Скотт Мартин. Фракс и чародеи

   “Секира мщения” еще не открылась для посетителей, и в ней царила бы полная тишина, если бы не доносившиеся со двора звуки боя.
   – Макри злее, чем самый злющий дракон, – заметил Гурд.
   К счастью, Макри злилась не на меня. И даже не на насквозь прогнивший город-государство Турай. Она сердилась на себя. Моя подруга была вне себя из-за того, что ей пришлось отступить перед противником. Танроз была поражена, увидев ранним утром Макри в полном вооружении. У девицы сверкали глаза, и вид у нее был крайне решительный, поскольку она готовилась схватиться на заднем дворе с деревянными противниками. Итак, она с раннего утра, несмотря на ужасающий мороз, практиковалась во владении оружием.
   Звук битвы стих, и в зал вбежала Макри, чтобы взять длинный кинжал, который хранила за стойкой бара.
   – Ты же ничего не ела, – сказала Танроз. – Попробуй мое рагу.
   – У меня нет времени, – ответила Макри. – Я проиграла сражение и это – позор.
   Макри взяла кинжал и выбежала на мороз. Я взял еще кружку эля и продолжил схватку с рагу.
   – По-моему она слишком надрывается, – заметил Гурд. – Даже самые лучшие воины не могут непрерывно сражаться. Посмотри на Фракса. Он был отличным боевым товарищем, несмотря на то, что большую часть времени не держался на ногах. Настолько был пьян.
   В его словах присутствовала доля истины, но старый варвар забыл сказать, что в те дни, я в любых обстоятельствах хорошо держался в седле.
   – Макри ведет себя все более и более странно, – задумчиво произнес я.
   – Странно?
   – Всю прошлую неделю она страдала по Си-ату – эльфу с Авулы. Затем наша подруга охотно стала телохранительницей. Однако же сразу после этого она на пару с Лисутаридой так накурилась фазиса, что перестала соображать. Придя в себя, она без задержки кинулась спасать Саманатия. В библиотеке она вела себя как интеллектуал, но вскоре снова забалдела от неумеренного потребления фазиса. Теперь же Макри снова превратилась в безумную воительницу. Я этого не понимаю. Ей следует выбрать какую-нибудь одну личину и постоянно ее придерживаться. Эти постоянные трансформации представляются мне явлением не совсем нормальным.
   – Возможно это результат смешанной крови? – предположил Гурд.
   Я был склонен с ним согласиться.
   – Скорее всего она кончит тем, что окончательно свихнется.
   – Ее остроконечные уши… – начал Гурд.
   – …постоянно приводят к неприятностям, – закончил я.
   – Полная чушь! – возмутилась Танроз. – Она просто очень молода и кипит энергией. Наша Макри по природе своей – энтузиастка.
   – Энтузиастка? По любому поводу?
   – Естественно. Макри легко увлекается. Она полна страсти. Разве ты не помнишь, как это было с тобой?
   – Нет. Не помню. Еще кружечку, Гурд, если не возражаешь.
   Честно говоря, я не помню, как относился к своей супруге. Воспоминания на сей счет у меня довольно туманные. В зале появилась Лисутарида. Ночь она провела на полу в комнате Макри, и ее прекрасная мантия выглядит довольно помятой. Румяна на лице волшебницы потекли, а прическа требовала внимания.
   – Я, пожалуй, отправлюсь в Тамлин и приведу себя в порядок. Сегодня должен состоятся грандиозный банкет, за которым последует голосование.
   Судя по ее виду, ни банкет, ни выборы не вызывали у нее никакого энтузиазма.
   Лисутарида села за наш столик. От предложения Танроз перекусить волшебница отказалась. Наша добрая Танроз постепенно привыкала к разнообразию появляющихся в “Секире мщения” типов. Однако на сей раз она явно была поражена тем, что ведущая волшебница Турая, аристократка из аристократов так похожа на обычную танцовщицу, проведшую бурную ночь.
