Страница:
Я ни на грош не верил в то, что мы выиграем от сговора с орками, но Цицерий мое мнение и в грош не ставил.
– Появление колесницы орков и команды гонщиков в Турае может вызвать у части населения определенную озабоченность, – продолжал Цицерий. – Нельзя исключать того, что последуют возражения.
– Возражения? Да это же вызовет бунт!
– С бунтом пусть разбирается правительство. Ваша задача не допустить диверсий против лорда Газега. Если события станут развиваться не так, как следует, то вы могли бы использовать свои способности детектива для того, чтобы вернуть их в нужную колею. Король верит в вас. И от вас в какой-то мере зависят судьбы его величества и Турая. – Обратившись к Макри, Цицерий продолжил: – Вы сейчас поймете, почему нам так нужна и ваша помощь. Очень мало людей владеют оркским языком так, как владеете им вы. Это достоинство в сочетании с вашим боевым искусством делает вас идеальным помощником Фракса в столь сложном и даже потенциально опасном предприятии.
Макри за все это время не проронила ни слова. Выслушав последнюю фразу Цицерия, она приподняла обнаженный меч (действие с точки зрения этикета совершенно недопустимое в присутствии заместителя консула), плюнула на пол и выпалила:
– Я убью вас, короля и все его семейство, прежде чем начну охранять орка!
Выразиться яснее не смог бы даже я.
Цицерий, казалось, был удивлен.
– Вы действительно так сильно недолюбливаете орков? – спросил он.
– Да! – решительно ответила Макри. – Я родилась в загоне для рабов и существовала как раб-гладиатор до тех пор, пока год назад не прикончила своего хозяина и большую часть его окружения. И, если ты, Фракс, согласишься на эту работу, я уйду навсегда!
– Ни за что не соглашусь! – горячо заявил я. – Люди и без того уже говорят о том, что удача отвернулась от нашего города после того, как в нем появился посол орков. Если в Турай приедут и другие орки, то во всех несчастьях, – начиная от разбитой чашки и кончая смертью единственного ребенка, – начнут винить их. Сенатору Лодию и его популярам и делать ничего не надо для того, чтобы в городе начался мятеж. Но на улицы они выйдут, чтобы направить ярость масс в свою пользу. Каждый, кто попытается встать на защиту орков, горько пожалеет о том, что все ещё жив. Этот человек вызовет ненависть всего города. Защищать орка? Нет уж, увольте!
– Нет, Фракс, вы возьметесь за эту работу, – склонившись ко мне, произнес Цицерий. – Иначе вы потеряете свою лицензию.
– Но это несправедливо!
– Несправедливо? Сомневаюсь, что его величество будет встревожен такой мелочью, после того как вы столь вызывающе игнорировали его волю. Лично я, конечно, не одобряю нарушений закона, но кое-какие мысли в связи с вашими поступками у меня возникают. Совсем недавно вы были подвергнуты наказанию за нападение на государственного служащего. В данный момент вы находитесь под подозрением в связи с убийством сенатора Марсия. Разве все это не является законным основанием для лишения вас лицензии? Бесспорно, является. Но я, несмотря на приверженность к закону, готов закрыть на это глаза, если вы откликнетесь на мою просьбу. Кроме того, вам хорошо заплатят.
– Неужели вас нисколько не волнует то обстоятельство, что орки – не что иное, как хитрые, вероломные и злобные животные, мечтающие лишь о том, чтобы стереть нас с лица земли? – продолжал возмущаться я.
– В данный момент не волнует, – спокойно ответил Цицерий. – Сейчас нам нужна медь.
Я спросил, когда можно ожидать появления орков.
– Колесница прибудет морем примерно через неделю. Лорд Резаз уже в городе. Так же, как и его колесничий. Они были тайно доставлены в Турай несколько дней назад. Прошу вас ни с кем этими сведениями не делиться.
Я и не собирался делиться, однако, при мысли о том, что Резаз Мясник находится в моем городе, я прямо-таки начал трястись от ярости.
– Как поживает профессор Тоарий? – поинтересовался Цицерий, обращаясь к Макри.
– Что? – изумленно спросила она.
– Я говорю о вашем преподавателе в Колледже Гильдий. Насколько я понимаю, профессор вас сильно недолюбливает?
– Откуда вам это известно?
– Он сам мне сказал во время ужина в моем доме. Это было пару дней назад.
Макри неловко съежилась. Моей подруге было явно не по себе. Оборот, который принимала беседа, ей не нравился.
– Он крайне отрицательно относится к обучению женщин в Колледже и постарается сделать все, чтобы вы там больше не появлялись. Как вы понимаете, он имеет возможность “завалить” вас на любом экзамене. Боюсь, у него самые серьезные намерения на сей счет.
– Но я же хорошая ученица!
– Не сомневаюсь. Но, к сожалению, последнее слово остается за профессором, поскольку его научные заслуги значительно превосходят заслуги всех других преподавателей. Он на время откомандирован в Колледж из Имперского университета по прямому указанию консула. Низшие сословия тоже должны пользоваться благами образования. Но речь сейчас не об этом. Дело в том, что, если вы не сдадите ему экзамен, то в следующем году продолжить обучение не сможете. Об Имперском университете можете тогда забыть. Для поступления туда у вас просто не будет необходимой квалификации.
Макри сделала шаг в направлении Цицерия и громогласно заявила, что терпеть не может шантажа, на что тот, слегка пожав плечами, спокойно ответил, что ему совершенно безразлично, любит Макри шантаж или нет.
– Означает ли это, что я попаду в университет, если соглашусь вам помочь? – спросила она.
– Нет, не означает. В Имперский университет не принимают женщин. Кроме того, туда не допускаются лица с примесью оркской крови. Поэтому, обещать вам поступление в университет я не могу. Но я сумею убедить профессора Тоария поставить вам положительную оценку при условии, что вы окажетесь хорошо подготовленной к экзамену. Из моих источников в Колледже мне стало известно, что вы обладаете отличными познаниями.
