми глазами. Помрат улыбнулся. Он знал, что одежда выдаст в нем иностранца, но страстно желал, чтобы она не выдала в нем перебежчика во времени.
— Внизу есть получше, — тихо сказал мужчина как-то заискивающе. — Хотите подержаться за ляжки?
Помрат еще шире улыбнулся:
— Извините, я плохо разговариваю. Английский мне очень тяжело дается.
— Ляжки, я сказал. Ну, бедра. Внизу. Вы не из этого города?
— Я из одной из славянских стран. Мне очень тяжело усвоить тонкости вашего языка. — Помрат старался придать своему произношению то, что ему казалось чешским акцентом. — Может быть, вы поможете? Мне трудно разобраться.
— А я что думал? Одинокий иностранец! Ну что ж, ступайте вниз. Девушки вас быстро утешат. И всего за двадцать долларов. У вас есть доллары?
Помрат начал понимать, что происходит в подвале книжного магазина. Он понимающе кивнул и направился в глубь магазина, все еще держа в руках медицинский справочник. Владелец, похоже, не заметил того, что он взял с собой книгу.
Вниз вела лестница. Лестница! Помрат едва понимал, что это такое. Он крепко схватился за перила и, неуверенно ступая, начал спускаться. Внизу его обвел луч какого-то сканирующего устройства и он услышал прерывистый звук, по-видимому, означавший, что оружия у него нет. Навстречу ему вышла толстая женщина в свободной одежде.
В его собственную эпоху существовали публичные сексуальные крохотные спальни, доступные для всех, притом совершенно открыто. Тогда же считалось, что в неопуританские эпохи, подобные этой, должны были существовать тайные комнаты с девушками в нижних уровнях заплесневевших старых построек. «Порок, — подумал Помрат, — скорее всего здесь еще более обычное дело, чем там, в будущем».
— Вы — тот иностранец, который, как передал Эл, должен был сюда спуститься? — спросила женщина. — Да, вид у вас вполне заграничный. Откуда вы?
— Из славянских территорий. Прага.
— Где это?
На лице Помрата отразилась неуверенность.
— В Европе… Восточной…
Женщина пожала плечами и пропустила его внутрь. Помрат очутился в небольшой комнате с низким потолком, в которой находились кровать, умывальник и девушка-блондинка с одутловатым нездоровым лицом. Девушка тут же сбросила с себя халат. Тело ее было мягким и несколько дряблым, но вполне сносным. На вид она была моложе и гораздо умнее, чем требовалось для этой работы.
— Двадцать долларов, — терпеливо произнесла она.
Помрат понял, что настал момент истины. Он осторожно обвел взглядом комнату, но не обнаружил никаких признаков сканирующих устройств, хотя и не был, естественно, полностью уверен в этом. Даже в этом далеком прошлом предки были весьма искушены в вопросах подсматривания и он не сомневался, что в эту эпоху они выделывают такие же грязные трюки, какие стали обычными в его собственную. Но ему приходилось рисковать. Рано или поздно, но он должен был найти сообщника в этом чужом времени, и сейчас было вполне разумно начать.
— У меня совсем нет денег, — сказал Помрат, отбросив поддельный акцент.
— Тогда убирайся отсюда!
— Ш-ш-ш-ш. Не так быстро. У меня есть кое-какие идеи. Садись! И выслушай спокойно. Неужели ты не хочешь разбогатеть?
— Вы из полиции?
— Я чужой в этом городе, и мне нужен друг. У меня есть планы.
Сотрудничай со мной, и ты скоро перестанешь заниматься этим бизнесом постельной девки. Как тебя зовут?
— Лиза. У вас смешной выговор. Кто вы, прыгун, что-нибудь вроде этого?
— Неужели это так очевидно?
— Просто догадка. — Глаза у девушки были очень синие и очень большие.
Она подняла халат и снова его надела, как будто обсуждать дела в голом виде было неприлично. Как можно тише она спросила:
— Вы только-только очутились здесь?
— Да. Я врач. Я могу сказочно разбогатеть, используя свои знания…
— Значит, мы возьмем весь мир в оборот, так, малыш? Ты и я! Как тебя зовут?
— Кейстоун, — наугад сказал Помрат. — Морт Кейстоун.
— Мы сдвинем планеты с их орбит, да, Морт?
— Обязательно. Когда ты сможешь уйти отсюда?
— Через два часа.
— Где мне тебя ждать?
— В парке. Это в двух кварталах отсюда. Можешь посидеть и подождать, пока я приду.
— В чем?
— В парке. Ну знаешь, трава, скамейки, деревья. В чем дело, Морт?
Помрат был поражен тем, что посреди города могут быть деревья и трава.
С трудом выдавив из себя улыбку, он буркнул:
— Ничего особенного. Итак, я буду ждать тебя в парке. — Он протянул ей книгу. — Вот. Купи это для меня, когда будешь выходить из магазина. Я не хочу, чтобы мне пришлось красть ее.
Она кивнула и спросила:
— Ты уверен, что больше тебе ничего не хочется? Пока ты здесь, внизу?…
— Для этого будет время позже, — усмехнулся Помрат. — Я жду тебя в парке!
У выхода из магазина он попрощался с хозяином и вышел на улицу. Ему было трудно поверить в то, что всего несколько часов назад он находился на грани психического помешательства, в четырехстах тридцати девяти годах от этой эпохи. Сейчас он был совершенно спокоен. Этот мир манил к себе, и он знал, что разрешит все проблемы, которые тот поставит перед ним.
Бедная Хелейн, подумал он. Интересно, как она восприняла новость об его уходе?
Он быстро шагал по улице, почти не замечая, что покрытию тротуара не хватает эластичности. "Я — Морт Кейстоун, — непрестанно напоминал он себе.
— Морт Кейстоун! Морт Кейстоун. И Лиза поможет мне достать денег, чтобы начать врачебную практику. Я буду работать и заработаю кучу денег. Я буду жить, как живут те, у кого второй разряд. И здесь нет Верховного Правления, которое может все это отнять!
У меня будет власть и высокое положение среди этих примитивных людей. А когда я обустроюсь, то обязательно отыщу несколько человек из своей родной эпохи, просто для того, чтобы не ощущать себя слишком изолированным от нее. Мы будем вспоминать прошлое и жить, жить! — И тут же поправил себя.