   – Как протекает Ассамблея? – вежливо поинтересовалась Танроз.
   – Ужасно, – ответила Лисутарида. – Меня хотят убить.
   Эти слова меня потрясли. Похоже, что нервы Властительницы небес сильно сдали. Чрезмерное потребление фазиса, видимо, приводит к развитию мании преследования.
   – Мы вовсе не уверены в том, что кто-то намеривается тебя убить, – сказал я.
   – А я убеждена в обратном. Волшебница из Симнии вчера кое-что по секрету шепнула. Много лет тому назад я ей помогла, и вот теперь она решила ответить услугой за услугу. Эта достойная женщина сообщила, что Рамий Солнечный ураган, перед тем как уехать из Симнии, нанял киллера.
   – Можно ли этой информации доверять?
   – Да, можно.
   Итак, мои опасения подтвердились. Рамий обратился к услугам Ковиния, чтобы убить Лисутариду.
   – Мы тебя защитим, – утешил ее я. – Ни один их моих клиентов не погибал от рук убийцы.
   – Тебе известно, как выглядит этот Ковиний? – спросила у меня Лисутарида.
   – Пока нет.
   Волшебница печально покачала головой. Лисутарида явно боялась. В битве она вела себя геройски, однако мысли о том, что за ней охотится убийца, а маги Гильдии вот-вот взломают заклинание сокрытия, очень ее угнетали. Меня это тоже начинало изрядно тревожить.
   Я кликнул Макри. Ее волосы так промокли от пота и выпавшего на них снега, что острые уши орка вылезли наружу.
   – Настало время снова стать телохранителем. Рамий нанял убийцу.
   – Вот и хорошо, – ответила моя подруга. – Я за это его прикончу.
   К Макри, видимо, вернулась ее боевая личина. Оставалось лишь надеяться, что она будет носить ее достаточно долго.
   Всех обитателей Турая очень интересует результат сегодняшних выборов, но лишь немногие из них знают, что в действительности происходит на Ассамблее. “Достопочтенная и правдивая хроника”, которая обычно визжит на весь свет о грязных городских тайнах, как в рот воды набрала, и ни слова не говорит о скандальном поведении участников магического сборища. Странно. “Хроника” обожает всякого рода скандалы, и писаки остры, как ухо эльфа, когда можно порезвиться. Даже королевской семье не всегда удается хранить свои секреты от грязного листка. Не исключено, что молчание прессы смогла обеспечить Тилюпас. Эта дама хорошо информирована и не очень обременена моральными принципами. Не удивлюсь, если она просто шантажировала главного редактора.
   Я сомневался в том, стоит ли мне появляться в Королевском зале. На банкет меня все равно не пустят, что, несомненно, оскорбительно для любящего вкусно поесть человека. Но с другой стороны существует опасность, что старый Хасий и его дружки прорвутся через заклинание сокрытия. Я же вовсе не преуспел в обнаружении убийцы, если таковым не является сама Лисутарида. Если же Дария прикончила она, то мне вовсе не хочется никаких успехов в расследовании.
   Кроме того, мне так и не удалось решить проблему Сарипы Горная молния. А ведь я должен был получить ее голос. Безнадежная затея. Эта баба никогда не будет голосовать за Лисутариду. Особенно после вчерашнего представления. Будь она проклята эта Сарипа! Я – человек терпимый, но людей, которые бросили пить, не выношу. Подобный поступок является проявлением слабости характера.
   У Макри по части завоевания голосов – свои проблемы. Вчера, сопровождая Лисутариду, она бормотала о том, что “этот блондинчик из Симнии” будет торчать на ее мече как на вертеле, если не оставит попыток соблазнить принцессу Дайриву.
   – А что, если я его убью? – спросила она, прежде чем отправиться с Лисутаридой на свидание с Копро. – Мы скажем, что он и есть наемный убийца из Симнии. Ты смог бы сфабриковать против него улики?
