- Я выбираю мир, - чуть не задохнувшись от сделанного над собой усилия, с трудом выговорил лонабарец. - Я, Меньо Блико Верховный, дам тебе место возле себя. Приезжай ко мне прямо сейчас, и мы обсудим условия мира и равного дележа добычи.
- Мы обсудим их по видеотелефону, - безоговорочно произнес Киннисон.
- Невозможно! Я...
- Это создаст те самые условия равноправного мира, о которых ты только что говорил.
- Я не доверяю коммуникационным линиям. Если ты приедешь ко мне, до тем самым докажешь свое миролюбие. Если же не приедешь, то начнется война.
- Ладно, пусть будет по-твоему, - согласился линзмен. - Помимо всего прочего, тебе нужно спасать свое лицо, а мне - нет. И если я объединюсь с тобой, то все равно не смогу вечно избегать твоего дворца. Но прежде, чем окажусь в нем, хочу, чтобы ты услышал три вещи - напоминание, совет и предупреждение. Напоминаю, что первый обмен любезностями стоил тебе в тысячу раз дороже, чем мне, советую подумать еще раз - но уже более серьезно - об айсберге. И предупреждаю, что если снова возникнет конфликт, то ты потеряешь не только шахту, но и все, что имеешь, включая собственную жизнь. Учтя все сказанное, ты не устроишь мне западню. Еду.
Киннисон спустился в торговый зал и подозвал одного из гангстеров, находившихся у него на службе.
- Прими дела, Спот, - улыбнувшись, произнес он. - Я собираюсь навестить дворец Меньо Блико. Если через два часа я не вернусь, то распоряжайся всем, что найдешь здесь, пока я не появлюсь снова.
- Спасибо за доверие, босс, я позабочусь обо всем, - проговорил тот, и линзмен понял, что благодарный лонабарец мысленно уже простился с ним.
Готовый ко всему, Киннисон взял такси, доехал до дворца и смело прошел через надежно охранявшиеся ворота. Линзмен был уверен в том, что на него не нападут, пока он не попадет в комнату Блико, специально оборудованную для расправы над ним. Впрочем, Киннисон почти ничем не рисковал. Он знал, что при первых же признаках опасности мгновенно убьет каждого, кто окажется в пределах досягаемости его внутреннего зрения. Еще не подойдя к охранникам, Киннисон почувствовал, как с помощью следящих лучей его обыскали с ног до головы, пытаясь найти спрятанное оружие.
Разумеется, они не нашли ничего, кроме перстней, заколки на галстуке и других украшений. Но ведь нет ничего подозрительного в том, что Картифф известный ювелир - носит крупные и очень дорогие изделия из золота и платины. А то изделие, которое сконструировал Ворсел и изготовил Торндайк, ни один следящий луч не смог бы отличить от настоящих драгоценных металлов и камней.
Тщательно обысканный и сопровождаемый четверкой вооруженных телохранителей Блико, Киннисон проследовал в кабинет Его Высочества. Провожатые пропустили его вперед, а сами встали у двери.
- Глупец! - воскликнул Блико, не поднимаясь из-за массивного письменного стола. На его лице появилась презрительная и недобрая улыбка, - Жадный доверчивый глупец! Ты оказался в моих руках. И как просто попался на удочку! Все здание защищено броней и экранами - моими броней и экранами! Твои друзья и сообщники, кем бы и где бы они ни были, тебя не видят и не узнают, что случится. Если твой корабль попробует выручить тебя, то его раскрошат на мелкие куски. Я сам выколю тебе глаза, вырву ноздри, сдеру кожу...
Казалось, Блико был готов лопнуть от ярости; глаза вылезли из орбит, а на губах выступила пена.
- Едва ли ты сможешь что-либо сделать, - холодно заметил Киннисон, - К сожалению, ты даже не попытался воспользоваться хоть каплей той жижи, которую ты называешь своими мозгами. Неужели ты считаешь меня полным идиотом? Не я, а ты попался на удочку...
- Стража, взять наглеца! Мне надоело его тявканье - вырвите ему язык! взревел лонабарец и, как одержимый, вскочил с кресла.
Охранники повиновались, но, не успев сделать даже одного шага, попадали на пол. Все четверо свалились, словно подкошенные, и не двигались. Их смерть была мгновенной и безболезненной. Они даже не поняли, что с ними произошло, просто наткнулись на невидимое препятствие и упали замертво. Киннисон же стоял неподвижно, и ни один мускул не дрогнул на его лице.
Но Блико еще не был повержен. За стенами кабинета находились снайперы, вооруженные мощными излучателями. Диктатор уже не думал пытать свою жертву. Единственное его желание - убить Картиффа любой ценой. Он подал сигнал, но приказ снова не был выполнен. Киннисон внутренним зрением заметил прятавшихся стрелков, и каждый из них погиб, еще не дотронувшись до спускового крючка своего излучателя. Тогда цвильник выхватил из кармана коммуникатор и охрипшим голосом прокричал новую команду. Но все было бесполезно - смерть всюду опережала его.
- Ах ты, исчадье ада! - взвыл Блико и резким движением рванул на себя ящик стола, чтобы достать оружие. Слишком поздно! Линзмен прыгнул и, еще не коснувшись ногами пола, нанес сокрушительный удар. Тиран Лонабара рухнул на ковер и замер, не в силах перевести дыхание. Он находился в сознании. Киннисону нужны были его мысли.
Одной рукой линзмен, как стальным обручем, стиснул шею цвильника, а другой сорвал с него мыслезащитный экран. Сопротивляться было невозможно, нападавший отлично знал все болевые центры на теле противника и в любое мгновение мог парализовать его. Ментальное противодействие тоже не могло сравниться с превосходящей силой разума, натренированного на Эрайзии. Полностью подчинив врага своей воле, землянин настроился на биоритм его мозга и начал поиск необходимой информации. Начал - и от души выругался. Не может быть... выше всякого понимания...
Блико не имел ни малейшего представления ни об одном, даже самом незначительном ответвлении той обширной культуры, которая противостояла Цивилизации. Он знал о Лонабаре и остальных своих владениях. Ему было известно многое, даже слишком многое о человечестве и Цивилизации. Однако о Босконии он не знал ничего.
Киннисон нахмурился. Его предположения не могли быть настолько ошибочными. Кроме того, не укладывалось в голове, что какой-то недалекий простачок способен самостоятельно проделать такую огромную работу. Глядя в бледное лицо Блико, он глубоко вздохнул. Постепенно разрозненные обрывки начали складываться в осмысленную картину.
