Скрягин Александр. Контрольный взрывпакет, или Не сердите электрика!

   – А, точно, это они? – усомнился Бебут.
   – Ну, а кому еще надо было джип жечь? Это они нас запугать хотели. Да и сам Лапкин говорит, что «Сибирские продукты» ему предложение сделали! Но это мы еще посмотрим! Это мы еще поглядим, кто наверху окажется!
   – Слушай, Виктор Михайлович! Только давай без эксцессов!
   – Не будет никаких эксцессов! Наше дело – коммерческое, шума не любит. Словами все уладим! Без всякого треска! Не такие же они тупые, чтобы не понять – за нами областная администрация! Сам Ведерников! Раздавим же! Я им это лично объясню! Можете Палию так и доложить!
   Услышанное Бебуту не понравилось. Обещание обойтись «без всякого треска» вызывало у него большие сомнения.
   Да, и по вопросу виновности в поджоге машины «Сибирских продуктов» у Бебута оставались сомнения. Зачем респектабельной фирме идти на такие силовые акции, как поджег машины? Уж проще было все решить путем переговоров в областном центре… Или, чувствуя поддержку Ведерникова, орлы из «Агротреста» ни на какие переговоры по поводу маслосырзавода не пошли?
   – Значит, говоришь, все будет тихо? – изобразил рентгеновский взгляд Ермолай.
   – Тихо. – подтвердил начальник службы безопасности «Агротреста».
   – Ну, смотри! Я так и доложу!
   Баранина была съедена. Кофе был выпит. Нюра, действительно, заслуживала самых искренних похвал. Насчет победы в конкурентной борьбе «Агротреста» можно было сомневаться, но вот в том, что бытовая сторона жизни его Кормиловского представительства была поставлена хорошо, сомневаться не приходилось.
   Ермолай поблагодарил Дудника за обед, распрощался и покинул представительство «Агротреста».
   Виктор Михайлович проводил его взглядом, в котором Ермолай прочитал нелегкое раздумье.

5. Тревожные часы сырного короля

   Коттедж владельца маслосырзавода находился на другом конце города.
   Бебут сел в свою машину и медленно двинулся по зеленым тоннелям Кормиловских улиц.
   Лето в этом году выдалось на редкость благодатным. От льющихся с неба обильных дождей и сыплющихся солнечных фотонов зелень росла, как на дрожжах. Листья на деревьях были такие сочные, что походили на маленькие оладьи. Они даже не шелестели под летним ветерком, а мягко шлепались друг о друга, будто волны в спокойном море.
   Бебут ехал по городку почти со скоростью пешехода и смотрел по сторонам.
   В открытое окно врывался волнующий генетическую память дикий воздух лесов, которые были совсем рядом.
   Он и не заметил, как запел хриплым тенорком, несвойственным ему в обычной жизни, но появляющимся у него во время вокальных упражнений.

 
О, спите, – думал наш герой…
Друзья, под бурею ревущей,
С рассветом глас раздастся мо-о-ой,
На славу и на смерть зову-у-ущий…
 

   У двухэтажного здания автовокзала из светлого силикатного кирпича, ему показалось, что он увидел знакомое лицо. Рядом с входом в вокзальное кафе как будто мелькнула тугая кошачья морда налетчика, у которого он отобрал автомат на въезде в Кормиловск. Правда, до конца он в этом не был уверен. Одет этот человек был уже не в милицейский камуфляж, а в джинсы и черную футболку, и нырнул в дверь так быстро, что вполне можно было ошибиться.

 
Нам смерть не может быть страшна-а-а…
Свое мы дело совершили,
Сибирь царю покорена-а-а,
И мы – не праздно в мире жи-и-или!
 

   С чувством выводил он забытые слова, рассказывающие об очень старой истории.
   Весь путь от центральной площади до нового трехэтажного коттеджа Семена Сергеевича занял хорошо, если минут пять.
