Смолл Бертрис. Вспомни меня, любовь (Том 2)

Смолл Бертрис
Вспомни меня, любовь (Том 2)

   Бертрис СМОЛЛ
   ВСПОМНИ МЕНЯ, ЛЮБОВЬ
   ТОМ 2
   Глава 8
   - Она вовсе не выглядит как девушка, насильно выданная замуж, - таким наблюдением леди Адела Марлоу поделилась со своей подругой Блисс Фицхаг, графиней Марвуд.
   Сидя в саду, возле временного обиталища графа Марвуда, они наблюдали, как Нисса и Вариан возвращаются с пикника. Стоял чудесный весенний день, повсюду пышно цвели нарциссы и примулы. Молодожены брели, держась за руки. В свободной руке Вариан нес корзинку из-под еды. Одеты оба были весьма просто, даже небрежно: Вариан - в темных штанах и шелковой белой рубашке с открытым воротом, Нисса - в темно-зеленой юбке и белой блузке выглядела деревенской жительницей. Она шла босиком, держа башмаки в руке.
   - В самом деле, - продолжала леди Марлоу, - по мне, так они оба вовсе не кажутся несчастными. У твоей племянницы, Блисс, вид кошки, которая только что проглотила жирную мышку. Ну а для того, чтобы понять, насколько Вариан де Винтер без ума от Ниссы, достаточно одного взгляда. Как же это может быть? Они женаты всего два дня. Все в один голос твердят, что это вынужденный брак, поскольку лорд де Винтер некрасиво поступил с ней. А ведь я предупреждала тебя о нем, Блисс! - поучительно закончила она.
   - Похоже, что он влюбился в Ниссу с первого взгляда, когда увидел ее в Хэмптон-Корте прошлой осенью, и задался целью жениться на ней. Ты хорошо знаешь, Адела, что у Ниссы с ним ничего не было. Ей приходилось все время отдавать своим обязанностям. В остальном я действительно ничего больше не знаю. Позапрошлой ночью король вызвал Оуэна и меня к себе, и, прежде чем мы успели хоть что-то понять, началось венчание. Ох, как же мне хочется, чтобы она была счастлива!
   - Она сама выбрала эту дорогу. Что посеешь, то и пожнешь, - кислым тоном отозвалась леди Марлоу.
   Она не сомневалась, что подруга скрывает от нее самые деликатные и захватывающие детали этой истории. По мнению леди Марлоу, Блисс поступает непорядочно, учитывая их давнюю дружбу.
   - Могу себе представить, что скажут ее родители, когда узнают о возмутительном поведении дочери и об этом скоропалительном венчании, многозначительно поджала губы леди Марлоу. - Я уверена, что граф Лэнгфорд желал бы своей падчерице более подходящего жениха, Терпение Блисс наконец лопнуло. - - Святые мощи, Адела! - взорвалась она. - Начнем с того, что мою племянницу никак нельзя обвинить в возмутительном поведении. Она вела себя образцово! Это отмечали и король, и королева. Что до Вариана де Винтера, я нахожу его весьма обаятельным мужчиной. Его поместье, кстати, граничит с землей Ниссы, и, что важнее всего, он не охотник за приданым. Кроме того, он все-таки из рода Говардов. Даже такая тупица, как ты, должна понять, кто будет нашей следующей королевой. Имя Кэтрин Говард у всех на устах, а Вариан де Винтер - ее кузен. Все Говарды скоро вновь вознесутся высоко, очень высоко. Чем же это плохо для моей племянницы, дорогая Адела? Кстати, все время забываю спросить: ты уже нашла подходящую партию для своего сына? - И Блисс подарила леди Марлоу одну из своих самых сияющих улыбок. Она знала, что безуспешные попытки подыскать для сына богатую и знатную невесту - больное место ее закадычной подруги.
   - Посмотри-ка на них, - шепнул жене Вариан, когда они шли по усыпанной цветами лужайке. - Точь-в-точь деревенские кумушки. Интересно, чьи кости они перемывают сегодня, как ты думаешь, любимая?