Нет, не так. Мы будем вспоминать будущее!"
14
Специалисты вроде него должны процветать в эпоху примитивной медицины.
Никто не обратил внимания на его появление. Во всяком случае все, кто мог бы быть свидетелем его материализации, спешили по своим делам, ничем другим не интересуясь. Прекрасно!
Теперь ему надо тщательно следить за своими поступками.
Он находился в большом городе, предположительно в Нью-Йорке. Его окружало множество магазинов и контор. Помрат влился в людской поток. В киоске на углу продавались какие-то листы бумаги, которые могли, как догадался Помрат, быть газетами. Помрат пригляделся к одной из них. На ней стояла дата — 6 мая 2051 года. Добрый старый Ланой! В пределах одного года от заказанной даты! Из щели автомата рядом струилась желтая лента. Помрат с трудом разбирал древний шрифт. Он не сумел сразу разобрать буквы, настолько они изменились. Однако мгновением позже все стало на свои места.
Прекрасно! Теперь все, что ему было нужно — это деньги, удостоверение личности, место для жилья. За неделю, он чувствовал это, он полностью освоится в этой эпохе!
Он наполнил легкие воздухом, и ощутил себя уверенным, сильным, бодрым.
Здесь нет машины по трудоустройству, здесь можно жить, используя собственное умение, ведя в одиночку битву с неумолимыми силами Вселенной и по сути заставляя ее идти на некоторые уступки. В свою собственную эпоху он был просто набором отверстий на кодовой ленте. Здесь же он волен выбирать себе роль сам и извлекать из этого пользу.
Помрат зашел наугад в один из магазинов. Здесь продавались книги. Не кассеты, а настоящие книги. Он в изумлении оглядывался. Дешевая тонкая бумага… нечеткая печать… хрупкая обложка. Он взял один из романов, перелистал страницы, положил книгу на полку. Нашел то, что ему показалось популярным медицинским справочником. "Он будет полезен, — подумал Помрат.
— Только как его приобрести, не имея денег?" Он не хотел никому признаваться в том, что он перебежчик. Он собирался всего добиться, полагаясь только на самого себя.
Мужчина, который, по его мнению, был владельцем магазина, подошел к нему — толстый, с грязным лицом и водянистыми голубыми глазами. Помрат улыбнулся. Он знал, что одежда выдаст в нем иностранца, но страстно желал, чтобы она не выдала в нем перебежчика во времени.
— Внизу есть получше, — тихо сказал мужчина как-то заискивающе. — Хотите подержаться за ляжки?
Помрат еще шире улыбнулся:
— Извините, я плохо разговариваю. Английский мне очень тяжело дается.
— Ляжки, я сказал. Ну, бедра. Внизу. Вы не из этого города?
— Я из одной из славянских стран. Мне очень тяжело усвоить тонкости вашего языка. — Помрат старался придать своему произношению то, что ему казалось чешским акцентом. — Может быть, вы поможете? Мне трудно разобраться.
— А я что думал? Одинокий иностранец! Ну что ж, ступайте вниз. Девушки вас быстро утешат. И всего за двадцать долларов. У вас есть доллары?
Помрат начал понимать, что происходит в подвале книжного магазина. Он понимающе кивнул и направился в глубь магазина, все еще держа в руках медицинский справочник. Владелец, похоже, не заметил того, что он взял с собой книгу.
Вниз вела лестница. Лестница! Помрат едва понимал, что это такое. Он крепко схватился за перила и, неуверенно ступая, начал спускаться. Внизу его обвел луч какого-то сканирующего устройства и он услышал прерывистый звук, по-видимому, означавший, что оружия у него нет. Навстречу ему вышла толстая женщина в свободной одежде.
В его собственную эпоху существовали публичные сексуальные крохотные спальни, доступные для всех, притом совершенно открыто. Тогда же считалось, что в неопуританские эпохи, подобные этой, должны были существовать тайные комнаты с девушками в нижних уровнях заплесневевших старых построек. «Порок, — подумал Помрат, — скорее всего здесь еще более обычное дело, чем там, в будущем».
— Вы — тот иностранец, который, как передал Эл, должен был сюда спуститься? — спросила женщина. — Да, вид у вас вполне заграничный. Откуда вы?
— Из славянских территорий. Прага.
— Где это?
На лице Помрата отразилась неуверенность.
— В Европе… Восточной…
Женщина пожала плечами и пропустила его внутрь. Помрат очутился в небольшой комнате с низким потолком, в которой находились кровать, умывальник и девушка-блондинка с одутловатым нездоровым лицом. Девушка тут же сбросила с себя халат. Тело ее было мягким и несколько дряблым, но вполне сносным. На вид она была моложе и гораздо умнее, чем требовалось для этой работы.
— Двадцать долларов, — терпеливо произнесла она.
Помрат понял, что настал момент истины. Он осторожно обвел взглядом комнату, но не обнаружил никаких признаков сканирующих устройств, хотя и не был, естественно, полностью уверен в этом. Даже в этом далеком прошлом предки были весьма искушены в вопросах подсматривания и он не сомневался, что в эту эпоху они выделывают такие же грязные трюки, какие стали обычными в его собственную. Но ему приходилось рисковать. Рано или поздно, но он должен был найти сообщника в этом чужом времени, и сейчас было вполне разумно начать.
— У меня совсем нет денег, — сказал Помрат, отбросив поддельный акцент.
— Тогда убирайся отсюда!
— Ш-ш-ш-ш. Не так быстро. У меня есть кое-какие идеи. Садись! И выслушай спокойно. Неужели ты не хочешь разбогатеть?
— Вы из полиции?
— Я чужой в этом городе, и мне нужен друг. У меня есть планы.
Сотрудничай со мной, и ты скоро перестанешь заниматься этим бизнесом постельной девки. Как тебя зовут?
— Лиза. У вас смешной выговор. Кто вы, прыгун, что-нибудь вроде этого?
— Неужели это так очевидно?
— Просто догадка. — Глаза у девушки были очень синие и очень большие.
Она подняла халат и снова его надела, как будто обсуждать дела в голом виде было неприлично. Как можно тише она спросила:
— Вы только-только очутились здесь?
— Да. Я врач. Я могу сказочно разбогатеть, используя свои знания…
— Значит, мы возьмем весь мир в оборот, так, малыш? Ты и я! Как тебя зовут?
