Логан добился своего — поцелуй отвлек внимание Иден. Краешком глаза Логан оглядел неосвещенный номер. Джима, слава Богу, нигде не было.
Бережно положив Иден на кровать, Логан прервал поцелуй и запер дверь. Теперь уже ничто и никто в мире не мог помешать им — до самого утра.
— Зажечь лампу? — спросил Логан, вернувшись к Иден и снова заключая ее в объятия. Иден было так отрадно снова ощущать его тепло, прикосновение сильных, надежных рук.
— Не надо, — блаженно промурлыкала она. — Все, чего я хочу, — это тебя.
Эти слова пьянили Логана, кружили ему голову. Полумрак гостиничного номера настраивал на романтический лад. Впереди у них целая ночь…
Иден потянулась, пробуждаясь ото сна. За окном едва светало. Иден посмотрела на Логана. Он не спал. Иден поцеловала его.
— Ты снова вводишь меня в искушение! — улыбнулся он.
Иден рассмеялась в ответ:
— Жена не может ввести мужа в искушение. Испытывать страсть к законной жене — это не грех. Хотя тебе, может быть, видней — я не большой знаток в богословских вопросах.
Логана вдруг охватило щемящее чувство вины. Законная жена. Да, теперь Иден была его женой, но ничего о нем не знала. Все, что она о нем думает, не соответствует действительности.
Нет, Логан не может позволить себе сказать Иден всю правду — во всяком случае, пока. И это будет еще долго мучить его, и тщетно он будет искать забвения в пламенных объятиях Иден.
Иден притянула его к себе, и уже через несколько мгновений их тела снова стали одним целым.
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Бережно положив Иден на кровать, Логан прервал поцелуй и запер дверь. Теперь уже ничто и никто в мире не мог помешать им — до самого утра.
— Зажечь лампу? — спросил Логан, вернувшись к Иден и снова заключая ее в объятия. Иден было так отрадно снова ощущать его тепло, прикосновение сильных, надежных рук.
— Не надо, — блаженно промурлыкала она. — Все, чего я хочу, — это тебя.
Эти слова пьянили Логана, кружили ему голову. Полумрак гостиничного номера настраивал на романтический лад. Впереди у них целая ночь…
Иден потянулась, пробуждаясь ото сна. За окном едва светало. Иден посмотрела на Логана. Он не спал. Иден поцеловала его.
— Ты снова вводишь меня в искушение! — улыбнулся он.
Иден рассмеялась в ответ:
— Жена не может ввести мужа в искушение. Испытывать страсть к законной жене — это не грех. Хотя тебе, может быть, видней — я не большой знаток в богословских вопросах.
Логана вдруг охватило щемящее чувство вины. Законная жена. Да, теперь Иден была его женой, но ничего о нем не знала. Все, что она о нем думает, не соответствует действительности.
Нет, Логан не может позволить себе сказать Иден всю правду — во всяком случае, пока. И это будет еще долго мучить его, и тщетно он будет искать забвения в пламенных объятиях Иден.
Иден притянула его к себе, и уже через несколько мгновений их тела снова стали одним целым.
Глава 16
За окном уже почти рассвело, но Логану не спалось, несмотря на бурно проведенную ночь. Иден безмятежно спала, и Логан смотрел на нее — одно это уже доставляло ему неописуемое удовольствие. Умная, смелая, красивая, любящая, целомудренная, но страстная в постели — о какой жене еще можно мечтать?
Что же все-таки произошло прошлой ночью? Что за рискованное предприятие позвало Иден на улицу в столь поздний час?
Да что ему за дело, в конце концов? Он здесь лишь для того, чтобы выполнить свое задание и спасти брата. Он женился на этой девочке лишь потому, что у него не было выхода.
Но Логан знал, что, как ни пытайся он уверить себя в этом, сердце упрямо будет говорить ему, что это неправда. Он действительно безумно любит Иден — несмотря ни на что.
Да, отрицать этого нельзя. И бороться с этой любовью бесполезно — она слишком сильна. Но нужно все-таки постараться, чтобы эта любовь не помешала Логану в его борьбе. Они с Иден скорее всего в этой войне по разные стороны баррикад.
Но почему же она тогда помогла его брату? Погруженный в раздумья, Логан и не заметил, что Иден уже проснулась, сидит на кровати и смотрит на него.
— Логан? — озабоченно проговорила она, заметив, что мужа, кажется, что-то гнетет. — Что-то не так?
— Все в порядке, родная, — поспешил уверить ее он.
— По-моему, — нахмурилась она, — ты чем-то озабочен!
— Да я просто… — Логан замялся: что бы такое придумать? — просто думаю о том, куда ты ходила вчера ночью. Судя по всему, ты предприняла что-то опасное! И это как-то связано с теми двумя янки. Я все-таки волнуюсь за тебя!
Иден была тронута его заботой, но рассказывать ему о своих ночных похождениях ей все-таки не очень хотелось.
— Теперь тебе бояться нечего, — заверила его она. — Теперь, я надеюсь, у этих негодяев надолго отпадет охота обижать беззащитных женщин!
— Что же все-таки произошло? Ты можешь сказать?
— Ты уверен, что хочешь это знать?
— Я должен это знать. Я не подозреваю тебя ни в чем плохом — Боже упаси! Но твоя безопасность мне все-таки небезразлична.
Иден вспомнила вчерашнюю проповедь Логана, в которой он призывал всегда говорить только правду. Можно бы и рассказать, но, возможно, Логан, как служитель Божий, не одобрит насилие. К тому же тут замешан Даррелл…
— Я выяснила, — начала она, — в какую таверну часто захаживают Лейтон и Моран. Я выследила их, заманила в аллею…
— Иден! Тебе не кажется, что это опасно?
— Я была не одна. Мне помогал один человек.
— Кто он?
Иден почувствовала себя в ловушке. Может ли она рассказать Логану все? Да, он ее муж, но, если она расскажет ему о своей тайной деятельности, это может навредить Эйдриану и другим. Нет, Логана она ни в чем не подозревает, но чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше. Иден даже матери не рассказывала всего, а от сестры и вовсе скрывала.
— У меня много друзей, готовых помочь мне, — уклончиво сказала она.
— И что ты сделала дальше, заманив их в эту аллею?
Иден рассказала ему, как она со своим помощником сняли с этих двоих штаны, связали их и оставили в аллее с приколотой к груди одного из них запиской. Во время ее рассказа Логан хохотал от души, представляя в красках испуг горе-вояк, их смешной и жалкий вид.
— Надеюсь, — произнес Логан, когда она закончила, — они никогда не узнают, что это была ты. Я не хочу, чтобы они снова заявились в приют. Они там такое устроят, что мало не покажется.