   - Моя тетя выглядит очень довольной, - заметила Нисса. - Очевидно, она в чем-то взяла верх над леди Марлоу. - Нисса засмеялась. - Я все думаю, милорд, о вашем предложении завязать в узел язык этой леди. Неужели это возможно?
   Вариан угрожающе сдвинул темные густые брови.
   - Попробуем прямо сейчас? - деловито спросил он, заставив Ниссу зайтись в очередном приступе хохота. - Как ты думаешь, ее язык раздвоен, как жало змеи?
   Нисса смеялась от души.
   - Остановитесь, милорд, - просила ома, - а не то я заболею от смеха. И тогда сегодня ночью вы останетесь один, переполненный желанием. Надо полагать, вы этого не хотите?
   - Нет, моя дорогая, не хочу, - ответил граф, заключая Ниссу в объятия и нежно целуя, - Остановитесь, милорд, моя тетушка и леди Марлоу смотрят на нас! - упрекнула его Нисса, хотя на самом деле она вовсе не желала, чтобы он останавливался.
   - Тем лучше, моя обожаемая Нисса, - пожал плечами Вариан. - Значит, им будет о чем поговорить. Господи, как бы я хотел, чтобы мы уже могли поехать в Винтерхейвен. Сегодня же, сейчас же! Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне, а у нас остался всего один день, потом ты должна вернуться к королеве.
   - Но у нас останутся наши ночи, - напомнила Нисса, мечтательно глядя в его полные страсти глаза. - Мне теперь негде спать во дворце, как и тебе. Каждую ночь мы будем встречаться здесь и прятаться от всего мира. Пока что достаточно и этого, Вариан.
   - Матерь Божия! - возмутилась леди Марлоу. - Да он целует ее, Блисс! Он выглядит так, будто готов наброситься на нее прямо здесь, в саду! Это по меньшей мере неприлично!
   - А мне кажется, это очень романтично, - мягко возразила Блисс. - Они ведь молодожены, Адела, и узнают друг друга. Это очаровательно. Я чувствую такое облегчение! Если моя сестра и ее муж увидят, что Нисса счастлива, они успокоятся и примирятся с этим браком.
   - А ты уже написала им? - осведомилась Адела Марлоу.
   - Нет, Нисса и Вариан хотят сами сообщить им. Когда будет решен вопрос с королевой, они покинут двор и направятся вначале в Риверс-Эдж, а оттуда в Винтерхейвен. Они правильно решили. Письмо - это нечто слишком безличное, когда речь идет о такой деликатной ситуации.
   Нисса и Вариан поравнялись с сидящими дамами. Новобрачные поклонились и продолжали путь к дому, все так же улыбаясь и держась за руки.
   - Как по-твоему, куда это они направляются? - поинтересовалась леди Марлоу, - Разумеется, в постель, - смеясь, ответила Блисс. - Во всяком случае, будь я на месте Ниссы, я бы направлялась именно туда. Вчера они явились после полудня, ближе к вечеру, и вышли из спальни только сегодня, после десяти утра. Вечером Тилли отнесла им полный поднос еды, а сегодня утром там не осталось ничего - ни крошки хлеба, ни капли вина, усмехнулась Блисс. - Экий очаровательный дьявол! - хмыкнула она. - В нем чувствуется сила.
   - Твоя племянница ведет себя чересчур нагло и самоуверенно для молодой женщины, которая пытается доказать, что два дня назад была девственницей, отметила леди Марлоу. - Надо же, она вообще не зналась с мужчинами, как вы все хором утверждаете, а ведет себя как опытная женщина.
   - Она вышла замуж девушкой! - внезапно рассердившись, отрезала Блисс. - Король настоял, чтобы ему было представлено доказательство этого. Он потребовал, чтобы и мы с Оуэном стали свидетелями и могли подтвердить, что их брак вступил в силу. Герцог Норфолк самолично принес королю простыню с брачного ложа. А Тилли говорила моей Мэй, что видела кровь на бедрах Ниссы, когда помогала ей в то утро одеваться. Так что не смей даже думать, что Нисса не была девственницей. Она была ею! - Вдруг осознав, сколько лишнего она выболтала в порыве гнева, Блисс пригрозила:
   - И если ты, Адела Марлоу, кому-нибудь хоть слово передашь из того, что сейчас слышала, то больше никогда в жизни я не буду с тобой разговаривать! И не думай, что королю понравится, если ты разболтаешь такие интимные подробности, касающиеся Ниссы.
