Александр Скрягин
Исполнитель желаний 

   Читатель! Все, о чем здесь рассказано, к сожалению, происходило на самом деле.
   Эта книга не должна была появиться на свет.
   Автор узнал обо всем по случайному стечению обстоятельств. А именно, благодаря тому, что однажды в соседнем доме появился и начал жить профессор пенсионного возраста.
   Автор долго сомневался, стоит ли делать свое знание всеобщим достоянием. Дело решил случай. Автор имел неосторожность рассказать о сюжете еще не написанной повести в одной малознакомой компании. И очень скоро получил настоятельную рекомендацию от очень серьезного учреждения: не писать ее, даже если книга будет носить художественный, а не документальный характер. При этом автору прямо заявили: в противном случае его безопасность никто не гарантирует. И тогда я твердо решил написать эту книгу.
   Люди должны знать правду. Какой бы страшной она ни была.
        Автор.
   Бэби-систер (от английского baby-sister – сестра для ребенка) – офицер, опекающий важного для спецслужб человека – важного свидетеля, секретоносителя и т. д. Бэби-систер отвечает за безопасность подопечного и его моральное состояние.
Основы контрразведывательной деятельности. Закрытый курс лекций. Гл. 6, стр. 156.


   Творец создал не Человека. Он создал Мир с Человеком. Нет Человека без Мира. Нет Мира отдельно от Человека. Есть единый Мирочеловек.
Фома Аквинский(1225-1274 гг.н.э.) – христианский философ.
Сумма теологии.

 

Пролог

   – Ставки сделаны. Ставок больше нет. – привычно произнес крупье.
   Белый шарик прыгал по вертящемуся кругу.
   Он со щелканьем отскакивал от твердого полированного дерева.
   Мимо него пролетали красно-черные ячейки, пронумерованные от 1 до 36, и загадочная зеленая ячейка с цифрой 0 – «зеро». Сидящие за большим рулеточным столом, не отрываясь, следили за скачущим шариком. А он никак не мог решить: в какой же ячейке остановиться?
   «Ну, выбери мою! Ну, что тебе стоит?» – беззвучно молили люди капризного попрыгунчика.
   Возможно, шарик слышал обращенные к нему просьбы, но, разумеется, и не думал их выполнять. Все люди были для него одинаково безразличны.
   Равнодушный колобок прыгнул последний раз. Утрачивая энергию, пробежал по конусообразной поверхности колеса и вкатился в одну из ячеек.
   Кто-то выиграл.
   Если бы костяной шарик знал, к каким последствиям приведет его случайный выбор, он, несмотря на свое безразличие, скорее всего, выбрал бы другую ячейку.
   Любую другую. Но не эту.

1. Происшествие в казино «Континенталь» 

