– Два месяца назад наше Древо Хесуни пострадало от огня.
От изумления у меня глаза едва не выскочили из орбит. Каждый остров эльфов заселен одним кланом, и у каждого клана – свое Древо Хесуни. Как говорят, Древо ведет летопись жизни клана и в некотором роде является его душой. Мне не доводилось слышать, что эти деревья когда-нибудь страдали от пожара.
– Раньше ничего подобного не случалось, – словно прочитав мои мысли, продолжал Ваз. – Наше Древо, по счастью, сгорело не дотла, но пострадало сильно. Древовод клана сумел спасти его, но пока оно полностью восстановится, пройдет немало времени. О нашей беде мало кто знает. Мне известно, что лорд Калит сообщил о пожаре королевской семье, но мы не хотим, чтобы простой народ узнал об истинном состоянии дел.
Я зажег палочку фазиса. Ваз неодобрительно посмотрел на меня и нравоучительно произнес:
– Наркотические вещества, Фракс, оказывают отрицательное влияние на здоровье людей.
В ответ я только пожал плечами. Фазис – очень мягкий наркотик и успокоительно действует на нервную систему. Его влияние на здоровье по сравнению с затопившим город “дивом” просто ничтожно. С того времени, как “диво” подобно чуме начало наступать на нас с юга, Турай проделал огромный путь в направлении ада. Если приток “дива” не прекратится, город погибнет окончательно. Преступность здесь расцвела как никогда, что, следует признать, благотворно сказывалось на моем бизнесе.
– Расскажи подробнее о Древе.
– Кто-то напал на него с топором, а потом поджег. Нашему клану удалось спасти Древо лишь ценой неимоверных усилий.
Ваз отпил кли и продолжил:
– Ни один эльфийский клан никогда не подвергался подобному нападению. Лет триста назад в Древо Хесуни клана Урата ударила молния, и Древо погибло. С той поры клан Урата преследуют разнообразные несчастья. Но это по крайней мере был промысл Божий. Сознательно на Древа Хесуни никто никогда не нападал. Ты жил среди эльфов, Фракс, и имеешь некоторое представление, какое значение для клана имеет Древо Хесуни.
Я кивнул. Ни один эльф не способен причинить вред священному дереву.
– Особенно неприятно то, что это случилось в преддверии Фестиваля. Мы ожидаем гостей с соседних островов, и печальное событие может бросить тень на репутацию Авулы.
– Кто подозревается в этом преступлении? Неужели оркские колдуны умудрились протянуть свои лапы так далеко на юг?
Глаза Ваза подозрительно увлажнились.
– В преступлении обвиняется моя дочь, – еле слышно произнес он, и по его щекам ручьем полились слезы.
Мне довелось видеть так много несчастных, что вид рыдающего человека или эльфа меня почти не трогает, но я был возмущен тем, что какие-то злодеи сумели довести моего старого товарища по оружию до слез.
Ваз сказал, что в настоящее время девочка содержится под замком и ожидает суда за якобы совершенное ею ужасное преступление.
– Клянусь, Фракс, она ни в чем не виновата! Моя дочь просто не способна на столь ужасающий поступок. Мне нужен специалист, который мог бы вызволить её из беды, но на наших островах нет никого. У нас нет опыта в расследовании преступлений, потому что у нас нет самих преступлений… Во всяком случае, не было…
Я допил кли и, стукнув кулаком по столу, спросил:
– Итак, когда мы отплываем?
В таком случае вы всегда можете на меня положиться. Позовите, и Фракс сразу явится на помощь. А сейчас у меня, помимо всего прочего, появилась возможность сбежать от ужасной турайской зимы, что само по себе было большим благом.
– С вечерним приливом. Вот-вот наступит время зимних штормов, и нам надо как можно быстрее удалиться от побережья.
Упоминание о зимних штормах заставило меня задуматься, не поторопился ли я, согласившись на путешествие к эльфам. Мне и прежде приходилось бороздить моря, но даже с таким опытным кормчим, как лорд Калит, и командой отважных эльфов перспектива оказаться в штормовом море меня как-то не вдохновляла. Уловив мои колебания, Ваз поспешил меня уверить, что Авула – ближайший к Тураю остров, и, что плавание займет не более трех-четырех недель. Наиболее опасные воды мы должны миновать, как сказал мой друг, до пика зимних штормов.
– Мне не хватает слов, Фракс, чтобы выразить мою благодарность. Я понимаю, насколько непросто тебе вот так сразу оставить все дела и броситься на помощь старому другу.
– Пусть это тебя не тревожит, Ваз. Я перед тобой в долгу. Ты знаешь, что такое зима в Турае? Это же подлинный ад! В прошлом году я был вынужден добрых три месяца проторчать в порту, пытаясь раскрыть жульничество судоходных компаний. Я стал похож на свежезамороженную пикси, а по улице нельзя было ступить и шагу без того, чтобы не споткнуться о труп погибшего от холода бродяги. Кроме того, у меня возникли кое-какие личные трудности, и я не против некоторое время побыть подальше от города.
– Личные трудности? Какие…
Дверь, ведущая в таверну, содрогнулась от страшного удара. Заговор Замыкания ещё удерживал её, но это скромное волшебство не могло долго выстоять под ударами решительного противника.
– Разъяренная баба, – ответил я, – если можно так выразиться.
Я схватил меч и выкрикнул несколько древних слов, обращаясь к двери. Дверь распахнулась, и Макри практически влетела в комнату. В одной руке она держала боевую секиру, а другой пыталась отбиться от Гурда. Ей удалось довольно изрядно ко мне приблизиться, но Гурд все же изловчился и схватил её за талию.
– Отпусти меня, грязный варвар! – вопила Макри. – Мне плевать, что ты там говоришь, все равно я его прикончу!
Гурд продолжал удерживать её, используя превосходство в весе. Макри яростно билась в его объятиях. Странно, что она не извлекла кинжал и не ткнула обидчика в брюхо. Преимущество оставалось на стороне Гурда только потому, что Макри не хотела его убивать. Старый варвар давал ей работу и относился к ней по-отечески.
При виде Макри и обхватившего её Гурда Ваз в изумлении поднялся со стула. Как всякий эльф, он сразу же определил, что в жилах Макри присутствует оркская кровь. В то же время он уловил, что в ней есть что-то и от эльфа. Эльфы в присутствии Макри сразу теряются, да и её эльфы тоже не оставляют равнодушной. Вот и сейчас при виде целителя она прекратила борьбу, посмотрела на моего достойного друга Ваза и холодно поинтересовалась:
– А вы кто такой, дьявол вас побери?!
– Друг Фракса, – ответил эльф.
