Страница:
Слабые преемники Нарамсина пытались удержать центральную власть, а орды кочевников тем временем захватывали город за городом. Этот период анархии нашёл отражение в строках шумерского Царского списка: «Кто был царём? Кто не был царём? Игиги, царь; Нинум, царь; Ими, царь; Элулу, царь…» В конечном итоге орды гутиев захватили весь Шумер и Аккад: «Эрех был повержен оружием, (и) его престол был перенесён в орду Гутии».
На протяжении девяносто одного года и сорока дней Месопотамией правили гутии. Они не стали строить новую столицу, и центром их власти, скорее всего, был Лагаш – единственный шумерский город, избежавший разорения захватчиками. Со своего престола в Лагаше Нинурта направлял медленный процесс восстановления сельского хозяйства страны и особенно ирригационной системы, разрушенной после столкновения Эрры с Мардуком. Этот период в шумерской истории уместно назвать Эрой Нинурты.
Центром власти в эту эпоху был город Лагаш, строительство которого началось со святилища Нинурты (Гирсу), где имелись помещения для самого бога и его Божественной Чёрной Птицы. Однако по мере того, как усиливались амбиции богов и людей, Нинурта решил превратить Лагаш в главный шумерский город с домом для него самого и его супруги Бау/Гулы (рис. 85), где он сможет воплотить в жизнь свои представления о законе, порядке, морали и справедливости. Для выполнения этих задач Нинурта назначил в Лагаш наместников из числа людей, поручив им управление городом-государством и его защиту.
История Лагаша (в настоящее время это местечко Тело) повествует о династии царей, возникшей ещё за три столетия до возвышения Саргона и правившей без перерыва на протяжении пятисот лет. Лагаш, будучи островом стабильности во всё более враждебном окружении, превратился в великий центр шумерской культуры. Если корни религиозных праздников Шумера следует искать в Ниппуре, то в Лагаше зародились празднества, имевшие отношения к сельскому хозяйству, например праздник первых фруктов. Писцы и учёные мужи города усовершенствовали шумерский язык, а его наместники, которым Нинурта пожаловал титул «справедливого управителя», чтили кодекс морали и справедливости.
Рис. 85
Среди первых правителей длинной династии Лагаша видное место занимает царь по имени Ур-Нанше (приблизительно 2600 год до нашей эры). На развалинах древнего Лагаша археологи нашли более пятидесяти надписей, сделанных по его указанию; в этих надписях рассказывается о доставке строительных материалов для Гирсу, в том числе редких пород дерева из Тильмуна, использовавшихся для украшения храма. Из них мы также узнаем о масштабных ирригационных работах, о прокладке каналов, о возведении плотин. На одной из глиняных табличек Ур-Нанше изображён во главе бригады строителей – он не чурался физического труда (рис. 86). Сорок наместников, правивших после него, оставили многочисленные записи, свидетельствующие о серьёзных достижениях в таких областях, как сельское хозяйство, строительство, законодательная деятельность и этические реформы – достижениях, которыми вправе гордиться любое правительство.
Рис. 86
Однако Лагаш сумел избежать разорения в неспокойные годы правления Саргона и Нарамсина не только потому, что был «культовым центром» Нинурты, но и (в первую очередь) из-за того, что его жители были искусными воинами. «Первейший Воин Энлиля» Нинурта заботился о том, чтобы избранные им наместники были сведущи в военном деле. Один из них (по имени Эаннатум), надписи и стела которого были найдены археологами, приобрёл славу искусного тактика и непобедимого полководца. На стеле он изображён управляющим боевой колесницей – раньше учёные полагали, что это вооружение появилось гораздо позже – а его воины в шлемах наступают сомкнутыми рядами (рис. 87).
Рис. 87
Комментируя этот барельеф, Морис Ламбер («La Periode Pre-Sargonique») писал: «пехотинцы-копейщики защишены щитоносцами, что делало оборону армии Лагаша более прочной, а атаку более стремительной и гибкой». Победы Эанна-тума произвели такое впечатление на Инанну/Иштар, что богиня влюбилась в наместника Лагаша и «даровала ему власть над Кишем». Теперь Эаннатум получил титул ЛУ.ГАЛ («великий человек»); управляя подвластными ему землями железной рукой полководца, он обеспечивал законность и порядок.
По иронии судьбы в период хаоса и раздроблённости, предшествовавший воцарению Саргона, в Лагаше правил не искусный военачальник, а видный реформатор по имени Урукагина.
Все свои усилия он направил на возрождение морали и введение законов, основанных на принципах честности и справедливости, а не на связи преступление-наказание. Однако при Урукагине Лагаш оказался слишком слабым, чтобы поддерживать закон и порядок на всей территории страны. Инанна воспользовалась этой слабостью и посадила на престол Эреха Лугальзаггеси из Ура, пытаясь таким образом восстановить контроль над всей страной. Однако неудачи Лугальзагтеси привели к тому, что его сверг новый фаворит Инанны Саргон.
В период, когда главным городом всей страны был Ага-де, династия наместников в Лагаше не прерывалась; даже великий Саргон обогнул Лагаш, оставив город нетронутым. Лагаш не был разрушен или оккупировал и во времена походов Нарамсина – в первую очередь потому, что представлял собой неприступную крепость, стены которой могли выдержать любой штурм. Из надписи Ур-Бау, который был наместником Лагаша в период правления Нарамсина, мы узнаем, что Нинурта поручил ему укрепить стены Гирсу и помещения, где хранился летательный аппарат Имдугуд. Ур-Бау «спрессовал землю», которая «стала как камень» и обжёг глину до прочности металла, а на платформе, где стоял Имдугуд, он «заменил землю новым фундаментом», укрепив его огромными брёвнами и камнем, привезённым из далёких мест.
