Слейд Джек. Дьявол, Святая и Лэсситер

   - Мануэла, - весело воскликнул Кинсберг. - Это моя дочь Мария, о которой я тебе так много рассказывал.
   Обе молодые женщины приблизились друг к другу и протянули руки. Затем, после короткой заминки, они обнялись и расцеловались.
   - Я думаю, вы найдете общий язык, - сказал Кинсберг.
   Они уселись за стол. Кинсберг взял колокольчик, позвонил слуге и распорядился принести вино и другие напитки, а также, естественно, разные лакомства.
   - Может быть, у тебя есть желание отведать что-нибудь существенное, Мария? - осведомилась Мануэла.
   - Нет, спасибо. Всего семь часов назад у меня была большая трапеза.
   - Я бы уже умирала с голоду, - сказала Мануэла.
   Они рассмеялись и выпили за здоровье друг друга превосходное калифорнийское вино.
   - Ты не хочешь все рассказать ей, Мария? - спросил затем Кинсберг. - Не бойся, Мануэла молчалива, как могила.
   - А твои люди? - спросила Мария. - Это должно держаться от них в секрете?
   - Я посвящу самых доверенных, - сказал Кинсберг. - Пока не следует афишировать это дело, иначе Манаска может быть предупрежден. Если он узнает, что я привлек на свою сторону новых союзников, то наверняка придумает какую-нибудь чертовщину. - Он сделал паузу и вопросительно посмотрел на Марию. - Я могу рассчитывать на вашу поддержку в этой борьбе? Что сказал Массаро?
   - Он обещал держать ушки на макушке.
   - Он должен пристрелить этого Лэсситера.
   - Его зовут Лэсситер?
   - Да, разве я еще не сказал этого?
   - Я не могу вспомнить... Лэсситер... Где-то я, по-моему, уже однажды слышала это имя...
   - В какой связи?
   Она нахмурила лоб. Потом покачала головой.
   - Мне жаль, но при всем желании я не могу вспомнить. Во всяком случае, я полагаю, это была какая-то дикая история.
   - Ничего другого я и не ожидал, - пробормотал Кинсберг. - Я надеюсь, что твои люди сразу отправят его в мир иной, как только увидят.
   - Они едва ли сделают это.
   - Но почему?
   - Потому что мои люди не являются убийцами, отец.
   Он снова налил себе виски. Вино было недостаточно крепким, чтобы успокоить его нервы.
   Черт побери, может быть, его люди все же настигли этого посланца дьявола, прежде чем он встретился с краснокожими. Только тогда он мог быть уверен, что все будет покончено быстро. И, конечно, также и с Луа, с этой проклятой бабой.
   В нетерпении ожидал Кинсберг новых сообщений. Ему было затруднительно принимать участие в разговоре обеих женщин. Вновь и вновь он напряженно прислушивался в ожидании цокота копыт, но ничего не было слышно.
   Непрерывно в его мыслях возникало имя Лэсситер, имя, которое он так часто проклинал в последнее время. Остается надеяться, что дьявол скоро возьмет его к себе!
   6
   Луа перевязала рану Лэсситера. Время от времени он делал глоток виски из бутылки. От него не укрылось, что краснокожие делали по этому поводу пренебрежительные замечания.
   Подобное Лэсситер переживал в первый раз. Как правило, индейцы всегда зарились на виски и другие крепкие напитки. Только у этих воинов, казалось, не было такого пристрастия.
   Лэсситер также удивился, что индейцы оставили их в покое. Он считал, что его давно должны были связать.
   Что это за таинственное племя?
   - Ты их встречала когда-нибудь? - спросил он тихо Луа.
   Она отрицательно покачала головой.
   - Таких я еще никогда не видела. Они более рослые, чем апачи и команчи, более стройные. Лица очерчены более резко.
   Она взяла бутылку виски и хотела немного плеснуть Лэсситеру на рану. Это было обычное исцеляющее средство на все случаи жизни.
