Симмонс Дэн. Лето ночи

   Отец снова вынул очки из кармана.
   – Разумеется. Я не вижу причин, почему мы не можем навестить мальчика в больнице. Только, конечно, через несколько дней. Джиму сначала нужно прийти в сознание и когда доктора убедятся, что он в порядке, тогда мы съездим к нему. Если же ему станет хуже, то его переведут в больницу в Пеорию… – Он поднялся на ноги и в последний раз погладил тщательно укрытого одеялом Лоуренса. – В конце этой недели мы непременно проведаем его, как только Джиму станет лучше. Ребята, вы не читайте долго, хорошо? – И он пошел к двери.
   – Папа? – окликнул отца младший из сыновей. – А как так получилось, что мама Джима не знала, что он ушел ночью из дома? Почему никто не искал его до самого утра?
   На лице отца ясно отразился обуревавший его гнев, но он был вызван отнюдь не вопросом Лоуренса.
   – Не знаю, малыш. Может быть, его мама думала, что он спит дома. А может быть Джим вышел рано утром и отправился к школе.
   – Нет, – уверенно протянул Дейл. – Харлен спит дольше всех ребят, которых я знаю. Могу поспорить, это случилось вечером. – Дейл подумал о сеансе в парке, о сверкавших в темноте молниях, о первых каплях дождя, заставивших зрителей прятаться в машинах или под деревьями, пока Род Тейлор сражался с морлоками, и о второй картине, которую из-за дождя посмотреть вообще не удалось. Они с Лоуренсом возвращались домой с одной из сестер Майка и ее глупым ухажером.
   Что могло заставить Харлена забраться на крышу Старого Централа?
   – Папа, – теперь наступил черед Дейла озадачивать отца вопросами. – Ты случайно не знаешь, в каком месте Джим забирался наверх? В какой части школы?
   Отец нахмурился.
   – Ну, поскольку он упал в контейнер, что стоит на автомобильной стоянке, то я полагаю, что все это произошло на углу той стороны здания. Кажется, в прошлом городу там был ваш класс, не так ли?
   – Ага-а, – протянул Дейл. Он мысленно представил маршрут, по которому лез Джим. Водосточная труба, затем наверное, каменный карниз на углу, несомненно, подоконник под окном. Черт, это было совсем нелегко. Какого черта Харлен вообще туда полез?
   Отец словно прочел мысли сына.
   – Мальчики, вы не знаете, зачем Джим пытался забраться в ваш старый класс?
   Лоуренс молча покачал головой. Он обнял своего старого плюшевого панду, которого тем не менее называл «медвежонком» и покрепче прижался к нему.
   – Не знаю, папа, – тоже покачал головой Дейл. – Понятия не имею. Это совершенно бессмысленно.
   Отец кивнул.
   – Завтра вечером я уезжаю и до среды меня не будет. Но я позвоню, чтобы справиться, как вы будете жить без меня… И потом узнаю как здоровье вашего приятеля. В конце этой недели мы отправимся проведать Джима, если захотите.
   Оба мальчика согласно закивали.
   Позже Дейл еще пытался почитать, но приключения Тарзана в затерянном городе теперь казались слишком пресными. Когда он встал, чтобы выключить свет, рука Лоуренса протянулась к нему. Это было единственное движение, на которое тот отваживался. Обычно Лоуренс просил Дейла подержаться за руки, пока мальчики не заснут, но Дейл не соглашался. Сегодня вечером он охотно сжал руку брата.
   Занавески на обоих окнах были распахнуты. На противоположной стене шевелились тени деревьев. С улицы доносилось стрекотанье сверчков и шорох листьев. Старый Централ не был виден отсюда, но Дейл отлично видел голубоватый свет от последнего фонарного столба около его северного входа.