Цицерий поднялся со стула. Однако, прежде чем направиться к дверям, сказал:
– Впрочем, нельзя исключать и того, что позже, когда придет срок, меня можно будет убедить использовать мое влияние и в деле с университетом. К тому времени я, возможно, уже стану консулом, а возглавляющий приемную комиссию профессор – мой лучший друг. Кто знает, как откликнется комиссия на просьбу консула, от которого зависит субсидирование учебных заведений? Теперь позвольте откланяться. Через несколько дней вас навестит мой помощник, дабы во всех подробностях изложить вам, что от вас требуется.
После этих слов заместитель консула Цицерий покинул мою контору.
Макри, взревев от ярости, метнула меч в мою кушетку.
– Отказываюсь охранять орка! – возопила она.
– Я тоже! – столь же громко заявил я.
Чтобы немного успокоиться, мы выкурили по палочке фазиса. Я нащупал под столом бутылочку кли – крепкого напитка местной выгонки. Иногда наступают времена, когда пиво перестает помогать. Кли обожгло нам глотки. Макри скривилась, но тут же протянула стакан за второй порцией. Мы долго сидели в молчании, отключившись от дневных забот. Капли дождя стучали в дверь и окна. День угасал, в комнате становилось темно.
Первой заговорила Макри.
– Чем ты займешься, когда у тебя отнимут лицензию? – спросила она.
– Не знаю. А ты что станешь делать после того, как тебя вышибут из Колледжа?
– Не знаю.
Мы опять посидели молча, выкурив ещё по одной палочке фазиса.
– Это несправедливо, – наконец сказала Макри. – Я не хочу охранять орка.
– Я тоже, – со вздохом проговорил я. – Но похоже, мы крепко влипли. Возможно, нам ничего не придется делать. Если с орками ничего плохого не случится, Цицерию наша помощь не понадобится.
– Насколько это вероятно? – спросила Макри.
– Шансы очень малы, – пришлось признать мне. – Как только прибудет колесница, в городе поднимется жуткий хай. Мясника разрубят на куски, а нам придется заняться их сортировкой.
Ни Макри, ни мне работать с орками страшно не хотелось, но Цицерий не оставил нам иного выбора.
Я налил нам ещё кли, и Макри, содрогнувшись всем телом, с отвращением проглотила очередную порцию.
– Зачем ты покупаешь эту огненную воду? – спросила она.
– Первоклассный кли, – обиделся я. – Он очень полезен для здоровья. Знаешь, я давно привык к тому, что со мной происходят странные вещи. Но, чтобы выступить нянькой орка, участвующего в Мемориале Тураса?! Этого я, при всей своей богатой фантазии, предположить не мог. Я устал и хочу выспаться перед тем, как случится ещё что-нибудь ужасное.
Раздался легкий стук в дверь. Затем дверь открылась, и в моем кабинете возникла изящная фигурка Ханамы, одетой во все черное. Я лихорадочно потянулся к мечу. Ханама занимает третий по важности пост в Гильдии убийц. Последний раз я видел её в тот момент, когда она метнула дротик в настоятеля монахов-воинов, тем самым отправив праведника на небеса раньше, чем тот рассчитывал. Я был готов защищаться.
– Успокойся, детектив, – сказала она как всегда негромко. – Если бы я явилась к тебе по делу, то стучать бы не стала.
– Что же тебе в таком случае надо? – грозно спросил я, не опуская меч.
– Я пришла в гости к Макри.
– Просто так, в гости?
– Именно.
Ханама взглянула на Макри, та, ответив убийце удивленным взглядом, поднялась со стула и повела её в свою комнату. Странно. Никогда не слышал, чтобы члены Гильдии убийц вот так запросто расхаживали в гости.
Дверь распахнулась снова, и на этот раз с такой силой, что едва не разлетелась в щепки. Я резко обернулся – в дверном проеме стояла Сария, супруга убиенного сенатора Марсия. Она сделала попытку войти, но, споткнувшись о порог, рухнула на пол. Сария промокла насквозь, её физиономия приобрела желтоватый оттенок, и, кроме того, дама источала запах “дива”, который я сразу смог выделить среди множества малоприятных ароматов, которые она притащила с собой с улицы.
– Я нанимаю вас, чтобы вы нашли убийц моего мужа, – проговорила она и вырубилась окончательно.
Я поднял её с пола, втащил на кушетку, подошел к дверям, прошептал заговор Замыкания и для верности припер дверь стулом.
– Плевать я хотел на всех возможных посетителей, – заявил я. – Никто больше не явится этой ночью в мое жилище.
Тут я заметил, что из-под дверей высовывается край конверта. Интересно, когда он успел там появиться? Я открыл конверт и прочитал послание.
Ты умрешь ещё до конца сезона дождей.
– Если дела пойдут так, как сейчас, то этого и вправду не миновать, – пробормотал я, и листок отправился в корзину для бумаг.
ГЛАВА 8
– Появление колесницы орков и команды гонщиков в Турае может вызвать у части населения определенную озабоченность, – продолжал Цицерий. – Нельзя исключать того, что последуют возражения.
– Возражения? Да это же вызовет бунт!
– С бунтом пусть разбирается правительство. Ваша задача не допустить диверсий против лорда Газега. Если события станут развиваться не так, как следует, то вы могли бы использовать свои способности детектива для того, чтобы вернуть их в нужную колею. Король верит в вас. И от вас в какой-то мере зависят судьбы его величества и Турая. – Обратившись к Макри, Цицерий продолжил: – Вы сейчас поймете, почему нам так нужна и ваша помощь. Очень мало людей владеют оркским языком так, как владеете им вы. Это достоинство в сочетании с вашим боевым искусством делает вас идеальным помощником Фракса в столь сложном и даже потенциально опасном предприятии.
Макри за все это время не проронила ни слова. Выслушав последнюю фразу Цицерия, она приподняла обнаженный меч (действие с точки зрения этикета совершенно недопустимое в присутствии заместителя консула), плюнула на пол и выпалила:
– Я убью вас, короля и все его семейство, прежде чем начну охранять орка!
Выразиться яснее не смог бы даже я.
Цицерий, казалось, был удивлен.
– Вы действительно так сильно недолюбливаете орков? – спросил он.
– Да! – решительно ответила Макри. – Я родилась в загоне для рабов и существовала как раб-гладиатор до тех пор, пока год назад не прикончила своего хозяина и большую часть его окружения. И, если ты, Фракс, согласишься на эту работу, я уйду навсегда!