— Кейстоун, — наугад сказал Помрат. — Морт Кейстоун.
— Мы сдвинем планеты с их орбит, да, Морт?
— Обязательно. Когда ты сможешь уйти отсюда?
— Через два часа.
— Где мне тебя ждать?
— В парке. Это в двух кварталах отсюда. Можешь посидеть и подождать, пока я приду.
— В чем?
— В парке. Ну знаешь, трава, скамейки, деревья. В чем дело, Морт?
Помрат был поражен тем, что посреди города могут быть деревья и трава.
С трудом выдавив из себя улыбку, он буркнул:
— Ничего особенного. Итак, я буду ждать тебя в парке. — Он протянул ей книгу. — Вот. Купи это для меня, когда будешь выходить из магазина. Я не хочу, чтобы мне пришлось красть ее.
Она кивнула и спросила:
— Ты уверен, что больше тебе ничего не хочется? Пока ты здесь, внизу?…
— Для этого будет время позже, — усмехнулся Помрат. — Я жду тебя в парке!
У выхода из магазина он попрощался с хозяином и вышел на улицу. Ему было трудно поверить в то, что всего несколько часов назад он находился на грани психического помешательства, в четырехстах тридцати девяти годах от этой эпохи. Сейчас он был совершенно спокоен. Этот мир манил к себе, и он знал, что разрешит все проблемы, которые тот поставит перед ним.
Бедная Хелейн, подумал он. Интересно, как она восприняла новость об его уходе?
Он быстро шагал по улице, почти не замечая, что покрытию тротуара не хватает эластичности. "Я — Морт Кейстоун, — непрестанно напоминал он себе.
— Морт Кейстоун! Морт Кейстоун. И Лиза поможет мне достать денег, чтобы начать врачебную практику. Я буду работать и заработаю кучу денег. Я буду жить, как живут те, у кого второй разряд. И здесь нет Верховного Правления, которое может все это отнять!
У меня будет власть и высокое положение среди этих примитивных людей. А когда я обустроюсь, то обязательно отыщу несколько человек из своей родной эпохи, просто для того, чтобы не ощущать себя слишком изолированным от нее. Мы будем вспоминать прошлое и жить, жить! — И тут же поправил себя.
Нет, не так. Мы будем вспоминать будущее!"
14
Квеллен прождал три часа, пока Колл и Спеннер были заняты другими делами государственной важности. Затем прошел по коридору в арестантскую баковую. Открыл щель сканирующего устройства и заглянул внутрь. Ланой мирно плавал в темно-зеленой жидкости, совершенно расслабившись, очевидно, даже получая удовольствие от этого. На покрытой гравировкой металлической стенке бака индикаторы показывали физическое состояние арестованного.
Плясали, то встречаясь, то расходясь, электроэнцефалограммы и электрокардиограммы. Записывалось все: температура, пульс, частота дыхания.
Вызвав техника, Квеллен распорядился, чтобы Ланоя извлекли из бака.
— Мы поместили его туда всего лишь несколько часов назад, сэр.
— Мне необходимо еще раз допросить его. Немедленно извлеките его!
Техник молча повиновался. Ланою вернули чувствительность, осушили кожу и привели в сознание. Затем служители-роботы доставили его в кабинет Квеллена. Вскоре у арестованного появились рефлексы, и он смог двигаться сам.
Квеллен отключил все находившиеся в его кабинете записывающие устройства. Он чувствовал, что этот разговор нужно сохранить в строгой тайне. Поскольку в комнате они находились только вдвоем, он привстал, чтобы прикрыть подачу кислорода.
— Пусть остается, — остановил его Ланой. — Я люблю чистый воздух.
Особенно за государственный счет.
— Давайте завершим наш разговор. Так что же вы замышляете? — Квеллен не скрывал своего гнева. Ланой был абсолютно аморальным существом, даже не злым в своих преступных действиях, что задевало гордость Квеллена и его чувство собственного достоинства.
— Я буду откровенен с вами, комиссар, — начал Ланой. — Я хочу оказаться на свободе и продолжать свою деятельность. Мне она нравится. Вот чего я добиваюсь. Вы хотите арестовать меня и дать возможность государству, возможно даже в лице Верховного Правления, прибрать эту деятельность к рукам. Вот чего вы добиваетесь. Верно?
— Верно.
— Итак, имеются два взаимно исключающих желания. Поэтому победит та сторона, которая сильнее. Так случается всегда. Я сильнее, и поэтому вам придется отпустить меня и скрыть все, что вы обнаружили в ходе своего расследования.
— Почему вы считаете, что вы сильнее, Ланой?
— Я знаю это! Я силен, а вы слабы. Я знаю очень многое о вас, комиссар.
Я знаю, как вы ненавидите толпу и любите свежий воздух и открытые пространства. Это весьма неудобные чувства, когда приходится жить в таком мире, как наш, не правда ли?
— Продолжайте, продолжайте, — Квеллен напрягся. — Я вас внимательно слушаю. — Про себя он выругал Брогга. Никто другой не мог открыть этому мерзавцу его тайну. И очевидно Ланою известно слишком многое о нем.
— Поэтому вы должны отпустить меня отсюда как свободного человека! продолжал Ланой. — В противном случае вы окажетесь снова в жилье, предназначенном для лиц девятого разряда, а может быть, даже и одиннадцатого. Вам очень там не понравится, комиссар. Вам придется делить комнату еще с кем-то, и, возможно, вы не поладите с вашим напарником, но с этим ничего уже нельзя будет поделать. А когда у вас будет напарник по комнате, вам придется распрощаться с той свободой, которая позволила бы вам совершать бегство. Он обязательно тут же донесет на вас.
— Что вы имеете ввиду, говоря о каком-то бегстве? — Квеллен перешел на сдавленный шепот.
— Я имею ввиду бегство в Африку, Квеллен.
«Значит, вот оно что, — подумал Квеллен. — Теперь все кончено. Брогг предал меня, решительно и бесповоротно». Он понял, что раз Ланой обладает его тайной, то теперь он полностью во власти этого маленького негодяя.
Квеллен сорвался с места и подскочил к Ланою, охваченный сильнейшим желанием схватить кабель телевектора и завязать его мертвым узлом на шее этого мерзавца.