Когда гутии ушли из Месопотамии (это произошло приблизительно в 2160 году до нашей эры), Лагаш вступил в новую пору расцвета, и им управляли самые известные и просвещённые правители Шумера. Самым знаменитым из них, пожалуй, является Гудеа, правивший в двадцать втором веке до нашей эры. Это была эпоха мира и процветания: царская хроника рассказывает не об армиях и войнах, а о торговле и строительстве. Венцом его деятельности стало сооружение нового величественного храма Нинурты в значительно расширенном Гирсу. Как свидетельствуют надписи Гудеа, «Господин Гирсу» явился к нему в видении – бог стоял рядом со своей Божественной Чёрной Птицей. Бог пожелал, чтобы Гудеа построил для него новый Э.НИННУ («Дом пятидесяти»; 50 – числовой ранг Нинурты). О том, как строить храм, Гудеа рассказали два бога. Сначала ему явилась богиня, которая в одной руке держала «табличку звёзд доброго неба», а в другой «стило серебряное», которым она указала Гудеа «благоприятную планету»: в направлении её надлежало расположить храм. В другой раз перед ним предстал бог, которого Гудеа не узнал и которым, как оказалось, был Нингишзидда. Он дал Гудеа табличку, выточенную из лазурита с «планом храма». Одна из статуй Гудеа изображает его сидящим с табличкой и божественным стилом на коленях (рис. 88).
Гудеа признавал, что ему, чтобы понять план храма, потребовалась помощь богов и «открывателей секретов», то есть прорицателей. Современные исследователи установили, что это был оригинальный архитектурный проект пирамиды, состоящей из семи ступеней – зиккурата. План предусматривал и укреплённую платформу для посадки летательного аппарата Нинурты.
Участие Нингишзидды в проектировании Э.НУННУ не ограничивалось лишь архитектурными аспектами, о чём свидетельствует тот факт, что в Гирсу имелся специальный алтарь для этого бога. Нингишзидда – сын Энки – считался покровителем медицины и магии, и шумерские тексты приписывают ему знания, позволяющие строить прочные фундаменты храмов; он был «великим богом, который хранит чертежи». Мы уже высказывали предположение, что Нингишзидда – это не кто иной, как Тот, египетский бог магии, который был назначен хранителем секретных чертежей пирамид в Гизе.
Рис. 88
Вспомним также, что после окончания Войн Пирамид Нинурта привёз с собой часть «камней», которые раньше находились внутри Великой пирамиды. Став свидетелем неудачных попыток сначала Инанны, а затем Мардука захватить верховную власть над богами и людьми, Нинурта стремился подтвердить свой «ранг пятидесяти», возведя собственную ступенчатую пирамиду в Лагаше, огромное сооружение, получившее название «Дом Пятидесяти». Мы убеждены, что именно по этой причине Нинурта пригласил Нингишзилду/Тота в Месопотамию и попросил спроектировать высокую пирамиду, которую можно было бы построить не из массивных каменных блоков Египта, а из скромных глиняных кирпичей Междуречья.
Пребывание Нингишзидды в Шумере и его сотрудничество с Нинуртой увековечены не только в храмах этого бога-гостя, но и в многочисленных изображениях, часть которых была обнаружена в процессе раскопок в местечке Тело, продолжавшихся целых шестьдесят лет. В одном из таких изображений эмблема Божественной Птицы Нинурты помешена рядом со змеями Нингишзидды (рис. 89а), а на другом (рис. 896) Нинурта изображён в виде египетского сфинкса.
Время сотрудничества Гудеи, Нинурты и Нингишзидды совпадает с так называемым Первым переходным периодом в Египте, когда фараоны Девятой и Десятой династий перестали поклоняться Осирису и Гору и перенесли столицу из Мемфиса в город, который греки называли Гераклеополем. Отъезд Тота из Египта мог быть связан с начавшимися там беспорядками – как и его исчезновение из Шумера. Нин-гишзидда (по словам И.Д. Баррена «The God Ningiszzida») был богом, «вызванным из забвения» лишь для того, чтобы стать «богом-призраком», а затем (во времена Ассирии и Вавилона) совсем исчезнуть из памяти людей.
Эра Нинурты в Шумере, охватывающая период вторжения гутиев и период возрождения, стала всего лишь короткой передышкой. Родиной Нинурты были горы, и вскоре он стал снова бороздить небеса на Божественной Чёрной Птице, совершая полёты к горным владениям на северо-востоке и за их пределы. Постоянно совершенствуя воинское искусство своих горцев, он придал их армии мобильность, введя в её состав кавалерию, что позволило расширить район проводимых операций до сотен и даже тысяч миль.
По просьбе Энлиля он вернулся в Месопотамию, чтобы остановить святотатство Нарамсина и подавить мятежи, к которым подстрекала Инанна. Восстановив мир и вернув процветание землям Шумера, он вновь удалился в свои владения, и не желавшая уступать Инанна воспользовалась его отсутствием и установила «престол» в Эрехе.
Рис. 89
Эта попытка Инанны захватить власть закончилась неудачей всего лишь через несколько лет, потому что Ану и Энлиль не одобряли её действий. Существует, правда, удивительная легенда (она изложена в загадочном тексте на фрагментах глиняной таблички с каталожным номером Ашур-13955), напоминающая легенду об Экскалибуре (мече короля Артура); этот меч был вонзён в скалу, и извлечь его мог только тот, кто был достоин короны. Шумерский текст проливает свет на предшествующие события, в том числе на инцидент, когда Саргон оскорбил Мардука.
Легенда гласит, что, когда «царствие было ниспослано с небес» и Киш стал первой столицей, Ану и Энлиль установили там «Шатёр Небес». «В землю, на которой он стоит, на веки вечные» они поместили ШУ.ХА.ДА.КУ – предмет, изготовленный из металлического сплава, название которого буквально переводится как «самое грозное сияющее оружие». Когда столица переместилась из Киша в Эрех, туда же был перевезён и этот священный предмет. Его доставляли в каждый новый город, куда переносилось царство – но только в том случае, если это происходило по велению Великих Богов.
Следуя обычаю, Саргон перевёз священный предмет в Аккад. Но Мардук воспротивился этому, потому что Аккад был новым городом и не входил в число тех, что были избраны «великими богами Неба и Земли» в качестве столиц. По мнению Мардука, боги, провозгласившие царство в Аккаде – Инанна и её сторонники, – были «мятежниками, богами, что носят нечистые одежды».
Чтобы исправить положение, Саргон отправился в Вавилон, на то место, где находилась «священная земля». Он намеревался перенести немного этой земли «на место напротив Агаде» и зарыть там Божественное Оружие, таким образом узаконив его пребывание в Аккаде. В наказание за это, сообщается в тексте, Мардук спровоцировал восстания против Саргона и так обрёк царя на «беспокойство» (некоторые исследователи переводят этот термин как «бессонница), ставшее причиной его смерти.