– В таком случае настоятельно рекомендую вам сказать ему последнее прости, поскольку я намерена отправить его в ад. Тот, кто посмел назвать меня остроухой оркской шлюхой, не может остаться в живых.
Ваз подошел к Макри, вежливо поклонился и, посмотрев ей в глаза, произнес:
– Мне редко приходилось встречаться с теми, кто не был рожден на наших островах, но в то же время мог столь изящно объясняться на нашем языке. Вы прекрасно владеете эльфийской речью.
Однако, его слова не умиротворили Макри. В ответ девица прошипела грязное оркское ругательство. Я поморщился. Я довольно хорошо владею разговорным эльфийским, а со времени появления в городе Макри мои познания в оркском тоже существенно улучшились. Я не мог поверить в то, что она произнесла такие слова в адрес благовоспитанного эльфа. Оставалось надеяться лишь на то, что Ваз не понял. Оскорбить его сильнее моя бывшая подруга просто не могла.
Однако Ваз повел себя совершенно непредсказуемо. Он запрокинул голову и расхохотался.
– А вы, оказывается, и оркским владеете великолепно, – сказал он, давясь от смеха. – Я тоже выучил его во время войны. Скажите мне, юная дама, кто вы? Вы живете в таверне в округе Двенадцати морей и владеете тремя языками! Невероятно!
– Четырьмя, – поправила его Макри. – Кроме этих трех, я изучаю ещё королевский эльфийский.
– Неужели? Неслыханно! Вы, как я вижу, обладаете необыкновенным интеллектом и незаурядными способностями.
Макри перестала вырываться из объятий Гурда. Комплимент высокообразованного эльфа по поводу её умственных способностей поставил Макри в затруднительное положение. Девица настолько привыкла к комплиментам по поводу её внешности, её фигуры и волос, что перестала обращать на них внимание, если они не сопровождались хорошими чаевыми. Макри оставалась в Турае только потому, что стремилась закончить учебу в Колледже гильдий. Она была прекрасной студенткой, и комплимент Ваза не мог оставить её равнодушной.
– Да, я читала кое-какие рукописи в библиотеке… Знаете…
– Не довелось ли вам познакомиться со сказанием о королеве Лиувин?
– Да, – ответила Макри. – Я читала, мне очень понравилось.
Ваз пришел в неистовый восторг.
– Это самое яркое произведение нашего эпоса! – заявил эльф. – Оно настолько совершенно, что никогда не переводилось на вульгарный эльфийский из опасения разрушить поэзию. А известно ли вам, что сказание это родилось на моем острове Авула? Это – предмет гордости моего клана. Позвольте ещё раз сказать, что я был счастлив познакомиться с вами.
Он отвесил поклон, Макри ответила тем же, и Гурд её отпустил. Макри насупилась, поняв, что разрубить меня боевой секирой не удастся, ведь это означало бы полностью уничтожить то хорошее впечатление, которое она произвела на эльфа.
– Ну что, успокоилась? – спросил Гурд.
– А вот и нет, – буркнула она. – Я прикончу его позже.
Танроз прокричала что-то снизу о торговце с партией свежей оленины, и Гурд поспешил в таверну. Макри повернулась, чтобы уйти, но Ваз её остановил.
– Я действительно рад нашей встрече, – сказал он. – Мы отплываем сегодня с вечерним приливом, и с вами, возможно, я никогда больше не увижусь. Но эльфы моего острова обрадуются, узнав, что в Турае есть юная дама, которая была восхищена сказанием о королеве Лиувин.
Меня всегда поражало то, с какой легкостью Макри добивается любви окружающих. Каждая встреча со знатным или образованным человеком, который имеет полное право считать её недостойной внимания варваркой, кончается тем, что собеседник выражает ей свое восхищение. Заместитель консула Цицерий, когда я работал на него, просто ел у неё с рук. Вот и сейчас мой друг Ваз, эльф из высшего общества, который в жизни не перемолвился словом с существом с оркской кровью в жилах, вместо того чтобы заняться делом, тратит время на пустую болтовню с Макри. Еще немного – и они начнут читать друг другу стихи.
У меня не было настроения общаться с этой женщиной. Я потерял из-за неё кучу денег и был зол, как раненый дракон.
– Когда мы отплываем? – спросил я у Ваза.
– Примерно в восемь вечера.
– И куда же вы направляетесь? – проявила живейший интерес Макри.
– На Авулу, – ответил я. – Подальше от тебя. Ваз, мне надо собраться и кое-что прикупить. Во время плавания у тебя будет масса времени, чтобы посвятить меня в подробности.
– Я плыву с вами! – заявила Макри.
– Невозможно, – рассмеялся я. – Как гласит известная поговорка, твое присутствие на корабле желательно не больше, чем появление орка на свадьбе эльфа.
– Вы ведь отправляетесь на празднество, верно? – продолжала Макри. – Я читала о Фестивале. Там разыгрываются сцены из сказания о королеве Лиувин и проводятся состязания в хоровом пении, танцах и стихосложении. Я хочу там побывать.
– Ну и хоти на здоровье, – сказал я. – Но поплыть ты не можешь. На Фестиваль не пускают всех и каждого. Он проводится только для эльфов и почетных гостей. Таких, как я, например. Итак, встречаемся на борту, Ваз. Если у тебя есть желание остаться здесь и порассуждать о поэзии с девицей из бара, должен тебя предупредить, что она не готова к цивилизованному общению.
С этими словами я удалился. Спускаясь по лестнице, я почувствовал, что воздух сделался заметно прохладнее. Зима на носу, и пока мы доберемся до теплых морей, я успею замерзнуть. Мне потребуется теплый непромокаемый плащ и, возможно, пара новых сапог. И, конечно же, пиво. Надо попросить Гурда к моему возвращению из города загрузить в фургон бочку. У эльфов отличное вино, но я не буду удивлен, если на корабле не окажется пива. А на такие жертвы я решительно не способен.
ГЛАВА 3
От изумления у меня глаза едва не выскочили из орбит. Каждый остров эльфов заселен одним кланом, и у каждого клана – свое Древо Хесуни. Как говорят, Древо ведет летопись жизни клана и в некотором роде является его душой. Мне не доводилось слышать, что эти деревья когда-нибудь страдали от пожара.
– Раньше ничего подобного не случалось, – словно прочитав мои мысли, продолжал Ваз. – Наше Древо, по счастью, сгорело не дотла, но пострадало сильно. Древовод клана сумел спасти его, но пока оно полностью восстановится, пройдет немало времени. О нашей беде мало кто знает. Мне известно, что лорд Калит сообщил о пожаре королевской семье, но мы не хотим, чтобы простой народ узнал об истинном состоянии дел.
Я зажег палочку фазиса. Ваз неодобрительно посмотрел на меня и нравоучительно произнес:
– Наркотические вещества, Фракс, оказывают отрицательное влияние на здоровье людей.
