Страница:
– По-моему, я была одинока всегда, даже когда была замужем, а сейчас, с Патриком, я не чувствую себя одинокой, – ответила Розамунда.
– Но ты писала, что Оуэн тебя любит, – напомнила королева.
– Ох, он и правда меня любил, и мне повезло с ним как с мужем! Но Оуэн с детства привык служить тем, кого считал выше себя. И он до самого конца так и не смог избавиться от легкого почтения передо мною как перед хозяйкой Фрайарсгейта. Благослови Господь его душу, он никогда не принимал решения, не посоветовавшись со мной. Ему ни разу и в голову не пришлось оспорить мой авторитет. И он любил Фрайарсгейт.
– А разве ты не любила Оуэна? – удивилась королева. – Помнится, он казался тебе более чем приличной партией!
– Конечно, со временем я полюбила Оуэна, и сейчас мне есть с чем сравнивать. С уверенностью могу сказать, что мои чувства к Патрику Лесли неизмеримо глубже. Моя любовь к графу Гленкирку – дар судьбы, благодать, ниспосланная мне. – Розамунда мечтательно улыбнулась. – Вот какая у нас получилась задушевная беседа. А все началось с того, что ты захотела рассказать мне о женитьбе Логана Хепберна. Я искренне желаю ему счастья.
– А ты пожелай счастья его невесте, – хитро улыбнулась королева. – Девчонка непременно передаст ему все твои слова, и вы будете квиты за то представление, которое он закатил на вашей свадьбе с Оуэном! Я не сомневаюсь, что он все еще любит тебя, Розамунда. А женится в угоду своей семье.
– Все, на что у него хватало ума, – это рассуждения о том, как ему нужен наследник, которого я непременно ему рожу. Я чувствовала себя племенной кобылой, приготовленной к случке! Но когда я говорила с ним в апартаментах лорда Босуэлла, он заявил, что я сама должна была догадаться, что он меня любит, хотя об этом не было сказано ни слова, – возмущенно произнесла Розамунда.
– А вот это и вправду чисто по-мужски! – заметила королева и рассмеялась.
– Верно, – согласилась Розамунда и поднесла ко рту кубок с вином. – Надеюсь, Логан будет доволен. Я сама так довольна жизнью, что и другим желаю того же.
– У тебя всегда было доброе сердце! – с теплотой в голосе произнесла Маргарита. – Я рада, что мы снова вместе, Розамунда. Ты, наверное, уже соскучилась по Фрайарсгейту?
– Не так отчаянно, как это случалось в молодости, – ответила королеве Розамунда. – Теперь я больше скучаю по моим дочкам. Когда не стало Оуэна, Екатерина Испанская настояла на том, чтобы я приехала ко двору, и я не посмела ослушаться, но это далось мне с большим трудом. Филиппа, моя старшая, уже все понимала и очень тосковала в мое отсутствие. Хотя Мейбл говорит, что она очень похожа на меня и хорошая, послушная девочка. Ну а двум моим младшим еще было невдомек, что мама уехала. Они едва узнали меня, когда я вернулась.
– И тут подоспело мое приглашение, – добавила Маргарита Тюдор.
– Я могла отказаться от него, но мы с тобой настолько близки, что у меня не хватило духу. К тому же путь до Эдинбурга намного короче, чем до Англии, – слегка улыбнувшись, добавила Розамунда.
– К тому же мое приглашение стало предлогом для того, чтобы сбежать от лорда Клевенз-Карна! – заключила королева и лукаво прищурилась.
– Да, это так, – согласно кивнула Розамунда. – Хотя священник во Фрайарсгейте его родственник, он не стал бы принуждать меня к браку, если бы я твердо сказала «нет». И все равно это было бы для меня нелегко. Зато здесь, в Стерлинге, Логану пришлось отказаться от своих намерений под воздействием графа Босуэлла. Вряд ли Патрик Хепберн был в восторге от того, что его кузен решил жениться на англичанке. Я успокоила его и сказала, что не собираюсь выходить за Логана. Я спросила, нет ли у него на примете подходящей невесты, но этот скрытный дьявол не ответил мне ничего определенного. А выходит, что он уже тогда сговорился с родными госпожи Джинни!
– Да, Патрику не откажешь в уме, – заметила Маргарита. – Он поддерживал моего мужа еще до того, как ему достался трон. А король никогда не забывает тех, кто был ему предан. Он был всего-навсего Хепберном из Хэйлса, пока Яков не сделал его одним из самых влиятельных вельмож в нашем королевстве. Теперь он тащит за собой ко двору всех родных и близких, как и полагается в подобном случае. Мой муж сохранил с ним хорошие отношения. И если бы он попросил у Якова твоей руки для Логана Хепберна, ты никуда бы не делась – стала бы его женой как миленькая!
– Но ведь я англичанка! – воскликнула Розамунда, не скрывая своего возмущения.
– Это не играет никакой роли, – ответила королева. – Если бы граф Босуэлл захотел, так бы и вышло. И если бы ты не влюбилась на глазах у всех в Патрика Лесли, Розамунда, то даже здесь, в Стерлинге, не сумела бы отвертеться от брака с Логаном Хепберном. Тебя попросту вручили бы ему как рождественский подарок. – Маргарита негромко рассмеялась. – Но судьбе было угодно вмешаться и спасти тебя еще раз. Вообще-то я никогда не верила в судьбу, но если вспомнить о твоих приключениях, то волей-неволей начнешь верить!
Розамунда заметно побледнела от волнения, но все же нашла в себе силы улыбнуться.
– Возможно, отныне и впредь и я тоже стану верить в судьбу, Мег!
В дверь личного кабинета королевы робко постучали.
– Войдите! – громко произнесла она, и в комнату вошла одна из камеристок. – Джейн, что случилось? – спросила встревоженная Маргарита.
– Молодая госпожа Логан просит позволения поговорить с вами, мадам. Она обещает, что не займет у вас много времени, – сообщила Джейн.
Маргарита переглянулась с Розамундой и, весело блеснув глазами, приказала:
– Скажи ей, пусть войдет.
Через несколько мгновений в кабинете королевы появилась Джин Логан. Присев в низком реверансе, она проговорила:
– Мадам, я пришла рассказать вам… – Тут она заметила Розамунду и осеклась, но уже через мгновение продолжила: – Что король дал свое согласие на нашу свадьбу с Логаном Хепберном, лордом Клевенз-Карном. Мы поженимся на Крещение. Я надеюсь, что получу согласие и благословение и от вашего величества. – Джинни Логан застыла перед Маргаритой Тюдор в почтительной позе, скромно потупив взор.
– Это довольно неожиданно, не так ли, дитя мое? – спросила королева. – Расскажи мне, как все могло случиться так быстро. Надеюсь, тебя не принуждали силой принять такое решение?