   В дверь аккуратно постучали.
   На пороге кабинета появился мужчина с широкими плечами и укатанным лицом боксера. Он был одет в плотный двубортный костюм, белую рубашку и шелковый черный галстук.
   – Валерий Михайлович, можно к вам? – спросил он, застыв на пороге.
   Хозяин кабинета несколько секунд молчал, смотрел сквозь очки на своего ближайшего сотрудника, потом вяло кивнул.
   Вошедший приблизился к столу.
   Верхний свет не горел. Комнату освещала только настольная лампа с зеленым сферическим абажуром.
   Над полированным простором письменного стола виднелась большая тщательно вылепленная голова с большим лбом. На голове блестели стеклами большие очки в тонкой оправе. Под головой находилась узкие плечи, будто предназначенные для другого человека.
   Сидящий за столом являлся известным в городе человеком. Это был владелец казино «Континенталь» Валерий Михайлович Извольцев.
   В кабинет к нему вошел начальник службы безопасности казино Олег Полубонцев.
   Извольцев спросил вялым голосом:
   – Что случилось?
   Крутые плечи Полубонцева съежились, словно под дорогим пиджаком были не плотные мышцы, а наполненные воздухом резиновые камеры.
   – Небольшое недоразумение, Валерий Михайлович…
   – Да? – хозяин кабинета посмотрел на него поверх оправы.
   От этого взгляда у начальника службы безопасности, человека совсем не слабого и не трусливого, побежали по спине злые мураши. Но он справился и ответил ровным, даже вяловатым голосом:
   – Понимаете, Валерий Михайлович, там один бобик на «зеро» поставил… И выиграл.
   – Сколько? – негромко спросил хозяин.
   – Десять тысяч штатовских.
   – Везет же некоторым… – чуть приподнял негустые бровки Валерий Михайлович. – Кто такой? Из серьезных людей?
   – Да нет, вроде дворняга какой-то… Из Академического поселка… То ли кочегар, то ли безработный. Его Василич, наш швейцар знает. Крупье говорит, он сначала на «вуазан» двадцатку поставил, выиграл, потом на «орфелен»… Еще на «тиер». Там выигрыш-то пустяковый… Никто и внимания не обратил… После всего у него фишек на триста зеленых набралось. Тогда он на «зеро» и поставил. Ну, и выкатилось ему.
   Начальник службы безопасности замолчал.
   – Ну, а чего пришел-то? В чем проблема? – начал рыться в ящике стола хозяин кабинета. – Везунчик сильно возмутился, что выигрыш не дали? Помяли вы его сильно, что ли? Или… – он прекратил свои поиски и внимательно взглянул на визитера. – Вы его… не кончили ненароком, а? А? Что молчишь? Говори, раз уж натворили!
   – Нет, Валерий Михайлович! В этом смысле все в порядке! – энергично возразил Олег, но тут же неожиданно понизил голос: – Только вот, понимаете… Этот бобик получил выигрыш и… ушел… – тихо закончил он.
   – Что? – удивленно произнес Валерий Михайлович. – Я не понял… Ты сказал: получил деньги и… – он запнулся. – Ушел? Так? Я не ослышался?
   – Да, тут так получилось, Валерий Михайлович, – переминаясь с ноги на ногу, начал объяснять Олег, – кассирша заболела, и мы новенькую девчонку из бухгалтерии на кассу посадили. Ну, не было никого больше под рукой… Она первый раз, порядка ж не знает… И, как назло, у нее в кассе на тот момент десять тысяч зеленых лежало … Бобик этот фишки ей предъявил, она посчитала – все правильно…
   Начальник службы вздохнул и, смотря в темный угол, закончил:
   – Она бабульки и отдала…
   Полубонцев стал как будто уже в плечах и меньше ростом.
   Хозяин кабинета долго молчал.
   – Ты чего мне девчонку подставляешь, а? – наконец, тяжело произнес он. – За выигрыши, кто отвечает – ты или кассирша? Ну, ладно, этот барбос ей фишки подал, и она, дура, деньги ему вывалила, а ты-то где был? Твои-то бойцы что делали?
   Олег собрался что-то сказать, но хозяин его опередил:
   – Как только барбос такие бабаньки выиграл, – блеснув очками, прошипел Извольцев, – вы должны были от него не отходить и сразу объяснить, что никто такие деньги никогда не получает! За такие деньги жадным придуркам головенки откручивают! А если уж он десять тонн бабанек все-таки по ошибке получил, то потом-то с деньгами, как это он мог дальше, чем на пятнадцать метров от казино отойти? Что там вокруг кустов мало? Или вы общественности испугались? А?
   Полубонцев, казалось, перестал дышать.
   – Валерий Михайлович, – сиплым голосом начал он. – Как раз, когда этот барбос «зеро» взял и деньги получать пошел, во втором игровом зале непорядок образовался… Седельников перебрал и с крупье начал спорить, чтобы тот его фишки с черного на красное поле сдвинул. – от волнения Олег начал помогать себе жестами, хотя все и без них было понятно. – А ставки уже были закрыты…
   – Ну, и что? – сквозь губу проронил Извольцев.
   – Так, скандал мог быть, Валерий Михайлович! За столом серьезные люди сидели. Красков и сам Варыгин… Я, как шум услышал, сразу туда пошел, и все ребята там у стола собрались. Пока мы Седельникова успокаивали, этот шакал и слинял… Валерий Михайлович, мы же не могли не вмешаться!… – Полубонцев взмахнул рукой. – Там же заварушка чуть не началась! Как мы могли не вмешаться?… Наша репутация бы пострадала!