В ответ я только пожал плечами. Фазис – очень мягкий наркотик и успокоительно действует на нервную систему. Его влияние на здоровье по сравнению с затопившим город “дивом” просто ничтожно. С того времени, как “диво” подобно чуме начало наступать на нас с юга, Турай проделал огромный путь в направлении ада. Если приток “дива” не прекратится, город погибнет окончательно. Преступность здесь расцвела как никогда, что, следует признать, благотворно сказывалось на моем бизнесе.
– Расскажи подробнее о Древе.
– Кто-то напал на него с топором, а потом поджег. Нашему клану удалось спасти Древо лишь ценой неимоверных усилий.
Ваз отпил кли и продолжил:
– Ни один эльфийский клан никогда не подвергался подобному нападению. Лет триста назад в Древо Хесуни клана Урата ударила молния, и Древо погибло. С той поры клан Урата преследуют разнообразные несчастья. Но это по крайней мере был промысл Божий. Сознательно на Древа Хесуни никто никогда не нападал. Ты жил среди эльфов, Фракс, и имеешь некоторое представление, какое значение для клана имеет Древо Хесуни.
Я кивнул. Ни один эльф не способен причинить вред священному дереву.
– Особенно неприятно то, что это случилось в преддверии Фестиваля. Мы ожидаем гостей с соседних островов, и печальное событие может бросить тень на репутацию Авулы.
– Кто подозревается в этом преступлении? Неужели оркские колдуны умудрились протянуть свои лапы так далеко на юг?
Глаза Ваза подозрительно увлажнились.
– В преступлении обвиняется моя дочь, – еле слышно произнес он, и по его щекам ручьем полились слезы.
Мне довелось видеть так много несчастных, что вид рыдающего человека или эльфа меня почти не трогает, но я был возмущен тем, что какие-то злодеи сумели довести моего старого товарища по оружию до слез.
Ваз сказал, что в настоящее время девочка содержится под замком и ожидает суда за якобы совершенное ею ужасное преступление.
– Клянусь, Фракс, она ни в чем не виновата! Моя дочь просто не способна на столь ужасающий поступок. Мне нужен специалист, который мог бы вызволить её из беды, но на наших островах нет никого. У нас нет опыта в расследовании преступлений, потому что у нас нет самих преступлений… Во всяком случае, не было…
Я допил кли и, стукнув кулаком по столу, спросил:
– Итак, когда мы отплываем?
В таком случае вы всегда можете на меня положиться. Позовите, и Фракс сразу явится на помощь. А сейчас у меня, помимо всего прочего, появилась возможность сбежать от ужасной турайской зимы, что само по себе было большим благом.
– С вечерним приливом. Вот-вот наступит время зимних штормов, и нам надо как можно быстрее удалиться от побережья.
Упоминание о зимних штормах заставило меня задуматься, не поторопился ли я, согласившись на путешествие к эльфам. Мне и прежде приходилось бороздить моря, но даже с таким опытным кормчим, как лорд Калит, и командой отважных эльфов перспектива оказаться в штормовом море меня как-то не вдохновляла. Уловив мои колебания, Ваз поспешил меня уверить, что Авула – ближайший к Тураю остров, и, что плавание займет не более трех-четырех недель. Наиболее опасные воды мы должны миновать, как сказал мой друг, до пика зимних штормов.
– Мне не хватает слов, Фракс, чтобы выразить мою благодарность. Я понимаю, насколько непросто тебе вот так сразу оставить все дела и броситься на помощь старому другу.
– Пусть это тебя не тревожит, Ваз. Я перед тобой в долгу. Ты знаешь, что такое зима в Турае? Это же подлинный ад! В прошлом году я был вынужден добрых три месяца проторчать в порту, пытаясь раскрыть жульничество судоходных компаний. Я стал похож на свежезамороженную пикси, а по улице нельзя было ступить и шагу без того, чтобы не споткнуться о труп погибшего от холода бродяги. Кроме того, у меня возникли кое-какие личные трудности, и я не против некоторое время побыть подальше от города.
– Личные трудности? Какие…
Дверь, ведущая в таверну, содрогнулась от страшного удара. Заговор Замыкания ещё удерживал её, но это скромное волшебство не могло долго выстоять под ударами решительного противника.
– Разъяренная баба, – ответил я, – если можно так выразиться.
Я схватил меч и выкрикнул несколько древних слов, обращаясь к двери. Дверь распахнулась, и Макри практически влетела в комнату. В одной руке она держала боевую секиру, а другой пыталась отбиться от Гурда. Ей удалось довольно изрядно ко мне приблизиться, но Гурд все же изловчился и схватил её за талию.
– Отпусти меня, грязный варвар! – вопила Макри. – Мне плевать, что ты там говоришь, все равно я его прикончу!
Гурд продолжал удерживать её, используя превосходство в весе. Макри яростно билась в его объятиях. Странно, что она не извлекла кинжал и не ткнула обидчика в брюхо. Преимущество оставалось на стороне Гурда только потому, что Макри не хотела его убивать. Старый варвар давал ей работу и относился к ней по-отечески.
При виде Макри и обхватившего её Гурда Ваз в изумлении поднялся со стула. Как всякий эльф, он сразу же определил, что в жилах Макри присутствует оркская кровь. В то же время он уловил, что в ней есть что-то и от эльфа. Эльфы в присутствии Макри сразу теряются, да и её эльфы тоже не оставляют равнодушной. Вот и сейчас при виде целителя она прекратила борьбу, посмотрела на моего достойного друга Ваза и холодно поинтересовалась:
– А вы кто такой, дьявол вас побери?!
– Друг Фракса, – ответил эльф.
– В таком случае настоятельно рекомендую вам сказать ему последнее прости, поскольку я намерена отправить его в ад. Тот, кто посмел назвать меня остроухой оркской шлюхой, не может остаться в живых.
Ваз подошел к Макри, вежливо поклонился и, посмотрев ей в глаза, произнес:
– Мне редко приходилось встречаться с теми, кто не был рожден на наших островах, но в то же время мог столь изящно объясняться на нашем языке. Вы прекрасно владеете эльфийской речью.
Однако, его слова не умиротворили Макри. В ответ девица прошипела грязное оркское ругательство. Я поморщился. Я довольно хорошо владею разговорным эльфийским, а со времени появления в городе Макри мои познания в оркском тоже существенно улучшились. Я не мог поверить в то, что она произнесла такие слова в адрес благовоспитанного эльфа. Оставалось надеяться лишь на то, что Ваз не понял. Оскорбить его сильнее моя бывшая подруга просто не могла.
Однако Ваз повел себя совершенно непредсказуемо. Он запрокинул голову и расхохотался.
