Страница:
Вторая часть.
Я просыпаюсь. Внутри нет ощущения связи всего, что произошло со мной с тем, что сейчас внутри, снаружи. Словно блаженный младенец, рассматриваю все вокруг. Щека лежит на моей ладони. Ладонь чувствует суровость асфальта. Другая рука под ухом. Казалось бы, ничего из того, что было со мной тогда, нет. Но я не вижу и не слышу ветра. Взгляд упал на группку людей у главного входа - единственное, что им осталось, это стоять.
Переворачиваюсь на спину. Надо мной вороны.
Они летали не двигаясь. Зависли в небе. Чистое небо. Солнце ярко сверкает.
Могло ли что-нибудь сейчас произойти. Произошло ли сейчас что-то. Голова упала на твердую шершавую поверхность. Щека почувствовала холод. Внутри пустота была похожа и не скрывала своего сходства с пустотой, которой стал в одно мгновение мир. Именно безысходность внезапно проглотила меня с потрохами. Нетерпение вырвалось наружу.
Я сорвался. Взлетел над асфальтом в едином прыжке и рухнул вновь. Затем от всего этого вновь закружилась голова. Вновь провалился в сон. Его успокаивающее облако окутывало меня. Так мягко, так спокойно. Так легко стало вновь. Хорошо. Спокойно.
Власть над собой. Конечно, я владею собой. Вот мое тело. Я его вижу, я его контролирую. Я человек. Homo sapiens. Отличаюсь от всех живых организмов тем, что знаю всегда не только, что делаю, но и когда сделаю, и как сделаю. Я есмь человек.
Вот смотри, в твоих руках ручка. Взял ее потому, что лекция не очень интересная, содержание ее позволяет моему сознанию сосредоточиться еще и на другом действии, а еще, к этому, не волнуюсь перед ответом. Все очень просто. Я владею собой.
Х-м. А почему я задумался над этим? Если владею собой, зачем мне задаваться таким вопросом? Владею ли я своими мыслями? О... нет! Ими я не владею, они мною - да! я - нет! Быть может лишь частью их?!
Не задумывался ли ты над тем, как ты двигаешь своей рукой? Ты никогда на это не ответишь. Построив теоретические, медицинские конструкты? Нет, ты это не объяснишь. Слишком это просто. Язык медиков, лишь одно из возможных описаний реальности (объективной или нет?).
Да. Все слишком просто. Надо лишь сказать себе - владеть. Власть над собой?.. Я уже отказался.
Должно ли было это произойти или нет? Есть в мире много вещей, которые не объяснимы ни человеком и не человеку. Например, любовь... Никогда ведь нельзя сказать, что она возникнет, появится, никогда нельзя предугадать, когда она пропадет. И похоже, что это не случайность, а закономерность. А впрочем... Впрочем, нужно решать, что делать и как дальше быть. Где мне теперь находиться? Я думаю следует держаться коридора на одиннадцатом этаже. Если я оказался в том, в чем оказался, самым разумным было бы присутствовать в месте, которое оказалось единственным звеном в череде событий, месте, связывающим меня и настоящее.
Я выделывал круги перед зданием первого гум-а. Прошло уже несколько минут, как я вернулся в себя. Руки за спину, походка пьяного человека, голова опущена, взор устремлен к бороздкам под ногами.
"И все-таки нет, я не хочу думать, что настолько это просто, что только от моей судьбы или, не дай бог, от Бога зависит мое существование... бренной жизни Влада Ситникова. Хотя почему я ставлю крест на своей жизни? Ведь ничего в особенности не произошло?.. Только лишь бурный временной поток наконец-то остановился, и я оказался вне его, оказался исключенным из него. Или наоборот... Очутился в этом межвременьи..." немного улыбаюсь: уже новая терминология. - "Или просто все люди остановились, все машины остановились, все птицы остановились, всякий ветр остановился, дым, звук... И лишь только я не остановился и теперь брожу среди поникших ветвей и устремленных в никуда взоров."
Шаг, за ним другой. Медленно вдоль здания. Внизу трава, но в тиши остановленной жизни, до меня доносится звук, шуршание и шелест ее. Сжимаю руки за моей спиной время от времени. Так проходят минуты. В голове опять все опустело, и думать совсем не хочется, да я себя и не утруждаю этим. Внезапно возникает желание кричать, бежать. Но куда? Зачем? Крик не поможет... Однако пустоту пронзает дикий всплеск бранных слов. Они наполняют всю округу словно вино чашу. Ненависть и боль. Разум и кровь. Непонятное ощущение какой-то потери. Слабое желание вернуть все на круги своя. Отсутствие решений и боль в сомкнутых пальцах. Все рождало ор.
Меня остановило то, что вокруг не было эхо. Я ждал его появления, как будто нахожусь в стакане и вот-вот наткнусь на стенку прозрачной реальности. Но нет. Все поглощала пустота и безбрежность безвременья.
"Нет, надо что-то делать. Надо. Надо", - меня вырвало из глубин мыслей спонтанное желание отторгнуть бред. - "Нет, не может же быть так. Какие законы природы. Что могло подарить такое мне?"
Ан нет... Вдруг, от холодной и разрушающей мысли я шлепаюсь на землю и начинаю рыдать от хохота.
"Дубина!" - смех изливался из меня. - "Кретин. Фома неверующий! Ха-ха-ха-ха... Вера. Ха-ха-ха-ха... Ты искал кого-то... Ха-ха... Дубина!"
Я надсмехался над судьбой всю жизнь и вот теперь сам в руках судьбы! Что может быть смешней? Что может быть трагичней?
"Прочь отсюда! Прочь."
Наконец, появилось желание и решение. Четкое, без лишнего вопроса об истинности. Полезное и требуемое организмом от ситуации. Бег. Ура. Вперед. К встрече с лебединой сталью.
В каждом движении моего тела ощущаю черточки окружающего мира, словно я сросся с ним. Как если бы каждая клетка меня была продолжением, сосредоточием, вершиной природы. Я сейчас слит с нею. То, что ветер обдувает мое лицо, воздух, который рассекаю безумным, безудержным движением, говорит о моей судьбе как о постоянном беге.
"А что такое время?" - и вопрос отдается где-то внизу очередным хлопком моей ноги. Еще раз и еще...
"Идиотский вопрос, ты никогда на него не ответишь... Бытие материи..." - вспомнилось мне. - "Нет, это слишком просто. Хотя со мной вообще слишком простые вещи происходят."
"А может быть, времени вообще не существует. Вот, например, такое: наш мир, это бытие на вершине. Нет времени как мы понимаем, какая-то протяженность следующая из прошлого в будущее через настоящее. Каждая секунда нашего времени это..." - я пытаюсь себе представить смутный образ пересекающей плоскости, мириад плоскостей с наивысшим напряжением где-то на конце, как пика. Весь хаос внутри прекращается, когда вижу впереди начало метромоста.