– Ни за что не соглашусь! – горячо заявил я. – Люди и без того уже говорят о том, что удача отвернулась от нашего города после того, как в нем появился посол орков. Если в Турай приедут и другие орки, то во всех несчастьях, – начиная от разбитой чашки и кончая смертью единственного ребенка, – начнут винить их. Сенатору Лодию и его популярам и делать ничего не надо для того, чтобы в городе начался мятеж. Но на улицы они выйдут, чтобы направить ярость масс в свою пользу. Каждый, кто попытается встать на защиту орков, горько пожалеет о том, что все ещё жив. Этот человек вызовет ненависть всего города. Защищать орка? Нет уж, увольте!
– Нет, Фракс, вы возьметесь за эту работу, – склонившись ко мне, произнес Цицерий. – Иначе вы потеряете свою лицензию.
– Но это несправедливо!
– Несправедливо? Сомневаюсь, что его величество будет встревожен такой мелочью, после того как вы столь вызывающе игнорировали его волю. Лично я, конечно, не одобряю нарушений закона, но кое-какие мысли в связи с вашими поступками у меня возникают. Совсем недавно вы были подвергнуты наказанию за нападение на государственного служащего. В данный момент вы находитесь под подозрением в связи с убийством сенатора Марсия. Разве все это не является законным основанием для лишения вас лицензии? Бесспорно, является. Но я, несмотря на приверженность к закону, готов закрыть на это глаза, если вы откликнетесь на мою просьбу. Кроме того, вам хорошо заплатят.
– Неужели вас нисколько не волнует то обстоятельство, что орки – не что иное, как хитрые, вероломные и злобные животные, мечтающие лишь о том, чтобы стереть нас с лица земли? – продолжал возмущаться я.
– В данный момент не волнует, – спокойно ответил Цицерий. – Сейчас нам нужна медь.
Я спросил, когда можно ожидать появления орков.
– Колесница прибудет морем примерно через неделю. Лорд Резаз уже в городе. Так же, как и его колесничий. Они были тайно доставлены в Турай несколько дней назад. Прошу вас ни с кем этими сведениями не делиться.
Я и не собирался делиться, однако, при мысли о том, что Резаз Мясник находится в моем городе, я прямо-таки начал трястись от ярости.
– Как поживает профессор Тоарий? – поинтересовался Цицерий, обращаясь к Макри.
– Что? – изумленно спросила она.
– Я говорю о вашем преподавателе в Колледже Гильдий. Насколько я понимаю, профессор вас сильно недолюбливает?
– Откуда вам это известно?
– Он сам мне сказал во время ужина в моем доме. Это было пару дней назад.
Макри неловко съежилась. Моей подруге было явно не по себе. Оборот, который принимала беседа, ей не нравился.
– Он крайне отрицательно относится к обучению женщин в Колледже и постарается сделать все, чтобы вы там больше не появлялись. Как вы понимаете, он имеет возможность “завалить” вас на любом экзамене. Боюсь, у него самые серьезные намерения на сей счет.
– Но я же хорошая ученица!
– Не сомневаюсь. Но, к сожалению, последнее слово остается за профессором, поскольку его научные заслуги значительно превосходят заслуги всех других преподавателей. Он на время откомандирован в Колледж из Имперского университета по прямому указанию консула. Низшие сословия тоже должны пользоваться благами образования. Но речь сейчас не об этом. Дело в том, что, если вы не сдадите ему экзамен, то в следующем году продолжить обучение не сможете. Об Имперском университете можете тогда забыть. Для поступления туда у вас просто не будет необходимой квалификации.
Макри сделала шаг в направлении Цицерия и громогласно заявила, что терпеть не может шантажа, на что тот, слегка пожав плечами, спокойно ответил, что ему совершенно безразлично, любит Макри шантаж или нет.
– Означает ли это, что я попаду в университет, если соглашусь вам помочь? – спросила она.
– Нет, не означает. В Имперский университет не принимают женщин. Кроме того, туда не допускаются лица с примесью оркской крови. Поэтому, обещать вам поступление в университет я не могу. Но я сумею убедить профессора Тоария поставить вам положительную оценку при условии, что вы окажетесь хорошо подготовленной к экзамену. Из моих источников в Колледже мне стало известно, что вы обладаете отличными познаниями.
Цицерий поднялся со стула. Однако, прежде чем направиться к дверям, сказал:
– Впрочем, нельзя исключать и того, что позже, когда придет срок, меня можно будет убедить использовать мое влияние и в деле с университетом. К тому времени я, возможно, уже стану консулом, а возглавляющий приемную комиссию профессор – мой лучший друг. Кто знает, как откликнется комиссия на просьбу консула, от которого зависит субсидирование учебных заведений? Теперь позвольте откланяться. Через несколько дней вас навестит мой помощник, дабы во всех подробностях изложить вам, что от вас требуется.
После этих слов заместитель консула Цицерий покинул мою контору.
Макри, взревев от ярости, метнула меч в мою кушетку.
– Отказываюсь охранять орка! – возопила она.
– Я тоже! – столь же громко заявил я.
Чтобы немного успокоиться, мы выкурили по палочке фазиса. Я нащупал под столом бутылочку кли – крепкого напитка местной выгонки. Иногда наступают времена, когда пиво перестает помогать. Кли обожгло нам глотки. Макри скривилась, но тут же протянула стакан за второй порцией. Мы долго сидели в молчании, отключившись от дневных забот. Капли дождя стучали в дверь и окна. День угасал, в комнате становилось темно.
Первой заговорила Макри.
– Чем ты займешься, когда у тебя отнимут лицензию? – спросила она.
– Не знаю. А ты что станешь делать после того, как тебя вышибут из Колледжа?
– Не знаю.
Мы опять посидели молча, выкурив ещё по одной палочке фазиса.
– Это несправедливо, – наконец сказала Макри. – Я не хочу охранять орка.
– Я тоже, – со вздохом проговорил я. – Но похоже, мы крепко влипли. Возможно, нам ничего не придется делать. Если с орками ничего плохого не случится, Цицерию наша помощь не понадобится.
– Насколько это вероятно? – спросила Макри.
– Шансы очень малы, – пришлось признать мне. – Как только прибудет колесница, в городе поднимется жуткий хай. Мясника разрубят на куски, а нам придется заняться их сортировкой.