— Но тут есть одно «но», комиссар, — засмеялся Ланой. — Мне ненавистна даже мысль о том, чтобы так поступить с вами. Я не испытываю к вам никакой личной неприязни. Вы вполне неплохой человек, попавший в мир, который не вы создали и который вы не особо любите. Но я ничего не могу с собой поделать. Или я, или вы — и вам ясно, кто должен победить в подобной схватке!
— Как вы узнали об этом?
— Мне рассказал Брогг.
— Зачем же он это сделал? Он получал от меня весьма неплохую плату за молчание!
— Я дал ему большее, — пояснил Ланой. — Я отправил его в эпоху Адриана.
Может быть, Траяна. Он совершил прыжок в прошлое длиной в две тысячи четыреста лет.
Квеллен почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Он схватился за столешницу, чтобы не рухнуть в преисподнюю. Брогг — прыгун! Брогг — исчез!
Брогг — предатель?
— Когда это произошло? — еле выдавил он из себя.
— Вчера вечером, примерно на закате. Мы с Броггом обсуждали проблему, каким образом мне сохранить свою деятельность. И тогда он сказал, что у вас есть одно уязвимое место. Я получил от него нужную информацию в обмен на то, что он на самом деле хотел. Он отправился в прошлое, чтобы увидеть Рим своими собственными глазами.
— Это невозможно, — не унимался Квеллен. — Существует перечень известных прыгунов, и Брогг в нем не значится…
Он еще не закончил фразы, как понял, насколько глупо звучат его слова.
Данные о прыгунах зафиксированы не ранее 1979 года. Брогг — если только Ланой не блефует — был в эпохе, предшествующей началу регистрации прыгунов на целых девятнадцать столетий. В те годы о прыгунах не было известно ничего!
Квеллену стало не по себе. Он знал, что Брогг разбросал по всей Аппалаччии автоматические контрольные устройства с записью отчета о преступлениях Квеллена. Они были запрограммированы так, чтобы подключиться к главной информационной системе в случае смерти или исчезновения Брогга.
И теперь они вот-вот сработают.
«Со мной все кончено», — подумал Квеллен. Если только Брогг не дезактивировал великодушно эти устройства перед тем, как совершить прыжок.
Он мог это сделать без особых хлопот. Датчики реагировали на отданные по телефону распоряжения. Один звонок мог обезвредить их всех. Вот только позвонил ли он? В противном случае Верховное Правление уже располагало правдой о Джозефе Квеллене.
Квеллен говорил с Коллом только сегодня утром, и Колл поздравил его с повышением. Колл был человеком коварным, но не до такой же степени! Он одним из первых должен узнать о тайне Квеллена и вряд ли скрыл бы бешенство и зависть, если бы открылось, что все это время Квеллен ведет роскошную жизнь, приличествующую, пожалуй, только второму разряду.
Так что, возможно, Брогг дезактивировал таки своих шпионов. Или, что скорее всего, так и не стал прыгуном вообще.
Квеллен сердито включил свой коммуникатор и приказал:
— Найдите мне Брогга.
— Простите, комиссар. Сегодня с самого утра с Броггом нет связи.
— Он даже не уведомил о своем местонахождении?
— Нам ничего об этом неизвестно, сэр.
— Позвоните ему на квартиру! Узнайте в районном управлении! Если он не отзовется в течение ближайших пятнадцати минут, начинайте телевекторный поиск! Я хочу знать, где он находится!
Ланой весь аж светился.
— Вам не удастся разыскать его, комиссар. Поверьте мне, он сейчас в Древнем Риме. Я лично запрограммировал его перемещение — темпоральное и географическое! Если все произошло как намечалось, то он материализовался немного южнее города, где-то около Аппиевой дороги.
Губы Квеллена задрожали. Теперь он изо всех сил цеплялся за свой стол, да так, что стало больно пальцам.
— Если вы способны засылать кого угодно в столь отдаленное время, то почему же 1979 год — крайняя ранняя точка, в которой зафиксирован феномен прыгунов?
— На то есть много причин.
— И какие же?
— Во-первых, до самых недавних пор процесс срабатывал надежно только в диапазоне пятьсот лет, не больше. Мы усовершенствовали процесс с помощью новых исследований. Теперь мы можем уверенно отправлять людей на несколько тысяч лет в прошлое, зная, что они туда попадут.
— Свиньи в двенадцатом веке?
— Да, — кивнул Ланой. — Это были наши эксперементальные запуски. Кроме того, случилось так, что в 1979 год попало так много прыгунов, что этот феномен привлек внимание властей. Любой из прыгунов, оказавшийся в любой эпохе раньше этой даты, в большинстве случаев заканчивал свою жизнь в сумасшедшем доме или в тюрьме по обвинению в колдовстве или в чем-нибудь еще. Поэтому мы попытались ограничить время пересылки прыгунов периодом от 1979 до 2106 года, потому что любой объявившийся там прыгун был бы признан тем, кем он был на самом деле, и имел бы минимум неприятностей. За пределы этого периода мы выходили только по особому требованию или в результате непреднамеренной ошибки. Ясно?
— Да, — грустно ответил Квеллен. — И Брогг отправился в Рим?
— Вот именно. И не бесплатно. А теперь вам отпустить бы меня, пообещав, что результаты вашего дознания не попадут в более высокие сферы, или я разоблачу вашу маленькую тайну. Я сделаю так, что станет известно о вашем прибежище в Африке.
— Как раз сейчас я мог бы прожечь вашу голову лазерным лучом и оправдаться тем, что вы напали на меня.
— И зря это сделаете, Квеллен. Во-первых, Верховное Правление жаждет заполучить технологию перемещения во времени. Убив меня, вы ее потеряете.
— Мы могли бы извлечь ее из вашего мозга независимо от того, живой вы или мертвый.
— Но только в том случае, если моя голова не будет повреждена, подчеркнул Ланой.
— К тому же при этом вы извлечете и мою осведомленность о кусочке Африки, не так ли? Кроме того, вы все равно пострадаете, если я умру. Разве вам не известно, что Брогг поместил сведения о вас в целую кучу автоматических устройств, которые разоблачат вас, как только с ним что-нибудь случится?
— Да, но…
— Он перепрограммировал их на мой альфа-ритм перед тем, как совершить прыжок. Ваша судьба связана с моей, Квеллен. Вы не захотите причинить мне боль. Вы попросту обязаны отпустить меня!