"Да, нужно идти домой. Не знаю почему, но так..."
Вдруг меня опять поразила безысходность.
"Блуждания по печальному городу тебе не помогут. Кончай это. Возвращайся или найди, что будешь искать. Бессмысленные хождения ни к чему не приводят. Даже если ты идешь домой, это инстинкт, как тот, когда ты идешь на холм. Да-да, убеди себя в том, что нужно найти какую-то цель и ее воплотить, начать реализовывать, устремиться к ней. Ищи и ты найдешь. А почему искать нужно здесь, в этих блужданиях непонятных и неосмысленных? Ведь вполне возможно, что нечто, подлежащее объяснению, находится внутри меня. Что произошло в лифте? Я подпрыгнул, лифт остановился, я быстро из него вылез и побежал к Ингушке... Ничего тогда во мне не происходило, все было как обычно. Тогда вообще надо все это прекратить и заняться чем-нибудь более полезным и продуктивным! Давай, прекращай дурью маяться!" - я остановился над рекой на метромосте. Облокотившись, смотрел вниз. Отсутствие движения во всем начало меня очень сильно угнетать. Совсем стало плохо. Внутри рождается крик, и я не стал его скрывать, да и не от кого. Ужасный, неприятный ор вырывается из моей утробы наружу, разрушая все на своем пути, все устои мира и мироздания. Подчиняясь желанию оказаться во вне, напряжение души, ума, нервов сводит мне мышцы, и я падаю в судорогах, не прекращая восклицать проклятия миропониманию и мировосприятию, законам пространства и времени.
Волосы цепляются за шершавую поверхность асфальта, обдираю ладони о него, из многочисленных серых от пыли царапин там, где уже не было верхнего слоя кожи, показалась кровь. Я не мог смириться со своей судьбой, не мог понять, что же произошло. Я лишь пытаюсь решить то, что со мной и вокруг.
Крик медленно переходит в рыдания. Всхлипывая, кувыркаюсь и мечусь с одного бока на другой. Сворачиваюсь в позе эмбриона в утробе матери и весь растягиваюсь по твердому асфальту, цепляясь руками за чугунный поручень. Сводит спину. Напрягается все тело. Уткнувшись головой в решетку, я поднимаюсь на локтях и смотрю в сторону Университета. В одно мгновение мне показалось, что надо вернуться. Если не к Ингушке, то к Анне... Протянуть здесь, в - хе-хе - моем межвременье, гораздо более приятней глядя на них, чем шататься среди молчаливых статуй.
Я уронил голову на руку, другой схватился за шею. Самоощущение несколько меня привело, вернуло в мир, но, не выдержав, снова закричал. Как-то невероятно сильно, даже представил себе этот крик. Лежа на спине, глядя не умершее небо, рождается крик. Он рос, словно обладал судьбой охватить весь мир. Если в начале он был насыщен смыслом боли, то сейчас я отвлекаюсь от этой цели и с ужасом наблюдаю его физическое ко мне приближение. Со стороны центра города, по Комсомольскому проспекту ко мне приближался ураган, смерчь, столп неизвестно чего, с невероятной скоростью и жутким шумом, рожденный моим криком.
Я оцепенел. Это было невероятно. Мною овладело сметение. Не мог двинуться, не чувствовал себя. То, что происходило, было не понятно, но испуг, который поглотил меня, был реален и осознан. Я уже прекратил орать. Спохватился и бросил себя в сторону, потому что эта стена неизвестно чего должна была пройти прямо по мне. Как будто страус, я закрыл глаза и лежал несколько мгновений ни о чем не думая, ничего не предпринимая. Жду.
Сначала понимаю, что живу. Значит, либо мимо, либо остановился. Следующий шаг. Открываю глаза. На животе, передо мной асфальт. Машин не слышно... Ага, это не возвращение к жизни.
Поднимаю взгляд...
Это чудесное зрелище. В нескольких метрах впереди. По середине моста застыл столп, стена. Можно было заприметить, что она уходила куда-то к центру, и ввысь к небу. Разрез стены был шириной метра два, так что меня бы могло и не быть. Нет, я не сказал, что она была серой, но из чего и какие в точности цвета - различить было сложно. Понимаю только одно лучше не дотрагиваться.
"Если теперь всякий крик будет осуществляться? если затем осуществится моя мысль? нет, этого быть не может. Надо идти домой. Да, домой, домой." - это была довольно странная реакция, я это понимаю, но думать еще о том, что возвышается посреди проспекта в пяти шагах от меня. - "Нет уж, увольте."
Схожу с моста. Опять пусто в голове. Лучше попеть. Вот, например:
Я шут со сломанной ногою
Валяюсь где-то на втором этаже
А за окном стук каблуков
Это танцы.
Я шут со сломанной ногою
И бубенец колпака закатился под стол
А за окном шум и дым
Это город.
Я шут со сломанной ногою
Валяюсь где-то на втором этаже
А за окном стук каблуков
Урок танцев...1
Хлопки зрителей, шуршание филипповского пакета. "Спасибо" Павла. Продолжение концерта.
Так за воспоминаниями музыки и песен поднимаюсь по улице Доватора, сворачиваю на Десятелетие Октября, там, не обращая внимания на застывших прохожих в направлении к станции метро "Спортивная", у гостиницы "Арена" оказываюсь на улице Усачева. Минуты две и я у дома. 38. Четыре пролета. Пятый этаж. 53. Ключ в маленьком карманчике джинсов. Два поворота. Дверь открывается. Медленно, слишком...
"Хотя зачем я здесь? Зачем я сюда пришел? Всегда им было плевать на все, что связанно со мной. Вот и сейчас, когда я здесь, за порогом, а они там, продолжают относиться ко мне как и прежде. Они не замечают и не замечали ничего и некогда. Семья? Ха, смешно. Какая это семья, если даже самого простого нельзя заметить? Не могут понять, что уже кое-кого в моей жизни нет и не будет. Ведь все так просто. Просто надо заметить. Все они только для себя и никогда для других. Цель у них - собственное Я. Хотя считают себя родственниками. Называют меня эгоистом. Ха! Эгоист я только в их глазах. В других никогда не появлялся я с таким именем. Эго - это их грех, в котором они упрекают меня, потому что я не такой как они. Иногда они делают что-то, что якобы должно было бы убедить меня, что все не так, как думаю. Но это лишь проявление их эгоцентризма, поскольку все забывается через несколько минут, секунд. Принятие подарка это обязанность, которую будет необходимо выполнить. Внезапное воспоминание, поддержка, когда уже устаешь ее ждать, вспышка мимолетная, что уйдет в бесконечность своих забот и целеустремленний тут же и никогда не появится вновь. Вот так. Вот куда ты пришел, в семью. Мама застыла в коридоре, придет отец и уткнется в монитор компьютера. Сестра будет тревожить покой дома, гоняясь за младшим братом. Так изо дня в день.