– А вы, оказывается, и оркским владеете великолепно, – сказал он, давясь от смеха. – Я тоже выучил его во время войны. Скажите мне, юная дама, кто вы? Вы живете в таверне в округе Двенадцати морей и владеете тремя языками! Невероятно!
– Четырьмя, – поправила его Макри. – Кроме этих трех, я изучаю ещё королевский эльфийский.
– Неужели? Неслыханно! Вы, как я вижу, обладаете необыкновенным интеллектом и незаурядными способностями.
Макри перестала вырываться из объятий Гурда. Комплимент высокообразованного эльфа по поводу её умственных способностей поставил Макри в затруднительное положение. Девица настолько привыкла к комплиментам по поводу её внешности, её фигуры и волос, что перестала обращать на них внимание, если они не сопровождались хорошими чаевыми. Макри оставалась в Турае только потому, что стремилась закончить учебу в Колледже гильдий. Она была прекрасной студенткой, и комплимент Ваза не мог оставить её равнодушной.
– Да, я читала кое-какие рукописи в библиотеке… Знаете…
– Не довелось ли вам познакомиться со сказанием о королеве Лиувин?
– Да, – ответила Макри. – Я читала, мне очень понравилось.
Ваз пришел в неистовый восторг.
– Это самое яркое произведение нашего эпоса! – заявил эльф. – Оно настолько совершенно, что никогда не переводилось на вульгарный эльфийский из опасения разрушить поэзию. А известно ли вам, что сказание это родилось на моем острове Авула? Это – предмет гордости моего клана. Позвольте ещё раз сказать, что я был счастлив познакомиться с вами.
Он отвесил поклон, Макри ответила тем же, и Гурд её отпустил. Макри насупилась, поняв, что разрубить меня боевой секирой не удастся, ведь это означало бы полностью уничтожить то хорошее впечатление, которое она произвела на эльфа.
– Ну что, успокоилась? – спросил Гурд.
– А вот и нет, – буркнула она. – Я прикончу его позже.
Танроз прокричала что-то снизу о торговце с партией свежей оленины, и Гурд поспешил в таверну. Макри повернулась, чтобы уйти, но Ваз её остановил.
– Я действительно рад нашей встрече, – сказал он. – Мы отплываем сегодня с вечерним приливом, и с вами, возможно, я никогда больше не увижусь. Но эльфы моего острова обрадуются, узнав, что в Турае есть юная дама, которая была восхищена сказанием о королеве Лиувин.
Меня всегда поражало то, с какой легкостью Макри добивается любви окружающих. Каждая встреча со знатным или образованным человеком, который имеет полное право считать её недостойной внимания варваркой, кончается тем, что собеседник выражает ей свое восхищение. Заместитель консула Цицерий, когда я работал на него, просто ел у неё с рук. Вот и сейчас мой друг Ваз, эльф из высшего общества, который в жизни не перемолвился словом с существом с оркской кровью в жилах, вместо того чтобы заняться делом, тратит время на пустую болтовню с Макри. Еще немного – и они начнут читать друг другу стихи.
У меня не было настроения общаться с этой женщиной. Я потерял из-за неё кучу денег и был зол, как раненый дракон.
– Когда мы отплываем? – спросил я у Ваза.
– Примерно в восемь вечера.
– И куда же вы направляетесь? – проявила живейший интерес Макри.
– На Авулу, – ответил я. – Подальше от тебя. Ваз, мне надо собраться и кое-что прикупить. Во время плавания у тебя будет масса времени, чтобы посвятить меня в подробности.
– Я плыву с вами! – заявила Макри.
– Невозможно, – рассмеялся я. – Как гласит известная поговорка, твое присутствие на корабле желательно не больше, чем появление орка на свадьбе эльфа.
– Вы ведь отправляетесь на празднество, верно? – продолжала Макри. – Я читала о Фестивале. Там разыгрываются сцены из сказания о королеве Лиувин и проводятся состязания в хоровом пении, танцах и стихосложении. Я хочу там побывать.
– Ну и хоти на здоровье, – сказал я. – Но поплыть ты не можешь. На Фестиваль не пускают всех и каждого. Он проводится только для эльфов и почетных гостей. Таких, как я, например. Итак, встречаемся на борту, Ваз. Если у тебя есть желание остаться здесь и порассуждать о поэзии с девицей из бара, должен тебя предупредить, что она не готова к цивилизованному общению.
С этими словами я удалился. Спускаясь по лестнице, я почувствовал, что воздух сделался заметно прохладнее. Зима на носу, и пока мы доберемся до теплых морей, я успею замерзнуть. Мне потребуется теплый непромокаемый плащ и, возможно, пара новых сапог. И, конечно же, пиво. Надо попросить Гурда к моему возвращению из города загрузить в фургон бочку. У эльфов отличное вино, но я не буду удивлен, если на корабле не окажется пива. А на такие жертвы я решительно не способен.
ГЛАВА 3
Примерно через семь с половиной часов я был полностью готов к отплытию. Я прибыл в порт на фургоне и перегрузил все свои пожитки на борт. Когда я поднимался на корабль с небольшой сумкой провизии, катя перед собой бочонок с пивом, охранявшие гостей солдаты взирали на меня с большим подозрением. Но увидев, как тепло приветствовали меня эльфы, чинить препятствий не стали. Члены экипажа, поняв, что имеют дело с другом Ваза, решили, что я вхожу в состав официальной делегации Турая, и отнеслись ко мне с большим почтением. Разубеждать их я не стал.
Фестиваль эльфы проводят раз в пять лет, и на него съезжаются гости с трех соседствующих островов – Авула, Вен и Коринфал. Все эльфы делятся на несколько кланов, и обитатели этих трех островов, хотя и представляют разные страны, тем не менее принадлежат к крупному клану Оссуни. Посетят ли Фестиваль эльфы с более отдаленных островов, я не знал, но в том, что там будут присутствовать люди, не было никаких сомнений. Турай страшно гордился тем, что его представителей приглашают на празднество. Это означало, что дружба между нами и эльфами не омрачена ничем.
Турай крайне нуждался в этой дружбе. За последние полсотни лет значение Турая резко упало, и это было результатом внутренней свары в Лиге городов-государств. Когда Лига была в расцвете, Турай мог заявлять о себе с позиций силы. Но теперь союз практически распался, и мы стали слабы, как никогда. Однако наше маломощное государство входит в число стран, которые эльфы считают своими друзьями. Эльфы спасли нас во время последней Великой Оркской войны, и если орки когда-нибудь, объединившись, двинутся через необитаемые земли на запад – что, кстати, весьма вероятно, – эльфы снова придут нам на помощь. Именно поэтому приглашение на Фестиваль имеет для нас столь большое значение. Принц Диз-Акан отправляется к эльфам не для того, чтобы веселиться, а чтобы крепить дипломатические связи.