Да, его положение безнадежно, подумал Квеллен. Если он не передаст Ланоя в руки правосудия, ему грозит понижение статуса. Если он выдаст Ланоя, то этот мерзавец тут же разоблачит его. Но отпустить его, как того хотел этот пройдоха, просто так Квеллен не мог. В документы уже занесено, что Ланой связан с феноменом прыгунов. Обо всем этом известно Коллу. Это знает и Спеннер. Если он попытается прикрыть Ланоя, то для этого придется громоздить одну ложь на другую, и он завязнет в этой трясине. Один раз ему удалось провернуть крупный обман. Второй раз вряд ли удастся проделать нечто подобное.
— Так мы договоримся? — спросил Ланой.
Мощный поток адреналина наполнил все тело Квеллена. Он был в западне, но загнанный в западню борется отчаянно. Он нашел неожиданные резервы энергии.
Он мог попытаться сделать один шаг, грандиозный в своей наглости, нечто столь неизмеримо смелое, что оно по-своему имело определенный смысл.
Возможно, его попытка окончится провалом. Даже скорей всего так и будет.
Но это лучше, чем заключить сделку с Ланоем и еще глубже погрязнуть в трясине взяточничества и соглашательства.
— Нет, — покачал он головой. — Вы не получите того, что хотите. Я не отпущу вас, Ланой. Я намерен задерживать вас здесь, пока не будет составлено обвинение.
— Вы что, с ума сошли???
— Не думаю, — Квеллен позвонил, вызывая полицейского. — Поместите этого человека назад, в бак для арестованных, — решительно произнес он. — Оставьте его там вплоть до особого распоряжения.
Ланоя увели, несмотря на все его протесты и крики.
Теперь нужно было приготовить приманку для левиафана, на которую, он страстно надеялся, тот клюнет.
Он решительно надавил на кнопку коммуникатора:
— Принесите мне дело Дональда Мортенсена!
Зарядив кассету в проектор, Квеллен стал просматривать результаты расследования Брогга. Сначала лицо Мортенсена, моложавое, розовое. Он был похож на альбиноса, отметил про себя Квеллен, с этими светлыми волосами и белесыми бровями. Но у альбиносов розоватые глаза, не так ли? У Мортенсена же глаза были голубыми. Настоящие нордические. «Каким образом удалось так хорошо сохранить рецессивные наследственные черты?» — подумал Квеллен.
Затем начал изучать досье Мортенсена.
Вот Мортенсен ссорится со своей женой. Вот ведет несколько недель тому назад переговоры о совершении прыжка. Вот откладывает деньги на гонорар Ланоя. Здесь записи заканчиваются, и следует пометка Брогга:
«Расследование закончено по официальному распоряжению».
Квеллен позвонил в аппаратную подслушивания. Назвал номер «уха», которое было прикреплено к ладони Мортенсена, и справился, действует ли оно до сих пор.
— Это «ухо» дезактивировано, — послышался ответ.
— Я это знаю. Можно ли его снова включить?
Через несколько минут ему сообщили, что «ухо» растворилось пару дней назад, как это и было запланировано. Квеллен был разочарован, но помеха не показалась ему существенной. Он распорядился разыскать Мортенсена телевекторным методом, страстно надеясь, что этот человек еще не покинул Аппалаччию.
Телевекторная служба сообщила, что Мортенсена нашли, что он находится сейчас в одном из Дворцов Грез менее чем в пятнадцати километрах от кабинета Квеллена. Отлично, подумал он. Арест он произведет сам. Это было слишком деликатное предприятие, чтобы перепоручать его подчиненным.
Поймав роботакси, Квеллен пересек город и вышел возле Дворца Грез.
Теперь осталось подождать Мортенсена, пока тот выйдет на улицу. Мимо него проходили какие-то помятые личности с бегающими глазками. Квеллен постарался не выделяться и продолжал пристально всматриваться в тех, кто выходил из Дворца.
Вот наконец-то и Мортенсен!
Прошло немало времени с той поры, когда Квеллен производил аресты лично. Теперь он был канцелярским работником, оставлявшим оперативную работу сотрудникам помельче. Тем не менее хладнокровие не покидало его. Он был хорошо вооружен, к его ладони была прикреплена анестезирующая игла, готовая выскочить по команде его мускулов, а под мышками располагался распылитель нервнопаралитического газа на тот случай, если игла не достигнет цели. При нем был также и лазерный пистолет, но он совсем не собирался прибегать к его помощи.
Двигаясь позади Мортенсена, когда тот стал удаляться от Дворца Грез, Квеллен легонько похлопал по его плечу и произнес:
— Продолжайте идти как ни в чем не бывало, Мортенсен. Вы арестованы.
— Какого черта…
— Я из Уголовного Департамента. Мне приказано доставить вас туда. В моей ладони игла, и я незамедлительно вонжу ее в ваше тело при малейшей попытке сопротивления. Шагайте спокойно впереди меня, пока мы не выйдем на платформу монорельса. Делайте то, что я скажу, и ничего плохого с вами не произойдет.
— Я не совершал никаких дурных поступков. Я хочу знать, в чем меня обвиняют!
— Потом, потом. Не останавливайтесь!
— У меня есть права! Адвокат…
— Все потом, Мортенсен! Вперед!
Они взошли по рампе на платформу. Мортенсен продолжал хныкать, но сопротивляться не пытался. Он был высоким мужчиной, повыше, чем Квеллен.
Однако особенно сильным не казался, тем не менее Квеллен продолжал держать наготове ладонь с иглой. Все его будущее зависело от благоприятного исхода этого маневра.
Роботакси доставило их к дому, где жил Квеллен.
На лице задержанного возникло недоумение. Когда они сошли по рампе с платформы, он угрожающе проворчал:
— Что-то это здание не похоже на Департамент.
— Не задерживайтесь!
— Это что, похищение?
— Если это вас так беспокоит, я могу показать свое удостоверение. Перед вами — один из высших офицеров Секретариата Преступности, комиссар по уголовным делам. Сюда. Сюда.
Они вошли в квартиру Квеллена. Мортенсен, обернувшись к Квеллену, недоверчиво посмотрел на него:
— Но ведь это частная квартира.
— Верно. Моя.
— Кто-то явно обманул вас в отношении моих сексуальных наклонностей, дружище комиссар. Я не…
— И я тоже не… — резко обрвал его Квеллен. — Мортенсен, вы намереваетесь совершить прыжок в прошлое в первых числах мая?