Далее в этом же загадочном тексте мы читаем, что по окончании правления Нарамсина в период нашествия гути-ев божественный предмет оставался в целости и сохранности лежать «у водной запруды», потому что «они не знали, как обращаться с творением богов». Именно тогда Мардук решил, что этот предмет должен оставаться в одном месте, «чтобы его не вытаскивали» и «не отдавали никому из богов», пока «боги, причинившие разрушения, не восстановят все». Но когда Инанне представилась возможность перенести столицу в Эрех, избранный ею царь Уту-Хегал «похитил Шухадаку оттуда, где он хранился; в руки свои взял его» – хотя «ещё убытки не были покрыты». Уту-Хегал самовольно «поднял оружие против города, который осадил». И как только он сделал это, тут же упал замертво. «Река унесла его тело».
Отсутствие Нинурты в Шумере и неудачная попытка Инанны перенести «престол» в Эрех убедили Энлиля, что вопрос о божественной власти над Шумером больше не может оставаться открытым и что лучший кандидат для выполнения этой миссии – Нанна/Син.
В смутные времена его оттеснили более агрессивные претенденты на власть, в том числе его собственная дочь Инан-на. Теперь же ему наконец представилась возможность утвердить свой высокий статус как первенца Энлиля (на Земле). Следующая эпоха – назовём её Эрой Нанны – стала периодом наивысшего расцвета Шумера; кроме того, это было «последнее ура» шумерской цивилизации.
Первоочередной задачей Нанна/Син считал превращение своего города Ура в крупный городской центр, столицу обширной империи. Назначив новых правителей, которых учёные называют Третьей династией Ура, Нанна способствовал беспрецедентному развитию материальной и духовной культуры своей столицы и всего Шумера. Из громадного зиккурата, возвышавшегося над городскими стенами (рис. 90) – и сегодня, по прошествии четырёх с лишним тысяч лет, его руины величественно вздымаются над месопо-тамской равниной, – Нанна и его супруга Нингаль управляли подвластными им землями. При помощи иерархии жрецов и чиновников (высшим из которых был царь, рис. 91) они развивали сельское хозяйство, так что со временем Ур превратился в житницу Шумера, а также в центр производства шерсти и ткачества, изделия которого высоко ценились на всём Ближнем Востоке.
Рис. 90
Рис. 91
Развитая торговля с другими землями способствовала тому, что слава купцов из Ура пережила целые тысячелетия. В целях развития торговли и укрепления обороны города Ур был окружён судоходным каналом, обслуживающим два порта, восточный и северный. Эти порты соединялись внутренним каналом, отделявшим святилище, дворец и административный квартал от жилых и торговых районов города (рис. 92). Это был город с белыми зданиями – многие из них были многоэтажными (рис. 93) – сиявшими на солнце, как жемчуг, и видными с большого расстояния, с прямыми и широкими улицами, с предприимчивыми жителями и эффективной администрацией, город благочестивых людей, никогда не устававших молиться своим великодушным и щедрым богам.
Первый правитель Третьей династии Ура Ур-Намму не относился к простым смертным: он был полубогом, сыном богини Нинсун. Оставленные им записи утверждают, что после того как «Ану и Энлиль передали престол Нанне в Уре» и Ур-Намму был избран «справедливым правителем» людей, боги приказали Ур-Намму принять меры к восстановлению морали. Почти три столетия прошло с тех пор, как в Лагаше Укрукагина провозгласил высокие моральные принципы, и за это время возвысился и пал Акад, была поставлена под сомнение власть Ану, разрушен Экур Энлиля. Несправедливость, угнетение и распущенность стали обычными явлениями. В Уре, которым правил Ур-Намму, Энлиль предпринял еше одну попытку отвратить человечество от пороков и наставить его на путь истинный. Провозгласив новые принципы справедливости и морали, Ур-Намму «утвердил равенство на земле, запретил клевету, положил конец насилию и притеснениям».
Воодушевлённый своим Новым Начинанием, Энлиль – впервые – поручил надзор за Ниппуром Нанне и вручил Ур-Намме инструкции, необходимые для восстановления Экура (который был повреждён Нарамсином). Ур-Намму увековечил это событие стелой, где он изображён как строитель, несущий инструменты и корзину каменщика (рис. 94). Когда восстановительные работы были завершены, Энлиль и Нинлиль вернулись в свою обитель в Ниппуре. Как гласит шумерская надпись, «Энлиль и Нинлиль были счастливы здесь».
Рис. 92
Рис. 93
Рис. 94
«Возврат к праведности» предполагал не только социальную справедливость для людей, но и должное почитание богов. Для достижения этой цели Ур-Намму – в дополнение к грандиозным строительным работам в Уре – восстановил и расширил храмы Ану и Инанны в Эрехе, храм Нинсун (его матери) в Уре, святилища Угу в Лагаше и Нинхурсаг в Ада-бе; кроме того, он начал восстановительные работы в Эриду, городе Энки. Довольно подозрительным выглядит отсутствие в этом списке Лагаша Нинурты и Вавилона Мардука.
Социальные реформы Ур-Намму, а также достижения Ура в области промышленности и торговли заставили учёных считать правление Третьей династии Ура не только эрой процветания, но и эрой мира. Поэтому они были крайне удивлены, обнаружив на развалинах Ура два барельефа, изображавшие занятия горожан – панель мира и панель войны (рис. 95). Вид жителей Ура в образе опытных и готовых к бою воинов явно не соответствовал сложившимся представлениям.
Рис. 95
Тем не менее факты, подтверждённые такими археологическими находками, как оружие, доспехи и боевые колесницы, а также многочисленными надписями, ниспровергают картину пацифизма. И действительно, после вступления на престол Ур-Намму первым делом завоевал Лагаш, убив его правителя, а затем покорил еше семь городов.