   Тогда один из индейцев что-то выкрикнул и медленно приблизился к ним. Держа в левой руке деревянный горшок, он встал на колени около Лэсситера.
   - Это лекарство лучше, - улыбаясь, сказал индеец на безупречном английском языке без акцента. - Держитесь спокойно, мистер.
   - Чрезвычайно мило, что вы мне помогаете, - сказал Лэсситер. - Можно узнать, с кем мы имеем честь говорить? Мое имя Лэсситер. Мою спутницу зовут Луа Макбрайд.
   - Меня зовут Чарльз, - сказал индеец с достоинством и наложил на рану мазь. -Вы можете сесть, мистер Лэсситер? Я должен также добраться до выходного отверстия.
   Лэсситер сел с легким стоном. Он уже почувствовал, что эта мазь распространяла приятную прохладу и имела резкий, похожий на мяту запах, который освежил его дыхательные органы.
   - Это хорошо действует, Чарльз, - признал он. - Мне кажется, вы разбираетесь в том, как лечить раны.
   - Пустяки, - сказал Чарльз скромно. - В нашем племени есть люди, которые гораздо больше разбираются в этом.
   Из переброшенного через плечо полотняного мешочка он вынул какие-то листья и приложил их к ране. Только теперь очередь дошла до повязки, которую Луа все это время держала наготове.
   Время от времени Лэсситер пригубливал виски из бутылки.
   - Плохое лекарство, - сказал Чарльз.
   - Мне оно помогает наилучшим образом, - ухмыльнулся Лэсситер. - Что будет с нами дальше? Мы должны считать себя вашими пленниками?
   - Вождь примет решение, что с вами делать.
   - Мы для вас - не враги, - отметил Лэсситер.
   - Но вы и не являетесь нашими друзьями, - улыбнулся Чарльз. - Кто стрелял в вас, мистер Лэсситер?
   - Банда стрелков Кинсберга, - ответил Лэсситер, - если вам что-либо говорит это имя.
   - Кинсберг?
   Чарльз бросил странный взгляд на своих собеседников. У них было напряженное выражение лиц.
   - Наш вождь примет решение, - повторил Чарльз. - Вам придется набраться терпения.
   Он удалился.
   Лэсситер устроился поудобнее, использовав седло как опору для спины. Он чувствовал себя уже значительно лучше и предполагал, что скоро снова будет в прежней форме.
   Индейцы развели огонь и поджарили мясо на сковороде. Без слов они принесли две порции своим пленникам, дали также кукурузный хлеб, который оказался чрезвычайно вкусным.
   Затем в вечерних сумерках прибыл вождь. Во всяком случае, Лэсситер предполагал, что он был здесь начальником.
   Он выслушал, что ему сообщили воины. Разговор велся тихо, и Лэсситер не мог понять, что там обсуждалось.
   Вождь мрачно смотрел перед собой, это не предвещало ничего хорошего. Наконец он подошел к Лэсситеру и Луа и посмотрел на них без всякого выражения. Прошло некоторое время, пока он заговорил.
   - Вы действительно Лэсситер? - спросил он. - И у вас была перестрелка с людьми Кинсберга?
   Лэсситер спокойно кивнул.
   - Да, это так, вождь. Негодяи Кинсберга хотели убить меня по какой-то причине, которая мне неизвестна. Я оборонялся и при этом был ранен.
   - Я не вождь, - сказал индеец. - Мое имя - Массаро. Я такой же воин, как и все другие. У нас есть лишь один вождь, которого мы называем сахем. Он решит, как с вами следует поступить, мистер Лэсситер.
   Затем Массаро испытующе посмотрел на Луа.
   - Вы - Луа Макбрайд?
   - Почему вы спрашиваете, Массаро? Или я должна говорить мистер Массаро?
   Индеец слегка улыбнулся.
   - Массаро - достаточно. Так это действительно вы?
   - Да, меня зовут Луа Макбрайд.
   - А почему вы поскакали с Лэсситером в эти горы?