   Дейл закрыл глаза, стараясь заснуть, но как только он начал проваливаться в сон, перед его мысленным взглядом появилась картина лежащего в мусорном контейнере без сознания Джима. Он валялся прямо на гнилых досках и среди всякой гадости. Дейл представил Ван Сайка, Руна и вех остальных, столпившихся рядом в темноте, глядящих на распростертое тело мальчика своими паучьими глазами и злобно скалящих крысиные зубы.
   Дейл вздрогнул и полностью очнулся от сна. Лоуренс спал, все еще сжимая плюшевого панду и легонько похрапывая. Тонкая струйка слюны стекала из уголка его рта прямо на подушку.
   Дейл лежал тихо-тихо, едва дыша. Он не отпускал руки младшего брата.

Глава 9

   В понедельник утром Дьюан МакБрайд проснулся незадолго до рассвета c мыслью, что ему следует быстренько заняться домашними делами и бежать на конечную остановку школьного автобуса. Но уже в следующую долю секунды он вспомнил, что сегодняшний понедельник это первый понедельник летних каникул и что в Старый Централ ему вообще никогда больше ездить не придется. Тяжесть упала с его души и он, весело насвистывая, отправился наверх.
   На столе белела записка от Старика: он договорился встретиться с несколькими старыми друзьями и возможно они позавтракают вместе в придорожном кафе, но он постарается вернуться домой пораньше.
   Дьюан принялся за домашние хлопоты. Поиски яиц в курятнике напомнили ему о тех временах, когда он был совсем маленьким и больше всего на свете боялся грозных кур. Воспоминания, тем не менее, были приятными, поскольку воскресили образ матери. Хоть память ничего о ней и не удержала, совсем ничего. Только передник в горошек и ласковый голос.
   После завтрака, состоявшего из пары яиц, пяти ломтиков бекона, тоста, поджаренного мяса и шоколадного пончика, Дьюан уже был готов выйти из дома – в чистке нуждался насос на дальнем пастбище, да и шкив не мешало бы заменить на новый. Но тут послышался телефонный звонок. Звонил Дейл Стюарт. Молча Дьюан выслушал новость о Джиме Харлене. Затем Дейл сообщил ему о том, что Майк О'Рурк предлагает всем встретиться у него в курятнике в десять утра.
   – А почему бы не в моем курятнике? – невозмутимо поинтересовался Дьюан.
   – Потому что в твоем курятнике полно кур. Кроме того, чтобы добраться до тебя, нам всем пришлось бы взгромоздиться на велосипеды.
   – У меня вообще нет велосипеда, – отвечал Дьюан. – И мне придется пройти весь путь пешком. Может, лучше соберемся в нашем тайнике в старой штольне?
   – В пещере? – переспросил Дейл. В его голосе слышалось сомнение, да Дьюану и самому не хотелось отправляться сегодня к штольне.
   – Ладно, – сказал он. – В десять я буду.
   Повесив трубку, мальчик посидел немного на кухне, думая о делах, которые теперь в удвоенном темпе придется делать после обеда. Пожал плечами, отыскал в шкафу шоколадку, которая должна была дать ему достаточное количество энергии для путешествия, и вышел из дому. Во дворе к нему тут же кинулся Уитт, изо всех сил виляя хвостом, и в этот раз Дьюан решил взять собаку с собой. День обещал быть не очень жарким – не более тридцати пяти градусов – и такая прогулка могла быть даже полезна старой собаке.
   Дьюан вернулся в дом, набил карманы собачьими галетами, взял еще одну шоколадку для себя – надо было подумать и о ланче, и парочка отправилась в путь. Дьюану это никогда не приходило в голову, но они с собакой даже немного напоминали друг друга: Дьюан своей неторопливой вразвалку походкой походил на прихрамывающего от артрита Уитгенштейна, осторожно, как это делают все четвероногие, переставлявшего лапы по горячей земле и близоруко щурившегося на все, что он мог чуять, но не мог видеть.