Необходимость в применении военной силы не ограничивалась первыми этапами возвышения Нанны и Ура. Из древнего текста нам известно, что после наступления «эры процветания» в Шумере, после того, как Ур-Намму восстановил Экур в Ниппуре, Энлиль снабдил Ур-Намму «божественным оружием», чтобы тот покорил «дурные города» в «чужих землях»:
Божественное оружие,
что во вражеских землях
мятежников уничтожает,
Ур-Намму, Пастырю,
Он, Господин Энлиль дал ему;
Как бык оно сокрушит чужие земли,
Как лев оно набросится на них,
чтобы сокрушить дурные города,
Очистить их от противников Высокого.
Эти строки напоминают библейские пророчества, предсказывающие, что гнев Божий при посредничестве земных царей обрушивается на «дурные города» и «грешников». Становится понятным, что за внешним миром и процветанием зрел новый спор между богами – спор за сторонников из числа людей.
Как это ни печально, но самого Ур-Намму, который стал «могучим воином Нанны», ждала нелепая смерть на поле брани. «Вражеская земля восстала», и во время сражения в этой неназванной далёкой стране колесница Ур-Намму застряла в грязи; царь упал и был раздавлен колёсами, оставшись лежать «как разбитый кувшин». Трагедия усугубилась тем, что лодка, на которой его тело везли в Шумер, утонула, и великого царя не смогли даже достойно похоронить.
Когда печальные новости достигли Ура, охваченные скорбью люди отказывались поверить в случившееся. Неужели Праведный Пастырь, который был справедлив с людьми и честен с богами, встретил такую позорную смерть? Они не могли понять, почему «Господин Нанна не держал Ур-Намму за руку», почему Инанна, Госпожа Небес, не закрыла своей божественной рукой его голову, почему доблестный Уту не помог ему? Почему боги «оступились», когда определилась печальная судьба Ур-Намму? Вне всякого сомнения, это было предательство со стороны великих богов:
Как судьба героя переменилась!
Ану изменил своему священному слову…
Энлиль вероломно нарушил свои обещания…
Вполне возможно, что нелепая смерть Ур-Намму (он погиб в 2096 году до нашей эры) повлияла на поведение его наследника, который – по выражению Библии – «продавал себя» и «творил зло в глазах Господа». Этого правителя звали Шульги, и его рождению покровительствовали боги. Сам Наина устроил так, чтобы он был зачат в святилище Энлиля в Ниппуре от связи с верховной жрицей Энлиля: «чтобы зачат был маленький «Энлиль»… ребёнок, достойный престола и трона».
Новый царь начал с того, что попытался с помощью мирных средств и улаживания религиозных споров сплотить свою обширную империю. Едва взойдя на трон, он приступил к строительству (или реконструкции) храма Нинурты в Ниппуре; это позволило ему объявить Ур и Ниппур «городами-братьями». Затем он построил корабль, назвал его в честь Нинлиль и отплыл в «землю полётов к жизни». Посвящённые ему поэмы свидетельствуют, что Шульги возомнил себя вторым Гильгамешем и решил повторить путь древнего царя в «Страну Жизни» – на Синайский полуостров.
Высадившись на берег во «Вздыбленном Месте», Шульги сразу же построил алтарь Нанны. Продолжив своё путешествие по суше, царь добрался до Хурсаг – Высокой горы богини Нинхурсаг на юге Синая – и соорудил там второй алтарь. Затем извилистый маршрут привёл его к месту, которое называлось БАД.ГАЛ.ДИНГИР (или Дур-Мах-Илу по-аккадски), что означает «Великое Укреплённое место Богов». Теперь он действительно подражал Гильгамешу, поскольку тот, прибыв со стороны Мёртвого моря, тоже останавливался передохнуть и принести жертвы богам в этом месте, расположенном между пустыней Негев и Синайским полуостровом. Здесь Шульги установил алтарь «Богу, Который Судит».
На восьмой год своего царствования Шульги двинулся в обратный путь. Его маршрут, проходивший по землям «плодородного полумесяца», начался в Ханаане и Ливане, где он построил алтари в «Месте Ярких Оракулов» и «Месте, Покрытом Снегом». Шульги специально не торопился, рассчитывая укрепить связи с удалёнными провинциями империи. В результате этого путешествия он построил новую сеть дорог, способствовавших экономическому и политическому объединению империи, развитию торговли и всеобщему процветанию. Лично познакомившись с местными правителями, Шульги ещё больше упрочил связи с ними, выдав за них своих дочерей.
Рис. 96
Вернувшись в Шумер, Шульги хвастался, что выучил четыре иноземных языка. Могущество его было безгранично. В знак благодарности он построил храм Нанне/Сину в святилище Ниппура. В ответ ему присвоили титул «Верховного Жреца Ану, Жреца Наины». Эти две церемонии Шульги запечатлел на цилиндрических печатях (рис. 96, 97).
Но время шло, и Шульги все чаще отдавал предпочтение роскоши Ура перед трудностями жизни в провинции, вручив бразды правления в них своим наместникам. Всё время он проводил за сочинением гимнов, прославляя свои достижения и рисуя себя в образе полубога. В конце концов его самообман привлёк внимание величайшей соблазнительницы всех времён – Инанны. Не упустив благоприятную возможность, она пригласила Шульги в Эрех, объявила его «мужчиной, избранным для лона Инанны» и соблазнила его в храме, посвящённом Ану. Вот как рассказывает об этом сам Шульги:
Рис. 97
С доблестным Уту, другом и братом,
я пил крепкий напиток
в храме, построенном для Ану.
Мои певцы пели мне семь песен о любви.
Инанна, царица, лоно неба и земли,
рядом со мной сидела, пируя в храме.
По мере того как усиливались волнения и дома, и в отдалённых землях, Шульги обратился за военной помощью к юго-восточной провинции своей империи, Эламу. Выдав свою дочь за наместника Элама, он вручил зятю в качестве приданого город Ларса. В ответ наместник привёл в Шумер войска эламитов, которые играли при нём роль Иностранного легиона. Однако вместо желанного мира наёмники из Элама принесли с собой усиление военных действий, и хроники царствования Шульги свидетельствуют о непрерывных мятежах в северных провинциях. Шульги пытался удержать западные провинции мирными методами, и на тридцать седьмом году своего правления заключил мирный договор с местным царём Пузур-Иш-Даганом (явно ханаанское или филистимское имя). Договор позволил Шульги вновь именовать себя «Царём Четырёх Стран Света». Но мир на западе был недолгим. На сорок первом году правления (в 2055 году до нашей эры) Шульги, руководствуясь предсказаниями Нанны/Сина, организовал военный поход против Ханаана. Через два года он вновь с полным правом именовал себя пышным титулом: «Герой, Царь Ура, Правитель Четырёх Стран Света».