   - Потому что мы сбежали, - ответила Луа. - Послушайте, Массаро, это сложная история, и я думаю, что она вас вряд ли заинтересует. Я должна была подставить Лэсситера под нож убийц Кинсберга, но затем приняла другое решение. В последний момент я выложила Лэсситеру всю правду. Завязалась горячая перестрелка, и Лэсситер задал жару убийцам. Теперь их сообщники гонятся за нами. Если они обнаружат нас, мы пропали. Эти долго не церемонятся.
   Взгляд Массаро был очень серьезным и задумчивым. Он размышлял над тем, что ему рассказала Мария. Получалось, этот Лэсситер должен быть хищным, кровожадным волком. У Массаро же было другое впечатление. Но он решил быть осторожен, могло случиться, что эта парочка лгала ему.
   - Вы останетесь нашими пленниками, - сказал Массаро. - Не пытайтесь сбежать, это бесполезно. Вы никогда не найдете выход из лабиринта каньонов.
   Он отвернулся и отошел к другим воинам.
   - Что бы это могло означать? - спросила Луа со страхом. - Что это за странные индейцы, Лэсситер?
   - Я не думаю, что эти индейцы - охотники за скальпами, - успокоил ее Лэсситер и улыбнулся. - Здесь скрывается какой-то секрет.
   - Но какой?
   - Может быть, мы сумеем его узнать, а возможно, и нет.
   - Ты чертовски спокоен, Лэсситер. Это выводит меня из себя.
   - Так или иначе, мы ничего не можем изменить.
   Они посмотрели на индейцев, которые собрались в кружок и сидели на земле на корточках.
   Лэсситер стоял перед загадкой: здесь речь шла о каких-то таинственных обстоятельствах, о которых - обычно, казалось, всезнающие - боссы седьмой бригады не имели ни малейшего представления.
   Массаро тихо рассказывал остальным:
   - Мария говорила мне, что Лэсситер является убийцей; это она узнала от своего отца. Кинсбергу угрожает могучий мексиканский дьявол. Мы должны в горах держать ухо востро, Мария обещала своему отцу, что мы ему поможем.
   - Это должно быть нашей ответной услугой? - спросил Чарльз.
   - Каждый договор имеет определенные условия, - сказал Массаро. - Мария выторговала у отца великолепный договор. Мы получаем ту часть горной территории, которую хотели. За что Мария обещала ему нашу поддержку против этого дьявола.
   - Кто такой этот так называемый дьявол?
   - Его зовут Яго Манаска.
   Это имя никому ни о чем не говорило. Все молчали и раздумывали. Они были людьми, скупыми на слова. Им не было свойственно много говорить и делать поспешные выводы. Они предпочитали лучше подождать и все обдумать.
   Массаро еще раз рассказал им все, что услышал от Марии, и закончил рассказ словами:
   - Она доверяет отцу. Она теперь убедилась, что он все еще любит ее.
   - И она его также любит, - сказал Чарльз. -Может быть, это чувство делает ее слепой.
   Массаро серьезно кивнул:
   - Да, может быть.
   - Что нам делать, Массаро?
   - Мы должны подождать, пока вернется Мария.
   - Когда она приедет?
   - Она выедет этой ночью. Завтра на восходе солнца или чуть позднее она будет здесь.
   Снова они раздумывали в полном молчании. Взошла луна. В тишине раздался стук копыт.
   Воины обменялись понимающими взглядами. Некоторые из мускулистых парней скользнули в тень скал и кустов.
   Прошли минуты, пока появился всадник. Воины тотчас же побежали к нему, узнав его в лунном свете.
   - Виктор! Что тебя привело сюда?
   Виктор был высоким, худым и крючконосым молодым мужчиной, как все они. Он сказал, не слезая с седла своего мустанга:
   - Томас исчез.
   Воины удрученно переглянулись. Это было очень плохое известие. Томас исчез! Это означало, что он сбежал. Сбежал из тюрьмы, в которую его заперли соплеменники.