— Я тоже не хочу. Но я была в мужском костюме и в маске. Ты сам меня тогда не узнал!
— Что ж, — покачал головой он, — дай Бог, чтобы все обошлось. Но на будущее, ради Бога, больше таких шуток не откалывай! Тем более теперь ты все-таки замужняя женщина. Обещай мне!
— Обещаю, — проговорила она лишь для того, чтобы закрыть тему.
Логан поцеловал ее, и Иден страстно ответила на поцелуй. Но на душе у нее было нелегко. Логан не хочет, чтобы его жена принимала участие в подобных рискованных предприятиях. Но Иден не хотелось перестать работать на повстанцев. В конце концов, она борется за правое дело! Но рано или поздно придется сказать Логану всю правду. Или не говорить никогда, но это может привести неизвестно к чему, может даже разрушить их брак.
«И познаете истину, и истина сделает вас свободными», — вспомнились вдруг Иден слова из вчерашней проповеди.
Нет, уж если говорить, то все. И прямо сейчас.
Да и чем, собственно, она, если разобраться, рискует? Логан — проповедник, и в гражданской войне он должен сохранять нейтралитет. К тому же симпатии его явно на стороне южан — иначе он не стал бы помогать приюту для сирот-южан, не заступился бы за нее против тех янки. Все, что Иден знала о Логане, говорило о нем как о честном, благородном человеке. А чтобы уж совсем обезопасить себя, нужно взять с него клятву, что он будет держать это в секрете.
— Логан, — осторожно начала она, — я должна тебе кое-что сказать.
— Должно быть, что-то очень важное! — рассмеялся он. — У тебя такой серьезный вид.
Иден не хотелось сводить все к шутке.
— Да, важное, — проговорила она, отодвигаясь от Логана немного подальше, чтобы сосредоточиться — одна близость их тел кружила ей голову, мешая думать о чем-либо другом.
— Что же это, родная? — спросил Логан, пораженный внезапной переменой настроения жены.
— Помнишь, ты говорил в своей проповеди, что всегда нужно говорить только правду? Вот и я решила сказать тебе сейчас всю правду.
— О чем, Иден?
— Логан, — она пристально посмотрела на него, — я могу тебе доверять?
— Я твой муж, Иден!
— Я не знаю, поймешь ли ты. Ты должен понять.
— Да что, родная? Говори же!
— Я сейчас говорила тебе, что с Лейтоном и Мораном мне помогал один человек.
— И что же? — Логан пытался не выказывать волнения, хотя был крайне возбужден. Что именно собирается поведать ему Иден? А вдруг какую-нибудь информацию, которая поможет ему спасти брата?
— Логан, я — член тайной организации, работающей на повстанцев, — собравшись с духом, проговорила она.
— Серьезно? — Логан не ожидал, что все окажется так просто, что Иден признается ему во всем сама. На чисто рациональном уровне Логан решил, что правильно сделал, женившись на Иден. Теперь она сама расскажет ему все, что может понадобиться для расследования. Но ведь если Логан раскроет организацию Форрестера, Иден тоже арестуют вместе со всеми. Господи, как все запуталось!
— Я так устала от этой бойни! — проговорила Иден. — Смотри, как страдают невинные дети — Марк, Пол, Конни… И все из-за этой войны, будь она проклята.
Логан помолчал, подбирая слова.
— Иден, — начал он, — мне понятно твое желание послужить правому делу. Но это все-таки очень опасно. Не женское это дело, Иден! Тем более для замужней женщины.
— Логан, мне понятно твое беспокойство обо мне. Но я не могу оставаться в стороне, когда идет война, когда мой отец и брат, все мои знакомые что-то делают, чтобы помочь правому делу. И я по мере сил.
— Иден, если с тобой, не дай Бог, что-то случится, я этого просто не переживу!
— Логан, уверяю тебя, мы действуем очень осторожно. Эти люди все-таки не дураки.
— Кто же эти люди? — напрямую спросил Логан.
— Я не стану называть имен.
— Почему?
— Логан, только пойми меня правильно — я-то тебе доверяю, но они ведь тебя не знают! Если они узнают, что я тебе сказала, их реакция может быть сам понимаешь какой.
Логан замолчал, понимая, что дальнейшие расспросы лишь приведут к ссоре. А ссориться в первый же день после свадьбы ему бы хотелось меньше всего.
— Ты не обиделся? — насторожилась Иден, заметив, что его, кажется, по-прежнему что-то гнетет.
— Нет. Но пойми и ты меня: ты — моя жена, я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности.
— Логан, никто из нас не может чувствовать себя в безопасности, пока идет война!
Логан притянул жену к себе и поцеловал. Иден была права: пока идет война, опасности подстерегают любого на каждом шагу.
— Иден!
Иден проснулась от голоса Логана, произносившего ее имя. Она и сама не заметила, как заснула.
Иден открыла глаза. Логан стоял над кроватью, полностью одетый, и нежно смотрел на нее.
— Доброе утро! — сонно промурлыкала она.
— Доброе утро, родная! — Наклонившись к жене, Логан поцеловал ее. — Как ни жаль, тебе придется вставать — пора! Я уже был внизу, заказал тебе ванну. Скоро ее принесут.
— Здорово! — Понежиться в ванне Иден сейчас не отказалась бы. — Спасибо! — Потянувшись к Логану, она обняла его. Простыня при этом упала, снова обнажая ее тело. Иного приглашения Логану было и не нужно, но тут раздался стук в дверь. Подождав, пока Иден накинет халат, Логан пошел открывать. Двое мужчин принесли железную ванну, наполненную водой.
Логану хотелось совершить-таки то, что он собирался сделать до того, но тогда вода бы остыла.
— Отвернись! — попросила Иден, когда Логан запер за мужчинами дверь.
— По-моему, — удивился он, — я тебя уже видел во всех видах!
— Но то было ночью. А сейчас день.
— Хорошо, — улыбнулся он, — из уважения к твоей скромности…
Логан отошел к окну и стал смотреть в него. День обещал быть ясным, спокойным. Логан любил такие тихие, спокойные дни.
Логан стоял спиной к Иден, но видел ее отражение в зеркале. Глядя в зеркало, он снова сгорал от желания, но был вынужден держать себя в руках.
— Ух, здорово! — возбужденно воскликнула Иден, закончив ванну и накинув халат. — Пожалуй, это самый лучший твой свадебный подарок!
— В самом деле? — рассмеялся он. — Что ж, я рад! Можно наконец повернуться?
— Теперь можно.
Логан повернулся.
