Смирнов Игорь. Сага о драконе

   И тут Рарш обернулся к Пэну.
   "Мы согласны на ваши условия. Пока я сейчас говорю, главный навигатор передает на ваш корабль координаты моей планеты. У меня есть одна просьба. Если возможно, не распространяйте широко наши координаты. Могут найтись те, кто захотят как-то мстить помимо официальных властей. Пусть местонахождение нашей планеты знают лишь те, кому положено".
   "На это я согласен, как и мои командиры. Переговоры по поводу заключения соглашения можно провести в любом месте, какое вам подойдет".
   "А что будет с моими людьми?"
   "Их будут лечить, пока они не смогут вернуться к себе. Мы это затеяли нам и улаживать".
   "Нет, это мы все затеяли, - заметил Рарш. - Мы оказались настолько ограниченными, что даже не приняли в расчет: разум может существовать не только там, где нам это представляется возможным. Мы заблуждались. И этим навлекли на себя кару - вирус. И мы покинем планеты, которые собирались завоевать, и отправимся куда-нибудь еще. На этот раз, однако, мы станем искать разум, прежде чем его уничтожать. - Он оглядел лагерь. - Вы хотите, чтобы мы собрались в одном месте?"
   "Да. Хотя мы и договорились о прекращении нападений на жителей Перна, им будет нелегко вам доверять. Поэтому, хотя вы вольны отправиться восвояси, как только сможете, мы все равно будем требовать, чтобы вы оставались в одном месте, а вокруг будут стоять часовые - десантники и сотрудники службы безопасности. Это необходимо как для вашей безопасности, так и для нашей уверенности. Как ты отметил, могут найтись желающие мстить, невзирая на цену, которую придется заплатить им или кому-то еще. Пэн тоже оглядел лагерь. - Мы используем нашу систему нуль-транспортировки, чтобы перебросить тех, кто не может летать, на "Карсон", а оттуда - в район компьютерного комплекса. Те, кто способны летать, отправятся в сопровождении драконов. А все это вместе с вашим оружием будет полностью уничтожено".
   Рарш выглядел почти жалко.
   "Согласен. Я останусь на планете до тех пор, пока все мои люди не выздоровеют настолько, чтобы вернуться к себе на корабль. Вы дадите нам лекарство от вируса?"
   Пэн некоторое время обдумывал просьбу. Потом, придя к определенному решению, сказал:
   "К сожалению, нет. Иначе те из вас, кто захочет не уступать нам сейчас или в будущем, смогут найти способ защититься от вируса. А это сейчас единственное наше действенное оружие против вас. Лишиться его для нас невыгодно".
   "Другого я и не ждал, - пожал плечами чужак. - В подобном положении я ответил бы так же. Могу я присоединиться к своим? О нашем соглашении уведомили всех, кого нужно. В течение недели мои собратья, в основном, либо удалятся от атакованных планет, либо сдадутся. Примерно через две недели мои сородичи на этой планете должны поправиться достаточно для того, чтобы без опаски отправиться в путь, а я получу с родины указания о дальнейших действиях".
   Пэн кивнул. Когда Рарш медленно пошаркал прочь, дракон обернулся к Робертсу и спросил:
   "Все ли необходимое я охватил?"
   - И даже больше. Теперь посмотрим, что будет дальше.
   В конце условленного срока Рарш и те, кто остались от его армии, покинули Перн. От высланных "Карсоном" отрядов поступали донесения, что чужие действительно собрались и улетели либо скопом сдались. Какое бы то ни было сопротивление быстро подавили, и все затронутые вторжением планеты теперь очищали захваченные земли от противника и подсчитывали потери. Перед тем, как улететь, чужие условились в течение двух месяцев начать переговоры с делегацией Федерации - о их месте перед началом встречи "Карсон" известят, а он передаст эти сведения делегатам.