На протяжении девяносто одного года и сорока дней Месопотамией правили гутии. Они не стали строить новую столицу, и центром их власти, скорее всего, был Лагаш – единственный шумерский город, избежавший разорения захватчиками. Со своего престола в Лагаше Нинурта направлял медленный процесс восстановления сельского хозяйства страны и особенно ирригационной системы, разрушенной после столкновения Эрры с Мардуком. Этот период в шумерской истории уместно назвать Эрой Нинурты.
Центром власти в эту эпоху был город Лагаш, строительство которого началось со святилища Нинурты (Гирсу), где имелись помещения для самого бога и его Божественной Чёрной Птицы. Однако по мере того, как усиливались амбиции богов и людей, Нинурта решил превратить Лагаш в главный шумерский город с домом для него самого и его супруги Бау/Гулы (рис. 85), где он сможет воплотить в жизнь свои представления о законе, порядке, морали и справедливости. Для выполнения этих задач Нинурта назначил в Лагаш наместников из числа людей, поручив им управление городом-государством и его защиту.
История Лагаша (в настоящее время это местечко Тело) повествует о династии царей, возникшей ещё за три столетия до возвышения Саргона и правившей без перерыва на протяжении пятисот лет. Лагаш, будучи островом стабильности во всё более враждебном окружении, превратился в великий центр шумерской культуры. Если корни религиозных праздников Шумера следует искать в Ниппуре, то в Лагаше зародились празднества, имевшие отношения к сельскому хозяйству, например праздник первых фруктов. Писцы и учёные мужи города усовершенствовали шумерский язык, а его наместники, которым Нинурта пожаловал титул «справедливого управителя», чтили кодекс морали и справедливости.
Среди первых правителей длинной династии Лагаша видное место занимает царь по имени Ур-Нанше (приблизительно 2600 год до нашей эры). На развалинах древнего Лагаша археологи нашли более пятидесяти надписей, сделанных по его указанию; в этих надписях рассказывается о доставке строительных материалов для Гирсу, в том числе редких пород дерева из Тильмуна, использовавшихся для украшения храма. Из них мы также узнаем о масштабных ирригационных работах, о прокладке каналов, о возведении плотин. На одной из глиняных табличек Ур-Нанше изображён во главе бригады строителей – он не чурался физического труда (рис. 86). Сорок наместников, правивших после него, оставили многочисленные записи, свидетельствующие о серьёзных достижениях в таких областях, как сельское хозяйство, строительство, законодательная деятельность и этические реформы – достижениях, которыми вправе гордиться любое правительство.
Однако Лагаш сумел избежать разорения в неспокойные годы правления Саргона и Нарамсина не только потому, что был «культовым центром» Нинурты, но и (в первую очередь) из-за того, что его жители были искусными воинами. «Первейший Воин Энлиля» Нинурта заботился о том, чтобы избранные им наместники были сведущи в военном деле. Один из них (по имени Эаннатум), надписи и стела которого были найдены археологами, приобрёл славу искусного тактика и непобедимого полководца. На стеле он изображён управляющим боевой колесницей – раньше учёные полагали, что это вооружение появилось гораздо позже – а его воины в шлемах наступают сомкнутыми рядами (рис. 87).
Комментируя этот барельеф, Морис Ламбер («La Periode Pre-Sargonique») писал: «пехотинцы-копейщики защишены щитоносцами, что делало оборону армии Лагаша более прочной, а атаку более стремительной и гибкой». Победы Эанна-тума произвели такое впечатление на Инанну/Иштар, что богиня влюбилась в наместника Лагаша и «даровала ему власть над Кишем». Теперь Эаннатум получил титул ЛУ.ГАЛ («великий человек»); управляя подвластными ему землями железной рукой полководца, он обеспечивал законность и порядок.
По иронии судьбы в период хаоса и раздроблённости, предшествовавший воцарению Саргона, в Лагаше правил не искусный военачальник, а видный реформатор по имени Урукагина.
Все свои усилия он направил на возрождение морали и введение законов, основанных на принципах честности и справедливости, а не на связи преступление-наказание. Однако при Урукагине Лагаш оказался слишком слабым, чтобы поддерживать закон и порядок на всей территории страны. Инанна воспользовалась этой слабостью и посадила на престол Эреха Лугальзаггеси из Ура, пытаясь таким образом восстановить контроль над всей страной. Однако неудачи Лугальзагтеси привели к тому, что его сверг новый фаворит Инанны Саргон.
В период, когда главным городом всей страны был Ага-де, династия наместников в Лагаше не прерывалась; даже великий Саргон обогнул Лагаш, оставив город нетронутым. Лагаш не был разрушен или оккупировал и во времена походов Нарамсина – в первую очередь потому, что представлял собой неприступную крепость, стены которой могли выдержать любой штурм. Из надписи Ур-Бау, который был наместником Лагаша в период правления Нарамсина, мы узнаем, что Нинурта поручил ему укрепить стены Гирсу и помещения, где хранился летательный аппарат Имдугуд. Ур-Бау «спрессовал землю», которая «стала как камень» и обжёг глину до прочности металла, а на платформе, где стоял Имдугуд, он «заменил землю новым фундаментом», укрепив его огромными брёвнами и камнем, привезённым из далёких мест.
