Скэрроу Саймон. Легион смертников

   – Обдираловка! – зарычал Макрон.
   – Двенадцать, – сказал Катон Хамеду. – Нормальная цена. Скажи ему.
   Рыбак помотал головой.
   – Пятнадцать. И говорит, что себе в убыток. Но видит, что ты хороший человек, и такая цена только для тебя.
   – Пятнадцать оболов! – раздраженно фыркнул Макрон. – Он нас что, полными дураками считает?
   – Тише, – шепнул Катон. – Пусть будет пятнадцать.
   Отсчитал монеты и отдал их. Староста мгновенно схватил деньги и сунул в грязный льняной мешок, висящий на одной из лодок.
   – Скажи ему, что дам еще пять оболов, если он расскажет, что знает о людях, нападающих на прибрежные деревни. Спроси, не знает ли, откуда они появились.
   Староста задумался, прежде чем ответить.
   – Говорит, что расскажет все, что знает, если заплатишь десять оболов.
   – Наглый грязный содомит! – поперхнувшись, выпалил Макрон. – Катон, хочешь, я уговорю его сделать скидку?
   – Нет, нам надо договариваться с ними по-хорошему, насколько возможно. Не будем уподобляться Аяксу, хорошо, центурион?
   – Да, командир.
   Катон отдал еще несколько монет и стал ждать, пока Хамед переведет.
   – Он говорит, что пару дней назад напали на другую деревню, у соседнего рукава реки, западнее. Большинству селян удалось бежать, и они теперь здесь. Поэтому надо кормить еще больше людей.
   – Должно быть, мы что-то упустили, – сказал Макрон. – Возможно, он вовсе и не проскользнул мимо нас. Командир, надо поворачивать обратно и искать западнее.
   Катон помолчал. Его корабли обшарили побережье между Александрией и Мендосом. Каждый залив, каждый рукав дельты, даже самый маленький. Кроме очевидных свидетельств нападений Аякса, ничего не нашли. Может, они уничтожили корабль и ушли в глубь суши. Но Катон был уверен, что бунтовщик ни за что не бросит военный корабль, единственное средство сбежать морем. Если староста все говорит верно, есть две возможности: либо Аякс вышел из дельты и пошел на север, через Средиземное море, либо он спрятал корабль так хорошо, что флотилия Катона его не обнаружила.
   – Лучше нам вернуться на корабли. Хамед, поблагодари его и скажи, что мы не успокоимся, пока не уничтожим Аякса. Тогда его люди смогут жить в мире и свободе.
   Староста пожал плечами.
   – Он говорит, что между угрозой нападения Аякса и непосильной ношей римских налогов нет места миру. И свободы у них тоже нет. Это не для феллахов.
   – Уж с этим мы ничего поделать не можем, – небрежно сказал Макрон. – Ну-ка, помоги мне взять корзину.
   Хамед попрощался с рыбаками и взялся за плетеную ручку с одной стороны корзины. Макрон ухватился за другую, и они пошли обратно по узенькому пляжу, Катон – следом за ними, углубившись в свои мысли. Дошли до укрытия, где их ждали ял и морские пехотинцы.
   – По крайней мере, сегодня на ужин свежатинка будет, – радостно пробормотал Макрон, глядя на рыбу.
   – Неплохо у них ловля идет, – сказал Хамед, крякнув и перехватив ручку получше.
   – Еще бы. Клянусь, это самая дорогая рыба, когда-либо выловленная в Египте, – мрачно ответил центурион.
   Этим вечером команда «Себека» поужинала жареным нильским карпом, остальным же экипажам пришлось вновь довольствоваться жесткой солониной. Катон и Макрон ели из глубоких оловянных мисок при свете костра из пальмовых дров. Хамед сидел в стороне, скрестив ноги и читая молитву по свитку, который ему дали в Александрии. Жаренная на костре рыба оказалась вкуснейшей, подумал Макрон, ставя на землю миску и облизывая пальцы. Глянул на Катона. Его профиль, красноватый в свете костра, выдавал полную сосредоточенность. Похлопав себя по животу, Макрон сыто рыгнул.