   – Чего? – тихо, почти шепча, произнес Извольцев. Он, не вставая с кресла, придвинул к лицу подчиненного свою большую голову, словно она была укреплена не на обычной шее, а на раздвигающейся телескопической штанге.
   – Репутация… – кашлянул бывший боксер.
   – Репутация? – с нотками изумления в голосе повторил хозяин «Континетналя». – Где ты таких слов нахватался! Профессор прямо! – Извольцев изобразил голосом восхищение, но тут же сломал голос и зло зашипел: – О репутации он заботится! А то, что из казино десять тысяч уплыли, это для него – чепуха! Мелочь! Ерунда! Шелуха от семечек!
   Он рассматривал начальника службы безопасности с таким удивлением, будто увидел оживший стул.
   – Да, нет, Валерий Михайлович, я все понимаю… Ну, так получилось… – забормотал начальник службы безопасности. – Ну, кто ж знал, что пока мы с Седельниковым разбирались, этот барбос ускользнет…
   Извольцев притянул назад к маленькому туловищу большую голову и откинулся на спинку кресла.
   После минутного молчания он поставил локти на стол и тихо произнес:
   – Деньги вернуть! Олег, ты понял меня? Деньги вернуть!
   – Понял. – энергично кивнул Полубонцев. – Вернем! Не сомневайтесь, Валерий Михайлович!
   Хозяин сощурился.
   – Только чтоб тихо… – бесшумно опустил он ладонь на стол. – Никакой милиции! Поучить, конечно, барбоса надо!… Чтоб навсегда запомнил, что наши деньги – не для него… Только аккуратно. Нам лишних проблем не нужно!
   – Да, не беспокойтесь, Валерий Михайлович, все сделаем! И деньги вернем! И щенку дворовому объясним, как в нашем казино себя вести…
   Полубонцев переступил с ноги на ногу.
   – Валерий Михайлович, только поселок – это же территория Пахома… – просительным тоном произнес он. – Вы не могли бы ему звоночек сделать, предупредить его, что мы там появимся… Ну, что бы Пахом чего зря не подумал.
   Маленькие бровки Извольцева медленно полезли вверх.
   – Как? – изумленно прошелестел он. – Что бы я еще у всякого уголовника разрешения спрашивал? Меня, дескать, тут один барбосик обул, разрешите, ваше благородие, мне его навестить? Можно, ваше превосходительство, мне с ним разобраться? Так, да? Ну, Олег, ты молодец! – протянул он. – Герой! Настоящая крутизна!
   – Да, нет, Валерий Михайлович, вы меня не так поняли… – начал объяснять Полубонцев. – Я же о деле думаю!… Что бы из-за какого-то барбоса большой каши не заварилось… Я же что говорю? Я говорю: просто предупредить Пахома и все! Сказать ему, придет к вам мой человек, он по нашим делам, они к вам никакого отношения не имеют! Мы договор помним, мир соблюдаем! Я же о вас, Валерий Михайлович, беспокоюсь!
   Извольцев даже засопел от сдерживаемой ярости:
   – Олег! Ты обо мне не беспокойся! Ты о себе беспокойся! О себе! Ясно? Считай, что я твои слова не слышал! Мне! – он ткнул себе в лацкан пиджака большим пальцем. – У уголовника разрешения просить? Да, он в поселке только до весны! Весной я его выкину из Академического, как паршивого котенка! Вместе со всеми его корешами, кентами и шестерками! На просторы родной страны! Географию изучать!
   Валерий Михайлович смотрел на Полубонцева так, словно пытался взглядом свалить его на ковер. И, казалось, продлись этот взгляд еще секунд десять, так и случится.
   Но хозяин кабинета, видимо, решил пока пощадить своего сотрудника. Он нагнул большую голову и уставился в стол. Посидел так с минуту. Когда поднял лицо, его взгляд был уже спокойным и даже, немного сонным.
   – Это у тебя уже третья ошибка, Олежек… – негромко и задумчиво протянул Извольцев.
   – Да, Валерий Михайлович, что о тех делах вспоминать! – неохотно пробормотал Полубонцев.
   – Я и не хочу вспоминать… – совсем тихо, угасающим голосом произнес хозяин кабинета. – Само вспоминается. Ну, ладно, действуй… Завтра деньги должны лежать на этом столе. – Извольцев показал пальцем на полированное дерево перед собой.
   Подчиненные, друзья и соперники по бизнесу знали: хуже всего, когда Валерий Михайлович говорит негромко, так, что приходится напрягать слух. Это означало, что владелец «Континенталя» разъярен до последней степени. Конечно, знал об этом и начальник его службы безопасности Олег Полубонцев.
   Когда дверь за ним закрылась, Извольцев дернул большой головой, снял очки и зло произнес:
   – Ба-ба-ба! С кем приходиться работать!
   Если бы он мог предвидеть, к каким последствиям приведет только что закончившийся разговор, Валерий Михайлович плюнул бы на эти десять тысяч долларов и никогда больше о них не вспоминал. В конце концов, и для казино и для него лично это была не такая уж значительная сумма.
   Однако, Валерий Михайлович не обладал даром прозревать будущее. И он не остановил, не окликнул, не догнал осторожно закрывшего за собой дверь начальника службы безопасности казино «Континенталь» Олега Полубонцева.
   Зря.