   - Сахем велел передать, что это очень серьезно, - продолжал гонец. - Он меня сразу же послал к вам. Я скакал быстро, до мне понадобилось двадцать часов на дорогу.
   Посланец соскользнул со своего мустанга. Виктор так много часов провел на лошади, что ноги его невольно подкосились.
   Массаро первым взял себя в руки.
   - Куда он поскакал, Виктор?
   - Кажется, его целью является Мексика.
   - Он хочет предать нас! - воскликнул Чарльз. - Массаро, помнишь, как он хвастал, что предаст нас?
   - Да, Чарльз, я помню об этом.
   - Вы должны попытаться отрезать ему путь, - сказал Виктор. - Но я не могу поехать сейчас с вами. Моя лошадь слишком устала.
   Массаро положил руку на плечо.
   - Ты выполнил свое задание, Виктор. Отдохни! Оставайся здесь с этими двумя. Мужчину зовут Лэсситер. Он ранен, поэтому не опасен. Пока не опасен. Роберт останется с тобой. Вы должны ждать здесь, пока прибудет сахема.
   Сахема - это была Мария. Слово это означало не меньше, чем королева или святая. Она была святая у сенеков, у этой малой части когда-то большого народа.
   Виктор прилег на землю, ноги больше не держали его. Он вытянул и расслабил свои натруженные мускулы.
   - Когда приедет сахема? - спросил он.
   - Рано утром.
   - А достаточно ли двух человек, чтобы караулить эту пару? - воскликнул один из воинов.
   - Лэсситер ранен, - сказал Массаро. - И я думаю, сахема ошиблась. Я не верю, что он является наемным убийцей.
   Он подошел к Лэсситеру.
   - Вы даете мне слово, Лэсситер, что не убежите?
   - Клянусь честью, - сказал Лэсситер.
   - Я верю вам.
   Он отвернулся и побежал вместе с остальными к мустангам, которые паслись несколько поодаль.
   Лэсситер и Луа остались одни с индейцами Виктором и Робертом. Виктор так измотался, что тут же на месте заснул. Луа сидела, съежившись, рядом с Лэсситером и прижавшись к нему. Постепенно затих цокот копыт удаляющихся мустангов.
   - Роберт! - сказал Лэсситер. - Ты не хочешь со мной поговорить?
   Роберт подошел ближе. У него была такая же симпатичная улыбка, как и у других.
   - Да. мистер Лэсситер?
   - Забудь слово мистер, мой друг. Только Лэсситер, согласен, Роберт?
   - Ты хочешь спросить меня о чем-то, Лэсситер?
   - Ты слышал, что сказал Массаро. Он доверяет мне. Не хочешь ли и ты поверить мне?
   Роберт импульсивно протянул ему руку.
   - Я верю тебе, Лэсситер.
   - Что у вас за племя?
   - Более ста пятидесяти лет назад объединились шесть больших восточных племен. К ним принадлежали также сенеки. Народ сенеки стал постепенно вымирать. Тогда несколько семей решили попытать счастья на западе. Они пришли в эти горы и много лет жили здесь очень счастливо.
   - Но теперь вы обеспокоены, - сказал Лэсситер'. - Что случилось?
   Роберт не нашел подходящих слов.
   Луа прижалась к Лэсситеру.
   - Оставь его, дорогой. Он ничего не знает. Никто не знает ничего определенного.
   - Что там было с Томасом? - спросил Лэсситер и обратил свой взгляд на Роберта. - Как это все произошло, Роберт?
   А история была следующая.
   Прекрасная белая девушка доставила Массаро в деревню. Она была спасена им, и он показал ей дорогу на новую, тайную родину последних сенеков. Казалось решенным, что Массаро женится на ней: эта отмеченная небом белая женщина должна навсегда стать спутницей Массаро. Такова была воля богов. Старый мудрый сахем определил ее по внутренностям волка.
   Томас был старшим братом Массаро. Поэтому Томас считал, что девушка принадлежит ему. Он потерял разум и хотел убить своего брата. Но это ему не удалось.