   – Простите, – сказал он.
   – А? – с отсутствующим видом переспросил Катон.
   – Ага, так ты все-таки здесь.
   – Ну да, конечно, – ответил префект, опуская миску. Макрон увидел, что там еще осталась добрая половина рыбы. Махнул рукой.
   – Ты – всё?
   Катон кивнул.
   – Не возражаешь, это, если я…
   – Давай.
   Кивком выразив благодарность, Макрон принялся есть.
   – В том, что сказали эти рыбаки, что-то не так, – тихо сказал Катон. – Я уверен, что мы хорошо обыскали берег, но не нашли следов ни Аякса, ни корабля.
   – Очевидно, плохо искали, – не переставая жевать, ответил Макрон.
   – Возможно. Но, будь я на месте Аякса, я бы нашел себе базу как можно восточнее от Александрии. Подальше от флотилии.
   – Будь ты на месте Аякса, наверняка тебе захотелось бы выбрать позицию, наиболее удобную для ударов по судам, идущим по привычному маршруту, так ведь?
   – Но я не хотел бы попасть под удар из Александрии. Где-нибудь в стороне от оживленных маршрутов и поселений, с возможностью беспрепятственно скрыться в море, на случай, если придется срочно бежать. На восток от Александрии, и достаточно далеко. Так что завтра мы не идем назад, а продолжаем идти на восток.
   Проглотив остатки рыбы, Макрон поставил миску.
   – Зачем? Ты же слышал. Последнее нападение было на западе, и корабль шел туда; по крайней мере, они это видели.
   – Точно, и я не сомневаюсь, что они видели именно это. Но никак не могу убедить себя в том, что Аякс попытается прятаться там. Это нелогично. Слушай, Макрон, ты же знаешь его получше меня.
   – Благодарю, что напомнил.
   – Аякс хитер, как лисица. А еще хочет причинить нам как можно больше проблем. В особенности тебе и мне, учитывая, что он винит нас в смерти своего отца. Использовать наши имена было отличной выдумкой.
   – Так вы с ним знакомы? – спросил Хамед, опуская свиток. – Знали его отца? Как так случилось?
   Макрон улыбнулся:
   – Нагл Аякс не всегда был гладиатором. До этого он был пиратом, как и его отец, Телемах. Префекта и меня послали в составе группы, которая должна была разгромить Телемаха. Мы выполнили задание. Главаря пиратов распяли, а его сына продали в рабство, как и остальных пленников. Но получилось так, что его выбрали для школы гладиаторов, он там многому научился, а потом один придурок взял его себе телохранителем и отправился на Крит. Сейчас я жалею, что мы не пригвоздили этого ублюдка рядом с его отцом. Тогда бы у нас не было столько забот и не пришлось бы покидать Рим.
   – Но мы этого не сделали, – вступил в разговор Катон. – И теперь нам предстоит завершить дело, начавшееся весьма давно. Как я уже сказал, Аякс умен и его пожирает ненависть. Но я сомневаюсь, что он станет рисковать жизнью ради безрассудной мести. Именно поэтому думаю, что он отправился на восток.
   Катон раскатал тростниковый коврик и лег, укрывшись плащом.
   – Утром пойдем на восток, в сторону Касия, а потом обратно, в Александрию.
 
   На следующий день корабли вышли в море и на всех парусах пошли на восток. Ветер крепчал, и триерарх «Себека» спросил у Катона разрешения зарифить парус, чтобы снизить нагрузку на мачту и такелаж. Срок, поставленный Петронием, истекал, и Катон хотел использовать оставшееся время как можно продуктивнее. Поэтому приказал триерарху не рифить парус и подать сигнал остальным кораблям, чтобы они делали то же самое.
   Солнце спустилось за горизонт, когда флотилия достигла Касия, небольшого порта к востоку от Александрии. Переночевав, взяв провизию и воду, с рассветом они отправились обратно, в сторону Александрии. Катон решил снова тщательно обыскать побережье. Если Аякс где-то прячется, он должен быть в этом районе дельты. Катон был в этом уверен.