– Нет, мадам, как можно! Я более чем довольна тем, что стану женой лорда! Меня собирались отдать в монастырь, где я получила воспитание, но дядя Патрик… то есть граф Босуэлл, мадам… он искал хорошую невесту для своего родственника и попросил моей руки у моего отца. И хотя я искренне почитаю Господа, однако монашество не мое призвание. Ввиду того, что приданое у меня не такое богатое, чтобы привлечь женихов, отец и решил, что мне прямая дорога в монастырь. Когда же дядя Патрик добавил к приданому немалую сумму, отец возмутился, но дядя Патрик сумел убедить его, что как мой крестный просто обязан присмотреть за мной сейчас. Потом он рассказал отцу, какой хороший человек его кузен, и как он умеет ставить интересы семьи выше своих собственных, и что теперь ему надо жениться. Моему отцу ничего не оставалось, как дать свое согласие. Тогда дядя Патрик сказал, что по матери его кузен приходится мне родней, но настолько далекой, что это не помешает Святой церкви дать благословение на наш брак. Так оно все и вышло.
– Так у вас уже и разрешение на брак есть, дитя мое? – удивилась королева.
– О да! Дядя Патрик сказал, что его кузен торопится со свадьбой, и чем скорее мы поженимся, тем лучше! – призналась ничего не подозревавшая Джинни.
– Повезло же тебе с дядей Патриком, – задумчиво проговорила королева. – Граф Босуэлл всегда славился своей добротой. Но, дитя мое, я совсем забыла вас познакомить! Это моя старинная подруга, Розамунда Болтон из Фрайарсгейта.
– О, я знаю, кто она такая! – простодушно заявила Джинни.
– Знаешь? – переспросила у нее Розамунда. – И кто же я такая, госпожа Логан?
– Вы с лордом Лесли… друзья, – смутившись, пролепетала девушка.
– Да, – признала Розамунда!
– И к тому же вы станете соседями, – не без лукавства добавила королева. – Фрайарсгейт как раз по ту сторону границы с Англией. От него рукой подать до Клевенз-Карна. Розамунда, ты не знакома с Логаном Хепберном?
– Совсем немного, – процедила Розамунда сквозь стиснутые зубы. – По-моему, он с братьями был среди гостей на нашей свадьбе с моим последним мужем, – сказала она, стараясь сохранить непринужденный тон. – Но, мадам, уже очень поздно. Вам в вашем положении необходимы покой и отдых. – Розамунда встала. – С вашего позволения я оставлю вас и заберу с собой госпожу Логан. Дайте же ей свое согласие и благословение… Если не ошибаюсь, именно за этим вы сюда и пришли, госпожа Логан?
– Да, миледи, – робко ответила Джинни.
– Ну так получите и то и другое, дитя мое! Мы с мужем непременно будем свидетелями на вашей свадьбе в праздник Крещения. А ты, Розамунда? Ты ведь тоже придешь на свадьбу с лордом Лесли? – Во взгляде Маргариты Тюдор сверкнули искорки озорства.
– Если на то будет ваша воля, мадам, – с подчеркнутым почтением произнесла Розамунда. – Но ваша часовня такая маленькая, а госпожа Логан наверняка предпочтет видеть на своей свадьбе в первую очередь своих родных и близких.
– Право, вы напрасно беспокоитесь, миледи! Моя семья живет далеко на севере и не приедет сюда. И что может быть лучше: отпраздновать свадьбу вместе с соседями! Пожалуйста, приходите!
– Сделайте королеве реверанс, госпожа Логан, – посоветовала Розамунда. – Я поговорю с лордом Лесли. – Она почти вытолкала девицу из личного кабинета королевы, успев шепнуть той: – Ты еще поплатишься за это, несносное создание!
– Благослови тебя Господь, дитя мое! – пропела вслед уходящим Маргарита и с довольной улыбкой закрыла за ними дверь.
Глава 4
– Но ты писала, что Оуэн тебя любит, – напомнила королева.
– Ох, он и правда меня любил, и мне повезло с ним как с мужем! Но Оуэн с детства привык служить тем, кого считал выше себя. И он до самого конца так и не смог избавиться от легкого почтения передо мною как перед хозяйкой Фрайарсгейта. Благослови Господь его душу, он никогда не принимал решения, не посоветовавшись со мной. Ему ни разу и в голову не пришлось оспорить мой авторитет. И он любил Фрайарсгейт.
– А разве ты не любила Оуэна? – удивилась королева. – Помнится, он казался тебе более чем приличной партией!
– Конечно, со временем я полюбила Оуэна, и сейчас мне есть с чем сравнивать. С уверенностью могу сказать, что мои чувства к Патрику Лесли неизмеримо глубже. Моя любовь к графу Гленкирку – дар судьбы, благодать, ниспосланная мне. – Розамунда мечтательно улыбнулась. – Вот какая у нас получилась задушевная беседа. А все началось с того, что ты захотела рассказать мне о женитьбе Логана Хепберна. Я искренне желаю ему счастья.
– А ты пожелай счастья его невесте, – хитро улыбнулась королева. – Девчонка непременно передаст ему все твои слова, и вы будете квиты за то представление, которое он закатил на вашей свадьбе с Оуэном! Я не сомневаюсь, что он все еще любит тебя, Розамунда. А женится в угоду своей семье.
– Все, на что у него хватало ума, – это рассуждения о том, как ему нужен наследник, которого я непременно ему рожу. Я чувствовала себя племенной кобылой, приготовленной к случке! Но когда я говорила с ним в апартаментах лорда Босуэлла, он заявил, что я сама должна была догадаться, что он меня любит, хотя об этом не было сказано ни слова, – возмущенно произнесла Розамунда.
– А вот это и вправду чисто по-мужски! – заметила королева и рассмеялась.
– Верно, – согласилась Розамунда и поднесла ко рту кубок с вином. – Надеюсь, Логан будет доволен. Я сама так довольна жизнью, что и другим желаю того же.
– У тебя всегда было доброе сердце! – с теплотой в голосе произнесла Маргарита. – Я рада, что мы снова вместе, Розамунда. Ты, наверное, уже соскучилась по Фрайарсгейту?
– Не так отчаянно, как это случалось в молодости, – ответила королеве Розамунда. – Теперь я больше скучаю по моим дочкам. Когда не стало Оуэна, Екатерина Испанская настояла на том, чтобы я приехала ко двору, и я не посмела ослушаться, но это далось мне с большим трудом. Филиппа, моя старшая, уже все понимала и очень тосковала в мое отсутствие. Хотя Мейбл говорит, что она очень похожа на меня и хорошая, послушная девочка. Ну а двум моим младшим еще было невдомек, что мама уехала. Они едва узнали меня, когда я вернулась.
– И тут подоспело мое приглашение, – добавила Маргарита Тюдор.