   - Так я и знала, что ты что-то скрываешь! - торжествующе воскликнула Алела Марлоу. - Не бойся, Блисс, я ничего никому не скажу. Я только хочу сама узнать все детали. Ведь так приятно знать то, чего не знают другие, правда?
   Отдохнув днем на лоне природы, новобрачные вновь провели ночь в любовных утехах. На следующее утро явились братья Ниссы, жаждущие встречи со своим новоиспеченным зятем. Филиппа встревожили и расстроили дошедшие до него сплетни, но Джайлс, со свойственным ему дипломатическим тактом, убеждал его заранее не выносить приговора графу Марчу.
   - Половину того, что слышишь при дворе, можно сразу смело сбрасывать со счетов, - с апломбом умудренного опытом придворного поучал брата Джайлс, - а из того, что останется, можно верить только маленькой доле. Ты сам должен был убедиться в этом за то время, что мы служим королеве Анне. Сплетни возникают порой без всяких причин.
   - Но Нисса обвенчана, - сжал губы Филипп. - Король и леди Анна сами сказали нам об этом. Я должен узнать почему! Я боюсь за сестру. У лорда де Винтера плохая репутация.
   - С именем лорда де Винтера связывают только одну некрасивую историю, да и та произошла много лет назад, - попытался успокоить брата Джайлс. Просто такие, как леди Марлоу, никак не могут успокоиться. Не будь граф Марч так красив, об этой истории давно бы забыли.
   - Я хочу знать, как это произошло, - упрямо твердил Филипп Уиндхем. Если бы Нисса собиралась выйти замуж, она обязательно сообщила бы нам. К тому же она наверняка захотела бы поехать венчаться домой, в Риверс-Эдж.
   Первый взгляд на сестру не очень-то успокоил Филиппа. В ней произошла какая-то огромная перемена, суть которой он не мог уловить: она как будто расцвела и вовсе не выглядела несчастной. Наоборот, она стала красивее. Виконт Филипп Уиндхем и его младший брат по всем правилам раскланялись перед сестрой и ее молодым мужем.
   - Доброе утро, Нисса, - выдавил Филипп. - Доброе утро, милорд. - Его юное лицо оставалось хмурым.
   - Братья, я хочу представить вам моего супруга Вариана де Винтера, произнесла в ответ Нисса.
   К ужасу Джайлса, Филипп не смог удержаться от вспышки эмоций:
   - Хотел бы я знать, как это вдруг этот человек стал твоим мужем, Нисса? И что я должен сказать нашим родителям? Ходят самые мерзкие слухи, сестра! Как ты можешь объяснить мне свое поведение?
   - Как ты смеешь, Филипп! - гневно воскликнула Нисса. - Ты не имеешь права требовать от меня ответа. Я на четыре года старше тебя. Ты забыл об этом или, может быть, пребывание при дворе ударило тебе в голову?
   Джайлс хихикнул, но тут же замолчал под гневными взглядами брата и сестры.
   - Несмотря на разницу в годах, сестра, мой долг наследника имени Лэнгфордов повелевает мне следить за тобой, - напыщенно заявил Филипп. Говорят, что ты вела себя неподобающим образом.
   - Кто говорит? - Взгляд Ниссы был уничтожающим. - Филипп, ты просто дурак! - бросила она. - Пребывание при дворе ничему тебя не научило. К твоему сведению, сам архиепископ и епископ Гардинер венчали нас в королевской часовне. Дядя Оуэн и тетя Блисс присутствовали при этом. Вот все, что тебе следует знать. И что же, позволь спросить, ты тут видишь скандального?
   - Говорят, он похитил тебя и силой принудил к браку, - не отступал Филипп. - Если это правда, я не посмотрю, что он Говард, и убью его!
   - Я не похищал вашу сестру, - негромко произнес Вариан де Винтер, желая успокоить мальчика. - И хотя моя мать была Говард, сам я - де Винтер, милорд.
