Синякин Сергей. Шпион божьей милостью, или Евангелие от ФСБ

   Над колоннами верующих реяли ангелы, разбрасывая цветы и манну небесную.
   Рядом с троном шло представление, напоминающее о том, как Сын Божий пятью хлебами и рыбами накормил несколько тысяч человек. Роль хлебов и рыбы исполняли товары, которыми отоваривались граждане в порядке живой очереди. В основном это была амброзия и нектар.
   Выступали ветераны христианского движения. Толпа бешено аплодировала великомученице Прасковье, долго не отпускала одного из первых проповедников Савла, качала Фому Аквинского, Иоанна Кронштадтского, а уже знакомый нам схимник Евлампий с удовольствием демонстрировал праведникам приемы самобичевания.
   Бог поискал взглядом Троицу. Никого из ипостасей поблизости не было. Зато неподалеку он увидел крепкого еще Иакова. Старый патриарх с упоением рассказывал слушателям о своем единоборстве с Богом, показывая искалеченную в поединке ногу. При этом он так привычно врал о том, как укладывал Бога на лопатки, что Господь пожалел о не доведенном до конца деле - одноногим патриарх выглядел бы более назидательно!
   У подножия трона сидел архангел Гавриил. А быть может, и Михаил. Господь их всегда путал. Трон охраняли херувимы, и их жуткие львиные морды отпугивали наиболее рьяных и назойливых праведников.
   - Как ты думаешь, - спросил Бог, - они от всего сердца ликуют?
   - Конечно, - сказал архангел, оказавшийся все-таки Михаилом. - Радуются праведники райскому изобилию и демократическим свободам. Но еще больше они радуются тому, что могут наконец лицезреть Тебя, Господи!
   Архангел посмотрел куда-то вдаль и торопливо взлетел. Не иначе, как порядок полетел восстанавливать.
   Внизу продолжали выступать ораторы.
   Речи их были торжественны и глубокомысленно пусты. Сводились они обычно к одним и тем же тезисам: "...всеобщей радости лицезрения Бога в преддверии Пасхи. Перед Богом Единым заявляем мы о верности заповедям Господним. Мы понесем истины христианских догматов в Вечность... Никогда не изменим идеалам нашей религии... Мы помним мучеников за христианскую веру, разорванных дикими зверями, закопанных живьем, сожженных на кострах, распятых или иными способами отдавших жизнь за торжество христианской религии... Мы будем чтить заветы Господа нашего, будем защищать догматы христианского учения, не жалея сил, а если потребуется, то и самой жизни..."
   Бог жестом подозвал к себе еще одного архангела, который и оказался Гавриилом.
   - Слушай, братец, там подсократить ничего нельзя?
   - Что Ты, Господи! - возразил архангел. - Это же стихийное проявление христианской любви праведников к своему Создателю, и на него отведено четыре часа двадцать восемь минут.
   - Устал я, - пожаловался Бог. - Что там у нас?
   - Все как обычно, - сказал Гавриил. - Полковник молчит, ипостаси бухают.
   - А Иуда?
   - А что Иуда? - спросил Гавриил. - Отдыхает Иуда.
   - Ты бы с ним поплотнее поработал, - сказал Бог. - Санкционирую.
   Привстав с трона, он привычно поприветствовал праведников.
   Толпа заметила движение Божьей десницы и восторженно заревела.
   - Любят они Меня все-таки, - прочувствованно вздохнул Бог и смахнул набежавшую вдруг слезу. - Праведники...
   Идущие внизу колонны слаженным хором пели:
   Мы рождены
   для светлой райской жизни,
   идем туда, куда нас Бог ведет;
   лучами солнце радостнее брызни
   и растопи неверья черный лед!
   И такое ликование было в голосах праведников, что Господь не выдержал и подтянул общему хору: "Все выше, и выше, и выше!.."
   9
   - Воет! - озабоченно сказал Длиннорыл. - Слышишь, Смоляк, воет!
   Полковник давно уже слышал этот протяжный вой, от которого становилось зябко.
   - Волки, наверное. - Своей репликой Сергей Степанович вызвал кривую ухмылку демона. Странно было видеть, как свиной пятачок набок своротило.