Что я могу найти среди них? Всегда приходил домой около полуночи и уходил рано утром. Только сон связывал меня с домом. Я не чувствую уюта и покоя. Не отдыхаю среди знакомых стен. Душа не жаждет возвращения. Только бег и я бегу."
Вниз на первый с пятого, бегом, стремглав. Не думая. Только раз-два-три. Раз-два-три - так я пробегаю лестничный пролет. Впервые слышу глухой отзвук эхо в подъезде. Так было каждый день, утром. Так и сейчас.
Выбежал из дома, не останавливаюсь. Через двор сиганул к Большой Пироговке. Там по Абрикосовскому вниз. К набережной. Знакомый, сладкий памятью путь. Когда уходил из дома, постоянно его повторял. Так и сейчас
Лишь у парапета дал себе отдышаться. Казалось, сердце выпрыгнет, но нет. Когда сел, хоть и были кровавые круги перед глазами, вскоре успокоился.
"К холму!" - и медленно поплелся к Бородинскому мосту.
"Стоп! На этот раз не пойду к холму," - поворачиваюсь к нему спиной и направляюсь к мосту кольцевой железной дороги через Москву-реку. Немножко задержался над водой.
"Подумать только Москва была в начале века такой маленькой," - начал медленно подниматься на Воробьевы горы. - "Лучше мы вернемся, там разберемся... На-де-юсь..."
Продолжаю идти в сторону Университета. Мысль о том, что можно что-нибудь сделать только там, где все произошло, где произошел временной разрыв, надлом, провал, дыра или что-нибудь похожее, посетила меня внезапно. Ускоряю шаг и уже полностью отдаюсь раздумьям. Опять возвращаюсь к идее странного нашего времени, как бытия на вершинах напряжения другого бытия.
Все вокруг и внутри, как бомба, разорвал вопрос: "А нужно ли все возвращать? Нужно ли мне возвращаться?" - повис в воздухе. Правда, тут же отступил, поскольку мне вдруг захотелось смертельно пить. Жажда явно уже давно подступала ко мне, но ощутил ее внезапно. Во рту меня сковывала сухость пустыни. Ни слова, ни мысли. Только желание пить.
Впереди увидел магазинчик. Рывком вырываю себя из сухого бреда и врываюсь разбойником в него. Влага наполнила мое тело. Сначала горло, затем, желудок. Все. Теперь...
"Зачем возвращаться? Ты, помнишь, написал: я обречен бывать с собой, я вечен чувству solitudo?" - все возвращается на круги своя, и вопрос во мне проснулся вновь. - "Ведь по существу тебе не надо возвращаться. Ответь себе зачем? Что ты там найдешь? Ты сам хотел убежать?"
Это было похоже на шок. Номер два за сегодняшний день. Понимание того, что со мной происходит исполнение желаний. Восприятие происходящего через призму всего, что было скрыто в самой глубине моей души. Как бутон цветка перед рассветом, солнце всходит, смысл приходит, распускается.
"Вспомни, что тебя гнетет уже последний год? Листочек, который носишь всегда с собой и пишешь на нем самое сокровенное? Вспомнил? Камю, "Посторонний"? Человек совершенно низкий. Видящий и чувствующий все вне себя, но сам полная сволочь и низость. Новый человек - мое-Я. Каждая мысль его, каждое воспоминание - только плохое. Он понимает, что теперь ему не перед кем скрывать себя, за личиной "хорошего". Все здесь наружу, следовательно выход всей его натуры." - я усмехнулся так все близко.
"Смерть - не есть какая-то сакральная истина, лишь убийство, нет эмоций. Горе - нет эмоций, переживаний перед ним, перед совершенно сволочным поступком. Радость, светлые чувства - все то, что определяет первичные отношения между людьми, - также лишены глубины. Та самая раздвоенность. Я в роли двуликого Януса среди людей. Раздвоенность в человеческом мире, их реальности, здесь пропадает. Исчезает то, что надсмехалось надо мной. Наконец-то стану самим собой. Здесь. Среди остановленного времени."
"А понимал ли меня в сущности кто-либо? Быть может гениальный друг, который не находил малейшего желания со мной общаться? Или моя возлюбленная, которой посветил свою жизнь, и которая так этого и не поняла? Единственное, что мне оставалось, верить в книги. На самом деле они те же люди. Как там у Декарта: "La lecture de tous les bons livres est comme une conversation avec les plus honnetes gens des siecles passes..." Им можно посвящать время, их можно избегать. Ты находишься в постоянном общении с ними, они для тебя те новые люди, которые привлекают в твою жизнь новые реальности окружающего мира. Да, лишь эти огромные тома с буквами, аккуратно выстроенными в маленькие строчки, заполняли страницы моей жизни. Единственные верные друзья, которых так и не хватало всю жизнь."
Шаг за шагом я приближаюсь к смотровой.
"Это объяснение себе, кто ты есть. Грязь земная во мне. Медленно меня наполняет она, поглощает каждую мою мысль. Медленно мною начинает править головная боль."
"Тихо и спокойно все вокруг. Наконец-то один? Наконец-то?.. Я думал, что цель моя, судьба сделать Ингушу счастливой. Потом, года через два, разочаровался в себе. "Быть может, я ее не люблю? Может дело во мне? А вдруг не во мне?" - мысль моя, что-то мое. Каждое слово, каждый образ там, в реальности, - это как шаг по лезвию бритвы "Нева" из нержавеющей стали, в левом кармане моей сорочки. Я разорвался в себе. Понял, что и это меня уже не держит. Появление Анны. Разрешение доступа к моему сердцу? Если оно есть... Хе-хе... Set control to the heart to the sun. Я строю знаки, символы, окружаю себя связями. В несколько лет назад отказался от построения знаков, символов, слов, мыслей, идей, связей. Я один и именно в себе обретаю покой. Пережить себя, вот это обладает смыслом. Тело - это якорь. Душа же обладает крыльями."
Мечты. Я кувыркаюсь в них. Прыгаю с высоты своего "чистого разума" в глубины души и оказываюсь в их объятиях. Как нежные, мягкие облака, они окутывают меня. Порыв и, ныряя в никуда, отдаюсь какой-нибудь из них полностью. Как образ цветка перед мысленным взором Гете, наслаждаюсь несбыточным. Здесь я нахожу опору, жажду встречи с этой сладкой ирреальностью. Сейчас я велик, здесь все в моих руках, ведь это мои мечты. Мое сознание притупляется. Я-тело остаюсь среди мира предметов, Я-дух раскрывает свои крылья. Как будто последний махнул рукой на меня. Ухмыльнулся и просто, красиво и мягко улетел.