   Контр-адмирал Эмерсон все еще оставалась в лазарете, но большинство членов экипажа уже справилось с вирусом. Жизнь перинитов мало-помалу входила в обычное русло - если можно так назвать войну с Нитями. Началась подготовка к празднеству в честь ухода чужаков и успеха, достигнутого командой "Карсона" в борьбе с ними, а заодно начала того, что могло стать первым соглашением с новым членом Федерации.
   13. БРАЧНЫЙ ПОЛЕТ
   Миновал месяц со дня подписания окончательного договора с чужими, и команда "Карсона", как и ее "гости", в перерывах между устранением последних следов нашествия наслаждались более чем заслуженным отпуском на Перне. Чужаки ушли, и большинство народу чувствовало себя довольно беззаботно. Сипак и Пэн решили побыть на планете - Сипак знал, что Пэн вряд ли скоро сможет снова вернуться домой.
   А еще вулканит не стал стричь волосы до отлета с Перна - в юности отец нечасто позволял ему носить такие лохмы. К тому же волосы скрывали его уши от любопытных глаз и облегчали общение с перинитами. Его занимали разнообразные травы, используемые целителями в лечебных целях, и их способы врачевания больных; вызывая меньше подозрений, он мог задавать гораздо больше вопросов, а если бы он выглядел непривычно, пришлось бы не столько спрашивать, сколько отвечать самому.
   Сейчас он участвовал в очень грязном и сопровождаемым весьма неприятными запахами деле - приготовлении болюйди-травы. Одетый лишь в летные штаны и ботинки, он помогал разливать по горшкам конечный продукт, когда им овладело весьма странное чувство. Какое-то очень сексуальное по своей сути...
   Не успел он в этом чувстве разобраться, как подбежал Сибрук.
   - Уф-ф, пойдемте-ка лучше со мной, Сипак.
   - Засем?
   - Самая юная королева пьет кровь, и, мне кажется, Пэн собирается попытаться догнать ее.
   - Пэн не станет и пробовать догнать королеву! - воскликнул Сипак.
   "Нет, стану, - пришел мысленный ответ. - Ты же мне сам говорил, что я могу делать все, что захочу. - Сипак ощущал, что внутри Пэна бушуют небывалые чувства. - И, по-моему, я нравлюсь Кендате".
   "Не знаю, что и делать! - откликнулся Сипак на слова своего напарника. - Я не знаком с обычаями этой планеты, особенно касающимися брачных полетов!"
   "Да и я тоже, Сипак, честное слово. Но, думаю, мы оба это выясним!"
   - Он и правда хочет попробовать, - пробормотал Сипак. И тут донесся крик жителей Вейра:
   - Она поднимается!
   Сибрук дернул вулканита за руки:
   - Пойдемте! Вам надо быть вместе с другими соискателями!
   Сипак послушно последовал за ним. Его затянуло в разум Пэна, в бурю страстей, охвативших дракона. Пока Сибрук вел его к королевскому вейру вдоль берега озера, он вполуха слушал разговоры вокруг. Большей частью недоумевали, чего это Пэн вздумал догонять королеву, и дружно предрекали ему неудачу.
   Но вот прозвучал голос лейтенанта Чехова:
   - Куда ты его тащишь, Сибрук?
   - В королевский вейр. Помог бы. Он все время обо что-нибудь спотыкается. А если упадет, я его один не подыму. - Сипак почувствовал еще одну пару ладоней, обхвативших его вторую руку. - Сдается мне, Пэн имеет преимущество перед любым бронзовым из тех, кто сейчас гонится за этой королевой.
   - Зачем? - опять спросил Чехов.
   - Чтобы спариться! Ты же не первый день здесь... знаешь, что к чему.
   Сипак не видел, каким свекольным стало лицо Чехова...
   - Но ведь Сипак - вулканит! Он - не перинит, как другие.
   - Если Пэн достигает цели, это не имеет значения. Сейчас Пэн владеет чувствами. Сипаку надо только оставаться с ним и не давать ему вконец потерять голову. Но никакой вулканит, тем более Сипак, не может управлять страстями дракона в брачную пору.