Делегация Турая состояла из юного принца, занимавшего второе место в линии наследников престола, заместителя консула Цицерия – второго по значению чиновника нашего города, и нескольких не столь заметных, но тем не менее важных лиц, включая пару магов. Официальную делегацию сопровождали примерно два десятка телохранителей, адъютантов и слуг. Словом, команда была весьма внушительной, и эльфам пришлось направить за ней очень большое судно. Это была так называемая бирема – галера с двумя рядами весел по каждому борту. Однако, я сильно сомневался, что мы пойдем на веслах. Эльфы терпеть не могут грести, и большую часть пути нам предстояло преодолеть под парусами.
Закон запрещает консулу покидать город, поэтому наше правительство представлял его заместитель Цицерий. Мне несколько раз приходилось работать на Цицерия, и он остался доволен моей деятельностью. Однако друзьями нас назвать нельзя. Я знаю, что он не забыл и не простил мне того печального момента, когда меня внесли во дворец вдрызг пьяным. Особенно его оскорбило, что я при этом орал песни. Поэтому я не рассчитывал на то, что Цицерий обрадуется моему обществу.
Я полагал, что эльфы не ограничились Тураем и направили приглашения другим городам-государствам. Солдаты Турая были не единственными представителями человечества, сражавшимися бок о бок с лордом Лисит-ар-Мо и лордом Калит-ар-Йилом. На Алвуле должны были собраться представители многих морских держав. Если повезет, поездка на Фестиваль может оказаться полезной для моего бизнеса.
Втащив свой багаж на верхнюю площадку трапа, я оглянулся и увидел, что на борт поднимается Ланий Солнцелов, а за ним, согнувшись под тяжестью тюков, тащится его ученик. Ланий был облачен в радужную мантию, говорившую, что её владелец является членом Гильдии магов и волшебников. Я был с ним знаком ещё с тех пор, когда сам служил в дворцовой страже старшим следователем. Ланий запомнился мне очень милым молодым человеком. Совсем недавно он занял весьма высокий пост в дворцовой страже. Это случилось только потому, что наиболее опытных придворных магов постигла безвременная кончина.
– Фракс! – радостно вскричал маг, поднявшись на палубу. – Вот уж не ожидал тебя здесь встретить. Неужели ты опять в фаворе при дворе?
– Боюсь, что нет. По-прежнему топчу улицы как частный детектив. В делегацию я не вхожу, я всего лишь личный гость одного из эльфов. – Пояснив свой статус, я поздравил Лания с повышением по службе. – Ты проделал большой путь, – сказал я. – Когда мы виделись последний раз, ты все ещё бегал посыльным у старого Хасия Великолепного.
– Та скорость, с которой наши лучшие маги в последнее время отбрасывали тоги, очень способствовала моей карьере, – признался он. – Я стал Главным магом дворцовой стражи после того, как Марий Орла Оседлавший позволил себя убить. Все было бы просто отлично, если бы не Риттий, – закончил Ланий, состроив недовольную гримасу.
При упоминании о начальнике дворцовый стражи я тоже состроил кислую рожу. Риттий не пользовался любовью у подчиненных. Из дворца меня выставили из-за него, и с тех пор каждый раз, когда наши пути пересекались, у меня тут же начинались неприятности.
– Надеюсь, он не входит в делегацию?
– К счастью, нет. Цицерий отказался дать согласие на его отъезд. А ты на Авулу не по делам ли собрался? – с внезапно возникшим подозрением спросил Ланий.
– Разумеется, нет. В тех краях нет спроса на детективов. Всего лишь частный визит.
Лания я, конечно, знаю давно, и парень он, кажется, неплохой, но у меня вошло в привычку не делиться служебными секретами с дворцовыми чиновниками. Интересно, насколько могущественным волшебником он успел стать? Каждый раз, встречая молодого мага, я впадаю в расстройство по поводу своих жалких и постоянно уменьшающихся магических возможностей. Могущественным волшебником, надо признать, я никогда не был, но на пару-тройку трюков все-таки был способен. Теперь же радуюсь, когда мне удается усыпить противника или временно ослепить его яркой вспышкой света. Но даже эти простенькие заклинания оставляют меня без сил. То время, когда я мог загружать свое подсознание более чем двумя заклятиями, давно прошло. По-настоящему сильные волшебники способны одновременно использовать четыре-пять сильных заклинаний.
И все это – результат легкомысленного образа жизни и неумеренных возлияний, печально вздохнув, подумал я. Но с другой стороны, можно сказать, что мне просто не повезло. Я не получил того, что заслужил, грудью защищая свой город. И вот мне приходится влачить жалкое существование в округе Двенадцати морей, зарабатывая тяжким трудом хлеб насущный. И упадок магических сил имеет весьма отдаленное касательство к моему теперешнему незавидному положению.
На палубе появился ещё один известный маг, Хормон Полуэльф. Он приветствовал меня кивком, подхватил Лания под локоток, и оба волшебника удалились в каюту, дабы обсудить, насколько велика возможность ураганов и не придется ли им прибегнуть для успокоения океана к магическим силам. Гавань Двенадцати морей хорошо защищена от ветров, и галера спокойно стояла у пирса, хотя за молом волнение было уже достаточно сильным. Сезон бурь в наших морях иногда начинается раньше обычного, но с двумя магами на борту предстоящие ураганы не казались мне опасными.
Я отправился на поиски Ваза, всячески стараясь избежать встречи с почетными гостями, поскольку не без основания полагал, что подобная встреча их не обрадует. Ваз выделил мне крошечную каюту. Я свалил туда багаж, стащил с себя сапоги, глотнул пивка и принялся ждать отплытия. Меня навестил Ваз, и я сказал ему, что этот неожиданный вояж как раз то, что надо человеку после того, как юная идиотка ограбила его на тысячу гуранов.
Но на Ваза юная идиотка, судя по всему, произвела сильное впечатление.
– После того, как ты ушел, она мне сказала, что обучается в Колледже гильдий. Не могу поверить, что существо с кровью орков в жилах может быть настолько цивилизованным и столь образованным, – восхищенно сказал он.
– Что значит “цивилизованным”? Когда ты её впервые увидел, она пыталась всадить мне в череп боевую секиру!
– Но ты, Фракс, её чудовищно оскорбил. Она рассказала мне и о карточной игре.
– Ах вот как? А она сказала тебе, какой шум поднялся, когда она сознательно нарушила все правила общественного приличия?
– Сказала, – рассмеялся Ваз. – И могу понять, почему её откровенность вызвала такой шум. У эльфов этот предмет также считается каланиф.