   - А я - Джайлс Уиндхем, милорд, и рад познакомиться с вами, - подал голос младший из братьев, протягивая графу руку. Смущенно улыбаясь, граф Марч пожал руку мальчика.
   - Как поживаете, Джайлс Уиндхем? - сказал он.
   - Благодарю вас, хорошо, милорд, - бойко ответил Джайлс. - Королева попросила меня остаться в ее свите и после того, как ее статус изменится. Вы знаете, мне ужасно нравится здешняя жизнь, - заразительно улыбнулся он. Джайлс изо всех сил старался разрядить обстановку. Филипп выглядел так, будто вот-вот расплачется. "Мой брат выставляет себя дураком!" - внутренне негодовал Джайлс.
   - Ты и вправду счастлива? - недоверчиво спросил сестру Филипп.
   В ответ она сжала его в объятиях.
   - Все хорошо, Филипп.
   - Почему ты вышла за него?
   - Я не стану рассказывать тебе об этом сейчас, Филипп, но, поверь мне, все замечательно. Граф - чудесный человек и очень добр ко мне. Я понимаю, ты выбит из колеи всеми этими событиями и слухами, но прошу тебя, брат, никогда больше не говори со мной в таком тоне и не пытайся обсуждать мои поступки. Ты должен знать: я никогда не уроню чести нашего имени. И учти, Филипп, если бы я родилась мальчиком, то сегодня я носила бы титул графа Лэнгфорда, а не твой отец. Запомни это на будущее, а теперь поцелуй меня и пожми руку моему мужу.
   Виконт Уиндхем поцеловал Ниссу в щеку, а затем протянул руку графу Марчу.
   - Примите мои поздравления в связи с вашей женитьбой на моей сестре, милорд, - принужденно произнес он.
   - Благодарю вас, милорд, - ответил граф.
   Мальчик выглядел сконфуженным и одновременно сердитым. Наверное, потребуется не так уж много времени, чтобы завоевать его расположение. Очевидно, Филипп Уиндхем трогательно привязан к сестре.
   - Что новенького при дворе? - поинтересовалась Нисса. - Кажется, мы отсутствовали целую вечность, хотя на самом деле нам предоставили совсем немного времени. Завтра утром я должна прибыть к королеве. - Улыбнувшись мужу, Нисса обратилась к братьям:
   - А вы поедете с нами домой, когда мы наконец покинем двор?
   - Я поеду, - ответил Филипп. - Жизнь придворного не привлекает меня, хотя я не жалею, что приобрел этот опыт.
   - А я останусь в штате леди Анны, - сообщил Джайлс. - Разве ты не слышала, как я говорил об этом лорду де Винтеру?
   - Вы должны называть меня Вариан, Джайлс, - поправил его граф. - И вы тоже, Филипп. Ведь мы теперь одна семья.
   - Ты спрашивала о новостях, Нисса, - сказал Филипп, не реагируя на слова зятя. - Так вот, госпожа Говард прогуливалась в парке наедине с королем. Леди Хорек поспешила сообщить эту новость всем и каждому. Эта женщина еще не нашла свое призвание. Из нее вышла бы великолепная сводня. Во всяком случае, у нее есть для этого все необходимое, включая родственные связи.
   - Леди Хорек? - недоумевающе поднял бровь граф Марч, но через минуту его лицо просветлело. - Ну, конечно! Леди Рочфорд! Как точно вы прозвали ее, Филипп. Мне она тоже всегда напоминала то ли хорька, то ли ласку, засмеялся Вариан. - У вас острый глаз, сэр. Поздравляю.
   Филипп был польщен.
   - Я всегда ее терпеть не мог, - честно признался он. - Вечно она повсюду шныряет, вынюхивая и подслушивая.
   - Я тоже не люблю ее, - согласился Вариан де Винтер.
   - Вариан считает, что мы должны завязать узлом язык леди Марлоу, чтобы прекратить поток сплетен, - сказала Нисса.
   Ее братья залились смехом, и последние следы напряженности исчезли. Слуга принес вино и печенье. Мальчики с удовольствием провели с Ниссой и ее мужем еще около часа. При расставании братья стали богаче: граф Марч вручил каждому из них золотой.