Когда гутии ушли из Месопотамии (это произошло приблизительно в 2160 году до нашей эры), Лагаш вступил в новую пору расцвета, и им управляли самые известные и просвещённые правители Шумера. Самым знаменитым из них, пожалуй, является Гудеа, правивший в двадцать втором веке до нашей эры. Это была эпоха мира и процветания: царская хроника рассказывает не об армиях и войнах, а о торговле и строительстве. Венцом его деятельности стало сооружение нового величественного храма Нинурты в значительно расширенном Гирсу. Как свидетельствуют надписи Гудеа, «Господин Гирсу» явился к нему в видении – бог стоял рядом со своей Божественной Чёрной Птицей. Бог пожелал, чтобы Гудеа построил для него новый Э.НИННУ («Дом пятидесяти»; 50 – числовой ранг Нинурты). О том, как строить храм, Гудеа рассказали два бога. Сначала ему явилась богиня, которая в одной руке держала «табличку звёзд доброго неба», а в другой «стило серебряное», которым она указала Гудеа «благоприятную планету»: в направлении её надлежало расположить храм. В другой раз перед ним предстал бог, которого Гудеа не узнал и которым, как оказалось, был Нингишзидда. Он дал Гудеа табличку, выточенную из лазурита с «планом храма». Одна из статуй Гудеа изображает его сидящим с табличкой и божественным стилом на коленях (рис. 88).
Гудеа признавал, что ему, чтобы понять план храма, потребовалась помощь богов и «открывателей секретов», то есть прорицателей. Современные исследователи установили, что это был оригинальный архитектурный проект пирамиды, состоящей из семи ступеней – зиккурата. План предусматривал и укреплённую платформу для посадки летательного аппарата Нинурты.
Участие Нингишзидды в проектировании Э.НУННУ не ограничивалось лишь архитектурными аспектами, о чём свидетельствует тот факт, что в Гирсу имелся специальный алтарь для этого бога. Нингишзидда – сын Энки – считался покровителем медицины и магии, и шумерские тексты приписывают ему знания, позволяющие строить прочные фундаменты храмов; он был «великим богом, который хранит чертежи». Мы уже высказывали предположение, что Нингишзидда – это не кто иной, как Тот, египетский бог магии, который был назначен хранителем секретных чертежей пирамид в Гизе.
Вспомним также, что после окончания Войн Пирамид Нинурта привёз с собой часть «камней», которые раньше находились внутри Великой пирамиды. Став свидетелем неудачных попыток сначала Инанны, а затем Мардука захватить верховную власть над богами и людьми, Нинурта стремился подтвердить свой «ранг пятидесяти», возведя собственную ступенчатую пирамиду в Лагаше, огромное сооружение, получившее название «Дом Пятидесяти». Мы убеждены, что именно по этой причине Нинурта пригласил Нингишзилду/Тота в Месопотамию и попросил спроектировать высокую пирамиду, которую можно было бы построить не из массивных каменных блоков Египта, а из скромных глиняных кирпичей Междуречья.
Пребывание Нингишзидды в Шумере и его сотрудничество с Нинуртой увековечены не только в храмах этого бога-гостя, но и в многочисленных изображениях, часть которых была обнаружена в процессе раскопок в местечке Тело, продолжавшихся целых шестьдесят лет. В одном из таких изображений эмблема Божественной Птицы Нинурты помешена рядом со змеями Нингишзидды (рис. 89а), а на другом (рис. 896) Нинурта изображён в виде египетского сфинкса.
Время сотрудничества Гудеи, Нинурты и Нингишзидды совпадает с так называемым Первым переходным периодом в Египте, когда фараоны Девятой и Десятой династий перестали поклоняться Осирису и Гору и перенесли столицу из Мемфиса в город, который греки называли Гераклеополем. Отъезд Тота из Египта мог быть связан с начавшимися там беспорядками – как и его исчезновение из Шумера. Нин-гишзидда (по словам И.Д. Баррена «The God Ningiszzida») был богом, «вызванным из забвения» лишь для того, чтобы стать «богом-призраком», а затем (во времена Ассирии и Вавилона) совсем исчезнуть из памяти людей.
Эра Нинурты в Шумере, охватывающая период вторжения гутиев и период возрождения, стала всего лишь короткой передышкой. Родиной Нинурты были горы, и вскоре он стал снова бороздить небеса на Божественной Чёрной Птице, совершая полёты к горным владениям на северо-востоке и за их пределы. Постоянно совершенствуя воинское искусство своих горцев, он придал их армии мобильность, введя в её состав кавалерию, что позволило расширить район проводимых операций до сотен и даже тысяч миль.
По просьбе Энлиля он вернулся в Месопотамию, чтобы остановить святотатство Нарамсина и подавить мятежи, к которым подстрекала Инанна. Восстановив мир и вернув процветание землям Шумера, он вновь удалился в свои владения, и не желавшая уступать Инанна воспользовалась его отсутствием и установила «престол» в Эрехе.
Эта попытка Инанны захватить власть закончилась неудачей всего лишь через несколько лет, потому что Ану и Энлиль не одобряли её действий. Существует, правда, удивительная легенда (она изложена в загадочном тексте на фрагментах глиняной таблички с каталожным номером Ашур-13955), напоминающая легенду об Экскалибуре (мече короля Артура); этот меч был вонзён в скалу, и извлечь его мог только тот, кто был достоин короны. Шумерский текст проливает свет на предшествующие события, в том числе на инцидент, когда Саргон оскорбил Мардука.
Легенда гласит, что, когда «царствие было ниспослано с небес» и Киш стал первой столицей, Ану и Энлиль установили там «Шатёр Небес». «В землю, на которой он стоит, на веки вечные» они поместили ШУ.ХА.ДА.КУ – предмет, изготовленный из металлического сплава, название которого буквально переводится как «самое грозное сияющее оружие». Когда столица переместилась из Киша в Эрех, туда же был перевезён и этот священный предмет. Его доставляли в каждый новый город, куда переносилось царство – но только в том случае, если это происходило по велению Великих Богов.
Следуя обычаю, Саргон перевёз священный предмет в Аккад. Но Мардук воспротивился этому, потому что Аккад был новым городом и не входил в число тех, что были избраны «великими богами Неба и Земли» в качестве столиц. По мнению Мардука, боги, провозгласившие царство в Аккаде – Инанна и её сторонники, – были «мятежниками, богами, что носят нечистые одежды».
Чтобы исправить положение, Саргон отправился в Вавилон, на то место, где находилась «священная земля». Он намеревался перенести немного этой земли «на место напротив Агаде» и зарыть там Божественное Оружие, таким образом узаконив его пребывание в Аккаде. В наказание за это, сообщается в тексте, Мардук спровоцировал восстания против Саргона и так обрёк царя на «беспокойство» (некоторые исследователи переводят этот термин как «бессонница), ставшее причиной его смерти.