   «Себек» миновал край волнолома, когда на горизонте показалось солнце. Хамед преклонил колени, повернувшись лицом к солнцу, простер руки, прикрыл глаза и начал молиться. Он делал это не в одиночестве. Те из моряков, что придерживались египетских верований, последовали его примеру и, быстро совершив молитву, вернулись к своим обязанностям. Поставили парус, закрепили мачту упорами. Жрец, чей статус предполагал более тщательное исполнение ритуала, читал молитву еще некоторое время, а затем встал и расправил плечи. Поймал на себе взгляд Катона и после неуловимой паузы улыбнулся, приветствуя его.
   – Я вознес молитву Изиде, чтобы вы нашли сегодня то, что ищете, – сказал он.
   – Благодарю, – ответил Катон. – Думаю, сейчас нам нужна любая возможная помощь.
   – Вижу парус! – крикнул дозорный.
   – Где? – спросил триерарх.
   – Прямо по курсу, командир!
   Катон бросился на нос, следом за ним поспешили Макрон, триерарх и Хамед. Горизонт на западе был чист. Некоторое время они пристально вглядывались.
   – Вон там! – крикнул Катон, протягивая руку.
   Остальные посмотрели в том направлении и, когда «Себек» приподняло очередной волной, увидели белое пятнышко. Волна прошла, корабль опустился, и пятно пропало. Повернувшись, триерарх задрал голову, глядя на дозорного.
   – Можешь разглядеть? Это военный корабль?
   Дозорный ответил не сразу.
   – Нет, командир. Слишком маленький. Похож на быстроходную яхту… Да, командир. Меняет курс, идет в нашу сторону.
   – Яхта? – переспросил Макрон, почесывая подбородок. – Интересно, кому это так срочно потребовалось нас найти?
   – Главное, зачем, – уточнил Катон. – Триерарх, курс на судно.
   – Есть, командир.
   Корабль повернул в сторону яхты, и они начали быстро сближаться. Менее чем через полчаса молодой офицер, один из трибунов Петрония, забрался на палубу «Себека» и широким шагом пошел к Катону.
   – Срочное письмо от губернатора, командир, – сказал трибун, протягивая кожаный тубус, запечатанный печатью губернатора.
   Катон взял его в руки, сломал печать и достал небольшой свиток папируса. Отойдя к борту, быстро прочел, потом еще раз, чтобы быть уверенным, что все правильно понял, свернул и махнул рукой другу.
   – Макрон, ко мне, будь добр.
   – Что такое, командир? – тихо спросил Макрон, подойдя к Катону.
   – Нубийцы перешли границу. Вторглись в Египет. Петроний приказал Двадцать второму легиону выдвигаться вверх по Нилу, к Диосполису. Он хочет собрать все имеющиеся силы, прежде чем нанести удар.
   – Что означает, что мы немедленно возвращаемся в Александрию, так я понимаю.
   – Да, – ответил Катон, сжимая кулак и комкая папирус. – Видимо, нам придется оставить поиски Аякса.
   У Макрона стало тяжело на сердце. Глядя на командира, он видел, что тот чувствует то же самое.
   – Это не навсегда, командир, – прокашлявшись, сказал он. – Когда разберемся с нубийцами, продолжим наше дело. Не беспокойся, мы поймаем этого ублюдка, и он заплатит за то, что сделал со мной и с Юлией. Жизнью клянусь.
   – И я тоже, – кивнув, ответил Катон.
   Сделав глубокий вдох, он пошел обратно к трибуну.
   – Скажешь губернатору, что мы на всех парусах идем в Александрию и вернемся без задержки.
   – Есть, командир, – ответил трибун, салютуя. Потом помедлил: – Мне следует о чем-либо ему доложить, командир? О каких-либо успехах по обнаружению разбойника?
   – Нет. Ничего, – ответил Катон. – Свободен.