   Подножие холма пряталось в тени и это принесло некоторое облегчение Дьюану, но к тому времени, когда он добрался до кабака «Под Черным Деревом», рубашка мальчика уже вся промокла от пота. На стоянке возле кафе уже находилось несколько машин, но машины отца Дьюан среди них не заметил. Значит завтрак автоматически переехал в кафе «У Карла», решил он.
   Облака совершенно рассеялись, когда мальчик с собакой повернули на запад по Джубили Колледж Роуд, и возвышавшаяся вдалеке водонапорная башня тускло сияла в мареве зноя. Дьюан внимательно оглядел поля кукурузы, расстилавшиеся с одной стороны дороги, мысленно сравнивая их с полями на своей ферме – на этих колосья были чуточку повыше – и справился на желтой табличке, установленной на краю поля, какого сорта пшеница здесь посеяна. Зной уже нешуточной тяжестью давил ему на плечи и обжигал лицо, и Дьюан мысленно выругал себя за то, что забыл дома кепку. Уитт лениво трусил рядом, иногда поводя носом в сторону какого-нибудь интересного запаха и подслеповато разглядывая покрытые пылью травы в придорожной канаве. Продолжению его исследований мешал забор, и колли неизменно возвращался к терпеливо поджидавшему его Дьюану.
   Когда появился грузовик, до водонапорной башни и поворота дороги оставалось примерно четверть мили. О его приближении возвестили почти одновременно и запах и звук колес по гравию. Дьюан прищурился, да это действительно был Арендованный Грузовик. Уитт поднял голову, пытаясь отыскать причину запаха и шума, и Дьюан, ухватив его за воротник, подтянул собаку к обочине. Мальчик терпеть не мог встречные грузовики, после них потом часами приходилось выбирать из волос и уголков глаз мельчайшие кусочки гравия. А если грузовиков было несколько, то даже принимать внеочередную ванну.
   Стоя на краю дороги, там где уже росла трава, Дьюан обратил внимание, как быстро мчалась машина. Должно быть это Арендованный Грузовик, так ли уж много на здешних дорогах машин с ободранной красной краской на кабине и высокими бортами кузова? Козырек над стеклом водителя отражал слепящий блеск неба. Машина не только делала по меньшей мере пятьдесят-шестьдесят миль в час, она вообще мчалась по правой стороне, не думая смещаться к центру или влево, как обычно делали все машины. Дьюан раздраженно подумал о летящем гравие и подтянул Уитта к самой кромке дороги.
   Грузовик мчался, не сбавляя скорости, по правой стороне, подминая своим огромным бампером под себя траву, мчался прямо на мальчика с собакой со скоростью пятьдесят миль.
   Раздумывать было некогда. Дьюан наклонился, рывком схватил Уитта за воротник и перепрыгнул через узкую канаву, чуть не влепившись в забор из колючей проволоки. Он едва сумел удержать испуганного, вырывающегося пса, когда машина промчалась мимо них не больше, чем в трех дюймах, подняв тучу мелких камней, пыли и мусора с дороги.
   Перед глазами Дьюана мелькнули лежавшие в кузове грузовика туши нескольких коров, лошади, двух кабанов и того, что выглядело странно бледной собакой, машина свернула на свою сторону полотна дороги и в облаке пыли помчалась дальше.
   – Сукин ты сын! – закричал ему вслед Дьюан, с трудом удерживая собаку. Поскольку руки были заняты, он не смог погрозить вслед кулаком и ограничился тем, что плюнул на землю. Плевок был совершенно серым от набившейся в рот пыли.
   Грузовик уже поравнялся с башней и свернул влево, взвизгнув на повороте шинами.
   – Безмозглый выродок, – пробормотал Дьюан. Он почти никогда не ругался, но сейчас требовалось облегчить душу. – Кретин несчастный. – Уитт скулил и пытался высвободиться, и Дьюан только сейчас почувствовал, как тяжела старая собака и как сильно бьется у нее сердце. Толчки отдавались даже в предплечьях мальчика. Он ступил на колею дороги, поставил рядом Уитта и стал гладить его спину длинными, медленными движениями, тихо при этом разговаривая.