   - Ну, Смоляк, ты как загнешь! - сказал демон. - Откуда здесь волки возьмутся?
   - А кто же это, по-твоему, воет?
   - Откуда я знаю? Кто там, в асфодельских полях, выть может? Цербер трехголовый или Тифон с Титием...
   Шуршащая мгла прижимала демонов к земле. У горизонта вспыхивали языки пламени.
   - Ад? - спросил полковник.
   - Воды Флегетона пылают, - небрежно пояснил демон. Он оскалился и принялся нервно что-то искать в шерсти на груди.
   - Ты всерьез надеешься выбраться? - спросил он.
   - Конечно.
   - А дальше что?
   - Посмотрим. - Подполковник почесал между рогами. - Ты сам говорил, что на поверхности мы приобретем сверхъестественные способности. Думаю, что они помогут нам добраться до своих.
   - До каких своих? - горько засмеялся демон.
   Полковник Двигун снова почесался.
   - Действительно, - вслух подумал он. - Куда это я пытаюсь добраться?
   10
   Сын Божий дремал под смоковницей, положив голову на арфу. Голубь опустился на плечо спящего и клюнул Сына Божьего в шею. Тот поморщился, но не проснулся. Голубь клюнул спящего еще раз.
   - Отстань, дятел! - отмахнулся сонно Сын Божий. Однако глаза открыл.
   Голубь топорщил перья, клюв его был открыт, а в бусинках глаз плескался откровенный страх.
   - Иуду взяли!
   Сын Божий сел.
   - Кто? Где? Когда?
   Голубь задергал шеей, по-индюшечьи надувая зоб.
   - После митинга за ним херувимы пришли. По приказу Гавриила.
   - За что?
   - Никто не знает. - Голубя качало. - Увели, и все дела. Сам понимаешь, архангелы берут без постановлений.
   - Наших видел?
   - Петр на воротах, остальные тоже на свободе. Одного кариотянина взяли. Ох продаст он нас, нутром чую - продаст!
   - А Дух где?
   Голубь пожал крыльями.
   - Может, случайность какая? - Сын Божий посмотрел на свою ипостась. Он ведь после вечери с запашком был.
   - Так у него же виза! - закрутился на месте Голубь.
   - Вот и вышлют его в Ад за нарушения правил временного проживания в Раю, - предположил Сын Божий.
   - Хорошо бы, - проворковал Голубь. - А если нет?
   - Не каркай. Голубь все-таки, а не ворона.
   - Зря, зря я с вами связался! - тоскующе проворковал Голубь. - Зря!
   - Перестань ныть! - с досадой сказал Сын Божий. - Где Иуду держат, узнал?
   - В санатории для нарушителей райского режима, - вздохнул Голубь.
   11
   Начальник ФСБ Грудятин был не только демократичен, но и полностью централизован.
   - Почему не доложил? - обрушился он на генерал-майора Демина, который от неожиданного разноса забыл о радикулите и обрел выправку выпускника военного училища. - Ваше дело доложить о случившемся, а выводы предоставьте другим!
   - Так ведь речь не о шпионе шла, а о черте, - виновато оправдывался генерал-майор.
   - А вот это уже не ваше дело, - резко бросил Грудятин. - Для того у нас и Тринадцатое управление создано. И там есть кому разбираться в ситуации. Докладная Санютина у вас?
   Генерал-майор достал из папки злополучный рапорт и пришпиленное к нему скрепкой заявление вдовы полковника Двигуна.
   - Так... - пробормотал Грудятии, просматривая предъявленные документы. - Где сейчас Санютин? Генерал-майор смущенно побагровел.
   - За рубежом, - сказал он, тоскливо ожидая, что сейчас ему поставят в вину и командировку Санютина.
   - Монте-Карло? - поинтересовался начальник ФСБ.
   - Мадрид, Ницца, Афины, - доложил генерал-майор Дремин и, отводя глаза, добавил: - Обычный маршрут связника.
   Грудятин побарабанил пальцами по столу, но промолчал.
   - Ну хорошо, - сказал он. - Вы свободны. Занимайтесь своими делами. А документики оставьте, я их кому следует передам, - добавил он, видя, что генерал-майор открывает папку.