   Особняк альпийско-курортного типа был обнесен кованой решеткой на кирпичных столбах. Металлическая дверь в ограде открылась от простого нажатия блестящей медной ручки. От ворот к дверям дома вела посыпанная желтым речным песком широкая дорожка. Над полированной дверью дома на выносном штативе была укреплена обзорная телекамера.
   Бебут нажал большую белую кнопку входного звонка.
   Самого звонка за толстыми стенами он не услышал. Однако, не прошло и нескольких секунд, как замок мягко щелкнул и дверь медленно поехала внутрь особняка.
   На пороге Бебут увидел человека, одетого так, будто он собрался на важный прием. Темный костюм и белую рубашку с пластронами на груди дополняла маленькая темно-красная галстук-бабочка. Последнее для Кормиловска было, пожалуй, перебором.
   Этим человеком был Семен Сергеевич Лапкин.
   – Добрый вечер, Сема! – поздоровался майор.
   – Ермолай, вот не ждал… Ну, проходи… – как-то неуверенно проговорил хозяин. – Только, понимаешь, у меня тут дела. Важная встреча. Так что, ты не обижайся, мне скоро идти.
   Лицо Семы Лапкина походило на производимый им сыр. Оно было круглым, ровным, приятного соломенного цвета. Маленькие глаза, едва различимые губы и нашлепка носа.
   – Ну, пять минут-то у тебя найдется? – спросил Бебут, перешагивая порог.
   – Ну, пять-то, конечно! Ты не обижайся только, понимаешь, бизнес.
   Они поднялись на второй этаж и вошли в Семин кабинет.
   Хозяин указал на гулливеровское кресло коричневой кожи с такими обширными подлокотниками, что на каждом из них, можно было вытянуться во весь рост и полежать, как на диване. Сам он подошел к письменному столу, хотел сесть во вращающееся кресло, уже примерился, но не сел, а встал около окна. Оно было полностью закрыто зелеными вертикальными жалюзями.
   Сема поправил красную бабочку и вопросительно взглянул на Бебута.
   Ермолай Николаевич выдерживал паузу.
   – Ты, наверное, про эту сгоревшую машину поговорить пришел? Так я уже в милиции говорил и тебе, Ермолай, как на духу, скажу: я ее не взрывал! Ну, сам подумай, ну, зачем мне?
   – Как зачем? Новых покупателей нашел. А старых решил отшить, чтоб не приставали! – доброжелательно проговорил майор.
   – Да, ты что, Ермолай! – приподнял невидимые бровки Липкин. – Ну, кто бы другой мог такое сказать! Но ты!
   – Слушай, Сема, а зачем ты вообще завод продаешь? – спросил Бебут. – Он тебе что, жмет, что ли?
   Сема помолчал, вздохнул и сказал:
   – Мне-то завод не жмет. Ты же знаешь, я на нем всю жизнь… На меня жмут! Да так, что вот-вот масло брызнет! Сам видишь, дома один живу. Жену с дочками к теще в Новосибирск отправил… Боюсь! Вот только что звонили, в областном центре пожарники мой магазин опечатали… по причине нарушений пожарной безопасности… А на прошлой неделе налоговая инспекция в магазине все документы для проверки изъяла… С банком, который мне кредит на развитие давал, проблемы начались… Кредит я пока не полностью вернул. Месяц назад вроде по-хорошему обо всем договорились, а тут вдруг требуют срочного возврата денег… Иначе, говорят, будем возбуждать дело о банкротстве… Мы ж с тобой не дети… Понимаем, чего это от пожарников до банкиров такое внимание ко мне вдруг возникло… Жмут-с! Так что, мне завод продавать хоть так, хоть по-другому придется!…
   – И не жалко? Вон как подниматься стал… Даже в Париже, говорят, сыр продаешь!
   – Жалко, конечно. Да, что поделаешь!…
   Майор сочувственно покачал головой.