   – Все нормально, дружище. Все хорошо, – говорил он. – Этот старый полоумный засранец не хотел нас обидеть, правда? – Спокойный голос уменьшил страх собаки, но ее ребра все еще ходили ходуном.
   На самом деле Дьюан не видел, что за рулем сидел именно Ван Сайк, он был слишком занят Уиттом и собственными прыжками, чтобы разглядывать, что кто там сидит в кабине, но у него не было никаких сомнений, что там сидел именно этот сумасшедший сторож-гробокопатель. Ну что ж, Дьюан позаботится о том, чтобы об этом происшествии все узнали и как можно скорей. Одно дело пугать детей, бросая в воду дохлых обезьян, и совсем другое дело пытаться убить одного из этих самых детей.
   И тут до Дьюана дошло, что Ван Сайк – или кто там на самом деле это был – действительно пытался убить его. Это было не шуткой. И не какой-то нездоровой угрозой. Грузовик пытался сбить именно их, и только скорость машины и то, что она несомненно перевернулась бы, если б при такой скорости попала в канаву, помешали ей набрать недостающие тридцать шесть дюймов и достать их. Кто-нибудь, идя по дороге, нашел бы на обочине мое тело, с ужасом думал Дьюан. И тело Уитта. Они оба даже не узнали, кто это сделал. Эка невидаль. Неосторожный ребенок и сбежавший с места происшествия водитель. Дьюан вспомнил о заборе из колючей проволоки и провел рукой по спине. Ладонь стала красной от крови. И что еще хуже, на рубашке оказались две большие прорехи, которые ему теперь придется зашивать.
   Дьюан продолжал машинально гладить Уитта, но теперь сам он дрожал не меньше собаки. Свободной рукой мальчик выудил из кармана галету для Уитта и затем достал конфету для самого себя.
   Арендованный Грузовик вынырнул из-за угла водонапорной башни.
   Дьюан машинально поднялся на ноги и уставился на него, неразжеванная конфета выпала изо рта. Это точно был Арендованный Грузовик, теперь он ясно видел красную кабину и массивный бампер, перед которым катилось облачко пыли. В этот раз он двигался медленнее, но все таки делая не меньше тридцати миль в час. То есть достаточно быстро, чтобы эти три тонны на колесах размазали его и Уитта по дороге в лепешку.
   – О, черт, – невольно прошептал мальчик. Уитт взвыл и рванулся в сторону.
   Дьюан потянул собаку на левую сторону дорожного полотна, словно направляясь к полям с южной стороны. В этом месте канава, хоть и заросшая травой, была очень мелкой, почти плоской. Разве это препятствие такому громиле!
   Арендованный Грузовик вильнул вправо, на ту сторону, где стоял Дьюан. Теперь он был на полпути между мальчиком и башней и Дьюан мог видеть силуэт человека в кабине машины. Мужчина был высоким, но сидел, низко пригнувшись вперед, сосредоточившись на вождении… Он изо всех сил старался их сбить.
   Дьюан схватил собаку за ошейник, потянул упирающуюся колли на другую сторону, ее передние ноги были судорожно выпрямленны, когти царапали гравий, и толкнул в канаву.
   Грузовик срезал влево, съехал с полотна и нырнул в канаву. Его левые колеса почти царапали забор, трава мялась под передним бампером. В воздухе повисло облако пыли.
   Дьюан оглянулся через плечо, тщетно надеясь, что появится какая-нибудь машина, что вмешается кто-нибудь взрослый… Или что он проснется.
   Грузовик был менее, чем в сотне футов и казалось продолжал набирать скорость.
   Дьюан понял, что он не успеет еще раз перебежать дорогу вместе с Уиттом, и что даже если он успеет, то грузовик настигнет их, пока он будет пытаться взобраться на забор.