Со всех сил, со всех ног я, словно испугавшись, пытаюсь его догнать. Да, я догоняю. Всегда-всегда догоняю. Сам ухмыльнулся и даже не кинул взгляд на себя-тело.
Подхожу к краю сознания. Улыбаюсь...
Без мысли, без чувства, без нас всех, просто отталкиваюсь и лечу вниз, туда, где стал счастливым.
Так незаметно очутился на смотровой. Обожаю вид на Москву. Я урбанист. Город для меня наполнен смыслом, своей жизнью, тем, что меня привлекает и ведет за собой. Кортасара влек Париж, меня город внизу. Мир улочек, проспектов, открытый каждому.
От домов из камня поднимаю глаза к небу.
Часто представляю, когда наблюдаю за облаками, что предо мною горы. Здесь в Москве, на равнине, вдруг, внезапно, рождается другая Вселенная. И словно житель Женевы мечтаешь завтра, в воскресенье, отправиться путешествовать по скалам, горным водопадам, бурным речным потокам.
Мой взгляд остановился на рожденной криком стене, которая чуть было не убила меня.
- Странно, - голос прозвучал в пустоте окружающего, отбился от застывших людей бильярдным мячом. Я присмотрелся к тому невиданному, от чего убежал. О чем пока удавалось не думать, хотя сколько времени прошло не знал, потерял это чувство.
"Да это же..." - я не закончил мысленно произносимую фразу.
Передо мной, на той стене, раскрылась картина, которую я увидел через смотровую дырку у аудитории. Группа Ингушки. Даже ее можно было различить. Кадрами картина повторялась по всей поверхности стены, уходя вместе с ней в глубь и в высь.
Опять появился страх и услышал тот же грохот. Свист, шум, что-то приближалось, опять материализованный крик. Но где, я не видел откуда. Отошел от мраморного парапета, стал оглядываться по сторонам. Дрожь, которую ощутил на своей коже, переросла в трепетание земли под ногами. Увидел. Стена прошла сквозь первую и отрезала собою от меня город. Еще одна появилась позади, и от содроганий почвы меня кинуло на землю. Третья прошла опять в нескольких метрах от меня, тем самым зачеркнув путь, которым пришел на вершину Воробьевых гор.
Очнулся от того, что ощутил соленый привкус крови на губах. Голова ударилась о парапет, наверное, рассек себе висок. Напрягаю кисти. Все в порядке. Пододвигаю ноги. Одна отозвалась ноющей болью. Скорее всего подвернул, когда в падении пытался уцепиться за что-нибудь.
"Почему люди не падают? Почему эти стены не приносят разрушения всему вокруг? Только мне?"
Достаю платок и вытираю кровь с лица. Струйка тоненькая, но, все равно, не приятно. Поднимаю голову в сторону города... Передо мной лифт, полуоткрывшиеся дверцы кабинки лифта на стене. Кадр за кадром. Три стены пересеклись.
Собрался с силами. Нужно посмотреть, что же на той, последней стене.
Нет, не могу разглядеть.
"Черт бы меня побрал! Да это же все так, как... О боже!" - и я быстрым шагом направился к главному зданию Университета, гонимый невероятными цветами параллельно существующей мне стены.
"Прогулки по застывшему городу в секунде бесконечности. Мир передо мной, тот, что оставил, что вижу в отражениях, в стенах (но это не стены, это лучи, бесконечности), лишь пики проявления бесконечностей. Каждый виток времени в нашем проявлении, в мире людей, - это верхушка, шапка бесконечных бесконечностей," - захлебываюсь от потока мыслей и ощущения познания. - "И только за счет своей наивысшей концентрации мы не проваливаемся в мириады бесконечностей, хотя случается и... В общем то, что со мной. Только тогда в бытии среди застывшей жизни, моей реальности можно найти себя. Стены, которые оградили меня, - это я. Это то, что я осмыслил, то, что я подумал, то, о чем я постоянно думаю. В этом остановившемся мире я не подвергнут влиянию постоянно сменяющих друг друга различных по своей сути и содержанию бесконечностей. Ты один и ты един. Здесь только в моих руках судьба, только в моих желаниях моя суть, личность, если она есть. Самое ужасное, когда бесконечности начинают пересекаться. Они пересекаются и в моей бывшей реальности, но там это происходит единожды, и исчезает с наивысшей степенью необходимости, здесь это не так. Миры эти в своей сущности очень тонкие материи, они, раз пересекшись, оставляют след, то, что доставило мне несколько неприятностей. Они, эти бесконечные миры ежесекундного, ежемгновенного проявления исходят из единого источника, посылаемые с невероятной, непонятной последовательностью, понятия направления или устремления в нашем понимании здесь нет. Пространство этих подпространств суть ничто. Да, но я не могу так уверенно утверждать ни о чем здесь, хотя с появлением меня, без сомнения этот мир приобрел осмысленные очертания, поскольку мое появление предало ему смысл, некоторую объяснительную сущность."
Останавливаюсь около фонтанов. Меня поразила молния.
"А если я окажусь в стене, стану вспоминать. Вспоминать то, что определило мой провал, мое исчезновение, или что-нибудь очень важное. Это так! Я уверен. Наверняка."
Больше ни одной мысли. Я разбегаюсь и прыгаю в стену.
Было
Время
Когда
Те,
Кто
Осмеливался
Рассуждать
Так,
Не
Были
Достойны
Смерти.
Теперь
Смерть
Оказалась
Недостойна
Их...
Было
Время
Когда
Никто
Не
Различал
И
Отличал
Что
Есть
Смерть
Или
Жизнь
Ведь
Трудно
Понять
Что
Грани
Нет
Тело
Не
Обладает
Смыслом.
Поневоле
Задумаешься
О
Тех
Несчастных
Которые
Сейчас
По
Ту
Сторону
Зеркала
Боятся
Проникнуть
Сюда,
Думая
Что
Здесь
Их
Ждут
Боги...
Нет
Той
Стороны
Зеркала
Мир
Один
Мир
Здесь
Смерти
Нет
Ее
Нет
У
Тех
Кто
Знает
Что
Мир
Здесь
Мир
Насыщен
Смыслом
Судьба
Его
Понимать.
Знаешь
В
Жизни
Человека
Рано
Или
Поздно
Происходит
Нечто
Что
Переворачивает
Его
И
Он
Понимает
Что
Не
Может
Жить
Как
Раньше
А
То
Что
Внутри
Не
Остановить
Не
Предупредить
Не
Убить
Тогда
Нужно
Сделать
Выбор.
Страшно
Когда
Некому
Тебя
Понять
Когда
Ты
Видишь
Что
Просто
А
Понять
Это
Никто
Не
Может.
Просто
Это
?