2. Майор получает задание

   В кабинете пахло влажной степью.
   С утра в городе стригли газоны. Тяжелый глицериновый аромат свежескошенной травы стлался над улицами и сквозь зазоры рам проникал даже в закрытые окна.
   Майор Мимикьянов сидел в кабинете начальника отдела по охране особых объектов промышленности и науки областного управления службы безопасности подполковника Пигота.
   – Ефим, ты давно своего подопечного навещал? – спросил подполковник.
   – Еще до командировки. Недели две назад. Случилось что-нибудь? – насторожился майор Мимикьянов.
   – Случилось, – тоном, обещавшим неприятности, произнес начальник.
   Майор замер, как зверь в засаде.
   Мимикьянов вообще был похож на волка.
   Редко мигающими глазами сизого цвета. Остроконечными ушами прижатыми к черепу. Широкими кистями рук, покрытыми густой шерстью. Майор благоухал хорошим одеколоном, имел острую стрелку на брюках. И все равно вызывал ассоциацию с диким степным зверем.
   – Вчера ночью, – Гоша Пигот придвинул к себе лежащую на столе папку, – в дом профессора Вулканова проникли неизвестные. Они вынесли из его дома сейф.
   Ефим Мимикьянов вздернул густые звериные брови.
   – Вот так-то, уважаемый бэби-систер! Я тебе о таких вещах должен сообщать или, наоборот, ты – мне? – начальственно поджал губы Пигот.
   – Георгий, что ты воспитательную работу на ровном месте проводишь? – отозвался Ефим. – Ты ж меня сам в командировку в Татарск заслал! Я месяц в Академическом поселке не был.
   От своего рыжего медвежковатого руководителя майор Мимикьянов был не в восторге.
   Гоша очень сильно любил себя в должности начальника отдела. Круг его внеслужебных интересов ограничивался футболом, охотой и постоянной заботой о совершенствовании собственной дачи. Подполковник постоянно занимался покупкой и транспортировкой туда строительных материалов и саженцев из плодопитомника.
   Любые попытки завести беседу на отвлеченные темы, например, о перспективах развития оборонных отраслей науки или, тем более, смысле человеческой жизни, вызывали у него откровенную скуку или даже испуг. После окончания средней школы Гоша вообще вряд ли прочел хоть одну художественную книгу.
   Ефим знал всех любовниц подполковника. То есть – двух. И никак не мог понять, зачем они ему нужны? Свою супругу, Гоша, похоже, искренне любил. По-крайней мере, по десять раз на день звонил своей Людмиле по телефону. Узнавал, как у нее дела, и с удовольствием докладывал об очередных успехах в покупке стройматериалов для дачи.
   Особого сексуального темперамента у сорокапятилетнего Гоши не было. Мимикьянов видел, как он изворачивается и придумывает всякие сказки, для того, чтобы уклониться от встреч со своими женщинами наедине. Но при этом Пигот постоянно занимался решением их личных проблем – покупал обои для ремонта, устраивал на обследование в диагностический центр и профессионально угрожал работникам коммунальных служб, не желающим промывать его любовницам отопительные батареи.
   Майор Мимикьянов был не в восторге от подполковника Пигота. Но не хотел бы работать с другим начальником. При всех своих недостатках Гоша обладал одним большим достоинством.
   И оно перевешивало все.
   У Гоши была настоящая оперативная интуиция. Таинственное качество интеллекта, позволяющее чувствовать нарушение естественного порядка вещей там, где внешне все обстоит благополучно. В работе спецслужб ценность оперативной интуиции не сравнима ни с чем. Но встречается она не часто.
   Подполковник вытащил из папки лист бумаги и начал говорить, время от времени, опуская глаза в текст:
   – Утром профессор обнаружил открытым окно своего кабинета. Из кабинета исчез сейф, а, точнее, металлический ящик с приваренным к внутренней поверхности дверцы накладным замком. Больше из комнаты и вообще из дома ничего не пропало. Профессор сразу же по телефону связался с участковым уполномоченным по поселку» Академический» капитаном Кудакаевым. Последний сообщил о происшедшем в районное управление. Через сорок минут розыскная бригада прибыла в поселок. К розыску был привлечен кинолог с собакой. Собака взяла след, который привел к лесополосе у железной дороги. Там был найден вскрытый сейф. Пустой.