   Они удалились к стилисту, чтобы тот придал Лисутариде приличный вид. Этот парень мне по-прежнему не нравился. Ему следовало убыть в то место, откуда он явился, где бы это место ни находилось. Возможно по части причесок он и первая спица в колеснице, но разве можно считать это достижением для настоящего мужчины? Мне в голову пришла довольно забавная мысль. Если бы Копро не был тем бесполезным представителем рода человеческого, которым является, то из него мог бы получиться превосходный наемный убийца. Он имеет доступ во все дома, не вызывая при этом подозрения.
   На банкет, как я и предполагал, допустили только чародеев. Ни для кого другого никаких исключений не было. Поэтому большую часть дня мне пришлось провести в изгнании в Палате всех святых. Компанию мне составили два моих сотоварища – Народные трибуны и часть тех людей, которые получили доступ на Ассамблею, не являясь магами. По помещениям Королевского зала слонялись Тилюпас и Хансий, пытаясь услужить всем, кто в их услугах нуждался.
   Сулиний и Виз выглядели очень усталыми. Когда Цицерий передавал их в лапы Тилюпас, оба юнца ожидали, что им придется заняться невинной дипломатией, демонстрировать гостям достопримечательности нашего города, знакомить их с нужными людьми или делать что-то иное в этом роде. Они были потрясены тем, что оказались втянутыми в водоворот коррупции и разврата. Впрочем, молодые аристократы сумели довольно быстро приспособиться к ситуации. Работа на Ассамблее служила для молодых людей хорошей школой для их будущей карьеры в Сенате или при дворе. Их обоих волновал результат предстоящих выборов.
   – Тилюпас пока не уверена в том, что Лисутарида займет достойное место, – бубнил один из них. – Роким Мозговитый имеет очень хорошие шансы, да и Алмалас успешно собирает голоса.
   – Ваша подруга Макри, – вставил другой, – кажется, теряет почву в борьбе за Дайриву.
   Мне не понравился тон, которым Сулиний произнес эти слова. Было ясно, что когда этот тип станет сенатором, он никогда не пустит на порог своего дома женщину с примесью крови орков.
   Виз спросил меня о Сарипе, и я был вынужден признать провал своей миссии.
   – Ничего не получается, – уточнил я. – Под влиянием Алмаласа она ударилась в религию. Тилюпас должна была меня предупредить об этом.
   – А мне за какой-то час удалось убедить делегацию Пагадана, – величественно произнес Сулиний.
   – Лишь потому, что жители Пагадана знамениты своим пристрастием к диву, и ты доставил им целый фургон наркотика. Здесь каждый мог добиться успеха.
   – Если бы вы меньше вмешивались в городскую политику…
   Сулиний знал о моем столкновении с Претором. Не имея ни малейшего намерения извиняться, я заявил юнцу, что если его папаша и впредь желает избежать неприятностей, то ему не следует выбрасывать неимущих сограждан на мороз.
   – Передай папочке, что, если он опять попытается натравить на нас своих бандитов, Лисутарида нашлет на него чуму.
   – Лисутарида не придет вам на помощь.
   – Ты так думаешь? Ты еще не родился, когда я сражался с ней бок о бок. Один раз она уже разделалась с посланцами твоего папаши. Ей не составит труда это повторить.
   Откровенно говоря, я вовсе не был в этом уверен. Вообще-то было бы совсем неплохо, если бы глава Гильдии чародеев оставалась передо мной в долгу. Долг платежом красен, и это – серьезная причина для того, чтобы снять с нее подозрения. Может быть, мне не следовало ей грубить? Слава богам, что я не нанес ей телесных повреждений!