В
Этом
Мире
Вашем
Мире
Я просыпаюсь. Внутри нет ощущения связи всего, что произошло со мной с тем, что сейчас внутри, снаружи. Словно блаженный младенец, рассматриваю все вокруг. Щека лежит на моей ладони. Ладонь чувствует суровость асфальта. Другая рука под ухом. Казалось бы, ничего из того, что было со мной тогда, нет. Но я не вижу и не слышу ветра. Взгляд упал на группку людей у главного входа - единственное, что им осталось, это стоять.
Переворачиваюсь на спину. Надо мной вороны.
Они летали не двигаясь. Зависли в небе. Чистое небо. Солнце ярко сверкает.
Могло ли что-нибудь сейчас произойти. Произошло ли сейчас что-то. Голова упала на твердую шершавую поверхность. Щека почувствовала холод. Внутри пустота была похожа и не скрывала своего сходства с пустотой, которой стал в одно мгновение мир. Именно безысходность внезапно проглотила меня с потрохами. Нетерпение вырвалось наружу.
Я сорвался. Взлетел над асфальтом в едином прыжке и рухнул вновь. Затем от всего этого вновь закружилась голова. Вновь провалился в сон. Его успокаивающее облако окутывало меня. Так мягко, так спокойно. Так легко стало вновь. Хорошо. Спокойно.
Власть над собой. Конечно, я владею собой. Вот мое тело. Я его вижу, я его контролирую. Я человек. Homo sapiens. Отличаюсь от всех живых организмов тем, что знаю всегда не только, что делаю, но и когда сделаю, и как сделаю. Я есмь человек.
Вот смотри, в твоих руках ручка. Взял ее потому, что лекция не очень интересная, содержание ее позволяет моему сознанию сосредоточиться еще и на другом действии, а еще, к этому, не волнуюсь перед ответом. Все очень просто. Я владею собой.
Х-м. А почему я задумался над этим? Если владею собой, зачем мне задаваться таким вопросом? Владею ли я своими мыслями? О... нет! Ими я не владею, они мною - да! я - нет! Быть может лишь частью их?!
Не задумывался ли ты над тем, как ты двигаешь своей рукой? Ты никогда на это не ответишь. Построив теоретические, медицинские конструкты? Нет, ты это не объяснишь. Слишком это просто. Язык медиков, лишь одно из возможных описаний реальности (объективной или нет?).
Да. Все слишком просто. Надо лишь сказать себе - владеть. Власть над собой?.. Я уже отказался.
Должно ли было это произойти или нет? Есть в мире много вещей, которые не объяснимы ни человеком и не человеку. Например, любовь... Никогда ведь нельзя сказать, что она возникнет, появится, никогда нельзя предугадать, когда она пропадет. И похоже, что это не случайность, а закономерность. А впрочем... Впрочем, нужно решать, что делать и как дальше быть. Где мне теперь находиться? Я думаю следует держаться коридора на одиннадцатом этаже. Если я оказался в том, в чем оказался, самым разумным было бы присутствовать в месте, которое оказалось единственным звеном в череде событий, месте, связывающим меня и настоящее.
Я выделывал круги перед зданием первого гум-а. Прошло уже несколько минут, как я вернулся в себя. Руки за спину, походка пьяного человека, голова опущена, взор устремлен к бороздкам под ногами.
"И все-таки нет, я не хочу думать, что настолько это просто, что только от моей судьбы или, не дай бог, от Бога зависит мое существование... бренной жизни Влада Ситникова. Хотя почему я ставлю крест на своей жизни? Ведь ничего в особенности не произошло?.. Только лишь бурный временной поток наконец-то остановился, и я оказался вне его, оказался исключенным из него. Или наоборот... Очутился в этом межвременьи..." немного улыбаюсь: уже новая терминология. - "Или просто все люди остановились, все машины остановились, все птицы остановились, всякий ветр остановился, дым, звук... И лишь только я не остановился и теперь брожу среди поникших ветвей и устремленных в никуда взоров."
Шаг, за ним другой. Медленно вдоль здания. Внизу трава, но в тиши остановленной жизни, до меня доносится звук, шуршание и шелест ее. Сжимаю руки за моей спиной время от времени. Так проходят минуты. В голове опять все опустело, и думать совсем не хочется, да я себя и не утруждаю этим. Внезапно возникает желание кричать, бежать. Но куда? Зачем? Крик не поможет... Однако пустоту пронзает дикий всплеск бранных слов. Они наполняют всю округу словно вино чашу. Ненависть и боль. Разум и кровь. Непонятное ощущение какой-то потери. Слабое желание вернуть все на круги своя. Отсутствие решений и боль в сомкнутых пальцах. Все рождало ор.
Меня остановило то, что вокруг не было эхо. Я ждал его появления, как будто нахожусь в стакане и вот-вот наткнусь на стенку прозрачной реальности. Но нет. Все поглощала пустота и безбрежность безвременья.
"Нет, надо что-то делать. Надо. Надо", - меня вырвало из глубин мыслей спонтанное желание отторгнуть бред. - "Нет, не может же быть так. Какие законы природы. Что могло подарить такое мне?"
Ан нет... Вдруг, от холодной и разрушающей мысли я шлепаюсь на землю и начинаю рыдать от хохота.
"Дубина!" - смех изливался из меня. - "Кретин. Фома неверующий! Ха-ха-ха-ха... Вера. Ха-ха-ха-ха... Ты искал кого-то... Ха-ха... Дубина!"
Я надсмехался над судьбой всю жизнь и вот теперь сам в руках судьбы! Что может быть смешней? Что может быть трагичней?
"Прочь отсюда! Прочь."
Наконец, появилось желание и решение. Четкое, без лишнего вопроса об истинности. Полезное и требуемое организмом от ситуации. Бег. Ура. Вперед. К встрече с лебединой сталью.
В каждом движении моего тела ощущаю черточки окружающего мира, словно я сросся с ним. Как если бы каждая клетка меня была продолжением, сосредоточием, вершиной природы. Я сейчас слит с нею. То, что ветер обдувает мое лицо, воздух, который рассекаю безумным, безудержным движением, говорит о моей судьбе как о постоянном беге.
"А что такое время?" - и вопрос отдается где-то внизу очередным хлопком моей ноги. Еще раз и еще...
"Идиотский вопрос, ты никогда на него не ответишь... Бытие материи..." - вспомнилось мне. - "Нет, это слишком просто. Хотя со мной вообще слишком простые вещи происходят."
"А может быть, времени вообще не существует. Вот, например, такое: наш мир, это бытие на вершине. Нет времени как мы понимаем, какая-то протяженность следующая из прошлого в будущее через настоящее. Каждая секунда нашего времени это..." - я пытаюсь себе представить смутный образ пересекающей плоскости, мириад плоскостей с наивысшим напряжением где-то на конце, как пика. Весь хаос внутри прекращается, когда вижу впереди начало метромоста.