Мортенсен покраснел:
— А вам какое дело?
— Немалое. Так это правда?
— Может быть. Ничего не могу сказать конкретно.
Квеллен тяжело вздохнул.
— Вы числитесь среди прыгунов, которые отправились в прошлое. Вам это известно? В списке указаны ваше имя, дата рождения, день прибытия в прошлое, день, когда вы убыли отсюда. Архивные материалы свидетельствуют, что это произошло четвертого мая сего года. Теперь вы станете отрицать, что намереваетесь совершить прыжок?
— Я ничего не говорю. Мне нужен адвокат. Черт вас побери, я не представляю ни малейшей угрозы для вас. Какое вы имеете право портить мне жизнь?
— Сейчас я не могу всего объяснить, — пожал плечами Квеллен. — Так случилось, что вы стали несчастной жертвой ситуации, которая выходит из-под контроля. Мортенсен, я намерен послать вас в путешествие. Что-то вроде отпуска. Не могу сказать, сколько времени вы будете там, но, по крайней мере, вы не будете испытывать никаких неудобств. Вы найдете там достаточное количество еды, программируйте по своему вкусу. И во всем остальном я позабочусь о полном вашем благополучии. Я на вашей стороне. И глубоко сочувствую вашему положению. Но сперва я должен позаботиться о себе.
Плясали, то встречаясь, то расходясь, электроэнцефалограммы и электрокардиограммы. Записывалось все: температура, пульс, частота дыхания.
Вызвав техника, Квеллен распорядился, чтобы Ланоя извлекли из бака.
— Мы поместили его туда всего лишь несколько часов назад, сэр.
— Мне необходимо еще раз допросить его. Немедленно извлеките его!
Техник молча повиновался. Ланою вернули чувствительность, осушили кожу и привели в сознание. Затем служители-роботы доставили его в кабинет Квеллена. Вскоре у арестованного появились рефлексы, и он смог двигаться сам.
Квеллен отключил все находившиеся в его кабинете записывающие устройства. Он чувствовал, что этот разговор нужно сохранить в строгой тайне. Поскольку в комнате они находились только вдвоем, он привстал, чтобы прикрыть подачу кислорода.
— Пусть остается, — остановил его Ланой. — Я люблю чистый воздух.
Особенно за государственный счет.
— Давайте завершим наш разговор. Так что же вы замышляете? — Квеллен не скрывал своего гнева. Ланой был абсолютно аморальным существом, даже не злым в своих преступных действиях, что задевало гордость Квеллена и его чувство собственного достоинства.
— Я буду откровенен с вами, комиссар, — начал Ланой. — Я хочу оказаться на свободе и продолжать свою деятельность. Мне она нравится. Вот чего я добиваюсь. Вы хотите арестовать меня и дать возможность государству, возможно даже в лице Верховного Правления, прибрать эту деятельность к рукам. Вот чего вы добиваетесь. Верно?
— Верно.
— Итак, имеются два взаимно исключающих желания. Поэтому победит та сторона, которая сильнее. Так случается всегда. Я сильнее, и поэтому вам придется отпустить меня и скрыть все, что вы обнаружили в ходе своего расследования.
— Почему вы считаете, что вы сильнее, Ланой?
— Я знаю это! Я силен, а вы слабы. Я знаю очень многое о вас, комиссар.
Я знаю, как вы ненавидите толпу и любите свежий воздух и открытые пространства. Это весьма неудобные чувства, когда приходится жить в таком мире, как наш, не правда ли?
— Продолжайте, продолжайте, — Квеллен напрягся. — Я вас внимательно слушаю. — Про себя он выругал Брогга. Никто другой не мог открыть этому мерзавцу его тайну. И очевидно Ланою известно слишком многое о нем.
— Поэтому вы должны отпустить меня отсюда как свободного человека! продолжал Ланой. — В противном случае вы окажетесь снова в жилье, предназначенном для лиц девятого разряда, а может быть, даже и одиннадцатого. Вам очень там не понравится, комиссар. Вам придется делить комнату еще с кем-то, и, возможно, вы не поладите с вашим напарником, но с этим ничего уже нельзя будет поделать. А когда у вас будет напарник по комнате, вам придется распрощаться с той свободой, которая позволила бы вам совершать бегство. Он обязательно тут же донесет на вас.
— Что вы имеете ввиду, говоря о каком-то бегстве? — Квеллен перешел на сдавленный шепот.
— Я имею ввиду бегство в Африку, Квеллен.
«Значит, вот оно что, — подумал Квеллен. — Теперь все кончено. Брогг предал меня, решительно и бесповоротно». Он понял, что раз Ланой обладает его тайной, то теперь он полностью во власти этого маленького негодяя.
Квеллен сорвался с места и подскочил к Ланою, охваченный сильнейшим желанием схватить кабель телевектора и завязать его мертвым узлом на шее этого мерзавца.
— Но тут есть одно «но», комиссар, — засмеялся Ланой. — Мне ненавистна даже мысль о том, чтобы так поступить с вами. Я не испытываю к вам никакой личной неприязни. Вы вполне неплохой человек, попавший в мир, который не вы создали и который вы не особо любите. Но я ничего не могу с собой поделать. Или я, или вы — и вам ясно, кто должен победить в подобной схватке!
— Как вы узнали об этом?
— Мне рассказал Брогг.
— Зачем же он это сделал? Он получал от меня весьма неплохую плату за молчание!
— Я дал ему большее, — пояснил Ланой. — Я отправил его в эпоху Адриана.
Может быть, Траяна. Он совершил прыжок в прошлое длиной в две тысячи четыреста лет.
Квеллен почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Он схватился за столешницу, чтобы не рухнуть в преисподнюю. Брогг — прыгун! Брогг — исчез!
Брогг — предатель?
— Когда это произошло? — еле выдавил он из себя.
— Вчера вечером, примерно на закате. Мы с Броггом обсуждали проблему, каким образом мне сохранить свою деятельность. И тогда он сказал, что у вас есть одно уязвимое место. Я получил от него нужную информацию в обмен на то, что он на самом деле хотел. Он отправился в прошлое, чтобы увидеть Рим своими собственными глазами.
— Это невозможно, — не унимался Квеллен. — Существует перечень известных прыгунов, и Брогг в нем не значится…
Он еще не закончил фразы, как понял, насколько глупо звучат его слова.