   Они вдвоем быстро дотащили Сипака до вейра, где всадница королевы пыталась справиться со своей золотой.
   Всадники других бронзовых-соискателей стояли вокруг нее неплотным полукольцом. Сипак позволил подвести себя к остальным. Затем Чехов прошептал:
   - А теперь что?
   - Теперь мы уйдем, - ответил Сибрук, - и пусть природа возьмет свое.
   К этому времени брачный полет вступал в самую жаркую пору. Когда оба помощника Сипака повернулись к выходу, несколько бронзовых всадников, очевидно, уже выбывшие из борьбы, тоже двинулись восвояси. Один из них, несколько более сердитый, чем обычно, грубо отшвырнул Чехова, отчего тот ударился о стену и рухнул, едва не потеряв сознания. Сибрука смели другие раздосадованные всадники, и помочь другу он не смог.
   Когда Чехов кое-как отдышался и сел на полу, в комнате остались лишь два бронзовых всадника - Сипак и еще один. Понимая, что должен уйти, но зачарованный почти обрядом, разворачивавшимся у него на глазах, Чехов попытался выскользнуть за дверь. Но тело все еще не повиновалось ему. Дышать он уже мог, но сил ни на что другое не хватало. И он смотрел.
   Всадница королевы мысленно была со своей напарницей и, кажется, едва осознавала, что происходит вокруг. Два бронзовых всадника, видимо, больше отдавали себе отчет в том, что творилось с ними рядом, но не настолько, чтобы заметить слегка напуганного, немного благоговеющего, а скоро уже порядком смущенного парнишку, наблюдавшего за ними.
   Бронзовые всадники кружились, то подымаясь, то припадая к земле, подобно тому, как высоко над ними взлетали и падали их драконы. Потом Сипак издал торжествующий крик, а его соперник застонал от досады. Проигравший всадник вышел, не забыв притворить за собой дверь, чем, по существу, оставил Аппукту в ловушке.
   Чехов не мог оторвать взгляда от разыгрывавшегося перед ним спектакля. Его разум боролся с чувствами. Теоретически он знал, как люди занимаются любовью. Но Гордон и Сипак не позволяли ему смотреть ленты, которые считали порнографическими, и компьютер тоже не давал ему к ним доступа. А видеть воочию, как соединяются мужчина и женщина, ему недавно не приходилось.
   Он смотрел, как Сипак, несмотря на страсть, с которой совокуплялись их драконы, нежно снял с золотой всадницы платье, а потом разделся сам. Последовавшие за этим ласки становились все более горячими и чувственными. Чехов ощутил, как набухли его собственные штаны, и складка ткани врезалась в едва заживший шрам от ожога Нити.
   Когда драконы вместе с напарниками закончили совокупляться и звери стали кругами спускаться с небес, любовники-люди тоже опустились на постель. Когда изнуренные всадники провалились в сон, Аппукта сумел выбраться из своего уголка и тихонько покинул комнату. Надеясь остаться незамеченным, он пошел обратно к озеру.
   Но тут его схватил за воротник Гордон.
   - Ну где ты пропадал? Пропустил величайшее событие с тех пор, как Пэн вылупился из яйца и его Запечатлила девушка!
   Пригибаясь в надежде, что Рид не обратит внимания на все еще подозрительно набухшие в паху штаны, Чехов ответил:
   - Ничего я не пропустил. Пэн спарился с Кендатой. - Он попытался вырваться из рук приятеля.
   - Тебя же не было ни у озера, ни где-то еще! Откуда ты знаешь? - Рид заметил потупленный взор Чехова и все еще раскрасневшееся лицо. - Ты этого не сделал. Ты не мог. - Глаза его расширились: он понял. - А вот и смог. Ну и наглец!
   - Мне правда надо идти, Рид. - Аппукта продолжал дергаться, пытаясь освободиться, но Гордон держал крепко.
   - Это куда же, шпион несчастный? - прошипел старший. - Неужто не знаешь - то, что ты, не сомневаюсь, проделал - это вторжение в частную жизнь? ОСОБЕННО, если дело касается ВУЛКАНИТА!