   Подполковник поднял глаза и упрекающе посмотрел на майора Мимикьянова.
   Майор виновато пожал плечами.
   – Правда, по утверждению самого профессора Вулканова, – продолжил Гоша, – в этом сейфе ничего важного или ценного не хранилось. Только авторские экземпляры научных статей, а так же двести долларов в сотенных купюрах. Научные статьи – не секретного характера, в свое время публиковались в открытой печати.
   Подполковник замолчал.
   – По преступникам – ничего? – спросил майор.
   – Нет, – закрыл папку Пигот. – Из лесополосы служебная собака привела к пригородной железнодорожной платформе. Там след потеряла. Вот, собственно, по милицейской линии и все.
   Георгий Иванович начал постукивать согнутым большим пальцем по подлокотнику кресла. Глаза начальника уткнулись в прикрепленный к стене старый, едва ли не послевоенный, плакат: матрос в бескозырке строго грозит пальцем легкомысленной дамочке с тонкой талией и обнаженными плечами.
   Плечи были обнажены, а вот грудь, по строгим нормам того времени почти совсем прикрыта – сверху только крохотная ложбинка-черточка. «Не болтай!» – шла внизу надпись устрашающими черными буквами.
   Гоша нашел его в спецбиблиотеке управления. Плакат использовался там, как подстилка на полке. Гоша сказал, что выпросил его у начальника библиотеки старшего лейтенанта Лиды Майстренко. Но Мимикьянов подозревал, что подполковник его просто стащил, когда Лида отвлеклась. Плакат Гоше очень нравился. Он считал, что изображение и подпись под ним тактично указывают подчиненным, во-первых, на необходимость краткости в их докладах, а, во-вторых, на молчание во время служебных разносов.
   – Может быть, конечно, это и обычные уголовники на сейф позарились… – медленно произнес Гоша. – Решили, раз стоит у профессора сейф, то уж в нем обязательно большие деньги лежат…
   Подполковник прекратил стучать пальцем по подлокотнику.
   – А, может быть, и нет… – сжал он губы в твердую линию. – Когда у секретоносителя особой категории воруют сейф, тут надо разбираться внимательно… Тут надо все обстоятельства проверить до донышка… Чует моя душа, что-то здесь не так…
   Пигот поднялся из-за стола, подошел к раскрытому окну.
   На тихой улочке, куда выходило окно кабинета, дворник поливал газон. Вода лилась тоненькой вялой струйкой. На расчерченном мелом асфальте две девчушки дошкольного возраста играли в классики. В отличие от городского водопровода, их-то энергия переполняла: они ни секунды не стояли на месте.
   Гоша несколько раз втянул в себя бальзамический степной воздух и повернулся внутрь кабинета.
   – Короче говоря, – озабоченным тоном обратился он к Ефиму, – сегодня же повстречайся с профессором! Поговори. Может быть, у него свои соображения по поводу случившегося есть… Все ли так уж чисто с содержимым сейфа, как он заявил в милиции? Не могло ли там быть что-то посерьезнее, чем экземпляры старых статей и двести долларов? Окружение вокруг него пощупай… Не появился ли в последние дни рядом с профессором кто-нибудь интересующийся его прошлым?
   – Ясно, – ответил майор.
   – Ефим, ты не хуже меня понимаешь, что по любому происшествию с секретоносителем списка «А» мы должны проводить собственную оперативную проверку с последующим сообщением о ее результатах в главное управление… Так что…
   – Я все понимаю… – заверил майор.
   – Через два дня, – внушительно произнес Гоша, – в среду утром ты должен представить мне итоги проверки, которые я буду сообщать в Москву!
   – Разрешите выполнять? – дисциплинированно произнес Ефим.
   – Действуй! И чтоб оно все! – невнятно, но исчерпывающе напутствовал его подполковник.
   Мимикьянов кивнул, поднялся со стула, и покинул начальственный кабинет.
   Если бы майор мог прозревать будущее, оправляясь в Академический поселок, он непременно открыл бы свой сейф, вынул из него и положил в карман летней куртки табельный «Макаров». Но, так же, как и владелец казино «Континенталь» Валерий Михайлович Извольцев, майор не обладал этим полезным качеством. Поэтому, оружия он с собой не взял. В самом деле, зачем во время бесед со старым профессором и его тихими соседями нужен пистолет?
   Как Ефим Алексеевич ошибался!
   Если б можно было прозревать будущее…