   Сенеки заперли Томаса. Они только хотели, чтобы тот пришел в себя. И все выглядело так, будто он преодолел свое безумие. Все верили, что он снова стал миролюбивым.
   Помещение в действительности было не настоящей тюрьмой, а лишь постройкой из прутьев. Все решили, что Томас одумался. Теперь же он сбежал на юг.
   Сенеки предчувствовали недоброе. Может быть, он хотел выдать их и рассказать чужим людям, какой рай создали они для себя?
   Это могло иметь дурные последствия. Индейцы знали из горького опыта, как бессовестно ведут себя белые в борьбе за землю. Но они не подозревали, что их народу угрожало нечто гораздо худшее.
   7
   Нужно было внимательно присмотреться, чтобы распознать индейца в сенеке Томасе. Индейцы восточного побережья не имели таких ярко выраженных азиатских черт лица, как, например, апачи. Их лица скорее свидетельствовали о предках, которые столетия назад прибыли из Европы через океан. Это были викинги, как полагали многие ученые.
   Сенека Томас коротко остриг волосы и оделся, как ковбой. Он поскакал на юго-запад. У него не было определенной цели. Он хотел лишь как можно дальше уехать от людей, которые несправедливо унизили его.
   В нем горела жажда мести. Когда-нибудь он вернется и. покажет им. И тогда белая женщина будет принадлежать ему. И он станет у сенеков сахемом, которому все должны будут беспрекословно подчиняться.
   Он еще не знал, какие действия хотел предпринять. В его мозгу роились пока лишь смутные планы.
   Был поздний вечер, когда он прибыл в Бэтвинг - пришедшее в упадок селение севернее границы с Мексикой. Там насчитывалось не больше двадцати домов, но в то же время пять салунов и один бордель.
   Томас поставил лошадь в конюшню. Своего пегого коня из породы, выведенной у них в племени, он давно отпустил на волю. С этой чрезвычайно пестрой лошадью он привлекал бы слишком много внимания.
   Теперь Томас был владельцем неприметной серой ковбойской лошади. Он ее честно купил, так же как и одежду и револьвер, который носил у бедра.
   Он ничем не отличался от белого ковбоя. Впрочем, ковбоями были и индейцы и негры.
   И у него появились деньги.
   Эти деньги он украл. Он застрелил мужчину, которого встретил на своем пути. Этот человек привлек его внимание дорогой одеждой и благородным конем. Значит, у него должны были водиться деньги, и Томас не колебался ни одного мгновения.
   Благодаря убийству он завладел пятью тысячами долларов. Он застрелил и столкнул в пропасть благородного коня, точно так же, как и неизвестного всадника.
   Пройдет некоторое время, пока найдут коня и мужчину, а до той поры следы убийцы уже будут развеяны ветром.
   Он вошел в первый попавшийся салун. Снаружи можно было прочитать на табличке, что сегодня в меню бобовый суп и баранина.
   Томас поел и выпил пива, а вслед за этим и виски, хотя оно показалось ему невкусным. Но он не хотел отличаться от белых.
   Белокурая девушка подошла к нему. Она маняще улыбнулась.
   - Могу я присесть?
   Конечно, она могла. Он, правда, как раз хотел уходить, но блондинка пробудила в нем острое желание.
   Она напомнила ему ту белую женщину, которую он не получил. А он никогда еще не видел белой женщины. Может быть, это было что-то другое, более возбуждающее, чем ощущения, пережитые им до сих пор с девушками своего племени?
   - Можно мне чего-либо выпить? - спросила она учтиво.
   - А что ты собственно хочешь?
   - Охотнее всего я пью вино.
   - Тогда закажи нам бутылку!
   - Ее цена двадцать долларов, - сказала она нерешительно. Блондинка точно знала, как подзадорить мужчину.
   Он засмеялся и пренебрежительно махнул рукой.
   - Это не играет никакой роли, - произнес он надменно и показал ей скатанные в трубочку доллары. То была лишь незначительная часть его кровавой добычи, около трехсот долларов, но блондинка вытаращила глаза. Редко случалось, чтобы простой ковбой имел такие приличные деньги.