   - Мне нужно в ванную, Рид!
   Разворачивая мальчишку. Гордон увидел бугор, который Аппукта пытался скрыть.
   - Дрочить собрался, да? Так ты не только остался и смотрел на то, что касается лишь двоих, но решил и сам получить удовольствие! Ну, сейчас я тебе покажу, как подобает остужаться взрослому. - Таща за собой парня, Рид направился к озеру. - Обычно мы принимаем холодный душ, но, полагаю, холодное озеро подействует не хуже.
   - Рид, нет! Дай объяснить. Пожалуйста!
   Но, не успел Чехов сказать еще хоть что-то в свою защиту, как очутился в самой холодной и глубокой части озера.
   Выскочив на поверхность - бугра в штанах как не бывало - он, отплевываясь, стал выбираться из воды. Аппукта понятия не имел, ни что значит сказанное Ридом слово "дрочить", ни чем бы стал заниматься, окажись он в более уединенном месте. Он знал только, что ему до крайности неудобно, и ведать не ведал, как облегчить свои страдания. И, без сомнения, не собирался он получать удовольствия от того, что увидел, даже если бы знал, что имеет в виду Рид.
   Хмурый Рид стоял на берегу, подбоченясь.
   - Давай, наглец ты этакий, вылезай из воды. Тебе еще ох как много придется объяснить. И не только мне, если тебя видел еще кто-то.
   - Я не вылезу, - угрюмо сказал Аппукта.
   - Хуже будет, - ответил Гордон. - Я за тобой не полезу, и тебе придется когда-нибудь выйти. Мог бы и сейчас же сделать это и принять наказание, как мужчина, которым ты силишься быть.
   - Тогда я выйду, но при одном условии.
   Гордон с минуту стоял и злился, споря с самим собой, позволять ли Чехову выдвинуть его "условие". Сделанное Аппуктой не прощалось в любом обществе. Наконец Рид сказал:
   - Выкладывай свое условие, а затем я решу. Что там у тебя?
   - Ты выслушаешь мой рассказ.
   - Тому, что ты наделал, не может быть совершенно никакого извинения, но обещаю, по крайней мере, тебя послушать. Теперь вылезешь?
   Когда Аппукта колесным пароходом подшлепал к берегу, не сводя настороженного взгляда со своего все еще сердитого друга, в мозгу у него раздалось:
   "Я знаю. И не сержусь".
   Снова густо краснея, хоть только что выбрался из холодной воды, он ответил:
   "А Сипак знает? Пожалуйста, скажи, что он меня не видел".
   "А как ты думаешь, откуда я узнал? - отозвался Пэн. - Сипак мне и сказал".
   Ноги парня коснулись дна. Встав недвижимо, будто помертвев, Аппукта спросил:
   "Он гневается на меня? Он прибьет меня, как только увидит? Я не смогу с ним встретиться, пока жив! А встречу - сгорю от стыда!"
   "Сипак хочет знать, что ты думаешь об увиденном".
   "Это было прекрасно! Я не знал, что это может быть так чудесно! Это было как танец, но совсем по-другому. - Он немного помолчал, потом добавил: - Но я все равно жалею, что тело изменило мне и я не мог уйти. Я не должен был там находиться. Передай Сипаку, что я прошу простить меня".
   "Сипак принимает твое извинение. Он видел, как тебя свалили, но не мог ничем тебе помочь. И знал, почему ты не мог выйти. Он благодарен тебе за то, что ты так осторожно удалился. Диса не знает о твоем присутствии. Словом, Сипак не сердится на то, что ты стал нечаянным свидетелем. Он, впрочем, рад, что ты все же ушел". - Аппукта почти ощущал улыбку в мысленном послании.
   "Тогда скажи Риду, что я не виноват. И что вы двое не сердитесь. Я его вывел из себя. Он меня в озеро бросил".
   "Скажу".