Когда все окончательно прояснилось, Киннисон снова настроился на ритм мозга диктатора и принялся с особой тщательностью изучать линии его памяти. Кропотливая работа отняла много сил, но зато через некоторое время он нашел то, что искал: едва различимые, но все-таки несомненно существовавшие шрамы и швы. Недаром он говорил Иллоне, что оперативное вмешательство в мозг не может пройти бесследно.
Итак, кто-то основательно поработал над мозгом Блико. Киннисон при всем своем интеллекте не подобрал бы мысленных комбинаций, с помощью которых можно восстановить утерянные звенья. Лонабарец и сам не ведал, что представлял какую-то ценность для Босконии. Какую - теперь уже не имело значения. Важнее, что у него наверняка был галактический коммуникатор, по которому он получал необходимые указания и приказы - откуда-то отсюда, из Первой галактики.
Лирейн? Подобное предположение заставило Киннисона вздрогнуть. Нет, всего лишь предположение, его собственный домысел. Пока ему не стоит слишком беспокоиться.
Но любопытно, что тогда как Иллона помнила об участии Елико в экспедиции на Лирейн, - в его сознании таких воспоминаний нет. Он вообще не знал о существовании Лирейна II. Странно, очень странно! Может быть, девушка ошибалась? Нет, - внезапно решил Киннисон. Ее воспоминания слишком подробны и точны. Кроме того, космический полет такой дальности и важности не мог быть совершен без ведома диктатора Лонабара. Одно то, что он ничего не помнил о нем, говорило о многом, - в частности о том, что для Босконии (или для кого-то, скрывавшегося по ту сторону Боскопии) информация о Лирейне II имела огромное значение и тщательнейшим образом оберегалась от того, кого они считали таинственным линзменом Икс-А-Иксом и от Галактического Патруля. От ненавистной Земли и от проклятых линзменов! И Мак находилась на Лирейне II ОДНА! Конечно, она в достаточной безопасности, но...
- Крис! - послал он настойчивый мысленный вызов.
- Да, Ким? - пришел ответ.
- Слава Клоно! С тобой все в порядке?
- Разумеется. С сегодняшнего утра пока ничего не изменилось, Ким.
- Не торопись с выводами, - мрачно посоветовал он. - Я наконец-то добрался до Блико и выяснил, что Лонабар - просто тупик. Не более чем опорный пункт Лирейна. Но вполне возможно, что Лирейн II - именно ТО САМОЕ. Если так, то ты угодила в логово врага. И я хочу, чтобы ты прекратила все и затаилась. Спрячься в какой-нибудь глубокой штольне под городом и старайся не дышать. Завали все входы и выходы. Сделай все прямо сейчас - не медли. Пять минут назад у тебя было больше шансов остаться невредимой.
- Но почему, Ким? - удивилась она. - Нет ни малейшего признака опасности. Да и разве линзмен прячется от врага? Неужели ты сам спрятался бы?
Кларисса понимала, что не получит ответа на свой вопрос.
- Здесь совсем особый случай... - попытался запротестовать Киннисон, хотя знал, что неправ. - Ладно, все равно будь осторожна. Будь бдительнее, чем когда-либо в своей жизни. Каждую секунду будь начеку, и если заметишь хоть что-нибудь неладное, то немедленно дай мне знать.
- Хорошо. Ты возвращаешься. - Это прозвучало как утверждение, а не вопрос.
- Да, возвращаюсь - и не налегке! Крис, БУДЬ ОСТОРОЖНА!
Киннисон прервал связь. Впереди много работы. Ему предстояло действовать быстро - времени на раздумья уже не осталось. Он огляделся. Можно ли скрыть свои следы? Нужно ли ему прикрытие Картиффа? И да и нет. Он решил, что лучше всего оставить все как есть. Пусть за Картиффом тянется хвост - явный и широкий - и затем внезапно оборвется. Картифф исчезнет во дворце Блико.
Как бы то ни было, с "Картиффом" Киннисон покончил. Конечно, они почувствуют, что запахло жареным, еще бы, запах поднимется до самого неба! Но если даже и не поверят, что он погиб в руинах дворца, то все равно не будет никаких других версий. И, главное, никто не узнает, что ему удалось многое выяснить. Пусть они подольше заблуждаются - гангстер из магазина Картиффа поможет им в этом. Что касается Киннисона, то он позаботится о том, чтобы они никогда не узнали, каким образом могло произойти то, что он решил сделать.
Киннисон забрал из памяти Блико всю информацию, которая впоследствии могла пригодиться. Затем Меньо Блико умер, а линзмен пошел по коридорам и спустился по лестнице. И куда бы он ни ступил, смерть прокладывала ему дорогу.
Киннисон не любил убивать и всем своим существом противился ремеслу палача, но иного выбора не было. Судьба Цивилизации зависела от беспощадной бойни, которую он обязан завершить, от безжалостного истребления всех и каждого, кто мог пролить хоть какой-нибудь свет на то, что здесь произошло.
Киннисон проник в дворцовый арсенал и привел в действие часовой механизм одной из множества бомб, которые там хранились. Он быстро выбежал из дворца. Все, кто пытались его остановить или даже просто видели, мгновенно погибали. Вытащив из какой-то машины мертвого водителя, он сел за руль и на бешеной скорости помчался прочь. Раздался оглушительный взрыв, и каменные осколки взлетевшего на воздух дворца градом посыпались на дорогу, всего в тридцати метрах позади его машины.
Сначала Киннисон направился в космопорт, но потом передумал и, передав по Линзе необходимые указания Уотсону, свернул в сторону. Он не почувствовал бы угрызений совести, даже если корабль и нарушит все правила посадки, а заодно испепелит половину космических доков, чтобы забрать его и немедленно стартовать с планеты. Преследования он тоже не опасался. Блико и ближайшее окружение мертвы. Цвильники более низкого ранга слишком заняты, чтобы обратить внимание на необычный инцидент в космопорту. Значит, никто не отдал приказа о погоне, а без этого ни один лонабарский офицер не решится действовать. Нет, преследования можно не опасаться. Однако те, за кем охотился Киннисон, наверняка правильно истолковали бы столь странное происшествие. Поэтому ничего необычного не должно произойти.