   Этот загорелый парень с орлиным носом должен был представлять собой нечто особенное. Предстоящая ночь могла бы принести ей хороший доход.
   Она кивнула одной из девушек, которые обслуживали за стойкой. При этом она лишь подняла кверху палец, и тотчас же принесли бутылку вина.
   - Меня зову Лило, - представилась она, двигаясь вместе со стулом вокруг стола, пока не оказалась рядом с Томасом. - А как я могу называть тебя?
   - Джим, - сказал он без заминки. - Джим Стоун.
   Это имя он придумал себе по дороге. Они выпили.
   - Пожалуй, можно подумать, что ты - индеец, - усмехнулась она.
   - Да, наполовину, - ответил он. - Это тебе неприятно?
   - О нет! Вовсе нет. Я особенно люблю мужчин-метисов.
   Лило прижалась к нему и почувствовала, как он напрягся. Она знала свое дело, он же, напротив, не имел ни малейшего представления о низости подобных дам.
   Ему не бросились в глаза также пятеро мужчин в дальнем углу, ' которые время от времени незаметно поглядывали на него и Лило. Он вырос в лишенной опасности обстановке. Чтобы понять этот мир, в котором он сейчас находился, ему еще нужно было многому научиться.
   Он также не замечал, что постепенно пьянел. Он не знал, насколько могла возрасти опасность, если человек терял контроль над своими помыслами. Особенно опасно становилось, когда человек попадал в голодную волчью стаю.
   Лило уже просигнализировала мужчинам, что она нашла достойную жертву.
   Принесли вторую бутылку, и он с готовностью заплатил.
   - Ты не хочешь побыть со мной наедине, Джим? - спросила Лило и затем завлекающе погладила рукой его правое бедро.
   Она давно знала, что посадила его на крючок, и лишь удивлялась, что он был таким робким. Он. вел себя как юноша с фермы, который в первый раз почуял запах большого мира и был в немалой степени смущен.
   Мужчины тайно подавали ей подбадривающие знаки. Они презрительно ухмылялись, так как до них уже дошло, что имеют дело с молокососом.
   Это были первостепенные мерзавцы. Их предводитель называл себя Джон Сагуро, якобы из Техаса. На самом деле он был мексиканец. Это - не кто иной, как Рио, правая рука дьявола Яго Манаски. И он приехал в это порочное гнездо в надежде найти здесь определенный след.
   Он сразу понял, что незнакомец был индейцем, а именно одним из тех, которые жили намного дальше к востоку.
   Рио был опытным человеком. И он знал по рассказу своего босса, что это изолированно живущее племя индейцев не было ни апачами, ни команчами, ни кайовами. Речь шла о другом виде, а именно - о высокого роста индейцах с резкими чертами лица и выступающими орлиными носами.
   Конечно, полной уверенности у Рио не было, но он, несмотря на это, дал задание белокурой девушке заглянуть парню под поля шляпы. У мальчишки также были деньги, и немалые. Свернутые в трубочку доллары, которые он до этого показал Лило. наверняка не были его единственным состоянием. Но этот секрет Лило скоро раскроет. Теперь осталось ждать не так долго, самое большее два часа.
   Лило взяла индейца под руку и поднялась с ним вверх по лестнице, которая в конце питейного зала вела на второй этаж.
   Здесь считалось вполне нормальным, что девушка уволокла с собой гостя, так как Бэтвинг был сущим порочным Вавилоном. В этом гнездовье не было ни начальника полицейского участка, ни шерифа. И не было ни одного жителя, который не жил бы за счет темных делишек.
   Лило исчезла со своим фраером в одной из комнат. Пять парней разразились лошадиным ржанием. Однако Томас, то бишь Джим Стоун, этого не слышал. Комната была расположена в самом конце прохода, двери и стены были сооружены необычно надежно.