   Уитт залился отчаянным лаем, неистово царапая руки мальчика когтями. На долю секунды Дьюан подумал спустить колли вниз, дать ему попытаться спастись самому, но тут же понял, что даже с адреналином в крови, старая собака не имеет шансов – слишком неповоротливы суставы, слишком плохи глаза.
   Грузовик был уже в двадцати ярдах и продолжал мчаться вперед. Его переднее левое колесо ударило подгнивший столбик и вырвало его из земли. Металлический забор гудел как потревоженная арфа.
   Дьюан наклонился, поднял Уитта, одним резким движением перебросил его через забор в поле. Тот упал через три ряда кукурузы, перевернулся набок и, перебирая лапами, стал пытаться подняться.
   Следить за ним времени больше не было. Дьюан ухватился за деревянный столб, подпрыгнул и уселся на него. Весь забор закачался и завибрировал. Заостренные концы проволоки впились мальчику в левую ладонь. Его нога оказалась слишком большой для мелкоячеистой сетки и одна из кед застряла между прутьями.
   Грузовик наполнил мир грохотом, пылью и надвигающейся стеной красного металла. Водителя теперь вообще не было видно, глаза слепил блеск козырька над ветровым стеклом. До машины было уже меньше тридцати футов и он подпрыгивал, наезжая на каждый следующий столбик и вырывая его из земли.
   Дьюан выдернул ногу из застрявшей кеды, перевалился через забор и, чувствуя, как царапает проволока живот, тяжело упал на мягкую землю на краю поля, и покатился по стеблям, хватая ртом воздух.
   Грузовик промчался мимо, вырвав с корнем столб, по которому взобрался мальчик и взметнув в воздух над ним обрывки проволоки, стебли и гравий.
   Дьюан поднялся на колени в глубокой впадине в начале поля. Он был оглушен. Фланелевая рубашка была вся в лохмотьях, кровь текла из разорванной кожи живота, пачкая брюки. Ладони были сплошь расцарапаны.
   Грузовик выпрыгнул обратно на дорогу. Задние фары сверкнули перед взглядом мальчика как красные глаза среди тучи пыли.
   Дьюан обернулся, отыскал глазами Уитта, тот лежал в двух рядах от него, тоже оглушенный падением, и снова перевел взгляд на дорогу. Грузовик медленно поворачивал влево, зарывшись носом в канаву. Задние колеса крутились, разбрасывая вокруг гравий. Камни молотили по стеблям кукурузы через дорогу от Дьюана. Затем грузовик развернулся, заехал в канаву с противоположной стороны, нацелил бампер в сторону Дьюана и пошел вперед.
   Спотыкаясь, виляя из стороны в сторону Дьюан помчался к Уитту, схватил собаку, и с нею на руках побежал по полю. Хвост собаки волочился по кисточкам колосьев. На целую милю к северу не было ничего, кроме низкого зерна, затем еще один забор и несколько деревьев.
   Дьюан продолжал бежать, он не оглянулся даже, когда стало слышно, как грузовик перескочил через канаву, порвал полотно забора и поехал по полю, молоча стебли бампером и колесами.
   Кажется два дня назад шел дождь, думал Дьюан на бегу. Уитт безжизненно и тяжело висел у него на руках. Только шум дыхания и легкое движение ребер подсказывали, что собака еще жива. Кажется, только два дня назад шел дождь. Верхние дюйм или два, конечно, пыль, но под ней… Грязь. Господи, пожалуйста. Сделай так, чтоб это была грязь.
   Теперь грузовик мчался по полю вместе с ним. Дьюан слышал скрежет дифференциала и шум шестеренок. Было похоже на то, что на него охотилось огромное, разъяренное животное. Запах мертвой плоти был очень силен.
   Дьюан продолжал брести по полю. На секунду у него мелькнула мысль, а не стоит ли остановиться, обернуться лицом к этой чертовой машине, а в последний момент нырнуть в сторону, как ловкий матадор. Попытаться обежать грузовик сзади, потом подобрать с земли какой-нибудь камень и бросить в ветровое стекло.