   – А машину «Агротреста» я не взрывал… Ну, зачем мне? Это уж пусть «Сибирские продукты» с «Агротрестом» воюют… Мне-то какой смысл?… Не тем, так другим отдавать.
   – А что «Сибирские продукты» больше тебе дают?
   – Больше, конечно! В три раза. Тебе-то могу сказать, почти полтора миллиона евро дают… «Сибирские продукты» и сами куда больше! Это ж целый холдинг, имеет предприятия в трех областях, покруче нашего «Агротреста» будет… Хотя и «Агротрест» Ведерников не слабо вверх тянет!
   – Так, ты считаешь, это «Сибирские продукты» машину с юристами «Агротреста» сожгли? – спросил Бебут.
   – Ну, Ерема, не тяни меня за язык… Не знаю! Я только за себя могу отвечать. Я тебе говорю: я не жег! Но, если подумать, то, конечно, они… Ну, кому еще надо?
   Бебут погладил рукой безразмерный подлокотник и поднялся с кресла.
   – Ну, ладно, раз у тебя, Сема, дела, спасибо и на этом… Пойду!
   – Нет, подожди! – вдруг всполошился Лапкин. – Что я, действительно, за хозяин такой! Давай все-таки с тобой по рюмке выпьем!… Подожди минуту.
   Семен Сергеевич колобком выкатился из комнаты.
   Скоро он вернулся с большой тарелкой, на которой были в несколько кругов разложены ломтики сыра. Из встроенного в деревянную панель бара достал бутылку коньяка, две тонкие рюмочки на тонких ножках.
   – Вот ты думаешь, почему мой сыр такой вкусный? А? – спросил он, разливая коньяк.
   – Главный сыровар хороший. – ответил майор.
   – Полина-то? Неплохой… Но есть секрет! Мой собственный! Я его в довоенных заводских документах отрыл. Хочешь, скажу, а? Тебе – скажу!
   Семен Сергеевич приподнял рюмку, приглашая выпить.
   Бебут сделал глоток. Но после ненароковской "кормиловки" на кедровых орехах пить коньяк ему не хотелось, и он поставил рюмку на стол.
   Сема опрокинул свою рюмку с жадностью.
   – Так вот, слушай секрет! – выдохнув, произнес он – Никому не говорил, а тебе скажу! Мы в сыр кедровое масло добавляем. Понял? Вот он такой и получается. Вот попробуй, это из последнего посола! Не сыр, а сказка!..
   Бебут взял с блюда тонкий упругий ломтик и откусил.
   – Да! – с искренним одобрением покачал он головой. – Чудо, а не сыр!
   В тот момент на письменном столе зазвонил телефон.
   Семен Сергеевич поставил на стол пустую рюмку и поднял трубку.
   – Да, жду. Нет, помню. Да, понимаю. Как договорились. – односложно отвечал он.
   Бебут внимательно смотрел на хозяина дома.
   – Ну, извини, старик, дела. Кое-что сделать нужно. – сказал Лапкин извиняющим тоном.
   Бебут попрощался и покинул сырного короля. От встречи у него осталось неясное ощущение тревоги.

6. В гостинице «Дорожная»

   После Лапкина, Ермолай отправился в гостиницу.
   Гостиница «Дорожная» размещалась в двухэтажном здании солидной послевоенной постройки с круглыми колоннами и барельефами на темы сельскохозяйственной жизни. У входа дремали старые тополя.
   Двери в гостинице были сделаны для очень высоких и широких людей.
   В углу огромном холла, затаилась стойка с надписью «Администратор». Чтобы узнать, где проживает группа сотрудников компании «Сибирские продукты», ему пришлось показать свое служебное удостоверение и даже отдать его для изучения серьезной даме в синем форменном костюме с крашенными в платиновый цвет волосами.
   Бебут поднялся на второй этаж. Подошел к двери нужного ему номера и постучал.
   – Кто? – настороженно спросили за дверью.