“Каланиф” на эльфийском языке означает нечто вроде табу. У клана Оссуни подобных каланифов более чем достаточно.
– Когда я занимаюсь лечением, – продолжал Ваз, – мои пациентки иногда попадают в нелегкое положение. В нашем общении возникают определенные сложности. Однако бедная девочка понятия не имела о том, какое оскорбление она наносит общественной нравственности. Мне кажется, что она заслуживает большего снисхождения. Если бы ты не оскорбил её столь капитально, она, как мне кажется, принесла бы извинения за причиненный тебе ущерб.
В ответ я презрительно фыркнул. Да Макри скорее сиганет головой вниз с городской стены, чем принесет извинения. Она упряма до умопомрачения. Это очень скверное качество, и когда-нибудь ей придется за него поплатиться. Но эльфы всегда во всем стремятся видеть светлую сторону.
– Попробуй пожить вместе с ней в одной таверне, и ты поймешь, насколько она склонна к извинениям. Да и какая польза от её извинений человеку, потерявшему тысячу гуранов? Я отчаянно хочу выбраться из округа Двенадцати морей, и если мне не удастся в ближайшее время разжиться деньгами, чтобы приобрести виллу в Тамлине, то я брошусь в море, вплавь доберусь до Южных островов и навеки поселюсь на одном из ваших деревьев. Да, кстати, а там у вас в рэк играют?
Ваз улыбнулся и, покачав головой, произнес:
– Эльфы, как правило, не любят карты, они предпочитают играть в ниарит. Насколько я помню, ты в этой игре был специалистом.
– И сейчас остаюсь, – заявил я. – Чемпион округа. За доской я сущий дьявол!
Ниарит – весьма сложная настольная игра, в которой ведут сражение две армии, состоящие из гоплитов, троллей и кавалерии. Регулярные войска подкреплены ещё несколькими фигурами, изображающими арфистов, колдунов, разносчиков чумы и им подобных. Цель игры – разгромить армию противника и захватить его замок. Я прихватил с собой комплект, рассчитывая в ходе длительного путешествия убить за игрой время. В этой игре я остер, как ухо эльфа, и вот уже много лет остаюсь бессменным чемпионом округа Двенадцати морей. Я давно научил Макри играть в ниарит, однако она у меня за все время ни разу не выиграла, что сильно ущемляет её хваленый интеллект. Но Макри, по счастью, здесь нет, и если в пути подвернется случай сыграть в рэк или сразиться в ниарит, мне никто не помешает.
– Что ж, если у тебя вдруг не заладятся отношения с лордом Калитом, – сказал Ваз-ар-Мефет, – попробуй предложить ему сыграть в ниарит. Лорд лучший игрок на Авуле и ни за что не устоит перед соблазном продемонстрировать свое мастерство.
– Хорошо, что ты это сказал. Я немного попрактикуюсь и непременно с ним сыграю.
Я открыл очередную бутылку пива. Бутылок я захватил с собой столько, сколько смог унести. Кроме того, в запасе оставался ещё бочонок. Подробностей дела, которым предстояло заниматься, я ещё не знал. Мне было известно лишь то, что дочь Ваза, Элит, находится под стражей за попытку уничтожить Древо Хесуни. Я хотел попросить Ваза ввести меня в курс событий, но его срочно позвали к своим. Мой друг был все время в заботах, поскольку являлся не только главным целителем лорда Калита, но и его ближайшим советником. Поспешный уход Ваза меня не слишком огорчил – путешествие предстояло долгое и времени для бесед будет больше чем достаточно. До прибытия на Авулу Ваз успеет посвятить меня во все подробности. Я не сомневался, что без особого труда смогу снять обвинения с дочери друга. Когда доходит до расследования, ваш покорный слуга, бесспорно, первая спица в колеснице.
Лорд Калит требовал, чтобы мы отплыли с ближайшим приливом, и на судне был объявлен аврал. Я удобно устроился на койке. В моей душе царили мир и покой. Зима в Турае пройдет без меня. Мне не придется пробираться по морозу в булочную Минарикс за припасами. Я не буду бегать по обледенелым улицам за злостными должниками, грабителями, убийцами и прочими выродками. Мне не придется следить за тем, как смертельно опасные банды дерутся за рынок “дива”. Никакой грязи, никаких свар, никакой нищеты. Мне предстоит приятный визит в дружественную страну. Там, на Южных островах, мне, не особенно потея, удастся снять все подозрения с дочурки Ваза, после чего я смогу спокойно валяться под деревьями и, потягивая пиво, слушать хоровое пение. Среди эльфов наверняка найдутся ветераны последней Оркской войны, и мы с удовольствием обменяемся байками о военных похождениях. Одним словом, я с нетерпением ждал отплытия.
И вот мы отчалили от пирса и стали маневрировать, чтобы выйти из гавани. Я решил не высовываться до тех пор, пока мы не окажемся в море. Несмотря на приглашение Ваза, я опасался, что кто-нибудь из городских чинов, увидев меня на судне, прикажет отправить в город. В этот момент на палубе, как мне показалось, начался какой-то переполох. Когда где-то случается переполох, я, как вам известно, не могу усидеть на месте. Боюсь, что я чрезмерно любопытен. Вот и на сей раз я выскочил из каюты и взлетел по трапу на палубу. Оказалось, что вся команда собралась у одного борта судна. Эльфы что-то возбужденно горланили и тыкали пальцами в сторону берега. Там действительно происходило нечто занятное. Воспользовавшись своей весовой категорией, я протолкался к фальшборту. От картины, которую я увидел, у меня просто отвисла челюсть. По берегу во весь дух неслась Макри с мечом в одной руке и какой-то сумкой в другой. За ней с громким топотом гнались десятка три мужчин. Макри оторвалась от преследователей довольно далеко, но у неё было мало пространства. Они гнали её на конец пирса, где не было ничего, кроме моря. Даже со своего места я смог определить, кто за ней гонится. Разъяренная толпа состояла из представителей местного отделения Братства. Я был потрясен. Стоило мне отбыть всего на пять минут, как она уже успела поссориться с самой опасной бандой во всей округе.
Фестиваль эльфы проводят раз в пять лет, и на него съезжаются гости с трех соседствующих островов – Авула, Вен и Коринфал. Все эльфы делятся на несколько кланов, и обитатели этих трех островов, хотя и представляют разные страны, тем не менее принадлежат к крупному клану Оссуни. Посетят ли Фестиваль эльфы с более отдаленных островов, я не знал, но в том, что там будут присутствовать люди, не было никаких сомнений. Турай страшно гордился тем, что его представителей приглашают на празднество. Это означало, что дружба между нами и эльфами не омрачена ничем.