   - Какая жалость, что у нас только один зять, - заметил Джайлс.
   - Кажется, он не такой плохой, как я опасался, - признал Филипп.
   - Ты был с ними очень мил, - сказала мужу Нисса, когда ее братья наконец ушли. - Джайлс - тот дипломат, а вот Филипп - злючка.
   - Просто Филипп тебя обожает, - уточнил граф.
   - Да. Мне было почти четыре, когда он родился, и я его нянчила. Прошло еще три с половиной года, прежде чем появился Джайлс, а до этого были только Филипп и я. Мы очень сильно привязаны друг к другу. Он страдает, что я не открыла ему правду, но я не стану ничего говорить, пока мы не приедем домой и не расскажем маме и папе. Филипп - горячая голова. С него станется, например, открыто призвать к ответу твоего деда, а это ничем хорошим не кончится. Теперь, когда король начал открыто ухаживать за твоей кузиной, он не захочет ни пожертвовать своей мечтой о ней, ни оказаться в центре грандиозного скандала, затеянного четырнадцатилетним мальчиком. Филипп может запросто в конце концов оказаться в Тауэре, и тогда бедной мамочке придется ехать спасать его.
   - А что, в вашей семье, членом которой я теперь стал, принято вот так вмешиваться в дела друг друга? - спросил Вариан.
   - Да, - кивнула Нисса. - Женившись на мне, Вариан де Винтер, вы женились на всех Уиндхемах из Лэнгфорда со всеми их чадами и домочадцами. А также вы породнились с лордом Джеймсом Аскоттом, его сыновьями маркизом Бересфордом и маркизом Адни, а также О'Брайаном и их женами. Ну и, конечно, еще есть мои дедушка и бабушка - Морганы из Эшби-Холла, тетя Блисс и дядя Оуэн, лорд и леди Кингсли и их дети. Тебе уже никогда не придется страдать от одиночества, Вариан, даже если тебе этого захочется, - с усмешкой заключила Нисса. - Рождество все и всегда проводят у нас в Риверс-Эдже. Мама так здорово все устраивает!
   Они заживут простой деревенской жизнью, думал Вариан, нисколько не расстроенный этой мыслью. Новые родственники научат его, как управлять поместьем. Братья, кузины и кузены Ниссы будут Жениться и производить на свет многочисленное потомство. Целое новое поколение вырастет в атмосфере огромной любящей семьи. Они будут собираться и вместе отмечать праздники, ездить друг к другу на свадьбы и крестины. Они станут делить друг с другом не только радости, но и горе, без которого тоже не обходится человеческая жизнь.
   Вариану вспомнилось, как жена деда однажды сказала ему:
   "Не верь герцогу Томасу, что власть и почет превыше всего в жизни, Вариан. Превыше всего семья. В трудные минуты мы черпаем силы только в семье. Запомни это".
   Он не забыл эти слова, но в доме его деда было очень мало тепла. Теперь Вариан нашел это тепло, которое всегда искал, обрел семью, о которой всегда мечтал.
   На следующий день молодожены вернулись во дворец. Нисса тут же явилась к королеве, которая потихоньку шепнула ей:
   - Он подарил госпоже Говард несколько крупных земельных наделов, а также золотую бонбоньерку. Похоже, что мне здесь уже не долго оставаться. Если хочешь, Нисса, вы с мужем можете уехать домой, как только пожелаете.
   Нисса протестующе затрясла головой.
   - Я останусь с вами, мадам, - решительно произнесла она и улыбнулась. - Джайлс сказал, что вы предложили ему остаться у вас на службе. Он очень доволен и счастлив.
   - Джайлс - хороший мальчик, - с улыбкой ответила королева. - Они с Гансом прекрасно поладили, а мне понадобятся только два пажа: Хендрик уже предупредил меня, что моя свита будет небольшой.
   - Вы огорчены этим, мадам? - спросила Нисса.