   Парень смотрел, как Пэн мысленно заговорил с Ридом. Он не слышал слов бронзового дракона, но видел отражение борьбы чувств на лице Гордона. Чехов решил оставаться там, где стоял, хоть вода и была очень холодна, покуда не сможет выйти без опаски.
   Через несколько минут Рид сказал:
   - Можешь теперь выйти. Я послушаю, почему ты был там, где был - Пэн не сказал мне, в чем там причина. И меньше всего тебе сейчас нужно простывать.
   Аппукта наконец вылез из озера и позволил Риду нуль-транспортировать их вдвоем на корабль переодеться. Потом, в уединении своей каюты, он объяснил Другу, что случилось.
   Сипак вновь погрузился в объятия лежавшей рядом женщины. Беседа с драконом длилась недолго и не отвлекла его от теперешнего занятия.
   - Знаешь, я ведь даже спросил, как твое имя, - пробормотал он.
   Ведя пальцем по остроконечному уху, она ответила:
   - Мне известно твое имя, а Кендате - имя твоего дракона. Ты - Сипак. А я - Диса. - Она провела рукой по его груди к животу, а потом еще ниже.
   Приподнимая бедра и постанывая, Сипак в ответ прижался носом к ее груди.
   - Тогда ты понимала, к чему все идет, даже раньше, чем твоя королева начала пить кровь. Откуда ты знала, что Пэн не бесплоден и яйца от него получатся нормальных размеров?
   - Кендата знает, и другие драконы - тоже. А гены Пэна слишком редки, чтобы их терять. Первая кладка моей королевы будет особенной. - Она поцеловала Сипака и заключила его в нежнейшее объятие. - Но давай-ка поговорим о другом.
   Сипак, по-прежнему очень сексуально настроенный, с превеликим удовольствием уступил. Впрочем, он знал, что в ближайшем будущем им с Аппуктой придется поговорить о некоторых сторонах жизни, и, возможно, зная любопытство парня, беседа окажется долгой. Сейчас, однако, не имело значения ничто, кроме той женщины, что была рядом с ним, и эха брачного полета его дракона.
   14. ПРАЗДНОВАНИЕ
   Прошли долгие и трудные пять с половиной месяцев, и у команды "Карсона" имелось более чем достаточно причин хотеть расслабиться и повеселиться. Они не только побили хохлатых чужаков в войне, которую те сами развязали, но и добились перемирия с ними, а кроме этого, скорее всего, связи Федерации с вновь открытой расой будут укрепляться. Вдобавок Пэн, маленький бронзовый дракон с Вулкана, наконец показал свой пыл и обогнал местных перинитских собратьев, завоевав золотую королеву! Все это давало более чем достаточно оснований, чтобы устроить вечеринку.
   Так и сделали. Вейр Бенден принимал большую часть экипажа "Карсона", а остальные Вейры и холды - тех, что воевал на их землях. Зная время и место очередных Нитепадов, Лесса и Ф'лар смогли выбрать день, когда ни над какими населенными местами падения не ожидалось. Потому, если не считать двух дежурных Крыльев, которые всегда оставались наготове и которых должны были сменить в середине праздника, все население Перна собиралось где-нибудь в чем-нибудь поучаствовать.
   Пэн, однако, отказался присоединиться ко всеобщему веселью. Он уже привлек так много внимания, что не просто немного смущался - бесчисленные поздравления приводили его в совершеннейшее оцепенение. Поскольку маленький бронзовый привык скорее не выставлять себя на всеобщее обозрение, а сидеть в сторонке и посматривать на других, он не знал, что делать со своей известностью. Зато Пэн не сомневался: где бы он ни появился, вокруг тут же соберется толпа, и повеселиться ему не удастся нисколечко. Вот почему, обсудив все с Сипаком, они вдвоем решили, что молодому дракону лучше отсидеться на корабле или спрятаться с Кендатой, той самой королевой, которую он догнал.
   Вздохнув с облегчением, Пэн исчез в черноте Промежутка, даже не сказав Сипаку, где собирался скрываться. О чем Сипак не будет знать, о том не сможет лгать!