Далее в этом же загадочном тексте мы читаем, что по окончании правления Нарамсина в период нашествия гути-ев божественный предмет оставался в целости и сохранности лежать «у водной запруды», потому что «они не знали, как обращаться с творением богов». Именно тогда Мардук решил, что этот предмет должен оставаться в одном месте, «чтобы его не вытаскивали» и «не отдавали никому из богов», пока «боги, причинившие разрушения, не восстановят все». Но когда Инанне представилась возможность перенести столицу в Эрех, избранный ею царь Уту-Хегал «похитил Шухадаку оттуда, где он хранился; в руки свои взял его» – хотя «ещё убытки не были покрыты». Уту-Хегал самовольно «поднял оружие против города, который осадил». И как только он сделал это, тут же упал замертво. «Река унесла его тело».
Отсутствие Нинурты в Шумере и неудачная попытка Инанны перенести «престол» в Эрех убедили Энлиля, что вопрос о божественной власти над Шумером больше не может оставаться открытым и что лучший кандидат для выполнения этой миссии – Нанна/Син.
В смутные времена его оттеснили более агрессивные претенденты на власть, в том числе его собственная дочь Инан-на. Теперь же ему наконец представилась возможность утвердить свой высокий статус как первенца Энлиля (на Земле). Следующая эпоха – назовём её Эрой Нанны – стала периодом наивысшего расцвета Шумера; кроме того, это было «последнее ура» шумерской цивилизации.
Первоочередной задачей Нанна/Син считал превращение своего города Ура в крупный городской центр, столицу обширной империи. Назначив новых правителей, которых учёные называют Третьей династией Ура, Нанна способствовал беспрецедентному развитию материальной и духовной культуры своей столицы и всего Шумера. Из громадного зиккурата, возвышавшегося над городскими стенами (рис. 90) – и сегодня, по прошествии четырёх с лишним тысяч лет, его руины величественно вздымаются над месопо-тамской равниной, – Нанна и его супруга Нингаль управляли подвластными им землями. При помощи иерархии жрецов и чиновников (высшим из которых был царь, рис. 91) они развивали сельское хозяйство, так что со временем Ур превратился в житницу Шумера, а также в центр производства шерсти и ткачества, изделия которого высоко ценились на всём Ближнем Востоке.
Развитая торговля с другими землями способствовала тому, что слава купцов из Ура пережила целые тысячелетия. В целях развития торговли и укрепления обороны города Ур был окружён судоходным каналом, обслуживающим два порта, восточный и северный. Эти порты соединялись внутренним каналом, отделявшим святилище, дворец и административный квартал от жилых и торговых районов города (рис. 92). Это был город с белыми зданиями – многие из них были многоэтажными (рис. 93) – сиявшими на солнце, как жемчуг, и видными с большого расстояния, с прямыми и широкими улицами, с предприимчивыми жителями и эффективной администрацией, город благочестивых людей, никогда не устававших молиться своим великодушным и щедрым богам.
Первый правитель Третьей династии Ура Ур-Намму не относился к простым смертным: он был полубогом, сыном богини Нинсун. Оставленные им записи утверждают, что после того как «Ану и Энлиль передали престол Нанне в Уре» и Ур-Намму был избран «справедливым правителем» людей, боги приказали Ур-Намму принять меры к восстановлению морали. Почти три столетия прошло с тех пор, как в Лагаше Укрукагина провозгласил высокие моральные принципы, и за это время возвысился и пал Акад, была поставлена под сомнение власть Ану, разрушен Экур Энлиля. Несправедливость, угнетение и распущенность стали обычными явлениями. В Уре, которым правил Ур-Намму, Энлиль предпринял еше одну попытку отвратить человечество от пороков и наставить его на путь истинный. Провозгласив новые принципы справедливости и морали, Ур-Намму «утвердил равенство на земле, запретил клевету, положил конец насилию и притеснениям».
Воодушевлённый своим Новым Начинанием, Энлиль – впервые – поручил надзор за Ниппуром Нанне и вручил Ур-Намме инструкции, необходимые для восстановления Экура (который был повреждён Нарамсином). Ур-Намму увековечил это событие стелой, где он изображён как строитель, несущий инструменты и корзину каменщика (рис. 94). Когда восстановительные работы были завершены, Энлиль и Нинлиль вернулись в свою обитель в Ниппуре. Как гласит шумерская надпись, «Энлиль и Нинлиль были счастливы здесь».
«Возврат к праведности» предполагал не только социальную справедливость для людей, но и должное почитание богов. Для достижения этой цели Ур-Намму – в дополнение к грандиозным строительным работам в Уре – восстановил и расширил храмы Ану и Инанны в Эрехе, храм Нинсун (его матери) в Уре, святилища Угу в Лагаше и Нинхурсаг в Ада-бе; кроме того, он начал восстановительные работы в Эриду, городе Энки. Довольно подозрительным выглядит отсутствие в этом списке Лагаша Нинурты и Вавилона Мардука.
Социальные реформы Ур-Намму, а также достижения Ура в области промышленности и торговли заставили учёных считать правление Третьей династии Ура не только эрой процветания, но и эрой мира. Поэтому они были крайне удивлены, обнаружив на развалинах Ура два барельефа, изображавшие занятия горожан – панель мира и панель войны (рис. 95). Вид жителей Ура в образе опытных и готовых к бою воинов явно не соответствовал сложившимся представлениям.
Тем не менее факты, подтверждённые такими археологическими находками, как оружие, доспехи и боевые колесницы, а также многочисленными надписями, ниспровергают картину пацифизма. И действительно, после вступления на престол Ур-Намму первым делом завоевал Лагаш, убив его правителя, а затем покорил еше семь городов.
Необходимость в применении военной силы не ограничивалась первыми этапами возвышения Нанны и Ура. Из древнего текста нам известно, что после наступления «эры процветания» в Шумере, после того, как Ур-Намму восстановил Экур в Ниппуре, Энлиль снабдил Ур-Намму «божественным оружием», чтобы тот покорил «дурные города» в «чужих землях»:
Божественное оружие,
что во вражеских землях
мятежников уничтожает,
Ур-Намму, Пастырю,
Он, Господин Энлиль дал ему;
Как бык оно сокрушит чужие земли,
Как лев оно набросится на них,
чтобы сокрушить дурные города,
Очистить их от противников Высокого.