   Трибун подошел к борту и спустился на палубу изящной яхты по веревочной лестнице. Экипаж сразу же убрал ее и принялся подымать треугольный парус. Тот наполнился ветром с глухим хлопком, и яхта, развернувшись и набрав скорость, пошла на запад, обгоняя «Себек».
   Катон повернулся к триерарху.
   – Курс на Александрию. Сигнал остальным следовать за нами.
   – Есть, командир.
   Корабль несся по волнам. Катон стоял у рейлинга, глядя на берег. Аякс где-то здесь, на свободе; он и дальше будет безнаказанно вредить Риму по всей дельте Нила, но теперь с этим ничего не поделаешь.
 
   Ветер крепчал, и корабли вспарывали поверхность неспокойного моря, поднимая в воздух тучи брызг, когда обитые бронзой тараны ударяли в волны. Канаты, натянутые до предела, гудели на ветру, реи гнулись. Триерарх с тревогой поглядывал на происходящее. Уже после полудня раздался треск, и, обернувшись, Катон увидел, что один из кораблей флотилии, «Тот», накренился. У него сломался рей, и парус упал на палубу.
   – Лечь в дрейф! – приказал триерарх. – Сигнал остальным кораблям!
   Катон огорченно прикусил губу. Корабли покачивались на волнах. Триерарх поспешно спустился в свою каюту, чтобы посмотреть карты, а затем вернулся к Катону.
   – Тут недалеко есть небольшая база, в устье Танит, командир, – доложил он. – «Тот» может дойти туда на веслах, взять рей на замену и к ночи догнать нас. Это самый быстроходный корабль флотилии, командир, они быстро управятся.
   – Хорошо, тогда передавай приказ триерарху «Тота». Как только сделаешь, снова ложимся на курс.
   Триерарх кивнул и побежал на корму. Взяв в руки рупор, прокричал приказ на «Ибис», откуда его передали на «Тот». Вскоре из бортов «Тота» выросли весла, и корабль пошел к берегу. Моряки на палубе принялись срезать сломанный рей. Остальные корабли снова подняли паруса и пошли на запад.
   Флотилия причалила к берегу задолго до заката, чтобы дать «Тоту» шанс нагнать их до наступления темноты. Экипажи уже принялись разводить костры и готовить еду из свежих продуктов, которые взяли на борт в Касии. Солнце спускалось к горизонту, закатилось за верхушки пальм, и Катон подошел к Хамеду. Тот смотрел на море.
   – Думал, ты молишься, – улыбнувшись, сказал префект, показывая на заходящее солнце.
   Жрец виновато улыбнулся:
   – Беспокоюсь о том корабле. Он все еще не пришел. Его даже не видно.
   – Ничего. Может, ремонт занял больше времени, чем предполагалось. Не думаю, что на небольших флотских базах часто бывают гости, чаще, чем…
   И тут ледяной ужас сдавил Катону живот. Развернувшись, он побежал к кораблю, ища триерарха.
   – База, куда мы послали корабль… Расскажи о ней.
   – За все годы службы я бывал там пару раз. Говорить особо не о чем, – ответил триерарх и причмокнул. – У них там запасы еды и снаряжения. Небольшая бригада плотников, на случай срочного ремонта. Гарнизон занят охраной устья Танит и патрулированием дельты. База использовалась намного активнее, пока мангровые заросли не перекрыли выход в море и Танит не перестала быть судоходной.
   – Покажи мне ее на карте, – приказал Катон.
   Триерах поспешил на корабль, и тут подошел Макрон.
   – У тебя вид, будто ты навозу глотнул. Что случилось? – спросил он.
   – Пока не знаю, – ответил Катон, стараясь скрыть тревогу. – Просто ощущение. Вероятность.
   Триерарх вернулся, держа в руке свиток карты. Присев у ближайшего костра, развернул ее. Провел пальцем по линии побережья.
   – Вот, командир, – сказал он, остановив палец. – База снабжения. Эпихос.