   – Свои! – ответил Ермолай Николаевич.
   – Свои все на месте. – ответили за дверью.
   – Не все! – возразил майор.
   – Ладно, Леша, открывай. Не бойся. Встретим. – произнес за дверью другой голос. Знакомый Ермолаю.
   Бебут не ошибся.
   Когда дверь открылась, майор увидел в кресле у задернутого окна начальника службы безопасности «Сибирских продуктов» Сергея Владимировича Часовских. Бывшего сослуживца Бебута по областному управлению внутренних дел.
   Сергей был ладно скроен, носил по-офицерски короткую стрижку, а вертикальные складки на щеках делали его облик закончено мужественным. На женщин, особенно продавщиц и медицинских работников, его внешность действовала безотказно. Супруга узнала о том, где он на самом деле проводил некоторые свои якобы ночные дежурства и уехала к маме. Но через месяц вернулась. Ничего удивительного в этом не было. Она тоже была медичкой – работала медсестрой в госпитале УВД.
   Часовских ушел из органов сам. Но, промедли он еще немного, неизвестно чем бы для него все кончилось. Из различных источников в собственную милицейскую службу безопасности и к соседям – в федеральную службу безопасности – начала поступать информация, свидетельствующая о том, что Сергей Владимирович обложил данью коммерческие структуры.
   Вообще, «крышевание», хотя бы и милицейское, это – дело не простое и очень опасное. В коммерческом мире смирных овечек давно не осталось. Те, кто смог выжить в суровых условиях последнего десятилетия, покладистым нравом и забитостью совсем не отличаются и отдавать свои заработанные деньги криминальным хозяевам не торопятся. При первой возможности они с удовольствием выдают своих наездников в погонах заинтересованным органам.
   В деле милицейского рэкета, как и вообще в вымогательстве, очень важен характер. Клиенты не должны сомневаться во всесилии крышующего. В могуществе Сергея Владимировича предприниматели, как правило, не сомневались. Но, как правило, все-таки не означает, – никогда. Соответствующие службы начали получать информацию о его скрытой деятельности. До взятия с поличным не дошло. Майор почуял неладное. Однако, оперативной информации накопилось слишком много. С работой в органах пришлось расстаться.
   Но отставной опер не пропал. Накопленный опыт и связи в правоохранительной среде оказались востребованными. И очень скоро он оказался на месте сначала заместителя, а затем и начальника службы безопасности крупной фирмы по производству и переработке сельхозпродукции «Сибирские продукты».
   – Ермолай! Проходи. Садись… Рад видеть. – без особой радости произнес Часовских, увидев стоящего в дверях Бебута.
   Бебут прошел и сел в кресло, рядом с хозяином.
   – Что у вас тут происходит, Сережа? – спросил он.
   – Что происходит? Кто-то на свою задницу приключений ищет. Даже уже нашел. – тихо проговорил Часовских.
   – Кто нашел? – поинтересовался Ермолай.
   – Дудник. – ответил Сергей Владимирович. – Головастик недобитый. Надо было мне в свое время его в пресс-хату к уголовникам засунуть, чтобы они ему кое-что на британский флаг порвали. Нам дорогу перебегать вздумал, щенок. Их вшивый «Агротрест» на маслосырзавод замахнулся. Борзота!
   Бебут ощутил тревогу. Он-то знал, что Сергей Часовсих говорил тихо, но, слов на ветер не бросал никогда.
   – Слушай, Ермоха, ты пообедать не против? – спросил бывший сослуживец. – А то я со всеми этими делами проголодался… С утра ничего во рту не было.
   Этот обед был для Ермолая третьим за сегодняшний день. Но он согласно кивнул. Покидать наполненного ледяной злобой Сергея Владимировича было рано.
   По широкой лестнице они спустились на первый этаж, в ресторан.
   Он был под стать холлу огромен и также пуст.
   Зал окружали могучие колонны, подпирающие потолок где-то в неведомой высоте. Среди их кудрявых греческих голов прятались состарившиеся почтенные тени.