– Я могла отказаться от него, но мы с тобой настолько близки, что у меня не хватило духу. К тому же путь до Эдинбурга намного короче, чем до Англии, – слегка улыбнувшись, добавила Розамунда.
– К тому же мое приглашение стало предлогом для того, чтобы сбежать от лорда Клевенз-Карна! – заключила королева и лукаво прищурилась.
– Да, это так, – согласно кивнула Розамунда. – Хотя священник во Фрайарсгейте его родственник, он не стал бы принуждать меня к браку, если бы я твердо сказала «нет». И все равно это было бы для меня нелегко. Зато здесь, в Стерлинге, Логану пришлось отказаться от своих намерений под воздействием графа Босуэлла. Вряд ли Патрик Хепберн был в восторге от того, что его кузен решил жениться на англичанке. Я успокоила его и сказала, что не собираюсь выходить за Логана. Я спросила, нет ли у него на примете подходящей невесты, но этот скрытный дьявол не ответил мне ничего определенного. А выходит, что он уже тогда сговорился с родными госпожи Джинни!
– Да, Патрику не откажешь в уме, – заметила Маргарита. – Он поддерживал моего мужа еще до того, как ему достался трон. А король никогда не забывает тех, кто был ему предан. Он был всего-навсего Хепберном из Хэйлса, пока Яков не сделал его одним из самых влиятельных вельмож в нашем королевстве. Теперь он тащит за собой ко двору всех родных и близких, как и полагается в подобном случае. Мой муж сохранил с ним хорошие отношения. И если бы он попросил у Якова твоей руки для Логана Хепберна, ты никуда бы не делась – стала бы его женой как миленькая!
– Но ведь я англичанка! – воскликнула Розамунда, не скрывая своего возмущения.
– Это не играет никакой роли, – ответила королева. – Если бы граф Босуэлл захотел, так бы и вышло. И если бы ты не влюбилась на глазах у всех в Патрика Лесли, Розамунда, то даже здесь, в Стерлинге, не сумела бы отвертеться от брака с Логаном Хепберном. Тебя попросту вручили бы ему как рождественский подарок. – Маргарита негромко рассмеялась. – Но судьбе было угодно вмешаться и спасти тебя еще раз. Вообще-то я никогда не верила в судьбу, но если вспомнить о твоих приключениях, то волей-неволей начнешь верить!
Розамунда заметно побледнела от волнения, но все же нашла в себе силы улыбнуться.
– Возможно, отныне и впредь и я тоже стану верить в судьбу, Мег!
В дверь личного кабинета королевы робко постучали.
– Войдите! – громко произнесла она, и в комнату вошла одна из камеристок. – Джейн, что случилось? – спросила встревоженная Маргарита.
– Молодая госпожа Логан просит позволения поговорить с вами, мадам. Она обещает, что не займет у вас много времени, – сообщила Джейн.
Маргарита переглянулась с Розамундой и, весело блеснув глазами, приказала:
– Скажи ей, пусть войдет.
Через несколько мгновений в кабинете королевы появилась Джин Логан. Присев в низком реверансе, она проговорила:
– Мадам, я пришла рассказать вам… – Тут она заметила Розамунду и осеклась, но уже через мгновение продолжила: – Что король дал свое согласие на нашу свадьбу с Логаном Хепберном, лордом Клевенз-Карном. Мы поженимся на Крещение. Я надеюсь, что получу согласие и благословение и от вашего величества. – Джинни Логан застыла перед Маргаритой Тюдор в почтительной позе, скромно потупив взор.
– Это довольно неожиданно, не так ли, дитя мое? – спросила королева. – Расскажи мне, как все могло случиться так быстро. Надеюсь, тебя не принуждали силой принять такое решение?
– Нет, мадам, как можно! Я более чем довольна тем, что стану женой лорда! Меня собирались отдать в монастырь, где я получила воспитание, но дядя Патрик… то есть граф Босуэлл, мадам… он искал хорошую невесту для своего родственника и попросил моей руки у моего отца. И хотя я искренне почитаю Господа, однако монашество не мое призвание. Ввиду того, что приданое у меня не такое богатое, чтобы привлечь женихов, отец и решил, что мне прямая дорога в монастырь. Когда же дядя Патрик добавил к приданому немалую сумму, отец возмутился, но дядя Патрик сумел убедить его, что как мой крестный просто обязан присмотреть за мной сейчас. Потом он рассказал отцу, какой хороший человек его кузен, и как он умеет ставить интересы семьи выше своих собственных, и что теперь ему надо жениться. Моему отцу ничего не оставалось, как дать свое согласие. Тогда дядя Патрик сказал, что по матери его кузен приходится мне родней, но настолько далекой, что это не помешает Святой церкви дать благословение на наш брак. Так оно все и вышло.
– Так у вас уже и разрешение на брак есть, дитя мое? – удивилась королева.
– О да! Дядя Патрик сказал, что его кузен торопится со свадьбой, и чем скорее мы поженимся, тем лучше! – призналась ничего не подозревавшая Джинни.
– Повезло же тебе с дядей Патриком, – задумчиво проговорила королева. – Граф Босуэлл всегда славился своей добротой. Но, дитя мое, я совсем забыла вас познакомить! Это моя старинная подруга, Розамунда Болтон из Фрайарсгейта.
– О, я знаю, кто она такая! – простодушно заявила Джинни.
– Знаешь? – переспросила у нее Розамунда. – И кто же я такая, госпожа Логан?
– Вы с лордом Лесли… друзья, – смутившись, пролепетала девушка.
– Да, – признала Розамунда!
– И к тому же вы станете соседями, – не без лукавства добавила королева. – Фрайарсгейт как раз по ту сторону границы с Англией. От него рукой подать до Клевенз-Карна. Розамунда, ты не знакома с Логаном Хепберном?
– Совсем немного, – процедила Розамунда сквозь стиснутые зубы. – По-моему, он с братьями был среди гостей на нашей свадьбе с моим последним мужем, – сказала она, стараясь сохранить непринужденный тон. – Но, мадам, уже очень поздно. Вам в вашем положении необходимы покой и отдых. – Розамунда встала. – С вашего позволения я оставлю вас и заберу с собой госпожу Логан. Дайте же ей свое согласие и благословение… Если не ошибаюсь, именно за этим вы сюда и пришли, госпожа Логан?
– Да, миледи, – робко ответила Джинни.
– Ну так получите и то и другое, дитя мое! Мы с мужем непременно будем свидетелями на вашей свадьбе в праздник Крещения. А ты, Розамунда? Ты ведь тоже придешь на свадьбу с лордом Лесли? – Во взгляде Маргариты Тюдор сверкнули искорки озорства.
– Если на то будет ваша воля, мадам, – с подчеркнутым почтением произнесла Розамунда. – Но ваша часовня такая маленькая, а госпожа Логан наверняка предпочтет видеть на своей свадьбе в первую очередь своих родных и близких.