   - Нисколько. Вся эта придворная пышность и помпезность никогда не имели для меня особого значения, хотя признаю, что я в восторге от танцев, карт и моих новых нарядов. Для своего жительства я выбрала Ричмонд. Хендрик сказал, что подарит мне еще один дом или даже два. Пусть решает сам. Ричмонд - чудесное место, и мне очень нравится река. Она напоминает мне родной Рейн. Там, в Ричмонде, я буду счастлива. Ко мне приедет принцесса Мария - мы с ней подружились. Хендрик обещал, что и маленькой Бесс разрешат время от времени жить у меня. Я очень полюбила ее, она такая умная девочка.
   - Вы удовлетворены всем этим, мадам? Вы не почувствуете себя несчастной, оставшись в Англии? - спросила Нисса. - Не заскучаете по своей семье?
   - Отправляясь в Англию, я знала, что расстаюсь с семьей навсегда, ответила королева. - Я предпочитаю остаться здесь, а не возвращаться ко двору своего брата. Наш отец был человеком сурового и строгого нрава, но у него по крайней мере присутствовало чувство юмора. А мой брат Вильгельм уж чересчур строг. Если он узнает, что я довольна своей судьбой, он оставит все как есть. В Англии я чувствую себя гораздо свободнее, чем на родине. Я не должна больше выходить замуж, Нисса, но, честно говоря, меня это устраивает. А как твои дела? Довольна ли ты мужем? Несмотря на обстоятельства твоего замужества, я все-таки надеюсь, что ты сможешь найти счастье в этом браке.
   - У Вариана есть чувство юмора, - улыбнулась Нисса.
   - А тебе нравится его... - Королева запнулась, не находя подходящего слова.
   Нисса сразу же догадалась, о чем она хотела спросить, и ответила:
   - Да, мадам, мне нравится его.., ухаживание. Конечно, мне не с кем его сравнить, но, признаюсь, он дарит мне огромное наслаждение. Он мне очень нравится.
   - Вот и прекрасно, - кивнула Анна. - Это хорошее начало. Открытое ухаживание короля за Кэтрин Говард отвлекло внимание сплетников от Ниссы и ее мужа. Вскоре новые события заставили их совершенно забыть о скоропалительной женитьбе графа Марча на леди Ниссе Уиндхем. По приказу Кромвеля арестовали лорда Лайсла, отца Анны и Кэтрин Бас-сет. Сестры были смертельно перепуганы. Следующим узником Тауэра стал союзник епископа Гардинера - епископ Сэмпсон. Каждый день приносил новые ужасные известия, а король продолжал вести себя, как двадцатилетний юноша, а не как мужчина, приближающийся к полувековому юбилею.
   В мае король и королева несколько раз появлялись вдвоем на празднествах и рыцарских турнирах, а также на следующих за турнирами пиршествах, открытых для широкой публики. Люди являлись поглазеть на короля, королеву и их свиту. Простому народу очень нравилась Анна Клевская. Люди видели в ней принцессу королевской крови, исполненную обаяния и достоинства. Если Генриху Тюдору и было неприятно наблюдать это, то он умело скрывал свои чувства. Он устроил прием в честь победителей турниров, вознаградив их домами и золотом. Однако это был последний случай, когда Генрих и Анна Клевская появились вместе на людях в качестве мужа и жены.
   Май пролетел быстро. Кэтрин Говард, которая официально продолжала оставаться фрейлиной королевы, все реже можно было увидеть на половине ее госпожи. Создалась неприятная ситуация. Анна, как это было обусловлено их секретным соглашением с королем, пыталась изобразить неведение. Однако, когда десятого июня на заседании Тайного совета арестовали Томаса Кромвеля, королева поняла, что близится развязка, Услыхав приказ о своем аресте, лорд-канцлер сорвал с головы шляпу и, швырнув ее на стол, вскричал: "Господи, спаси и сохрани короля, моего повелителя!", в то время как торжествующий герцог Норфолк с помощью графа Саутгемптона срывал с него ордена и знаки отличия.
   - Вы играете с властью, милорды, но не имеете понятия о том, насколько на самом деле опасна эта игра, - предупредил своих бывших коллег Кромвель, когда капитан королевской гвардии повел его к барке, на которой им предстояло спуститься по реке до Тауэра.