Глава 7

   Паруса сняли, реи опустили на палубы, чтобы корабли было сложнее заметить с берега. Опустили на воду весла, и военные корабли медленно пошли к суше. Катон встал на носовой башенке и пристально смотрел на сторожевую башню, силуэт которой был едва различим на фоне ночного неба. Макрон с небольшой группой легионеров высадился два часа назад. Вскоре он отправил лодку назад, сообщив, что на берегу три корабля, один из которых – «Тот». На корабле никого не видно. Это было достаточным подтверждением для Катона, и он отдал приказ атаковать с первыми лучами солнца, как и было условлено с Макроном. Ветеран ударит первым, захватив сторожевую и дозорную башни прежде, чем часовые заметят приближающиеся корабли и поднимут тревогу. На случай осложнений Макрон взял с собой Хамеда. Тот должен был сказать, что пристал к берегу из-за того, что его рыболовецкая лодка дала течь. Этого бы хватило на пару секунд, чтобы застать часовых врасплох. Как только Макрон захватит башни, он подаст кораблям сигнал к атаке. Отрезанный от моря, Аякс окажется в ловушке в крепости. Они могут и сдаться, но, скорее всего, будут сражаться до последнего. В любом случае их участь предрешена, подумал Катон.
   Он услышал позади скрип лестницы. Спустя мгновение рядом с ним оказался триерарх.
   – Думаю, Макрону еще рано действовать.
   – Да, но уже скоро, – ответил Катон, глянув на горизонт. Ему показалось, что он уже различает еле заметное свечение на границе моря и неба. – Когда увидим сигнал, идем в бухту на предельной скорости. Аякс не должен сбежать.
   – Мы подойдем вовремя, командир. «Себек» пройдет мыс раньше, чем враг успеет выйти в море. Даю слово.
   – Запомню.
   Некоторое время они молчали.
   – Как думаете, есть ли шанс, что кого-то из экипажа «Тота» взяли в плен? – спросил триерарх.
   – Сомневаюсь. Насколько я могу судить о характере Аякса, он не станет оставлять их в живых. Возможно, оно и к лучшему.
   – Командир?..
   – Те пленные, которых он захватил во время восстания на Крите, по большей части испытали на себе нечто куда худшее, чем быстрая смерть, – жестко ответил Катон. – Твои товарищи мертвы. Наполни же свое сердце жаждой отмщения.
   – Да, командир.
   Оглянувшись, Катон поглядел на темные силуэты остальных кораблей. С них не доносилось ни звука, хотя на палубах стояли в полной боевой готовности сотни легионеров и морских пехотинцев, а сотни моряков гребли. Ни звука, кроме еле слышного плеска волн о корпуса и весел по воде. Корабли шли к берегу, будто тени.
   – Вот, командир, – сказал триерарх. – Светает.
   Катон поглядел на горизонт. Над ним разлилось сияние.
   Снова повернулся в сторону сторожевой башни. Ничего, всё так же.
   – Давай, Макрон, – тихо сказал он. – Все зависит от тебя.
   Макрон лежал на животе позади скального выступа. В двадцати шагах от него возвышалась приземистая сторожевая башня. Начало светать, и он мог приглядеться получше. Его группа уже разделалась с часовыми на дозорной башне и уже была готова приступить ко второй части операции, когда со стороны крепости показалась небольшая группа людей. Легионеры едва успели укрыться, и мимо них быстро прошли несколько фигур. Перекинулись парой слов с часовыми в башне, но плеск волн о камни не дал Макрону возможности разобрать слова.
   Если они не уйдут в ближайшее время, придется вступать в бой на менее выгодных условиях. Кроме Хамеда, с ним десять легионеров. Десять против полудюжины пришедших и четырех-пяти часовых внутри башни. Десять римлян и один жрец, поправил себя Макрон. Но Хамед крепкий парень и в бою тоже может сгодиться. Две лодки с моряками ждали в небольшой бухте за мысом, готовые вернуть их на корабль, если операция по захвату башен провалится и придется спешно бежать.
   Макрон тихо отвел руку назад и обнажил меч, вздрогнув от еле слышного скрежета кончика лезвия по устью ножен. Крепко сжав оружие, поднял голову так, чтобы его не заметили, и снова посмотрел на башню. Позади него Хамед резко вдохнул.