Эти строки напоминают библейские пророчества, предсказывающие, что гнев Божий при посредничестве земных царей обрушивается на «дурные города» и «грешников». Становится понятным, что за внешним миром и процветанием зрел новый спор между богами – спор за сторонников из числа людей.
Как это ни печально, но самого Ур-Намму, который стал «могучим воином Нанны», ждала нелепая смерть на поле брани. «Вражеская земля восстала», и во время сражения в этой неназванной далёкой стране колесница Ур-Намму застряла в грязи; царь упал и был раздавлен колёсами, оставшись лежать «как разбитый кувшин». Трагедия усугубилась тем, что лодка, на которой его тело везли в Шумер, утонула, и великого царя не смогли даже достойно похоронить.
Когда печальные новости достигли Ура, охваченные скорбью люди отказывались поверить в случившееся. Неужели Праведный Пастырь, который был справедлив с людьми и честен с богами, встретил такую позорную смерть? Они не могли понять, почему «Господин Нанна не держал Ур-Намму за руку», почему Инанна, Госпожа Небес, не закрыла своей божественной рукой его голову, почему доблестный Уту не помог ему? Почему боги «оступились», когда определилась печальная судьба Ур-Намму? Вне всякого сомнения, это было предательство со стороны великих богов:
Как судьба героя переменилась!
Ану изменил своему священному слову…
Энлиль вероломно нарушил свои обещания…
Вполне возможно, что нелепая смерть Ур-Намму (он погиб в 2096 году до нашей эры) повлияла на поведение его наследника, который – по выражению Библии – «продавал себя» и «творил зло в глазах Господа». Этого правителя звали Шульги, и его рождению покровительствовали боги. Сам Наина устроил так, чтобы он был зачат в святилище Энлиля в Ниппуре от связи с верховной жрицей Энлиля: «чтобы зачат был маленький «Энлиль»… ребёнок, достойный престола и трона».
Новый царь начал с того, что попытался с помощью мирных средств и улаживания религиозных споров сплотить свою обширную империю. Едва взойдя на трон, он приступил к строительству (или реконструкции) храма Нинурты в Ниппуре; это позволило ему объявить Ур и Ниппур «городами-братьями». Затем он построил корабль, назвал его в честь Нинлиль и отплыл в «землю полётов к жизни». Посвящённые ему поэмы свидетельствуют, что Шульги возомнил себя вторым Гильгамешем и решил повторить путь древнего царя в «Страну Жизни» – на Синайский полуостров.
Высадившись на берег во «Вздыбленном Месте», Шульги сразу же построил алтарь Нанны. Продолжив своё путешествие по суше, царь добрался до Хурсаг – Высокой горы богини Нинхурсаг на юге Синая – и соорудил там второй алтарь. Затем извилистый маршрут привёл его к месту, которое называлось БАД.ГАЛ.ДИНГИР (или Дур-Мах-Илу по-аккадски), что означает «Великое Укреплённое место Богов». Теперь он действительно подражал Гильгамешу, поскольку тот, прибыв со стороны Мёртвого моря, тоже останавливался передохнуть и принести жертвы богам в этом месте, расположенном между пустыней Негев и Синайским полуостровом. Здесь Шульги установил алтарь «Богу, Который Судит».
На восьмой год своего царствования Шульги двинулся в обратный путь. Его маршрут, проходивший по землям «плодородного полумесяца», начался в Ханаане и Ливане, где он построил алтари в «Месте Ярких Оракулов» и «Месте, Покрытом Снегом». Шульги специально не торопился, рассчитывая укрепить связи с удалёнными провинциями империи. В результате этого путешествия он построил новую сеть дорог, способствовавших экономическому и политическому объединению империи, развитию торговли и всеобщему процветанию. Лично познакомившись с местными правителями, Шульги ещё больше упрочил связи с ними, выдав за них своих дочерей.
Вернувшись в Шумер, Шульги хвастался, что выучил четыре иноземных языка. Могущество его было безгранично. В знак благодарности он построил храм Нанне/Сину в святилище Ниппура. В ответ ему присвоили титул «Верховного Жреца Ану, Жреца Наины». Эти две церемонии Шульги запечатлел на цилиндрических печатях (рис. 96, 97).
Но время шло, и Шульги все чаще отдавал предпочтение роскоши Ура перед трудностями жизни в провинции, вручив бразды правления в них своим наместникам. Всё время он проводил за сочинением гимнов, прославляя свои достижения и рисуя себя в образе полубога. В конце концов его самообман привлёк внимание величайшей соблазнительницы всех времён – Инанны. Не упустив благоприятную возможность, она пригласила Шульги в Эрех, объявила его «мужчиной, избранным для лона Инанны» и соблазнила его в храме, посвящённом Ану. Вот как рассказывает об этом сам Шульги:
С доблестным Уту, другом и братом,
я пил крепкий напиток
в храме, построенном для Ану.
Мои певцы пели мне семь песен о любви.
Инанна, царица, лоно неба и земли,
рядом со мной сидела, пируя в храме.
По мере того как усиливались волнения и дома, и в отдалённых землях, Шульги обратился за военной помощью к юго-восточной провинции своей империи, Эламу. Выдав свою дочь за наместника Элама, он вручил зятю в качестве приданого город Ларса. В ответ наместник привёл в Шумер войска эламитов, которые играли при нём роль Иностранного легиона. Однако вместо желанного мира наёмники из Элама принесли с собой усиление военных действий, и хроники царствования Шульги свидетельствуют о непрерывных мятежах в северных провинциях. Шульги пытался удержать западные провинции мирными методами, и на тридцать седьмом году своего правления заключил мирный договор с местным царём Пузур-Иш-Даганом (явно ханаанское или филистимское имя). Договор позволил Шульги вновь именовать себя «Царём Четырёх Стран Света». Но мир на западе был недолгим. На сорок первом году правления (в 2055 году до нашей эры) Шульги, руководствуясь предсказаниями Нанны/Сина, организовал военный поход против Ханаана. Через два года он вновь с полным правом именовал себя пышным титулом: «Герой, Царь Ура, Правитель Четырёх Стран Света».