   Генерал-майор Демин щелкнул каблуками и отправился в ресторан "Прага", ибо ошалевший ум его требовал немедленного и вполне законного стакана выдержанного коньяка.
   12
   В это время полковник Санютин, передав у музея "Прадо" резиденту "дипломат" с валютой, пребывал в прекрасном настроении. В кармане его шуршали доллары от продажи черной икры, вывезенной из России с дипломатической почтой. Да и валюта, выделенная на поездку родимым Управлением, настроения тоже не ухудшала.
   Жена ожидала Санютина в Ницце.
   Полковник насладился испанской кухней в небольшом загородном ресторанчике и прогулялся по супермаркетам, заглянув под конец дня в посольство, чтобы передать коллеге приобретенные в магазинах вещи. Вечером его ожидала коррида.
   Коротая время, Санютин отправился в Музей инквизиции, созданный ловким испанским мошенником для выколачивания валюты из туристов и испанских трудящихся.
   В музее было тихо, прохладно и почти безлюдно.
   Полковник разглядывал орудия производства инквизиторов с профессиональным интересом. Что ни говори, а допрашивать в средние века с их слабой технической оснащенностью умели! Санютин не сомневался, что в отрицаловку у следователей инквизиции никто не шел. Закончив осмотр Железной Девы и испанского сапога, полковник перешел к созерцанию гравюр, рассказывающих о способах применения этих технических устройств. В это время рядом повеяло жаром. Санютин обернулся и увидел высокого плечистого мужика в странном белом одеянии, поверх которого сверкал панцирь. За плечами мужика горбом выпирали сложенные белые крылья. Странный посетитель протянул руку к испанскому сапогу и неожиданно для себя увидел Санютина. Приложив палец к губам, мужик заговорщически прошептал: тс-с! - для наглядности и укрепления взаимопонимания продемонстрировал разведчику огромный извилистый меч. Санютин сразу же проглотил возглас изумления, чувствуя, как он холодной лягушкой ворочается в животе.
   Любитель Средневековья схватил с подставки испанский сапог и исчез, оставив после себя слабый запах ладана.
   Полковник был в достаточной степени умудрен житейским опытом, поэтому он быстро и незаметно удалился от пустого постамента, чтобы избежать неприятных расспросов музейных служителей.
   Мужик, укравший испанский сапог, был странно знаком полковнику Санютину. Выйдя из музея, полковник долго вспоминал, откуда он знает похитителя, но так и не вспомнил.
   13
   - Цербер! - жарко выдохнул Длиннорыл.
   Полковник Двигун увидел за языками пламени, встающими над Флегетоном, странное существо, похожее на собаку, но ростом с породистого жеребца и с тремя головами на длинных шипастых шеях. Клыки у Цербера были такие, что клыки самих демонов казались в сравнении с ними мелкими кошачьими зубками.
   - Как бы он до нас не добрался, - озабоченно прохрипел Длиннорыл.
   - Харона надо найти, - продемонстрировал знание греческих мифов Двигун.
   В сером небе пронеслась стайка химер.
   - Что-то они разлетались, - отметил Длиннорыл. - Не нас ли ищут?
   Полковник подумал о том же, но признать это было страшно. В воздухе стоял мерзкий запах, рев Цербера не давал сосредоточиться, и в довершение ко всему где-то неподалеку послышался скрежет, словно кто-то с трудом свинчивал проржавевшую гайку.
   - А вот и Тифон! - представил невидимого автослесаря асфодельских полей Длиннорыл. - Да, Смоляк, пора псалмы петь. Вы же, когда на смерть идете, всегда псалмы поете?
   - Может, когда-то и пели, - скривил рыло полковник. - А теперь "Интернационал" поем или "Варяг"!
   14
   - Это беззаконие! - возмущенно орал Иуда. - Что вы мне инкриминируете? Я с друзьями повидаться приехал! С друзь-я-ми! Это запрещено? Я их почти две тысячи лет не видел!
   - После того, как они вздернули тебя на смоковнице? - прищурился Гавриил.
   - Друзей не выбирают, - набычился Иуда. - Я скучал по учителю!