3. Академический поселок

   Поселок Академический возник в далекие послевоенные годы.
   Как поселок дачный.
   Сначала здесь строили летние дома ученые местного отделения Сибирской сельскохозяйственной Академии. Затем к ним разрешили присоединиться профессорскому составу местных высших учебных заведений. Потом – солистам местного музыкального театра. А со временем – и наиболее известным членам творческих союзов – литераторам и художникам.
   Когда поселок только возникал, считалось, что он расположен от города на вполне приличном расстоянии, позволяющим дышать чистым природным воздухом. Но с годами, как-то незаметно Академический оказался под самым боком у расползающегося по степи областного центра. Теперь от его серых высоток поселок отделяло только заросшее кустарником поле, шириной, хорошо, если километра в полтора.
   И поселок теперь совсем не был дачным. Большая часть его обитателей проживала здесь постоянно, как и в обычных городских районах.
   Постепенно менялся и состав поселкового населения. К постаревшей интеллектуальной элите прошлых лет присоединялись разные люди. Жизнь не любит постоянства: люди рождались и умирали, дома покупались и продавались. А в последние годы на узких улицах Академического начали появляться и новые краснокирпичные особняки. Они принадлежали удачливым предпринимателям и чиновникам областного уровня.
   И все-таки что-то в атмосфере поселка от прошлых времен оставалось. Загадочное и притягивающее. Во всяком случае, в местном магазине не редко можно было услышать уже забытое: «Вы не будете так добры…». Из затененных ветками окон слышались живые звуки фортепиано, рожденные не электронными усилителями, но живыми человеческими пальцами. А играющие в шахматы старики могли часами спорить о таких бесполезных вещах, как смысл жизни или устройство мироздания. Название «Академический» закрепилось за поселком не только в муниципальных бумагах, но и в сознании горожан.
   Майорская «десятка» стояла в гараже, разобранная еще накануне командировки в Татарск.
   Около шести часов Мимикьянов сел в оперативную машину. На серой «Волге» ребята из отдела наружного наблюдения ехали в попутном направлении. Майор вышел в конце улицы Строителей. Дальше находилось заросшее высоким кустарником поле. За ним и лежал Академический поселок.
   Между зарослями ивы и краснотала петляла нахоженная дорожка, связывающая единый городской массив с бывшим дачным поселком.
   Ефим неоднократно ходил по ней, навещая своего подопечного – профессора Вулканова. Два года назад, выйдя на пенсию, тот приобрел там половину рубленого одноэтажного дома с просторной верандой.
   Идти было недолго – минут пятнадцать неторопливым шагом.
   Разумеется, в поселок можно было попасть и на автомобиле по асфальту: по свертку с окружной дороги, или чуть дальше – с федеральной трассы. Но так, через поле, было быстрее. Да и приятнее. Майор любил ходить пешком. Во время ходьбы ему думалось лучше всего.
   Сделав несколько шагов по черной тропке, майор оглянулся. За его спиной высились светло-серые плиты многоэтажных домов. Медленно опускающееся, но еще высокое солнце било в них своими лучами, и ровные шеренги окон на верхних этажах сияли так, словно за бетонными стенами домов бурлила сталеплавильная печь.
   Мимикьянов неторопливо двинулся в коридоре между высокими – в рост человека – кустами.
   От расположенного за ними небольшого болотца веяло сыростью и сладким ароматом тины.
   Майор шел и думал. Было о чем.
   После окончания Новосибирской спецшколы Ефим начинал свою деятельность в кадрах главного управления по охране стратегически важных объектов промышленности и науки, на закрытом Объекте «17-17». Здесь трудился и доктор физико-математических наук Леонид Иванович Вулканов.
   На Объекте шла работа над проектом, имевшем условное наименование «Атомос». Этот проект являлся одним из самых, а, возможно, и самым секретным оборонным проектом в стране.
   Лейтенант Мимикьянов входил в группу офицеров, обеспечивающих защиту Объекта от проникновения иностранных спецслужб, а так же международных террористических и иных преступных сообществ. Однако, это совсем не означало, что он знал, чем занимались ученые, работавшие над проектом «Атомос».