И вот, когда машина оказалась на скоростной магистрали и поблизости никого не было видно, прямо над ней завис огромный космический корабль. Силовое поле захватило машину с человеком и втянуло их в трюм. Киннисон больше не нуждался в машине, но не мог бросить ее на дороге. Поскольку во дворце Блико были стерты в порошок сотни автомобилей, то исчезновение одного из них ни у кого не вызовет подозрений, тогда как оставленный на загородном шоссе автомобиль показался бы загадочным.
Взмыв в небо, черный космический крейсер быстро прорезал атмосферу и стратосферу и устремился в межзвездное пространство. Убедившись в том, что Уотсон выжимает из мощных двигателей все возможное и невозможное, Киннисон пошел к себе в каюту, откуда мысленно связался с Главной Базой и Командиром Порта адмиралом Хейнесом.
- Киннисон. Вы не слишком заняты, чтобы уделить мне пару минут?
- Для тебя, Ким, я зажгу зеленый свет. Сейчас ты - первое лицо галактики, - серьезно ответил Хейнес.
- Ну, одной или двух минут вашего времени может заслужить любой человек, недовольно подумал Киннисон. - Я не вызвал бы вас по Линзе без особой необходимости.
Затем он начал докладывать, но едва успел передать часть сообщения, как почувствовал, что его вызывает Кларисса.
- Одну секунду, адмирал! Крис, ты будешь участвовать в трехсторонней связи с Командиром Порта!
- Ты просил сообщить тебе о любом необычном событии, которое произойдет здесь, - начала девушка. - Так вот, мне наконец-то удалось разговориться с Элен, и она рассказала кое-что любопытное. В последнее время на Лирейне значительно возросло число несчастных случаев с летательными аппаратами и продолжает увеличиваться. Докладываю в соответствие с инструкцией.
- Так... Что за несчастные случаи? Каковы обстоятельства?
- Обстоятельства весьма необычны. Их никто не знает - самолеты просто исчезают, и все.
- ЧТО?! - мысленно вскрикнул Киннисон, и Хейнес даже невольно вздрогнул.
- Да, все так, - простодушно повторила Кларисса. - Но значит...
- Ты не понимаешь, что происходит, да? - оборвал ее Киннисон.
- Кое о чем я, конечно, догадываюсь. Но ты просил докладывать факты, а не личное мнение.
- О'кей. Это значит, что ты прямо сейчас, как только закончится наш разговор, забираешься в самую глубокую, самую укрепленную и оборудованную мыслезащитным экраном дыру Лирейна и сидишь там смирно, пока я сам не вытащу тебя оттуда, - мрачно заявил Киннисон. - Командир Порта адмирал Хейнес! Мне как можно быстрее нужны Ворсел и Тригонси - разумеется, я не приказываю, но очень и очень настойчиво прошу. Еще мне нужны ван Баскирк со своей бандой валерианцев и вся Великая Армада. Они должны в полной боевой готовности прибыть в Область Данстена. Как можно быстрее! И еще...
- Ким, что за спешка? - удивленно спросил Хейнес. - Вы оба ничего не хотите мне объяснить? Ну-ка, выкладывайте, что происходит!
- Я еще ничего точно не знаю, - попробовал выйти из неловкого положения Киннисон. - Но у меня немало подозрений. Все чересчур смахивает на эйчей. Или на правителей Дельгона... Хоть я не понимаю, как они могли... Крис, что ты думаешь обо все этом?
- То, что я думаю, слишком фантастично, чтобы можно было объяснить логично. Мое обращение к Космическому Целому заставляет признать еще один альянс эйчей и правителей Дельгона.
- Вполне возможно! Полагаю...
- Но ведь они все уничтожены, не так ли? - прервал Хейнес.
- Далеко не так, - появилась мысль Клариссы. - Разве уничтожение Земли повлекло бы за собой гибель всего человечества? Я начинаю думать, что эйчи для Босконии - то же самое, что мы для Цивилизации.
- Я тоже так считаю, - согласился Киннисон, - и поэтому собираюсь включить в наш разговор Надрека с Палейна VII.
- Надрека? Твоего нового друга? Но зачем? - с любопытством спросила Кларисса.
- Затем, что у него ледяная кровь, ядовитое дыхание и он - линзмен второго уровня, - объяснил Киннисон. - Он во всех отношениях ближе к эйчам, чем мы, и наверняка имеет свою точку зрения.
Всего через несколько минут линзмен с Палейна VII мысленно присоединился к их группе.
- Интересный поворот событий, - заметил он, когда Киннисон кратко ввел его в курс дела. - Боюсь, что не принесу особой пользы, но в данный момент я не занят ничем важным и буду рад сделать для вас все, что в моих слабых силах. На полной скорости мчусь к Лирейну II!
Глава 11
АЛКОН ФРАЛЛИЙСКИЙ
Киннисон верно оценил возможности и могущество нового соперника. Стало ясно, что противостояние двух галактик переросло фазу непосредственных боевых действий. Правда, вооруженные столкновения еще случались, но они уже не имели большого значения. Основные события теперь развивались в интеллектуальной сфере. Все решала борьба разумов - точнее, двух типов разума, каждый из которых стремился скрытно подобраться к другому, чтобы уничтожить его.
В борьбе эйчи имели некоторые преимущества.
Темную, малоизученную культуру, которая упорно соперничала с Цивилизацией, продолжали называть по-прежнему Босконией, хотя собственно Боскония играла в ней далеко не главную роль. Она долгое время обладала инициативой и вынуждала Патруль вести в основном оборонительные действия. Боскония знала о Цивилизации гораздо больше, чем Цивилизация - о Босконии. Оставаясь почти не изученными землянами, босконцы умело пользовались преимуществом внезапных атак. Босконские силы дислоцировались в различных местах, но сами они, как правило, нападали на хорошо известные им объекты. Боскония пользовалась гиперпространственной трубой задолго до того, как Ассоциация ученых разгадала ее секрет. И даже после того Цивилизация еще долго не могла применить новое оружие, поскольку не знала, куда его направить.
С другой стороны, у Цивилизации были Линзы. Ее поддерживали эрайзиане, хотя порой помощь оказывалась удручающе несвоевременной и неполной. У Цивилизации появилось несколько существ - в первую очередь, Кимболл Киннисон, - которые научились по-настоящему думать.
Конечно, по прошествии стольких лет при желании мы можем узнать все то, о чем лишь догадывался Киннисон. Так, нам достоверно известно, что с разгромом планеты Джарневон Боскония еще не была повержена.