   - Которого ты предал? - снова уточнил архангел.
   - Это была не моя идея, - отрезал задержанный.
   - Значит, соскучился? - Архангел покачал головой. - В декларации указано, что вслед за вами пришел двухтонный контейнер. Что это был за груз и где он сейчас?
   - Господи! - Иуда выразительно вздохнул. - Да подарки там были друзьям. То, се... Да я же давно все роздал! Подарил, понимаете?
   Гавриил заглянул в плутоватые глаза бывшего апостола и со стуком водрузил на стол испанский сапог. Иуда побледнел. Несомненно, он знал, что это за приспособление.
   - Нет, - выдохнул Иуда. - Второй раз я Его не предам!
   - Та-ак! - с растяжечкой сказал архангел. -Уже теплее!
   15
   - Так точно, - сказал начальник Тринадцатого управления ФСБ. - Было два запроса. Из Ада о возможности экстрадиции двух демонов, если те объявятся на территории России, и из Рая - о предоставлении возможного политического убежища, но уже одному демону по кличке Смоляк?
   Он положил оба документа перед Грудятиным.
   Тот надел очки, внимательно изучил документы и поднял на подчиненного веселый взгляд.
   - А ведь темнят они, Моисей Адамович! Ох темнят! Вы запрашивали о случившемся нашу потустороннюю агентуру?
   16
   Это был конец.
   Полковник Двигун понял это, когда Тифон скульптурной застыл в километре от них, жадно нюхая воздух.
   - Идиот, - вслух обругал себя полковник. - Ну грешен, ну заповеди нарушал. Подумаешь, котла с кипятком испугался! Другие же терпят, и ты бы привык!
   И таким заманчивым и недостижимым показался ему сейчас Ад, что полковник едва не заплакал.
   Тифон медленно приближался.
   - Глянь, - некстати толкнул товарища Длиннорыл, - голые бегут!
   По асфодельскому лугу шла колонна голых атлетов. Затесаться в эту толпу красавцев у двух обросших шерстью кривоногих демонов не было ни единого шанса. Чертополохами смотрелись бы в этой толпе черти, сорняками в букете благоухающих роз.
   Тифон снова заскрежетал.
   - Интересно, куда они? - спросил Длиннорыл.
   - Не знаю, - процедил полковник. - Я с местными обычаями не знаком... Он вдруг схватил демона за мохнатую лапу. - Гляди, колесницы!
   И впрямь - от серого горизонта мчались наперегонки многочисленные колесницы. Переглянувшись, демоны бросились им наперерез.
   17
   Сатана оглядел Люцифера.
   - Ну, охотничек, - ехидно скривился он, - порадуй успехами!
   - Они еще из Орка не выбрались, - пробурчал Люцифер. - Нечем пока хвастать.
   - И что? - Сатана обошел Люцифера. - А ведь они здесь должны быть! Здесь, понимаешь?
   - Так нас Зевс в Орк не пропустил, - развел лапы и перепончатые крылья Люцифер.
   - Вы обращались к Зевсу? - Казалось, что Сатану вот-вот хватит удар. Значит, этот интриган уже кое-что знает? Люцифер! Ты соображаешь, что ты натворил?
   Люцифер еще ниже наклонил голову. Хвост его нервно постукивал по полу.
   - Ты! - Сатана взял его за козлиную бородку. - Ты выдал этим недоумкам с Олимпа высшую тайну Ада! Ты вручил им оружие против меня! Идиот!
   Он оглядел присутствующих.
   - Все бросить! - приказал он. - Заняться поисками. Запомни, рогатый дурак, если демоны не будут схвачены, ты потеряешь все.
   Стоявший у него за спиной и наблюдавший за выволочкой товарища Вельзевул казенно добавил:
   - Тем более что нашими беглецами заинтересовались и на Земле, - и раскрыл перед повелителем папку, сделанную из кожи Каина.
   - Заварил кашу, стервец! - Сатана пнул Люцифера копытом. - Теперь жди неприятностей!
   Вельзевул протянул повелителю еще одну бумагу.
   - В Раю взяли Иуду, - доложил он, окончательно добивая поджавшего хвост Люцифера.