   –Тут хорошо. Спокойно. Уж точно никто не подслушает. И готовят прилично. – заметил Часовских, садясь за столик у окна между двух циклопических столбов.
   Бальзаковского возраста официантка в миниюбке и с белым бантом в волосах принесла меню. Бебут, как это ни странно, снова почувствовал прилив аппетита, хотя обычно, несмотря на свои не маленькие габариты, прожорливостью не страдал. Видимо, в кор-миловском воздухе содержался какой-то неизвестный витамин. Без сомнения, в свое время имя городу дали совсем не случайно.
   – Сережа, ты пельмени по-кормиловски не пробовал? – спросил он у бывшего коллеги.
   – Нет. Тут шашлык хороший.
   – Шашлык везде хороший. Давай закажем пельмени. Не пожалеешь!
   Пельмени по-кормиловски были совсем маленькими, с виноградину. В мясной фарш добавлялся сырой картофель и корень травы под названием «медведиха», напоминающей по вкусу сладкий ялтинский лук. Варили их в крепком курином бульоне, разумеется, из настоящей курицы, а не из сухих кубиков, пахнущих новыми джинсами. В результате получалось особое блюдо, дарящее радость жизни и побеждающее простуды.
   Конечно, в качестве холодной закуски заказали сыр.
   Это был «Кормиловский мягкий с травами». Кольца толстого рулетика были пересыпаны слоем толченых таежных травок. Вкус его был терпким и словно бы тревожащим.
   К пельменям Часовских заказал графинчик водки.
   Но сам выпил одну рюмку. Ермолай вообще воздержался. Пельмени подтвердили свою высокую репутацию. И позволили как-то сгладить повисшее над столом молчание.
   Бебут рассматривал залитую мягким солнцем улицу. И вдруг ему показалось, что рядом с киоском по ремонту обуви он снова увидел знакомое щекастое лицо бандита, напавшего на него по дороге в Кормиловск. Он попытался вглядеться, но человек проскользнул между кустами акаций и исчез.
   Когда они уже пили кофе, Часовских посмотрел на Бебута в упор и, по своему обыкновению тихо произнес:
   – Мы завод «Агротресту» не отдадим. Вчера наш генеральный приехал. Спартак Ефимович Дилингаров. Сегодня договор о покупке контрольного пакета акций подпишем и баста. Завод наш!
   – Слушай, Сережа, а это не вы случаем агротрестовский автомобиль на переезде сожгли, а? – для порядка спросил Ермолай.
   – Нет. Зачем нам с нашими деньгами в такие игры играть? – как и ожидал Ермолай, ответил бывший коллега. – Это – не мы… Да, я слышал, он вроде как сам загорелся. От электропроводки.
   – А что много джипов от электропроводки загораются? – спросил Бебут.
   – Ну, в жизни всякое случается… – раздвинул губы, изображая улыбку, Часовских. Но глаза у него оставались неулыбчивыми и недобрыми.
   «Мог человек с такими глазами сжечь машину конкурентов?» – спросил себя Бебут.
   «Вполне! – уверенно ответил он на свой вопрос. – Только вот, действительно, зачем это ему и его процветающей фирме?»

7. В городской библиотеке

   Городская библиотека находилась на Центральной площади.
   Она размещалась в старом одноэтажном здании, сложенном из круглых стволов сибирского кедрача. Они почернели от времени, но приобрели каменную крепость.
   Не смотря на пролетевший век, в воздухе, казалось, еще угадывался запах сосновой смолы. К нему примешивался одеколоновый запах свежей типографской краски и сладковатый – высыхающей старой бумаги. Бебут ходил в эту библиотеку с детства, и тогда ему казалось, что так пахнет сама Наука. Самая лучшая вещь, которая была создана людьми.
   Ермолай открыл дверь, вдохнул знакомый аромат и на несколько секунд закрыл глаза.