Ни Макри, ни мне работать с орками страшно не хотелось, но Цицерий не оставил нам иного выбора.
Я налил нам ещё кли, и Макри, содрогнувшись всем телом, с отвращением проглотила очередную порцию.
– Зачем ты покупаешь эту огненную воду? – спросила она.
– Первоклассный кли, – обиделся я. – Он очень полезен для здоровья. Знаешь, я давно привык к тому, что со мной происходят странные вещи. Но, чтобы выступить нянькой орка, участвующего в Мемориале Тураса?! Этого я, при всей своей богатой фантазии, предположить не мог. Я устал и хочу выспаться перед тем, как случится ещё что-нибудь ужасное.
Раздался легкий стук в дверь. Затем дверь открылась, и в моем кабинете возникла изящная фигурка Ханамы, одетой во все черное. Я лихорадочно потянулся к мечу. Ханама занимает третий по важности пост в Гильдии убийц. Последний раз я видел её в тот момент, когда она метнула дротик в настоятеля монахов-воинов, тем самым отправив праведника на небеса раньше, чем тот рассчитывал. Я был готов защищаться.
– Успокойся, детектив, – сказала она как всегда негромко. – Если бы я явилась к тебе по делу, то стучать бы не стала.
– Что же тебе в таком случае надо? – грозно спросил я, не опуская меч.
– Я пришла в гости к Макри.
– Просто так, в гости?
– Именно.
Ханама взглянула на Макри, та, ответив убийце удивленным взглядом, поднялась со стула и повела её в свою комнату. Странно. Никогда не слышал, чтобы члены Гильдии убийц вот так запросто расхаживали в гости.
Дверь распахнулась снова, и на этот раз с такой силой, что едва не разлетелась в щепки. Я резко обернулся – в дверном проеме стояла Сария, супруга убиенного сенатора Марсия. Она сделала попытку войти, но, споткнувшись о порог, рухнула на пол. Сария промокла насквозь, её физиономия приобрела желтоватый оттенок, и, кроме того, дама источала запах “дива”, который я сразу смог выделить среди множества малоприятных ароматов, которые она притащила с собой с улицы.
– Я нанимаю вас, чтобы вы нашли убийц моего мужа, – проговорила она и вырубилась окончательно.
Я поднял её с пола, втащил на кушетку, подошел к дверям, прошептал заговор Замыкания и для верности припер дверь стулом.
– Плевать я хотел на всех возможных посетителей, – заявил я. – Никто больше не явится этой ночью в мое жилище.
Тут я заметил, что из-под дверей высовывается край конверта. Интересно, когда он успел там появиться? Я открыл конверт и прочитал послание.
Ты умрешь ещё до конца сезона дождей.
– Если дела пойдут так, как сейчас, то этого и вправду не миновать, – пробормотал я, и листок отправился в корзину для бумаг.
ГЛАВА 8
Заместитель консула Цицерий грязным шантажом вынудил меня стать опекуном моего оркского врага. Смертельно опасная убийца забежала навестить Макри. Наркоманка-жена Марсия свалилась без чувств в моей конторе, едва успев попросить меня найти убийцу её мужа, главным подозреваемым в насильственной смерти которого считаюсь я. И, наконец, в мой адрес поступила новая угроза. Да, без пива здесь явно не обойтись. И я поспешил вниз в таверну.
Таверна была до отказа забита отработавшими дневную смену и изнывающими от жажды докерами. Протиснувшись между наемниками, горланящими непристойную застольную песню, я проложил себе путь к стойке бара.
Мы с Гурдом знакомы уже много-много лет. Едва завидев меня, он сразу понял, что произошла какая-то неприятность.
– Ты выглядишь несчастным, как ниожская шлюха, – сказал он. – Неужели Служба охраны все ещё гоняется за тобой, как за убийцей Марсия?
– Все гораздо хуже, – сказал я и, потянувшись к нему через стойку, стал шептать на ухо. По мере того, как я рассказывал Гурду о визите Цицерия, его глаза вылезали из орбит все больше и больше, а когда я закончил, он негромко пробормотал какое-то замысловатое варварское ругательство.
– По-моему, тебе пора готовиться к переезду в другой город. Как ты думаешь, есть ещё такие места, где тебя не разыскивает полиция?
– Пара мест ещё осталась. Но ни одного приличного. Этот заместитель консула был со мной холоден, как сердце орка. Как он смел меня шантажировать?!
Танроз помешивала суп, варившийся в огромном котле. Я спросил её, не могла бы она подняться наверх и взглянуть на Сарию. Танроз не только первоклассная стряпуха, она ещё и разбирается в траволечении и умеет врачевать небольшие раны. С тех пор, когда город затопило “диво”, Танроз стала специалистом и в вопросах передозировки.
В коридоре мы встретили Макри и Ханаму. Ханама настолько мала ростом, бледна, незаметна и так похожа на ребенка, что никто, глядя на нее, не поверил бы, что перед ним холодная убийца. Но все, что о ней рассказывают, – чистая правда. Люди до сих пор передают друг другу шепотом леденящую душу историю о том, как какая-то крошечная фигурка прокралась мимо сотни симнийских солдат, проползла по стропилам банкетного зала консульской виллы и пустила стрелу в сердце посла Симнии в тот самый момент, когда тот распахнул свою непробиваемую мантию, чтобы почесаться. В то время я ещё служил в Дворцовой страже и мог поклясться, что до посла добраться невозможно. Возникло множество вопросов – в первую очередь со стороны симнийцев, – но убийца так и не предстал перед судом. Король клялся, что отыщет виновного, но поскольку Ханаму наняли его собственные агенты, этого не случилось. Следствие результатов не принесло.
Ханама до отвращения великий специалист в деле убийства. Лично я её терпеть не могу. Я вообще не люблю убийц. Точка. Особенно тех хладнокровных мерзавцев, которые убирают людей за деньги. Одно время я даже подозревал Макри в том, что она дружит с Ханамой, и регулярные визиты убийцы, казалось, подтверждали их особые отношения. Но, скорее всего, все эти контакты каким-то образом связаны с Ассоциацией благородных дам, тайной сторонницей которой, видимо, является и Ханама. Эти убийцы, чтобы вы знали, абсолютно непредсказуемы. Они умело скрывают свои эмоции, этому их специально обучают.