   Но не такой уж он проворный. И кроме того, с Уиттом на руках он не способен ни такие проворные прыжки. И он двинулся дальше.
   Теперь грузовик был футах в сорока позади него. Затем в двадцати. В пятнадцати. Дьюан попытался было бежать, но не смог. Просто пошел более крупными шагами. Стебли путались у него под ногами, кисти застревали в шерсти собаки. Дьюан почувствовал, что тот широкий ряд, по которому он пробирался, довольно влажный. Сырая ирригационная канава. И он продолжал идти вперед.
   Позади него рев двигателя превратился в вой, затем в какой-то странный визг.
   Мальчик обернулся. Теперь грузовик стоял, наклонившись к земле под каким-то странным углом. Его задние колеса прокручивались вхолостую. Комья земли и стебли аркой разлетались в разные стороны.
   Дьюан продолжал идти вперед, раздвигая те стебли, которые могли попасть собаке в глаза. Когда мальчик снова обернулся, машина уже была футах в ста от него, она стояла все еще наклонившись, но теперь вся тряслась. Грузовик непоправимо забуксовал в грязи.
   Дьюан сосредоточил взгляд на заборе, который виднелся с северной стороны от него. Позади этого забора пастбище Джонсона…, а за ним, к северу и востоку тянется лес до самого Черного Дерева. А за ним холмы. И глубокий овраг вдоль ручья.
   Еще десять рядов и я оглянусь назад.
   Пот лился ручьями, и мальчик чувствовал, как, смешавшись с кровью, он образует на спине между лопаток противную корку. Уитт еще раз вздрогнул и дернул лапами, как бывало делал щенком, когда видел во сне как он охотится за кроликами или чем-нибудь еще. И затем расслабился, будто отдаваясь на милость хозяина.
   Восемь рядов. Девять. Дьюан отвел рукой в сторону несколько колосьев и посмотрел назад.
   Грузовик уже высвободился и снова двигался. Только теперь он двигался в обратном направлении. Подпрыгивая и раскачиваясь он ехал назад. Несомненно назад.
   Дьюан не останавливался. Он продолжал стремиться к забору, до которого оставалось меньше сотни ярдов, хоть он уже слышал вой колес и громыханье коробки передач, слышал даже шум гравия под колесами, когда грузовик набирал скорость.
   Сюда ему не проехать. Ему не достать меня здесь. Если я пойду лесом, подальше от дороги и тропинок, я смогу добраться до нашего пастбища.
   Дьюан добрался до забора, осторожно перекинул через него Уитта, и порядком поцарапался, перелезая сам, и только после этого позволил себе небольшой отдых.
   Опираясь руками о колени, тяжело дыша и слыша оглушительный гул в ушах, мальчик присел рядом с собакой. Затем поднял голову и посмотрел назад.
   Водонапорная башня была теперь совсем близко. В четверти мили к югу виднелась густая масса деревьев Элм Хэвена. Дорога была пуста. Кругом звенела тишина. И только медленно оседавшее облако пыли и искореженная сетка ограды подсказывали Дьюану, что все это ему не приснилось.
   Он наклонился над собакой и погладил ее по боку. Тот не шелохнулся. Глаза пса были совершенно стеклянными. Дьюан прижался щекой к ребрам Уитта, задержав дыхание.
   Сердце Уитта не билось. Возможно оно остановилось даже до того, как они добрались до первого забора. И только преданность хозяину и желание оставаться с ним, заставили Уитта так долго бороться за жизнь.
   Дьюан коснулся рукой узкой морды колли, погладил ее и попытался прикрыть ее глаза. Веки не опускались.
   Дьюан встал на колени. Где-то в горле, глубоко в грудной клетке родилась боль, которая не была никак связана с порезами и ушибами. Боль вдруг превратилась в ужасную опухоль, почти камень, который нельзя было ни проглотить, ни выплакать вместе со слезами. Она угрожала задушить его, когда он попытался вдохнуть, подняв лицо к безоблачному небу.