— У меня, если не возражаешь, — произнес он, — такие планы: позавтракаем, а потом, перед тем как тебе вернуться в приют, походим по магазинам.
— По магазинам?
— Должен же я купить тебе хотя бы обручальное кольцо! Я хочу, чтобы все видели, что ты — моя жена!
Иден было приятно слышать, что Логан гордится ею как женой. Что ж, может быть, со временем он действительно полюбит ее по-настоящему.
— Ты можешь себе это позволить? — осторожно спросила она. Как знала Иден, проповедники обычно не бывают особо богаты.
— Могу. У меня отложены кое-какие деньжата.
— Спасибо! — Иден наградила его страстным поцелуем.
Иден начала одеваться. Логану хотелось сорвать с нее эти одежды, положить на кровать, заниматься любовью до умопомрачения. Но у Иден были ее обязанности. В определенное время она должна быть в приюте.
— Вот, кажется, симпатичное! — произнесла Иден, когда Логан примерил ей простое, но элегантное золотое колечко.
Кольцо было широким, с выгравированным на нем сердечком. Выбирая кольцо, Иден нарочно не смотрела на те, что дороже. Впрочем, это колечко она приметила с самого начала и была рада, что оно, как оказалось, отлично сидело на пальце.
— Берем! — обратился Логан к продавцу.
— Упаковать в коробку, сэр? — спросил тот.
— Нет, я его надену, — сказала Иден. — Спасибо, Логан! Оно мне очень нравится.
Логан расплатился с ювелиром, и они покинули лавку. Теперь их путь лежал в «Тихую гавань».
Что же все-таки произошло прошлой ночью? Что за рискованное предприятие позвало Иден на улицу в столь поздний час?
Да что ему за дело, в конце концов? Он здесь лишь для того, чтобы выполнить свое задание и спасти брата. Он женился на этой девочке лишь потому, что у него не было выхода.
Но Логан знал, что, как ни пытайся он уверить себя в этом, сердце упрямо будет говорить ему, что это неправда. Он действительно безумно любит Иден — несмотря ни на что.
Да, отрицать этого нельзя. И бороться с этой любовью бесполезно — она слишком сильна. Но нужно все-таки постараться, чтобы эта любовь не помешала Логану в его борьбе. Они с Иден скорее всего в этой войне по разные стороны баррикад.
Но почему же она тогда помогла его брату? Погруженный в раздумья, Логан и не заметил, что Иден уже проснулась, сидит на кровати и смотрит на него.
— Логан? — озабоченно проговорила она, заметив, что мужа, кажется, что-то гнетет. — Что-то не так?
— Все в порядке, родная, — поспешил уверить ее он.
— По-моему, — нахмурилась она, — ты чем-то озабочен!
— Да я просто… — Логан замялся: что бы такое придумать? — просто думаю о том, куда ты ходила вчера ночью. Судя по всему, ты предприняла что-то опасное! И это как-то связано с теми двумя янки. Я все-таки волнуюсь за тебя!
Иден была тронута его заботой, но рассказывать ему о своих ночных похождениях ей все-таки не очень хотелось.
— Теперь тебе бояться нечего, — заверила его она. — Теперь, я надеюсь, у этих негодяев надолго отпадет охота обижать беззащитных женщин!
— Что же все-таки произошло? Ты можешь сказать?
— Ты уверен, что хочешь это знать?
— Я должен это знать. Я не подозреваю тебя ни в чем плохом — Боже упаси! Но твоя безопасность мне все-таки небезразлична.
Иден вспомнила вчерашнюю проповедь Логана, в которой он призывал всегда говорить только правду. Можно бы и рассказать, но, возможно, Логан, как служитель Божий, не одобрит насилие. К тому же тут замешан Даррелл…
— Я выяснила, — начала она, — в какую таверну часто захаживают Лейтон и Моран. Я выследила их, заманила в аллею…
— Иден! Тебе не кажется, что это опасно?
— Я была не одна. Мне помогал один человек.
— Кто он?
Иден почувствовала себя в ловушке. Может ли она рассказать Логану все? Да, он ее муж, но, если она расскажет ему о своей тайной деятельности, это может навредить Эйдриану и другим. Нет, Логана она ни в чем не подозревает, но чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше. Иден даже матери не рассказывала всего, а от сестры и вовсе скрывала.
— У меня много друзей, готовых помочь мне, — уклончиво сказала она.
— И что ты сделала дальше, заманив их в эту аллею?
Иден рассказала ему, как она со своим помощником сняли с этих двоих штаны, связали их и оставили в аллее с приколотой к груди одного из них запиской. Во время ее рассказа Логан хохотал от души, представляя в красках испуг горе-вояк, их смешной и жалкий вид.
— Надеюсь, — произнес Логан, когда она закончила, — они никогда не узнают, что это была ты. Я не хочу, чтобы они снова заявились в приют. Они там такое устроят, что мало не покажется.
— Я тоже не хочу. Но я была в мужском костюме и в маске. Ты сам меня тогда не узнал!
— Что ж, — покачал головой он, — дай Бог, чтобы все обошлось. Но на будущее, ради Бога, больше таких шуток не откалывай! Тем более теперь ты все-таки замужняя женщина. Обещай мне!
— Обещаю, — проговорила она лишь для того, чтобы закрыть тему.
Логан поцеловал ее, и Иден страстно ответила на поцелуй. Но на душе у нее было нелегко. Логан не хочет, чтобы его жена принимала участие в подобных рискованных предприятиях. Но Иден не хотелось перестать работать на повстанцев. В конце концов, она борется за правое дело! Но рано или поздно придется сказать Логану всю правду. Или не говорить никогда, но это может привести неизвестно к чему, может даже разрушить их брак.
«И познаете истину, и истина сделает вас свободными», — вспомнились вдруг Иден слова из вчерашней проповеди.
Нет, уж если говорить, то все. И прямо сейчас.
Да и чем, собственно, она, если разобраться, рискует? Логан — проповедник, и в гражданской войне он должен сохранять нейтралитет. К тому же симпатии его явно на стороне южан — иначе он не стал бы помогать приюту для сирот-южан, не заступился бы за нее против тех янки. Все, что Иден знала о Логане, говорило о нем как о честном, благородном человеке. А чтобы уж совсем обезопасить себя, нужно взять с него клятву, что он будет держать это в секрете.
— Логан, — осторожно начала она, — я должна тебе кое-что сказать.
— Должно быть, что-то очень важное! — рассмеялся он. — У тебя такой серьезный вид.
Иден не хотелось сводить все к шутке.
— Да, важное, — проговорила она, отодвигаясь от Логана немного подальше, чтобы сосредоточиться — одна близость их тел кружила ей голову, мешая думать о чем-либо другом.