– Право, вы напрасно беспокоитесь, миледи! Моя семья живет далеко на севере и не приедет сюда. И что может быть лучше: отпраздновать свадьбу вместе с соседями! Пожалуйста, приходите!
– Сделайте королеве реверанс, госпожа Логан, – посоветовала Розамунда. – Я поговорю с лордом Лесли. – Она почти вытолкала девицу из личного кабинета королевы, успев шепнуть той: – Ты еще поплатишься за это, несносное создание!
– Благослови тебя Господь, дитя мое! – пропела вслед уходящим Маргарита и с довольной улыбкой закрыла за ними дверь.
Глава 4
В крещенскую ночь разбушевалась сильная метель. Вокруг замка Стерлинг снег завивало в крутые вихри, ветер тоскливо завывал в узких деревенских улочках и с неистовой силой ударял о стены высоких сторожевых башен. В апартаментах графа Босуэлла лорд Клевенз-Карн приводил в порядок свой нарядный костюм, собираясь в королевскую часовню.
– Ты можешь на эту ночь занять мои апартаменты, – сказал Патрик Хепберн. – Я найду где переночевать. Все равно ты не сможешь покинуть Стерлинг в такую метель.
– Спасибо, – угрюмо произнес в ответ Логан.
– Всем мужчинам бывает не по себе в день свадьбы! – добродушно расхохотался граф. – В голове рождается тысяча вопросов. Правильно ли я поступаю? Смогу ли я ее любить? Родит ли она мне сыновей или у нас будут дочери? Станет ли она возмущаться, если у меня появится любовница? Придется ли мне ее бить? – Граф снова рассмеялся. – Но так или иначе, все мы женимся, Логан, а из малютки Джинни выйдет отличная жена. Она, по-моему, уже влюблена в тебя и готова сделать все для твоего удовольствия. Постарайся сохранить это положение, и твоей жизни можно будет только позавидовать.
– Розамунда будет на нашей свадьбе, – словно не слыша графа, проговорил Логан. – Какого черта ей там надо, Патрик? Я ее не приглашал! Может быть, она пожалела о поспешно принятом решении?
– Даже и думать об этом не смей, приятель! – посоветовал граф. – Розамунда явится на свадьбу, потому что на этом настояла королева. И она придет не одна, а под ручку с лордом Лесли! Какие уж тут сожаления! По-твоему, она захочет променять своего графа на простого помещика из приграничья? Эта леди не такая дура, Логан, а вот ты непременно сваляешь дурака, если позволишь своим чувствам взять верх над рассудком в такой важный для тебя день! Оставь леди Фрайарсгейт в покое и сосредоточься на том, как угодить этой милой девчушке, которая станет твоей женой.
Патрик поправил меховой воротник на короткой накидке из дорогого темно-пурпурного бархата, накинутой на плечи Логана. Камзол и шляпу украшала оторочка из того же меха. Шелковые лосины были сшиты из ярких полос пурпурного, черного и золотого цветов. Из-под мехового воротника выглядывал кружевной ворот тонкой батистовой сорочки.
– С позволения сказать, ты сегодня просто красавец всем на загляденье, дорогой кузен.
– Я чувствую себя как гусь, из которого собираются готовить жаркое! – раздраженно заметил Логан. – Похоже, ты заранее приготовил для меня этот свадебный наряд, Патрик!
– Так оно и есть! – признался граф с довольной улыбкой.
– Голову даю на отсечение, что ты давно задумал всю эту канитель с женщиной! – продолжал Логан.
– Да! – согласился Патрик Хепберн.
– А вдруг Розамунда согласилась бы за меня выйти? Что тогда, кузен? – не унимался Логан.
– Да прекрати ты наконец, кузен! Нам уже пора идти в часовню! – ответил граф и, крепко ухватив Логана под локоть, вышел вместе с ним из апартаментов.
Королева лично позаботилась о наряде для невесты. Она подарила ей одно из своих платьев, сшитое из бархата персикового цвета. Подол нижней юбки был вышит золотом и украшен огромными золотистого цвета воланами в форме цветов. Глубокий вырез квадратной формы почти полностью открывал невысокую девичью грудь. Длинные облегающие рукава были украшены пышным мехом. К платью полагалось носить широкий, расшитый золотом пояс.
– Очаровательно, – произнесла Розамунда так тихо, что ее могла услышать одна королева. – Могу поспорить, что здесь с избытком хватит материала на два таких платья. Что-то я не припомню, когда ты была такой толстухой! – добавила Розамунда и улыбнулась.
– Яков всегда предпочитал женщин, у которых на костях достаточно мяса, – прошептала королева в ответ. – К тому же невеста необычайно худа. Впрочем, это не помешает ее мужу сделать ей ребенка. Как по-твоему, Логан Хепберн – хороший любовник?
– Не знаю, – так же шепотом ответила Розамунда. – Ты лучше следи за тем, что говоришь. Не дай Бог, малютка Джинни тебя услышит!
– Тогда забери обратно свои слова о том, что я была толстухой!
– Память иногда подводит меня, мадам! – с хитрой улыбкой на лице произнесла Розамунда.
– Твои извинения приняты, – прошептала королева, тоже улыбнувшись, и громким голосом добавила: – Ну, дамы, а что мы наденем на голову нашей невесте?
– Ох, мадам, – сказала Тилли, старшая фрейлина королевы, – разве вы забыли? Девице полагается идти к алтарю с распущенными волосами в знак ее целомудрия. Вы и сами так делали на свадьбе, и госпожа Розамунда наверняка тоже!
– Верно, Тилли, – сказала Розамунда.
– Где твои украшения? – спросила королева у Джинни Логан.
– У меня их нет, мадам, – ответила девушка.
– Вот, возьми это, – предложила Розамунда, снимая с шеи нитку жемчуга. – Пусть это будет свадебным подарком тебе, Джинни Логан, от твоей соседки, леди Фрайарсгейт! Розамунда надела украшение на шею невесте. – Прекрасно! С ним платье смотрится еще лучше!
– Ох, леди Розамунда, да разве это возможно! – в восторге воскликнула Джинни, перебирая пальцами крупные ровные жемчужины.
– Еще как возможно! – ответила Розамунда. – Они так же прекрасны, как и ты. Логану Хепберну чрезвычайно повезло. Постарайся, чтобы он тоже знал об этом, Джинни.
– Спасибо, миледи! Я непременно расскажу ему о вашей доброте! – простодушно пообещала девушка.
– Да, – кивнула Розамунда, – расскажи ему все. И прибавь, что я желаю счастья вам обоим, Джинни. Может быть, я навещу вас, когда снова вернусь во Фрайарсгейт!