"Да, нужно идти домой. Не знаю почему, но так..."
Вдруг меня опять поразила безысходность.
"Блуждания по печальному городу тебе не помогут. Кончай это. Возвращайся или найди, что будешь искать. Бессмысленные хождения ни к чему не приводят. Даже если ты идешь домой, это инстинкт, как тот, когда ты идешь на холм. Да-да, убеди себя в том, что нужно найти какую-то цель и ее воплотить, начать реализовывать, устремиться к ней. Ищи и ты найдешь. А почему искать нужно здесь, в этих блужданиях непонятных и неосмысленных? Ведь вполне возможно, что нечто, подлежащее объяснению, находится внутри меня. Что произошло в лифте? Я подпрыгнул, лифт остановился, я быстро из него вылез и побежал к Ингушке... Ничего тогда во мне не происходило, все было как обычно. Тогда вообще надо все это прекратить и заняться чем-нибудь более полезным и продуктивным! Давай, прекращай дурью маяться!" - я остановился над рекой на метромосте. Облокотившись, смотрел вниз. Отсутствие движения во всем начало меня очень сильно угнетать. Совсем стало плохо. Внутри рождается крик, и я не стал его скрывать, да и не от кого. Ужасный, неприятный ор вырывается из моей утробы наружу, разрушая все на своем пути, все устои мира и мироздания. Подчиняясь желанию оказаться во вне, напряжение души, ума, нервов сводит мне мышцы, и я падаю в судорогах, не прекращая восклицать проклятия миропониманию и мировосприятию, законам пространства и времени.
Волосы цепляются за шершавую поверхность асфальта, обдираю ладони о него, из многочисленных серых от пыли царапин там, где уже не было верхнего слоя кожи, показалась кровь. Я не мог смириться со своей судьбой, не мог понять, что же произошло. Я лишь пытаюсь решить то, что со мной и вокруг.
Крик медленно переходит в рыдания. Всхлипывая, кувыркаюсь и мечусь с одного бока на другой. Сворачиваюсь в позе эмбриона в утробе матери и весь растягиваюсь по твердому асфальту, цепляясь руками за чугунный поручень. Сводит спину. Напрягается все тело. Уткнувшись головой в решетку, я поднимаюсь на локтях и смотрю в сторону Университета. В одно мгновение мне показалось, что надо вернуться. Если не к Ингушке, то к Анне... Протянуть здесь, в - хе-хе - моем межвременье, гораздо более приятней глядя на них, чем шататься среди молчаливых статуй.
Я уронил голову на руку, другой схватился за шею. Самоощущение несколько меня привело, вернуло в мир, но, не выдержав, снова закричал. Как-то невероятно сильно, даже представил себе этот крик. Лежа на спине, глядя не умершее небо, рождается крик. Он рос, словно обладал судьбой охватить весь мир. Если в начале он был насыщен смыслом боли, то сейчас я отвлекаюсь от этой цели и с ужасом наблюдаю его физическое ко мне приближение. Со стороны центра города, по Комсомольскому проспекту ко мне приближался ураган, смерчь, столп неизвестно чего, с невероятной скоростью и жутким шумом, рожденный моим криком.
Я оцепенел. Это было невероятно. Мною овладело сметение. Не мог двинуться, не чувствовал себя. То, что происходило, было не понятно, но испуг, который поглотил меня, был реален и осознан. Я уже прекратил орать. Спохватился и бросил себя в сторону, потому что эта стена неизвестно чего должна была пройти прямо по мне. Как будто страус, я закрыл глаза и лежал несколько мгновений ни о чем не думая, ничего не предпринимая. Жду.
Сначала понимаю, что живу. Значит, либо мимо, либо остановился. Следующий шаг. Открываю глаза. На животе, передо мной асфальт. Машин не слышно... Ага, это не возвращение к жизни.
Поднимаю взгляд...
Это чудесное зрелище. В нескольких метрах впереди. По середине моста застыл столп, стена. Можно было заприметить, что она уходила куда-то к центру, и ввысь к небу. Разрез стены был шириной метра два, так что меня бы могло и не быть. Нет, я не сказал, что она была серой, но из чего и какие в точности цвета - различить было сложно. Понимаю только одно лучше не дотрагиваться.
"Если теперь всякий крик будет осуществляться? если затем осуществится моя мысль? нет, этого быть не может. Надо идти домой. Да, домой, домой." - это была довольно странная реакция, я это понимаю, но думать еще о том, что возвышается посреди проспекта в пяти шагах от меня. - "Нет уж, увольте."
Схожу с моста. Опять пусто в голове. Лучше попеть. Вот, например:
Я шут со сломанной ногою
Валяюсь где-то на втором этаже
А за окном стук каблуков
Это танцы.
Я шут со сломанной ногою
И бубенец колпака закатился под стол
А за окном шум и дым
Это город.
Я шут со сломанной ногою
Валяюсь где-то на втором этаже
А за окном стук каблуков
Урок танцев...1
Хлопки зрителей, шуршание филипповского пакета. "Спасибо" Павла. Продолжение концерта.
Так за воспоминаниями музыки и песен поднимаюсь по улице Доватора, сворачиваю на Десятелетие Октября, там, не обращая внимания на застывших прохожих в направлении к станции метро "Спортивная", у гостиницы "Арена" оказываюсь на улице Усачева. Минуты две и я у дома. 38. Четыре пролета. Пятый этаж. 53. Ключ в маленьком карманчике джинсов. Два поворота. Дверь открывается. Медленно, слишком...
"Хотя зачем я здесь? Зачем я сюда пришел? Всегда им было плевать на все, что связанно со мной. Вот и сейчас, когда я здесь, за порогом, а они там, продолжают относиться ко мне как и прежде. Они не замечают и не замечали ничего и некогда. Семья? Ха, смешно. Какая это семья, если даже самого простого нельзя заметить? Не могут понять, что уже кое-кого в моей жизни нет и не будет. Ведь все так просто. Просто надо заметить. Все они только для себя и никогда для других. Цель у них - собственное Я. Хотя считают себя родственниками. Называют меня эгоистом. Ха! Эгоист я только в их глазах. В других никогда не появлялся я с таким именем. Эго - это их грех, в котором они упрекают меня, потому что я не такой как они. Иногда они делают что-то, что якобы должно было бы убедить меня, что все не так, как думаю. Но это лишь проявление их эгоцентризма, поскольку все забывается через несколько минут, секунд. Принятие подарка это обязанность, которую будет необходимо выполнить. Внезапное воспоминание, поддержка, когда уже устаешь ее ждать, вспышка мимолетная, что уйдет в бесконечность своих забот и целеустремленний тут же и никогда не появится вновь. Вот так. Вот куда ты пришел, в семью. Мама застыла в коридоре, придет отец и уткнется в монитор компьютера. Сестра будет тревожить покой дома, гоняясь за младшим братом. Так изо дня в день.