   – Нам надо уходить, центурион, – прошептал он. – Их слишком много. Они нас убьют.
   – Тихо, – прошипел Макрон. – Не шевелись, а то я сам тебя прибью.
   Он снова поглядел на башню, уже хорошо различимую на фоне горизонта. Скоро часовые заметят приближающиеся корабли и поднимут тревогу, понял Макрон. И тут люди, пришедшие из крепости, наконец-то двинулись обратно, удаляясь от башни. Когда они проходили мимо его укрытия, он узнал их главаря, и его сердце заколотилось.
   – Аякс, – прошипел он сквозь сжатые зубы.
   Мышцы напряглись, как сталь, его охватила ледяная ярость. Потребовалось все его самообладание, чтобы не выскочить и не порубить гладиатора на кровавые куски. Он лежал, дрожа от ярости. В памяти всплыли образы, запахи, ощущения. Постыдные муки, которым подверг его Аякс. Муки, которые он всеми силами старался забыть. О которых не мог рассказать даже самому близкому другу, Катону, и никогда не расскажет. Макрон закрыл глаза, чтобы не видеть удаляющегося силуэта Аякса. Глубоко вдохнул и выдохнул, сдерживая эмоции и отгоняя нахлынувшие воспоминания. Когда он открыл глаза, гладиатор и его товарищи уже скрылись, спустившись по тропе, ведущей к крепости.
   Макрон сел на корточки и повернулся к безмолвным силуэтам лежащих позади него легионеров.
   – За мной, – тихо рыкнул он.
   Пошел вперед, пригнувшись. Следом пошли легионеры. Был слышен лишь тихий шорох сухой травы. Держась в тени скалы, Макрон незаметно пробрался к башне. Увидел, что массивная дверь у ее основания открыта. Сверху, с платформы, слышались негромкие голоса, утренний бриз зашуршал пальмовыми листьями навеса. Макрон пробежал через открытое место, прямиком к двери. В дверях появился силуэт и тотчас замер. Макрон ринулся вперед, опустив меч. В последний момент ударил вперед и вверх, вонзив противнику лезвие под ребра и одновременно толкнув его плечом. Протащил противника вперед, пока они не уткнулись в один из шестов, подпиравших пол верхнего яруса. Враг захрипел, испуская последний вздох, и забрызгал Макрону лицо слюной и горячей кровью. Зажав ему рот свободной рукой, Макрон вонзил меч по рукоять и повернул, разрывая внутренности. Враг попытался было сопротивляться, но быстро обмяк и повис на Макроне. Вынув меч, Макрон аккуратно опустил тело на землю. Вокруг него уже стояли легионеры, вошедшие в башню.
   – Что там такое? – спросил кто-то сверху. – Портий?
   Верхние ступени лестницы осветил колеблющийся оранжевый свет.
   – Вперед! – рявкнул Макрон, подбегая к лестнице и взбегая на первый ярус лестницы.
   Он оказался в помещении, где на полу лежали несколько тюфяков, стоял стол, табуреты и оружейная стойка. Двое врагов. Один приподнялся на локте, проснувшись; другой – рядом с лестницей, у оружейной стойки. Он оказался не таким тугодумом, как его товарищ внизу, – сразу же схватил из стойки копье и выставил острием вперед. Сделал выпад. Макрон увернулся, но споткнулся о табурет и упал. Стоящий позади него легионер не оценил опасность вовремя, и копье с глухим стуком ударилось ему в правое плечо. От удара тот крутанулся на месте и сбил копье в сторону. Следующий легионер ринулся вперед и с размаху рубанул копейщика по шее. Меч оставил глубокую рану, и разбойник с пронзительным криком упал, роняя копье. Лежавший на тюфяке попытался встать, но его тут же порубили на куски.
   – На крышу! – рявкнул Макрон, поднимаясь на ноги. – Живо!