Макри попрощалась с Ханамой и двинулась вслед за мной и Танроз в мою контору.
Подойдя к кушетке, Танроз первым делом повернула Сарию на бок, чтобы та не захлебнулась собственной блевотиной. Я с неудовольствием следил за действиями поварихи. Вообще-то мне было плевать, утонет Сария в блевотине или нет. Мне просто было жаль кушетку. И без рвотной массы, исторгнутой супругой сенатора, в моем кабинете хватает грязи.
Мой последний клиент – богатая женщина по имени Сулания – была безнадежной алкоголичкой. Теперь я получил супругу сенатора – наркоманку. Что творится с этими аристократками? Они владеют прекрасными виллами в округе Тамлин, и у них куча бабок, чтобы ни в чем не нуждаться. На их месте я бы вел себя по-иному.
Танроз сказала, что к утру Сария оклемается. Я накрыл страдалицу одеялом и оставил её на кушетке. Пожелав Танроз и Макри спокойной ночи, я прошел в спальню, запер дверь, наложил на неё заговор Замыкания и рухнул в кровать. Денек выдался что надо! Но спал я, увы, скверно. Мне снились огромные оркские армии, шагающие под предводительством Резаза Мясника через необитаемые земли. Орки шли на Турай.
Я проснулся мокрый от пота. Городская жара проняла меня до печенки. В ушах все ещё стояли крики моих товарищей по оружию, сраженных клинками и магией орков. Во время последней оркской кампании я был рядовым солдатом. Гурд сражался рядом со мной – он встал под наши знамена в качестве наемника. Оставшейся горсткой бойцов командовал Марсий, и от гибели нас отделяли считанные секунды. Отряд состоял из жалких остатков разбитых полков. Нас собрали у восточной стены – прикрывать пролом, образовавшийся под ударами баллист и от пламени, извергаемого боевыми драконами. В наших рядах был и Кемлат Истребитель Орков. Несмотря на молодость, он уже успел прославиться как специалист в области боевой магии. При помощи магических сил Кемлат уничтожил и рассеял множество оркских батальонов. Но к тому времени, когда рухнула стена, он, израсходовав свое магическое оружие, с мечом в руках занял место среди нас, пехотинцев. Надо сказать, для мага он владел клинком совсем неплохо.
Рядом со мной сражался и капитан Ралли – в то время рядовой солдат, как и я. Густые, золотистые, стянутые в хвост волосы юного Ралли развевались на ветру. Он был готов встретить врага открытой грудью, поскольку его копье давно превратилось в щепы, а меч сломался во время последней атаки орков. Словом, все мы были готовы достойно встретить смерть. Но, когда орки двинулись на последний штурм, сквозь шум битвы до нас долетел рев боевых труб эльфов. В тот момент, когда мы уже потеряли всякую надежду, нас спасло появление лорда Лисит-ар-Мо во главе объединенной армии эльфов. Армия собралась на Южных островах и ночью, скрытно миновав морскую блокаду орков, высадилась у стен города.
Эльфы нанесли удар в тыл уверовавших в победу врагов и обратили их в бегство. Продолжая преследовать орков, они практически уничтожили остатки их армии. Мы, защитники города, были настолько изранены и утомлены, что принять участие в избиении врага не смогли. Что случилось потом, я почти забыл. Помню только, что нам удалось спасти из огня ящик кли и, что Гурд с превеликим трудом удерживал меня на ногах, когда консул благодарил нас за героизм.
И вот теперь Резаз Мясник и лорд Лисит-ар-Мо намерены схватиться друг с другом в гонках квадриг. Наступили поистине странные времена.
Уснуть я так и не смог. Меня одолевали самые разные мысли. В первую очередь меня занимал вопрос: кто убил Марсия? И за что? Из-за кражи картин? Нет, кража предметов искусства вряд ли могла явиться достаточным мотивом. С какой целью Марсий отправился в пакгауз? Может быть, он каким-то образом сумел самостоятельно найти пропажу, и его убил вор, дабы избежать разоблачения? Возможно… Но маловероятно. И куда подевались после убийства краденые вещи? Я не сомневался в том, что воровская добыча была изъята из пакгауза с помощью магии. Но в этом, здраво рассуждая, не было никакого смысла. Магу, достаточно могущественному для того, чтобы вывезти добычу, а потом замести все следы, нет необходимости воровать какие-то картины и скульптуры. Такие люди богаты, и у них, как правило, имеется собственное собрание произведений искусства.
По счастью, волшебники с уголовными склонностями в Турае встречаются редко. Гильдия магов весьма тщательно следит за своими членами. Но отдельные правонарушители все же иногда появляются. Гликсий Драконоборец, например, не стесняется действовать за рамками закона, если это отвечает его интересам. Однако, его вину никогда доказать не удавалось, и он ни разу не был осужден за свои преступления. У меня было сильное подозрение, что записки с угрозами сочинял Гликсий. Этот тип просто обожает строить мелкие пакости людям. Нельзя исключать, что этими угрозами он просто пытается отвлечь мое внимание от очередных своих гнусных планов. Если так, зря тратит время. Я не имел ни малейшего представления о его новых мерзких задумках.
За окнами лил дождь. Еще пара дней, и наши улицы превратятся в реки грязи, недоступные для любых колесных экипажей. Я поднялся с кровати, зажег лампу и прошел в соседнюю комнату. Сария по-прежнему спала на кушетке. Однако, она была не одна, над ней с мечом в руке стоял человек в маске. Парень был уже готов перерезать Сарии глотку, чего я уж совсем не ожидал.
Мне ничего не оставалось, кроме как метнуть в него лампу. Убийца отразил бросок, и лампа, упав на пол, погасла. В комнате стало темно, а мне противостоял вооруженный враг. Мои глаза никак не желали привыкать к темноте. Услыхав, как он прыгнул на меня, я отпрянул в сторону, споткнулся обо что-то и рухнул на пол.
Мгновение спустя я уже был на ногах. Глаза успели адаптироваться к темноте, и я увидел, как враг пытается обойти меня с фланга. Я притворился, что ничего не вижу. Он сделал выпад мечом, но я этого ждал и, легко уклонившись от клинка, схватил его за запястье и подтянул к себе.