Что я могу найти среди них? Всегда приходил домой около полуночи и уходил рано утром. Только сон связывал меня с домом. Я не чувствую уюта и покоя. Не отдыхаю среди знакомых стен. Душа не жаждет возвращения. Только бег и я бегу."
Вниз на первый с пятого, бегом, стремглав. Не думая. Только раз-два-три. Раз-два-три - так я пробегаю лестничный пролет. Впервые слышу глухой отзвук эхо в подъезде. Так было каждый день, утром. Так и сейчас.
Выбежал из дома, не останавливаюсь. Через двор сиганул к Большой Пироговке. Там по Абрикосовскому вниз. К набережной. Знакомый, сладкий памятью путь. Когда уходил из дома, постоянно его повторял. Так и сейчас
Лишь у парапета дал себе отдышаться. Казалось, сердце выпрыгнет, но нет. Когда сел, хоть и были кровавые круги перед глазами, вскоре успокоился.
"К холму!" - и медленно поплелся к Бородинскому мосту.
"Стоп! На этот раз не пойду к холму," - поворачиваюсь к нему спиной и направляюсь к мосту кольцевой железной дороги через Москву-реку. Немножко задержался над водой.
"Подумать только Москва была в начале века такой маленькой," - начал медленно подниматься на Воробьевы горы. - "Лучше мы вернемся, там разберемся... На-де-юсь..."
Продолжаю идти в сторону Университета. Мысль о том, что можно что-нибудь сделать только там, где все произошло, где произошел временной разрыв, надлом, провал, дыра или что-нибудь похожее, посетила меня внезапно. Ускоряю шаг и уже полностью отдаюсь раздумьям. Опять возвращаюсь к идее странного нашего времени, как бытия на вершинах напряжения другого бытия.
Все вокруг и внутри, как бомба, разорвал вопрос: "А нужно ли все возвращать? Нужно ли мне возвращаться?" - повис в воздухе. Правда, тут же отступил, поскольку мне вдруг захотелось смертельно пить. Жажда явно уже давно подступала ко мне, но ощутил ее внезапно. Во рту меня сковывала сухость пустыни. Ни слова, ни мысли. Только желание пить.
Впереди увидел магазинчик. Рывком вырываю себя из сухого бреда и врываюсь разбойником в него. Влага наполнила мое тело. Сначала горло, затем, желудок. Все. Теперь...
"Зачем возвращаться? Ты, помнишь, написал: я обречен бывать с собой, я вечен чувству solitudo?" - все возвращается на круги своя, и вопрос во мне проснулся вновь. - "Ведь по существу тебе не надо возвращаться. Ответь себе зачем? Что ты там найдешь? Ты сам хотел убежать?"
Это было похоже на шок. Номер два за сегодняшний день. Понимание того, что со мной происходит исполнение желаний. Восприятие происходящего через призму всего, что было скрыто в самой глубине моей души. Как бутон цветка перед рассветом, солнце всходит, смысл приходит, распускается.
"Вспомни, что тебя гнетет уже последний год? Листочек, который носишь всегда с собой и пишешь на нем самое сокровенное? Вспомнил? Камю, "Посторонний"? Человек совершенно низкий. Видящий и чувствующий все вне себя, но сам полная сволочь и низость. Новый человек - мое-Я. Каждая мысль его, каждое воспоминание - только плохое. Он понимает, что теперь ему не перед кем скрывать себя, за личиной "хорошего". Все здесь наружу, следовательно выход всей его натуры." - я усмехнулся так все близко.
"Смерть - не есть какая-то сакральная истина, лишь убийство, нет эмоций. Горе - нет эмоций, переживаний перед ним, перед совершенно сволочным поступком. Радость, светлые чувства - все то, что определяет первичные отношения между людьми, - также лишены глубины. Та самая раздвоенность. Я в роли двуликого Януса среди людей. Раздвоенность в человеческом мире, их реальности, здесь пропадает. Исчезает то, что надсмехалось надо мной. Наконец-то стану самим собой. Здесь. Среди остановленного времени."
"А понимал ли меня в сущности кто-либо? Быть может гениальный друг, который не находил малейшего желания со мной общаться? Или моя возлюбленная, которой посветил свою жизнь, и которая так этого и не поняла? Единственное, что мне оставалось, верить в книги. На самом деле они те же люди. Как там у Декарта: "La lecture de tous les bons livres est comme une conversation avec les plus honnetes gens des siecles passes..." Им можно посвящать время, их можно избегать. Ты находишься в постоянном общении с ними, они для тебя те новые люди, которые привлекают в твою жизнь новые реальности окружающего мира. Да, лишь эти огромные тома с буквами, аккуратно выстроенными в маленькие строчки, заполняли страницы моей жизни. Единственные верные друзья, которых так и не хватало всю жизнь."
Шаг за шагом я приближаюсь к смотровой.
"Это объяснение себе, кто ты есть. Грязь земная во мне. Медленно меня наполняет она, поглощает каждую мою мысль. Медленно мною начинает править головная боль."
"Тихо и спокойно все вокруг. Наконец-то один? Наконец-то?.. Я думал, что цель моя, судьба сделать Ингушу счастливой. Потом, года через два, разочаровался в себе. "Быть может, я ее не люблю? Может дело во мне? А вдруг не во мне?" - мысль моя, что-то мое. Каждое слово, каждый образ там, в реальности, - это как шаг по лезвию бритвы "Нева" из нержавеющей стали, в левом кармане моей сорочки. Я разорвался в себе. Понял, что и это меня уже не держит. Появление Анны. Разрешение доступа к моему сердцу? Если оно есть... Хе-хе... Set control to the heart to the sun. Я строю знаки, символы, окружаю себя связями. В несколько лет назад отказался от построения знаков, символов, слов, мыслей, идей, связей. Я один и именно в себе обретаю покой. Пережить себя, вот это обладает смыслом. Тело - это якорь. Душа же обладает крыльями."
Мечты. Я кувыркаюсь в них. Прыгаю с высоты своего "чистого разума" в глубины души и оказываюсь в их объятиях. Как нежные, мягкие облака, они окутывают меня. Порыв и, ныряя в никуда, отдаюсь какой-нибудь из них полностью. Как образ цветка перед мысленным взором Гете, наслаждаюсь несбыточным. Здесь я нахожу опору, жажду встречи с этой сладкой ирреальностью. Сейчас я велик, здесь все в моих руках, ведь это мои мечты. Мое сознание притупляется. Я-тело остаюсь среди мира предметов, Я-дух раскрывает свои крылья. Как будто последний махнул рукой на меня. Ухмыльнулся и просто, красиво и мягко улетел.