   Широкие двери распахнулись, возвещая о том, что банкет завершился, и из них полился поток магов. Во главе потока шествовал Ирит Непобедимый. Демонстрируя завидную для человека его комплекции скорость, он ринулся к стойке бара, жалуясь на бегу по поводу того, что участникам пиршества ко всем блюдам подавали лишь вино.
   – Пива и побыстрее! – проревел он девице за стойкой.
   До выборов оставалось несколько часов. Я нашел возможность побеседовать с магом из Маттеша, который в свое время был учеником Дария.
   – Я не убивал его, если это вас интересует, – с места в карьер заявил он. – В тот вечер, когда его прикончили, я находился в обществе своих коллег из Маттеша.
   Его алиби показалось мне весьма хлипким. Если потребуется, эти маги соврут не моргнув глазом.
   – Однако, у Дария побывало множество учеников, и все они любили его ничуть не больше, чем я. Я не единственный маг, который, начав обучаться в Абелазине, продолжил обучение в ином месте, поскольку По-облакам-ходящий его выгнал. Мой предшественник Розин-кар поклялся, что когда-нибудь прикончит негодяя. И тот, кто обучался до Розина, тоже был изгнан с позором. Мне кажется, что сейчас он находится в делегации Паргадана.
   Подошла Тилюпас, и мне снова пришлось направиться в палату всех святых.
   – Как идут дела с Сарипой? – поинтересовалась Тилюпас.
   – Отвратительно.
   – Вы обязаны сделать еще одну попытку.
   – Я занят поисками бывших учеников Дария. Похоже, что они разбрелись по всему миру.
   – Продолжайте работать с Сарипой!
   – Неужели здесь нет никого, кто был бы заинтересован в раскрытии убийства?
   – Естественно, такие люди есть, но заклинание сокрытия продержится еще некоторое время. Сейчас для нас более важен успех Лисутариды.
   У меня создалось впечатление, что Тилюпас будет плевать на то, осудят Лисутариду за убийство или нет, если та не победит на предстоящих выборах.
   – Не могли бы вы сделать что-нибудь с этим проклятым Тровером? – начала с места в карьер подбежавшая к нам Макри. – Он прилепился к Дайриве словно пластырь, и я даже не могу к ней подступиться.
   – Продолжайте попытки, – пропела свою любимую песню Тилюпас.
   – Неужели вы не способны посоветовать чего-нибудь более конструктивного?! Когда вы велели мне очаровать Дайриву – и в этой идее я, надо сказать, сразу уловила нечто неприличное, – вы не удосужились предупредить, что у меня появится соперник, получивший первый приз на конкурсе красоты.
   От бессильного отчаяния Макри, которая не терпела проигрывать, стиснула кулаки.
   – Разве можно доверять мужчине с подобной внешностью? Ведь он должен любить мальчиков! Пришлите ему молодых людей, и он, возможно, отлипнет от Дайривы.
   – Он не любит мальчиков. Я проверяла.
   – Неужели? Тогда пошлите ему золото.
   – Тровер уже очень богат, – грустно покачала головой Тилюпас. – Он не пожелал взять деньги.
   – И почему именно мне попался человек, которого нельзя подкупить?! – возмутилась Макри. – Это несправедливо! И что же мне прикажите делать?
   – Ты могла бы с ним переспать, – предложил я.
   – Не желаю я с ним спать! Он на меня наводит страх. Вы слышите, Тилюпас? Фракс советует мне для завоевания голосов стать шлюхой. Я ни за что не пойду на это! Я выступаю здесь в качестве телохранителя, а не как публичная девка!
   – Мне пора, – сказала Тилюпас. – У магов Паргадана заканчивается диво. Полагаю, что вы вдвоем придумаете, как выйти из этого положения.
   – Пусть Тилюпас не надеется, что я лягу с ним в постель, – продолжала Макри. – У меня нет желания спать с каждым колдуном, которому захотелось хорошо провести время.
   – Да помогут небеса тому, кто вдруг решит, что с тобой можно хорошо провести время.