Пока процессия двигалась через двор к королевской часовне, Маргарита Тюдор улучила момент и шепнула на ушко своей старинной подруге:
– Ты скоро станешь настоящей стервой, Розамунда! Это уже второй акт мести!
– Я ничего не имею против этой девицы! Мои слова должны уязвить лишь ее зазнавшегося жениха. Я знаю, что она повторит их еще не раз, и каждый раз они будут причинять ему боль. Пусть это будет расплатой за то, как он обошелся со мною в день нашей свадьбы с Оуэном.
У дверей часовни процессию поджидал граф Босуэлл, чтобы отвести невесту к алтарю. Передав девушку Патрику Хепберну, королева и ее свита поспешили войти внутрь. Маргарита величаво прошествовала на почетное место, где уже стоял ее муж. Король и королева должны были выполнить роль свидетелей. Розамунда потихоньку протиснулась туда, где сидел Патрик Лесли.
– У тебя нет никаких сожалений, дорогая? – вполголоса спросил он, взяв Розамунду за руку.
– Ни малейших! – отвечала с улыбкой она.
Вперед выступил жених, и граф Босуэлл подвел к нему невесту. Священник широко взмахнул кадилом под громкий треск свечей, мигавших на алтаре, и стоны ветра, продолжавшего яриться за стенами часовни. Началась праздничная месса. Логан лишь один раз позволил себе глянуть на Розамунду. Она стояла рядом с графом Гленкирком и не спускала с него восхищенного взгляда. В этот момент Логану показалось, что чья-то холодная рука безжалостно стиснула его сердце, причиняя мучительную боль. Но тут он вдруг почувствовал, как в его ладонь легла маленькая девичья ручка. Логан взглянул на свою невесту, и она робко улыбнулась ему. Он не смог не ответить на эту улыбку. Бедная малютка! Разве она в ответе за то, что его сердце разбито? Нет! Во всем виновата эта наглая, двуличная стерва, что стоит сейчас возле своего любовника! Он вырвет ее из своего сердца, а все, что останется, отдаст этой милой девушке, которая будет его женой.
Джинни произнесла брачные обеты негромким, но чистым и ясным голоском. Логан же почти выкрикивал их, словно хотел таким образом заглушить обуревавшие его сомнения. Церемония закончилась, и все вернулись в тронный зал замка Стерлинг. Первый тост был за счастье новобрачных. Вслед за ним посыпались весьма двусмысленные шутки, советы и пожелания, заставившие невесту покраснеть от стыда.
Патрик отвел Розамунду в сторону и негромко сказал:
– Мы должны уехать не позднее чем через два дня. Помни, любовь моя: с собой берем лишь самое необходимое.
– Знаю. Но Энни все равно придется сделать вид, будто мы собираемся вернуться домой, и упаковать все вещи, – ответила Розамунда. – Только бы метель улеглась!
– Может, это и к лучшему, – заметил граф Гленкирк. – В бурю меньше риска столкнуться на море с англичанами. У них нет ни одного приличного судна, хотя шурин нашего короля уже успел позавидовать успехам его мореходов и собирается строить новый флот. Ты уверена, что хочешь поехать со мной?
– Абсолютно, – решительно отвечала Розамунда. – Уж не жалеешь ли ты, что пригласил меня, милорд?
– Да что ты! Я уже не представляю, как буду жить без тебя, Розамунда! – воскликнул граф.
– Но однажды… – начала было Розамунда.
– Но не сейчас, – прервал ее Патрик.
– Надеюсь, королева мне поверит. Лучше поговорить с ней не откладывая, пока не поздно. – Розамунда наклонилась, едва коснулась поцелуем губ графа и встала из-за стола.
Маргарита Тюдор, заметив леди Фрайарсгейт, знаком приказала ей подойти поближе, и Розамунда поспешила к ней.
– Ваше величество, я только что получила известие, что Филиппа, моя старшая дочь, опасно больна. Это чудо, что гонцу удалось добраться до нас в такую пургу, но мне придется вернуться во Фрайарсгейт, как только уляжется метель, – с тревогой в голосе проговорила Розамунда.
– К тебе приехал кто-то из твоих людей? – спросила королева. – Я хочу увидеть его и вознаградить за преданность и отвагу!
– Нет, мадам, это не мой человек. Мои люди слишком просты, вряд ли им хватит смекалки проделать весь этот путь до Эдинбурга, а потом до Стерлинга! Это был гонец, специально нанятый моим дядей Эдмундом. Я сама его даже не видела. Он спросил обо мне, и его проводили к Энни. Она взяла у него письмо и поспешила найти меня после мессы.
– А… – разочарованно протянула королева. – Неужели ты покинешь меня, Розамунда? Я так хотела, чтобы ты была рядом, когда придет время рожать! Я ужасно по тебе соскучилась, и мы на славу повеселились в эти недели!
– Это ты повеселилась, издеваясь надо мной! – возразила Розамунда с лукавой улыбкой. – Я постараюсь вернуться к тому времени, когда тебе придет пора рожать. – Она чувствовала себя неловко из-за того, что вынуждена была обманывать подругу, особенно если вспомнить, как хорошо к ней всегда относилась Маргарита Тюдор. Но королева не должна знать правду о миссии графа Гленкирка в Сан-Лоренцо.
– Ты хорошая мать, Розамунда, – ласково проговорила королева. – Поезжай домой и лечи свою дочь, но, пожалуйста, постарайся вернуться как можно быстрее!
– Мы еще поболтаем на прощание! – ответила Розамунда и, сделав реверанс, удалилась.
Праздник продолжался весь день до самого вечера. Гости не отказывали себе ни в угощении, ни в выпивке. Играла музыка, и все желающие развлекались танцами. В зал впустили бродячих артистов. У них был дрессированный медведь, забавно плясавший под барабан и флейту. Жонглеры ловко перекидывали разноцветные шарики. Слепая девочка пела ангельски чистым голоском, аккомпанируя себе на маленькой арфе, а акробаты выделывали такие трюки, что все вокруг от изумления ахали. Наконец артисты закончили свое представление и настала пора проводить молодых в отведенные для них апартаменты, Розамунды в толпе провожающих не было.
– Для таких, как мы, сейчас самое время незаметно скрыться! – шепнул ей на ухо Патрик. Розамунда согласно кивнула:
– Даже страшно подумать, что может прийти в голову Логану, если он обнаружит меня среди женщин, готовящих его невесту к первой брачной ночи! Я уже преподнесла девице в качестве свадебного подарка свое жемчужное ожерелье, и это должно его уколоть!
– Расплата за недоразумение в день твоей свадьбы, дорогая? – заметил лорд Кембридж, неслышно подошедший сзади. – А ты неплохо научилась давать сдачи, моя куколка! Я горжусь тобою!