   Первые двое легионеров ринулись вверх по лестнице. Макрон побежал следом. Раздался и сразу умолк чей-то крик. Выбежав на верхнюю площадку, Макрон огляделся. Небольшая стена, деревянный поручень, навес из пальмовых листьев с одной стороны, жаровня для сигнального огня с другой. Четыре небольшие катапульты. Слабый свет масляного светильника в небольшой нише в углу, для розжига сигнального огня.
   – Вы, двое! – крикнул Макрон ближайшим к нему легионерам. – Бегом вниз, запрёте дверь. Завалите ее всем, что под руку попадется.
   Подбежав к поручню, он поглядел на крепость. У ворот горело с полдесятка факелов, в их свете он разглядел двоих часовых, которые, судя по всему, ничего не заметили. На берегу темные силуэты трех кораблей. Тревоги никто не поднял.
   – Хорошо, – кивнув, сказал сам себе Макрон.
   Он развернулся и подошел к жаровне. Прихватив немного растопки, аккуратно взял масляный светильник, спустился по лестнице и вышел наружу. Поставил светильник на землю, положил растопку у стены башни со стороны моря и поджег. Желтый язычок пламени лизнул кучку сухих веток и пальмовых листьев. Поднялся клуб дыма, занялось пламя и ветки быстро разгорелись. Стена башни ярко осветилась. Макрон отошел в сторону и стал вглядываться в море, пока не увидел вдали силуэты кораблей.
   Внутри башни кто-то закричал. Повернувшись, Макрон увидел в небольшом окне на стене отблески пламени. Свет становился все ярче, донесся треск горящего дерева.
   – Вот зараза!
   Макрон подбежал к двери; навстречу ему, спотыкаясь, выбежал один из легионеров.
   – Что происходит? – спросил он, хватая его за плечи.
   – Пожар в караулке, командир! Наверное, одна из ламп упала и тюфяк загорелся.
   – Проклятье, – скрипнув зубами, сказал Макрон. – Надо тушить, быстро.
   Он вбежал внутрь и поднялся по лестнице. Внутри было дымно, языки пламени лизали стены, освещая помещение адским красноватым светом. Пламя подбиралось к лестнице, сверху раздались крики. Макрон поспешно огляделся и увидел стоящую в углу амфору. Подбежав к ней, вынул затычку, тут же почувствовав резкий запах крепкого вина. Подошел к огню, вздрогнул, ощутив жар, и принялся лить содержимое амфоры на огонь. Вино лилось рывками, туша огонь, но не так быстро, как хотелось бы.
   – Затопчите! – рыкнул Макрон, разворачиваясь к другой стене. Поднял амфору, прицелился туда, где огонь горел сильнее всего, и бросил ее. Толстый керамический сосуд с грохотом раскололся, и вино залило штукатурку и горящий тюфяк. Схватив со стола плащ, Макрон принялся сбивать им остатки пламени. Оглянувшись через плечо, увидел Хамеда.
   – Помоги мне, что ли!
   Жрец на мгновение задумался. Его глаза были широко раскрыты от страха, но он схватил со штыря в стене другой плащ и тоже принялся сбивать пламя. Когда они затоптали последние огоньки, Макрон кивнул в знак благодарности. Оглядел заполненое дымом помещение. Закашлялся от висящего в воздухе кислого запаха. Бросив плащ, ринулся вверх по лестнице, толкая перед собой жреца. Они выбрались наверх. Подойдя к деревянному поручню, Макрон принялся глубоко дышать, прочищая легкие.
   Быстро светало. По горизонту пошла полоса света, и Макрон разглядел всю бухту, от мангровых зарослей до самой крепости. В воротах появились несколько силуэтов. Они смотрели на мыс. Еще больше людей появилось на стенах крепости. Раздался резкий звук горна.
   – Проклятье, они заметили огонь, – вцепившись в поручень, сказал Макрон. Спустя мгновение из ворот вышла большая группа людей. Все со щитами, но оружие у них было самое разное – мечи, копья, топоры и с полдесятка луков. Несколько человек держали в руках факелы, которые засверкали, когда они перешли на бег, устремившись к мысу. Макрон медленно вдохнул.