Данные о прыгунах зафиксированы не ранее 1979 года. Брогг — если только Ланой не блефует — был в эпохе, предшествующей началу регистрации прыгунов на целых девятнадцать столетий. В те годы о прыгунах не было известно ничего!
Квеллену стало не по себе. Он знал, что Брогг разбросал по всей Аппалаччии автоматические контрольные устройства с записью отчета о преступлениях Квеллена. Они были запрограммированы так, чтобы подключиться к главной информационной системе в случае смерти или исчезновения Брогга.
И теперь они вот-вот сработают.
«Со мной все кончено», — подумал Квеллен. Если только Брогг не дезактивировал великодушно эти устройства перед тем, как совершить прыжок.
Он мог это сделать без особых хлопот. Датчики реагировали на отданные по телефону распоряжения. Один звонок мог обезвредить их всех. Вот только позвонил ли он? В противном случае Верховное Правление уже располагало правдой о Джозефе Квеллене.
Квеллен говорил с Коллом только сегодня утром, и Колл поздравил его с повышением. Колл был человеком коварным, но не до такой же степени! Он одним из первых должен узнать о тайне Квеллена и вряд ли скрыл бы бешенство и зависть, если бы открылось, что все это время Квеллен ведет роскошную жизнь, приличествующую, пожалуй, только второму разряду.
Так что, возможно, Брогг дезактивировал таки своих шпионов. Или, что скорее всего, так и не стал прыгуном вообще.
Квеллен сердито включил свой коммуникатор и приказал:
— Найдите мне Брогга.
— Простите, комиссар. Сегодня с самого утра с Броггом нет связи.
— Он даже не уведомил о своем местонахождении?
— Нам ничего об этом неизвестно, сэр.
— Позвоните ему на квартиру! Узнайте в районном управлении! Если он не отзовется в течение ближайших пятнадцати минут, начинайте телевекторный поиск! Я хочу знать, где он находится!
Ланой весь аж светился.
— Вам не удастся разыскать его, комиссар. Поверьте мне, он сейчас в Древнем Риме. Я лично запрограммировал его перемещение — темпоральное и географическое! Если все произошло как намечалось, то он материализовался немного южнее города, где-то около Аппиевой дороги.
Губы Квеллена задрожали. Теперь он изо всех сил цеплялся за свой стол, да так, что стало больно пальцам.
— Если вы способны засылать кого угодно в столь отдаленное время, то почему же 1979 год — крайняя ранняя точка, в которой зафиксирован феномен прыгунов?
— На то есть много причин.
— И какие же?
— Во-первых, до самых недавних пор процесс срабатывал надежно только в диапазоне пятьсот лет, не больше. Мы усовершенствовали процесс с помощью новых исследований. Теперь мы можем уверенно отправлять людей на несколько тысяч лет в прошлое, зная, что они туда попадут.
— Свиньи в двенадцатом веке?
— Да, — кивнул Ланой. — Это были наши эксперементальные запуски. Кроме того, случилось так, что в 1979 год попало так много прыгунов, что этот феномен привлек внимание властей. Любой из прыгунов, оказавшийся в любой эпохе раньше этой даты, в большинстве случаев заканчивал свою жизнь в сумасшедшем доме или в тюрьме по обвинению в колдовстве или в чем-нибудь еще. Поэтому мы попытались ограничить время пересылки прыгунов периодом от 1979 до 2106 года, потому что любой объявившийся там прыгун был бы признан тем, кем он был на самом деле, и имел бы минимум неприятностей. За пределы этого периода мы выходили только по особому требованию или в результате непреднамеренной ошибки. Ясно?
— Да, — грустно ответил Квеллен. — И Брогг отправился в Рим?
— Вот именно. И не бесплатно. А теперь вам отпустить бы меня, пообещав, что результаты вашего дознания не попадут в более высокие сферы, или я разоблачу вашу маленькую тайну. Я сделаю так, что станет известно о вашем прибежище в Африке.
— Как раз сейчас я мог бы прожечь вашу голову лазерным лучом и оправдаться тем, что вы напали на меня.
— И зря это сделаете, Квеллен. Во-первых, Верховное Правление жаждет заполучить технологию перемещения во времени. Убив меня, вы ее потеряете.
— Мы могли бы извлечь ее из вашего мозга независимо от того, живой вы или мертвый.
— Но только в том случае, если моя голова не будет повреждена, подчеркнул Ланой.
— К тому же при этом вы извлечете и мою осведомленность о кусочке Африки, не так ли? Кроме того, вы все равно пострадаете, если я умру. Разве вам не известно, что Брогг поместил сведения о вас в целую кучу автоматических устройств, которые разоблачат вас, как только с ним что-нибудь случится?
— Да, но…
— Он перепрограммировал их на мой альфа-ритм перед тем, как совершить прыжок. Ваша судьба связана с моей, Квеллен. Вы не захотите причинить мне боль. Вы попросту обязаны отпустить меня!
Да, его положение безнадежно, подумал Квеллен. Если он не передаст Ланоя в руки правосудия, ему грозит понижение статуса. Если он выдаст Ланоя, то этот мерзавец тут же разоблачит его. Но отпустить его, как того хотел этот пройдоха, просто так Квеллен не мог. В документы уже занесено, что Ланой связан с феноменом прыгунов. Обо всем этом известно Коллу. Это знает и Спеннер. Если он попытается прикрыть Ланоя, то для этого придется громоздить одну ложь на другую, и он завязнет в этой трясине. Один раз ему удалось провернуть крупный обман. Второй раз вряд ли удастся проделать нечто подобное.
— Так мы договоримся? — спросил Ланой.
Мощный поток адреналина наполнил все тело Квеллена. Он был в западне, но загнанный в западню борется отчаянно. Он нашел неожиданные резервы энергии.
Он мог попытаться сделать один шаг, грандиозный в своей наглости, нечто столь неизмеримо смелое, что оно по-своему имело определенный смысл.
Возможно, его попытка окончится провалом. Даже скорей всего так и будет.
Но это лучше, чем заключить сделку с Ланоем и еще глубже погрязнуть в трясине взяточничества и соглашательства.
— Нет, — покачал он головой. — Вы не получите того, что хотите. Я не отпущу вас, Ланой. Я намерен задерживать вас здесь, пока не будет составлено обвинение.
— Вы что, с ума сошли???