   Сатана бессильно откинулся в кресле, достал из воздуха сигару, прикурил от когтя правой лапы, выпустил едкий и плотный клуб дыма и будничным голосом произнес:
   - ...!
   18
   Дух менял свои очертания.
   Да, смесь амброзии, нектара и спирта была действительно гремучей. Разговаривать с ним было бесполезно.
   Не менее жалкое зрелище представлял Голубь. Старый греховодник топорщил перья, взволнованно раздувал зоб и потерянно ворковал:
   - Ну, зачем, зачем я с вами связался? Летел бы сейчас к Марианне... или к Клотильде... или к Изауре... Да к просто Марии, наконец! - Похоже, святую птицу заклинило на женских именах.
   - Иуда меня не предаст, - без особой уверенности сказал Сын Божий.
   - Как в Гефсиманском саду! - съязвил Иаков. - И ведь как целуется, стервец!
   - Не ерничай! - одернул товарища Фома. - И без тебя тошно!
   - Второй раз не распнут! - ухмыльнулся Иаков. - Может, семи смертям и бывать, но на крест больше не пошлют!
   - Что делать будем? - оглядел соратников Сын Божий.
   - Надо сдаваться, - вслух подумал Матфей.
   - Спасать Иуду надо! - девичьи закраснелся Варфоломей и пощекотал Голубя под крылышком. Голубь немедленно выгнулся, надул зоб и привычно заворковал, шаркая лапками. - Если мы его не спасем...
   - И как мы это сделаем? - прищурился Сын Божий. - На приступ лечебницы пойдем? С арфами наперевес?
   - Заговорит кариотянин, - раздумчиво бросил Иаков, - все мы туга заскучаем.
   - Ты с жаргоном завязывай, - посоветовал Сын Божий. - Среди нормальных людей сидишь, а не заезжих барыг на дорогах к Самарре шелушишь. Дело серьезное.
   - Вот и я говорю, - кивнул Иаков. - Стремно, брат.
   - Банда путчистов! - с отвращением сказал на миг протрезвевший Дух. Смотреть на вас отвратно. На кого помыслили руку поднять?
   - Зачем я с вами связался? - заныл Голубь. - Жили себе... Ну, славословили, конечно, не без того. Так ведь ему нравилось! А теперь что?
   Варфоломей снова погладил его, и Голубь потянулся к апостолу клювиком.
   - Хватит ныть, - решительно сказал Иаков. - Надо идти Иуду с кичи вынимать!
   - А если херувимов подкупить? - поинтересовался молчавший до того Левий Матвей.
   Все повернулись к бывшему мытарю.
   - Был я у лечебницы, - сказал практичный апостол. - Поглядел я на жизнь херувимскую. Морды у них львиные, сами они велики и жрать постоянно хотят. А мяса в Раю нет! Надоело им, поди, на финиках да акридах сушеных сидеть. Не очень на них пожируешь!
   - Да где мы мясо-то возьмем? - вынырнул из небытия Дух. - Я уж и сам его вкуса не помню!
   19
   Двое нежились под солнцем.
   - А чего Тебе, Господи, хочется? - простодушно спросил архангел Гавриил.
   Бог зевнул и откровенно признался:
   - А ничего Мне, Гаврюша, не хочется. Скучно Мне!
   - Я вчера Иуду допрашивал, - сообщил архангел.
   - Молчит?
   - Молчит. Второй раз, говорит, я Его не предам.
   - Значит, есть чего предавать, - заметил Бог. - Нажать надо. Крепенько нажать.
   - Не по-Божески будет, - усмехнулся Гавриил.
   - Да ну? - удивился собеседник. - А разве Мною где-нибудь сказано "не пытай"? Что Господу страдания неправедной души? Я и в Потоп сожалений не чувствовал. Грешник мучиться и страдать должен, и все равно, где он страдает, - в Аду или в Раю. Нажми на него, Гаврюша, крепко нажми!
   - Нажимал уже, - признался архангел.
   - И что же? Молчит?
   - Воет...
   Они помолчали. Вокруг жужжали пчелки, трудолюбиво собирая нектар с цветочков, боролись среди березок косолапые славные медвежата, ласточки быстрокрылые в небе летали. Лепота кругом. Одно слово - Рай.