   Стоя на коленях, упершись кровоточащими ладонями в землю, Дьюан пообещал Уитту и Богу, в которого не умел верить, что кто-то поплатится за это.
 
   Майк О'Рурк и Кевин Грумбахер были единственными, кто явился на собрание Велосипедного Патруля, назначенного Майком. Кевин нервничал, нетерпеливо мерил шагами курятник и теребил резиновый жгут, в то время как Майк сохранял спокойствие. Он понимал, что и Дейл, и остальные ребята нашли занятия поинтересней, чем бежать летним утром на какие-то глупые собрания.
   – Не бери в голову, Кев, – заговорил он с продавленной кушетки, на которой лежал. – Я поговорю с ребятами в другой раз, когда мы будем вместе.
   Кевин остановился, открыл было рот, чтобы что-то сказать да так и замер, глядя на неожиданно возникших в дверях Дейла и Лоуренса.
   Было очевидно, что Дейл необычайно взволнован: его глаза возбужденно горели, волосы были в беспорядке. Лоуренс тоже выглядел очень взволнованным.
   – Что случилось? – спросил Майк.
   Дейл схватился за косяк двери и с трудом выговорил:
   – Только что звонил Дьюан… Ван Сайк пытался убить его.
   Майк и Кевин изумленно переглянулись.
   – Правда, правда, – выдохнул Дейл. – Он позвонил мне перед тем, как должны были приехать полицейские. Ему пришлось позвонить в пивную «У Карла», чтобы те передали его отцу, что нужно вернуться домой, и потом он позвонил Барни, и он подумал, что вдруг Ван Сайк придет, когда он будет ждать дома, но он не пришел, поэтому отец вернулся домой, но он ему не поверил, хоть его собака погибла… Ван Сайк не совсем пытался убить его, но то, что он делал…
   – Помолчи немного, – попросил Майк.
   Дейл замолчал.
   Майк встал.
   – А теперь начни сначала. Так, как ты рассказываешь истории, когда мы собираемся вместе. Сначала то, что произошло сначала. Жив ли Дьюан и как Ван Сайк пытался убить его?
   Дейл бросился на кушетку, которую только что освободил Майк. Лоуренс пристроился на подушке, валявшейся на полу. Кевин застыл там, где его застало появление мальчиков и стоял совершенно неподвижно, только его пальцы безостановочно шевелились, формируя сложный узор резинового жгута.
   – Ладно, – кивнул Дейл и еще немного помолчал. – Мне только что звонил Дьюан. Примерно полчаса назад Ван Сайк… Вернее он думает, что это был Ван Сайк, но точно не видел… Кто-то, сидя в вансайковом грузовике пытался переехать его на Джубили Колледж роуд. Недалеко от водонапорной башни.
   – Господи Иисусе, – тихо выговорил Кевин и осекся под строгим взглядом Майка.
   Дейл кивнул, его глаза смотрели растерянно, до него самого только что дошло подлинное значение его собственных слов.
   – Дьюан говорит, что грузовик пытался сбить его на дороге и сломал забор, преследуя его по полю. Он говорит, что его собака умерла… От страха, что ли.
   – Уитт? – переспросил Лоуренс. В голосе восьмилетнего мальчишки прозвучала настоящая боль. Когда они с братом навещали Дьюана, он часами играл со старой колли.
   Дейл снова кивнул.
   – Дьюану пришлось пешком пройти все поле Джонсона и Ручей Мертвецов и весь лес, пока он добрался к себе домой. И что ужасно странно…
   – Что? – тихо переспросил Майк.
   – Странно то, что Дьюан сказал, что он всю дорогу нес собаку на руках. Вместо того, чтобы оставить ее там и вернуться за ней позже.
   Лоуренс кивнул, как бы подтверждая, что понимает Дьюана.
   – Это все, что он сказал? – уточнил Майк. – А он не объяснил, почему Ван Сайк пытался убить его?
   Дейл покачал головой.