— Что же это, родная? — спросил Логан, пораженный внезапной переменой настроения жены.
— Помнишь, ты говорил в своей проповеди, что всегда нужно говорить только правду? Вот и я решила сказать тебе сейчас всю правду.
— О чем, Иден?
— Логан, — она пристально посмотрела на него, — я могу тебе доверять?
— Я твой муж, Иден!
— Я не знаю, поймешь ли ты. Ты должен понять.
— Да что, родная? Говори же!
— Я сейчас говорила тебе, что с Лейтоном и Мораном мне помогал один человек.
— И что же? — Логан пытался не выказывать волнения, хотя был крайне возбужден. Что именно собирается поведать ему Иден? А вдруг какую-нибудь информацию, которая поможет ему спасти брата?
— Логан, я — член тайной организации, работающей на повстанцев, — собравшись с духом, проговорила она.
— Серьезно? — Логан не ожидал, что все окажется так просто, что Иден признается ему во всем сама. На чисто рациональном уровне Логан решил, что правильно сделал, женившись на Иден. Теперь она сама расскажет ему все, что может понадобиться для расследования. Но ведь если Логан раскроет организацию Форрестера, Иден тоже арестуют вместе со всеми. Господи, как все запуталось!
— Я так устала от этой бойни! — проговорила Иден. — Смотри, как страдают невинные дети — Марк, Пол, Конни… И все из-за этой войны, будь она проклята.
Логан помолчал, подбирая слова.
— Иден, — начал он, — мне понятно твое желание послужить правому делу. Но это все-таки очень опасно. Не женское это дело, Иден! Тем более для замужней женщины.
— Логан, мне понятно твое беспокойство обо мне. Но я не могу оставаться в стороне, когда идет война, когда мой отец и брат, все мои знакомые что-то делают, чтобы помочь правому делу. И я по мере сил.
— Иден, если с тобой, не дай Бог, что-то случится, я этого просто не переживу!
— Логан, уверяю тебя, мы действуем очень осторожно. Эти люди все-таки не дураки.
— Кто же эти люди? — напрямую спросил Логан.
— Я не стану называть имен.
— Почему?
— Логан, только пойми меня правильно — я-то тебе доверяю, но они ведь тебя не знают! Если они узнают, что я тебе сказала, их реакция может быть сам понимаешь какой.
Логан замолчал, понимая, что дальнейшие расспросы лишь приведут к ссоре. А ссориться в первый же день после свадьбы ему бы хотелось меньше всего.
— Ты не обиделся? — насторожилась Иден, заметив, что его, кажется, по-прежнему что-то гнетет.
— Нет. Но пойми и ты меня: ты — моя жена, я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности.
— Логан, никто из нас не может чувствовать себя в безопасности, пока идет война!
Логан притянул жену к себе и поцеловал. Иден была права: пока идет война, опасности подстерегают любого на каждом шагу.
— Иден!
Иден проснулась от голоса Логана, произносившего ее имя. Она и сама не заметила, как заснула.
Иден открыла глаза. Логан стоял над кроватью, полностью одетый, и нежно смотрел на нее.
— Доброе утро! — сонно промурлыкала она.
— Доброе утро, родная! — Наклонившись к жене, Логан поцеловал ее. — Как ни жаль, тебе придется вставать — пора! Я уже был внизу, заказал тебе ванну. Скоро ее принесут.
— Здорово! — Понежиться в ванне Иден сейчас не отказалась бы. — Спасибо! — Потянувшись к Логану, она обняла его. Простыня при этом упала, снова обнажая ее тело. Иного приглашения Логану было и не нужно, но тут раздался стук в дверь. Подождав, пока Иден накинет халат, Логан пошел открывать. Двое мужчин принесли железную ванну, наполненную водой.
Логану хотелось совершить-таки то, что он собирался сделать до того, но тогда вода бы остыла.
— Отвернись! — попросила Иден, когда Логан запер за мужчинами дверь.
— По-моему, — удивился он, — я тебя уже видел во всех видах!
— Но то было ночью. А сейчас день.
— Хорошо, — улыбнулся он, — из уважения к твоей скромности…
Логан отошел к окну и стал смотреть в него. День обещал быть ясным, спокойным. Логан любил такие тихие, спокойные дни.
Логан стоял спиной к Иден, но видел ее отражение в зеркале. Глядя в зеркало, он снова сгорал от желания, но был вынужден держать себя в руках.
— Ух, здорово! — возбужденно воскликнула Иден, закончив ванну и накинув халат. — Пожалуй, это самый лучший твой свадебный подарок!
— В самом деле? — рассмеялся он. — Что ж, я рад! Можно наконец повернуться?
— Теперь можно.
Логан повернулся.
— У меня, если не возражаешь, — произнес он, — такие планы: позавтракаем, а потом, перед тем как тебе вернуться в приют, походим по магазинам.
— По магазинам?
— Должен же я купить тебе хотя бы обручальное кольцо! Я хочу, чтобы все видели, что ты — моя жена!
Иден было приятно слышать, что Логан гордится ею как женой. Что ж, может быть, со временем он действительно полюбит ее по-настоящему.
— Ты можешь себе это позволить? — осторожно спросила она. Как знала Иден, проповедники обычно не бывают особо богаты.
— Могу. У меня отложены кое-какие деньжата.
— Спасибо! — Иден наградила его страстным поцелуем.
Иден начала одеваться. Логану хотелось сорвать с нее эти одежды, положить на кровать, заниматься любовью до умопомрачения. Но у Иден были ее обязанности. В определенное время она должна быть в приюте.
— Вот, кажется, симпатичное! — произнесла Иден, когда Логан примерил ей простое, но элегантное золотое колечко.
Кольцо было широким, с выгравированным на нем сердечком. Выбирая кольцо, Иден нарочно не смотрела на те, что дороже. Впрочем, это колечко она приметила с самого начала и была рада, что оно, как оказалось, отлично сидело на пальце.
— Берем! — обратился Логан к продавцу.
— Упаковать в коробку, сэр? — спросил тот.
— Нет, я его надену, — сказала Иден. — Спасибо, Логан! Оно мне очень нравится.
Логан расплатился с ювелиром, и они покинули лавку. Теперь их путь лежал в «Тихую гавань».
Глава 17
— Я думаю, я уже могу прогуляться, — произнес Брейден.
Лейтенант сидел под деревом с Даннером и Тейлором. Солнце сегодня пекло немилосердно, тень деревьев почти не спасала от жары.
— Вы уверены, что вам уже лучше? — настороженно спросил Тейлор.
Лихорадка Брейдена прошла несколько дней назад, и он уже начал набирать силу. Но Тейлор боялся, что рана Брейдена может снова открыться.