   Вдали слышались звон арф и протяжное пение, сопровождаемое возгласами "аллилуйя!".
   Бог пожевал губами.
   - Частушки, говоришь, про меня пели?
   - Пели, Господи!
   - Не помнишь? Люблю, брат, народное творчество.
   Гавриил задумался и пропел не лишенным приятности голосом:
   Мы в Раю - одна семья:
   Бог, архангелы и я,
   Вот бы нас увидел Брэм,
   обсмеялся б, старый хрен!
   - Что-то они не то поют, - задумчиво проворчал Бог. -На митингах они иное горланят.
   - На проповедях и Ты, Господи, другой, - возразил архангел.
   Бог снова надолго замолчал.
   Удивленный его долгим молчанием, архангел заглянул в одутловатый Лик не спит ли?
   Бог не спал.
   - Чудны дела Мои, - задумчиво сказал Он. - Но их дела еще чуднее. Я тут на днях в Чистилище с душами усопших российских демократов встречался. Интересно, понимаешь. Спрашиваю их: в Меня веруете? Веруем, кричат, веруем, Господи. А давайте, говорю, ко мне философски подойдем. Нет, кричат, не согласны мы к Тебе, Господи, философски подходить. Ладно, говорю, тогда давайте к вам философски подойдем. Как вы себе Вселенную представляете? Бесконечна она, говорят, Господи, и ты, Боже, в центре ее. Хорошо, говорю, особых возражений нет. Согласны вы, что слово Мое - закон? Согласны, говорят, конечно - закон! В Библии, мол, так и сказано: вначале было Слово. Слуги Мои, спрашиваю, вершат над вами суд праведный? Тут у них разногласия пошли, до хрипоты они спорили, но со Мной согласились. Так вот, говорю, как вы назовете общество, в котором правит один человек, законы его исполняются неукоснительно, а следят за соблюдением этих законов верные слуги, а остальные безмолвствуют и повинуются? Смотрю, молчат и ждут слова Моего. Смелее, говорю им, смелее. Называйте вещи своими именами. Они с неохотой такой, вразнобой, но признали - это, Господи, тоталитарное общество, а ты, выходит, - диктатор. Правильно, говорю. Так как же вы, верующие в свободу, идеалом своим считаете тоталитарную систему, а диктатору поклоняетесь и догматически в него веруете? - Бог глухо засмеялся.
   - А дальше что? - спросил Гавриил.
   - Неинтересно Мне с ними стало, - сказал Бог. - Направил я их всех к Моему рогатому оппоненту. За поклонение ложному кумиру, понимаешь...
   - Господи, - сказал архангел. - Да этак можно всех наших праведников туда отправить!
   - Всех нельзя, - строго сказал Бог. - Глупо наказывать тех, кто верует не раздумывая. А вот думающие, они, дружок, самый опасный народ. Думающие да сомневающиеся в праведники не годятся. Блудливы они в помыслах своих, от того блуда революции случаются...
   Он снова замолчал, глядя в небесную синеву с коромыслом радуги от горизонта к горизонту.
   - А насчет желаний... - Он протянул руку, и на пухлой ладони глянцево засветилось большое красное яблоко. Господь с видимым удовольствием надкусил фрукт и закончил: - А что Сам не смогу, ангелы притащат!
   - Трудно Тебе, Господи?
   - Скучно. Спел бы еще частушечку. Только поприличнее, все-таки Богу поешь!
   - Неприличности частушке смак придают, - не согласился архангел. - Без неприличности частушка, что ария из оперы - тоска и серьезность.
   Он подумал немного, припоминая частушки апостолов, и задорно грянул:
   Бог постом меня замучал,
   у Аллаха - гурий тучи.
   Ежель бабы не найду
   в мусульманство перейду!
   - Охальники! - проворчал Бог. - Таким ли в Раю жить? Старые заслуги спасают!
   20
   А теперь представьте себе следующую пропозицию. Серый луг, заросший асфоделеями. Два взмыленных и измученных черта. Впереди дорогу им перерезали колесницы с покойными героями Эллады, слева приближается Цербер, справа пыхтит и плюется пламенем Тифон. И назад не побежишь, там Флегетон полыхает.