Турай крайне нуждался в этой дружбе. За последние полсотни лет значение Турая резко упало, и это было результатом внутренней свары в Лиге городов-государств. Когда Лига была в расцвете, Турай мог заявлять о себе с позиций силы. Но теперь союз практически распался, и мы стали слабы, как никогда. Однако наше маломощное государство входит в число стран, которые эльфы считают своими друзьями. Эльфы спасли нас во время последней Великой Оркской войны, и если орки когда-нибудь, объединившись, двинутся через необитаемые земли на запад – что, кстати, весьма вероятно, – эльфы снова придут нам на помощь. Именно поэтому приглашение на Фестиваль имеет для нас столь большое значение. Принц Диз-Акан отправляется к эльфам не для того, чтобы веселиться, а чтобы крепить дипломатические связи.
Делегация Турая состояла из юного принца, занимавшего второе место в линии наследников престола, заместителя консула Цицерия – второго по значению чиновника нашего города, и нескольких не столь заметных, но тем не менее важных лиц, включая пару магов. Официальную делегацию сопровождали примерно два десятка телохранителей, адъютантов и слуг. Словом, команда была весьма внушительной, и эльфам пришлось направить за ней очень большое судно. Это была так называемая бирема – галера с двумя рядами весел по каждому борту. Однако, я сильно сомневался, что мы пойдем на веслах. Эльфы терпеть не могут грести, и большую часть пути нам предстояло преодолеть под парусами.
Закон запрещает консулу покидать город, поэтому наше правительство представлял его заместитель Цицерий. Мне несколько раз приходилось работать на Цицерия, и он остался доволен моей деятельностью. Однако друзьями нас назвать нельзя. Я знаю, что он не забыл и не простил мне того печального момента, когда меня внесли во дворец вдрызг пьяным. Особенно его оскорбило, что я при этом орал песни. Поэтому я не рассчитывал на то, что Цицерий обрадуется моему обществу.
Я полагал, что эльфы не ограничились Тураем и направили приглашения другим городам-государствам. Солдаты Турая были не единственными представителями человечества, сражавшимися бок о бок с лордом Лисит-ар-Мо и лордом Калит-ар-Йилом. На Алвуле должны были собраться представители многих морских держав. Если повезет, поездка на Фестиваль может оказаться полезной для моего бизнеса.
Втащив свой багаж на верхнюю площадку трапа, я оглянулся и увидел, что на борт поднимается Ланий Солнцелов, а за ним, согнувшись под тяжестью тюков, тащится его ученик. Ланий был облачен в радужную мантию, говорившую, что её владелец является членом Гильдии магов и волшебников. Я был с ним знаком ещё с тех пор, когда сам служил в дворцовой страже старшим следователем. Ланий запомнился мне очень милым молодым человеком. Совсем недавно он занял весьма высокий пост в дворцовой страже. Это случилось только потому, что наиболее опытных придворных магов постигла безвременная кончина.
– Фракс! – радостно вскричал маг, поднявшись на палубу. – Вот уж не ожидал тебя здесь встретить. Неужели ты опять в фаворе при дворе?
– Боюсь, что нет. По-прежнему топчу улицы как частный детектив. В делегацию я не вхожу, я всего лишь личный гость одного из эльфов. – Пояснив свой статус, я поздравил Лания с повышением по службе. – Ты проделал большой путь, – сказал я. – Когда мы виделись последний раз, ты все ещё бегал посыльным у старого Хасия Великолепного.
– Та скорость, с которой наши лучшие маги в последнее время отбрасывали тоги, очень способствовала моей карьере, – признался он. – Я стал Главным магом дворцовой стражи после того, как Марий Орла Оседлавший позволил себя убить. Все было бы просто отлично, если бы не Риттий, – закончил Ланий, состроив недовольную гримасу.
При упоминании о начальнике дворцовый стражи я тоже состроил кислую рожу. Риттий не пользовался любовью у подчиненных. Из дворца меня выставили из-за него, и с тех пор каждый раз, когда наши пути пересекались, у меня тут же начинались неприятности.
– Надеюсь, он не входит в делегацию?
– К счастью, нет. Цицерий отказался дать согласие на его отъезд. А ты на Авулу не по делам ли собрался? – с внезапно возникшим подозрением спросил Ланий.
– Разумеется, нет. В тех краях нет спроса на детективов. Всего лишь частный визит.
Лания я, конечно, знаю давно, и парень он, кажется, неплохой, но у меня вошло в привычку не делиться служебными секретами с дворцовыми чиновниками. Интересно, насколько могущественным волшебником он успел стать? Каждый раз, встречая молодого мага, я впадаю в расстройство по поводу своих жалких и постоянно уменьшающихся магических возможностей. Могущественным волшебником, надо признать, я никогда не был, но на пару-тройку трюков все-таки был способен. Теперь же радуюсь, когда мне удается усыпить противника или временно ослепить его яркой вспышкой света. Но даже эти простенькие заклинания оставляют меня без сил. То время, когда я мог загружать свое подсознание более чем двумя заклятиями, давно прошло. По-настоящему сильные волшебники способны одновременно использовать четыре-пять сильных заклинаний.
И все это – результат легкомысленного образа жизни и неумеренных возлияний, печально вздохнув, подумал я. Но с другой стороны, можно сказать, что мне просто не повезло. Я не получил того, что заслужил, грудью защищая свой город. И вот мне приходится влачить жалкое существование в округе Двенадцати морей, зарабатывая тяжким трудом хлеб насущный. И упадок магических сил имеет весьма отдаленное касательство к моему теперешнему незавидному положению.
На палубе появился ещё один известный маг, Хормон Полуэльф. Он приветствовал меня кивком, подхватил Лания под локоток, и оба волшебника удалились в каюту, дабы обсудить, насколько велика возможность ураганов и не придется ли им прибегнуть для успокоения океана к магическим силам. Гавань Двенадцати морей хорошо защищена от ветров, и галера спокойно стояла у пирса, хотя за молом волнение было уже достаточно сильным. Сезон бурь в наших морях иногда начинается раньше обычного, но с двумя магами на борту предстоящие ураганы не казались мне опасными.
Я отправился на поиски Ваза, всячески стараясь избежать встречи с почетными гостями, поскольку не без основания полагал, что подобная встреча их не обрадует. Ваз выделил мне крошечную каюту. Я свалил туда багаж, стащил с себя сапоги, глотнул пивка и принялся ждать отплытия. Меня навестил Ваз, и я сказал ему, что этот неожиданный вояж как раз то, что надо человеку после того, как юная идиотка ограбила его на тысячу гуранов.
Но на Ваза юная идиотка, судя по всему, произвела сильное впечатление.