Кроме того, теперь мы многое знаем о фраллийской Звездной системе и ее безжалостном тиране Алконе Фраллийском. Планета Фралл - планетографы называют ее Фраллис II - настолько похожа на Землю, что ее обитатели походили на людей по всем десяти пунктам космической классификации. Известно нам и о планете Онло - или Фраллисе IX - и о населявших ее чудовищах. Все права и привилегии Совета Босконии захватил Алкон Фраллийский, чему в немалой степени способствовала его абсолютная власть над жителями Фраллиса и Онло.
К сожалению, онлониан, как и эйчей, невозможно описать, пользуясь средствами человеческого языка. Обезвоженные, холоднокровные и не нуждающиеся в кислороде представители онлонианского народа частично существуют в гиперпространстве. Вот почему их внешний облик не может быть адекватно воспринят и передан разумом, привыкшим мыслить трехмерными категориями.
Следует отметить, что не все подобные им существа зависели от Босконии. Так, обитатели Палейна VII никогда не забывали своей собственной древней культуры. Правда, не раз утверждалось, что ценности Цивилизации близки лишь тем обитателям вселенной, чей биологический вид также разделен на два пола. Однако наш рассказ не позволяет вдаваться в анатомические подробности, и мы не будем задерживаться на данной проблеме.
Обратимся к тем событиям, о которых Киннисону ничего не было известно. В частности, к совещанию, состоявшемуся в холодном и мрачном дворце Алкона Фраллийского, когда Киннисон покинул Лонабар и держал путь к Лирейну II. В кабинете тирана тогда собрались все высшие онлонианские офицеры и ученые. Сам Алкон удобно расположился в глубоком кресле, а его чудовища не то стояли, не то сидели в ни на что не похожих позах на длинных низких каменных скамьях, стоявших вдоль стен просторного помещения.
- Совсем неудивительно, - говорил один из офицеров, - что наши представители в другой галактике так и не научились размышлять. До сих пор у них просто не было такой необходимости. На протяжении многих лет наш Великий План, тщательно разработанный, гарантировал успех каждой операции. Ни у кого не возникало сомнений в том, что Патруль будет уничтожен и галактика подчинится нам еще до того, как слабоумное человечество сумеет разгадать наши замыслы.
Казалось, План учитывал все, даже самые незначительные факторы. Однако мы не предусмотрели вероятность того, что у наших врагов появятся Линзы. В результате все наши намерения оказались невыполненными. Теперь необходимо срочно полностью пересмотреть Великий План. Мы должны приостановить военные действия на то время, пока не устраним неучтенный фактор. Однако ни один из наших представителей в той галактике еще не думал...
- Не они, а ты сейчас не думаешь, - перебил тиран Фралла - Из всех моих подчиненных ты первым должен был позаботиться об устранении такой опасности. Наш План и в самом деле нужно пересмотреть, но в этом виновны не все представители наших интересов в Первой галактике. Ответственность за неудачи лежит прежде всего на Совете Босконии. Полагаю, что вы уже разобрались с членами Совета, избежавшими гибели на Джарневоне?
- Они ликвидированы, - ответил другой офицер.
- Очень хорошо. Они осмелились думать самостоятельно, и их самонадеянность обернулась тем, что они не только не справились с порученным делом, но и довели ситуацию до критической, когда уже поздно принимать какие-либо меры, не нарушая основных директив Плана.
Подчиненным думать вообще не положено. Они должны докладывать обо всем, что происходит вокруг, и только, если их спросят, могут высказать свое личное мнение и предложения. Наши представители были превосходно обучены и четко понимали свое дело. Они регулярно делали доклады, а больше от них ничего не требовалось. Гельмут, которого изо всех сил пытался скомпрометировать Совет Босконии, исправно посылал нам подробные и точные сведения о противнике. То же самое можно сказать о Преллине, Кроунингшилде и Джолте. Однако эйчи не были надежными наблюдателями и информаторами. Вот почему их предводители казнены, а исполнители понижены в ранге. Если подчиненный не справляется с возложенными на него обязанностями, то его нужно направлять на более грубую работу, либо лишать жизни.
Позвольте напомнить вам, что самая фатальная ошибка заключается в недооценке противника. Лан, известный вам предводитель эйчей, немало распространялся на эту тему, но вся его болтовня закончилась тем, что он недооценил возможности и силы Патруля. Пагубные последствия его ошибки нам известны. Вот кому полагалось думать! Он же решил применить к чисто философской концепции - чем бесспорно являются Линзы - методы математического анализа. Точно так же и руководители наших вооруженных сил тратили не слишком много времени на раздумья. Иначе они не пытались бы атаковать Землю до тех пор, пока не разгадали роль таинственного фактора, мешающего осуществлению замыслов. Весь наш экспедиционный флот исчез без единого сигнала об опасности - исчез, несмотря на мощное вооружение, ан ингаляционные бомбы и практически неотразимые смертоносные планеты, - а Земля по-прежнему вращается вокруг своего Солнца! Противодействующий нам фактор появился не вчера, и я вновь вынужден настаивать на том, что Великий План следует пересмотреть с учетом всех наших знаний о Линзах... Между прочим! Что слышно об Эрайзии?
- Боюсь, в настоящее время мы ничего не сможем поделать с ней, - ответил третий офицер. - На планету было снаряжено несколько экспедиций, но они лишь повторили судьбу эйчей Лана и Ампа. Мы посылали к ней также смертоносные планеты, однако силы Патруля сумели вовремя обнаружить их и уничтожить с помощью управляемых планет. Тем не менее я думаю, что не Эрайзия представляет для нас наибольшую опасность. Может быть, эрайзиане и в самом деле поставляют Линзы нашим противникам. Если так, то их истребление было бы желательно, поскольку тогда наши враги лишились бы сильной поддержки. Однако уничтожение Эрайзии никак не уменьшит бесчисленного количества Линз, которые уже применяются против нас. Поэтому мне кажется, что самой неотложной задачей мы должны считать истребление всех линзменов, в особенности того, с которым имел несчастье повстречаться Джолт.
Тот линзмен, которого Эйчмил называл Морганом, и так называемый линзмен Икс-А-Икс, очевидно, одно и то же лицо. Согласны ли вы с таким выводом?
- Я обсуждал такое предположение с главным психологом, - ответил Алкон. Честно говоря, мы не знаем, - не хватает данных, чтобы неопровержимо утверждать то или другое. Но я полагаю, что не так важно один он или их тысяча - мы все равно должны устранить то, что мешает нам завоевать Вселенную. И мы обязаны также положить конец препятствиям, которые чинит Эрайзия. Но самое главное, - мы должны бдительно следить за тем, чтобы никакая информация о нашей империи не попала ни к одному из членов Галактического Патруля, - иначе и с другими нашими мирами может произойти то же, что с Джарневоном.