   Демонов била дрожь. Полковник Двигун нервничал. Не хотелось полковнику умирать еще раз, да, видно, судьба выпадала такая. Хмуро и зло он посмотрел вверх.
   Не орленок из пионерской песни парил в небе, хмурые и злые гарпии сварливо ругались с небес.
   - Хитрый ты был демон, Смоляк, - вздохнул Длиннорыл. - Честно говоря, я порою тобой восхищался. Но похоже, что и твоему везению конец пришел!
   Полковник затравленно оглядывался.
   Внезапно он схватил демона за шерстистую лапу:
   - Крылатые лошади! - ахнул он. - Никак Пегасы?
   Длиннорыл взглянул и отвернулся.
   - Не суетись! - сказал он. - Примем конец как должное. Ну, горбатые лошади пасутся! Мне о таких знакомый аравийский джинн рассказывал. Верблюдами они называются.
   - Сам ты верблюд! - воспрянул духом полковник. - А ну за мной!
   Долгое время им не удавалось поймать даже самого хилого Пегаса. Животные разбегались, но не взлетали. Наконец Длиннорыл предложил прикинуться таким же Пегасом. Или, на худой конец, кентавром. Полковник ухватил демона за талию, прижался рогами к его пояснице и принялся бодро помахивать хвостом. Со стороны их странная фигурка скорее напоминала задорного бычка, но тем не менее уловка удалась. Бодрой рысью они вбежали в мирно пасущийся табун. Вам когда-нибудь удавалось стоя дотянуться до луговой травы? Длиннорыл это сумел.
   Пощипывая траву, он зорко следил за ближайшим Пегасом, время от времени путаясь лягнуть бодающего его полковника.
   Пегас приближался.
   - За гриву его хватай! - шипел полковник.
   - Не при рогами, - мычал, скаля клыки, Длиннорыл. - Поясницу пропорешь!
   Пегас недоуменно оглядел странное животное. Длиннорыл проворно потянулся к траве, и Пегас равнодушно отвернулся от демонов.
   - Давай! - Демоны рванулись к крылатому коню, цепко впиваясь лапами в его роскошную гриву.
   - Стоять! - привычно заорал полковник, но тут же поправился: - Тпру! Тпру, волчья сыть!
   Он и сам бы не сумел объяснить сейчас, откуда взял это название.
   Цербер был уже совсем рядом. Свившись в кольцо, поднялся над травой красноглазый Тифон, довольно потирая хищные лапы.
   - А-ах! - застонал полковник, впиваясь клыками в шею Пегаса. Любимец поэтов гневно заржал, поднялся на дыбы и, распахнув два белоснежных крыла, поднялся в воздух.
   Взвыл на три голоса Цербер. Злобно зашипел Тифон. Что-то завопили голые атлеты и наездники с колесниц. А крылатый конь уже плавными кругами набирал высоту, унося на своей широкой спине двух измученных демонов.
   21
   Начальник Тринадцатого управления ФСБ покачал головой.
   - Не стоит нам с американцами вязаться, - сказал он. - Сами управимся.
   - А вот тут мы вас поправим, Моисей Адамович, - сказал укоризненно Грудятин. - Время конфронтации давно прошло. Сейчас наблюдается тенденция к сотрудничеству спецслужб. Недавно мы открыли свои архивы для ЦРУ, через несколько лет и они нас к своим секретам подпустят. А методу СМЕРШа мы отвергаем, это не наша метода, не демократическая. Это, прямо скажем, наследие сталинского тоталитаризма. - Он встал из-за стола, подошел к окну и поманил начальника Тринадцатого управления. - Чей памятник на площади стоит?
   - Скульптора Церетели, наверное, - сказал тот. - Других наш мэр не признает. Если хотите, я уточню.
   - Даллесу стоит памятник, - сказал Грудятин. - Как Дзержинского свалили, так через несколько лет на тот же постамент Даллесу памятник и поставили. А вот скульптор действительно Церетели, тут вы, Моисей Адамович, не ошиблись. А где наш Дзержинский? Где наш Железный Феликс?