– Я ничего не имею против невесты, Том! – посчитала нужным объяснить Розамунда. – На самом деле я считаю, что она подходит Логану как нельзя лучше. Она будет с радостью исполнять все его прихоти, без возражений рожать ему детей и содержать дом в идеальном порядке. И за все это едва ли дождется благодарности, поскольку Логан считает это само собой разумеющимся. Если мой подарок ей понравится, я буду только рада! А если он будет колоть Логану глаза всякий раз, как Джинни будет надевать ожерелье, – я буду рада еще больше!
– Кто поверит, что когда-то эта женщина была робкой и смиренной, как агнец Божий? – с улыбкой проговорил Том, обращая свой вопрос к графу Гленкирку.
– Я лично предпочитаю женщин с перчинкой в характере! – ответил Патрик и любовно посмотрел на Розамунду.
– Тогда вы не ошиблись. Моя кузина из их числа! – расхохотался лорд Кембридж.
– Я сказала королеве, что вынуждена вернуться во Фрайарсгейт из-за болезни Филиппы, – вполголоса сообщила Розамунда сэру Томасу.
– Ах, значит, наше время при этом восхитительном дворе закончилось, – с сожалением заметил он. – Оно пролетело слишком быстро, моя шалунья. Но однажды мы непременно должны сюда вернуться. Обещай мне это. Если уж я обречен всю зиму присматривать за твоими девочками, мне полагается награда.
– И ты ее получишь, Том, – пообещала Розамунда. – Если бы не девочки, я непременно оставила бы тебя здесь предаваться самым разнообразным порокам.
– Для скромного джентльмена здесь множество соблазнов, – со вздохом признался Том. – Конечно, если он действительно умеет быть скромным и не выдает чужих секретов. Кое-кто из придворных еще помнит времена прежнего короля и его фавориток. Должен сказать, Стюарты – весьма любопытное семейство! – многозначительно ухмыльнулся Том Болтон.
– А вы действительно большой скромник, Том! – расхохотался Гленкирк. – Я не слышал ни слова о ваших похождениях. Напротив, многие дамы выразили свое сожаление по поводу того, что джентльмен с такими галантными манерами до сих пор не обзавелся женой.
– На самом деле эти лукавые создания имели в виду не мою галантность, – засмеялся Том, – а мой тугой кошелек, Патрик! Но я предпочитаю независимое существование, мои дорогие, а моими наследницами являются дочери Розамунды. Она моя самая близкая родственница. Мы с ней как родные брат и сестра.
– И я никогда не имела друга лучше, чем ты, Том! – с чувством заметила Розамунда. – Мы с Патриком сейчас уходим, а ты можешь продолжать развлекаться до тех пор, пока не придет пора уезжать. Это случится уже на днях. – Розамунда послала кузену воздушный поцелуй и вместе с лордом Лесли покинула тронный зал.
В тесной спальне, ставшей их убежищем в эти дни, Розамунда и ее любовник не спеша разделись и приготовились лечь в постель. Он продолжал давать ей уроки терпения, хотя для нее это было не так-то просто. Снова и снова она спрашивала себя, как могло случиться, что она полюбила так глубоко, так беззаветно этого мужчину, о существовании которого не подозревала еще месяц назад. Сегодня она не могла найти ответ на этот вопрос, точно так же как и вчера, и вряд ли сумеет найти его в будущем. Она знала лишь одно: ей необходимо быть с Патриком, в его объятиях, в его постели.
– Что подумает о нас твой сын? – спросила Розамунда, распуская шелковые ленты, стягивавшие ворот ее нижней сорочки.
– Он подумает, что мне посчастливилось снова найти любовь, – ответил граф Гленкирк. – Хотя моя невестка, несомненно, сочтет меня ненормальным. Она воскликнет что-то вроде: «Как, милорд, в вашем-то возрасте!» – и надменно подожмет тонкие губки. У Анны слишком холодное сердце. Жаль, что Адам не догадывался об этом до того, как оказался с ней в постели. Впрочем, он доволен своей женой. Похоже, ему удалось найти к ней подход, несмотря на ее склочный характер.
– Ты можешь на эту ночь занять мои апартаменты, – сказал Патрик Хепберн. – Я найду где переночевать. Все равно ты не сможешь покинуть Стерлинг в такую метель.
– Спасибо, – угрюмо произнес в ответ Логан.
– Всем мужчинам бывает не по себе в день свадьбы! – добродушно расхохотался граф. – В голове рождается тысяча вопросов. Правильно ли я поступаю? Смогу ли я ее любить? Родит ли она мне сыновей или у нас будут дочери? Станет ли она возмущаться, если у меня появится любовница? Придется ли мне ее бить? – Граф снова рассмеялся. – Но так или иначе, все мы женимся, Логан, а из малютки Джинни выйдет отличная жена. Она, по-моему, уже влюблена в тебя и готова сделать все для твоего удовольствия. Постарайся сохранить это положение, и твоей жизни можно будет только позавидовать.
– Розамунда будет на нашей свадьбе, – словно не слыша графа, проговорил Логан. – Какого черта ей там надо, Патрик? Я ее не приглашал! Может быть, она пожалела о поспешно принятом решении?
– Даже и думать об этом не смей, приятель! – посоветовал граф. – Розамунда явится на свадьбу, потому что на этом настояла королева. И она придет не одна, а под ручку с лордом Лесли! Какие уж тут сожаления! По-твоему, она захочет променять своего графа на простого помещика из приграничья? Эта леди не такая дура, Логан, а вот ты непременно сваляешь дурака, если позволишь своим чувствам взять верх над рассудком в такой важный для тебя день! Оставь леди Фрайарсгейт в покое и сосредоточься на том, как угодить этой милой девчушке, которая станет твоей женой.
Патрик поправил меховой воротник на короткой накидке из дорогого темно-пурпурного бархата, накинутой на плечи Логана. Камзол и шляпу украшала оторочка из того же меха. Шелковые лосины были сшиты из ярких полос пурпурного, черного и золотого цветов. Из-под мехового воротника выглядывал кружевной ворот тонкой батистовой сорочки.
– С позволения сказать, ты сегодня просто красавец всем на загляденье, дорогой кузен.
– Я чувствую себя как гусь, из которого собираются готовить жаркое! – раздраженно заметил Логан. – Похоже, ты заранее приготовил для меня этот свадебный наряд, Патрик!
– Так оно и есть! – признался граф с довольной улыбкой.
– Голову даю на отсечение, что ты давно задумал всю эту канитель с женщиной! – продолжал Логан.
– Да! – согласился Патрик Хепберн.
– А вдруг Розамунда согласилась бы за меня выйти? Что тогда, кузен? – не унимался Логан.
– Да прекрати ты наконец, кузен! Нам уже пора идти в часовню! – ответил граф и, крепко ухватив Логана под локоть, вышел вместе с ним из апартаментов.