— Уверен! — почти сердито проворчал тот. — Сколько можно сидеть на одном месте! Чем скорее я приду в себя, тем раньше придумаю, как наконец выбраться отсюда. Не кажется ли тебе, Тейлор, что нам уже пора подумать об этом?
Брейден всегда был человеком дела, и вынужденное бездействие угнетало его больше всего.
— Давно пора! — откликнулся тот. — Но на вашем месте, лейтенант, я бы все-таки позаботился о том, чтобы выздороветь окончательно.
— Хватит со мной нянчиться, Тейлор! Я тебе не маленький!
— У тебя уже есть какой-нибудь план? — спросил Даннер у Брейдена.
— Нет, но я буду не я, если в ближайшее время что-нибудь не придумаю! — Все эти дни Брейден присматривался к охранникам, пытаясь выискать у них какое-нибудь слабое звено. Кормили заключенных плохо, и все они страдали от упадка сил. — Что ж, прогуляюсь. — Брейден сделал попытку подняться на ноги.
— Ты уверен, что тебе это не рано? — спросил Даннер, поддерживая его под руку.
— Надо же когда-то начать! — Тело Брейдена вдруг пронзила резкая боль, но он, сжав зубы, старался не обращать на нее внимания. Брейден не собирался сдаваться. Единственный способ снова обрести силы — каждый день понемногу тренироваться.
Все трое медленно прошлись по кругу. Даннер и Тейлор старались замедлять шаг, чтобы не опережать Брейдена.
Охранники пристально наблюдали за ними, вскинув ружья наготове. Их удивляло, что Брейден еще жив и даже пытается ходить. Когда беспамятного лейтенанта принесли в лагерь, все были уверены, что он не жилец.
— Сколько у нас охранников? — спросил Брейден.
— Насколько я мог подсчитать, всего их шесть, — ответил Даннер. — Все как один вооружены до зубов.
— Как думаете, они подозревают, что мы что-то затеваем?
— Похоже, что так, сэр, — вставил Тейлор.
— Что ж, — усмехнулся Брейден, хотя смех вызывал у него боль, — постараемся оправдать их ожидания!
Тейлор рассмеялся в ответ. Он был рад, что лейтенант шутит — стало быть, он в хорошем настроении.
Они прошлись еще немного, и Брейден почувствовал, что слабеет. Он решил прекратить прогулку и снова вернуться под дерево. Почти дойдя до цели, Брейден вдруг оступился и чуть не упал, если бы Тейлор не подставил ему свои плечи. Лейтенанта поразило, каким щуплым оказался парнишка — кожа да кости.
— Какой ты худой, приятель! — сказал Брейден ему. — Ел бы, что ли, побольше, а то, не дай Бог, совсем ослабеешь!..
— И ел бы, да не дают. — Тейлор не стал говорить, что за все время, пока лейтенант был болен, он делился с ним своим и без того скудным арестантским пайком.
Доковыляв до цели, Брейден, почти совсем обессилев, упал на землю. Он был еще очень слаб, но в голове его уже начинал зреть план побега. Если по его вине они попали в этот плен, то ему эту вину и искупать.
Подошло время ужина. Арестантам был выдан котелок тушенки, по вкусу походившей на резину, но выбора у них не было.
Тейлор пристроился сзади, стараясь быть как можно дальше от охранников.
— Эй, парень! — окликнул вдруг его один из них. Тейлор предпочел не реагировать.
— Я с тобой разговариваю!
Тейлор молчал.
— Ты что, оглох? — Подойдя к нему, охранник грубым рывком за шиворот поставил парня на ноги. Только что охранник заметил на шее юноши золотую цепочку. — Отдай цепочку!
— Нет у меня никакой цепочки! — Тейлор поспешил застегнуть ворот.
— Не ври, приятель, я видел. Не отдашь — сам возьму. — Охранник грозно смотрел на него.
— Не отдам! — презрительно сверкнул глазами Тейлор.
Грубая рука рванула рубаху Тейлора, обнажив не только злополучную цепочку, но и бинты, перевязывавшие грудь юноши. Брейден удивленно посмотрел на него — он и не знал, что Тейлор был ранен. Охранник рванул цепочку, и та оказалась в его руке.
— Говоришь, нет? А это что? — Южанин толкнул юношу в грудь, и тот полетел на землю. — Ах ты, мерзавец!
— Отдай! — Тейлор попытался было вскочить, но тяжелый кованый сапог придавил его грудь.
— Не дергайся, парень, или я переломаю тебе все ребра!
— Отпусти его! — Брейден поднялся и, пошатываясь, но весьма грозно направился к охраннику.
Южанин покосился на лейтенанта, словно раздумывая, стоит ли связываться с ним, но затем, опустив злополучную цепочку в карман, удалился.
Брейден подошел к Тейлору.
— С тобой все в порядке, приятель? — осторожно спросил он.
— Со мной будет все в порядке, — огрызнулся тот, — когда я всажу этой гадине пулю в лоб!
— Не горячись, парень. Я понимаю твои чувства, но клянусь — скоро нас здесь не будет. А цепочку твою вернем, обещаю. Пойдем поедим.
За ужином никто не проронил ни слова. Остаток вечера тянулся медленно. Наконец пришла пора спать. Тейлор, как всегда, пошел в палатку Брейдена — пока лейтенант еще не совсем здоров, ему может понадобиться помощь.
Этот кошмар вставал перед глазами Тейлора каждый раз, стоило ему только закрыть их. Тот жестокий бой отнял у Тейлора брата, оставив его одного на свете.
— Нет!
Этот крик мгновенно разбудил Брейдена, резанув его по самому сердцу. Он вскочил. В полутьме Брейден успел разглядеть, что Тейлор мечется на своем тюфяке словно в бреду. Уж не началась ли у парня в самом деле лихорадка? Только этого еще не хватало!
— Нет, нет! Чарли! Нет!!!
— Проснись, парень, тебе снится кошмар! — Брейден потряс Тейлора за плечо.
Юноша лихорадочно вскочил, но тут же в изнеможении опустился на тюфяк:
— А, это вы, лейтенант!
В голосе парня было что-то, показавшееся Брейдену странно знакомым. Брейден напряг память. Ну да, конечно же, он слышал этот голос, когда валялся в лихорадке. Тогда еще он решил, что это та девушка, которая перебинтовала его на пароходе. Но он ошибся — голос принадлежал Тейлору.
В полумраке Брейден всматривался в бледное лицо юноши — и вдруг его молнией поразила догадка. Как он мог до сих пор быть так слеп? Впрочем, не он один — никто до сих пор, кажется, не догадывался о тайне Тейлора.