- Мы обсудим их по видеотелефону, - безоговорочно произнес Киннисон.
- Невозможно! Я...
- Это создаст те самые условия равноправного мира, о которых ты только что говорил.
- Я не доверяю коммуникационным линиям. Если ты приедешь ко мне, до тем самым докажешь свое миролюбие. Если же не приедешь, то начнется война.
- Ладно, пусть будет по-твоему, - согласился линзмен. - Помимо всего прочего, тебе нужно спасать свое лицо, а мне - нет. И если я объединюсь с тобой, то все равно не смогу вечно избегать твоего дворца. Но прежде, чем окажусь в нем, хочу, чтобы ты услышал три вещи - напоминание, совет и предупреждение. Напоминаю, что первый обмен любезностями стоил тебе в тысячу раз дороже, чем мне, советую подумать еще раз - но уже более серьезно - об айсберге. И предупреждаю, что если снова возникнет конфликт, то ты потеряешь не только шахту, но и все, что имеешь, включая собственную жизнь. Учтя все сказанное, ты не устроишь мне западню. Еду.
Киннисон спустился в торговый зал и подозвал одного из гангстеров, находившихся у него на службе.
- Прими дела, Спот, - улыбнувшись, произнес он. - Я собираюсь навестить дворец Меньо Блико. Если через два часа я не вернусь, то распоряжайся всем, что найдешь здесь, пока я не появлюсь снова.
- Спасибо за доверие, босс, я позабочусь обо всем, - проговорил тот, и линзмен понял, что благодарный лонабарец мысленно уже простился с ним.
Готовый ко всему, Киннисон взял такси, доехал до дворца и смело прошел через надежно охранявшиеся ворота. Линзмен был уверен в том, что на него не нападут, пока он не попадет в комнату Блико, специально оборудованную для расправы над ним. Впрочем, Киннисон почти ничем не рисковал. Он знал, что при первых же признаках опасности мгновенно убьет каждого, кто окажется в пределах досягаемости его внутреннего зрения. Еще не подойдя к охранникам, Киннисон почувствовал, как с помощью следящих лучей его обыскали с ног до головы, пытаясь найти спрятанное оружие.
Разумеется, они не нашли ничего, кроме перстней, заколки на галстуке и других украшений. Но ведь нет ничего подозрительного в том, что Картифф известный ювелир - носит крупные и очень дорогие изделия из золота и платины. А то изделие, которое сконструировал Ворсел и изготовил Торндайк, ни один следящий луч не смог бы отличить от настоящих драгоценных металлов и камней.
Тщательно обысканный и сопровождаемый четверкой вооруженных телохранителей Блико, Киннисон проследовал в кабинет Его Высочества. Провожатые пропустили его вперед, а сами встали у двери.
- Глупец! - воскликнул Блико, не поднимаясь из-за массивного письменного стола. На его лице появилась презрительная и недобрая улыбка, - Жадный доверчивый глупец! Ты оказался в моих руках. И как просто попался на удочку! Все здание защищено броней и экранами - моими броней и экранами! Твои друзья и сообщники, кем бы и где бы они ни были, тебя не видят и не узнают, что случится. Если твой корабль попробует выручить тебя, то его раскрошат на мелкие куски. Я сам выколю тебе глаза, вырву ноздри, сдеру кожу...
Казалось, Блико был готов лопнуть от ярости; глаза вылезли из орбит, а на губах выступила пена.
- Едва ли ты сможешь что-либо сделать, - холодно заметил Киннисон, - К сожалению, ты даже не попытался воспользоваться хоть каплей той жижи, которую ты называешь своими мозгами. Неужели ты считаешь меня полным идиотом? Не я, а ты попался на удочку...
- Стража, взять наглеца! Мне надоело его тявканье - вырвите ему язык! взревел лонабарец и, как одержимый, вскочил с кресла.
Охранники повиновались, но, не успев сделать даже одного шага, попадали на пол. Все четверо свалились, словно подкошенные, и не двигались. Их смерть была мгновенной и безболезненной. Они даже не поняли, что с ними произошло, просто наткнулись на невидимое препятствие и упали замертво. Киннисон же стоял неподвижно, и ни один мускул не дрогнул на его лице.
Но Блико еще не был повержен. За стенами кабинета находились снайперы, вооруженные мощными излучателями. Диктатор уже не думал пытать свою жертву. Единственное его желание - убить Картиффа любой ценой. Он подал сигнал, но приказ снова не был выполнен. Киннисон внутренним зрением заметил прятавшихся стрелков, и каждый из них погиб, еще не дотронувшись до спускового крючка своего излучателя. Тогда цвильник выхватил из кармана коммуникатор и охрипшим голосом прокричал новую команду. Но все было бесполезно - смерть всюду опережала его.
- Ах ты, исчадье ада! - взвыл Блико и резким движением рванул на себя ящик стола, чтобы достать оружие. Слишком поздно! Линзмен прыгнул и, еще не коснувшись ногами пола, нанес сокрушительный удар. Тиран Лонабара рухнул на ковер и замер, не в силах перевести дыхание. Он находился в сознании. Киннисону нужны были его мысли.
Одной рукой линзмен, как стальным обручем, стиснул шею цвильника, а другой сорвал с него мыслезащитный экран. Сопротивляться было невозможно, нападавший отлично знал все болевые центры на теле противника и в любое мгновение мог парализовать его. Ментальное противодействие тоже не могло сравниться с превосходящей силой разума, натренированного на Эрайзии. Полностью подчинив врага своей воле, землянин настроился на биоритм его мозга и начал поиск необходимой информации. Начал - и от души выругался. Не может быть... выше всякого понимания...
Блико не имел ни малейшего представления ни об одном, даже самом незначительном ответвлении той обширной культуры, которая противостояла Цивилизации. Он знал о Лонабаре и остальных своих владениях. Ему было известно многое, даже слишком многое о человечестве и Цивилизации. Однако о Босконии он не знал ничего.
Киннисон нахмурился. Его предположения не могли быть настолько ошибочными. Кроме того, не укладывалось в голове, что какой-то недалекий простачок способен самостоятельно проделать такую огромную работу. Глядя в бледное лицо Блико, он глубоко вздохнул. Постепенно разрозненные обрывки начали складываться в осмысленную картину.