Королева лично позаботилась о наряде для невесты. Она подарила ей одно из своих платьев, сшитое из бархата персикового цвета. Подол нижней юбки был вышит золотом и украшен огромными золотистого цвета воланами в форме цветов. Глубокий вырез квадратной формы почти полностью открывал невысокую девичью грудь. Длинные облегающие рукава были украшены пышным мехом. К платью полагалось носить широкий, расшитый золотом пояс.
– Очаровательно, – произнесла Розамунда так тихо, что ее могла услышать одна королева. – Могу поспорить, что здесь с избытком хватит материала на два таких платья. Что-то я не припомню, когда ты была такой толстухой! – добавила Розамунда и улыбнулась.
– Яков всегда предпочитал женщин, у которых на костях достаточно мяса, – прошептала королева в ответ. – К тому же невеста необычайно худа. Впрочем, это не помешает ее мужу сделать ей ребенка. Как по-твоему, Логан Хепберн – хороший любовник?
– Не знаю, – так же шепотом ответила Розамунда. – Ты лучше следи за тем, что говоришь. Не дай Бог, малютка Джинни тебя услышит!
– Тогда забери обратно свои слова о том, что я была толстухой!
– Память иногда подводит меня, мадам! – с хитрой улыбкой на лице произнесла Розамунда.
– Твои извинения приняты, – прошептала королева, тоже улыбнувшись, и громким голосом добавила: – Ну, дамы, а что мы наденем на голову нашей невесте?
– Ох, мадам, – сказала Тилли, старшая фрейлина королевы, – разве вы забыли? Девице полагается идти к алтарю с распущенными волосами в знак ее целомудрия. Вы и сами так делали на свадьбе, и госпожа Розамунда наверняка тоже!
– Верно, Тилли, – сказала Розамунда.
– Где твои украшения? – спросила королева у Джинни Логан.
– У меня их нет, мадам, – ответила девушка.
– Вот, возьми это, – предложила Розамунда, снимая с шеи нитку жемчуга. – Пусть это будет свадебным подарком тебе, Джинни Логан, от твоей соседки, леди Фрайарсгейт! Розамунда надела украшение на шею невесте. – Прекрасно! С ним платье смотрится еще лучше!
– Ох, леди Розамунда, да разве это возможно! – в восторге воскликнула Джинни, перебирая пальцами крупные ровные жемчужины.
– Еще как возможно! – ответила Розамунда. – Они так же прекрасны, как и ты. Логану Хепберну чрезвычайно повезло. Постарайся, чтобы он тоже знал об этом, Джинни.
– Спасибо, миледи! Я непременно расскажу ему о вашей доброте! – простодушно пообещала девушка.
– Да, – кивнула Розамунда, – расскажи ему все. И прибавь, что я желаю счастья вам обоим, Джинни. Может быть, я навещу вас, когда снова вернусь во Фрайарсгейт!
Пока процессия двигалась через двор к королевской часовне, Маргарита Тюдор улучила момент и шепнула на ушко своей старинной подруге:
– Ты скоро станешь настоящей стервой, Розамунда! Это уже второй акт мести!
– Я ничего не имею против этой девицы! Мои слова должны уязвить лишь ее зазнавшегося жениха. Я знаю, что она повторит их еще не раз, и каждый раз они будут причинять ему боль. Пусть это будет расплатой за то, как он обошелся со мною в день нашей свадьбы с Оуэном.
У дверей часовни процессию поджидал граф Босуэлл, чтобы отвести невесту к алтарю. Передав девушку Патрику Хепберну, королева и ее свита поспешили войти внутрь. Маргарита величаво прошествовала на почетное место, где уже стоял ее муж. Король и королева должны были выполнить роль свидетелей. Розамунда потихоньку протиснулась туда, где сидел Патрик Лесли.
– У тебя нет никаких сожалений, дорогая? – вполголоса спросил он, взяв Розамунду за руку.
– Ни малейших! – отвечала с улыбкой она.
Вперед выступил жених, и граф Босуэлл подвел к нему невесту. Священник широко взмахнул кадилом под громкий треск свечей, мигавших на алтаре, и стоны ветра, продолжавшего яриться за стенами часовни. Началась праздничная месса. Логан лишь один раз позволил себе глянуть на Розамунду. Она стояла рядом с графом Гленкирком и не спускала с него восхищенного взгляда. В этот момент Логану показалось, что чья-то холодная рука безжалостно стиснула его сердце, причиняя мучительную боль. Но тут он вдруг почувствовал, как в его ладонь легла маленькая девичья ручка. Логан взглянул на свою невесту, и она робко улыбнулась ему. Он не смог не ответить на эту улыбку. Бедная малютка! Разве она в ответе за то, что его сердце разбито? Нет! Во всем виновата эта наглая, двуличная стерва, что стоит сейчас возле своего любовника! Он вырвет ее из своего сердца, а все, что останется, отдаст этой милой девушке, которая будет его женой.
Джинни произнесла брачные обеты негромким, но чистым и ясным голоском. Логан же почти выкрикивал их, словно хотел таким образом заглушить обуревавшие его сомнения. Церемония закончилась, и все вернулись в тронный зал замка Стерлинг. Первый тост был за счастье новобрачных. Вслед за ним посыпались весьма двусмысленные шутки, советы и пожелания, заставившие невесту покраснеть от стыда.
Патрик отвел Розамунду в сторону и негромко сказал:
– Мы должны уехать не позднее чем через два дня. Помни, любовь моя: с собой берем лишь самое необходимое.
– Знаю. Но Энни все равно придется сделать вид, будто мы собираемся вернуться домой, и упаковать все вещи, – ответила Розамунда. – Только бы метель улеглась!
– Может, это и к лучшему, – заметил граф Гленкирк. – В бурю меньше риска столкнуться на море с англичанами. У них нет ни одного приличного судна, хотя шурин нашего короля уже успел позавидовать успехам его мореходов и собирается строить новый флот. Ты уверена, что хочешь поехать со мной?
– Абсолютно, – решительно отвечала Розамунда. – Уж не жалеешь ли ты, что пригласил меня, милорд?
– Да что ты! Я уже не представляю, как буду жить без тебя, Розамунда! – воскликнул граф.
– Но однажды… – начала было Розамунда.
– Но не сейчас, – прервал ее Патрик.
– Надеюсь, королева мне поверит. Лучше поговорить с ней не откладывая, пока не поздно. – Розамунда наклонилась, едва коснулась поцелуем губ графа и встала из-за стола.
Маргарита Тюдор, заметив леди Фрайарсгейт, знаком приказала ей подойти поближе, и Розамунда поспешила к ней.
– Ваше величество, я только что получила известие, что Филиппа, моя старшая дочь, опасно больна. Это чудо, что гонцу удалось добраться до нас в такую пургу, но мне придется вернуться во Фрайарсгейт, как только уляжется метель, – с тревогой в голосе проговорила Розамунда.