   Напитки, спиртные и нет, лились рекой. Те всадники, которым предстояло вылететь в дозор навстречу Нитям, ограничивались безалкогольным питьем, но, когда вернулись смененные ими, все, кроме детей, присоединились к торжествам. Даже обычно сторонившиеся празднеств драконы не составили исключения, пробуя невиданные чужеземные зелья, предлагавшиеся их всадниками. И поистине невиданное это было питье! Контр-адмирал Эмерсон пустила в ход все запасы. "Карсона", рассудив, что они смогут пополнить их на семнадцатой Звездной базе. Она знала: их непременно ждут отдых и развлечения, да еще некоторое время, чтобы загрузить недостающие припасы и принять новых членов экипажа. Периниты пробовали все, что им предлагали земляне, в том числе и ромулианский эль - контрабанду, неведомо как оказавшуюся на борту "Карсона". Большие драконы, против обыкновения испытывавшие сильнейшее любопытство, тоже решили присоединиться к веселью и погружали в чаши свои длинные языки. И тут представители Федерации планет обнаружили, что напоить дракона невозможно! Алкоголь - даже местные перинитские напитки - попросту не действовал на их организмы, в отличие от большинства известных гуманоидных видов. Затем настала кульминация вечера. Контр-адмирал Эмерсон доставила в Вейр Бенден содержимое своей личной кладовой - шампанское прямо с Земли. На все Вейры его бы не хватило, но Эмерсон решила, что, если этот напиток встретит хороший прием, то он станет еще одним предметом товарообмена между Землей и Перном.
   Когда хлопнули пробки, драконы подались вперед, одолеваемые любопытством не меньше всадников. Но пена, извергавшаяся из бутылок, и пузырьки, вскипавшие в бокалах, стали полнейшей неожиданностью. Несколько драконов начали чихать, а начав, не могли остановиться. К счастью, находились звери в огромной чаше Вейра, где их едва контролируемые движения не могли никому навредить. Повсюду разносился смех, и всадники тоже смеялись над своими напарниками. Драконы принимали все как должное.
   Хохот продолжался, а между тем несколько драконов, не испугавшись пузырьков, решило попробовать чужеземный напиток. Мелькнули языки, и содержимое бокалов исчезло в утробах огромных крылатых созданий. В ту же минуту выпитое дало себя знать. Сначала один, затем другой дракон с тяжелым уханьем сели в песок. Глаза зверей поначалу неистово вращались от возбуждения, вызванного необычными ощущениями, потом - все медленнее, по мере того, как действие алкоголя усиливалось и ящеры "выпадали в осадок"; а к первым драконам присоединялись их собратья, решившие отведать диковинный напиток с Земли.
   Люди стояли, с изумлением глядя на своих друзей. Ну почему из всех разновидностей пьянящего зелья на драконов подействовало именно шампанское?! Ведь оно считалось одним из слабых напитков, его иногда позволяли пригубить и детям.
   Когда последние из пробовавших искрящегося питья зверей сели в песок, те, кто проделал это первыми, начали чудить. Хоть и тяжеловесные, они ухитрялись по-своему изящно кружиться и вертеться в песке, напоминая карикатуры на подвыпивших людей. Сейчас же протрезвев, прототипы этих карикатур быстро убрались с дороги. Одного бездумного взмаха крыла или хвоста было бы достаточно, чтобы на несколько недель вывести человека из строя, если вообще не убить. Драконы натыкались друг на друга и на камни, но, видимо, не замечали этого.
   Скоро почти пол-Вейра драконов вальсировало на песке. Остальные - те, которые не вкусили последнего угощения - поднялись в воздух, чтобы не путаться под ногами у выпивших да не пострадать самим, и расселись по краю чаши Вейра, озабоченно глядя на товарищей. Смотревшие на происходящее из безопасности пещер люди перешептывались, не зная, что будет дальше.