— Черт побери, — проворчал лейтенант, — кто ты такой? Как ты здесь оказался?
— Как «кто»? Рядовой Тейлор.
— Я не об этом! — почти сердито крикнул Брейден. Тейлор, уже не в силах сдерживаться, дала волю слезам. Она так пыталась быть мужественной, но так устала от всего этого — тягот войны, каждодневного унижения, сегодняшней драки с охранником и, главное, от этого ужасного сна, приходившего каждый раз, стоило ей закрыть глаза. Ни на один миг она не могла расслабиться. Стоит охранникам узнать ее секрет — и неизвестно, что они с ней сделают.
Тейлор подняла глаза на Брейдена. Как ни сердит был голос лейтенанта, в глазах его она видела сочувствие. Обманывать Брейдена было бесполезно — он уже все понял, и Тейлор начала:
— Что вы хотите знать в первую очередь?
— В первую очередь — твое имя.
— Миранда.
Последние сомнения Брейдена были развеяны. Да, Тейлор — не парень, а переодетая девушка. И весьма неглупая, если до сих пор ей удавалось скрывать это от всех.
— Кто такой Чарли? — спросил Брейден.
— Мой брат. Его убили.
Брейдена вдруг охватила острая жалость к Миранде. Ему хотелось как-то утешить девушку, но как? Одно было ясно Брейдену: он должен позаботиться, чтобы о ее секрете не узнал никто — даже капрал Даннер.
— Мне жаль твоего брата, — искренне произнес он.
— Спасибо, — прошептала та.
— Но что ты делаешь здесь? Почему ты переоделась солдатом?
— Я и есть солдат! — резко заявила она. — Я остригла волосы и переоделась, чтобы встать с моим братом в один строй.
Брейден задумался. Он знал, что бывали случаи, когда женщины сражались на войне наравне с мужчинами, но сам с этим столкнулся в первый раз.
— И твои родители это одобрили? — нахмурился он.
— Нет у меня родителей. Папа умер два года назад, а мама — еще раньше. Когда погиб Чарли, во всем мире у меня не осталось никого, мне некуда было идти.
— Твой отец действительно был врачом?
— Да, — грустно кивнула она, — и очень хорошим.
— Я знаю, — произнес он. — Если бы ты от него кое-чему не научилась, я бы сейчас, возможно, был бы уже на том свете.
— И что вы теперь собираетесь делать? — Девушка подняла на него полные страха глаза.
— Ты о чем? — не понял Брейден.
— Вы никому не расскажете? — Миранда все еще побаивалась, что лейтенант может выдать кому-нибудь ее секрет.
— Успокойся, рядовой, никому.
— Спасибо, — прошептала она.
— Давай-ка спать, Тейлор. Утро вечера мудренее. Кстати, — Брейден покосился на ее туго забинтованную грудь, видневшуюся из-под разорванной рубахи, — сильно он тебя?
— Ничего страшного. Больно, но не очень.
— Слава Богу. Постарайся только завтра утром пораньше зашить рубаху, чтобы никто лишний раз…
Брейден растянулся на тюфяке. «Будь уверена, девочка, — подумал он, — я никому не выдам твой секрет».
Лейтенант сидел под деревом с Даннером и Тейлором. Солнце сегодня пекло немилосердно, тень деревьев почти не спасала от жары.
— Вы уверены, что вам уже лучше? — настороженно спросил Тейлор.
Лихорадка Брейдена прошла несколько дней назад, и он уже начал набирать силу. Но Тейлор боялся, что рана Брейдена может снова открыться.
— Уверен! — почти сердито проворчал тот. — Сколько можно сидеть на одном месте! Чем скорее я приду в себя, тем раньше придумаю, как наконец выбраться отсюда. Не кажется ли тебе, Тейлор, что нам уже пора подумать об этом?
Брейден всегда был человеком дела, и вынужденное бездействие угнетало его больше всего.
— Давно пора! — откликнулся тот. — Но на вашем месте, лейтенант, я бы все-таки позаботился о том, чтобы выздороветь окончательно.
— Хватит со мной нянчиться, Тейлор! Я тебе не маленький!
— У тебя уже есть какой-нибудь план? — спросил Даннер у Брейдена.
— Нет, но я буду не я, если в ближайшее время что-нибудь не придумаю! — Все эти дни Брейден присматривался к охранникам, пытаясь выискать у них какое-нибудь слабое звено. Кормили заключенных плохо, и все они страдали от упадка сил. — Что ж, прогуляюсь. — Брейден сделал попытку подняться на ноги.
— Ты уверен, что тебе это не рано? — спросил Даннер, поддерживая его под руку.
— Надо же когда-то начать! — Тело Брейдена вдруг пронзила резкая боль, но он, сжав зубы, старался не обращать на нее внимания. Брейден не собирался сдаваться. Единственный способ снова обрести силы — каждый день понемногу тренироваться.
Все трое медленно прошлись по кругу. Даннер и Тейлор старались замедлять шаг, чтобы не опережать Брейдена.
Охранники пристально наблюдали за ними, вскинув ружья наготове. Их удивляло, что Брейден еще жив и даже пытается ходить. Когда беспамятного лейтенанта принесли в лагерь, все были уверены, что он не жилец.
— Сколько у нас охранников? — спросил Брейден.
— Насколько я мог подсчитать, всего их шесть, — ответил Даннер. — Все как один вооружены до зубов.
— Как думаете, они подозревают, что мы что-то затеваем?
— Похоже, что так, сэр, — вставил Тейлор.
— Что ж, — усмехнулся Брейден, хотя смех вызывал у него боль, — постараемся оправдать их ожидания!
Тейлор рассмеялся в ответ. Он был рад, что лейтенант шутит — стало быть, он в хорошем настроении.
Они прошлись еще немного, и Брейден почувствовал, что слабеет. Он решил прекратить прогулку и снова вернуться под дерево. Почти дойдя до цели, Брейден вдруг оступился и чуть не упал, если бы Тейлор не подставил ему свои плечи. Лейтенанта поразило, каким щуплым оказался парнишка — кожа да кости.
— Какой ты худой, приятель! — сказал Брейден ему. — Ел бы, что ли, побольше, а то, не дай Бог, совсем ослабеешь!..
— И ел бы, да не дают. — Тейлор не стал говорить, что за все время, пока лейтенант был болен, он делился с ним своим и без того скудным арестантским пайком.
Доковыляв до цели, Брейден, почти совсем обессилев, упал на землю. Он был еще очень слаб, но в голове его уже начинал зреть план побега. Если по его вине они попали в этот плен, то ему эту вину и искупать.