   – Си-ат, во всяком случае, не жаловался, – ответила Макри. – Да и вообще твоя идея никуда не годится. Дайрива не скажет спасибо, если я уведу я нее поклонника.
   Проходящий мимо высокий человек в тоге вежливо приветствовал Макри.
   – Кто это?
   – Математик из Симнии. Он здесь в составе их делегации. Единственный воспитанный человек на всем этом сборище. Вчера он рассказывал мне о своих работах в области теории простых чисел. Ты знаешь, что…
   – Потрясающе! Ничто, Макри, не интересует меня больше, чем математическая теория. Но мне, увы, надо работать. Сарипа контролирует двенадцать голосов.
   – А Дайрива – тридцать, – парировала Макри, и мы разошлись в разные стороны.
   Время голосования неумолимо приближалось. У меня оставалась последняя возможность обработать Сарипу. Волшебница сидела за столом в главном зале. Стол распорядилась поставить Тилюпас, чтобы ублажить ее. Сарипа казалась спокойной, но ее коллеги из Маттеша были явно недовольны. Вздорная баба, как глава делегации, видимо, не разрешала им слишком усердствовать в развлечениях. Мне еще никогда не доводилось видеть целую команду магов, столь страдавших от жажды. Большая часть находившихся в зале делегатов по-прежнему предавалась безудержному веселью. Бокалы, кружки и бутылки поблескивали в пламени пылающих на стенах факелов, и бедные маги Маттеша всей душой рвались принять участие в веселье. Они были страшно огорчены тем, что возможность повеселиться в своем кругу, которая так редко выпадает магам в течении их жизни, пришлась как раз на период воздержания предводительницы.
   Я решил предпринять последнюю отчаянную попытку сбросить Сарипу с пьедестала трезвенницы. И отнюдь не во славу Турая. Моя старинная подруга Сарипа Горная молния угодила в лапы Ниожа и нуждалась в срочной помощи.
   У меня в руках была бутылка самого лучшего кли, из тех, что производят в горных краях Турая. Эта жидкость была вполне способна обжечь горло дракону. В Маттеше подобных напитков не производят. Прежде чем Сарипа успела сообразить, что происходит, я уже стоял у стола и разливал кли по сухим бокалам членов ее делегации.
   – Что ты делаешь? – спросила Сарипа Горная молния.
   – Это всего лишь часть моих обязанностей Народного трибуна, – ответил я. – Предлагаю выпить за здоровье Его Величества Короля Маттеша!
   Глаза делегатов полыхнули огнем восторга. Ни один житель Маттеша не смеет отказаться выпить за своего короля. У них подобный отказ чуть ли не приравнивается к государственной измене. Маги подняли бокалы и вопросительно посмотрели на свою предводительницу. Та крайне неохотно подняла свой кубок и бросила на меня взгляд, от которого мне пришлось бы очень скверно, не носи я на шее защищающий от воздействия магии талисман.
   Мы выпили. Волшебная жидкость обожгла им глотки, и за столом воцарилось благоговейное молчание. Сарипа же раскашлялась так, что едва не захлебнулась.
   Я заполнил ее бокал настолько быстро, что только такой эксперт по бутылкам, как ваш покорный слуга, мог заметить движение посудины.
   – За здоровье королевы! – провозгласил я.
   – За нашу королеву!! – радостно взревели члены делегации, заполняя свои стаканы.
   – Тост? За кого? – спросил возникший ни весть откуда взявшийся Сулиний.
   – За королеву.
   – За королеву! – заорал Сулиний, хватая чей-то бокал.
   Он выпил первым, и все последовали его примеру.
   – И за короля! – сказал Сулиний, наполняя опустевший бокал.
   – За Маттеш! – выкрикнул я.
   Ни один житель Маттеша не может отказаться выпить за свою родину. Это уж точно приравнивалось к государственной измене.