   В приказе об аресте Томаса Кромвеля упоминалось его низкое происхождение, и все знали, что это работа герцога Норфолка, у которого вызывал ненависть сам факт, что человек, родившийся так низко, смог вознестись так высоко. Лорда-канцлера обвинили в государственной измене. Ему бездоказательно предъявили неумелое управление и злоупотребление властью. Утверждали, что он узурпировал королевскую власть, выпустив на свободу предателей и изменников, что он раздавал паспорта и патенты без ведома короля. Хуже всего, что два его смертельных врага, сэр Джордж Токмортон и сэр Ричард Рич, обвинили Кромвеля в ереси. Ричард Рич был известен тем, что покрыл себя позором, давая ложные клятвы во время суда над сэром Томасом Мором.
   Все эти обвинения сфабриковали враги Кромвеля, которых он успел нажить и в низах и наверху. Король сделал вид, будто верит голословным обвинениям, поскольку в данный момент его это устраивало. Он никак не мог простить Кромвелю брака с Анной Клевской. Кромвель обратился к королю с письмом, в котором униженно просил простить ему его прегрешения и молил своего повелителя о милосердии. Генрих проигнорировал обращение своего верного слуги.
   Архиепископ Кранмер, лучше других знавший, что Кромвель неповинен ни в какой ереси, храбро попытался выступить в защиту своего друга. Он был одним из немногих, кто действительно любил и понимал Томаса Кромвеля. Кранмер знал канцлера как самого верного и преданного слугу короля. Все, что делал Кромвель, он делал в интересах Генриха Тюдора. Теперь эти интересы пострадают. Однако все было напрасно: король твердил, что Кромвель виновен и должен понести наказание. Вскоре выпустили на свободу вельмож, арестованных весной по приказу Кромвеля: епископа Чичестерского Сэмпсона, сэра Николаев Кэрью и лорда Лайсла, отца сестер Бассет. Как выяснилось, в черном списке Кромвеля значились имена еще пяти епископов, но его арестовали раньше, чем он успел предпринять что-либо против них.
   Кэтрин Говард оставила королевскую службу и переехала на другой берег Темзы, в Ламбетский дворец. Простые люди возмущались, наблюдая, как король каждый день, не таясь, переправляется через реку, чтобы провести несколько часов с дамой своего сердца. Даже королева Анна уже не могла притворяться, что ничего не знает, однако свои мысли по этому поводу она держала при себе. Она ни разу не сказала вслух ничего, за что могли бы зацепиться языки сплетников. Своим дамам, попытавшимся с помощью насмешек и уколов заставить ее заговорить, королева сказала:
   - Если это делает его величество счастливым, пусть будет так.
   Утром двадцать четвертого июня король появился в покоях королевы и объявил так, чтобы слышали все:
   - Погода для июня очень жаркая, мадам. Боюсь, что вот-вот начнутся эпидемии. Ради вашего здоровья предлагаю вам незамедлительно переехать в Ричмонд. Через несколько дней я присоединюсь к вам.
   Принужденно поцеловав Анну в щеку, король тут же ушел. Больше они уже никогда не встречались как муж и жена.
   Новость моментально облетела весь дворец. Королева послушно отправилась в путь, ласково улыбаясь и кивая приветствовавшим ее людям. Всем показалось вызывающим, что именно в эту ночь король и госпожа Говард посетили дворец епископа Гардинера, устроившего прием в их честь. Двор как растревоженный улей. Ни у кого не оставалось и тени сомнения, что король намерен в самое ближайшее время заменить Анну Клевскую - но каким образом он это проделает?
   Через пять дней после отъезда королевы в Ричмонд парламент осудил Томаса Кромвеля по закону о государственной измене. Поскольку он был признан виновным, то лишался всех гражданских прав, а его имущество подлежало конфискации. Король никак не мог собраться поехать к королеве в Ричмонд, но никто не сомневался, что он с самого начала знал, что никуда не поедет. В начале июля палата лордов официально обратилась к королю с петицией, в которой предлагалось рассмотреть с помощью духовенства вопрос о законности его брака с Анной Клевской. Генрих дал согласие, заявив, что "его принудили к этому браку против его воли". Такая формулировка немало позабавила придворных, отлично знавших, что еще ни разу в жизни их король не сделал ничего против своей воли.