Подошло время ужина. Арестантам был выдан котелок тушенки, по вкусу походившей на резину, но выбора у них не было.
Тейлор пристроился сзади, стараясь быть как можно дальше от охранников.
— Эй, парень! — окликнул вдруг его один из них. Тейлор предпочел не реагировать.
— Я с тобой разговариваю!
Тейлор молчал.
— Ты что, оглох? — Подойдя к нему, охранник грубым рывком за шиворот поставил парня на ноги. Только что охранник заметил на шее юноши золотую цепочку. — Отдай цепочку!
— Нет у меня никакой цепочки! — Тейлор поспешил застегнуть ворот.
— Не ври, приятель, я видел. Не отдашь — сам возьму. — Охранник грозно смотрел на него.
— Не отдам! — презрительно сверкнул глазами Тейлор.
Грубая рука рванула рубаху Тейлора, обнажив не только злополучную цепочку, но и бинты, перевязывавшие грудь юноши. Брейден удивленно посмотрел на него — он и не знал, что Тейлор был ранен. Охранник рванул цепочку, и та оказалась в его руке.
— Говоришь, нет? А это что? — Южанин толкнул юношу в грудь, и тот полетел на землю. — Ах ты, мерзавец!
— Отдай! — Тейлор попытался было вскочить, но тяжелый кованый сапог придавил его грудь.
— Не дергайся, парень, или я переломаю тебе все ребра!
— Отпусти его! — Брейден поднялся и, пошатываясь, но весьма грозно направился к охраннику.
Южанин покосился на лейтенанта, словно раздумывая, стоит ли связываться с ним, но затем, опустив злополучную цепочку в карман, удалился.
Брейден подошел к Тейлору.
— С тобой все в порядке, приятель? — осторожно спросил он.
— Со мной будет все в порядке, — огрызнулся тот, — когда я всажу этой гадине пулю в лоб!
— Не горячись, парень. Я понимаю твои чувства, но клянусь — скоро нас здесь не будет. А цепочку твою вернем, обещаю. Пойдем поедим.
За ужином никто не проронил ни слова. Остаток вечера тянулся медленно. Наконец пришла пора спать. Тейлор, как всегда, пошел в палатку Брейдена — пока лейтенант еще не совсем здоров, ему может понадобиться помощь.
Этот кошмар вставал перед глазами Тейлора каждый раз, стоило ему только закрыть их. Тот жестокий бой отнял у Тейлора брата, оставив его одного на свете.
— Нет!
Этот крик мгновенно разбудил Брейдена, резанув его по самому сердцу. Он вскочил. В полутьме Брейден успел разглядеть, что Тейлор мечется на своем тюфяке словно в бреду. Уж не началась ли у парня в самом деле лихорадка? Только этого еще не хватало!
— Нет, нет! Чарли! Нет!!!
— Проснись, парень, тебе снится кошмар! — Брейден потряс Тейлора за плечо.
Юноша лихорадочно вскочил, но тут же в изнеможении опустился на тюфяк:
— А, это вы, лейтенант!
В голосе парня было что-то, показавшееся Брейдену странно знакомым. Брейден напряг память. Ну да, конечно же, он слышал этот голос, когда валялся в лихорадке. Тогда еще он решил, что это та девушка, которая перебинтовала его на пароходе. Но он ошибся — голос принадлежал Тейлору.
В полумраке Брейден всматривался в бледное лицо юноши — и вдруг его молнией поразила догадка. Как он мог до сих пор быть так слеп? Впрочем, не он один — никто до сих пор, кажется, не догадывался о тайне Тейлора.
— Черт побери, — проворчал лейтенант, — кто ты такой? Как ты здесь оказался?
— Как «кто»? Рядовой Тейлор.
— Я не об этом! — почти сердито крикнул Брейден. Тейлор, уже не в силах сдерживаться, дала волю слезам. Она так пыталась быть мужественной, но так устала от всего этого — тягот войны, каждодневного унижения, сегодняшней драки с охранником и, главное, от этого ужасного сна, приходившего каждый раз, стоило ей закрыть глаза. Ни на один миг она не могла расслабиться. Стоит охранникам узнать ее секрет — и неизвестно, что они с ней сделают.
Тейлор подняла глаза на Брейдена. Как ни сердит был голос лейтенанта, в глазах его она видела сочувствие. Обманывать Брейдена было бесполезно — он уже все понял, и Тейлор начала:
— Что вы хотите знать в первую очередь?
— В первую очередь — твое имя.
— Миранда.
Последние сомнения Брейдена были развеяны. Да, Тейлор — не парень, а переодетая девушка. И весьма неглупая, если до сих пор ей удавалось скрывать это от всех.
— Кто такой Чарли? — спросил Брейден.
— Мой брат. Его убили.
Брейдена вдруг охватила острая жалость к Миранде. Ему хотелось как-то утешить девушку, но как? Одно было ясно Брейдену: он должен позаботиться, чтобы о ее секрете не узнал никто — даже капрал Даннер.
— Мне жаль твоего брата, — искренне произнес он.
— Спасибо, — прошептала та.
— Но что ты делаешь здесь? Почему ты переоделась солдатом?
— Я и есть солдат! — резко заявила она. — Я остригла волосы и переоделась, чтобы встать с моим братом в один строй.
Брейден задумался. Он знал, что бывали случаи, когда женщины сражались на войне наравне с мужчинами, но сам с этим столкнулся в первый раз.
— И твои родители это одобрили? — нахмурился он.
— Нет у меня родителей. Папа умер два года назад, а мама — еще раньше. Когда погиб Чарли, во всем мире у меня не осталось никого, мне некуда было идти.
— Твой отец действительно был врачом?
— Да, — грустно кивнула она, — и очень хорошим.
— Я знаю, — произнес он. — Если бы ты от него кое-чему не научилась, я бы сейчас, возможно, был бы уже на том свете.
— И что вы теперь собираетесь делать? — Девушка подняла на него полные страха глаза.
— Ты о чем? — не понял Брейден.
— Вы никому не расскажете? — Миранда все еще побаивалась, что лейтенант может выдать кому-нибудь ее секрет.
— Успокойся, рядовой, никому.
— Спасибо, — прошептала она.
— Давай-ка спать, Тейлор. Утро вечера мудренее. Кстати, — Брейден покосился на ее туго забинтованную грудь, видневшуюся из-под разорванной рубахи, — сильно он тебя?
— Ничего страшного. Больно, но не очень.
— Слава Богу. Постарайся только завтра утром пораньше зашить рубаху, чтобы никто лишний раз…
Брейден растянулся на тюфяке. «Будь уверена, девочка, — подумал он, — я никому не выдам твой секрет».