– Выходит, в деле ты, толстячок, гораздо лучше, чем на вид, – прошипел он и что есть силы пнул меня в голень.
Мне было больно, но я его не отпустил, а, напротив, подтянув ещё ближе к себе, врезал лбом по физиономии. Его нос глубоко погрузился в щеки и там остался. Это мне понравилось.
Парень продолжал как безумный размахивать мечом, но концентрацию он явно утратил. Я спокойно выжидал удобного момента. И вот он снова напал на меня. Я ловко перепрыгнул через лежащую в коме Сарию, а он, не ожидая подобного трюка, зацепился о её неподвижное тело. Я схватил кинжал со своего рабочего стола и метнул. Клинок по самую рукоятку вонзился в грудь врага. Он всхлипнул и медленно осел на пол.
Я посмотрел на жмурика. Покойный оказался скверным бойцом. Прежде, чем нападать на меня, ему следовало бы хорошенько все взвесить. Опыта в подобных делах у меня было гораздо больше.
Распахнулась дверь, и в комнату ворвалась Макри. Девица была в чем мать родила, но в руках она держала меч. Видимо, её привлек шум.
– Кто это? – спросила она.
– Не знаю.
Я зажег лампу, и мы внимательно рассмотрели мертвеца. Этот человек был мне не знаком. Возможно, в мой дом вломился обыкновенный грабитель, с которым я раньше не встречался.
– Что случилось?
– Я застал его в тот момент, когда он собирался прикончить Сарию.
Сария так и не пробудилась. Сильная штука это “диво”! Может быть, и мне стоит как-нибудь попробовать его в качестве снотворного?
Я вытащил тело из комнаты, проволок по улице и свалил в каком-то темном проходе. Сообщать о мертвеце Службе охраны я не собирался, поскольку это открыло бы перед ними новую возможность отравлять мне существование. Дождь скоро смоет мои следы, а открывать дело Служба общественной охраны не станет, поскольку находка дохлого тела в округе Двенадцати морей явление вполне обычное. К тому времени, когда я вернулся, Макри уже успела натянуть на себя тунику.
– Не могла бы ты это сделать перед тем, как являться ко мне? – поинтересовался я.
– Чего ради?
– Как дань цивилизации. В наших краях не принято, чтобы девицы врывались голышом в жилище мужчин.
– Ты так бы не говорил, если бы дрался с четырьмя или пятью. Ты просто звал бы меня на помощь.
– Скорее всего ты права. Но разве ты не прикрываешь чем-нибудь телеса перед тем, как отправиться спать?
– Нет. А ты?
– Естественно, прикрываю. Голыми дрыхнут только варвары. Это то же самое, что есть с тарелки руками.
– А как быть, если ты в постели не один?
– Люди в любом случае стремятся пользоваться ножом и вилкой!
Макри заявила, что коль скоро она уже проснулась, то лучше всего немного заняться философией. Недавно она выслушала несколько публичных лекций профессора Саманатия, и с тех пор проблема Вечных форм не дает ей покоя.
– Ты веришь в то, что где-то во вселенной существует единственная и абсолютно совершенная боевая секира, жалким отражением которой являются все остальные секиры, включая и мое оружие?
– Чушь все это.
– А Саманатий утверждает, что это истина. А он – самый мудрый человек из всех, кто живет на западе.
– Кто это сказал?
– Так все говорят.
Я хотел было пошутить, но вовремя прикусил язык. Макри обожает философию и очень обижается, когда я начинаю над ней подтрунивать. Поскольку она примчалась меня спасать, надо быть с ней повежливее. По крайней мере некоторое время.
Макри спросила, намерен ли я принять предложение вдовы сенатора. Я ответил, что приму, если Сария вообще когда-нибудь проснется.
– Мне нужны деньги, – пояснил я, – и, кроме того, Марсий был моим командиром, и я ему многим обязан. Чего хотела Ханама?
– Просила совета, на какую колесницу ставить.
– Ставить? Ханама? С какой стати?
– Это её личная тайна.
– Но почему она обратилась за советом именно к тебе?
– А почему бы и нет? Разве не я только что выиграла восемь гуранов, сделав ставку на “Сокрушителя орков”?
“Сокрушитель” победил без труда, принеся мне и Макри по восемь монет.
– Таким образом, у меня уже есть восемнадцать гуранов, – заявила она. – И на кого же мы ставим теперь?
Я понимал, что сейчас эта девица мне ничего не скажет о Ханаме Убийце, и решил отложить разговор на потом. Тем временем Макри развернула программу бегов и положила передо мной на столе.
– Почему ты вдруг так увлеклась гонками? – спросил я.
– Потому что у меня нет иного выбора. Если я не принесу в Ассоциацию благородных дам шестьдесят гуранов, на меня падет страшный позор. И виноват в этом будешь ты.
Таверна была до отказа забита отработавшими дневную смену и изнывающими от жажды докерами. Протиснувшись между наемниками, горланящими непристойную застольную песню, я проложил себе путь к стойке бара.
Мы с Гурдом знакомы уже много-много лет. Едва завидев меня, он сразу понял, что произошла какая-то неприятность.
– Ты выглядишь несчастным, как ниожская шлюха, – сказал он. – Неужели Служба охраны все ещё гоняется за тобой, как за убийцей Марсия?
– Все гораздо хуже, – сказал я и, потянувшись к нему через стойку, стал шептать на ухо. По мере того, как я рассказывал Гурду о визите Цицерия, его глаза вылезали из орбит все больше и больше, а когда я закончил, он негромко пробормотал какое-то замысловатое варварское ругательство.
– По-моему, тебе пора готовиться к переезду в другой город. Как ты думаешь, есть ещё такие места, где тебя не разыскивает полиция?
– Пара мест ещё осталась. Но ни одного приличного. Этот заместитель консула был со мной холоден, как сердце орка. Как он смел меня шантажировать?!
Танроз помешивала суп, варившийся в огромном котле. Я спросил её, не могла бы она подняться наверх и взглянуть на Сарию. Танроз не только первоклассная стряпуха, она ещё и разбирается в траволечении и умеет врачевать небольшие раны. С тех пор, когда город затопило “диво”, Танроз стала специалистом и в вопросах передозировки.