— Не думаю, — Квеллен позвонил, вызывая полицейского. — Поместите этого человека назад, в бак для арестованных, — решительно произнес он. — Оставьте его там вплоть до особого распоряжения.
Ланоя увели, несмотря на все его протесты и крики.
Теперь нужно было приготовить приманку для левиафана, на которую, он страстно надеялся, тот клюнет.
Он решительно надавил на кнопку коммуникатора:
— Принесите мне дело Дональда Мортенсена!
Зарядив кассету в проектор, Квеллен стал просматривать результаты расследования Брогга. Сначала лицо Мортенсена, моложавое, розовое. Он был похож на альбиноса, отметил про себя Квеллен, с этими светлыми волосами и белесыми бровями. Но у альбиносов розоватые глаза, не так ли? У Мортенсена же глаза были голубыми. Настоящие нордические. «Каким образом удалось так хорошо сохранить рецессивные наследственные черты?» — подумал Квеллен.
Затем начал изучать досье Мортенсена.
Вот Мортенсен ссорится со своей женой. Вот ведет несколько недель тому назад переговоры о совершении прыжка. Вот откладывает деньги на гонорар Ланоя. Здесь записи заканчиваются, и следует пометка Брогга:
«Расследование закончено по официальному распоряжению».
Квеллен позвонил в аппаратную подслушивания. Назвал номер «уха», которое было прикреплено к ладони Мортенсена, и справился, действует ли оно до сих пор.
— Это «ухо» дезактивировано, — послышался ответ.
— Я это знаю. Можно ли его снова включить?
Через несколько минут ему сообщили, что «ухо» растворилось пару дней назад, как это и было запланировано. Квеллен был разочарован, но помеха не показалась ему существенной. Он распорядился разыскать Мортенсена телевекторным методом, страстно надеясь, что этот человек еще не покинул Аппалаччию.
Телевекторная служба сообщила, что Мортенсена нашли, что он находится сейчас в одном из Дворцов Грез менее чем в пятнадцати километрах от кабинета Квеллена. Отлично, подумал он. Арест он произведет сам. Это было слишком деликатное предприятие, чтобы перепоручать его подчиненным.
Поймав роботакси, Квеллен пересек город и вышел возле Дворца Грез.
Теперь осталось подождать Мортенсена, пока тот выйдет на улицу. Мимо него проходили какие-то помятые личности с бегающими глазками. Квеллен постарался не выделяться и продолжал пристально всматриваться в тех, кто выходил из Дворца.
Вот наконец-то и Мортенсен!
Прошло немало времени с той поры, когда Квеллен производил аресты лично. Теперь он был канцелярским работником, оставлявшим оперативную работу сотрудникам помельче. Тем не менее хладнокровие не покидало его. Он был хорошо вооружен, к его ладони была прикреплена анестезирующая игла, готовая выскочить по команде его мускулов, а под мышками располагался распылитель нервнопаралитического газа на тот случай, если игла не достигнет цели. При нем был также и лазерный пистолет, но он совсем не собирался прибегать к его помощи.
Двигаясь позади Мортенсена, когда тот стал удаляться от Дворца Грез, Квеллен легонько похлопал по его плечу и произнес:
— Продолжайте идти как ни в чем не бывало, Мортенсен. Вы арестованы.
— Какого черта…
— Я из Уголовного Департамента. Мне приказано доставить вас туда. В моей ладони игла, и я незамедлительно вонжу ее в ваше тело при малейшей попытке сопротивления. Шагайте спокойно впереди меня, пока мы не выйдем на платформу монорельса. Делайте то, что я скажу, и ничего плохого с вами не произойдет.
— Я не совершал никаких дурных поступков. Я хочу знать, в чем меня обвиняют!
— Потом, потом. Не останавливайтесь!
— У меня есть права! Адвокат…
— Все потом, Мортенсен! Вперед!
Они взошли по рампе на платформу. Мортенсен продолжал хныкать, но сопротивляться не пытался. Он был высоким мужчиной, повыше, чем Квеллен.
Однако особенно сильным не казался, тем не менее Квеллен продолжал держать наготове ладонь с иглой. Все его будущее зависело от благоприятного исхода этого маневра.
Роботакси доставило их к дому, где жил Квеллен.
На лице задержанного возникло недоумение. Когда они сошли по рампе с платформы, он угрожающе проворчал:
— Что-то это здание не похоже на Департамент.
— Не задерживайтесь!
— Это что, похищение?
— Если это вас так беспокоит, я могу показать свое удостоверение. Перед вами — один из высших офицеров Секретариата Преступности, комиссар по уголовным делам. Сюда. Сюда.
Они вошли в квартиру Квеллена. Мортенсен, обернувшись к Квеллену, недоверчиво посмотрел на него:
— Но ведь это частная квартира.
— Верно. Моя.
— Кто-то явно обманул вас в отношении моих сексуальных наклонностей, дружище комиссар. Я не…
— И я тоже не… — резко обрвал его Квеллен. — Мортенсен, вы намереваетесь совершить прыжок в прошлое в первых числах мая?
Мортенсен покраснел:
— А вам какое дело?
— Немалое. Так это правда?
— Может быть. Ничего не могу сказать конкретно.
Квеллен тяжело вздохнул.
— Вы числитесь среди прыгунов, которые отправились в прошлое. Вам это известно? В списке указаны ваше имя, дата рождения, день прибытия в прошлое, день, когда вы убыли отсюда. Архивные материалы свидетельствуют, что это произошло четвертого мая сего года. Теперь вы станете отрицать, что намереваетесь совершить прыжок?
— Я ничего не говорю. Мне нужен адвокат. Черт вас побери, я не представляю ни малейшей угрозы для вас. Какое вы имеете право портить мне жизнь?
— Сейчас я не могу всего объяснить, — пожал плечами Квеллен. — Так случилось, что вы стали несчастной жертвой ситуации, которая выходит из-под контроля. Мортенсен, я намерен послать вас в путешествие. Что-то вроде отпуска. Не могу сказать, сколько времени вы будете там, но, по крайней мере, вы не будете испытывать никаких неудобств. Вы найдете там достаточное количество еды, программируйте по своему вкусу. И во всем остальном я позабочусь о полном вашем благополучии. Я на вашей стороне. И глубоко сочувствую вашему положению. Но сперва я должен позаботиться о себе.