Когда все окончательно прояснилось, Киннисон снова настроился на ритм мозга диктатора и принялся с особой тщательностью изучать линии его памяти. Кропотливая работа отняла много сил, но зато через некоторое время он нашел то, что искал: едва различимые, но все-таки несомненно существовавшие шрамы и швы. Недаром он говорил Иллоне, что оперативное вмешательство в мозг не может пройти бесследно.
Итак, кто-то основательно поработал над мозгом Блико. Киннисон при всем своем интеллекте не подобрал бы мысленных комбинаций, с помощью которых можно восстановить утерянные звенья. Лонабарец и сам не ведал, что представлял какую-то ценность для Босконии. Какую - теперь уже не имело значения. Важнее, что у него наверняка был галактический коммуникатор, по которому он получал необходимые указания и приказы - откуда-то отсюда, из Первой галактики.
Лирейн? Подобное предположение заставило Киннисона вздрогнуть. Нет, всего лишь предположение, его собственный домысел. Пока ему не стоит слишком беспокоиться.
Но любопытно, что тогда как Иллона помнила об участии Елико в экспедиции на Лирейн, - в его сознании таких воспоминаний нет. Он вообще не знал о существовании Лирейна II. Странно, очень странно! Может быть, девушка ошибалась? Нет, - внезапно решил Киннисон. Ее воспоминания слишком подробны и точны. Кроме того, космический полет такой дальности и важности не мог быть совершен без ведома диктатора Лонабара. Одно то, что он ничего не помнил о нем, говорило о многом, - в частности о том, что для Босконии (или для кого-то, скрывавшегося по ту сторону Боскопии) информация о Лирейне II имела огромное значение и тщательнейшим образом оберегалась от того, кого они считали таинственным линзменом Икс-А-Иксом и от Галактического Патруля. От ненавистной Земли и от проклятых линзменов! И Мак находилась на Лирейне II ОДНА! Конечно, она в достаточной безопасности, но...
- Крис! - послал он настойчивый мысленный вызов.
- Да, Ким? - пришел ответ.
- Слава Клоно! С тобой все в порядке?
- Разумеется. С сегодняшнего утра пока ничего не изменилось, Ким.
- Не торопись с выводами, - мрачно посоветовал он. - Я наконец-то добрался до Блико и выяснил, что Лонабар - просто тупик. Не более чем опорный пункт Лирейна. Но вполне возможно, что Лирейн II - именно ТО САМОЕ. Если так, то ты угодила в логово врага. И я хочу, чтобы ты прекратила все и затаилась. Спрячься в какой-нибудь глубокой штольне под городом и старайся не дышать. Завали все входы и выходы. Сделай все прямо сейчас - не медли. Пять минут назад у тебя было больше шансов остаться невредимой.
- Но почему, Ким? - удивилась она. - Нет ни малейшего признака опасности. Да и разве линзмен прячется от врага? Неужели ты сам спрятался бы?
Кларисса понимала, что не получит ответа на свой вопрос.
- Здесь совсем особый случай... - попытался запротестовать Киннисон, хотя знал, что неправ. - Ладно, все равно будь осторожна. Будь бдительнее, чем когда-либо в своей жизни. Каждую секунду будь начеку, и если заметишь хоть что-нибудь неладное, то немедленно дай мне знать.
- Хорошо. Ты возвращаешься. - Это прозвучало как утверждение, а не вопрос.
- Да, возвращаюсь - и не налегке! Крис, БУДЬ ОСТОРОЖНА!
Киннисон прервал связь. Впереди много работы. Ему предстояло действовать быстро - времени на раздумья уже не осталось. Он огляделся. Можно ли скрыть свои следы? Нужно ли ему прикрытие Картиффа? И да и нет. Он решил, что лучше всего оставить все как есть. Пусть за Картиффом тянется хвост - явный и широкий - и затем внезапно оборвется. Картифф исчезнет во дворце Блико.
Как бы то ни было, с "Картиффом" Киннисон покончил. Конечно, они почувствуют, что запахло жареным, еще бы, запах поднимется до самого неба! Но если даже и не поверят, что он погиб в руинах дворца, то все равно не будет никаких других версий. И, главное, никто не узнает, что ему удалось многое выяснить. Пусть они подольше заблуждаются - гангстер из магазина Картиффа поможет им в этом. Что касается Киннисона, то он позаботится о том, чтобы они никогда не узнали, каким образом могло произойти то, что он решил сделать.
Киннисон забрал из памяти Блико всю информацию, которая впоследствии могла пригодиться. Затем Меньо Блико умер, а линзмен пошел по коридорам и спустился по лестнице. И куда бы он ни ступил, смерть прокладывала ему дорогу.
Киннисон не любил убивать и всем своим существом противился ремеслу палача, но иного выбора не было. Судьба Цивилизации зависела от беспощадной бойни, которую он обязан завершить, от безжалостного истребления всех и каждого, кто мог пролить хоть какой-нибудь свет на то, что здесь произошло.
Киннисон проник в дворцовый арсенал и привел в действие часовой механизм одной из множества бомб, которые там хранились. Он быстро выбежал из дворца. Все, кто пытались его остановить или даже просто видели, мгновенно погибали. Вытащив из какой-то машины мертвого водителя, он сел за руль и на бешеной скорости помчался прочь. Раздался оглушительный взрыв, и каменные осколки взлетевшего на воздух дворца градом посыпались на дорогу, всего в тридцати метрах позади его машины.
Сначала Киннисон направился в космопорт, но потом передумал и, передав по Линзе необходимые указания Уотсону, свернул в сторону. Он не почувствовал бы угрызений совести, даже если корабль и нарушит все правила посадки, а заодно испепелит половину космических доков, чтобы забрать его и немедленно стартовать с планеты. Преследования он тоже не опасался. Блико и ближайшее окружение мертвы. Цвильники более низкого ранга слишком заняты, чтобы обратить внимание на необычный инцидент в космопорту. Значит, никто не отдал приказа о погоне, а без этого ни один лонабарский офицер не решится действовать. Нет, преследования можно не опасаться. Однако те, за кем охотился Киннисон, наверняка правильно истолковали бы столь странное происшествие. Поэтому ничего необычного не должно произойти.
И вот, когда машина оказалась на скоростной магистрали и поблизости никого не было видно, прямо над ней завис огромный космический корабль. Силовое поле захватило машину с человеком и втянуло их в трюм. Киннисон больше не нуждался в машине, но не мог бросить ее на дороге. Поскольку во дворце Блико были стерты в порошок сотни автомобилей, то исчезновение одного из них ни у кого не вызовет подозрений, тогда как оставленный на загородном шоссе автомобиль показался бы загадочным.