– К тебе приехал кто-то из твоих людей? – спросила королева. – Я хочу увидеть его и вознаградить за преданность и отвагу!
– Нет, мадам, это не мой человек. Мои люди слишком просты, вряд ли им хватит смекалки проделать весь этот путь до Эдинбурга, а потом до Стерлинга! Это был гонец, специально нанятый моим дядей Эдмундом. Я сама его даже не видела. Он спросил обо мне, и его проводили к Энни. Она взяла у него письмо и поспешила найти меня после мессы.
– А… – разочарованно протянула королева. – Неужели ты покинешь меня, Розамунда? Я так хотела, чтобы ты была рядом, когда придет время рожать! Я ужасно по тебе соскучилась, и мы на славу повеселились в эти недели!
– Это ты повеселилась, издеваясь надо мной! – возразила Розамунда с лукавой улыбкой. – Я постараюсь вернуться к тому времени, когда тебе придет пора рожать. – Она чувствовала себя неловко из-за того, что вынуждена была обманывать подругу, особенно если вспомнить, как хорошо к ней всегда относилась Маргарита Тюдор. Но королева не должна знать правду о миссии графа Гленкирка в Сан-Лоренцо.
– Ты хорошая мать, Розамунда, – ласково проговорила королева. – Поезжай домой и лечи свою дочь, но, пожалуйста, постарайся вернуться как можно быстрее!
– Мы еще поболтаем на прощание! – ответила Розамунда и, сделав реверанс, удалилась.
Праздник продолжался весь день до самого вечера. Гости не отказывали себе ни в угощении, ни в выпивке. Играла музыка, и все желающие развлекались танцами. В зал впустили бродячих артистов. У них был дрессированный медведь, забавно плясавший под барабан и флейту. Жонглеры ловко перекидывали разноцветные шарики. Слепая девочка пела ангельски чистым голоском, аккомпанируя себе на маленькой арфе, а акробаты выделывали такие трюки, что все вокруг от изумления ахали. Наконец артисты закончили свое представление и настала пора проводить молодых в отведенные для них апартаменты, Розамунды в толпе провожающих не было.
– Для таких, как мы, сейчас самое время незаметно скрыться! – шепнул ей на ухо Патрик. Розамунда согласно кивнула:
– Даже страшно подумать, что может прийти в голову Логану, если он обнаружит меня среди женщин, готовящих его невесту к первой брачной ночи! Я уже преподнесла девице в качестве свадебного подарка свое жемчужное ожерелье, и это должно его уколоть!
– Расплата за недоразумение в день твоей свадьбы, дорогая? – заметил лорд Кембридж, неслышно подошедший сзади. – А ты неплохо научилась давать сдачи, моя куколка! Я горжусь тобою!
– Я ничего не имею против невесты, Том! – посчитала нужным объяснить Розамунда. – На самом деле я считаю, что она подходит Логану как нельзя лучше. Она будет с радостью исполнять все его прихоти, без возражений рожать ему детей и содержать дом в идеальном порядке. И за все это едва ли дождется благодарности, поскольку Логан считает это само собой разумеющимся. Если мой подарок ей понравится, я буду только рада! А если он будет колоть Логану глаза всякий раз, как Джинни будет надевать ожерелье, – я буду рада еще больше!
– Кто поверит, что когда-то эта женщина была робкой и смиренной, как агнец Божий? – с улыбкой проговорил Том, обращая свой вопрос к графу Гленкирку.
– Я лично предпочитаю женщин с перчинкой в характере! – ответил Патрик и любовно посмотрел на Розамунду.
– Тогда вы не ошиблись. Моя кузина из их числа! – расхохотался лорд Кембридж.
– Я сказала королеве, что вынуждена вернуться во Фрайарсгейт из-за болезни Филиппы, – вполголоса сообщила Розамунда сэру Томасу.
– Ах, значит, наше время при этом восхитительном дворе закончилось, – с сожалением заметил он. – Оно пролетело слишком быстро, моя шалунья. Но однажды мы непременно должны сюда вернуться. Обещай мне это. Если уж я обречен всю зиму присматривать за твоими девочками, мне полагается награда.
– И ты ее получишь, Том, – пообещала Розамунда. – Если бы не девочки, я непременно оставила бы тебя здесь предаваться самым разнообразным порокам.
– Для скромного джентльмена здесь множество соблазнов, – со вздохом признался Том. – Конечно, если он действительно умеет быть скромным и не выдает чужих секретов. Кое-кто из придворных еще помнит времена прежнего короля и его фавориток. Должен сказать, Стюарты – весьма любопытное семейство! – многозначительно ухмыльнулся Том Болтон.
– А вы действительно большой скромник, Том! – расхохотался Гленкирк. – Я не слышал ни слова о ваших похождениях. Напротив, многие дамы выразили свое сожаление по поводу того, что джентльмен с такими галантными манерами до сих пор не обзавелся женой.
– На самом деле эти лукавые создания имели в виду не мою галантность, – засмеялся Том, – а мой тугой кошелек, Патрик! Но я предпочитаю независимое существование, мои дорогие, а моими наследницами являются дочери Розамунды. Она моя самая близкая родственница. Мы с ней как родные брат и сестра.
– И я никогда не имела друга лучше, чем ты, Том! – с чувством заметила Розамунда. – Мы с Патриком сейчас уходим, а ты можешь продолжать развлекаться до тех пор, пока не придет пора уезжать. Это случится уже на днях. – Розамунда послала кузену воздушный поцелуй и вместе с лордом Лесли покинула тронный зал.
В тесной спальне, ставшей их убежищем в эти дни, Розамунда и ее любовник не спеша разделись и приготовились лечь в постель. Он продолжал давать ей уроки терпения, хотя для нее это было не так-то просто. Снова и снова она спрашивала себя, как могло случиться, что она полюбила так глубоко, так беззаветно этого мужчину, о существовании которого не подозревала еще месяц назад. Сегодня она не могла найти ответ на этот вопрос, точно так же как и вчера, и вряд ли сумеет найти его в будущем. Она знала лишь одно: ей необходимо быть с Патриком, в его объятиях, в его постели.
– Что подумает о нас твой сын? – спросила Розамунда, распуская шелковые ленты, стягивавшие ворот ее нижней сорочки.
– Он подумает, что мне посчастливилось снова найти любовь, – ответил граф Гленкирк. – Хотя моя невестка, несомненно, сочтет меня ненормальным. Она воскликнет что-то вроде: «Как, милорд, в вашем-то возрасте!» – и надменно подожмет тонкие губки. У Анны слишком холодное сердце. Жаль, что Адам не догадывался об этом до того, как оказался с ней в постели. Впрочем, он доволен своей женой. Похоже, ему удалось найти к ней подход, несмотря на ее склочный характер.