– После того, как ты ушел, она мне сказала, что обучается в Колледже гильдий. Не могу поверить, что существо с кровью орков в жилах может быть настолько цивилизованным и столь образованным, – восхищенно сказал он.
– Что значит “цивилизованным”? Когда ты её впервые увидел, она пыталась всадить мне в череп боевую секиру!
– Но ты, Фракс, её чудовищно оскорбил. Она рассказала мне и о карточной игре.
– Ах вот как? А она сказала тебе, какой шум поднялся, когда она сознательно нарушила все правила общественного приличия?
– Сказала, – рассмеялся Ваз. – И могу понять, почему её откровенность вызвала такой шум. У эльфов этот предмет также считается каланиф.
“Каланиф” на эльфийском языке означает нечто вроде табу. У клана Оссуни подобных каланифов более чем достаточно.
– Когда я занимаюсь лечением, – продолжал Ваз, – мои пациентки иногда попадают в нелегкое положение. В нашем общении возникают определенные сложности. Однако бедная девочка понятия не имела о том, какое оскорбление она наносит общественной нравственности. Мне кажется, что она заслуживает большего снисхождения. Если бы ты не оскорбил её столь капитально, она, как мне кажется, принесла бы извинения за причиненный тебе ущерб.
В ответ я презрительно фыркнул. Да Макри скорее сиганет головой вниз с городской стены, чем принесет извинения. Она упряма до умопомрачения. Это очень скверное качество, и когда-нибудь ей придется за него поплатиться. Но эльфы всегда во всем стремятся видеть светлую сторону.
– Попробуй пожить вместе с ней в одной таверне, и ты поймешь, насколько она склонна к извинениям. Да и какая польза от её извинений человеку, потерявшему тысячу гуранов? Я отчаянно хочу выбраться из округа Двенадцати морей, и если мне не удастся в ближайшее время разжиться деньгами, чтобы приобрести виллу в Тамлине, то я брошусь в море, вплавь доберусь до Южных островов и навеки поселюсь на одном из ваших деревьев. Да, кстати, а там у вас в рэк играют?
Ваз улыбнулся и, покачав головой, произнес:
– Эльфы, как правило, не любят карты, они предпочитают играть в ниарит. Насколько я помню, ты в этой игре был специалистом.
– И сейчас остаюсь, – заявил я. – Чемпион округа. За доской я сущий дьявол!
Ниарит – весьма сложная настольная игра, в которой ведут сражение две армии, состоящие из гоплитов, троллей и кавалерии. Регулярные войска подкреплены ещё несколькими фигурами, изображающими арфистов, колдунов, разносчиков чумы и им подобных. Цель игры – разгромить армию противника и захватить его замок. Я прихватил с собой комплект, рассчитывая в ходе длительного путешествия убить за игрой время. В этой игре я остер, как ухо эльфа, и вот уже много лет остаюсь бессменным чемпионом округа Двенадцати морей. Я давно научил Макри играть в ниарит, однако она у меня за все время ни разу не выиграла, что сильно ущемляет её хваленый интеллект. Но Макри, по счастью, здесь нет, и если в пути подвернется случай сыграть в рэк или сразиться в ниарит, мне никто не помешает.
– Что ж, если у тебя вдруг не заладятся отношения с лордом Калитом, – сказал Ваз-ар-Мефет, – попробуй предложить ему сыграть в ниарит. Лорд лучший игрок на Авуле и ни за что не устоит перед соблазном продемонстрировать свое мастерство.
– Хорошо, что ты это сказал. Я немного попрактикуюсь и непременно с ним сыграю.
Я открыл очередную бутылку пива. Бутылок я захватил с собой столько, сколько смог унести. Кроме того, в запасе оставался ещё бочонок. Подробностей дела, которым предстояло заниматься, я ещё не знал. Мне было известно лишь то, что дочь Ваза, Элит, находится под стражей за попытку уничтожить Древо Хесуни. Я хотел попросить Ваза ввести меня в курс событий, но его срочно позвали к своим. Мой друг был все время в заботах, поскольку являлся не только главным целителем лорда Калита, но и его ближайшим советником. Поспешный уход Ваза меня не слишком огорчил – путешествие предстояло долгое и времени для бесед будет больше чем достаточно. До прибытия на Авулу Ваз успеет посвятить меня во все подробности. Я не сомневался, что без особого труда смогу снять обвинения с дочери друга. Когда доходит до расследования, ваш покорный слуга, бесспорно, первая спица в колеснице.
Лорд Калит требовал, чтобы мы отплыли с ближайшим приливом, и на судне был объявлен аврал. Я удобно устроился на койке. В моей душе царили мир и покой. Зима в Турае пройдет без меня. Мне не придется пробираться по морозу в булочную Минарикс за припасами. Я не буду бегать по обледенелым улицам за злостными должниками, грабителями, убийцами и прочими выродками. Мне не придется следить за тем, как смертельно опасные банды дерутся за рынок “дива”. Никакой грязи, никаких свар, никакой нищеты. Мне предстоит приятный визит в дружественную страну. Там, на Южных островах, мне, не особенно потея, удастся снять все подозрения с дочурки Ваза, после чего я смогу спокойно валяться под деревьями и, потягивая пиво, слушать хоровое пение. Среди эльфов наверняка найдутся ветераны последней Оркской войны, и мы с удовольствием обменяемся байками о военных похождениях. Одним словом, я с нетерпением ждал отплытия.
И вот мы отчалили от пирса и стали маневрировать, чтобы выйти из гавани. Я решил не высовываться до тех пор, пока мы не окажемся в море. Несмотря на приглашение Ваза, я опасался, что кто-нибудь из городских чинов, увидев меня на судне, прикажет отправить в город. В этот момент на палубе, как мне показалось, начался какой-то переполох. Когда где-то случается переполох, я, как вам известно, не могу усидеть на месте. Боюсь, что я чрезмерно любопытен. Вот и на сей раз я выскочил из каюты и взлетел по трапу на палубу. Оказалось, что вся команда собралась у одного борта судна. Эльфы что-то возбужденно горланили и тыкали пальцами в сторону берега. Там действительно происходило нечто занятное. Воспользовавшись своей весовой категорией, я протолкался к фальшборту. От картины, которую я увидел, у меня просто отвисла челюсть. По берегу во весь дух неслась Макри с мечом в одной руке и какой-то сумкой в другой. За ней с громким топотом гнались десятка три мужчин. Макри оторвалась от преследователей довольно далеко, но у неё было мало пространства. Они гнали её на конец пирса, где не было ничего, кроме моря. Даже со своего места я смог определить, кто за ней гонится. Разъяренная толпа состояла из представителей местного отделения Братства. Я был потрясен. Стоило мне отбыть всего на пять минут, как она уже успела поссориться с самой опасной бандой во всей округе.