   Все выпили, и я извлек из складок своего одеяния свежую бутылку.
   – Дай-ка взглянуть, – сказала Сарипа, и я протянул ей кли.
   – Любопытно… Неужели горный?
   – Да. И при этом самой лучшей очистки.
   Маги в нетерпеливом ожидании переминались с ноги на ногу.
   – Пьем за короля! – объявила волшебница и до краев наполнила свой кубок.
   Час спустя Сарипа Горная молния уже вызывала находившихся рядом чародеев из Симнии посостязаться в том, кто больше выпьет.
   – Вы, симнийские собаки, не сможете как следует напиться, даже если вам повезет и вы свалитесь в бочку эля! – орала она.
   Прежде чем оставить счастливых волшебников Маттеша, я спросил у них, не слышали ли они о заклинании, способном создавать новые версии реальности и посылать их в прошлое.
   Маги, все как один, заверили меня, что подобного заклятия просто не существует. Меня уже начинало тошнить от этого однообразного ответа.
   Тилюпас и Цицерий ждали меня в Палате Всех святых.
   – Как дела с Сарипой?
   – Я напоил ее до полусмерти. Советую вызвать аптекаря. Употребление кли одновременно с дивом иногда приводит к летальному исходу.
   – А кому отходят их голоса?
   – Видимо к Тураю, поскольку после третьей бутылки она начала сыпать проклятиями в адрес Ниожа.
   Тилюпас выразила мне официальную благодарность.
   – Вы разработали прекрасный план, – сказала она.
   – Всегда остр, как ухо эльфа, – пробормотал я, с трудом удерживаясь на стуле. Поскольку даже по своим стандартам я принял слишком много кли.
   Макри, Дайрива и Тровер сидел за столиком неподалеку от нас. Выглядела моя подруга весьма воинственно. Тровер слушал ее, не проявляя никаких чувств, но зато Дайрива была явно заинтересована.
   – Я могу перепить любого мага из Симнии, – объявила Макри, и опустошив бокал, поставила его перед собой на стол.
   То же самое сделал и Тровер. Макри налила в бокалы кли и они выпили снова. Затем еще раз.
   – Никто не любит симнианцев, – заявила Макри. – Такой слабак как ты не способен понравиться боевой принцесс Дайриве.
   Еще через несколько бокалов лицо моей подруги приобрело ужасающий зеленоватый оттенок, и ей не оставалось ничего, кроме как поспешно выбежать из зала. Я вышел следом в коридор и увидел, как она блюет в горшок с цветами.
   – Проклятие, – бормотала она, корчась в спазмах.
   – Неужели ты не понимаешь, что тебе никогда никого перепить не удастся? – спросил я, добывая из сумки листья лесады.
   Макри взяла у меня листок, разжевала его и проглотила, залив моим пивом.
   – Ничего другого я придумать не могла, – сказала она, почувствовав себя немного легче. Все, за что бы я ни бралась, Тровер делает лучше меня. Об искусстве и культуре он знает больше, чем я. Он повсюду бывал и все видел. И что бы он ни сказал, звучит очень умно. Принцесса Дайрива берет пищу из его рук. Она наверняка будет голосовать за Рамия.
   Лесада продолжала свое благотворное действие, и лицо Мари почти обрело свой обычный цвет. Я посоветовал ей бросить это дело.
   – Сдаться?! – переспросила она.
   – А почем бы и нет? Неужели тебе не все равно, за кого проголосует Дайрива?
   – Капитуляция – не в моем характере, – заявила Макри, и ее снова стошнило в цветочный горшок. – Если бы я сдавалась, то ни за что бы не стала чемпионом среди гладиаторов. – нравоучительно добавила она и снова судорожно склонилась над невинными цветочками.
   Я тяжело вздохнул. Зрелище было довольно печальным.