   – Что глаза закрыл? Стыдно? – услышал он знакомый голос.
   Конечно, он принадлежал заведующей городской библиотекой Кире Найме.
   Майор открыл глаза.
   Кира стояла напротив него, у барьера, отделяющего читальный зал от книгохранилища.
   Кроме нее в читальном зале никого не было.
   – Что у своей Полиночки уже успел побывать? – с сахарной женской ядовитостью осведомилась она.
   У Киры были эстонские корни. Она была полновата и бела лицом. На коротком носу удобно устроились большие каплевидные очки.
   Бебут подошел к заведующей библиотекой и поцеловал ее в мягкую щеку.
   – Не подлизывайся! Говори, был у Теплинской? Только не ври! Я же видела, твоя машина около ее дома стояла!
   – Я у Профессора был. Пообедал с дороги. – взял он ее за плечи и попытался притянуть к себе. Но Кира демонстративно отстранилась.
   – Господи! И чего в ней хорошего? Почему она всем нравится? Неужели, деньги для вас мужиков – это все?
   – Нет, не все. – попытался остановить Кирину атаку Бебут, но женщину не так легко сбить с выбранной дороги. Ведь дорога эта всегда выбрана не случайно.
   – Подумаешь, главный сыровар!… – продолжила Кира. – Если хочешь знать, она не главный сыровар, а главная городская ведьма! Только мужиков с толку сбивает! Уж пора внуков няньчить, а туда же!… В свое время семьи не завела, так теперь по сторонам и смотрит! Прямо стрижет! Как бы чужого мужика увести! Колдует! Подманывает! Я-то знаю! Я чувствую!
   – Кира! Прекрати! Мне ты нравишься! А для большинства мужиков, женские деньги, это – ничто! – вкладывая в голос максимум искренности, произнес Ермолай.
   – Ой ли? – Кира продолжала играть обиду, но, судя по тому, что перестала отстраняться, внутренне все же смягчилась.
   – Поверь мне! – закреплял успех Бебут. – Мужчинам в женщинах нравится совсем другое! Я имею в виду настоящих мужчин.
   Ермолай добрался до Кириных губ.
   Но библиотекарша на поцелуй не пошла.
   – Ермолай, я должна сказать тебе одну вещь… – со значением в голосе произнесла она.
   – Да? – Бебут предполагал, что услышит.
   Кира помолчала, поднимая значения того, что собиралась сообщить, повздыхала, поднимая грудь под тонкой белой блузкой, и внимательно посмотрела на Ермолая сквозь большие линзы.
   – Я выхожу замуж. – наконец веско произнесла она.
   Бебут понял, что не ошибся. Он не без основания считал себя знатоком женской психологии. В ответ он ничего не сказал.
   Видимо, Кира посчитала, что его молчание вызвано эмоциональным потрясением, Это соответствовало ее ожиданиям, и она перешла ко второй части атаки.
   – Ну, сам посуди, как я могу не выходить? – спросила она Бебута, будто он отговаривал ее от этого шага. – Ведь мне уже тридцать! Я – нормальная женщина! Я хочу иметь нормальную семью! Мужа! Детей!
   Кира сделала паузу и ожидающе взглянула на Бебута. Но тот ее надежды не оправдал.
   – А кто он? Я его знаю? – поинтересовался он вместо того, чтобы сразу предложить в качестве кандидата в супруги более достойного и давно любящего ее человека. Например, некоего майора Бебута.
   – Ты его не знаешь! – сердито отвернулась она. – Он не местный.
   – Ну, что ж… – с грустью произнес Ермолай. – Главное, чтобы он тебе нравился.
   – И это все, что ты мне можешь сказать?
   Бебут решил ничего больше не говорить, а лишь печально засопел носом, изображая человека, раздавленного внезапно обрушившимся известием. Но ожидаемого собеседницей варианта не предлагал. Бебут уже был в прошлом женат, пережил развод и заново влезать в этот бьющий током бункер пока не хотел.