Со всех сил, со всех ног я, словно испугавшись, пытаюсь его догнать. Да, я догоняю. Всегда-всегда догоняю. Сам ухмыльнулся и даже не кинул взгляд на себя-тело.
Подхожу к краю сознания. Улыбаюсь...
Без мысли, без чувства, без нас всех, просто отталкиваюсь и лечу вниз, туда, где стал счастливым.
Так незаметно очутился на смотровой. Обожаю вид на Москву. Я урбанист. Город для меня наполнен смыслом, своей жизнью, тем, что меня привлекает и ведет за собой. Кортасара влек Париж, меня город внизу. Мир улочек, проспектов, открытый каждому.
От домов из камня поднимаю глаза к небу.
Часто представляю, когда наблюдаю за облаками, что предо мною горы. Здесь в Москве, на равнине, вдруг, внезапно, рождается другая Вселенная. И словно житель Женевы мечтаешь завтра, в воскресенье, отправиться путешествовать по скалам, горным водопадам, бурным речным потокам.
Мой взгляд остановился на рожденной криком стене, которая чуть было не убила меня.
- Странно, - голос прозвучал в пустоте окружающего, отбился от застывших людей бильярдным мячом. Я присмотрелся к тому невиданному, от чего убежал. О чем пока удавалось не думать, хотя сколько времени прошло не знал, потерял это чувство.
"Да это же..." - я не закончил мысленно произносимую фразу.
Передо мной, на той стене, раскрылась картина, которую я увидел через смотровую дырку у аудитории. Группа Ингушки. Даже ее можно было различить. Кадрами картина повторялась по всей поверхности стены, уходя вместе с ней в глубь и в высь.
Опять появился страх и услышал тот же грохот. Свист, шум, что-то приближалось, опять материализованный крик. Но где, я не видел откуда. Отошел от мраморного парапета, стал оглядываться по сторонам. Дрожь, которую ощутил на своей коже, переросла в трепетание земли под ногами. Увидел. Стена прошла сквозь первую и отрезала собою от меня город. Еще одна появилась позади, и от содроганий почвы меня кинуло на землю. Третья прошла опять в нескольких метрах от меня, тем самым зачеркнув путь, которым пришел на вершину Воробьевых гор.
Очнулся от того, что ощутил соленый привкус крови на губах. Голова ударилась о парапет, наверное, рассек себе висок. Напрягаю кисти. Все в порядке. Пододвигаю ноги. Одна отозвалась ноющей болью. Скорее всего подвернул, когда в падении пытался уцепиться за что-нибудь.
"Почему люди не падают? Почему эти стены не приносят разрушения всему вокруг? Только мне?"
Достаю платок и вытираю кровь с лица. Струйка тоненькая, но, все равно, не приятно. Поднимаю голову в сторону города... Передо мной лифт, полуоткрывшиеся дверцы кабинки лифта на стене. Кадр за кадром. Три стены пересеклись.
Собрался с силами. Нужно посмотреть, что же на той, последней стене.
Нет, не могу разглядеть.
"Черт бы меня побрал! Да это же все так, как... О боже!" - и я быстрым шагом направился к главному зданию Университета, гонимый невероятными цветами параллельно существующей мне стены.
"Прогулки по застывшему городу в секунде бесконечности. Мир передо мной, тот, что оставил, что вижу в отражениях, в стенах (но это не стены, это лучи, бесконечности), лишь пики проявления бесконечностей. Каждый виток времени в нашем проявлении, в мире людей, - это верхушка, шапка бесконечных бесконечностей," - захлебываюсь от потока мыслей и ощущения познания. - "И только за счет своей наивысшей концентрации мы не проваливаемся в мириады бесконечностей, хотя случается и... В общем то, что со мной. Только тогда в бытии среди застывшей жизни, моей реальности можно найти себя. Стены, которые оградили меня, - это я. Это то, что я осмыслил, то, что я подумал, то, о чем я постоянно думаю. В этом остановившемся мире я не подвергнут влиянию постоянно сменяющих друг друга различных по своей сути и содержанию бесконечностей. Ты один и ты един. Здесь только в моих руках судьба, только в моих желаниях моя суть, личность, если она есть. Самое ужасное, когда бесконечности начинают пересекаться. Они пересекаются и в моей бывшей реальности, но там это происходит единожды, и исчезает с наивысшей степенью необходимости, здесь это не так. Миры эти в своей сущности очень тонкие материи, они, раз пересекшись, оставляют след, то, что доставило мне несколько неприятностей. Они, эти бесконечные миры ежесекундного, ежемгновенного проявления исходят из единого источника, посылаемые с невероятной, непонятной последовательностью, понятия направления или устремления в нашем понимании здесь нет. Пространство этих подпространств суть ничто. Да, но я не могу так уверенно утверждать ни о чем здесь, хотя с появлением меня, без сомнения этот мир приобрел осмысленные очертания, поскольку мое появление предало ему смысл, некоторую объяснительную сущность."
Останавливаюсь около фонтанов. Меня поразила молния.
"А если я окажусь в стене, стану вспоминать. Вспоминать то, что определило мой провал, мое исчезновение, или что-нибудь очень важное. Это так! Я уверен. Наверняка."
Больше ни одной мысли. Я разбегаюсь и прыгаю в стену.
Было
Время
Когда
Те,
Кто
Осмеливался
Рассуждать
Так,
Не
Были
Достойны
Смерти.
Теперь
Смерть
Оказалась
Недостойна
Их...
Было
Время
Когда
Никто
Не
Различал
И
Отличал
Что
Есть
Смерть
Или
Жизнь
Ведь
Трудно
Понять
Что
Грани
Нет
Тело
Не
Обладает
Смыслом.
Поневоле
Задумаешься
О
Тех
Несчастных
Которые
Сейчас
По
Ту
Сторону
Зеркала
Боятся
Проникнуть
Сюда,
Думая
Что
Здесь
Их
Ждут
Боги...
Нет
Той
Стороны
Зеркала
Мир
Один
Мир
Здесь
Смерти
Нет
Ее
Нет
У
Тех
Кто
Знает
Что
Мир
Здесь
Мир
Насыщен
Смыслом
Судьба
Его
Понимать.
Знаешь
В
Жизни
Человека
Рано
Или
Поздно
Происходит
Нечто
Что
Переворачивает
Его
И
Он
Понимает
Что
Не
Может
Жить
Как
Раньше
А
То
Что
Внутри
Не
Остановить
Не
Предупредить
Не
Убить
Тогда
Нужно
Сделать
Выбор.
Страшно
Когда
Некому
Тебя
Понять
Когда
Ты
Видишь
Что
Просто
А
Понять
Это
Никто
Не
Может.
Просто
Это
?
В
Этом
Мире
Вашем
Мире