   Ни перинитские целители, ни подданные Федерации не представляли, чего ждать. И для тех, и для других разворачивающееся у них на глазах действо стало полной неожиданностью, его не с чем было сравнить. В конце концов, ЧАСТО ЛИ напиваются драконы?
   Затем настал конец. Один за другим драконы перестали танцевать под свою внутреннюю музыку. Они опять расположились на песке в самых разных позах, видимо, удобных для них. Потом, словно началась цепная реакция, им вдруг стало жуть как нехорошо. Зловонная густая жижа - выпитое спиртное вместе со съеденным ранее - извергалось повсюду маленькими вулканами. Драконы изливали содержимое своих желудков на песок, на себя, на соседей. Люди тоже давились, и те, чьи желудки не отличались крепостью никогда или ослабели спьяну, присоединились к драконам, выворачиваясь наизнанку.
   Зная, что, пока желудки не опустеют, ничего поделать нельзя, целители Перна и Звездного флота стояли в сторонке, пока не завершилась неукротимая рвота. После этого, с помощью тех, кто способен был ее оказать, ставших жертвами алкоголя людей либо унесли в их вейры, либо нуль-транспортировали на "Карсон". А вот с драконами дело обстояло сложнее. Тяжеленных зверей было не сдвинуть с места. Оставалось лишь дожидаться, когда они проспятся. Ибо, когда извержения прекратились, все драконы погрузились в забытье.
   Хорошо еще, оставалась возможность избавиться от последствий внезапного опьянения крылатых. С помощью трезвых драконов на впавших в беспамятство ящеров воду лили бадьями, пока не смыли липкую гадость, покрывавшую их самих и все вокруг. Напарники высушили своих зверей и расположились по соседству, чтобы быть рядом, когда они наконец проснутся.
   Вечер, по крайней мере, в Бендене, завершился. В другие Вейры и холды послали предупреждения НЕ давать драконам шампанского, а заодно - не беспокоиться о Бендене. Пусть тут празднество и завершилось, это не означает, что пора заканчивать и всей планете!
   Кое-где веселье не прекращалось до рассвета, а то и дольше, но в конце концов угомонилось. Чужие ушли, чтобы никогда не вернуться. Маленький бронзовый дракон вернулся и стал ключом к спасению этой планеты, и, хотя на празднестве он не показывался, его имя теперь обессмертили десятки сказаний, которые будут передаваться из поколения в поколение.
   На следующий день драконы Бендена все же стали приходить в себя, испытывая жесточайшие головные боли и все остальные прелести похмелья. Больше не пьяные, но и еще не избавившиеся от последствий возлияния, они сумели вернуться по своим вейрам, а там напарники устроили их в гнездах. Головные боли мало-помалу пройдут - через несколько часов или на следующий день. Но испытавшие действие спиртного драконы никогда более не посмотрят на другой алкогольный напиток, не понюхают его, а тем более не лизнут! Они усвоили урок, и усвоили хорошо.
   "Карсон" собрал всю команду, взял на борт необходимые припасы и покинул орбиту благодарной планеты. Перн, хоть и не успевший залечить ран войны с хохлатыми пришельцами, со временем сделает это. В прошлом перинитам уже приходилось переживать худшее, и, скорее всего, еще придется пережить немало невзгод в будущем. Но пока их миру не угрожала смертельная опасность, и жизнь более-менее вернулась в обычное русло - насколько может быть обычной здешняя жизнь!
   * ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ЖИЗНЬ ИДЕТ *
   1. ВЕЧЕРИНКА
   Мичман, а ныне второй лейтенант Пэн, только что назначенный командиром отделения, волновался. Разумеется, на "Заре Вулкана" к нему более чем привыкли. Он провел здесь уже три года, сначала в качестве подопечного и напарника начмеда Сипака, потом, окончив стажировку, стал членом экипажа ответственным за вооружение Службы безопасности. Однако то был первый случай, когда ему доверили чем-то распоряжаться - тем более, вновь образованным подразделением. И как раз сейчас он, пускай с неохотой, шел на вечеринку, устроенную охранниками в честь его нового назначения.