   Кирина грудь возмущенно поднялась, она собралась выдать что-то гневное, но в это время за дверью, в коридоре послышались громкие уверенные шаги.
   – Ко мне читатель. – не смотря на майора, сухо произнесла Кира. – Иди за стеллажи… Почитай там книги, пока я его обслужу…
   Ермолай зашел за деревянный барьер и скрылся среди дырчатых металлических полок. Они были до потолка забиты разноцветными книжными корешками. Бебут двинулся вглубь бумажных джунглей и остановился у зарешеченного окна. Под ним находился письменный стол. На столе – компьютер, лакированный ящичек с библиотечными карточками и пластмассовый электрочайник. Меж ними лежало зеркальце с ручкой и прятался маленький флакончик духов.
   Когда-то для Бебута попасть сюда, в тайные недра библиотеки, казалось высшим счастьем. Наверное, также, как Али-Бабе, проникнуть в набитую драгоценностями пещеру. Книги для Ермолая казались тогда самыми большими сокровищами на свете.
   – Здравствуй, Кира. – произнес невидимый визитер.
   Но Бебуту и не нужно было его видеть. Он прекрасно знал этот голос. И совсем недавно беседовал с его хозяином.
   – Так как, моя просьба? Удалось тебе что-нибудь найти?
   – Представьте, Роман Григорьевич, удалось! Я нашла нужную вам статью в областной библиотеке! И знаете, где?
   – Где же? – почти вскрикнул Профессор.
   – В сборнике «Электричество и электротехника» за восемьдесят второй год! Его уже списали, только выбросить не успели. А я нашла!
   – Надо же! Какая ты молодец! – похвалил Ненароков.
   – Я его из макулатурного ящика вытащила и вам привезла!
   – Ну, Кира! Не знаю даже, как тебя благодарить!
   – Да, ну что вы, Роман Григорьевич! Не за что! Это же моя работа!
   – К работе можно по-разному относиться. Можно формально, а можно, как ты, с душой! Чтоб я без тебя делал!
   – Когда нужно будет, обращайтесь, Роман Григорьевич… Я для вас всегда все сделаю! – обрадованная похвалой, пообещала библиотекарша.
   – Еще раз спасибо тебе, Кира!! Я вот сушеных грибов принес! На, возьми. Это белые! Духовитые! Вот понюхай! А вкусные! Хорошо суп варить! Или зажарить с картошкой! Только, если жарить, лучше предварительно на часок в воде замочить, чтобы они расправились…
   – Ну, что вы, не надо, Роман Григорьевич! – запротестовала Кира.
   – Надо! Они знаешь, какие полезные! Ты только попробуй! Не пожалеешь! Еще у меня просить будешь! Ну, пока, Кира! Пойду! Счастливо тебе оставаться!
   Раздались шаги. Стукнула дверь читального зала, а через некоторое время и входная в библиотеку.
   Бебут постоял в глубине стеллажей, посмотрел через окно на залитую солнцем площадь. По ней неторопливо шествовал Профессор с книгой под мышкой. Он направлялся к своему дому на другой конец площади. За ним увязалась рыжая собачонка. Она обегала его то с одной, то с другой стороны и даже, подпрыгивала от веселого настроения.
   Майор понаблюдал за удаляющимся профессором, обвел глазами остальную часть площади, и его взгляд зацепился за одинокую мужскую фигуру. Мужчина неторопливо прогуливался в ее дальнем конце, там, где к площади вплотную подходила лесополоса, идущая вдоль железнодорожной ветки.
   Этот человек был майору хорошо знаком. Более того, он состоял у него в списках агентов-информаторов. Звали его – Дима Пилау. Бебут подумал, что встретиться и поговорить с ним совсем не мешает.
   Ермолай собрался выйти в читальный зал, но этого не сделал. Он увидел, как на крыльцо библиотеки поднялся еще один посетитель.