В коридоре мы встретили Макри и Ханаму. Ханама настолько мала ростом, бледна, незаметна и так похожа на ребенка, что никто, глядя на нее, не поверил бы, что перед ним холодная убийца. Но все, что о ней рассказывают, – чистая правда. Люди до сих пор передают друг другу шепотом леденящую душу историю о том, как какая-то крошечная фигурка прокралась мимо сотни симнийских солдат, проползла по стропилам банкетного зала консульской виллы и пустила стрелу в сердце посла Симнии в тот самый момент, когда тот распахнул свою непробиваемую мантию, чтобы почесаться. В то время я ещё служил в Дворцовой страже и мог поклясться, что до посла добраться невозможно. Возникло множество вопросов – в первую очередь со стороны симнийцев, – но убийца так и не предстал перед судом. Король клялся, что отыщет виновного, но поскольку Ханаму наняли его собственные агенты, этого не случилось. Следствие результатов не принесло.
Ханама до отвращения великий специалист в деле убийства. Лично я её терпеть не могу. Я вообще не люблю убийц. Точка. Особенно тех хладнокровных мерзавцев, которые убирают людей за деньги. Одно время я даже подозревал Макри в том, что она дружит с Ханамой, и регулярные визиты убийцы, казалось, подтверждали их особые отношения. Но, скорее всего, все эти контакты каким-то образом связаны с Ассоциацией благородных дам, тайной сторонницей которой, видимо, является и Ханама. Эти убийцы, чтобы вы знали, абсолютно непредсказуемы. Они умело скрывают свои эмоции, этому их специально обучают.
Макри попрощалась с Ханамой и двинулась вслед за мной и Танроз в мою контору.
Подойдя к кушетке, Танроз первым делом повернула Сарию на бок, чтобы та не захлебнулась собственной блевотиной. Я с неудовольствием следил за действиями поварихи. Вообще-то мне было плевать, утонет Сария в блевотине или нет. Мне просто было жаль кушетку. И без рвотной массы, исторгнутой супругой сенатора, в моем кабинете хватает грязи.
Мой последний клиент – богатая женщина по имени Сулания – была безнадежной алкоголичкой. Теперь я получил супругу сенатора – наркоманку. Что творится с этими аристократками? Они владеют прекрасными виллами в округе Тамлин, и у них куча бабок, чтобы ни в чем не нуждаться. На их месте я бы вел себя по-иному.
Танроз сказала, что к утру Сария оклемается. Я накрыл страдалицу одеялом и оставил её на кушетке. Пожелав Танроз и Макри спокойной ночи, я прошел в спальню, запер дверь, наложил на неё заговор Замыкания и рухнул в кровать. Денек выдался что надо! Но спал я, увы, скверно. Мне снились огромные оркские армии, шагающие под предводительством Резаза Мясника через необитаемые земли. Орки шли на Турай.
Я проснулся мокрый от пота. Городская жара проняла меня до печенки. В ушах все ещё стояли крики моих товарищей по оружию, сраженных клинками и магией орков. Во время последней оркской кампании я был рядовым солдатом. Гурд сражался рядом со мной – он встал под наши знамена в качестве наемника. Оставшейся горсткой бойцов командовал Марсий, и от гибели нас отделяли считанные секунды. Отряд состоял из жалких остатков разбитых полков. Нас собрали у восточной стены – прикрывать пролом, образовавшийся под ударами баллист и от пламени, извергаемого боевыми драконами. В наших рядах был и Кемлат Истребитель Орков. Несмотря на молодость, он уже успел прославиться как специалист в области боевой магии. При помощи магических сил Кемлат уничтожил и рассеял множество оркских батальонов. Но к тому времени, когда рухнула стена, он, израсходовав свое магическое оружие, с мечом в руках занял место среди нас, пехотинцев. Надо сказать, для мага он владел клинком совсем неплохо.
Рядом со мной сражался и капитан Ралли – в то время рядовой солдат, как и я. Густые, золотистые, стянутые в хвост волосы юного Ралли развевались на ветру. Он был готов встретить врага открытой грудью, поскольку его копье давно превратилось в щепы, а меч сломался во время последней атаки орков. Словом, все мы были готовы достойно встретить смерть. Но, когда орки двинулись на последний штурм, сквозь шум битвы до нас долетел рев боевых труб эльфов. В тот момент, когда мы уже потеряли всякую надежду, нас спасло появление лорда Лисит-ар-Мо во главе объединенной армии эльфов. Армия собралась на Южных островах и ночью, скрытно миновав морскую блокаду орков, высадилась у стен города.
Эльфы нанесли удар в тыл уверовавших в победу врагов и обратили их в бегство. Продолжая преследовать орков, они практически уничтожили остатки их армии. Мы, защитники города, были настолько изранены и утомлены, что принять участие в избиении врага не смогли. Что случилось потом, я почти забыл. Помню только, что нам удалось спасти из огня ящик кли и, что Гурд с превеликим трудом удерживал меня на ногах, когда консул благодарил нас за героизм.
И вот теперь Резаз Мясник и лорд Лисит-ар-Мо намерены схватиться друг с другом в гонках квадриг. Наступили поистине странные времена.
Уснуть я так и не смог. Меня одолевали самые разные мысли. В первую очередь меня занимал вопрос: кто убил Марсия? И за что? Из-за кражи картин? Нет, кража предметов искусства вряд ли могла явиться достаточным мотивом. С какой целью Марсий отправился в пакгауз? Может быть, он каким-то образом сумел самостоятельно найти пропажу, и его убил вор, дабы избежать разоблачения? Возможно… Но маловероятно. И куда подевались после убийства краденые вещи? Я не сомневался в том, что воровская добыча была изъята из пакгауза с помощью магии. Но в этом, здраво рассуждая, не было никакого смысла. Магу, достаточно могущественному для того, чтобы вывезти добычу, а потом замести все следы, нет необходимости воровать какие-то картины и скульптуры. Такие люди богаты, и у них, как правило, имеется собственное собрание произведений искусства.