Взмыв в небо, черный космический крейсер быстро прорезал атмосферу и стратосферу и устремился в межзвездное пространство. Убедившись в том, что Уотсон выжимает из мощных двигателей все возможное и невозможное, Киннисон пошел к себе в каюту, откуда мысленно связался с Главной Базой и Командиром Порта адмиралом Хейнесом.
- Киннисон. Вы не слишком заняты, чтобы уделить мне пару минут?
- Для тебя, Ким, я зажгу зеленый свет. Сейчас ты - первое лицо галактики, - серьезно ответил Хейнес.
- Ну, одной или двух минут вашего времени может заслужить любой человек, недовольно подумал Киннисон. - Я не вызвал бы вас по Линзе без особой необходимости.
Затем он начал докладывать, но едва успел передать часть сообщения, как почувствовал, что его вызывает Кларисса.
- Одну секунду, адмирал! Крис, ты будешь участвовать в трехсторонней связи с Командиром Порта!
- Ты просил сообщить тебе о любом необычном событии, которое произойдет здесь, - начала девушка. - Так вот, мне наконец-то удалось разговориться с Элен, и она рассказала кое-что любопытное. В последнее время на Лирейне значительно возросло число несчастных случаев с летательными аппаратами и продолжает увеличиваться. Докладываю в соответствие с инструкцией.
- Так... Что за несчастные случаи? Каковы обстоятельства?
- Обстоятельства весьма необычны. Их никто не знает - самолеты просто исчезают, и все.
- ЧТО?! - мысленно вскрикнул Киннисон, и Хейнес даже невольно вздрогнул.
- Да, все так, - простодушно повторила Кларисса. - Но значит...
- Ты не понимаешь, что происходит, да? - оборвал ее Киннисон.
- Кое о чем я, конечно, догадываюсь. Но ты просил докладывать факты, а не личное мнение.
- О'кей. Это значит, что ты прямо сейчас, как только закончится наш разговор, забираешься в самую глубокую, самую укрепленную и оборудованную мыслезащитным экраном дыру Лирейна и сидишь там смирно, пока я сам не вытащу тебя оттуда, - мрачно заявил Киннисон. - Командир Порта адмирал Хейнес! Мне как можно быстрее нужны Ворсел и Тригонси - разумеется, я не приказываю, но очень и очень настойчиво прошу. Еще мне нужны ван Баскирк со своей бандой валерианцев и вся Великая Армада. Они должны в полной боевой готовности прибыть в Область Данстена. Как можно быстрее! И еще...
- Ким, что за спешка? - удивленно спросил Хейнес. - Вы оба ничего не хотите мне объяснить? Ну-ка, выкладывайте, что происходит!
- Я еще ничего точно не знаю, - попробовал выйти из неловкого положения Киннисон. - Но у меня немало подозрений. Все чересчур смахивает на эйчей. Или на правителей Дельгона... Хоть я не понимаю, как они могли... Крис, что ты думаешь обо все этом?
- То, что я думаю, слишком фантастично, чтобы можно было объяснить логично. Мое обращение к Космическому Целому заставляет признать еще один альянс эйчей и правителей Дельгона.
- Вполне возможно! Полагаю...
- Но ведь они все уничтожены, не так ли? - прервал Хейнес.
- Далеко не так, - появилась мысль Клариссы. - Разве уничтожение Земли повлекло бы за собой гибель всего человечества? Я начинаю думать, что эйчи для Босконии - то же самое, что мы для Цивилизации.
- Я тоже так считаю, - согласился Киннисон, - и поэтому собираюсь включить в наш разговор Надрека с Палейна VII.
- Надрека? Твоего нового друга? Но зачем? - с любопытством спросила Кларисса.
- Затем, что у него ледяная кровь, ядовитое дыхание и он - линзмен второго уровня, - объяснил Киннисон. - Он во всех отношениях ближе к эйчам, чем мы, и наверняка имеет свою точку зрения.
Всего через несколько минут линзмен с Палейна VII мысленно присоединился к их группе.
- Интересный поворот событий, - заметил он, когда Киннисон кратко ввел его в курс дела. - Боюсь, что не принесу особой пользы, но в данный момент я не занят ничем важным и буду рад сделать для вас все, что в моих слабых силах. На полной скорости мчусь к Лирейну II!
Глава 11
АЛКОН ФРАЛЛИЙСКИЙ
Киннисон верно оценил возможности и могущество нового соперника. Стало ясно, что противостояние двух галактик переросло фазу непосредственных боевых действий. Правда, вооруженные столкновения еще случались, но они уже не имели большого значения. Основные события теперь развивались в интеллектуальной сфере. Все решала борьба разумов - точнее, двух типов разума, каждый из которых стремился скрытно подобраться к другому, чтобы уничтожить его.
В борьбе эйчи имели некоторые преимущества.
Темную, малоизученную культуру, которая упорно соперничала с Цивилизацией, продолжали называть по-прежнему Босконией, хотя собственно Боскония играла в ней далеко не главную роль. Она долгое время обладала инициативой и вынуждала Патруль вести в основном оборонительные действия. Боскония знала о Цивилизации гораздо больше, чем Цивилизация - о Босконии. Оставаясь почти не изученными землянами, босконцы умело пользовались преимуществом внезапных атак. Босконские силы дислоцировались в различных местах, но сами они, как правило, нападали на хорошо известные им объекты. Боскония пользовалась гиперпространственной трубой задолго до того, как Ассоциация ученых разгадала ее секрет. И даже после того Цивилизация еще долго не могла применить новое оружие, поскольку не знала, куда его направить.
С другой стороны, у Цивилизации были Линзы. Ее поддерживали эрайзиане, хотя порой помощь оказывалась удручающе несвоевременной и неполной. У Цивилизации появилось несколько существ - в первую очередь, Кимболл Киннисон, - которые научились по-настоящему думать.
Конечно, по прошествии стольких лет при желании мы можем узнать все то, о чем лишь догадывался Киннисон. Так, нам достоверно известно, что с разгромом планеты Джарневон Боскония еще не была повержена.
Кроме того, теперь мы многое знаем о фраллийской Звездной системе и ее безжалостном тиране Алконе Фраллийском. Планета Фралл - планетографы называют ее Фраллис II - настолько похожа на Землю, что ее обитатели походили на людей по всем десяти пунктам космической классификации. Известно нам и о планете Онло - или Фраллисе IX - и о населявших ее чудовищах. Все права и привилегии Совета Босконии захватил Алкон Фраллийский, чему в немалой степени способствовала его абсолютная власть над жителями Фраллиса и Онло.