Глава 18
Иден и Логан провели в приюте отличный день. Дженни и дети устроили в честь их бракосочетания небольшой праздник. В веселье время пролетело незаметно. В доме Иден их тоже ждал праздничный ужин, и вечер прошел великолепно, если не считать дурного настроения Камиллы. Ночь Иден собиралась провести в приюте. Перед тем, как Логан должен был отвести ее туда, они заехали в его гостиничный номер, чтобы несколько часов побыть наедине.
— Тебе не кажется, — произнес Логан по дороге в приют, — что нам не мешало бы иметь собственный угол?
— Это было бы здорово! — горячо поддержала она.
— Завтра же, пожалуй, начнем искать! — уверил ее он.
— Это было бы здорово, — повторила она, — но, Логан… — Она подняла на него глаза.
— Что, родная? — заботливо посмотрел на нее он.
— На что мы будем жить? У меня отложены кое-какие деньжонки, на первых порах хватит, но… К тому же у тебя, как я поняла, нет постоянной работы.
В связи с войной в последнее время семье Иден приходилось переживать трудные времена, но по крайней мере еда на столе, слава Богу, была всегда. До сих пор Иден не задумывалась о том, каковы доходы Логана, но теперь, когда она его жена, ей волей-неволей придется думать об этом.
— Не беспокойся, — улыбнулся он. — У меня тоже кое-что отложено. Милосердный Господь позаботится о нас. Главное сейчас — найти свой угол.
— Отлично. Завтра же и начнем.
Они доехали до приюта, и Логан, доведя ее до дверей, вернулся в гостиницу. Настроение у него было хорошее. Логан отпер дверь номера.
— Принимал сегодня гостей? — раздался изнутри игривый голос. — Одобряю твой выбор, ваше преподобие! Я видел тебя с ней — пташечка что надо!
В темном углу Логан разглядел Джима.
Придя сегодня к гостинице еще до того, как Логан появился здесь с Иден, Джим поджидал его на улице. Увидев, как тот входит в гостиницу с молодой красивой дамой, Джим решил не выдавать своего присутствия, а подождать, пока дама удалится.
Панибратский тон Джима задел Логана.
— Это моя жена, — произнес он, зажигая лампу.
— Жена? — Джим был весьма удивлен. — Я и не знал, что ты приехал не один, а с женой.
— Она из Нового Орлеана. Иден.
— Иден? — Удивлению Джима не было предела. — Иден Легран, которая работает в приюте?
— Она самая, — подтвердил Логан. — Вчера мы с ней обвенчались.
Джим поцокал языком: понимаю, мол, что было настоящей причиной брака.
— По любви или ради дела? — спросил он. Логан гневно посмотрел на него.
— Теперь я смогу быть ближе к Форрестеру, — сухо произнес он.
— Понимаю, — кивнул Джим. — Что ж, отличная работа, ваше преподобие! — Казалось, он поверил, что брак этот был заключен Логаном лишь ради дела. Логан не стал его переубеждать.
— Пока Форрестер в отлучке, — произнес Логан, — Иден замещает его и ночует в приюте, но, когда он вернется, ночи она будет проводить здесь. Тогда нам придется встречаться где-нибудь в другом месте.
— Без проблем, — кивнул Джим, — что-нибудь придумаем. Ну и как, удалось тебе узнать за это время что-то новое?
— Пока что ничего. — Логан решил пока не рассказывать Джиму, что Иден сама сообщила ему, что работает на повстанцев. То, что Логану приходилось разрываться между верностью своему делу и верностью Иден, убивало его. Он не мог предать ни дело, ни жену.
— Тебе не кажется, — произнес Логан по дороге в приют, — что нам не мешало бы иметь собственный угол?
— Это было бы здорово! — горячо поддержала она.
— Завтра же, пожалуй, начнем искать! — уверил ее он.
— Это было бы здорово, — повторила она, — но, Логан… — Она подняла на него глаза.
— Что, родная? — заботливо посмотрел на нее он.
— На что мы будем жить? У меня отложены кое-какие деньжонки, на первых порах хватит, но… К тому же у тебя, как я поняла, нет постоянной работы.
В связи с войной в последнее время семье Иден приходилось переживать трудные времена, но по крайней мере еда на столе, слава Богу, была всегда. До сих пор Иден не задумывалась о том, каковы доходы Логана, но теперь, когда она его жена, ей волей-неволей придется думать об этом.
— Не беспокойся, — улыбнулся он. — У меня тоже кое-что отложено. Милосердный Господь позаботится о нас. Главное сейчас — найти свой угол.
— Отлично. Завтра же и начнем.
Они доехали до приюта, и Логан, доведя ее до дверей, вернулся в гостиницу. Настроение у него было хорошее. Логан отпер дверь номера.
— Принимал сегодня гостей? — раздался изнутри игривый голос. — Одобряю твой выбор, ваше преподобие! Я видел тебя с ней — пташечка что надо!
В темном углу Логан разглядел Джима.
Придя сегодня к гостинице еще до того, как Логан появился здесь с Иден, Джим поджидал его на улице. Увидев, как тот входит в гостиницу с молодой красивой дамой, Джим решил не выдавать своего присутствия, а подождать, пока дама удалится.
Панибратский тон Джима задел Логана.
— Это моя жена, — произнес он, зажигая лампу.
— Жена? — Джим был весьма удивлен. — Я и не знал, что ты приехал не один, а с женой.
— Она из Нового Орлеана. Иден.
— Иден? — Удивлению Джима не было предела. — Иден Легран, которая работает в приюте?
— Она самая, — подтвердил Логан. — Вчера мы с ней обвенчались.
Джим поцокал языком: понимаю, мол, что было настоящей причиной брака.
— По любви или ради дела? — спросил он. Логан гневно посмотрел на него.
— Теперь я смогу быть ближе к Форрестеру, — сухо произнес он.
— Понимаю, — кивнул Джим. — Что ж, отличная работа, ваше преподобие! — Казалось, он поверил, что брак этот был заключен Логаном лишь ради дела. Логан не стал его переубеждать.
— Пока Форрестер в отлучке, — произнес Логан, — Иден замещает его и ночует в приюте, но, когда он вернется, ночи она будет проводить здесь. Тогда нам придется встречаться где-нибудь в другом месте.
— Без проблем, — кивнул Джим, — что-нибудь придумаем. Ну и как, удалось тебе узнать за это время что-то новое?
— Пока что ничего. — Логан решил пока не рассказывать Джиму, что Иден сама сообщила ему, что работает на повстанцев. То, что Логану приходилось разрываться между верностью своему делу и верностью Иден, убивало его. Он не мог предать ни дело, ни жену.