По счастью, волшебники с уголовными склонностями в Турае встречаются редко. Гильдия магов весьма тщательно следит за своими членами. Но отдельные правонарушители все же иногда появляются. Гликсий Драконоборец, например, не стесняется действовать за рамками закона, если это отвечает его интересам. Однако, его вину никогда доказать не удавалось, и он ни разу не был осужден за свои преступления. У меня было сильное подозрение, что записки с угрозами сочинял Гликсий. Этот тип просто обожает строить мелкие пакости людям. Нельзя исключать, что этими угрозами он просто пытается отвлечь мое внимание от очередных своих гнусных планов. Если так, зря тратит время. Я не имел ни малейшего представления о его новых мерзких задумках.
За окнами лил дождь. Еще пара дней, и наши улицы превратятся в реки грязи, недоступные для любых колесных экипажей. Я поднялся с кровати, зажег лампу и прошел в соседнюю комнату. Сария по-прежнему спала на кушетке. Однако, она была не одна, над ней с мечом в руке стоял человек в маске. Парень был уже готов перерезать Сарии глотку, чего я уж совсем не ожидал.
Мне ничего не оставалось, кроме как метнуть в него лампу. Убийца отразил бросок, и лампа, упав на пол, погасла. В комнате стало темно, а мне противостоял вооруженный враг. Мои глаза никак не желали привыкать к темноте. Услыхав, как он прыгнул на меня, я отпрянул в сторону, споткнулся обо что-то и рухнул на пол.
Мгновение спустя я уже был на ногах. Глаза успели адаптироваться к темноте, и я увидел, как враг пытается обойти меня с фланга. Я притворился, что ничего не вижу. Он сделал выпад мечом, но я этого ждал и, легко уклонившись от клинка, схватил его за запястье и подтянул к себе.
– Выходит, в деле ты, толстячок, гораздо лучше, чем на вид, – прошипел он и что есть силы пнул меня в голень.
Мне было больно, но я его не отпустил, а, напротив, подтянув ещё ближе к себе, врезал лбом по физиономии. Его нос глубоко погрузился в щеки и там остался. Это мне понравилось.
Парень продолжал как безумный размахивать мечом, но концентрацию он явно утратил. Я спокойно выжидал удобного момента. И вот он снова напал на меня. Я ловко перепрыгнул через лежащую в коме Сарию, а он, не ожидая подобного трюка, зацепился о её неподвижное тело. Я схватил кинжал со своего рабочего стола и метнул. Клинок по самую рукоятку вонзился в грудь врага. Он всхлипнул и медленно осел на пол.
Я посмотрел на жмурика. Покойный оказался скверным бойцом. Прежде, чем нападать на меня, ему следовало бы хорошенько все взвесить. Опыта в подобных делах у меня было гораздо больше.
Распахнулась дверь, и в комнату ворвалась Макри. Девица была в чем мать родила, но в руках она держала меч. Видимо, её привлек шум.
– Кто это? – спросила она.
– Не знаю.
Я зажег лампу, и мы внимательно рассмотрели мертвеца. Этот человек был мне не знаком. Возможно, в мой дом вломился обыкновенный грабитель, с которым я раньше не встречался.
– Что случилось?
– Я застал его в тот момент, когда он собирался прикончить Сарию.
Сария так и не пробудилась. Сильная штука это “диво”! Может быть, и мне стоит как-нибудь попробовать его в качестве снотворного?
Я вытащил тело из комнаты, проволок по улице и свалил в каком-то темном проходе. Сообщать о мертвеце Службе охраны я не собирался, поскольку это открыло бы перед ними новую возможность отравлять мне существование. Дождь скоро смоет мои следы, а открывать дело Служба общественной охраны не станет, поскольку находка дохлого тела в округе Двенадцати морей явление вполне обычное. К тому времени, когда я вернулся, Макри уже успела натянуть на себя тунику.
– Не могла бы ты это сделать перед тем, как являться ко мне? – поинтересовался я.
– Чего ради?
– Как дань цивилизации. В наших краях не принято, чтобы девицы врывались голышом в жилище мужчин.
– Ты так бы не говорил, если бы дрался с четырьмя или пятью. Ты просто звал бы меня на помощь.
– Скорее всего ты права. Но разве ты не прикрываешь чем-нибудь телеса перед тем, как отправиться спать?
– Нет. А ты?
– Естественно, прикрываю. Голыми дрыхнут только варвары. Это то же самое, что есть с тарелки руками.
– А как быть, если ты в постели не один?
– Люди в любом случае стремятся пользоваться ножом и вилкой!
Макри заявила, что коль скоро она уже проснулась, то лучше всего немного заняться философией. Недавно она выслушала несколько публичных лекций профессора Саманатия, и с тех пор проблема Вечных форм не дает ей покоя.
– Ты веришь в то, что где-то во вселенной существует единственная и абсолютно совершенная боевая секира, жалким отражением которой являются все остальные секиры, включая и мое оружие?
– Чушь все это.
– А Саманатий утверждает, что это истина. А он – самый мудрый человек из всех, кто живет на западе.
– Кто это сказал?
– Так все говорят.
Я хотел было пошутить, но вовремя прикусил язык. Макри обожает философию и очень обижается, когда я начинаю над ней подтрунивать. Поскольку она примчалась меня спасать, надо быть с ней повежливее. По крайней мере некоторое время.
Макри спросила, намерен ли я принять предложение вдовы сенатора. Я ответил, что приму, если Сария вообще когда-нибудь проснется.
– Мне нужны деньги, – пояснил я, – и, кроме того, Марсий был моим командиром, и я ему многим обязан. Чего хотела Ханама?
– Просила совета, на какую колесницу ставить.
– Ставить? Ханама? С какой стати?
– Это её личная тайна.
– Но почему она обратилась за советом именно к тебе?
– А почему бы и нет? Разве не я только что выиграла восемь гуранов, сделав ставку на “Сокрушителя орков”?
“Сокрушитель” победил без труда, принеся мне и Макри по восемь монет.
– Таким образом, у меня уже есть восемнадцать гуранов, – заявила она. – И на кого же мы ставим теперь?
Я понимал, что сейчас эта девица мне ничего не скажет о Ханаме Убийце, и решил отложить разговор на потом. Тем временем Макри развернула программу бегов и положила передо мной на столе.
– Почему ты вдруг так увлеклась гонками? – спросил я.
– Потому что у меня нет иного выбора. Если я не принесу в Ассоциацию благородных дам шестьдесят гуранов, на меня падет страшный позор. И виноват в этом будешь ты.