К сожалению, онлониан, как и эйчей, невозможно описать, пользуясь средствами человеческого языка. Обезвоженные, холоднокровные и не нуждающиеся в кислороде представители онлонианского народа частично существуют в гиперпространстве. Вот почему их внешний облик не может быть адекватно воспринят и передан разумом, привыкшим мыслить трехмерными категориями.
Следует отметить, что не все подобные им существа зависели от Босконии. Так, обитатели Палейна VII никогда не забывали своей собственной древней культуры. Правда, не раз утверждалось, что ценности Цивилизации близки лишь тем обитателям вселенной, чей биологический вид также разделен на два пола. Однако наш рассказ не позволяет вдаваться в анатомические подробности, и мы не будем задерживаться на данной проблеме.
Обратимся к тем событиям, о которых Киннисону ничего не было известно. В частности, к совещанию, состоявшемуся в холодном и мрачном дворце Алкона Фраллийского, когда Киннисон покинул Лонабар и держал путь к Лирейну II. В кабинете тирана тогда собрались все высшие онлонианские офицеры и ученые. Сам Алкон удобно расположился в глубоком кресле, а его чудовища не то стояли, не то сидели в ни на что не похожих позах на длинных низких каменных скамьях, стоявших вдоль стен просторного помещения.
- Совсем неудивительно, - говорил один из офицеров, - что наши представители в другой галактике так и не научились размышлять. До сих пор у них просто не было такой необходимости. На протяжении многих лет наш Великий План, тщательно разработанный, гарантировал успех каждой операции. Ни у кого не возникало сомнений в том, что Патруль будет уничтожен и галактика подчинится нам еще до того, как слабоумное человечество сумеет разгадать наши замыслы.
Казалось, План учитывал все, даже самые незначительные факторы. Однако мы не предусмотрели вероятность того, что у наших врагов появятся Линзы. В результате все наши намерения оказались невыполненными. Теперь необходимо срочно полностью пересмотреть Великий План. Мы должны приостановить военные действия на то время, пока не устраним неучтенный фактор. Однако ни один из наших представителей в той галактике еще не думал...
- Не они, а ты сейчас не думаешь, - перебил тиран Фралла - Из всех моих подчиненных ты первым должен был позаботиться об устранении такой опасности. Наш План и в самом деле нужно пересмотреть, но в этом виновны не все представители наших интересов в Первой галактике. Ответственность за неудачи лежит прежде всего на Совете Босконии. Полагаю, что вы уже разобрались с членами Совета, избежавшими гибели на Джарневоне?
- Они ликвидированы, - ответил другой офицер.
- Очень хорошо. Они осмелились думать самостоятельно, и их самонадеянность обернулась тем, что они не только не справились с порученным делом, но и довели ситуацию до критической, когда уже поздно принимать какие-либо меры, не нарушая основных директив Плана.
Подчиненным думать вообще не положено. Они должны докладывать обо всем, что происходит вокруг, и только, если их спросят, могут высказать свое личное мнение и предложения. Наши представители были превосходно обучены и четко понимали свое дело. Они регулярно делали доклады, а больше от них ничего не требовалось. Гельмут, которого изо всех сил пытался скомпрометировать Совет Босконии, исправно посылал нам подробные и точные сведения о противнике. То же самое можно сказать о Преллине, Кроунингшилде и Джолте. Однако эйчи не были надежными наблюдателями и информаторами. Вот почему их предводители казнены, а исполнители понижены в ранге. Если подчиненный не справляется с возложенными на него обязанностями, то его нужно направлять на более грубую работу, либо лишать жизни.
Позвольте напомнить вам, что самая фатальная ошибка заключается в недооценке противника. Лан, известный вам предводитель эйчей, немало распространялся на эту тему, но вся его болтовня закончилась тем, что он недооценил возможности и силы Патруля. Пагубные последствия его ошибки нам известны. Вот кому полагалось думать! Он же решил применить к чисто философской концепции - чем бесспорно являются Линзы - методы математического анализа. Точно так же и руководители наших вооруженных сил тратили не слишком много времени на раздумья. Иначе они не пытались бы атаковать Землю до тех пор, пока не разгадали роль таинственного фактора, мешающего осуществлению замыслов. Весь наш экспедиционный флот исчез без единого сигнала об опасности - исчез, несмотря на мощное вооружение, ан ингаляционные бомбы и практически неотразимые смертоносные планеты, - а Земля по-прежнему вращается вокруг своего Солнца! Противодействующий нам фактор появился не вчера, и я вновь вынужден настаивать на том, что Великий План следует пересмотреть с учетом всех наших знаний о Линзах... Между прочим! Что слышно об Эрайзии?
- Боюсь, в настоящее время мы ничего не сможем поделать с ней, - ответил третий офицер. - На планету было снаряжено несколько экспедиций, но они лишь повторили судьбу эйчей Лана и Ампа. Мы посылали к ней также смертоносные планеты, однако силы Патруля сумели вовремя обнаружить их и уничтожить с помощью управляемых планет. Тем не менее я думаю, что не Эрайзия представляет для нас наибольшую опасность. Может быть, эрайзиане и в самом деле поставляют Линзы нашим противникам. Если так, то их истребление было бы желательно, поскольку тогда наши враги лишились бы сильной поддержки. Однако уничтожение Эрайзии никак не уменьшит бесчисленного количества Линз, которые уже применяются против нас. Поэтому мне кажется, что самой неотложной задачей мы должны считать истребление всех линзменов, в особенности того, с которым имел несчастье повстречаться Джолт.
Тот линзмен, которого Эйчмил называл Морганом, и так называемый линзмен Икс-А-Икс, очевидно, одно и то же лицо. Согласны ли вы с таким выводом?
- Я обсуждал такое предположение с главным психологом, - ответил Алкон. Честно говоря, мы не знаем, - не хватает данных, чтобы неопровержимо утверждать то или другое. Но я полагаю, что не так важно один он или их тысяча - мы все равно должны устранить то, что мешает нам завоевать Вселенную. И мы обязаны также положить конец препятствиям, которые чинит Эрайзия. Но самое главное, - мы должны бдительно следить за тем, чтобы никакая информация о нашей империи не попала ни к одному из членов Галактического Патруля, - иначе и с другими нашими мирами может произойти то же, что с Джарневоном.