   Но теперь хитрая Лило была в растерянности и не знала, что ей делать. Неуклюжий парень стоял посреди комнаты с повисшими руками и, казалось, не понимал, как все должно происходить дальше.
   Лило привыкла, что ее клиенты сразу переходили к делу. Всем нужно было именно это. Долго парни не могли терпеть и сразу бросались с ней на постель.
   В первый момент Лило хотела нагрубить ему, но потом вспомнила, что у нее было важное задание, которое ей еще принесет кое-какой доход. Она также знала, что имя ее заказчика было Рио и что с ним шутки плохи.
   И она пустила в ход свое искусство обольщения. Воркуя и хихикая, она танцевала и поворачивалась перед ним и медленно расстегивала пуговицы своего платья. Под ним было надето немного, лишь минимум черного белья, отделанного кружевами.
   Томас широко открыл глаза, и его еще больше бросило в жар.
   - Ну, что такое? - поманила она. - Чего ты ждешь, Джимми-бои?
   И "Джимми-бои" наконец осознал, что находился здесь, чтобы кое-что испытать. Он быстро разделся и затем медленно приблизился к ней.
   Несмотря на тусклый свет лампы, ей сразу бросилось в глаза, что все его тело было загорелым без единой светлой полосы. А это означало, что он часто бывал на солнце голым.
   - Ты теперь выглядишь как настоящий индеец, - улыбнулась она. - Может быть, ты все-таки чистокровный индеец?
   Он немедленно клюнул на приманку. Вино, а до этого виски и пиво на него заметно подействовали.
   - Ты никому больше не скажешь? - спросил он.
   - Даю честное слово! - объявила она и в подтверждение этого положила правую руку на свою грудь, туда, где билось сердце. - Никто не узнает от меня ни единого слова. Ты, таким образом, индеец?
   Он взял ее в объятия и стянул с нее черное кружевное белье. Она отклонилась назад.
   - Сначала ты должен ответить на мой вопрос, Джимми-бой.
   - Да, - выдохнул он нетерпеливо и придвинулся к ней. - Я - сенека.
   Затем он схватил ее и бросил на кровать. В следующий момент он уже лежал на ней и так стремительно овладел ею, что у Лило слегка закружилась голова.
   - Господи! - простонала она. - Ну и темперамент же у тебя...
   И затем она закрыла глаза и некоторое время лишь издавала стоны. Прежде всего она хотела получить наслаждение. Обычно это было не что иное, как холодное профессиональное занятие, во время которого страсть лишь разыгрывалась. На этот раз все было совершенно иначе.
   И каким неутомимым был этот Джимми-бой! Такого любовного приключения белокурая Лило не переживала еще никогда. Он был, однако, не наивным, неопытным юнцом из деревни. Даже Лило могла у него кое-чему поучиться.
   Он был ненасытным, долго не проявлял никаких признаков усталости. Постепенно он начал вызывать у нее раздражение.
   - Но за это нужно кое-что заплатить, - с трудом выдохнула она в промежутке. - Ты, безусловно, знаешь об этом.
   Он весело засмеялся.
   - Сколько же ты хочешь?
   - Такой номер не пройдет меньше чем за триста долларов.
   - Ты их получишь, прекрасная женщина.
   Тут наконец он сделал паузу. Он взял свои джинсы и вынул оттуда свернутые в трубочку долларовые банкноты - там были только сотенные купюры. Наигранно небрежным жестом он отсчитал пять бумажек и положил их на ее голый живот.
   - О боже, а ты щедрый! -засмеялась она.
   - Мне это не трудно. У меня еще много денег.
   Она поднялась и спрятала деньги в потайной кармашек своего платья. Не обязательно кому-либо знать, какую выгодную сделку она совершила в эту ночь.
   Но постепенно нужно было опять сконцентрировать внимание на порученном ей задании.
   - Кто ты, собственно? Сенека?
   - Да. А в этом есть что-то особенное?
   - Об этом племени я еще никогда ничего не слышала.
   - Мы переселились с востока, из Иллинойса. Наше племя более ста лет назад перебралось на запад.