   – Дай-ка мне еще листок, – пробормотала она, выпрямляясь. – У меня родилась замечательная идея, – сказала моя подруга и двинулась на заплетающихся ногах к Палате Всех святых.
   Я пошел следом, так как мне захотелось узнать о новой стратегии Макри. Забавно, если это будет научная дискуссия по сложным вопросам философских знаний, почерпнутых ею у профессора Саманатия.
   Макри покачиваясь шагала через зал к Дайриве. Она даже не заметила, что походя сбила с ног парочку магов. Подойдя к столу, он остановилась напротив Тровера, положила руки на плечи радужной мантии и рывком подняла чародея на ноги.
   – При виде тебя, меня начинает тошнить, – заявила бывший гладиатор и двинула его кулаком в физиономию с такой силой, что бедняга рухнул на пол. Дайрива от изумления едва не прикусила язык. – Не голосуй за Симнию, – сказала Макри, обращаясь к принцессе. – Я ее ненавижу. Турай, конечно, отвратный город, но Лисутарида – достойная женщина и она дала тебе кучу фазиса.
   – А если мне вдруг потребуется военная помощь? – спросила Дайрива.
   – Тогда зови меня, – ответила Макри и плюхнулась на стул рядом с принцессой. – Я с ними разберусь. Кто здесь, в конце концов, первая спица в колеснице по части драки?
   Ирит Победоносный оккупировал большую кушетку в углу зала. Я принес ему пива и мы в последний раз крепко выпили. У нас было настроение продолжить это занятие, но явились его приятели-маги и уволокли голосовать. Когда волшебники покинули Палату Всех святых, ко мне подсела Макри. На ногах она держалась еще плохо, а ее язык слегка заплетался.
   – Похоже, что все получилось, как надо, – сказала моя подруга.
   В противоположном конце зала делегаты Симнии несли Тровера в помещение для голосования.
   – Тебе нужна эта кушетка? – поинтересовалась Макри.
   – Отдаю ее в твое распоряжение.
   – Вообще-то я могу обойтись и без нее. Весь день тренировалась в фехтовании и оставалось трезвой, как стеклышко, – ни к селу, ни к городу заявила она и рухнула на пол.
   Я поднял ее, уложил на кушетку, а сам погрузился в стоящее рядом кресло. Нет дела труднее, чем избирательная кампания.
   Я проснулся от шума голосов, чтобы узнать сенсационную новость. Рамий занял первое место, а следом за ним почти ноздря в ноздрю пришла Лисутарида. Теперь им предстояло пройти конечное испытание. Первая часть задачи решена успешно, и Турай достиг своей промежуточной цели.
   Цицерий произнес изящную речь перед собравшимися в Палате Всех святых членами своей команды. Он поблагодарил всех за усилия, и заявил, что, хотя основная заслуга принадлежит ему (сказал он это довольно тонко), остальные тоже сыграли определенную роль для достижения успеха.
   Чуть позже к нам подошла Тилюпас.
   – Поздравляю вас обоих, – сказала она.
   Макри галантно стряхнула остатки блевотины с кушетки и предложила Тилюпас присесть. Благородная дама и глазом не повела, но знаком позвала уборщика.
   – Я закажу ландус, чтобы доставить вас домой, – сказала она. – теперь, если нам удастся еще пару дней продержать имя победительницы не запятнанным, мы сможем заявить о полной победе. Заклинание сокрытия все еще держится?
   – Да.
   – И сколько же времени оно может простоять?
   – Не знаю.
   – Почему.
   – Я слишком пьян для того, чтобы думать.
   Тилюпас улыбнулась. Она вообще часто улыбается. Мне кажется, что она этого просто не замечает, и что это всего лишь один из способов скрыть свою неискренность.
   Я помог Макри встать на ноги, и мы направились к дверям. Чародеи собирались продолжить веселье, но я, определенно, нуждался в отдыхе.
   Когда мы проходили через главный зал, к нам подбежал Хансий.